В компьютере, в директории, которую выделили Анечке для занятий (она называлась "ANNABEL"), кроме разного рода упражнений, нашли два рассказа. Первый рассказ назывался "Бегство" . Второй - "Чудо Хануки".
ЧУДО ХАНУКИ *
* Ханука - праздник в честь победы иудеев над греками в войне, происходившей в начале н.э., во времена 2-го храма. По преданию, греки осквернили храм, и для очищения его от скверны нужно было в течении 8 дней жечь в храме светильники с маслом, приготовленным особым способом. Но такого специального масла остался только 1 кувшинчик, на 1 день. Священники зажгли это масло и молились. И свершилось чудо: масло горело 8 дней и храм был очищен. А в память о чуде у нас есть праздник Хануки: зажигание свечей, поедание пончиков, игра в волчок (савивон), а у детей - 8 дней каникул.
Это было в первый день Хануки. Я стояла на автобусной остановке возле центрального Иeрусалимского рынка и думала о том, как же я ненавижу этот праздник. Вернее не сам праздник, а эту дату. Потому что все самое плохое, что произошло со мной за почти 30 лет жизни, случилось именно в дни Хануки. А то хорошее, что пришлось тоже на эти дни, теперь навсегда омрачено воспоминаниями о печальных событиях. Обо всем этом я думала, ожидая автобус, и потихоньку замерзая под мелким моросящим дождем, а воспоминания, как непрошенные гости, одно за другим приходили мне в голову, вызывая боль и горечь.
Ровно 4 года назад, в первый день Хануки, у меня родился сын. Именно поэтому я сегодня вечером поехала на рынок за подарками для него и для старшей дочки тоже, потому что я всегда делаю подарки обоим детям на день рождения каждого. И кроме того сейчас же ханука, так что надо было купить ханукию (подсвечник для 8 свечей), свечи и, конечно же, суфганиёт (пончики) - дети их просто обожают...
Да, 4 года назад у меня была счастливая ханука. Зима в том году была холодная, даже снег выпал, а это такая редкость в Иeрусалиме; когда же снега не было, то дождь шел каждый день, но я всю зиму, весь свой послеродовой отпуск, просидела дома возле теплой батареи, кормя Арончика грудью. Муж тогда работал до позднего вечера, Дана приходила из садика уже в час дня, и я могла уделить и ей достаточно времени. Мне было тогда так хорошо, в ту зиму! Даже грубость и злость мужа, которые все возрастали, а вовсе не исчезли с рождением сына, на что я очень надеялась все 9 месяцев довольно тяжелой беременности, отошли на задний план, я их почти не замечала. Но развязка этой трагедии, а именно ею и являлась наша семейная жизнь, была неминуема. Летом муж потерял работу, и нам пришлось переехать в другую квартиру, в более отдаленном от центра районе, поменьше, похуже и подешевле.
А потом неприятности так и и посыпались одна за другой: то бюро по трудоустройству бастовало, то Битуаx Леуми (институт национального страхования) , и муж никак не мог оформить пособие по безработице и мы жили на одну мою зарплату, которой катастрофически не хватало. Ясли от ВИЦО, куда мы отдавали Арончика, даже с олимовской скидкой стоили дорого, все остальное уходило на квартиру и машину, еду к счастью можно было брать в продуктовой лавке в долг. Забирать Арончика из сада муж не хотел, в это время он обычно спал. Работу по специальности ему найти пока не удавалось, а когда я заикнулась о том, что может быть он пока пойдет на любую работу, раз у нас такое положение, он грубо ответил: "Я вообще-то на тебе женился не для того, чтобы решать проблемы, а для того, что бы их решала ТЫ! И свою задницу рвать ради ТЕБЯ я не намерен. " Я попыталась напомнить, что у нас все-таки двое маленьких детей, но его ответ меня просто убил: "А это ты хотела детей, я их вообще не хотел, жаль что не заставил тебя сделать аборт, теперь вот ты пытаешься на меня давить с помощью детей, но ничего у тебя не выйдет, так и знай, я вообще бы давно развелся, если б не дети - все-таки мне их жаль! Надоело все и ты у меня вот где!" - и он выразительно провел ладонью по горлу. Что ж, по крайней мере честно! Я погрузилась депрессию. Никогда еще я не чувствовала себя так одиноко: родители остались в России, близкие подруги тоже, а те, с кем успела познакомиться и сблизиться за время жизни в Израиле, остались жить в другом районе. Перезванивались иногда, но все равно - общение уже не то, не такое, как тогда, когда были соседями и запросто забегали друг к другу на чашку чая или просто поболтать. Моя лучшая школьная подруга, русская девушка Алёна, с которой мы дружили с 1-го класса, вышедшая замуж за одноклассника, еврея Мишу и уехавшая в Израиль одновременно со мной, здесь тоже от меня отдалилась. С Мишей она вскоре развелась и очень активно взялась за устройство личной и семейной жизни через "ассимиляцию и интеграцию" - ко времени описываемых событий она уже успела ещё дважды побывать замужем, причем мужья были не из нашей олимовской среды. Короче говоря мне было тоскливо и одиноко... и вдруг появилась Элла и все резко изменилось. И к лучшему, и к худшему. Элла поселилась в соседнем доме. Она была моей ровесницей, тоже замужем и у них было 2 детей: девочка Мири - ровесница моей Даны, она пошла в тот же садик, что и Дана, и мальчик Омер - на год старше Арончика. С мальчиком Элле помогала мама, жившая неподалеку. Элла оказалась очень открытой, дружелюбной и общительной женщиной, мы сразу подружились, стали ходить друг к другу в гости. Она тогда работала на кондитерской фабрике, и ей удалось сделать невозможное: она просто взяла моего мужа за руку, отвела на фабрику, 2 минуты переговорила с управляющим - и мужа приняли разнорабочим! Жизнь начала налаживаться, стало полегче с деньгами, и муж стал менее агрессивным. Выходные мы проводили с семьей Эллы: в пятницу вечером совместно готовили вкусный ужин, старались побольше экспериментировать с салатами, покупали десертные вина себе, мужчинам - водку и соления, обязательно горячее (чебуреки, мясные рулеты, куры в вине, рыба со сливками - мы активно делились рецептами и практически никогда не повторялись). К чаю всегда были пироги с фабрики (работникам они стоили дешевле), причем почти всегда разные. После ужина мы укладывали детей и смотрели фильмы по видео или просто сидели, разговаривали обо всем на свете: нам было так хорошо! А в субботу днем мы как правило вместе уезжали в какой-нибудь лес или парк жарить шашлыки из замаринованного с вечера мяса. Так прошли лето и осень, мы отпраздновали день рождения Даночки и Мири (они даже родились в один месяц!), приближался день рождения Арончика, ему должен был исполниться годик, и мне хотелось придумать что-то особенное и обязательно снять это на видео. В один из выходных мы пришли к Элле и увидели, что у нее в доме гостья - очень худая бледная девица неопределенного возраста. Элла представила ее нам: Юля, моя двоюродная сестра, она приехала в Иерусалим из Кирьят Гата (город развития на юге страны), будет здесь искать работу, а пока у меня поживет. Мы сели за стол, а про Юлю как-то быстро забыли, потому что она все время молчала, да и вообще была какой-то незаметной. После чая Юля попросила сигарету, у мужа Эллы не нашлось, а мой муж с готовностью встал и побежал домой за сигаретами. Юля вышла вслед за ним, и вскоре они вернулись вдвоём. Юля выглядела немного более живой, чем за ужином. Теперь, 3 года спустя, я могу признаться себе, что именно в тот день, как только я вошла в дом Эллы, у меня в голове включилась "красная лампочка", интуиция редко меня подводит, но тогда... Сознание беззаботно выключило лампочку, включенную подсознанием. Впрочем, даже если б не выключило, что бы это изменило?
На следующей неделе совместный субботний ужин состоялся у меня. Юля выглядела неважно, мне было ее жаль (вот набитая дура, вот идиотка!), и я все пыталась растормошить ее, подкладывала ей еду в тарелку, наливала вино, рассказывала анекдоты, старалась вовлечь ее в беседу, но она оставалась все такой же вялой. После чая, когда Элла с мужем собрались домой, оказалось, что Юля задремала в салоне на диване. Будить ее не стали. Я потом сполна получила за свою глупость и недальновидность.
Месяц спустя мы праздновали день рождения Арончика. Было много гостей (я пригласила всех родственников и знакомых), стол ломился, квартира была украшена шариками, гирляндами с лампочками и блестящей мишурой, а я бегала с взятой одолженной у знакомых видеокамерой, снимала, брала юмористические интервью, которые сама придумала специально к этому дню, пела вместе с детьми "Happy birthday" и зажигала бенгальские огни. В тот вечер мой муж и Юля незаметно исчезли из-за стола. Вышли за сигаретами, чтобы больше уже не возвращаться. Наш старенький раздолбанный, но более менее нормально функционирующий "Фиат" они забрали с собой. Так закончилась моя семейная жизнь, и было это в первый день Хануки.
