Север Светлана : другие произведения.

Последняя ночь в году

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Тих и спокоен городок под названием Свиринь. Люди уверены в завтрашнем дне, потому что он не отличается от предыдущего. Они не умеют удивляться, да и нечему удивляться в таком сером городке. Но это только их мнение. Город, построенный на крови, не может быть обычным. В нем много загадок, к примеру, куда исчезают люди, не пришедшие на празднование Нового Года? Или почему на городском кладбище так много братских могил? Это предстоит разгадать четырем друзьям, которые совершенно случайно вскоре станут частью городской легенды, от которой не только у детей встают волосы дыбом, но и у взрослых стынет кровь... Тих и спокоен город Свиринь, пока не выходят наружу истинные обитатели этого места.
   Это была последняя ночь в году. Именно та самая ночь, когда веселый народ собирается на гулянья, а всё вокруг украшено разноцветными огнями и гирляндами. Когда всё вокруг будто бы замирает в ожидании чуда. Когда пушистый снег укрывает крыши домов, словно одеялом. Когда наступает время для радостного шума. Вот веселая ребятня играет в снежки. Вот детишки постарше, лепящие снеговиков и украшающие их всякими мелочами, взятыми из дома, в основном без разрешения. Вот клоуны и арлекины в расписных масках тешат народ. А вот и городской оркестр, играющий вальс, под который танцует все молодое население городка под названием Свиринь.
   Каждый год, в эту ночь, все жители городка собираются на главной площади, вместе провожая старый год и встречая новый. Это была древнейшая традиция города -- со времен его основания последнюю ночь справляют именно так. И до сих пор нет ни одного человека, пренебрегающего этой традицией. Даже самые почтенные жители принимают в ней участие. И приходят не просто на час, а до первого луча рассвета.
   Молодая девушка быстро шла по темному переулку. Что бедняжке потребовалось здесь, в последнюю ночь в году? Она ведь могла быть там, на хорошо освещенной площади, среди веселья и радости. А вместо этого идет, почти бежит по темному коридору из матово-черных стен. И ни лучика света вокруг. Свет есть только на площади. Неужели она никогда не слушала бабкиных сказок? Что толкнуло ее выйти из круга света на главной площади?
   Последняя ночь в году не зря называется последней. Для многих людей она таковой и становится. Для тех, кто не пришел на площадь, кто остался дома в эту ночь, для тех, кто находится вне круга света, в тени. А все дело в человеческой глупости. Мы, Руоры, никогда бы не стали строить город на месте жительства потусторонних сущностей. Мы бы ушли искать жилища в другом месте, несмотря на плодородность почвы или выгодное торговое положение. Наверное, этим мы и отличаемся от людей. Но непомерная жадность и глупость должны быть наказаны. Поэтому каждую последнюю ночь старого года мы выходим наружу из наших подземных укрытий. И собираем богатый урожай. Мы не трогаем тех, кто на площади, в освещенном круге. Но те, кто остался в домах принадлежат нам -- старики, больные, младенцы, которых оставили матери. Или же те, кто самостоятельно ушел с площади, такие, как эта девушка. Это хороший договор. Для людей очень хороший. Мы могли бы забрать жизни всех жителей за одну ночь. Но мы не настолько жадные, как люди. Этим-то мы и отличаемся.
   А девушка все шла и шла. Оглядывалась. Пыталась понять, кому принадлежит шепот, преследующий ее. Ей было страшно. Очень страшно. Ее сердце колотилось, как у маленькой птички. Сердце, в которое мгновением позже вонзились черные когти тени, внезапно отделившейся от стены...
  
   Площадь продолжала шуметь и веселиться. Для детей не было большего праздника, чем этот. Но у каждого ребенка он когда то становился самым большим разочарованием в жизни. Люди ненавидели последнюю ночь в году. Они боялись этой ночи. Боялись тех, что ходят в тьме. Но держали себя в руках. Они громко пели и смеялись для того, чтобы дети не услышали криков очередной жертвы за которой пришли Рурры. И постепенно учились не замечать тех, кто ходит в темноте. О том, что на самом деле происходило в городе, человек узнавал в день совершеннолетия. И тогда он начинал понимать, куда уходят старики в эту ночь. Куда пропадают многие бездомные, нищие и больные.
   Но вот наконец небо на востоке начало светлеть. Еще немного, и ужас последней ночи должен будет отступить. Уйти обратно, в катакомбы под городом. И тогда по улицам пойдут могильщики. Они будут подбирать трупы с вырванными сердцами, которые лежат на улице. Они будут заходить в каждый дом, проверяя нет ли там мертвецов. Каждое найденное тело они будут класть на телегу и отвозить на кладбище, где свою работу начнут плакальщики. Там уже выкопаны глубокие братские могилы, для тех, у кого вчера была последняя ночь. После над ними насыплют высокий курган и забудут. А через год выкопают новую братскую могилу.
   Это повторялось каждый год. Находить, поднимать, класть, отвозить. Работа проста. Главное работать быстро, ведь скоро по этим улицам пойдут другие люди. Не нужно им видеть все это.
   В могильщиках работала половина мужского населения города, иначе бы трупы не успевали уносить, а их было достаточно. Да, в основном это были старые и больные. Но встречались и другие. Понадеявшиеся на случай. Не верящие в легенды. Приезжие, незнакомые с обычаями города.
