Аннотация: Фанфик по А.Грину. Кросс "Алые паруса" и "Белый огонь".
Галиот "Секрет" казался зависшим между морем и небом, одинаково лазурными в этот утренний час. Слабый ветерок не тревожил моря, которое только тихо дышало отголосками какого-то старого шторма. Капитан Артур Грей сидел, по-мальчишески свесив ноги за борт и, кажется, весь ушел в воспоминания. Прошел год с их свадьбы с Ассоль. Было много счастья, шума и сложностей. К его удивлению, сложности оказались совсем не теми, которых он опасался. Грей собирался приложить все усилия, чтобы подружить мать с женой, но, по-видимому, уход сына в море подействовал на мать сильнее, чем он думал, и она обрадовалась его возвращению, пусть даже и с нежданной женой. И вот здесь-то и начались настоящие трудности. Прошло всего два месяца и появилась какая-то тоска, а потом он и сам не понял, как обнаружил себя стоящим перед картиной бушующего моря в библиотеке. Он стал появляться перед картиной все чаще и чаще, что Ассоль не могла не заметить. И однажды, когда Грей в очередной раз замер, глядя на нарисованный шторм, на его плечи легли маленькие ладошки.
- Скучаешь по морю? Ты все равно уплывешь, так что не мучай себя.
- Ты поняла.
- Я дочь моряка, и знаю этот взгляд, который у тебя сейчас.
- А ты?
- Я... Давно тебе хотела сказать - у нас будет ребенок. Цыганка-гадалка сказала, девочка.
- Мама знает?
- Да. И даже уже озадачилась подобрать ей будущего мужа из своего круга. Смешно так - ее еще нет, а уже какие-то планы.
- Так ее воспитали.
- Я понимаю, и не спорю. Но мне приснилось, что она будет в тебя, и тоже легко сбежит из дому, если навязывать.
Грей опять поднял взгляд на картину и вздохнул.
- Ты о чем? Теперь я точно никуда не ухожу.
- Напротив. Но обещай вернуться не позднее, чем через полгода.
Уже на следующий день "Секрет" поднял якорь и вырвался на морской простор. Грей заходил в знакомые порты, но смотрел на них совсем другими глазами. Как будто прошло не несколько месяцев, а несколько лет. Все так же листал портовые книги, подбирая фрахт. Но теперь его не слишком привлекала перевозка лошадей или вин, он искал что-нибудь особенное, неожиданное. Как например, собрать несколько трупп артистов по мелким портам к большому карнавалу. Грей дал себе слово, что еще максимум два коротких рейса - и домой, когда в портовой книге Лисса нашел короткую запись: доставить белый мрамор и розовый оникс "к хижине Пита" в маленькой бухте у покрытого глухим лесом берега. Сначала Грей подумал о контрабанде, но ни мрамор, ни оникс не облагались большими налогами. Тогда, может, кто-то строит себе дворец в этом уединенном месте? В любом случае, задача заинтересовала Грея, и "Секрет" вышел к лесным берегам. Вот только с ветром на сей раз не повезло, и пусть не полный штиль, а слабый ветерок, но дорога затягивалась.
***
Лестница с крутыми ступенями из каменных валунов поднималась по склону от круглой бухточки к домику на краю леса. Глиняная мазанка с одним окном, а рядом большой навес, в котором несложно опознать мастерскую скульптора, где на нескольких верстаках можно было разглядеть детали статуй. Голова молодой девушки; маленькая ручка, явно детская, торс зрелой женщины...
- Грей-сказочник, как интересно.
Грей обернулся, обнаружив на пороге невысокого седого человека, лицо которого избороздили морщины, однако взгляд, поза и движения выдавали, что он силен и еще далеко не стар. Просто жизнь оставила на нем много своих отметин.
- Я понимаю, это вы - Пит?
- Да, так меня сейчас называют.
Грей отметил неопределенность в ответе, но не стал заострять внимание на этом.
- Тогда прибыл ваш фрахт. Где мы можем разместить груз?
- Под навесом должно вполне хватить места, вон там - за третьим верстаком. Отдайте распоряжение матросам, и идемте пить чай, чай у меня хороший, сами увидите.
- Проверять бумаги не будете?
- Зачем? Если судьбе было угодно привести сюда вас, то на проверки отвлекаться нет смысла.
