Аннотация: Глава третья, не отредактированная, но уж очень не терпится выложить. ЗЫ: Постепенно отшлифую до приличествующего уровня.
Глава 3
Еще недавно этот дом, хоть и очень старый, но довольно красивый, впечатлил бы знающего человека своим убранством, не слишком выделяющимся внешне, но очень интересным для тех, кто понимает толк в подобных вещах; сейчас же от него почти ничего не осталось, кроме нескольких печных и каминных труб, с немым укором почерневшими перстами указующих небесам, как памятники случившемуся здесь несчастью, и трех-четырех обгорелых балок, по воле случая упавших стоймя, да так и замерших в наклонном положении. Все, что теперь тут было - это дымящееся пепелище, где среди истонченных обугленных бревен и нагромождения обгоревшего до неузнаваемости мусора, бродил человек в мрачно-черном одеянии, занятый поисками одной, очень интересующей его вещи.
От неприятного запаха горелого, витавшего в воздухе, першило в горле, поднимающийся из все еще тлеющих очажков дым разъедал глаза, а ноги даже сквозь толстые и прочные сапоги, ощутимо припекал неостывший уголь. Изредка ветер трогал пепелище и тогда воздух наполнялся серым пеплом, после медленно оседающим на одежде. Но колдун не обращал на эти неудобства никакого внимания, его занимало другое; он искал один могущественный артефакт, искал уже давно, несколько лет были потрачены только на сбор по крупицам сведений, могущих пролить свет на путь артефакта в паутине лет и его таинственное исчезновение полторы сотни лет назад, и вот теперь, когда цель была так близко, помешать ему в этот момент не могло ничто. И уж точно не какие-то мелкие неудобства. Изредка он наклонялся, вытаскивая из-под обгоревших досок, то оплавленный медальон на спекшейся от жара цепочке, то бесформенный оплывок металла с потускневшими драгоценными камнями и прилипшим обугленным огрызком, в котором все же еще можно было признать магический жезл, и сразу же отшвыривал эти вещи в сторону. Теперь, побывавшие в огне, они были совершенно бесполезны, хотя их еще можно было бы продать за неплохие деньги какому-нибудь ювелиру. То, что искал колдун не расплавило бы и яростное драконье пламя, не разбила бы знаменитая секира Зортрана, полумифического персонажа гномьих сказок и легенд, не расколол бы меч Вестников Сумеречного Ветра, в отличие от гномьей секиры существовавший на самом деле - в этом никто из ученых магов не сомневался, - но в своем происхождении окруженный куда более неправдоподобными легендами, и уж, конечно, не сравнилось бы по стоимости со всем золотом, что сейчас в буквальном смысле валялось под ногами.
Поиски продолжались уже несколько часов и некромаг уже по два-три раза проверил каждый клочок земли на этом пепелище, применяя самые разные заклинания, но результата было ровно нисколько. Все, что он нашел за это время - это только злость и усталость, да еще сухой кашель от носящегося в воздухе мерзкого пепла и премерзкой вони. Жаль, что дом сгорел. Конечно, искать было бы намного проще, если б он остался целым, но в этом небыло его вины. Во время магического боя случается всякое, в том числе и Огненный Шар, разворотивший перекрытия, и в несколько минут превративший деревянное здание в пекло. Он еще пытался что-то сделать, как-то помешать огню, но... Слишком много сил было потрачено на поединок и нечем было их восстановить, а чтобы совладать с пожаром, требовалось особое умение и весьма трудное заклинание, на которое тогда, у вымотанного колдовским боем некромага, их просто не осталось. Порожденное магией пламя охватило дом так быстро, что он сам едва успел спастись. Колдун зло пнул что-то подвернувшееся ему под ногу. Старая ведьма оказалась неожиданно сильна, просто невероятной силы колдунья, с возможностями в несколько раз превышающими его. И он знал почему. И если б не стрела одного из орков, метко попавшая под лопатку, когда та, сосредоточив все свое внимание на отчаянно сопротивляющемся колдуне, не заметила подобравшегося к ней из-под тишка разбойника, все закончилось бы совершенно иначе. Но и даже тогда она продолжала оставаться очень опасной. Тот орк поплатился за свой поступок, сдохнув быстро, но весьма мучительно, разорванный на куски чем-то вроде Вихря. Магия питала колдунью, поддерживая в ней жизнь даже со смертельной раной. Колдун невольно поежился, вспомнив как кровавые ошметки разбросало по всему коридору, заляпав и стены, и потолок, - заклинание предназначалось ему и если б не орк, то лежать бы ему, разбросанным по полу. Ни какой жалости к разбойнику он не испытывал, только удовлетворение от победы, отдавая ему должное как вещи, принесшей успех. Лучник же не жалеет стрелу, которую унес в своем сердце запутавшийся в стремени враг. Стрела не убила ведьму сразу, но весьма ослабила ее и в конце концов ему удалось с ней совладать, хотя это и потребовало от него недюжинных душевных, колдовских и физических сил. Есть чем гордиться, есть чем пожурить себя за излишнюю самоуверенность - все ж лучше стоило подготовиться. Но кто ж знал, что ведьма так сильна? Хорошо, что артефакту огонь совершенно не страшен. Только разбойникам не на что жаловаться: эти бесы сноровисто прочесали дом, повытащив оттуда все, что представляло хоть какую-то ценность; наверное, даже муравьи, спасающие своих личинок из гибнущего муравейника, не действовали бы столь быстро и умело. А ценностей у старухи было предостаточно. Он видел: телег шесть нагрузили, а еще больше погибло в огне.
