Тишина была ему ответом. Тишина, да едва слышный шорох ветра - здесь на вершине горы отчего-то он был более ощутимым, чем внизу, где его порывы почти совсем не чувствовались. Левашов поднялся со своего табурета и подошёл к краю площадки. Отсюда открывался великолепный вид на окружающее пространство. Мрачная, плоская, серо-чёрная поверхность Фаррахаша убегала прочь к горизонту, озарённая неярким отражённым светом Терры. Планета угрожающе нависала над сателлитом, словно грозя навалиться на него и расплющить всё на своём пути. На психику давило, конечно, сильно. Не хотел бы Левашов здесь прожить хотя бы год. Да что там год! И месяца бы не выдержал! Несмотря на то, что связь восстановилась и теперь можно свободно войти в Глонет и открыть любую развлекательную или информационно-тематическую программу что Периферии, что Приземелья, а также - попробовать вызвать помощь. Впрочем, Олег решил пока не спешить. Еда - он на миг оглянулся назад, на стол, чтобы убедиться, что он тоже не исчез, как и Бобби, имеется. Так что, в ближайшее время голод ему не грозит. В крайнем случае, имеющихся продуктов, если их растянуть, дня на два-три ему вполне хватит. Жаль, ребята улетели, но тут уж ничего не поделаешь, у них - своя дорога, а у него - своя. Правда - и Олег почему-то в этом даже и не сомневался, не покидала его уверенность, что они ещё не раз пересекутся. Тем более, что "Братству" и в этой реальности будут нужные надёжные друзья и союзники. А их тут - достаточно!
Так, размышляя, Олег неторопливо спускался обратно в распадок. Какого-то конкретного плана действий у него не было - всего лишь рассчитывал попробовать оживить какой-нибудь терминал в жилом куполе, чтобы с его помощью залезть в планетарную сеть Терры. Вот она, планета-то, совсем рядышком, энергии много не понадобится, хватит и той, что в его браслете. Ну, а коль получится, то уже и к следующему этапу приступать можно. Тем более, что особо выбирать было не из чего. Два варианта действий у него оставалось, чертовски, конечно, мало, а что прикажете делать? Новую СВП-установку ему уже не собрать - это невозможно без достаточно мощного энергоисточника. И остаётся либо оставшихся в живых колонистов искать, либо с Землёй канал общения налаживать - должны же на Терре оставаться нормально функционирующие агрегаты дальней галактической связи. Помнится, в офисе Юрия таковой имелся...
Уже почти спустившись с горы, Олег не заметил небольшой выбоинки в грунте, наступил на неё и, споткнувшись, рухнул вниз лицом. Падение было настолько неожиданным и быстрым, что Левашова подвели даже собственные инстинкты - обычно падающий человек успевает автоматически выставить перед собой руки, чтобы как-то смягчить удар. А вот Олег - не успел. Он со всего маха врезался лицом в грунт, но вопреки удивлению, сильной боли не испытал и ничего себе не разбил. Потому что вместо твёрдой поверхности Фаррахаша его лицо соприкоснулось с чем-то сыпучим и достаточно мягким. Но всё же удар был и - весьма резкий, так что Олег даже на какое-то мгновение потерял сознание...
38. ЭПИЛОГ Љ 2. НА КРУГА СВОЯ...
"Когда хочется плакать - не плачу".
(название книги венесуэльского
писателя Мигеля Отеро Силь-
вы).
1. Шурх-Шурх... Шурх... Шурх...
Звуки накатывали и исчезали, снова накатывали, рождая во всём теле расслабленность и нежелание шевелиться. В голове царил лёгкий, приятный туман, в котором лениво вязли мысли... Не хотелось думать, вообще ничего не хотелось делать...
В какой-то момент звуки сделались громче, и в лицо неожиданно плеснула вода. Расслабленность как рукой сняло. Левашов открыл глаза - да так и замер, ошеломлённый. Секунд через пять растерянность прошла, и он сообразил, что это ему не снится. Он действительно лежит лицом вниз, на прогретом солнцем песке, широко разметав в стороны руки и ноги. А в сантиметрах трёх от носа настороженно замер какой-то жучок, с отвратительно загнутым хвостом. Именно хвост и заставил Левашова стремительно вскочить на ноги. Жучок тоже не стал испытывать судьбу и моментально смылся.
