-Да, что же это такое? Ну, сколько же можно? Вы, милейший, перерыли уже всю мою квартиру! Это же форменное безобразие! Вам не кажется?
-Кажется. Да, только, что же я могу поделать? Вот, Вы сами посудите, Борис Владимирович. Ведь всем же ясно, что она у Вас. Вы же сами говорили, что если где и стоило бы поискать, то это - у Вас. Вот и ищу.
-Ну, знаете ли! Да, я, возможно, и сказал Вам что-нибудь в этом роде, но ведь не в прямом же смысле! Я ведь, ну как это выра-зиться, утрировал, что ли: "вот Вы у себя искали - не нашли, те-перь, значит, у меня поищите". Но нельзя же воспринимать все так буквально! Ну, подумайте. Она ведь нужна мне ничуть не в мень-шей, а, может, даже в большей, степени, нежели Вам.
-Вот-вот, именно - в большей! И потому Вы, уважаемый Бо-рис Владимирович, позволяете себе прятать у себя то, что Вам, соб-ственно, и не принадлежит.
-Позвольте. То есть, как это?
-А вот, так! Это не Ваша разработка, не Ваша мысль. Мало того...
-Да, что же это такое! Что Вы себе позволяете? Если я разре-шил Вам, опять же, прошу заметить, только для восстановления ис-тины и для Вашего же успокоения перевернуть вверх дном мою квартиру, то это еще не дает Вам права меня оскорблять. Я, если хотите знать, вложил в нее не меньше, да-да, не меньше, труда, чем любой из вас! Я, и только я, сделал возможным ее появление на свет. И что?! Вместо того чтобы плодотворно развивать ее и далее, я вынужден добрую половину всего своего времени спорить теперь с Вами о своих правах на нее, выслушивать Ваши, вот эти вот, об-винения, угрозы. Увольте! Я больше ни секунды не намерен тер-петь Вас в своем доме. Вы настаивали, и я дал Вам возможность убедиться в том, что у меня ее нет. А теперь - вон!
-!!!
-Я не желаю более Вас видеть. Да, и не вздумайте появляться здесь до того, пока она не появиться.
-Неужели Вы действительно считаете, что приоритетные права принадлежат Вам?
-Вон!
-Если ты разрешил использовать оборудование, это, знаешь ли, еще ничего не значит! Да, мы могли арендовать его в любом другом месте. Не оборудование делает такие вещи и не бухгалтера, вроде тебя, а вот... Вот этим работают люди! Простите.
-А, знаете, я не удивлен. Я всегда знал, что рано или поздно закончится именно этим. Все эти годы Вы прикидывались, подли-зывались и выканючивали у меня все, что Вам было нужно, и я, ко-нечно, не мог, видя всю глубину этих исследований, Вам отказать. А теперь мне понятно, почему она пропала. Вот, вот - Ваше на-стоящее лицо. Вы можете оскорблять меня, сколько Вам будет угодно и где Вам будет угодно, но не здесь. Я еще раз Вам заявляю - у меня ее нет! И на этом давайте, наконец, завершим... Я устал от Вас. И вот еще что: я, то есть, Вы, господин Сидалов, все еще не в том положении, чтобы обращаться ко мне на "ты". Убирайтесь!
-Простите, погорячился. Не знаю, как это получилось, чест-но. Но я не могу уйти, не будучи твердо уверен... Я Вас прекрасно понимаю, но поймите и Вы меня. Да, что там меня... Мы все в пол-ном замешательстве. Вы, конечно, можете выставить меня за дверь, но я прошу Вас. Я, если хотите, умоляю Вас: если Вы знаете, где она, пожалуйста, скажите. Я, конечно, тоже хорош и, естественно, приношу глубочайшие извинения за свою непростительную выход-ку, но представьте мое состояние - ведь мы перерыли все, перевер-нули всех, - она просто исчезла!..
-Да, ладно, что уж там.
-Спасибо, я, серьезно, очень сожалею. Ведь, это же, в конеч-ном счете, и не важно, кто будет обладать приоритетом. Важно только...
-Да, в действительности, важно только то, что она есть. В этом вопросе я, господин Сидалов, полностью с Вами согласен. Итак, теперь Вы убеждены, что у меня ее нет?
-Ну, в принципе, да.
-Славненько. Я надеюсь, в знак примирения Вы поможете мне ликвидировать, так сказать, последствия "торнадо".
-Да, конечно, если позволите.
-Ну, что ж, в таком случае я, милейший, сказал бы так: не просто позволю, а буду настаивать, дабы Вы еще раз смогли убе-диться, что у меня ее нет.