Всех чувств, которые я тогда испытала, все равно словами не описать. Интересно, если бы существовал такой аттракцион: попасть в шкуру другого человека в наиболее тяжелый период его жизни и все испытать все на себе... Я думаю, что после такого сеанса (не сеансов, а одного сеанса) взаимопонимание между людьми существенно бы улучшилось. Вот только устроители аттракциона очень быстро бы разорились. Вряд ли нашлось бы достаточное количество желающих на подобного рода развлечение.
Одно только отмечу: на меня свалилось столько финансово-бытовых проблем, что эмоциональная сторона бракоразводного процесса оказалась менее яркой, чем могла бы быть при отсутствии оных. Может, оно и к лучшему, а то бы у меня бы произошел какой-нибудь нервный срыв или повредилась бы психика. А вот этого допускать было нельзя, у меня же маленькие дети, и я несу за них ответственность! Спасибо Элле: она не стала оправдывать сестру, она запретила ей появляться в ее доме, а меня очень поддерживала. Юлю же я после этого видела только один раз, на улице. Не удержалась и наотмашь ударила ее по бледной физиономии. Она шарахнулась от меня в сторону и прыгнула в такси, но я успела заметить что на обычно сонно-невыразительном лице теперь играет торжествующая змеиная улыбочка.
Примерно месяц спустя мне попалась на глаза книжка - сборник детективов одной английской писательницы. Я взялась ее читать. Первая повесть была о девушке-клятвопреступнице, давшей под присягой ложные показания против невинных людей и тем самым чуть было не засадив их в тюрьму на долгие годы (спасло их, конечно же, вмешательство умного, смелого и благородного адвоката, настоящего Английского Джентльмена, по ходу дела влюбившегося в одну из оклеветанных героинь). Поразило меня то, что описание внешнего вида клятвопреступницы, полностью совпадало с внешним видом Юли: скуластое лицо, по которому невозможно определить истинный возраст, слишком маленький рот, слишком широко расставленные глаза, голубые, но мутные... И, если верить книжке (самой мне этого было не разглядеть) - гиперсексуальность, бьющая без промаха и позволяющая сразить на повал любого мужчину...
Добиться алиментов оказалось очень тяжело: муж заявил, что если я не соглашусь на символическую сумму, то он не даст мне гет (традиционный развод по еврейскому обычаю) . Пришлось соглашаться, а потом начинать долгий малоприятный процесс подачи в суд на повышение алиментов. Пока же это все продолжалось, он вообще ничего не платил мне на детей, казалось он вообще забыл об их существовании, зато, как выяснилось, он полностью содержал Юлю. Я об этом случайно узнала, когда была у Эллы, и ей позвонила ее родная тетка - мать Юли и с восторгом рассказывала, как все чудесно сложилось у Юлечки в Иерусалиме: встретила хорошего человека, он ушел к Юлечке от жены-стревы, они вместе сняли квартиру, он за все платит сам, Юлечка тоже нашла работу, свою зарплату откладывает, на новую машину копит... Элла спросила, а знает ли та, что у "хорошего человека" есть двое детей, которым кушать нечего, но та ответила, что ей это неинтересно, главное, что Юлечка счастлива. Элла резко сказала ей:
--
Так знай, что та самая "стерва-жена" - моя лучшая подруга, а Юлька твоя сволочь и мерзавка, да и мужик этот полное дерь.... Продолжить тираду ей не удалось, потому что мать Юли бросила трубку.
Наверное я сама выгляжу в этом рассказе не совсем приглядно: пытаюсь себя оправдать и обелить, а счастливых влюбленных, нашедших друг друга и соединившихся несмотря на жизненные преграды, - обвинить и очернить... Что ж, забегу немного вперед: спустя какое-время, Юля сама покинула моего бывшего супруга, уехала от него на новеньком "Пежо", в который была вложена немалая часть денег, которые должны были быть выплачены как алименты на детей, а мать Юли теперь всем рассказывала, что "этот человек оказался каким-то нервнобольным, настоящим самодуром и психом"... Я же услышала от бывшего мужа следующее: "Ты разрушила наше счастье, ты постоянно подкарауливала Юлю и избивала ее. Бедняжка не выдержала твоих бесконечных издевательств..."
А пока мне предстояло как-то выбираться из этой ямы, в которую попала. Мои родители, жившие в Москве, когда узнали о том, что меня бросил муж, сразу же решили примчаться сюда, чтобы спасать меня. Я с благодарностью приняла эту жертву, потому что.... Да нет, какие могут тут объяснения или оправдания: приняла и все. Потому что думала только о себе. Продали за гроши небольшую, но очень уютную квартиру, в которой родилась я и вообще прошел немалый кусок их жизни, оставили работу, привычный налаженный быт и примчались сюда.
Они приехали накануне Хануки. Я к тому времени уже сняла большую 4-комнаную квартиру, в которой предполагалось, что мы все вместе будем жить, ну по крайней мере первое время. А в первый день Хануки мы отметили день рождений Арончика - 2 годика. Это был веселый день рождения, несмотря ни на что, настоящий семейный праздник. Родители постарались: приготовили всякие вкусности, купили подарки, украсили квартиру. Ах, если бы и следующий день рождения был похож на этот!
С их приездом мне сразу стало легче и морально, и физически. Появилась возможность иногда потратить деньги на себя, куда-то съездить, пойти в гости - ведь дети и домашнее хозяйство было теперь в надежных руках. Впрочем, одной, без спутника, особенно никуда и не хотелось выбираться. А весной я познакомилась с израильтянином Коби, и у нас начался роман. Начало романа было чудесным: я, мать двоих детей, с радостным изумлением постигала заново давно забытое чувство: любить и быть любимой. Я пребывала в такой эйфории, что далеко не сразу заметила некоторые странности в поведении Коби, объяснение которых оказалось самым банальным: Коби был женат, имел 2 дочерей и разводиться не собирался. Когда я задала ему прямой вопрос на эту тему, он ответил: "Брак? А что есть брак? Лишние проблемы да и только. Главное в жизни - любовь. Мы с тобой любим друг друга, значит у нас есть все, чтобы быть счастливыми." Спорить я не стала, все равно это ничего бы не изменило, но мои чувства сильно охладели, особенно после того, что я забеременела и мне пришлось делать аборт, и Коби сначала пообещал полностью оплатить это дорогостоящее мероприятие, но в результате отдал только половину денег, уверенно сказав: "Но ведь мы оба виноваты, ты даже немножечко больше". Кстати, его жена забеременела примерно одновременно со мной и родила еще одну девочку. Постольку поскольку я к тому времени уже успела пережить подлейшую измену мужа, то была некоторым образом защищена от сильных переживаний своим печальным опытом, как щитом, поэтому я только горько посмеялась над собой. Даже Коби не прогнала, продолжала с ним иногда встречаться "ради гормонального баланса", как я сама перед собой оправдывалась, только чувства, конечно были уже не те, да и сами встречи все реже. Наверное, когда отношения портятся, и гормоны вырабатываются не так интенсивно... Но все-таки в целом это был хороший год: от Хануки до Хануки.
Ровно год назад, в первый день Хануки, в день рождения Арончика, мои родители, торопившиеся домой с подарками, погибли. Арабский террорист-самоубийца, этот фанатичный подонок, которых в огромном количестве дал миру этот народ, взорвал автобус, в котором они ехали. Кроме них было еще множество убитых и раненых. Европейские и российские средства массовой информации назвали это "героическим поступком, актом справедливой национально-освободительной борьбы арабского народа..." Как бы я хотела сказать то же самое этим упивающимся собственным красноречием журналистам и комментаторам, только после того, как террорист подорвал бы автобус с их родителями и их детьми...
Мне нельзя было сходить с ума, поддаваться депрессии, бросаться с ножом на первого попавшегося араба (а и такие мысли приходили в голову), даже плакать: у меня дети!
Надо устоять, сжать кулаки и зубы, стерпеть боль, удержать слезы, приготовить ужин, проверить уроки, искупать, почитать на ночь сказку... Найти другую квартиру, поменьше, похуже и подешевле, переехать, перекроить бюджет, устроить детей в новую школу и садик. Услышать от бывшего супруга: "Так тебе и надо! Жаль, что тебя с ними не было! Только моральные уроды могли родить такую, как ты! Плохим людям - наказание, а у хороших, как мы с Юлей - любовь и счастье". Правда тут я не выдержала, дала волу гневу, его родня потом долго недоумевала: вот ведь какие у нее слова в лексиконе, думали, она интеллигентная... если б знали, что она такая грубая (фу!) не разрешили бы нашему Фимочке на ней жениться...
Вот так прошел год. Боль не стала меньше, чувство вины не ослабло, а проблем навалилось столько, что как только начинала о них думать, как голова словно раскалывалась, а перед глазами бежали круги: это защитная реакция: мозг боится перегрузок, как электронный прибор.
