Шабанов Лев Викторович : другие произведения.

Каменный Легион 4 (24)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Самое интересное в локальных воинах - это специально прибывшие "союзники" - при таких друзьях, как говорили классики, и враги не нужны. С 95 по 99 гг произошло очень много событий и очень много историй. Остановимся только на одном = уж больно часто за последние тридцать веков подобные люди повторяли похожий подвиг. Впрочем...
  КНИГА ТРЕТЬЯ
  (двадцать четвёртая серия)
  Нет такого второго запаха в мире.
  Я люблю запах напалма на рассвете.
  Поднимаешься на высоту бомбёжки, а внизу
  - ничего нет... И только этот запах,
  слегка отдающий бензином.
  Это запах победы...
  Однажды, когда-нибудь, эта война кончится.
  Жаль.
  Полковник Билл Килгор
  "Apocalypse Now"
  
  ЭЛИТНАЯ РОТА
  Утром седьмого дня в лагере, расположенном у самой ставки фон Шишбургера заскрипели множественные телеги, раздались звуки рожков и крики погонщиков. Грянул гром барабанов, запищали волынки, послышалась бубенчатая поступь флагеллантов и голоса герольдов, выкрикивавших прославленные фамилии знатнейших имперских родов. Так на передовую прибыла элитная рота лучших инфантов страны, взращенных в столичных военных академических корпусах. Любой человек, открывший реестр-лист смог бы буквально наслаждаться всем тем колоритом, принципиальной новизной и деликатностью этого собрания лучших из лучших. Благородные дети благородных отцов носили не менее благородные имена: Георгин и Альбер, Иовилл и Фемистукл, Люсьеньо и Талинат, Рипсимис и Туран, Флоринт и Эрлик, Эрлеандр и Ламар, Леонард и прочие, прочие, прочие...
  Навстречу столь шумной и пышной процессии выскочили алебардисты комендантской роты и замахали руками, давая сигнал "немедленно прекратить шум"!
  - Вы, что с ума сошли! - крикнул ротмастер Рунер, - Прекратите шуметь! Здесь передовая! Уберите с холма штандартоносцев и прапорщиков , всем немедленно спуститься в ложбину и ждать переклички!
  - Это у вас, господа, штандартоносцы и прапорщики, а у нас каждый баннер несёт специальный гонфалоньер! - последовал ответ от синего рыцаря, доспех которого был украшен значками герцогства Алле.
  - Пеестеньте, Алевтин, не стоит задеуживаться возле этого мужлана, - оттеснил говорившего красный рыцарь с пышным плюмажем на своём шлеме, он подъехал к ротмастеру и заявил, - Слушай сюда, сейчас ты бегом достигнешь аппаутаментов бауона Максимилиана Фуица Гугона фон Шишбуугеуа, имеющего пуозвище "Неистовый", и доложишь о пуибытии элитных частей. Мы же будем ждать его здесь в уазвёунутом поуядке, согласно диспозиции, субоудинации и уыцауской чести!
  Ротмастер выслушал красного рыцаря, вынул из кармана караульную книжку и, подозвав герольда, быстро перенёс имена нарушителей комендантского часа согласно диспозиции, субординации и рыцарской части в графу нарушителей спокойствия (с пометкой "злостные"). Потом он козырнул и удалился в направлении штаба. Во след ему неслось:
  - Cursedly, Мерзко, Отвратительно, Terrible, У-ты какой!, Фи, le mujik,
  
  Командир экспедиционного корпуса "Неистовый" барон фон Шишбургер, как обычно, стоял, наклоняясь над картой, и изучал все мельчайшие особенности рельефа этой части ответвлений хребта Белой пряди.
  - Итак, Ущелье Распятого шута, - в который раз повторил он сам себе, затем взял циркуль и транспортир и в который раз проделал расчёты для движения кавалерии и пехоты...
  Думы полководца были прерваны появлением ротмастера комендантской роты, кавалера Креста святого Августина, фон Рунера.
  - Что, - отрываясь от диспозиции, спросил Шишбургер, - Новобранцы прибыли?
  - Сто совершенно невменяемых барчуков со всей своей камарильей прибыли сюда как на парад с последующим пикником, но уже на территории противника.
  - Сто? - изумился "Неистовый", - Как сто? Де Жюфф обещал мне, что этих орлов будет максимум двадцать! Куда мне их... А что за камарилья?
  - Штандартоносцы и прапорщики в ассортименте, кнехты, конюшие, штат пажей, штат слуг, передвижной салон, отдельные гольфные, крикетные, бильярдные, пул, плюс, какие-то герольды и четыре походные кухни...
  Фон Шишбургер округлил глаза:
  - Ну, кухни я ещё понимаю. Принять и разместить у артиллеристов во втором эшелоне, штандартщиков, прапорщиков и кнехтов в пехоту! Весь этот передвижной балаган в ближайший тыловой бля... этот Дом Отдыха...
  - А пажей?
  - А пажей, - желваки заиграли на лице "Неистового", - сначала в сортир, а потом к чёртовой бабушке!
  - Есть! - козырнул ротмастер и отправился выполнять распоряжения.
  
  ПАРТИЯ АРКАДИУСА (ДВЕНАДЦАТЬ)
  В Мариданиловске наступил торжественный момент отбора капелланов в экспедиционную лётную группу графа де Шабана. Отец Аркадиус получил двенадцать ставок и сейчас настало время внести в реестр фамилии отобранных для этого тяжелейшего задания духовных лиц. На столе перед ним лежала стопка заявлений от добровольцев и несколько направлений. "Итак, - Аркадиус раскрыл чернильницу, взял перо и надписал: "отец Аркадиус Ыыльзлендский". Подумал, поставил ниже цифру "II" и вписал: "брат Тужуруа". Святой отец поставил точку, "характером сей брат неуживчив и отличается постоянной склонностью к дрязгам, груб и скандален, зато - принципиальный, в делах изысканий сведущ!" - Хорошо, номер "III" - Вице-Папа обмакнул перо и вывел "брат Ксеноманище" - "А что? Кандидатура нужная, знает другие языки, - здоров, хоть и просится на покой, думаю, к строевой службе вполне годен. Беру! - За номером "IV", святой отец определил "брата Ведрополуса" - Аркадиус вспомнил, как тот вёл себя на суше и на море, в период Ыыльзлендских приключений, смахнул скупую ностальгическую слезу и отметил: "NB: лучший мансионарий ". Следующим в списке (номер пять) был брат Малахия, по прозвищу "Сапожник", сменивший кучу должностей от келаря до фоссария. "Кляузник и задира, вечно мне перечит, зато правдоруб и, что немаловажно, провидец. К тому же, куда он без меня? - Беру." Далее, "VI" Аркадиус выбрал капеллана Вианора, его рекомендовал в экспедицию давний знакомец святого отца инквизитор Маркобрун - "Неудобно отказывать, запишем в команду. Номер седьмой...". Отец Выпендропулло. "Что ж. Глупый дурак, его заставь Богу молиться - он лоб и разобьёт. Но с другой стороны, лоб разобьёшь и в голове прояснится. Значит, усерден, вынослив и нетребователен к окружающим. Беру" - Восьмой (Вице-Папа посмотрел на стол - бумаги с заявлениями заканчивались, он взял пергамент из небольшой стопки с направлениями) сэлистэн Гликерий. Аркадиус удивился - Гликерий был слабейшим из самых слабых по освоению материала. Но, что делать, если основным требованием к соискателям был вес. Мастер Лед сказал брать худых, лёгких, иссушенных и измождённых. Именно из-за этого пришлось отбраковать добрых две дюжины прекрасно подготовленных, острого ума и монашеского подобия, людей, невзирая ни на какие таланты, связи и уговоры. "Итак, Гликерий. Туп и упрям - умрёт, но от своего не отступит. Отдам его в духовники к дону Рыжкони. Годен!" - цифирь "IX" - "Некто брат Венедим" - судя по жизнеописанию, претендент был не особо нужной кандидатурой. Просился на флот корабельным священником, был отбракован по причине морской болезни. Остаться при портовых службах не захотел и попросился в лётный отряд. "Да ладно, худого не хвали, а хорошего не кори - пусть ограничено, но годен. Следующий" - честно говоря, отец Аркадиус выглядел расстроено, однако стоически продолжал заполнять реестр. - Номер "Х" брат Либерт, копиист, прислан духовной консисторией для освещения экспедиции и последующего описания всего увиденного в "Житиях" - Берём. Следующий" - "XI" - Аркадиус взял толстую папку с бумагами - "Отец Гемеллин, служил на колокольне святого Дазы в Трюхляндии. При падении главного колокола был тяжело контужен, в процессе реабилитации потерял почти тридцать килограмм. Не взирая на полученные многочисленные травмы, был призван в резерв и оттуда направлен, как ограничено годный к нестроевой службе, в распоряжение святого отца Аркадиуса Ыыльзлендского" - "Лестно, лестно, но что делать? Тяжело контуженных с многочисленными травмами у нас в команде действительно ещё не было." - Вице-Папа взял последнее дело и поставил в реестре номер "XII" - открыл папку и зачитал: "падре Корки Тау, известный на фронте, как святой Коннектий, имеет рекомендации от своих господ... Что-что? Ах, да - церковно-приходской священник. Что о нём пишут? Ничего. Ну, какой-то он - никакой. Тогда берём. Раз никакой, оно, конечно, пользы с него не будет, но и беды, значит, тоже с него никакой". Аркадиус взглянул на список в реестре - двенадцать. Покачал головой ("...нет, и в церкви всё не так...") и скорее в утешение себе, нежели в воздух, сказал: "Коротка молитва "Отче наш", да спасает".
  
  Ля Птиц и Ди Шнайдер, которых сопровождал Дрэгон, были заняты составлением сюжетных линий. Они ничего не видели и ничего не слышали - дорога к корпусу фон Шишбургера была безрадостна, и Дрэгон проклинал про себя изобретателей преседельных письменных столов, чудаков, усовершенствовавших стило до грифеля, затем он и вспомнил о шарах, плавающих по воздуху, и об адских машинах взрывающих целые здания... А в финале, взял, да и проклял весь научно-технический прогресс. Как на зло, чей-то денщик на подводах тянул уже добрых полчаса бесконечную песню-страдание:
  Встал я, братцы, в новобранцы -
  Службу натуральную.
  Забирают в путь-дорожку
  Дальнюю, печальную.
  
  Здравствуй, Солнце и Луна,
  Прощай, наша сторона,
  Здравствуй, дальние края,
  Прощай, милая моя!
  
  Ой-ёй-ёй, какая скука!
  К службе надо привыкать.
  Для любимой же разлука -
  Меня ждать, да забывать.
  
  Перестанешь ты румянить
  Личико, росою мыть -
  Слёзка будет взор туманить.
  Будешь ждать меня, грустить.
  
  Верить письмам с гарнизона,
  Все приметы свято чтить
  И бояться службы звона -
  Колокольню обходить.
  
  Но в Столице зазвонили -
  Звон поплыл вниз по реке:
  Значит, милого убили
  В это время на войне!
  