-Борис Владимирович, мне кажется, ирония сейчас не умест-на.
-Понимаете, когда вас называют бухгалтером, это знаете ли... Ладно, ладно. Мы с Вами делаем общее дело, и, по сему, толь-ко ради него я готов забыть некоторые нюансы.
-Борис Владимирович, а если серьезно, как Вы считаете, мы ее найдем? Ну, в принципе, это возможно?
-Ну... Крайне сложно вот так вот, на вскидку, сказать. Слиш-ком велико количество различных возможностей. Мы, ну, если хо-тите, Вы...
-Борис Владимирович...
-Вы, батенька, уж больно как-то зацепили, никак не сладить теперь. Ну, дак вот, мы, видимо, сделали ее слишком хорошо, мно-гогранно, что ли, и теперь она приспосабливается к любым, ну или фактически к любым, условиям, и в таком же виде мы, как люди достаточно ограниченные, не можем ее проследить.
-Вы думаете?
-А что? Ведь, по сути, если она исчезла самопроизвольно, то теперь ее может привлечь что?
-Ну, не знаю, я ведь занимался только формой, не касаясь распределения всех интересов.
-Во-от, а все туда же - "головой"! Простите, ее теперь может притянуть к себе только такая же, или сходная по определению, система. Понимаете, что из этого следует?
-Ага. А следует, видимо, теперь создать еще одну.
-Вот, видите, господин Сидалов, все невероятно просто, если не буйствовать, а спокойно размышлять и оценивать.
-Да, но ведь мы-то не можем себе позволить создать еще од-ну такую же.
-Дайте-ка мне вон ту книжицу. Благодарю. Совершенно вер-но, потому как: во-первых, никто из нас этого не переживет, а во-вторых, при условии, что первая пропала произвольно, то и вторая, такая же, тоже пропадет точно так же.
-Веселенькую же Вы нам картинку нарисовали.
-А что делать, голубчик? Но, ведь, все это имеет смысл толь-ко при условии, что она исчезла самопроизвольно, и даже, мало то-го, если она не разрушилась самопроизвольно. Хотя, Вы ведь фор-мой занимались, говорите, вот и объясните-ка мне, может она само ликвидироваться?
-Ну-у, в принципе, да.
-Нас, батенька, не интересует "в принципе". Кстати, вот за эту штучку я Вам благодарен - я искал ее три года. Ну, дак, как же?
-В принципе, Борис Владимирович, это ее великое определе-ние, это и есть ее форма, если хотите. А разрушиться она может, только при этом должно выделиться такое количество подформ, что место ее распада будет видно даже с Луны.
-Хорошо. А как там у Вас насчет людей, которые при этом будут присутствовать? Вы что-нибудь подобное просчитывали?
-Ну, естественно! Не вчера родились, все проверено, пере-проверено. Я лично всю систему составлял.
-И?..
-Да, ничего особенного - в радиусе пятидесяти километров, независимо от удаления, все поголовно с ума сойдут - и все.
-М-да, меня, знаете ли, всегда пугала в Вас эта... непринуж-денная жестокость, что ли. Вы, батенька, видимо, плохо себе пред-ставляете кружок диаметром в сотню километров, битком набитый душевнобольными людьми. Она ведь, насколько я понимаю, стре-миться к большому скоплению людей. Не так ли? И, значит, если это произойдет, то центром будет какой-нибудь город. Так?
-Ну, да. Но только, в принципе. Ей ведь, чтобы самоликвиди-роваться нужна асинхронная цель, а такой, как Вы сами понимаете, в природе не существует.
-Ну, это, сударь мой, еще не доказано. Ведь первый этап был уничтожен, и чем - до сих пор, насколько мне удалось выяснить, непонятно.
-Да, чем угодно, только не асинхронизацией. При асинхрони-зации первый этап должен был бы потонуть в плазме, а он взорвал-ся.
-Значит, самоликвидироваться она не может?
-Вот это я откуда достал, из ящика?.. Ну, да, не может, в принципе.
-Опять Вы за свое.
-Ну, а как же еще? У нее структура такая, о ней вообще чрез-вычайно сложно, практически невозможно, рассуждать: может или не может. Хочет? Вот вопрос.
-Ну, Вы уж загнули, простите за выражение! Она, по-вашему, господин Сидалов, что - живая, что ли?
-Живая или не живая - я не уверен. Возможно, у нее нет той основы, которую обычно называют жизнью, но с другой стороны, так же возможно, что ее "жизнь" принципиально состоит из других основ и, если уж подходить к этому вопросу с точки зрения рас-смотрения определения жизни, тогда крайне сложно назвать ее неживой. Она же, судя по всему, захотела и исчезла. И до этого было нечто подобное - когда она захотела есть. Так что, если она захочет, она, в принципе, может создать себе асинхронную цель.