- Фу-ты, гадость какая! - Олега аж передёрнуло от отвращения - и он в сердцах сплюнул на песок. - Да ты, брат, никак меня ужалить пытался... Кстати, а где это я?
Впрочем, вопрос был явно лишним. Место оказалось знакомым, более того - почти что родным, если для них, по сути - космополитов, теперь любая реальность была домом, лишь бы в неё жилось комфортно! Это же Мармор, сообразил Олег, где у них располагалась резервная в реальности-24 база "Братства" - и где они не далее, как... вчера? сегодня?.. с большим шумом праздновали победу над Дайяной и Лихаревым. А это что там? Левашов, превозмогая боль в голове, сощурил глаза. Куда эть его занесло, кажется, в этой части острова он ещё не был...
До самого горизонта протянулась ослепительно голубая гладь моря, бугрящаяся лёгкой рябью волн. Именно они и рождали эти шуршащие звуки, когда набегали на берег. Под ногами раскинулся пустынный пляж, с крупным и желтовато-грязным песком. Но почему-то, как показалось Олегу, сейчас он должен был быть другим: белым и мелким, похожим на пудру, так что ноги, ступи на него человек, моментально бы тонули в нём, хотя и не слишком глубоко. И ещё, вроде бы, слева должен был быть лес - но теперь там виднелась почему-то пристань. Не оказалось и невысокого горного конуса в противоположной стороне - вместо него высился холм, впрочем, достаточно пологий, по которому вбегали на вершину симпатичные одно-и двухэтажные коттеджи и каменные дома. Какой-то посёлок?..
- Постой, старик! - остановился себя Олег. И сильно хлопнул себя ладонью по лбу. - Какой тебе тут лес, какой, к чёрту, вулкан? "Белочка", что ли, в гости, заглянула? Или "дежа вю" включилось... Ты же на Марморе!
Но в памяти упрямо всплывали лица людей, с которыми, как Левашову казалось, он никогда не виделся и которых не знал вообще - Громов, Мари, Лесли; цепляясь друг за друга, настойчиво выползали из глубин подсознания воспоминания о какой-то Терре, парне по имени Генрих, снимавшем с себя голову - ну, чисто тебе майнридовский "Всадник без головы"! - ещё какие-то драки, выстрелы и взрывы... Нет, ну надо же так нажраться, чтобы всякая чепуха потом пригрезилась!
Между тем солнце поднялось ещё выше, и припекать стало сильнее. Эдак, и солнечный удар схватить можно. Следовало срочно принимать меры.
Левашов с сомнением оглядел себя. Мда, видок у него ещё тот: короткие серые шорты со множеством карманчиков, такого же цвета майка-безрукавка в мелкую сеточку, на ногах - сандалии на "липучка". Да ещё белый халат, наброшенный на плечи. Вот и вся одежда. Ни тебе кепки какой завалящей, ни "банданы", в которой так любил щеголять среди членов "Братства" Секанд - как хочешь, так и вертись, компаньеро!
Олег вздохнул и, утешая себя, нарочито бодро произнёс:
- Ну, коли нету расписных, то поедем на простых!
Решительно стянул с себя халат, сходил к кромке прибоя и намочил в воде. Отжав, быстро навертел на голове тюрбан. Получилось неплохо. Как и всё то, что Олег делал.
Он ещё раз огляделся и, не торопясь, зашагал в сторону посёлка. Уже на полпути, заметил, как оттуда, навстречу ему, движутся двое. Один - в светлом костюме, шагал быстро, чуть ли не срываясь на бег, на полкорпуса обгоняя своего спутника - тот был в военном мундире, с расстёгнутой кобурой на поясе. Вглядевшись, Олег, к своему удивлению, признал в них Шульгина и Кирсанова. По чью душу они направляются, догадаться было нетрудно: лица их - поначалу встревоженные, но при виде Олега, моментально принявшие чуть ли не счастливое выражение, были обращены в направлении приближавшегося Левашова.