   Четверка молодых мужчин шла по переулку. Один держал под уздцы тощую кобылу, тащившую за собой телегу. А на телеге были тела. Пока только три тела -- двоих незнакомых бродяг и старухи, которую мужчины знали достаточно хорошо, -- Старая Варда, - сказал Парс, наткнувшись на очередное тело, - ох, помню я, как она меня клюкой своей, да по мягкому месту, когда в ее сад за яблоками полез, - мужчины промолчали, хотя прекрасно помнили этот эпизод - печально было находить тех, кого они знали с искаженными от страха лицами и дырой в груди. Поэтому и молчали. Все, кроме Парса. Он был самым беспечным и веселым в компании четырех друзей. Они были соседями, затем учились вместе, потом работали, а теперь собирали тела. Грэг, Фирс, Парс и Роэл - друзья не разлей вода. Лидером был Грэг. Высокий темноволосый юноша с резкими чертами лица и шрамом, пересекающим левую щеку. Он был самым старшим и в детстве всегда брал ответственность на себя, если друзья попадались при совершении очередной пакости. Тогда-то он и получил свой шрам. Его отец пряжкой ремня распорол ему щеку, наказывая за шалость, совершенную Фирсом. Впрочем, если бы узнали, кто на самом деле был зачинщиком, то Фирсу не миновать было бы исправительного дома, в который кучерявый вор не особо жаждал попасть. Но каким бы шалопаем Фирс не был -- его смекалке и ловкости мог позавидовать любой. Парс был душой компании. Столько шуток и забавных историй не знал даже главный шут короля. А еще светловолосому ловеласу очень везло с дамами, чего не скажешь про того же самого Фирса. Но видимо небесно-голубые глаза в сочетании с золотистыми волосами все же играют роль в выборе кавалера. Так или иначе, но Парсу достаточно было улыбнуться, чтобы девица покраснела от смущения, или зависти, если улыбка была послана не ей. Роэл был темноволос, как и Грэг. Их вполне можно было принять за братьев. А еще он был непревзойденным мечником. Отец Роэла был солдатом королевской гвардии и обучил сына всему, что умел сам. Тот, в свою очередь, учил друзей. Только науку в толк взял лишь Грэг. Он единственный был рад возможности учиться военному ремеслу. Фирс же считал, что для вора умение махать железкой не главное, Парс и не предполагал, что на него, такого хорошего, может кто то напасть. Поэтому в серьезной схватке драться бок о бок пришлось бы Грегу и Роэлу, прикрывая Фирса и Парса. Было еще одно, что объединяло темноволосых друзей. У Грега была младшая сестра -- Рози, в которую Роэл был влюблен. И девушка отвечала ему взаимностью, несмотря на всякие знаки внимания оказываемые Парсом. Рози часто принимала участие в их посиделках, а иногда и розыгрышах. И друзья даже подумать не могли, о том, чтобы встретить ее в переулке в первый час рассвета. Но они встретили.
   Она лежала поперек дороги. В широко распахнутых от боли или страха глазах отражалось серое небо. На ресницах не таяли снежинки. Рот застыл в беззвучном крике. Праздничная юбка разметалась по обледенелым камням, которыми была вымощена дорога. Серая шубка была порвана на груди. А в груди больше не было сердца.
   Друзья медленно подошли к телу, в последней надежде, что они ошиблись. Но это была не ошибка. На холодных камнях и правда лежала она -- сестра, возлюбленная и просто подруга. Они стояли молча, смотря неверящими глазами и теряя счет времени. И не знали, что делать дальше. Первым пришел в себя Роэл. Так же молча поднял ее на руки и бережно опустил на телегу. Остальные в недоумении посмотрели на него:
   - нужно поторапливаться. Мы потеряли много времени. Скоро сюда повалит народ.- коротко, четко и ясно сказал Роэл. Телега продолжила свой путь.
   К кладбищу подошли с полной телегой. Фирс и Роэл нашли еще троих жертв в домах. Все трое -- старики. Со всего города сюда стягивались телеги с такими пассажирами. Их всех ждала одна могила.
   Друзья бросили телегу на попечение плакальщиков, предварительно забрав с собой тело Рози.
  -- я не хочу хоронить ее там, со всеми, - это была единственная фраза Грэга, с тех пор, как они ее нашли.
  -- Но такова традиция, мы не можем...
  -- можем и сделаем, - прервал Фирса Роэл, - мы похороним ее у старого дуба, где она любила сидеть.
   Так они и сделали. Тот дуб находился за чертой города, и четверке пришлось затратить достаточно много времени, чтобы туда добраться. По пути Фирс позаимствовал сохнущую на веревке простынь, в которую Грэг бережно завернул сестру.
   Могилу копали долго. Промерзшая земля никак не хотела поддаваться. То тут, то там попадались корни, камни, всяческий мусор. Поднялся колючий ветер, принесший с севера снеговые тучи, а вскоре пошел и сам снег. Будто сама природа была против. Но природа бессильна, если человек твердо намерен что-то сделать.
   Они похоронили ее. Могилка вышла небольшой, как и ее хозяйка. Скоро снег совсем заметет ее, и не будет видно холмика. Мужчины молча постояли над последним приютом девушки и побрели прочь. Не оглядываясь. А зря...
   Обратная дорога заняла у них гораздо больше времени. Зимние дни коротки и холодны. Да и метель не способствует быстрому продвижению. Так что в город друзья вернулись уже когда начинали сгущаться вечерние сумерки. И все четверо, не сговариваясь пошли в ближайшую таверну.
   Таверна называлась "Веселый могильщик", и словно являлась напоминанием о проделанной работе. Многие мужчины после такого труда предпочитали напиваться, чтобы хотя бы ненадолго забыть мертвые лица, стоящие перед глазами. Так что этим вечером в таверне было людно. Получив по кружке картофельной водки от не задающего лишних вопросов бармена, четверка села за последний свободный стол. Никто не обратил на них внимания, а если и обратили, то списали их состояние на последствия жуткой ночи. Да и что тут можно было сказать. Ребята только третий год, как узнали об истинном смысле традиции празднования. И только тогда начали подбирать мертвых в первое утро нового года.
   Кружки пустели. Взгляды постепенно теряли осмысленность. Некоторые уже давно спали, положив голову на грязный стол, кто-то в пьяном угаре горланил песни, кто-то спорил, кто-то опускал сальные шуточки в адрес служанок. В общем, жизнь текла своим чередом.
   Друзья давно выпили предложенное им пойло, но продолжали сидеть. Грэг не знал, как рассказать родным, о том, что стало с Рози. Роэл был погружен в воспоминания. Парс и Фирс не могли оставить друзей и сидели за компанию. Только почему-то ни у кого из них не возникло вопроса, что же заставило девушку уйти с площади.
   Но вот наконец Грэг встал, замотал шарф вокруг лица и бросил глухое: - пошли.- компания сразу бросилась напяливать шапки и шарфы.
   Было далеко за полночь, когда четверка вышла из таверны. Но на улице тем не менее было достаточно народа. То тут, то там ребятам встречались пьяные компании могильщиков и плакальщиков. Шли траурные процессии клириков со свечами, очищавших город от пролившейся крови и скверны. Друзья не прощались. Просто сворачивали каждый к своему дому. Им не было нужды договариваться о следующей встрече. Она все равно состоялась бы в одном и том же месте - на стеклянном заводе, где вся четверка вкалывала с утра до вечера.