* * *
Обо всем этом я думала, стоя в тот вечер на остановке у рынка. Наконец-то подошел мой автобус, следующий по маршруту "Автовокзал - Писгат Зеев (район Иерусалима)". Дождь все это время не прекращался уже успела окоченеть и промокнуть. Я с облегчением собрала пакеты с подарками , села в автобус, прошла в самый конец салона и села на заднее сидение. Салон был почти пустой. Он помчал меня по знакомым Иерусалимским улицам, а я смотрела на залитое дождем окно.
Вдруг я заметила что-то странное. Оказалось, что автобус почему-то изменил маршрут и едет вовсе не в Писгат Зеев, а в Гило (район Иерусалима), откуда я уехала практически сразу после гибели родителей. Мне захотелось спросить кого-нибудь из пассажиров, что происходит, но тут же засомневалась: а села ли я в свой автобус? Немногочисленные пассажиры автобуса выглядели полностью погруженными в себя, некоторые дремали, и мне расхотелось подсаживаться к ним и задавать им вопросы. Мысли стали путаться. И зачем мне ехать в Писгат Зеев? Ведь я живу в Гило, вместе с родителями и детьми.
Я хочу к маме и папе", - крутилось в голове. - "Ведь я еще совсем молодая, мне только 28... Только 27... Только 7. И Даночке тоже 7 ... или 8... Маленьким девочкам нужны мама и папа. Одевать и причесывать, кормить и водить гулять... Я не могу без мамы и папы. Я еду к маме и папе..." А вот и моя остановка. Чем ближе я подъезжала, тем больше росла во мне уверенность что сейчас я их увижу, живых и невредимых, потому что не было никакого взрыва, это все сон, плохой сон. Подхватив пакеты, я прошла к двери, спустилась на тротуар и и зашагала хорошо знакомой дорогой. Зашла в подъезд, поднялась на 2 этаж, повернула ручку двери, толкнула - ура, не заперто! Я оказалась в нашей большой квартире. Везде горит свет, по стенам развешаны воздушные шарики и бумажные ленты. (Сон, мне просто приснился страшный сон... ) Очень вкусно пахнет: салатом "Оливье", лососем, мандаринами и пирогами, точно как в России на Новый год. Впрочем. Новый год уже скоро, ведь сейчас конец декабря. На столе - большой именинный торт со свечами, 4 свечи. Да, 4, все правильно, ведь сегодня Арончику исполняется... Господи, сколько же исполняется Арончику? 3 или 4? А как же одна свеча за будущий год? Мысли все больше путались. Впрочем, все сомнения развеялись, как только из кухни вышли мои родители, живые и здоровые, и заговорили , как ни в чем не бывало.
- Здравствуй, дочка, что-то ты сегодня поздно, забыла что ли про праздник? Дети ждут не дождутся, а твой "пелефон" (мобильник, фактически "чудо-фон", т.к. на иврите "пEле" - чудо) не отвечает, забыла, включить, что ли? Проверь-ка! - сказала мама.
- Давай сначала немножко выпьем за тебя и за детей, это ведь и твой праздник!- присоединился папа.
- Сегодня еще у всех евреев праздник - первый день Хануки, - сказала я, бросила пакеты на пол, подошла к родителям и обняла их. - Господи, какое счастье, что вы живы... Что все это страшный сон... Представляете, мне приснилось, что вы погибли, что террорист-самоубийца взорвал автобус, в котором вы ехали домой, на день рождения Арончика... Что я одна на всем белом свете, только я и дети, и некому ни помочь, ни пожалеть ... Я так проклинала себя за то, что вы из-за меня сюда приехали... Я говорила, но вот что было странно: когда я сплю и вижу сон, то ничему не удивляюсь, то есть реальность сна для меня становится единственной реальностью, а о другой реальности я даже не вспоминаю. Например, если во сне вижу себя школьницей, опаздывающей на урок, то мне и в голову не приходит, что последний звонок для меня прозвенел 10 с лишним лет назад.
Родители смотрели на меня улыбались и кивали головами.
- А где дети ? - спросила я.
- Пошли тебя встретить, но наверное, вы разминулись. Доченька, мы с тобой, мы тебя не оставим, ты из-за нас не переживай, для нас главное - это чтобы у тебя и детей все было хорошо. Вот только мы расстраиваемся, что у тебя нет хорошего мужа. Кстати, и ты нас сегодня напугала, когда задержалась после работы, а пелефон не отвечал.
- Да я на рынок ездила за подарками.
- Ты что, с ума сошла? Там ведь столько раз были взрывы...Лучше проверь свой пелефон.
Я достала пелефон из сумки и показала: вот, включен.
- Постой, постой, - сказал папа. - Это что, "Нокиа"? А где же "Моторола"?
- Да я же компанию сотовой связи сменила, я теперь в "Оранж", а они всем новым клиентам дарят "Нокиа".
- Сменила компанию, сменила номер, а нового мы не знаем и с ума сходим! - упрекнула мама. Какой номер-то? - Она взяла бумагу и ручку и я продиктовала ей номер. Я снова удивилась, как же я могла не дать номера родителям, я же сменила его давно, еще полгода назад. Нет, не полгода назад, а только сегодня, после работы зашла в Иерусалимский филиал фирмы и сменила. Или все-таки полгода назад? А, неважно!
Мы вместе выпили "Кагор", который папа по случаю двойного праздника купил в русском магазине, и я решила пойти поискать детей на улице. Безмерно счастливая, я вышла из двери и спустилась по лестнице во двор.
***
Автобус тряхнуло, и я открыла глаза. Я ехала по своему обычному маршруту и просто задремала на заднем сидении, привалившись к стенке. Не проспать бы свою остановку! Нет, кажется не проспала. Мне снился сон, что мои родители живы и что мы вместе собираемся отмечать день рождения Арончика. И Хануку. И Новый Год тоже. Какой чудесный сон, так похожий на явь, ну почему же он кончился? Впрочем, как ни странно, я не чувствовала горя и боли, как должна была бы при подобном пробуждении. Наоборот, ощущала покой, словно их души пришли ко мне во сне, чтобы поддержать меня.
- Добрый вечер, Линочка! - вдруг обратилась ко мне сидящая рядом со мной женщина.
Я посмотрела на нее, но не узнала, а я ей, очевидно, меня была знакома, раз обратилась по имени. Женщина была пожилая, с добрым приятным лицом со следами былой красоты, одета она была в пальто и шапку явно советского производства, что давало основание понять, что в Израиле она недавно.
- Не удивляйся, что я тебя знаю, а ты меня нет. Ты ведь дочка Беллы и Иосифа, я с ними в клубе пенсионеров познакомилась.
- Понимаю, только мои родители...
- Линочка, я все-все знаю, мы ведь довольно тесно общались. Прости, что не смогла придти на похороны и потом тоже, но у меня, поверь, были на то серьезные причины, но сейчас не время говорить об этом. Они мне много про тебя рассказывали и фото показывали, так что я знаю и про детей, и про развод, и даже про то, что ты была отличницей в средней школе и в музыкальной, и как в институте диплом со сломанной ногой защищала и даже получила "отлично". Ну ладно, не буду тебя задерживать, а то тебе выходить уже скоро, послушай меня, я сразу скажу тебе главное. Родители очень переживали, что у тебя с мужем не сложилось, что ты осталась одна с маленькими детьми. А у меня есть знакомый молодой человек, с которым - я просто уверена - тебе следует обязательно познакомиться, вы идеально подойдете друг другу. Я его знаю еще по Харькову. Мы жили поблизости, в коммуналке на "хейтезе", потом переехали в центр. (Я догадалась, что "хейтезе" - это "ХТЗ", то есть Харьковский тракторный завод, хотя она произнесла это как "хейтезе"). Он тоже недавно развелся, у него сын 5 лет, примерно как твои малыши. Рома, я его зову Ромчик-Ромашка. Но здесь его переименовали в Рони.
Его жена ушла к богатому израильтянину, он так переживал сначала... Но сейчас уже успокоился и очень хочет встретить свою вторую половину... Слушай, я дам тебе его "пелефон", ладно? Я бы дала ему твой, так может быть тебе удобнее, да записать нечем, а память у меня плохая, не запомню. Ну, возьми же свой "пелефон" и запиши в память. Зовут его Георгий, но все называют его Гарри, просто Гарри. Я послушно достала пелефон и набрала номер, который она мне сказала. В именной список заносить не стала, может и не понадобиться. Я хотела попросить ее поговорить для начала с ним самой с моего пелефона (наверное, так приличнее), но обнаружила, что автобус уже подъезжает к моей остановке, поэтому нажала на "отмену" в пелефоне и стала поспешно собирать свои пакеты. Собрав все, я поблагодарила женщину, сказала, что мне было очень приятно с ней познакомиться, и направилась через салон автобуса к двери. Когда я была уже у самой двери, то вдруг сообразила, что не спросила имени женщины, и повернулась назад, чтобы спросить. Но на заднем сидении никого не было. Наверное, она пересела, догадалась я, но в эту секунду автобус остановился, и мне уже стало некогда осматривать остальные сидения. Я вышла из автобуса и направилась к дому второй раз за этот вечер. Не скрою, что после разговора с женщиной у меня повысилось настроение, появилась надежда на перемены к лучшему.
