На стареньком продавленном диванчике под картиной Шишкина Дубовая роща сидели двое: крепкий, уверенно идущий по жизни парень с острым взглядом тёмно-карих глаз и стройная, словно карандашик, девушка с тонкими чертами лица и длинными - до пояса, светлыми волосами. А перед ними стояли две мамы - маленькая светленькая, коротко стриженная, кругленькая, словно колобок, и высокая тёмненькая, в очках, с кудряшками в рано начавших седеть волосах. Тут же топтался крупный, плотный, раньше времени успевший полысеть папа. Поминутно оглядываясь и разводя руками, он словно порывался сказать: Ну и ну!.. Вот так дела... . Однако разговор вёл не он, а его маленькая, напоминающая колобок супруга.
         - Игорёк! Машенька! - убеждала она молодых людей, чуть ли не плача. - Послушайте! Это как-то... Непонятно даже. Что люди скажут? Это же такой важный для вас... Да, и для всех нас... Такой важный день. Согласитесь, настоящая свадьба бывает лишь однажды. Потому как потом... Если вы... Ну, не дай бог, конечно же... Словом, разведётесь... Согласитесь, это будет уже не то... И вы совсем... Совсем-совсем не хотите отпраздновать!..
         - Мы хотим отпраздновать, - возразила девушка.
         - Да, какой же это праздник?.. - не выдержал папа.
         - Это именно праздник, - не согласилась девушка. - Игорь, будь ласка! Объясни им, пожалуйста, ещё раз...
         - Есть у меня приятель... - нехотя, словно отвечая затверженный урок, пустился в объяснения парень. - Отличный парень по имени Толян, Анатолий. Он состоит в аэроклубе, где можно, не задорого, арендовать воздушный шар. Монгольфьер, это такой шар, который летает, пока работает газовая горелка. Я тут во Дворце Бракосочетаний прошуршал - одна из сотрудниц оказалась не слишком крупной. А то знаете, какие толстые тётки бывают... Она даже обрадовалась, заявив, что это - очень даже мило и романтично. А среди Машиных сокурсников нашёлся фотограф-любитель. Корзина шара вмещает восемь человек, так что перегруза не будет...
         - Перегруза не будет... - недовольно пробурчал папа. - Мы для вас, значит, перегруз?..
         - Мы поднимаемся в небо, - как ни в чём не бывало продолжал парень. - На высоту примерно полукилометра, может быть, немного выше. По любому, это в два раза больше высоты птичьего полёта. Там, в небесах мы обменяемся кольцами, дав друг другу обещание любви и верности. Сотрудница Дворца Бракосочетаний нас распишет, а фотограф - Машкин сокурсник и владелец шара - Илья, Толькин приятель, выступят свидетелями. Мы включим наши телефоны в режиме видеоконференции, так что вы всё сможете видеть. Затем мы приземляемся, вы нас поздравите...
         - И всё? - чуть ли не хором воскликнули папа и обе мамы.
         - Ну... - задумчиво протянула девушка. - Ещё можно будет выпить по бокалу шампанского... Вам с папой и Евгенией Михайловной, - короткий кивок в сторону молчавшей до того тёмненькой мамы. - Мы с Игорем, как молодожёны, понятное дело, пролетаем... - она улыбнулась. - Впереди у нас первая брачная ночь, а молодожёнам, как вы знаете, перед первой брачной ночью употреблять спиртное не положено...
         - Чёрт знает что, - снова пробурчал папа. - У них, видите ли, молодожёнам не положено... Это, в такой-то день!..
         - Игорь, Машенька!.. - не сдавалась маленькая кругленькая мама. - Ну почему? Почему вы не хотите устроить нормальную свадьбу? Чтобы всё было, как у людей? Снять ресторан, накрыть стол, собрать всех родственников, друзей, кучу всякого народа...
         - И вообще! - продолжал бурчать папа. - Что это за свадьба, понимаешь? Где вы видели праздник, на котором не наливают? Это же не праздник, не свадьба, а так... Не пойми что...
         - После того случая, помнишь? - впервые вставила слово высокая мама с сединой в тёмных кудрях. - Тебе было всего семь лет, Игорёк! После того случая я двадцать лет не прикасалась к спиртному. Не позволяла себе даже бокальчика на праздник. Не хотела снова попасть в историю, боялась угодить в тюрьму, оставив тебя сиротой. Думала - дождусь твоей свадьбы, и вот тогда напьюсь. Наконец-то, по-настоящему напьюсь. А у вас... Получается, у вас и свадьбы-то не будет...
         Вскочив, парень подбежал к высокой кудрявой женщине в очках.
         - Мама! Мамуленька, миленькая! Пойми!.. - торопливо начал он, взяв её руки в свои. - Я не хочу, чтобы ты напивалась! Вообще! Ни на нашей свадьбе, ни по какому другому поводу...
         - ...хотя бы потому, что это попросту глупо, - поддержала его девушка. - Мамуль! Папа! Поймите же вы, наконец! И вы, Евгения Михайловна, тоже... Вот, вы всё время говорите, что это - наша свадьба, наш день... И, при этом, всё время требуете, чтобы мы играли на публику. Изображали перед всеми каких-то идиотиков. Я в фате, Игорь - пингвин во фраке или пиджаке с гвоздичкой... Ему и то, и другое, кстати, совершенно не идёт... Сидеть перед всеми вами, слушать дурацкие разговоры пополам с не менее дурацкими поздравлениями. Все на нас таращатся, как на макак в зоопарке, и всё время нас обсуждают. Ещё и всякую похабщину шепчут, друг другу на ухо. Вам врать - а нам вставать и, под крики горько при всех перед вами целоваться... Хорошо ещё, если вы не перепьётесь...
         - Ну, да! - не выдержала маленькая светленькая мама. - Игорь, Машенька! Поймите же, наконец. Все так живут...
         - А какое нам дело до всех ? - не выдержала девушка. - Мы не все . Я не все , Игорь не все , и вы все тоже не все ... То есть, ой!..
         - Антонина Васильевна! Семён Вилович! - снова вступил в разговор успевший вернуться на диван парень. - И ты, мама, тоже!.. Поймите же нас, наконец! Не надо нам всего этого. Просто не надо. Ресторана, шумного застолья, набитого брюха, раскрасневшихся физиономий, одуревших глаз, бессвязных разговоров и выкриков... Мы хотим устроить праздник! Понимаете: не застолье, не примитивную пьянку, а красивый романтичный праздник. Я не пью, и Маша тоже. Поэтому шумного сборища гостей в ресторане, когда вино льётся рекой, нам просто не нужно...
         - О, господи! - всплеснула руками светленькая Антонина Васильевна. - Ну, как вы не понимаете! Люди! Люди-то что скажут? Решат, будто мы - нищеброды какие-то, не способные устроить дочери нормальную свадьбу?..
         - Да, какая нам и вам разница, кто чего скажет? - не выдержала девушка. - Папа! Мама! Поймите! Мы с Игорем - не витрины. И потом, разве вы не помните, что было, когда умерла бабушка? Вы тогда устроили поминки. Тоже захотели, чтобы всё было, как у людей . И что было потом, папа? Вы с приятелями подпили и заговорили о кошках. У меня - комок в горле, слёзы на глазах, а они - о кошках...
         - Дочка, прости! - вступился за родственников полный, начинающий лысеть папа. - Просто пойми, что такое иногда бывает. Я, дядя Серёжа и дядя Егор тогда немного увлеклись...
         - А на нашей свадьбе? Вы тоже немного увлечётесь? - едва не задохнулась от возмущения девушка. - Да вы!.. Вам же плевать... По-настоящему, вам же наплевать и на меня, и на Игоря. Плевать, что единственная дочь выходит замуж. Вам лишь бы стол накрыть...
         - Да, как ты! - в свою очередь возмутилась маленькая светленькая Антонина Васильевна. - Ты как с отцом разговариваешь?..
         - О, господи! - всплеснула руками высокая тёмненькая Евгения Михайловна.
         - Короче, молодые люди! - попыталась подвести черту в споре Антонина Васильевна. - Или у вас будет настоящая свадьба... Как у людей - с рестораном, гостями, тамадой... Со всем, что положено... Или её не будет вовсе...
         - Так! Вы нам грози-ить!.. - нехорошо прищурилась девушка. - Так, слушайте же наш ответ. Мы с Игорем - вполне взрослые люди. Он хорошо зарабатывает. Я в будущем году окончу институт и тоже устроюсь... Мы просто отменим свадебное путешествие, а вместо него снимем собственную квартиру. А поженимся в небе, в корзине воздушного шара. И не важно, с вами или без вас. И разумеется, без ресторана, застолья, пьяных и не очень пьяных гостей, дурацких тостов, не менее дурацких поздравлений, прилюдных поцелуев под крики Горько! и прочей, столь милой вашему сердцу чепухи...
         На какое-то время в комнате сделалось очень тихо. Парень с девушкой продолжали сидеть на диване, папа и обе мамы как стояли, так и продолжали стоять перед ними. Папа только и делал, что разводил руками. В глазах у высокой кудрявой Евгении Михайловны блеснули слёзы.
         - Послушайте, молодые люди! - осторожно начала она. - Игорёк! Машенька! Простите, что я называю вас так, по-родственному. Неужели мы не можем найти компромисс? Договориться? Игорёк! Помнишь, как ты дрался с этим ужасным Васей? Я тогда тоже пыталась объяснить тебе, что драка - не выход, и что нужно уметь находить компромисс...
         - Мамуль! - грустно улыбнулся Игорь. - Сама подумай! Ну, какой тут может быть компромисс?..
         - Да, совсем простой! - просияла тёмненькая Евгений Михайловна. - Вот, вы хотите пожениться в небе? Очень хорошо. Мы не станем вам мешать - женитесь в небе. А потом... После того, как вы поженитесь - давайте, как все люди, поедем отмечать в ресторан. Можете там ничего не есть и даже не пить шампанское, если не хотите. Просто побудьте с нами. Потерпите нас хотя бы часа три - устройте и нам праздник! Мы же так вас любим! И столько в вас вложили, столько вам отдали. Пожалуйста!..
        