Войдя в дом, состоящий из одной небольшой комнаты, Грей увидел кровать, сбитую из толстых досок, такой же грубый стол, и неожиданно мягкий и удобный диван возле него.
Дождавшись приглашающего жеста хозяина, он расположился на одном его краю, принял из рук Пита кружку с ароматным чаем, выразил свое удивление встречей.
- Не знал, что я так известен. Хоть после моей свадьбы моряки и прилепили прозвище "сказочник", но я никогда не относился к этому всерьез.
- Вы - может, и не относитесь. Но я всегда интересовался тем, что выходит за край обыденности. В "большом мире" у меня остались друзья, которые знают об этом, и иногда присылают мне занимательные письма. Признаться, в вашей истории по рассказам посторонних я так и не разобрался. Не поделитесь ею со стариком? Она, как я понимаю, не секрет.
- Не секрет. Да я и рассказывал ее уже не один раз. Случилось это около года назад. "Секрет" тогда пришел в Лисс с грузом чая и кофе, но я решил не входить в толкучку порта и остановиться на рейде. На второй день перед рассветом я взял лодку и направился к берегу. Сам не знаю зачем, может, порыбачить, может просто встретить рассвет на скалах. Поднявшись на берег, на небольшой полянке обнаружил спящую девушку...
Одна кружка чая сменялась другой, а он рассказывал свою историю со всеми подробностями. Грей сам не заметил, как увлекся воспоминаниями. Пит удивительно умел слушать.
- ... Вот так и получилось, что мы поженились, и я вернулся в родной замок.
- Но сейчас вы снова в море.
- Да, через несколько месяцев появилась какая-то тоска. Как будто что-то закончилось и я не знаю, что теперь делать. Хорошо, что жена отпустила в море.
- "Что-то закончилось", как будто опустили театральный занавес, что стало неожиданностью для самих актеров.
- Да. Очень точное сравнение. Я тогда понял, что сказку надо делать. Делать своими руками, но занавес опущен и я не понимаю, что именно и как.
- Ваша история действительно сказочная. И разумеется, в ней есть сказочник. Но дело в том, что это не вы. Вы были просто актером, пусть и на главной роли. Как и Ассоль.
- А кто же тогда?
- Это же очевидно! Маленькая мечтательная девочка, одна в глухом лесу, отпускает по ручью кораблик-игрушку с алыми парусами и бежит за ним. За одним из поворотов дороги она обнаруживает седого старика, который, сидя у ручья, держит в руках ее кораблик. Она замирает. А сказочник Эгль достаточно побродил по свету и повидал людей, чтобы понять - наступила особая для нее минута. И он сказал девочке что-то, что изменило ее жизнь.
- Он сказал, что...
- Не нужно! То, что запомнила и потом пересказала тебе Ассоль, скорее всего всего лишь часть тех смыслов, которые были произнесены. Малая часть. Она тогда и не могла понять всего, но Эгль действительно сказочник, стрелочник судеб, и сказанное стало реальностью.
- Вы хотите сказать, что вся история была заложена в тех словах?
- Конечно же, нет. Хорошая сказка - это всегда игра в четыре руки с судьбой. Как там, на поляне у берега, Ассоль мог найти не такой романтичный капитан, как ты. Или вообще не капитан. Но Судьба - любопытная особа, и если сцена и сюжет сделаны хорошо, с удовольствием подыграет.
- А сделать сказку самому?
- Только не для себя. И не для Ассоль. В этом сюжете вы - актеры, и он был сделан для вас. Вы можете сделать ее для кого-то другого. Для кого-то постороннего. И если сделаете хорошо, то, может быть, сказка и случится.
- "Может быть". Но уверены быть не можем...
- Нет, только надеяться. Более того, возможно, вы даже не увидите результат, как не увидел его Эгль. Он только заметил "особый момент", когда Судьба бросает свой взгляд и сказка может начаться, и вложил душу в слова. И еще. Эгль ходил по суше, и сказка случилась в основном на суше. Но вы, капитан - человек моря. Там ваша сила, и там Судьба наблюдает за вами. Там вы сможете встретить того, для кого сможете сделать сказку. Не знаю, кто это может быть, потерпевший кораблекрушение, или случайный пассажир, или мальчик, взятый юнгой. Просто будьте внимательны.
- Вы многое поняли...
- Не надо, пойдемте, я покажу вам кое-что.