Дети меня давно уже ждали и радостно бросились навстречу, когда я вошла. Я раздала им подарки, положила на тарелочку ханукальные "суфганиёт". Да, это не мамины пироги, но все же... Мы зажгли свечи: первую свечу хануки, а потом, отдельно, еще 4 в честь дня рождения Арончика. Я наскоро покормила детей ужином, сделала чай с "суфганиёт", потом мы немного покрутили савивон. Все равно все не то и не так, как должно быть в праздник. Я уже собиралась укладывать детей спать, как вдруг мой "пелефон" зазвонил.
- Добрый вечер, вы мне звонили? Ваш телефон у меня в списке неотвеченных звонков, - говорил быстро, но тембр голоса был приятный.
Я догадалась, что это был Гарри. Только что же ему сказать, как объяснить кто я и откуда? Я решила вкратце рассказать ему все, как есть: как познакомилась в автобусе с женщиной, которая предложила мне позвонить ему с целью знакомства, что по ее словам мы, кажется, ровесники и первый брак у меня распался примерно также, как у него, есть 2 детей примерно того же возраста, как и его сын. Вот только имя женщины я, к сожалению, спросить не успела.
- А что за женщина? Как выглядит? - стал допытываться Гарри.
- Пожилая, приятная, вежливая.
- Как одета?
- В пальто, похоже, что еще советское.
- Да так почти все пожилые женщины одеты! А какие-то особенности, может?
- Да я с ней говорила несколько минут! - Он начал меня раздражать. В конце концов, что ему действительно важнее?
- Послушайте, - сказала я . - Если именно от того, кто эта женщина, зависит, состоится наше знакомство или нет, то, к сожалению...
--
Да, ладно, не так уж это и важно, просто интересно стало. А знакомство все равно не состоится, по крайней мере в ближайшее время. Занят я, уже встречаюсь кое с кем.. Ну ладно, пока, я тороплюсь.
--
До свидания, с празником Хануки вас, Гарри, - сказала я как можно вежливее и отключила "пелефон", не дожидаясь его ответа.
Вот и все. Как жаль расставаться с надеждой, пусть она и прожила всего-то пару часов.
Я помогла детям принять душ, уложила их в постели, почитала немного сказку. Вскоре дети уснули, а на меня навалились такие ужасные боль и тоска, что я даже застонала. Спать, как назло, не хотелось. Вдруг у меня возникла весьма неожиданная мысль: надо напиться. Напиться и отключиться, чтобы не думать о том, как же мне паршиво живется. В доме спиртного не было, я почти никогда не покупала, только иногда, для гостей: Эллы с мужем или двоюродных братьев с женами и детьми. И я решила поехать в ночной супермаркет в центр города. Решительно встала, оделась, взяла кошелек, пелефон на всякий случай, заперла дверь и пошла на автобусную остановку. На улице было холодно и сыро, но нужный мне автобус подошел очень скоро, в полутемном салоне почти никого не было, я села на переднее сидение, прислонилась к окну и сразу задремала , на этот раз без сновидений.
Проснулась я от того, что во мне зашевелилось смутное беспокойство. Все ли в порядке дома? Вдруг дети проснулись, увидели, что меня нет, испугались? Я полезла в сумку, стала яростно искать пелефон, нашла не сразу, успела перепугаться, разозлиться, выругать себя, но через несколько секунд он нашелся, я схватила его и обнаружила, что он выключен. Скорее нажала на кнопку включения, ожидая, что сейчас увижу 10 неотвеченных звонков или сообщений, но экран был чист . Однако, не успела я перевести дух, как пелефон зазвонил, вернее сыграл отрывок из песни "Делайла", любимой мною с детства, который я установила вместо звонка. "Дети проснулись!" - первым делом подумала я и сразу нажала кнопку ответа, даже не посмотрев на определитель номера. Как ни странно, я услышала уже знакомый приятный мужской голос.
- Лина? Добрый вечер, это Гарри. Мы пару часов назад разговаривали, ты помнишь? Я не разбудил? Ведь уже поздно...
- Да нет, все нормально. Я чувствовала такое безмерное облегчение от того, что это не дети, что совершенно забыла, что недавний разговор доставил мне отрицательные эмоции.
- Извини, я не мешаю своим звонком?
- Нет, не мешаете. ( Мне трудно сразу с незнакомым человеком перейти на "ты", но у Гарри, похоже, такой проблемы не было).
- Ты знаешь, у меня неожиданно изменились планы на вечер, и я подумал, что... Короче, что ты сейчас делаешь?
Не совсем удобно было признаваться, что я одна еду в ночной супер за выпивкой, но гладко соврать без подготовки я не умею, обязательно собьюсь, поэтому я решила сказать все как есть. В конце концов я не граблю банк, не убиваю старушку-процентщицу и не ковыряю гвоздиком новый "Опель" неприятных мне соседей (хотя мысли иногда появляются). Поэтому я выдала в "пелефон" всю правду:
- Может быть вас это и шокирует, но я еду на автобусе в направлении ночного супера, потому что хочу купить какого-то успокоительного средства с градусами, а то нервы, знаете ли, совсем никуда.
- Отлично! Мне тоже туда надо! За средством! Так я подвезу! Ты где сейчас находишься?
Я оглядела темную улицу через мокрое стекло автобуса и не без труда поняла, что нахожусь я возле моста, перед поворотом на Гиват-Царфатит (район Иерусалима) , о чем и сообщила Гарри. Почему-то мое сообщение вызвало у него бурную радость:
- Прекрасно! Это же просто замечательно! А номер автобуса какой?
- 13.
- Чудесно, просто чудесно. Где ближайшая остановка?
- Метров через 50. Автобус пока на светофоре стоит.
- Как только будет остановка, немедленно выходи и стой, ладно? Я скоро подъеду, я близко!
- Хорошо, я выйду, - сразу согласилась я. Мне стало интересно. И чего это он так обрадовался?
Наконец загорелся зеленый свет, я позвонила, чтобы водитель остановился, и через минуту уже вышла на темную улицу под мелкий дождь. Противный сырой холод сразу пролез под куртку, но не успела я спрятаться под тент, как прямо передо мной затормозила серебристая "Субару" и из нее выпрыгнул высокий парень в джинсах и спортивной куртке, подскочил ко мне и взял за руку.
- Лина? Очень приятно, я Гарри. Ну, садись же в машину, а то замерзнешь!
У него было веселое открытое лицо и располагающая улыбка. Он мне сразу понравился, только я была удивлена скоростью развития событий. Тем не менее в машину села сразу. Там было тепло и уютно.
- Подожди, а как это вот так, сразу... Вы что, этот, как его... Гениальный сыщик?
- Ага! - весело подхватил Гарри и процитировал :
Я - гениальный сыщик, мне помощь не нужна,
Найду я даже прыщик на теле у...
- Слона, - закончила я.
- Вижу, что с классикой ты знакома
- А я еще "Письмо Татьяны Онегину" помню. И "Бородино". Почитать?
- Вот молодец! Да ладно, верю на слово. Ну что, поехали?
Он завел машину, и мы отъехали от остановки.
- Ну, а сейчас я тебе все-таки расскажу по порядку, что же произошло в промежутке времени между нашими телефонными разговорами. Если тебе, конечно, интересно.
- Еще как интересно! Даже романы про шпионов вспоминаются. Штирлиц там, Зорге или Джеймс Бонд.
- Тогда слушай. У меня подруга ... была, уже можно сказать в прошедшем времени. Мы с ней встречались. Не очень долгое время, правда. Все было нормально. Сегодня поехал к ней. Это после того, как с тобой поговорил. Предварительно не позвонил, потому что вчера еще договорились. Приезжаю - а у нее муж дома! А я и не знал, что она замужем, она ни слова не говорила. Он, похоже, месяц или больше был в отъезде. Представляешь, какая идиотская ситуация! Но я сумел выкрутиться, даже ее девичью честь спас: сделал вид, что дверью ошибся. Она потом мне СМС прислала: спасибо за все, извини и прощай! Вот, значит еду я в гордом одиночестве, как последний кретин, торможу на светофоре и встаю в правый ряд параллельно с автобусом. А светофор этот долго горит, если не успел проскочить, то кучу времени теряешь. Так я от нечего делать стал пассажиров рассматривать. Вижу: сидит симпатичная девушка, дремлет, прислонившись к окну. Я подумал еще: жаль, познакомится не получится. И тут вспомнил про тебя. Думаю: дай, позвоню, попробую. Звоню - автоответчик. Наверно, думаю, спит или не одна. Но на всякий случай пробую еще. А сам на девушку смотрю. Вдруг вижу: она просыпается, лезет в сумку, что-то ищет, вытаскивает пелефон, нажимает на кнопку и, по губам вижу, говорит "Алло". И я в трубке слышу "Алло", абсолютно синхронно. На второй фразе я был уже почти уверен, что девушка в автобусе и та, что говорит со мной по пелефону - одно и то же лицо. А уже когда ты сказала, что ты едешь в 13 автобусе, да еще у моста, перед поворотом на Гиват-Царфатит, то все сомнения отпали! Ну, а дальше ты знаешь. Как тебе такое совпадение? - Потрясающе, просто как в сказке! Если б кто рассказал, не поверила бы! Хотя после того, как мне на работу позвонил бывший московский сосед, уехавший в Израиль в 70-х годах и просил меня передать боссу, что звонил такой-то, и я заорала: здрасьте, дядя Боря, я Лина Сартан, Сумская улица, мы же были соседями, помните?- я уже ничему не удивляюсь. Совпадениям, во всяком случае.
