Аннотация: Совершенно правдивая история, как петербуржцы в Прибалтике отдыхали. [Посвящается одноклубникам Mazda5.ru]
Вместо предисловия.
Маршрут автопробега в первоначальной раскладке был таков: Санкт-Петербург, Пыталово, Вильнюс, Шальчининкай, Рига, Таллин, Хельсинки, Брусничное, Санкт-Петербург. Человеческое жилье предполагалось только в Шальчининкае, а все остальные ночевки - в кемпингах. Поскольку в этот раз мы с женой путешествовали вдвоем, то столик-трансформер брать с собою не стали. Его заменила жесткая полка из двенадцатимиллиметровой фанеры, которую мы поставили на место штатной багажной шторки. Полное описание нашей конструкции - на
"avtotravel.com" , добавлю только что с такой доработкой MAZDA5 стала полностью идентична сверхпопулярному в Америке микрокаравану TEARDROP. Исключительность идеи которого заключается в том, что внутри расположен только спальный отсек, а все остальное, - снаружи. Загнутая капля фанерного кузова, две крохотные, напоминающие кошачий лаз, боковые дверцы и сундучная крышка сзади, под которой прячется кухоня - вот и вся флора-фауна гениального автодома. И вправду, зачем тащить за собой воздушный шарик двухосного каравана, пустым объемом которого вы будете пользоваться только во время дождя? Спросите себя сами: ваша жена и дети захотят оставаться внутри короба со стенами из вспененного полистирола в ясный и погожий денек? Ни разу за все годы путешествий мы не видели, чтобы владельцы этих дредноутов сидели взаперти. Первое, что они делают, прибыв на стоянку через два часа после нас (поскольку рожденный ползать летать не может), это раскрывают тент-маркизу и вытаскивают на свободу кемпинговые кресла. Некоторые производители кемперов уже смирились с тем, что их кухни, отделанные красным деревом, используют только во время ураганов и затяжных дождей с метелями и арктическими холодами. И поэтому, делая шаг на встречу покупателям, отдыхающим преимущественно с весны по осень, комплектуют свои изделия дополнительным кухонным блоком, располагая его снаружи. Конечно за дополнительную плату и на потеху владельцам TEARDROP, что при покупке своего автодомика, уложились в цену такого кухонного блока. Над теардропавцами посмеиваемся уже мы - владельцы автомобиля MAZDA5, ибо зачем тащить за собой, пусть даже такой маленький, но прицеп, когда наш производитель сделал все для того, что бы его знаменитое детище путем простейшей доработки полностью повторило суть легендарного автокаравана? Нелишне будет сказать, что знаменитая швейцарская фирма, та самая, что клепает швейцарские ножи, создала свою собственную ""версию"" TEARDROP "в машине", по цене от восьми до одиннадцати тысяч швейцарских франков (1шв.фр.? 31 руб.) за фанерное чудо
Минус такой конструкции очевиден: низкая спальная высота и багаж до которого вам не под каким соусом не добраться до утра. Еще раньше, когда три года назад я проектировал столик-трансформер (100 000 просмотров на ютубе :), главной задачей являлось сохранить высоту потолка над головой во время ночного отдыха. Поверьте - одна только возможность сесть на кровати и не приложиться темечком спросонья о крышу - дорогого стоит. Это я вам, как специалист заявляю.
Посему и жесткая полка, не избежала участи быть призванной на службу комфортному времяпрепровождению в салоне любимой машины с любимой. Все оказалось просто до неприличия. Захотели перекусить на лоне природы: остановились, открыли пятую дверь и выкатили кухонный блок, что на двух направляющих подвешен под полкой. Надо добраться до вещей? Нет ничего проще, откинули спинки кресел второго ряда и перед вами четыре емких вещевых ящика и автохолодильник. Нужен романтический ужин за настоящим столом? И это просто, как дважды два: сдвинули сложенные кресла второго ряда вперед и сели за настоящий стол лицом к пятой двери. Пришла пора баиньки? Сняли кухонный блок с направляющих и поставили его на полку, к уже выставленным туда ящикам. Холодильник - на переднее сиденье. Самонадувающиеся коврики - во всю длину багажного отсека (теперь уже пустого) и сложенные спинки сидений второго ряда. Прекрасная кровать 190х130 получается. Ноги под полкой, остальная тушка наслаждается отсутствием близкопосаженного потолка, и вообще может уверенно сидеть в постели и читать на сон грядущий, как в лучших отелях мира. Плюс ко всему этому: весь багаж в прямом доступе вне зависимости от состояния салона.
Спартанская простота путешествий нас ни сколько не смущает, ведь таковой она выглядит в сравнении с пятизвездочным отелем. Цена которого все равно не даст нотки самообеспеченности: только что вы спали в мягкой постели, как тут же вольной птичкой, запечатленной на нашей маздовской эмблеме, снимаетесь с места не обременяя себя ни чаевыми, ни присмотром за багажом, ни вызовом такси. И, разумеется, не тратясь на проживание, поскольку оное в кемпингах совершенно бесплатно по пятизвездочным меркам. К тому же, вы и только вы сможете порадовать свою лучшую половину изысканностью ваших блюд, не прячась за семейный бюджет и широкую спину ресторанного шеф-повара. И если бланманже не ваш конек, то все равно, даже обыкновенные куриные крылышки-гриль в соево-медовом соусе будут приняты с большей благосклонностью, чем было бы принято "Foie gras "en cocotte" with mustard seeds and spring onions in duck juice" от лучших ресторанов Парижа.