   Грэг подошел к своему дому. Дверь была не заперта, значит родные ждали его возвращения. Он запер на дубовый засов дверь, тихо разделся в прихожей и прошел в гостиную. Было странно, но свет в доме не горел. Значит родные все же легли спать. Тогда почему дверь осталась открытой? - но затуманенный картофельной водкой разум не придал этому большого значения. Грэг, стараясь не шуметь, как можно тише поднялся к себе в комнату по скрипучей лестнице. Тут силы его закончились, и он не раздеваясь рухнул на постель и сразу же уснул.
   Ему снились какие-то темные коридоры, расплывчатые лица, черные тени, смеющиеся над ним. И Рози. Она почему-то смеялась над ним, вместе с тенями. Издевательский смех звенел, заполняя все пространство, становясь все громче и громче. И Грэг проснулся. И сразу же обнаружил источник смеха. Вокруг его кровати бегали близнецы Карл и Лара. Увидев, что старший брат проснулся, они с визгами кинулись к нему на постель и начали тормошить. Так начиналось почти каждое утро Грэга. И каждое утро он был готов собственноручно отшлепать сорванцов, но сегодня он был им благодарен за то, что они вытащили его из кошмара. Значит они еще не знают.
   Грэг вырвался из цепких ручонок брата и сестры и подошел к к умывальнику. Ребятня нисколько не обидевшись шумно побежала вниз к столу, завтракать. После водных процедур Грэг также спустился в гостиную. Вся семья сидела за столом, как обычно. Отец хмуро ковырял вилкой в яичнице, мать металась между столом и кухней, старая бабка бормотала что-то себе под нос. Близнецы смеялись только им понятной шутке. А Рози неотрывно смотрела прямо Грэгу в глаза. Нехорошим, ледяным взглядом неслучайно потемневших глаз...
   - Рози, дорогая, почему ты ничего не ешь? - промолвила мать.
   - Я не голодна, - отодвигая стул и выходя из-за стола, ответила сестра. - Мне сегодня нездоровится. Грэг так и остался смотреть в спину поднимавшейся по лестнице сестре.
   - Поговори с ней, - попросила мать Грэга. - Она вчера вернулась сама не своя, никак, случилось что-то...
   - Хорошо, мам, - это все, что смог выдавить Грэг.
   - Я в ее годы уже замужем была, - проворчала внезапно обретшая разум бабка. - И мне некогда было выпендриваться, - с этими словами она вновь погрузилась в воспоминания.
   Грэг торопливо завершал свой завтрак. Следовало поторопиться на работу. Попрощавшись родными, он накинул плащ и вышел.
   На улице стоял обычный для нее шум. Сонные люди торопились на работу. Мальчишки продавали свежие газеты. Ходили булочницы с лотками, наполняя воздух потрясающими запахами свежей выпечки. Городок был небольшой. И хотя он имел выгодное расположение, люди не спешили стекаться сюда. А со временем совсем бы забыли о его существовании, если бы не одно "но". Главной и единственной его достопримечательностью являлся стеклянный завод, на котором работала половина населения города. Потом стекло расходилось по всему королевству, а разноцветные стеклянные фигурки имели большой успех в других странах, несмотря на то, что были созданы руками обычных людей, а не магов. На этом заводе работали и четверо друзей.
   Грэг подошел к неказистому одноэтажному дому и постучал в дверь. Здесь жил Роэл. В отличие от друзей он жил один. Его отец погиб на войне с Реором три года назад, а мать умерла прошлой зимой от чахотки. С тех пор он жил один, и это его ни капли не тяготило. Друг открыл почти сразу же. Уже одетый и как всегда безупречно выбритый. Только под усталыми глазами пролегли темные круги, свидетельствующие о бессонной ночи. Мужчины кратко поздоровались и отправились в путь, попутно заходя за остальными участниками четверки. Следующий был дом Фирса. Аккуратный двухэтажный домик с резными ставнями и разноцветным флюгером-петушком не зря считался самым красивым на их улице. Отец Фирса был плотником и имел золотые руки. Этот дом построил он сам. Фирс вышел лохматым и в самом поганом из своих настроений. Он буркнул друзьям приветствие, на ходу застегивая тулуп. И вся троица направилась за последним. За Парсом.
   Семья Парса была на хорошем счету в городке. Отец Парса -- главный судья города - был уважаем за свою справедливость и лояльность. Благодаря ему четверке многое сходило с рук, впрочем, они никогда не наносили особого вреда. А вот подшутить или проучить любили. Но это было до того, как они узнали о последней ночи. Повзрослев, они перестали устраивать розыгрыши над горожанами, наконец-то осознав, почему люди так переживают из-за, казалось бы, необидных шуток.
   Друзьям пришлось долго стучать в дверь. Парс любил поваляться в постели и тройке всегда приходилось выходить заранее, чтобы их друг-разгильдяй успевал собраться. Наконец им открыли дверь. Старая, как мир, служанка Софи пригласила их войти.
   - Мсье Парс изволит завтракать, уважаемые господа. Если господам будет угодно, они могут пройти в гостиную, - прокаркала служанка.
   - Благодарим Вас, Софи, но мы предпочтем подождать мсье Парса в прихожей, - ответил служанке Грэг.
   - Как будет угодно господам, - Софи учтиво поклонилась и отправилась по своим делам.
   Так повторялось изо дня в день. Через минуту в прихожую должен был выскочить на ходу жующий Парс. Так и произошло.
   - Фсем пфивет, - прошамкал судорожно пытающийся застегнуть жилетку Парс.
   Друзья молча кивнули ему. Спустя полминуты вся четверка вышла на улицу.
   - Ты сказал родителям о том, что стало с Рози? - прямо спросил Грэга Парс.
   Грэг остановился и произнес:
   - Рози жива.
   Остальные неверяще уставились на него.
   - Как это "жива"? А кого мы вчера закопали? - возмутился Фирс.
   - Ее. Только вот, сегодня утром она как обычно сидела на своем месте за столом на завтраке. Да и мать сказала, что вчера она вернулась поздно и сама не своя, - ответил Грэг.
   - Этого не может быть. Вчера мы похоронили именно ее, - тихо проговорил Роэл.
   - Я не знаю, как такое возможно. Надеюсь, все объяснится. Я не успел поговорить с ней утром.
   - Я спрошу у бабки, когда с работы вернемся. Может, подскажет чего, - вклинился в разговор Парс.
   Бабка Парса была известной на весь город знахаркой. Говорили, что когда-то она даже училась в академии магов в Торгаре. Правда это была или нет, не знали даже члены ее семьи, она не распространялась по этому поводу. Но ее заговоры работали, а снадобья действительно лечили. И весь город ходил к ней за помощью. Сейчас ее помощь понадобилась друзьям.