  Вон, послушай, Вдовья доля,
  О тебе ли, обо мне,
  Чей-то голосок рыдает
  В чужедальней стороне?
  
  "Что же ты меня просватал,
  Мой отец? Моя семья!
  Вышла за муж за солдата
  Одиношенька твоя!
  
  Занавешивай оконца
  Чёрным тонким полотном,
  Твоя дочь теперь вдовица
  Тихо плачет под окном..."
  
  ШТАБНЫЕ ДЕЛА
  Горы прекрасны сами по себе, особенно тогда, когда смотришь на них откуда-нибудь из далека-далёка. Армия фон Шишбургера, без малого шестнадцать с половиной тысяч храбрецов, из них три с небольшим тысячи рыцарей, с трепетным ожиданием готовилась к предстоящей битве.
  
  Тяжёлый экспедиционный корпус фон Шишбургера имел единую структуру, утверждённую последний раз в офиногене тысяча сто сорок первого года от Рождества Христова. В состав экспедиционного корпуса обычно входили:
  - две тяжёлые кавалерийские дивизии;
  - одна лёгкая кавалерийская дивизия;
  - отдельный рейдерский полк кавалергардов;
  - многочисленные спецподразделения (отдельный батальон для осуществления связи, отдельный инженерный батальон, корпусная артиллерийская батарея).
  В свою очередь, каждая дивизия имела в своём составе четыре полка. В самой тяжёлой дивизии Шишбургера было два рыцарских полка, полк латников и артиллерийский полк (двенадцать средних и двенадцать тяжёлых пушек).
  В пехотной дивизии было два полка лёгких пехотинцев, полк латников, усиленный легковооружёнными всадниками, и пушечный артиллерийский полк. Кроме того, в каждой дивизии были свой взвод вестовых, разведывательный батальон, понтонно-мостовой батальон, артиллерийский дивизион прикрытия, сапёрная служба. В состав дивизии (на случай встречи с драконами противника) придавался свой отдельный истребительный снайперский дивизион (тридцать гастрафетов с арбалетчиками).
  Как видно, разрабатывая именно такую структуру, командование стремилось к тому, чтобы и каждая дивизия, и весь корпус в целом обладали максимальной оперативной самостоятельностью. В руках командира корпуса должен был быть и свой тяжёлый рыцарский таран, и своя собственная артиллерийская группа, способная взломать на участке прорыва оборону противника, и своя "конная лава", и собственные средства противодраконьей обороны, а также своя связь, и своя разведка.
  Кроме того, на вооружении экспедиционного корпуса был и такой (отсутствующий у противника) тип вооружения, как колесные одно и дву-пушечные вагонбурги, гуляй-город и бронированные передвижные бастионы, "Черепахи", со спрятанными внутри лошадьми.
  Год назад объединённым командованием всех фронтов было принято решение сформировать девять таких экспедиционных корпусов, что означало развертывание наступательных войск численностью в тридцать тысяч рыцарей, усиленных массой вспомогательных подразделений и тщательно укомплектованных массой инженерно-аналитических и механических ресурсов. Правды ради, надо отметить, что, уступая имперскому экспедиционному корпусу в количестве технических новинок, стоявшая напротив фон Шишбургера группа противника значительно (почти в рти раза) превосходила его по численности личного состава. На шестнадцать тысяч мобильного армейского резерва "Неистового" приходилось почти пятьдесят тысяч боевых единиц врага.
  
  На высоких кряжах работала пехота, пушкари закрепляли артиллерийские орудия, проводя параллельно рекогносцировку местности и пристреливая на глазок возможность не накрыть своих братским огнем с вершины. Внизу трудились инженеры, выравнивая сходы для кавалерии и дивизии "нового строя", на которую главнокомандующий возлагал особые надежды.
  
  Фон Шишбургер склонился над картой и, кусая чёрный ус, принимал рапорты разведывательных бригад, высланных им накануне.
  "Воевать без разведки, всё равно, что задницей каменку в парной нащупывать, - бывало, говорил он штабным офицерикам (которых он очень и очень не уважал), - зазря подставиться и героизмы проявлять никогда не поздно, а вот грамотно фронт выстроить, здесь особый талант нужен!"
  Статс-адъютант скрупулезно наносил на карту всё, что говорили разведчики, а сам фон Шишбургер, помечал доклады в блокнотец, который всегда, не стесняясь, брал с собой даже на передовую:
  "Лучники: шесть единиц "тисовых аллей";
   шесть единиц "дриад гнилого леса".
  Пушки: шесть единиц;"
  - Ну, этих всех, господа, он намерен будет распределить по всем восьми эшелонам, - сказал барон Максимилиан фон и ткнул карандашом в карту, - вот, он будет заполнять ими пустые места в аккурат пришедшиеся на возвышенности.
  - Фы хотитя скасать, фто п"отивнику утопнее фсефо постафит" дистансионный фойска на домини"ующие фысоты? - спросил маркиз де Морнес, чинно изучая карту в свой украшенный бриллиантами монокль.
  - Браво, - похвалил его фон Шишбургер, - Браво! Правду говорят, одна голова хорошо, а полторы головы лучше!
  - Кроме того, - вышел вперед очередной командир развед отряда, - мы заметили на подходе к диспозициям восьмого эшелона бригады из ополчения...
  - Диктуй, - распорядился Шишбургер и стал записывать следом:
  "Ополченцы: Вторая армия "Запад" - два подразделения (по двести копий)
   Третья армия "Юг" **
   Четвёртая армия "Центр"**
   Пятая армия - шесть подразделений!!
   Шестая армия - ****** !!!"
  - Это прибавить ко вчерашним девяти бригадам наёмников, - продолжил диалог с картой главком операции, - и мы получим мощную линию обороны, аж, в восемь заполненных до отказа эшелонов! Зачем им столько?
  Фон Шишбургер хитро обвёл взглядом сконфузившихся офицеров и уже было приготовился открыть рот, как в комнате вдруг появился Ди Шнайдер и провозгласил:
  - Неужели они готовятся не просто отразить нас, но и контратаковать!
  - Так, - тихо и недовольно произнес фон Шишбургер, переводя глаза на двух унтер-адъютантов, - почему посторонние в зале Военного совета...
  Унтер-адъютанты приняли стойку смирно и уставились остекленевшими глазами прямо перед собой.
  - Проводите товарища корреспондента через западный выход, - приказал Максимилиан Гугон и снова повернулся к карте.
  Двое караульных взяли под руки Дитриха фон Шнайдера и выпроводили его из ставки в западном направлении. Глазам великого патриота и писателя предстали неприглядные картины изнанки боевой жизни:
  Повешенные за ребро офицеры-дезертиры и предатели, пытавшиеся разведать другие проходы за Перевал. Заколотые "языки" с той стороны фронта. Несколько клеток. Виселица на восемнадцать персон. Рядом стояли наготове ямы для закапывания в землю нерадивых каптенармусов и интендантов - всем этим Шишбургер решил пугать "искателей приключений". Этим, кстати, начался и тут же закончился первый и единственный день войны для пажей элитной роты. Так быстро отсюда не убегал ещё никто...
  Из шатра же продолжало доносится подобно раскатам грома звучание инструктажа командующего экспедиционным корпусом:
  - Вот возьмем для примера, наш, всем известный военный ритуал мирного времени, он изощрён везде и всегда! Начиная от сложных многоступенчатых форм и знаков отличия, порядка выдачи прав, наград и привилегий, многоумные и многосложные подробности в порядках экипировки и вооружения, правильности форм отдачи приказа и видов демонстрации подчинения (пятьдесят шесть видов отдавания чести, восемнадцать сводов распорядка, четыре устава и девяносто восемь поправок по статьям к каждому из них)! Все это должно доводить до изнеможения и новобранцев, и ветеранов - всё это должно держать в напряжении армию хорошо подготовленных и вооруженных до зубов бездельников. Цезарь писал, что его легионеры радовались войне как празднику, потому что война была отдыхом от муштры и казённого кошмара! Вот чего я и добиваюсь от вас, господа офицеры, и от той команды, что была передана мне под началие!
  
  Шишбургер окончил и зло обвёл взглядом опешивших расфуфыренных генералов и тихо добавил:
  - Операцию я назову Моргенштерн ! Вольно. Вопросы?
  Вперёд выступил молодой генерал из частей королевской гвардии дворянского собрания юго-западных регионов Правой руки, член элитной офицерской роты. Он сделал два взмаха плюмажным оперением и произнёс:
  - Херр главком, от лица генералитета гражданского и духовного дворянства мне бы хотелось несколько осветить и, я бы сказал, усилить комментарием вашу эмоционально-насыщенную и гениально-оформленную речь, с чем и прошу вас разрешить мне высказаться...
  - Нет, - отрезал фон Шишбургер и, коротко поклонившись, ушёл.
  - И как вы это терпите, господа? - спросил возмущённый всем этим принц Мантанья, граф Юга Северо-Западных земель близ Пуази.
  