-Вы что, говорите серьезно?
-А, что?
-И вот такую бестию Вы ищите у меня в квартире? Вы ее по-теряли, то есть я хотел сказать, зная ее возможности, Вы позволили себе создать... (я теперь и не знаю, как ее назвать). И она у Вас ис-чезла.
-Но, кто же знал, что ей понадобится? А создавать агрессив-ную для себя структуру она станет только в том случае, если где-то, в процессе получения данных, была допущена ошибка, а это мало вероятно. По расчетам - сейчас опасность ее самопроизвольного разрушения в процентах выглядит просто анекдотично.
-Сколько?
-Три целых четырнадцать сотых, если округлять, а целиком - получается Пи.
-Это, по-вашему, милейший, - "анекдотично", и не вздумайте ответить: "Ну, в принципе". Хотя, знаете, лучше ничего не отве-чайте. Дайте мне просто подумать.
-Я кофе налью?
-Да, пожалуйста, на кухне, там все найдете. А скажите-ка, милок, ее можно разрушить внешним воздействием?
-Нет, ее можно только заблокировать. Хотя, даже для этого понадобится мощность, как минимум, двух наших лабораторий. А это, сами знаете, практически не реально.
-А если попытаться ее отвлечь, приманить и занять чем-нибудь?
-А чем? Вы же сами говорили, что ее может привлечь только аналогичная система. А создавать вторую такую же слишком про-блематично. К тому же, зачем нам вторая потеря?
-Но, ведь, можно создать вторую, немного изменив структу-ру, определить ей цель - удерживать первую форму - и они смогут вполне контролируемо развиваться в паре в лабораторных услови-ях. Как Вы считаете? По-моему, если отбросить проблемы, связан-ные с созданием второй, измененной, модели, то эффект будет достаточным.
-Ничего не получится. Не забывайте, пожалуйста: она совер-шенна, в нашем понимании, и если удастся изменить корневую структуру, результат опять получится не предсказуемым. К тому же, с ней невозможно будет работать.
-Да уж, попали мы все в ситуацию. Такие моменты следовало бы описывать, знаете ли, в книгах и вводить в образовательную программу во всех высших учебных заведениях.
-А это еще, позвольте, зачем?
-Ну, как же: сколько раз умнейшие люди, подлинные мастера своего дела, жалели о проделанной работе, осознавая ее результат. Вот и я сейчас, хотя я, конечно, не могу назвать себя единоличным создателем этой системы, но, даже ощущая свою причастность к ней, начинаю сожалеть о том, что когда-то нам в голову пришла та-кая блестящая идея. Дайте-ка мне кофейку.
-Ну, Борис Владимирович, это же все - отстраненная лирика. Без таких исследований не стоило бы, собственно, и жить. Ведь, ес-ли бы она не убежала... Все предыдущие открытия показались бы детской шалостью. Не так ли?
-Да, не обращай внимания. Это я от бессилия, невозможности найти хоть какой-нибудь более-менее достойный выход. Кстати, а если она все-таки распадется, насколько глубоко проникнет разру-шение в структуру тела пострадавших?
-Ничего особенно серьезного - всего один цикл, а дальше - все как обычно.
-И то хорошо. Один цикл решающей роли не играет. И все-таки, мы с Вами хотели найти конструктивное решение. Значит, предположим, что самоликвидироваться она не могла, во всяком случае, незаметно. Так?
-Ну...
-Значит, она все-таки где-то есть. Пропала ли она по своей воле, нам сейчас выяснить, видимо, тоже не удастся. Отсюда воз-никает естественный вопрос...
-Куда она делась?
-Вы, господин Сидалов, по какой-то, непонятной мне, причи-не подходите к решению проблемы не как исследователь, а начи-наете, простите, пороть горячку. Вот, объясните мне, если это Вас, конечно, не затруднит, - ее могли похитить?
-Сложно сказать.
-Но ведь, Вы пришли ко мне, видимо, в надежде ее найти, так? Значит, Вы предполагали, что такая возможность существует.
-Вы позволите, я там у Вас коньяк видел?
-Да, конечно, и захватите два бокала.
-Украсть ее можно. Вряд ли это получилось бы у кого-нибудь из посторонних, но любой, имеющий к ней доступ, при желании, смог бы незаметно переместить ее в какое-нибудь другое место. Да, Вы и сами знаете, это ведь Ваша лаборатория.