- Давай музыку послушаем.
- С удовольствием.
- Ты Юрия Антонова любишь?
- Конечно! У меня, да и у тебя, наверное, под Антонова прошло пионерско-комсомольское детство-отрочество! Первые школьные вечера...
Он включил магнитофон, и через несколько минут мы уже вместе подпевали Антонову:
Море, море, мир бездонный,
Нежный шелест волн прибрежных,
Над тобой встают как зори ,
над тобой встают как зори
Нашей юности надежды.
Следующей песней была "Если любовь не сбудется", и Гарри сказал, что особенно полюбил эту песню в период развода с женой, историю которого в подробностях мне еще только предстояло услышать, но я уже про себя решила, что она (он называл ее "бывшая-экс") редкостная сволочь, если не ужилась с Гарри, потому что он полностью расположил меня к себе и, я даже уже решила для себя, что после супера я пригашаю его в гости. У меня даже никакая красная лампочка в голове не включилась, хотя после моего горького опыта с мужчинами должна была бы включиться на всякий случай.
Так, слушая музыку, мы доехали до ночного супера. Гарри припарковался, правда, не с первого раза, и объяснил мне, что за рулем недавно. Мы зашли в супермаркет, взяли тележку и первым делом направились к полкам со спиртным. Тут я сразу почувствовала, что в выборе полностью могу положиться на него. Действительно, он выбрал именно те легкие десертные вина, которые я очень любила, и еще пару бутылок того, что я не знала и не пробовала, но впоследствии оказалось, что выбор был очень удачным. Кроме того, он купил немного салатов и легких закусок, сам за все заплатил, мне не позволил внести лепту, хотя идея о походе в ночной супер была моя. Мы сложили покупки в машину и поехали ко мне домой, продолжая слушать песни Антонова и иногда подпевая. Мне казалось, что целая вечность прошла с тех пор, как я познакомилась с пожилой женщиной в автобусе по дороге с рынка. Не просто вечность прошла, а мир переменился. Кстати, Гарри больше не донимал меня расспросами про ту женщину. Похоже, что так же как и я, он рад нашему знакомству, и этот вопрос стал совершенно неважным. Вскоре мы приехали в Писгат-Зеев, Гарри припарковался прямо рядом с домом (редкая удача, обычно все забито уже после 6 вечера, но похоже, что сегодня нам везло). Мы поднялись по лестнице, стараясь не шуметь, и я осторожно отперла замок и открыла дверь. Дома было тихо, дети спали. Мы быстро поставили вино и закуски на журнальный столик, включили телевизор, установили какой-то музыкальный канал и сели на диван. Гарри предложил выпить за знакомство, я с удовольствием поддержала. Чудеса продолжались. Тихо играла музыка, мы разговаривали. Может, это прозвучит банально, но у меня действительно в тот первый вечер было ощущение, что я знаю его всю жизнь. Мне было интересно абсолютно все, что он рассказывал: про школу, армию, знакомство с бывшей женой на чьем-то дне рождения, о том, как боготворил ее в самом начале их совместной жизни, про рождение сына, переезд в Израиль, тяжелый первый год абсорбции, про страшное известие о том, что жена неверна ему, что забирает ребенка и уходит жить к своему любовнику, богатому израильтянину. Я внимательно слушала и с радостью отмечала, как много в наших судьбах общего. О самых неприятных моментах он говорил с таким юмором, что я, сопереживая в глубине души, смеялась во весь голос, рискуя разбудить детей. Очень смешно он изображал голоса тещи и жены. "Счастье семьи зависит только от того, насколько мужчина способен любить Женщину" - произносил по очереди то скрипучим старческим голосом (это была теща), то театрально-нервно-истеричным ( а это - бывшая жена). Вот только о родителях он ничего не рассказывал, но я и не спрашивала, потому что тогда бы мне пришлось рассказать о своих, а так не хотелось ничего грустного в этот волшебный вечер. Я рассказала ему о себе, тоже пытаясь самым тяжелым воспоминаниям придать юмористический оттенок. Кажется, ему тоже было интересно. От вина я почувствовала только легкое головокружение, это было приятно.
Далеко за полночь мы совершили плавный переход из-за стола к кровати. Получилось это очень гармонично и естественно, без лишних слов и суеты.
А заснули мы уже под утро, "с незабываемыми ощущениями", как сказал Гарри, спародировав Петросяна. Засыпая, я сказала ему на ухо :
- А ведь сегодня первый день Хануки, помнишь? С нами сегодня произошло "чудо хануки" .
- Но чудо Хануки длилось всего 8 дней, а наше, думаю, продлится значительно дольше, - ответил Гарри.
Я уснула у него на плече, безмерно счастливая.
* * *
Через пару часов Гарри встал, быстро собрался и убежал на работу. На прощание он только быстро поцеловал меня и сказал "Ну пока, до вечера", тем самым дав мне понять, что продолжение действительно следует. "Заседание продолжается" - бессмертная фраза турецкоподданного Остапа Бендера как нельзя лучше подходила для подведения итогов вчерашнего дня. Я еще немножко повалялась в постели, думая о том, какой был прекрасный вечер, да и ночь тоже, и что, кажется, у меня в жизни открывается новая страница. Вскоре я тоже встала, разбудила детей, помогла им собраться: причесала дочку, сделала ей бутерброд с туной, сына умыла, одела и обула. Из квартиры мы вышли все вместе, я заперла дверь. Ее как всегда сначала немного заело, но сегодня я не раздражилась по этому поводу: у меня было чудесное настроение. Дочка отправилась в школу, сына я отвела в садик, а сама поехала на работу. Весь рабочий день я клевала носом, а в обеденный перерыв даже немного поспала, сидя за столом. Сотрудницы шутили и посмеивались. После обеда позвонил Гарри и сказал, что сегодня у него родительский день: он берет сына у бывшей жены и у него есть целых 4 часа для общения с ребенком. Он хотел приехать ко мне с ним. Я с радостью согласилась и предложила заказать большую пиццу на всех. Гарри идею одобрил, и мы попрощались. Мои сотрудницы, слышавшие разговор, засыпали меня вопросами, но я отшутилась., понимая при этом, что в узком женском коллективе все равно долго ничего не утаишь. Во всяком случае, мои развод с мужем перестал быть тайной в течение недели. Хотя я не и особенно старалась сделать из этого Великую Тайну.
Когда я пришла домой, то увидела такую картину: Гарри, мои дети и еще один мальчик, несомненно его сын - сходство было просто поразительное, - дружно сидят на полу и играют в "Зикарон": в игру, где надо искать парные карточки среди множества карточек, перевернутых картинкой вниз, то есть, надо переворачивать по одной и запоминать картинку и где она лежит. Мой сын завопил радостно: "Мам, смотри сколько я уже выиграл!" Гарри встал, подошел ко мне, обнял и сказал, показывая на сына:
- Привет! Знакомься, это Рони.
- Привет, Рони, - сказала я. - Я - Лина, мама Даны и Арончика.