  ОФИЦЕРСКАЯ ЭЛИТНАЯ РОТА
  - Fuckin" servant - вышел из своего шатра принц Мантанья, - Idiotо! Всё ему смешки... Ха-ха-ха!
  - Что свучилось, вюбезнейший п"инц? - задал вопрос приближающийся баронет Альбер.
  - А, это вы, Альбер! - Мантанья раскланялся в длинном приветственном па-де-де, после чего продемонстрировал маленькое ярко-красное пятнышко на своей скуле, - Мой слуга меня порезал!
  - Ах, да, мило"д, и не гово"ите! - Альбер махнул рукой с богатыми кружевными манжетами, - посве того, как этот совда-фон Шиш "азогнав всех наших пажей и вакеев, мы оказавись п"осто в экст"ао"дина"ных усвовиях!
  - В чём? - не понял Мантанья, но быстро согласился, - именно в нём мы и оказались!
  - Мы те"яем нашу боеготовность по часам и минутам! - присоединился к разговору двух лучших людей Империи маркиз де Курфпург, - Hi maledicti новые слуги наб"аны из солдат и ничего не умеют!
  - А как вам нравится наш Фурий фон? - спросил Мантанья, недвусмысленно намекая на неистового Шишбургера.
  - Действительно, это возмутительное поведение! - поддержал тему маркиз де Курфпург, - Так "азгова"ивать с нами в п"исутствии низших чинов!
  - Да, он явно забывается! - понизил голос Альбер, - С"язу же посве войны вызову его на поединок!
  - Вот это п"авильно! - поддержал его де Курфпург.
  - Quod omnes tangit ab omnibus comprobari debet! - сказал Мантанья.
  - Простите, хозяин, - нарушил идиллию благородства вышедший из шатра довольно пожилой денщик из Landsturm"а , - У нас завсегда все офицеры сами брились...
  - Фи! - сказал Альбер, после чего, закрыв нос ажурным платком, довольно сильно смоченным духами, взял под руку принца и повёл его в свои походные покои, - До"огой мой, не стоит внимать свовам этой де"евенщины, ибо, пове"йте моему свову, всё это немедвенно скажеться на вашем пищева"ении!
  - Что вы говорите? - удивился Мантанья.
  - Пове"те ста"ому военному из квана военных! - голосом знатока сообщил Альбер, - Вы знаете, сколько походов я п"оигно"и"овав в поведнее в"емя!
  - То-то, я смот"ю, у меня т"етий день никак желудок не успокоится! Диа"ея, господа! - заметил маркиз де Курфпург.
  - Да, господа, - закивал Мантанья, - Я вообще считаю, что все эти laboratores только портят благородное лицо армии. Современная война перестала быть красивой, полной приключений и честных схваток, романтичной, если хотите! Увы, но нет той великой поэмы, воспевающей мужество и честь!
  - А эти мужланы из тяжёлой пехоты! - продолжал жаловаться маркиз де Курфпург.
  - А артиллерия! - поддержал его принц Мантанья.
  - Действитевьно! - хлопнул в ладоши баронет Альбер, - Какая нагвость! Они же не подпускают к нам д"аконов! "аньше никто не б"езговав подобными т"офеями, а нынче - их п"осто не достать!
  - Deficit, - согласился маркиз.
  Все трое подошли к линии слуг в гражданском. Слуги держали в руках небольшие вазы с мукой и пудрой для париков господ аристократов. Один из слуг накинул на первого подошедшего пудромонтелю и тот принялся чинно прохаживаться взад и вперёд по линии мучно-пудренного дождя, дабы всё это равномерно легло и распределилось по завитушкам и холмикам дорого парика.
  Потом настала очередь следующего.
  После процедуры Альбер пригласил принца и маркиза в свою палатку на завтрак.
  Были поданы телячьи отбивные, вишня и молодое вино. Господа офицеры ели длинными столовыми приборами, чтобы не испачкать пышные манжеты, и стоя, чтобы не измять парадных панталон. Надо сказать, что белые накрахмаленные чулки было решено не надевать - бессмысленно - их просто будет невидно из-за кавалерийских сапог, однако у каждого на ноге была подвязана белая атласная лента.
  - О, да вы - бонвиван! - всплеснул руками маркиз де Курфпург.
  - Да! Истинный Сибарит, что и говорить, - закивал в ответ принц Мантанья.
  - Поп"обуйте consommé , - ткнул длинным столовым ножом в ажурные кружечки Альбер и подал знак своему денщику.
  Денщик, совсем ещё безусый, бодро подскочил и, разлив по ёмкостям бульон, тут же наполнил опорожнённые фужеры вином из бочонка с фамильной монограммой "А".
  - У вас замечательный servant, Альбер! - не скрывая зависти, заявил Мантанья, и проводил слугу томным взглядом, - не то, что мой barenfusse!
  - Что вы, п"инц! - махнул руками заулыбавшийся Альбер, - Видеви бы вы мой пажеский ко"пус! Там быво всё, даже две мивовидные мавенькие пастушки двя отдохновения мятежной души и тева!
  Мантанья мечтательно улыбнулся и промокнул губы салфеткой. Слуга, стараясь быть незаметным, снова налил молодого вина и отошёл в тень.
  - Однако, господа, один мой знакомый, - продолжил тему де Курфпург, - Не знаю, известен ли он вам, ге"цог Т"юмо-и-Ваза, пишет мне, как чудесно всё обставлено у них на участке.
  - Это где? - спросил Альбер.
  - Жабья колесница! - пояснил де Курфпург и продолжил, - Их командующий Ганело" Кабе"не, гене"ал и почётный член Академии Наук, не п"осто не об"ащает внимания на пажей, но даже "азъешает заводит ВПЖ!
  - Что разводить? - не понял Мантанья.
  - Военно-полевых жён! - пояснил де Курфпург.
  - О-ля-ля, - хитро улыбнулся принц.
  - Всё! - вспылил Альбер и решительно бросил свою салфетку на стол, - С"язу же посве опе"ации подаю "еляцию о немедвенном пе"еводе меня в полк Кабе"не!
  - Да, уж! - поддержал его де Курфпург.
  - Да поможет нам Бог! - громко тостировал Мантанья.
  Пригубив ещё вина, они поставили бокалы и вышли. Подходило время построения.
  До атаки на рубежи противника оставалось не более двадцати часов.
  
  ПОСТОРЕНИЕ И ДИСПОЗИЦИЯ
  Элитная офицерская рота выстроилась на фоне зардевшегося Востока. Яркие плащи, банты, роскошные парики и плюмажи. Инкрустированные тонкими и изящными лилиями, нарциссами, розами и ландышами нагрудники, набрюшники, набедренники и жабо. Разукрашенные орнаментом оплечья и наручи. Девственно чистое оружие, блистающее на Солнце. Бесконечная гордость белых подвязок и брезгливое высокомерие фамильных гербовых значков по отношению к Жан-де-армам комендантского звена.
  Всё это встретило Максимилиана Гугона фон Шишбургера, прибывшего на поверку личного состава элитной роты. Старший бригадный Жан-де-арм принёс номенклатуру. Адъютант при штабе корпуса принял роспись имён и начал перекличку.
  - Принц де Весьи, наследник Жусьи, второй лорд Мельё и Килье, маркграф местечка Луифьёрдсвилль и хозяин острова Гор Его сиятельство - Мантанья!
  - Здесь, сир! - вышел вперёд принц и, отсалютовав командующему, отсалютовал членам роты, затем сделал па в направлении штандарта роты и встал в строй.
  - Баронет Мегале, герцог Двуестский, Ростьенский, Куиемленский, вибан Деласпенский и Тьенский, Его сиятельство - Альбер.
  - Здесь, монсеньо", - вышел вперёд Альбер и, отсалютовав Шишбургеру, отсалютовал Мантанье и остальным благородным членам роты. Затем сделал изящное па в направлении ротного штандарта и встал в строй.
  - Баронет Ностро, герцог Сильский и Пиальский, почётный маркграф де Орис, член клуба принцев крови наследников Капо, господарь Тьер-Туа, Его сиятельство - Арнольд.
  - Я здесь, мон сир! - вышел вперёд Арнольд и, отсалютовав командующему, отсалютовал Мантанье, Альберу и остальным благородным участникам большого построения. После этого именуемый, отдал честь штандарту и, наконец, встал в строй.
  - Баронет Кину, герцог Реви и Самбери, почётный маркграф Триплендский, Увлендский, член клуба наследников Льетера, меценат Лен-Туа, Его сиятельство - Вениамин.
  Настала очередь долговязого "пиона" в изумрудного цвета латах, и ярко-красном кудрявом парике. Отсалютовав всем, как и было положено, он также вернулся в строй.
  Перекличка продолжилась:
  - Баронет Бен-Буа, герцог Верхнего и Нижнего Монсервина, почётный маркграф Ригби, член клуба поло и его председатель, младший регент при дворе малолетнего эрла клана Сор О"коножки и сотрапезник коннетабля Его Величества, Его сиятельство - Анатоль.
  - Уи! - воскликнул довольно невзрачный на общем фоне шевалье в голубой накидке и высоком белом парике, украшенном яркими бабочками и колокольчиками.
  Он так же принялся салютовать согласно иерархии строя.
  - Баронет Розалли, наследник Асям. Почётный страж огней Севера и Юга. Наследник маяков Западной косы Мунграхта Восточного побережья. Любимый сын Лорда хранителя царственных регалий, урождённый маркграф области Дальнего Ревеля и местник Рези, Его сиятельство - Рожер VII Джунипа младший.
  Перечень дошёл до конца первой шеренги элитной роты. Оттуда вышел прыщавый смуглолицый франт в золочёном доспехе и пышном парике цвета хаки. Его нагрудник украшали крылатые медведи, несущие головы врага в своих пастях...
  - Баронет Бон-Буа, князь Брагский, Титан Прокопа. Сотрапезник сиятельного графа Жане-Манше, Урождённый маркграф истоков Миспенки на Белой горе и местник Пуази, Его сиятельство - Евген Рудольф Зигфрид Арнауд II.
  На этот раз принц Мантанья вышел вперёд и, обнажив табельное оружие, сделал "на караул". Альбер, как воин, занимающий первую шеренгу, отсалютовал фон Шишбургеру, сделал три шага вперёд, развернулся и отсалютовал Мантанье. Из образовавшейся бреши вперёд вышел рыцарь в белых доспехах, он был в шлеме, плюмаж которого был украшен блёстками и яркими птичками, посыпанными конфетти:
  - Я воллль! - прорычал он, снимая шлем.
  Адъютант, не дожидаясь окончания церемонии, перевернул лист:
  - Баронет Бьен-Буа, Князь холма...
  - Какого чёрта! - оборвал перекличку фон Шишбургер, - Эдак мы и до Второго Пришествия не уложимся! Жан-де-армы! Посчитайте господ элитных офицеров по головам и доложите мне об отсутствующих на поверке.
  Тут же старший разводящий отсалютовал и доложил:
  - Сотня по списку; сотня на плацу!
  - Вольно! - скомандовал принцу Мантанье баронет фон Шишбургер, - Закончить перекличку!
  - Ррётаа! - поставленным командирским голосом обратился принц к четырём звеньевым, расставленным по элитным шеренгам, - Вольна! Рррразойдись!
  Звеньевые чинно вышли на плац и принялись, чётко соблюдая реестры и субординацию, доводить приказ старшего офицера до личного состава.
  - Ротмастер, - сохраняя спокойный тон, заговорил "Неистовый", - позвольте узнать, куда вы собрались в столь ярких и роскошных костюмах? На бал? На маскарад? Ещё куда-нибудь?
  - Моя рота рвётся в баталию, генерал! - ответил Мантанья, гордо поводя подбородком.
  - А я, признаться, вижу перед собой какой-то птичий двор, - покачал головой, обводя глазами элитную роту, Шишбургер.
  - Фто? - встрепенулся Его сиятельство баронет Кину Вениамин, хватаясь за эфес.
  - Ничего, - повернулся Шишбургер к командиру звена и с силой обрушил на его плечо тяжёлый командирский жезл, - Почему в полевых условиях ваше звено одето как на парад?
  Вениамин побледнел и, теряя изумрудные листья (украшение плюмажа), молча отступил.
  - Это что за навоз на ваших головах? - вопросил Максимилиан Гугон, - Анатоль, кажется?
  Тут же один из звеньевых, баронет Бен-Буа, Анатоль лишился своего белого парика. Остальные, дабы не терпеть позора и командирского жезла (вдруг ещё по голове даст) предпочли быстро избавиться от всех париков, бантов, мишуры и колокольцев.
  Однако конфликт не был исчерпан, вперёд вышел Альбер:
  - Мивостивый "асуда"й! Я вынужден, здесь и сейчас, вы"азить свой п"отест, по поводу вашего "укоп"еквадства и самоду"ства!
  - А! Старый знакомец! - узнал Альбера фон Шишбургер, - Не любишь гуманитаров, говоришь? А, ну, стоять!
  Неистовый Максимилиан заткнул свой жезл за пояс и залепил Альберу подзатыльник - ровно накрахмаленный и напудренный парик пал в дорожную грязь, подняв ароматное облако и обнажив рано лысеющую голову визави...
  - Вы забываетесь, - погрозил пальцем, отойдя на безопасное расстояние, принц Мантанья, - Мы всё-таки элитное офицерское подразделение!
  Не замечая этого издали крикливого офицерика, Шишбургер смачно плюнул в место падения парика Альбера и обратился к роте:
  - Солдаты! Да, да, я не оговорился. Все вы на сегодняшний день просто солдаты, готовые выполнить задачу или умереть за своего Императора! Завтра перед вашим элитным звеном будет стоять следующая сверхзадача: профланировать во втором эшелоне между правым флангом бригады Ко Та и левым флангом конницы Марата под прикрытием батареи пушек четвёртого сводного дивизиона. После чего благополучно отступить, по-возможности прихватив с собой раненых и тех из врагов, кто сможет вам сдаться в плен! Титулы и награды за этот рейд я вам гарантирую! В остальном же прошу моим войскам НЕ МЕШАТЬ... Да! И чтобы все были в шлемах, на худой конец напяльте поверх ваших вшивых париков шишаки!
  Воцарилась тишина.
  - Жан-де-арм! - прикрикнул "Неистовый" на караульного, - Выдайте им шишаки!
  После этих слов фон Шишбургер легко вскочил в седло своего кшишпертопа, дал шпор и понёсся дальше.
  