         * * *
         Первые несколько минут шар двигался настолько низко, что плоское днище корзины касалось верхушек трав. При некоторой фантазии и, если не замечать раскинувшегося над головой огромного полосатого красно-жёлтого баллона, можно было вообразить, что перед нами - некая фантастическая антигравитационная машина. Сходства прибавляло то, что корзина с ребристыми пластиковыми стенами оказалась не квадратной, а вытянутой прямоугольной, способной вместить шестерых, а то и всех восьмерых человек.
         - Только поскорее возвращайтесь! - втолковывала стоявшей в корзине дочери идущая рядом маленькая светленькая Антонина Васильевна. - А то знаешь! У меня от этой вашей затеи прям-таки сердце не на месте. Придумают же - в небе жениться...
         - Не волнуйся, мамочка! - перегнувшись через борт, Маша в красной курточке с откинутым за спину капюшоном поверх белого свадебного платья поцеловала маму в щёку. - Всё будет в порядке! Через полчаса, в самом крайнем случае - минут через сорок мы спустимся. И потом, ты же сама знаешь, сколько людей летает. И на самолётах, и на воздушных шарах. Вы главное, нас не потеряйте, когда следом поедете...
         - Пять баллонов с пропаном вместо положенных двух, - втолковывал шедший с другой стороны корзины невысокий водитель джипа с зачёсанными косой чёлкой волосами высокому и толстому бородатому владельцу воздушного шара. - Ещё термос с чаем и бутерброды... А вообще, не обижайся, Илюха - честно скажу: глупость ты затеял, преизрядную...
         - Что поделаешь? - ощерил зубы владелец воздушного шара, высокий и толстый, бородатый Илья. - Сам понимаешь, таково желание заказчика. Деньги у ребят есть, а парня я честно предупредил, чем всё может обернуться. Так что, пусть себе развлекаются...
         Оглушительно расхохотавшись, Илья с заметным усилием потянул вниз широкую двойную скобу. Из расположенных под корзиной раструбов, напоминающих сопла реактивных двигателей, с шипением вырвалось яркое красно-жёлтое пламя. Вздрогнувший шар начал подниматься. Многочисленным гостям и родственникам - в том числе шедшим возле самой корзины обеим мамам и полному лысеющему папе пришлось перейти с шага на бег. Впрочем, ненадолго - вскоре они начали отставать, один за другим.
         Дольше всех продержались двое находившихся в числе гостей мальчишек - оба в аккуратных серых костюмчиках, при белых рубашках и галстуках. Одному, по всей видимости, младшему, когда шар двигался ещё относительно низко, удалось забежать под корзину и похлопать её ладошкой по днищу. Окрылённому успехом мальчишке захотелось проделать это снова - вот только шар двигался и поднимался слишком быстро. Несколько раз подпрыгнув и не достав, мальчишка растянулся на земле, некстати споткнувшись о прятавшуюся в траве кочку.
         - Возвращайтесь! Скорее возвращайтесь! - хором кричали собравшиеся на лугу красивые, нарядные гости. - Не задерживайтесь в небесах слишком уж надолго. Мы вас так ждё-ом!..
         Кто-то оглушительно засвистел, засунув в рот два пальца. У другого заиграл в телефоне свадебный марш Мендельсона. Отряхивая того самого, успевшего вскочить на ноги мальчика, его молодо выглядевшая мама в длинном сиреневом платье с глубоким вырезом прямо при всех делала ему жестокий выговорёшник:
         - Нет, ну не может он... - снова и снова повторяла она, чуть ли не плача. - Пришли на праздник, на свадьбу... Так, ему непременно нужно созорничать... Нет, ты мне скажи! Объясни, кто тебя заставлял бежать за этим дурацким шаром? Да ещё прыгать? Ты только посмотри, во что превратился твой костюм! Он же от травы весь зелёный. И рубашка тоже... Главное, я так старалась... Выбирала, деньги платила... А теперь! Нет, ты мне ответь! Как теперь за стол сядем?..
         - А мы и не сядем! - отвечал мальчишка, тщетно пытаясь вырваться из маминых рук. - И они не сядут. Так что, ничего страшного не случилось. Просто зря ты мне костюм выбирала и деньги платила. Вот так...
         - Ну и молодёжь пошла!.. - сетовал невысокий морщинистый дедок, лишённый двух передних зубов. - Всё бы им с вывертом. Вот помню, мы с моей старухой женились. Так ведь, ничего за душой, окромя тридцати рублей советской студенческой стипендии, да комнаты в общежитии не было. Зато гудели!.. Как мы на енти тридцать рублей загудели... Ажно до самого утра. А ентим? В ресторан они, понимаешь ли, не хотят. Романтику в небе подавай... Избаловался народ...
         - Петя! Пётр! - спрашивала у своего спутника пикантная шатёнка в синем платье с открывавшим грудь лифом, при огромных сапфировых серёжках. - А почему мешков с песком нету? Я слышала, с бортов корзины обязательно должны свисать мешки с песком. Так и на всех картинках показано... Что они станут делать, если что-нибудь случится?..
         - Так это же монгольфьер! - пустился в объяснения её спутник по имени Петя, высокий молодой парень в расстёгнутом пиджаке, при галстуке. - Ему, понимаешь ли, никакие мешки с песком не нужны. Прибавишь огоньку, он вверх полетит, выключишь горелку - опустится... Что меня удивляет, так это почему они днём летят? Помнишь, мы с тобой в Турции, в Кападокии были. Нам тогда кто-то, очень путано объяснял, почему воздушные шары днём не летают...
         Тем временем продолжавший подниматься воздушный шар незаметно превратился в крупную красно-жёлтую точку. Чуть пониже точки время от времени вспыхивал красноватый отсвет - владелец воздушного шара, толстый бородатый Илья подбавлял огоньку. В кармане у светленькой мамы, Антонины Васильевны, замурлыкал мобильный телефон.
         - Аллё, мамулечка! - зазвучал в приложенной к уху трубке голос Маши. - Ты меня слышишь? Мы с Игорем уже в трёхстах метрах над землёй. Это как раз на высоте птичьего полёта. Посмотри, как тут красиво...
         - Внимание! Прошу всеобщего внимания!.. - услышав разговор мамы с дочерь, отделился от толпы давешний спутник пикантной шатёнки, высокий парень Петя в расстёгнутом пиджаке. - Уважаемые дамы и господа! Ставьте телевизор, расчехляйте ваши планшеты и настройте телефоны в режим видеоконференции. Прямо сейчас начнётся прямая трансляция с полукилометровой высоты...
         - Шампанского! - запрыгала от восторга его спутница. - Главное: не забудьте откупорить шампанское...
        
