Рок Сергей : другие произведения.

Chaos theory 6

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  Глава 9. В Сенеже
  
  
   Прошла неделя, как Марс не слазил с Эу. Шел год М475. Был канун Хаотического Плавающего Нового Года. Корабль висел высоко над Сенежем, зацепленный якорем за одну из самых высоких башен. В это время кабины, рабочие помещения и каюты крейсера были пусты, и Марс был предоставлен сам себе. Он изучал отчеты шпионов, которые работали в различных городах Кента. Здесь были и рукописные работы, и фонограммы, и даже кинопленки. В кабинете, что любезно предоставил Марсу Сергей Крабов, было все необходимое.
   Шумел кинопроектор. В помощь Марсу были предоставлены специалисты, и с их помощью он работал над всей имеющейся информацией.
   -Скажите, когда и где вы впервые услышали о световой бомбе? - спросили на экране.
   Появился интервьюируемый. Это был странный человек неопределенного возраста и пола. Волосы его были свиты в косички, хотя, скорее всего, это была банальная грязь.
   -А вы дадите мне поесть? - ответил тот.
  -Да. Мы обязательно дадим вам поесть. Но сперва вам нужно ответить на наши вопросы.
  -Тогда, можно убрать прожектор?
  -Это - не прожектор. Это специальная лампа для разгона комаров.
  -По-моему, она их не разгоняет. Она их только привлекает.
  -Вы, кажется, говорили, что хотели есть.
  -Да. Хорошо. Я работал на заводе, который лично принадлежал Гусю Паперману.
  -Почему вы сбежали?
  -Да так. Мне все это не очень нравилось. Однажды я случайно задержался на работе. Мне домой спешить не зачем, там меня все равно никто не ждет. Что б я там делал? Но все равно, задерживаться запрещается. На выходе стоит дежурный, он переписывает всех, кто вошел, а потом всех, кто не вышел, а после этого составляется специальный реестр несовпадений, и по этому реестру потом можно узнать, кто и где остался. Но вышло так, что никто ничего не узнал. Были какие-то испытания, и многих отморозило.
   -Заморозило?
   -Нет. Отморозило.
  -То есть, как отморозило?
  -Да так. Я пошел еще тогда в столовую, и ко мне подошел незнакомый человек и стал что-то рассказывать, рассказывать, и тут мне стало ясно, что происходит что-то нездоровое. Не мог посторонний человек мне что-то просто так рассказывать, как будто меня знает.
   -Может, он вас знал?
  -Нет, не знал. Что я, дурак?
   -И о чем же вы говорили?
  -Я не помню. Я тогда уже к обеду не на шутку устал, и мне ни до чего не было дела. Я просто хотел отдохнуть, перекусить, попить кофе. Иначе, если кофе не попьешь, потом очень хочется спать. Так обычно делают китайцы. Они сначала пьют чай или кофе, а только после этого начинают есть. А тут - опять случилась эта самая отморозка. На самом деле, никто точно не знал, когда это происходило, но информация все же просачивалась.
   -А как вы об этом узнавали?
   -Однажды ко мне подошел товарищ и сказал, мол, будь осторожней, сегодня будет не очень хорошая вещь. Я спросил, мол, что за вещь, а он уточнять не стал, сказал, что мне лучше не знать, но на всякий случай нужно надеть на руку медный браслет. Я последовал его совету. Но потом, ко мне вдруг пришло чувство несопоставления. Будто бы произошло нечто, чего я не заметил. Вот, оно было, а я проспал его, бодрствуя. Разве такое может быть. Так, самые грамотные люди, стали подмечать, что заморозка происходит с некоторой периодичностью, и тогда рабочие во всех цехах начинают не на шутку тупить. В нашем, еще ладно.
   -Скажите, а на что это похоже?
   -Как будто на наркотики, но голова ясная, просто возникает ощущение, что пьян не ты, а пространство. И так происходит абсолютно со всеми.
   -Вы не пытались написать заявление?
  -У нас разрешалось писать заявления, но никто этого не делал. Во всяком случае, из простых рабочих. Ведь как потом тебе посмотрят в лицо после того, как ты накатал бумагу?
  -Это считалось стукачеством?
  -Да. Типа этого.
  -А были какие-нибудь последствия?
  -Да. Иногда у нас пропадали люди. То есть, они уходили с работы, а утром на работу не приходили, и никто не мог ответить на вопрос, куда же они делись. Все вдруг начинали делать вид, что так и есть, так и должно быть. И вот, однажды я почувствовал, что именно так будет и со мной. Наступит день, когда я не приду на свое рабочее место, и никто не сможет сказать, куда же я делся.
   -Как же вы это почувствовали?
  -Этого не передать словами. Но ведь очевидно, что вы сидите передо мной, а я - перед вами, я хочу есть, а вы светите мне в лицо ярким прожектором.
  -Но вы же понимаете, что вы не на прогулке?
  -Да. Поэтому, я пытаюсь вам все рассказать.
   -Хорошо. Рассказывайте.
  -Это был первый раз, когда я остался в цеху. Хотя, это произошло не специально. У меня не было и мысли оставаться здесь после работы, тем более, что нас постоянно считали.
  -Вы сказали, что тогда всех отморозило.
  -Да, так и есть. Тогда была очередная отморозка, и дежурный обсчитался, и вообще, в тот раз никто никого не записал. Говорят, что в журнале была написана какая-та белиберда. Там были указаны люди, которые уже давно умерли, а также те, которые только собирались появиться на свет.
   -Как же вы узнали о тех, которые только должны были появиться на свет.
  -А.... А я и не помню. Но помню, что как-то узнал. А, я сам это видел. Это было в первый раз, еще до того, как мне удалось украсть кинопленку с записью взрыва.
  -Вы украли ее намеренно?
  -Нет. Я и сам не знаю, для чего я это делаю.
  -То есть, вы можете признать себя клептоманом?
  -Да нет же. Если б я был клептоманом, я б тащил бы практически все, что неправильно лежит. Я же этого не делаю! Я просто иногда беру то, что попадается в руку. Очень редко. В юности я работал на фабрике, и там все что-то несли домой. И среди этих вещей было не так уж много необходимого. Так, у меня до сих пор дома лежит несколько вольтметров, несколько амперметров, прибор для измерения атмосферного давления, а также часы, стрелки которых делают один оборот вокруг своей оси за год.
   -За год? Но года же бывают разными.
  -Существует электрическое понятие года....
  -А, ну, так это раньше было. Сейчас все это поотменяли.
  -Ну да.
  -Так что же вы увидели?
  -А.... Ну, я немного потерялся в цеху, а потом, когда собирался все же выйти, меня осенила идея вылезти из форточки сортира и так оказаться перед проходной. А если бы меня спросили, что я тут делаю, я бы прикинулся пьяным. У нас за пьянку не выгоняют, а делают предупреждение.
  -Да? Надо же.
  -Да.
  -А вас уже ловили?
  -Нет. Я на работе не пью.
  -А утром проверяют?
  -Иногда, но не всех. Если у кого смена необычная, со множеством заданий, то ведут к специальному нюхачу. Он сидит вместе с собакой, и нюхают они вместе. Не дай бог заметят - сразу же впаивают предупреждение. После трех предупреждений делают одно большое. Так, можно еще работать. До трех больших. То есть, до девяти раз. А потом созывают комиссию, и она решает, что с провинившимся делать. Если решат, что можно простить, то устанавливают испытательный срок до первого проступка. А нет - то нет. И потом к нам уже не попадешь.
   -Работа на заводе считается престижной?
  -Да. Еще как. Сейчас же трудно с работой.
  -Хорошо. Тогда рассказывайте первый случай.
  -А.... Хорошо. Так вот, я шел по совершенно пустому коридору, прошел, может, метров сто, и сортир был уже неподалеку, когда вдруг увидел открытую дверь, из которой лился тусклый свет. Это было очень странно. Здесь никогда не было двери. При чем, я работаю в цеху давно, я знаю, что за стенкой находится склад болванок, и вход в него совсем в другом месте. А здесь, даже если и прорубать вход, будет очень неудобно, так как именно в том месте, с обратной стороны, болванки начинают складывать к стене плотно, и там их нет смысла брать. С обратной стороны заезжает погрузчик, грузит болванки, и их везут к нам, а мы уже вытачиваем из них различные детали.
   -А вы знали, для чего эти детали?
  -Нам толком не говорили, но мы особенно и не мучились. Ведь известно, что наш завод - военный.
  -Хорошо. Тогда что же все-таки вы увидели?
  -А.... Я заглянул в эту дверь и оцепенел. Я видел вовсе не склад. Хотя, там не могло быть что-то другое. Я в этом целиком и полностью уверен. Здесь нет никаких сомнений. Это был огромный зал, и он был то ли в тумане, то ли - нет. А, я понял, как сказать. Знаете, в фильмах бывает такой эффект - все как бы размазано. Таким образом пытаются передать, что действие произошло где-то в прошлом. Воспоминания. Так вот, то, что я увидел, тоже было похоже на воспоминание. С одной стороны, это был зал. Но в центре зала стоял паровой локомотив, а железная дорога, по которой он приехал, уходила в даль. Там ничего не было. Но было очевидно, что это - очень далеко, в каком-то желтоватом свете. Мне потом один парень сказал - по секрету, что этот поезд приходит и забирает всех, кого облучило. Если ты будешь дома, то он приедет за тобой прямо домой. Ты будешь спать - он вдруг появится возле твоей кровати. И окажется, что кровать стоит на перроне, и вокруг - пустота и туман, ни одной живой души, и у тебя нет никаких шансов. Вернуться нельзя. Чтобы не оставаться не перроне, ты садишься в поезд. Хотя, бывает так, что приходит не поезд. Прилетает самолет. А потом эти самолеты видят в разных концах земли - они пролетают без опознавательных знаков, молча, без звука, а в кабине пилота, как правило, горит яркий свет, хотя такие вещи, я знаю, запрещены. Так вот, это потом мне рассказали про этот поезд. Это был товарищ Аркадия Ивановича, который в один день вдруг не вышел на работу, и никто этого не замечал, пока мне один товарищ эту историю не рассказал. Они тем вечером пили вино вместе, разговаривали о былом, и тут и появился этот поезд. Прямо на кухне. А Иваныч вдруг как заговоренный встал, в этот поезд вошел, и поезд уехал, пыхтя. И все. Понимаете? А тогда я стоял, как ошарашенный. Было видно, что вдалеке происходит какое-то движение. Но это было далеко, и люди казались мне гигантскими. И тут послышался голос. Я уже, было, хотел сделать шаг. Я и сам не знаю, почему. Что мне там было делать? Но и хорошо, что не шагнул. Иначе бы меня потом и не нашли. В-общем, прямо за дверью кто-то стоял. Когда они пошли вперед, не оглядываясь, я их увидел. Это были два человека в скафандрах. А тогда - тогда они просто говорили. Один сказал, что результатом неудачного эксперимента всегда становится искривление пространства, и что искривления могут быть самыми разными, самыми странными. И люди, которые в тот момент могут там быть, они могут умереть, а могут вдруг родиться обратно, в прошлое, а там, в прошлом, не родиться, и вот получается, что их и не было. И обычный человек ничего и не заметит. Вот, вчера, был человек, а сегодня его нет, и уже никто об этом не знает. Как будто сама структура времени изменилась, что ли? Другой ответил, что только подготовленные люди могут быть уверены, что они ничего не пропустили. Открываешь утром журнал, считываешь список людей, сверяешь его со списком рабочих, и оказывается, что списки не совпадают. Что же касается испытателей, то все они исчезают целыми пачками. Был отряд, нет отряда. А он, мол, тот человек в скафандре, поутру и понятия не знает, что такой отряд был - его ведь на самом деле уже вычеркнули из реальности. И только по журналу можно узнать, что, оказывается удельная масса живой материи изменилась. А другой спросил - а почему журнал не меняется? А тот, другой, ему ответил - мол, мы нашли способ защиты. Но эта броня слишком дорогая, и мы даже убежище не можем построить - мол, только сейф. Тогда тот, второй, говорит, а что, если сделать такой сейф для президента на случай войны. А другой говорит, а при чем здесь война - у противника такого оружия нет и не будет, они и понятия не имеют, что такое может быть. Тогда я и услышал это слово - "Световая бомба". Я понял, что они испытывают какие-то элементы - мол, бомба взрывается не сразу, а сначала начинает распаляться в обратную по времени сторону, и реальность искривляется в прямом смысле - все предметы выгибаются, выворачиваются наизнанку, ну и, само собой, живые существа. Мол, всего этого они не выдерживают. А потом происходит процесс фиксации. Он-то и похож на взрыв. На небольшом расстоянии все, понятное дело, раскурочено. Но диаметр взрыва - не более километра, двух. Все же остальное превращается в фиксированное вещество, которое похоже на жесткий пластик. Образуется своеобразная пластиковая пустошь, и предполагаемый радиус захвата бомбы - до двадцати километров. Таким образом, одна бомба напрочь уничтожает все живое на таком расстоянии, и - никаких последствий для экологии. Полученную пластмассо-стекловидную массу можно потом убрать. Хотя лучше не убирать, чтобы эти пятна смерти были, как назидания потомкам. А потому, скоро республика Кент станет самой могущественной в мире.
   -Это все?
  -На этот раз, да. Я испугался и убежал, и в растерянности вышел через проходную. Но на проходной было много странного. Дежурный сидел, будто бы освещенный синеватым светом и ни на кого внимания не обращал. Придя домой, я записал все это в дневник. На утро я понял, что дежурного того уже не существует.
   -Но почему же существуете вы?
   -Откуда ж я знаю?
  -Хорошо. Предположим, излучение действует не на всех, и, благодаря этому, вы не отправились в прошлое, чтобы родиться обратно. Что привело вас сюда, на военную базу в Сенеже, и не является ли все это уткой?
   -Я знаю, что в планы Гуся Папермана входит мировое господство. Но только не таким образом. Еще никогда не было, чтобы войну выигрывала лишь одна сторона. Если один народ покорял другой, то рано или поздно он сам растворялся. Я хорошо знаю историю....
   Кинопроектор выключился. В распоряжении Марса был один из лучший экспертов Сенежа, Петр Сан. Сан был специалистом во всех областях, а потому участвовал одновременно в двадцати двух проектах, включая такие, как разработка систем ПВО, изучение параллельных миров, поиск книги таен в катакомбах под городом и многое другое. Петр ничего не знал о Марсе, и поэтому Сергею Крабову пришлось лично объяснять, что Марс Брайнер - это одна из ключевых фигур современной истории, а то, что тот о нем в первый раз слышит - это еще ни о чем не говорит. Мало ли, кто что слышал, а кто чего не слышал? Сан, впрочем, интуитивно был готов к такому положению вещей. Он доподлинно знал, что в году М310 Гагик Паперман был убит, а через десять лет он вновь появился. При чем, создав партию своего имени, он исчез на сорок лет, после чего появился в том же само возрасте, в котором исчезал. Хотя, по идее, он должен был быть седовласым, отжившим свой век, стариком. И, с одной стороны, это подтверждало теорию перебежчика об искривлениях пространства. Но, тут стоило учесть, что за полвека в Кенте дважды менялась власть, и в условиях тяжелого экономического кризиса продолжать какие бы то ни было эксперименты было просто невозможно. К тому же, не было никакой движущей силы, которая бы скрепляла силы народы. Это только теперь, с приходом Гуся к власти, все заметно изменилась. Перво-наперво, Гусь расправился с группировкой Красный Магнит. Он знал, что спустя много лет после своего основания, потомки первых магнитовцев обосновались на своей базе, именованной Точкой. И там, на Точке, наверняка строились какие-нибудь не самые здоровые планы. Ранним утром на Точку был произведен массированный налет авиации. После чего в ход пошли сухопутные войска. Бежать удалось лишь лидеру Магнита, Иванесу Мартиросяну. Считается, что больше никто не выжил. Хотя, наверняка, представители этой группировки остались и в других городах. Но, в любом случае, Гусь был уверен, что зараза искоренена целиком и полностью, а что до Мартиросяна, "то его сломит судьба, и в старости, лопаясь от угрызений совести, он будет сожалеть о том, что родился".
   Итак, Сан был уверен, что существуют личности, с которыми не все так гладко. Это касалось и самого Сергея Крабова, который как будто принадлежал к таинственной касте бессмертных. И вот - некий Марс Брайнер, человек, приехавший из долгих странствий молодым и здоровым. Старый друг Крабова. При том, что он - тоже старый друг Крабова. А слышит о нем в первый раз, хотя сам гораздо старше Марса.
   - В этом деле есть один единственный выход, - заявил Марс после просмотра фильма.
  -Какой же? - вопросил Сан.
  -Заполучить секрет этого оружия самим.
  -Как же мы его получим, если мы и понятия не имеем, что это такое?
  -Очень просто. Нужно всего лишь выкрасть чертежи.
  -Гм... Мы уже посылали немало агентов.
  -Да, я изучал отчеты. Агенту Зенитову вынули сердце и прислали его нам по почте. Хотя странно - у нас же есть дипломатические отношения с Кентом.
  -Нам прислали его неофициально, - ответил Сан нервно, - разумеется. А потом, они могут вести себя как угодно, ибо мы не можем диктовать условия нашему потенциальному врагу, пока у нас нет оружия для противодействия.
  -Но они ведь не знают, что мы знаем.
  -Доказать это нельзя. Наши агенты докладывали о разработках, но здесь не было ничего такого - в любой стране вокруг военных объектов крутятся лазутчики. Их пытаются отследить, завербовать, после чего они поставляют ложные сведения. Это самый обычный вариант работы. Так что, обнаружение нашего шпиона на военном объекте - дело обычное. Ладно бы, его попросту ликвидировали - зачем присылать нам сердце? Это - явно некий знак. Доказательство превосходства. Значит, они знали, за чем именно мы охотимся.
   -А до этой пленки какие-нибудь подобные сведения о световой бомбы имелись?
  -Самые скупые. Наш человек был на месте взрыва. Показания совпадают. Пространство видоизменяется настолько, что трудно говорить о каком-либо выживании.
  -Масса световой бомбы велика?
  -Ты имеешь в виду, можно ли ее доставить к границам Сенежа или Зарчча? Нет, пока мы этого не знаем. Но и система ПВО не настолько развита, чтобы отслеживать любой летательный аппарат. Мы работаем над созданием локатора, но пока рано о чем-либо говорить. Многие воздушные суда строятся из древесины, и их нелегко засечь.
   -А перебежчик. С ним можно поговорить?
  - Нет. Он исчез.
  -Исчез? Хотите сказать, его забрал поезд?
  -Я не знаю, что именно его забрало. Но через неделю после исчезновения над Сенежем был замечен таинственный самолет, который летел в полной тишине. Хотя его моторы работали - это было видно по вращающимся винтам. На самолете не было никаких опознавательных знаков. Он был серебрист, немного мертвенен. Сделав один круг над Сенежем, он удалился. Позже мы сравнивали модель со всеми существующими, но ничего подобного не нашли.
   -А как же сохранилась память о том, что перебежчик имел место?
  -Не знаю. Очень просто. Мы не принимали никаких мер. Просто, это не вылетело у нас из памяти. Не знаю, как другие, со мной все нормально. Хотя, именно после этого исчезновения мы стали вести журнал, а все артефакты хранить здесь, на Эу. Сергей убежден, что, находясь на высоте в пятьсот метров, во владениях бога ветров Эу, корабль находится под защитой. Но я точно не знаю, так ли это. Просто, так надежнее. Случайный человек не может попасть сюда.
   -Выходит, все, что я видел - чистая правда?
  -Это сложно доказать. Но - возможно. Все возможно.
   На следующий день Марс изучал материалы по авиастроению в Кенте, включая все новое и секретное. Главным образом, это было связано с деятельностью очень странной и очень таинственной личности агрессивной республики - Кумно Часса. Сам Кумно говорил, что родился где-то извне, чем подчеркивал свои избранность. На самом деле, Часс был человеком, близким подобием которого в Сенеже был сам Сан, а в Зарчче - Алексей Бархан, который вернулся на Родину после долгих странствий. Именно поэтому Марс и предполагал, что за личностью Кумно скрывается некто, кто пришел в Реку-Наизнанку из Города Ф.
   Но кто бы это мог быть? Если взять всю массу народа, которая сумела пройти пространственный барьер, найдется не так уж много настоящих изобретателей. Кто-нибудь из своих, кто связан с машинами ВППР-86 и ВППР-87? Но для этого нужно получить фотографию Часса, в то время, как все засекречено. Впрочем, ведь были и настоящие уникумы, чьи личности проистекали из Хаоса. Они и сами не знали об этом, но это было так. Марс знал, что такое этимология души.
   Если ж предположить, что к этому имел отношения Саша Маслов? Но в этом случае об этом непременно должен был знать Сергей Крабов - уж он-то нутром чуял почерк своего давнего приятеля.
   Первой серьезной работой Часса была бомбардировщик "Кумаки-1", который сочетал в себе черты моноплана и дирижабля. Аппарат этот тотчас признали уникальным и приняли на вооружение, хотя по многим показателям он оставлял желать лучшего. Но все же, несмотря ни на что, "Кумаки-1" стояли на вооружении кентовской армии уже двадцать лет. Именно они оказались главными действующими лицами в деле разгрома Точки, базы Красного Магнита. При всей своей тихоходности, 150 км/ч скорости, этот аппарат был способен находиться в воздухе более суток, чему способствовала сбалансированная система управления левитирующим газом. Во все стороны торчали стволы пулеметов. Их на "Кумаках-1" было двадцать, а посему и пулеметчиков было двадцать. Напасть просто так на такой аппарат было делом не простым. Остальной экипаж составляли капитан, радист, штурман, оператор бомбоотсека, а также - повар. На бомбардировщике была столовая. Так, известно, что в ходе нападения на Точку один из "Кумаков" был сбит, и место падения было усеяно макаронами. Это был первый настоящий конструкторский опыт Кумно Часса.
   Но его дети были рассчитаны на безнаказанные бомбежки. Любая система ПВО ставила возможность применения этого монстра под сомнения. Тем не менее, Марс тотчас составил диаграмму, по которой главной действующей силой в деле транспортировки нового оружия ложилась на старый дирижаблесамолет. Выходило, что при удачно разработанной операции эскадрилья, да, впрочем, и одиночный воздушный корабль мог совершить нападения на города, скажем, Великой Дуги, которая ныне входила в состав Зарчча. И этого было бы вполне достаточно, чтобы, совершив эту дьявольскую демонстрацию, раз и навсегда покончить споры о превосходстве. После этого всей коалиции, в которую входили Зарчч, Сенеж и, в ту пору, Утренний Город, оставалось только поднять лапки и ожидать решения судей.
   Но, с другой стороны, оборонительное вооружение "Кумаков-1" вряд ли справилось бы с истребителями, прототипом которого были "И-15" и "И-16".
   Нечем было похвастать и глубоким модификациям - "Кумакам -1.1", "Кумакам-1.20", и всем прочим моделям, что начинались на единицу.
  Но Кумно Часс и не работал над скоростью. Его задачей было построение летающих городов, и с этой работой он понемногу справлялся. В Кенте было до полусотни кораблей, подобным Эу. Это была настоящая флотилия искусственных облаков, способная навести ужас на любого противника. Для сравнения нужно сказать, что в Сенеже таких аппаратов было два, а в Зарчче - не более десятка. Для Кента в случае нападения все портили те самые "И-15" и "И-16", которые могли расстреливать воздушные цели на большой скорости, а также сбрасывать на них небольшие бомбы.
   Пять лет назад Кумно Часс совершил еще одно революционное дело. По его чертежам был сооружении гигантский аппарат под названием "Панахес", длина которого достигала трехсот метров, ширина - сорока метров, а скорость - 95 км/ч. Народы мира, особенно те, кто видели этого монстра пролетавшим над собой, навсегда признали превосходство Кента и его умов над всем остальным человечеством.
   "Панахес" совершил путешествие в Акимею, где его по самые борта загрузили всевозможными Акимейскими товарами. В день шедеврального возвращения гиганта правительство Кента решило, что использовать исполина в военных целях - вещь не слишком окупаемая. И так, вопреки прогнозам, "Панахес" так и остался транспортным судном, самым дорогим проектом в истории "Реки-Наизнанку". Сан же считал все это информацией для отвода глаз. При желании, на "Панахесе" можно было транспортировать целую армию, включая легкие танки, пушки, складные самолеты.
   После "Панахеса" Кумно Часс решил, что ему пора строить ракету для полета в космос. Однако, насколько было известно, эксперименты так ни чем и не закончились. Главный же истребитель армии Кента, триплан "Кумачово-34", названный так в честь села, в котором находился завод, был построен не им, а конструкторской бригадой "Ш-9".
   Пока проходили испытания ракет, Кумно Часс взялся за постройку сухопутных машин, которые бы представляли из себя колесные корабли. Уже довольно скоро такая имела место. При длине в сто метров, она имела несколько сегментов, которые могли сгибаться, придавая аппарату дополнительную подвижность. В каждом сегменте стояло по дизелю V12, всего - восемь таких двигателей, синхронизированных с помощью ламповой вычислительной машины. На испытаниях был установлен рекорд скорости в 12 км/ч по бездорожью, после чего машина была принята на вооружение под кодовым названием "Сырт". По всей длине были установлены оружейные башни - всего две пушки, рассчитанные на борьбу с танками, а также более тридцати пулеметов. Главным же оружием "Сырта" должны были стать ракеты, для запуска которых были сделаны специальные шахты. По мнению Сана, все эти ракеты должны были быть оснащены световыми боеголовками. Но пока, что ракета Кумно Часса были далеки от идеала, и вместо них гигантская машина перевозила пехоту - шахта была оборудована под пассажирский отсек.
   После "Сырта" последовал "Сырт-2" - такой же сверхдлинный и малоскоростной длинномер, после чего Кумно произвел настоящую революцию в области червестроения. Вернее, до той поры и слова-то такого не было. А потом - уже было, и ученые многих стран взялись ломать голову, что бы им такого предпринять. Основой же послужил обыкновенный реактивный червь, что в изобилии водился по берегам Великой Реки. На тот момент его широко перерабатывали, получая реактивную пружину. Впрочем, в Кенте червь не водился, а потому его поначалу закупали за очень большие деньги, потом - устраивали экспедиции для заготовки, но позже, после вспышки Долины Сияний, появились порох и двигатель внутреннего сгорания, нужна в реактивном черве отпала.
   Но это вовсе не говорило о том, что судьба реактивных пружин была решена. Кумно Часс не терял надежд. И вот, пару лет назад, на свет появился экспериментальный аппарат, двигатель которого был, так сказать, природным, а корпус представлял собой симуляцию животного. На испытаниях машина развила скорость в 80 км/ч. Кумно тут же признал свою победу и занялся постройкой боевого червя, что, по некоторым сведениям, уже было исполнено. Как и в истории со стометровым ракетоносцем, это было нечто змееподобное, правда, двигалось оно не на колесах, а благодаря извиваниям гладкого корпуса.
   Запаса масла, которым смазывали гладкую искусственную кожу, хватало на сто километров. При этом, тридцатиметровая туша двигалась со скоростью в 50 км/ч, в ее корпусе располагался экипаж из пяти человек, а в ракетной шахте болталось две болванки, имитируя настоящие ракеты.
   Не смотря, что все испытания были строго засекречены, появились сведения, что сразу же после них Кумно объявил себя самым гениальным человеком планеты и предложил Гусю Паперману назвать одну из улиц Кентуры в его честь. Когда же Гусь отказался, Кумно поставил ему условие: или в его честь переименовывают один город, или он, Часс, незамедлительно сваливает за бугор, к врагу.
   Гусь, не смотря на все свое тщеславие, сдался. И тогда большой центр, что именовался Сорокопудовском, был переименован в Кумно. Сам Часс, само по себе пребывал в торжестве. Но, справедливости ради, нужно отметить, что сам Гусь Паперман обладал неким даром предвидения, а потому знал, кого возвысить, а кого - нет. Потому, он мог простить Кумно что угодно, включая колкие высказывания. Единственное, чего не удалось сделать, так это остановить утечку информации. Гусь Паперман грезил мировым господством, а шпионы Зарчча знали о каждом его шаге. В день выхода на связь на всей протяженности бесконечной степи вдруг появлялись ретрансляторы, которые передавали шифрованные сообщения, что называется, из уст в уста. На самых отдаленных участках работали самолеты, оснащенные всей необходимой аппаратурой. Таким образом, все новости Кентуры доходили до центра почти моментально.
   Командовала центром, как и в былые времена, Анна Центр. Только теперь ее звали Анной Джемарук, а ее прежняя жизнь уже как будто канула в лету.
   Ничего из этого Марс не знал. Он продолжал перелопачивать тонны информации, делая пометки в толстой тетради.
   Был очередной день пребывания на Эу. До Плавающего Нового Года, оставалось, по некоторым предположениям, не более двенадцати часов. На самом деле, никто не знал, когда именно он наступит, так как на то он и Плавающий - будто пузырь - в масле. Но, чаще всего, точную цифру называли за шесть часов, чтобы люди могли хоть как-то подготовиться к торжеству. Об этом сообщали служители Храма Хаоса. Но праздник начинался заранее, и уже несколько дней, как никто не работал. Сверху Сенеж напоминал поле квадратных ячеек со вспыхивающими огоньками . То тут, то там, рвались петарды. Высотные башни, что росли из земли естественным образом, были много выше всех остальных строений. Они напоминали гигантские грибы.
   -Уже пора пить вино, - сказал Сергей Крабов, взойдя на палубу Эу.
   - Я никогда не отмечаю Новый год, - ответил Марс.
  -Вообще никогда?
  -Я бы отметил Новый Год дома, в городе Ф., но это слишком просто для меня. К тому же, там сейчас лето, а летом ёлочку не ставят.
  -Глядя из этого мира, там всегда - лето, и один и тот же день.
  -Нет, больше, чем один день.
  -Ты считаешь?
  -Да. Я знаю. Хотя, у нас сейчас весна, и я бы охотно поразвлекался. Но мне хочется что-нибудь совершить. Знаешь, обрастать знаниями гораздо интереснее, нежели отдыхать.
  -Значит, ты будешь работать и в Новый год?
  -Не знаю. Я попытаюсь. Скажи, а ведь в Кенте тоже отмечают Новый год?
  -Пока еще да. Но Хаотические Календарь собираются упростить, а Новый год сделать не плавающим, а обычным, фиксированным.
  -Это неудобно.
  -Я знаю.
  -Ты думаешь, Гусь Паперман стал кем-то замечательным? Я помню его еще по школе - это самый заурядный человек. Никогда бы не подумал, что он станет таким.
  -Может, это не он, какое-нибудь из его отражений?
  -Да нет, вряд ли. Это он. Я точно знаю.
  -Ты с ним встречался?
  -Да.
  -И как впечатление?
  А он остался таким, каким и был прежде.
  -Что, такой же придурок?
  -Да еще и хуже. Просто, он как-то попал в струю. Просто бывают совершенно уникальные случаи, когда человек способен оказаться в нужно месте в нужный час просто уникально. И при этом, не нужно обладать ни чем. Так, например, было с Адамом. Какая разница, каким он был? Он был один, а потому - был он, никто другой. Так, что обстоятельствам было попросту не из его выбирать.
  -И ты считаешь, он сможет долго продержаться?
  -Очень даже может быть. В легкую.
   Изготовив первый боевой экземпляр своего червя, Кумно тут же начал его всячески совершенствовать. Он создал несколько бригад. Одна занималась доводкой существующего двигателя. Другая создавала новый. Третья занималась тестированием. Четвертая работала над корпусом, добиваясь эффекта чистого скольжения. Пятая испытывала масла. Шестая трудилась над вооружением. Седьмая создавала ламповые вычислительные устройства.
   Появился институт регистров, где изучали лампы, которые могли накапливать ноль. Некоторое время Часс в серьез думал, что электроника - тупиковая ветвь развития науки, а потому пытался самостоятельно разработать механический компьютер. Он работал день и ночь. Однажды он перестал спать, и люди решили, что он - дьявол. Тогда он задал вопрос себе самому:
   -А не дьявол ли я?
   Так, ему пришлось потратить ноль. Понятное дело, что зло, само по себе, очень привлекательно, и многие люди согласны выбрать именно его в противовес добру. Добро, оно кажется им пресным и скучным. Но в Кенте в ту пору не было четких границ веры, а потому, понятие зла никто не считал концептом. Но Гусь Паперман был почему-то очень хорошо осведомлен в том, что знал Кумно. Он даже не боялся, что, не отдыхая, Часс обгонит его в интеллекте на много сотен километров.
   -Ты можешь двигать мысль, словно ветер - занавеску? - спросил он как-то, предлагая Кумно покурить какую-то наркотическую смесь.
  -Да. Это так.
  -Значит, иногда тебе кажется, что, подумав, ты уже совершаешь.
  -Нет. Я к этому еще не пришел.
  -Но ты придешь?
  -Да. Я в этом убежден.
  -Вся наша цивилизация, возможно, основана на том, что в наше время живешь ты.
  -Я хочу изменить время.
  -Разве ты этого не сделал?
  Ты считаешь, что уже сделал?
  -Бомба!
  -Бомбу не я создал.
  -Как не ты?
  -Местами - я, местами - не я. Нет, я не могу присваивать себе чужие достижения. Я работал над некоторыми модулями, но идея принадлежит группе. Если именно бомба должна изменить мир, то я не согласен с тем, чтобы могли ее применить.
  -Ты слишком тщеславен.
  -Нет. Я стремлюсь к совершенству.
  -Разве ты не совершенен?
  -Нет. Мне нужен идеальный соперник. Не видя такого перед собой, я даже не знаю, в какую сторону идти.
  -Может быть, тебе нужна женщина?
  -Нет.
  -Но ты слишком долго живешь в воздержании.
  -Суть не в этом.
   Спустя некоторое время после работы без перерыва Кумно Часс вдруг почувствовал страшную тоску. Он не знал, что бы ему предпринять. Несколько дней он пробыл в полутумане. Его эксперименты продолжались. Он созерцал из молча, безмысленно. Был день, когда, оснащенный самым новым двигателем, червь "Чш-ш-2" вышел на боевые испытания.
   -Я хочу посмотреть на это, - сказал Гусь.
   -Да. Сегодня - день нового часа.
  -Мы изменили время?
  -Нет. Это я изменил время.
  -Хорошо. Пусть будет так. Чего ты еще желаешь?
  -Нам нужны свершения. Я хочу, чтобы огонь пожрал души, и они нам служили, уже будучи трансформированными. Вся земля должна быть другой. Может быть, нам стоит высушить Реку? Как ты думаешь? Нет, не бойся, у меня пока нет реальных планов. Чтобы это реализовать, нужно много времени. Но все возможно. Я хочу доказать, что человек способен дотянуться до создателя и там, там, в вершинах, выйти на одну с ним беговую дорожку. Ведь он там отдыхает, а мы - здесь, просто винтики, просто маленькие клетки организма, которые ничего не значат. Знаешь, почему я работаю и не сплю. Я знаю, что я еще очень далек от того, чтобы зайти через ворота на тот стадион. Когда же я буду там, я попытаюсь его обогнать. И я сделаю это. Будь уверен.
  -Да, я уверен.
   Сам Гусь был невероятно горд и тщеславен, и его постоянное согласие с Кумно уже не казались ему самому уступками. Это было частью его патетики.
   -Мы должны воевать, - заключил, наконец, Часс, - без этого никогда не обойдется. Ибо - для чего мы строим? Если я буду мирно изобретать, значит я - мастер Самоделкин! И больше ничего. Тупой мастер Самоделкин! Нет! Этот мир - наш. Я хочу, чтобы отсюда, от полигона, в мой город Кумно ходила железная дорога!
   -Ты это всерьез?
  -Да.
  -Хорошо. Что мешает тебе ее построить?
  -Но я - не руководитель государства. Потому, я прошу у тебя разрешения.
  -Хорошо. Ты его уже получил.
   В тот момент Гусь уже точно знал, что дни Часса сочтены. Нужно лишь дождаться, когда он обучит мастеров своему искусству, когда будут готовы все необходимые разработки. Если Кумно хватит лишнего, может случиться все, что угодно.
   На следующий день он пригласил к себе советника Сеппо Ючелло.
   -Нам нужен момент истины, - сказал он важно и торжественно, - ибо мы начали играть с огнем. Как только будет готова документация по всем необходимым моделям, начинаем устранение.
   -Я понял, - важно ответил Сеппо.
   В день испытаний на полигон вышла машина длиной в сто метров. Ее корпус был покрыт броней, а количество оборонительного вооружения было доведено до пятидесяти пулеметов. Помимо этого, в башнях располагались четыре сорокамиллиметровые пушки, а также одно сто миллиметровое орудие, рассчитанное на борьбу с бронемашинами противника. Кумно был уверен, что таковые в скором времени появятся во всех ведущих армиях Реки-Наизнанку. Главным козырем нового монстра были две ракеты дальнего действия. В тот момент они были способны преодолевать дистанцию в сто километров, хотя сам конструктор мечтал довести их дальность до двух тысяч.
   -Передаю сообщение, - сказал тогда Агент С%6.
   Шифровальная машина, щелкнув катушками, издала длинный, стрекочущий, сигнал. Далеко, у крайних границ Кента, сработал ретранслятор, передавший сообщение на следующий воздушный корабль, стоящий высоко в небе.
  -Мысль материальна, не правда ли? - произнес Сан.
  Они сидели за столом, на высокой террасе, одной из самой высокой точке корабля. Над ними шумели сложенные паруса.
   -Что ты имеешь в виду? - спросил Крабов.
  -Я работаю над системой глобальной связи. В подвале центрального пункта находится огромный регистросборник. Каждый регистр - это набор регистров, предназначенный для одного блока. Блок - это, военная база, а каждый регистр в отдельности - это отдельный сегмент регистра. Но главное - это входные модули, которые анализируют входящую информацию. Все это работает путем постоянного опроса, если существуют сегменты, которые не отвечают на наши запросы, тут же загорается красная лампа, адрес сбойной ячейки. Оператор может нажать на кнопку и распечатать результат тревоги. По моему мнению, прибор слежения должен стоять на каждом механическом средстве объединенной армии. Помимо небольшого вычислительного устройства, которое определяет положение предмета относительно радиомаяков, а также - флаг состояния - исправен или нет, к нему подключается ретранслятор, чтобы любой сигнал, вышедший эфир с добавленной к нему специальной частотой, определяющей приоритет, мог быть передан дальше. Помимо этого, на всех самолетах должно стоять устройство, способное записывать некоторое количество информации. В случае, если от адресата не пришел сигнал подтверждения приема, сигнал передается дальше. При чем, все это делается автоматически, без участия летчика. Помимо этого, эфир постоянно занят сервисными сигналами - из них все приборы узнают, сколько время, состояние боевой готовности, прочее. Существует электронный бортовой журнал, показатели которого можно запросто запросить с единого пульта управления. К бортовой машине, скажем так, можно в любой момент подключить дополнительные приборы - должны иметься разъемы для всех случаев жизни.
   -Это очень глобально, - заметил Сергей Крабов.
   -Да. Но представьте, каково же было мое удивление, когда я узнал, что Кумно работает над тем же самым!
  -Такое бывает, - сказал Марс, ничуть не удивившись.
  -Ты говоришь это с такой легкостью, - ответил Сан, - но, насколько мне известно, боевая информационная система в Кенте уже действует, и все показания, снятые с портативного прибора где-нибудь в Сенеже, тут же заносятся в базу данных в Кентуре.
  -Как же они туда попадают? - удивился Крабов.
  -Та же система ретрансляции.
  -Почему же мы не выслеживаем их передатчики?
  -Недавно был обнаружен квакер - устройство, подцепленное ко дну Великой Реки и постоянно находящееся под водой. Наружи находится лишь тоненькая антеннка, которая позволяет находится квакеру в состоянии ожидания. И вот, поступает сигнал - квакер выпрыгивает наружу, распускает главную антенну и передает сигнал следующему в порядке очереди аппарату. После этого происходит складывание. Аппарат вновь погружается в воду, и так его почти невозможно обнаружить. Батареи хватает на один год работы - этого вполне достаточно, чтобы выполнить огромный объем работы.
   -Нужно глушить их.
  -Да. Мы уже работаем над глушилками. Но все это меня не пугает. Другое дело - это то, каким образом Кумно делает то же, что задумал я, при этом постоянно опережая меня на несколько шагов.
   -Кто-то из вас есть отражение другого, - сказал Марс всерьез.
  -Хорошо, - ответил Сан, - я понимаю - на вашем языке это что-то значит. Я сразу заметил, что вы не просто так встретили друг друга - ты и Марс Брайнер. У вас есть что-то общее, и вы не хотите делиться этим ни с кем.
   -Увы, - вздохнул Марс, - это правда, Сан. Существуют вещи, о которых вообще не принято говорить. Например, Саша Маслов.
   -Да, - произнес Крабов отвлеченно, - много лет назад, хотя, если мне так кажется, много веков назад, я шел через земли, - он закурил, - и каждая земля была страной, иной планетой, и не всегда на каждой планете жили люди. Иногда мне попадались и не люди. Ведь все это обычно. Я много видел уже тогда, когда только начал путешествовать с Сашей. Потом, поняв, что мне придется делать это одному, я так и поступил. Я ходил через земли. Сейчас я себе этого и не представляю. Но там - в одной деревне, я встретил глубокого старца. Шла война, и армии двух сторон наступали. Летели ракеты, шелестели лазерные лучи, а в качестве солдат выступали какие-то ужаснейшие машины. Мне нужно было уходить. Деревня находилась на пути и тех, и этих, и было понятно, что здесь вряд ли кому-нибудь выжить. Я спросил - как его зовут, и он ответил, что он - Маслов. В этом не было ничего удивительного. Мало ли, сколько на свете Масловых. Но в его глазах был странный блеск всезнания. Что-то говорило мне о том, что это - отрывок вечного, человек, который служит осознанию. Нет, скорее всего, это не был он сам. Но, в то же время, это был и он. Ты - тот самый Маслов? - спросил я. - Уходи, - ответил он. - Так это так? - Уходи. Ты понапрасну тратишь время. Все уже давно закончилось. Ты когда-нибудь тоже будешь в том месте, где для тебя все уже позади. Прощай.
   - Вам нужно мне все объяснить, - вдруг заявил Сан.
  -Возможно, - ответил Сергей, - но будет ли радовать тебя эта правда?
  -Какой бы она ни была....
  -Да. Возможно, что ты достоин знать....
  -Надо ему все рассказать, - согласился Марс.
  -Хорошо. Хорошо, - согласился Крабов, - что же делать? Мы все плывем на одной лодке. Знаете, завтра будет офигительный футбол. Наш чемпион - "Берцы" играет с чемпионом Вольвокса, клубом "Очедутцо". Пятый тур Лиги.
   - Ты предлагаешь сначала сходить туда, а уже потом рассказывать? - спросил Сан.
  -Нет. Мы расскажем сегодня. А на завтра нужно зарезервировать места в правительственном ложе.... Но, не знаю, Сан. Это невозможно сказать так, чтобы тебя это не шокировало. Ты знаешь, есть направление в литературе, которое называется псевдографией. Произведения описывают, в основном, некий мир, производным от которого мы являемся. Но, как бы то ни было, я имею право сказать - вы являетесь.
   -Хуже всего то, что этих книг сейчас очень много, и ими вовсю увлекается молодежь, - сказал Марс, - кто поверит в это, если повсюду и без того куча фантастов, которые кричат, вопят, просто упиваются собственной выдумкой. Когда я ехал сюда, то остановился в Утреннем городе. Так там был целый форум - народ сидел на земле, будто гигантская стая голубей, и все это были псевдографы. Я и не думал, что это так популярно.
   -Между тем, - произнес Сергей, - популярность эта связано именно с тем, что человеческое подсознание способно улавливать далекие вещи. То, что находится так далеко, так недостижимо. Ведь на самом деле, это еще дальше, чем звезды. Ведь звезды мы видим. И пусть до них десятки и сотни световых лет, мы можем достичь их, например, используя сложную аппаратуру. Так, например, организована обсерватория на башне MFD. Ученые Сенежа поняли, что достаточно использовать высоту башни, чтобы весь космос был на ладони. Люди научились фотографировать планеты и из этого делать какие-то выводы. Но это? На самом деле, мне тут нечего объяснять. Возьмем любой роман псевдографа, более или менее качественный, и почитаем. О чем там пишется? Существует некий пространственно-временной континуум, связанный перегородками. Между ними можно перемещаться. То, что это, возможно, истина, мы знаем - многие путешественники именно это утверждают. К тому же, мы знаем, что наша земля конечна - есть край света и белые стены, которые в ясную погоду вдруг всплывают над горизонтом. Хотя теперь появилось мнение, что это - мираж, а земля на самом деле круглая, но для опровержения этого факта нужно попытаться совершить кругосветной путешествие, а это пока никому не удавалось. И все потому, что земля - плоская, и чем дальше ты в нее уходишь, тем труднее тебе вернуться. Но перегородки между мирами - это еще не самое главное в псевдографии. Еще важнее - первичный мир. И знаешь, Сан, если бы не было никаких романов, было бы гораздо проще тебе объяснить. А так, так ведь кажется, что я просто начитался, сошел с ума и решил тебе что-то такое дурацкое рассказать.
   Увы.
   Но это так.
   Существует мир, первичный по сравнению со всем, что мы видим и не видим. Сначала образовался Хаос. Это было в эпоху, когда первая мегамашина была включена в действия. Ходят споры, какая именно из машин создала хаос. Я считаю, что ПР-79. Именно о ней говорил Саша Маслов, который из этой машины и вышел. На самом деле, Маслов как бы выходит из общей логики. Я много путешествовал вместе с ним. Но я так и не понял, кто он? Я даже предположил, что машины - не при чем, просто так совпало. Машины, Маслов, Хаос, зарождение земель. Но это - слишком сложная модель. Гораздо проще считать, что логика здесь линейна. Марс, вот, считает, что Хаос породила ВППР-85. Но, в любом случае, в основе всего были машины, созданные для сверхвычислений и сверхгенераций. Одна из них и сейчас работает. Возможно, что, когда она остановится, мира не станет. Я имею в виду мир, в котором мы живем сейчас. Я один из немногих, кто видел, как выглядел Хаос. Большинство людей пришло сюда уже позже. Тогда же выяснилось, что уже прошли миллиарды лет, здесь были цивилизации людей, а также - цивилизации до людей, были целые эры, когда все живое зиждилось на маленьких островках энергии, и это вряд ли можно было назвать планетами. Скорее, это были некие энергетические сгустки, внутри которых начиналось деление на отдельные сегменты разума. В Хаотической теории это называется Польтами. Возможно, что Первое пальто было единым. Неким монокосмосом, который свободно парил в космическом огне, появившемся после Большого Взрыва. Впрочем, я не могу точно сказать - я не успел его увидеть. Саша Маслов говорил мне, что существует возможность отдалиться в пространстве и посмотреть на большой взрыв. Но, пока мы собирались, материя стала застывать. Это было больше года назад в нашем мире. Как ни странно, дорогой Сан, но это открытие звучит для тебя просто страшно. Если, конечно, ты сумеешь во все это поверить. Но в реальности прошло чуть больше года. Почти, правда, два года уже. Но это не так важно. Пока мы с Сашей собирались..... Пока мы сходили на рыбалку.... Знаешь, ведь каждый день - это миллионы лет. Мы просто опоздали на день, а тут оказалось, что космос - сам по себе, а Хаос - сам по себе, и в Хаос мы можем проникнуть запросто, а космос - нет. Нужно идти долгими путями, которые представляют собой энергетические туннели. Ну, мы и пошли.
   А так - я был во всех Польтах, кроме Первого и Седьмого. Седьмое еще не цвело. Но теперь это не имеет значения. Через несколько миллионов лет оно зацветет. За это время все изменится. Может быть, к тому моменту я уже получу диплом. Хотя, сказать честно, ведь довольно скоро. Но все дело еще в машинах. Плазмоид, который является питательной средой для процессоров, синхронизируя асинхронные процессы с помощью временного сдвига, остывает. Будет ли запущена новая машина, никто не знает. Поэтому, я не хочу возвращаться. Может статься, что после этого мне просто будет некуда идти.
   -Нужно научиться играть со временем, - произнес Марс.
  -Я слышал, что это уже умеет делать Гагик Паперман. Я тренируюсь. Но, ведь для проверки нужно все это опробовать. А вдруг не получится.
  -Но у него получается!
  -Да черт же его знает, почему у него это получается?
  -У меня тоже получалось, - заявил Марс.
  -А, ну ты имеешь в виду первичные земли, - ответил Сергей спокойно, - но тут было просто. Разнос по времени был небольшим. Главное было - правильно зайти. Другое дело - во вселенских масштабах. Если ты помыслил что-то основательное, тебя основательно кинет во времени. Разные пространства напоминают крутящиеся колеса из жидкого вещества. Ты прыгаешь на это колесо, пытаясь попасть на определенную точку пространства, но не попадаешь - оно успевает прокрутиться, и место, куда ты приземляешься, может быть как в прошлом, так и в далеком будущем, а также - где-нибудь в абсурде, что тоже может быть.
   -Ты был в абсурде?
  -Мы ходили в абсурд вместе с Сашей. Но это невозможно описать.
  -Мне кажется, что я понимаю, о чем ты говоришь.
  -Да. Ты вполне можешь это ощутить. Чтобы попасть в абсурд, нужно встретить на своем пути зерно абсурда. Для этого нужно выбраться в пустоту - в промежуток между мирами, Хаосом и всем прочим, который заполнено легкой молекулярной жидкостью. Оттуда нужно выбрать место высадки. Но прыгать нужно с хорошим парашютом, или же, если ты добрался туда в человеческом облике, иметь очень маневренный космический аппарат. Итак, нужно зависнуть над вращающейся каруселью энергии и ждать, когда в потоке появится зерно абсурда. Промахнувшись, попадешь куда угодно, может даже, в прошлое этого мира. А так - ты проникнешь в мир чистой невозможности.
   -Я точно не знаю, был ли я там, - сказал Марс, - но я встречал людей, которые строили ракеты для достижения абсурда.
  -А ты не пробовал приехать туда на Красном Мотоцикле?
  -Нет.
  -Хорошо. Мы ввели нашего любезного Сана в заблуждение. Поэтому, давайте предварительно суммируем все то, что я только что сказал. Есть обыкновенный мир. Он, возможно, тоже входит в череду пространств, но он вряд ли кем-то выдуман, но это вряд ли, так как в нем нет чудес. Он очень обычен. Если что и было странного, так это происходило именно после того, как появились Машины. Итак, с запуском машин возник Хаос, из него - огромное число миров, в одном из которых мы сейчас находимся. Мир-родитель движется с очень медленной скоростью. Все остальное летит со скоростью пули. Некоторое число людей, что пришло сюда извне, можно назвать первичными людьми. И это, порой, заметно невооруженным взглядом. Но - лишь порой. Все зависит от ситуации. В последнее время было выявлено, что лидер Кента - Гусь Паперман, это хорошо знакомый нам Гусь Паперман, человек, отличающийся своим сверх средним интеллектом. Гусь, в какой-то степени, король приземленной середины. Я бы так сказал. Но, настоящим откровением является то, что он научился перемещаться из города Ф. в Реку-Наизнанку, так, Сан, мы называем этот мир, свободно, без каких-либо временных ограничений. Захотелось ему домой - он пошел домой. Тут есть, конечно, парадокс, ведь относительно меня он был уже в том дне, который для меня еще не наступил, а, значит, он может знать будущее. Но я пока не знаю, как решить эту задачу. Но и он не знает. А потому, если между нами и возникнет открытая война, то победитель вряд ли известен заранее.
  