  - Чёртов дьявол! - возопил Мантанья, когда Жан-де-арм вручил ему шишак, - Пшёл вон! Что себе позволяет этот солдафон! Звеньевые! Господа, будьте любезны, подойдите ко мне!
  - Гаспада! Нас п"осто зажимают! Нам не дают показать себя! - возмутился Альбер.
  - Лично я не считаю себя обязанным подчиняться какому-то баронету фон Шишбургеру! - заявил Роджер VII Джунипа младший и, оглядев товарищей по оружью, добавил, - Любой наш линейный рыцарь гораздо древнее родом и знатнее происхождением!
  - Фто фы претлагете, Рогер? - спросил Джунипу Вениамин, всё ещё глядя в зеркало и пытаясь хоть как-то пристроить шишак поверх парика.
  - Возглавить общевойсковую атаку и первыми достичь укрепрайона противника! - безапелляционно ответил Джунипа Роджер младший.
  - Но ма"шавьский жезл... - начал было контрдовод Альбер.
  - Ах, оставьте, - отмахнулся Джунипа VII, - Мой жезл длиньше и надёжней! И вообще, я что-то не припомню, когда у нас судили победителей...
  - И всё "авно, я буду жавоваться! - завершил беседу Альбер, бросив шишак на пол, и попрал ногами карту с диспозицией и ближайшей задачей для элитной роты.
  
  ОПЕРАЦИЯ MORGENSTERN
  Утро операции Моргенштерн выдалось довольно холодным. Можно сказать, бойцы в условиях высокогорья почувствовали на себе дыхание первых заморозков. Ещё не снег, но уже и не изморозь, скрипел под копытами кшишпертопов полуторатысячного отряда личной гвардии "Неистового", который терпеливо наблюдал, как постепенно разворачиваются в боевой порядок пешие и конные батальоны по всей длине укрепрайона Белой пряди. В глубоких траншеях уже не спали мощные пушки (бодро бегали заряжающие, сами пушкари деловито раскачивали дымящиеся фитили)...
  Наконец, залп!
  Гул удаляющихся снарядов.
  Удары, разрывы, команда всеобщей тревоги по ту сторону фронта. Цветные дымы в стане противника, сумятица...
  
  Фон Шишбургер был просто великолепен. Тройной доспех отличной ковки, решетчатый шлем типа армэ, на левой руке висел круглый щит, с изображением руки, сжимающей в кулак (в форме кукиша) основание вырванного с корнем дерева Сефирот. В его правой руке красовался длинный и широкий меч. Специальная пояснительная надпись вдоль лезвия говорила о двух святынях, впаянных в клинок: нижняя часть рукояти хранила толику мощей святого Патрика, настоятеля Чистилища, а в верхнюю крестообразную гарду был вплетён и запаян волосок святой Екатерины. Круглый набалдашник был снабжён специальным винтом, чтобы в случае надобности можно было привинтить второй меч - рукоять к рукояти - и, при условии хорошей силы, одному противостоять натиску врага, взявшего меченосного владельца в кольцо.
  Сидя на своём кшишпертопе, грозно насупясь, он отдавал последние приказы и ставил отдельные боевые задачи своим подчинённым:
  - Противник силами до тридцати пяти тысяч бойцов остановился на рубежах: "Церберский кратер", Высота семь - "Ведьмин нос", Высота десять - "Бочка", Старый карьер и объект "Мост", где закрепился и держит глубокоэшелонированную оборону. Наиболее мощно укреплены рубежи "Носа" и "Бочки" - я бы сказал, что это не просто укрепрайоны, а небольшие крепости! Как доложила разведка неполковника Зверини: там есть валы и спрятана артиллерия! Господа Ко та и Марат, ваши бригады должны овладеть этими высотами с ходу. Вы должны ошеломить противника и, пользуясь его нечувствительностью к фланговым атакам занять седьмую и десятую высоты. Ваше наступление пойдёт под прикрытием арт-дивизиона Хантера, который будет спускать пушки в след за вами и переносить огонь в глубь тактической территории противника. Особое внимание прошу уделить корректоров Пьетро Винаарчиниса на точность огня, чтобы случайно при пехотных перестроениях не накрыть своих. Лёгкая кавалерийская дивизия Какоморди должна обойти высоту "десять" и, тем самым, отрезать "Церберский кратер" от основных сил противника, после чего, вы, Яян, со своими тяжёлыми пехотинцами без особого труда возьмёте этот участок. Тамплиеры пойдут с вами до линии второго эшелона противника; Визионеры будут атаковать на моём правом фланге и выйдут в тыл группировке противника, которая расположена в оперативном тылу первого эшелона - их задача: взять Старый карьер. Мой удар будет сквозным. Мы лавиной спустимся с гор к объекту "Мост", где закрепится вторая штурмовая бригада go-as-you-please, чтобы создать там временный укрепрайон, для новой диспозиции артиллерии Дё Стаура, на котором будет лежать задача дальнейшего обстрела высот второго эшелона, соответственно: три, четыре и двенадцать. Напоминаю, что разведчики предполагают, что именно на высоте двенадцать находится ставка местного Хохочущего колдуна (по крайней мере, развед признаки указывают на это). Пехоте вести себя дерзко, пленных не брать!
  Офицеры отсалютовали и направились в свои подразделения.
  - Да, господа Ко Та и Марат! - окликнул их Шишбургер, - Между вами во втором эшелоне пойдёт наша долбанная элитная офицерская рота расфуфыренной столичной знати, выделите им четыре взвода в бригаду прикрытия... и, вообще, присмотрите за ними... боюсь: как бы чего не вышло!
  Офицеры кивнули и пошли догонять свои уже начавшие выступление на рубежи атаки батальоны.
  
  - Скорее по машинам! - воскликнул кучер и первым залез в громадное перевёрнутое блюдце адской махины подвижного бастиона.
  Эти бастионы были поставлены так, чтобы, с одной стороны снизить возможность фланговых контратак противника (то есть, в местах естественных пустот развёрнутого строя), а также, чтобы лошади, лишённые возможности видеть дорогу, не переломали бы себе ног. Сидящие внутри стрелки и корректоры могли не опасаться близкого приближения к противнику, так как пушки и баллисты укрепрайонов не были рассчитаны на стрельбу по ближним целям.
  Передвижная "Черепаха" за номером XVI находилась как раз между бригадами Ко Та и Марата. Бригадиры придали в усиление машине по два взвода пехотинцев, а во второй эшелон поставили элитную роту Мантаньи, который просто сиял от гордости, что столь демонстративно и бесстрашно проигнорировал утренний инструктаж.
  Первым из пассажиров в шестнадцатый бастион влез Дрэгон, он помог поместить туда раскладной столик и Ди Шнайдера, который тут же надел монокль, болтающийся не хуже эполета на цепочке изящного плетения, затеплил от фитиля лампу и сел писать.
  Глазам великого писателя предстали заснеженные горные хребты, а прямо впереди расстилалось огромное Урочище Распятого шута, покрытое тёмными точками укрепрайонов безжалостного врага.
  Наконец раздался трубный глас - это сотни горнистов отдали сигнал атаки, и с огромного снежного холма Белой пряди, ощетинившись копьями, двинулась закованная в железо лавина. Тут же изменился гул пушечных снарядов - они полетели в глубину вражеской пехоты. Так началась операция Моргенштерн.
  
  Пока ещё слепое Солнце вставало над Урочищем Распятого шута.
  