Колдун расправил ноющую спину, чуть поморщившись от боли, и мрачно огляделся. Повсюду был пепел, он мягко пружинил под ногами, покрывал подобно грязному снегу траву на много шагов вокруг, клубился в воздухе. Ближайшие деревья были опалены огнем: листья скукожились от жара, а на некоторых они сгорели полностью, оставив только голые корявые ветви. Тем, которые стояли дальше повезло больше, они всего лишь поникли, но оставались живыми. Колдуну их вовсе небыло жаль, наоборот, вся эта картина разрушения и смерти приносила некое мрачное удовлетворение. Впрочем, нет - приносила бы, если б не одно обстоятельство: неподалеку обосновались вороны, найдя в куче обгорелых обломков нечто съедобное, и теперь весело пировали в свое удовольствие. Кажется там были конюшни... или пристройка для слуг. Неважно. Вороны галдели так, что закладывало уши, их хриплое карканье ввинчивалось в мозг подобно штопору, вызывая головную боль. Мерзкие твари. С каким бы наслаждением он спалил бы их в огне... Или поднял бы пепел в виде маленького смерча, удушившего бы их на месте. Но нельзя, слишком уж много сил он истратил на колдовство, слишком он устал. Надо успокоиться. Колдун сделал глубокий вдох и тут же зашелся сухим мучительным кашлем: витающая в воздухе гарь проникла в легкие, заставив его сначала согнуться в кашле, а потом побежать прочь, закрыв лицо рукавом, подальше от этого места. Наконец, кашель удалось унять, хотя неприятное першение в горле и груди, словно бы внутри его драили песком, осталось, отдаваясь болью при каждом вдохе. Колдун посмотрел на развалины, а потом, вдруг, с неожиданной яростью запустил в толпящихся птиц заклинанием Взрыва. В тот же миг ворон с грохотом разметало в клочья. Огромный темно-серый клуб пепла поднялся в воздух и медленно поплыл в сторону.
Тяжело дыша колдун оправил свои одежды, попытался сбить осевшую на плаще грязь - безуспешно, - и зло сплюнув, зашагал прочь. Того, что он искал тут нет. И единственное объяснение тому, так это что артефакт забрали разбойники. Колдун помнил, как нехотя они раскрывали перед ним свои сумки и позволяли осматривать добычу. Наверняка кто-нибудь прельстился внешним видом артефакта и спрятал его. Что ж, он знал как найти клестову банду. А если не захотят отдавать то, что ему нужно... для них же хуже.
Дорога заняла всего час. Жеребец, благодаря усилиям некромага давно уже имеющий связь не только с миром живых, без устали способный скакать круглые сутки, домчал его до городка в два раза быстрее, чем обычный конь. Лишь раз пришлось остановиться и немного переждать в лесу - стражники, которые были обязаны немедленно подняться по тревоге и отправиться на помощь, наконец-то проспались после вчерашнего празднования десятилетия честной и безукоризненной службы начальника стражи, поправили здоровье в корчме, заодно послушав рассказы видевших зарево местных жителей, и оторвав зады от стульев, а руки от пивных кружек, не спеша, понимая, что все плохое, что могло произойти, уже произошло (и потому, что голова все еще трещала), поскакали проверить полученную от бдительных граждан информацию.
Клест немного ошибся, ему не надо было так спешить скрыться, за ним все равно никто б не погнался.