   До завода шли молча. Теперь в их компании все чаще царила тишина. Каждый обдумывал сложившуюся ситуацию и искал возможное ее решение. Только никто не находил.
   Рабочие часы тянулись медленно. Да и настроение у рабочих после празднования последней ночи нельзя было назвать радужным. Работа шла неторопливо и непривычно тихо. Не было слышно пошлых шуточек, смеха, вызываемого ими. Да и разговоры велись предельно кратко.
   Пройдет еще пара дней, и обычная рабочая атмосфера восстановится. Снова будет слышна ругань, смех, разговоры рабочих ни о чем... а пока людям нужно время, чтобы отойти от пережитого кошмара. Этот период чем-то напоминал минуты молчания по усопшим, хотя, возможно, так и было. И негласная традиция говорить в эти дни тихо пока была в силе. И, если была возможность, люди старались позабыться в рутине, отдать все свои мысли работе.
   Так же поступали и Грэг с Роэлом. Парс, как обычно, только делал вид, что работает. А вот у Фирса из головы не выходила старая история про кровавого мясника, случившаяся полтора века назад. Ему еще дед рассказывал. Мол, нагнал он тогда на город страху. Жертв своих будто когтями рвал да потрошил. Только вот, что потом с ним стало -- поймали или сам исчез - дед не знал. Да и случилось это ровно на вторую ночь того нового года... Сегодня как раз была такая ночь.
   По домам возвращались уже вечером. Работа на заводе хоть и не сложная, но кропотливая, и требует большого количества времени. Зато приносит неплохой доход.
   Четверка шла по обычному маршруту. Парс пересказывал последние новости и сплетни, подслушанные у других рабочих. Роэл и Фирс вяло перебрасывались фразами. Не из интереса, а чтобы попросту скоротать время. Грэг иногда вставлял реплику-другую, но тоже лишь по этой причине. Пока шли, небо заволокло густыми темными тучами, предвещавшими ненастье. От этого и без того темный вечер казался еще более хмурым, чем обычно. Парс, заверив друзей, что обязательно спросит у бабки о произошедшем, скрылся в своем доме. Фирс попросил друзей быть настороже и попрощался. Роэл и Грэг, кивнув друг другу, тоже разошлись. Не зная, что вскоре получат по сюрпризу от одного и того же лица.
   Грэг тихо вошел в дом. Все было как обычно. Отец еще не вернулся с работы. Он был главным жандармом города, и сейчас, в первые дни нового года, работы у него было предостаточно. Мать суетилась на кухне. Близнецы во что-то играли, а оставленная присматривать за ними бабка дремала в кресле. Грэг прошел на кухню, поздоровался с матерью и спросил:
   - Где Рози? У себя? - в ответ мать, вздохнув, кивнула.
   - Что-то случилось, Грэг. Она стала будто бы другой. Нахамила отцу, накричала на меня. Такого раньше не случалось. Поговори с ней. Она всегда прислушивалась к тебе, - мать умоляюще посмотрела ему в глаза, и он едва не рассказал ей всю правду.
   - Я поговорю с ней, - ответил Грэг и сразу же направился в комнату сестры.
   Он не стал стучать в дверь. Да и смысла в этом не было. Потому что Рози тоже не было в комнате. Окно было открыто, и ветер трепал занавески. Сумрак за стеклом вдруг осветился вспышкой света, погасшей в тот же миг. И, спустя пару мгновений, небо ответило глухим рокотом.
   Гроза в первый месяц зимы была редким явлением. Все небо было в ярких сполохах. Голубоватые вспышки отражались на снегу, порождая ослепительный блеск. Воздух был наполнен глухими раскатами грома, словно рычанием диких зверей, сражающихся друг с другом. В этот ненастный зимний вечер она постучала к нему в дверь. Он не поверил. Подумал, что это всего лишь гром. Но стук повторился. И еще. И еще. Он открыл дверь. Она стояла на пороге, замерзающая от пронизывающего до костей ветра и будто бы пытающаяся спрятаться от грохота, извергаемого небом.
  -- Не думал когда-то вновь тебя увидеть. Что ты здесь делаешь, Рози? - он посторонился, давая ей пройти внутрь.
  -- Я пришла попрощаться, - она медленно снимала ту самую серую шубку, с заплаткой на груди. - Мое время на исходе, - он подошел и помог ей повесить шубку на крючок, который находился слишком высоко для нее. Она с благодарностью посмотрела на Роэла, а потом, поддавшись мгновенному порыву, прильнула к его плечу.
  -- Мне страшно. Я как будто тону во тьме. Будто она съедает весь свет. Я превращаюсь в чудовище. Я боюсь собственных желаний. Вчера я чуть было не ударила свою мать, - она прерывисто шептала, все сильнее прижимаясь к нему в поисках защиты и тепла.
  -- Зачем ты ушла с площади той ночью? - Он осторожно обнял ее. И ласково погладил по растрепанным каштановым локонам.
  -- Эльза сказала, что Лара с Карлом играли в прятки. И Карл побежал прятаться к нам домой. Мне некогда было разыскивать кого-либо из вас...- девушка всхлипывая продолжила, - а потом я увидела краем глаза чёрную тень и мне стало очень больно. Дальше я ничего не помню. Только то, что шла по заснеженному полю, вроде бы это была дорога к старому дубу. Это было похоже на кошмар. У меня на груди, на шубке была дыра, размером с мою ладонь, хотя на мне не было ни царапинки. Мне казалось, будто что-то пытается подчинить мое тело себе. Будто бы это и не я, а кто-то другой идет по заснеженной дороге. А сегодня, когда мать спросила, что со мной случилось, я захотела причинить ей боль. Я едва не ударила ее. Я становлюсь чудовищем...-девушка заплакала сильнее и спрятала голову у него на груди.
   Ему нечего было сказать. Роэл не решился сказать ей, что с ней произошло на самом деле. А все, о чем говорила Рози, было правдой. То, что она сейчас стоит рядом с ним, было неправильным, противоестественным. Она права -- ее время вышло. Но он ничего не мог с собой поделать. Не мог оттолкнуть и прогнать ее, даже если она действительно была чудовищем. А как прогнать такую слабую и беззащитную... заплаканную, но от этого не менее желанную.