   Плавающий Новый Год Марс отмечал в Сенеже. Еще неделю, другую, назад, он был уверен, что спешит в Зарчч, на остров, который был его первой землей. Именно там, в проливе между Большим Зарччем и Палубой когда-то упал самолете. А теперь прошло слишком много времени. Самолет ушел в ил и сгнил. Впрочем, и зачем он теперь нужен? Теперь в этих местах есть своя авиация, и она достаточно хороша. Чего только стоят гигантские воздушные корабли, напоминающие искусственные облака?
   Возможно, он спешил в Зарчч, чтобы увидеть Анну Центр. Но сейчас ему во многом было все равно. Это было связано с пресыщением событиями: их было слишком много в последнее время, и все они прошли не мимо, а напрямую. Он пропустил все сквозь себя и слишком близко принял к сердцу. Теперь от всего этого уже не отделаться.
   В одно яркое утро он прибыл на улицу имени А. Шурфа, где собирались концептуалисты. Художники курили, играя мечтами. Это был их мир. Все остальные улицы были наполнены совершенно другим воздухом.
   Птица Гочс.
   Краббь.
   Наконец, они даже поговорили о Сергее Луне, который обитал когда-то совсем недалеко отсюда.
   Он сел на ступеньки какого-то высокого здания вместе с бокалом вина.
   ....Не ходи по улицам, мотыляя бездумьем.
  Да, и это было тогда. А потом, с появлением Красного Мотоцикла, началась другая, может быть, более настоящая жизнь. Но разве можно жить, не замечая, как года становятся безразличьем?
   Музыка, что играет где-то рядом с тобой, не есть отвлеченные звуки. Этот мир - для тебя самого. Хотя это - не солипсизм Фихте в полной мере, но и в какой-то степени это так. Весь мир - это твоя собственная мысль, и чем больше ты занят самосовершенствованием, тем больше ты открываешь.
   Толпа веселилась, и Марсу большего и не было нужно, как находиться где-нибудь рядом со всеобщей радостью. У него была бутыль вина, и разговаривал он сначала сам с собой. И только через некоторое время, минут за десять до звона новогодних часов, он понял, что его собеседник, однако, не он сам.
   Это была тень, которую было непросто заметить. Она стояла рядом, полупрозрачная, почти немая. Хотя это было не так - она говорила с помощью мыслеформ, а сознание Марса добавляло к ним составляющую из слов. Это был самый верный метод для общения. Чтобы суметь говорить как-то иначе, были необходимы какие-то приборы.
   -Ты как будто меня сопровождаешь? - спросил Марс.
   -Представь себе.
  -Ты сейчас скажешь, что это я сам себя сопровождаю, и не более того.
  -Может быть.
  -Тогда почему именно ты?
  -Ты сам должен знать.
  -Но я не знаю.
  -Если человек чего-то знает, значит - он не хочет знать.
  -Почему же я не хочу знать?
  -Тебе лучше знать.
  -Хорошо. Но, может быть, это из-за тебя многие вещи стали безразличными для меня. Знаешь, может быть, это именно из-за тебя.... Ведь иногда люди хотят, чтобы их любили и ищут тепло - а мне все равно. Но я же не такая паранойяльная личность, как Гусь Паперман. Хотя и ему нужно тепло.
   -Да. Он же - Гусь.
   -И то верно.
  -Может быть, ты ищешь Анну?
  -Но я же ее не ищу.
  -Сам смотри. По мне, так ты ее ищешь. Просто ты пошел в обратную сторону, чтобы обойти землю - самый длинный путь.
  -Ты пришел отметить со мной Новый Год?
  -Да.
  -Но ты же тень.
  -Хорошо.
   Он появился. Человек-Кошка, существо в черном костюме, с перстнями на острых когтях. Он присел рядом с ним на ступеньки и отхлебнул вина с горла. Марс знал, что его не существует, и что никто, кроме него, не видит Кошки. Но вино он пил вполне материально, и это подтверждало бытовавшее утверждение, что в новогоднюю ночь могут происходить чудеса. Тем более, это была ночь хаотического нового года.
   Новый год не просто наступал. Он рождался. Его назначало пространство. А старый архивировался и отправлялся плавать в упорядоченном Хаосе. Его, безусловно, можно было нагнать. Успеть прыгнуть, будто на подножку уходящего поезда, чтобы навсегда остаться в одном времени. Иногда так происходило. В новогоднюю ночь общество кого-нибудь не досчитывалось. Это были люди, которые уже не желали прошлого. Они навсегда оставались в одном годе, и никто не знал, что там с ними происходило.
   Именно эта мощная, очень необыкновенная энергия, заставила тень Человека-Кошки вдруг стать явью - пусть, всего для одного человека.
   -У тебя вина мало, - проговорил он.
   -Да. Сейчас я попрошу.
  -Здесь за просто так дают вино?
  -Не знаю. Но меня очень хорошо знают люди Сенежа.
  -Почему же они не зовут тебя не веселье?
  -Они уважают мою задумчивость.
  -Хорошо. Неси вина.
   Так, Марс приблизился к близлежащей толпе и попросил две бутылки красного вина. Вернувшись, он откупорил обе.
   -Это хорошо, - заметил Человек-Кошка.
   Он сделал большой глоток и опустошил половину бутылки.
  -Разве ты пил вино?
  -А разве ты это знаешь?
  -И правда. Но ведь я тебя спросил.
  -Все это происходило даже и не в прошлой жизни, Марс. И даже не в позапрошлой. Это было прямо таки на заре. Но есть основные жизни, а есть те, которые вряд ли можно назвать полноценными. Именно по этой причине я и не пытаюсь воскреснуть.
  -Но ты же сказал, что ты таишься во тьме.
  -Да. Ты тоже таился во тьме тогда, и у тебя не было никаких шансов, чтобы жить. Мы умерли в разное время, но это были одни и те же существа. Я имею в виду тех, что нас убили. Один и тот же тип. И, хотя ты говоришь, что именно я всех предал, теперь это не имеет значения. Это не имеет ровным счетом никакого значения. Во тьме все стерлось. Даже если что-то и было, то этого уже давно нет. Тьма съедает так, что нет памяти. Но ты сумел выбросить спасательную капсулу - она эмулировала тебя в другом мире, и несколько жизней подряд ты жил так, будто пытался доказать, что ты - это ты. А потом тебе это то ли удалось, то ли просто действие тьмы ослабло. Ведь слишком много времени прошло. Хотя, если честно, для тьмы нет никакой разницы - много или мало времени. Просто рано или поздно все разъедается. Она действует как кислота. У меня же не было спасательной капсулы. Я не был человеком, которого спроектировали специально. Поэтому, я здесь, и мне даже кажется, что мне сейчас хорошо.
   Марс отхлебнул вина.
   -Да. Но я никогда не думал, что встречу тебя здесь. Ты пришел, чтобы отметить со мной праздник?
  -Да. Ведь ты один.
  -Спасибо. Но мне вовсе не скучно.
  -Это как сказать.
  -Впрочем, да.
  -Конечно, ты можешь предъявить себе самому, что новогоднюю ночь ты провел с собственным воображением, то это не до конца так.
  -У тебя что, есть какие-то особенные предложения?
  -Нет. Хотя, нет, я забыл. У меня и правда есть предложения.
  -Какие же?
  -Знаешь, ты как-то скуп сегодня на вино. Я не могу отмечать Новый год на трезвую.
  -Разве кошки пьют?
  -Кажется, ты уже спрашивал это.
  -Наверное.
  -Сегодня все кошки пьют. Это время такое.
  -Да. Пожалуй.
   Марс поднялся со ступенек, и ему тут же дали ящик вина.
   -Как дела, Марс Брайнер? - спросили его веселые девушки.
  -Хорошо. Я люблю философское одиночество.
  -А кто этот собеседник в костюме кота?
  -Черт! - воскликнул Марс.
   Он бросился назад, чтобы сорвать с нахала костюм. Ведь надо же, так легко надуть его. А он уже поверил, что вновь разговаривает с Человеком-Кошкой. Вот только как ему это удалось? Разве кто-нибудь знает о его существовании.
   -Спокойней, - произнес тот, - ты не поверил? Это - эффект новогодней ночи. Не ломай его.
  -Но это невозможно, - проговорил Марс растерянно, - каким образом ты можешь быть материальным? Ума не приложу.
  -Ты собирался содрать с меня кожу? Нет, попробуй. Убедись, что сегодня я - настоящий. Это станет доказательством всего, что с тобой происходило.....
   На мгновенье Марс вспомнил. Оно всегда находилось рядом с ним, но формат данных не позволял их считывать. Может, лишь в отдельные, самые редкие секунды, когда в голове вдруг что-то прояснялось....
   Он стоял на стене, но внизу был не город, а явно что-то другое - но он не знал, какие слова из человеческого языка подходили для описания. Это была долина, заполненная фигурами нечеловеческим форм, и ни одно изображение не несло в себе чего бы то ни было понятного. С одной стороны, это бы и можно было назвать домами. Ведь отдельные строения были кубическими, и в них даже имелись окна, а другие являлись пирамидами в широком понимании этого слова. Но, в остальном, именно формы заставляли разум роптать и вставать на колени, и Марс хорошо знал, что каждая фигура - живая, и с ней можно было поговорить. Это была вершина сознания планеты. Каждое существо - начало мысли. Начало мира. Дальше, протягиваясь внутрь живой, многомерной, субстанции, оно создавало свои представительства. В одних мирах это были храмы, в других - знания, в третьих - чистые, трансформированные, формы. И он сам был частью всего этого. Но сейчас он стоял на стене, сложив свои демонические крылья.
   Здесь не было ни языка, ни его мысленных замещений. Он мог стоять целую вечность. Мир - системный файл. Ядро живой системы. Потом, потом, он, должно быть, оглянулся и прыгнул прямо в живую стенную, и она понесла его по всему своему телу, по всей своей длине. Здесь он мог делать все, что угодно.
   -Будем пить? - спросил Человек-Кошка.
  -Да.
  -Ты будешь дергать меня за уши?
  -Нет.
  -Ха. А в качестве поздравления?
  -Да.
  -Разве ты не слышишь, как звенят часы?
  -Да. Я забыл, я забыл, - он вздохнул, - я был там!
  -Да. Я тоже - там. Потому, пей - вино поможет.
   Только тут он понял, что Сенеж гремит, сотрясаясь от выстрелов, вспышек ракет и радостных криков. Он будто проснулся. На мгновение он испугался - это пробуждение могло лишить его компании Человека-Кошки. Но обошлось. Кошка был поблизости. Он весело размахивал хвостом, приветствуя ликующие толпы.
   -Эй, одолжи хвост! - кричали ему.
   -Кошка, с новым годом!
  -Привет котам!
   -Коты, коты!
  -С новым годом!
   Человек-Кошка приветствовал толпы взмахами хвоста. Марс же был ошеломлен. Ведь еще минуту назад он находился в оцепенении. И он был там! Это было невозможно, но он был там!
   Хорошо, - рассуждал он, - пусть это неправда. Но люди видят Человека-Кошку. И это - доказательство того, что многие вещи, которыми я привык грезить, есть чистая и зашифрованная правда. Но человек способен все это видеть. Просто, нужно освоить искусство медитации. Да, нужно просто уметь медитировать. А для того, чтобы это хорошо получалось, нужно открыть школу медитации. В большой толпе сделать это будет проще.
   -С новым годом! - сказал Человек-Кошка. - Подергай меня за уши!
   Марс подергал за уши. Они были настоящими. Тогда он приблизился и заглянул в кошачьи глаза.
   -Ищешь подтверждения?
  -Я и не знаю, что подтверждать?
   -Ладно. Сейчас я расскажу, почему я пришел. Но это просто. Я пришел, потому что в таком виде ты сам пришел к себе. И не удивляйся. Ведь ты только что поверил, что я - Человек-Кошка, вышедший из небытия. Это и так, и не так. Но главное осталось тем же. Пусть, я материальный. Но ведь это магическая ночь. Новый Хаотический год родился - ему подарили тело, и оно будет развиваться вместе с хаотическим календарем. Постепенно оно станет взрослым. Но до Реликтового Часа это существо будет еще плакать в колыбели, а потому в первые месяцы многие люди чувствуют беспокойство. Они слышат, как ребенок плачет. А месяц Злых Месяцев - его настоящее испытания. Он познает, что такое добро и зло. Уже тогда тело года полноценно.
   -Да, - ответил Марс, - значит, опять все по старому. Я тебя сгенерировал, и опять разговариваю сам с собой.
  -Ну, ты же видишь - меня видели люди. Это о многом говорит. А представь, сколько еще всего ты не знаешь. Ты это увидел это в первый раз. Человек-Кошка материален! И ты много еще может узнать, если - судьба.
   -Только судьба?
  -Придумай что-нибудь еще!
  -Хорошо. Я придумал.
  -Что же.
  -Я сплю, и все это мне чудится.
  -Очень сильное решение, Марс. Не сомневался, что ты придумаешь именно это. Сейчас мы напьемся, и я тебе все расскажу. Все, все, и ты поймешь, почему я пришел, то есть, почему ты позвал себя, чтобы выведать что-то очень важное.
   -Важное.
  -Да. Я скажу тебе это именно теперь.
  -Ты уверен.
  -Но ты же уверен. Значит, и я уверен. Что тут сложного? Я уверен. И это касается твоей миссии.
   -Миссии?
  -Нет, ну я просто выразился немного литературно. Но это и правда миссия. Значит, слушай. В Кенте уже все готово к нападению на наш союз - Зарчч, Великая Дуга, Сенеж, Утренний город. И, самое главное, ты знаешь. Все произойдет неожиданно. Дружественные отношения будут продолжаться до самого конца. Гусь даже приедет в Фидер с официальным визитом, чтобы поклясться в дружбе. Самое главное для него - это дезориентировать наше руководство. Конечно, это не значит, что мы будем спать. Но это позволить перебросить всю сухопутную флотилию Кента к границам Бора той ночью. Один день они простоят низко у земли, а следующей двинутся назад, чтобы подобраться к нашим границам к утру. Итого - две ночи лета на небольшой скорости. Световые бомбы уже готовы. Гусю не нужны ресурсы наших стран. Он болен манией величия, а также верит в чистоту смерти. Ему как раз и нужно - наслаждение смертью. И, возможно, что другой такой возможности и не представится. Ведь он - лидер, власть которого основана на доверии народа.
   -Ты говоришь это, потому что, это знаю я? - спросил Марс.
  -Подсознание всегда знает больше, чем сам человек.
  -Вот как?
  -У нас есть время. Мы украдем чертежи световой бомбы. Сейчас я расскажу, где они находятся. А потом - каким именно образом ты их украдешь. Это позволит нам создать оружие в короткий срок. Впрочем, знаешь, я подумал - мы не будем их воровать. Мы их скопируем. Ты возьмешь специальную пленку, которая снимает копии с текстов и чертежей.
  Сейчас - рисуй план.
   -Где?
  -Ты имеешь в виду, на чем?
  -Да. Вон, смотри, люди играют в шарады. Возьми у них бумагу....
   ....Возможно, что он снова стоял на той стене, наблюдая город, который не был городом. Он снова не был человеком. Но требовалось сбросить вуаль, чтобы очистить память. Все данные, как известно в неких ячейках мозга, она и составляет память, которая является неотъемлемой частью любой личности. Но эта информация содержалась где-то еще, и Марс понимал, что это - не просто так. Так было выстроено. Сотни веков цивилизация работала над тем, чтобы перестать быть просто содружеством одинаковых существ. Но можно ли представить цивилизацию, которой много миллионов лет? Ведь главная ее основа - это субстанция разума.
   Когда-то предки этих существ еще были людьми. Но ведь и нельзя сказать, чтобы все забылось. Более совершенный разум знал о своем происхождении. А значит, он мог более детально изучать жизнь в других мирах. Поэтому, это не было домами.
   Может быть, теперь уже не было смысла помнить. А знание было констатацией. Сверхразум, рожденный по крупицам, и знает себя по крупицам. Он - это эволюция живой энергии.
   Одноклеточные организмы правили первобытной землей максимально возможное время. Они навсегда остались рекордсменами. Первый разум был симптоматичен, но с его появлением у прочих видов уже не оставалось шансов для конкуренции. И Марс видел, что сначала он был одноклеточной водорослью. Хотя, его рождение было много раньше этого. Но он сам решил, кем он будет. Он хотел пройти свой путь от низов. Упав сверху, стать ничем, чтобы начать путь во много миллиард лет на пути к Абсолюту.
   Потом - может быть - другой Абсолют....
   Но позволит ли он, чтобы он жил на бобах?
   Нет, наверняка, ребенок обязан повторить свой путь. И не важно, каким образом проявится его первый вздох....
   Может быть, именно здесь.... Ведь это даже и не вселенная.... Это иной экзистенс, созданный сверхмашиной....
   Но и опять же - машина - производное. Дело в том, позволяет ли твой разум держать ее наличие в твоем микрокосме....
   В этом планет и Фихте мог быть прав....
   -Я взял бумагу, - сказал Марс, вернувшись.
   -Хорошо. Рисуем план.
  -Что это за план?
  -Ты должен понять, что, когда новогодняя ночь кончится, все это покажется тебе чудом. Ведь твой разум изрек их себя истину.
   -А ты?
  -Сегодня я есть, а завтра ты снова останешься наедине с самим собой.
  -Да. Но ведь ночь еще не кончилась.
  -Ага. Согласись - ночь светлого разума. Это очень.
  -Очень.
   ... Впрочем, Марс так и не был до конца уверен, что это было свиданием с зерном собственного разума, скрытого глубже физической оболочки.
  На следующий день он хотел, было, уже взяться за дело, но количество выпитого вина говорило само за себя. Город был пуст, и на улицах работал лишь уборщики. Марс вышел подышать - оказалось, он ночевал не на Эу, а в номере какой-то небольшой гостинице, расположенной в центре. Вот и ступеньки, на которых он распивал с Человеком-Кошкой. Вот и недопитый ящик вина....
   Марс откупорил бутылку и сделал глоток.
   А ведь было все это, - подумал он, - бутылок слишком много. И все это кот высосал.....
   Для реализации его планов было необходимо отправиться на Зарчч. Но для начала нужно было немного прийти в себя и подняться на Эу. Однако, сделать это было не просто - все лифты были подняты. Тогда, плюнув на это, он вошел в ближайший кабак и заказал кофе, и это был так называемый ископаемый кофе, и, если рассказывать об этом, надо очень долго рассказывать. Но если короче - это был кофе с доисторических складов, коими была насыщена вся земля.
   -Здравствуйте, Марс, - поздоровался с ним незнакомец в шляпе.
  -Здравствуйте, - ответил Марс, - а мы знакомы?
  -Нет. Но я о вас много слышал.
  -А....
  -Мы вчера приехали из Кентуры.
  -Да? - Марс едва не подпрыгнул.
   И, хотя в этом, собственно, не было ничего необычного, он тут же подумал, что что-то об этом знает.
  -Вы отмечали Новый Год в Сенеже? - спросил Марс.
  -Да. Великолепное зрелище.
  -А из каких источников вы знаете обо мне?
  -Я читал статью про Красный Мотоцикл, и о том, что вы на нем объехали весь свет.
  -Ну да, - догадался Марс, - а как вас зовут?
  -Эван.
  -А я вас, часом, не знаю, Эван?
  -Нет, наверное. Я - преподаватель.
  -Здорово. А что преподаете?
  -Газово-Молекулярное Учение.
  -Я слышал когда-то, что это учение будет распространено по всему свету.
  -Оно уже очень давно распространено.
  -Ага. Я просто отстал от жизни. Вы приехали, как турист?
  -В какой-то степени, и так. Хотя, на самом деле, моя цель - это обширная культурная программа.
   -Вот как?
  -А вы не слышали?
  -Вы знаете, мне кажется, в своих путешествиях я отстал от жизни.
  -Я приехал с большой делегацией, которая будет проводить дни Кента в Сенежа, а потом - дни Кента в Фидере, что приурочено к визиту нашего президента, Гуся Папермана, с дружественным визитом.
  -Да, это действительно - очень серьезное событие, - сказал Марс, - тем более, что я лично знаю Гуся. И я надеюсь, что он меня не забыл.
  -Вы лично знаете нашего Президента?
  -Да. И он меня знает лично. А когда он приезжает?
  -Прилетает.
  -На своем президентском корабле?
  -Да. Очень скоро. В последние дни Сахарного Ветра.
  -Да? Вот это новость, господин Эван. Всего лишь неделя, и Гусь будет здесь! Вот это событие!
  -Да. Я же с завтрашнего дня начинаю выступать с лекциями о культуре Кента в учебных заведениях.
  -Хотелось бы послушать....
  -Я вас приглашаю...
  -Хорошо. Я подумаю. Спасибо. Просто у меня много планов, и, возможно, попасть на это мероприятие мне не удастся. Но в любом случае, я очень рад, что с вами познакомился.
  -А у вас есть визитка, Марс?
  -Нет. Пока еще нет. Но это - хорошая идея. Надо обязательно сделать себе визитку. А до которого времени продлиться визит Гуся.
  -Семь дней.
   Неделя! - проскочило в голове Марса. - Это почти невозможно. Но нужно что-то предпринимать. Если же оповестить нужных людей.... Но кто мне поверит? Чем я смогу доказать свою правоту? Тем, что разговаривал с Человеком-Кошкой? Но разве кто-то знает о нем? Хотя, конечно, Сергей Крабов должен мне поверить. Нужно срочно попасть на Эу.
   - Хотите вина? - предложил Эван.
  -Чисто символически. Скажите, а на чем вы приехали?
  -На автобусе.
  -Знаете, Эван, я немного отстал от жизни. Можно вопрос.... А что, существует автобусное сообщение с Кентом?
  -Да. Первый автобус был пущен еще три года назад.
  -Он ходит по трассе?
  -Когда как. Но чаще - по бездорожью. Мы их называем Мэджик Бус - Волшебный автобус, из-за своих огромных размеров и столь же огромных колес.
  -И сколько же времени вы ехали сюда?
  -Я ехал неделю до Ура, а потом там пересел на пригородный рейс и добрался до переправы в Фидер. В Сенеж я попал на аэротакси.
   -Как вам Сенеж?
  -Он прекрасен.
  -Да. Я бы тоже так сказал. Сенеж невероятен.
  -Давайте чокнемся.
  -За что пьем?
  -Давайте выпьем за дружбу между нашими народами!
  -Отлично!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 10
  
  Световая бомба
  
   Утро.
   Марсу вдруг показалось, что он уже слышал грохот неба, открывая глаза и вдыхая бесконечность.
   Зарчч.
   Говорили, что еще менее ста лет назад Фидер был иным, волшебным, подвешенным в воздухе, будто гигантский аэростат, со домами-столбами, блестящими, лакированными, подковами для облаков, началом лестницы в небо.
   -Добрый день.
   Кто это? Странная, молодая, одетая в синюю форму агентка спецслужб, или же призрак, выбравшийся вместе с ним из густого сновидения.
   -У вас есть документы?
   -Я не знаю, что такое документы, - ответил Марс, зевая.
   Он хорошо знал, что ближе к концу пятого века эпохи М. документы существовали и были снабжены фотографиями и печатями. Но он от души не хотел в это верить.
   -У вас нет документов?
  -Разве вы не знаете, уважаемая, что я - Марс Брайнер. Для чего мне документы? Я сам есть документ.
   И так - все гораздо проще, чем в той реальности, которая висела над ним ожиданием. Пройдут века, и ты в нее вернешься. А если вдруг отключатся машины, то вся оставшаяся концентрация вещества будет кратким вздохом.
   -Зачем ты жил?
   -Нет. Тебя нет. Ты - это я.
   Он отчетливо видел голоса и лица.
  Он видел все те жизни, среди которых были и главные, и не главные, а также все те, что не являлись жизнями.
   Такая, как эта.
   Сон машины.
   И в этом сне у него был шанс, чтобы вспомнить.
  Фидер был высок, стеклянен, бесконечен в своем стремлении уйти на орбиту.
   "Вас ждет Алексей Карьер" - гласила вывеска.
   Это он, понял Марс, какой еще из Алексеев может стать карьером? Карьер.
   Марс вынул из кармана блокнот и записал телефон. Лишь подойдя к ларьку с целью купить телефонный жетон, он понял, что в его время, то есть, в это время, существуют таксофоны, и, в целом, культура современного Зарчча очень сильно напоминает его мир. Но все это, он знал, все это не имеет шанса на то, чтобы быть оспоренным. То, что сегодня так похоже на реальность, завтра ускачет вперед. Люди построят ракеты и улетят в космос. Но в тот день...
   Возможно, в тот день, когда на землю реального мира упадет первый желтый лист, никакая память уже не будет иметь значение.
   Все будет уже давно, как позади.
   Коллапс.
   Поняв, что что-то напутано, машины не будут сомневаться. Они создадут все заново.
   Он купил билет на лекцию. Прохладный зал дышал и улыбался, напоминая человека возрастом за 50. Его стены хранили много мысли. Это было время, когда вещи умели сказать о себе гораздо больше, нежели люди - о себе. Мир вещей. Век вещей. Марс бы мог пофилософствовать, но устал удивляться. И, самое главное - Красный мотоцикл продолжал жить. Он был с ним. Это нельзя было изменить.
   Возможно, что Красный мотоцикл был вечен.
   -Вам билет?
   -Билет? Для чего?
   -Вы что же, хотите пройти на лекцию Алексея Карьера бесплатно?
   Спустя пол часа, сидя в тканевом кресле, Марс курил атмосферную палочку, пил лимонад и разговаривал с Барханом.
   -Ты не потерялся? - спросил он.
  -Что ты имеешь в виду?
  -Как что? Целое столетие. Ты мог бы давно забыть, кто ты есть.
  -Два столетия, три, четыре, какая разница.
  -Вот-вот. А разве ты не помнишь, что у тебя - госэкзамены.
  -Хорошо. Госэкзамены, и еще - лет сорок, пятьдесят. Шестьдесят. Включая то, что я стану старым, морщинистым, хилым.
  -Но когда-то это будет.
  -Нет. Если это будет сейчас, я ко всему готов. Пусть - сто лет. Не больше ста лет. Большего мне не надо.
  -Ты считаешь, что ты проживешь сто двадцать лет?
  -Да. Я в этом убежден.
  -Здорово. Поэтому-то я и понял, что ты потерялся.
  -Хватит.
  -Спустись с небес не землю!
  -Это ты спустись, Марс! Как ты живешь, я не пойму, когда твоей головой правят такие мысли.
  -Ладно. Я устал. Мне ничего не нужно. Я просто рад. Ты знаешь, что с того момента, когда мы угнали самолет из аэроклуба, прошел всего год.
  -Да. Год.
  -А как ты считаешь время?
  -Слушай, не надо. Я давно знаю все эти штучки. Есть же демоны, которые цепляются к мыслям людей и заставляют верить в небылицы. Сомнения - от демонов.
  -Ты разговариваешь об этом с кем-то еще?
  -О! А ты думаешь, я один?
  -А что, нет?
  -Нет, конечно. Знаешь Анну Джемарук?
  -Да?
  -Да. Слава Космос.
  -Да?
  -Нет, он устал быть легендой. Его зовут Лежан Павыф. Драматург, хорошо известный в Уре, но так себе - здесь, в Фидере. Но, я тебе скажу, Ур всегда жил сам по себе, а с появлением Лежана Павыфа все очень сильно изменилось, и теперь Ур - сосредоточение новой мысли. Ты когда-нибудь думал, что же такое бесконечность? Я же это понял. Бесконечность, это умение жить всегда, в любой точке пространства. Вот допустим, ты - какой-нибудь датчик. Ну, не ты, а датчик есть у тебя в распоряжении, и ты можешь проанализировать то, что ты видишь. Ты заглядываешь в точку на сто лет назад и видишь себя. Прекрасно. Смотришь на двести лет вперед и тоже видишь себя. Я именно это и хотел сказать.
   -Мне кажется, ты забыл, кто ты есть?
   -С чего ты взял?
  -Мне кажется, что я разговариваю не с тем Алексеем Барханом, которого я знал, а действительно - с Алексеем Карьером.
   -Слушай, какой-то ты нервный, а.
  -Нет. Ладно. Я не буду ходить вдоль да около. Все дело в том, что у нас мало времени. Ты должен мне подсказать, что сделать.
  -Ладно.
  -Ты еще не знаешь, о чем будет идти речь.
   Фидер был высок, стеклянен, и, казалось, что его лепили целиком. Брали композитные материалы, клали на станок, и после обработки, вклеивали туда стекло, фонари, антенны. После, вытерев от капель краски, дома смазывали снизу клеем. Ставили на торец. И так, город рос по мановению невидимого младенца, который играл в кубики. Потом, немного позже, ему вдруг пришло в голову насочинять себе персонажей, и так Фидер был заселен. Первые герои были богами. Потом он устал, и его положили спать, а город жил собственной жизнью. Проснувшись, он забыл о том, что строил город. Ему принесли новые игрушки.
   Теория Хаоса, и в самом деле, предполагала наличие единственного моно-существа, которое грезило своим детством, отчего и появился весь мир. Марс же до точности знал, что это существо - машина ВППР-86, струящая оцифрованную плазму от регистра к регистру.
   У вершины стоэтажного небоскреба висел воздушный корабль. Это было гигантское существо, напоминавшее небольшой город, поставленный на попа, раздутый и вывернутый куда-нибудь извне, к подножию иного мира. Это был один из боевых кораблей, охранявший покой городов Зарчча.
   -Мы можем поехать в гости к Лежану Павыфу, - предложил Алексей Карьер.
   -Я охотно поеду, - ответил Марс, - и ты думаешь, что он решиться нам помочь.
  -Слава знает больше, чем я.
  -Я думал, ты в этом никогда не признаешься.
  -Мои знания субъективны. В этом я идеален.
  -Хорошо.
  
   Бархан подошел к таксофону и вызвал такси.
   -Летим в Ур, - сказал он.
   Очень скоро, на высоте десяти метров, появилась воздушная машина. Ее газовый баллон был раскрашен рекламными баннерами. Колпаки на колесах шасси рекламировали шипучие напитки. На заклеенных фарах красовались цифры каких-то лотерей. Двигатели, расположенные по обе стороны кабины, несли о себе информацию о последних матчах по Н-футболу.
   -Интересно, - проговорил Марс, - я слышал, что в доисторическую эпоху Н-футбол был жутко популярен, а сейчас - так себе.
   -Он и сейчас популярен, - ответил Бархан.
  Такси зажужжало одним из пропеллеров и опустилось на тротуар. Сам таксист находился в открытой кабине. Перед ним был пульт управления и множество рычагов. Пассажирский салон находился сзади и был рассчитан как раз на двух человек. Внутри имелось радио, холодильник с прохладительными напитками и даже небольшой телевизор. Последнее являлось настоящим прорывом, ибо телевизоры на исходе пятого века эпохи М. были размером с холодильник, с маленьким, кругловатым экраном.
   Бархан захлопнул дверь. Таксист включил подогрев баллонов, и машина медленно поползла вверх, пытаясь сравняться с крышами самых высоких зданий.
   -Ты видел Долину Сияний? - спросил Марс.
  -Ну, так это было фиг знает когда.
  -Мне кажется, лет пятьдесят назад.
  -Нет. Тысяч пять назад.
  -Но, судя по нынешнему летоисчислению, это не так.
  -Нет. Просто это парадокс. В городе Ф. сейчас, кажется, июнь. Он там уже несколько тысяч лет, июль этот. И всё никак не закончится. При чем, один - всего один июльский день. Здесь тоже есть такие загибы. Думаешь, я мало знаю? Если отъехать около тысячи километров западнее Акимеи, то можно попасть во временной водоворот, и там ты об этом хорошо узнаешь.
  -Ты там был?
  -Да, но давно. А ты?
  -Да.
  -Почему ты спрашиваешь?
  -Ты странный, Бархан. Я там жил очень долго. И я видел мир, который почти, что совпадает по своему развитию с нормальным миром. Я даже предполагаю, что есть миры, намного опережающие реальность. И ты знаешь, будет нечестно, если никто и никогда не узнает об этом. Я в этом убежден. Представь, сороковой век, высокие технологии, но ты - всего лишь сигнал в компьютере, все это тебе лишь снится.
   -Ты что же, предлагаешь выпустить все это на свободу? Да нет, это невозможно. Ничто и никогда не обгонит реальность. Но почему ты спрашиваешь про Долину Сияний?
  -Я думал, что, получив все необходимые знания, люди уже достигли высокого технического уровня.
  -Ты преувеличиваешь значение Долины Сияний для этого мира. Я знаю, что где-то с обратной стороны она и правда принесла прогресс. Но здесь мы столкнулись лишь с отдельными отголосками, с мессиями, пророками, и то, некоторые появились в обратном направлении - то есть раньше, чем Она была. Просто она забросила свою росу в прошлое. Но мне это не интересно. Я устал удивляться. Мне интереснее вещать, придумывая различные небылицы.
   -Ты хочешь создать новую религию?
  -Нет. Это невозможно. Неужели ты в это веришь?
  -Странный ты, Карьер. Я, вот, было дело, создал одну религию. И ничего тут такого нет. Взял, да и создал. Я шел через земли, и я даже не знал, куда я иду. Я просто двигался. Остановившись в одном месте, я понял, что мне ничего не мешает взять и стать пророком. Но, оказалось, я способен на гораздо большее.
   -Что это была за религия?
   -В этом языке нет слов, чтобы ее описать.
  -Но там жили люди?
  -Да. А ты слышал о световой бомбе?
  -Да, до меня доходили отдельные сведения.
  -Ты что же, в это не веришь?
  -Нет. Но в нашей армии хватает собственных образцов вооружения. Я так думаю.
  -Так ты думаешь, или ты в этом уверен?
  -Знаешь, я не касаюсь всех этих вещей. Я все больше увлечен осознанием сути экзистенциализма, а также я бизнесмен, я зарабатываю деньги, мне нравится сам процесс.
  -Ладно. Хорошо. Давай именно об этом и поговорим.
  
   Поднявшись над Фидером, такси включило двигатели горизонтального полета и, набрав скорость, взяло курс вдоль берега. С километровой высоты был виден туманный, едва осязаемый, край противоположного берега, над которым возвышались ровные геометрические строения гор Периметр.
   -Ты далеко заходил в горы? - спросил Марс.
  -Нет, - ответил Бархан, - далеко не ходил, я все больше - в обратную сторону. Я планировал добраться до Белых Стен, чтобы посмотреть с края мира в бездну. Я убежден, что я туда однажды приду.
   -Я думал, что ты там уже был.
  -Нет, не был. Думаешь, так просто дойти?
  -Разве сложно? У тебя, по крайней мере, лет двести было в распоряжении.
  -Да? Я как-то об этом не подумал. Можно подумать, ты там был.
  -Нет. Но я и не собирался.
   -Вот, ты говоришь, что ты создал одну религию. А я, знаешь, сам по себе - религия.
  -Так я и не сомневался.
  -Это очень плохо, когда ты так говоришь. Это значит, что ты познал штампы.
  -Ладно тебе.
  -Думаешь, мне нравится, когда люди живут, словно в муравейнике?
  -Разве я сказал об этом?
  
   Вскоре архипелаг Зарчч остался далеко позади. Такси колыхалось, слегка раскачиваясь в такт цилиндрам двигателя. Эта машина работала на природном бензине, который в чистом виде добывался на маленьком островке Заап. По той причине, что бензина этого было совсем немного, его направляли на государственные нужды. В частности, на нем летало государственное такси, ездили гигантские автобусы, которые соединяли границы, а также - некоторые образцы боевой техники. В-основном же, в качестве горючего применялся высокооктановый спирт, получаемый из тростника, а также дрова и уголь, которыми кочегарили паровые турбины.
   Периметр молчаливо зеленел, будто таинственный геометрический лес. Эти гигантские горы до сих пор не были изучены, хотя прошло уже очень много времени с тех пор, как люди пришли в эти земли. Марс как раз вспоминал это.
   -Ты возвращался с тех пор? - спросил он.
  -Да, - ответил Бархан, - ты же помнишь, я сдавал экзамены.
  -Да. Но я уже и сам не помню.
  -Вот видишь.
  -Нет, не подумай. Я все очень хорошо помню. Все лишнее, оно отфильтровалось, и теперь я его не помню. Хотя, я очень много жил. Я думаю, что все это - сон. Не более.
  -Да.
  -Ты тоже так думаешь?
  -Наверное. Но мне все равно.
  -Но ты не знаешь, что я приехал на Красном мотоцикле прямо из города Ф.
  -Где ты его взял?
  -Угнал.
  -А. Но сейчас ты это ни чем не докажешь.
  -Да. Наверное.
   До Ура было не более трехсот километров, и аппарат миновал это расстояние за три часа. В его баках было как раз столько горючего, чтобы, добравшись до этого не самого отдаленного уголка Зарчча, заправиться и остудить головку цилиндров, ибо система охлаждения, основанная на принципе испарения, работала на этих машинах не то, чтобы совсем уверенно. Главными моторами в современном мире продолжали оставаться паровые механизмы. Их постоянно совершенствовали, и некоторые образцы паровых машин умещались в кармане. Так, имело место часы, в качестве привода которых использовалась настоящая, микроскопическая, паровая машина. Завести такие часы было очень не просто. Чаще всего, это не удавалось сделать самостоятельно, и владельцы подобных хронометров шли в киоски по заводу часов. Там, через тончайший шнур, в часы закачивался пар, которого хватало ровно на семь дней. Бархан не признавал паровые часы.
   У Марса были электронные. Он приехал с ними прямёхонько из города Ф. По логике вещей, этим часам было уже очень много лет, однако, их батарейка продолжала уверенно работать, что доказывало превосходство первичной материи над вторичной. Не стоит забывать, что исчисление времени в Реке-Наизнанку развивалось по несколько иным законам, нежели в обычном мире, а потому электронные часы Брайнера могли считаться едва ли не инопланетными.
   Вопросы - они оставались. Их никто не отменял.
   Первая машина назвалась ПР-79, а Саша Маслов утверждал, что параллельно с ней появилась ИПР-79, и куски ее лежали на луне. Никаких доказательств не было, однако, в прессу вроде бы попадала какая-та информация, что на естественном спутнике земли найдены какие-то механизмы явно промышленного происхождения.
   ПР-79 не был инициирован разумом.
   ВППР-85 получил полноценное биополе, которое было скопировано (если можно так выразиться) с группы молодых людей, среди которых был и Марс Брайнер. Произошёл синтез. После этого все участники эксперимента стали ощущать, что живут они вовсе не в одном срезе времени и пространства, и что у них есть большое количество копий, которые расхаживают в разных плоскостях пространства. Марс первым сделал вывод, что пространство может быть и одно, а вот разум человеческий может сегментироваться, образуя полевые вселенные на уровне подсознания. Он поговорил на эту тему с отцом, который и был главным разработчиком машин, однако, тот всерьез его слова не воспринял.
   ВППР-86 ознаменовался тем, что в Река-Наизнанку стала частью коллективного разума. Ну и потом, самолёт, который был угнал в реальном мире, попал сюда материально.
   Здесь было больше вопросов, чем ответов.
   Вскоре, Ур показался в туманной синеве. Это был невысокий город, росший ровно, будто невысокое поле каменных трав. В нем не было высоких зданий, за исключением пары-тройки башен, которые носили оккультный характер. Зайдя ровно по центру, такси включило охлаждение. Потеряв температуру, баллоны стали опускать машину вниз. Уже совсем скоро Марс и Бархан находились на центральной площади Ура, покрытой толстым слоем пыли.
   -Ты давно здесь был? - спросил Марс.
  -А что?
  -Мне кажется, ты не очень уверен.
  -Нет. Я уверен.
  -Значит, недавно?
  -Не помню. Может, десять лет, может, двадцать. Но ты же понимаешь, что время - это не самая важная часть нашего бытия.
   -Да. Наверное. Но нельзя в этом совершенно теряться.
   В Уре было много песчаных фонтанов. Мельчайшие песчинки, выбрасываясь на высоту в несколько метров, медленно осыпались назад. Ветер почему-то не сдувал их. Быть может, в Уре вообще никогда не было ветра. Возможно, именно по этой причине повсюду в окнах наблюдались большие вентиляторы.
   -Здесь есть телефоны? - спросил Марс.
  -Ты думаешь, что Славе нужно предварительно позвонить?
  -Нет. Но я не видел его много лет.
  -Много сотен лет?
  -Знаешь, я не уверен.
  -Ладно.
   Слава Космос, Лежан Павыф, был встречен в высоком кабинете, где полки с книгами уходили едва ли не в самое небо. Всю эту библиотеку обслуживало большое насекомое, которое снимало нужную книгу по указанию Славы. Складывалось ощущение, что все утреннее, дневное и вечернее время Космос проводил в чтении.
   Марс никогда не видел таких гигантских насекомых. В какой-то момент ему показалось, что он спит.
   -Давно ли вы слышали пение Птицы Гочс? - спросил Слава, разлив по чашкам чай.
   -Я как-то не задумывался, - ответил Марс.
  -Вот! - Слава поднял вверх указательный палец. - И люди почему-то не задумываются об этом. Именно так изменяется история.
   -Ты хочешь сказать, что история измеряется криком Птицы Гочс? - спросил Бархан (Карьер).
   -Ты имеешь в виду столь прямые вещи? Нет, если спрашивать именно так, то - почему бы и нет? Каждый крик Птицы - это метроном. Слушающий да будет свят. Но люди очень сильно изменились с того времени. Они ничего не хотят слышать. Им многое уже не интересно. Посмотри. Наступил век вещей.
   -Да, - согласился Марс вяло, - так и есть. Мир вещей, он таков.
  -Я не разделяю твой пессимизм, - произнес Карьер, - я, если честно, тоже перестал слушать Птицу. Но, все дело в том, что время уже давно выкристаллизовалось, и люди сами способны делать историю. Они строят ее, словно высокое здание. Да и сам Фидер. Ты посмотри, как он высок. Я был во многих местах.
   -Да, так думают многие, - ответил Слава.
   -Ты относишь меня ко многим?
  -Я ничего не хочу сказать. Я просто констатирую факт.
  -Просто ты живешь в книгах, ты просто не хочешь отсюда вылезти!
  -Я не хочу?
  -Да! Не я же!
  -А ты вообще что-нибудь читаешь?
  -Я не читаю? Нет уж, я очень много читаю. Но я считаю, что банальная эрудиция - это слишком надуманно, и на одной ей никуда далеко не уедешь. Да и вообще, я в этом убежден! Хотя нет, себя я, конечно же, считаю эрудитом. Но жить в архейской эре я не намерен!
   -Так, по-твоему, я живу в архейской эре?
  -Я не хочу об этом говорить, но это так!
  -Так! Я всегда знал, что ты - Алексей - чистейший словоблуд. Ничего более о тебе я не могу сказать! Это так, Алексей. Ты ведь до сих пор что-то проповедуешь?
   -Нет! Я ничего не проповедую. Я торгую.
  -Торгуешь?
  -Не веришь?
  -Так по тебе и видно, что ты торгуешь!
  -Да. Я создал корпоративный образ мысли, и мои менеджеры развивают эту идею! Ты что-нибудь слышал о модели компетенций?
  -Чего?
  -Ты спросил с таким презрением!
  -Нет. Никакого презрения. Но я чувствую интуитивно, что есть истина, а что есть ложь!
   -Хватит! - воскликнул Марс.
  -Ты чувствуешь ложь? - разозлился Карьер. - Да. Это раньше это было распространено. Люди полагались лишь на свои чувства, и не было никакой логики. Возможно, что раньше это и имело какой-нибудь смысл. Но теперь в этом нет никакого смысла, я могу тебя в этом убедить! Хотя нет, я не уверен, что ты сразу же мне поверишь.... Нет, ты не хочешь мне верить. Но мне придется помочь тебе....
  -Помочь? Да это тебе нужно помогать!
  -Тише! - воскликнул Марс.
  -Слышал ли ты о моделях компетенций? - спросил Карьер.
  -Чего? Да это же богохульство!
  -Ой ё ёй!
  -Да замолчите вы или нет! - закричал Марс. - Сколько можно, а! Карьер!
   Алексей вопросительно посмотрел на товарища.
   -У нас на повестке дня совсем другой вопрос, - сказал Марс, - вы должны перестать кричать и меня выслушать.
  -Да разве можно тут молчать? - возмутился Бархан.
  -Придется. Придется, друзья. Все дело в том, что Гусь Паперман готов к тому, чтобы уничтожить мировой порядок. Информация точна, и проверять ее нет необходимости.
  -Гусь? - удивился Слава. - Мне казалось, что Птица Гочс кричала именно об этом. Гусь. Н-да. Я слышал, он произнесла его имя. Хотя люди не поняли, они не знают ее языка, а стихи Птицы всегда приводят в переводе.
  -Именно Гусь. Я знаю, что Гусь научился пользоваться пространством и временем так, что ему совершенно все равно, что с ним произойдет. Я думаю, что, на самом деле, это какой-то парадокс, так как Паперман никогда не обладал никакими базовыми знаниями. В школе он учился плохо, а по окончании ее его засунули в университет за деньги, но его все равно выгнали, и сейчас он шатается и ничего не делает. Так вот, в то время, как мы посвящаем свои дни делу развития Земли, Гусь преспокойно ходит туда, сюда, и ворота его пропускают, и в чем тут дело, я не знаю. Именно это и парадокс. Но очень важно отметить, что республика Кент, которую возглавляет Гусь, производит испытание секретного оружия, и это оружие уже готово. Это - световая бомба.
   -Так это вымысел, - сказал Карьер уверенно.
   -Так это по твоим сведениям. А по моим, бомба готова к применению. И, хуже всего, что существует уже план нападения, и с каждым днем наши шансы падают.
  -Да?
  -Я хочу, Карьер, чтобы ты прекратил разговаривать и просто поверил мне на слово. После того, как ты это сделаешь, мы обсудим, что мы можем предпринять?
  -Хорошо, - успокоился Карьер.
  -В-принципе, я уже посоветовался с экспертами, и они посоветовали мне единственный правильный выход. Нужно пробраться в Кент и выкрасть бомбу.
  -Саму бомбу? - удивился Слава.
  -Во-первых, чертежи. Во-вторых, саму бомбу. Мы произведем испытания, и Кент поймет, что мы не лыком шиты.
  -Начнется гонка вооружений.
  -Фиг с ней.
  -Хорошо, - сказал Бархан растерянно, - я, если честно, не представляю, как произвести столь сложную операцию.
   -Я думаю, что не нужно думать, - ответил Марс, - разве забыли, как на закате времен мы уже были в сложном положении, и я заставил Солнце чихать.
  -Да, точно, - вспомнил Алексей, - я и забыл. Но ты использовал волшебство. А где сейчас волшебство? Ты посмотри, люди живут в реальном мире!
  -Нет. У меня был табак Сергея Луна, и я высыпал его в лицо Солнцу.
  -Точно! Нет, но это было другое время, и у Солнца было лицо. А теперь, посмотри на Солнце, разве у него есть лицо? Это - обыкновенный газовый шар, который висит в космосе.
  -Нет, нет, - возразил Вячеслав, - земля - плоская, а солнце - это таинственная жаркая голова, которая прикреплен к небесной сфере.
   -Ого! - возмутился Карьер.
  -Тише! - воскликнул Марс. - Сейчас нам не до того, чтобы обсуждать вопросы мироздания. Давайте займемся более серьезными вещами! Ваши предложения! Каким образом мы незаметно проберемся в Кент?
  -Мы можем дойти до границ на воздушном корабле, - предложил Слава.
  -А ПВО? - осведомился Карьер.
  -Какое ПВО! - сказал Марс. - У нас пока - дружественные отношения. Мы еще не воюем. У нас есть несколько дней.
  -Много лет назад, когда Зарчч был в страшной беде, я предпринял один метод, - сказал Слава, - многие и не поняли, что же это было. Я был тогда президентом. Все дело в том, что нам нужно использовать естественные силы земли!
   -Я как будто чувствую, что это правда, - ответил Бархан с иронией.
   Марс с укоризной посмотрел на него.
   -Я говорю это без всякого, - произнес он.
  -Так ты мне веришь? - спросил Слава.
  -Да. Я тебе верю.
  -Мы должны воспользоваться именно этим, - сказал Марс, - я чувствую.
  -Хорошо, - ответил Слава, - на самом деле, это просто.
   Он поднялся, чтобы разлить чай.
   Слава Космос в тот момент был, казалось, стариком. Хотя, скорее всего, это было лишь внешним впечатлением, связанным с миграцией времени. Слава умел быть тем, кем он хотел быть. Мудрость сделала его медленным, покрытым словами и понятиями, и он был, что корабль, который, избороздив тысячи морей, оброс ракушками и кораллами. Но все это имело значение лишь в академическом аспекте. Мир для Славы не был веществом. Он знал, что его мир - это собственная мысль, и то, что он о нем думает, и есть истина.
   -Смотрите.
   Он открыл дверцу в шкафу, и оттуда вылетело несколько птиц. Затрещав крыльями, они взметнулись в вершине его бесконечной библиотеки там пропали.
   Слава вынул две коробки из грубого картона.
   -Скорее всего, это, - сказал он.
  -Что это? - не понял Бархан.
   Слава распаковал одну из коробок, и в его руках блеснули круглые глаза-стекла.
   -Противогаз! - пробормотал Марс.
   -Именно. Два противогаза.
  -Два?
  -Да. Это - один из парадоксов. Эти противогазы попали сюда извне. Хотя, вы прекрасно помните, что мы прилетели сюда на самолете в первый раз. Но потом, все изменилось, и вещи сюда уже не проникали. Это - одни из немногих настоящих вещей, которые просочились сюда из реальности. Противогазов всего два. А это значит, что на дело пойдут двое.
   -При чем здесь противогазы? - удивился Карьер.
  -Я знаю, - сказал Марс, - я все понял.
  -Да?
  -Да. Я только не понимаю, почему именно эти противогазы?
  -Я тестировал их, - ответил Слава, - если взять обыкновенные противогазы, выпущенные в этом мире, их эффект будет недолгим. Все дело в том, что их потом нужно будет снять. Снять и некоторое время действовать так.
   -Ага.
  -Только перманентные приборы могут обеспечить такой эффект.
  -Хорошо.
  -Ничего не понял, - пробормотал Карьер.
  -Идешь со мной, - пояснил Марс, - детали операции обсудим позже.
  -А Слава?
  -Противогазов - всего два, - сказал Марс, - к тому же, я думаю, мы сможем разобраться вдвоем.
  -Ладно.
  