* * *
У ворот никого небыло: те, кто должен был следить за порядком и спрашивать въезжающих про цель прибытия в славный город Нижние Топки, отсутствовали по причине тяжкого похмелья и последующего лечения в корчме с громким названием "Золотой Дракон". Так что, колдун беспрепятственно въехал в город. Впрочем, стоило бы посмотреть на того глупца, который вздумал бы ему воспрепятствовать. Распугивая кур, собак и благочестивых горожан, колдун проскакал вдоль по главной улице, мимо той самой корчмы, завернул в один из проулков, провожаемый опасливыми, ненавидящими и просто любопытными взглядами и боязливым шепотком за спиной - кто-то перекрестился, кто-то плюнул или показал кукиш, отводящий порчу (только показал втихаря, из-под тишка, чтоб не заметил колдун), а наиболее образованные - и колдовские знаки, - и резко осадил жеребца возле неприметного приземистого домишки. Любопытствующие осторожно повыглядывали из-за забора, стараясь разглядеть, что ему было нужно и негромко переругиваясь между собой из-за наиболее удобных для наблюдения мест, но колдун уже скрылся внутри, оставив зевак теряться в догадках. Живший тут бирюком мужик и сам слыл колдуном, и местным сплетницам, озадаченным разговорами уже не менее чем на месяц, было бы очень интересно узнать, что послужило причиной их встречи. Коня, который совершенно не устал, проскакав почти два десятка верст, колдун, кстати, даже не привязал, оставив у калитки, но тот и не думал сойти с места, только нехотя грыз растущий возле забора репей и косил на людей мрачным взглядом.
Не узнать Колдуна тому, кто видел его хоть раз, было невозможно, слишком уж запоминающейся личностью он был, да и виделись относительно недавно - несколько недель назад. Хозяин дома, колдуном хоть и слывший, но чародейской властью обладающий в сотню раз меньшей, завидев гостя через окно, быстро метнулся к кладовке, достал миниатюрный арбалет гномьей работы и зарядив его коротким болтом, спрятал под тряпкой возле стола, где бы он мог легко до него дотянуться. Он знал что за дело (в самых общих, разумеется, чертах) связывало из с Клестом, он сам и свел их вместе, и поэтому новый приезд Колдуна насторожил посредника: если все прошло гладко, то Колдуну незачем было снова возвращаться сюда, а если нет...
- И чего ж ему надо?.. - почти неслышно вопросил он пустоту, борясь с неожиданным дурным предчувствием.
Подумав, он сел за стол, чтобы выглядеть более спокойно и непринужденно, и постаравшись придать своему лицу соответствующее выражение.
Хлопнула входная дверь, спустя несколько мгновений, погромыхивая подкованными сапогами, не окликая и не спросясь разрешения, уверенно зашел Колдун - ничуть не изменился за три недели, прошедшие с того дня, как он свел чародея и разбойника вместе, все тот же черный плащ, тот же холодный взгляд из-под низко надвинутого капюшона, уверенные и неторопливые движения.
- Привет тебе, Лукомир, - поздоровался Колдун и после короткой паузы добавил. - Снова.
Мужик с мрачной настороженностью следил за ним; правую руку он как бы невзначай свесил с подлокотника кресла, поближе к скрытому под рогожей арбалету. Чародей встал посреди комнаты, с умеренным интересом рассматривая не особо яркое убранство жилища.
- И вам не болеть, - наконец, ответил он, когда молчание излишне затянулось. - Случилось чего? И могу ли я помочь чем?
Колдун медленно повернул голову, уставившись прямо в глаза посреднику. Лукомир внутренне содрогнулся, встретившись с ним взглядом. Лицо, скрытое в тени капюшона, могло присниться разве что в страшном сне. Нет, Колдун вовсе небыл уродлив, наоборот, правильные черты лица, строгие и мужественные - как раз такие, какие могут понравиться большинству девушек. Однако, выражение его больше напоминало маску смерти. Но ужаснуло Лукомира не это, а глаза, зрачки которых, казалось, отражали предвкушающий взгляд бездны, всматривающейся в самонадеянно склонившегося над пропастью смельчака. Взглянув в них, он с трудом удержался, чтобы не схватиться за оружие, но рука все равно едва заметно предательски дрогнула.
- Да. - Ни по голосу Колдуна, ни по взгляду, оставшемуся таким же прямым и спокойным, нельзя было определить, заметил ли он движение Лукомира и понял ли, что тот может прятать под рукой оружие. - Случилось. Можешь.
- Что бы там между вами и Клестом не произошло, - начал посредник, с каждым словом обретая уверенность, - так это только ваше личное дело, и меня никоим образом не касается.
- Мне нужно с ним снова встретиться.
- Скажите, что нужно передать и где вас найти, и если он заинтересуется...
- Проводи меня к нему.
- Это невозможно, - быстро ответил Лукомир, мотнув головой.
Колдун сделал шаг вперед, встав прямо перед посредником.
- Нет! - Местный ведьмак быстрым движением выдернул из-под рогожи взведенный арбалет и направил его в грудь Колдуну. - Убирайся, колдун. Вам с Клестом не о чем говорить. Претензии... хе-хе... не принимаются.
С оружием в руках он полностью овладел собой, в голосе прорезалась наглость.
- Можешь их оставить при себе. И никогда больше не приходи сюда. Будешь нужен Клесту - он сам тебя найдет.