         * * *
         - Ну, как? Ты доволен?.. - убрав от ушка мобильный телефон и поправив некстати завернувшуюся прядку, Маша поцеловала Игоря в щёку. - Красота-то какая! И ветра нет... Подумать только! Как же нам повезло, что здесь - на высоте, совсем-совсем нет ветра...
         - На самом деле ветер здесь есть и довольно сильный, - поправил девушку толстый бородатый Илья. - Просто, мы его не чувствуем, поскольку движемся вместе с ним...
         - Да, какая нам разница! - в восторге воскликнула Маша. - Спасибо вам, Илья! И тебе, Игорь, тоже огромное-преогромное спасибо за такую чудесную свадьбу! Подумать только!.. В эту самую минуту я могла бы, как дура, вместе с другими такими же дурами торчать в этом душном Дворце Бракосочетаний, дожидаясь своей очереди...
         Вместо ответа Игорь развернул девушку к себе и поцеловал - по-настоящему, в губы. Прежде, чем ответить на поцелуй, та слегка вздрогнула - а затем, словно чего-то испугалась, ударила жениха в грудь, отталкивая.
         - Не могу! - засмущалась она, обводя рукой вокруг. - Игорь! Они же все нас смотрят...
         На удерживающих корзину снастях были укреплены сразу два мобильных телефона, настроенных в режим видеоконференции - чтобы всё происходящее в корзине попадало в поле зрения камер. Донёсшиеся из динамиков аплодисменты, сопровождавшиеся многочисленными криками: Браво! и Горько! подтвердили, что собравшаяся внизу, на лугу публика и в самом деле всё видит и слышит. А помимо этого в дальнем углу корзины, словно бедный родственник, притулился щуплый светловолосый паренёк в очках. Машин сокурсник, фотограф, вопреки наименованию, державший в руках не фотоаппарат, а видеокамеру. Впрочем, фотоаппарат у него тоже бы - свисая с плеча на длинном ремешке, он раскачивался над полукилометровой бездной.
         Рассмеявшись, Игорь снова притянул девушку к себе - та ответила. Затянувшийся поцелуй прервала работница Дворца Бракосочетаний, сидевшая на стульчике в углу, у плетёной стенки, рядом с фотографом.
         - Эй-эй! - замахала она руками. - Молодые люди, да вы чего? Разве не знаете, что нельзя целоваться до бракосочетания...
         Оторвавшись от девушки, Игорь посмотрел вниз. Земля внизу напоминала топографическую карту - на удивление чёткую, лишь кое-где прикрытую облаками. Зелёные и жёлтые квадратики полей, серые ленты дорог с едва различимыми автомобилями, переходящие один в другой бесчисленные посёлки городского типа... Здесь, на севере Подмосковья их было много. Впереди разлился широкий голубой полукруг.
         - Игорь! - не выдержала Маша. - Смотри! Что это?..
         - Это Клязьминское водохранилище, - задумался Игорь. - Наверное... Никогда прежде его сверху не видел...
         - Клязьминское, - подтвердил толстый бородатый Илья. - Нас сносит на север, но не слишком быстро. Высота четыреста восемьдесят. Пожалуй, пора и начинать...
         - Как? Уже? - наморщила носик Маша. - Мы же, считай, и не полетали. И потом, Игорь же обещал, что это случится на высоте в полкилометра. А где они? Мы же целых двадцати метров не добрали...
         - Пустячок! - рассмеялся толстый бородатый Илья. - Двадцать метров!.. Всего-то высота девятиэтажного дома... Если дело только в этом?.. Пше проше, пани!.. Как говорится: получите... И распишитесь...
         С этими словами Илья в который раз потянул двойную скобу, заставив красноватое пламя загудеть над головой.
         - Ну, вот!.. - разочарованно протянула Маша, вынимая мобильный телефон из кармана курточки. - А мне так хотелось, прежде чем окончательно и навсегда стать замужней дамой, хотя бы ещё минуту насладиться девичеством. А вы... Эх вы, мужчины!.. Аллё, мамочка! Ты меня слышишь? И видишь? Высота ровно пятьсот метров... Уже немного больше. Мы начинаем...
         Сняв курточку, девушка осталась в белом кружевном платье. Вопреки традициям, платье оказалось коротким - до колен. И непривычно узким - в корзине воздушного шара не поместились бы обручи кринолина. Выпустивший скобу Илья разместил между бортиками корзины длинную пластиковую полку. Именно на неё МарьИванна - пожилая работница Дворца Бракосочетаний положила широкую, словно альбом, книгу. Рядом с книгой легла привязанная к ботиночному шнурку ручка. Молчаливый фотограф поднёс к глазам видеокамеру.
         - Друзья! - начала МарьИванна, едва отзвучал обязательный в таких случаях свадебный марш Мендельсона. - Ой! Знаете? Даже, как-то, несколько непривычно. Так вот... Друзья! Сегодня вступают в брак Мария Семёновна Колесникова и Игорь Всеволодович Тонин. Мария Семёновна! Согласны ли вы взять в мужья присутствующего здесь Игоря Всеволодовича Тонина?..
        
