Аннотация: Посвящается великой цитате "Никто тебя за язык не тянул"
Ветки хлещут по лицу, но почему-то совсем не больно - словно теплая морская вода скользит по щекам. Сквозь кружево листвы вспыхивают и гаснут лучи заходящего солнца. Полное ощущение полета - ноги совсем не устают, а толстый ковер изумрудного мха пружинит, подбрасывает тебя куда-то ввысь. Внезапно деревья расступаются. Калейдоскоп ярко-зеленого и красного цветов сменяется рухнувшим на голову пронзительно голубым. Дыхание замирает, а сердце сковывает холодный страх, что эта невероятная, невозможная красота сейчас ускользнет, оставив вместо себя только белый потолок и такие же белые стены.
***
Дверь бесшумно открылась, и в комнату вошел мужчина со стулом в руках. Юноша, лежащий на кровати, даже не шелохнулся. Он только слегка скосил глаза, когда мужчина пристраивал свой стул рядом с его кроватью. Рассмотрев синюю форму вошедшего, юноша демонстративно отвернулся.
- Здравствуй, Сергей, - усевшись на стул, мужчина заговорил высоким голосом, что не слишком сочеталось с его мощной фигурой и крепкой, абсолютно лысой головой. - Меня зовут Михаил Филимонов. Я - советник второго ранга службы судебных приставов-исполнителей.
- Иди в жопу, - не оборачиваясь, ответил юноша.
- Я, конечно, рад, что твоя истерика закончилась, но прошу тебя быть осторожней с выражениями, когда ты - не в аффективном состоянии. А то, знаешь ли, до трех лет тюрьмы за оскорбление пристава...
- Чего тебе надо? - юноша все же повернул лицо.
- Надо, чтоб ты меня выслушал. Хорошо?.. Ну, и ладненько. Итак, для начала: то, что с тобой происходит, - не игрушки. Всё вокруг тебя - настоящее: я - настоящий, и эта камера - тоже настоящая. Вчера Верховный Суд подтвердил правомерность решений нижестоящих инстанций - твоё обязательство должно быть исполнено...
- И ты, как та добрая фея, принес мне волшебную палочку?
- Не говори ерунды...
- Ну, как же? - юноша поднялся на локте. - Как же исполнить без волшебной палочки? Вы тут, говорят, просто чудеса с людьми вытворяете. Они у вас только, что не летают!
- Надо будет, и летать научим... Слушай, дорогой, тебе в школе говорили, что договорные обязательства нужно исполнять?
- Даже такие, как у меня?!
- Никто не заставлял тебя заключать столь дурацкий договор! Сергей, я видел твои тесты, ты ж по IQ - в "золотом миллионе"... Что ж ты, как последняя шпана? Думаешь, нам в кайф, когда сюда привозят зеленых пацанов, которые решили погеройствовать? Мелочь у пьяных в подворотне отнимать вам уже не интересно, дай покуражиться над системой контроля исполнения договоров! Чуть только восемнадцать стукнет, начинают всякую фигню в договорные мониторы вносить. Ты, вот, небось, тоже думал, дадут тебе, на крайняк, болевое за хулиганство? А потом можно будет шрамами перед девчонками хвастать, с "серьезными пацанами" рядом на корточках сидеть?
- Ну, даже если и думал! У меня договор с Петькой Ермолаевым - всего на два "лимона". На них даже пива с чипсами не купишь...
- Не важно! - пристав поднял вверх указательный палец. - Ты ж знаешь, что жесткий государственный контроль за исполнением договоров поднял нашу страну из руин? Знаешь! И что контроль распространяется на все соглашения, независимо от их суммы? Тоже, небось, в школе проходил! И то, что ты - уже не ребенок, и должен отвечать за взятые на себя обязательства, какими бы абсурдными они не были? Наверняка, в курсе! Извини, но закон, он - для всех один...
- Почему тогда я - здесь, а Шикса со своей поставкой трех тонн кошачьих хвостов - дома сидит?
- Потому что хвосты - полная бессмыслица, чистое хулиганство. Шиксе твоему настучали по кумполу, чтоб не баловал, и отпустили восвояси. А твоё обязательство суд признал исполнимым...
- Блядь! Что за идиотский суд, который признает исполнимой полную херню?! Как может безработный пацан из "Текстилей" найти защиту от болезни, от которой мрёт трое из четверых в интервале тридцать тире семьдесят лет?!!!
- Слушай! - пристав наклонился вперед, к самому уху юноши. - Я буду говорить тихо и только один раз. Как только закончу говорить, ты тут же вскочишь, будто тебе дверью член прищемили, и устроишь свою обычную истерику. Потому что оскорбление суда плюс оскорбление пристава тянет уже на "вышку". Если ты, конечно, не в аффекте. Так что будь добр - коль тебе дорога собственная жизнь, устрой здесь всем хорошенький аффект. А, когда закончишь буйствовать, просто скажи себе: "Если я не перестану поносить суд и судебную систему, меня расстреляют. Если я не буду сотрудничать со службой приставов, меня расстреляют". Ты просто должен сказать себе эти слова, должен ими проникнуться. Должен понять, что шутки за этой дверью кончились. И если ты впредь не будешь стараться, если не слезешь, наконец, со своей долбаной кровати, тебя в два счета объявят злостным рецидивистом, бросившим вызов всей судебной системе... А теперь давай, ори...
***
Лица, много лиц вокруг. Не печальных и не веселых. Никаких. Люди, на которых надеты эти лица, знают, что скоро умрут. Знают об этом давно, поэтому устали бояться. Они ещё полны сил, но приступ немотивированной радости от теплого луча, скользнувшего по коже, от смеха ребенка, от первых аккордов рок-н-ролла, под который двадцать лет назад зажигали на школьной дискотеке, вызывает ещё больший прилив отчаяния. Им осталось жить три месяца, полгода, год, но это - уже не жизнь. Это - ожидание конца.