Ну, признайтесь себе сами, что еще остается при гостиничном отдыхе для самоутверждения, кроме как выражать неудовольствие обслуживанием в номерах, раздувая щеки и благородно багровея при виде пережаренных стейков? А оно нам надо? Не лучше ли устроить себе незабываемый отпуск своими собственными руками? Не лучше ли воздержаться от самолетных салонов, аплодируя каждый раз при удачно выполненной посадке, а опустить телеса в уютные и комфортабельные кресла родной "пятерки" и разделить дорогу со своими половинами? Где еще вы наберетесь таких впечатлений? Да так, что бы после них хватило еще на хорошую шубу жене и сапожки на выпускной дочери? Нигде, ибо аналогов нашему автомобилю нет, а учитывая всемирную деградацию автопроизводителей, уже и не будет. Вот скажите, какого ананаса, пошла мода на заваленную вперед кромку пятой двери? Вот зачем производитель, уничтожает полезный объем? Для лучшего аэродинамического сопротивления? Да прицепите вы хотя бы одну авоську на крышу, я уже не говорю про автобокс или автопалатку, которые вы вынуждены будете таскать с собой из-за урезанного жизненного пространства, и все аэродинамические рассчеты сдует на скорости близкой к восьмидесяти километров в час. Вы знаете, когда я сменю свою "пятерку" на другой пепелац? Вот и я не знаю. Не родилось до сих пор машины способной сочетать в себе такое же благородство линий обвода корпуса с вместимостью и управляемостью. Хотя нет. Если нужда заставит - сменю. На пикап. С несущей рамой и тракторными рессорами, что бы навсегда забыть о совершенстве. Что бы ни одна черточка не напоминала об идеале...
Глава первая. Она же и единственная.
Итак, весь наш багаж разместился внутри слегка доработанного салона за спинками кресел второго ряда. Бензобак полон лукойевского 95-го евро. Впереди почти 800 км до первой нашей остановки - города Шальчининкай Вильнюсского уезда Литовской республики.
800 километров состояли у нас из прослушивания аудиокниг, хорового пения "Где же ты моя, Суйлеко?" - лучшего способа не клевать носом за рулем, споров с китайским навигатором, кормешки водителя фруктами на ходу, четырех часов пересменки на Российско-Латвийской границе в поселке Пыталово, латвийского водителя лесовоза, внимание которого к на честном слове болтающемуся бревну мы тщетно пытались привлечь свето-звуко-жестовой сигнализацией, обалденным запахом широких литовских лугов, которыми мы упивались, открыв окна на всю катушку и полного бензобака,
Все 800 километров пути у нас была цель - доехать до искомого городка и мы доехали, держа руку на пульсе госпожи ситуации. Но стоило одометру дружелюбно мигнуть цифрой 801, как привередливая ситуация выдернула руку из наших цепких ладоней и ушла в разгуляево.
Итогом неконтролируемого загула стали следующие, приведенные в хронологическом порядке события:
1. Мы совершенно спонтанно остались у наших родственников - Игоря и Регины под Вильнюсом на целых четыре дня. Туда же, совершенно спонтанно приехала из Чехии и наша дочь:)
2. Там же, мы совершенно спонтанно посетили аквапарк в Друскининкае находящемся от Шальчининкая в сотне верст. Причем было это вдруг: "А давайте после завтрака поедем в аквапарк?". "Давайте! Давайте!" - шумно поддержала нас великовозрастная детвора. "А на скольких машинах мы поедем?". "Шутить изволите - у нас семиместный лимузин", - снисходительно объяснили мы и продемонстрировали систему "каракури" во всем ее великолепии. "Сели усе".
4. В аквапарке я совершенно спонтанно забрался на шестиэтажную высоту и, отдав очки на хранение спасателю, сиганул с горки экстремальной до крутости. Или крутой до экстремальности? Вроде бы падая в тар-тарары, я даже пытался что-то про Сеньку Разина, типа - "из-за острова, на....на....на....".
5. Вернувшись из аквапарка и вправив на место вывихнутые суставы, мы совершенно спонтанно предложили Регине сделать деревянную тачку под укроп. И было это так: "Регинка, зеленцы бы нам под шашлычок... ? Ты куда пошла? На грядку? Слушай, это далеко... . А давай мы тебе тачку под зелень сделаем? Прикатишь ее, хорошую, к столику, а на ней, и тебе укропчик, и редисочка на корню, и лучок, и кинза... . И все это в натуральном, живом виде произрастает, и благоухает так, что у соседей слышно".
6. Понятное дело, мужики сказали - значит сделали. Причем сразу. Спонтанно. Из того что есть, было и будет у любого рачительного хозяина вне зависимости от вероисповедания и ситуации на рынке ценных бумаг.... То есть из саморезов, досок и природной находчивости. Когда лучшая половина населения решила под вечер навестить нас с Игорем, их взору предстала свежевыструганная тачка с настоящим деревянным колесом. Барышни были в восторге.
7. В Вильнюсе я совершенно спонтанно принялся участвовать в дорожно-кольцевых гонках на груженой под завязку машине. В результате чего оказался на обочине с диском на твердую восьмерку по десятибалльной системе. В первом шиномонтаже с маськи сняли колесо, основательно прошлись по нему кувалдой, поставили на балансир и убедившись, что станок начинает отрывать от фундамента на манер плохо загруженной стиральной машины, поставили колесо взад, указав дорогу в сторону ближайшего дилера. Причем с нас не взяли денег. Никаких. Ни фунтов, ни литов, ни стерлингов. Бывает же такое?
Я позвонил Ярычу, а по простому, для своих - Ярославу, и он в пять минут определил путь спасения миссии по покорению Прибалтикой. Не знаю насколько он хорош, как агент по экстремальному туризму, но в том, что он суперагент по экстремальному поиску в конце рабочего дня, в Вильнюсе и всея Литва, шиномонтажа с прокатным станом - уверен стопудово. Осуществление плана по продолжению прибалтийской экскурсии проходил грамотно, дисциплинировано и без превышения скорости на всем пути в назначенную мастерскую. Приехали. Тут же закатили машину на подъемник. Пошли погулять, пришли, посмотрели и убедившись, что диск выправлен в ноль, обут в резину и поставлен на место с балансирными грузиками 10 и 20 граммов, отдали семьсот рублей. А потом довольные, с поправкой на местный коэффициент трения резины по асфальту, поехали домой.
Положа руку на сердце, могу сообщить, что означенный инцидент не вызвал ничего, кроме положительного впечатления о лучших человеческих качеств народонаселения этой страны и более тщательного прицеливании в повороты в дальнейшем.
Следующим пунктом путешествия стала запланированная Рига. Приехав в этот прекрасный город, мы, руководствуясь советами мадьярки "АйГоУУУу, Амиго!", совершили потрясающую по длительности обзорно-пробковую эскурсию, включающую в себя оба берага Даугавы. Под неторопливо английскую, с венгерским акцентом, речь, мы дважды пересекли реку и, отпустив ее по делам в Рижский залив, отправились в городской кемпинг.
