Стареющая Надежда Осиповна Петрова к ее большому сожалению вела малоинтересную жизнь. В молодости ее любимым хобби были мужчины, а теперь она жила в доме, по странному стечению обстоятельств, наполненному исключительно женщинами - разведенными, вдовствующими или просто одинокими, молодыми и тридесятой свежести, самыми разными. А ее изголодавшееся по мужской ласке тело никак не желало смириться с тем, что счастливые времена молодости давно прошли и мужчин она видит только в очереди за пивом и по телевизору.
Однажды ее скромные потребности взбунтовались против вбитой советской системой стыдливости, и она решилась позвонить в секс-агенство, чтобы... в общем, исправить досадное упущение своей судьбы и вызвать хотя бы на одну ночь утешение перед стремительно надвигающейся старостью. Где она взяла заветный телефон, история умалчивает. Тем не менее, уже через час она (даже раньше обговоренного срока) открывала дверь мужчине - немолодому, седоватому, но вполне в ее вкусе. Он с интересом воззрился на ее кружевное белье, и его глаза загорелись.
- Черт подери, столько лет живу, а такого еще не видел, - сказал он ей вместо приветствия. Распаленная хозяйка, ни слова не говоря, повлекла его в спальню. Когда он, вымотанный ее пылом, откинулся на подушку, у них наконец завязался разговор.
- Ну, че кого? - не к месту брякнула осмелевшая Надежда Осиповна.
- Кого еще? - ошалел он.
- Как вам я, в постели? В моем возрасте, знаете ли, не каждая может выделывать такие штучки, не сломав шейку бедра.
- Черт подери, меня до сих пор трясет и перетряхивает, - признался он.
- Повторим? - промурлыкала она.
- А как же...лампочка?
- Какая лампочка?
- Ну, вы же вызывали меня, чтобы вкрутить вам лампочку...
- Это ваш профессиональный жаргон? - игриво спросила она. - По-моему, вы неплохо справились со своей задачей.
- Да вы не поняли. Я ж сейчас подрабатываю электриком, и вот за этим к вам и пришел, пока мы не... Стоп, черт дери. Это что, не 44я? - вдруг догадался он.
- Нет, это 45я квартира. А 44я напротив.
- Вот к чему приводят темные подъезды, - огорчился он и, кряхтя, выполз с постели.
- Пойду я, - сурово сказал он. - Работа ждет.
Надежда Осиповна смахнула слезу, закрывая за ним дверь. Еще очень долго она вспоминала дядюшку Джона. А дядюшка Джон... А что дядюшка Джон? Он отправился дальше вкручивать лампочки.