  МЫ РОЖДЕНЫ, ЧТОБ СКАЗКУ СДЕЛАТЬ
  Где-то в секретном тылу, недалеко от перевала южнее Зона "А", огромные меха надували мягкие тела колбасообразных баллонов гондол на мачтах трёх дредноутов. Две лодки прикрытия уже готовы были оторваться от земли, но их продолжали удерживать крепкие тросы.
  Обтекаемые корпуса с длинными копьями, вместо вёсел, по бортам. Несколько небольших лёгких пушек на борту, рулевое парусное оперение!
  Мастер Лед ещё раз проверил гики контр-бизани, бомбардиры инспектировали погреба, считали боекомплект, распределяли орудия. Провизоры заполняли продовольственные склады...
  Бывшие go-as-you-please, а ныне штурмовики Небесного Отряда Милитов Особого Назначения гвардии Его Величества, дописывали последние письма домой, а бывшие морские гардемарины и мичманы с гордостью смотрели на свои новые корабли.
  Многие из экипажей уже освоились в тренировочных полётах, и уже по-домашнему шныряли взад и вперёд по фок- и бизань- мачтам, поправляя крепёжные сети, в которых и помещались гигантские гондолы.
  Де Шабан маялся какими-то упражнениями для левой руки на лютне, и долго мычал, набирая какую-то мелодию...
  - Всё! Всё! Оставьте меня! Я никуда не поеду! - вдруг сорвался кто-то из молодых унтер-офицеров и кинулся прочь.
  К де Шабану подошёл вестовой и отдал пакет с печатью. Вице-король развернул его и, пробежав глазами, встал. Адъютант принял лютню и аккуратно положил её в кофр. Все офицеры последовали примеру Лайона, и он объявил построение.
  Де Шабан посмотрел на своих бойцов: три роты одетые в лёгкие бригантины, без галунов и знаков различия стояли у своих кораблей и ждали своего командира.
  - Отряд, смирно! - раздались команды обер-сержантов первой статьи.
  - Вольно! - скомандовал де Шабан и обратился к личному составу:
  - Господа, гвардейцы! Друзья мои! Обращаюсь к вам я сегодня... быть может в последний раз, чтобы осветить ряд возникающих у вас вопросов, - де Шабан заложил руки за спину и двинулся по периметру строя, - Что в сущности мы знаем о небе? Небо есть величайшее пространство, которое окружает все созданные Богом тела. Заметьте, вне зависимости от высоты их расположения! Согласно последним научным данным, небо разделяется на две части, а именно, на Твердь, содержащую в себе Солнце, Луну и звёзды, и на Эмпирей, то есть Высшее Небо, составляющее то, никак не измеримое пространство, которому наше воображение никаких пределов положить не может. (де Шабан остановился напротив группы флаг-штурманов и плотоядно впился в их побледневшие физиономии) Мне очень хочется верить, что наши штурманы сделают всё от себя зависящее, чтобы мы, а точнее наше воображение вполне могло определять не только широту и долготу, но и высоту Тверди. Подчёркиваю: Тверди небесной.
  Де Шабан повернулся к бывшим go-as-you-please и, широко улыбаясь, продолжил:
  - Небо, друзья мои, чем-то сродни морю! Спросите вон, хоть дона Рыжкони. И в этом море можно и заплутать, и даже утонуть. Поэтому, я хочу, чтобы вы твёрдо знали, что мы пойдём вперёд не благодаря какой-то там магии, как считают профаны, снобы и паникёры, а с помощью самого обыкновенного ветра! Да, да, друзья, того ветра, который вращает крылья мельниц и толкает наши морские суда в далёкие путешествия. Ветра бывает всего четыре: Арктид, Антиарктид, от Восхода и от Заката. Конечно же промеж этими ветрами присутствуют и другие ветерки, но они локальны и отличаются временными, весьма переменными характеристиками. (де Шабан тяжёлым взглядом посмотрел на мастера Леда и снова повернулся к своим бывшим пехотинцам, опять улыбаясь) То есть, друзья мои, ветер - это всего лишь воздушное явление! Каковы могут быть причины этого явления - мы можем предположить в четырёх вероятностях.
  Первая - это банальное расширение воздуха! Дело в том, что наше Солнце, нагревая часть Небесной Тверди, заставляет тёплый воздух расширяться, и он вытесняет и гонит ненагретый воздух. Вторая версия - это природная упругость воздуха, естествоиспытатели доказали, что воздух нельзя вытеснить. Как мудро сказал Борис, природа воздуха не терпит пустоты, он не может иметь ни выпуклостей на Западе, ни вогнутостей на Востоке - сами понимаете, смешно!
  Де Шабан остановился возле отца Аркадиуса и с некотором удивлением осмотрел новопоступивших капелланов.
  - М-да. - сказал он и продолжил, - Исходя из этого, равно, как и из первого постулата, мы можем смело предположить, что южный воздух силой своей упругости будет давить северный, тот же в свою очередь, выдавливает южный, но уже с обратной стороны, что и производит ветер! Третья вероятная догадка натуры ветра, была описана в Известиях Наук-Оградского Полимеханического Университета, где, в качестве причины ветров, называются подземные огни, которые гонят из недр земных всевозможные пары и приводят этим самым воздух в движенье, - де Шабан снова остановился на линии флаг-штурманов, - Наконец четвёртая гипотеза - это падение облаков! Как только облако становится тяжелее того воздуха, в котором плывёт, то оно падает на землю, вызывая в воздухе различные природные отправления... Скажем, вихри, которые на море поднимают штормы, а на суше обрушиваются на нас в виде разорительных бурь. Поэтому, друзья мои, чтобы с нами не произошло, мы должны быть в первую очередь максимально собраны. Осторожны. Дисциплинированы.
  Задача перед нами стоит трудная, но с помощью нашей традиционной взаимовыручки и чувства дружеского плеча, а также свойственного нам юмора - я думаю, мы со всем справимся!
  После этих слов де Шабан встал в середине большого каре, образовавшегося в результате построения лётных бригад и, как бы диктуя, заговорил:
  - Нам предстоит по воздуху пересечь линию фронта и углубиться на добрую сотню миль вглубь территории противника. Повторяю - по воздуху. То есть практически без реального соприкосновения с противником. Нас могут атаковать драконы, драксы, на более низких высотах - вилохвосты и горгульи, поэтому я хочу предупредить арбалетчиков! Нельзя, друзья мои, стрелять на абум Лазаря в сине небо как в монеточку! Вы можете пропороть одну из соседних гондол. Таким образом, на период перелёта ваш главный принцип: не уверен, не стреляй! Сегодня я хочу вспомнить слова отца Аркадиуса, которые он сказал при освещении дредноута "Одуванчик": Если бы Господь хотел, чтобы люди достигли небес, Он подарил бы нам крылья! Однако нам нужно лететь, от успеха нашего предприятия зависит исход всей компании, а может быть и самой войны. Теперь, дабы не было на моей совести вашей крови, мне следует спросить вас: есть ли люди, которые не хотят лететь с нами?
  Ротные экипажи безмолвствовали.
  - Хорошо, - де Шабан поднял голову в небо и скомандовал, - по местам.
  Судовые рынды дали сигнал к погрузке - лагерь заполнило монотонным ритмом погрузки десанта.
  Дон Рыжкони повернулся к герцогу Ле Жёну и, ухмыльнувшись, спросил:
  - Знать бы, по ком ныне звонят?..
  
  ...Tu autem Domine suscepter meus es,
  Gloriamea, et exaltans caput meum.
  Voce mea ad Dominum clamavi, et exaudivit.
  Me de monte sancto suo, - принялись нестройно выводить отрывок из третьего псалма Вице-Папа Аркадиус, и все двенадцать священников, стоя на носах своих кораблей запели одновременно.
  Команды заняли свои места на палубах под развевающимися прапорами и штандартами своих подразделений.
  - Руби канаты! - крикнул мастер Лед своим подмастерьям.
  Грянули топоры, и в сопровождении гондол прикрытия три лётных звена по три дредноута стали стремительно уходить в небо над перевалом - внизу расстилалась Белая прядь.
  Отец Аркадиус проводил взглядом землю со стоящими там мастером Ледом и его другом дю Нобагом и осмотрелся. Над ним висели сложно переплетённые ванты и канаты, удерживающие гондолы, а также клетки с почтовыми голубями.
  - Да, - произнёс он, - Летающая клетка для людей везёт в небо птиц в клетках. Вот воистину аллегория нашего времени!
  
  Сначала было видно только приближающуюся гряду гор, которая скорее напоминала картинку - в том, что увидели бойцы лётных бригад, напрочь отсутствовал предметный объём и перспектива - всё было, как бы двухмерным...
  Наконец глазам ротных командиров предстали маршевые колонны живых солдатиков (не крупнее пешки на доске), спускавшихся вниз на врага, зарывшегося в каменистые морщины урочища...
  - К оружию! - скомандовал де Шабан, и на вантах тут же поползли вверх флажки, передающие и подтверждающие приём команды.
  
  ЗЕМЛЯ
  Передовая линия с каким-то металлическим скрипом вторглась в нестройные ряды гоблинов-гастаров, изрядно помятых на тот момент артиллеристами и наступающими стрелками. Восседающий на чёрном рысаке Ко Та обрушился на них подобно голодной Чуме - гастары, даже не задержав марша его колонн дрогнули и побежали, обнажив фронт перед крестовым воинством. Эта же ситуация повторилась и на другом фланге, где в бой шёл корпус Марата - перед наступающими метрах в трёхстах показались редутные баррикады укрепрайонов "Ведьмин нос" и "Бочка".
  - Какого чёрта! - заорал принц Мантанья, зажатый вместе со всей своей элитной ротой между пехотными подразделениями и передвижными редутами, - Господа! Оружие к бою! В атаку за мной, марш, марш!
  - Hail! - громыхнула элитная рота и, топча собственную впереди идущую пехоту, ломанулась вперёд постепенно выстраиваясь в голове всеобщего наступления.
  
  В передвижном бастионе номер шестнадцать воцарилось молчание - лошади сбили свой шаг, впереди и по бокам мешали продвижению всадники и мечущаяся под колёсами пехота. Ди Шнайдер громко ругался, потому, что жалюзи возницы, сквозь которые можно было описывать бой, оказались то ли кем-то блокированы, то ли чем-то закрыты. Стрелки тоже ругались - они не могли настроиться на цели.
  Одним словом снаружи творилась какая-то кутерьма, но вроде бы наступление продолжалось - "шестнадцатый бастион" продолжал двигаться вперёд.
  
  Как только во главе серых, покрытых морозной дымкой тумана батальонов показались яркие в цветастых мундирах всадники, вражеская артиллерия воспрянула духом. Тут же верхние кромки укрепрайонов окрасились пепельного цвета дымами и вражеская артиллерия, найдя удобные цели накрыла центральный участок пехотных шеренг.
  Взрывы подняли тучи песка и щебня, острой скальной породы, обломков и осколков - три шеренги вглубь, а так же бронированные машины с номерами четыре, восемь, одиннадцать и двадцать два - остановились. Основные потери понесла шеренга стрелков. Ко Та сначала отдал приказ, немедленно пересечь зону прицельного огня, но потом, сообразив по каким мишеням ведётся огонь, приказал остановиться, пустить вперёд вагонбурги и под их прикрытием перегруппироваться.
  
  Фон Шишбургер принял рапорты от вестовых артиллерии и бэтменов наступающих батальонов, после отправился к батарее Хантера, который уже запросил новою точку передислокации. Железнобокая гвардия с нетерпением ожидала приказа вступить в бой, но "Неистовый" медлил даже тогда, когда вестовой в визионерском плаще доложил, что бригада go-as-you-please и визионеры взяли "Мост" и теперь просят огня.
  Над полем боя медленно проплыли пятнадцать новых небесных тел: три дредноута и две лодки прикрытия десяти гондол-брандеров, призванных принять на себя первые атаки летающих рептилий. Это были: первая рота де Шабана, под командованием его заместителя - маркиза Лося... за этим звеном шло второе - рота Ле Жёна (там же находился отец Аркадиус), а замыкало этот воздушный парад арьергардное звено с ротой дона Рыжкони батальонной казной (с ничего не соображающим интендантом, вцепившимся в амбарную книгу). На лодках прикрытия плыли два расчёта по три человека: мичман и два стрелка.
  
  Фон Шишбургер взглянул вверх, на уносимую ветром куда-то в неизвестность экспедицию де Шабана, снял шлем и вытер толи каплю пота, толи слезу.
  Тут же появился молодой офицер с донесением. Он отсалютовал и доложил:
  - Монсеньор, неполковник Ижен смертельно ранен, вторая бригада остановила наступление...
  "Неистовый" развернул поданный ему завёрнутый "пакетом" лист.
  - Ваше имя? - спросил он у докладчика.
  - Леопольд де Прове, адъютант неполковника, - ответил тот.
  - Неполковник Прове, - громко сказал Шишбургер, - примите командование бригадой и через час отбросьте противника от этих лизерных холмов!
  Де Прове отдал честь и, пришпорив коня, быстро скрылся в гуще сражения, вслед за ним отправился бывший Жан-де-арм Вальда, ставший теперь адъютантом неполковника Прове.
  
