Некий преподаватель в университете (господин А) подвергся довольно банальному и грязному шантажу со стороны некоего лица благовидной наружности, но видимо довольно не благовидных моральных качеств, если только на такое действие обозначенное лицо не подвигло нечто трагическое, которое хоть как-то может послужить оправданием мерзкого шантажа (и это господин В).
Итак, господин В поставил господину А некоторые условия, соблюдение которых, принесет господину А некоторую (довольно значительную для него) материальную выгоду. Однако, выполнение условий расходилось в представлении господина А с элементарными требованиями морали, в конце концов, данный человек был законопослушным гражданином. В диалоге, что произошел между обоими без свидетелей, господин А отказал господину В, он в довольно твердой форме дал понять, что не будет использовать свое служебное положение ради сомнительной выгоды и неблаговидного поступка.
Господин А любил фильмы про шпионов... однако, описанной ситуации предвидеть не мог, по причине чего не имел при себе записывающего устройства готового к немедленному действию. Соответственно, разговор он не записывал и уличить этого назойливого человека в его неправоте был бы при случае не в состоянии.
Их разговор накалялся. Он стал крайне неприятен господину А, который все более настойчивого господина В пытался вразумить, давая понять, что такое дело не для него.
Уже уверившись, что расставил точки над "i", господин А хотел указать имбецильному посетителю на наличие в помещении двери, а так же на то, что дверь вполне соответствует дальнейшим представлениям данного человека о действительности.
Однако, "имбецильный посетитель" имел на этот счет свои взгляды, которые он вознамерился обнаружить.
Взгляды были следующие:
"У вас есть студентка. Как вы думаете, как отреагирует общественность на факт вашего сожительства с данной особой?"
"Какая студентка?" - недоумевает законопослушный господин А.
И... человек с неблаговидными намерениями называет имя. И говорит - далее - что сия девица обязательно подтвердит факт... насильного склонения к сожительству. Она-де намерена это сделать.
"Вы собираетесь подкупить несчастное дитя?"
Господин без морали давит из себя ухмылку. Ему весело.
Предположительное развитие ситуации: господин А соглашается сделать то, что требует господин В. Какое-то вознаграждение за грязную услугу уже даже не оговаривается.
Однако; господин А... поступает иначе.
Поразмыслив, он просит дать ему время подумать пару дней. Три дня. Он обязательно даст ответ.
Обличающих господина В фактов у него нет. Он не может вывести того на чистую воду прилюдно.
После ухода сего назойливого типа, господин А берет лист бумаги, берет копирку. Нет. Он берет два... три листа бумаги, две копирки. И пишет. Он записывает диалог (почти дословно). Или... совсем дословно. Некоторых деталей он не помнит по причине крайнего возмущения и неспособности... и не желания помнить такие мерзости.
Дописав, он ставит дату и подпись, как на любом документе.
Он берет три почтовых конверта и кладет листки в эти конверты.
Потом он пишет адрес назначения и обратный адрес.
И это один и тот же адрес.
Он идет на почту и отправляет письма.
Через пару дней пришедшие письма на руках господина А. Одно он оставляет себе, другое отдает доверенному лицу с просьбой сохранить. Третье отдает еще одному доверенному лицу с просьбой вложить письмо не распечатывая в другой конверт и отправить в прокуратуру в случае, если с ним случится неприятность.
На визит господина В он больше не реагирует. Господин В уходит озадаченный, но выполняет угрозу и через некоторое время господина А обвиняют в весьма предосудительном проступке, недостойном человека проступке, он обвиняется чуть ли не в изнасиловании.
![[]](/img/s/sergejar_b/zagadka_gipoteza/femida.gif)