Замок не высылал парламентеров. Замок демонстративно не замечал угрозу. Сэр Гонтран, расположившись на вершине холма, задумчиво оглядывал будущие владения. В замке, в неприступном донжоне, заперлась леди Клеврена. Всем притязаниям на руку и сердце со стороны упомянутого сэра леди решительно сказала "нет". Рядом с конем рыцаря переминался с ноги на ногу мул священника. Святой отец совершит в замковой часовне обряд венчания - конечно, когда стены падут парчовыми одеждами.
Сэр Гонтран не умел отступать, точно так же как надменная леди пока еще не умела покоряться. С крепостных стен осаждавших обливали презрительным молчанием, и бойницы глядели демонстративно сквозь сэра Гонтрана, будто не видели, да!
- Я иду! - крикнул сэр Гонтран, и войска двинулись на штурм.
Стрелы вспорхнули со стен взмахом острых коготков, и по спине и плечам сэра рыцаря пробежали мурашки от их раздраженного сладкого свиста. Лестницы настойчиво ощупывали стены, ища брешь в обороне. В ответ сверху хлынули потоки кипящей смолы.
И над всем этим - стучащий в висках ритм, ритм барабанного пульса и монотонных ударов тарана в ворота, хранящие тайну темной, неизведанной глубины надвратной башни.
Штурм длился бесконечно, и вспыхнул победой.
Сэр рыцарь возвращался домой после охоты. Ворота замка распахнулись перед ним привычно, покорно и скучно, впуская в тёмный проем надвратной башни его жеребца. Слуги приняли коня, проводили Гонтрана в покои. Леди уже спала, но на дежурный поцелуй сонно развела ноги.
Рыцарю стало грустно. Он вспомнил, как текла по неприступным стенам огненная смола, как копьё целилось в тьму, скрывавшуюся за воротами, и безумный ритм раскачивающегося тарана, и свой крик: "Владею - ЯЯЯЯЯЯЯЯ!"
Он владел. Но где-то в глубине билось острое желание овладеть, покорить, взять штурмом... А замок спал, и не хотел войны. В зацветшем пруду квакали лягушки.