         * * *
         - А всё-таки, Сёма! - заметил полному лысеющему папе высокий тощий мужик с аккуратно подстриженной квадратной бородкой. - Согласись, что в этом что-то есть... Некий, так сказать, внешний шик. Это всё мы, старики, как это у нас принято, по старинке - в ЗАГС. Молодые, по нынешней моде - в церковь. А твои? Глянь, чего сообразили... Да такую свадьбу, голову на отруб даю, они вовек не забудут. Да, и мы тоже...
         - Да, с жиру они бесятся, Егор! - не согласился Семён Вилович. - Больно уж хорошо жить стали. Вот, ты говоришь: в наше время... Да, в наше время и штук-то таких не было...
         Под такими штуками полный лысеющий папа имел в виду настроенный в режиме видеоконференции планшет, который держала в руках его супруга. Добрая половина гостей сгрудилась вокруг двух планшетов, тогда как остальные наблюдали происходящее на экранах собственных, так же настроенных в режиме видеоконференции мобильных телефонов.
         - ... поздравляю вас с вступлением в законный брак и объявляю мужем и женой! - закончила в небесах действо работница Дворца Бракосочетаний.
         - Ура! - разнёсся над поляной дружный хор голосов. - Ура-а!..
         - Молодцы! - подпрыгивая от восторга, бисировала та самая пикантная шатёнка. - Какие же они молодцы! Вот бы и нам так... Петя! - обратилась она к своему высокому спутнику.
         - Мамочка! Миленькая! Ты меня слышишь?.. - прозвучал в мобильном телефоне радостный Машин голос. - Вы с папой и Евгенией Михайловной можете нас поздравить. Я ведь теперь никакая не Колесникова, а Тонина...
         - Ура-а! - гремело над поляной. - Шампанского...
         - По машинам, друзья! По машинам!.. - поторапливал гостей и родственников спутник пикантной шатёнки, высокий Петя. - Нас ждут в ресторане, а ведь нам ещё нужно их встретить...
         Кавалькада из пяти набитых народом, изукрашенных лентами и надутыми воздушными шариками машин и одного микроавтобуса - с двумя помощниками толстого бородатого Ильи, владельца воздушного шара, шумя и сигналя, выехала с поляны. Мимо побежали редкие перелески, прячущиеся за деревьями жилые дома, повороты и перекрёстки, придорожные рекламные щиты на высоких столбах... Немногочисленные прохожие неодобрительно косились на занявшую целый ряд шумную развесёлую свадьбу.
         - Видите, ребята! - объясняла облачённым в костюмчики с галстуками сыновьям давешняя молодо выглядящая мама в длинном сиреневом платье. - В прежние времена свадьба обязательно включала катание по городу на разукрашенных повозках...
         - Это ещё что, - оборвал её тот самый, младший провинившийся сын. - Они теперь весь день будут летать, а мы за ними ездить. Пока у них горин не закончится...
         - Какой ещё горин ? - удивилась его мама. - Вечно ты что-то выдумываешь. Сейчас они сядут, и мы, все вместе, отправимся в ресторан...
         - Как ты не понимаешь, мама! - возражал провинившийся сын. - Горин , это такой газ. Он у них в горелке под корзиной горит. Потому и называется горин . А сесть, они всё равно не сядут, пока он не закончится...
         - Примерно, где они должны сесть, Пётр Васильевич? - спросила высокого парня в расстёгнутом пиджаке темноволосая кудрявая мама.
         - Вообще-то, мы ожидали, что сядут здесь же, в поле... - задумался Пётр Васильевич. - Разве что, подальше, километрах в двух-трёх... Теперь же, если ветер не переменится, в лучшем случае, на берегу Клязьминского водохранилища.
         - То есть, как? - капризно надула губки его спутница. - Это что? Нам за ними через всё Подмосковье ехать? А потом возвращаться? А в ресторан когда...
        