Откуда ровно через пятнадцать минут после получения пропуска на рецепшене, мы были похищены нашими друзьями по одноименному автоклубу. Происходило это так: "Да..., Да, привет, Саша!.... Да, уже в кемпинге...", пауза, "Когда будете?????", уже не в трубку: "Маринка, они сказали, что будут через пятнадцать минут и потащат нас в Юрмалу!!! Делай раз, делай два... Хоп-Хоп-Хоп!!!". Когда наши герои, как вы понимаете, это был Алексон-Саша и его жена - Оля, в сопровождении очаровательной псины, пришли нас похищать, шатер уже стоял, холодильник охлаждал прохладительные напитки, подключившись к городской электросети, а мы с Маринкой были готовы провести скромную экскурсию по нашим внутримобильным пенатам.
А потом... . А потом была - Юрмала!
Которая совершенно неожиданно, а точнее сказать спонтанно, стала походить на турецкий Мармарис во всем его великолепии. Особенно когда на всем побережье Рижского залива щелкнули переключателем вечер-ночь. А после запуска музыки, света и жизни на полную катушку - сходство стало неразделенным и полным.
Разбуженное свежим воздухом чувство голода вызвало желание познакомиться с особенностями местной кухни. Я уже не помню точно, какой именно вид мяса смаковали окружающие под превосходное местное пиво, но твердо знаю, что заказал себе горох с копченой грудинкой... . Превосходная штука, доложу я вам! Как заедка под хмельной напиток - стала в один ряд со свининой с капустой и кнедликами. Верьте мне. Я знаю что говорю.
Наши друзья - прекрасные люди.
Наблюдать за их супружескими, разменявшими не один десяток лет, отношениями было сплошным удовольствием.
Оля:
- Завтра погуляете по старому городу, осмотритесь. Обязательно загляните на рынок! Очень рекомендую. Только покупать там ничего нельзя!
Саша:
- Совсем нельзя?
Оля:
- Совсем. Это же на туристов рассчитано. Все по завышенным ценам, обманут еще чего доброго....
Саша:
- Там, на рынке, рыба хорошая продается. Копченая. В Питере такой не попробуете, только здесь. Пальчики оближите!
Оля:
- Да, да! Вот рыбу купите обязательно!
Саша:
- Нет! Ничего нельзя покупать на этом рынке!...
Мы с Маринкой в корчах сползли под стол, и аплодировали уже оттуда.
Значительно прибавив в талии от выпитого и съеденного, мы гуляли по сказочной Юрмале, делились впечатлениями, говорили про все на свете и никак не могли нагуляться.
Иногда Алексон вносил нотку оживления в неторопливые беседы. Летчики бывшими не бывают - необходимость ощущать скорость для них жизненно важно. Вот он идет с вами рядом, степенно беседуя на какую-нибудь животрепещущую тему, как вдруг безо всякого запроса на взлет, начинает разбег и в мгновение ока скрывается за горизонтом, сверкая в воздухе голыми пятками. Его пытается преследовать верная псина, для моциона которой и совершается этот экстренный взлет. Ее задыхающийся язык красным флагом развевается с подветренного борта лохматого корпуса. Преследуемый истребитель-перехватчик делает разворот и через мгновение, в густых клубах морского песка, лихо оттормаживается рядом с вами почти догнав бросившуюся на утек живую торпеду. А затем летчик выбирается из кабины, снимает шлем и, оттерев со лба биссерный пот, продолжает разговор, прерванный экстренным взлетом.
Наутро нас спонтанно разбудила Рига. Всю ночь она баюкала нас расскачивая машину ураганным ветром, пытавшимся унести тент в старый город. Молнии, расчерчивающие аспидно-черное небо, и ливень, всей своей брандсбойдной мощью проверяющий подвеску Пятерки на прочность, дополнительно участвовали в наших радужных сновидениях.
Завтрак - сытная овсяная каша (я не шучу), яичница с беконом, сыр, поджаренный хлеб и варенье с чашкой крепчайшего кофе, возродил веру в счастливую жизнь и дал силы продержаться до ужина.
Еще вчера, наши герои, Саша и Оля, посадили нас на мельничную диету.
- Завтра, ничего не кушайте днем! Совсем - ничего, - безапелляционно заявили они нам. - Будем ужинать в Мельнице!
Что из себя представляет упомянутая Мельница, и с чем ее едят, нам доподлинно известно не было. Но мы решили поверить нашим друзьям на слово и мужественно сдерживали аппетиты до ужина.
И это было трудно. Старая Рига была полностью ориентирована на голодных туристов. Такого скопления ресторанов, кафе, трактиров и харчевен в одном, отдельно взятом месте нам встречать еще не приходилось. Буквально все, от подвалов и до бельэтажа включительно было отдано рестораторам в пожизненное пользование. Примкнувшие к ним реставраторы не остались в накладе - половина зданий Старого Города отреставрированы только на нижнюю их половину. Такое решение дало потрясающий по впечатлению эффект: четкая, совсем не эфемерная, граница, отделившая прошлое от настоящего, протянулась на уровне второго этажа. Порой казалось, что какой-то невидимый купол закрыл от спешащего времени верхние этажи старинных зданий. Внизу кипящим маслом в ресторанной жаровне бурлит жизнь, а верх все так же суров и величественен, как и в славные времена Ганзейского союза.
Мы основательно истоптали эти современные джунгли, поросшие раскрытыми зонтиками и столиками, пытаясь сквозь непромокаемые заросли тентов, наполнить себя историей старинного города. Порой, казалось, что вот еще мгновение и завесы будут сброшены, и город раскроется... . Но нет. Полностью погрузиться в Рижскую душу нам не удалось. У облаков закончилась фиеста и они не преминули напомнить о своем существовании. Примерно так же вас захватывает тропический ливень. Ничего не подозревающее солнышко беззаботно просвечивает сквозь низкие облака, а через секунду коварные тучи поглощают небо и обрушивают на ваши плечи целые Ниагарские водопады. Полторы секунды задержки и вы можете никуда не спешить. От того, что вы метнетесь под первый же тент, суше не станет. Вам останется только с чувством выжать шапку и вылить воду из обуви. А потом разделив сардонический хохот окружающих, походкой самурая выйти под летний душ шарко, и неторопливо и важно проследовать домой. Так мы и поступили. Дома, которым для нас стала пятерка, мы переоделись в сухое, пропустили по глоточку коньяка, в медицинских целях, разумеется, и принялись дружно ждать звонка Саши и Оли.