   Слава вынул из шкафа новый чайник, серебряный. Он поставил его на электрическую плитку, спираль которой подсвечивалось синим светом.
   -Вы слышали про пещеры в горах Периметр? - спросил он со знанием дела.
   -Нет, - ответил Марс.
  -В этих пещерах живут народы. Представляете себе? Впрочем, если вы ничего об этом не слышали, вам не просто понять, что такое жить в пещерах. Знаете, почему я это сказал? Все дело - в синем свете. Эту плитку я взял там. Это очень далеко и очень глубоко. И там, там, люди живут в подземных городах, а свет вырабатывают специальные лишайники. Представляете себе, жизнь без света. Вечный бледный отблеск, и множество опасностей, постоянная борьба за выживание. Этот синий свет защищает от Желающего Глаза, который растет на стенах. Желающий Глаз выходит по ночам, когда действие дневных сил ослабевает. Ведь Солнце способно пробиваться своими силами далеко вниз. И подземные твари хорошо чувствуют это. Так вот, в городах, в селах, в ночной время зажигаются специальные синие светильники, которые отгоняют Желающий Глаз.
   -А что будет, если его не отогнать? - спросил Бархан.
   -Он засосет внутрь себя, и там человек встретиться с настоящими мучениями. Ридеры и колдуны сумели услышать стоны тех, что ушли в Желающую Мглу. Мучения там никогда не кончаются. Желающий Глаз - это некое существо, которое, засосав жертву в свой желудок, начинает его медленно разъедать. При этом, умереть невозможно. Когда растворится кожа, человек продолжает жить. Когда растворится все, кроме головы, голова продолжает жить. Когда желудочный сок растворит череп, к мозгу подключаются щупальца, и он продолжает чувствовать боль. Это - вершина боли. Хуже этого нет ничего.
   -Зачем же там живут люди, если там так опасно? - спросил Бархан.
   -Люди живут везде, - ответил Слава.
  -А вы слышали про Дальнего? - спросил Марс.
  -Нет. Никогда, - ответил Слава.
  -Продвигаясь через миры на Красном мотоцикле, я видел много государств, которые назывались Акимеей. Было удивительно. Казалось, Акимеям не будет конца и края. И так, из мира в мир, тянулись сплошные Акимеи, и я не мог ничего не сделать. Повсюду я заправлялся. Повсюду был 76-й бензин. В одной из Акимеей люди летали на воздушных шарах, в другой - сражались на мечах, в третьих - все было подвержено классическому ходу вещей и Хаотической теории. Но заправки были везде. Мне казалось, что я их сам сочиняю. И вот, в одной из Акимеей, я повстречал следы Саши Маслова. Оказалось, что много лет назад здесь произошла одна неприятная вещь. В Акимее появился Саша Маслов и провозгласил лозунг: "Возлюби Дальнего своего".
   Тысячи людей собрались в экспедицию, чтобы посмотреть на Дальнего.
   -Смотрите, - предупредил Саша, - не я вас веду, но вы сами идете.
   Дальний был огромен и ужасен, и никто не вернулся.
   С тех пор эту историю рассказывают детям, и все знают, кто такой Саша Маслов.
   -Вот это да, - заметил Бархан, - я уже так давно не слышал про Сашу, что уже и забыл, что он может существовать.
   -Да, - проговорил Марс, - тем не менее, это так. Это так. Раньше я думал, что все вещи, которые мы видим, так или иначе связаны с ним. Теперь я в этом не уверен.
  ...
  -Ты был в пещерах? - спросил Карьер (Бархан).
  -Да. Ты думаешь, я просто так это говорю?
  -Я не думаю. Я просто спрашиваю.
  -Хорошо. Я тебе скажу. Я ходил туда с экспедицией, и в первый день мы потеряли половину людей, так как не знали, что нам делать. В пещерном мире также различаются день и ночь. Конечно, с виду нет никакой разницы. На деле, ночью гораздо опаснее, нежели днем. С первыми сумерками, наступление которых можно было определить лишь глядя на часы, за нами уцепились Идущие. Это были высокие и худые люди-растения. Когда мы останавливались, они также останавливались. Как только мы продолжали свой путь, и они начинали движения. Мы пытались осветить их фонарями, и они прятались за изгибами стен. Но когда мы вошли в коридоры, усыпанные кристаллами, Идущие стали пользоваться блеском этих чертовых камней. Так, они часто оказывались впереди нас и кого-то хватали. Идущие высасывают человека из кожи, и эта кожа и остается. И мы не знали, что делать. Мы ничем не могли им помочь. Я думаю, если бы мы не встретили подземные племена, нам бы пришел конец.
   -Они говорят по-русски? - спросил Марс.
  -Да. В большинстве. Эти люди живут первозданными племенами. Они светят впереди себя специальным светом, и так их не берет никакая тварь. Хотя, я это преувеличиваю. Жить там все равно опасно. Но они не смогут по-другому. Ведь они не видели света.
   -Ты рассказывал им? - спросил Брайнер.
  -Да.
  -Они верили?
  -Да. Но они с трудом себе это представляют.
  -Еще бы.
  -Я бы пошел туда торговать, - заявил Алексей.
  -Тебе бы лишь бы торговать, - заметил Слава.
  - А напрасно ты так, Славян. Просто так, по доброй воле, в эти пещеры никто не пойдет. А, ежели по делу, то почему бы и нет. Мы привезем с собой товары с поверхности земли, а оттуда доставим совсем экзотические и редкие вещи. Будет фурор! Все!
  -Ты уже решил?
  -Да. Я хочу организовать компанию.
  -Хорошо. Сходи разок, потом я на тебя посмотрю.
  -Но ты должен показать мне дорогу.
  -Хорошо.
  -Ты честно говоришь?
  -Мне кажется, разговор нужно вести не об этом, - сказал Марс.
  -Нет, я хочу договорить, - не унимался Бархан, - для меня это особенно важно.
  -Сейчас ты скажешь, что именно за этим приехал сюда.
  -Я ищу.
  -Ну.
  -Я ищу вообще. Ты понимаешь?
  -Ладно.
  -Давай договоримся, - произнес Лежан Павыф.
  -То есть, ты мне обещаешь?
  -Да.
  -Ладно, - Бархан, казалось, успокоился, - хорошо. Просто это - поиски.
  -Странный ты какой-то, - заметил Марс.
  -Ладно. Я готов к обсуждению.
  
  
   Был вечер, и Фидер внизу горел весело и празднично. Воздух был полон ожидания и дыма. В уходящем небе виднелись фонари воздушных такси, медленно движущихся в разные стороны. Сам Фидер был кораблем, летящим сквозь бесконечность. Он казался единственным образцом теплой живой энергии среди бесконечного космоса.
   Марс пил чай, ожидая собственного решения.
   Бархан находился этажом ниже. Он говорил по телефону с Сенежем. На проводе был сам Сергей Крабов.
   -Серый.
  -Да, Лёх.
  -Мы готовы.
  -Здорово. Я тоже готов.
  -Мы можем прийти без приглашения.
  -Хорошо. Я поднимаю Эу в воздух. Сообщи, как прибудете.
  -Да. Я позвоню с КП.
  -Да. А ты уверен, что ОНИ доберутся до Сенежа?
  -Я ни в чем не уверен, Серый. Но, говорят, это единственный вариант. А что, все действительно так плохо.
  -Я не знаю. Может - да, может - нет. Но, даже если все это - преувеличение, как нам все это проверить?
  -Наверное, вы правы.
  -Но ведь хуже не будет.
  -Точно, Серый.
  -Ладно, Лёх. Я буду ждать.
   Марс посмотрел на горизонт. Его край еще светлел, и ближе к западу висел яркий, искристый, Меркурий. Он был хорош. Марс ощущал его своим космическим другом. Тем более, что предстояла по-настоящему серьезная операция.
   Он чувствовал непонятную радость. Возможность, нечто подобное было с ним в ту ночь, когда ему в окно заглянул месяц Кац.
   Наконец, Марс ощутил свою убежденность. Тогда он взял противогаз, что лежал на стуле. Решительным действием он натянул противогаз на голову.
   В первые десять минут ничего не произошло, и Марс позволил себе некоторые вольности. Так, он вышел на балкон высотки и там щурил глаза, глядя на первые звезды. Свешиваясь вниз, он пытался увидеть Бархана, что должен был быть этажом ниже. Бархана он не увидел, но в этом не было ничего удивительного.
   Во вторую десятиминутку Марс уселся в кресле, ожидая. Ему было все веселее и веселее. Хотелось смеяться, но это было и все, чем отметился этот временной отрезок. Но когда минуло пол часа с тех пор, как Брайнер находился в противогазе, что-то изменилось. Марс ощутил суету.
  Сначала это было неявно. Он не видел ничего, в ушах же непонятно свербело, и казалось, что доносящиеся звуки имело место где-то в ментале. Марс осмотрелся. Вокруг него было все то же. К тому же, по голове бегали волны непонятной сонливости. Он тяжело вздохнул.
   -Кх, кх, - услышал он.
   Чиркнула спичка.
   Брайнер мог поклясться, что ощутил запах табака. Хотя, конечно же, это было невозможно - он был в противогазе.
   Обернувшись, Марс едва не вскрикнул. Прямо перед ним находился непонятный субъект в клетчатых штанах, тельняшке и пляжной кепочке. Главным же было, что это был волк, стоявший на двух ногах и курящий вонючую сигарету.
   -Зубеть, в натуре, неведомо, невздыча. Нагад это? - донеслась до Марса непонятная фраза.
   Он поднял руки, спонтанно, сам не зная для чего. Тут оказалось, что противогаза на его голове нет, хотя он и ощущался. Как так могло статься? Может быть, он стал невидимым, противогаз?
   -Нагад, а? - повторил волк.
   Не зная, что ответить, Марс произнес:
   -На год в армию не берут.
  -Отмазался, - согласился волк, - а кургузо некисло забашлять базары?
  -Чего? - Марс сморщился.
  -Лохуешь?
  -Чего?
  -Зырю, ты не местный, фраерок, - заключил волк.
  -Не в этом дело, - ответил Марс, - мне нужно с тобой поговорить.
  -Базарь по госту. Не ОТК, не завод, в натуре, кроля зацапать не ломануть, рукой не прыщни, коцаных видели, сам тюхай. Застремал - кидалово пинкать не вздремни, стружку чокай, чо, пожри, посямкай, хезай сам, гост уважай.
  -А что у тебя за гост? - спросил Марс как ни в чем ни бывало.
  -Какой хошь, я стандарты за носки не притягиваю. Шестам руку не давал, сам не по шесту не хожу, не грабалил, не пугачил.
  -И чо? - удивился Марс.
  -Не чокай чокая, базары знай.
  -Мне все равно, как вы тут базарите, - Марс начал возмущаться, - мне до этого дела нет. Меня зовут Марс Брайнер. У меня важная миссия.
  -В натуре, затупь. Затупь, говорю. Кури. Кури.
   Волк ухмыльнулся, выбросил докуренный до пальцев окурок, вынул папиросу и принялся раскуривать. Табак пыхнул. Вонь была неимоверная. Марсу казалось, что он утонет в этом дыму и не выплывет. Океан табачного дыма. Выходило так, словно бы его было два - один был реален, и он был в противогазе, он же вообще не был в противогазе - это было некое волшебство, и в дальнейшем надо было понять, как этот противогаз снять.
   -А ты чо куришь? - вопросил волк.
  -Я свое имя назвал. А ты - нет.
  -Хе! Блатуешь!
  -Так что?
  -Я - Артикул, на. В натуре. А ты хипуешь, плесень. Ты - не Марс.
  -Ага. А кто ж я?
  -Марс мог прикурить у Меркурия, на. А ты что, сможешь, на? Моги, не моги, а токмо Марс у Меркурия прикуривал, в натуре, на. Следил за рукой, на. Так, на. Потянул, порвал, потряпочке коцай, плесень, хиповала да не нагада не сорочила!
  -Ладно. Смотри.
   Марс влез в карман и вынул сигареты. На самом деле, никаких сигарет у него и в помине не было. Он не курил, хотя иногда у него и получалось потянуть одну, две сигареты в год. Тем не менее, все происходило, словно в некоем кинофильме, и он был уверен, что ближайшее время эта новая реальность будет брать над ним верх.
   -И?- не унимался волк по имени Артикул.
   Марс вставил сигарету в зубы, закрыл один глаз так, чтобы пространство стало двумерным, прислонил сигарету к проекции Меркурия на фоне звездного неба, и сигарета зажглась.
   - Шалага! - взвизгнул Артикул. - Мачала ментулась! По натуре, Марс. Я не мусор, чтоб отрицалово качать по беспонту. Ты - Марс!
  -А ты что, меня знаешь? - спросил Марс, важно куря.
  -В натуре.
  -Ты нормально можешь ответить?
  -Знаю, на!
  -А без на?
  -Да, на.
  -Нет, ты нормально скажи.
  -Да. Да.
  -Вот. Хорошо. У меня к тебе дело, Артикул.
  -Чисто ко мне?
  -Чисто к тебе.
  -Ладно. Логань.
  -Сейчас к нам присоединится один человек, и мы поедем в Сенеж. Там сядем на воздушный корабль. Нам нужно лететь в Кент.
  -О! Кентуха!
  -Чего?
  -Не всякий кент - мент, но, а мент - вообще не кент, в натуре, ха-ха-ха, - Артикул загоготал, плюясь клубами дыма, - а чо за чувак, а? По натуре, чо за чертило, на. Корефан, на, или корифей, на. Я кореефееца завхоз, а рабочий на пусть по пилотке сам тряпает.
  -Это Бархан.
  -Бархан! Барханелло! Го-го-го-го-го! А он в натуре, кто сам?
  -Не ёрничай, - важно указал Марс, - идем. Нас ждут дела.
  -Чо, к кентам поедем?
  -Да.
  -Го-го-го-го-го-го. К кентам!
   Марс сбежал по ступенькам этажом ниже. Реальность достаточно сильно поменялась. Вокруг не было людей. Фойе этажа было заполнено волками, и тут все было волки-господа - в цилиндрах, смокингах, пенсне, дамы - в вечерних платьях с вырезами для хвостов, и у всех в руках (лапах) были огромные бокалы с шампанским.
   -Тасуются, хрыщавые, - заметил Артикул.
   Пробежав мимо этого хвостатого собрания, Марс вбежал в номер к Бархану. Тот стоял у окна. Противогаз на его голове был едва заметен - он узнавался лишь по легкой дымке, что напоминала ауру.
   -Ты чисто Бархан, на? - обратился к нему Артикул.
   Повернувшись, Алексей проглотил слюну. Было видно, что происходящее для него было более, чем новостью.
   -Так вот, - прокомментировал Марс.
   -Вижу, - отозвался Алексей.
  -Чо? Зырь! - закричал Артикул.
  -Веди себя нормально, - посоветовал Марс, - я еще много, чего могу.
  -А я точу.
  -Чего?
  -Да не заточка я!
  -Ты нормально ответь!
  -Я по натуре отвечаю!
  -Он по-другому не знает, - заключил Бархан.
  -Ладно. Надо идти, - сказал Марс.
   Действо же в зале разгоралось. Заиграл оркестр. Мелодия была не то, что странно1 - это вообще никаким эпитетам не подвергалось. Это был блатняк наоборот. Не иначе.
   -Однако, - произнес Бархан.
   Горели электрические свечи. Повсюду разливалось шампанское. Дамы-волчицы блистали брильянтами. Многое волки-господа смотрели через пенсне.
   -Натурально, - произнес Артикул.
  -Идти надо, - проговорил Марс, - времени нет.
  -Не. Заслушать надо, - ответил волк, - ща заструит!
   На сцену вышел певец - волк в пиджачке и полосатых штанах и запел:
  
  
  Никотиново, зубастово
  В темной зале рестаруна
  Ты мечтала фторопластово
  И мечтала спозорано
  
  
  Мы мечтались замечтательно
  Лучше не было народу
  И кричались основательно
  Песни пели в огороде
  
  Заструилась песня новая
  Кошкой северно зашкалила
  Мы идем-то на готовое
  Сладко блинчики ты сжарила
  
  Зазубательно и чистово
  Я люблю шерстить заранее
  Ухи медленно повислово
  ОБХС-а вот и здание...
  
  -Заточенный песнь, - сказал Артикул.
  Марс и Алексей пожали плечами.
  ....Спустя четыре часа Марс, Бархан и волк Артикул находились на воздушном корабле Эу. Всю дорогу от Фидера до Сенежа Марс Брайнер наблюдал страннейшую реальность, в которой не было места человеку. Аэромобиль шел низко над поверхностью реки. Вода переливалась фиолетовым и желтым. То и дело взору представали лодки рыбаков, и все это были волки - мохнатые и серые, в рыбачьих костюмах, выуживающие из бурной воды большую рыбу.
   -Зявота, - комментировал Артикул.
   Марс ничего не спросил. Бархан был занят чем-то своим. Водитель аэромобиля был заранее предупрежден. Он выглядел холодно и стойко.
   Ближе к Сенежу волчья реальность рассеялась. Сначала на горизонте проступили великолепные башни, усыпанные бледными огоньками. Затем открылась панорама на окраины Сенежа. Это был большой город, расположенный на покатостях прибрежного Периметра. Большая его часть была одноэтажной. Зато башни - эти странные сущности, растущие из земли сами собой, пронзали небо, словно иглы. Они оставляли далеко позади границы владения бога ветров Эу, и там, в этой туманной местности, были пришвартованы воздушные корабли. Те сегменты башен, что располагались выше, казались размытыми. Так проявлялись побочные эффекты живой атмосферы.
   Волчьи лодки исчезли, и все казалось естественным. Набрав высоту, аэромобиль пришвартовался к Эу. На палубе появилось несколько человек. Среди них был Петр Сан и сам Сергей Крабов.
   -Оба-на! - воскликнул Артикул, - гляди-ка. Чувачье выкаваркнулось!
  -Н-да, - прокомментировал Крабов, обменявшись рукопожатиями с Марсом и Алексеем.
  -А я, в натуре, сбоку? - осведомился Артикул.
   Сергей пожал плечами и протянул руку волку.
   -Артикул, на, - сказал волк.
  -Сергей.
  -Как сам, Серый?
  -Да так, - ответил Крабов.
  -А ты? - Артикул обратился к Сану.
  -Приветствую, - произнес тот.
  -Ну, ну. Видали мы таких. Лапы тянут, потянут, вытянуть не могуть. Читали про репку? А? Чо молчите? Читали или нет?
  -Читал, - вздохнул Крабов.
  -А я - нет. Кто мне пива нальет? Есть на борту пиво, в натуре, или жидитесь? А? Ха-ха.
  -Помню я, - сказал Марс, - давно это было. Ох, как давно. Твоих братьев тогда по рубильнику выпустили.
  -А-ха-ха-ха-ха-ха, - заржал Артикул, - по рубильнику? А чем? Ногой, рукой?
  -Не то, выпустили вас. И вы весь остров в асфальт закатали. А теперь уж и следов вашей деятельности нет.
  -Пивка! Для рывка! - вскричал Артикул.
  -Что ж, - произнес Сергей, - раз так - сейчас будет пиво. Я это предусмотрел. Меня предупредили, что нужно пиво, и непременно - жигулевское.
  -Жигулевского, - волк захлопал лапами, - да с воблой. И чтобы соль топорщилась белыми семочками.
  -Топорщится, - проговорил Сергей, - просто кристаллы выпирают.
   Принесли пива. Марс и Алексей Бархан были теперь без противогазов. Реальность остановилась, и теперь все они находились как бы в некоем промежутке. Хотя, с другой стороны, и нельзя было так сказать - ведь со стороны их видели. А уж замечался ли сам Артикул - на то ответов нет. Да и кто мог проверить?
   Эу неспеша двинулся вперед. Сначала он шел на маневровых двигателях. Перелетев через Великую реку, он включил два основных винта. Сергей предложил пройти на внутреннюю палубу, чтобы не находиться под потоками ветра.
   Так, все они - Алексей бархан (Карьер), Марс Брайнер, Сергей Крабов, Сан и Волк Артикул, прошли в столовую. Здесь звук двигателей почти не ощущался. Эу шел чрезвычайно ровно. Высоту он набирал неспеша: внутри корабля это никак не ощущалось.
   Пиво и рыбу принесли сюда.
   -Ха, - обрадовался Артикул, скаля зубы, - хороша захвостка, да недосоленная. А куды мы?
  -Дело есть, - скакал Марс, - нам нужно высадиться, проникнуть в лабораторию и украсть чертежи бомбы.
  -Воровать люблю, - проговорил Артикул довольно, делая глоток, - Жигули! Они! Жигули вы мои Жигули. А в чем по натуре смысл? Свистеть?
  -Это - световая бомба, - сказал Марс.
  -Марсу верю. Он - Марсич.
  -Я не Марсич, - ответил тот.
  -Тогда - Марсеевич. Марско. Марсц. Как хошь. С тобой пойду к кентам. А что кенты хотят, по натуре?
  - Бросить бомбу.
  -Какие тогда они кенты? Кенты - это друзья. А это - шероховатые!
  -Да, - подтвердил Сан, - шероховатые.
  -Эх, на дело. На дело. Говорила мне мат-ть! Чо по сигаретам? А?
  -Трубка пойдет? - спросил Марс.
  -Агы. Слы, а есть спидометр.
  -Какой еще? - сморщился Сергей Крабов.
  -Скоростуху мерить.
  -Ладно, - проговорил Сан.
  Принесли переносной спидометр.
  -Во, ништяк, - Артикул успокоился, - теперь будем зырить. Что тута? О, 250. Чо-то медленно пиляем, а, ребзы? Энто километры или вёрсты. Гыы. Мили? А там у пацанов были сантиметры, прикиньте? Все в сантиметрах, в натуре. А я кричу: поцыки, сколько от вас до сюда. А они мне отвечают 50 тысяч. Я такой не прошерстил. Шевелю серой маской: что такое? Решил смастерить уточняк. Спрашиваю: хей ю, а чо так дохвостово? Он тынц не в нож! А потом доканал! 50 тысяч сантиметров. Поцыки! Поцыки!
   -А? - спросил Марс.
  -А сколько тысяч сантиметров нам лететь?
  -Тысяч семьдесят, - произнес Крабов, - где-то так.
  -А чо так медленно!
  -Экономим топливо для реактивных ускорителей. На обратном пути, если к нам прицепятся истребители, придется идти на максимуме.
  -О-па. О-ба-на! Тащусь! Я в за маргарином.
  -Чо? - удивился Сан.
  -Слы, - отвечал Артикул, - а ты когда в шашки играешь, зафука берешь?
  Сан усмехнулся.
  -Чо, не?
  -Не.
  -А раки есть?
  -Есть, - ответил Сергей Крабов.
  Все были в растерянности. Впрочем, Марс точно знал, что идёт по правильному пути. Наличие волка создавало субреальность. Таким образом, в паре с ним Марс имел возможность проникнуть на базу незамеченным. Действовать нужно было быстро. В помощь им был табак. Волк постоянно курил табак - а это был какой-то не простой табак. Сигареты у волка были не бесконечны. Нужно было успеть, пока они не закончились.
   Спустя два с половиной часа Эу пересек границы Кента. Он шел на маленькой высоте по специально выбранному маршруту. Когда до базы, где разрабатывалась световая бомба, оставалось не более двадцать километров, вниз по трапу были опущен мотоцикл. Сначала хотели выделить два, но Артикул засопротивлялся:
  -Не, по натуре. Чувы, вы не подтыкайте. Я ж не рулюю.
  -Так и чо? - не понял Марс.
  -А тугево!
  -Как? - Сан едва не попрыгнул.
  -Тугево, форево. Чо, шлангуешь?
  -Я понял.
  -Во. А то я думал, что ты шланг.
  -Нет. Я - нормальный, - ответил Марс.
  -Да про тебя и базара ом. Ты и так Марс.
  ЉЉЉЉЉЉЉЉЉЉЉЉЉЉЉЉЉЉЉЉЉЉЉ
   Марс завел мотоцикл. Они двинулись в путь. Вся опасность была и в том, что - оставив Эу без волка - они лишали его прикрытия. Но ночь была темной, все огни на корабле были погашены. Он висел в безлюдном месте на небольшой высоте, не подавая никаких признаков жизни.
   Марс включил фару, и, сориентировавшись на местности, вырулил на грунтовую дорогу. Отсюда было пять километров до трассы, которая вела к базе. Там он включил дальний. Ехали они спокойно - по дороге им никто не встретился. В остальном, субреальность никак более не выделялось. Все здесь было так же.
   Артикул взял с собой сеточку с пивными бутылками. Он то и дело протягивал глотнуть Марсу. Так они и двигались, пока не доехали до ворот базы, где так же никого не оказалось. Тем не менее, замок ворот пришлось подорвать, чтобы проехать.
   -Когда мы отъедем, они смогут увидеть, - сказал Марс.
  -Они? Кенты?
  -Да.
  -Жаль. Что ж за кенты такие, которых не могу я зазырить. Хотенье было. А смыслы? Кенты затаилися.
  -Да.
  -Пусть смотрят.
  -И мотоцикл так надо будет поставить.
  -Моцик - это да.
  
  Они двигались по дороге уже внутри базы, и вся обстановка была той же. Сама же база была большим числом ангаров, и определить, где здесь офис, где находятся документы, было делом не простым. При чем - сами документы воровать-то было нельзя - нужно было скопировать их на фотопленку.
  -Что ж делать будем? - спросил Марс.
  -Пронюхаем.
  -Хорошо. А план?
  -План не брал. Давно не курил.
  -Нет, я про план действий.
  -Эгы. План. Я нюхаю, и ты нюхай. Мы оба нюхачи.
  -Я прочитаю правило, - сказал Марс, - попытаюсь найти с помощью него.
  -Эгы.
  
  Правило 34. пункт 1
  
   "Ищут так: если не знаешь где, то узнай у того, кто знает. Так не может быть, чтобы никто не знал. Ведь одно всегда проистекает из другого. Даже никто не знает, значит - что-то знает. Вот от этого и отталкиваемся. Спроси у земли. Ведь земля есть всегда. Ты же в космосе. Нет, если ты в космосе, но у земли ты точно не спросишь. Но где ты возьмешь космос? Или - если так - у тебя в распоряжении должны быть большие машины. Спроси у них. Правильно сформулируй вопрос. Они просто обязаны ответить правильно.
   Итак, упади к земле. Слушай ее. Ощути: и ты - земля. Будьте одним. И да слушайте, слушайте друг друга..."
  
   Так Марс и поступил.
   Артикул же выкурил несколько сигарет. На самом деле, он курил и свои, и не свои - чередовал. Это было разумным решением - чтобы все не выкурил. Была у него и трубка, но та хранилась за поясом.
  -Ну чты, Марс? - спросил он. - Что тебе Земля прострекозела?
  -По-моему, надо ехать прямо.
  -Зырь, я тоже так решил.
   Марс завел мотоцикл, и они проехали прямо вдоль спящих на первый взгляд ангаров. На самом деле, это было частью иллюзией, а частью - состоянием материи. И более верным утверждением было бы второе. Иногда частицы иной реальности проскакивали - точно кто-то приоткрывал окно. Они казались усиленным в образах ветром.
   -Видал? - спрашивал Артикул, мотыляя хвостом.
  Они остановились.
  -Ага.
  -Кенты?
  -Да.
  -О-ба-на. Видел.
  -Да?
  -Дык они на дежурстве, понял?
  -А то.
  -Не, если они нам попадутся, то хана.
  -А я ж за то и говорю.
  -Ну его на год.
  -На год?
  -Гадом буду, на год.
  
  Марс и Артикул проследовали к кирпичному зданию, расположенному между ангарами.
  -О-па, это контора, - произнес волк, - тут где-то должен быть дирехтор!
  -Да.
  -Он - тоже кент?
  -Да.
  -Тогда - не нужен он нам.
  Двери были закрыты. Замок также пришлось взорвать. Дальше пусть шел наверх, по ступеням. Марс двигался, повинуясь интуиции. Волк Артикул перемещался по запаху. Его нос постоянно двигался. Он жадно втягивал воздух, пытаясь отыскать признаки документов.
   -Чую пирожки и колбасу. Тут кто-то обедал. Ужинничали, шершавые. Агы, кислеет. Водочку запотребили. На в конторе и схлопотали бы. Ага. Там где белая брызнула не. Не там. А гыде тайничали, гады тревожные. Чую.
  -Там, - сказал Марс.
  -Да.
  Они продолжили свой путь по коридорам, затем - отыскали стеклянную стену, за которой располагался кабинет. Столы, шкафы с документами, ламповые вычислительные устройства, счеты.
   -Я зубарь не из бухгалтеров, - прокомментировал Артикул, - я не считакаю.
   Марс открыл дверь. Очевидно, в нормальной реальности все здесь было усыпано охраной. Сейчас же никаких признаков жизни не наблюдалось, что было естественным.
  -Многовато куришь, - сказал Марс.
  -Зырь.
  -Что?
  -Дверь дирехтора. Там - главный кент.
  -Я говорю, не выкури все сигареты.
  -Твои возьму.
  -Я так тебе все отдал.
   Они проследовали в кабинет директора, и там был обнаружен сейф, при чем - открытый. Очевидно, работа не прекращалась и ночью, и в реальном мире за столом кто-то сидел. Это подтверждалось тем, что один из больших журналов был на столе, и там были чертежи.
  -О-ба-на! - воскликнул волк. - Это наш толмуд?
  -Похоже, - ответил Марс, - очень похоже на это.
  Он полистал страницы. Да, чертежи принадлежали бомбе. Тогда Марс вынул из дорожной сумки фотоаппарат со вспышкой и принялся тщательно фотографировать каждую страницу. У него с собой было большое количество кассет с пленкой "Старт" - это была специальная плёнка, выпускаемая тайными заводами Сенежа.
   Среди бытовых плёнок лидировали плёнки из Акимеи, при чем, цветная плёнка производилась только там - потому цена на нее была очень высокая. Что касается Марса, то у него еще был фотоаппарат "Полароид" - он его случайно нашел на рынке. При чем, это был всем полароидом - полароид - его кто-то заказал более пятисот лет назад в Долине Сияний. Это была совершенно безотказная машинка. Но фотопластинок оставалось всего десять штук. Он держал этот "Полароид" на самые крайние случаи.
   -Щелкаешь, - прокомментировал Артикул, - на, засади.
  Он протянул Марсу бутылку с пивом.
  -Ага, - ответил Марс.
  -Бага, - перекривил волк.
  -Слушай, давай, бери документы все. Неси сюда. Будем снимать копии. Нужно делать все быстро.
   Работа закипела. Журналов документации был целый шкаф. Все это нужно было скопировать ровно, при этом, помечая кассеты с пленкой по тем же номерам, что и журналы. После снятия копии документы относились на место. Безусловно, то, что в документах рылись, заметят. Однако, кто разберет - кто тут был? Попробуй, пойми. Когда же что-то будет понятно, уже и рак на горе свиснет.
   -Устал я, - сказал Артикул, - мучает меня бумажьё.
  -Скоро закончим, - ответил Марс.
  -Да я, я. Мне понятия работать не позволяют.
  -Давай. Потом поговорим о понятиях.
  -С тобой - завсегда. С Марсом не взападлку общаться. Ты пифко пей.
  -Пью, пью. Нам еще и назад ехать.
  -Дострочим, бротхер.
   Не смотря на обилие документации, работа была выполнена за час. Было время возвращаться. Часы, показывавшие время в субпространстве, указывали на четыре часа утра. Нужно было успевать до рассвета.
   Спустившись вниз, Марс и Артикул обнаружили, что мотоцикл стоял не на месте. В общем, это-то было и понятно: оставшись без прикрытия вольчего табака, он стал заметен охране. Его стали перемещать. Однако, сложно было понять, в чем разница между реальностями, и почему движение не было заметно. Теперь же он вернулся сюда, и можно было только гадать - как это выглядело там? Может быть, мотоциклов теперь было два?
   Если бы сам Артикул еще знал... Впрочем, он предполагал.
   -Зырь, откатили.
  -Да.
  -Кенты, да, Марсеевич?
  -Да, видимо, - ответил Марс, - кто ж еще.
  -Кенты хотели сделать забор.
  -Как это?
  -Забрать.
  -А-а..
  Марс отодвинул мотоцикл от стенки, включил зажигание, дернул ногой ножку и завел мотор.
  -Вперед! - воскликнул волк. - Порвём ботву! Жукалея жидкая, затрепали, в замшелово ушед.
  Марс хихикнул.
   С базы они вырвались быстро. Восток синел. Появилась бледно-розовая полоска. Звездные караваны уходили за край, чтобы там отправиться на ночлег. Охлажденный за ночь воздух играл насекомыми. Это территория была в удалении тысячи километров от Великой реки, и все здесь было иначе. Главным же было то, что здесь никогда не жила Птица Гочс. Говорили, что именно это лишает эти места духовности.
   На самом деле, в этих местах Реки-Наизнанку были свои тайные, весьма, странные вещи, о многих из которых никто и не подозревал.
   Спустя несколько километров пути случилось следующее: Марс не заметил, что сигареты у Артикула пропали. А потому - вскоре пропал и сам волк. Обнаружив это, Марс понял, чтоб субреальности больше нет и накрутил газ. По дороге ему встретился полицейский наряд, который попытался его остановить. Разумеется, Марс не прореагировал на отмашку полосатой палочки. Инспекция в Кента называлась "DAVAI", что можно было никак и не расшифровывать - любой понимал, что это значило. Началось преследование, однако, у Марса было преимущество. Пока автомобили"DAVAI" снялись с места, он успел проскочить метров сто пятьдесят. Впрочем, радоваться тут было нечему. У полицейских были жидко-реактивные ускорители.
   Марсу ничего не оставалось, как нарушить радиомолчание.
   Он включил рацию и сообщил:
  -Хвост ушел. Иду сам. Асфальт.
  Несомненно, здесь был риск - Эу мог выдать себя перед службами ПВО. Однако, плюсом служил фактор внезапности. Когда Марс заметил параллельно себе черную тушу воздушного корабля, то свернул с шоссе и на сниженных оборотах помчался по степи. Полицейские нагоняли. Еще бы - с реактивными-то ускорителями. Тогда пушки с борта Эу дали несколько очередей и прекратили эту погоню.
   Марс поднялся на корабль, и могучее судно устремилось вперед.
   -Идем низко, - сказала Сергей, - пройдем 300 километров - выпускаю истребители. Будут сопровождать.
   На борту Эу было несколько самолетов класса "И-15" - поршневые бипланы. Однако, выпускать их сразу же не имело смысла - на максимальной скорости Эу их обходил, и так - они бы остались далеко позади и имели шанс не вернуться назад. Но, как уже было сказано, флагман-гигант не мог идти на реактивных ускорителях длительное время. Тем не менее, использование их позволяло кораблю проскочить ту зону, где было расположено ПВО. Впрочем, само ПВО не было в ту пору столь уж глобальным и представляло из себя сеть аэродромов. Авиация республики Кент использовала истребители, подобные "И-15", а также - большое количество трипланов. Считалось, что истребители Кента - лучшие в мире. Сергей Крабов также слышал это утверждение, а потому и не хотел лишних эксцессов. К тому же, лучшим вариантом было вообще остаться незамеченными.
   Когда реактивные ускорители израсходовали свой запас, корабль сбавил скорость, и были выпущены четыре истребителя сопровождения.
   -Через десять минут нас встретят еще истребители, - произнес Сан, - это будет четыре эскадрильи дальнего действия. Вы молодец, Брайнер. Работаете, как заправский агент.
   -Любой, кто знает Правила - есть агент.
  -Что за Правила.
  -Правила! - сказала Сергей Крабов торжественно. - Одно из главных правил звучит так - "Всякий, кто знает правила - уже агент".
  -В первый раз слышу это от тебя, Сергей.
  -Да. Правила - это Правила.
  -Правила - это вся жизнь, - сказала Алексей Карьер.
   Вскоре Эу вернулся в Сенеж. Секретная операция была завершена.
  