   Объятия становились крепче. Прикосновения легче и нежнее. А потом два существа словно взорвались. Движения стали резкими и быстрыми, будто они боялись не успеть сделать то, что намеревались. В этом было что-то первобытное. Животное. И это поглотило их полностью, заставив забыть о том, что произошло. Это был ее прощальный подарок ему. Она дарила то, что все равно потеряла бы спустя пару часов. Пока Рози еще владела собой, она предпочла отдаться ему, а не тьме, все равно в конечном итоге взявшей на ней верх.
   Потом он проснулся, уже зная, что ее рядом нет. И не будет. На память о произошедшем остались лишь пара каштановых волос на подушке, да темное пятно на простыни. И больше ничего. Ни записки, ни вещицы на память. Так и закончилась их история.
   Он еще долго сидел на краю постели, закрыв лицо руками. Корил и ненавидел себя за то, что не был рядом с ней в той ночью. Той ночью, когда ей вырвали сердце.
   Из состояния самобичевания его вырвал оглушительный стук в дверь, словно ее намеревались выбить. Чертыхаясь про себя и параллельно размышляя о том, кому он мог понадобиться в середине ночи, Роэл открыл дверь. На пороге стояли взволнованные Фирс и Парс.
  -- Собирайся скорее, нужно предупредить Грэга, - выпалил Фирс. Роэл кивнул и начал быстро одеваться.
  -- Мы выяснили, что случилось с Рози. Бабка рассказала, почему это произошло.
  -- Это мы виноваты. Мы похоронили ее не вместе со всеми, - перебивая друг друга, начали рассказывать друзья.
   Мужчины вышли на улицу и продолжили рассказывать.
  -- Я вчера вспомнил одну историю, про кровавого мясника, слышали наверно, он тогда чуть ли не половину города вырезал...так вот, решил я кота за хвост не тянуть, поужинал и к Парсовой бабке побежал. А там как раз и этот, - Фирс кивком указал на Парса, - сидит...
  
   Фирс учтиво поздоровался со старой женщиной, - Доброй ночи, госпожа Стелла.
   - и тебе того же, шалопай, садись уж, раз пришел. Так и быть расскажу, раз так приспичило.. Подняли старуху чуть ли не с постели, олухи, - бабка была явно не в самом благоприятном настроении. Друзья уселись на диван, напротив старухиного кресла и приготовились слушать.
  -- Руоры -- так они себя называют. Руррами их прозвали люди. Они создания Первозданной Тьмы. Их не существует на свету -- тень их удел. Очень мало людей видело их. Точнее, видело много, а уцелеть после этого и рассказать об увиденном смогли единицы. Говорят, тело будто-бы из черной дымки или тумана. И эта чернота бросается в глаза несмотря на темную саму по-себе ночь. Очертания их тела имеют человеческие, да только выглядят, как тени. То удлиняются, то наоборот раздаются вширь. Да и когти у этих теней не дымчатые -- будто тонкие кинжалы угольно-черного цвета. Магии они неподвластны. И мечом их не перерубишь. Первозданная Тьма хорошо позаботилась о неуязвимости Руоров. Они считаются первыми существами нашего мира. Ведь мир наш был создан из Тьмы. Тьма породила Свет, а потом возникла и Тень -- и для нее Тьмой были созданы руоры. Они стали для тени такими же, как потом люди для света -- детьми, игрушками, паразитами. Но руорам не только тень -- место обитания, но и тьма, из которой созданы были. Они древнейшие существа этого мира. Они помнят все. Они видели все ошибки человечества, все падения и взлеты. Потому тени и ушли сюда. Надеясь, что люди перестанут их беспокоить. Чтобы не видеть, как мы, люди, повторяем свои же ошибки. Но и сюда, к последнему их пристанищу, мы нашли дорогу. Тогда людские земли только начинали заселяться. Король этих земель того времени -- Варад Градостроитель, как ему казалось, удачно выбрал место для нового города. Но только началась закладка новой торговой, как тогда считалось, столицы, как тени напомнили о своем существовании. Но торговой столицей Свиринь не стал. Этот город построен на крови, которая лилась рекой в то, жестокое время. И людям неуютно жить в таких местах. Но тогда это считалось несущественным. На город были грандиозные планы. И его строили. Когда Варад решил проверить, как ведутся работы,его ждала трупная вонь и земля, усыпанная гниющей плотью. В живых не осталось никого. Но Варад Градостроитель был упрямым человеком. Его не остановили ни просьбы людей не строить город, ни изорванные, выпотрошенные тела прежних строителей, разбросанные повсюду.
   Для начала он созвал армию добровольцев, дабы отомстить убийцам, но он не знал, что черные сущности неуязвимы для стали. Армия была растерзана за одну ночь. Почему уцелел сам Варад -- неизвестно. Руоры могли перебить все население королевства. Но они не сделали этого, они не тронули никого из простых людей -- растерзали только солдат. Несмотря на то, что они были созданиями Тьмы, руоры решили заключить союз с людьми. Иногда и древним сущностям надоедает убивать. Они жаждали покоя. Условия соглашения были просты -- руоры не трогают людей, за исключением одной ночи в году. Это была плата за проживание на земле черных теней. А также люди не должны были спускаться в катакомбы под городом, тем самым нарушая покой руоров. Это правило чтилось свято. Иначе дети Тени вышли бы на поверхность, как в последнюю ночь старого года. Только тогда они забрали бы жизни всех жителей Свириня, - бабка грустно вздохнула.
  -- зачем они вырезают сердца? - опередил вопросом Парса Фирс.
  -- это своеобразный ритуал. Вырвав сердце они получают власть над человеком. Тьма проникает в тело и расходится по артериям и венам. Таким образом тело становится подвластным тьме. Ты никогда не задумывался, почему всех погибших хоронят в одной могиле?
  -- Я думал, что так удобнее. Не копать же для каждого отдельную, - ответил Парс, на лице которого читалось недоумение
  -- С одной стороны это так. Но истинный смысл не в этом. Перед тем, как закопать трупы, проводится обряд очищения. Сначала клириками читается молитва о душах усопших, потом несколько горожан, кто имеет связь с Силой, накладывают печать на могилу. Печать не позволяет выбраться из нее...
  -- значит мертвецы выбираются из могил? - практически в один голос воскликнули друзья.
  -- Если еще раз прервешь меня, гнусный мальчишка, рассказывать не буду, - бабка хмуро посмотрела на Парса, проигнорировав Фирса и начиная злиться.