Ко времени, когда была разделена последняя посыпанная сахарной пудрой и молотым кофе долька лимона, наши герои были уже тут, как тут.
- Как спалось? - бодрым голосом осведомились они, - Не заливало? Предлагали же вам "по-человечески" ночевать, так нет же - в кемпинг поперлись! И что делать с вами, такими? Придется в Мельницу вести!
Мы едва успевали кивать головами в знак согласия, стараясь дышать куда-нибудь в сторону.
"Акуловоз" стартовал без пробуксовки, очень быстро влился в поток машин и мы помчались в неизведанном направлении. Даже не смотря на разреженность попутного потока машин, по характеру вождения, можно было смело сказать, что пилоту категорически не хватало третьего измерения. Нет-нет, в характере отсутствовали резкие ускорения, визг тормозов, дрифт и прочие прибамбасы сразу выдающие страсть к понтам. Ничего этого не было. Автомобить не летел, а порхая невесомым мотыльком совершал головокружительные перестроения. По всему было видно, что пилот давно перерос эти наземные полеты, и ему уже надоело быть чемпионом по сверхточному маневрированию. Увы - неторопливые автогиганты все еще не могут предложить потребителю более-менее толковую модель автомобиля с вертикальным взлетом и посадкой. Все что они могут сделать, так это обеспечить возможность последней, хотя и в переносном смысле. Посадка-высадка из наших машин, как вы знаете, кардинально не соответствует автомобилям построенным на базе седанов. В нашу машину не садишься, а входишь! Входишь и выходишь, как шарик в фильме про Винни-Пуха. Входишь... Замечательно выходишь! Таким образом, возле здания таверны, имеющим формы и очертания средневековой ветряной мельницы, мы и вышли. Полные достоинства, ни разу не приложившиеся о край дверного проема, но очень и очень голодные.
Деревянное, построенное без единого гвоздя на одних только саморезах сооружение внутри было забито под завязку. Казалось, что балтийская сельдь в бочке испытывает меньшую клаустрофобию, чем едок попавший на Мельницу. Количество бесконечно смыкающихся жерновов, могло по зубатости конкурировать с любой рекой Южной Америки, населенной пираньями. Несокрушимые стальные, фарфоровые, золотые и природные челюсти яростно вгрызались в говядину, свинину, блинчики и еще стопятьсот наименований блюд, расположенных на километровой длинне прилавка самообслуживания. Печально глядели мы на толстый хвост бесконечной очереди людей, толпившимися у входа в храм Бахуса с подносами наперевес.
- Мы не знаем, чего они здесь стоят, - вывели нас из ступора Саша и Оля, - идемте!
Напустив на лица важность, мы взяли подносы и словно обладатели брильянтовой карточки, дающей преимущество при выезде на встречную полосу на красный свет, обошли вяло текущую кавалькаду. Оказалось, что это обыкновенная туристическая группа, застывшая у входа в ожидании гида переводчика.
Побывайте один раз на Мельнице и косоглазие на ближайшие сутки вам гарантировано. Количество блюд заставляет глаза разбегаться по максимуму, а мозг не в состоянии переварить такое количество "хочу это, то, еще здесь и последние пять метров того ряда". Шатаясь под тяжестью подносов, уставленных с голодухи под завязку, мы без труда обнаруживаем столик с видом на набережную и отдаем дань прекрасному пиву. Не все конечно отдаем, Саша позволяет себе только один маленький стаканчик - ведь ему еще рулить. Без труда подключаемся к общему чавкающему хору - обалденно вкусно. Никогда бы не подумал, что можно поддерживать настолько высокое качество угощений при таком сумасшедшем потоке гостей. Пьем пиво, смеемся, рассказываем небылицы и байки, строим планы....
- Хотите поедем завтра в Вентспилс? - совершенно неожиданно спрашивает у нас Оля.
- В Вентспилс? - сосредоточенно прожевывая сочный кусок жаркого, с нотками мычания задаем мы встречный вопрос.
- Ну да, в Вентспилс, знаменитый город в 190 километрах от Риги. Завтра там день города отмечает. Парад, салют, все такое...
- И чем он знаменит?
- Как, вы не знаете, - в больших глазах изумление, - его символ Корова!
Утром нас разбудила целая делегация. В ее состав входили Оля с Сашей, команда братьев Никрасовых и Анна, очень приятная девушка с ником AnnaSha на нашем сайте любителей и профессионалов автомобиля Mazda 5.
Стремительно грузимся, распределяемся по матрешкам и отправляемся в путь. Саша и оба брата Никрасова едут в головной машине, мы - Я, Марина, Анна и Оля, стараемся не потерять их из виду. Дорога прекрасная, сосновые леса сменяются живописными полями, мимо пролетают крошечные городки, реки, озера, села. Благодать.
Надо сказать, что спешащих на праздник было немало. В одном месте спешка привела к "окювечиванию". Какая-то неопределенная марка выглядывала тылом из глубокой придорожной канавы, а рядом "замерли" три девицы с телефонами в руках. Мы здесь не нужны. Ранений нет, эвакуатор уже мчится сюда вместе с полицией - мы следуем примеру потока. Проезжаем мимо.
Вентспилс подкрался незаметно. Поворот налево через железнодорожное полотно, километр другой мимо городских окраин, герб в виде миролюбивой коровы.... И не успели мы опомнится, как сходу влетели в парад. Дорога заблокирована потоком марширующих. Мимо нас проезжают украшенные флагами и гирляндами грузовики, трактора, бульдозеры. Полицейский дает нам знак, и мы вливаемся в их живописный поток, пристроившись позади экскаватора. Его ковш задран на высоту трехэтажного здания, но водитель, не удовлетворившись этим, еще и поднимает свою кабину на высоту второго этажа.