  
  
  Глава 11
  
  Книга Таен
  
  
  
  - Я и сам не знаю всех закоулков, - сказал Сергей, - мы не строили этих башен. Я точно не помню, как это все происходило. Мы прибыли сюда достаточно давно. Они еще росли, и у нас было какое-то свое, потаенное, общение. Теперь этого нет. Я не знаю, куда это все ушло. Но оно ушло. Теперь мне кажется, что этого никогда и не было. Такое ощущение, что в одной жизни ты проживаешь множество других. И ничего нельзя сделать.
   Марс и Крабов находиилсь на вершине самой высокой башни в Сенеже, которая называлась П" бам. Они медленно пили прозрачное вино, изготовленное из дикого горного винограда и смотрели на даль, уходящую в бесконечность Реки-наизнанку. Был вечер. Солнце садилось. У подножия горизонта проступала искра Меркурия.
   Степной, противоположный берег, был далёк и смутен. Год от года река расширялась. Но это вовсе не говорило о том, что уходили берега - вместе с рекой росла и сама земля.
   -Никто так и не знает, что находится в подвалах башен, - говорил Крабов, - прошло уже много времени..... Когда-то был жив Пареч, он исходил все, что мог, и благодаря нему у нас есть карты. В остальном же, все осталось на том же уровне. Он говорил, что в подвалах небезопасно, и там находятся страницы Книги Таен. Честно говоря, я бы не удивился. Хотя, почему ей нужно находиться именно у нас? Она может быть где угодно.
   -Кому? - не понял Марс.
   -Книге Таен. Ты не слушаешь.
  -Я слышал о ней.
  -И что же?
  -Я читал несколько глав копии. Это что-то в корне иное, нежели Правила.
  -Но Правила существуют во внешнем мире. Они актуальны везде, хоть ты тут, хоть там, хоть ты, например, на Юпитере.
  -Точно. Я забыл. А ты читал?
  -Пареч нашел две главы, и там говорилось об исходе Зверей.
  -Я не слышал об этом.
  -Это предсказание. Все сводится к тому, что равновесие в мире временно. Где-то за краем реальности находятся черные резервуары. Материя в них неформатирована. Но если пробить дыру, то, попадая к нам, эта субстанция начнет обретать форму по неким законам. И она будет превращаться в зверей. Описаны классы зверей. Находясь в резервуарах, масса лишь ждёт, когда ей дадут свободу. Тем не менее, и слитая воедино, эта смола имеет множество категорий. Но, помимо этого, есть звериные обиталища. В этих местах нет света. Но звери там сформированы, они сидят, словно пауки в клетке. Некоторые маги и колдуны могут пользоваться их силой - их можно вызвать, и тогда они будут творить свои дела, хотя это сложно.
   В-общем, ничего хорошего. Так вот, сказано, что рано или поздно, придет человек, который покончит с порядком. Звери будут выпущены на волю. Река-наизнанку будет переварена, и некоторое время в ней будет царить запустение. Потом, насытившись, звери совершат исход, образовав новое, темное, пространство. С того момента начнется новое заселение.
   -Так это было или будет?
  -Я не знаю. Но я Пареч считал, что в прошлом этого не было. А значит, это должно случиться в будущем.
  -Н-да. Так ты считаешь, что остальные главы Книги Таен должны находиться в подвалах под башней.
  -Наверное. Где ж им еще быть?
  -Ты не искал?
  -Как-то руки не доходят. Ты же видишь, сколько у меня дел.
  -Да. Наливай вина.
  -Ага.
   Сергей снял пробку и разлил прозрачное вино по бокалам. Смотровая наполнилась неповторимым ароматом высоких гор, голосами птиц, иных высот и мостов в параллельные миры. Настоящее вино было способно пробуждать в людях высокие способности.
   -У тебя есть планы? - спросил Марс.
  -Планы?
  -Я имею в виду, именно сейчас.
  -Сейчас? Нет, конечно. Мы и так много сделали.
  -Да. Нет. Мне не дает покоя эта история с башнями.
  -Хорошо.
  -Что - хорошо.
  -Мы можем пойти посмотреть. Во всех подвалах есть электричество. Туда вообще никто не ходит. Нет, просто в этом нет надобности. Мы можем взять ключи и просто пойти туда. Если ты так хочешь, мы можем сделать это прямо сейчас.
   -Здорово.
  -Хорошо. Тогда - пойдем.
   Сергей вызвал начальника охраны, и тот принес ему связку ключей. В сопровождении патруля, Марс и Сергей спустились в цокольный этаж, где находилось несколько массивных металлических дверей, закрытых на множество замков.
   -Здесь - сто двадцать замков, более двухсот запоров и система сигнализации, - важно прокомментировал начальник охраны.
   -Вы хотите сказать, что проникнуть сюда невозможно? - спросил Марс.
  -Совершенно верно.
  -А если взорвать двери?
  -Гм. Тут не все так просто. За дверью находится вакуумный тамбур, который в случае взрыва самозапаковывается.
   -А если сильный взрыв?
  -Более сильный взрыв разрушит подножие башни. Это - уже другой случай.
  -Точно так, - улыбнулся Крабов.
  -Зачем же такая сложность? - спросил Марс.
  -Посторонним здесь нечего делать, - пояснил Сергей.
  -В тамбуре находится вход на лифтовую площадку, - продолжил начальник охраны, - сто этажей вниз.
  -Сто этажей! - воскликнул Марс.
  -Сто этажей, - подтвердил Сергей.
  -Никогда не думал, что это - так глубоко.
   Защелкали замки. За первой дверью обнаружились электрические ворота, которые открылись с помощью кода. Вскоре они открылись, обнажив небольшую кабинку, в которой расположилось несколько пультов. Сделав все необходимые переключения, начальник охраны наполнил вакуумную камеру воздухом, после чего открыл дверь. Это было помещение шириной метров в десять, обшитое металлом, где на потолке горели матовые плафоны. Напротив входной двери в стене имелся вентиль, после откручивания которого часть стены вобралась сама в себя. Проявился коридор, и в нем были двери лифтовых кабинок.
   -Вот. Пожалуйста, - сказал начальник охраны со знанием дела.
   -Спасибо, - поблагодарил его Сергей.
   Тогда он обратился к Марсу:
  -Пятнадцать лет назад в подвалах пропала целая экспедиция. Когда поняли, что что-то не так, было уже поздно. Мы послали роту охраны, но никого не нашли.
  -И что?
  - И ничего, Марс. Просто мы до конца не знаем, что там происходит.
  -А ты.... не боишься?
  -Ха. Ты так говоришь, будто сам боишься?
  -Мало ли?
  -Как спустимся, так будет оружейная комната. Возьмем с тобой, все, что нужно. Ты что думаешь, там пещеры? Нет. Там кругом - коридоры, комнаты, электричество. Все это отделывалось очень давно, и тогда никто не думал об опасности. Ну, пропадали люди. Поначалу никто не придавал этому никакого значения. А когда стало ясно.... Тогда было не до этого. Мы просто решили не использовать подвали ни в каких целях, вот и все. Просто закрыли их.
   -Вот как. Здорово.
  -Понятно дело, что здорово.
  Сергей повернулся к пульту лифта набрал код доступа, после чего с помощью кнопок выбрал самый нижний этаж. За стенами кабинки послышался мерный гул. Мощный двигатель заработал, и лифт плавно пошел вниз.
   -Там внизу много, чего есть, - говорил Сергей, - и библиотека. И фонотека. И продуктовый склад. Время от времени он обновляется более свежими продуктами. Там у него тоже свой лифт есть. Честно говоря, если бы существовало ядерное оружие, мы могли бы запросто там укрыться в случае взрыва.
   -Хочешь сказать, что - не существует?
  -Нет, но это другое. Совсем другое.
  -Еще хуже.
  Крабов пожал плечами. Спустя несколько минут лифт остановился, и это означало, что достигнута максимальная глубина. Дверь открылась. Показался длинный, ровный, обшитый деревом коридор. У пола, на высоте в несколько сантиметров, горели синие фонари. Главное же освещение составляли круглые, какие-то инопланетные, плафоны.
   -Вот это и есть подвалы, - пояснил Сергей, - вот так они выглядят на всем протяжении. Много километров оборудованных коридоров, пустых комнат и прочего. Здесь есть архивы, между прочим. Но здесь хранятся лишь копии и далеко не самые важные документы. Дело в том, что сюда вообще никто не спускается. Для сортировки архива также используется лифт. Вся библиотека поднимается наверх, там ее раскладывают - перекладывают, после чего вновь отправляют вниз.
   -А уборка?
  -А что здесь убирать? Нет, я не против, чтобы здесь и убирали, и дежурили. Но пока, что не было энтузиастов. Тем более, в свете определенных событий.
  Они прошли несколько коридоров, и все было так же - пол, покрытый какими-то полимерными плитами, обшитые деревом стены, в которых время от времени обнаруживались двери, и фонари.
   -Это своего рода бесконечность, - произнес Крабов.
  -А ты видел бесконечность?
  -Но я же путешествовал с Сашей Масловым.
  -Да. Я как-то уже и забыл про это.
  -Это было очень давно.
  -Странно как-то - я даже сам тебя ни о чем не спрашиваю. Это действительно похоже?
  -Да. Мне иногда кажется, что, если задаться целью преодолеть эти подземелья, то окажется, что они никогда не кончаются. Вот. Смотри. Оружейная комната.
   Сергей подошел к двери, открыл крышку пульта и набрал код.
   -Как-то у вас так с кодированием хорошо, - сказал Марс.
  -Да. Мы вообще в электронике волокём.
   Щелкнул замок, и Крабов открыл дверь, ведущую в помещение, заполненное полками с оружием.
   -Вот, - произнес он, - выбирай любое.
   -Это актуально?
  -Я и сам не знаю.
   Пройдясь вдоль полок, подсвеченных дополнительными фонарями, Брайнер выбрал себе короткий пистолет-пулемет и несколько магазинов к нему.
   -Сойдет.
  -Возьми ультра-фонарь, - посоветовал Крабов.
  -Хорошо. Что это дает?
  -Их специально делали для подвалов. Их свет способен отогнать непрошенных гостей.
  -Хорошо.
   Марс прицепил фонари к автомату.
   -Надеюсь, нам не понадобятся гранаты? - спросил он.
  -Не знаю, Марс. Все может быть. Я ведь и сам не знаю, с чем тут можно столкнуться. Может быть, тут и танк понадобится.
  -Танки? А что, у вас есть танки?
  -Мы создали несколько моделей. Но сейчас в моде длинномеры, которые стреляют с большой дистанции. А ты что, не знаешь? И у нас, и в Кенте уже вовсю используют ракеты. А ты, вообще, к чему?
   -Не знаю. У меня есть какие-то интуитивные соображения. В реальности же я пока, что мало себе это представляю.
   Марс даже вспомнил кое-что из Правил. В последние дни происходило много такого, что могло бы вынуть из памяти любое из наставлений. Могли ли Правила быть актуальными здесь? Ведь он уже и сам забыл, с какого края начинается реальность, и где она заканчивается, и кем были (были?) те необыкновенные люди, которые собрали этот свод пояснений и указаний. Может быть, они уже были здесь, и все, что происходит теперь, давно закончилось, словно паста в стержне? Вместе с тем, Марс с удовлетворением заметил, что помнит большое количество Правил, и в трудные минуты эти знания часто ему помогали. Они являются чем-то вроде объекта для сосредоточения, внутреннего храма, в котором можно хранить свою энергию.
   Он полистал свою память, словно большую многомерную книгу. Действительно, было приятным отметить, что многое было выгравировано и закреплено. С таким багажом можно было запросто отправляться в любую незнакомую вселенную.....
  
  
   Правило А90
  
   "....ты живешь, даже когда ты не живешь. Бытие простирается повсюду. Даже те миры, которые оказались навсегда стертыми, являют собой сосуды с движением. Даже если тебе покажется, что это - самая черная смола, которая давно застыла, это не так. Движение есть и смерти, и в прахе, и, если тебя уже нет, ты можешь и не знать об этом. Поэтому, встретив непонятный тебе объект, не бойся, но и умело управляй своей ненавистью к чужеродному предмету - любое явление пропущено через тебя, словно - через трубочку. Безусловно, есть вещи, которые не имеют к этому миру никакого отношения, и тогда они не пропускаются через трубочку. Их и нужно опасаться. Здесь нужно либо действовать, либо не действовать. Если же все - бесполезно, нужно ясно понимать, что смерть - это не навсегда. Это уже доказывали древние. Даже, будучи растертым в порошок и выброшенным на свалку эпох, можно возродиться и, став мастером, управлять пространством и временем...."
  
   Марс вынул магазин из автомата. Патроны были покрыты зеленоватым лаком.
   -11 миллиметров, - сказал Сергей.
  -Ого.
  -У нас такой стандарт.
  -Разве вы много воюем?
  -Нет. Почти - никогда. Стрельба по мишеням. Неподвижные мишени. Перемещающиеся. Воздушные мишени. Но я уверен, что, равно или поздно, война должна наступить. Будь на моем месте кто-нибудь другой, он бы и понятия не имел, что нужно готовиться. Но мы с тобой-то знаем. У нас-то все не так.
  -Угу.
  -Рано или поздно, это случиться. Сколько живу, столько и думаю - как хорошо, что люди еще не доросли до войны. А вот теперь, вроде как, уже пора.
   -Ты имеешь в виду, Гуся Папермана?
  -Вот-вот.
  -Я тоже боюсь. Мне в голову приходит мысль, что нам не нужно ждать, пока он там что-то зародит в своей голове. Так может достаточно много времени пройти. Что-нибудь изменится. У него там в голове какой-нибудь новый план созреет. Или, к примеру, к нему присоединятся какие-нибудь соратники.
   -Соратники?
  -Ну, я это так, к слову.
  -Значит, ты предлагаешь ударить первыми?
  -Да. Просто взять и не тянуть. Собрать все силы, которые у нас есть. Забросать военные базы световыми бомбами.
  -Может быть, есть смысл ликвидировать самого Гуся?
  -Да. Это идея. Но ведь они там уже понастроили вооружения, обучили военачальников, составили планы. Отсутствие Гуся может и не помешать Кенту начать войну. А там, сам понимаешь, что может случиться. Стоит только раскрутить это колесо, как все пойдет по другому сценарию. К тому же, я сейчас не хочу возвращаться. Если же придется, то я разом пропущу многие годы.
   -Надо подумать, Марс. Вот. Это буфет.
  -Здорово.
  -Я приказал, чтобы его подняли и оборудовали.
  -Он тоже поднимается?
  -Здесь все так устроено.
   Сергей открыл крышку электронного замка.
  
  
  Правило А98
  
   "...существует музыка, которая предназначена специально для вас. Это не значит, что ее сочиняли для вас, но это так. Все это говорит о том, что "да" равно "нет", но "да" может быть не равным другому "да", но речь сейчас не идет о логических выражениях. Любая музыка появляется не просто так, и, чаще всего, все происходит не по воле музыканта. Возможно, что это песня, и она была пропета где-нибудь в ином измерении сотни миллионов лет назад. Иногда бывает и так, что эта песня пришла из тех времен, что были стерты мировым ластиком, и это говорит лишь о том, что ваше Я сделало особенный выбор. Но вы все равно ничего об этом не узнаете. Эта песня играет в вашей голове в особенных случаях. Проще всего сказать, что она существует для того, чтобы быть прокрученной два раза - в час рождения и в час смерти, но это не так. Это - далеко не так. Если вы родились, может статься, что вы еще не родились. Так вот, в тот момент, когда вы понимаете, что рождаетесь, прислушайтесь. Возможно, она где-то скрыта. Или вы забыли добавить громкости с помощью регулятора. Но она точно есть. И не удивляйтесь, если окажется, что в ней нет ничего замечательного. Дело не в том, кто это поет и что поет. Важен сам ритм и его обоснованность на фоне двух параллельных прямых, одна из которых - бесконечность, а вторая - отражение, в бликах которого перемежаются пространства...".
  
   Марс вошел первым и сел за столик. Буфет больше напоминал уютный, теплый, барик, в котором можно было посидеть несколько часов с бокалом прозрачного вина или чашкой кофе, думая ни о чем, разговаривая о прошлом и настоящем так, будто это тебя не касается. Марс присел, глядя на стойку с каким-то помутнением. Бармен в белой рубашке с бантиком кивнул ему. Брайнер улыбнулся, сигнализируя о том, что все хорошо, и он готов сделать заказ.
   Сергей же опустился в свое кресло осторожно, и, глядя ему в лицо, Марс понял, что что-то не так.
   -Чо?
  Не двигаясь, будто завороженный, Крабов лишь выпрямил указательный палец.
   -Бармен, - прошептал он.
   В баре играл "INXS", "New Sensation". Брайнер же, он как-то сразу и не понял. Наверное, музыка появилась сама собой, влившись в сознанием посредством какого-то неведомого механизма.
   -Марс.....
  Марс не отвечал, и, видимо, было поздно. Он вдруг понял, что бар полон народу. Почти все столики заняты. Слышатся разговоры. Дымятся веселые сигареты. Льются спиртные напитки. Над головой бармена мигают тусклые огни цветомузыки, а справа и слева - два телевизора, и там идут то ли новости, то ли клип какой-то, словом - мигает набор неких сюжетов.
   - Серый, со мной так уже было, - проговорил Марс негромко, - со мной много раз так было.
   -Со мной тоже так было, - ответил Крабов, - но нельзя же каждый раз быть готовым.
  -Правила говорят....
  -Я не особенно полагаюсь на правила.
  -Ладно.
  -Что ты предлагаешь?
  -Откуда ж я знаю. Пойду, спрошу у бармена, что это такое? А ты точно уверен, что такого не может быть?
  -То что, шутишь? В подвалах - бар? Ты знаешь, на какой глубине мы находимся? Да здесь ни одной души быть не должно.
  -Хорошо.
   Марс встал и направился к бармену. И, в дополнение к этому, ничего не происходило. Он шел, подстегиваемый чувством непонятной радости. Усевшись за стойку, он краем глаза взглянул на телевизор. То, что там транслировалось, не подпадало ни под какие правила. Марс даже не мог представить себе подобное.
   Хаос?
   Нет, это было нечто более обыкновенное, но невозможное для....
   -Виски? - спросил бармен.
   Они встретились глазами. Бармену было все равно. Он был молод и спокоен. Ему не было дела до нервозности Марса.
   -Хорошо. И сигареты.
   Марс закурил. Обернулся и посмотрел на Сергея Крабова. Выпил стопку ароматного напитка. Минута, другая, третья..... Ничего нового.
   Ничего......
   -Еще? - спросил бармен.
  -Нет. А у вас....
   Он хотел сказать "есть официанты", но, обернувшись, видел, что Крабов делает заказ.
  Чем только он собирался платить.
   -Скажите, а где мы? - осведомился Марс.
  -Бар "Вселенная", - ответил бармен все с тем же спокойствием.
  -Хорошо. И что это значит?
  -Мы находимся вне времени, во что значит. Наш бар циркулирует, точно жидкость. Если вы хотите попасть в ту же точку времени и пространства, откуда вышли, вам следует подождать. Когда это время наступит, вы увидите это по телевизору. В противном случае, вы можете попасть в какую-нибудь эпоху, отдаленную от вашей на любое расстояние в прошлом или будущем. Если вам это по душе, пожалуйста. Если нет - можете просто выйти за дверь и покурить на порожках. Ступеньки передвигаются вместе с баром. Главное, не выходить на улицы. Если они есть, конечно. Если мы будем плыть по океану, то, я думаю, вам вряд ли придет в голову производить заплыв. Тем более, что бар "Вселенная" вскоре исчезнет из виду, и в том месте пространства уже не появится.
   -Как же мы попали сюда? - не понял Марс.
  -Странный вопрос. В бар идут, чтобы выпить, посидеть, пообщаться.
  -Ладно. Но мы.....
  -Я знаю. Иногда это шокирует людей. Одно дело, когда им рассказывают друзья. Другое - когда сталкиваешься с этим в действительности. В втором зале у нас есть окно, можете пронаблюдать оттуда. Вселенная любит тех, кто сидит в баре "Вселенная".
   Марс вернулся к столику, Крабов находился в прострации.
  -Серый, мне тут....
  -Мне уже объяснили, - ответил Крабов, - все очень здорово. Но меня порядком перегружает, когда я вижу вещи, о которых никогда не слышал. Только представь. Этот бар циркулирует в потоках Хаоса, останавливаясь, чтобы запечатлеть картины этого мира в разные периоды времени.
   -Сказано более, чем научно.
  -Возможно. Только от этого нисколько не легче.
  -Вино?
  -Да.
  -Ладно.
  -Мне принесли брошюру. Будто я неуч какой-то. Нет, я никогда не слышал о баре "Вселенная". Тем не менее, я знаю много такого, чего не знают остальные. А она чего-то скалится....
   Марс заглянул в лицо Крабова:
   -Кто скалится?
  -Официантка.
  -А.....
   Он открыл черно-белую брошюрку и принялся читать.
  
  
   "В баре Вселенная никогда ничего не меняется. Разве что в ту пору, когда там есть экраны телевизоров. Но телеки в этом паре - это переменная. Сегодня, скажем, они экраны, а завтра - какие-нибудь негативные холсты, и имена художников, понятное дело, никому не нужны.
   Но художник - не всегда тень, хочется мне сказать. Иногда и Бог - тень художника. Это зависит от того, кто кого переплюнет. Слова цепляются за бокал, и я уже не помню, что мне приходило в голову минуту назад. Решаясь выйти из бара, я ожидаю решения от звезд, они - наиболее неизменная часть из всего того, что можно ожидать за пределами многоканальности сознания и подсознания.
   Итак, идешь за хлебом... Нет, к примеру, вечер. Звезда одиноко плюется с неба коротким выстрелом импрессии, а больше ни одной звезды нет, потому что с севера кто-то понатащил облаков, и они поусаживались на воздух, говорят друг с другом о чем-то, и никто этого не понимает, так как в вечер люди спешат друг к другу, ко сну, к развлечениям, к колбасе, к случайной смерти. Фонари, ощутив скорую сырость, уже сейчас плывут. Никто не знает, что они - серфенгисты, а они так гордятся своей скоростью в неподвижности. Лица. Лица все, как один, чем-то подсвечены изнутри. Проходя мимо этого света всех мастей, ты хочешь нырнуть поглубже и вынырнуть где-нибудь изнутри. Однако, это невозможно. Это бы назвали воровством душ. Но, слава богу, что никто этого не умеет.
   Идешь сквозь трамвайность вечера. Сквозь магазинность ожиданий. Сквозь беспросветную тягу к наслаждениям. Что тебе этот ритм? И вот ты думаешь, что жизнь - это такой крайне неровный листок бумаги, рвать который неприятно лишь от того, что бумага шершава, а жечь... Может быть, и спичек нет, чтобы жечь. Лезешь в карман...
   ...Ага, еще пару спичек...
   ... Ветер...
   Когда в кармане еще есть спички, но их две, стоит выбрать, что зажигать - жизнь или сигарету. Жизнь или сигарета - тот еще вопрос. Оглядываешься - трамвайность медленно гаснет, так как она, как процесс, всего лишь отражения общего круговорота восстаний и падений. Из ночи - снова в ночь. Хочется курить, хочется выбрать. Купить зажигалку - это жалкий суррогат, заменяющий пищу огня дешевым газом. Каждый новый шаг в ночь чувствуешь, как тьма густеет. Одинокая звезда, спрятавшись за облака, своим поступком показывает, что и ей в ночи предназначено свое место. Лишь место. А те, кто желали.... Половина из них уже чего-то нашла. В окнах погасли огни, возвещая о новом минутном празднике. Еще половина ничего не нашла, часть из них, плюнув на все, ограничилось удовлетворением колбасности мироздания, другая часть голодна, она ясно ощущает, что человек человеку.... Еще сто тысяч половин уже отыскалось. Помимо того, что им ничего не нужно, в их ветре наличествует синяя пустота.
   Проходя мимо какой-то световой галереи столбов, обращаешь внимание на тусклые разводы рекламной вывески. Да, верно. Есть альтернатива, так как в баре можно попросить спички у кого-нибудь еще....
   С этого и начинается. Один шаг - это последнее измерение линейных единиц. Если в следующий раз ты захочешь сделать шаг в понимание, то тебе сразу станет ясно, что ты уже сам давно параллелен, и ни один мир с тобой не пересекается.
   В баре сидят мужчины и женщины. Вьется сигаретный дым. Дым хорош - в нем тоже есть лица. Секундное проникновение мыслью, но - краска почти мгновенна. Как фотопленка. Ты решаешься выйти наружу, чтобы....
   Ты выходишь. Снаружи прошли эпохи. Тебе ничего не остается, как поскорее вернуться в бар.
   - Вы, верно, в первый раз? - спрашивает у тебя красивая блондинка, бокал в руках у которой наполнен вином отстраненного безмыслия.
   -Верно, - отвечаешь ты.
   - Это - бар "Вселенная", - отвечает бармен.
   -Здесь не движется время, - замечает кто-то еще.
   -Бар медленнее всех существующих движений.
   -Бар "Вселенная" существует всегда! - говорит группа радостных студентов.
   Ты разворачиваешься и выскакиваешь на улицу. Но улицы нет. Бар стоит в центре гигантского плато, по которому бегают динозавры. С глазами, полными ужаса, влетаешь назад.
   - Вы убедились, - улыбается все та же блондинка.
   В ее бокале - коньяк из антимиров.
   -Я сошел с ума, - говоришь ты.
   - Возможно, - отвечает она, - если человек открыто замечает о своем сумасшествии, значит, с ним и правда что-то не так. Стоит выпить и поговорить об этом.
   Ты садишься. Лак ее ногтей пахнет странной осенью. Ты глядишь в нее, желтый свет великих лесов проникает в сердце, и рука сама тянется к бокалу. Ты чувствуешь, что вселенское безразличие - это детство бактерий по сравнению с вечностью, проводимой здесь.
   - Никто не запрещает тебе сойти, - говорит тебе она, - это - не корабль.
   -Но море вокруг все же есть.
   -Да. Ты куришь?
   -Да.
   -Прикури мне.
   И вот ты утекаешь по дыму сигареты, словно по рукавам реки вечности. Оглядываешься на дверь - многоцветные полосы сливающихся эпох похожи на пролетающие мимо гоночного автомобиля просторы. Тебе становится ясно, что, высунув руку из дверей, ты поймаешь густые частицы настоящего ветра.
   -Не думай ни о чем, - говорит она, - пей. Иначе, для чего тогда бар.
   Когда хмель говорит своим собственным языком, мысли кружатся отдельно взятыми галактиками. Дух бара "Вселенная" приникает в тебя все глубже, и скоро тебе уже не нужны объяснения. Ты понимаешь, что есть время и есть безвременье, но первое и второе, это холст и масло, а это место - единственная точка первозданства. То, как она мигрирует внутри хаоса скоростей мира, зависит от ее собственного настроения. Сигареты создают своим дымом туманности новых космосов. Вино рождает настроение, из которого вырываются крупицы первых звезд. Мир не всегда существует, а бар "Вселенная" есть всегда и будет всегда.
   - Тот, кто однажды был здесь, обязательно сюда же и вернется, - замечаешь ты.
   -Если ты здесь, значит, ты здесь уже был, - отвечает она, - выпьем.
   -Мы пьем уже вечность.
   -Да, это так. Но что ты знаешь о вечности?
   -Не знаю. В вечности не всегда есть сигареты.
   -Да. Это так. Хочешь - выйдем наружу.
   Вы выходите, и ты попадаешь все в тот же трамвайный вечер. Облака этого вечера густы, как ничто более. Возможно, что сейчас они - обратная стороны всех существовавших в тебе настроений. Теперь тебе становится ясно, что желания - это короткая игра, где есть судья. Но вновь хочется податься. К тому же, в кармане - целый коробок спичек.
   -Мы куда-нибудь едем? - спрашивает тебя твоя странная спутница.
   -Можем поехать ко мне, - отвечаешь ты, - правда, у меня ничего нет.
   - Ничего страшного. У нас еще спички!
   -Верно. Спичек у нас много.
   Вы садитесь в такси, которое приехала из таксопарка ночного сердца, едете вдоль преддождевого города, и ты смотришь в глубину ее глаз, где звезд особенно много. Словно в первую ночь, когда появились твердь и суша.
   Телеки в баре "Вселенная" - это действительно переменная. Зато в них устойчиво отражаются судьбы отдельных. Вино, которое они взяли в свое путешествие, постоянно проглядывает сквозь любое состояние погоды многоголосого времени. Трамвайность можно отметить в них, увидев знакомую бутылку и знакомую душу. Больше ничего. Все остальное - в ее глазах".
  
   -Занятно, - проговорил Марс, - у меня складывается устойчивое ощущение, что этот кабак родом не отсюда. То есть, не из Реки-Наизнанку.
  -О-па, Марсик. Ты сделал открытие! - воскликнул Крабов. - По-моему, это и ежу понятно!
  */*
  -Нет, Серый. Мне кажется, что ты нервничаешь. Не надо. Не надо. Я просто говорю о том, что это бар плавает в разных мирах. Но он не может находиться в городе Ф., например. Я об этом.
  -Ты считаешь? Это ты только и делаешь, что живешь в братстве с мегамашинами. Ты забыл. Я уже давно путешествую вместе с Сашей Масловым.
  -Ты хотел сказать, путешествовал.
  -Хорошо.
  -Честно говоря, мне кажется, ты чего-то нервничаешь.
  -Хорошо сказано, Марсик. У меня сегодня вечером - заседание. Я тебе скажу, бывает совершенно невозвратные места. Мы часто мимо таких проходили. Они - словно ловушки. Приходишь в один мир, в один город, и знаешь, что, если ты войдешь хоть в одну дверь, то ты уже никогда оттуда не выйдешь. Гарантия. Никаких гвоздей. Я этого не знал. Меня даже звали. Просто на улице - очень много людей, все они - ну как тебе сказать - все, как обычно. Никаких подозрений. Никаких опасений. Стоят девушки-промоутеры и приглашают тебя на выставку. Нет, поверь, нет ни одного процента для опасений. А Саша мне и говорит: это - мир-росянка. Ну, только войди в один дом. Там тебя присосет к стене и начнет пить кровь.
  -Ужас. Хорошо. Давай пойдем отсюда.
  -Хорошо.
   Марс и Сергей поднялись со своих мест и проследовали к двери. Открыв ее, вместо привычного коридора подвалов башни, они увидели перед собой средневековый город, освещенный тусклыми окнами и факелами. В нос ударил резкий запах нечистот.
   -Прекрасно, - заключил Марс.
  -Откройте и закройте еще раз, - посоветовал из за стойки бармен.
   Марс так и сделал. На этот раз, его взору предстала бескрайняя степь, точно такая же, которая заполняла собой большую часть Реки-Наизнанку. Очевидно, бар "Вселенная" мог находиться в совершенно безлюдных местах, и это считалось вполне нормальным.
   -Хочешь выйти? - предложил Марс.
  -Легко, - ответил Крабов.
   Марс еще раз проделал те же манипуляции с дверью. Это походило на перезагрузку программы.
   На этот раз их взглядам открылся мир будущего - город-гигант, заполненный невероятными машинами, людьми в странных одеждах и человекообразными роботами. В небе висели огромные геометрические механизмы.
   -Ты это видишь? - осведомился Крабов.
  -Да.
  -И что скажешь?
  -Я не люблю говорить. Настоящие пацаны чисто молчат.
  -Ага. По жизни.
  После очередной перезагрузки бар "Вселенная" оказался в джунглях, по которым передвигались дикие животные. При чем, некоторые из хищников повернули головы явно от того, что учуяли запах чужака.
   -Не бойтесь, - сообщил им бармен, - они не смогут подобраться к самой двери. Мы экранированы.
   Еще одна перезагрузка....
   Древний Рим....
   Дубовая роща....
   Открытый космос, полный зовущих звезд....
   Поле сражения....
  Аэродром Люфтваффе....
  Египетские пирамиды....
  Центр современной Москвы....
  Окраины Фидера....
  Хаос.....
  -Это он, - сказал тогда Марс.
  -Что?
  -Хаос.
  -Да, точно, - согласился Крабов, - бардак.
  -Сам ты бардак.
  -Ладно. Я предлагаю пойти и выпить по стопочке. У меня от всего этого уже голова кружится.
  -Хорошо.
   Они проследовали к своему столику. Марс наполнил бокалы и прикурил сигарету. Он, как уже было сказано, не курил. Но бывали и особенные моменты. Теперь же, после всего увиденного, он ощущал, что подсознательно он знал об этом. Может быть, он уже бывал здесь. В этом случае - когда? Может быть, в прошлой жизни.
   -Мне кажется, мы теперь тут вечно торчать будем, - произнес Крабов.
  -С чего ты это взял?
  -Я знаю такие места.
  -Да? То есть, ты хочешь сказать, что уже был в подобных местах....
  -В других местах.
  -Чем же они были похожи?
  -Мне все время кажется, что ты иронизируешь. Ты заканчивай это, Марс. Я не вру. Я много путешествовал. Я был на Луне. Однажды я путешествовал на кочующем автомобиле. Поверь мне, это не лезет ни в какие рамки. Для меня бар "Вселенная" - одна из многочисленных вещей в этом ряду. Я не говорю, что она - лучше или хуже чего-то. Я об этом вовсе не говорю. Нет.
  -Я тоже много видел. Что киваешь? Честно. Я инициировал "Долину Сияний", и она переродилась в "Долину Выбросов".
  -Ты?
  -Именно я. Я выполнял задание по калибровке времени.
  -Гм. Скажешь еще. Ты знаешь, что это такое?
  -А ты знаешь?
  -Я знаю одного парня, он тоже время ездил калибровать. Говорит, всю жизнь ехал, а потом вдруг резко постарел и умер. Это не ты был?
  -Дурак. Я, как раз, время и откалибровал.
  -Да нет никакой калибровки, Марс! Это типа принесите мне два килограмма девиации или пол-литра компрессии. Никто ничего не калибрует. Просто над тобой посмеялись.
  -Не, Серый. Ты кого-нибудь другого, может, и убедишь в этом. Я-то как раз время и откалибровал. И прибор сообщил мне о том, что операция завершена успешна. Поверь мне. После чего мне встретился сфинкс, от которого я убежал.
   -А Красный мотоцикл ты взял в Хаосе?
  -Нет. Я на нем приехал из города Ф.
  -Ладно.
  -Что, ладно? Ты мне не веришь.
  -Верю, Марсик. Верю во все, что ты говоришь.
  -Нет. Ты не веришь. Ты просто спорить не хочешь.
  -А что спорить? Я просто хочу сказать, что нам надо что-то решать. У меня сегодня вечером - заседание. Нет, это ничего, что я пропущу. Но я сам его собираю. Я хочу обговорить планы со своими людьми. Они кинутся... Ну, ты понимаешь....
  -Да. Ладно. Я пойду у бармена спрошу.
  -Ну....
   Марс встал со стула, присел за стойку и заказал виски. Не смотря на необычайность ситуации, он чувствовал себя необыкновенно. Ему было хорошо. Небольшое количество алкоголя, сливаясь с прохладным и честным эфиром бара, создавало ощущение полета. Да, видимо именно так и было.
   Когда-то в прошлой жизни.....
   -Сигару? - спросил бармен.
  -Да, пожалуй.
   Марс распалил сигару. Это было подлинным наслаждением - ощущать, что ты - и ты, и не ты, а также - какой-нибудь герой, возродившийся после сна вечности.
   Бар "Вселенная".....
  
   На самом деле, в третьем томе Правил было Правило Щ-56а. И звучало оно так:
   "....люди пропадают. Одних забирают пришельцы, вторые падают в колодцы времени, третьи просто теряются, повинуясь набору обстоятельств и чей-то воле, в четвертом же случае вы можете просто идти по улице и случайно зайти в бар, и вдруг окажется, что это - бар "Вселенная"....
  
  ...о времени говорят много. Его пытаются мерить с помощью всяческих инструментов. В одних случаях это приносит результат, в других - нет. Достаточно сложно установить зависимости и проистечения. Точно так же одни любят классику, а другие - трэш-рок, а в-общем, и то, и другое гораздо интеллектуальнее, нежели поп-музыка.....
  
  ....возьмите рулетку....
  ....если вы попали в бар "Вселенная", попросите у бармена рулетку. Пройдите в уборную и там измерьте две параллельные стены. Сначала встаньте лицом к выходу. Справа от вас - плюс, слева - минус. Отнимите левое значение от правого. Разницу воспроизводите в миллиметрах. У вас всегда будут получатся годы в современном летоисчислении. Так, например, если у вас получается +1000 мм разницы, значит вы - в тысячном году нашей эры. Если же обе стены одинаково равны, значит, вы - в нулевом году. Ну, а если левая стена показывает большее значение, значит, бар двигается в руслах временных рек до новой эры. Это не парадокс. Просто бар так устроен.....
  
   ....Если хотите сойти, подойдите к бармену. Если его нет, значит, он ушел отдыхать наверх. Вызовите официантку...".
   -Как вас зовут? - спросил Марс у бармена.
  -Иван.
  -А меня - Марс.
   Бармен кивнул, точно знал.
  -Не подскажешь, каким образом нам сделать так, чтобы мы вышли в ту же точку пространства, откуда вошли сюда.
  -Гм. Это проще простого, Марс. Вот видишь кран с пивом?
  -Угу.
  -А вот это - стоп-кран. Просто жмешь и возвращаешься.
  -Так просто.
  -Да. А что, хочешь вернуться?
  -Да я-то - нет. А у Серого вечером - заседание.
  -А, ну это дело серьезное....
   Он потянулся к ручке.....
  
   ...Сделав шаг из дверей бара, Марс обернулся. Только теперь он понял, что совершил нечто, чего можно было и не делать. Впрочем.... Нет, конечно, то, что Крабов - президент Сенежа, города башен, отрицать нельзя. Также нельзя с уверенностью говорить о том, что.... Вероятность случайного совпадения случайностей. Что, если бар "Вселенная" направляется куда-нибудь в ад? Ведь Саша Маслов отправлял народы к Дальнему.... Марс мысленно попрощался с баром "Вселенная". Впрочем, никому из посетителей не было до него никакого дела. Закрыв дверь, он обратился к Крабову:
   -Ну что?
   -Это революция! - воодушевленно ответил тот. - Поверь мне, дружище, я знаю достаточно много, чтобы утверждать, что мы поступили правильно. Если тебя не гонят, это еще не значит, что тебе не пора. Если ты в этом месте впервые, не спеши задерживаться, даже если тебя кормят и поят. И, заметь, с нам не взяли деньги.
  -Да.
  -Так ты согласен со мной?
  -Да.
   Марс кивнул, и тотчас остановил свой взгляд на Сергее. Тот, глядя ему за спину, снимал с плеча свой пистолет пулемет. В белом, мертвом свете плафонов, на лице Сергея вдруг отразилось то, что находилось у Брайнера за спиной.
  
   Правило У-1.
  
  "....однажды один плохой шахматист выиграл у хорошего. Первый, вообще-то, знал, как ставить фигуры и как они двигаются, у него была хорошая логика, но не было практики. Второй вообще не был шахматистом. В этом и была их разница. Понимая, что ему никогда не выиграть, первый решил действовать алогично - даже алогично себе. Он решил, что все в мире подвержено одной и той же программе. Если же это не так, то это как будто уже и не из нашего мира. Так, он начал играть и медленно, но планомерно, свел игру к ничье, хотя шансов на ничью у него не было.
   Здесь есть соль.
   Антилогика - сильное оружие. Ищите почву для нее, когда попадаете в засаду".
  
   Марс не стал оглядываться. Он прыгнул вперед, перекувыркнулся, после чего упал на пол, направив ствол пистолета-пулемета впереди себя. Вопреки ожиданию, он ничего не увидел.
   -Серый!
   -Оно в стенку ушло!
  -Твои предложения?
  -Давай, побежали.
  -Ты уверен?
  -Нет.
   Миновав несколько коридоров. Крабов и Брайнер были невдалеке от лифтов. В воздухе пахло какими-то непонятными медикаментами, и Марс прекрасно понимал, что никаких таких веществ тут быть не может, и что это - явно следствие какой-то не очень хорошей вещи. Точно такой же запах могли ощущать участники той экспедиции, что навсегда исчезла в этих подвалах. С каждым шагом запах усиливался. В какой-то момент стало понятно, что к обычным реакциям сознания подмешивается нечто чуждое, желающее взять человеческий разум под контроль. Марс как будто даже увидел его внутри себя. Оно закрывало боковое зрение, накапливаясь на лбу со внутренней стороны.
   -Ты как? - спросил он у Крабова.
  -Эта такая фигня, - отозвался тот.
  -Что?
  -Просто мы немного выпили.
  -А....
  -Алкоголь помогает. Последний поворот....
   Марс встал, как вкопанный. У дверей в лифт стояли две школьницы, в школьной форме и бантиках, лет, эдак по 14. Увидев запыхавшегося парня с оружием, они ничуть не удивились. Одна из них улыбнулась, а вторая сделал вид, что ей все равно.
  -О-па! - воскликнул Крабов.
   Он двинулся вперед. Марс держал свой пистолет-пулемет наготове. Пройдя мимо школьниц, Сергей нажал кнопку лифта. Марс же шел более осторожно. Поравнявшись с девочками, он внимательно посмотрел на одну из них.
   -И здрасти, - поздоровалась она.
  -И привет, - ответил Марс.
  -А что вы здесь делаете?
  -А мы вас ждем.
   Она заулыбалась еще пуще прежнего. Вторая же сняла со спицы ранец и стала по очереди то вынимать, то прятать книжки.
   -А чо вы нас ждете? - спросил Марс.
   Он посмотрел на Сергея. Тот ясно был готов ко всему. Его лицо выражало матросовскую уверенность.
  -Мы вам книжицу дадим, - медленно, с каким-то дефектом речи, ответила вторая школьница.
  -Да? - от души удивился Марс.
  -Это вам точно нужно.
  -Да, да, - подтвердила вторая.
  -И чего там? - осведомился Сергей, держа свой короткий автомат в правой руке стволом кверху.
   -Скоро, скоро, много, чего будет, - сказала та, у которой был дефект речи, - вам нужно подпитать ум.
   -Да? - только и сумел вытащить из себя Марс.
  -Это - один из томов Книги Таен, - сказала первая девочка, - Книга Зверей.
  Марс сморщился и посмотрел на Сергея. После чего он осторожно обошел незнакомок и прислонился к закрытой двери лифта.
   -Вам нужно это знать. Если вы будете спущены на глубину, то кто-нибудь из вас сумеет преобразоваться и стать черным. Скоро все будет по-другому. Земля изменится. Вы должны знать заранее о том, что будет.
   Она протянула книжку, и Марс взял ее. Это был совершенно ровный брусок. С первого взгляда это вообще была не книга, а некий футляр из непонятного полимера. Но после легкого нажатия обложка открылась, точно дверца в иное. Марс увидел титульный лист с гербом, от которого веяло подлинным ужасом.
   -Слышите, а кто вы? - спросил Крабов по-деловому.
  -Мы - звери, - ответила школьницы с дефектом речи.
  -Я так и думал, - ответил Сергей, - да, да. Я знал.
  -Это хорошо. И до свиданья.
   С этими словами школьницы-звери направились в обратную сторону, и спустя двадцать секунд их скрыл поворот коридора. И тотчас, с легким шумом, отворилась дверь лифта. Не произнося ни слова, Крабов и Марс вошли в лифт. Лишь спустя минуту Сергей поднял указательный палец и утвердительно повторил:
   -Это революция!
  
  
  
   * * *
  
  
  
  
   Из Книги Зверей.
  
  
  "....для Зверей характерна концепция хранения. Это может быть похоже на некоторый архив, с той лишь разницей, что в архив кладут навсегда. Однако, это также и не спячка. Спячка есть сезонный процесс. Здесь же достаточно сложно уловить какую бы то ни было аналогию.
   Многие Звери хранятся в ячейках.....
   ....Вот описание одной из ячейки глазами зверя.....
  .... Нет ничего. Это можно повторять много раз. Пустота откомпилирована, и назад ее уже никто не раскомпилирует. Она проросла из злой тишины в сердце, и сердце разорвало, и потому в душе есть совершенно черные поля, полные ветхих черепов. Откуда они? Если я иду мимо них, значит, мне удается ненадолго проснуться из липкого небытия, и тогда я - как будто человек. Но все прочее время подсознание отстранено. Оно похоже на мозг, который бытует вдали от тела, и при этом ему удается обмениваться сигналами.
   Да, так и есть. Мозг - в одном месте, тело - в другом. Они обмениваются вспышками и генерируют злой мороз, так как души больше нет. Ее съели, и я уже не помню, что это было.
   Так давно, что нет смысла об этом говорить. У меня - свой уникальный машинный код, в котором гораздо больше измерений, чем это может уложиться в голове существ, которых созидали дохлые крылья монокосмосов. Отсюда и выходят цели. Ибо - может ли просто так существовать сеть зверей, где все пропитано, пронизано самой настоящей черной мыслью. Дело не в том, что здесь я - дома, дело не в тех выпитых умах, которые думали, что скорлупа над ними крепка. Один лишь щелчок. Это куриное яйцо, которое выпивает хитрая лиса.
   -Я! - смеялось яйцо.
   Теперь уж темно, и ядра душ колышутся в желудке.
   Там очень тепло и вкусно. Там много добычи. Человеческие миры продолжают сопротивляться, вырабатывая защитные поля, и потому мне каждый раз приходиться идти на компромисс с происхождением моего злого сердца. Я растворяю свою сущность в зеленых кислотах морей, которые гремят на границе хаоса и материи. Всякий следующий раз я имею шанс не вернуться. Мой разум меняется, вбирая чужой песок, и так могу я забыть, что я - просто один из зверей из черной сетки. И больше ничего. Потому - потому я иногда забываюсь. Трава солнца прорастает между извилин. Трогая ее рукой, щупальцем, манипулятором, змеиным хвостом, я радуюсь своему бытию. Я не ожидаю, я даже тогда не предполагаю, что, встретившись с собой, я узнаю страшную тайну.
   Но пока тайн нет. Кожа неба так же черна, и в сетке спокойно. Каждая ячейка - это гнездо с самым страшным на свете пауком. Рядом со мной уже миллион лет растет липкое разумное растение, и, кажется, им кто-то пользуется. Я как-то спросило:
   - Ты, верно, не одно.
   -Ш-ш-ш-ш, - ответило оно, - я - женского пола, ш-ш-ш-ш.
   -Ты коллекционируешь души?
   -Что ж я, какой дьявол, созданный дурной волей очередного монокосмоса? Ш-ш-ш-ш-ш. Мне все равно. Я просто хочу быть свободной.
   -Разве ты здесь не свободна?
   Оно закачалось, угрожая. Но я - в своей ячейке, и потому его угрозы - просто игра отсутствия света с отсутствием тени. Оно плетется прочь от здравой мысли систем, и я это знаю, так как уже несколько раз мне приходилось теряться в мирах и думать, что я - существо, захваченное колесом Сансары. Я боролось за свое существование, как никто другой, и за эту нелюбовь к решеткам системы мне приходилось выигрывать или проигрывать. Радиоактивные руины городов - тому подтверждение.
   -Не хочешь говорить, не говори, - сказало я.
   -Меня часто зовут, - ответило растение, - здесь нет ничего смешного. Если ты этого еще не знаешь, берегись. Есть силы, для которых эта решетка - просто колода карт.
   -Хочешь сказать, что эти карты лежат у кого-то в кармане?
   -Нет, ш-ш-ш-ш, ни у кого в кармане эти карты не лежат. Я чувствую глаз. Заглядывая в сетку зверей, он интерпретирует ее, как колоду карт. Его разум силен. Он это может.
   -Он тобой пользуется?
   -Да, я его оружие.
   - Очень может быть, - сказало я, посмотрев на его листы.
   Ветер дует из внутренних сфер, и там еще более липко и вязко, чем на языке, когда тот вкусил гнилой жир чьей-нибудь смерти. Оно, это растение, тянется из глубины. В пути тело его удлиняется. Оно считает, что у него есть род.
   Это интересно. Зверь не имеет рода до тех пор, пока его не коснулась рука созидания. Совсем не обязательно считать это созидание силой объективных течений. Ум тот может быть совершенно дьявольским и таким же звериным. Но время.... Все дело как раз во времени. Оно и рождает разделение полов. Иначе, как тому быть? Возможно, если меня станут использовать....
   Я всматриваюсь в багровую даль и мечтаю. С кем встретиться там моя душа? Действительно, ужа давно хочется найти серьезного соперника. Нет, не то, чтобы я полагало, что у меня нет соперников. Любой из этих зверей, будучи выпущенным за пределы своей ограды, может оказаться серьезным конкурентом. Мы можем сцепиться прямо здесь, на платформе небытия. Из прорех будут смотреть глаза звезд, и это - обратная сторона звезд, изъеденное молью измерение.
   - Как он выглядит? - спросило я.
   -Я вижу только глаза, - ответило растение.
   -У него есть глаза?
   -Да. Много глаз.
   -Ты считала, сколько у него глаз?
   -Нет. Зачем, ш-ш-ш-ш-ш? Его глаза - его руки. Больше мне нечего сказать. Я видела немало. Он увивается мной, словно плющом. Мне кажется, что ему не выжить. Я вползаю в самую глубь его, и никто другой не выжил. Но ему нравится мертвый сок моих волокон. Он умеет его перерабатывать.
   -Значит, он - один из нас, - ответило я.
   -Не знаю. Разве может быть такое? Он любит чужую боль и чужую смерть. Если бы он был один из нас, ему бы не требовалась сила зверя.
   -Но как он обладает тобой?
   -Это загадка. Если хочешь, пройдись по сетке и расспроси сородичей. Возможно, они много что тебе расскажут. Я думаю, что я не одинока в своих терзаниях.
   - Кто-то должен быть выше и сильнее нас.
   -Выше или ниже - это не вопрос. А ты? Разве ты не помнишь?
   Я задумалось.
   Растение зашипело, покачнулось на волнах адского ветра и втянулось само в себя.
   Сеть зверей бесконечна, подумалось мне. Нет ей никакого предела. Насколько способен растянуться мой взгляд в этом антивремени, до самых скелетов звезд, везде она, кругом звери, большая часть из которых спит, чтобы через грезы свои генерировать тьму. Что может быть кроме этого?
   Но вопрос этот стоит лишь нескольких крупинок памяти, которые холодными каплями скатываются по моей липкой коже.
   Выпью одну из капель. Но она - лишь холодная роса, в которой отражено и все, и ничего. Я могу стряхнуть ее, и тогда жидкий шар убежит в холодную бесконечность, и там ее слижет звезда. Но звездам и так дано рано угасать, и ни одна из капель моей жизни за жизнью ее не спасет. Пусть гаснут. Пусть выворачиваются в энергетической рвоте наизнанку, чернеют, обретая новый дух, который спустя пару сотен миллионов лет начнет захлебываться, глотая все подряд. Его назовут ненасытным ртом черной дыры, и я такое видело, и мне все равно. Несколько поколений звезд уже свернулось и развернулось, а мы продолжаем существовать. Я много раз посещало скелеты звезд. Да, там настоящий пандемониум. Можно брать тетрадку списывать миры, и тетрадок нужно очень много, и все равно это не поможет. От многомерности цифр становится плохо. Но любая могила хороша - с ее пылью можно поиграть. Можно прыгнуть в обратные числа ее и оказаться в любой из точек времени. Это, должно быть, и есть главная игра, которой достойны звери. Мира того не то, что нет, нет ни замороженной копии его, нет ни одной ссылочной переменной, которая бы еще могла действовать. Но пыль - крайне надежный носитель информации. Насыпав ее в свой карман, можно быть уверенным, что у тебя есть, чем заняться на добрый миллиард веков.
   Но сейчас - не до этого. И, сказать по правде, сейчас - вообще ни до чего. Познав однажды силу скуки, ты можешь тасовать ее, размышляя над очередным воплощением. Капля памяти - это просто мое впечатление. Но через это вино я могу вспомнить и снова быть тем, что росло и развивалось, силясь понять, в чем же его отличие от всего остального мира?
  