-Чисто техническая сторона вопроса меня, милейший, инте-ресует мало. Что с ней могло случиться в результате несанкциони-рованного, так сказать, перемещения, последствия, если хотите, злого умысла.
-Точно сказать сложно. Она ведь все еще не стабильна и ее реакция на такое воздействие трудно предсказуема, хотя... хотя скорее всего ей было бы абсолютно все равно. Вряд ли она стала бы реагировать активно на элементарное перемещение.
-Похищение. Кража. Воровство. Вот о чем я Вам говорю. Не-ужели я как-то неясно выразился?
-Это для нас с Вами - похищение. Это мы можем спорить о том, кто ее придумал и кому она достанется, а для нее это - просто смена обстановки, не более. Я, вообще, не уверен, что она расцени-вает нас как каких-то отдельных личностей. Да, она никогда так и не проектировалась, ведь, по сути, ее задача - собирать, накапли-вать, анализировать и при первом же требовании отдавать получен-ную информацию в виде, приведенном в полное соответствие с ее структурой, а кому, это не ее дело. Это же фактически... Ну, не знаю, ее не с чем сравнивать. Всегда жалел, что мы не придумали ей какого-нибудь названия кроме БИ232316-БЛ.
-Вы и Ваши коллеги, по-моему, теперь могут много о чем сожалеть, причем гораздо более серьезном, чем просто отсутствии названия. Ну, да ладненько. Налейте-ка мне еще, я, знаете ли, обычно не употребляю, но сегодня... Значит, украсть ее могли?
-Да.
-Наконец-то, хоть один четкий ответ.
-Да, и поэтому, Вы уж извините, я у наших всех и у Вас... хожу, обыски устраиваю. Нет нигде.
-Хорошо. Давайте тогда постараемся понять вот какой ас-пект. Ее могли, насколько я понял, вынести из лаборатории и пере-дать какому-то третьему лицу.
-А, Вы бы отдали?
-Речь сейчас не обо мне. Такой вариант, в принципе, возмо-жен и, значит, его необходимо продумать.
-А чего тут продумывать? Извините, что перебил, любой из разработчиков - включая, естественно, меня - при условии, что она попала бы кому-нибудь в личное пользование, не отдал бы ее ни-кому на свете по одной простой причине: она наша, общая, мы ведь пока над ней... поседели все. У нас каждый знает, что она не может никому понадобиться просто так. Ее либо захотят уничтожить, либо будут развивать. Уничтожить ее практически невозможно, а разви-вать... Зачем, спрашивается, кому-то еще вешать себе на шею такой крест?
-При всей Вашей дерзости и вспыльчивости Вы, господин Сидалов, все-таки сущий ребенок. Нельзя же относиться, и считать всех людей, такими же альтруистами. А если не уничтожить? А ес-ли не развивать?
-А, что же тогда?
-Использовать, душечка, использовать! Ведь Вы же сами го-ворите, что по сравнению с ней все прошлые изобретения - детские шалости (так Вы, кажется, выразились). Тот, кто ее представит, станет известен, богат. А это, знаете ли, очень сильный стимул. Со-блазн, знаете ли.
-Да, что Вы такое говорите? Ведь так может рассуждать только человек, который не имеет даже... ну, никакого представле-ния о ней - с ней так нельзя. Вы же должны знать: когда с ней рабо-таешь, по определению не может быть таких порывов, она их бло-кирует.
-Но ведь злоумышленник об этом мог не знать - вот я о чем говорю.
-Да, но, опять же, если предположить, что кто-то из наших ему ее передал, то он бы объяснил. Да и вообще, если честно, не ве-рю я в то, что ее украли. Во-первых, уже пошла бы реакция, во-вторых, аппаратура заметила бы любого, кто подошел бы к ней ближе, чем на сто метров.
-Сто?
-Ну, да. Мы перед пропажей как раз перенастроили ее, чтобы даже мышь не проскочила. Ну, в общем, практически невозможно.
-А чего же Вы, уважаемый, тогда ко мне явились?
-Ну, как? Она же могла сама переместиться, а кроме инсти-тутских и Вас она больше никого не знает. К тому же, Вы тогда так сказали, что я и решил...
-Да ладно, коллега, что ж теперь-то. Телефон! Ай-ай, где же он у нас тут? Вон, рядом с Вами, возьмите, пожалуйста, трубочку.
* * *
-Борис Владимирович! Дима звонит, говорит, нашлась! На-шлась рукопись-то!
-Слава богу, и где же она?
-В лаборатории возникла, на испытательном стенде, в пятом подвальном.
-Собирайся, едем.
-Нельзя туда.
-?!
-Она структуру изменила. Аппаратура горит, Гена Осип от-крыл, почитал, говорят...