Они остановились, не доходя до Олега двух метров. Шульгин был в лёгком белом костюме, жёлтой маечке и легкомысленно сдвинутой на правый висок велюровой шляпе. В этом мире все носили шляпы - или иные головные уборы, и на людей с непокрытыми головами поглядывали - если и не искоса, то с удивлением. Сашка не любил ВЫБИВАТЬСЯ из общепринятых норм поведения, а если и хотел подчеркнуть собственную индивидуальность, то поступал иначе. Вот как сейчас, например: на его безымянном пальце левой руки солидно поблёскивал золотой перстень с чёрным обсидианом, для нынешнего времени - вещь не то, чтобы НЕ РОДНАЯ, поскольку её черёд придёт не скоро, а лет так через тридцать-сорок, а - ЭКСТРАВАГАНТНАЯ. Здесь больше предпочитали СЕРЬЁЗНЫЕ КАМНИ: алмазы, рубины, изумруды, сапфиры... А правая ладонь Сашки крепко обнимала янтарный набалдашник трости с каким-то насекомым внутри - то ли тарантулом, то ли скорпионом, влипшим в смолу Бог знает сколько тысяч лет назад. Но - тем и сохранившимся для грядущих поколений.
Мало кто был осведомлён - даже из руководящего ядра "Братства", что внутри этой безобидной на вид палки до поры, до времени скрывается острое лезвие из настоящей золингеновской стали. Стоило только нажать на кнопку на набалдашнике, как трость превращалась в очень опасное оружие. Впрочем, хорошо зная Шульгина, Левашов ни капли не сомневался, что, помимо этого, у Сашки припасено ещё несколько, не менее, смертоносных штучек. Для человека, с детства обожающего оружие, это было - в порядке вещей. Да и к вопросам личной безопасности Шульгин всегда относился гипертрофированно строго. Как шутила Лариса: "Наш Александр и в туалет с пулемётом ходит!.."
Таким же опасным типом был и его спутник, Павел Васильевич Кирсанов, хотя и вооружённый на данный момент всего лишь одним "стечкиным", выглядывающим из незастёгнутой кобуры. Военный губернатор Мармора - независимого русского политического образования на территории турецкой республики, шеф контрразведки Югороссии, член руководящего совета "Андреевского Братства" и просто милейший человек, с холодными глазами убийцы и изысканными манерами аристократа. Сейчас он помалкивал, предоставив инициативу Шульгину. Тем более, что тот был главным. А Сашка - не спешил. Он смерил Олега любопытным взглядом - и несколько брюзгливым тоном, как всегда у него бывало, когда он из-за чего злился на друзей, осведомился: - Позвольте полюбопытствовать, мон шер, и где это вас почти трое суток носило? Мы тут, понимаешь, на ушах стоим, полиция уже по которому разу остров обыскивает, Пал Василич своих людей, что у Ататюрка на службе СИДЯТ, до кровавого пота загонял, трясут всю Турцию, как грушу!.. Да ты не молчи, болван! - рявкнул, не выдержав, Сашка и, шагнув к Олегу, порывисто обнял его за плечи. Прижал на мгновение к себе, но потом, словно застыдившись своего порыва, отпустил. Не мог он долго сердиться на друзей.
Левашов смущённо улыбался. У него подозрительно защипало в глазах - и он растерянно пробормотал, отворачивая лицо в сторону: - Да, понимаете, ребята, вышел прогуляться, хотел на свежем воздухе посидеть, один, в тишине. Ну и досиделся. Хлопнул коньячку - и как отрубило, только сейчас и очухался... Пошёл назад, а тут вы навстречу...
Врать Олег не умел. Но, похоже, сегодня он был в ударе - а, может, Сашке просто не захотелось выяснять отношений при постороннем, всё-таки Кирсанов, несмотря на почти приятельские отношения, в БЛИЖНИЙ КРУГ "Братства" - не входил. Но дело своё знал отменно. Вот почему, услышав про коньяк, моментально озаботился:
- А какой именно коньяк вы пили?
- Да если бы я знал! - Олег неловко защарил по карманам шорт - и в заднем наткнулся на плоскую фляжку. Недоумённо пожал плечами, вытащил сосуд на свет Божий, встряхнул - внутри ощутимо булькнуло, и только после этого подал Кирсанову. Тот осторожно принял фляжку, открутил колпачок и поднёс к носу. Понюхал. Хмыкнул. И потом решительно поднёс ко рту.