***
- Что за издевательство? - юноша захлебывался и часто моргал. - Если вы решили свести меня с ума, то это у вас здорово получается. Три лекции в день про синдром Рурка, учебные фильмы про синдром Рурка, все книги - только про синдром Рурка, даже музон - с записей благотворительных марафонов, где эти несчастные - в качестве иллюстраций...
- Предложи, как ещё можно добиться того, чтоб ты нашел защиту? - пристав восседал на своем обычном стуле, наблюдая, как юноша нервно носится по камере.
- У-у-у! Ну, я думал, вы как-то помогать будете. Говорят, что у вас и спецы, и секретная техника есть. Какие-то, вроде, пилюли чудесные, которые людей в гениев превращают... Как-то же вы добиваетесь, чтоб люди выше головы прыгнули, чтоб исполнили самые невероятные договоры!
- Это всё, по большей части, - небылицы, устное народное творчество. Не знаю, может, дело до пилюль и дойдет, только учти: от них мозги выгорают за полгода! Мы только создаем условия и необходимую мотивацию. Всё остальное - в руках человека...
- Погоди, - юноша остановил, непонятно, то ли пристава, то ли самого себя. Застыв посреди комнаты, он принялся тщательно подбирать слова. - Судьи, они - все-таки люди, не так ли? А людям свойственно ошибаться? Ведь может же так случиться, что эти люди ошиблись как раз в моем случае? Меня второй месяц накачивают информацией про синдром Рурка. Я скоро лопну от нее, как воздушный шарик, а толку - никакого. Я не хочу обидеть судебную систему, но, может, пора провести мое повторное освидетельствование, чтобы судьям, всем вокруг стало понятно, что я - обычный пацан, которых полно на улице. От меня нельзя ждать гениальных решений. Мой договор - безобидная шутка...
- Понимаешь, Сергей, не нам с тобой решать. Судьи, они, на самом деле, - не совсем обычные люди. На них работает куча экспертов, в их распоряжении - всё самое лучшее: лучшие компьютеры, лучшее оборудование. А в твоем случае решение подтверждено пятью судьями. Пятью! Понимаешь, если судья ошибся, и, положим, тебя пришлось бы расстрелять за злостное неисполнение, судье бы начислили штрафной балл. А за пять штрафных баллов лишают судейского статуса...
- Офигеть! Мою жизнь оценили в целый штрафной балл!
- Да успокойся ты! Я только хотел сказать, что ты сам себя не знаешь так, как тебя знают судьи. Сажать тебя к нам для каждого из них - серьезный риск. Правильность решений судьи подтверждается десятилетиями практики. Не кипятись. Сам подумай: раз в своей неудачной шутке тебя угораздило помянуть синдром Рурка, значит, есть, есть у тебя определенная склонность. Есть предпосылки, чтоб именно у тебя срослось... Срослось же у Гвоздицкого с радиокинезом!
- Гвоздицкий был спец! И фанатик. А ещё мазохист, которому не терпелось испытать на собственной шкуре ваше здешнее гестапо. Ему вы давали работать в его лаборатории...
- Да пожалуйста! Какая тебе лаборатория нужна? Сколько помощников?
- А-а-а!.. - юноша махнул рукой и снова стал носиться по комнате.
***
За спиной слышен топот ног. Нужно бежать, но в теле поселяется ватное бессилие. Ноги вязнут в чавкающей жиже. Страшно даже взглянуть вниз, ведь там - сплошная гниющая плоть. Человеческая плоть. Смрад, поднимаясь от земли, застревает в горле, больно распирает грудь. Главное - не упасть, не слиться с этим гниющим болотом. Но те, кто сзади, все ближе и ближе. Ещё мгновенье, и они раздавят, втопчут тебя в вязкую жижу.
***
- Ты знаешь, а я в тебя верил! - пристав хлопнул юношу по плечу. Тот не реагировал - он сидел на кровати и смотрел в стенку пустым, немигающим взглядом.
Пристав наклонился и долго вглядывался в лицо своего подопечного. Выпрямившись, отчего-то расплылся в счастливой улыбке. Затем снова, правда, не столь уверенно, хлопнул юношу по плечу:
- Ты чего расселся? Вставай, готовься к триумфальному выходу к людям. Ведь ты теперь - не хухры-мухры, а спаситель человечества. Академики, вон, один за другим выступают, тебя нахваливают. Рассказывают, какими были дураками. Думали, раз микроба не нашли, пусть больные в обществе остаются, пусть разгуливают, где захотят, и не чувствуют себя изгоями... А сколько их по ТВ, с этими их страшными ногтями и язвами показывали?! Хотели остальных разжалобить... Кто б мог подумать: болезнь передается с изображением! И вред от этого... тау-излучения накапливается годами! Блин, доигрались! Надо было держать больных взаперти... не знаю, в каком-нибудь лепрозории! И все фотки, видеозаписи позжигать, к чертовой матери!.. Ты-то как сам догадался?
Юноша вытащил из-под одеяла свои руки и молча сунул их приставу под нос. На бледных длинных пальцах ярким пятном выделялись ногти - они были зелеными с кроваво-красными прожилками. Пристав в ужасе отшатнулся. Потом торопливо отвернул лицо в противоположную от юноши сторону. Тот же вдруг рассмеялся странным, булькающим смехом:
- Да уж, ты прав: смотреть - опасно для жизни! И это твоё человечество вряд ли захочет лицезреть своего спасителя. Даже на фотке... Суки, лучше б вы меня сразу расстреляли. Месяца ведь хватило с вашей, блядь, киношкой. Идите все в жопу!