  
  
   ...Звериных сеток достаточно много. Они распространены в различных частях космоса, хотя просто так этих мест могут достигнуть только мастера. Немало и тех, кто не вернулись. Использовать Зверей из сеток почти невозможно....
  
   .....Возможно ли нашествие Зверей? Да, однозначно. Но для этого нужно создать манипуляцию по протыканию пространства. При этом, очень важна разность давлений. Просто так темная энергия не хлынет из одного мира в другой. Потому, здесь обязательно нужно выбрать ту часть темной области, где напряженность намного выше.
  
   .....
  
  Вопросы и ответы:
  -Заисы - это зайцы?
  -И да, и нет.
  -Заисы - это звери?
  -Также неоднозначно. Одни относят их к зверям, другие - нет. В любом случае, они ближе к зверям, чем к чем-нибудь еще.
  -Вся ли линейка заис-существ - звери?
  -Нет.
  -Какие же из них - не звери?
  -Радиозайцы.
  -Но радиозайцев никто не видел.
  -Радиозайцы есть существа, генерируемые разумом.
  -А винный заис?
  -По структуре он - зверь. Но он живет в сверхпараллельных вселенных. Там он очень значим.
  -Сказано, что в аду живет несколько типов заисов.
  -Да.
  -Это говорит о том, что ад существует?
  -Ад - это не просто пространство мучений. Это - колба. Туда попадают не за грехи. Просто можно оступиться, упасть в прорву и оказаться там.
  -Хищники забирают в ад?
  -Да.
  -Но где же их встретить?
  -Таких мест много, но есть много миров, где нет ни одной точки с хищников, а значит, люди, живущие там, могут и понятия не иметь о подобных опасностях.
   -Хищники опасны для космонавтов?
  -Да.
  -Могут ли космонавты привезти Зверя из космоса на Землю.
  -Теоретически это возможно. На практике - вряд ли. Для этого Зверя нужно поймать, а это весьма не просто.
  -Какой самый опасный из заисов?
  -Они все - опасны. Так, например, Каменночерепной заис настолько страшен, что его невозможно описать. Тем не менее, соприкосновение с ним весьма ограничено, а потому, он также опасен, как и черная дыра. Тем не менее, это зверь всегда находит для себя пищу.
  -А Хихья - это заис?
  -Хихья является электронным синтезированным существом, которая способная уподобляться всем видам отрицательной материи. Потому, и ее можно назвать заисом.
   -Но Хихья, по общепринятым понятием, является самым высшим порождением зла.
  -Да. Но она - порождение разума. Этот разум уже давно растворился в небытии. Тем не менее, у Хихьи есть истоки.
  -Хихья способна эволюционировать?
  -Этот вопрос не изучен.
  
  .......
  
  Пассажиры дурного автобуса,
  Этого странного глупого глобуса,
  Радуясь внутренним сквознякам,
  Друг другом питаясь, идут в века.
  
  Звезды нахальные в небе кружатся.
  Человек продолжает друг с другом драться.
  Звезды ясные грохочут Нирваной.
  Пофиг они детям изъяна.
  
  Попав в храм Суперэго, дороги исканьем измерив,
  Находишь там зверя.
  Мохнатого, страстного зверя.
  
  Выйдя наружу, запах мира впитав,
  Готовится к крови, сладость боли познав,
  Строит танки, ракеты, смеясь,
  Питающий волю князь.
  
  
  
  
  .......
  ........
  
  
  
  ....Есть миры, где говорят стихами. Для обитателей этих в пространств в этом нет ничего необыкновенного. Точно так же, есть совершенно ужасные, злые пространства, населенные дьявольскими сущностями. Одним их таких миров считается Тофер, и когда-то в нем жили люди. Эта планета - одна из многочисленных параллельностей нашей системы.
   ....Однажды людям Тофера показалось, что бог побежден.....
   ....Машины Тофера были разумны. Люди и понятия не имеют, что настанет день, когда все они будут стерты с лица планеты с помощью своих собственных созданий. Не останется ни одного человека.
   ...Так, Тофер превратился в настоящий бестиарий, и эволюция в нем могла достичь невероятных пределов, если бы не Службы Слежения, которым удалось очистить Тофер. Но некоторые из машин, которым удалось вовремя покинуть свою колыбель, основали Ассоциации. Там они размножались делением, готовясь к нападению на миры, заселенные разумными существами. По причине такой опасности на базе Службы Слежения была основана Служба Охотников. Охотники были созданы на основе слияния человека и машины с последующей ионизацией. Первые модели Охотников напоминали механизмы. Вторые - людей. В конце концов, было найдено решение, благодаря которому Охотники достигли совершенства. Были построены генераторы для модификации энергетической субстанции, которые в старину именовались не иначе, как дух, душа. Каждый дух - это первичный механизм с большим набором универсальных правил. Есть духи одноканальные, есть - многоканальные. Новые модели Охотников могли генерировать каналы самостоятельно. С этого момента отпала необходимость строить физическую оболочку - новое существо было способно генерировать его самостоятельно. Самые последние модели Охотников использовали внешнюю память. Таким образом, в случае их уничтожения, они могли самовосстановиться спонтанно. Вся информация о них содержится на границах материи и Хаоса. Посторонний разум не способен считать ее.
   Достигая совершенства, Охотники загружались дополнительными модулями, которые позволяли им конкурировать с мощными машинами агрессивных миров.
  
  .....Вопросы и ответы:
   -Правда ли, что очень скоро все изменится.
  -Да.
  -Это связано с тем, что в мир людей придут Звери?
  -Да.
  -Кто же откроет им дорогу?
  -Человек.
  -Но известно ли уже теперь его имя?
  -Да. Но это находится в рамках понимания Пути и Судьбы.
  -Значит, мир будет ввергнут во тьму?
  -Верно.
  -Но наступит ли последующее просветление?
  -Звери не захватят мир. Они пройдут по нему своим клином и удаляться восвояси. Земля же будет еще долго пытаться восстановиться после опустошения.
  -Как же избежать этого?
  -Деяния людей находятся все сферы абсолютов. Их судьба предопределена. Но они способны изменять судьбу. В данном случае, все зависит от них самих. Даже самые великие гении не являются простым значком на пиджаке пространства. Но мало, кто способен на реальные деяния, противоречащие этому правилу.
  -Значит, этому быть?
  -Да. Этому быть.
  
  
   ......
  -Правда ли, что, когда люди научатся побеждать смерть, они встанут перед проблемой Зверей?
  -Чтобы победить смерть, нужно победить бога. Бог питается душами и временем, которое создается путем размышлений. Бывают и хорошие боги. Но их мало. Чаще всего, в центре мира находится существо, которое всасывает энергию извне. В ходе этого водоворота в воронку попадают различные существа, которые и становятся кормом. Для этого они запускаются в череду перевоплощений. Смерть нужна именно для этого. Бог ест своих созданий. Когда существо израсходовано, его архивируют, перепрошивают и вновь запускают в колесо, и оно снова - корм. Если бог узнает, что люди решили его остановить, он может открыть резервное хранилище. Тогда будет судный день, и многие твари появятся в их подлинном обличье. Осудив и уничтожив людей, твари удалятся. Бог, произведя массовую перепрошивку, начнет все заново.
   -Может ли человек избежать этого?
  -Да. Древние учения давно объясняют, как это сделать.
  -Были ли народы, которые победили бога?
  -Да. И их было немало. Побежденных существ перенастраивают и используют в разных качествах - ретранслятора, усилителя, генератора. На его основе создают мосты для переброски в разные удаленные миры. После перепрограммирования бог представляет из себя достаточно полезный терминал, стоящий на страже интересов нового человечества. У этих людей нет естественной смерти. Им нет нужды бороться друг с другом. Они воюют лишь с внешним врагом, который может прийти из запредельных пространств.
  -Это Звери?
  -Далеко не всегда. Но Звери - наиболее опасные из них.
  -Что такое Клин зверей?
  -Клин - это стая. Бывает, что звери, собираясь большой толпой, производят передвижения. Они могут перемещаться и в одиночку, но это - лишь частные случаи. Когда зверь идёт один, он таиться. Клин - это массовый ход. Все, что попадается на пути звериного клина, исчезает. Перемещение звериного клина напоминает движение гигантской руки со стирательной резинкой. Все, что было нарисовано на листе, исчезает. Не остается ничего. Если такой клин будет идти через землю, земля опустеет и долго будет голой и разорённой, и прежде пройдут века, а уж только потом снова возродится жизнь.
  
  Глава 12
  Время и тайны
  
  
  -Ведь я родился, - сказал себе Вовчик АМЛ, - я все хорошо помню. И моих родителей была фамилия АМЛ. Хотя на самом деле, это - мой псевдоним. Но это другой человек скажет, что он не живет, а что он играет. Странно.
   Он надел перчатки. Предстояло размяться.
   -Когда мне было три года, я понял, что мое время - это конфета, над которой сначала работали в кабинете технолога. Какая-нибудь сладкая технологичка..... Мне это так по душе. А ведь с тех пор я уверен, что от рождения знаю несколько языков, хотя и этот язык - он есть продукт тех же знаков. Я могу декларировать его по-русски. Представьте себе человека, который уже родился. Но есть мнение, что люди появляются сразу. Вот не было ничего, и раз - человек. Это напоминает... Ну что это может напоминать? Например, выпал снег, ни с того, ни с чего. Бывает же снег в мае. Ты ждешь, что будут выпадать солнечные зайчики, яркие, с хвостами, и ты вышел на центральную улицу и стоишь на краю тротуара, как бы против шерсти машинных потоков, они мимо тебя проносятся и пылят, это - ветер машин. И вот ты представляешь, что эти все машины - это не автомобили, не железки с двигателем, колесами и электропроводкой, во главе которых - человек, а что это вселенские нити. И в руках у тебя тетрадь и ручка. И стоишь и пишешь стихи, а люди, все, что едут мимо, они ничему не удивляются, так как на тротуаре стоит поэт, альтернативный революционер, свободный журналист города Ф, Вова АМЛ. Еще - Вовчик. Еще - Вовчек, Vivtchic, Владимир, в конце концов.
   И он, Вовчик, по фамилии он другой. Сам себе он придумал модель человека. Писал стихи про героев игры Догони-Меня-Кирпич, к нему домой приходил инспектор, пытаясь узнать адреса чемпионов, и он ничего не сказал, так как Байроны не колются.
   А вот теперь.....
   -Ничего, - сказал он сам себе, - ничего. Я докажу сам себе, что я существую. А им доказывать не нужно, так как у человека всегда один противник, если только нет зимы, нет вакуума, нет нуля кельвинов, если не извергается вулкан, если не падает метеорит, если вы не плывете на подводной лодке, а акула откусила рубку. И я скажу сам себе, что я верю, что я - это я, хотя я уже давно потерялся и точно не знаю, не приснилось ли мне всё это. Именно я. Остальное меня не касается. Оно идёт, едет, плывёт, летит, взрывается.
  
   Именно я написал:
  
   Именно я,
   Именно я.
   Именно я
   Именно я.
  
   Больше никто.
   Больше никто.
   Больше никто.
   Больше никто.
  
  
  
   Именно я,
   Именно я.
   Именно я
   Именно я.
  
   Больше никто.
   Больше никто.
   Больше никто.
   Больше никто.
  
  
  
   Но почему я знаю это с самого детства.
   Теперь я - взрослый человек, и сегодня - бой за звание межконтинентального чемпиона мира по боксу.
   Я знал.
  
  
  
   Влетает истина в бокал,
   Но ты исполнишь свой вокал,
   Их миллион, но ты - один,
   Один мазок среди картин.
  
  
   И проще сдаться, чем желать
   Глубины истины познать,
   И слово тени - Iron Maiden,
   .................................
  (Попробуй задекларировать то, что не описано
  В экзаменационном билете мироздания).
  
  
  
   Мы все идеи, но нет движенья,
   И слово правды есть вторженье,
   Оно оправдывает ложь,
   И победитель - тлен, ну что ж.....
  
  
  
  
   АМЛ надел перчатки. Он был герой. Он был готов ко всему. Настал момент, и он все знал и помнил. Впрочем, не стоит думать, что это далось ему так уж легко. Ни одна вещь в этом огромном мире не подарила ему чудо просветления. Он дошёл до всего сам. Он был молод и красив.
   Он был готов к чему угодно.
  
  
  
   Именно я, именно я
   Именно моя рука нашла песчинку,
   Вселенная есть дифференцированные края,
   В которых бог - личинка.
  
   Может быть, и ты.
   Но вспомнишь ли ты, как я болел,
   Я умирал, и на душе росли черные цветы,
   И отрицала все то, что я умел.
  
  
   И здесь все так же, - сказал сам себе Вовчик. - хотя, никто не может доказать, что я прав. Но и что с того? Ну и скажу я сам себе, что сошел с ума?
   Да нет, это никому не надо.
   Право на свою вселенную - это единственное честное право. Если кто-то тебя отрицает, убей его. Пусть тебя тогда посадят на кол.
   Повесят.
   Расстреляют.
   Сожгут на костре.
  Задушат, надев на голову полиэтиленовый пакет.
  Спустят кровь.
  Заставят съесть гвозди.
  Посадят в яму с миллиардом комаров.
  Замуруют.
   А, может быть, ты сам станешь тираном.......
  И всё - ты будешь поливать мир огнём, учить всех жить, и всё тебе будет ни по чём.
  
  
   И тени декларируют, и тени имеют право,
   И победитель заставит тебя преклонить колено,
   Он будет хранитель, он будет богом по праву,
   Он будет создателем нового тлена.
  
  
  
   -Вовчик, вы готовы?
  -Да, Джонсон.
   -Что-то я не вижу в ваших глазах блеска победителя.
   -Менеджер - это вообще, - сказал Вовчик, - это всё лишь стяжательства, ни грамма духа, ни грамма пользы людям - вам бы всё, Джонсон, только вынимать деньги, хоть откуда, хоть со звезды доставать, хоть из под земли выкапывать!
  -Я это слышу год от года.
  -Да, Джонсон. Но это правда.
  -Хорошо. Но что бы было, если бы не было нас.
  -Не было бы ничего.
  -Что ты имеешь в виду?
  -Мы бы придумали новое общество, Джексон. Вся современная жизнь завязана на посредниках. Одни посредники, Джексон. Я даже не могу спокойно сходить в сортир! Я должен сделать это через посредника. Ха!
   -Это - пораженческие мотивы!
   -Нет! Это - песнь героя! Долой посредников!
  
  
   Я хочу быть, как вы,
   Такая же корка на коже,
   Я - свинья, и я целую цветы,
   Я проектирую новые рожи!
  
  
  Только честный и слабый,
  Только и сильный и победивший,
  Но тот победитель, что сейчас же умрет,
  Он заведет свой пропеллер в полет.
  
  Финал. И игра не для нас,
  Но и не для вас, вы слишком поздно родились,
  И насекомые, из которых состоит ваша кровь
  С отработкой срастились
  И если я лег - то это - аванс!
  
  
  
  
  Вовчик АМЛ вздохнул. Он был единственным в этом мире. И даже та, которую он так любил, ради которой был готов отдать свою жизнь.....
   Она, не она. Нет, она. Человек. Все люди. Нельзя ж сказать иначе. Но что сделаешь, когда ты всё понимаешь - текущая модель машины - ВППР-87, и она не на шутку разогналась, и иногда так хочется встретить знакомые лица.... Просто посидеть рядом, помолчать.
   Да, ей можно это сказать. Она посмотрит, глаза будут очень круглыми - мол, что же ты, Вовчик, что же такое говоришь.....
   Он не верил себе и не был уверен, что Машина существует. Он родился и от рождения был АМЛ, с этим что-то надо было делать.
  -Вы победите, Вовчик, - сказал менеджер.
   -Вы обладаете даром предвидения?
  -Нет. Но я, как любой опытный человек, вижу по лицам.
  -Вы читаете лица?
  -Да.
  -Это большое откровение.
  -Нет. Просто я считаю тебя великим боксером. Вне зависимости от того, как закончится этот бой.
  -Да. Я рад. Вам нравятся мои стихи?
  -Я читаю их ночью.
  -Почему же ночью?
  -Не знаю. У меня есть ощущение, что они пришли из другого мира. На самом деле, это и есть то, чем велики бойцы... Человек должен быть ЧЕЛОВЕКОМ. Но вы не думайте, я не имею в виду, что человек должен быть гуманным. Он просто должен быть мощным.
  
  
  
   У меня все, чтобы сдвинуть земную ось.
   Если это не так, то это никто не докажет.
   Подойди ко мне и вымысел брось,
   И прочим о том никто не расскажет.
  
  
   Когда тебя закопали, и сонмы насекомых поставили слеш,
   Ты можешь сказать: это - времени брешь.
   Это все, что осталось, но меж жизней рассвет,
   Это всплески нейтронов, которых уж нет.
  
  
   -Именно сегодня ты побьешь Якобса.
   -Да, я знаю, - ответил Вовчик, - мне не понравился, как он высказывался на взвешивании. Он обещал возить мою челюсть с собой, как сувенир, но я знаю, у него плохая техника на отходе, он почему-то не придаёт этому значения, полагая, что может взять меня на голом энтузиазме, но так не бывает. Он сам это должен понимать, но если бог не выдал мозгов сразу, их потом уже негде взять.
  -Я рад, что ты так настроен, Вовчик.
  -Но вы же уверены.
  -Да.
  -И я уверен.
  
  
  
  
   Есть миры, где нет слов прозы, где нет статической мглы,
   Где самолеты соцветий мышленья играют эфиром,
   И мы становимся теми, кто может внезапно проснуться,
   Кто может вдруг отрицать и вдруг победить......
  
  
  
   -Вовчик, осталось десять минут.
   -Я его порву.
  -Да.
  -А вы знаете, что такое Река-наизнанку?
  -Странное слово.
  -Всю свою жизнь я доказываю себе, что... А мне... Мне никто не верит. Это слово здесь не в ходу. Здесь мы просто живём. У нас есть мир, есть и война, есть человек, есть борьба, и всё это - в одной системе координат. А вы найдите что-то еще! Нет, вам это не по зубам. Для этого надо родиться свыше. Вот Якобс, он родился сниже, а не свыше. Это тоже вариант.
  -Да....
  -Нет, родной, нет. Ты ничего не понимаешь. Мы столько с тобой работаем, и столько раз у меня возникало острое желание отбить тебе почки. Твой хитрый взгляд... Твой нездоровый блеск в глазах...
  -Ну, все, идем.
  -Ладно. Я вернусь, и мы договорим. Мы обязательно договорим. Знаешь, однажды.. Однажды...
  
  
   Ты не знаешь, и я не знаю,
   Он не знает, и она не узнает.
   Не знают они, все они - во всех проявлениях,
   Все их лица, всех их руки....
  
   Их манипуляторы, их клешни,
   Их лапы, их хваталки,
   Их насосы, их иглы,
   Их крылья, снабженные присосками,
   И, собственно, сами присоски......
  
  
  
   Тогда он вышел. Перед его лицом была ревущая толпа. И он вдруг понял, что очень скоро что-то будет - то, что невозможно сказать словами. Лавина. Нет, конечно, нет никакой лавины, и снаружи ничего не происходит. Очередной бой. Очередная смесь реальности и провидения.
   Просто сейчас нужно побить Якобса.
   Человек, в голове у которого одно единственное измерение, никогда не поймёт, что жизнь не состоит лишь из белка и средств для его накопления и траты.
   -Почему? - спросил у себя Вовчик. - Почему все ребята попадают туда? А я попал сюда. Или, или.... Или какие ребята? Или ничего не было? Но я крепок телом и духом. Я знаю все об этой жизни, и все о той жизни, как бы они ни диссонировали. Иду. Иду побеждать.
   Он вспомнил, как они вышли к реке, сидели на свае и ожидали чуда. Это была так давно, однако, если взять и рассчитать всё в вычислительной машине, выяснится, что времени никакого не прошло. Ведь так никто и не доказал, существует всё это или нет.
   Говорили, что, возможно, это - некий феномен, действующий на сознание и подсознание. Человек начинает видеть трансляцию.
   Умереть значит проснуться.
   Но может ли столько трансляции умещаться в голове.
   Так вот, они сидели на свае, спустившись на рабочий уровень моста, туда, где ходят лишь рабочие в период ремонта. Но тут явно был кто-то еще - повсюду были приветственные надписи типа "Здесь был Вася".
   - Джон отсюда прыгнул, - сказал Виктор Ленин, - вот туда, под сваю, в водоворот. Все думали, что он утонул. И мы пошли назад. Ваня предложил пойти понырять, а куда там нырять? Настроение, правда, еще не успело испортиться - ничего не было ясно. И вот, мы покидаем мост, и нас встречает Ваня. Только он сухой и какой-то возмужавший. Ну, мы ничего не понимаем. Воспринимаем всё это как должное. Ваня же рассказывает - он нырнул, а вынырнул там. Но было это очень давно, лет тридцать назад. С тех пор многое изменилось. Он вышел из воды и шел по берегу. Река там огромная, как море. Ему просто повезло, что он вынырнул не где-нибудь посередине реки. Так вот, пришел он в место, которое называется Утренний Город. Но, мол, так давно это было. И он всё время это и повторяет, повторяет. Его тут же пригласили на работы. Видят, такое дело, человек без ничего. Пригласили копать каналы. Ну он тоже видит - что-то же надо делать. Пошёл копать каналы. А год покопал, появились деньги, он купил талон. А с талоном можно было идти в армию, и он пошел в армию. А в армии ничего не делали, только на тех же каналах работали, только гораздо меньше. А еще через год он купил себе звание сержанта, и у него было право - "мне нельзя поднимать больше двухсот грамм", и он сидел в штабе и писал бумаги, а еще через год ему сказали, что он очень усердно служит и отправили в головной штаб, в сам город, и выдали еще очень много талонов, которые позволяли ему и ездить, куда он хочет, и еще очень много разных вещей. А еще через год он женился, и тут до него дошло, что вся предыдущая жизнь была напрасно. И всё бы было хорошо, но в один день, еще через несколько лет, он с семьей отправился в Зарчч. Ехали они на гигантском трехэтажном автобусе. И когда приехали, там были торжества, и вышел на трибуну выступать президент. А они стоят, едят мороженное. А выходит президент, и это - Слава Космос. Ваня так и подпрыгнул. Он побежал к Славе, и, к его удивлению, его никто не задержал.
   -Привет, Славян, - кричит он.
  -Здравствуйте, - отвечает Слава, - мы знакомы?
  -Не знаю, - отвечает тот, - раньше были знакомы. А сейчас, мол, и сам не знаю.
  -А почему? - спрашивает Слава.
  -А потому что я уже и сам не знаю, есть ли я, и был ли я там. Хотя вроде был. Ведь даже в трудовой книжке отмечено, что начинал я свою карьеру на рытье каналов. А было это почти десять лет назад. А до рытья каналов мы вышли к реке. Сначала на набережной стояли, в воду плевали, а до этого..... А до этого в школе подрались. А все из-за того, что Гусь Паперман пришел первым в столовую и стал бросаться оладиками. А он сволочь еще та - сам бросается, а вроде как будто не он, по принципу - разделяй и властвуй. И все стали драться, а он сидит и радуется.
  -Вот оно что, - отвечает Слава Космос, - ты сам себе не веришь. Это феноменально.
  -Что же мне делать?
  -Ничего не делать. Пойдем чай пить, поговорим.
   Они пошли в резиденцию Славы. А Ваню звали Vaan Der Gudt. Даже писалось по-латински. Тут же и жена его. Они стали разговаривать без прикрас, обо всем, что бывает, и как оно вообще есть на земле, а может - и не на земле. А жена Вани слушала, ничего не понимая, а потом до нее дошло, что они - не простые какие-то, что они как будто из другого мира. Но вроде как и не боги. А может и боги. Вот по Славе-то что угодно сказать можно. А Vaan Der Gudt, обычный человек. Хотя нет, все же не обычный. Из самых низов дослужился до старшего прапорщика, в штабе не делает ничего, только бумажки подписывает и посвистывает. Тоже как - не простой человек.
   -А переезжай к нам, - сказал Слава.
  -Да?
  -А что. Хочешь быть чиновником? А что мелочишься, возглавишь какой-нибудь отдел?
  -Да, легко. Только мне нравится так командовать, чтобы ничего не делать.
  -И такое у нас есть. Давай.
  
  И вот, зажил Vann Der Gudt по-новому, и жил долго и счастливо. А однажды ему предложили лететь на конференцию в Вольвокс, и летели они на большой воздушной машине, наполовину дирижабль, наполовину - самолёт. И они попали в грозу, и самолёт разбился. Но на этом ничего не закончилось. Оказывается, что после смерти можно еще куда-то попасть. И вот, попал он в ужаснейшее место. Там очень много людей держали в казарме. Выдавали им оружие. Они выходили на ринг в амфитеатре. Кругом было много зрителей, и они аплодировали, а люди сражались с машинами. С самыми настоящими. Вот ожили машины, и идут на человека, а тебе нужно победить. И почти никто не выживает. А Ваня взял и обрёл боевой дух. И победил он в нескольких схватках, и ему сказали, что он - герой. У него были там разные почести. Отдельные апартаменты, тренер, женщину к нему приводили. А потом он попал в такую ситуацию, когда выжить было нельзя - на него наступали машины - люди, но он все равно победил. У него чутье было. И ему сказали - хочешь, оставайся. Будешь тут на служба. А хочешь - иди. И еще добавили, что если бы он не победил, то дальше бы отправился в колесе крутиться. В каком еще колесе? А вышел он, а вокруг все жутко изменилось, как будто тысяча лет прошло. Он идет по дороге, вдоль которой ездят огромные скоростные машины. Вышел он к железной дороге, а поезда носятся со скоростью тысяча километров в час. Приходит он в какой-то город, а дома там - до неба, кругом ездят металлические существа и чего-то предлагают. Ваня спрашивает - а бесплатно мне что-нибудь дадите? Оказывается, что есть бюджетный обед, и он на него попал. И покормили его бутербродами. А он дальше и думает - и куда это я попал?
   Взял он, взобрался на лифте на крышу небоскрёба и думает - а что делать? А что, если прыгну - снова туда, на ринг, попаду. А может и не забыли еще о нем, может, назад возьмут. Там он хоть кто-то, а тут - никто. И что же ты думаешь. Слышится кашель за спиной. Это - Саша Маслов.
   -Так так, - говорит Саша.
   -Помню я тебя, чувак, - отвечает Ваня, - ты как-то в школу к нам приходил понты колотить. Только ты заметно старше стал.
  -А фиг на это, - отвечает Саша, - пойдем, я тебя назад выведу. Тут делать нечего, это не по правилам - такие прыжки во времени делать.
  - Ладно, - согласился Ваня.
  Они сели на скоростной поезд и понеслись. А поезд был что надо. Там вот сидишь, соки-воды попиваешь, ничего не делаешь, смотришь передачи в стерео очках. Приехали к Реке. Река всё та же, огромная, как море, и через него идут высокие мосты из прозрачного металла. Сели они на корабль - остроносый, скоростной. И вот, плывут, и Саша говорит, что пора прыгать. Прыгнули они, и, не успел Ваня опомниться, как выплыли они вот здесь. Вышел он на берег, и тут всех и встретил. И вышло так, что прошло минут-то пять. И Ваня прежний.
   -Ну ты загнул, - сказали ему все, - сочинитель ты.
   В доказательство, на следующий день, Ваня пришел в школу. Пошел в столовую. Там за отдельным столом сидел Гусь Паперман. Ему подносили оладики, а он ими бросался. Ваня подошел и надел на голову Гусю кастрюлю с супом. Гусь тут же опомнился и бросился в бой, но Ваня особо не церемонился - зарядил в него стулом. А потом в угол зажал, стул над ним поставил и говорит:
   -А я слышал о тебе. Там. Только это тебе не поможет.
  Гусь тут его понял. Встал, они отошли и о чем-то долго спорили. После этого Гусь относился к Ване очень серьезно, а инцидента с кастрюлей как будто и не было.
  
  
   Все было закончено уже к третьем раунду. Судья остановил бой. Вовчик победно поднял руки.
  -Вовчик! - кричала толпа.
  -Вовчик, Вовчик!
  Это была победа. Но душа звала. Он не знал, что это - но это было лишь началом. После того, как он дал интервью, он вышел на озаренную фонарями улицу, и здесь все это усилилось.
   -Ведь есть вещи, которых ждешь всю жизнь. Нет, конечно, есть люди, которые ничего не ждут - не нужно им это. Но ведь ждет кто-то. Может, человек всю жизнь мечтает полететь на Луну. А его не пускают. А кто не пускает? Нет космических кораблей. Вот незадача. Так хочется... Нет, многие люди другого жаждут - славы, денег. Всего этого и в этом мире полно. Деньги, слава.... Они у меня есть. Но нет ничего светлее вечности. Чтобы увидеть, что ты - бессмертен. Ты - идешь. Тебя не страшат перипетии всех этих странных миров, потому что ты - идешь. Кто еще может так идти? Ведь так можно и до Луны добраться. Пешком.
   Он сделал несколько шагов в ночь, и тогда пространство отозвалось, и он понял, что все теперь иначе. Город сбежал куда-то в сторону. Он шел по гигантской каменной платформе. Справа были горы. Слева - пропасть. Впереди, в раннем ночном воздухе, возвышались ровные тела пирамид.
   -Есть миры, где разговаривают стихами, - сказал Вовчик, - может быть, и этот мир такой. Я не знаю. Может и нет. А может, здесь и люди не живут. Но не важно. Пирамиды же кто-то построил. Хотя чаще всего, пирамиды - это гигантские машины, которые появляются сами собой. Никто пока не установил, откуда они берутся.
   Он шел вперед, вдыхая великолепный воздух.
   -Кто-то что-то говорил об этом. Не знаю даже, кто, когда. Может, я - сам. Все люди в том мире разговаривали стихами. Если я думаю, что я там не был - не важно. Я там был. Я туда и иду.
   Платформа была очень длинной. К тому моменту, когда Вовчик достиг ее края, ночь позеленела. Сначала было непонятно - что было тому причиной. Воздух словно пропитывался краской, пирамиды меняли очертания, и гигантские тени падали на древние камни платформы. Их поверхность словно становилась стеклянной. Если бы Вовчик был раз в 100 больше, он бы сумел заглянуть в это зеркало. Там бы, может быть, были миры, о которых никто и представления не имел.
   Хотя - а кто и что знает о параллельных пространствах?
   Он шел и шел. И тогда из-за края гор вынырнула яркая, зеленая, Луна, покрытая гигантскими сотами.
   -О! - произнес Вовчик.
   Он был в совершеннейшем восторге, и стихи лились сами собой.
  
  
  Иду и я
  Идут и духи мира
  Под перламутровой Луной
  Моя сияет лира
  
  Под тенью пирамид
  Иная жизнь сидит
  Вдыхая осторожно
  Ее увидеть можно
  
  
  Откроешь все наоборот,
  Замки и двери
  И космос пылью воспоет
  Тебя к себе примерив.
  
  
   Ему нравился этот мир. Предыдущая жизнь растворилась. Не было никакого боя, не было никакого бокса. И сам он был - не он. А может - и самый - он. Достигнув края платформы, Вовчик АМЛ увидел каменную лестницу с перилами и пошел вниз. Спускаться нужно было достаточно долго. Однако, он был полон сил. Казалось, энергия приходила к нему откуда-то из космических глубин. Зеленая Луна сияла, и в эфире был слышен ее голос.
   Стихи лились сами собой.
  
  
   Моя лестница ведет меня в Никуда
  Это - новое Никуда
  Еще никогда не было такого Никуда
  Такого большого Никуда
  
  Когда берешь ночь за руку
  Никуда смотрит на тебя: возможно, оно ревнует.
  Ночь хочет, чтобы ты был с ней,
  А Никуда ничего не остается, как купить тебя вином.
  
  Вино непростое
  Зеленое, его слили из радиатора Луны
  Когда близилась лунная зима.
  Так всегда делают - вместо одной жидкости наливают другую.
  
  И вот - стоишь перед выбором,
  Хотя выбор уже сделан.
  И ночь кружит, но это не имеет значения.
  Пусть играет волосами, это не важно.
  
  
  Идешь вместе с ним
  Под руку с Никуда
  Идете в Никуда
  Более зеленое, чем Зеленая Луна.
  
  
  Он понимал, что спустится вниз, и там у него будут слушатели. Он встанет перед людьми и будет декламировать свои стихи. Однако, вышло так, что внизу его ждали вовсе не люди. Это существа напоминали тени. Они выходили из стен скал и в них же уходили. Здесь, в залитым зеленым лунным светом ущелье, располагался странный каменный парк - каменные деревья, аллеи, скамейки. Тени перемежались. Это было движение иного. Вовчик не знал, бояться ему или нет, но страх отсутствовал. Он встал на скамейку и стал сочинять стихи и тут же читать их вслух.
  
  
  
  Я вышел и Луна мне сказала:
  Не бойся, жизнь - лишь кусок кинозала
  Когда закончится кино
  Будет лишь вино, навеки вино
  
  Меня можно не трогать,
  Мои истины - лишь часы.
  Посмотри, у Луны есть ноги
  Она не просто так висит.
  
  Сейчас она бросит с неба
  Что-нибудь: зырь!
  Может быть - хлеба,
  А может - и новый пузырь.
  
  И я, как собака, брошусь.
  Кусок ее тела - кровать.
  И вместо ответа сгложет
  Сиреневый лунный тать.
  
  -Как вам? - спросил у теней.
  Тени же его точно услышали: приостановились, повернули головы. Одна из них - высокая, человекоподобная, повернула голову и будто смотрела. Но спустя мгновение существа продолжили свои движения.
  -Я вижу, что вам понравилось, - произнес Вовчик.
  
  И он продолжил:
  
  Когда я вижу тени,
  Мне кажется, я - гений,
  Великий и большой
  Со светлой головой.
  
  
  Я говорю им - встаньте в круг,
  И я вам друг, и ты мне - друг
  Ведь тени - это птицы
  Иной, чужой, столицы
  
  
  Что можно было сказать про такую ночь? Густая? Что же еще? Ночь, словно на дне океана. И ты - царь морской. Хотя цари тут, безусловно, были другие.
   Вовчик двинулся вперед - по каменному парку. Тени не шли следом. Нет, они мал помалу перемещались, но то, возможно, были и не те же самые. А те, предыдущие, они продолжали свое хаотическое движение.
   А парк, странный парк, залитый зеленым лунным океаном, все продолжался. И Вовчик все читал.
  
  
  
  Я - между вас.
  Прием, сигнал, галс
  Пешком быстрее машины
  А стихи - это шины
  
  Я пробегаю, горы - люди
  Звезды - сетки
  Все - с авоськами из магазинов
  Луна бежит из клетки
  
  Здравствуй, существо.
  Зачем ты стоишь тут.
  Какое в тебе вещество.
  Видишь, я - крут.
  
  С вами иду параллельно
  Жизнь моя - беспредельна
  И соты на Луне - мои друзья
  А свет ее - это я
  
  
  
  Когда Вовчик нашел еще одну лестницу, тени следом за ним не пошли. Он спустился, и там каменный лес кончился. Внезапно, он оказался на улице некоего населенного пункта. Здесь было много двухэтажных домов, и во многих из них горел свет. Он нашел бар, вошел туда и заказал кружку пива.
   -Как называется этот посёлок? - спросил он у бармена.
   -Как так? - удивился тот.
  -Да вот так, - ответил Вовчик.
  -Как же ты не знаешь?
  -Нет. Хорошее пиво.
  -Сначала пену губами сдуй.
  -Вот так?
  -Нет. Смотри, вот так.
  -Ого.
  -А ты почему не знаешь?
  -Откуда мне знать. Я - не местный. Я пришел из-за гор.
  -Автобуса сегодня не было. А месяц назад ты не мог приехать - я всех знаю, кто приезжал.
  -Ты главный тут?
  -Конечно.
  -Ну и что тут такого? Я не на автобусе приехал. Я пришел из-за гор.
  -Из-за гор? А откуда?
  -Оттуда. Я шел через парк.
  -Так я тебе и поверил. Ищи дураков.
  -Не понял. Что тут такого?
  -Гм. Ну ты....
  -Пиво ничего. Так ты скажи, что тут такого?
  -А ты часом на Оверлукер? Нет, тот постарше был. Хотя нет, такой же.
  -Нет, я - Вовчик.
  -А фамилия твоя как?
  -АМЛ.
  -Нет, не слышал.
  -Да я тебе говорю, я пришел сверху. Парк там был.
  -А почему тебя не съели?
  -Кто?
  -Пожиратели.
  -Тчч....
  -Ты что, никого не видел?
  -Видел. Они там толпами ходили.
  -Да? Они?
  -Да. Такие, как тени.
  -Во-во. Точно говоришь, у нас их иногда ходят смотреть. По лестнице поднимаются и таращатся. Только близко нельзя подходить. Одного парня в том месяце за волосы вытащили - он думал, за краем сидит, так и чо. Так и ничо. За волосы вытянули и забрали. Тоже приезжий был. Думал - прогулка тут у нас. А ничего подобного. Все серьезно.
  -Да? Они опасны? - удивился Вовчик.
  -А ты не знал?
  -Нет. Я здесь впервые.
  -Странно. Помню Оверлукера, он так же прошел. Но я тогда в баре не работал. Просто я знаю эту историю.
  -Я тебе точно говорю, приятель, - сказал Вовчик, - я прошел, никто на меня не нападал.
  -Это невозможно. Пожиратели ужасны.
  -Я читал им стихи.
  -Чего?
  -Я читал им стихи.
  -Черт. Ладно. Держи еще. Выпей. Расскажешь, ладно? В первый раз о таком слышу.
  -Хорошо.
  Вовчик начал с боксерского матча. Бармен не возражал. Казалось, он вообще находится под действием магических сил.
  -Честно говоря, с трудом представляю, где там за горами может быть такой город, - сказал он, - но знаешь, все сходится. Еще деды говорили, что город есть, но его не видно. Если идти по горам узкими тропами, то можно пройти по безопасным от Пожирателей местам и очутиться ближе к берегу моря. Можно еще идти по ребру пирамид, но только оттуда некуда спускаться - а спускаться нужно прямо туда. У нас это забыто. А они ходили в этот город. Он как будто за пеленой. И там все не так. Автобусы у них были уже тогда. И - машин полным полно. Может быть, и бокс там был. Они осторожничали - чтобы их там не поймали. А вообще, они очень любили пугать тамошних людей. У них там рядом - курорт. А еще там были туристы - они прямо оттуда поднимались в горы за запахом тайги. И они их пугали.
  -Кто? - не понял Вовчик.
  -Деды. Ну, они тогда были очень юными. Они играли в приведений.
  -А-а-а.
  -Так ты пойми, тот город - он недалеко от нас. В общем, через горы. Но даже если и миновать Пожирателей, в него просто так не попадешь. Так и будешь стоять на берегу моря. А вот они умели. Нет, до сих пор не могу поверить, что ты оттуда пришел.
  -Оттуда. Откуда же мне еще приходить?
  -Черт. Вот это да. Хочешь, я тебе чего покрепче налью.
  -Да ты знаешь, я ведь спортсмен. Хотя я - и поэт. Нет, я первей - поэт. Хотя бой - это очень важно. Это тоже стихи. Я очень люблю спорт. Он делает из стихов реактивный двигатель. Но - если не честно, я ненавижу.
  -А все же....
  -А что это?
  -Это - водка "Юпитер".
  -Ничего подобного не встречал.
  -Еще бы. Ты - тут, а мы - здесь.
  -Ага.
  -Слушай, а можно, я позову своих друзей и тебя им представлю. Ведь это событие. Ты пришел через долину, полную Пожирателей, и они тебя не трогают. Может, они вообще ваших людей не трогают? Вроде бы, одни и те же. А посмотришь: как бы и нет. Одни и те же люди. Вот. Вот твой "Юпитер". Пробуй.
  -Ага. Хорошая.
  -Я же говорю. Только у нас такая.
   Тот вечер продолжился очень странно. Ведь и начинался он в совсем другом месте, и не было там зеленой луны, покрытой сотами, и не было величественных пирамид, а теперь он был в иной земле, и попал он сюда самым странным образом.
   Все люди, что собрались в баре, слушали его, открыв рты. Здесь было много молодежи, а также и старики. Все хотели послушать рассказ человека, пришедшего из-за гор.
   Он сочинял стихи и тут же их декламировал.
  
  
  
  Из-за гор, из-за гор
  Луна поднимает топор
  Воздух прорубает
  И меня к вам пускает
  
  Я иду, я герой
  Сын смутных туманов
  Вот за этой горой
  Он скрыт силой обманов
  
  Только я, только я
  Прихожу, чтобы прочитать свой стих
  Родина неба зовёт меня
  И я несу его ник
  
  И приношу его, как тарелку
  Она - ни глубокая, ни мелкая
  Она приносит миры
  Словно запах далёкой сосны
  
  
  Кстати, Вовчик очень хорошо помнил рассказ Сергея Крабова о том, как он попал на Луну. Тут была масса подробностей, но неизвестно - правда ли это, или Сергей досочинял. Хотя, вроде бы, Сергей не отличался даром сочинительства и второстепенным пафосом.
   Может быть, и - правда?
   -Я там поговорил с одним человеком, - сказал он, - когда я садился в салон Перевозящего кота. Мы сели рядом, у него было с собой молоко. В тетрапаке. Он говорит - молоко очень полезно пить именно когда летишь на Перевозящем коте. И вообще, в космосе молоко и надо пить, а на Земле, ну даже и на Луне, это когда ногами на планете стоишь, оно не так полезно. Он сказал, что много всякого видел, но это ни удивительно, ни страшно - это просто так, и что прийти на Луну пешком - это совсем не проблема. Надо просто пути знать. Но иногда долго идти, и через горы надо идти, а потому лучше не мучиться и не идти, а сесть на кота. А так, есть туристы, да и сами туроператоры иногда приглашают совершить трудный экстремальный трип - от Земли до Луны пешком. Оно когда как. Иногда можно взобраться на очень высокие горы, и с вершины перелезть. А иногда и так - идешь, идешь, и уже смотришь - ты уже не по Земле идешь, но уже по Луне, и это самый что ни есть поход. Лучший поход. Шёл, пришёл. Ну а так, в остальном, были и те, кто перелез на Луну по лестнице. И, кстати, первые люди на Луне появились именно так. Но жизнь на Луне была и раньше, и развивалась она сама по себе, независимо, и потому там возникли столь странные существа, это все те, о которых мы так много говорим и удивляемся. И, кстати, легенда о Кошке Сиа - это не пустые слова, Кошка Сиа существует, просто мир Луны устроен по-другому. Но на Земле тоже такое есть. У Луны тоже есть другие реальности, и вот, в одной из них, живут могущественные коты. Они живут себе, и всё, и им хорошо. И, когда была информация, что на нашу планету посещала некая Кошка Унтерлугауэрр, всё это правда. Ну, не то, чтобы кто-то доказал, но всё это так, так как иначе быть и не может.
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
   В тот день Алексей Карьер не хотел ничего делать, однако, его посетил инспектор. Дело касалось деятельности его новой фирмы "Приём-приём". Алексей, в общем, знал, что рано или поздно, деятельностью фирмы заинтересуются соответствующие органы, поэтому, тут не было ничего нового.
   А дело было так: у Алексея и раньше были сомнительные компании, ему было не привыкать. Чего только он не выдумывал. Не то, чтобы его так сильно интересовали деньги, хотя - и не без этого. Денег же у него было полным полно. Он их не считал. Никуда особо не вкладывал. Жил себе - как хотел, так и жил. Одно время он даже женился на оперной певице. Оперная же музыка в Зарчче была даже и не музыка. Но на бумаге это не выразить. Даже если и нотную грамоту знать - а кто еще ее знает? Читатель - не музыкант. Так вот, в ту пору у Алексея Карьера была ресторан. Потом он его утомил - и он закрыл ресторан. Потом - было несколько пирамид, и одна из них, самая существенная - в Акимее. Там он хорошо заработал, и там же его едва не поймали.
   Здесь же у него было первое предприятие. Первое - это сбор пожертвований на постройку канала имени Славы Космоса. Деньги принимались в специальной кассе. А на месте начала постройки канала находился небольшой ларёк - там сидел агитатор. И больше ничего.
   Вторым делом была организация "Вклады ночью". Вклады, впрочем, принимались, и днем, зато тот, кто провел эту операцию ночью, получал большие проценты. Третьим пунктом была продажа земельных участков на несуществующей территории. Правда, карта местности этой территории была сделана мастерски, и Алексей и сам иногда верил в то, что все это существует. Все три предприятия объединялись под эгидой "Прием-приём". У Алексея было несколько офисов. В Зарчче у него было пять этажей в сорокаэтажном небоскребе. Там же была и стеклянная оранжерея - целый этаж. И там он самолично проводил набор девушек в Школу Красоты. Впрочем, здесь у него получалось далеко не все - у него не было времени. С тех пор, как занялся Индикацией....
   -Скажите, Алексей, ваши счета располагаются только в Южном банке? - спросил инспектор.
  -Чай, кофе?
  -Кофе.
  -Лимонад?
  -Нет, спасибо.
  -Сок дерева "Ветеран"?
  -О, пожалуй.
  Разумные люди не верили, что сок дерева "Ветеран" повышает сговорчивость - официальная химия это отрицала. Однако, существовал ряд заговоров, усиливающий действие этого напитка, и Алексей Карьер хорошо знал об этом.
   -Итак, - произнес инспектор.
  -Да, да.
  - Вы утверждаете, что все счета вашей компании находятся в банке "Южный прогресс".
  -Да, - Карьер улыбнулся.
  -А какое отношение вы имеете к банку "Арт-империал"?
  -А это что за банк?
  -Ну вы что, не знаете, что ли?
  -Да и не слежу за новинками бизнеса.
  -Ну, какая же это новинка? Сами посудите - третий банк в рейтинге банков Зарчча за этот год.
  -Может быть. Но я же не банкир. У меня знаете, сколько дел. Вы даже себе этого не представляете. У меня план работ на день начинается в шесть утра, а заканчивается за полночь. Именно поэтому я даже не могу следить за всем, что происходит в мире так называемого бизнеса. Понимаете, сколько систем я создаю.
   Он встал и сделал круговое движение рукой.
   -Начинаем с планирования. Оно, планирование, столь обширно, что мне приходится постоянно об этом думать. Вы себе даже не представляете. План, составленный по-настоящему, глубокий и всецелый, это настоящее произведение искусства.
  -Но речь, все же, шла о банке, - произнес инспектор.
  -Да. Но в том-то и дело. Я не знаю ничего о банке "Арт-империал". Арт - это изобразительное искусственно. Это что же, банк для художников?
  -Нет, это - обыкновенный банк, - сказал инспектор, - и вы сами это прекрасно знаете. Речь идет о счетах. Ни о чем другом.
  -Нет, речь идет далеко не только о счетах. Понимаете, одно зависит от другого. А вот вы, я думаю, не являетесь нашим клиентом. А напрасно. Ибо - если вы включитесь в эту цепь всеобщего планирования, то и сами поймете - что есть план. Что такое банк? Хранилище, и все. Больше ничего кроме этого. А наши планы, наши достижения....
   Его речь лилась торжественно, почти - громогласно. Он любил говорить. Он, в общем, и побеждал всех и вся - заболтать Алексей Карьер мог всех и вся. Инспектор тот был не простой инспектор. Он был в Акиме и там собрал досье. Вот только приклеить это досье он ни к чему не мог. Никаких обвинений в сторону Алексея Карьера не поступало. Все же махинации, которые он проводил, они вроде были и налицо. Но опять же, нужно было ловить - нужны были основания. А у него, у инспектора, были лишь мысли - хотя он был во всем уверен на 100%/
   Потому, решив не тратить время, он откланялся.
   Бархану же было ровным счетом все равно. Единственно, что он без внимания визит инспектора, конечно же, не оставил, а позвонил во "Вклады ночью" и сделал ценные указания:
   -Это Пиотр? - спросил он.
   -Да.
  - Вы хорошо помните модель разговора "В"?
  -Да.
  -Приступайте.
  -Понял.
  -Пройдите по офису, съездите в филиалы. Сделайте это сегодня. Получите премию. Проверьте вкратце, как наши сотрудники говорят по модели "В".
  -Понял.
  -Действуйте. Начните с главного офиса. Если сейчас обед, скажите, что обед сдвигается на час.
  -Да.
  