Не продолжая разговор, Пит поднялся и вышел на улицу. Грей последовал за ним, но хозяин пошел не к мастерской, а по тропинке в глубь леса. Шли молча около часа, пока не оказались на краю большой поляны, в центре которой в овражке тек ручей. А над ручьем, прихотливо изгибаясь во всех трех измерениях змеиной спинкой, возвышался белый мраморный мостик. Пройдя над ручьем крутой аркой и коснувшись краев оврага, он поворачивал внутрь себя и с обеих сторон спускался неторопливо вниз к воде, создавая слегка не замкнутое кольцо. И этот мостик уже был занят. От верхней площадки вниз к ручью по нему спускались девушки. На самом верху стояла девочка лет семи, с маленькими косичками и цветочком в руке. На половине пути вниз шла уже юная девушка в венке из цветов. У поворота к ручью танцевала какой-то пламенный танец молодая женщина. А внизу у ручья зрелая женщина с улыбкой опускала к ногам корзину винограда. По другую сторону арки заметна была только одна фигура в цветочном венке, а остальные пока отсутствовали.
Пит опустился на ствол поваленного дерева и начал рассказ:
- Сам я из достаточно известной и богатой семьи. Но с детства тянулся у скульптуре, что не сильно одобряли родители. В конце концов не выдержал, и сбежал в ученики к скульптору в другую страну. Учеба шла успешно и через несколько лет я смог открыть свою мастерскую. Но я недооценил родителей, они нашли меня и уговорили вернуться. Я вернулся, пошел в чиновники, и с поддержкой семьи делал весьма успешную карьеру, которая в конце концов привела меня в кресло министра. Но во сне мне снились узоры камня, разводы и прожилки, а в руках моих - резец и замша, пахнущая шлифовальным составом. Я несколько раз подумывал бросить все и вновь открыть мастерскую. Но мои скульптуры воспринимали бы не сами по себе, а как "скульптуры министра такого-то". И только. И я тянул, год за годом. Пока однажды не приехал в эти места с друзьями, охотиться на оленей. Когда я оказался на этой поляне, я смотрел и понимал, как здесь все должно быть. И если оно будет так, то когда-нибудь потом, может быть, здесь случится человек, который будет брести по лесу, потеряв душу и разум. И найдет их вновь у ступеней этой лестницы.
- И с тех пор вы?..
- Да. Уже скоро десять лет. Осталось немного, основные части в мастерской уже готовы. А там, возможно, мне удастся создать свою сказку.
- Но вы об этом не узнаете?
- Нет, - он покачал головой, - если верить моему сну и мху на мраморных ступенях, меня тогда уже не будет в живых.
Назад шли тоже в молчании, а там, расписавшись за доставку груза, Пит так же молча махнул рукой. Уже через час "Секрет" покинул бухту. Грей спешил домой, он обязательно должен был рассказать эту историю Ассоль.
Очень неоднозначное у меня отношение к "Алым парусам". Это произведение сильно выбивается из всего гриновского ряда.
Во-первых, идеологически: Ассоль "ждет принца", не предпринимая никаких действий, помимо собственно упорного ожидания. Грей хвастает богатством (паруса не просто алые, а шелковые с богатым узором). Являясь и так запредельно богатым женихом для дочери моряка. И это при том, что сам Грин был активным участником революционного движения.
Во-вторых, время усилило "не гриновские" оттенки смысла этой вещи. В начале 60-х общий восторг молодежи поднял "на флаг" именно эту вещь. В частности, оттуда идут такие "советские" тенденции, как превознесение скромности девушек, и громкие кричащие свадьбы "с пьяными матросами и цыганами". Попутно заметим - о родителях по тексту как-то позабыли (мать Грея даже в известность не поставили). Грей надевает кольцо на палец любимой, опираясь только на внешнее впечатление, он с ней еще ни разу не говорил. Да и вообще первые слова жених и невеста говорят друг другу только по прибытии свадебного кортежа (пардон, лодки).
Все это вместе настолько отличается от собственных гриновских взглядов на жизнь, описанных в других произведениях, что я долго был в недоумении. Пока не понял, что "Алые паруса" вообще не о Грее и не об Ассоль. Они об Эгле, параллели с которым легко проводятся на самого автора. Эта вещь - надежда об игре с Судьбой словом сказочника. Тогда все встает на место, и Грей и Ассоль - актеры судьбы-спектакля, созданного волей Эгля.