Колдун молчал, спокойно разглядывая Лукомира, как если б наперед знал все его поступки, и было в этой тишине что-то зловещее, не предвещающее ничего хорошего. Посредник, только что чувствовавший себя хозяином положения, немного занервничал. Человек, так спокойно относящийся к нацеленному прямо в сердце арбалету, не может не вызывать опасения.
- Чего молчишь? Уходи, говорю. - Голос все же дрогнул, выдавая страх.
Лукомир посмотрел ниже, на свой арбалет, и почувствовал себя скалолазом, у которого перерезали веревку над пропастью. Тетива была взведена - арбалет был не заряжен. Мужика прошиб холодный пот, а сердце подскочило в груди, да так и осталось комом где-то возле горла. Он же зарядил его! Он точно помнил, как взвел тетиву, как положил болт... Остекленевшим взглядом посредник проследил, как Колдун неторопливо поднял руку, без особого любопытства оглядев короткий - едва ли длиннее пальца - железный стержень.
- Детский трюк.
Болт со звоном стукнулся о пол, подскочил и укатился в угол.
- К-как...
Мужик еще что-то пытался сказать, но язык вдруг почему-то отказался повиноваться, оставив только нечленораздельное мычание. Колдун сделал шаг, оказавшись в каком-то локте от него. Спокойное и ничего не выражающее лицо, сейчас навевало больше ужаса, чем петля, некогда в бурной молодости едва не затянувшаяся на шее, но от которой ему удалось сбежать. От Колдуна - он понимал - сбежать было невозможно.
- Мне нужно с ним снова встретиться, - повторил Колдун.
Неуловимо потемневшие глаза Колдуна не предвещали ничего хорошего. Мужик вдруг отчетливо понял, что если ему доведется умереть, то легкая смерть его точно не ждет, и он вполне сумеет в этом убедиться пока не остановится сердце. Колдун не дотронулся до него и пальцем, даже не пошевелился, но Лукомир с ужасом почувствовал, как вокруг шеи сжимаются чьи-то сильные холодные пальцы, перекрывая дыхание. Он судорожно попытался содрать с себя невидимую руку, но собственные пальцы находили лишь колючий от щетины подбородок и воротник рубахи. Бестелесность ничуть не помешала невидимой руке клещами стиснуть горло еще сильнее. Ноги подкосились, не удержавшись посредник рухнул на колени, чувствуя как темнеет в глазах; руки слепо шарили по воротнику. Колдун равнодушно наблюдал за мучениями, все так же не шевелясь, застыв подобно изваянию. Чтобы не упасть, мужику пришлось опереться о пол. Легкие жгло огнем от недостатка воздуха, голова была готова лопнуть, из глаз брызнули слезы.
- Х-хва... - Губы шевелились, но изо рта вылетало только неясное хрипение.
Отчетливо, всем своим существом ощущая, как сознание медленно покидает его, Лукомир отчаянно рванулся и из последних сил просипел:
- Я сог... се... н.
В тот же миг невидимая рука разжалась, словно бы нехотя отпустив горло, и мужик бессильно рухнул на пол, хватая ртом воздух и захлебываясь кашлем. Колдун пошевелился, отступив на шаг.
- Я спешу.
И повернувшись, вышел за дверь. А Лукомир еще несколько минут лежал, прижавшись щекой к грязному и холодному полу, восстанавливая дыхание. Определенно, сегодня был самый отвратительный день в его жизни. На какое-то мгновение мелькнула мысль, что все это расплата за его прегрешения, мелькнула и вылетела, сменившись отборной руганью, мысленной, конечно, в адрес ненавистного колдуна.
"Ах, ты мерзкий ублюдочный...", - думал посредник, тяжело поднимаясь с пола, как вдруг шею легонько пощекотало, как будто кто-то едва коснулся кожи пальцами. Мужик замер, разом забыв все причитающиеся его обидчику ругательства. Возможно, это было совпадением, и Колдун всего лишь напоминал ему, что следует поторопиться, а не разлеживаться на полу, но Лукомир не стал искушать судьбу еще раз, и быстро вскочив, еще пошатываясь от слабости в ногах, побежал седлать лошадь. Кто его знает, может, и действительно он способен читать мысли.
Что ему сделает Клест за нарушение приказа не приводить в лагерь недовольных, он предпочитал не думать, но во всяком случае ничего хуже того, что может сотворить с ним колдун-некромант.