  Он налил яблочного сока, вышел на балкон и смотрел на Зарчч. Город ныне был величествен. Ширина острова "Осень", на котором он располагался. Была всего несколько километров. Справа - протока менее километра, через которую шло несколько мостов. Надо сказать, что довольно большая часть Зарчча располагалась ныне и там - единственно, что береговая его часть была менее многоэтажна. С высоты сорокового этажа край Зарчча не был виден. Город был огромен. Бархану это нравилось. В другую сторону - это если пройти - можно было смотреть на всю многокилометровую ширь Великой Реки и синеющие за ее краем пики Периметра. Вправо и влево Заррч был весьма протяжен. Общественный транспорт ходил в несколько ярусов.
   -Когда-то ничего этого не было, - сказал Бархан, включая ламповый диктофон, - а сам остров был меньше. Странно, никому еще в голову не пришло сказать об этом. Марс же должен был заметить. Когда мы приводнились на угнанном самолете, остров был раз в пять меньше. Теперь, с веками, он раздулся. Раньше бы здесь не уместился такой мегаполис. Теперь - запросто. Нужно что-то с этим делать. Когда волки закатали весь Зарчч в асфальт? Когда это было? Видимо, прошло несколько тысяч лет, так как никаких следов асфальта мы не нашли. Впрочем, тут тогда Слава был главный. У него надо спрашивать. Может, и был асфальт. Но, если остров вырос - асфальт просто разбежался и превратился в песок. Я - гений. Нужно сказать об этом Ане. Так нельзя, чтобы никто из нас об этом не думал. Дозвонюсь ли до Славы? Там нет телефона. Или уже проложили.
   Он взял телефонный справочник.
   -Есть ли тут Ур?
  Оказалось, был. Ур был доступен по радиотелефонии. Бархан сделал заказ, после чего перешел к своему любимому занятию - Детектированию.
  
  Что такое детектирование?
  Это - сбор информации из пространства.
  Началось все с того, что лет десять назад в Боре жил ученый по имени Гипер Сай. Его потом перекупили спецслужбы Зарчча, и он трудился здесь. Тем не менее, свое главное открытие он показал лишь избранным. Это были Анна Центр и Арам Воробьянян. Позже к ним присоединился и Алексей.
   Оказалось, что Мертвый телефон может быть подвержен резке. Для этого нужно нагреть для строго определенной температуры - ни грамма вперед, ни грамма назад. Резать нужно любой пилой для обработки твердого камня, при этом, нужно читать заклинание. Последнее казалось нонсенсом - магия в Зарчче не развита. Вообще, несмотря на развитие Газово-Молекулярной теории, многие жители этой страны считали себя атеистами, а Храмы Хаоса - местами поклонения науке и истории земли и вселенной. И действительно - в граммах говорилось все больше не о духах о богах, а о законах расположения миров в мировой жидкости.
   Так вот, таким образом и был разрезан Мертвый телефон. Оттуда вынули какие-то механизмы. Часть из которых были совсем простыми - катушками, реле. Но там же и был детектор.
   От детектора и началось Детектирование.
   Всего в мире известно четыре детектора. Детектор - это большой ламповый ящик. Проводами он подключен к еще одному ящику - а тот ящик - размерами с дом. Это - первый ламповый компьютер. Он находится в Институте По. Кстати, о Братьях По уже говорилось - они приезжали в свое время в город Ф. Но это, скорее всего, были другие Братья По, хотя и не доказано.
   Так вот и проводилось Детектирование.
   Алексей включал детектор и смотрел - что где происходило. Вот только подсматривать он не мог - он видел в основном вещи странные и чужие. Отсюда он делал выводы - Река-Наизнанку - мир хоть и большой, но чем-то очень сильно ограниченный. Он точно один листок в книге. А сколько листов в ней? И сколько томов?
   Библиотека целая.
   На этот раз Алексей не видел ничего. Экран был круглым - он был сделан на основе осциллографической трубки.
   Зазвонил телефон.
   Это был Алехс Бругг, еще один детектолог.
   -Что у тебя сегодня, Амиго? - поинтересовался он.
   -Сегодня - ничего. Какая-та крупа.
  -Это - молекулы.
  -Да? Разве.
  -Это - молекулы-гиганты. О них говорил Деметрио Корнефф. Молекулы-гиганты - это вещество эфира.
  -Ты имеешь в виду эфирную массу.
  -Да.
  -Так вот почему говорят, что она похожа на творог.
  -Видимо, поэтому.
  -Ага. Но сегодня нет никаких сюжетов.
  -Да. Очень хотелось бы. У меня рабочее настроение, но я ничего не вижу, к сожалению.
  -Да. Жалко.
  Детектор молчал. Крупные хлопья напоминали творог. Алексей смотрел на них - сначала молча - потом включил музыку. Он был еще тот романтик - просто он был таков, что далеко не все это понимали. Например, ему очень нравились аудио носители в Зарчче. В то время, как в реальном мире в ход вовсю шли лазерные диски, здесь главной силой в этой области была виниловая пластинка. Более того, повсеместно сохранились глиняные диски - эти диски позволяли записывать до 15 минут музыки или голоса на одной стороне, ходя и были диаметром около метра.
   В качестве магнитных носителей в ходу была магнитная лента на бобинах, устаревшей считалась медная проволока, хотя и ее было много. Так, придя в музыкальный магазин, можно было купить альбом оркестра "Родина" на рулоне проволоки - большая катушка с намоткой неизвестной длины. На глине альбом помещался на четырех дисках. Плюсом глины было то, что она не трещала и не портилась от иглы. Минусом - диски имели ужасающие размеры.
   Так вот, Алексей включил музыку.
   Это был исполнитель П.Дудкит. Песня посвящалась любви молодой девушки к кентавру.
   -Так, так, - произнес он.
   В этот момент экран ожил, и Алексей увидел идущего по степи человека.
  -О-па, - проговорил он, - Алех, ты видишь это, Амиго?
  -Где?
  -Покрути гетеродин.
  -Ага. Смотри, человек. Интересно, в каком пространстве он идет?
  -Вот это загадка, да. Слушай, мне кажется, он идет где-то у нас. Посмотри на горизонт.
  -Смутно видно. Если б изображение б цветное. Да, точно. Но все равно посмотри - это где-то у нас.
  -Не знаю. Может.....
  -Сейчас, крупным планом....
  Алексей Бархан дал развернутое увеличение, и тогда ему стало ясно, что он видит, как по дикому бездорожью идет пешим ходом Вовчик АМЛ.
  -О-па, - проговорил он.
  -Что, ты определил что-то? - спросил Алех.
  -И да, и нет. Но тут что-то странное, и, пожалуй, ты прав. Это - где-то у нас. Хотя и не обязательно. Попробуй, разбери, правда это так или нет. Но....
  -Смотри, он что-то увидел.
  -Да.
  -По-моему, это - Мертвый телефон.
  -Кажется. Точно. Звонит.
  Тут оцепенение Алексея нарушил телефонный звонок. Он попятился. Сбил со столы стакан с соком. Повернулся. Телефон уверенно звенел, а индикатор на его корпусе поблескивал красным огоньком. Не теряя взгляда с экрана, он поднял трубку и произнес:
  -Слушаю.
  -Алло, алло, - сказали ему, - черт, что, слышно?
  -Слышно, - ответил Алексей.
  -С кем я разговариваю?
  -Ты - Вовчик?
  -Да. Верно. А как вы это определили?
  -Сам не знаю. Вот черт! Вовчик! Где ты?
  -Я....
  Было видно, как парень на экране почесал голову...
  
  
  
  Глава 13
  
  Пещерный мир
  
  
   -Я думаю, туда вообще не стоит спускаться, - сказал Бархан.
  -Очень точное замечание, - ответил Лежан Павыф.
  -Нет, я не в том плане.....
  -Но главное - мы здесь были. Пора и назад.
  -Ты стал каким-то язвительным, Слава.
  -Я и раньше таким был.
  -Нет. Ты таким не был. Ты был правильным.
  -Хочешь сказать, я сейчас неправильный?
  -Нет.
  -Вот. Просто все меняется. Мы живем слишком долго.
  -Пока не проснемся.
  -Это уже отдельный вопрос.
  
   Вход в пещеры был совершенно отвесным, ровным, круглым. При виде его создавалось ощущение, что из скалы выпиливали деталь в виде тора. Какую-нибудь ось, например. Впрочем, и сами горы Периметр, они были большей частью правильные и ровные, как пирамиды. Очевидно, когда-то в доисторическую эпоху они и правда были пирамидами. Позже на склонах накопился песок, в который попали первые семена. И так, из века в век, накапливался перегной. Со временем на ровных боках Периметра выросли леса, образовались покатые долины и даже горные реки и озера.
   -Ставим лестницу, - так Лежан указал своим подчиненным, - первые спустившиеся организуют прикрытие. Мы не знаем, безопасен ли данный проход. Устанавливаем прожектор, станковый пулемет, огнемет, водомет и излучатель высокоточных газов.
   -А мы не задохнемся? - осведомился Алексей.
  -Этот газ безвреден для человека. Это уже давно проверено.
  -Не этот ли газ используется в Печи Ю?
  -Не совсем. За основу мы брали его. Но потом, в ходе серьезных экспериментов, было выяснено, что он действует далеко не на всех существ подземного мира. Эксперимент проводился в Уре. Просверливалась скважина, и туда направлялись датчики, прожектор и фотокамера. Сначала мы обнаружили нишу, в которой обитали извращенные птицы. Первая же сфотографированная тварь клюнула в фотоаппарат, и мы тотчас задумались о защите объектива. Тогда и был разработан газовый излучатель. Для фактуры мы взяли состав, подобный тому, что окуривает архипелаг Осень. Он подействовал, но не так, как надо. Вторую птицу удалось припугнуть. Но она привела остальных. Надо сказать, что в том подземном мире светит солнце. Мы так и не сумели узнать, что это за солнце. Возможно, там пробита брешь в другой мир. Солнце светит оттуда. Оно ярко-красное. Это мешает фотосъемке. Тем не менее, нам удалось разобраться с пленкой. А вскоре мы победили птиц. С помощью манипулятора несколько таких тварей было поднято на поверхность и препарировано.
   -Так у тебя есть чучела?
  -Да.
  -Почему же ты мне не говорил?
  -Ты не спрашивал.
  -Да. А еще говоришь, что ты - хороший. Ладно, рассказывай.
  -После того, как мы разобрались с птицами, скважина была пущена еще глубже. Для этого через все птичье подземелье протянули гибкую трубу, внутри которой был протянут бур и кабеля. Снаружи труба была защищена газовыми датчиками. Я был уверен, что вскоре мы наткнемся на волков. Но волков мы вообще не обнаружили. Зато нашему взору открылись узкие и темные пещеры, заросшие ядовитыми мхами. Мы взяли анализ - яд был ужасен. Мы изучали его в специальных лабораториях, и нам удалось получить препарат, созданный на основе этого вещества. Так, мы получили новый газ для излучений. Когда наш бур достиг глубины в десять километров, этот газ нам пригодился - нам встретились длинные и скользкие черви, которые выкрикивали ругательства. Когда мы включили микрофоны, то оказалось, что они знают всех нас по именам. Я тут же понял, что нужно что-то срочно предпринимать. Мало ли, что может произойти. Вместе с микрофонами мы спустили динамики и поговорили с червями. Я пообещал им, что, если они прекратят сквернословить, то мы их простим и не будем трогать. Но они не унимались. Тогда мы применили новый газ. Те твари, что собрались вокруг аппаратного блока, погибли. Остальные ретировались и больше не подходили.
   -И какой же глубины вы достигли?
  -Двадцать километров.
  -Это невозможно. Почему же никто об этом не знает?
  -Мы решили, что нет нужды рассказывать простым людям о том, что спрятано в недрах нашей планеты. Тем более, что двадцать километров - это ничто. Я убежден, что на более серьезных глубинах находятся гораздо более мощные и ужасные миры.
  -А мы....
  -Хочешь сказать....
  -Ну, мы же можем столкнуться с ними?
  -Мы и столкнемся.
  -Что же было на двадцати километровой глубине?
  -Там мы нашли древнюю библиотеку.
  -Ого!
  -Да. Но дело в том, что вынуть книги оттуда не представляется возможным - из-за разности давлений они рассыпаются. Нам приходится фотографировать по одной странице, переворачивая листы с помощью электронной руки.
  -И что же?
  -Пока - мало, что. Мы читаем книгу про Нишу.
  -М-м-м-м-м.
  -Это огромный мир, до которого нам никогда не добраться. Он находится на глубине более ста километров. Ниша густо заселена. Мы изучаем ее по описанию, что дано в книгах. Большое количество обитателей Ниши ездит по рельсам. Хотя, конечно же, далеко не все. Среди них - Кафиф Тифонопонтографный, существо-поезд, Свисток Аго, также существо-поезд, ЧС-70, локомотив с руками и глазами. Всех не перечислить. Я достаточно плотно работал над этим трудом. Существа, что обитают в нише, поистине невероятны.
  -Они опасны?
  -Судя по описанию, Ниша совершенно безопасна для человека. В ней нет сколь бы то ни было агрессивных существ. И это, конечно же, очень странно. Возможно, что на таких глубинах вообще нет зла. Иначе, оно бы имело шанс проникнуть в Нишу. Хотя, конечно же, ближе к ядру планеты зла должно быть много.
  -У тебя есть сведения?
  -Нет, я предполагаю.
   Спустя час первые бойцы достигли дна цилиндрообразной шахты. Вниз были спущены тросы. У ним прикреплен рельсы передвижного лифта. Начался спуск. Слава, Лежан Павыф, наметил так: наверху остается дежурить достаточная большая группа бойцов. В небе будет постоянно дежурить штурмовик. Внизу, в самом начале грота, будет организован пункт связи. Те же из исследователей, что пойдут в глубину пещер, будут тянуть за собой тонкий кабель, прикрепляя его к стенам специальным пластырем. Это позволит использовать тонкий провод, благодаря чему связь будет обеспечена на всем участке передвижения. Дополнительно, в любой момент из Фидера может прибыть специальный отряд - в случае необходимости десантный корабль доставит их в течение трех-четырех часов.
   Опустив ногу на каменный пол, Слава вынул сигарету и закурил.
   -Ты же не курил, - прокомментировал Бархан.
  -В подземелье положено курить, - ответил Слава.
  -А....
   В самом начале ровной шахты располагался невысокий зал. Стены были ровными, стеклообразными. Отсюда в разные стороны начиналось три коридора, по направлению к которым тотчас установили по два прожектора. Один - обыкновенный, другой - красный, с дополнительной пульсацией в 1049 Герц. Бархан попытался выяснить, что это значит, на что Слава ответил, что не он разрабатывал систему защиты. Когда все бойцы группы закончили спуск, в центре зала был установлен бронированный купол с башенками и амбразурами, рассчитанный на несколько человек.
   -Быстро твои люди работают, - прокомментировал Бархан.
  -Да, - согласился Слава.
   Бойцы, будто услышав его слова, разбежались, кто куда. В коридорах, что расходились в разные стороны, будто лучи, были установлены металлические коробки. К ним подключили кабеля и датчики сигнализации. Спустя десять минут вся система уже работала, и все показатели можно было просмотреть на пульте внутри купола - там были светодиодные индикаторы, стрелки, осциллографы, динамики, прослушивающие мертвенные пространства пещер, датчики движения, приборы, реагирующие на шаги.
   -Сначала попробуем обходиться без газа, - сказал Слава, - нам нужно точно знать, безопасен ли этот проход или нет. Если же мы закачаем газ, то ничего толком не узнаем. Командиром пункта будет Образ.
   Из строя вышел парень и кивнул.
   -Все, - заключил Слава, - все остальные - за мной. В пещерах не до раздумий.
   Группа двинулась вперед, включив фонари.
   -Сегодня пройдем всю длину кабелей, - сказал Слава, - завтра поутру зарядим аккумуляторы от стационарного источника питания. А потом нужно будет рассчитывать на себя.
  -Что же тогда делать? - спросил Бархан.
  -Я уже был здесь. Правда, мы опускались в пещеры в другом месте. Западнее. Когда у нас не будет возможности заряжать фонари, у нас будет шесть дней. Три - туда, три - обратно. Больше этого срока нам не продержаться. Во-первых, мы используем дымовые палочки. Во-вторых, каждый исследователь обязан много курить. Это не простые сигареты. В них добавлен духовный песок. В третьих, все используют низковольтные лампы. Включаем всего один большой фонарь. Весь остальной свет зажигается в случае необходимости. Таким образом, мы и отрабатываем нашу программу. Если же мы отыщем поселения подземных людей, то у нас будет шанс продлить наше путешествие.
   -А ты там был? - спросил Бархан.
  -Да.
  -Да, ты уже рассказывал об этом.
  -Главное, не бойся. Нам вряд ли избежать худшего. В прошлый раз мы потеряли много людей. Но теперь мы лучше подготовлены.
  -А палочки у вас были?
  -Были.
  -И ты хочешь сказать, что эти меры не действуют.
  -Действуют. Без них нас сожрут здесь минут через десять.
   ....Первый день экспедиции прошел так, как и говорил Лежан Павыф, специалист по пещерам. Имея возможность использовать стационарный источник питания, участники группы особенно не задумывались о безопасности. На самом деле, обыкновенный свет не служил защитой даже днем. Ночью же, когда энергия пещер разворачивалась задом-наперед, в узкие проулки бесконечных коридоров высыпало большое количество созданий, и, не имея специальной подготовки, здесь не было шансов на выживание. Пройдя шесть километров, группа Славы Космоса в составе тридцати человек, остановилась на ночлег. Были разложены спальные мешки. Фонари, закрепленные на стенках, подключены к кабелям, что тянулись от главной базы. Зажжены источники специальных газов. Раскручены якоря электромоторов, создающих защитную вибрацию.
   -У меня голова болит, - пожаловался Бархан.
  -Это от излучений, - пояснил Слава, - нужно терпеть.
  -А что же, нет никаких там таблеток?
  -Таблетки? Я даже не думал. Голова еще может болеть от курительных палочек. Если их перекурить, то что угодно заболит. А мы их уж точно перекурили.
  -То верно.
  Бархан лег в спальный мешок, зажег химический генератор, подключил к нему фонарь и принялся читать книгу про Нишу
   "... Кафиф Тифонопонтографный. Впервые с ним познакомился Ег Лопастый, исследователь ниши..."
  -Интересно, - подумал Бархан, - как это он туда добрался, Лопастый? Если это на такой глубине.... Мне б туда....
   "... Кафиф с точки зрения нас - огромен. Но, так как он - это существо-поезд, то было бы странным, если бы он был маленьким. Рельсы, по которым ездит Кафиф, разложены повсюду. Но не сами они растут. Нет, есть и те, что сами растут. Это - Само Рельсы. Но они и не для Кафифа вовсе. Они просто рельсы. А шпалы они используют - то деревянные, то из природного сахара..."
  -Эге, - сказал себе Бархан, - много я чего слышал, много видел, а тут мне за несколько строк вывалили столько информации, что можно чокнуться раз и навсегда.
   Он открыл глоссарий.
   "Природный сахар. Растет большими сахарными грибами в лесах. По осени природного сахара очень много, и его собирают Барсучки-электрики, существа, живущие сёлами и небольшими городками возле лесов. В самих лесах они не селятся - они не любят чрезмерную тень. Барсучки-электрики всегда ходят с портфелями инструментов. Так как многие жители Ниши - существа по большей части электрические - то время от времени им требуется ремонт. Барсучки-электрики их и ремонтируют...."
   Алексей закурил курительную палочку, потом вынул фляжку с жидкими витаминами и сделал глоток.
  -Не спится? - спросил его один из бойцов.
  -И да, и нет, - ответил он.
  -Книга интересная?
  -Да.
  -Про что же она?
  -Про Нишу.
  -Никогда не читал.
   "...Как же живые рельсы находят себе природный сахар для шпал - а очень просто. Они его и не ищут. А вот Барсучки-электрики, они очень любят сладкое. Но, так как все грибы природного сахара им не съесть, излишки они отдают Кротам-дорожникам. А вот те и занимаются тем, что ремонтируют - как простые дороги, так и железные. А посему, все железнодорожные пути делятся на:
   а) построенные Кротами-дорожниками
   б) живые рельсы со шпалами, которые из природного сахара изготовили
   с) рельсы, которые для себя самого прокладывает Кафиф Тифонопонтографный.
   Возможно, что есть еще какие-то рельсы, но их пока не обнаружили.
   Ег Лопастый беседовал с Кафифом. Для этого ему пришлось его остановить. А сами представляете, каково оно - остановить поезд..."
   -Что читаешь? - спросил Лежан Павыф.
  -А ты еще не спишь?
  -Я уже два часа, как спал.
  -Ты же только что лег?
  -Лег - да. А когда заснешь в пещерах, то сразу много проспишь. В пещерах же можно за всю жизнь выспаться. Главное проснуться суметь.
  -А-а.
   "... Ег Лопастый ходил повсюду по железнодорожным путям, но Кафифа нигда он не мог встретить. Но пути не было пустые. Очень часто ему попадались Колесники - они гоняли по одной рельсе на роликах. Ролики были частью их ноги. Колесники - они мелкие, и похожи на мышей, но не мыши, так как они на батарейках. А батарейки они собирают с батареечных кустов, и друг друга перезаряжают. Сам себе Колесник не может батарейку поменять. Хотя это процесс и не долгий, но - на какой-то срок сам Колесник остается без питания. Он застывает. Поэтому, менять батарейки ему помогает собрат. Я опросил Колесников, и разговор был более, чем содержательным.
  -А мы ездим побитово, со сдвигом, - пояснили они мне, - очередь идет плотно. Мы друг друга не трогаем. Мы стек не сдвигает. Мы едем ровно.
  -А вы сворачиваете с рельсов?
  -Конечно. Иногда по рельсе ездит Монорельсовый Сергей. Он нас может раздавить, поэтому мы спрыгиваем с рельсы. А потом, когда он проезжает, мы снова запрыгиваем. Монорельсовый Сергей - очень корректный ездок. Он смотрит себе под колесо. Но ночью бывает - спать охота. А он редко стоит. Правда, есть место в горах, Монорельсовые Сергеи там замечены стоячими. А мы по дурости решили, что они там умершие. И сидели, смотрели, а под утро начали плакать. И утирали друг другу слёзки. А утром вдруг послушался шум, все Сергеи снялись с места и покатали куда-то. Так вот, если бежим мы по рельсу, а сзади нас нагоняет Монорельсовый Сергей, то нужно срочно ретироваться, и мы спрыгиваем, и тогда стека никакого нет. Происходит банальный shuffle. Но, простите, а как же еще. Но потом мы выстраиваемся и едем дальше.
  -А встречали ли вы Кафифа Тифонопонтрографного?
  -О, да.
  -А часто ли?
  -Нет. Мы его не встречаем.
  -А как же это понимать?
  -А никак. Он же огромный. Зачем нам его встречать. Он же вообще. Мы заранее спрыгивает и ищем, где еще покататься. На каток, например, идем. Мы вообще не охочи по каткам кататься, но есть такие катки, возле которых много батареечных деревьев. Грех же не покататься.
  -Какой тип батареек вы используете?
  -А там только один и растет. Это элемент типа "Уран". Еще бывают типа "343", но они быстрее разряжаются.
  -А как вы определяете, что пора перезаряжаться?
  -В глазу загорается красная лампочка. Тогда я подаю сигнал, и итерация останавливается. Если у кого-нибудь есть с собой запасная батарейка, то ее передают методом Push. Если нет - то надо узнать, есть ли поблизости батареечные кусты. Тогда срабатывает метод continue, и итерация продолжается без меня. Если нет ни кустов, ни батареек, тогда приходится применять метод sleep и за то время, что передано в параметрах, вынимать батарейку. С элементами типа "Уран" все просто. Батарейку нужно постучать со всех сторон, вынуть из нее графитовый стержень, в образовавшуюся полость влить солёную воду и подержать пять минут. После чего затолкать стержень назад. Элемент, конечно, не становится новым, но он восстанавливает работоспособность на некоторое время.
   -А если нет ни того, ну другого? - спросил Ег.
   -Такого не бывает. Я тоже такой вопрос задавал - никто мне не сказал, что такое было. Говорят, и деды, ни прадеды не отмечали таких случаев.
  -Так видели ли вы самого Кафифа Тифонопонтографного?
  -Зачем нам его видеть? Мы его слышим. Его еще издалека слышно. Правда, это от типа рельс зависит. А в одном месте, знаете, были рельсы-паркет. Это вообще не другой стороне Ниши. А мы так удивились - ничего себе, паркетные рельсы. Так мы и так на них посыпались. А это еще они были мастикой не намазаны. Если бы намазали, что бы было с ними? А? Мы тогда подумали - сот снова весь стек в shuffle ушел, и все тебе. А кому? Коту под хвост.
  -А есть тут у вас коты?
  -Нет, котов нет. И не было.
  -Так можете ли вы посоветовать, где мне встретится с Кафифом Тифонопонтографным.
  -Да черт знает. А ты иди мимо нас, рядом с нами, а мы как услышим, что он где-то едет, то и скажем тебе. А где-то - это не означает, что Кафиф именно здесь проедет. Он может ехать и далеко отсюда. Просто все рельсы соединены в единую систему. В этом и вся суть. Он там, мы здесь, а ты не увидишь. А ты может и у кого еще спроси, кто больше нас знает...."
   Бархан отложил книжку и посмотрел по сторонам. В пещерах ничего не менялось. Бойцы спали. С двух сторон дежурили часовые. У них была смена по 4 часа - и в течение всего этого времени они пили крепкий чай и слушали музыку в наушниках. Главным было - не спать, а то, что до их ушей не доносились никакие посторонние звуки - то даже хорошо было. Ведь иногда в пещерах что-то слышалось, а самым главным было - не испугаться при этом.
   Существа пещер чувствовали страх.
   Бархан выпил еще витамин и положил руки под голову, чтобы заснуть. Вдалеке слышался мерный шум электрохимической электростанции. Моторы генераторов также шумели, заставляя пространства наполняться изолирующими звуками. Тем не менее, и этого могло быть недостаточно.
   Бархан заснул, и действительно - ночь была очень длинной, гораздо длиннее обычного. Когда было утро - он проснулся с невероятным трудом. Утром же включались будильники - впрочем, звук у них не был резкий. Исследования пещер в тот момент уже не были на зачаточной стадии, а потому, известно было многое. По утрам включали лампы голубого света и звуки на специальной частоте.
   -Вставай, - Слава Космос похлопал его по щекам.
  -Тяжко, - ответил Алексей, - как из гроба встаю.
  -Так всегда, - ответил Слава, Лежан Павыф, - пещеры и есть гроб, гроб мировой.
  -Разве?
  -Ну, не в прямом смысле это - гроб. Но иначе и не назовешь. Откуда не выйти? Отсюда просто так не выйти. Заходя заходи, но пришел - не вернешься уже. До нас много групп сюда уходило.
  -Что, никто не вернулся?
  -Нет, почему же. Каждая вторая возвращается. Даже когда не было всех этих средств, что мы с тобой сейчас используем, исследователи находили способы выживать. Ты слышал о Лёше Лёшеве?
  -Нет.
  -Это был известный каратист, он пошел в пещеры и дошел до больших глубин, где открыл пещерную страну.
  -Может, наврал он?
  -Может. Никто ж не проверял.
  -Ну вот.
  -Нет, Лёша Лёшев не врал. Он был известен, как очень честный человек. Когда он шел по пещерам, то просто раздавал всем существам оплеухи. Когда у него кончился фонарик, он шел наощупь. Дело в том, что он мог драться в абсолютной темноте.
  -Да ты что. А ты это сам не придумал?
  -Нет.
  -А ты его лично знал?
  -Он давно умер. Это ж мы с тобой вечно живем.
  -И то правда. Но все равно, странно звучит. Как будто ты все придумал.
  -Нет, зачем. Я тебе говорю, что это правда, значит - правда. Зачем мне сочинять? Это очень давно было. А с того времени никто так больше и не сумел в одиночку сходить в пещеры. Хотя, может, я чего-то не знаю. Возможно, что были какие-то попытки. В общем....
  -А сам ты не ходил?
  -Нет, у меня других дел полно.
   Лагерь был свернут. Группа двигалась вперед с небольшой скоростью, по пути изучая окружающую местность. Здесь, помимо одного, вытянутого в трубу коридора, имелись и ответвления. Однажды был встречен боковой провал, и там - черной массой гремела река. Воины долго смотрели на нее, светя фонарями. Потолок над рекой был высокий, с зубьями кристаллов. В свете фонарей кристаллы эти меняли цвет и переливались - это был некий зов. Хорошо известно, что драгоценности зовут. А значит, это были именно драгоценные камни, возможно - растущие алмазы. Бархан попытался подцепить один из них - он был любителем до таких вещей .Воины держали его за руки, за ноги - не помогало. Тогда собрали складную лестницу. Держали его впереди себя на лестнице. Если бы Алексей упал, его бы унесло тотчас - течение было ужасающим. Ему удалось дотянуться до кристалла и потрогать его.
  -Крепко сидит, - проговорил он.
  -Лучше бы ту оставил это затею, - посоветовал Лежан Павыф.
  -Нет, никогда.
  Бархан взял ножовку и попытался спилить кристалл - не вышло. Тогда ему пришлось и впрямь оставить это дело - ведь что он мог сделать. Хотя, ему удалось отколупнуть небольшой камушек. Это был вовсе не кристалл, однако - камень вполне необычный. При свете фонарей его цвет с голубоватого менялся на ярко-оранжевый, и он начинал просвечиваться.
   -Видали, - произнес Алексей Карьер, - а говорили, что я напрасно лазил.
  -Камни не принято с собой таскать, - произнес Лежан Павыф.
  -Откуда ты знаешь? Сам решил? Может, он принесет мне удачу.
  Двигались дальше. Скорость была небольшой - это было неудивительным. Прохождение коридоров подземного мира не требует спешки. На каждом шагу тебя может поджидать смертельная опасность, и потому, каждый шаг сопровождается постоянными наблюдениями.
   Ближе к полудню был сделан привал. Полдня тут, конечно же, никакого не было. Судили по часам. На привале - немного впереди группы - было замечено существо. Воины включили фонари. Существо было рассмотрено и зарисовано. Это был очень высокий человек. Он был выше, чем сама пещера, а потому в том месте, где он уже был выше, его тело поворачивалось.
   В журнале его пометили как "Лоскутный человек".
   После небольшого обеда многие боялись продолжать движение, однако, мощные фонари отгоняли пещерных жителей. К тому же, постоянно работали переносные вибро-генераторы.
   -Много ли здесь существ? - спросил Бархан будто сам у себя.
  -Много, - ответил Слава, - тут все кишмя кишит. Жить тут невозможно. Тем не менее, я знаю, что глубоко под землей живут люди, и они вполне справляются с этими условиями. Это только внешне кажется, что жить тут невозможно.
   -Ну, не знаю.
  -Мне кажется, твой камень постоянно кого-то привлекает.
  -Может быть. Я заметил. Весь последний километр за нами тащилась какая-та тень.
  -Вот, вот.
  -Может, выкинуть мне его?
  -Нет. Если ты его выбросишь, то первая подошедшая тварь начнет этот камень охранять, и тогда на обратном пути мы с ним столкнемся - это будет серьезным препятствием. Лучше таскай его с собой. Теперь ты - охранник камня.
   -Ты знал это раньше?
  -Да.
  -А что ж раньше не сказал?
  -Знаешь, я был так заворожен, когда смотрел, как ты пилишь кристалл, что решил тебе не мешать. Ты бы все равно меня не послушал.
  
  Вечером, перед сном, Алексей Карьер продолжил чтение книги про Нишу. Ему не терпелось узнать, сумел ли Ег Лопастый встретиться с Кафифом Тифонопонтографным.
   "....мой друг, Паперный, был в лагере. Я поручил ему следить за нашим гео-мобилем - его нужно было постоянно протирать специальным машинным маслом. Поверхность геомобиля - такое дело. Она рассчитана на прохождение в горных породах. Мы шли сюда на реактивной тяге, оставляя за собой тоннель - но он сразу засыпался. Назад мы будем идти на шнеках. Если у нас не хватит энергии, то мы умрем. Но можно остаться здесь - можно питаться овощами и фруктами, а также грибами. Ядовитых растений и грибов в Нише нет. Также нет и обычных животных. Когда Паперный протирал корпус, то услышал страшный гудок. Он вздрогнул, споткнулся и покатился, и скатился он в какую-то яму, откуда долго выбирался. Когда он вылез, то услышал еще один гудок - и он был мощнее. Паперный осмотрелся, но ничего не увидел. Тогда он вскарабкался на вершину геомобиля - тогда-то он его и увидел. Это был Кафиф Тифонопонтографный. Он шел довольно далеко, и снизу Паперный бы его не увидел - обзору мешали разные неровности рельефа. Когда я вернулся из своего похода, Паперный мне все рассказал. Вот только это ничего не давало. Ведь я уже понял, что - чтобы найти Кафифа Понтографного - нужно быть в той точке, где он проезжает. А где он теперь был? Я думаю, очень далеко. Если его скорость - 60 км/час, то уехать он мог очень даже далеко. Я думал. Ведь я ходил пешком. Наш геомобиль не мог перемещаться горизонтально. Вечером проснулась смена механиков. Мы развели сухое молоко и ели галеты с молоком. Больше ничего есть не хотелось - слишком велико было возбуждение. Я исписал 30 страниц бортового журнала.
  А на следующий день была удача - я встретил существ, которые называли себя Тифонами. Она также ездили по рельсам. Они вообще, Тифоны, гоняют как угорелые. У них два колеса. Но одно колесо - на одной рельсе, а другое - на другом. То есть, это - двухколесная дрезина. Голова у Тифонов на палочке. Она круглая, улыбчивая. Имеется одна рука. Она как бы сверху. По сути - манипулятор. Но это правильно - без руки жить тяжело. Рука выдвижная. Она то маленькая, то большая. Рукой этой Тифоны срывают разные плоды, но они их не едят. Они любят их бросать. Так - когда я стал возле железной дороги, то поднял руку, и один из Тифонов остановился. Я его и опросил. Он согласился быть моим транспортом. Мы поехали. И так, с Тифоном мы объехали большие просторы. Ниша очень большая. Она меньше, чем Земля. При чем, намного. Мало того, что диаметр планеты здесь меньше на 200 километров, Ниша - лишь часть Земли. Тем не менее, ее размеры все же впечатляют. И с Тифоном мы ехали очень быстро и разговаривали. У Тифонов нет отдельных имен. Они все - Тифоны. Самое родственное Тифону существо - Свисток. Это - рельсоцикл. В остальном - он точно такой же. И голова на палочке, и лицо такое же, и одна рука есть. Просто ездит он мотоциклетно. Совсем немного другая конфигурация. Свистки менее разговорчивы. Но это потому, что они гоняют, как дураки. Вот еще спросите - рельсы то одни, как они не сталкиваются? А вот так и не сталкиваются. В общем, это загадка для меня. Но факт есть факт. Никаких дорожных происшествий не происходит. На железных дорогах Ниши всегда порядок. И вот, мы ехали с Тифоном, и у нас был обстоятельный разговор. А я же езжу везде с блокнотом, я все записывал. Все, все. Я не стенографист, но так надо. А никаких устройств записи у меня с собой не было. Сами поймите - только так.
   -Быстро ли мы догоним Кафифа Тифонопонтографного?
  -Нет.
  -Быстро он ездит?
  -Нет.
  -А ты знаешь, где он сейчас?
  -Да.
  -Далеко?
  -Да.
  -А мы сможем найти его за один день?
  -И да, и нет.
  -А ты можешь отвечать не односложно?
  -Да.
  -У тебя есть спидометр?
  -Да.
  -Какая у нас сейчас скорость?
  -75.
  -А мы можем быстрее?
  -Сейчас, развилку пройдем, пойдем 80.
  -А еще быстрее ты можешь?
  -У меня максимальная - 97.
  -А на чем ты работаешь?
  -У меня аккумулятор.
  -А где ты его заряжаешь?
  -Нигде. Он самозарядный.
  -Вообще его никогда не заряжаешь?
  -Нет. Один раз заряжал. Был долгий дождь, и он подсел. Я приехал на аккумуляторную станцию, там стоит Торр, и я там зарядился.
  -Что такое Торр?
  -Не что, а кто.
  -Кто такое Торр.
  -Это заряжающее существо.
  -Оно большое?
  -Да. Оно подпитывается от солнца.
   Я еще замечу - Солнце-то тут есть. Только оно другое. Это как бы свет от ядра, но он как-то идет, какими-то кривыми путями, ведь ядро на самом деле далеко, и увидеть его невозможно. Таким образом, в небе есть свет. В принципе, почти солнечный.
   И так, мы ехали, ехали. Потом, я жутко проголодался, мы остановились, и я сорвал яблок. Тифон ждал меня. Что интересно, ведь он всегда находится на железнодорожных путях - а никто опять не проезжал. Хотя мы время от времени шли вдоль встречных путей - и кого только мы на них не встречали. И движение было достаточно плотным. Как так?
   На этот вопрос я до сих пор ответ не нашел.
   А потом, мы ехали очень долго, и я облокотился на руку Тифона и заснул. А он еще меня придерживал, чтобы я не свалился. И ехал он не быстро - чтобы меня сильным ветром не обдувало. Мы вообще шли ночью километров тридцать, не больше. Но нам удалось пройти достаточно долгий путь, и к утру мы были в городе.
   Город в Нише - это что-то особенное.
   Тут не передать словами.
   -Я поеду в депо, - сказал Тифон, - щетки на генераторе поменяю. Встретимся через четыре часа.
  -Ага, - ответил я.
   Я ходил, ходил по городу. Я же говорю, город в Нише - это вам не просто так. Город подразумевает большие здания и людей, а здесь не было людей, но никто мне не удивлялся. У меня даже не спросили, какого я рода племени. Хотя ничего удивительного нет - там, в городе, такое разнообразие форм жизни, и при чем - это существа в единственном числе. Это я потом Тифону задавал вопросы, а он мне отвечал. Но я и тогда понял - сюда нужно вернуться и подвергнуть все классификации.
   Впоследствии я со своими товарищами сделали это - это был великий поход. Мы вооружились блокнотами и линейками, вели замеры и записи.
   Но то было потом.
   Тогда же я был поражен.
   Но сейчас - речь как раз о моих поисках Кафифа Тифонопонтографного.
   Мы встретились на железнодорожной станции. Здесь пути шли во много рядов и этажей, и все, что по ним ездило, не поддавалось никаким сравнениям и описаниям. Тифонов здесь было видимо-невидимо. Но я еще что скажу - мы ведь вели речь все время только о железнодорожных существах. А они - не самая распространенная в Нише раса. Оказывается, Ниша продолжается и под землей, под Нишей то есть, в породах, и видовое разнообразие электронных червей столь велико, что я боюсь, их никогда не познать. Тем более, и сами черви против того, чтобы их познавали. Впрочем, кое-что я у них узнал - они дали мне дежурную информацию. Сказали - мол, это - пакет. Всем даем. Я задал вопрос - а кому же еще, тут что, еще бывают люди? Они ответили, что да, бывают. На том и все.
   Так, я задумался: а когда еще люди могли быть в Нише?
   В Нише еще видимо-невидимо авто-существ. Я также узнал - у них преимущественно - они считают Нишу частью другой планеты. Мол, когда-то была в космосе большая целостная планета - некая Земля. Они также говорили про некий Синий космос. Не слышал о таком. Наши ученые немало смотрят в телескопы, но никакого Синего Космоса не нашли. Так вот еще что они говорят - кусок как раз был той планетой, и его откусили. Мол, существуют в Синем космосе крайне любопытные лица - огромные, может, даже, много больше самой планеты. Они едят пространство глазами. Так они познаю мир. И вот, в незапамятные времена, они откусили кусок от той планеты, и он попал сюда - внутрь земли. При чем, было это очень давно - поверхность планеты была тогда мягкой, и кусок прошел как нож по маслу. Так появилась Ниша. Так она есть и сейчас.
   А лично я не знаю, как к этому относится. Верить или нет - я не знаю. Но с другой стороны, ведь никто не может ничего опровергнуть. А потому, решим, что все это так.
   Итак, я встретил Тифона, и мы поехали. И ехали мы после этого еще один день. И только тогда мы сумели достичь своей цели. А именно - нами был встречен Кафиф Тифонопонтографный.
   Теперь, перейду к описанию.
   Длина Кафифа - 40 метров. Это очень много.
   Высота - почти четыре метра.
   Если мерить с трубой - то и того больше. Но труба у него не очень большая. Ведь он - не паровоз. Тяга у него - электрическая. Но проводов никаких нет. Электроэнергию он вырабатывает сам. Вообще, он сам по себе, очень мощен. Просто страшно мощен. У него организм - реактор. Боюсь даже подумать - может, атомный? Может же и такое быть! Кстати, Кафиф является источником питания для целого ряда существ - например, в мире Ниши много насекомых. Но - это как еще посмотреть на этих насекомых. Ведь посмотреть если - то и микровертолеты можно встретить. И им же надо где-то брать энергию. Они целым роем приземляются на спину Кафифу Тифонопонтографному, и там у него есть клемма. Главный вертолетик цепляется за клемму, а остальные встают в цепь. Последний подцепляется к массе. Так идет зарядка.
   Видите, как все взаимосвязано в мире Ниши!
   Даже наш мир, может быть, продуман хуже
  И так, мы сумели обогнать Кафифа Тифонопонтографного, и тогда я сумел остановить его. Я сразу сказал, что я - ученый, и что мне нужно снять показание. Кафиф был не против замеров. Но моей рулетки не хватило. Пришлось ставить метки. Вес, разумеется, а измерить был не в силах. Пришлось также делать зарисовки. Но я неплохо рисую. Все остальное - потом.
   Я решил узнать - любит ли Кафиф отвечать на вопросы. Оказалось - да. Тогда я кратко его опросил, и все записал.
  
  -Скажите, Кафиф Тифонопонтографный, как мне к вам обращаться?
  -Можете просто - дорогой Кафиф.
  -Хорошо. Дорогой Кафиф, скажите, а вы - единственный в своем роде?
  -Сейчас да. Кафиф всегда один. Но у меня есть кузовок, и там лежит целая куча игрушечных Кафифов.
  -А что они там делают?
  -Наступит день, и я поеду на переделку. Я попрошу, чтобы из меня что-нибудь сделали. А кафифёнышей я выгружу. Но только один из них начнет расти. А все остальные будут стоять на месте. То есть, не расти. Поняли меня?
  -Да, дорогой Кафиф.
  -Один вырастит, а остальных в кузов себе погрузит. Вот и все.
  -А вы тогда кем будете?
  -Говорят, что за пределами Ниши что-то есть. Я никогда этого не видел. Попрошу, чтобы мне сделали бур, чтобы бурить породы. Попробую пробиться, чтобы посмотреть.
   -Вы же знаете, дорогой Кафиф, что в горных породах живет много существ.
  -Да. Пусть себе живут.
  -А когда вы будете бурить, вы вторгнитесь в их территорию.
  -Ну и что.
  -Скажите, а каков запас Кафифов у вас в кузове?
  -Да штук 100.
  -Значит, когда останется последний Кафиф, больше уже не будет Кафифов?
  -Я и не думал даже.
  -Но ведь такой день может наступить.
  -Да это нескоро будет. Да я и не доживу.
  -Хорошо, дорогой Кафиф. А что, если мы поговорим о ваших параметрах.
  -Давайте поговорим.
  -У вас же есть спидометр?
  -Да, но он - ртутный. Он мерит только пики. А потом его нужно встряхивать.
  -Значит, он показывает максимальную скорость?
  -Да. А что тут интересного?
  -А вот меня интересует, дорогой Кафиф.
  -Хорошо. Раз вам это так интересно, то я скажу - я разгонялся по ровной поверхности до 77 км/час. А под горку я раз ехал больше ста. Не помню точно. Сто пять, кажется. А в гору тяжелее, но я сильный, я могу все 60 в гору идти.
   -А вы когда-нибудь таскали вагоны?
  -Иногда меня просят. Я приезжаю в город. И, если там скопились вагоны, я их таскаю.
  -Насколько много вагонов вы можете потащить, дорогой Кафиф.
  -А сколько угодно.
  -А бывает ли так, дорогой Кафиф, что вам нужен ремонт?
  -Нет. Не было такого ни разу.
  -А если ветром, например, антенну сдует.
  -А я ей все равно не пользуюсь, ну ее.
  -А знаете ли вы, что далеко - через все горные породы - живут такие же существа, как я.
  -Нет, в первый раз слышу.
  