- Ну и как? - с интересом посмотрел на него Шульгин. - Обыкновенный коньяк, - пожал плечами Павел Васильевич. И вернул фляжку хозяину. С некоторым, как показалось Олегу, сожалением.
- Думаю, перепил ты, дружище, - констатировал Шульгин и взмахнул тростью в сторону посёлка: мол, пошли домой, чего здесь стоять? - Вот и, как учат нас классики марксизма-ленинизма, - при этих словах Кирсанов коротко усмехнулся, - количество перешло в качество. - Делириум тременс, - кивнул, соглашаясь с ним Кирсанов. - Вы совершенно правы, Александр Иванович! Мне кажется, господину Левашову надо совсем с пьянством ЗАВЯЗЫВАТЬ, - тесно общаясь с "Братством", он, сам того не замечая, начинал употреблять в своей речи словесные конструкции и образные выражения, более свойственные концу 20 века, чем его началу. Но, заметив протестующее выражение на лице Олега, поспешил того успокоить: - На время, уважаемый господин Левашов, только на время! А то, хотите, я вас в небольшой круиз отправлю, вдоль побережья Турции, а? С приятной компанией, хорошей охраной? - и пояснил, доверительно наклонившись к Шульгину: - Есть тут у меня ЧЕЛОВЕК, из местных купцов. Верить ему - можно, я его, что называется, ИЗ СВОИХ РУК КОРМЛЮ. А у него - яхта. Не уступит "Призраку". Очень любит с влиятельными персонами морские прогулки совершать! Ну и сделки - ему нужные, в такой обстановке обговаривать, весьма, знаете, удобно, никто посторонний - не подберётся! Хоть и правоверный, но - винный погреб на борту имеет, и довольно отменный, для гостей держит, повар - и в турецкой, и в европейской кухнях соображает, так что - не пожалеете!
Он выжидательно посмотрел сначала на Шульгина - как бы испрашивая у того разрешения, а потом - и на Левашова.
Олег и Сашка переглянулись.
- А что, - медленно, словно пробуя идею на вкус, проговорил Сашка, и в его глазах - Олег успел это заметить, что-то сверкнуло. - Мысль неплохая. Вот что, Павел Васильевич! - решительно распорядился он, и Кирсанов с готовностью наклонил голову: - А забирайте-ка вы прямо сейчас нашего дорогого друга и везите к вашему человечку. Он далеко живёт?
- Два часа хода на нашем катере! - тут же сообщил Кирсанов. - Вот и отлично! - обрадовался Шульгин. - Надеюсь, одежда для господина Левашова у него сыщется?
- Сколько угодно! - заверил его Кирсанов.
Олег попробовал возмутиться, он совсем не собирался ни в какой круиз, дел хватало по горло, но его уже не слушали - и он сдался, махнул рукой. Тем более, что отдохнуть на море - действительно стоило. А то устал он что-то за последнее время. Нервы ни к чёрту. Физическое здоровье хоть гомеостатом поправить можно, а вот от неврозов этот хитроумный аппарат - не лечил.
- Пошлю с тобой пару роботов! - шепнул Олегу на ухо Сашка. - На всякий случай. И тебе кое-чего подготовлю! - он подмигнул другу. - Чтобы не скучал там. И гляди мне! - он шутливо погрозил Левашову пальцем. - Раньше трёх недель тебя обратно не жду.
- Но если возникнут форс-мажорные обстоятельства.., - попробовал было возразить - правда, больше для собственного самоуспокоения, Левашов.
- ... То с ними прекрасно справятся и без тебя! - отмахнулся Шульгин, уже всё для снбя решивший и больше к этой теме возвращаться - не собиравшийся. И тут его взгляд остановился на импровизированном тюрбане, который Левашов накрутил из своего старого халата вокруг собственной головы - Сашка определённо что-то в нём узрел. - Эй, старина, а это что у тебя там торчит?
- Где? - схватился за тюрбан Олег. - А вот, - Шульгин протянул руку и вытянул из складок халата белый прямоугольничек. - Визитка, - секундой спустя сообщил он, и мельком глянув на имя, вернул карточку Олегу. Спросил безразличным тоном - но Левашов слишком хорошо знал ему цену, чтобы не обольщаться на сей счёт: - Ты что, в какую-то федерацию записался, нашей компании тебе мало? Надёжные хоть люди? И во что там играть изволите? Преф?
