Дневной свет уходил постепенно, словно кто-то огромный черпал его своей невидимой ложкой порция за порцией и съедая день, погружал мир в темноту.
Дафна и Йоэль сидели в сумеречной комнате и молчали. Не хотелось вставать зажигать свет, не хотелось нарушать молчание. Йоэль был погружен в свои мысли, а Дафна просто не решалась ему мешать, неосторожным словом потревожить прочно обосновавшуюся на этот вечер тишину. Вдруг Йоэль внимательно посмотрел на Дафну и спросил:
- Что для тебя любовь?
Звук его тихого голоса был настолько неожиданным и странным, стремительно нарушившим установившееся молчание, что тишина разбилась вдребезги, разлетевшись на множество малюсеньких осколков, как хрустальный бокал, падающий на каменный пол. Дафна растерялась. Мысли - маленькие белки, забегали по постоянно вращающемуся колесу. Йоэль часто задавал подобные вопросы. Он обожал философствовать. И каждый подобный вопрос ставил Дафну в тупик. Ответ никогда не будет однозначным. Можно развивать тему до бесконечности, путаясь в паутине домыслов, затягивающей в свои сети, заставляя увязнуть настолько, что потом почти невозможно распутаться.
- Что для тебя любовь, Дафна? - повторил свой вопрос Йоэль.
- Я не могу сказать однозначно, - растерялась Дафна, - любовь так многогранна и многозначна. Одни утверждают, что любовь - свет, другие...
- Нет, Дафна, я спрашиваю не о них, а о тебе! Что любовь значит именно для тебя? - в третий раз спросил Йоэль.
Он проверяет меня, - подумала Дафна, - Он хочет знать, насколько я подхожу ему. Совпадают ли мои взгляды с его. Что мне ответить?
Белки-мысли снова лихорадочно побежали в своем колесе.
Йоэль смотрел на Дафну, ожидая ответа. Взгляд его карих глаз казалось погружался прямо в ее душу.
Дафна могла бы, наверное, уклониться от ответа, перевести разговор на другую тему, обратить все в шутку. Но взгляд Йоэля цепко удерживал ее и внутренний страх не подчиниться заставлял Дафну облекать мысли в слова.
- Любовь - это великое чувство. Она многолика - любовь к Богу, любовь матери к своему ребенку... Любовь между мужчиной и женщиной, которая связывает их, соединяя как две половинки в одно целое, когда один не может без другого...
Вдруг лицо Йоэля исказила болезненная гримаса. Оно потемнело, как будто впитало в себя вечерние сумерки.
- Нет! - воскликнул он, - Это не так! Если ты любишь, значит, ты - не цельная личность, способная раствориться в другом. Если с ним что-то случиться, ты не сможешь существовать без него! Ты исчезнешь! - Йоэль с испугом смотрел на Дафну.
Его реакция поразила Дафну. Она лишь сказала то, что чувствовала всегда. Почти физическое ощущение отсутствия свое второй половины, как ощущение боли в ампутированной конечности у переживших это, преследовало Дафну. Найти ее, стать с ней единым целым и существовать нераздельно - вот, что для Дафны была любовь.
Страх изменил Йоэля. Изменил его взгляд, выражение лица, всю его позу.
Чего ты боишься, Йоэль? - думала Дафна, - Боишься раствориться? Боишься любить?
- Йоэль, что для тебя любовь? - спросила она его. Что зависело от ответа? Скорее всего, уже ничего. Дафна пыталась понять, а Йоэль пытался доказать.
- Любовь - это значит давать и брать. Да, давать, но и брать взамен. В этом суть! Если ты даешь, не забывай взять, вернуть себе отданное. Тогда сохраняется целостность. Ты не рассыпаешься на части, не исчезаешь, не растворяешься. Ты остаешься собой. Даешь и берешь.
Но Дафна не поняла философии Йоэля. И он ушел, закрыв за собой дверь в ее комнату, в ее мир. Ушел в сгустившуюся темноту. А Дафна, нажав выключатель, осветила комнату ярким теплым светом.