По причине жары и присутствию в экипаже неугомонного Алексона, приколовшего виртуальный значок "Пресса", головная машина колонны на ходу распахивает сдвижные двери. Рай для фотокорреспондентов. Какое еще авто позволит такое?
Абсолютно все покрытие под колесами - булыжная мостовая. Ни грамма асфальта в обитаемой части города. Тщательно уложенный булыжник перемежался безукоризненно подстриженными газонами с пасущимися на них фанерными, пластиковыми, стальными и бетонными коровами. Дорога приводит в порт, где наши маськи отдают якоря у пристани. Забронированный нашими друзьями хостел оставил впечатление сельской госниницы 80-х годов эпохи СССР с интерьеров выполненным в корабельном стиле. Невыразимая ностальгия преследовала нас все время, пока мы курсировали между рубкой, штурманской, и капитанской каютой и матросскими кубриками. Облупившаяся масляная краска, плохо закрывающиеся двери туалета и цельностянутые со старых судов таблички, возвращали неповторимое очарование и шарм той эпохи. Даже стоимость проживания навевала чувства безвозвратно ушедшей халявы. Как многого мы потеряли с тех пор! Бесплатные путевки в санаторий от профкома, трамвайные билеты по три копейки, газировка с сиропом за ту же цену, заведения "Пиво раки"...
Поездка в Вентспилс, кроме всего прочего, была связана и с недавним событием в виде дня рождения одного из братьев Никрасовых. По этой причине, всю дорогу нашу компанию сопровождал целофановый пакет со стаканами и бездонной бутулкой хорошего виски. Праздничкая атмосфера города захватила нашу компанию сразу, едва оставив вещи в каютах, мы вышли на булыжную мостовую. По мнению одной части группы мы отправлялись побродить по городу просто так. Другая ее часть категорически склонялась к тому, что мы отправляемся на поиски "специальной" коровы. Лучшего названия для этого скульптурного произведения придумать сложно, поскольку данную корову всегда приторачивают к верхушке одного из городских столбов не иначе как специально. Угадать на каком из них в следующий год будет повешена корова совершенно невозможно, поскольку устроители праздника видят в ее поиске дополнительную фишку ко дню города. По популярности с поиском взгромоздившейся на столб коровы, может тягаться лишь поиск свободного столика в кафе в этот праздничный день, в чем мы смогли убедиться тремя часами позже. Судя по количеству людей на набережной знаменитого Вентспилского порта, все они приехали сюда на поиски своей коровы-верхолаза, оставив пустовать всю Латвию и большую часть Прибалтийскийх государств. Русская речь вальяжно текла сквозь потоки прогуливающихся граждан, беззастенчиво мешаясь с украинским, польским, литовским, эстонским и, как не удивительно, даже с латвийским. Никаких территориальных, политических и прочих национальных претензий - гуляли все.
Военная техника принимала самое живое участие в празднике. Мощные, многоколесные, притягательного цвета хаки военные транспортеры были открыты для всех желающих. Садиться на их железобетонные сиденья, плотно размещая свое тело среди торчащих в твою сторону рычагов, было особенно страшно после умиротворяющее комфортабельного салона пятерки. Как справедливо было замечено, вся военная техника проектируется против людей. И как с одной стороны ствола, так и с другой. На своем веку я повидал некоторое количество военных транспортеров, броневиков и танков разных годов выпуска и стран происхождения. Все их конструкции объединяла одна общая черта - жестокая брутальность не совместимая с удобством пользователя. В их интерфейсе заложен исключительно моральный принцип - воевать Должно быть Тяжело и Неудобно. Однако подрастающее поколение трудно смутить отсутствием комфорта. Детишки всех возрастов, от пяти до сорока пяти с воодушевлением забирались в тесные до неудобства кабины, и бесстрашно хватались за рукоятки дистанционного управления спаренными пулеметами. Те, кому не хватило артиллерии, могли довольствоваться ручным стрелковым оружием. Мальчики и девочки с интересом заглядывали в прицелы штурмовых винтовок, с энтузиазмом щелкая затворами подствольных гранатометов. И хотя я страстно люблю оружие, мне все-таки было не по себе от глубины милитаристского азарта охватившего целые поколения сопредельных государств. Я явственно представил себе, как вижу в прорезь прицела эти счастливые лица, в свою очередь так же смотрящие на меня через прицельные планки...
Но тут прибегает Маринка. В руках она сжимает с боем и очарованием отвоеванную у сержанта каску пехотинца.
"Мне Дяденька разрешил!!!", - истошно-радостно вопит она капралу, подступившему к ней с самым решительным видом. При виде сияющих самой честностью глаз, у военного опускаются руки и он пытается отойти в сторону с отстраненно-независимым видом. Не тут то было. Он плохо знает мою жену. Путаясь в неудобных застежках тактического шлема, она на предельной скорости догоняет свою жертву.
"А можно? А можно? А можно, можно, можно, мне с вами сфотографироваться?????".
То, что он погиб и никто и ничто не спасет его от неминуемого щелчка фотозатвора, капрал понял сразу. По глазам. У моей жены маниакальная страсть фотографироваться с военными, моряками, адмиралами, генералами, полицейскими и вагоновожатыми в форме. И лучше с ней не спорить. Дочь майора, она впитала в себя страсть к военной атрибутике с молоком матери еще в те времена, когда их семья вела военно-кочевой образ жизни. Меня не перестает мучить сомнение, что замуж за меня она вышла, исключительно благодаря моей редкой воинской фамилии, и если бы выбор стоял между Сержан, Майоров или Адмиралов, то он был бы в пользу последнего. Хотя конечно это только шутка.
Тем временем, выступающий за всю команду фоторепортеров канала СТС, старина Алексон расстреливает позирующую парочку из стомилиметровки чудовищного фотообъектива. Саша вообще проявляет невероятную активность, умудряясь между многочисленными тостами за именинника, успевать фотографировать не только присутствующих, но и сами тосты с живейшим в них участием непосредственно.