         * * *
         Стоявшая в корзине воздушного шара Маша плотнее закуталась в курточку. Игорь разлил обжигающе горячий чай из термоса по пластиковым стаканчикам - над стаканчиками поднимался полупрозрачный белый пар. Первый стаканчик получила Маша, второй - её неполная тёзка, работница Дворца Бракосочетаний МарьИванна. Третий стаканчик достался толстому бородатому Илье, а четвёртый - самому Игорю. Что до изрядно озябшего фотографа, то он благополучно отказался.
         - Вы даже не представляете, Игорь! И вы тоже, Машенька... - говорила успевшая обжечь пальцы МарьИванна. - Если бы вы только знали, как я вам благодарна за это приключение. Понимаете... Ездить изо дня в день на работу, слушать этот бесконечный марш Мендельсона, снова и снова повторять одни и те же дежурные слова... Не поймите превратно - я вовсе не намерена отказываться от предложенного вами щедрого гонорара. Но если бы я знала, что всё будет настолько интересно, то полетела бы с вами бесплатно...
         - А уж, если бы вы знали, насколько мы рады... - ответил Игорь, обнимая молодую жену. - Верно я говорю, жёнушка?..
         - Как ты меня назвал? - притворно возмутилась Маша. - А ну! Немедленно повтори, как ты только что меня назвал?
         - Жёнушка!.. - улыбнулся в ответ Игорь.
         - Ах, ты!.. - продолжала возмущаться Маша.
         Внизу потянулись невысокие строения - ещё не дачный посёлок, а всего лишь городское предместье, застроенное одноэтажными домиками под ломаными крышами, на крошечных - в шесть соток, участках. По проложенному среди домов одноколейному пути с кажущейся неторопливостью шёл поезд - подмосковная электричка из тех, что в прежние времена назывались колбасными . Вдоль пути и среди домов росли деревья - ели с опасно острыми верхушками и раскинувшие широкие кроны тополя. Деревьев оказалось неожиданно много, с каждой минутой они приближались - шар снижался, причём довольно быстро, и почти так же быстро двигался. Корзина дрогнула, когда одна из веток, слишком тоненькая, чтобы причинить какой-либо вред, царапнула по днищу. Толстый бородатый Илья решительно потянул вниз двойную скобу.
         - Простите, Илья! Что вы делаете? - удивилась МарьИванна.
         - Спасаю баллон! - ответил Илья. - А заодно и ваши шкуры. На ветвях повиснем, это в лучшем случае. А если не повиснем, так долбанёмся - и поминай, как звали...
        
         * * *
         - Мамочка, миленькая! - зазвучал в наушнике мобильного телефона слегка взволнованный Машин голос. - Ты только, пожалуйста, не волнуйся. У нас всё в порядке. Просто, понимаешь... Оказалось, что сейчас мы не можем приземлиться. Мы очень быстро движемся. А внизу оказалось слишком много домов и деревьев. Мы можем сильно удариться и даже разбиться...
         - Маша! - не на шутку разволновалась Антонина Васильевна. - Только не вздумай от меня ничего скрывать. Это очень серьёзно?..
         - Нет-нет, мамуленька! Не волнуйся!.. - ответила по телефону Маша. - Оказалась, что воздушный шар - грузовой, а у Ильи в корзине имеются запасные баллоны с пропаном. Мы сможем продержаться в воздухе очень долго. Хоть до самого вечера. Просто Илье нужна котловина. Или защищённое место между домами. Такое, чтобы там не было ветра. Но при этом она должна оказаться достаточно широкой, чтобы в неё можно было залететь...
         - Всё они, нравы нынешние!.. - вмешался Семён Вилович. - Говорил же: давайте отпразднуем, как у людей! Так нет же - по-особенному им захотелось. Вот они и сделали, по-особенному, лопухи молодые...
         - Говорил же я, мама! Они не сядут... - объяснял маме ехавший в другой машине мальчик. - Если ветер сильный, посадка опасной становится...
         В первой машине, где ехали Машины родители, снова раздался звонок мобильного телефона.
         - Послушайте, Антонина Васильевна! - послышался в трубке голос спутника пикантной шатёнки, моложавого Петра Васильевича. - Как долго всё это будет продолжаться? Вы обещали, что эта ваша, устроенная в небе процедура бракосочетания займёт от силы минут двадцать, в крайнем случае - полчаса. Ресторан заказан на три - а, между прочим, сейчас почти половина пятого. Мы что? Так и будем весь день играть в догонялки с вашими детьми? Деньги капают... Причём замечу, что это - исключительно ваши деньги...
         - Послушай, Женечка! - в это самое время высокую темноволосую маму вызвонила её подруга. - Мы тут все в ресторане собрались. Ждём! Представь нам, наконец, сына и его избранницу...
         Недовольно фырчащие автомобили выстроились в ряд вдоль обочины. Сбившись в кучу, вышедшие из машин разряженные гости и родственники недоумённо переглядывались. Маленькая полненькая Антонина Васильевна в который раз поднесла к уху мобильный телефон.
         - Маша! Послушай!.. - попросила она. - Тут люди собрались, волнуются. Вы с Игорем спускаться-то собираетесь, или как?..
         - Мама! - ответил в мобильном телефоне Машин голос. - Мы не можем. Пойми и прости, мы и в самом деле, не можем. Мы только что миновали Истринское водохранилище. Фотограф - тот вовсе скис. А Илья с Игорем ищут место, где можно приземлиться. Илья говорит, что если найдётся достаточно ровное поле, он рискнёт положить шар на бок...
         - Какое там, на бок ! - возмутился слышавший разговор по громкой связи дядя Егор, тот самый обладатель квадратной бородки. - Они там, что? До морковкина заготовенья, значит, летать будут?.. Развлекаться, а нам их ждать? Им хорошо - они на воздушном шаре полетят, куда угодно. А нам, следом за ними по всему Подмосковью петлять...
         - Верно! - послышалось в толпе. - Гляньте, как Егор Петрович толково-то рассудил...
         - Послушайте, друзья! - подвёл черту в споре один из гостей, похожий на китайского мандарина франт с глазами-щёлочками, в хорошем костюме, при галстуке. - Давайте перестанем за ними гоняться. Согласитесь, что здесь, на земле мы им ничем помочь не сможем. Да и сами они - вполне взрослые ребята, коль скоро всё это затеяли, а значит - справятся. Тут ещё за ними фургон едет... И потом... - франт поднял голову и посмотрел на небо. - Небо затягивает, того и глядя, начнёт дождь накрапывать. Так что, лучше, давайте подождём их в ресторане! Посидим, отдохнём... Заодно, лишь самую чуточку, перекусим...
         - Верно!.. - задумчиво почесал подбородок Егор Петрович. - Гляньте, как Эмилич-то толково рассудил. Подождём, посидим... А там, когда молодые приедут, пирком и за свадебку...
         - И сколько мы их там ждать будем? - поинтересовалась моложавая мама.
         Её никто не слушал - рассаживаясь по машинам, гости громко хлопали дверцами. Развернувшись чуть ли не на пятачке, вопреки всем правилам дорожного движения, кавалькада двинулась обратно в город. Лишь фургон сопровождения, в котором находились два помощника толстого бородатого Ильи, продолжал следовать за воздушным шаром.
        