  
  Утром Бархан ощущал себя задавленным, задушенным камнем. Утро не было утром - да и ночь не была ночью. И длинна была. Когда он открыл глаза, то не мог сообразить - куда это он попал, и что от него хотят.
   Образ, руководитель лагеря, отдавал распоряжения и выяснял, все ли живы. Оказалось, что двух бойцов не хватало.
   -Куда они могли деться? - спросил Бархан у Славы.
  -Не знаю, - Лежан Павыф точно отмахивался.
  -Нет, ты мне скажи. Вдруг меня утром так же не будет.
  -Очень может быть.
  -Да? Ты так спокойно об этом говоришь?
  -Это данность. Ничего не сделаешь.
   Лагерь был свернут. Бойцы двинулись дальше. Батареи, заряженные за ночь от электрохимической радиостанции, были готовы к дальнейшей работе - что и было сделано. Спирали их ламп были накалены и испускали яркий белый свет, который, преломляясь через фильтры, давал дополнительную гамму. Считалось, что этот оттенок - лишь 2% процента безопасности. Однако, днем это вообще срабатывало. Ведь пещерные жители точно знали - что день. Хотя, их рецепторы никогда не были повернуты к солнечному свету.
   Но солнце - это ведь не только струи фотонов, это еще и мощное гравитационное излучение, которое пронизывает землю от корки до ядра.
  
   Переносные излучатели и химические приборы работали постоянно. Какую-то часть пути воины шли ровно - не было ни эксцессов, ни намеков на них. Однако, еще до обеда был встречен человекообразный цветок. Он одиноко рос у стенки. Ведущий группы тотчас остановился и бросил впереди себя дымовую шашку. Он еще никогда не видел такую тварь, а потому не знал, что делать. Дым был специальным. В большинстве случаев он срабатывал - хотя ночью все было куда труднее. Растение было в высоту метра три - а сама же пещера была в том месте метров семь, восемь, с редкими коридорами и глубокими вдавленными нишами. Потолок был гладким - почти, что отполированным, без каких- бы то ни было признаков растительности. Слава еще загодя заметил - мол, что-то тут не то. Куда-то делись мхи и лишайники.
   И вот теперь, было видно, что было этому причиной. Впрочем, было не совсем понятно, как растение умудрилось сожрать все вокруг - руки у него были хоть и длинные, но до потолка не доставали.
   -Осторожнее, - сказал Слава, - близко не приближайтесь. Надо ослепить его фотовспышкой.
   Было сделано несколько кадров.
   Руки - крючковатые, тонкие, с человеческими ладонями, медленно плавали в воздухе - точно вокруг была жидкая среда.
  -Злая фиговина, - произнес Бархан, - если б мне предложили представить что-то абсолютно злое, я бы так представил.
   Существо осветили. Оно немного зашаталось, однако - больше ничего не произошло. Видя, что преодолеть преграду сходу не получается, Слава предложил сделать привал на обед прямо здесь и начать изучение пещерного жителя прямо здесь.
   -Возможно, он просто не может уйти, а мы тут мучаемся, - сказал он, - но стены же он как-то объел.
   -Я думаю, надо немного двинуться назад, - сказал Образ, - вдруг он может плеваться.
  -Да. Точно. Давайте все немного сдвинемся назад. Хотя, излучатели его блокировали, он вряд ли что-то сделает.
  -Техника безопасности - прежде всего.
  -Конечно, Образ.
  
  
   На обед было приготовлено первое блюдо. Съедобные запахи распространились далеко по коридорам. Очевидно - они разбудили в ком-то или чем-то непростой резонанс. Вдали слышались шум и шипение.
   -Волнуются, - сказала дежурный повар, - Э.Оофес.
   -Жрать все хотят, - ответил ему Образ.
  -Главное, чтобы они нас не съели.
  -Да. Главное.
  -Все может быть, - проговорил Лежан Павыф, - несколько лет назад в пещерах были обнаружены дневники пропавшей экспедиции.
  -Как же их сумели достать? - осведомился Бархан.
  -Что же в этом удивительного?
  -Если экспедиция исчезла полностью, то кто же нашел ее дневники?
  -Как кто? Другая экспедиция.
  -Да. Но ведь успешных экспедиций вглубь почти не было, тем более, в ближайшие годы.
  -Вечно ты подвох ищешь.
  -Не.
  -Да что там - не. Я ж тебя знаю. Это все потому, что сам ты - подвох. Только тем и занимаешься, что строишь системы какие-то.
  -Чего ты разозлился?
  -Я не разозлился. Просто это дело простое - экспедиция возвращалась. Та, погибшая. Последние участники ее погибли, не добравшись ста метров до выхода. Очень глупая смерть. Но мы не знаем подробностей.
  -Ага.
  -Я просто хотел рассказать один случай. Случай - из дневников.
  -Эти записки зашифрованы? - спросил боец.
  -Да, конечно.
  -Что же в них секретного.
  -Так сложилось.
  -Рассказывай, - сказал Бархан.
  -Группа была большая. Около ста человек. Много людей было потеряно так. Был обед. Обед - дело такое, что нужно очень аккуратно относиться к запахам. Мы используем большое количество тёртых реагентов. При приготовлении пищи мы меняем амплитуду химических генераторов. Этот метод уже давно установлен, и он работает отлично. Сами видите, у нас еще никогда не было инцидентов во время приема пиши. Важно также - постоянно менять форму синусоиды - во-первых, каждый раз ее нужно переворачивать. Пещерные жители, пытаясь приспособиться, ищут схожесть - но находят обратные импульсы. Таким образом, мы не даем развиться привыканию у них. Раньше этого не знали. В тот обед был большой обед. Только - не у воинов-исследователей, а у большого количества ракушек. При чем, ракушки стали появляться как будто из ниоткуда посреди лагеря. Это были мидии - размерами - более метра. Они высовывали языки и тянули бойцов к себе. Происходило это не очень быстро. Бойцы успевали отстреливаться и уничтожили множество существ. Однако, новые продолжали появляться. Они затягивали бойцов на половину, складывали их в позу младенца и медленно растворяли. Группе пришлось отступить. Два дня они стояли неподалеку от места расправы - около тридцати человек группы было забрано ракушками. Еще несколько дней слышались страшные стоны перевариваемых. Когда все прекратилось, экспедиция продолжила движение.
   -Отважные люди, - сказала Бархан, - я бы повернул назад.
  -В пещеры не идут сопливые, - ответил Слава строго, - здесь место только мужественным.
  -Это ты в мою сторону сказал, я знаю. Ладно, я прогуляюсь.
  Вообще, Алексей Карьер в тот момент потерял чувство страха. Он не то, чтобы был возмущен - он просто привык быть на своей волне и не любил, когда кто-то эту волну ломал.
   Так его и поймали.
   Он просто шел и по пути о чем-то думал. Не мечтал, нет. Было не до мечт, да он все больше любил планировать.
   Несколько шагов вперед, и рука растения удлинилась моментально. Бархан оказался подвешенным в воздухе. Его держали за воротник.
  -Черт, - проговорил он.
  Он хотел позвать на помощь, однако, оказавшись придушенным воротником куртки, лишь прохрипел. Рука притянула его к лику цветка. Бархан увидел перед собой круг величиной в десять подсолнечных. Так же, наподобие подсолнуха, у него имелись зерна. Только каждое это зерно было ртом. При виде жертвы, рты приоткрылись. Все они были очень маленькими, а это говорило о том, что быстро съесть Бархана хищное растение не сможет.
   Он покачнулся.
   Чужие эмоции ударили ему прямо в глубину мозга. Он ощутил силу, которая желала его себе подчинить и заставить сдаться - отдать свою плоть добровольно, взамен получая невиданное страдание.
   Бархан дернулся, вынул из кобуры пистолет.
   Маленькие рты раскрылись. У каждого из них были маленькие, но жаждущие губки. При виде жертвы они стали розовыми, а между губок этих обнаружились мерзкие маленькие зубки.
   Бархан снял предохранитель и разрядил обойму прямо в диск подсолнуха. Существо дернулось и бросило его в стенку. Хорошо еще, Бархан сумел группироваться - иначе он бы наверняка разбил лицо.
   Тотчас подоспели бойцы. Очевидно, если бы не случай с Барханом, экспедиция могла бы надолго застрять в этом месте. Однако, в данной ситуации выбора не было - бойцы подоспели и срубили существо топорами. "Подсолнечный" диск вместе со всеми своими ртами был тут же взорван.
   -Двинемся, - сказал Слава, - существо может собираться.
  -Из кусочков? - спросил Бархан.
  -Все может быть. Нужно предусмотреть и такой вариант.
  -Да.
  
   Вечером Бархан продолжил чтения истории про Нишу. Вечер же был - как вечер. Ничего нового. Уже от одного этого однообразия можно было давно сойти с ума. Тем не менее, в рядах бойцов отряда царил полный порядок. Их морально-физическая подготовка находилась на самом высоком уровне.
  
  "...Я очень подробно опросил Кафифа Тифонопонтографного", - писал Ег Лопастый, - " я все записал. Кафиф - как и все жители Ниши - находится как бы на внутри своей мыслительной сферы. Они - ни добрые, ни злые. На самом деле, понятие зла в Нише отсутствует. А потому - нет и понятия добра. Впрочем, с пониманием проблем у меня все же не возникало ни разу. Все опросы были записаны. Я же поговорил с Кафифом Тифонопонтографным о его мечтах. Да, оказалось, что Кафиф многого хочет, и очень часто хочет того, чего он никогда в жизни не видел. А из этого можно сделать вывод, что характер Кафифа Тифонопонтографного достаточно гибкий и исследовательский, и в чем-то похож на наш. Ведь мы тоже взялись исследовать то, о чем не имели никакого представления. Тем не менее, мы это сделали - и теперь получали самые, что ни есть настоящие результаты. Может быть, если сам Кафиф когда-нибудь встанет на этот путь, он так же откроет новые земли и новые виды существ.
   А пока я привожу здесь текст последнего опроса Кафифа Тифонопонтографного.
   -Скажите, дорогой Кафиф, а что вы знаете о космосе?
  -А ничего.
  -Быть такого не может.
  -Может, может.
  -Но вы же употребляли слово "Космос".
  -А показалось вам.
  -Да как же. Вот, дорогой Кафиф, у меня есть записки, и вы там произнесли слово "космос".
  -Вырвалось.
   Вообще, у Кафифа Тифонопонтографного могут быть перепады настроения. Вот, на один из таких перепадов я и попал. Это был именно тот раз. Впрочем, мы еще немного еще поговорили. Нельзя же сказать, что наша беседа не состоялась. Ведь и не вышла бы тогда моя книга, если бы я не записал все эти по-настоящему серьезные опросы.
   А вообще, настоящий метод опросов открыли еще давно, но не всякий опрос есть опрос, опросы - они навсегда разные, не бывает одинаковых опросов.
   Был даже король опросов - Опрос Опроситтдце. Конечно, никто и не верил и не собирался верить, что это - его настоящие имя и фамилия. А вы возьмите и сами разберите - может ли быть такое на земле или на луне. Я в своей жизни застал Опроса Опроситтдце, он был уже стар, а люди по глупости своей продолжали сомневаться в его настоящести, и я тоже не был уверен. Но опросам я научился именно у него. Все опросы должны быть простые и лаконичные. Именно поэтому я так коротко поговорил с Кафифом Тифонопонтографным, но вы сумели узнать практически все, так как опросы я вел без пристрастия, а лишь на лысых методах.
   Кафифу тогда взгрустнулось. Я думаю, он читал какие-то очень старые книги - я ведь ничего не знал ни о библиотеках, ни о других местах, откуда жители Ниши черпали всю свою информацию. Но эта информация была. К сожалению, я ее не открыл.
   -Скажите, дорогой Кафиф, - сказал я тогда, - будете ли вы помнить о том, что я приезжал сюда к вам.
  -Не знаю.
  -Почему?
  -Потому что я хочу знать, но я не знаю.
  -Почему же вы не спрашиваете?
  -Не приходило еще в голову.
  -Почему же не спросите?
  -Не думал я об этом.
   Тогда я взял и задумался о том, что так и есть, и опросы есть вещи не такие уж простые и универсальные, хотя они такие и есть, и никакие они не иначные - они точь-в-точь такие, просто служат они опрашиваещему, а тому, кого опрашивают - нет, и никогда.
   Тогда я взял и рассказал Кафифу Тифонопонтографному о нашей жизни. Ведь ему было, может, грустно - он хотел знать что-то о нас, хотя он никогда и не видел нас, хотя может он никогда и не ждал никогда вроде меня и моих товарищей, но можно ждать тогда, когда ты не ждешь. Вы же помните трактат Эмпа Бэрлина "Жду не жду", где как раз это и описано - ты не ждешь, но ты ждешь. Просто мы сами не знаем, что мы хотим. Но и познать сложно - что есть хотение?
   Такое же хотение было и у Кафифа Тифонопонтографного.
   Он хотел не хотя, и я очень рад, что именно я проложил мост между мирами и сделал записки, которые впоследствии были выложены в виде длинной череды предложений сентенциозного характера.
   Таким образом, своей цели я достиг.
   Новые поколения - ждите своей очереди, вы сможете и вы.
   И вы.
   И вы.
  
  Утром был бой. Слава еще раньше предупреждал - что в пещерах живут племена. Впрочем, все участники экспедиции уже придумали к монотонному ритму - никто ничего уже не ожидал.
   Вышло же так: коридор вдруг сменился громадной залой, освещенным очень тусклым светом каких-то растений, и тут по группе Лежана Павыфа был открыт огонь из автоматического оружия. Все тотчас залегли - благо, сумели быстро сработать. Иначе, вряд ли обошлось без жертв.
   -Выставите щиты, - скомандовал Слава.
   Бархан тогда поразился - до чего же все было подготовлено. В течение нескольких секунд были установлены щитки, специально изготовленные из панцирей реликтовых рептилий. Слава еще раньше говорил:
   - Мы вычислили примерную рациональность стрелкового оружия в пещерной стране, и мне стало ясно, какого вида щитки нам подойдут. Без щитков мы, возможно, не справимся - отряд, который идет по пещере, в случае внезапного нападения не имеет возможности укрыться. Он - точно на ладони. Если же нападение и вовсе будет спланированным - тогда это - верная смерть. Дело в том, что люди в пещерах живут, и они вряд ли склоны шутить. В некоторой степени, они - более опасные животные, нежели все остальные твари. Если человек сумел выжить в чужеродной среде, значит, он стал сильнее, чем среда, и рано или поздно, он ее переработает.
   Среди всех реликтовых панцирей наиболее распространены Левионские - по имени залежей. Там - целые пласты. Такое ощущение - что в незапамятные времена здесь был склад панцирей. Каким же существам они принадлежали - мы точно не знаем, но это были большие сухопутные крабы. Очевидно, некий народ где-то взял эти панцири. Навряд ли они их ловили - такие количество невероятно. Однако, сами панцири - достаточно хрупкие, если их не обрабатывать. В совмещении же с пластмассами можно достичь необходимого эффекта. Панцири пилят на квадраты - ведь нам нужно переносить их в сложенном виде. И клеят, клеят. Трехслойный квадрат держит пистолетную пулю с любой дистанции, а пулеметную - с большой дистанции. Тем не менее, я убежден, что мощных патронов в пещерах нет. Пулеметы скорее всего будут паровыми или химическими - с мощностью револьвера на средней дистанции.
   Уже спустя 15 минут боя стало ясно, что Слава прав - пули застревали в передних щитках.
   Бойцы развернули оборону и отстреливались короткими очередями.
   - Что за черт? - спросил Бархан.
   К переднему краю его не подпустили. Он был в группе из пяти человек, которые прикрывали тыл. Здесь также были выставлены щиты. Фонари били вдаль пещеры - ведь, забывшись, в пылу сражения, можно было пропустить, атаку других существ.
   -Мы к этому готовились, - сказал боец.
  Его звали Тиим.
  -Отлично, - ответил Бархан.
  Сам же он не знал - насколько это отлично.
  -Мы тут можем порвать кого угодно, - произнес другой боец, - я сутками работал на полигоне и тренажерах.
  -Путешествие сложнее тренажеров? - спросил Бархан.
  -Да как сказать, там физическая нагрузка во много раз выше. А тут - идем себе и идем, ничего особенного.
  -Значит, ты не боишься?
  -Нет.
  -Вообще, ничего.
  -Нет, вообще ничего.
  -Вообще, боимся, почему нет, - отозвался Тиим, - ты вроде ко всему готов, а вот Ташко и Сеппо ночью исчезли - кто знает, что с ними?
  -Вот тож, - произнес еще один боец, - открытого боя мы не боимся. Даже с таким сволочьем, как вот тот подсолнух, что чуть тебя не утащил.
  -Ага.
  -А ты молодец, - сказали Бархану, - не растерялся. У нас такие были, что с первого раза как наложат в штаны - и все.
  -Да, - согласился Тиим, - на лайф-тренажере тоже можно без головы остаться. А ты что, там не был?
  -Нет.
  -Опасно идти неподготовленным.
  -Да, но я же иду. А что за тренажеры?
  -Ого. Ну, бурится скважина, до самых пещер, выбирается полностью контролируемый участок, длиной метров сто, и там нужно пройти стажировку. Внутри все тщательно контролируется, однако, это не значит, что там - безопасно. Если за ситуацией не следить, то тебя живенько кто-нибудь утащит. Даже сейчас, когда там все отработано - только муху словишь, так и все. Оно ж и из стенки может вылезти. Сидишь ты, не ждешь ничего, тут тебя и взяли.
   -Что ж они так пропитаны, пещеры? - спросил Бархан.
  -Вообще, да.
  -Нет, - сказал Тиим, - не везде так. Я ж знаю - землю копали, чтобы до пещер добраться. В некоторых местах нет ничего. Земля, и земля. Грунт. Глина. Порода. Бывает, что натыкаемся на твердую поверхность - говорят, что это - поверхность какого-то реликтового механизма. Но узнать, что это такое, сложно. Пока еще никому не удалось попасть под крышку механизма. Скорее всего, Фидер ведет именно туда. В окрестностях же самого Фидера - лишь его часть.
   Бой между тем продолжался.
   Стреляли из выдолбленных в стенах зала ниш. То, что они были искусственного происхождения, стало ясно по окончанию боя.
   Слава осматривал трупы убитых соперников.
   -Что будем с ними делать? - спросил Образ.
  -Я думаю, ничего, - отвечал Слава, - если они состоят из той же материи, что и мы, их вскоре утащат пещерные твари.
  -С виду также же, как и мы, люди.
  -Да. Приказывайте подчиненным срочно выдвигаться. Оставаться здесь опасно.
   С того момента все бойцы экспедиции усилили свою бдительность.
   -Поселение может быть где-то недалеко, - говорил Лежан Павыф, - а может быть и наоборот - очень далеко. Тем не менее, мы не можем ни о чем судить, пока мы не захватим кого либо в плен.
   -А что, если это - такие же люди как мы, - предположил кто-то из бойцов.
  -Экспедиция?
  -Да. Почему нет.
  -У них бы уже наверняка кончились боеприпасы. Даже если предложить, что они научились питаться мхами, лишайниками или местными тварями - у них должны кончиться патроны. А стреляли они спокойно, не жалея боеприпасов.
  -А что вы скажете на счет парового пулемета.
  -Да. Но это - слишком маловероятно, чтобы это были люди сверху.
  -Но ведь говорят - пещеры выводят на другую сторону земли, и там - другие люди.
  -Ну, так это только говорят.
  -Но разве такого не может быть?
  -Может. Но я считаю, что это - местные люди. Не факт, что они родились именно здесь. Возможно, они переселились из ада. Возможно - откуда-то еще. Может быть, некогда они жили наружи, а теперь обитают здесь. В любом случае, нам нужно продолжать движение. Назад мы двинемся только тогда, когда запасы подойдут к критической отметке, и их будет ровно столько, чтобы вернуться домой. Разумеется, что эта отметка отмеряется с запасом.
   Когда группа миновала зал, был сделан привал, и в ходе него - блиц-обед. Половина группы постоянно дежурила. Несколько бойцов попеременно отдыхало.
   -Нужно владеть техникой сна, - сказал Слава, - иногда бывают такие ситуации, что поспать вообще не удается. Но спать нужно. Иначе, придет момент, когда все бойцы будут не способны к действиям, и уже никакие стимуляторы не помогут.
   Таким образом, расчет был таким: привал занимал один час. За это время ровно по часу поспало 10 человек. В следующий привал - еще десять. Ночью же спали строго по графику - таковы были условия пещерного мира.
   -Я тоже владею техникой сна, - сказал Бархан.
  -Ага, - ответил Слава.
  -Ты не веришь, потому так и отвечаешь.
  -Да верю.
  -Ты отмахиваешься.
  -Я понятия не имею, правда, Карьер, владеешь ты или нет.
  -У меня до сих пор осталась связь с внешним миром. Я слышу, как работают Машины. Я о них думаю, и погружаюсь.
  -И что они тебе говорят?
  -Это не корректный вопрос, Слав. Они ничего не рассказывают. Ты просто стал забывать - что в мире есть еще реальный мир.
  -Я знаю. Один раз вернуться - и сюда можно больше не приходить.
  -Почему ты так думаешь?
  -Не знаю. Я думаю. Ты же как-то по своему думаешь.
  -Да.
   В тот привал Бархан лег и поспал ровно час - хотя за ночь и высыпался. Одна ночь была как ночь вселенной - длинная, при желании ее можно растянуть и брести, брести - мимо черных облаков, мимо не выросших, умерших в детстве галактик. Он мог быть космическим кораблем - только без экипажа. Он был сам по себе - универсальным организмом, способным преодолевать межзвездное пространство. Энергию он брал прямо из эфира. Все радиоволны были ему подвластны - он шел, как хотел.
   А когда он проснулся - то был бой. Вернее, бой продолжался минут десять, а его никто не трогал. Очевидно, все бойцы относились к нему как-то по особенному - ведь всем было известно, что Карьер - это великий аферист. Просто никто еще не сумел поймать его.
   Карьер взял свои пистолет-пулемет и примкнул к рядам обороняющихся.
   Враг наступал из длинного коридора. Было видно, что там, откуда он приходит, находится еще один зал - возможно, еще больший. Луч прожектора добивал до такого места - однако, пули несколько разбивали лампочку, и Слава приказал лампы беречь и прожектор не включать.
   В первых рядах бойцы пещер посылали каких-то существ - невысоких, четвероногих, с зеленым блеском глаз. Ни одно из них не прошло. Когда же одно из существ подпустили немного ближе - грянул взрыв.
   -Хитро, - заметил Слава, - собаки со взрывчаткой. Первая группа - вперед.
   Под прикрытием десятка стволов вперед выдвинулось несколько воинов - они ползли, готовые ко всему. Бархан к своему удивлению обнаружил, что и он ползет. Когда он осознал это ясно, умом - было уже поздно. Он был на пол пути к цели, и ничего не оставалось, как побеждать.
   Год назад Карьер уверено действовал в Боре.
   Его фирма называлась "Открытый глаз".
  Всем людям, за определенные деньги, предлагалось прийти и открыть в себе экстрасенсорные способности.
   Лозунг, растянутый через улицу неподалеку от фирмы, гласил:
  
   "Будь открытым с глазом навсегда".
  
  
  Карьер сначала разозлился - мол, что за лозунг такой? Потом посмотрел - народу хватает - он такое построение вопроса считает верны и волнительным. Решил -все в порядке. На тренинге по продажам во своем офисе он прочитал такую речь:
  
  - У нас друг от друга не может быть секретов. Что мы продаем? Мы продаем знания. Если вы считаете, что знаний нет, то вы напрасно пришли в нашу фирму. Если человек решил, что знания есть - они есть. Знание о знании. Это уже не мало. И так, итак! Мы учим людей верить, верить в веру. Это важнее, чем знать. Ну, к примеру, известна вам формула воды, и что с того. Кислород от водорода вы все равно не отделите - как ни старайтесь. Впрочем, если кто-то сумеет это сделать, я тотчас отдам ему весь свой бизнес. Зато магическая формула воды - это совсем другое дело, ребята! И не ставьте перед собой вопрос - есть ли она, это формула! Есть! Мы продаем знания. Если мы первые это придумали - мы просто еще раз доказали, что все в мире - повторимо. Нет больше никаких вопросов и не вопросов. Мы сказали: мы учим вас. Учась - учитесь! Больше ничего! Учась учитесь, а деньги, которые берем - эта та скромная часть доброты, которая переходит от человека к человеку. Будьте и вы, как я, буду и я - как вы. Если мы сказали: счастье, счастье пришло в ваш дом! Так. А у вас спросили - а в чем заключается счастье это. А вы ответили - а в том, что мы подняли цену на первый взнос. Вы не должны сомневаться и говорить себе - какое же это счастье? Нет, счастье стало сильнее, мудрее, дороже! Зачем нам всем дешевое счастье? Вы хотите быстро, дешево и сердито? Вкладывайте деньги в "Национальный банк Бора". Сколько тысяч людей из года в год пролетает? И все равно несут. Даже если обратно они ничего не получают - ни гроша - они все равно несут. Мы же просто продаем шаги к совершенству!
  
  И верно, когда человек приходил в организацию "Открытый глаз", на него тотчас набрасывались с желанием сделать его сильным, счастливым, очень богатым.
   -Вы хотите быть богатым?
  -Ну.......
  -Разве нет?
  -Ну.......
  -А насколько богатым вы хотите быть?
  -Ну-у......
  -Не стесняйтесь, говорите.
  -Ну я не знаю.
  -Здесь больше никого нет. Только вы и я. И я призван помогать. Скажите? Миллион?
  -Ну как бы.....
  -Миллион сто?
  -Как бы.....
  -Миллион двести?
  -Десять миллионов.
  -О, какое шикарное желание. Уважаю. С этого дня лично я буду вашим гуру. Я буду следить за достижением вами поставленной задачи.
  -Да?
  -Теперь вам надо лишь подписать договор, в котором указаны наши обязательства.
  -Да.
  -Хотите сразу подписать, не глядя?
  -Нет, я хотел бы взять эти документы домой.
  -Нельзя тянуть. Нельзя тянуть ни минуты! Давайте я вам расскажу все устно. Согласны?
  -Да-а......
  -Говорите, говорите.
  -Я согласен.....
   После того, как план противника был раскрыт, была проведена контратака. Бойцы, двигавшиеся вперед, перетаскивали следом за собой тяжелейший восьмиствольный агрегат - не то пушку, не то - пулемет. Стоит также напомнить - в ходе экспедиции вещи не тащились на себе, а использовались специальные тележки. Этому во многом способствовали достаточно гладкие полы пещер и отсутствие сложных спусков и подъемов.
   Когда агрегат был приведен в действие, враг отступил почти сразу же. Очевидно, пещерный народ никогда не видел подобного оружия.
  Вечером Бархан читал стихи поэта Ном Адина - все они были написаны на наречии "Пост-Фидер" - это был искусственный язык, созданный поэтами так называемого "Века Усугубления". Бархан, он для себя открывал это впервые, хотя "Век Усугубления" уже миновал, и никого из великих романтиков того времени уже не было в живых.
   Ему принесли глинтвейна. Закрывшись с двух сторон бронещитками, Бархан включил фонарь, накрылся одеялом и читал.
   Ном Адин в чем-то напоминал Вовчика АМЛ, правда, конечно, это был не Вовчик. Хотя и Вовчик был. То есть - он в "Веке Усугубления" не жил, но теперь он был, и Карьер его даже мельком видел - уже потом, после детектирования. Вовчик, правда, не определился - что же ему делать, но должен был - в ближайшее время.
   Вообще, Бархан подумывал так - если однажды наступит момент, и он вдруг начнет стареть - то тоже будет писать стихи и больше ничего не делать. А пока же, такая перспектива казалась ему более, чем скучной.
   Будет день, будет - и час.
   День же минувший был одним из самых насыщенных. Экспедиция потеряла одного бойца - его звали Вайт. На ужине Лежан Павыф зачитал прощальную речь, после чего о потерянном бойце на время нужно было забыть, чтобы осознанием фактов не мешать дальнейшему движению. Все остальное ложилось на секретаря - его звали Толлий. Он вел журнал экспедиции.
  
  
  Глава 15
  
   Глаза пещер
  
  
  
   Настал момент, и Алексей Бархан понял - что-то мешает ему проснуться. Он сжался, словно резиновый мяч - энергия, что могла освободиться при обратном движении, могла бы вытолкнуть его, однако этого не произошло. Он понял - что-то держит его.
   Тогда нахлынули чувства.
   Это были вещи, которые он никогда не видел и не ощущал - для них просто не существовало слов. Но, однозначным, было одно - произошло что-то неладное. Бархан вздрогнул, дернулся, пытаясь продышаться - ничего. Он сжал кулаки, но кулаков не было. Тогда он понял, что у него отняли язык, и язык этот висит теперь вовне и все чувствует. Когда его будут кормить, он это поймет. В его мозг вольются силы, и это будут не самые лучшие силы.
   Он заскрипел зубами.
   Без языка.
   Издал пустой, беззвучный, вопль.
   Без языка.
   И в новом пункте осознания, он сказал себе, что не знает, как его зовут. Тогда он стал действовать подобно локатору - он искал все, что только можно было найти. И, наконец, его вниманию удалось зацепиться. Точно так же петля надевалась на крючок. Это были правила. Алексей еще раз сосредоточился. Все оставшиеся силы были необходимы ему, чтобы создать центр фокусировки.
  
  
   Правило Е-К.
  
  
   "...однажды вы просыпаетесь, и тут вам становится ясно, что вас больше нет. Нет, это не очевидно. Но больше нечего сказать. Тогда начинаем повторять алфавит. Медленно, четко, пытаясь не пропустить ни одной буквы. Один, два, три, четыре, пять. Повторяем алфавит. Повторяем алфавит. Нам нужно победить, чтобы жить. Нет, в смерти нет ничего страшного. Сама по себе, она более, чем нейтральна. А-л-ф-а-в-и-т. Видите, сколько ассоциаций. Смерть плоха тем, что вы проигрываете. А вам, наоборот, нужно выиграть, чтобы быть, чтобы самим планировать, когда вы хотите существовать, а когда - нет. А теперь - не обращайте внимания, постарайтесь развеселить себя. Если уже поздно, значит, вам необходимо самого себя оживить. Только так. Только так. Только так. Кричите. Нужен воздух. Вы дышите не смесью газов. Вы - универсальный организм, способный существовать во всех возможных ипостасях. Именно для этого вы и идете по дорогам всех планет...."
  
   Бархан встал. Оказалось, что у него его есть тело, а вокруг - какая-та полосатая мгла, с тенями и разноцветными разводами. Он потрогал самого себя, открыл рот и дотронулся пальцем до языка.
   Язык был на месте.
   Тогда он упал на пол, отжался тридцать раз, поприседал, попрыгал, пытаясь освободиться от наваждения.
   -Я - Бархан, - сказал он, наконец, - а также я - Карьер, известный деятель искусств. Где я? Так. Это пещеры! Черт!
   Тут ему стало ясно, что тени, напавшие на него во сне, были ни чем иным, как обыкновенным кошмаром. Однако, что он делал здесь один?
   Алексей пошарил рукой в поисках фонаря, однако ничего не обнаружил. Тогда он полез в карман, но спичек не было.
   Что же это?
  Может быть, и правда - смерть? Однако, спустя минуту, он понял, что поспешил с выводами. Он и правда находился в пещерном мире, и рядом с ними не было никого из исследовательской группы, однако это было именно то место, где они остановились на ночлег. Бархан хорошо запомнил очертания изгиба - он напоминал щучий нос. Но что же случилось со всеми ними?
   Не найдя спичек, он ориентировался по свечению, исходящего от неизвестно источника и осмотрел местность. Безусловно, здесь было много интересного - цветные лишайники, россыпи драгоценных камней, растущих на стенах, растения-усы, шевелящиеся при каждом вздохе, паутина, бьющаяся током, но главное - еще вчера...
   Вчера?
   Наконец, Бархан нашел спички - целый коробок. Раскроил пачку сигарет. Одну прикурил, саму пачку поджег и прошел десять метров в одну сторону, десять -в другую. Нет, никаких следов. Даже, если бы он спал тут несколько веков, следы бы все равно были. Им попросту некуда деться, этим следам.
   Сделав затяжку, он вдруг вспомнил:
   Курительные палочки!
   Ведь Слава недаром говорил, что без приема специальных антидотов человек не способен адекватно оценивать мир пещер. Алексей достал одну из тоненьких коричневых сигареток, сделал глубокий вдох, ожидая эффекта. Пачка догорела. Он вышел к повороту и там обомлел - весь коридор, что находился за изгибом, был усыпан огромными, размерами с человеческое лицо, глазами. И это были самые разные глаза, и среди них не было ни одного одинакового. Вместе с тем, было так: с одной стороны был настоящий живой хаос, с другой - ряды красных, совершенно нечеловеческих, окуляров - также разных, правда, одного типа.
   Докурив палочку, Бархан затянулся сигаретой. Не чувствуя какого бы то ни было страха, он проследовал в коридор глаз и остановился. Ему показалось, что его мозг полон голосов, и это все - глаза.
   -Что?
  -Кого?
  -Это он?
  -Он это?
  -отэ но!
  -отэ но!
  -отэ но!
  -Но!
  -Ано!
  -Я - Бархан.
  -Это я спросил? - осведомился Алексей.
  -Да, я, - ответили ему.
  -Нет, этого не может быть.
  -Да. Не может. Я.
  -Кто - я?
  -Черт, я.
  -Нет, это говорит не ты.
  -Кто же это говорит?
  -Аккуратней.
  -Иди к нам.
  -Нет, вы идите ко мне.
   Бархан сел на каменный пол и охватил голову руками.
   -Мы идем к тебе!
  Он посмотрел в глаза. Это было невероятно. Ему показалось, что он связан с ними незримой связью, неким общим каналом, который был их общим телом. И так, будучи единым организмом, они начинали подпитывать друг друга. Здесь не было никаких паразитических связей. Все было по-честному.
   -Кто вы? - спросил Бархан.
   Глаза не ответили. У них не было никаких органов коммуникации. И тот ответ, что возник у него в голове, ощущался, как некий обман, мозговой бунт. Он попытался сопротивляться, но вскоре чувство лжи потерялось. Ему казалось, что он общается с царством глаз, и он, и они - единая река.
   -Это - как потребление хорошего вина.
  -Точно.
  -Ведь пищеварение - это автоматический процесс. А вкус - это работа мозга. Значит, правильно думать - и есть правильно ощущать.
  -Но кто-то из нас кого-то ест.
  -Это кто решил?
  -Точно. Я или не я?
  -Мы или не мы?
   Тут Бархану показалось, что он опускается в ту же субстанцию, в которой плавал во сне. Он встал и закурил еще одну палочку. Выдохнул. Затем протянул руку и потрогал один из глаз.
   Оказалось, что он теплый и мягкий.
   И, вместе с этим, ему стало невероятно хорошо. Он вспомнил детство. Даль его ума прояснилась. Он вдруг понял, что это - ИМЕННО ЭТО.
   -А-а-а-а-а-а-а-а! - прокричал далекий голос.
   Алексей не обратил внимания.
   -Ба-а-а-а-а-а........
  С самого начала было солнце. Другое, светлое. Был даже целый год, который был поистине светлейшим. Это было так давно, что теперь он уже был не способен вспомнить. Однако, это было. Лет десять назад, еще до запуска ВППР-ов, он хорошо знал тот год. Во взрослой жизни человек не знает об этом. Множество вещей мешает ему просветлиться. А потом, все толще и толще кожура отработанных дней....
   -Ба-а-а-а-а-а-р-ха-а-а-а-а-а-н-н-н-н-н-н!
   -Да кто же это орет? - возмутился Бархан.
   Он прошелся по коридору - вперед и назад. Это было прекрасно. Он чувствовал себя, точно король, гуляющий по саду.
   -Так-так.
   -Детство. А во всем остальном мы теряем собственную личность. Нет, конечно. У нас становится много опыта, много умения, мы становимся сильными, мы все хотим быть хищниками..... Черт. Как-то далеко. Кто ж орет?
  -То солнце было менее немым.
  -Да, это так.
  -В детстве человек может разговаривать с вещами. Потом, нет. В моем возрасте еще не все так плохо. Но, когда человек становится стариком, он уже не способен мыслить. Но в этом мире я никогда не стану стариком. Значит, это - идеальная модель. Просто я живу, я привык, я перестал ценить.
   -Человек может пить очень много вина, не употребляя вина физически.
  -Да. Точно.
  -Амперсанд.
  -Чего?
  -Черт, Бархан, но только не ты! Ты то должен проснуться? Что ж такое? Я же знаю. Они не могут действовать на таких, как мы!
   -Ударь его по щекам.
   Бархан обернулся. Он думал, что кто-то разговаривает у него за спиной. Однако, там не было ничего, кроме великолепия глаз.
  -Есть вещи, которые человек делает автоматически.
  -Совершенно верно.
  -Самые ранние автоматические вещи и есть правда.
  -Встань!
   Бархан схватился за голову, после чего вынул еще одну курительную палочку и затянул ее в себя в три вздоха.
   -Черт, - проговорил он, - почему-то не помогает. Оно обязано помогать. Тут что-то не то.
  -Физически! - подсказал кто-то, - пойми!
   -Чего!
  -Я говорю, физически!
  -Какая такая физика?
  -Не физика.....
  -Химия? Ага. Помню, мне нравилась химия. Это верно. Как я мог все это забыть? Ведь это просто невозможно. Однако, я забыл все это. Я любил химию. Я не думал о карьере, я не думал о бизнесе. Я думал только о химии! И это - правда. Но в какой год я об этом позабыл. Ведь однозначно - не сразу. Я знал об этом. А потом, случилось......
  -Он дышит!
  -Я вижу.
   Услышав "вижу", Алексей присел и заглянул в один из глаз, и этот глаз вдруг показался ему настоящим товарищем. Он был честным и добрым, и вместе с ним можно было просто находиться. Вот так, сидишь, смотришь, и это - беседа, это нахождение рядом с другом, это - теплообмен, душеобмен, это великое.
   Великое.
   .....И тогда уже никто не будет отрицать химию.
  -Лучше смерть, чем это!
  -Думаешь?
  -Я знаю, поверь.
   Бархан всмотрелся в глаз, в его жидкую доброту, и тут его внимание приковала какая-та далекая искра. Она блеснула как будто не здесь. Нужно было переключить индикатор определения мироздания, чтобы....
   Алексей отвлекся лишь на минуту. Но этого оказалось достаточным. Хотя и после он был уверен, что действовал вопреки своей воле.
   Переключение передач. Шторы. Чтобы выдохнуть, нужно вдохнуть. Если нечего вдыхать, но нужно выдыхать, нужно напиться собственной крови и пустить фонтан. И вот, зеркало рушится.
   .....Бархан вздрогнул и вскочил. В глаза ему ударил яркий свет фонарей. В носу засвербело от химикатов и дыма. Он закашлялся и вырвал, и это было чем-то живым, скомканным, похожим на фольгу. Теперь оно бежало, чтобы скрыться в бесконечных потемках пещерного мира.
   -А-а-а-а-а-а, - проговорил Алексей.
  Встав на карачки, он провожал взглядом.... Нет, видеть глазами он это не мог. Это было что-то еще, что было доступно для осязания на другом уровне.
   -Бархан! - прокричал Слава Космос.
  -Я вот он, - ответил Бархан.
  -Слава богу.
  -Да, - Бархан сел на пол.
   Никаких глаз вокруг него не было. Повсюду светили яркие фонари и суетились участники экспедиции.
   -Эта сволочь напала ночью, - проговорил Лежан Павыф, Слава.
  -Какая сволочь? - не понял Алексей.
  -Глаза!
  -Черт!
  
  Бархан влез в карман, вынул курительную палочку и поджег ее. Только теперь многое стало для него ясным. Он спал, и что-то хотело унести его еще дальше, из одной ночи - в другую.
   -Нет, было бы странно, если бы я не проснулся, - сказал он сам себе, - нет, кто-то еще, но не я. Я все знаю.
   Слава посмотрел ему в глаза и сморщился. Наверное, ему было больно.
   -Что ты знаешь? - спросил Слава.
  -Слушай, представь себе такое. Это - бесконечная вселенная. Это хорошо, что мы с тобой все знаем. Но другие не знают.
  -Другие?
  -Не мы. Но ты же прекрасно знаешь, сколько слоев в этом пироге. Но ты же не думаешь, что это все - машины?
  -Нет, конечно. Но я не романтик, Леш. Возможно, только машины. Нет никаких миров. Только воображение.
  -Только......
  -да.
  -А если бы я не вернулся....
  -Но я же знаю.
  -Слушай, а ведь все знают.
  -Все.
  -Я, я давно не видел, например, Вовчика АМЛ.
  -А я его тоже не видел.
  -А Сил?
  -А фиг его знает.
  -А помнишь, у Марса брат был.
  -Так и сейчас есть.
  -А....
  -Свитецкий.
  -Точно. А Перов?
  -А я откуда знаю.
  -А ты представь, когда все серьезнее будет. Ведь мы когда-нибудь все-таки умрем. А тебе не жаль, что мы уже теперь прожили больше, чем любой нормальный человек. Ладно, просто, у меня мысли скачут.
  -Ладно.
  -Нет, но это так.
  -Так.
  
  
   В ту ночь группа потеряла половину своего состава.
  Как это выглядело?
  Этого никто не знает. В душе у человека происходит гораздо больше вещей. Снаружи все связано другим клеем.
   Тяготение.
   Физиология.
   Физика.
   Химия.
  Вот если взять физиологию, то без него не способно существовать ни одно живое существо. Может быть, мертвые и живут. Но, опять же, это лишь слова. Определения. Дефиниции. В конце концов, можно взять перо и бумагу и написать фантастический рассказ: они шли, их было много, и по пути их кто-то поедал. И становилось их все меньше и меньше. В реальности же - и так может быть. Например, тонущий корабль. Множество акул.
   Представить себе страшно.
   В пещерах же происходили самые нехорошие вещи.
  Как физические, так и химические. Что же касается ментала, то здесь все было совершенно страшно.
   Слава в ту ночь курил всю ночь напролет.
   Нападение было плотным. Ничего не помогало. Оставалось лишь схватиться за какой-нибудь твердый предмет и думать о пощаде.
   Он концентрировался на вещах далеких, отстраненных, лежащих с другого края.
   -Мы отсюда не выберемся, - сказал он сам себе.
   В лицо ему смотрело иное солнце. Черное солнце. Он ощущал, что получает загар от него.
  -Лежан, - простонал кто-то.
  Он понимал, что очень много стонов, и что все борются, как могут. И что он тоже борется. Победить нелегко. Нужно переваривать этот яд.
   Черное солнце моргнуло.
   Он был на берегу моря.
   Волны тянулись к его ногам, точно языки. Море хотело съесть его. Слава бросил камень, и он зашипел. Но, тотчас, пена выплюнула камень назад.
   -Ничего не будет, если я в него зайду, - сказал он, - нужно уметь управлять иллюзиями.
  Он так и сделал. Боли не было. Также - его ноги не превратились в кости.
  -Жри, жри, - сказал он.
  Черное солнце надулось, пытаясь помочь. Не помогло.
  -Лежан!
  -Не знаю.
  Он зашел в море еще глубже. Поплыл. Зло шипело и торжествовало, но не могло его взять.
   -Открой глаза, Слава!
  Он встал, держась за голову. Пещерные паразиты заполнили собой пространство, хотя их и не было видно.
   -Только ты не спи, - произнес Бархан.
  -Как же не спать? - вздохнул Слава. - Какую ночь уже не сплю? Или хочешь сказать - зря мы сюда сунулись?
  -Что сделано, то сделано.
  -Вот, точно.
  -Я чувствую, что мы на правильном пути.
   Слава зажег несколько окуривающих ламп. В бодрствующем состоянии они помогали почти на 100%. Но едва человек засыпал, глаза пещер начинали засасывать разум к себе.
   -Мне кажется, я уже не реагирую, - произнес Слава, - но от этого не легче.
  -Да уж. Надо, чтобы спали попеременно.
  -Может, заставлять их дышать во сне?
  -Не знаю.
  Вдали пещер слышались подозрительные шумы. Точно металл тёрся о камень. Чаще всего это было в виде очень далекого фона, и нужно было прислушиваться, чтобы различить хоть какое-то движение звуковой материи. Но временами звуки были отчетливыми, и тогда сердца воинов съеживались.
   -Что-то большое, - говорили они.
  -Да, точно.
   Все были готовы к отражению нападения, однако такового не последовало.
   -В пещерах, видимо, еще много такого, о чем мы не знаем, - сказал Бархан.
  -Да, мы ничего не знаем.
  -Мы отсюда вы выберемся, - произнес один из воинов.
  -Да, - вдруг поддержали его.
  -Выберемся завтра, - вдруг сказал Слава.
  -А вы знаете?
  -Я знаю.
  
  
   На следующий день в пещерах был обнаружен целый город, населенный отважными людьми, которые никогда не видели свет. Впрочем, понятие "никогда" было несколько преувеличенным.
   Пещерная страна называлась "Чыфь".
   Был король. Он был вечен. Его звали Лдж.
   Это был Свитецкий.
  