Итак, прочь, прочь грустные мысли о войне! У нас праздник или как? И где, наконец, обещанные столбовые коровы? Тщательный осмотр ближайших вышек, елок и прочих, годных для повешения осин не дал результата. Отбросив крамольные мысли о верхолазании, коровы мирно паслись на газонной травке. Их бока покрывали многочисленные наклейки, свидетельствующие о дальних походах за коровьим счастьем. По своей сути это были очень довольные коровы. Сработанные из армированного сталью папье-маше, отлитые из бронзы или из обыкновенного железобетона, они экспонировались на многочисленных международных выставках, симпозиумах или съездах. Единственным местом, куда их не возили, была скотобойня.
Коров мыли, чистили, обновляли наклейки, шпаклевали, перекрашивали и живописно расставляли на площадях.
За одной из этих коров раскинулась цветочная композиция. Мощный бетонный зад животины был презрительно обращен в сторону рукотворных шедевров. Чего там только не было! Цветы, колосья, травы, листья и камни укладывались в пейзажи, сцены, пьесы и сказки. Шансы прорваться сквозь плотное кольцо людей, окружающих творения флористов, были примерно такие же, как влезть в очередь в ГУМе когда там выбрасывали импортные колготки в начале восьмидесятых прошлого века, но мы прорвались. А потом долго ходили обалдевшие от впечатлений. Исключительно хорошего качества.
Жаркое, безжалостно плавящее редкий асфальт солнце, располагало к частым, иной раз весьма замысловатым тостам. Поиск залезшей на столб коровы утратил свою актуальность - мы дружно захотели есть, в том числе и закусить.
"Так выпьем же за то, чтобы наши желания никогда не опережали наши возможности".
Сказать - "надо бы перекусить", было куда как проще чем найти столик на восемь персон в городке, вместившем кроме нас все население Прибалтики. В этот великий час, когда разгулявшийся аппетит входил в точку экстремума своего апогея, все свободное пространство местного общепита было занято навсегда.
Молодая, кипящая кровь требовала начала банкета, и за неимением оного отрывалась на артефактах, установленных вдоль дороги в счастливое гастрономическое будущее.
В оправдание могу сказать, что в наших желудках, кроме собственного сока плескалось еще и некоторое количество хорошего солодового виски.
Вот краткий перечень наших забав в хронологическом порядке.
Фигура первая. "Заморская"
Американский рыдван, гордость автопрома середины прошлого века, призывал народ посетить симпатичное кафе.
Ему мы ничего не сделали, принимая во внимание почтенный возраст объекта. Только завернули крышку багажника и по очереди, с мстительным удовольствием, сфотографировались всем колхозом в его необъятной глубине. Этим мы как бы выразили свой протест против откровенного надувательства посетителей клюнувших на крылато-хромированную авто-американскую мечту, зазывающую доверчивые косяки в переполненный трактир. Своим протестом мы наглядно показали миру, что люди, польстившиеся на лакировку и округлые формы далекой Америки, могут стать жертвами вселенского обмана, и снискать себе пристанище на чужбине в багажнике автомобиля выброшенного на свалку.
Фигура вторая. "Самобытная"
Ткацкий станок, стоящий на веселой площади, не избежал участи быть всесторонне изученным и проверенным на крепость ниток. Позабыв про святое "покушать", моя жена задержала страждущих на четверть часа, пытаясь совладать с юрким челноком. И все это время, пока натянутая на раму миленькая дорожка удлинялась на пару миллиметров, все тактично сдерживали свое нетерпение, приплясывая рядом...
Фигура третья. "Запретная"
Джером-Клапка-Джером в повести "Трое на четырех колесах" высказал, что среди всех известных ему наций, немецкая наиболее склонна к выполнению публичных распоряжений напечатанных типографским шрифтом. Стоит немцу взглянуть на "По газонам не ходить", как врожденное чувство уважения к закону тут же сгонит его на тротуар. Автор прославленной повести уверял, что лондонские мальчуганы, встреться им такая табличка, непременно устроят потасовку за право ступить на священный газон первыми.
Мы свернули направо - в сторону крошечного сквера, к памятнику, выполненному в виде настоящего бобслея. Хотя почему "в виде"? Это и был настоящий бобслей! Выкрашенный яркой алкидной эмалью и установленный на прочное бетонное основание, он олицетворял собой спортивные достижения города в этой дисциплине.
Классик оказался прав: эпохи приходят и уходят, а чувство противоречия остается. Как в древности оно тащило юных денди к свежевыкрашенным скамейкам с надписью " Не сидеть - окрашено!", так и сегодня тащит голодных и не вполне трезвых маздоводов в раскаленный кокпит с запрещающей табличкой. В недрах летящего сквозь зелень кустов снаряда-памятника братья Никрасовы смотрелись обалденно. Согласно прейскуранту таблички - евро на триста каждый. В защиту братьев могу заявить следующее: если судить по поручням, отполировах десятками тысяч ладоней, городская казна ежегодно не досчитывается нескольких миллионов евро - столь велика мощь силы, питаемой духом бунтарства!
Фигура четвертая. "Вестибулярная"
Единственной силой, способной согнать плюющую на заоблачную высоту штрафов банду маздоводов с пьедестала одноименного бобслея, могло стать обращение: "Пацаны и дамы, а тут на машинках катаются!"
Взволнованный крик отправившегося на разведку за кусты авангарда выдернул братьев Никрасовых из бобслейных глубин, как молодую репку. Без бабки, внучки и мышки. Сложновращательные траектории - вот что нужно изголодавшемуся! Только осмысленное головокружение способно разгладить морщины иссохших желудков, значительно увеличив полезные объемы последних.
Словами классика - это было выплонено стремительно и круто. Ей-богу, даже сейчас, спустя год, меня посещают видения центростремительно вращающихся одновременно "по" и "против" часовой стрелки Никрасова-старшего и Анны. Пара выписывала высшепилотажные пируэты оставляя за кормой автомобильчиков, созданных исключительно для детей младшего школьного возраста, хаос, разрушения и веселый хохот.
Скромная табличка перед аттракционом отражала десятка полтора пунктов поведения на автодроме, включая пяток правил "дорожного" движения. Чтобы нарушить их все нашим героям хватило пятнадцати секунд. Сцепка "Анна со Никрасовы" честно прошлась по списку по три раза в каждую сторону, и не удовлетворившись результатом, принялась нарушать те правила, что по какой причине не поместились в табличку. Езда задним ходом с демонстрацией языка, максимально высунутого и свернутого в трубочку, уже грозила перейти в нарушение физических законов по-взрослому, но тут прекрасному начинанию был положен конец.