         * * *
         - Не замёрзла? - спросил Игорь, осторожно обнимая Машу.
         - Нет, - ответила его молодая жена. - Знаешь, всё это даже здорово. Только мне немного тревожно. Представляю, как мама сейчас волнуется...
        
         * * *
         - Прошу, прошу, прошу!.. - приветствовал гостей моложавый тамада с чёрными усами, фальшивой сединой в тёмных волосах, в белоснежном костюме при чёрном галстуке- бабочке . - Пётр Васильевич, вы обещали, что гости прибудут в три... Мы вас уже заждались.
         Гости, прибывшие на машинах, смешались с гостями, ждавшими в ресторане. Оркестр на сцене заиграл свадебный марш.
         - Послушайте! - попыталась остановить тамаду маленькая полненькая Антонина Васильевна. - Понимаете, случилось досадное недоразумение. У нас...
         - Нет-нет-нет!.. - возражал тамада. - Ничего, решительно ничего не желаю слышать. Сегодня вы - наши гости, и мы намерены принять вас согласно законам гостеприимства. Музыку! Шампанского! Лёгкой закуски всем...
         В общей зале отдельные небольшие столики на четверых были составлены в виде огромной буквы П . Белоснежные скатерти, сложенные уголками салфетки, сверкающие хрусталём разнокалиберные бокалы и стопки, вложенные одна в другую тарелки с полным набором ложек, ножей и вилок. Углы зала украшали цветочные гирлянды пополам с еловыми лапами, на стенах пронзённые стрелами бумажные сердечки соседствовали с целующимися голубками. Во главе рассчитанного на тридцать человек стола, под двумя пересекающимися кольцами из окрашенного под золото дерева стояли предназначенные для молодожёнов кресла с высокими спинками.
         Сгрудившиеся, в первый момент, при входе в зал, гости начали рассаживаться. Захлопали пробки от шампанского. Появились официанты, принявшиеся разносить лёгкую закуску. Поднявшийся на сцену тамада поднёс к губам микрофон.
         - Друзья! - торжественно начал он. - В этот знаменательный для всех нас день...
         Именно в этот момент до тамады дошло, что происходит что-то не то...
         - Послушайте! - оборвал он на полуслове заранее заготовленную речь. - Товарищи дорогие, или я чего-то не понимаю? А где же молодые?..
         Антонина Васильевна торопливо бросилась на сцену - объяснить, какая произошла накладка. Её опередил похожий на китайского мандарина Викентий Эмильевич, тоже оказавшийся на сцене - но на полминуты раньше.
         - Не волнуйтесь, уважаемый! - полушёпотом объяснил он, сунув растерявшемуся тамаде красненькую рублёвую бумажку. - Маленькое недоразумение, молодые немного задерживаются. Продолжайте обычным порядком...
         - Понял! - тем же полушёпотом ответил тамада, сталкивавшийся в своей практике со всяким. - И так, наши дорогие, замечательные друзья! В этот, не менее замечательный день мы собрались здесь по радостному поводу...
        
         * * *
         - Игорь! Я боюсь!.. - еле слышно прошептала Маша.
         - Не бойся, милая! - обнял её в ответ молодой супруг. - Ничего не бойся! Я же с тобой... К тому же, кажется, мы наконец-то сядем... Что это? - спросил он у Ильи, показывая на раскинувшуюся внизу широкую водную гладь.
         - Это? - переспросил тот. - Это, ребятушки, называется Московское море . Далеко же нас унесло, аж в Тверскую область. Хорошо, умница Толян присоветовал дополнительные баллоны взять...
         - То есть, как Московское море ? - не на шутку перепугалась изрядно замёрзшая работница Дворца Бракосочетаний. - Да, вы куда нас завезли, разбойник вы эдакий? И, к тому же?.. Вы что же это, собираетесь на воду садиться?..
         - Не на воду, - успокоил её Илья. - Не боись, тётя! Отнюдь не на воду, и даже не в тростник, а на мягкую-мягкую, зелёную-презелёную травку...
         За Московским морем через лес тянулись две просеки - железная дорога, а чуть в стороне, правее - заполненная машинами платная федеральная трасса Нева . Ещё дальше виднелась река Волга - широкая даже здесь, в верховьях около Твери благодаря плотине возле города Дубна, с множеством островов и поросших тростником мелей. Под самым шаром потянулись бесчисленные перелески, перемежаемые узкими полянами - чем дальше, тем поляны становились шире, а перелески уже. Наконец, вдоль самого волжского берега потянулись длинные широкие луга, разделённые канавами - так на местности отмечались будущие дачные участки. Кое-где виднелись и первые строящиеся домики.
         - Похоже, здесь дачи строят, - объяснил Илья. - Вернее, будут строить, а пока... Пока мы данным обстоятельством воспользуемся.
         Воздушные шар снова начал снижаться - окружающие будущие дачные участки сосны оказались уже не внизу, а далеко по сторонам. Сброшенный из корзины якорь коснулся песка - почти сразу же воздушный шар дёрнулся, заваливаясь на бок. Вместе с ним начала заваливаться и корзина. Обнявшиеся Маша и Игорь оказались в углу, ожидавший этого момента Илья завис на специально устроенных стременах, а на не сказавшего за время всего путешествия ни слова фотографа навалилась МарьИванна. Через несколько минут опустившийся на землю шар волок за собой корзину - пока натянувшийся якорный канат не заставил её остановиться.
         - Баллон! Гасите баллон!.. - кричал выбравшийся из корзины Илья. И, видя, что его не понимают, поспешил объяснить. - Шар! Шар прижмите к земле. Иначе уволочёт...
        