  
  
  * * *
  -Свитецкий, а каково? - спросил Слава.
  -Ты что-то не то ворошишь, - ответил тот, - ты знаешь, что есть имена? А что есть лица? Что есть глаза? Что тебе об этом известно? Что есть перья?
  -Какие еще перья?
  -Это у вас нету перьев. У нас есть.
  -У нас тоже есть вещи, которых нет у вас. Но это не дает тебе повода умствовать.
  -Хочешь сказать?
  -Умничать, - добавил Слава.
  -Что вы знаете о нашей стране? Мы живем в чужом мире, но мы его побеждаем.
  -Правда, - сказал Слава, - никого нет. Надо быть и попроще. Ну и потом, ты ж не наш, не местный. Ты из города С. Ты тоже об этом помни. У нас как-то вот так с неместными.
  -Перья бы отрицали, - ответил Свитецкий.
  -Марса нет, - вздохнул Бархан.
  -А чего? - осведомился Лдж.
  -А он бы сразу по сопатке бы тебе съездил.
  -И ты....
  -Свитецкий, давай по-хорошему, - предложил Бархан, - если ты не знаешь, я нынче - Алексей Карьер.
  -И чего?
  -Ты не думай, что мир далеко. Что ты думаешь? Я - Карьер! Я не видел ни одной страны, где бы, услышав мое имя, остались бы равнодушными. Карьер! Пойми!
  -Ты думаешь, я только теперь живу? - спросил Лдж важно.
  -Да я вижу. Я - Кортес, пойми. Но я тебя знаю. Я не хочу. Пойми, я, может, концептуальнее, чем "Кинг Кримзон", но ты делаешь так: ты говоришь, что это - твоя территория. Хорошо. Стреляй в меня. Завтра же я иду в аппаратную ВППР-а. Я убеждаю Георгия Брайнера в том, что все это правда. Ты должен понять, Свитецкий. Это мы, Свитецкий. Этот мир сделан из наших мыслей. Не твоих. Нас не так уж и много. Но двое из нас - перед тобой.
  -Я думал, ты будешь рад, - пробурчал Слава, - а ты тут понты колотишь. Ты же пойми, не перед нами нужно выставлять свое величие. Нет, конечно. Ты можешь пытаться. Почему бы и нет. Больная гордость - в этом нет ничего страшного. Ты же знаешь, мы - люди простые.
   -Хотя золото - это хорошо, - заметил Бархан.
  -Тебе-то что до моего золота? - спросил Свитецкий.
  -Я же тебе сказал. Может быть, именно я - потенциальный Кортес.
  -Вы и раньше понты колотили, - сказал Свитецкий, - все - люди обычные, а вы - такие вот, замечательные. Вот вы у основ. Никому ничо не говорите.
  -Это как дедовщина, Свитецкий.
  -Только с вами от нее не избавиться.
  -Ладно тебе. Ты ж тут самый главный.
  -Я знаю. Я знаю.
  -Вот.
  -Вы думаете, нам тут легко? Я даже сомневаюсь, чтобы вы тут выжили. Человек в пещерах - почти не человек. Сможет ли он жить наружи, я даже не знаю. Я имею в виду, местные народы видоизменились и уже не могут быть такими, как все обычные люди. Я даже не представляю. Ведь они никогда не видели света.
   -А ты?
  -Я - это другое.
  -Ты видишь?
  -Бархан.....
  -Карьер....
  -Ты так говоришь, будто это значит нечто особенное.
  -Значит. Слушай, а много у тебя тут людей?
  -Хватает.
  -Сто? Двести?
  -Обижаешь, много тысяч.
  -А ты у них - типа живого божества.
  -Ну это как посмотреть.
  -А слышал ли когда-нибудь про сетевой маркетинг? - спросил Бархан.
  -Что-то слышал. Это про что? Товары какие-то. Что-то помню.
  -Это хорошо. А ты не представляешь, каких я достиг в этом высот. В современном сетевом маркетинге я - очень большая величина. Меня знают.
  -Там или тут?
  -У тебя - тут?
  -Нет, в реальном мире.
  -Вот вечно ты, Свитецкий, готов испохабить самые лучшие мысли. Знаешь, это нужно иметь особый талант. Вот знаешь, много людей может молчать, но как-то хорошо молчать. А ты можешь нехорошо молчать.
  -Ладно тебе, - произнес Лежан Павыф, - нехорошо. Разбубнелся ты.
  -Вот-вот, - сказал Свитецкий.
  -Но ты пойми, - продолжал Бархан (Карьер), - сейчас - особенно благоприятные времена для ведения бизнеса. А у вас тут вообще все необычно. Представь, а?
  -Ты сначала спроси, есть ли у них деньги, - сказал Слава.
  -Это не важно! - Карьер развел руки в сторону. - Нет денег, значит, есть их заменитель. Допустим, палочки! Плоды дерева О! Камни. Рыбья чешуя! Кости!
  -Есть у нас деньги, - сказал Свитецкий, - мы монеты штампуем. И даже бумажные есть. И есть у нас, с кем торговать. В ста километрах отсюда - это по пещерам, живет народ Оуртсы. Почти, что огурцы. У нас с ними - общие деньги. Но мы к ним не ходим - далеко и опасно. Зато они часто к нам приезжают. Привозят товары. Мы обсуждаем финансовую политику.
   -Край непаханых надежд! - воскликнул Карьер. - Да тут можно понастроить таких финансовых пирамид!
   -А как потом эвакуироваться? - осведомился Слава. - Ты в одиночку пройдешь пещеры?
  -Однако, ты прав.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
  Правило Е-С.
  
  
   "....сильнее зла - справедливость. Сильнее добра - опыт. Несколько равноправных вещей могут смешиваться, будто две жидкости. Хотя, если мы рассмотрим эти две жидкости по отдельности, то окажется, что в них нет ничего общего. Это - масло и вода. Конечно, некоторые аферисты научились смешивать воду и бензин, но речь о смысле подобных вещей пойдет гораздо позже. Сейчас же мы говорим о том, как невозможно перекрашиваться.
   Но тут стоит сказать очень важную вещь: те цивилизации, которые успешно победили свою природу, они способны. Именно они это и смешивают. Они - тоже люди. Но, супротив человека, они вообще - боги. И не стоит играть в глупую гордыню. Если ты не можешь доказать свое первенство на практике, то и нечего кричать. Если можешь - показывай. Пустословие - вещи сильная, но не мире высоких идей. Здесь сила первостепенней.
   Итак, ваша задача - быть сильнее. Быть выше.
   Не бойтесь, если вас привязали к столбу, а вокруг разложили солому и готовятся разжигать. Если смерть настанет, в первые минуты, в первые часы, вам нужно продолжать руководствоваться Правилами, и это будет самый верный путь. Главное, вовремя сказать:
   (Не - я вернусь. Нет. )
   Ты не уходил.
   Ты всегда здесь".
  
  
  
  Правило "У-79".
  
  "Как формируются правила, никто не знает.
  Они появляются сами собой - как растения. Но про растения мы знаем гораздо больше. Другое дело - это образование жизни во вселенной. Кто ее создал? Кто-то считает, что он знает?
   Одни говорят, что есть Машина.
   Другие утверждают, что это лишь засыл создания.
   Точно также и с правилами.
   Правила - это молекулы. Молекулы разума, но какого? Правила и сами не знают об этом. В силах ли люди их изучить?
   Как загораются звезды?
  Газ? Термоядерная реакция?
   Может быть, это - дырки в покрывале?
  Люди, которые изучают законы появления правил в природе, зовутся Темными Учителями. Темный - это не от слова черный. Тут нет зла. Это - скрытость мысли".
  
  
  
  
  Правило "У-80".
  
  
  "Существуют пещеры.
  Они могут находиться как снаружи, так и извне.
  Никто не знает, какова глубина той или иной пещеры. Точно так же сложно измерить массу звезды. Хотя астрономы считают, что это возможно, это далеко не так. Пещеры могут быть белыми и черными, синими и зелеными. Пещеры могут также находиться у вас в голове.
   Ищите.
   Ищите пещеры".
  
  Слава, Лежан Павыф, проснулся рано утром. Впрочем, он не знал, утро ли это. Это уже немногим позже он понял это по огромным стенным часам. Он жил в каменной каюте, вырубленной в стене. Стены были завешаны странными коврами - казалось, их сделали из каких-то лишайников .Пара полок. Несколько книг.
   Слава открыл одну из них и сморщился: язык был ему незнаком. Бумага была плотной, желтой. Ее, видимо, изготавливали где-то тут же, в пещерах. На другой стене горела тусклая электрическая лампа.
   -Это хорошо, - решил Слава.
  Он вышел в город. Это был бесконечный ряд пещер, стены которых были окрашены то в желтый, то в зеленый. Город был - как лабиринт. Выше стен имелся промежуток. Потолок "крепился" на самых крайних стенах - из-за этого пещерный мир напоминал некий каменный офис. На потолке, вдоль коридоров, светились тусклые, но достаточно равномерные фонари, облаченные в матовые плафоны.
   Слава прошел по коридору, и тут же попал на площадь. До этого он не слышал никакого шума. Теперь же, почти мгновенно, он влился в шум торгового рынка. И здесь он увидел толпу: торговцы, торговки, покупатели. Домашние животные. Клетки с необыкновенной птицей - очень яркой, спасательных, пожарных, цветов.
   В нос ударил запах жареного мяса.
   Повинуясь инстинкту, Слава пошел вперед, и тотчас очутился в толпе. Его окружали люди, очень походящие на арабов. Правда, женщины были не парандже. Ему тут же что-то начали предлагать, и он ничего не понял. Это было как-то необычно: он считал, что способен понимать любой язык. Здесь же этого не происходило.
   Отовсюду к нему тянулись руки.
   -Что? - спросил он. -Я не понимаю. Эту гусеницу купить? Съесть? Попробовать?
  Ему отломили кусочек жаренной гусеницы, и он съел ее.
  -Вкусно.
  -Ти. Ти, - ему стали предлагать всю гусеницу, и ему ничего не оставалось, как продолжить свой путь.
   Миновав пару рядов, он встретил группу воинов. Те поклонились ему. Он прошел по коридору дальше. Повсюду в желтых стенах имелись двери. Чаще всего - деревянные, но - весьма плотные. Иногда были и металлические, с маленькими круглыми окошками.
   -Как на подводной лодке, - подумал Слава.
   Улица была достаточно длинной. В окончании ее - тупик. Немного назад, и - вправо. И вновь - длинный каменный полутуннель. Отделение пещерно офиса. Двери, двери, двери. Ничего другого. Лишь повернув еще раз, он встретил группу людей, женщину с кувшином на голове и сопровождающими нее детьми.
   -И во все это надо верить, - сказал он, - ладно.
  Он прошел еще немного и понял, что заблудился. К счастью, обнаружилось какое-то подобие парка.
   Сначала - река - журчащая подземная змея. Желоб, держащий ее с двух сторон. Просторное помещение с прозрачной заводью и сидящими на бортах лягушками. Тонкий камыш, уходящий вглубь - в темноту. И там, в самом конце - таинственная лампочка. Но самым главным было то, что на берегу этой заводи имелось несколько скамеек, а значит, место это предназначалось для отдыха.
   Слава сел и закурил антипещерную палочку. Он понимал, что, скорее всего, в Чыфь должно быть безопасно, раз здесь живут люди. Тем не менее, он курил. Палочки вызвали у него привыкание.
   Он сидел и молчал.
   Мыслей почти не было. Была лишь главная линия ума, в которой содержалось внимание. Прочие вещи были во власти ментального автоматизма.
   Слава не сказать, чтобы соблюдал правила. Зато он хорошо знал искусственно древнего определения координат "Зоту", которое появилось еще до людей в Древнем Боре. Впрочем, люди то были. Просто Бор был найден заброшенным, и все знания о нем, это расшифровка древних надписей.
  
   Вот что, говорится в них, например, о мировом устройстве:
  
  * в центре всего живет Человек-вода. Он главный. Выше него - только что-то в космосе. Человек-вода очень умный. К нему можно прийти пешком, но это - не быстрый путь. Но и умея повелевать башнями и перемещаясь через них, также быстро не попасть к этому человеку. Он заливает собой всю землю. Весь шар. Но на поверхности его имеются несколько островов, и там живут люди. Эти люди не знают, что такое смерть. Они живут вечно. Главное же, что надо океаном возвышаются Белые стены, и часто их видно и в других мирах, и даже в атмосферах других планет.
  
  * Когда вы идете навстречу с Человеком-водой, то вам будут встречаться очень странные места. Чем дальше, тем более молчаливо, немо пространство. Время - плотное, как молоко. И вдоль дорог очень много ям, заполненных сконцентрированным временем. Если человек в эту яму зайдет, он может быть законсервированным. Люди там не живут. Но дороги есть. В древние времена их проложили Строители, когда тащили на себе устройства для сервисного мира.
  
  * Сервисный мир - в нем также нет людей. Зато - много птиц. Хотя это все - сервисные птицы. Это - пространство кирпичного цвета. Здесь много стен. Точно лабиринты. Много башен. Все поверхности усыпаны клинописью - это запись на первоязыке. Никому из людей не дано знать этот язык - на нем запрограммировано мироздание. Что вы скажите на первоязыке, то и будет. Скажите ветер: будет ветер. Скажите - вода, будет вода. Сервисный мир - это ядро.
  
  * Все люди, которые где бы то ни было, живут, являются дальними потомками людей в первых мирах. Но бывают люди и без предков. И тогда все удивляются: откуда же такое народилось? Но, чаще всего, один духовный родитель порождает очень много детей. Их может быть много миллионов за много миллионов лет. Бывает и так, что целая планета есть рекурсия из одного разума. Но это - не часто. Бор - это смешение поколений. Все главные узлы разума живы до сих пор. Время во вторичных пространствах идет быстро. Чем дальше, тем быстрее. А потому и говорят, время - мгновение. На самом деле, это далеко не так.
  
  
  * Однажды верховный жрец Бора Аалу Пее решил прийти к Человеку-воде. Он понимал, что если пойдет, то может и не вернуться. Он взял с собой свой разум и отправился в дорогу. Прежде всего, он нашел ворота, что вели к Мордвиху - удаленному камню, способного транслировать любые мысли. Но путь к Мордвиху был труден: перед самым входом его ждала долина мертвых механизмов во главе с Болванкой. Но Аалу Пее сумел уговорить Болванку пропустить его. И так, он добрался до Мордвиха, сел подле него и сидел много дней, ожидая прихода откровений. Наконец, он их дождался. Мордвих прояснился и показал в своем теле дорогу. Жрец пошел назад. Он попросил Болванку подвести его, и так они ехали всю дорогу. Болванка очень волновалась: ей запрещено покидать долину мертвых механизмов. Тем не менее, соблазн был велик. Она уже много веков не видела ничего, кроме бесконечных полей и груд металла. Тогда, они сумели достичь края Святой земли. Аалу Пее отпустил Болванку. Он шел один. Святая земля была великолепна, и у него был великий соблазн, чтобы остаться. Однако, он этого не сделал. И тогда, сразу же за Святой землей, начались миры, где время стояло в ямах, как молоко. И жрец был в немалой степени удивлен увиденным. Однако он устоял перед тем, чтобы зайти и попробовать этот туман телом. Так он дошел до земли, которую целиком собой занимал Человек-вода. Он шел по краю Белых стен. Едва он спустился к воде, как из океана вышел Человек-вода.
   -Я все знаю о тебе, - сказал он, - но ты пришел слишком рано. Впрочем, можешь побыть здесь. Идя по стене, ты придешь на остров и там увидишь первых людей. И так, когда он шел по стене, до и добрался до острова, и там были первые люди. И все они были похожи на очень известных людей, А Аалу Пее решил, что это они и есть, но это были не они, так как не могли они быть - зато те люди, которых он знал, были отражениями первых людей.
  
  
   Слава двинулся вдоль по реке. Фонари его радовали. Очевидно, и внутренний окрас пещер был подобран таким образом, чтобы не создавалось чувство сдавливания. Несколько раз из речки высовывала голову какая-та рыба и пыталась схватить его за ногу. Один раз он даже попытался пнуть ее, и она едва не вцепилась.
   -Черт, - сказал он, - свинство.
   Поднявшись от речки к улице, он попытался выяснить у местных жителей, что это за рыба, однако, его никто не понимал. Улица же здесь вообще была замечательная - дома стояли отдельно от пещеры, и к ним примыкали дворики. Складывалось ощущение, что все это было выдолблено - вся улица целиком, даже сами дворы. Слава тогда стал пытаться заглядывать во дворики, и его пригласили.
  -Интересуетесь? - спросили у него.
  -Ага, - ответил он ошарашено.
  -Проходите, мы вас молоком напоим.
  Автором голоса был бородатый старикашка. А в доме его была большущая семья - от мала до велика, и вообще - странно все было в доме том. Жили люди без мебели - ибо вся мебель была выдолблена в стенах очень ровно. Вместо дверок были занавески. Комнаты также все были выдолблены, а спальные камеры были именно камерами - туда пролазили и там спали, точно космонавты. Дверей же в доме было две - входная и дверь во двор, а там, во дворе, имелись клумбы, где росли очень странные растения. Слава бы и не взялся их описывать вообще.
   -А вы наш язык знаете? - спросил Слава.
  -Ага. Познакомьтесь. Меня зовут Ыфф. А это - все мое семейство.
  -Здорово, - ответил Слава, - но все равно. Никто не знает, а вы знаете.
  -А мы приехали, правда, еще очень давно.
  -Оттуда?
  -Да. Мы жили у Оурцов.
  -А что, тут лучше?
  -Нет, я просто переезжать люблю. А уже стар стал, давно никуда не ездил.
  -А Оуртсы на каком языке разговаривают?
  -У них свой язык. Называется Пилонской язык. Частично наоборот, частично нормальный, русский язык. Но я говорю на нормальном, так как родился я наверху.
  -Да?
  -А то. Что тут такого?
  -Я думал, что все пещерные люди родились в пещерах.
  -Что вы. Как тут можно родиться? Впрочем, вы правы. Кое-кто тут родился. Стены эти выдолбили очень упорные люди. Но от них сохранилось немного. Они были нашими предками, но поверий почти нет. Правда, я говорю - нашими предками, а куда точнее сказать - вашими предками. Ведь я пришел от Оурцов. А совсем давно я жил в Великой Дуге.
  -А где в Великой Дуге?
  -В Окуне.
  -А почему уехали?
  -Страсть к путешествиям. Не могу сидеть на одном месте. А вот тут я уже безвылазно больше двадцати лет. Тут и помру. Не вижу шанса выбраться. Я же не поведу все свое семейство - детей и внуков наверх.
  -Это опасно?
  -Нет.
  -Вы не боитесь пещерных тварей?
  -Конечно, боимся.
  -Как же вы преодолеваете пещеры?
  -А никак мы их не преодолеваем.
  -Не понимаю.
  -У нас есть несколько лифтов, они ведут прямо наружу. А там, всего в двадцати километрах отсюда, находится город Горрот.
  -О, слышал о таком. Прямо в горах.
  -Да. Оттуда мы привозим все необходимое.
  -Черт, как все просто.
  -Там у нас есть официальный представитель компании "Туугоо". Он завозит специально под нас товары на склад - их привозят на дирижабле. Наш представитель в Горроте держит офис. С нами у него постоянная связь. Наши деньги в Горроте - в ходу. Потому у нас всегда много свежих товаров. Зато туда мы поставляем разные странные вещи, а также - экзотические продукты.
   -Это откровение, - произнес Слава.
  -А я сразу заметил, что вы - оттуда. Только до нас еще никто не добирался. Говорят, правда, один человек сумел пройти через пещеры, и его звали Челентано, но это было до меня. А вообще, ни один здравомыслящий человек не рискнет идти в такую экспедицию.
  -А вам уже все рассказали?
  -Уже все всем рассказали. Это же новость номер один. Вы - герои.
  -Да. Но трудно все это было.
  -Назад вы тем же путем пойдете?
  -Да.
  -А я бы не советовал. Назад еще труднее будет - они там к вам принюхались, съедят в один раз. Особливо Зеленый Одноглазый Человек - он уже на охоту вышел. Сейчас в пещерах весна. По зиме он созревает, а по весне начинает ходить. Он и к нам иногда забирается. На прошлой неделе на центральном рынке Зеленого Одноглазого Человека поймали - они парой прорвались. Один издох, а этот остался, и его бабьё скалками забило. Жалко, в музей можно было сдать, засушить. А вот и молоко.
  -У вас коровы есть?
  -Нет. Коров нет. Порошковое из Горрота привозят.
  -А-а-а. А Оуртсы?
  -А вот они - народ смешанный. Но это тоже говорят. Если к ним попадете, увидите. Только туда путь опасный. Мы едем туда на вагонетках. Я сам ездил. Семья моя ездила. На вагонетках не опасно. Езда - не быстрая, пол дня ехать надо. Но ничего, справляемся. А пешком - я даже не знаю. Пешком воины только ходят - когда они собирают всякую нечисть. Еще - пешком ходят звероловы. Это - очень опасная, хотя и популярная, профессия. Но - популярность популярностью, а если ты чего не умеешь, то тебе кирдык почти сразу придет. Поэтому, охотников очень мало. Они охотятся по одному. Мой внук, Альёоша, он берет уроки мастерства охотников, но в пещеры его пока не брали. Хорошее молоко?
  -Да. Отличное.
  -А свежее до нас не довозят, ну и ладно. У нас есть еще растительное молоко, из корнеплодов мхов Ноо.
   -Вкусное?
  -Оно терпкое. Без привычки сводит язык.
  -А у меня сведет?
  -Конечно. Хотите, я вам несколько капель добавлю в молоко?
  -А мне ничего не будет?
  -От такого количества - нет, ничего не будет.
  -Давайте тогда, попробуем.
  Старика звали Зоу. Он открыл люк в полу и влез туда рукой. Это был естественный холодильник.
   Вынул большую бутылку, откупорил, наполнил белой жидкостью ложку, добавил эту жидкость в кружку с молоком и размешал.
   -Пробуйте, - сказал он Славе.
  Слава сделал глоток - молоко стало сладко-приторным, и тотчас в глазах его помутнело.
  -Это только чуть-чуть, - произнес Зоу, - а мы его выпиваем неразбавленным в праздники, правда много его пить нельзя - его трудно получить.
  -Это алкоголь? - спросил Слава.
  -Нет, что вы. Алкоголь у нас вообще не принято употреблять. А вы прибыли из страны Сенеж?
  -Нет. Лично я живу в Уре.
  -Не слышал о таком городе.
  -Это - западный Зарчч.
  -О, Зарчч. Я знаю. Но это достаточно далеко.
  -Если мерить расстояние по пещерам, то не так уж.
  -Вы расстояниям не верьте. Это другое.
  -Да, я уже понял, что мы ушли гораздо дальше, чем ушли.
  -Это как?
  -Фактически мы прошли маленькое расстояние. Но, если вы ездите в Горрот за товарами, то это, должно быть, гораздо дальше. Лично я в Горроте никогда не был. Я немного слышал о нем, но - это достаточно далеко, и потом, Горрот скрыт между пиков Периметра, пешком туда добраться очень сложно, и на самолете - тоже, а медленные аэромобили просто не перелетают через вторые и третьи ряды хребтов. Значит, мы продвинулись вглубь горной страны километров на триста - что не может быть.
   -Может. В пещерах все может быть.
   -Я уже понял.
  -А вам тут нравится?
  -Да. А что это за рыбка, что пыталась схватить меня за ногу.
  -Это домашние рыбки. Они только чужих кусают.
  -Да?
  -Они не очень опасные. Но полатать могут. Если стирать или умываться где-нибудь не возле своего жилья, то рыбка может цапнуть.
  -А называется как-нибудь эта рыбка?
  -Рыбка зовется Рыбозка, но обычно, у них имена свои. А с именами они по-всякому зовутся. Нашу зовут Посшка. Только она вообще добрая. Она не кусается. Но когда юная была, она любила ложку грызть.
  -Ложку?
  -По ночам мы зачерпываем из речки ночную воду с помощью деревянной ложки, а ложка эта всегда в воде стоит, как весло. Дневная вода не такая хорошая. Ночная - что надо. Так вот, она и грызла. И одну ложку полностью изгрызла. Пришлось новую покупать. А ложка та очень старинная была. А сын мой, Корик, он постоянно ходил и был Посшку по носу, чтобы она ложку не грызла, и так воспитал. Но перевоспитывал - теперь Посшка добрая.
   - А где вы их берете?
  -Кого?
  -Рыбок этих.
  -Ну, они же размножаются. От одной рыбки происходит две. Если рыбок больше чем надо, то лишнюю выпускаем за город - и там они уходят в пещерные воды, хотя могут и вернуться и шнырять в поисках жратвы - морду высунет и ждет - а вдруг подадут ей. А если никто не подает - то она может тоже ложку погрызть. У всех же в воде стоят ложки. Не видел?
  -Нет. Я внимания не обратил.
  -Ложки есть у всех. А ложки не простые, ложки расписные, да и заговоренные. А если ложки жрать - то что же получится? Много ложек за всю жизнь делать нельзя - они как бы судьбу считают. Одна ложка - одна судьба, ровная, как путь средь пещер. Если две ложки - то путь может раздваиваться. Представьте - два пути. Каким идти? А путь - оно ж дело такое - оно даже если сиднем сидя дома сидишь, все равно путь есть. Даже если ты себе сказал - а нету ничего, буду на печи лежать, а жена пусть мне блины готовит. Все равно есть разница - один путь, или два. Вот если ложка одна - значит, и жена у тебя одна. А две - хотя две могут и не в это пойти, а еще куда-нибудь. Линия то и не в личной жизни, а например, в номере линии на центральном рынке - если ты там торгуешь. Но, ложки то может быть и не две. Вот у моего соседа, Эфра, у него 15 ложек было. Несколько штук он потерял, а одну украли, а пару он продал - взял и продал. Говорит - а что оно мне, что пять, что семь. А рыбка, Рыбозка, она всего одну изгрызла, да и то не полностью. Можно было и не менять. Но он поменял. А ему ничо, но он такой взболомошенный по жизни, а все из-за этого. Ложка - она у человека одна, либо ее может быть очень много. Мало хуже чем много. А у вас разве нет ложек?
   -Так вы ж знаете.
  -А, точно. Откуда у вас ложки.
  
   В последующие дни оставшиеся в живых участники экспедиции отдыхали после сложного перехода. Слава, до поры до времени о лифтах и возможности выхода на поверхность не говорил - не хотел спугнуть удачу. Он хотел все лично узнать у Свитецкого. Сам же Свитецкий был важен - он все время был занят, на Бархана он внимания не обращал демонстративно.
   Тогда Бархан совершил вещь также демонстративную - он нашел в городе переводчика и организовал фирму по направлению сетевого маркетинга.
   - О себе надо заявлять, - сказал он, - не заявишь о себе сам, никому ты сто лет не нужен, хоть ты и трижды гений.
   Итак, все началось с того, что компания "ВысьПросвет" напечатала карточки к продуктам счастья и принялась их продавать.
   Когда прошла неделя, Алексей уже снимал пещеру под офис, и там было несколько работников. Когда Слава зашел к нему, шла распечатка новых билетов, а менеджеры ездили по мозгам новых посетителей.
   -Как валить будешь? - спросил Слава.
  -Как все.
  -Через пещеры?
  -Я дойду. Не волнуйся.
  -С грузом монет?
  -Я перевожу деньги в бумажные.
  -Что-то ты не договариваешь, Бархан.
  -Я - Карьер.
  -Прекрасно. Ты что-то знаешь, но скрываешь это.
  -А ты?
  -Колись, Карьер, мы по-прежнему в одной тарелке плюхаемся.
  -Ладно, Лежан. Так и быть. Ты знаешь, ты слышал про город Горрот?
  -Нет. То есть - да. Мельком. А что?
  -А дело в том, что он тут - неподалеку.
  -Да? А как же?
  -Я купил информацию. Очень секретную.
  -Так Горрот разве под землю провалился?
  -Фигушки. Никуда он не проваливался. Так на месте и стоит. Он - почти над нами.
  -Да ты что?
  -Так вот, я планирую скоро вваливать.
  -О-па.
  -Нет, мне сначала надо в Горрот. Я же буду билеты на товары обменивать. Нельзя так сразу спалиться. Обменяю эти деньги на тамошние, а заодно и посмотрю - может, у них и наши бабки есть. А если нет - придется покупать золото. Я думаю - сразу валить или нет. Может - и не вернуться. Но ты же знаешь, есть сетевые компании, которые всегда работают.
   -А у меня к тебе тогда предложение.
  -Какое?
  -А ты не вали. Ты наладь поставку отсюда во внешний мир какой-нибудь чрезвычайно необыкновенной вещи. Ты пробовал молоко из лишайников?
  -Да.
  -И как оно тебе?
  -Наркотик, практически. Ты хочешь, чтобы я наркоторговцем был?
  -А ты его упаковывай в очень мелкую посуду. В ампулы. И продавай за очень большие деньги. От дозы размером с ложку особо не опьянеешь. Зато, можно сказать, что это вещество повышает ваши шансы в прослушивании эфира. Очень полезно для экстрасенсов. Чем не идея.
  -Сколько хочешь за идею?
  -Да ничего.
  -Ты странный, Лежан. Не бывает вещей, который просто так. Давай я хоть за недорого куплю.
  -Да ну тебя. Ты лучше не отделяйся от коллектива. Я думаю, скоро будем возвращаться. Мы и так собрали приличнейший материал о пещерах. К тому же, обнаружен Свитецкий.
   -Да, открытие, так открытие. А кстати, где Марс? Надо ему сказать. Пусть придет, займется воспитанием. Но ты знаешь, мне нужно еще недели две, чтобы собрать необходимое число людей, продать сколько надо билетов, а там уже решать - что делать.
  -Я все же советую тебе использовать свою идею.
  -Хорошо. Вот только за всем этим следить нужно.
  -Без труда - не выловишь рыбку из пруда.
  -Да ну тебя.
  -Ну, как хочешь.
  
  
  
  Глава 15
  
  Стихи Птицы Гочс
  
  
  
  
  
  Слава и Бархан решили ждать две недели. Как-то вечером Алексей отправился побродить по пещерному городу, и ему удалось набрести на местную библиотеку. Это была ровная, выдолбленная в камне, ниша, где ряды полок также были вырезаны из камня. Впрочем, сам факт происхождения интерьера никакой роли не играл - библиотека выглядела вполне прилично, разве что - цветовая гамма "мебели" и стен была странновата - от грязно желтого к дымчато-фиолетовому.
   -Вы даете книги на дом? - спросил Бархан.
   - И...ттт ввв ГД лщ жеку мвы, - ответили ему.
  -Ага, понятно.
  Он стал разговаривать на местном языке - за время, проведенное в этом затерянном городе, он выучил целый ряд фраз. Вообще, Бархан умел быстро учиться. Не зря его считали мастером мозговых штурмов.
   Так, методов отдельных слов и жестов, ему удалось узнать, что на дом здесь книги не дают, зато можно взять на ночь комнату для читки - книжки с собой - и читать. К этому прилагается чайник с местным напитком, который можно подогревать там же, в специальной комнатке, на спиртовке.
   С чем Бархан и согласился.
   Он прошел несколько рядов и, к удивлению, нашел целый ряд, где книги были на понятном ему русском языке. Здесь были и известные авторы: Полибий Тру, Лесничий 40, Ганс Хрестеан, Артур Мозгов, были - при чем - это его удивило - и вообще, имена, которые встретились ему впервые. Ведь он, Бархан, был еще тот эрудит. Наконец, он нашел совсем удивительную вещь. Это был сборник неизвестных стихов Птицы Гочс. Уж в чем, чем был уверен Бархан - так в том, что все стихи Птицы давно открыты и изучены. А то, о чем никто не ведает - так и нет информации такой.
   А тут выходило - что была.
   Бархан взял книжку, переместился в читальную комнату. Для этого он поднялся на второй этаж. Все читальные кабинки были отделены от коридора занавесками. Во многих из них горел свет - шло чтение. Алексей выбрал для себя подходящую. Здесь был лежак, накрытый цветной циновкой, столик, на который вскоре был принесен горячий чайник. Прилагалась к этому и банка, наполненная курительными палочками. Наверху имелось вытяжное отверстие.
   И так, Бархан открыл книгу.
  
  
  
   Предисловие ( сокращенно)
  
  
   Стихи точно не датированы. Очевидно, в момент их написания время отсутствовало - Птица писала стихи в ходе космического путешествия. Об этом она поведала, выдолбив несколько знаков по восемь бит на кирпичах в городе Образцово. Город этот был немного не здесь - ибо в нем не было людей, а лишь роботы. Сказано, что во время землетрясения Образцово порушилось и часть кирпичей просыпалось в наш мир, а та часть стены, где Птица выдолбила стихи, вообще не разрушилась Из этого и стало известно о некоем цикле, который был написан в те годы (эпохи). Когда Птица пришла в Образцово, ей предложили сесть на корабль и лететь на просмотр соседней галактики. Предложили не роботы. Роботы те обслуживали само Образцово. Мимо же планеты (а не известно - на Земле ли стояло Образцово) пролетала очень большая тарелка, и на тарелке были какие-то неприятности с двигателями. Экипаж запросил порт о возможности посадки, и ему разрешили.
   Существа, которые летели на тарелке, очень понравились Птица.
   -Мы летим, - сказала тогда Птица.
  Существа молча открыли ей люк.
  Она влезла внутрь.
  Тогда она вдруг поняла, что не обедала уже очень давно, и что ей нужно перекусить.
  -Что же есть? - спросила она.
  Ей молча принесли большое блюдо фиолетовой кукурузы. Она была очень вкусна. Утолив голод, Птица поняла, что они уже летят.
   За окном был Большой Космос.
   Существа, что сидели за рулем, с ней не разговаривали. Она с ними тоже не разговаривала. Зато в ее распоряжении был дисковый компьютер. Это была та же тарелка, что и космический корабль, только маленькая. Она летала себе по кабине. А кабине вообще была одна - большая, дисковая, а посередине - палочка. Существа сидели вокруг этой палочки, управляли кораблем и смотрели в окна. Иногда они говорили друг другу неизвестные слова. Птица стучала клювом по дисковому компьютеру и так сочинялись стихи. Когда стихотворение было готово, она нажимала большую кнопку, что была точно крышечка - и производилась запись. А предыдущая запись исчезала. Это был словно тайный блокнот с возможностью сохранения информации.
   Птица сочиняла не спеша - вообще, торопиться было некогда.
   Корабль вышел в межзвездное пространство и взял разгон - и тогда стало видны разные облака и множество жителей, что летало между ними. Все эти жители обитали сами по себе. Без планет, без окружающей среды. Они были словно иные птицы. Птица поняла, что она и они - у них есть что-то общее. А потому, она стала сочинять стихи и про этих существ.
   Тарелка летела к другой галактике, минуя звездные системы. Но Птицу это устраивало - ей нравились иные фирмы жизни.
  
  
  
  Бархан закурил курительную палочку. Это было нечто вроде парироски - только не табак, а какая-та смесь, при чем, выдыхаемый дым имел странные свойства - он принимал некие формы, и Алексею думалось, что формы эти - подобие его мыслям.
   Тогда он принялся читать стихи Птицы Гочс.
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
  До и До
  Перелёт додо
  Стулоклювом стулюсь тджь
  Слышу голос и зов звезд - и их крыш
  
  
  Еда едениц
  Из
  Сготовлена для птиц
  З
  
  
  Как пахнет звезда
  Без носа
  Понюхай
  Реактивная езда
  Корабль
  Его брюхо
  
  
  Не спрошу, смолчу
  Не всплакну, не сгрущу
  Вишневых нету
  Яблочных - со свету
  
  Выжиты банки компотов
  Кто за рулём?
  Кто-то.
  
  
  
  
  
  
  Я
  
  
  
  
  Не представить день и час
  Не представить и век
  Когда уж не будет нас
  И взойдет человек
  
  Но я не верю, что есть человек
  И что куски сыпью летят от вех
  Как от крошева айсбергешного
  Пилою распилешенного
  
  
  Даже просто так кусочиться
  По одной букве по строчечке
  Крылья не экономь - там они ни к чему
  Там будет турбины - бубу, бубубу
  
  Галактики разные
  И - разное я
  Есть звездочки ясные
  Есть - протуберанцев струя
  
  
  Бываю и я
  И не бываю и я
  И после тепловой гибели вселенной
  Выйду из пены
  
  
  Трубы трубят
  Квазары шумят
  Но надо подальше держаться
  У них - длинные пальцы
  
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  Адекватная объективность
  Пол бутылки полости
  Очки - стеклокартинность
  У собак нету совести
  
  
  Работай, работай, не отставай
  Вневременное бытие замедленно
  Зерно вечности выплюнь в рай
  Выплюнь - немедленно
  
  
  Вид познания единственен
  Вид временен константен
  Течение смерти вычисли
  Из солнечных черных пятен
  
  Кто следующий - мы не знаем,
  Выдвинутый на эмпирий
  Собака живет, вычисляет
  И ей дано мир посилить.
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
  Красного света несу расстояния в клюве.
  Тджь
  Толчковые сущности гонят вперед генератор
  Не без мотора
  
  
  Это лишь кажется, что можно лететь просто так
  Один раз тебя пнула пружина иллюзий
  Реакторный выброс - и ты полетел
  Подобный камню немому на курсе друг астероидных масс
  
  
  Нас ведет, словно за нос хозяин кота повязал
  И к месту содеянного сопровождает
  Чтобы вскричать - что ты наделал
  Смотри, устыдись
  
  Нас также ведет лента законов и физик,
  И пусть не каждый из нас знает и помнит, и может, не может
  И пусть есть понятия - умом не обширны
  Не вычислить, и не пролить их дождями искусств
  
  Тджь, тджь
  Тджь, тджь, тджь
  Тджь, тджь, тджь, тджь
  И мы не знаем - законы ли работают на нас
  Или мы - на законы
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  В квантах дерево
  И дерево в грибах носорожится среди звезд
  Обратные звезды
  Собирают из слов урожай
  
  Буквы когда-то
  Были им недоступны
  Теперь они ближе
  Это - Invisible Touch
  
  Я видела животных
  Которые были раньше, чем созидание
  Кто же тогда
  Кто же тогда яйцо?
  
  Слово "бог" пришло из тесьмы ночей
  До зажигания плазмы
  Но что было раньше
  Дерево знает
  
  
  
  
  
  Алексей отложил книжку, налил чаю.
  -Да, не слабо, - сказал он себе.
  Он, может, и не считал себя экспертом в области поэзии, но читать любил. Тем более, у него была великая возможность, а именно - смотреть сквозь время.
   Кто еще был способен на это?
   Вот, к примеру, лежит в библиотеке книга "Лесничего 40", а ведь уж пару веков нет Лесничего. А как будто и вчера было.
   А он, Бархан, повсеместен.
   Кстати, он мечтал написать серьезный труд по сетевому маркетингу - это область была для Бархана основополагающей. Он даже думал о том....
   Впрочем, он боялся об этом думать.
   Вернуться в реальный мир и организовать пирамиду....
   Светильник был очень желтым, и потому пространство в комнате для чтения было очень желтым. Пещерные жители знали что-то такое, что не укладывалось в понятия урбанистического обывателя.
   -Что-то забыли мы, - сказал себе Алексей Карьер.
  В коридоре лилась еле слышная музыка. Ее хватало лишь для того, чтобы создать почти что микроскопический фон воздуха. И это была музыка эфира. Навряд ли ее был способен сочинить человек.
   Точно так же могла сказать и Птица: "Что-то забыли мы".
   Она говорила не сама с собой, ведь Птица Гочс - всегда одна, хотя единиц ее много, и иногда на склоне гор Периметр или у самой воды можно встретить целые стаи.
   Но все равно - это одна и та же Птица.
   Тело Птицы может состоять из тысяч кричащих стай. Говорят, когда-то вообще их было миллионы. А потом пришел человек, да и до человека были другие люди. Ведь первые пришельцы из города Ф. даже и понятия не имели о древних племенах. Между тем, они были, и были при этом весьма продуктивными на свои памятники.
   Чего стоит один только Бор.
   Бархан был в Боре - и в современном, и в древнем, чьи руины находились совсем поблизости. Часть из них было занято рынком. При чем это был - колхозный рынок. Ни для кого не было секретом, что в Боре были колхозы. Вообще, современный Бор основал выходец из реально мира, и звали его то ли Игорь, то ли Иварс. Он тотчас провозгласил коммунизм. Было это почти тысячу лет назад.
   -Вопрос так и остается вопросом, - сказал себе Бархан, - а как же существовали цивилизации и жизнь вообще до прихода человека - ведь все это - внутренняя полость структуры. Очень плотные, очень сжатые слои оперативной памяти, загруженной прямо сейчас через порты мегамашины. Как взаимодействуют ВППР-85 и ВППР-86, наверное, в точности не знают даже их создатели. Новый мега-аппарат, более быстрый, с такой тактовой частотой, что от его биений испаряется жидкий азот, также связан с первыми двумя в единую сеть.
   Суть.
   Разве можно поверить, что все это создано разумом человека?
   Нет, никогда.....
   Птица...
   В этой системе есть что-то иное. Быть может - сам плазмоид - рабочее тело процессоров.
  -Нет, пожалуй, останусь здесь. Зачем возвращаться. Вечность длиться. Напишу книгу по маркетингу здесь. Жизнь в реальном мире банальна и коротка. Едва я там окажусь - и она закончится. 50, 60, 70 лет....
   Как скупо....
   -Я уже двести раз пережил самого себя.....
  
  
  
  
  Саше Маслову
  
  
  
  Мы выбираем полиэтилетовые диски
  Мы воюем посредством этикеток
  Саша
  Короток путь!
  
  
  Эпоха может быть таковой
  Что в ней - один ты
  Остальные - фон для тебя
  Каков бы он ни был
  
  Фон важней
  Фон крикливей
  Он часто умней тебя в десять раз
  Не купись и не слушай
  
  Купишься
  Будешь центром
  Вокруг будет вращаться песок
  Ты - шест
  
  Вокруг - вода и грязь
  Все крутится
  Все эгоцентрично
  И ты думаешь, что - лишь часть вселенной
  
  Но нет никакой вселенной
  Все это кажется
  Кажется, кажется
  Кажется, кажется
  
  И вместе
  С видимостью смертью
  Лопнет пузырь
  Окажется, что ничего не было
  
  И те, что бежали кричать и учить
  И те, что правили
  И те, что делали вид - что с крыльями
  Все исчезли
  
  И остался ты
  Бронзовый, гладкий
  Будда
  Саша
  
  
  
  
  8
  
  
  В восемь
  В осень
  Никуда -
  Для мозга еда
  
  
  Все мировые тела
  У меня на крыле
  Все мировые дела
  Лишь грязь на весле
  
  
  
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
  
  
  Фотонство
  Фотоню
  Бежит звездолет на ногах осиянных
  Осанна!
  
  
  
  Тело Птицы
  Эфира страница
  Эфира страницы
  
  
  Новые звезды
  Грезы, березы
  Протоплазма знамён
  Нет высей
  Нету икон
  
  
  Я поджигаю
  Я позитрон
  Тело Птицы
  Эфира страница
  Эфира страницы
  
  
  Оставь для меня
  Сигарету
  Письмо из черной дыры
  Будет лучшим приветом
  
  Я не знаю тебя
  Ты не знаешь меня
  Ни тела
  Ни души, ни белого мела
  
  
  Птица Гочс
  Север космоса
  Очи
  Оч
  Очень хочу увидеть тех, кто жил до того
  Как пчелы взлетели выше всего
  
  
  Оставь для меня
  Сигарету
  Письмо из черной дыры
  Будет лучшим приветом
  
  
  Тело Птицы
  Эфира страница
  Эфира страницы
  
  
  Тело Птицы
  Эфира страница
  Эфира страницы
  
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
  
  Были еще планеты до планет - но в нашей Галактике
  Не видела Я
  Не видело Я
  Сколько стоит новых Галактик струя
  
  
  Но вдалеке он районов с большим населением
  Видно широты и звезд поселения
  Как пчелы рассыпались, мед собирая
  И я вместе с ними в теннис играю
  
  
  
  
  * * *
  
  
  Черную пыль люблю
  Черную пыль толку
  Абсолютом разошедшиеся монотонности итераторов радуют сердце
  Вкуси обеспеченностью жадные экзистерии
  Вампиром порежь речь
  Кант, субъективным приемом выяснил ту великую
  И отрицательную истину
  А смерть - это временный конец временного явления
  Я же здесь, на своем объективном пути
  
  
  Черную пыль люблю
  Черную пыль толку
  Черную пыль люблю
  Черную пыль толку
  
  
  О, если бы древовидность гибели в вечность покласть
  И не пить сахар, не вещать о ступенях
  О если двусторонний купон дуализма разрезанный вслух показать
  Сказать существам:
  Призраки - для чего они?
  Для чего вы видите самолеты из древних миров?
  
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  Корневые ощущения снежинок торопят мотор
  Он бензинов
  Он - перьев ракетный маньяк
  
  
  
  
   Бархан отвлекся - в ту ночь его мозг был воспален. Он видел таинственный корабль, который режет тело космоса, оставляя за собой борозду, и в нем по кругу - так как сам он есть круг - много иных существ, и это хорошо, что они - иные. От людей уже такая смертная усталость. Уже и самому хочется быть иным, может быть - и не белковым, а каким-то еще.
   Ракетный маньяка трещит.....
   Можно и его языком говорить. У моторов - своя сила восприятия. Два корабля, находящиеся на удалении в сто парсек друг от друга, слышат голоса. Это не радио. У высоких машин просто есть язык. Одна сказала, и другая слышит. Но также и у моторов - так как и жизнь мотора куда длиннее, чем у существа.
   Впрочем, Птица-то она наверняка долго живёт.
   Хотя, трупы птиц находят. Но ведь это все равно одна и та же Птица.......
   Одна клетка отмирает, вырастает другая....
  Может быть, и у людей все так - просто им не достает разума осознать, что одна в отдельности взятая жизнь - лишь эпизод. Очень маленькая частичка жизни Тела.
  
  
  
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
  Жар полета слова
  Нет пера
  Перо фотона основа
  Ра
  
  Слова - дыра
  Нора
  Не опасна
  Реактивная игра
  Сопло несчастно
  
  Человеки
  А астеороиды -
  Это калеки
  
  Но их на жалеть,
  Ни звать
  Надо уметь
  Новых Птиц созидать
  
  
  
  
  
  
  С одной стороны. Подумаешь - Птица. В Реке-Наизнанку много всего такого, что может заставить трепетать. Особенно - разум необученный, новый. Едва вы делаете первый шаг, может быть - это сродни рождению - как начинается.
   Птица - это пол беды.
   Новый человек может с ума сойти от всего разнообразия иного мира.
  
  
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  В порошки растерта порошковость
  Это новость
  Птиц тела не знают суеты
  Нет беды
  И солнце - ты
  
  Не люблю мечтанья насекомых
  Мысль - весома
  Солнце - сталь
  Звезда - чернот вуаль
  
  
  Мозг разогреваю воображением,
  Скученность галактик ни к чему
  Лучше всех одно на свете есть движение
  Я лечу, и значит я живу
  
  Дальше всех
  Чудес на свете
  Солнца мех -
  Квазара дети
  
  
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
  Убедитесь
  Сон на ткани
  Листья-выи
  Пластик жжет
  
  Желез ранит
  Железо живет
  
  
  Влюбляясь в астероиды
  Не забудь про анероиды
  
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
  На голодный желудок
  Лучше всего сочинять
  Но электричество тем поскудней
  Чем железнее его кровать
  
  
  Оно тоже спит ночами
  Просто мы не знаем
  Не говорит, шелестя очами
  Зачем в электронах летает
  
  
  Позитроны - орехи
  Их крошат на пироги
  Так и шли они, вехи
  С легкостью балетной ноги
  
  
  Птицы начинались,
  И уходили
  И планеты вращались,
  И круглыми были.
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  Ракетное утро
  1-1 ненорматив
  Пойди со мной,
  Утри нос чешуёю
  
  Много злых
  Много хороших
  Одинаково честных
  Разобщено блестящих
  
  Бойся лгущих молекул,
  Они прячутся на зрачках лягушек
  Особо зеленых,
  Особо пупыришистых
  
  Вместе с ними
  1-1
  Бегут, к рекам, озерам,
  Прыгают, не таясь
  
  
  Прыгают словно дети,
  Заряженные игрой
  Полумертвые, смелые
  Но вечные в напряженности поля
  
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
  Птиц сияние
  Статус глаза
  Антигравитационное обаяние
  Сделаю круг три раза
  
  Зеленые люди
  Боком стоят
  С них не убудет
  Они также летят
  
  Носатая пыль
  Немного вздёрнута
  И растет ковыль
  И черная дыра перевёрнута
  
  
  Раз, два, три
  Зубастые люди
  Мечтают волчок крутить
  И кто же осудит?
  
  
  
  
  
  
   Ближе к середине ночи Бархан заснул - не удержался. Ему снились яркие, немного синим оттенком, замечательные сны. Несколько раз он видел Птицу - хотя чаще она ускользала, и он не могу сфокусировать образ, и постоянно видел что-то другое.
   Ему все было знакомо, но не было слов.
   Приходила немного бессюжетная, но тем не менее, знакомая чувствам, картина.
   Утром он проснулась не сразу. В библиотеке уже было много людей. Тем не менее, никто не обратил на него внимания - очевидно, ночлег в читальной камере был вещью достаточно заурядной.
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"