- А я уже знаю, - деловито сказал Рони и продолжил игру. Вскоре приехал разносчик пиццы, Гарри расплатился и мы дружно сели за стол. Так замечательно было поедать эту пиццу в большом дружном кругу, в десять раз вкуснее! Я смотрела на всех нас и думала, что мы могли бы стать настоящей семьёй, крепкой и счастливой. Родить еще одного малыша или малышку... Здесь, в Израиле, в основном многодетные семьи... и 2 встречи и одна ночь вполне достаточно для того, чтобы понять и решить подходит тебе человек или нет. А я уже решила, что да. После пиццы дети ушли в детскую комнату чтобы продолжить игру, а Гарри схватил меня в охапку, посадил к себе на колени и крепко прижал к себе. Через некоторое время дверь детской открылась и вся компания дружно вывалилась в салон. Я поспешно соскользнула с его колен и села рядом, посмеявшись про себя над таким детским поведением, более подходящим школьнице, родители которой неожиданно вернулись домой. Но в нашем случае это были не родители, а дети. Мы уже не так молоды, а родителей у меня вообще нет. "Хотим гулять", - потребовали дети. Я вопросительно посмотрела на Гарри . "Пошли" - он быстро встал и взял куртки: свою и Рони. Я хотела помочь одеться Арончику, но Дана и Рони взяли над ним "шефство": одели и обули его сами. Потом мы дружно залезли в машину и расселись ( я - рядом с Гарри , дети сзади ) и поехали в близлежащий парк, в котором была детская площадка. Дождя к счастью не было. Мы с Гарри сели на скамейку и стали смотреть как дети носятся друг за другом, причем, когда Арончик падал (а падал он часто), то они оба сразу бросались ему на помощь. Рони, которому было 6 лет, решил быть "старшим братом" наравне с Даной, хотя мог бы быть и младшим наравне с Арончиком. Гарри взял меня за руку и крепко сжал. Мне было хорошо и спокойно, я положила голову на плечо Гарри, закрыла глаза и молилась о том, чтобы этот вечер не кончался. Гарри словно прочел мои мысли. "У нас все будет очень хорошо, я обещаю! -сказал он мне на ухо. - Еще час гуляем, потом я везу домой Рони, а потом сразу возвращаюсь. Ты успеешь управиться? Будешь готова? " "Всегда готова" - ответила я, сделав пионерский салют.
* * *
Так начался наш медовый месяц. Почти каждый вечер Гарри приезжал ко мне, иногда с сыном. В те дни, когда он брал сына, мы обычно выполняли какую-то культурную программу: поход в кино, поездка в парк, посещение игровых автоматов, пиццерия. Не протяжение всего этого периода у меня было прекрасное настроение. Сравнить свое душевное состояние я могла разве что с тем, которое у меня было в 10-м классе, когда я влюбилась в первый раз. Какая же я тогда была глупая! Но воспоминания остались самые лучшие несмотря на то, что этот роман ничем не кончился. А может, воспоминания остались хорошими именно благодаря тому, что мы расстались и не успели попортить друг другу жизнь и попить кровь, как это произошло с бывшим мужем .
А по выходным дням мы обязятельно старались выехать куда-нибудь на целый день. Так за каких-то пару месяцев мы посетили Сафари, пещеру сталактитов за городом, каток с искусственным льдом, "грибные места" в лесу, горячие источники Хамей Йоав, спортивный комплекс с бассейном, сауной и теннисным кортом в загородной гостинице. "Жить стало лучше, жить стало веселей" - это выражение Сталина, ставшее крылатым, не могло не вспоминаться, потому что идеально подходило мне в этот период времени.
Когда Гарри приезжал, то обычно он заходил в дом с фразой из какого-нибудь старого, но любимого нами фильма, например:
- А главное, Анна Адамовна, запомните - воздержание, только воздержание...
На что я, естественно, отвечала:
- Я вся такая внезапная, противоречивая... ("Покровские ворота")
Либо я встречала его словами:
- И откудова к нам такого красивого дядечку занесло? ("Любовь и голуби")
***
Как я уже говорила, на работе коллектив у меня был преимущественно женский и до неприличия любопытный. Но я и не собиралась делать "революционный военный секрет" из своей личной жизни, поэтому, когда меня спрашивали, честно отвечала: да, встречаемся, все хорошо, к детям - нормально, его бывшая - сука и т.д. Особенно много вопросов задавала Мирьям и никогда не упускала случая прокомментировать. Мирьям была женщиной, совершившей подвиг... либо большую глупость. Они по приезде в Израиль вернулись в лоно религии, я это называла "хазарнулись" (хазру ле-тшува). Так получилось, что, еще живя в Москве, я интересовалась иудаизмом, ходила в кружок "еврейского ликбеза", учила иврит. У нас с Фимой даже была хупа (традиционная еврейская свадьба, когда жених с невестой стоят под балдахином - хупой), нам ее поставили подпольно, нас даже в тот раз чуть было в милицию не загребли за справление религиозных культов на дому... Но вот сделать соблюдение еврейских законов нормой жизни я не смогла. Почему? Да потому что мне казалось (я ни в коем случае не хочу навязывать кому-то свою точку зрения), что такое соблюдение занижает величие Бога в моих глазах! Мне трудно себе представить, что Творец подсчитывает, сколько раз еврей сказал благословение перед едой и после нее, и в зависимости от этого решает, что дать ему в Олам а-Ба (существование души после смерти), награду или наказание, даже если он искренне верит, чист душой и сердцем и не нарушает основных запретов... Но не буду слишком углубляться, я ведь хочу написать о Мирьям. В прежней жизни ее звали Марина, и она внешне была еще довольно привлекательна. Когда они приехали, представители религиозной общины сразу стали их "вербовать", обещая дополнительные льготы при покупке квартиры. Нас с Фимой тоже пытались завербовать, но мы решили, что не будем менять образ жизни, а иначе зачем мы уехали из России, если не ради свободы? А вот Мирьям с мужем, на тот момент уже почти 40-летние, то есть люди с некоторым жизненным опытом и сформировавшимся мировоззрением, решились "хазарнуться" и "хазарнулись". Громко заявив, что наконец поняли, что всю жизнь ошибались, и только теперь знают, как правильно жить. Но почему-то я никак не могла поверить Мирьям до конца. Тому, что она искренне радуется, когда прячет свои пышные локоны под платок или шляпку, или тому, что ее фигура с талией и бедрами, находящимися в правильных местах, закрывается бесформенным балахоном... Или - простите меня ради Бога - даже тому, как нужно правильно проводить субботу. У меня все время при общении с ней оставалось ощущение, что этот образ жизни она приняла не до конца, что ее постоянно гложут сомнения, и поэтому изо всех сил пытается это скрыть, доказывая самой себе и окружающим обратное.
Вот пример нашей беседы:
- Ну, рассказывай, как провели шабат (субботу)?
- Ну, сначала хорошенько выспались. Позавтракали, посмотрели телевизор.
- Телевизор? Ну-ну...
- Потом сели в машину, поехали в Тель-Авив.
- На машине? В шабат? Кошмар!
- Там погуляли по набережной, зашли с детьми в небольшой парк, покатались на качелях-каруселях, поели мороженое...
- Купили мороженое? В шабат? Да как так можно? Вы что, совсем не боитесь? Вы же евреи! Или, может, все-таки у кого-то бабушка по маме гойка? Если так, то мне все про вас понятно.
- Перестань, Мирьям. Говоришь, как будто бы все наши олимы "хазарнулись", а я одна белая ворона...
- Все, не все! Те, с кем я общаюсь - все!... Ну, а что потом-то делали?
- Зашли в игровые автоматы...
- Еще куча нарушений!
- А потом пообедали в кафешке на берегу моря. Кстати, очень вкусно.
- В некашерной кафешке (где пища приготовлена не в соответствии с законами иудаизма)! И ты так спокойно об этом говоришь!
- Свинину мы не ели, и мясо с молоком тоже. Этого мы придерживаемся!
- Да чего уж там, давай, жри свинину, запивай молоком, если вы такой образ жизни ведете! Какая разница! То ли дело мы... Мужа с сыном (вместо "муж" она говорила "мужа") встали в 6 утра, как нормальные люди, пошли в синагогу, помолились. Пришли, сделали кидуш (питье вина с произнесением благословения) , потом - сеуду (праздничная трапеза). Я приготовила фаршированную рыбу. Небось, повкусней вашего фалафеля в кафешке...
- Мы ели грибы с сыром, под сливочным соусом. Это было обалденно вкусно. Ну, а дети - курицу и салаты, тоже совсем неплохо.
- А мы после сеуды прочли биркат а-мазон (благодарственная молитва после еды). Потом мужа с сыном пошли Тору читать, а я со стола прибрала. Потом почитала Мишну (религиозное чтиво для женщин, ужасно скучное). Так интересно, вы не представляете! Не то что эта ваша дурацкая художественная литературка, от слова "худо". Потом погуляли, с соседями пообщались. Очень, очень религиозные люди!
- Кто, Рахель с Пинхасом? Да я их по Москве знаю! Ну кто бы взял Рахель замуж, с ее-то внешностью и ее занудством, если бы не ее религиозность?
- Вовсе нет, она пришла к вере сама, она мне рассказывала. А сколько всего знает, сколько учила! Потом мужа с сыном прочли минху (полуденная молитва) . Потом - сеуда, биркат-мазон. Потом - авдалла (ритуальное зажжение свечи с молитвой, символизирует окончание субботы) . Вот как надо проводить субботу, а не то что вы: телики-парки-кафешки...
И все равно до конца она меня не убедила, несмотря на блеск глаз и уверенный тон. Почему-то в ее словах мне слышалась тоска о светской жизни, может, менее правильной, но более легкой и интересной. И мне было немного ее жаль. Интересно, что Зоар, совсем молоденькую девушку из Ташкента, она никогда не трогала, хотя образ жизни в ее бухарской семье был более близок к светскому, за исключением нескольких моментов: они зажигали свечи, более менее соблюдали кашрут (приготовлениe пищи в соответствии с законами иудаизма) , постились когда есть пост и не готовили еду в субботу. Так они жили в Ташкенте, так продолжали жить и в Израиле. А телевизор и поездки - пожалуйста! Собственно, все то же самое, как и у меня.