         * * *
         - ... Вот, этими самыми словами, я и хочу закончить своё поздравление! - завершил свою речь похожий на китайского мандарина Викентий Эмильевич. - Не сомневаюсь, что присутствующие здесь... В смысле, отсутствующие здесь Мария и Игорь окажутся замечательной парой. Пожелаем же им большого человеческого счастья. Ура новобрачным! Горько!..
         - Горько! - нестройным хором подтянули гости. - Горько!
         Опрокинув и поставив бокалы на стол, гости принялись рассаживаться. Тридцать пар рук потянулись за кушаньями, нестройно застучали ножи и вилки. И голоса - один из гостей о чём-то горячо спорил с соседом, другой принялся ухаживать за соседкой, одновременно пытаясь украдкой коснуться её колена под столом.
         - Короче, Сёма! Завёлся как-то у нас в подъезде барабашка, - рассказывал полному лысеющему папе высокий тощий и бородатый Егор Петрович. - Самый настоящий барабашка, которого, как это и положено, никто не видит. Зато все прекрасно видят результаты его деятельности. Ну, ты-то знаешь эту манеру - если дом многоэтажный, велосипеды и детские коляски на верхние этажи не тащить, квартиру ими не захламлять, а оставить на лестничных клетках между этажами. Никому они там не мешают, поскольку лестницей никто не пользуется - все на лифте едут. Ну, так вот...
         - Как вы себя ведёте? - выговаривал молодящаяся мама в длинном сиреневом платье обоим облачённым в костюмчики сыновьям. - Сколько раз я вам обоим говорила: следите за локтями. Никогда... Слышите меня? Никогда не кладите локти на стол... Вы, моё наказание! С вами же никуда пойти нельзя...
         - Нет, Женечка! - объясняла высокой тёмненькой маме её подруга. - Есинский, Алексей Артурович! Он ещё в четырнадцатом году уволился. А я тебе толкую про Сертомхина. Он в две тысячи пятнадцатом только с женой развёлся. А проработал до две тысячи семнадцатого, пока его на Зеленоградский МИЭТ не переманили...
         - А самое главное, Сёма! Понять никак не могли, кто это делает, - продолжал рассказ Егор Петрович. - Камер-то на лестничных площадках нет. Сами, за свои кровные, мы их, как ты понимаешь, покупать, да ставить не будем. В Жилищник обращаться - только зря пороги обобьём. Народ уже все велосипеды с колясками по квартирам попрятал. Бывало, вечером идёшь - ну, когда уже темно. В соседних подъездах видно, что лестницы сплошь заставлены. И только в нашем чистенько всё, словно вымело...
         - Мама! - не лез за словом в карман младший из сыновей молодящейся мамы. - А ведь я был прав. Молодожёнов-то нету...
         - Выходит, они и года вместе не прожили, Женечка! - продолжала рассказывать подруга высокой тёмненькой мамы. - Она же его, партизанка, перевоспитать надумала. А он, вместо того, чтобы перевоспитываться, взял и набрал кредитов на её имя...
         - И вот, однажды вечером поймали, - заканчивал рассказ Егор Петрович. - Угадай-ка, Сёма, кто это был? Впрочем, нет - погодь! Сейчас нам опять тост толкнут...
         Отставив в сторону тарелки, собеседники поднялись следом за остальными гостями. На этот раз инициативу захватил пожилой толстяк с вторым подбородком под одутловатым, заметно раскрасневшимся после выпитого лицом.
         - Друзь-зья! - начал он, слегка запинаясь. - Честно признаюсь, что не умею... Ну, в т-том смысле, что не ум-мею я красиво говорить...
         - Да ладно, Саныч! - выкрикнул кто-то из гостей. - Будет тебе прибедняться! Не умеет он... Так не умеет, что сейчас опять начнёт стихи читать...
         - Нет, я н-не ум-мею... - с пьяным упорством продолжал настаивать толстяк с одутловатым лицом. - И, поскольку говорить я н-не ум-мею, то решил посвятить нашим з-замечательным н-новобрачным следующие с-стихи собственного с-сочинения. Слушайте все. Но, в п-первую очередь пусть слушают н-новобрачные.
         Вытащив из-за обшлага исписанный мелким почерком лист бумаги, толстяк принялся читать:
        
         Д-друзья! П-прекрасен вас союз,
         Он лучше всех иных на свете.
         П-прочнее нет семейных уз,
         Чем те, что вас поймали в сети...
        
         - Во, Саныч чешет! Способный!.. - объяснил своей пикантной спутнице высокий моложавый Пётр Васильевич в расстёгнутом пиджаке. - Даром, что половину стихотворения украл, понимаешь ли, у Пушкина...
        
         Чтоб явь не п-показалась сном,
         Мы вас сердечно п-поздравляем,
         И кубок с золотым вином,
         За в-ваше счастье поднимаем...
        
         - То есть, стоп! - оборвал толстяк сам себя на полуслове. - Что-то я, ребята, в-вас не п-понял. А где же новобрачные? Они что? Уже, не дожидаясь конца продолжения банкета, чесанули исполнять супружеские обязанности...
         - Да, нет новобрачных, нет... - попытался урезонить Викентий Эмильевич. - Задерживаются они. Понимаешь, Саныч! Задерживаются. Ты, главное, сам не тяни. Продолжай, ежели начал...
         - Нет, ну я так не иг-граю... - непритворно, с пьяной слезой в голосе обиделся толстяк. - Не играю я так, понимаете ли?.. Не ж-желаю я, понимаешь-ли, читать стихи... Стихи, заметьте, собственного сочинения... Над которыми я понимаете-ли, работал целых два вечера. Н-не ж-желаю я их читать пустым креслам. А то, целых д-два вечера, понимаешь ли... П-псу под хвост...
        