Как и предполагал колдун, лагерь разбойников оказался в самой глухой и труднопроходимой местности возле самой границы с Гномьими холмами, вдали от всяческого жилья и дорог. Добраться туда было очень сложно, часть пути лежала через непролазные дебри и непроходимые топи, только зная дорогу, сначала по реке, не очень глубокой - лошади пройдут, - но достаточной для того, чтобы пустить плоты, а потом звериными тропами, можно было попасть в разбойничий лагерь. Вообще-то, лагерь был не очень велик - разбойники не жили тут постоянно, у каждого был собственный дом, часто - семья, и вели они, между разбоями и грабежом, вполне добропорядочную жизнь, кроме, разве что, тех, кого разыскивали по всей Волгании и каждая служебная собака знала их в лицо, и конечно же, самого Клеста, который был, пожалуй, наиболее узнаваемым из всех, - это было скорее место сбора перед тем, как отправиться на новое дело, и после, когда делили добычу. Лукомир выбрал один из наиболее легких, но долгих путей, в обход, где можно было бы пройти верхом. Путь оказался столь долог, что у Колдуна вскоре начало зарождаться все нарастающее подозрение, что его проводник нарочно ходит кругами и выбирает окольные дороги, чтоб подгадать момент и скрыться. Не без основательно, по-правде: Лукомир действительно строил планы бегства, и у него уже была пара возможностей их осуществить, но чтобы решиться на них, у проводника попросту не хватало смелости. Колдун следил за ним, а непознанная власть над силами, непонятными простым смертным, во все времена вызывала страхи у людей.
Звериная тропа была очень и очень узкой - только-только пройти, - и совершенно неудобной для всадников. Приходилось постоянно пригибаться к самому седлу, чтобы не задеть низко опущенные ветви, а опасно вылезшие из-под земли корни деревьев, грозили переломать ноги оступившейся лошади. Но все же люди ходили тут: пару раз, там, где после дождей оставались лужицы и почва размокала, Колдун замечал стертые временем отпечатки подков. Это подтверждало слова Лукомира, что разбойники пользовались этой дорогой, но, видимо, не слишком часто, меняя путь каждый раз, чтобы не вытаптывать землю. Пригибаясь под очередной веткой, он подумал, что, скорей всего, разбойники проходят по таким вот тропам ведя лошадей на поводу.
- Долго еще? - наконец спросил Колдун, теряя терпение.
- Совсем немного осталось, - встрепенувшись ответил Лукомир, бросив испуганный взгляд через плечо. - Не больше получаса.
- Смотри у меня, - тихо прошептал некромаг, больше для себя, нежели чтобы пригрозить проводнику.
Вскоре между деревьями наметился просвет. О том, что за деревьями скрывается человеческое жилье, стало ясно еще заранее: ржали лошади, слышалась людская речь, отдельные возгласы, звон металла. Но чем ближе они подходили к опушке, тем медленней старался ехать Лукомир, придерживая лошадь и бросая по сторонам тоскливые взгляды. Весь его вид говорил о том, что больше всего он хотел бы оказаться как можно дальше от этого места и особенно от едущего вслед за ним некромага. В конце концов Колдуну это надоело и он крепким словом заставил проводника пришпорить лошадь.
На приветливые улыбки и традиционный "хлеб-соль" Колдун, конечно же, не рассчитывал и в своих ожиданиях не ошибся: разбойничий лагерь встретил его очень настороженно; люди (и не только) молча следили, как эти двое приближаются. У каждого из разбойников при себе было оружие, и как только Колдун и его проводник приблизились к жилью, толпа, настроенная весьма недружелюбно, ни слова не говоря сомкнулась за их спинами, всем своим видом показывая, что попытка бегства бессмысленна и ни к чему хорошему не приведет. Разбойников, по-правде, оказалось довольно много: постоянно тут жили от силы человек десять-двенадцать, но сейчас, когда почти вся клестова ватага собралась для дележа добычи, можно было насчитать десятка четыре вооруженных мужиков. Не только людей, но и троллей, широкоплечими глыбами возвышавшихся над основной массой, и низкорослых раскосых орков - этих из нелюдей было больше всего, - и даже гоблинов, гномов и, что уж совсем редкость - эльфа. Все отребье множества рас, которые можно встретить на просторах Волгании.
Все происходило в полнейшем молчании, и стоило только посмотреть на нахмуренные лица людей, напряженные взгляды, которыми те обменивались между собой, заряженные арбалеты и замершие возле рукоятей мечей и топоров руки, как становилось ясно, что так просто колдуну, да и его проводнику уйти не дадут. Лукомир прекрасно понимал это - он достаточно долго общался с этим народом, чтобы узнать их нравы - и уже заранее смирившись, понуро опустил голову, лишь изредка бросая из-под лобья испуганные взгляды по сторонам. Колдун же, напротив, держался прямо и уверенно, как будто это не разбойники его окружили, а он взял их в плен, и теперь решал, что с ними делать. Отчасти это было действительно так; если б разбойники сейчас напали на него, пришлось бы очень многим погибнуть, прежде чем они бы победили, несмотря на численное превосходство и то, что Колдун еще не восстановил силы после схватки со старой колдуньей. А вообще-то шансов у разбойников было очень мало. Колдун никогда попусту не рисковал и всегда поступал так, чтобы быть готовым к неожиданностям, и глупо было бы считать, что у него нет ничего в запасе.