- Шахматы, - тихо проговорил Олег, с удивлением разглядывая визитку. На белом поле простыми чёрными буквами, на двух языках, русском и английском, было отпечатано: "Роберт Грин. Судья. Всемирная Ассоциация Игроков". И адрес в Лондоне.
- Понятно, - усмехнулся Шульгин. - Я чего тебя о людях-то спросил? Не нравится мне что-то эта Ассоциация, вдруг - ПОДСТАВА? Ты обратил внимание, где у них офис находится? В Сохо! Местечко уж больно бичёвское...
- Может у людей просто денег нет, - меланхолично отозвался Олег, думая о своём. Потому что при виде карточки у него словно покрывало с памяти сбросило: Левашов внезапно вспомнил всё, что с ним произошло на Терре и Фаррахаше, ясно и чётко, как будто это было только что. И загрустил. Как грустят по безвозвратно минувшей встрече, хорошим людям, интересным приключениям, с которыми тебе было светло и замечательно, и с которыми ты, наверное, уже больше никогда не пересечёшься!
- Ты чего? - обеспокоенно повернулся к Левашову Сашка. От него не укрылась смена настроения у друга - Шульгин был очень чувствителен в этом плане. А в последнее время у него эта особенность ещё больше обострилась - он стал ощущать эмоции собеседника, и соотнося это знание с тем, что человек излагал, порой казался окружающим чуть ли не магом, угадывая их мысли и намерения.
Сашка внимательно посмотрел на друга (Кирсанов, уловив этот взгляд, как бы незаметно для всех, прибавил хода - и обогнал Сашку с Олегом на три-четыре метра, давая им возможность беспрепятственно поговорить между собой; деликатный он был человек, Павел Васильевич, если уж и резал кому горло, то изящно и безболезненно - даже врагу!), потом крутанул трость вокруг пальцев правой руки, так что её движение превратилось в свистящий, полупрозрачный круг - и лениво осведомился: - Старичок, а ты мне - БОЛЬШЕ НИЧЕГО СКАЗАТЬ НЕ ХОЧЕШЬ?
После чего, не дожидаясь ответа, отвернулся к морю, как будто захотел по-внимательнее рассмотреть набегающие на берег волны. Зрелище действительно того стоило: водная гладь завораживала и манила к себе, рождая острое желание немедленно всё с себя скинуть и ринуться в прохладные морские глубины!
Олег помедлил немного, потом сказал нарочито равнодушным голосом: - Как там, у классика, Саша, было? "Ещё не пришло время ужасных тайн!.."
- Ну, не пришло, так не пришло! - неожиданно легко и сговорчиво согласился с ним Шульгин и больше к этой теме не возвращался. Пока они шагали к посёлку, он рассказывал исключительно местные байки, родившиеся здесь, на Марморе, за последние год-полтора, пока тут существовало русское поселение - действительно, смешные и занимательные вещи, так что Олег, позабыв об овладевшей им грусти, очень скоро уже весело хохотал над Сашкиными историями, исполняемыми им в лицах! Казалось, вернулось обратно старое, доброе время, когда они - ещё не члены "Андреевского Братства", а молодые, энергичные, никого и ничего не боявшиеся личности, вертели мирами, пространствами и реальностями так, как им хотелось, не думая ни о каких последствиях! И не ощущая на себе пресс жесточайшей ответственности за миллионы и миллиарды жизней людей, родившихся в известных и незнакомых им вселенных, а также за тех, кто только ещё намечался в перспективе - в том или ином секторе Гиперсети!.. И были им - моря по колени, и горы - ниже пояса, и леса - не выше подбородка!
И ВСЁ ЖЕ НИКОМУ НЕ ДАНО ПРЕДСКАЗЫВАТЬ БУДУЩЕЕ. "ИСТИННО ГОВОРЮ ТЕБЕ, НЫНЕ ЖЕ БУДЕШЬ СО МНОЮ В РАЮ," - НАВЕРНОЕ, ТОЛЬКО ОН ИМЕЛ ПРАВО ТАК ГОВОРИТЬ."
("Когда хочется плакать - не плачу."
Роман венесуэльского писателя Мигеля Отеро Сильва).