  -- Так вот. Ведающие Силой накладывают печать. Это что-то вроде заклинания у магов, только слабее. Ведающий -- почти маг. Со времен закладки города Ведающих было пятеро. Они как раз и были магами, но постепенно их потомки перестали обучаться магии, хоть она и осталась в их крови. Но с каждым поколением ее становилось все меньше. В вашем поколении она слишком слаба. Многие практически ее утратили. К примеру, сестра вашего друга -- Рози. Она должна будет стать новой Ведающей, но в ней практически нет силы. Значит придется увеличивать число Ведающих...
  -- а что будет, если на могилу не была наложена печать? - задумчиво спросил Фирс.
  -- Значит покойник выберется и устроит кровавую баню. Тьма полностью овладевает человеком. В нем горит только одно чувство -- жажда убийства. Он будет убивать всех, кто попадется ему на пути. Даже родных и близких. У него нет сердца, а душа подчинена Тьме. Такое уже было раньше. И теперь горожане тщательно следят, чтобы все было сделано, как надо. А теперь рассказывайте, зачем вам понадобилось это знать. Что вы опять натворили? - друзья переглянулись, и Фирс начал рассказывать. Бабка слушала, не перебивая. И выслушав всю историю разразилась такой бранью, что портовые грузчики позавидовали бы.
  
   Дело близилось к ночи. Мать позвала на ужин, и Грэгу пришлось сказать, что Рози не выйдет, потому что у нее болит голова. Отец хмуро хмыкнул, мать вновь начала беспокоиться.
  -- да все в порядке, она просто поссорилась с подругами, - Грэг не хотел раньше времени пугать родных, он привык выгораживать сестру, во что бы она не вляпалась. Так и теперь. Хотя, быть может, скажи он родным все, как есть, все бы обернулось иначе.
   Ужин протекал неспешно, мать расстаралась. Наготовила много блюд. Будто бы для праздника. Близнецы соревновались, кто быстрее все съест, бабка медленно клевала, не переставая ворчать что-то себе под нос. Мать с отцом неспешно переговаривались. Атмосфера была самая обыденная, только изредка доносился отдаленный рокот грозы.
   После ужина вся семья начала собираться ко сну. Первые дни нового года были тяжелыми для всех, да и развлечений на вечер было немного. Когда Грэг закончил возиться с грязной посудой, помогая матери, все уже были в своих постелях. Грэг снова зашел в комнату сестры. Она не появилась. Рози пропадала и раньше -- вылезала через окно и спускалась по витой решетке, украшавшей дом. Но в основном это было, когда ее наказывали и не позволяли выходить на улицу. А иногда они вдвоем так делали. И потом смеялись над родителями, свято верящими, что их дети спокойно спят.
   Грэг решил остаться в ее комнате, пока она не вернется. Вернуться она должна была тоже через окно. А поговорить с ней стоило немедленно. Слишком странная история. В этом городе часто происходили необъяснимые вещи, и люди уже привыкли не обращать на это внимания. Горожане не умели удивляться. Жизнь каждого была размеренна и нетороплива. Только молодые еще умели радоваться жизни. Но со временем бесконечная рутина и застарелый страх притупляли и их разум. От размышлений Грэга отвлек жуткий грохот входной двери, будто бы ее сорвали с петель. Он выглянул из комнаты, и тот же момент раздался дикий нечеловеческий крик, к которому добавилось странное рычание. Крик доносился из комнаты родителей. Через пару мгновений донесся второй -- но уже более низкий. Близнецы выскочили из своей комнаты, но Грэг насильно втолкнул их обратно и запер дверь снаружи. Торопливо сбежав по лестнице, он распахнул дверь родительской спальни. Там был сумрак -- горела только одна свеча, но и этого света хватило, чтобы увидеть разлитую по полу кровь, которая казалась черной в таком свете, и недвижные тела родителей с ужасными рваными ранами. Рядом стоял темный силуэт. Силуэт сестры. Волосы ее были спутаны, а на руках виднелись длинные когти цвета безлунной ночи. Заметив брата, Рози гортанно зарычала и бросилась на него. Грэга спасло лишь то, что он успел закрыть дверь за какой то миг до удара когтями. Но их кончиками она все же успела задеть его по лицу. Грэг лихорадочно пытался закрыть дверь, а существо, которое когда-то было его сестрой со страшной силой ломилось изнутри. Грэг понял, что дверь не выдержит такого напора. Тут он услышал шорох за спиной и в ужасе резко развернулся. Это была бабка. Что странно, на ее лице не было даже намека на прежнее безумие. Она твердым шагом шла к нему. На ее руках медленно разгоралось голубоватое свечение.
  -- отойди от двери, возьми отцовский меч, который на стене висит, - ровным голосом приказала бабка, - моей силы вряд ли хватит, чтобы справиться с ней. Так что понадобится твоя помощь. Я оглушу ее и буду сдерживать, сколько смогу, а ты должен подобраться к ней и отрубить голову. Главное не медли. Меня надолго не хватит. Что ж вы натворили то вчетвером... - Грэгу непривычно было слушать связную и логичную речь бабки. Он думал, да и не только он, а вся семья думала, что у старой Ирлы уже лет семь не все дома. Оказалось, что это не так. Старуха морочила им всем головы, пользуясь некоторыми положенными ее состоянию привилегиями в виде ухода. Она не была немощной. Наоборот, Грэг будто бы физически ощутил Силу исходящую от нее. И только тогда заметил, что Рози все таки задела его. При приближении бабки царапины начало щипать, было такое ощущение, что их будто посыпали солью. Грег снял меч отца со стены. Ему не впервой было держать его в руках, именно с ним он тренировался, отрабатывая удары, показанные Роэлом, когда отца не было дома. В дверь продолжали ломиться. Удары стали реже, но сильнее, и в после одного из этих ударов дверь не выдержала. Тварь вырвалась. Но тут же была встречена голубым свечением, сорвавшимся с рук Ирлы. Свечение растеклось по силуэту, принимая форму сети, тварь забилась, пытаясь вырваться. Грэг подскочил к ней и замахнулся. Но не тут то было, тварь резко дернулась в сторону старухи, пытающейся ее удержать. Свечение становилось слабее. Было видно, что старая женщина с трудом сдерживает тьму, взявшую верх над девушкой. Существо продолжало биться в магических путах, готовясь вот-вот их прорвать. И в тот момент, когда Грэг уже был готов снести твари голову, она прыгнула вперед порвав сеть оттолкнула его, царапнув по груди, и вонзила когти в грудь старой Ирлы. От груди Ирлы по руке твари прокатилась зеленая вспышка, и тварь оглушительно завизжала. Пользуясь моментом Грэг, подошел к ней сзади и, наконец, отрубил ей голову. Из горла твари с бульканьем вырвалась струя угольно-черной жидкости, заменившей кровь девушки. Грэг склонился над старухой. С первого взгляда было видно, что рана, нанесенная когтями твари, которая раньше была милой девушкой, смертельна.