  ПРИНЦ МАНТАНЬЯ
  Оторвавшись от своих пехотных порядков, элитная офицерская рота атаковала противника как раз между редутов высот седьмой и десятой и таким образом оказалась в мёртвой зоне для орудий противника. Вблизи редуты предстали мини-крепостями, соединёнными между собой двумя подъёмными мостами с решётками, перекрывающими двадцатиметровое пространство пологого каменистого подъёма.
  Опьянённые лёгким прорывом, сиятельные бароны и графья вклинились во вторую линию гоблинской пехоты, которая быстро убегала с открытого места на редуты, оставляя впереди полуголых разъярённых огров и одетых в тяжёлые доспехи дронгов, которые, образовав тройки, ощетинились копьями и команда за командой перекрывали всадникам возможные пути отступления, однако благородные всадники не просто не собирались отступать - они, видя за собой идущие передвижные бастионы номер десять и шестнадцать, всё ещё считали себя авангардом наступающих батальонов.
  Первым был сбит с коня баронет Вениамин, однако он быстро поднялся и продолжил бой уже пешим. Роджер VII Джунипа младший, получив несколько серьёзных ранений, был выбит из седла гигантским молотом, брошенным одним из огров. Получив страшный удар в корпус, он рухнул под колёса шестнадцатого передвижного бастиона и, при попытке встать, заклинил правое переднее колесо - "Черепаха" номер шестнадцать резко замедлила ход и стала беспомощно крутиться на месте, пытаясь хоть как-то освободиться от замятого доспеха.
  
  К этому моменту большинство вражеских пращников и стрелков, видя замешательство в рядах наступающей пехоты, перешли на внутренние баррикады и принялись расстреливать прорвавшийся внутрь укреплений элитный отряд. Тут же упали несколько нобилей третьей и четвёртой колонны, и бой стал напоминать свалку. По приказу Камолых и Основных дронги принялись рубить ноги лошадям, не оставляя знатной добычи никакого шанса вырваться из искусно созданного капкана.
  
  - Разворачивайся и уезжай! - заорал Анди Дрэгон на возницу.
  Однако, не взирая на грохот и лязг по обшивке стен бастиона, возничий делал всё, что мог - то древком совна выдавливал пока ещё застрявшего между спицами колеса и осями рыцаря - тот не желал отпускать рук и орал, чтобы его взяли внутрь, то пытался дать задний ход.
  Потом под колёсами оказался ещё один гость - грязный от пота и крови, он выхватил кинжал и принялся перерезать уздечки, грозясь убить лошадей, ради того, чтобы пробраться внутрь...
  - Господа! Господа! - пыхтел возмущённый Ди Шнайдер, но в этот раз голосу рупора эпохи не внял никто.
  
  Рухнув наземь, принц Мантанья потерял шлем, сильно разбил себе голову, однако выйти из боя не захотел. Наследные принцы Асям и Поль-Пауль-Пол Паулиньё вместе с семью инфантами трижды пытались прорваться к своему командиру, однако, несмотря на существенные потери дронги не отступали - теряя боевых товарищей, эти твари быстро перестраивали свои тройки и продолжали драться с неистовой жесткостью и варварством.
  Как на зло общую свалку усугубил огонь передислоцированной артиллерии Хантера, который по просьбе Ко Та принялся расчищать дрогу пехоте посредством снарядов и ёмкостей "жидкого" огня.
  
  Пользуясь общей неразберихой, звеньевые собрали остатки элитной роты вокруг баронета Мегале Альбера, который отдал приказ перегруппироваться и занял позицию между передвижных бастионов.
  Спустя несколько мгновений знатные рыцари атаковали вновь и даже прорвались к израненному телу Мантаньи.
  Мантанья и князь Романд Эдуар Седьмой вскарабкались на межбастионный мост и обрубили его канаты. Мост накренился и рухнул вниз, погребая широким и длинным телом своих и чужих латников.
  Принц быстро оправился после падения и, поднявшись на ноги, отдал приказ на штурм бастиона.
  Баронет Бон-Буа Евген Рудольф Зигфрид Арнауд Второй со своим звеном первый вошёл на центральный бастион "Носа". Несмотря на неравный бой и превосходящие силы противника, он продержался до появления пехоты Ко Та, после чего, передав первому встречному офицеру свой штандарт, принял на себя мученический венец.
  Стрела, точно пущенная умелой рукой вражеского снайпера пробила доспехи Альбера, который возглавил было атаку на "Бочку", но после этого - приказал нам кланяться и велел долго жить...
  Принц Мантанья тем не менее продолжал операцию, он решил пробиться с остатками звена ко второму подъёмному мосту, однако поединок с огром не задался и принц упал прямо под опускающуюся решётку ворот.
  Решётка вонзилась в распростёртое тело Мантаньи и, сильно смяв и пробив доспехи, пронзила трепещущую плоть.
  Коварный враг, в лице прекрасной Жрицы Безумного бога, склонился над Мантаньей и, пользуясь недвижностью принца, вырезал ему обе коленные чашечки. Князья Ромул д" МонПарнас, Гонзальо и Диего Мартун Суэрро, кинулись на помощь к своему командиру, к несчастью все они были в упор расстреляны лучниками из охраны Жрицы.
  - Как подло вы жалите нас из-за решётки для наших мечей недоступных! - воскликнул Гонзальо - тело простёрлось бессильно, душа же на Небо летело.
  Оруженосец Этьен дю Валлоне отбил тело сеньора и поволок его назад к пехотинцам Марата, но стрелки противника накрыли его смертельным градом - источая проклятия, он рухнул лицом вниз и был записан в редкоземельный отдел.
  
  Остальная знать, прикрывшись ростовыми щитами павших огров, снова отступила за намертво застрявшие передвижные бастионы. К сожалению одна или несколько ёмкостей "жидкого" огня попали в десятый бастион, и его экипаж полностью сгорел, так и не успев принять участие в рукопашной. Но всё таки игра всё ещё стоила свеч, на обоих бастионах уже во всю шла схватка с пехотой. Ко Та и Марат плотно занимали один участок за другим.
  Князь Романд Эдуар, объединив вокруг себя до десяти рыцарей кинулся в прорыв навстречу батальону Ко Та, который уже водрузил свой штандарт на левом бастионе "Носа". Но, рухнувшие сверху на всадников, гоблины сорвали его план - атака провалилась, а сам славный рыцарь, получив предательский удар в спину, почил великим сном.
  Наконец решётка моста была выломана усилиями крюков и вагонбургов, которые были направлены "в тыл". Пехота хлынула неудержимой лавой внутрь межбастионного пространства.
  От приступа новой боли принц Мантанья снова очнулся, но встать самостоятельно уже не мог - его подняли два унтер-офицера из батальона Марата и понесли к передвижному бастиону номер шестнадцать, чтобы укрыть старшего по званию и несомненно благородного сеньора от нескончаемого дождя стрел и камней.
  Вот тут-то из-за естественной возвышенности и появились, быстро несущиеся на врага, колесницы, вооружённые косами на своих осях, следом за ними показались орки-велиры, которые деловито выстраивались в шеренги для забивания раненых людей.
  Донести до шестнадцатого бастиона Мантанью унтерам не удалось. Именно их отряд принял на себя основной удар адских колесниц - и унтера и Мантанья попали в страшную мясорубку...
  
  - Все на бастионы, к штандартам! - Дайте приказ барабанщикам: "Вызываю огонь на себя" - крикнул Мантанья и навсегда смежил очи.
  Один из велиров склонился над изуродованным телом принца и, причмокивая, отрезал у него оба уха (на трофеи).
  
  Внутри передвижного бастиона за номером шестнадцать началась паника. У четырёх арбалетчиков давно кончились стрелы, господа рыцари, не стесняясь в угрозах сидящим в основном кузове бойцам, перебили всех лошадей и остервенело рвались внутрь. Дрэгон пал в обморок, а Ди Шнайдер, потушив свою лампу, сделал вид, что контужен и в данный момент не может вести никаких переговоров, так как находится вне сознания.
  
  Баронет Бен-Буа Анатоль пришёл в себя и рванулся вперёд - точнее, у него оставались только руки и он, превозмогая боль, из последних сил уползал по растерзанным телам из эпицентра катастрофы. Позади него горел второй навесной мост, впереди были останки его командира - принца Мантаньи.
  Анатоль принялся маниакально собирать остатки принца, не обращая внимание на гогот окруживших его велиров.
  Тут один из снарядов батареи Хантера угодил в самый центр горящего моста, и, поднятая на воздух взрывом огромная масса горящей щепы накрыла собой и колесничих, и велиров, и их жертвы.
  Анатоль потерял ориентацию, большой щепой ему вспороло живот, так же он получил палицей в левую лопатку и на некоторое время оказался под копытами перепуганных лошадей, которые кинулись от взрыва в разные стороны, вводя сумятицу на и, без того, тесном и узком пространстве.
  Анатоль попытался перевернуться на спину, но в спине плотно застряла палица уже убитого врага... Тогда он взглянул на бастионы, на штандарты и пехоту, плотно закрепившуюся на баррикадах... Затем, благословив их всех, испустил дух и записан был в поминальную книгу.
  Сеньоры Родригес, Арнольд, Фернан и Густью кинулись на помощь Анатолю, считая его и видимую часть Мантаньи ещё живыми, но, вызволив их из свалки, были горестно удивлены, найдя своих товарищей уже мёртвыми. Поэтому не успели скрыться за брустверы во время новой контратаки врага и очередной серии артиллерийского огня, который теперь вели не только пушки Хантера, но и гоблинская тыловая артиллерия, которая за время обороны укрепрайона была переброшена из тылового ополчения вперёд.
  Пролетев около двенадцати пядей и сажень, сеньор Родригес выронил останки Мантаньи и отдал Богу душу, утонув в облаке едкого чёрного дыма. Сосуд жидкого огня нашёл Фернана и, попав ему прямо в решетчатое забрало шлема, выжег рыцаря изнутри. Остальные сеньоры, имея разной степени ранения оказались в рядах наступающего пехотного резерва Ко Та - тот приказал подобрать останки принца Мантаньи и доставить их командующему операции.
  
  "Неистовый" был вне себя он то и дело ругал Хантера и Винаарчиниса за недостаточно ювелирный огонь их батарей.
  - Мы должны быть как никогда точны! Если я не ошибаюсь, ваши бомбардиры называют это "зачисткой"! - орал, потрясая кулаками в воздухе, фон Шишбургер, - Я же вижу пока бесцельную стрельбу по квадратам!
  На утоптанный грязный снег ставки спешно прибывали посыльные, поочерёдно докладывая оперативную обстановку на продвигающейся в глубь вражеской обороны передовой - захват, сдача, контратака, высота взята и т.п. Тут же в общей сумятице появился посыльный гвардии с галунами батальонов Ко Та, он нёс в ладонях завёрнутые в листья небольшие куски мяса.
  - А! - фон Шишбургер дал сигнал, и адъютант поставил раскладной походный столик, - Бифштекс с кровью! Наконец-то!
  Выхватив кули "Неистовый" достал свой стилет, быстро отрезал кусок и, взяв его прямо руками, жадно вцепился зубами в нежное сладкое, едва поджаренное мясо.
  - Мммм! - покачал он головой, наслаждаясь вкусом поданного блюда, - Превосходно! А чьё это мясо?
  - Это всё, что осталось от принца Мантаньи, монсеньор! - доложил посыльный и встал по стойке "смирно".
  От такой неожиданности "Неистовый" громко рыгнул и, залив этот пассаж коньяком, вскочил и начал орать:
  - Что? Мы несколько часов штурмуем эти холмы! Ко Та и Марат уже взяли обе высоты, пленили батареи противника! Какого чёрта там делал этот Мантанья!
  - Вот именно, - жёстко сказал комиссар инквизиции при штабе и добавил, глядя на Шишбургера, - надеюсь, вы понимаете, что такая потеря, потребует нечто большее, чем дежурную отговорку большинства пламенных офицеров, типа, Война всё спишет?
  - Понимаю, - согласился с этой витиеватой претензией фон Шишбургер.
  - Сразу же после боя, - продолжал свою мысль отец инквизитор, - Я жду от вас подробнейшего отчёта обо всех потерях.
  "Неистовый" громко выругался и, надев шлем, скомандовал резервам - в бой. Кшишпертопы отборной гвардии заржали и, перейдя в карьер, рванулись вперёд.
  