А еще Мирьям любила рассказывать про работу своего мужа. Она очень им гордилась: он, в прошлой жизни инженер-машиностроитель, работал водителем, развозил религиозных детей по школам, а по вечерам занимался в ешиве. Главное, говорила она, делая сложное лицо человека, "знающего места" что он ОЧЧЧЕНЬ ХОРОШО ЗАРАБАТЫВАЕТ. И поэтому ее семья так хорошо живет, и они даже уже купили квартиру: религиозная организация пробила им ссуду на каких-то супер-льготных условиях. Это будет новый район, только для религиозных. Правда, квартиру еще не построили, но скоро уже должны заложить фундамент.
Однажды она пришла на работу очень возбужденная и с порога стала рассказывать, что они ходили к одному большому раву (раввину), чтобы решить какую-то проблему. Рав очень известный, народу к нему приходит много, прием у него платный, но только для обеспеченных, бедняков он принимает бесплатно. Ему не надо объяснять про материальное положение, он смотрит на человека и все видит. Так с них, с нее и мужа, он не взял ни шекеля! Потом она быстро осеклась и сменила тему. Так я и не поняла: то ли известный рав впервые в жизни ошибся, не взяв денег с тех, кто ОЧЧЧЕНЬ ХОРОШО ЗАРАБАТЫВАЕТ, то ли "мужа" на самом деле зарабатывает не так уж много...
Позже я поняла, что для Мирьям все эти разговоры были своеобразной психотерапией, для того, чтобы помочь справиться с собственными сомнениями насчет правильности выбора. Ставлю себе "галочку": я ни разу ей об этом не сказала, чисто интуитивно вела беседы так, чтобы дать ей почувствовать ее превосходство.
* * *
В феврале исполнялось 2 месяца нашего знакомства, и Гарри предложил отметить это событие. Я с радостью приняла его предложение. Мы решили пойти в какой-нибудь небольшой ресторан, где уютная обстановка и вкусная еда, правда, как выяснилось, мы оба не являлись знатоками в этой области. Гарри позвонил каким-то своим приятелям, которые в отличие от нас оказались большими любителями походов в ресторан и долго консультировали его, а он все записывал и даже исписал целую страницу.
- Никогда бы не подумала, что ресторанов так много, - призналась я Гарри после просмотра записей. В "Дарах Океана", наверное креветки с крабами или осьминоги с медузами, а мы с тобой их не едим. В "Хуанхэ" надо идти с кем-то, кто может посоветовать конкретное блюдо, а то можно так нарваться.... (Я вспомнила рассказ Мирьям, как они с "мужей" пошли в кошерный китайский ресторан, заказали, а это оказалось несъедобно).
- Как жаль, что самые вкусные вещи считаются некошерными, - сказал Гарри. - А как тебе кавказская кухня?
- Прекрасный выбор! Я - за. Наверное, я консерватор....
- Ну тогда пойдем в "Тифлис"?
- Пойдем, - согласилась я, и Гарри стал звонить, чтобы заказать столик на двоих, а я стала звонить бывшему мужу, чтобы попросить его побыть с детьми. Как всегда, он сначала долго орал, что я плохая мать и законченная эгоистка, потому что оставляю бедных крошек ради собственного удовольствия, что если бы не он, я конечно бросила бы их одних, а они бы стали играть со спичками и устроили бы пожар... При этом он совершенно забывал, что Дана уже давно не такая, какой была, когда он ушел к Юльке, что это он сам или я скорее могут устроить пожар, чем наша собранная и ответственная 8-летняя дочка, которая прекрасно справляется с младшим братом, когда я не дома. Просто не хочется, чтобы в вечером в выходной дети чувствовали себя брошенными.... Однако, вскоре после этой тирады он приехал на машине, чтобы забрать детей к своим родителям, пообещав, что бабушка испечет их любимый пирог.
- Хороший еврейский папа, - отметил Гарри, глядя на то, как я бегаю по комнатам, собирая детям носки, тапочки и пижамы.
После их шумного отбытия я стала одеваться, причесываться и краситься, а Гарри включил телевизор и стал смотреть футбол. "Неужели у меня все как у нормальных людей", - я не переставала удивляться тому, что жизнь налаживается. - "Даже в ресторан пойдем, на романтический ужин..." Когда я накладывала последние штрихи косметики, подошел Гарри и немного смущенно сказал, что перезвонили эти его друзья, знатоки ресторанов, они тоже хотят куда-то выйти, а, узнав, что мы собираемся в "Тифлис", захотели присоединиться.
- Конечно, если ты не против, - моментально согласилась я, почувствовав, что мое несогласие может его огорчить и поставить в неудобное положение перед друзьями. Да я и не видела причины не соглашаться, наоборот, его желание представить меня своим друзьям укрепляло наши взаимоотношения....
- Слава Богу! - с заметным облегчением сказал Гарри. - А то я уже боялся....
- Чего же? - удивилась я.
И он рассказал мне в лицах о том, как он оказался в сходной ситуации, когда еще был в браке. Бывшая супруга тогда закатила страшный скандал из-за возможного присутствия друзей. Гарри вытаращил глаза, вытянул шею и выкрикивал тонким визгливым голосом, подражая ей:
- Ты будешь лизать задницу каким-то мудакам, метать перед ними бисер и золото, стелиться перед ними, не думая о том, что тем самым унижаешь и смешиваешь с дерьмом меня, МЕНЯ!
Посторонние же мудаки были на самом деле необыкновенно приятными, очень интеллигентными и общительными людьми, и когда экс-супруга поняла это, то просто из кожи вон лезла, чтобы произвести на них впечатление, в основном делая замечания мужу, например такие (Тут Гарри изобразил томное выражение лица) :
- Я постоянно твержу ему, что надо читать не всякую конъюнктурщину, а западных философов, тогда, может быть, он хоть чуть-чуть повысит уровень своего развития, ведь я же ему только добра желаю....
На возражение же с их стороны, что все считали и считают Гарри, несмотря на его молодость, не по годам рассудительным и зрелым человеком, она театрально вздыхала - тут Гарри опустил глаза и скорбно произнес:
- Ах, если бы вы знали его так, как знаю его я!....
Гарри так смешно изображал ее, что мне понадобилось дополнительных 10 минут, чтобы отсмеяться и закончить макияж, и вскоре после этого мы поехали в ресторан "Тифлис", чтобы отметить наш небольшой юбилей, пообщаться с друзьями Гарри и воздать должное кавказской кухне с израильским оттенком.
Друзья Гарри, муж и жена, родители 2 малолетних детей, оказались тоже довольно приятными и общительными людьми, которые знали также его бывшую супругу. Я почувствовала себя из-за этого неуютно, но потом оказалось, что они, как и Гарри, терпеть ее не могут, и начали втроем передразнивать ее смеяться.
- Со мной никто не дружит, потому что я - такая потрясающая женщина, которая может увести мужчину у любой красавицы. Ведь я не только красива, но и необыкновенно умна, - выкрикивали они по очереди пискливыми голосами, по-цыплячьи вытягивая шею. - Ну и что, если я не очень высокая? По-моему, метр сорок пять - самый оптимальный рост для женщины, а те, кто выше - просто каланчи и дылды!
Сначала мне тоже было смешно, а потом я поняла, что ощущаю досаду оттого, что наш романтический вечер превратился в вечер юмора и воспоминаний о "бывшей-экс". Однако, Гарри вскоре уловил мое настроение и предложил сменить тему. Дима и Дина (так звали супругов) начали расспрашивать меня о работе, о детях, о том, как жили в Советском Союзе, потом начали наперебой объяснять мне на всякий случай, какой Гарри хороший.
- Я еще и вышивать умею, и на машинке, - добавил Гарри, спародировав кота Матроскина.
- А душа нежная, что цветок! - закончил Дима цитатой из старого детского фильма.
Потом стали рассказывать анекдоты, в которых присутствовало немало матерных слов, но почему-то в устах Димы и Гарри мат звучал не грубо и пошло, а весело и даже красиво.
Не успели мы приступить к десерту, как Дине позвонила ее мама и велела немедленно возвращаться и укладывать детей спать, потому что она не справляется, и "Весельчаки Дэ" (так я про себя стала называть Диму и Дину) расплатились и уехали домой. Мы с Гарри остались вдвоем доедать десерт и допивать вино, словом, все было так, что лучше быть не может.
Когда мы вышли из ресторана, Гарри сказал, что не хочет возвращаться, а предлагает прогуляться в Старый город. Я с радостью приняла приглашение.