  -- Отруби когти, - прохрипела бабка, - только не порежься. И уходи из города. Она успела тебя зацепить, - Ирла закашлялась, но сделав усилие продолжила говорить, - ты никогда не будешь прежним. Теперь Тьма в тебе. Возьмешь когти. Отправляйся в Торгар. Там найдешь человека по имени Вадэр Криш. Отдашь ему когти. Он знает, что с ними делать. Один коготь отдашь, как плату. И помни, Тьма в тебе. Не давай ей взять верх над тобой... - силы старухи иссякли, глаза подернулись поволокой и она умерла. Грэг в ужасе уставился на мертвое тело, лежащее на руках. Последняя воля покойного всегда должна быть выполнена, но то, что сказала ему старуха, было отвратительным. Пусть Тьма и завладела сестрой, но это все таки было ее тело. И то, что он должен был сделать с ним, было просто чудовищно. Но волю старой Ирлы следовало выполнить. И Грэг взял на кухне нож и, дрожа от омерзения от своего поступка, ее выполнил. Завернув когти в тряпицу, Грэг понял, что нужно убираться из дома, как можно скорее. В заплечный мешок он торопливо сложил немного припасов, огниво, карту, нож и еще пару вещиц. Также залез в отцовский тайник и достал деньги. Отсчитав себе полторы сотни золотых, он бережно завязал мешочек с остатками и поднялся на второй этаж, в комнату, где он запер близнецов. Близнецы были напуганы, но как только брат вошел, кинулись расспрашивать его.
  -- Что случилось? Кто кричал? - спросил Карл. Лара в это время внимательно рассматривала расцарапанное лицо и порванную и заляпанную кровью рубашку Грэга.
  -- Все потом узнаете. Я ухожу. Не думаю, что когда-то вернусь. Лара, вот деньги. Никому их не давайте, пусть у вас будут. О том, что я к вам заходил тоже молчите. Будьте очень осторожны. Прощайте, - Грэг стремительно вышел и захлопнул дверь, снова заперев ее снаружи, чтобы брат и сестра не видели того ужаса, творившегося внизу. Спустившись, он поднял отцовский меч и небрежно вытер его от черной дряни, которая заменяла твари кровь. Сунув меч в ножны, взятые из кабинета отца, Грэг в последний раз окинул взглядом дом, в котором он вырос, и решительно перешагнул порог. Больше он не оборачивался.
  
  
  
  
   Жизнь в городе продолжалась. Все так же бегали мальчишки по мелким поручениям,стараясь заработать пару медяков, все так же ходили булочницы с лотками. Изредка приезжали торговцы, сдирая с местных жителей двойную плату за сущие безделушки. Впрочем, их тоже можно было понять. Дорога к Свириню долгая. Да и опасностей в виде разбойников, лесных зверей и тварей Иной стороны, было достаточно. Потому торговцы не стремились приезжать в этот город часто. Но каждый год, в первый месяц весны организовывалась ярмарка. На главной площади устанавливались прилавки для товаров, возводили помост для приезжавших артистов. Украшали цветными гирляндами дома, окружающие площадь. Губернатор города заботился о жителях. Он не жалел средств на праздники, хоть как-то пытаясь скрасить тяжелую серую жизнь городских обывателей. К весне люди отходили от кошмарной зимы и могли в полной мере насладиться ярмаркой. Пару недель они еще обсуждали и последнюю ночь, и убийство почти всей семьи главного жандарма города, но такое случалось не впервые. Так что поговорили и забыли. Ну было и было. Только забыли не все. Не забыли ни близнецы, лишившиеся семьи, ни, теперь уже троица друзей, потерявшие лучшего друга. Город только начинал готовиться к ярмарке, но на улицах уже чувствовалась приятная своей суетой и шумом атмосфера грядущего развлечения. Троица сидела в "Веселом могильщике" и совсем невесело обсуждала будущую ярмарку.
  -- опять батрачить на них придется. То им трупы собирай, то доски таскай на площадь. А если вообще не повезет, заставят и помост делать, как в прошлом году, - Парс терпеть не мог тяжелую работу и весь, словно бы лучился негодованием.
  -- Скажи спасибо, что не заставляют квартал убирать. Гуго и его ребятам, как раз таки и выпала работенка, - Роэл в отличие от Парса к работе относился спокойно, а друга считал лентяем и бездельником, о чем ему и сообщил.
  -- Зато я петь умею, и девки от меня без ума, - возразить на это Роэлу было нечего. Голос у белобрысого трутня и правда был отличный, а про его любовные похождения впору было уже легенды слагать.
  -- Ну вот и был бы менестрелем, шатался бы по миру, авось чего интересного увидал, - сказал Фирс, которому было в принципе наплевать, лентяй его друг или кто.
  -- А вот и пойду. Приедут артисты на ярмарку, с ними и убегу, а вы сидите в этом тухлом городишке, отращивайте пивные животы и дожидайтесь, когда вас эти твари выпотрошат, - взорвался бездельник. Друзья в мыслях согласились с Парсом. Все они были молоды, а молодость известна своей тягой к приключениям. Правда приключения не всегда заканчиваются хорошо. После случившегося, каждый из них думал последовать примеру исчезнувшего в неизвестном направлении Грэга. И заявление Парса не застало товарищей врасплох. Но также товарищи знали, что Парс известный болтун, значит волноваться о том, что их и так немногочисленное братство сократится еще на одного человека, не стоило.
  -- Интересно, где он сейчас? - каждому из троицы хотелось бы это знать. Но никто из них не знал ответа. Никто не знал, увидят ли они когда нибудь друга. Все трое знали только одно -- в ту ночь они опоздали.