  УХМЫЛКА РАСПЯТОГО ШУТА
  Красные всполохи пушек, свист снарядов, их рёв - крики раненых тонули в грозном рёве отборной "железнобокой" бригады. Крестовая дружина напирала, задействовав свои последние резервы, силясь сломить сопротивление врага и обратить его в бегство.
  На самом деле противник также истощил все свои резервы и даже бросил в бой ополченцев из восьмой полосы укрепления - пятая, шестая и седьмая полосы глубокоэшелонированной обороны стояли пустыми траншеями и укрепрайонами, изредка выдавая себя одинокими караульными и снайперами.
  Тем временем закованные в железо рыцари двух кавалерийских дивизий врезались в нарастающую у объекта "Мост" свалку.
  - Славно! Славно! - орал фон Шишбургер, - Теперь-то, господа, мы с вами войдём в самую гущу рубилища.
  - Господин барон! - крикнул находившийся рядом вестовой от Ко Та, - Объекты "Ведьмин нос" и "Бочка" взяты, но мы понесли слишком большие потери! Мой сеньор просит о передаче на этом участке его силам вспомогательного статуса!
  - Перед линией врагов много храбрейших мужей Смерть косой собирает! - крикнул в ответ "Неистовый", - Вам необходимо продержаться около часа и мы вам поможем!
  Вестовой отсалютовал и отстал от идущей вниз конной лавины - полуторатысячный кавалергардский корпус личной гвардии Шишбургера и его многочисленное сопровождение приближались к объекту "Мост". Все боевые единицы от рыцаря линии до простого пажерье пребывали в готовности развернуться в боевой порядок.
  "Неистовый" был во главе атакующей массы. Чуть позади - рыцари вооружённые длинными пиками, которые образовывали два правильных ребра треугольника, в центре которого скакали лёгкие латники, вооружённые луками, дротиками и двуручными мечами.
  На "Мосту" уже находились пехотинцы и артиллеристы, всадники Шишбургера прошли за "Мост" и только там уже развернулись в боевое построение.
  - Ну, что, - заревел "Неистовый", - протрём гадам попку чесночинкой? В карьер!
  - Смерть или победа! - возопили бойцы и неудержимым, сминающей всё на своём пути, ровным железным потоком накрыли врага. Сержанты go-as-you-please быстро стали раздвигать пехоту, чтобы перегруппироваться и войти в коридор, образовавшейся после конной атаки.
  Корпус тихо и быстро, словно горячий нож масло, разрезал линию обороны второго эшелона. Кони легко взяли вал, перелетели через траншеи и вклинились в первые ряды группировки "Огненная лошадь". Тихо, как будто призраки летели они по залитой кровью низине, будто по воздуху - не слышно было ни ржания лошадей, ни возгласов, ни бряцанья оружия.
  
  Штаб группировки "Огненная лошадь".У стола стоят несколько стратегов. Два блестящих шара искрятся и показывают картины боя на других участках прорыва. Въезжает кентавр:
  - Хорошо вооружённая конная масса противника ворвалась в наши расположения.
  Чёрный, как сажа, стратег со шрамами на лице:
  - Так! Необходимо дать им возможность вклиниться в тактическую глубину, отрезать их от пехоты и раздавить дистанционными средствами!
  Белый стратег, седая голова, длинные волосы кручковатые пальцы - по четыре на руке:
  - Да, но действовать нужно более благоразумно! Сосредоточившись на конном прорыве южного направления, наш сосед потерял целый укрепрайон.
  Чёрный:
  - Что вы предлагаете?
  Хохочущий колдун, появившийся в одном из шаров:
  - Необходимо создать ловушку, посредством передвижных машин!
  Белый стратег:
  - Охота за странными летающими кораблями принесла результаты?
  Хохочущий колдун:
  - Да! Мы сожгли подавляющее количество целей. Но при соприкосновении с огнём, эти гигантские вытянутые сферы взрываются - наши драксы перепуганы, некоторые горгульи получили тяжёлые контузия, а драконов я снял ещё час назад.
  Чёрный стратег:
  - Почему?
  Хохочущий колдун:
  - У них слишком много арбалетчиков.
  Белый стратег (глядя на кентавра):
  - Перебрасывайте всю вашу стаю к артиллерии, что закрепилась на мосту! Конницу, идущую против нас, лучше всего заманить в район передвижных башен. Пусть рабы начнут их передислокацию в форме полумесяца - рожками наружу!
  Кентавр разворачивается и исчезает за пологом выхода.
  Чёрный стратег:
  - Если я не ошибаюсь, то против нас выступают "железнобокие" самого Максимилиана фон Шишбургера!
  - Но вы же не думаете, что общекорпусной командир пойдёт в атаку со своим гвардейским отрядом?
  - Увы, фон Шишбургер бригадир, а не генерал! Ему и в голову не придёт сидеть в штабе. Ставлю сотню сервов против ваших блудниц, что в наши сети идёт косяк очень-то крупных рыб!
  - ???
  - Элементарно, дорогой мой, элементарно - Шишбургера ничто не остановит - он как плохой охотник, почуяв запах крови, кидается за жертвой и сам в итоге попадает в ловушку!
  Хохочущий колдун:
  - Если мы обезглавим Шишбургера, то обезглавим весь фронт!
  
  Чёрное облако смерти накрыло гоблинскую пехоту батальона "Дикой орды". Их стрелы меньше минуты чиркали по глухим шлемам всадников, пытаясь пройти сквозь узкие щели глазниц, но бронированному внешнему ряду вреда причинить не удалось.
  Стон стоял по равнине - с плеч летели головы, отсекались руки и ноги, далеко отлетая от тел. Беспомощные тела убитых и раненых втаптывали в мёрзлую землю тяжёлые кшишпертопы!
  Один из Комолых, имея при себе личный охранный отряд наездников на волках, принял решение атаковать внешний строй "железнобоких", чтобы деформировать, а лучше дезорганизовать наступающий конский порядок. Отдав приказ построиться клином, он двинулся наперерез строю тяжёлых рыцарей.
  Столкновение сил произошло на второй линии сержанта Коста и баронета Муше, которые приняли бой.
  Острая пика врага пробила щит, но сломалась, застряв в нагруднике, совн Муше пробил кольчугу Комолого и, отделив позвоночник от рёбер, древко вышло между лопаток.
  Однако вооружённые до зубов наездники на волках всё-таки вклинились в левое "ребро" треугольника Шишбургера и, разя всадников острыми кривыми мечами, попытались рассечь, подобно волнорезу атакующий фланг "железнобоких".
  Коста и Муше оказались выбитыми из общего строя и, не смотря на храброе сопротивление - глаза этих героев смежила багровая смерть накрыв их жизни своей могучей рукою, много врагов за собой они в смерть утащили.
  Шишбургер продолжал вести своих людей дальше. Его копьё осталось щепой, разлетевшись в одном из врагов, и теперь он разил наотмашь своим двуручным мечом. Ему навстречу также выехал один из Камолых Центровых, правда, не успел развернуться и подставился прямо под удар - шлем разлетелся на злополучном поединщике. Он рухнул - взгремели над павшим доспехи .
  Правое крыло вёл герцог Жерен XII, он вышел на линии группы тяжёловооруженных кентавров. В глухих доспехах, ужасные личины на забралах, трезубцы, кривые двуручные мечи, спаренные за рукояти - в общем всё то, что необходимо для сдерживания натиска в условиях передислокации пехоты.
  Жерен поднырнул под удар и всадил свою длинную пику в грудь противника. Раздался скрежет - холодная сталь прошла сквозь нагрудник - Побитый враг безмолвно улетел в канаву.
  Быстрота атаки не позволяла отслеживать ситуацию в тылу. Равно, как и реагировать на изменения тактической обстановки на всём участке. Однако страшный удар "железного кулака" был настолько силён, что гоблины бросив штандарты и бомбардирный обоз, предались панике. Рыцари на кшишпертопах сеяли смерть, пожиная боль и трофеи.
  Первыми в стан артиллеристов "Огненной лошади" врезалось правое крыло рыцарей-бастардов под командованием марк-графа Алоиза - этот лётучий отряд лёгких кавалеристов был вооружён клевцами и маленькими ручными щитами (надетыми на предплечья так, чтобы выдавались над плечом, прикрывая шейный отдел от удара). Марк-граф первым въехал в стан артиллерии и убил Основного бомбардира. Гоп-стоп-гоблины, не привыкшие участвовать в подобных боестолкновениях, так же предпочли бросить оружие и ретироваться.
  И всё таки именно на этом участке атаке "железнобоких" суждено было захлебнуться - они оказались внутри гигантского овала созданного осадными башнями, на которых находилось огромное количество дистанционных бойцов: пращники, лучники, арбалетчики, копьеметатели и пехотинцы, были призваны максимально сдержать темпы продвижения рыцарей Шишбургера.
  Младший герцог Шифтгауз с оруженосцами и сержантами, попытался обойти одну из башен, но, плотность стрел и камня была такой, что его отряд был буквально уничтожен. Шифтгауз, получив около сорока ранений одновременно, рухнул с конём, и глаза его тьмою покрылись.
  
  Штаб группировки "Огненная лошадь". Хохочущий колдун:
  - Ну, что мышеловка для Неистового баронета захлопнулась!
  - Однако, несмотря на этот несомненный успех, я думаю, что нам необходимо отступить на более хорошо укреплённые позиции при крепости города Юарт-Ин. Она имеет очень выгодное географическое положение, связанное с естественными рубежами в виде отрогов и реки, а эту территорию можно смело терять - королевской пехоте эти земли итак стоили очень дорого.
  - Но я считаю, что сражение выиграно!
  - Оно действительно выиграно, но у нашей группировки нет ни своих сил, ни резервов для удержания этого успеха. Мы находимся на этом рубеже уже пять лет. Армия обескровлена, и я накануне этого коварного наступления Шишбургера уже ходатайствовал о расформировании армейской группировки "Огненная лошадь" и передаче уцелевшего командного состава и низших чинов в распоряжение юго-западной тактической группировки "Пасть".
  - Но мы оставляем территории противнику - это может вызвать нездоровый резонанс в Ставке Безумного бога, - высказал свои опасения хохочущий колдун.
  - Здесь нет ничего, кроме голого камня, неудобной сети снабжения и коммуникаций. За пять лет нам так и не удалось наладить здесь хоть какой-то минимальный комфорт...
  
  Сэр Ле Маррацци спешился и отдал приказ своему звену разворачивать вражескую пушку из обоза в направлении стреляющих башен. Раскидав врага, им удалось сделать несколько выстрелов и сильно разрушить центральную осадную башню. Но один из обер-камолых гоблинок Р Ды перемахнул на своём волке перевёрнутую телегу обоза и в спину пикой ударил Ле Маррацци. Лопнул доспех сэра Ле, и тот получил серьёзное ранение. Проникло в утробу копьё глубоко и, как только рукою извлёк его гоблин обратно - тотчас наружу и внутренности потянулись... На помощь к Ле Маррацци кинулись латники с белым орлом на щитах-брокелях, но было поздно. Маррацци упал у орудья, лишь чёрная кровь лилась изо рта и из раны.
  - Разворачивай пушки и пали! - сказал он подоспевшим, - Тело моё с вестовым пошлите в наш лагерь, я не хочу тут лежать на поругание птицам, зверью и врагам...
  Только лишь это сказал, и тут же покрыло его исполнение смерти.
  Латники быстро развернули пушки и расстреляли ещё несколько башен. Туда же к перевернутым телегам подошла арбалетная рота неполковника Зверини, который сообщил о новой передислокации пушек Хантера и штурмовиков из go-as-you-please.
  
  Бой вокруг авангарда продолжился у рухнувших башен, из двенадцати штурмовых башен-"близнецов" - шесть рухнули в прах, погребая своими останками гоблинов-пехотинцев и перекрывая коннице Шишбургера дорогу к батальонам Ко Та и Марата, которые закрепились в укрепрайонах "Бочка" и "Ведьмин нос". Ещё две башни горели и готовились также обвалиться и создать новый непроходимый рубеж.
  Жрица Безумного бога и два хохочущих колдуна, которые собственно и руководили операцией "Западня", несмотря ни на что продолжали работать, насылая чары и творя заклинания усиления. Поэтому напротив их шатра у противника находилась большая пехотная группа - башни отстояли здесь на максимальном расстоянии друг от друга.
  Фон Шишбургер, быстро оценив положенье, указал рукой новое направление удара и повёл триста тяжёлых бойцов в направлении шатра. Разогнав пехоту Шишбургер въехал в шатёр и, изрубив там врага, факелом предал огню гнусное капище язычников. Две мужские головы с вырванными языками за бороды и одна - остроухая женская - за волосы, тут же оказались приторочены к седлу "Неистового".
  Рыцарь Горел вёл сержантов в другую сторону вдоль огненного вала. Пришпорив скакуна и бросив поводья, он с силой всадил свой кошкодёр в грудь вражеского Центрового. Тот уже мёртвым достиг земли, а испугавшийся волк долго метался по полю, ужасным воем призывая свою стаю откликнуться и придти. Так же следом летел на своём рысаке доблестный Ё Кальми, но военное счастье его было коротким - тяжёлый снаряд оборвал молодую жизнь, пробив ему насквозь решетчатый шлем - из носу мозг его вытек и кровью штандарт обагрился.
  Лейтенанты тамплиеров, вслед за Зверини, пешими ворвались на самую правую башню. Зверини, сломав копьё и потеряв меч, столкнулся с секироносцами. Орудуя только щитом, он успел не подставить врагу спину, а тамплиеры довели эту схватку до конца, сбросив соперника вниз со второго этажа - от павших тут же с паденьем и жизнь отошла. Сам же Зверини остался без щита - его расколола злая секира, сильно пробила нагрудник, но, правда, тела так и не задев.
  Лейтенанты Калош и Ничемхи во главе сержантов-визионеров, тараня вражескую пехоту, вышли на укрепления восьмой башни. Сея смерть, кто копьём, кто мечём, прошли пехотный кордон и двинулись навстречу Шишбургеру. Только инфанты Иносские отстали от основной группы, в гордыне своей, они решили привесить свои щиты на разбитую башню - тут их накрыло снарядами вражеских пушек, которые подошли из тылового резерва - рухнули оба - лежал возле мёртвого мёртвый...
  Но не только этих несчастных не досчитались герольды.
  Михаил из Пуи-де-Сан-Креуз вёл атаку на арбалетную станницу орков - двадцать рыцарей полегло под дождём чёрных стрел, с ними же были убиты сержанты и оруженосцы.
  Только атакующие достигли насыпных баррикад, как натолкнулись на ряды острых штыков, воткнутых в землю. Там остались навеки Кахти, дон Фонэм и прекрасный фехтовальщик барон д" Арги. С ними погибли пять латников из тамплиерского отряда. Только лишь двадцать восемь наездников во главе с мажором Борбодо вышли из боя - души разящая Смерть вокруг них разливаясь металась.
  В это же время дон Берлусьон был выбит из седла под стенами третьей башни, к нему на помощь тут же поспешил доблестный сэр Дьерро. Словно мухи на мёд кинулась к рыцарям вражеская пехота, возглавил атаку весь искорёженный, но всё ещё сидящий в седле, ужасного вида Камолый.
  Столкнулись сэр Дьерро с Камолым и лязгнули щиты их от столь жёсткого прикосновенья. Конь сэра Дьерро был сбит, сломав себе передние ноги, и, запрокинувшись на бок, упал, к несчастью, собой придавив и седока. Вынув жало своего копья и душу вместе с ним из тела врага, сэр Дьерро выиграл поединок, но сам уже ни себе, ни другу - Берлусьону, помочь не смог.
  Кинулись твари к нему и острые пики в светловолосую голову с криком вонзили - глаза его тьмою покрылись, и сила покинула члены.
  Берлусьон же вскочить попытался, отбросив изломанный щит, но всё-таки раны не дали возможности латнику быстро передвигаться. И хоть двуручным мечом он щедро расчистил себе дорогу - на выручку друга всё-таки не успел. И арбалетчики и слуги Безумного бога - выпустили в смельчака свой смертоносный запас болтов, камня и проклятий. Берлусьон только успел в одного из них бросить меч, как метают копьё; Потом с ног повалился, будто подрубленный, пал на холодную землю, руки дрожащие милым друзьям простирая. Жалобно охнул, и, глаза не закрыв, умер, так и не увидев пробивающихся на помощь своих.
  
  Штаб группировки "Огненная лошадь".
  Кентавр привозить хоб-гоблина.
  - Господа стратеги! Мы захватили в плен образец чудо-оружия наступающих!
  - Что это?
  - Передвижной пехотный бастион, похожий на черепаху!
  - Да? Любопытно!
  
  Ди Шнайдер заворожено смотрел в щель - вокруг его машины стояло пятьдесят-шестьдесят вражеских солдат, у каждого в руке было длинное копьё, нацеленное на смотровые щели чудо-машины.
  Потом в небольшом участке видимости появился чёрный человек, правда, с четырьмя пальцами на руках и острыми, как у волков ушами:
  - Коспота! Я, стратек перфоко урофня, имаю честь фас пленять! Фи должен стать оружие и слетофать за мною. Фам будет какнтирована жизнь. Ф протфном случае, я имаю самый широкий спектр полномочия!
  
  Шишбургер и триста всадников двинулись дальше, необходимо было продолжать сеять панику в рядах ошеломленного противника и не давать ему возможности для дальнейших сдерживающих наступление операций. Артиллерия Хантера и подвижные части Марата, находящегося сейчас на левом фланге, полностью поставили под контроль сопредельные участки возле захваченных укрепрайонов.
  Постоянно уходя налево, "железнобокие" Шишбургера продолжали сминать участки наскоро устроенного сопротивления.
  
  Мажор полевой жандармерии Андреас Парантеус во главе своего звена наткнулся на группу всадников на двуногих рептилиях и тут же вступил с ними в бой. Однако убийство седока, как оказалось, не только не пугало, а, напротив, даже ещё более злило ящера, и, страшный хищник продолжал атаковать рыцарей и их коней. Андреас сразил четырёх наездников и тем самым загнал себя в ловушку - четыре ящера кинулись на него и буквально порвали на куски лошадь под седоком. Он упал - чёрное облако смерти покрыло его отовсюду.
  
  Герцог де Флусс со своими людьми напоролся на небольшую засаду. Однако гоблинам удалось сохранить незамеченной небольшую баллисту. Выстрел был произведён профессионально и точно, герцог успел лишь крикнуть: Засада! - Рухнул на землю лицом и от павшего жизнь отлетела.
  
  Инфант Сорв-и-Голов, оставшись один после атаки на башни, принял бой с кентаврами из группы прикрытия района башен. Двух удалось ему победить, но подоспевший десяток четвероногих врагов ему победить было уже не дано. Получив девятнадцать ранений, он всё ещё храбро сражался, но Смерть подошла с булавою. Брови сорвало с лица, упали на землю глаза воина в пыль под копыта, и сам он подобно гимнасту рухнул ниц, и дух его кости оставил.
  
  Холег Краст-и-Муа со своей пятеркой всадников столкнулся с ограми, отступающими из укрепрайона "Бочка". Бой оказался неравным, дронги убили коней, огры, приняв группу Краст-и-Муа за окружающие подразделения, озверело кинулись на бойцов с топорами. Шлем разлетелся, как вскрытый орех и дух отлетел, и грозная тьма всё покрыла.
  
  Штаб группировки "Огненная лошадь".
  Белый стратег:
  - Итак, я предлагаю оставить в третьем эшелоне несколько бригад из ополчения, а самим тихо уйти за перевал Трёх волков!
  Хохочущий колдун:
  - Но мы же выиграли сражение!
  Чёрный стратег:
  - Да, но только во втором и третьем эшелонах, а укреп районы первой линии обороны мы сдали...
  Хохочущий колдун (исчезая из шара):
  - Хорошо...
  
  - Ты чё, Босявый? - раздалось над головой сидевших в боевой машине людей, затем звякнул люк, прикрывающий лаз, и сильные руки принялись извлекать наружу защитников передвижного бастиона.
  - Какой странный акцент, - подумал Ди Шнайдер, - язык вроде наш, но какой-то примитивный.
  Босявый молчал, почёсывая небритый подбородок и переводил глаза то на Ди, то на Дрэгона, оба рыцаря преисполнились такого чувства патриотизма, что просто упали в обморок.
  Пленных комплектовали по восемь человек в связке на речные суда в сопровождении гоп-стоп-гоблинов. С Дитриха фон Шнайдера и Анди Дрэгона содрали все мало-мальски ценные вещи и пристроили в одну из связок. Потом их повели к реке, загнали на борт и отправили вниз по течению.
  Когда Дрэгон тоскливо посмотрел на закат - его озарило не просто уходящее Солнце. Он ясно увидел, как в игре света и тени на огромной скале отразилась ухмылка Распятого шута...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"