         * * *
         - Мама! Ты как? - спросила Маша, поднеся к ушку трубку мобильного телефона. - Ты, главное, не волнуйся. Со мной всё в порядке, и с Игорем тоже. Да, и с Ильёй, и с МарьИванной, и даже с фотографом. Мы уже в ласточке ... Да, в ласточке - это такой скоростной поезд. Нас здорово отнесло... Нет, совсем не далеко. В Тверскую область, за Московское море. Потом пришлось ждать, пока к Илье придёт машина... Он для нас столько сделал. К тому же в случившемся и мы немного виноваты. Не бросать же его, с воздушным шаром в чистом поле. Потом понадобилось время, чтобы до станции добраться. Да, фотограф и МарьИванна с нами. А Илья нет... Говорю же, за ним пришла машина и он, вместе с приятелями, уехал в Тверь. У него там тоже нашлись приятели. А вы уже празднуете? И слава богу... Нет, не в этом смысле. Ты, мамуль, самое главное, не волнуйся. Я скоро... То есть, мы с Игорем скоро приедем...
         Положив мобильный телефон на откидной столик, Маша плотнее закуталась в курточку. Завозилась в кресле, стараясь устроиться поудобнее. Затем, кое о чём вспомнив, придвинулась чуть в сторону, чтобы крепче прижаться к Игорю. На столике перед ними, в такт движению поезда, покачивались два стаканчика с кофе и два надкусанных круассана. За окном, если верить табло, со скоростью сто двадцать шесть километров в час, уносился на север затянутый тучами пейзаж - поля и редкие перелески, густые леса и бесконечные дачные посёлки.
         - Игорь! Ты рад? - спросила Маша, предварительно потеревшись носом о его щёку. - Я такая счастливая. Тонина... Мария Тонина. Даже странно как-то. Двадцать два года была Колесниковой, как вдруг стала Тониной...
         Отставив в сторону чашку, Игорь поцеловал молодую жену в щёку.
         - А ещё знаешь!.. - продолжала Маша. - Родители, наверное, обидятся... Только это - самая лучшая свадьба, какая только у меня была...
         - Та-ак! - задумчиво протянул Игорь, отстраняясь от молодой жены. - Я-то думал, что женился на скромной и неопытной девушке. А ты, оказывается, замуж сходить успела... А ну, давай, признавайся! Сколько раз замуж выходила? Когда? И за кого?..
         - Понимаешь, милый! - еле слышно зашептала в ответ Маша, опустив глазки долу. - Мне так стыдно в этом признаться... В общем... Понимаешь... Так получилось, что я и в самом деле успела сходить замуж... Только что... За тебя!..
         И, завизжав от восторга чуть ли не на весь вагон, бросилась Игорю на шею.
        
         * * *
         - Вот это я понимаю, Сёма! - доказывал оставшемуся за столом опечаленному, осунувшемуся лысеющему папе давешний морщинистый, лишённый двух передних зубов дедок Егор Петрович. - Вот это я понимаю. Настоящая свадьба. Даже, понимаешь, всем свадьбам свадьба. Ставлю полный стопарь против... Против чего же его можно будет поставить? Ты случаем не знаешь, Сёма?
         - Против корки хлеба... - уныло заметил лысеющий папа, глядя на стоящее перед ним блюдо с объедками.
         - Во, Сёма! - обрадовался Егор Петрович. - Точняк сказал! Вернее даже и не скажешь. Полный божественного нектара стопарь против старой, чёрствой, обглоданной мерзкими, гадкими крысами корки хлеба. Так!.. А в связи с чем мы всё это поставили? Ты не помнишь, Сёма!..
         - Против того, что свадьба моей дочери и сына этой кудрявой, высокой и тощей крысы, всем свадьбам свадьба... - продолжал подсказывать лысеющий папа.
         - Тоже верно! - обрадовался Егор Петрович. - Слушай, Сёма! У тебя не голова, а... Да тебе, с такой головой прямо в министры надо... А то и повыше... Дай я тебе, с такой головой... Спасибо скажу, во! А потом мы с тобой ещё выпьем. Согласись, такую свадьбу точно запомнят. И говорит о ней станут целый год, если не дольше. Да и молодые твои - они эту свадьбу тоже запомнят. Верно я говорю, Сёма?..
         - Молодых нет, - грустно заметил лысеющий папа.
         - То есть, как это нет? - удивился Егор Петрович. - Какая же это свадьба, если без молодых? Свадеб без молодых не бывает. И потом, ежели свадьба без молодых, то куда же они делись?
         - В небо улетели, - объяснил лысеющий папа. - У молодых теперь новые веяния, в небе жениться. - И у нас с тобой, Серёга, тоже новые веяния. Свадьба, представляешь ли ты себе, без молодых...
         - Пойдёмте, пойдёмте домой, - торопила сыновей моложавая мама в длинном сиреневом платье. - Уже почти двенадцать, нам ещё надо доехать, а завтра вставать рано...
         - Мама, а ведь я был прав... - настаивал тот самый, младший и хулиганистый сын. - Жениха с невестой-то нету. Я же говорил, что они не появятся, пока у них горин не кончится. И, кстати, мама!.. Я сам слышал, как один халдей говорил другому, что это самая прикольная свадьба в его жизни...
         - Какой халдей ? - удивилась его мама.
         - Обыкновенный халдей , - объяснил её сын. - Ресторанный... Из тех, что гостям подносы со всяким таким таскает...
         - Это что за безобразие? - моложавая мама в длинном сиреневом платье едва не расплакалась. - Ты, моё наказание! Ты мой проклятый ужас! Да, оттуда ты только слов-то таких набрался? Подумать только: халдей , прикольная ... Учу я тебя, учу... А ты... Ой, простите!..
         Прямо в ресторанных дверях мать с сыновьями нос к носу столкнулась с женихом и невестой - изрядно мятыми, грязными, перепачканными глиной. Ко всему прочему, непонятно, когда и при каких обстоятельствах кончик Машиного носа оказался испачканным глиной. Миновав уступивших им дорогу маму с сыновьями, молодожёны замерли на пороге.
         В ресторанные окна глядела непроглядная, тёмная летняя ночь. Откровенно дурацкая, к тому же переделанная из другой, популярной песни, заполняла, казалось, не такой уж большой зал. Успевшие принять на грудь музыканты немилосердно фальшивили, кое у кого на лбу выступили капельки пота. Гости танцевали - те из них, кто ещё мог стоять на ногах. Многие из танцующих заметно пошатывались. Давешний толстячок Саныч и вовсе, лежал лицом в объедках. Во главе стола, возле пустых кресел молодожёнов Семён Вилович, Машин папа о чём-то горячо спорил со старым беззубым Егором Петровичем.
         - Знаешь, Маш! - подвёл неутешительный итог Игорь. - Ты, пожалуйста, не обижайся... Родителей, конечно, тоже жалко. Вот только у меня такое чувство, что мы с тобой на этом празднике - абсолютно лишние...
         - И опять все увлеклись... - наморщила перепачканный носик Маша.

            (с) Atta, Москва, 27.02.2024

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"