С умеренным любопытством он осматривал разбойничий лагерь. Большинство домов были низкими - очень низкими - полуземлянками, с поросшими травой крышами, над которыми едва возвышались сложенные из камня печные трубы. Некоторые дымились - время близилось к ужину.
- Здравствуй, колдун. - с характерным шипением произнес Клест, спокойно и невозмутимо, как и подобает главарю разбойничьей ватаги в собственном лагере, или человеку, которому уже давно неведом страх смерти, ибо слишком часто он встречался с Ней взглядом.
Как всегда Клест был без доспехов и без шлема, но в той же неизменной железной маске, скрывающей всю нижнюю половину его лица. Волосы у главаря, подстриженные очень коротко, а ниже затылка переходящие в более длинные пряди, несмотря на возраст - на самом деле ему было около тридцати пяти - изначально черные, словно бы припорошило снегом. Разбойничья жизнь оставила свой след, в виде ранней седины. Но не слабости. Весь облик этого человека говорил о недюжинной физической и духовной силе, но очень немногие знали насколько он на самом деле чудовищно силен. Говаривали, что однажды в драке Клест голыми руками убил вооруженного снежного тролля. Не все верили, только испытать его решимости пока не хватало ни у кого.
- Здравствуй, разбойник, - в тон ему ответил Колдун.
Никто из них не произнес ничего угрожающего, но напряжение в один миг подскочило до предела. Разбойники настороженно переглядывались, бросая быстрые взгляды на главаря, колдуна, друг на друга; все подобрались, держа руки на оружии, готовые в один миг выхватить его. Достаточно было бы одного жеста, одного неверного движения или вскользь сказанного слова, чтобы началась бойня.
Клест прекрасно понимал, что победа на этот раз может быть и не на их стороне; все зависело в этот момент только от его решения.
- Спокойно, ватага. - Он жестом приказал всем отодвинуться. - Спокойно.
Разбойники недовольно заворчали, но подчинились, отойдя на несколько шагов, все ж продолжая демонстративно сжимать рукояти своих мечей, булав и топоров.
- Что тебе нужно? - без лишних слов, прямо начал главарь. - Мы свою часть сделки выполнили. Ты сам это признал.
- Признал. - согласился некромаг. - Однако я не получил того, что мне причиталось.
- Весомое обвинение, - тихо прошипел Клест. - Что же заставило тебя думать, что в этом наша вина?
- Мне нужен был один артефакт. Он был в доме, я это точно знаю. - Уверенность колдуна имела под собой основания: именно это придало старой колдунье дополнительные силы, едва его не погубившие. - Но на пепелище я его не нашел. Сгореть он не мог, сам убежать тоже, значит, - он сделал маленькую паузу, выделяя следующую фразу, - его унес кто-то из вас.
- Ты проверял весь груз, что мы забрали с собой. - В голосе Клеста послышалась тихая угроза. Как тихий, заглушенный расстоянием раскат грома, приближающейся бури. - И ты ничего не нашел.
- Это так. - Колдун склонил голову. - Но я не ставил себе целью обыскивать всех, раздевая до портов. Возможно, кто-то прельстился его внешним видом и решил взять себе.
- Да, что ты его слушаешь, Клест? - выкрикнул кто-то из толпы. - Сам, небось, свою эту штуковину припрятал, а теперь приехал претензии предъявлять и деньги требовать.
Одобрительные возгласы подобно эху прокатились по толпе. Такая версия, похоже, вполне устроила всех. Люди часто судят по себе - многие бы могли поступить точно так же.
- Какой мне в этом резон? - досадливо процедил сквозь зубы некромаг. - Мне не нужно ваше золото и камни, мне нужен мой артефакт! Я десять лет потратил на поиски и никакие сокровища не заменят мне его!
Колдун сжал ладонь в кулак, так, что скрипнул кожаный повод.
- Хорошо. - Клест поднял руку, призывая ко всеобщему вниманию. - Сейчас все узнаем. Пусть тот...
Разбойник замолчал, обдумывая, что следует сказать, а потом снова обратился к колдуну.
- А, что, ты ищешь? Ты же нам про это ничего не говорил. Может, тот, кто взял случайно ту вещь и не знает, что она твоя?
Тут уже пришла пора задуматься Колдуну. Он всячески и от всех скрывал, что именно он разыскивает, чтобы не дать ни малейшего повода слухам. Слишком ценной была вещь, слишком многие хотели бы прибрать ее к рукам. Но как ни крути, ситуация складывалась таким неприятным образом, что пришлось согласиться на некоторый риск и приподнять завесу напущенной им тайны. Подумав, он решил пока ограничиться самым общим описанием:
- Это прозрачная фигурка птицы, размером с ладонь.