  
  -- Поздно, - констатировал Роэл, осматривая тела, лежащие в гостиной Грэга. Как только друзья вышли от Роэла, все трое чуть ли не сорвались на бег, боясь самого худшего. Но, несмотря на спешку, они все равно опоздали. И теперь, смотря на распростертые тела, пытались восстановить картину произошедшего. На первое тело они наткнулись в гостиной. Бабка Грэга лежала в луже крови, на груди у старой женщины были видны четыре параллельные раны, с рваными краями. Лицо было белее снега и смотрелось как-будто фарфоровая маска. В комнате витал запах крови, и, как это было ни странно, запах серы. От этого, да еще и от кровавого натюрморта, желудок Парса не выдержал. Фирс, чтобы не следовать примеру друга обернул нижнюю часть лица платком, но ему это не помогло. Увидев следующий труп, парень согнулся в точно таком же жесте, как и Парс. Дело даже не в том, что от трупа несло гнилью и серой. Просто у него не было головы. И пальцы были обрублены. Роэл,стараясь не наступать на темную лужу, подошел ближе. Судя по одежде это было тело Рози. Оно было в каких то черных пятнах, напоминающих кровь, но более вязких. В полумраке, царящем в гостиной, трудно было различить. Света фонарей, пробивающегося через окна, было недостаточно. Тишина, царящая в гостиной, нежданно была нарушена скрипением половиц на втором этаже. Шаги были слышны отчетливо, что было неудивительно. Трое друзей за все это время не проронили и слова, а мертвецы сами по себе личности неразговорчивые. Мужчины переглянулись и, не сговариваясь двинулись к лестнице на второй этаж дома.
  -- Там точно кто-то наверху есть! - воскликнул Парс, в два прыжка преодолевая лестницу, остальные кинулись за ним, в надежде увидеть наверху Грэга.
  -- Дверь снаружи заперта, - заметил Фирс, - может не стоит ее открывать? Вдруг там еще какая-нибудь тварь?
  -- Вряд ли. Там скорее близнецы сидят. Это вроде бы их комната, - Роэл бывал у Грэга в гостях чаще, чем остальные и потому знал, чья комната кому принадлежит. Так и оказалось. Близнецы сидели на кровати, взявшись за руки.
  -- Что произошло? Где Грэг? - пытаясь выровнять дыхание после такой гонки, спросил Фирс.
  -- Мы не знаем, - за обоих ответила Лара. Она была куда смышленей брата и куда ответственнее, - мы уже легли спать, когда внизу раздался чей то крик. Мы пытались выскочить и посмотреть, но Грэг запер нас здесь. Потом некоторое время был слышен какой то шум, будто бы драки, а потом все стихло... Грэг зашел к нам... он был весь в крови и лицо у него было расцарапано...он сказал нам сидеть здесь и ни словом не обмолвился, что случилось. Еще он сказал, что уходит и не вернется... - Лара не выдержала, по щекам побежали ручейки слез. Девочка закрыла руками лицо, а брат осторожно приобнял ее за мелко дрожащие плечи, при этом хмуро посмотрев на друзей. Им было нечего сказать. А дальше...для близнецов вся ночь была кошмаром, да и тройке друзей вспоминать ту ночь не хотелось.
   Роэл остался с близнецами, пытаясь хоть как-то успокоить, впрочем, у него это выходило отвратительно. Фирса послали будить членов городского совета, вкупе с Губернатором, чтобы сообщить о случившемся. А Парсу дали задачу прикрыть тела простынями, чтобы не шокировать и без того напуганных детей. Парс, рассудив, что простыни не иначе, как в спальне, находиться не могут, побрел туда и наткнулся еще на два тела. Тут нервная система разгильдяя, оболтуса и повесы не выдержала, и молодой мужчина отправился в расплывчатый мир грез. Фирс вернулся довольно быстро. За ним по пятам семенила группа людей с факелами, во главе которых можно было узнать губернатора. Люди осторожно подошли к дому, губернатор приказал двум жандармам следовать за ним и не колеблясь шагнул внутрь. Фирс последовал за ними, но в отличие от жандармов, которым резко стало плохо от увиденного, во второй раз отреагировал более спокойно.
  -- Ты говорил, что здесь было четыре тела, - глубокий баритон управляющего городом нарушил тишину, - тут одно лишнее, иди посмотри, - сердце Фирса ухнуло вниз, при мысли чьим могло быть еще одно тело. Увидев бледное лицо Парса, вору захотелось дать ему в глаз. Но посудив, что друг и так уже в обмороке, парень ограничился двумя хлесткими пощечинами, от которых ловелас и лентяй быстро пришел в себя и в ужас от того, во что он вляпался,а именно в кровь.
  -- Ну что, бледная немочь, долго еще валяться будешь? Живо вставай и зови госпожу Стеллу, - губернатору возражать не стоило, и Парс живо вскочил на ноги и чуть было не шлепнулся обратно.
  -- Не надо меня звать, - проворчала Ведающая, входя в спальню,- опоздали все таки, - в гостиную начали входить люди, деловито осматриваясь, - пока всех соберешь и не такое случится, - Стелла с укором посмотрела на входящих.
  -- Даа...Давненько в городе Черные Души не появлялись, - протянул один из вновь прибывших.
  -- И не появились, если бы не эти идиоты, - ворчала главная Ведающая города, осматривая обезглавленное тело.
  -- Как-то слишком легко они эту тварь разделали, я вот слышал, что такие пол города успевали вырезать, пока их не поймают...
  -- Легко? Тебя чему учили, бестолочь! Накинулась Стелла на добродушного румяного парня, так некстати вставившего свою реплику, - если бы не Ирла, так бы и было. Ей пришлось отдать все свои силы, чтобы сковать это чудовище.
  -- Делайте, что нужно и убирайте тела, - распорядился губернатор, - болтаете много, а ночь время для сна, а не для того, чтобы слушать ваш треп, - Старуха хотела было возразить что-то, но передумала. Остальные Ведающие собрались в круг, центром которого была Стелла и в один голос начали читать заклинание, совершая пассы руками. От них в круг потекло оранжевое свечение, окутывая фигуру Ведающей. По дому прокатилась яркая оранжевая вспышка, сопровождающаяся тихим звоном и все стихло.
  -- Все готово. Можно убирать тела, - губернатор кивнул жандармам, и они принялись за работу. Люди начали расходиться по домам, обсуждая произошедшее. Со второго этажа спустились всхлипывающие близнецы в сопровождении Роэла.
  -- Пойдемте к нам, - предложила Ведающая, все равно им некуда идти, да и у вас, небось, вопросов накопилось немало, обращаясь к тройке друзей. Она была права,у близнецов и правда не было ни родных ни знакомых, у которых они могли переночевать, а друзья хоть сейчас могли забросать старуху вопросами.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"