Мы не спеша побрели пешком через центр города и прошли через Яффские ворота. Старый город с темное время суток был похож на сказку 1001 ночи: каменные стены, башни, мощеные узкие улицы, остатки древних колонн, вывески магазинов с арабской вязью и восточным орнаментом. Мы дошли почти что до Cтены Плача (Внешняя стена храма, чудом уцелевшая после разрушения его римлянами, главная святыня для религиозных иудеев). Не доходя до нее всего несколько метров до святого места, Гарри остановился и предложил зайти в небольшой дворик и посидеть там на скамейке. Мы нырнули под арку и оказались на небольшом пятачке, окруженном со всех сторон стенами, как колодец. В середине действительно стояла скамейка. Мы присели на нее, и тут Гарри что-то достал из кармана, объявив, что у него для меня сюрприз. Нет, это было не кольцо, как мог бы подумать стандартно мыслящий человек. В коробочке лежали 2 косяка: самокрутки с марихуаной или каким-то еще легким наркотиком.
- Пробовала когда-нибудь? - спросил Гарри.
- Да, - честно призналась я. - В школе, после выпускного. Правда, у нас было мало травы на 6-х, по 2 затяжки хватило.
- А подействовало?
- Не знаю. Не помню.
Вдруг у меня возникло ощущение дежа-вю... Я вспомнила один момент из весьма отдаленного прошлого и осмотрела свою одежду. Именно это навеяло на меня волнение: кожаная куртка, белый шарф, темные брюки и сапоги на каблуках. Внутри, под курткой, на мне была нарядная кофточка с блестками, которую я надела по случаю похода в ресторан, но это было неважно. Важна была верхняя одежда. А еще арка, старинная каменная арка.... Все это было мне непостижимым образом знакомо, причем воспоминаниям этим немало лет...
Гарри тем временем достал косяки из коробочки, один протянул мне:
- Раз не помнишь, давай приобщаться заново.
Я посмотрела на него с опаской.
- Ты что, - уловил мои опасения Гарри, - подумала, что я - наркоман? Да у меня этот косяк, как и у тебя, второй в жизни! Просто хотел сделать что-то особенное.
Мы начали раскуривать траву, Гарри вскоре блаженно заулыбался. Я после второй затяжки бросила взгляд на арку и почти не удивилась, когда увидела, что за аркой - яркий солнечный день и густая зеленая трава, как будто арка превратилась в своеобразный экран телевизора. Я решительно встала и направилась к арке. Поколебавшись секунду, я шагнула прямо в этот день, на зеленую траву.
Картина, которую я увидела, меня не удивила, похоже, что я ожидала ее увидеть - не зря же я именно сегодня вспомнила утро после выпускного вечера в школе и свой первый косяк! На поляне сидели 6 человек, 3 девушки и 3 парня. Я всех их знала, это были: моя самая близкая школьная подруга Алена, ее будущий муж Миша, еще одна наша одноклассница по имени Стелла, очень красивая еврейская девушка. Ее внешность была явно не славянской, как у Алены, но и не восточной, как у меня: тонкие черты лица, густые каштановые кудри и синие-пресиние глаза, опушенные красиво загнутыми черными ресницами, такими длинными, что никто не верил, что она их не красит, идеальная молочно-белая кожа... По обе стороны от нее сидели ее неизменные поклонники Толя и Коля, которых она называла "свита". А последняя девушка... Последняя девушка была я, только 10 лет назад! И эта девушка расширенными от удивления глазами смотрела прямо на меня, остальные же, похоже, меня не замечали. Тут же у меня совершенно изменилось зрение, у меня как будто появилась дополнительная пара глаз и я увидела себя в 2 ракурсах: одна пара - девушку и ее друзей на траве, другая пара - женщину в кожаной куртке, элегантных брюках и сапогах на высоком каблуке, а еще - каменную арку возникшую прямо на поляне, за которой среди бела дня виден ночной восточный город...
- Ты кто? Откуда ты взялась? Я тебя знаю? Это - глюки или что? - начала засыпать меня вопросами Лина-с-поляны.
- Это не совсем глюки. Я объясню. Меня видишь только ты. Твое сознание расширилось от курения травы и ты видишь саму себя 10 лет спустя. А я вижу себя 10 лет назад, то есть, тебя.
- И что со мной будет? Я останусь с Камилем? Скажи мне, пожалуйста! Я выйду за него замуж?
Я ощутила досаду и раздражение. Скажите пожалуйста, Камиль! Я не вспоминаю это имя уже 10 лет, а она... Она заставила меня вспомнить! Вспомнить и понять, что ее сознание хоть и расширилось, но в тоже время оно очень ограничено, но она сейчас не в состоянии воспринять важную информацию. А ограничено потому, что эта малолетка без памяти влюблена, я это знаю, помню и - главное - я ее чувствую... Господи, да ведь я-сегодняшняя тоже влюблена, да плюс косяки, и, может, какое-то особенное расположение звезд, а может, у меня есть действительно есть какие-то способности, благодаря которым я могу.... Но надо же ей ответить!
- Выслушай меня спокойно, - сказала я как можно более мягко. - Ты не останешься с Камилем. У вас ничего не получится. Постарайся проводить его в Казань и забыть. Но у тебя все будет хорошо: любовь, муж, дети... Измена, развод, гибель родителей... Разве я могу ей это сейчас выложить? Ее психика сейчас неуравновешенна, мне ли не знать? Вдруг она что-то сделает с собой и я не смогу вернуться в Иерусалим к детям и Гарри?
Ее глаза наполнились слезами, но я продолжила:
- Я знаю, что тебе будет тяжело. Но ты все переживешь. И выйдешь замуж за еврея, у вас будет традиционная еврейская свадьба.... (Боже, что я несу, ей этого не переварить, я ее чувствую, сейчас ей все до лампочки, кроме Камиля, ее первого возлюбленного, которому она уже успела отдаться, причем не совсем удачно - потеряла сознание во время акта любви!)
- Посмотри на меня: я, то есть ты, забыла его, но счастлива. Потому что ты оказалась сильной духом, потому что твоей любви хватило и на него, и на другого человека, твоего будущего мужа, отца твоих детей (и на Коби, и на Гарри, но она не должна об этом знать). Вдруг мне пришла в голову ужасная мысль: а вдруг она тоже меня чувствует? Вдруг слышит мои мысли? Я невольно попятилась в сторону арки. Еще один шаг - и я в ночном городе.
- Подожди! - она умоляюще протянула ко мне руки, и я остановилась. - Я все поняла, я выдержу. Я тебе верю. Только скажи мне... Я хочу знать: чего я могу избежать? Каких ошибок? Каких несчастий? Ты можешь дать мне это знание?
У меня в голове мысли завертелись, бешено, как карусель. Что же можно ей сказать, а что нельзя? Так, про Камиля сказала, пусть теперь переваривает. Что еще? Чтоб не выходила замуж за Фиму? И тогда, возможно, 10 лет спустя у меня не будет Даны и Арончика? Не приходить в гости к Элле и помешать таким образом его знакомству с Юлей? Но тогда, возможно, мы будем продолжать жить вместе как кошка с собакой вместо романа с Гарри?
Нет, ни в коем случае, пусть это остается! А вот родители... Их жертва была совершенно напрасной!
Я набрала в грудь воздуха и сказала:
- Послушай, родители ни в коем случае ...
Я не успела закончить фразу. Поляна вокруг нас исчезла, исчезла также и арка, мой путь назад. Я стояла на открытом пространстве, залитом солнцем, которое невыносимо слепило глаза. Я прикрыла их ладонью, но перед ними еще некоторое время плясали блики. Наконец я справилась со зрением и осмотрелась вокруг. Сердце у меня упало: я находилась на кладбище. Я стояла на могиле, вернее на участке, являвшемся объединением 4 могил. Две первые были мне знакомы: это были могилы родителей, на них большими буквами были высечены фамилии Сартан, по-русски и на иврите, а две другие... Я не хотела смотреть на них, но глаза, меня не слушались, и успели запечатлеть первые буквы фамилии, написанной по-русски и на иврите: "ФЕЙ..." Фейгин, фамилия бывшего мужа! Значит, в этих могилах лежат... Нет, только не это! В этих могилах лежат... Родители Фимы, ну конечно, они же старые... Но кто бы стал хоронить их рядом с моими родителями? В этих могилах лежат.... Господи, больше некому... Дана и Арончик!... И все это потому, что я сказала ей, что родители не должны... Я изменила будущее! Как у Брэдбери, в рассказе про бабочку!.. И родителей не спасла, и погубила детей! Но ведь я даже не сказала, я не успела. Значит.... Это просто картинка... Просто предупреждение: молчи, не говори не слова!.. Косяк обжег мне руку, как бы подсказывая, что делать. Я быстро поднесла его к губам и сильно затянулась. Затяжка, слава Богу, перенесла меня в лес, в утро после выпускного, к Лине-на-поляне. Она все еще ждала ответа. Я вздохнула и сказала ей:
- Не могу. Не имею права. Я скоро уйду. Но запомни только 2 вещи: потеря Камиля - не конец света. Сейчас, 10 лет спустя, у меня все хорошо. Слышишь? 10 лет спустя у тебя все будет очень хорошо...