- Вершигор? - Клест вопросительно взглянул на своего первого помощника.
Тот сразу понял, что хочет главарь: он присутствовал на разборе добычи, оценивая награбленное, чтобы затем поделить ее по честному, согласно причитающейся каждому доле.
- Нет, небыло такого, - он отрицательно замотал головой. - Птицы были... И животные разные. Фигурки. Но все золотые или серебряные, а одна даже каменная. А прозрачных небыло. - уверенно подытожил разбойник. - Слишком приметная вещица.
- Хорошо, - повторил главарь. - Пусть тот, кто утаил ото всех прозрачную фигурку птицы, выйдет и отдаст ее. Прямо сейчас.
Клест обвел свою банду пристальным взглядом. Никто не вышел, но все понимали, какая незавидная участь ждет утаившего.
- Вы знаете мое слово, - после того, как стало ясно, что никто не выйдет, произнес Клест. - Я ничего ему не сделаю и позволю ему уйти отсюда. Даже преследовать не буду.
Щедрое предложение, но последние его слова прозвучали зловеще:
- Пока судьба не сведет нас вновь.
Но и на этот раз его предложение осталось без ответа.
- Я им верю. - Клест посмотрел Колдуну прямо в глаза. Немногие могли бы выдержать взгляд разбойника; немногие решились бы взглянуть темный омут зрачков некромага. - Если никто не признался, значит твоей вещи здесь нет. Но ты, ведь, все равно хотел бы обыскать мой лагерь?
- Мне нужен мой артефакт. - тихо произнес Колдун.
- А если ты его не найдешь? - Разбойник недобро прищурился.
- Это было бы... печально. - В голосе мага прорезались те же зловещие отзвуки отдаленной грозы.
Начавшее было спадать напряжение снова подскочило до предела. По толпе прошелся металлический шорох клинков в ножнах. И Колдун, и Клест, как никто другой понимали, что в сложившейся ситуации до беды полшага, а победителей может и не быть; и как бы ни была высока неприязнь друг к другу, самым разумным было бы постараться не доводить дела до драки. И обоим было трудно уступить друг другу, не теряя собственного достоинства.
- А может, и небыло этого артефакта в доме? - предположил Вершигор, как бы безразлично пожав плечами. - Так сложились обстоятельства, что в эту ночь твоя "птица" была в другом месте. Или ты плохо обыскал пепелище? Костер получился знатным, мало ли, что с ним случилось?
Глаза Колдуна сверкнули гневом, на мгновение в них, казалось, отразился огонь преисподней.
- Нет! - зарычал он. - Фе... Артефакт был там, в эту самую ночь! Именно он наделил старую ведьму силой, которая едва не погубила меня. И никакой огонь, даже жар драконьего пламени, не способен повредить ему!
Взяв себя в руки, он понизил голос.
- Я обыскал все вокруг, вдоль и поперек, и не нашел ничего. Там были только вы, я и трупы. - Добавил он уже совсем спокойным голосом. - Трупы забрать не могли. Я его не получил, а больше там никого и небыло, кроме твоей банды.
Это было больше чем обвинение. Но к удивлению его ватаги, Клест, ранее обнажавший клинки по гораздо более меньшему поводу, и никому не спускавший подобного обращения, на этот раз промолчал и приказа напасть на наглого колдуна не последовало. Главарь задумался, отведя взгляд в сторону, а потом вдруг повернулся к своему помощнику.
- Вершигор, приведи ко мне этого обормота.
С первыми словами Барса о плененных ими парне и девушке, Колдун досадливо зарычал, сжав кулаки в бессильной ярости.
- Где они? - рявкнул он, не дожидаясь пока разбойник закончит свой рассказ, и с каким-то звериным рычанием уже тише повторил. - Где они?