Неутомимый авангард радостными воплями оповестил о захваченном с боем столике на восемь персон, чему все очень обрадовались - не каждый мог похвастать крепостью желудка, достаточной для созерцания кружащейся пары.
Фигура пятая. "Псевдосъедобная"
Захваченный столик располагался в отдельном кабинете на втором этаже гостеприимного заведения. Внизу, на первом, кипела бурная жизнь. Внизу люди ели, пили, снова ели и снова пили. Внизу суетились официанты, шипело масло и подгорало на угольях мясо. Все это было там - внизу. И мы услаждали обоняние в течении пятнадцати минут, прежде чем поняли, что захваченный стол не обслуживается с позапрошлой декады. И что, собственно говоря, мы впустую пролили столько желудочного сока, нанюхивая аппетитные запахи. Печально потушив огарок свечи, зажженный более от романтизма, чем от недостатка света, мы покинули захваченный кабинет и в полном опустошении вышли наружу.
Фигура шестая. "Бухгалтерская". Последняя.
Внизу нас дожидался местный одноклубник Алексей, с которым мы заранее договорились встретиться.
"Столик в Вентспилсе? Сейчас?"
Наша наивность заставила Алексея поперхнуться.
"Тут недалеко, на выезде - есть кафе. Я вас туда по очереди всех отвезу. Места уже забронированы"
"Благодетель ты наш" - со слезами благодарности кинулись мы тискать нашего спасителя.
И тут Оля взяла слово.
"Какое еще кафе за городом? Ладно без коровы-верхолаза остались, но на радугу взглянуть и можно и должно!"
Сказано это было таким категоричным тоном, что всем все стало ясно. Пока радугу не увидим, ни о какой еде за городом не может идти и речи.
После фонтанов Петродворца местный фонтанный комплекс не произвел на нас с Мариной никакого впечатления. Небольшая, отделанная гранитом лужица, с гранитными же лодочками в центре, из которых били вверх мириады брызг, никак не могла тягаться с нашим "Самсоном разрывающим пасть льву". Мы тоскливо рассматривали полированный гранит, оснащенный сверх-современными форсунками, от которых в нашем понимании была только одна польза - разбрызгиваемая ими до состояния тумана вода прекрасно вытягивала полуденную жару из раскаленного воздуха.
"Здесь вы ничего не увидите", - энергично потащила нас куда-то в сторону Оля.
"Вот отсюда смотреть надо!" - развернули нас в указанном направлении.
И тут мы увидели.
Одну, две, три, четыре...
"Максимальное количество радуг, которые можно увидеть - семь!" - авторитетно заметил подошедший к нам Алексей, - "Верьте мне. Я бухгалтер".
Зрелище было очаровательно. Гранитный подиум фонтана скрывался в клубах тумана, из которого на полтора метра ввысь били семь ярчайших радуг. Таких миниатюрных, насыщенных цветом и геометрически правильных радуг нам еще видеть не приходилось. К сожалению, наш фотоаппарат никак не желал разделить нашу тягу к прекрасному, отказываясь фокусироваться так, что бы в кадр попали все семь радуг одновременно. А потому мы простояли перед фонтаном подольше, впитывая увиденное про запас.
Насытившись радугой до отказа, мы пошли за Алексеем к его машине.
От наших Мазда-5 Мицубиси-Галант отличалась сверхнизким спортивным шасси и непробиваемо черным цветом.
"Это он ее сам так отделал", - шепнул мне Саша, - "Мастер - золотые руки! Сам увидишь!"
Машина мягко и мощно несла нас к кафе с максимально допустимой городской скоростью в 50 километров в час. Внутри салона безраздельно господствовали аспидно-черные элементы отделки. Со слов Алексея мы поняли, что машина занимает почти все свободное время. Казалось бы, чего проще - отделать переднюю панель вставками "под карбон" с помощью пленки и на этом обуздать свое воображение. Ан нет. Отдельные представители бухгалтерии Вентспилса не ищут легких путей, когда речь заходит о любимом детище. Новая спортивная приборная панель, эксклюзивные рулевые накладки, черная кожа везде, где возможно выполнить обтяжку....
"Кнопок на руль нигде достать не мог", - жаловался нам Алексей, - "Пришлось с заводами списываться, чертежи выпрашивать и отливать из подходящей пластмассы..."
Самодельные кнопки таковыми не выглядели - идеальной формы, они сидели в своих гнездах с такими безупречными зазорами, что нам сразу стало стыдно за свое фанерно-кемпинговое творчество. Представить себе, как ты скрупулезно отыскиваешь в каталоге нужный тебе номер узла, бомбардируешь японцев письмами, где просишь прислать чертеж интересующей тебя кнопки, организуешь литейное производство у себя дома, длинными зимними вечерами изготовляешь пресс-формы, отливаешь один единственный комплект, красишь, гравируешь, опять красишь, наконец разбираешь до основания рулевую колонку и водружаешь кнопку на законное место....
Нет. Профессиональные инженеры на такое не способны. По крайней мере, я всеми силами стараюсь выкинуть чертежи из обоих полушариев сразу, как только заканчивается рабочий день. Я попробовал представить себе, на что была бы похожа наша Мазда, смени я профессию и... и не смог.
У нас есть железобетонное правило. Брюхо полное всяких вкусных вещей, следует выгуливать сразу после обеда. Идти полагается неспешным шагом, под степенную беседу. В этом смысле город Вентспилс представился нам идеальным местом. По крайней мере, та его часть, где находилось забронированное Алексеем кафе. Все пространство до берега Балтийского моря занимал парк, идти по дорожкам которого с пузом наперевес было сплошным удовольствием. По своей ухоженности парк занимал среднее место между парком Сергея Есенина в Веселом поселке Санкт-Петербурга и парком Юрмалы. Пейзаж менялся до неузнаваемости в считанные мгновения. Тротуарная плитка обрывалась грунтовкой, лесные заросли - постриженными газонами, и только свежесть воздуха постепенно насыщалась острым морским привкусом. Длиннющий мол, на котором наши пузА пришли наконец к отдохновению, окружали массивные, в три человеческих роста, гранитные глыбы волноломов. Алексей рассказал, что в шторм находится на молу опасно для жизни - хорошей волне ничего не стоит одолеть высоту сооружения.
"Перехлестывает за милую душу", - поведал он нам.
Побывать на берегу Балтики и не искупаться в ее холодных водах - на это могли решиться только мы с Маринкой. Я - из боязни простудиться и заболеть, а жена - из врожденной тяги к теплу, из-за которого она способна зябнуть в летний день, если на телеэкране прыгает Андрей Мягков, напевая "Пить надо меньше". Что касается остальных маздоводов, то их гоготание и брызги достигали небес.
А ночью начался салют. Это был самый выдающийся фейерверк, из всех что я видел. В каких-то ста метрах, на другой стороне канала, забрасывая огненные шары в балтийскую ночь, грохотала тяжелая артиллерия. Мощные залпы вышибали из сознания остатки слуха, превращая весь организм в один большой, сильно выпученный глаз. Понятие глубины исчезло. До огненных звезд, вальсирующих в небе, могло быть, как пять сантиметров, так и пятьдесят световых лет. Перед вами на расстоянии вытянутой руки в пене огненных брызг сталкивались далекие галактики. Грохот канонады пробирался в сознание откуда-то снизу, содрогая гранитные плиты набережной. При каждом залпе, унаследованная от обезьяны часть разума втягивала голову в плечи, а другая, завывающая от восторга, выпрыгивала из штанов с кличем воинствующих индейцев, совершающих ритуальную пляску вокруг священного костра.
Население набережной сходило с ума от счастья. Чувства били через край, ища немедленного выхода, найти который в условиях разношерстности публики не представлялось возможным. И в самом деле, не бросаться же на шею стоящим рядом с тобой малознакомым людям, показывая тем самым, как тебе хорошо? В таком деле нужен какой-нибудь посредник. Лицо, так сказать, хорошо знакомое и тебе и соседу по зрелищу. И посредник нашелся, почти не заставив себя ждать.
Последний залп салюта бабахнул особенно ярко. Мириады светлячков на прощанье подсветили шероховатый бетонный бок, и унесли отблеск праздника города Вентспилс в соседние галактики. И тут многотысячную толпу прорвало. К бетонным, стальным, деревянным, покрытым сотнями наклеек, бокам потянулись руки. Коров буквально затискали в жарких объятиях.
Ближайшую к нам животину пытались оседлать одновременно несколько человек. Трехметровая красавица опасно покачивалась, когда Никрасов-младший ухватившись за ее мясистое ухо, отчаянно перебирал ногами по полированной шее животного.
"Сдурел", - кричали мы ему хором, - "Щас или ты ей ухо оторвешь, или она на тебя брякнется! Даже если коровенка из папье-маше, шансов остаться в живых не будет".
"Кто не рискует, тот не пьет шампанского", - неслось в ответ из за уха скульптуры.
Пыхиение младшего усилились, кеды в последний раз взбрыкнулись, и их обладатель замер в позе покорителя Эвереста, если под последним принять надбровье бетонной скотины. Горбатая спина же, увы, без крючьев, веревок и ледоруба, осталась вне достижения.
"Снимите меня", - на манер отца Федора жалобно просил Никрасов-младший, из последних сил цепляясь за коровьи рога.
Алексон с ходу оценив всю важность момента, с быстротой самурая выхватил фотоаппарат-катану(по крайней мере обектив, как нам показалось, был похожей длинны), и молнией метнулся оказывать первую помощь потерпевшему за общее дело.
Расстрелянный в упор очередью фотосессии, герой-альпинист устало рухнул вниз под дружные аплодисменты публики.
Расставание на утро следующего дня не носило следов печали. Мы провели три замечательных дня, с замечательными, душевными, простыми людьми в совершенной уверенности, что эта не последняя наша с ними покатушка. Так чего горевать?
Прикоснулись ли мы к Прибалтике? Безусловно. И да - здесь так хорошо, потому что здесь живут и работают хорошие люди.
А впереди нас ждала Эстония, паром до Финляндии, и выгул Финской визы.
Бак заполнен латвийским бензином, привезенным, подозреваю, из наших Киришей и подорожавший до евро с копейками за литр. В машину уложена копченая рыба, вкуснее которой у нас не будет ближайшие пары лет, мы трогаемся в путь.
Булыжник Вентспилса обрывается зеркалом асфальта. Под английскую речь с мадьярским акцентом мы катим в сторону Таллина.
В столицу Эстонии добираемся к вечеру. Голова слегка гудит от усталости. Хочется спать. Первый же кемпинг, расположенный возле какого-то запыленного здания заламывает несуразные двадцать два евро за ночь без электричества и мы гордо уезжаем прочь. Следующий - на территории яхт-клуба, довольствуется пятью с электричеством, при условии, что мы не будем ставить палатку. Нам она не нужна - все вещи располагаются на полке. Ужин, мойка посуды, чистка зубов и спать.
Утро на причале - то еще ощущение. Морская свежесть бодрит настолько сильно, что хочется наплевать на завтрак на лоне природы в окружении одномачтовых яхт и отправиться есть овсяную кашу куда-нибудь в город, благо до отправления "Принцессы Балтии" еще куча времени. Так мы и сделали, согревшись в кафе близ старого города, исхоженного нами вдоль и поперек во время зимних наездов.
Аппарель "Принцессы" остается позади. Здравствуй Суоми. Здравствуй ненаглядный кемпинг "Расстииилллллла", где нам суждено пробыть целых четыре дня.
Впереди походы по родному городу Хельсинки, рыбалка на искусственного червя, и остальные развлечения заканчивающегося отпуска. Как хотите, а двадцати двух дней - зараз много, а двух недель - определенно мало.
Когда мы прощались с одноклубниками на Латвийской земле, я обещал, что буквально через неделю, опишу в красках этот незабываемый отпуск. Увы - на то, что бы написать эти несчастные пятьдесят килобайт у меня ушел целый год.
Я приношу всем ожидающим свои извинения за эту чудовищную проволочку. Если бы по возвращению из отпуска я знал, что ожидает меня на работе, то брал бы на этот рассказ не менее пяти лет. По году на десять килобайт.