Вид колдуна в этот миг был настолько страшен, что разбойники отшатнулись, даже позабыв про оружие, образовав вокруг него свободное пространство. Барс, и без того бледный как смерть и едва стоящий на ногах, сбледнул окончательно, и пошатнувшись, схватился за вершигорово плечо. От Арека ему досталось не слабо: он потерял много крови, вся шея была перемотана бинтами, на которых проступали багровые пятна; и держался он сейчас только за счет своей необыкновенной выносливости - двое из трех наверняка отдали бы богам душу получив такую рану, а этот даже стоять сам может, - и отвару, приготовленному одним из орков, владеющего тайнами простейших шаманских зелий. Но все же путь в несколько десятков шагов от дома и встреча с колдуном оказались для него слишком тяжелы: в лагерь он прискакал несколько часов назад, почти присмерти, с жуткой раной на шее, которую только что зашили и забинтовали, и жизнь его все еще находилась в большой опасности. Под глазами залегли глубокие тени, кожа приобрела бело-мраморный цвет, с отчетливо проступившими голубоватыми жилками вен, вкупе с грязной и заляпанной кровью одеждой, он был похож на живого мертвеца, и это не намного грешило против истины. Видя, что Барс сейчас упадет в обморок, Колдун спрыгнул с лошади и, прежде чем кто-либо успел ему помешать, быстрым шагом приблизился к разбойнику, грубо положив ему ладонь на плечо. Под рукой разлилось яркое бело-голубое сияние, колючее, как злое осеннее солнышко, и холодное, как свет близкой и очень яркой звезды, на которую совершенно не хотелось смотреть. Колени подогнулись, но Колдун подхватил Барса другой рукой - мгновение, - и вот уже разбойник стоит, ошеломленно оглядываясь по сторонам, живой, здоровый и явно уже больше не собирающийся помирать. Нездоровая пепельная бледность пропала, сменившись легким румянцем, слабость прошла - пошатывало его, скорее, от удивления, чем от последствий болезни, - и он, еще не до конца поверив в свое исцеление, пощупал шею сквозь бинт. Рана закрылась. Остальные были не меньше поражены случившимся, остолбенело уставившись на в одно мгновение вылеченного товарища, и только изумленно перешептывались между собой. Даже на Клеста это произвело впечатление. "Лихо..." - прошептал он чуть слышно, внимательно наблюдая за происходящим. Барс стянул с себя все намотанные тряпки - там, где меч мага глубоко рассек плоть, теперь виднелся лишь тонкий розовый шрам.
Впрочем, сделал это некромаг не из человеколюбия - если б понадобилось, он так же легко наслал бы на разбойника какую-нибудь жуткую болезнь, - ему нужны были сведения о пленниках.
- Где они? - снова спросил Колдун, схватив разбойника за грудки и вперившись в него, прямо глаза-в-глаза, своим страшным взглядом. - Ты больше не помираешь и теперь уж ничто не мешает тебе говорить, не так ли?
- Да... - хрипло ответил Барс и быстро забормотал. - Это все эти двое недоумков, захотели пограбить ту деревеньку... Пеннображки. Вина, там, или пива, чтоб... ребятам.
- Короче!
- Да, конечно... - Кивнул тот. - Так вот, местных мы быстро уделали, они и драться-то толком не умели. Заходим в корчму, а там этот... наемник, по всему видать. Обедал. Ну, мы с ним и схватились. Хриплого он сразу убил, тот и пикнуть не успел, кинул короткий меч прямо под сердце. Потом Хворостеня, ну, и меня. Едва ноги успел унести. Молодой, а здорово дерется.
- Девка с парнем. - напомнил Колдун, едва сдерживаясь, чтобы не стукнуть его.
- Так, там и остались, в телеге привязанные. Небось, этот наемник или местные отпустили.
Колдун с досадой отбросил разбойника от себя и, отвернувшись, погрузился в размышления.
- Барс. - негромко позвал его главарь. - С ними было то, что нужно колдуну?
Тот уставился на Клеста не зная что ответить.
- Вы их обыскали? - И уже поняв ответ, сказал, как плюнул. - Придурки! Что это был за наемник? Ты его знаешь?
- Нет, - он замотал головой, - первый раз видел. Сказал, что Шелестом зовут. Молодой, волосы черные, длинные, а взгляд такой тяжелый, мрачный... - Разбойник подбирал подходящее слово, потом щелкнул пальцами. - Ведьмачий взгляд. Я уж подумал - колдун, а нет - за мечи взялся. Мечами дерется короткими, как ножами, в аккрской манере. Вот и все...
Колдун, услышав про "ведьмачий" взгляд, вздрогнул... "Да, нет, вряд ли," - думал он, едва слышно шепча те слова. - "Шелестов много, а ведьмачий взгляд магом не делает." Шелест, действительно, не самая редкая кличка. Людей с таким прозвищем Колдун знал человек пять или шесть.
- Клест, - обернулся он к главарю. - Полагаю, вы найдете этих двоих?
- С какой это стати? - Задал тот встречный вопрос. - Мы подписывались только на то, чтобы напасть на дом той ведьмы и помочь тебе ее прибить. И все.
- Твои люди увезли пленников и по их вине они теперь свободны. Я требую, чтобы их нашли.
- С какой это стати, - повторил он. - Сделка была совершена. Мы захватили дом, - он загнул палец, - взяли свое, ты все проверил, и мы отбыли во свояси. А ты остался, и признал, что все честно.
- Но никто не сказал мне, что вы взяли пленников.
Они оба понимали, что проблема была слишком сложной, чтобы вот так сразу ее решить, и сейчас все зависело от того, кто сделает первый шаг, не считая, что это нанесет урон его чести. После недолгого раздумья, главарь предложил то, что следовало, наверное, предложить в самом начале: