Когда к нам подъехала команда из пяти человек, которых он вызвал, я постаралась слиться с окружающей обстановкой. До сих пор желудок бунтовал он увиденного... прочувствованного. Алекс приказал мне вернуться в машину и я с радостью его послушалась, быть может, впервые в жизни. Меня мутило, в глазах плясали темные точки, и я знала, что стоит мне попытаться встать, я тут же упаду. Слыша отдаленные голоса команды, я пыталась от них отрешиться.
Мертв уже пару дней... Глубокие повреждения тканей... Черт, да его разрезали живьем на куски. А где кисть? Ремни и наручники упакуйте отдельно. Осторожно! Не наследите мне здесь. Перенесите его на другую сторону.
- Держи! - я рассеянно посмотрела на Алекса, и он вложил в мою руку бутылку с водой, - пей мелкими глотками, должно полегчать.
- Спасибо, - машинально поблагодарила я и отпила прохладную воду.
- Как ты? - по-моему, вопрос был лишним, но я оценила его заботу. Если новая игрушка будет падать в обморок после любого потрясения, это может негативно повлиять на репутацию Конторы.
- Роскошно, - я сделала попытку улыбнуться и у меня получилось. Не так, как я задумывала, вероятно, потому что взгляд Алекса стал тревожен.
- Скоро мы сможем ехать. Здесь закончат без нас.
- Мы возвращаемся в Контору?- мне не хотелось этого делать слишком быстро. Сейчас у меня была хоть какая-то иллюзия свободы. Пусть в незнакомом городе, рядом с местом убийства и... Алексом. Но стоило мне переступить порог Конторы, как я тут же чувствовала, как ее стены давят на меня, будто возвращая на много лет назад, в клинику.
- Я бы хотела ненадолго задержаться в городе, - не хотелось, чтобы тон был просящим, но не было сил проявлять настойчивость.
- Если тебе это нужно, - спустя несколько секунд раздумья ответил Алекс, - мы останемся.
А он мог быть милым, когда захочет. Жаль, что такое бывало нечасто. Жаль, что нам вообще предстояло встретиться, и я еще раз убедилась, насколько лживым может оказаться человек. Жаль, что моя жизнь прошла вдали от отца, который мог бы многому меня научить, и брата, которого я едва начала узнавать. Мне о стольком можно было жалеть, что если бы я позволила сейчас себе раскиснуть, жизнь превратилась бы в непрекращающийся поток слез. А раскисать было некогда.
- Я сниму номер в гостинице, здесь недалеко, - Алекс завел мотор, - ты сможешь отдохнуть. А мне придется вернуться сюда, кое-что выяснить.
Если это являлось способом извиниться за то, что он меня покидает, я с радостью была готова его простить. Вот только возникал вопрос: как он решился оставить меня без присмотра, не боясь, что я могу убежать. Но он тут же развеял все мои сомнения, добавив:
- У твоей двери будет дежурить наш сотрудник. Разумеется, для твоей же безопасности, - здесь он не смог удержаться от ироничного смешка, опустившего его образ заботливого парня по шкале на несколько делений вниз.
- Ты так заботлив, - равнодушно заметила я, и прикрыла глаза. Пока мы ехали, ни он, ни я не произнесли ни слова. Мне все еще было плохо, и я мечтала лишь о том, чтобы скорее избавиться от компании Алекса и побыть одной. Впрочем, для меня любая компания сейчас была лучше, чем общество этого типа. А еще меня не оставляло в покое то, что пришлось увидеть там, на месте убийства. Я видела тело лишь мельком, больше в своем видении, однако и этого мне хватило, чтобы понять: жертву пытали, немилосердно и бесчеловечно. То, что с ним сделали... как мог человек быть способен на такие поступки?
Я сглотнула вязкую, ставшую кислой слюну, и попыталась снова сдержать рвотный позыв. Не при Алексе. Не хочу быть слабой и уязвимой в его глазах. Не хочу давать ему повод для насмешливо-снисходительного взгляда.
Когда мы остановились, я подождала, пока Алекс зарегистрируется, и только после тяжело выбралась из машины. Свежий воздух немного привел меня в себя. Алекс, как настоящий джентльмен, проводил меня под ручку в наш новый номер, и, подождав, пока я умоюсь и прилягу, вышел, прикрыв за собой дверь. Я услышала, как он с кем-то разговаривает в коридоре, видимо, давая указания моему стражу.
Почему-то я думала, что стоит мне прилечь, я тут же усну, но ошиблась. Картины зверского убийства не хотели меня отпускать. Прикрыв глаза, я старалась остановить нахлынувшие воспоминания.
Он сидел на стуле, мужчина, лет сорока пяти, довольно крепкий, его руки были скованы сзади. Сначала ему что-то вкололи, чтобы развязать язык. Он должен был заговорить, но молчал. Его убийца был взбешен. Он не верил, что кто-то сможет сопротивляться такому наркотику. Сперва он ударил своего пленника, раз другой, но тот лишь улыбнулся и сплюнул кровь на ботинки своего палача. Я отчетливо видела эти ботинки: вычищенные до блеска, дорогие, я не забуду их теперь никогда.
Словно отгоняя непрошенные картины жестокости, я перевернулась на другой бок. Видение продолжалось: лицо пленника стало похоже на кровавую маску, он кривил рот от боли, ему было страшно. Он знал, что не выживет. Совершил ошибку, недооценил противника.
А потом он начал кричать... Его крик звучал у меня в голове все громче, заглушая собственные мысли. Это невозможно было выносить. Я вскочила с кровати, зажимая уши руками, понимая, что внутренний голос этим не заглушить. Крик постепенно перешел во всхлип и оборвался. Несколько минут я просто стояла, раскачиваясь, над кроватью, пытаясь привыкнуть к тишине, боясь, что стоит мне расслабиться, и этот предсмертный крик снова взорвет мои мысли. Но по-прежнему было тихо. И хотя моя голова разрывалась от боли, я почувствовала облегчение, что все закончилось. Неужели эта моя судьба - видеть последние минуты жизни незнакомых людей, чувствовать их эмоции как свои собственные, знать, что они уже мертвы. Почему я чувствуя неживых? Когда-то я смогла услышать мелодию Странника, и это было чем-то странным, невероятным. Сейчас же я бы хотела забыть о том, что вообще способна на нечто подобное. Забыть обо всем...
Я подошла к бару и нерешительно достала бутылку. Никогда раньше не пила, и не собиралась. Разумеется, передо мной иногда маячила пугающая мысль об одинокой старости, паре уютных домашних кошек или собачек, которым будет плевать на мои хождения во сне, и прочую непохожесть на нормальных людей, которые примут меня любой. Но вот чего я не думала, так это о возможности снятия стресса с помощью спиртного с конечной перспективой превратиться в сумасшедшую алкоголичку.
- А ведь помогает,- осушив стакан, вздохнула я. В голове сделалось пусто, а на душе спокойнее. Крик несчастного не повторялся уже несколько минут, шум в голове, который меня иногда беспокоил, тоже исчез. Значит, жизнь налаживается.
Несколько недель назад...
Опасный тип отсутствовал уже вторые сутки. Оставив Тимуру запас еды и воды, он исчез, лишь туманно пояснив, что Елене угрожает опасность. Едва парню удалось взломать дверь, отделявшую его комнату он комнаты его "гостеприимного хозяина", он тут же встретился с другой проблемой- проблемой запертой бронированной входной двери. А тип неплохо подготовился: выбрал место, где никто ничего не увидит и не услышит, запасся едой. Неужели это все для него, Тимура? Парень вернулся в комнату типа, с намерением устроить там обыск. Вряд ли он хранил что-то особо важное на виду. Но если этот дом был его укрытием некоторое время, должны были остаться хоть какие-то следы.
Вооружившись короткой железкой, найденной в коридоре, Тимур направился к большому письменному столу. Интересно, зачем этому типу стол таких размеров? Он не производил впечатления интеллектуала, занимавшегося научной деятельностью. Несколько неловких движений, и Тимуру удалось открыть дверцу, сильно ее поцарапав. Плевать! Тип все равно поймет, что комнату и стол обыскивали, так какое теперь это имеет значение?
В первом ящике было пусто. Во втором бесформенной кучей лежали какие-то бумаги. Он перебрал несколько, так ничего в них толком и не поняв: счета, квитанции, билеты, много. Значит, этот тип любит путешествовать. Интересно куда?
Аргентина, Бразилия, Венесуэла ...
- А он любитель южных мест, пробормотал Тимур, рассматривая еще одну стопку бумаги, - Канада, Соединенные Штаты, ЮАР.
Отбросив пересмотренную кучу бумаги, он обратил внимание на довольно толстый конверт. Рука тут же сама к нему потянулась. Тимур перестал дышать, как только увидел первые фотографии: Елена. Ночью, бредущая по улице, с отсутствующим взглядом, такая трогательная, потерянная и ранимая. Она же днем, спешащая куда-то. Вот она общается в кафе с подругой, а здесь в своем офисе, перебирает какие-то бумаги. Десятки, сотни фотографий его сестры. Как они попади в руки к этому типу? Кто их сделал? Неужели он неделями следил за ней? Зачем? Он говорил что-то об опасности, которая ей угрожает. Не он ли сам представляет эту опасность.
- Извращенец! - Тимур отбросил фотографию, где его сестра была снята в одном нижнем белье у окна в своей квартиры, - маньяк!
Он вздрогнул всем телом, когда краем глаза уловил какое-то движение. Медленно обернувшись, услышал уже хорошо знакомый голос:
- Зря ты выбрался из своей комнаты. Жаль, что любопытство у вас семейная черта.
***
Я толкнула пальцем ноги уже пустую бутылку, и она снова вернулась ко мне. Я дернула ногой несколько раз, и бутылка с грохотом покатилась по паркету в сторону от меня. Врезавшись в стену, она разбилась. Достигнув с помощью алкоголя непередаваемого состояния полного пофигизма, я наконец смогла ненадолго успокоиться. Сидя на полу, облокотившись спиной на кровать, потягивая оставшуюся жидкость в стакане, мне было плевать, как я выгляжу и что мне пришлось пережить несколько часов назад. Зло стерев со щеки слезу, я поняла, что размазала по лицу косметику. Нужно было встать, умыться и принять жизнь такой, какой она была. А хотелось лишь сидеть, спрятавшись в этом номере и пить водку. Еще несколько минут я жалела себя, смакуя свою несчастную жизнь, но, наконец, встала, и, пошатываясь, направилась в ванную. По дороге под ногой что-то хрустнуло, и стопу пронзила боль. Отшвырнув ногой попавший под нее осколок стекла, и не замечая, что оставляю кровавый след на полу, я добралась до ванной и присела на край широкого джакузи.
В номере хлопнула входная дверь, и я услышала стремительные шаги. А ведь так хотелось побыть одной! Я прикрыла глаза, млея от звука струящейся воды, весь остальной мир куда-то отступал. В ушах стоял шум, но не тот, что меня пугал. Скорее всего, я просто теряла сознание, проваливаясь в глубокую темную воронку.
- Какого черта здесь происходит? - голос Алекса был слишком громким, и я невольно поморщилась.
Меня подхватили на руки, усугубив головокружение, и снова вернули на кровать. Несколько минут спустя ноги коснулось что-то мокрое и холодное. А потом я уже не помнила ничего.
Я проснулась с раскалывающейся от боли головой и твердым намерением умереть прямо сейчас.
- Что голова болит?- от издевательского голоса Алекса меня еще больше замутило. Жизнь показалась полным дерьмом, а Алекс одной из худших ее сторон.
- Пожалуйста, потише, - я прикрыла уши руками, - дай мне попить. Во рту пересохло.
- Ничего странного учитывая, как ты вчера чудно расслабилась, - несмотря на издевательский тон, все же моих рук коснулось что-то стеклянное и холодное. Вода! Я припала губами к живительной влаге и осушила стакан несколькими глубокими глотками.
- Полегчало? - мужчина с улыбкой за мной наблюдал, но в этот момент мне было совершенно все равно, что я лежу перед ним почти голая, в одном белье, не скрывавшем практически ничего.
- Что вчера было? - мой голос был слегка хриплым, пришлось несколько рас кашлянуть, чтобы привести его в норму.
- Типичный вопрос заправского алкоголика, - Алекс широко улыбнулся, - а ты совсем ничего не помнишь?
Я напряглась, стараясь вызвать в памяти хоть что-нибудь не такое мерзкое, как картина убийства, но в голову пришло лишь воспоминание о пустой разбитой бутылке и резкой боли. К слову, боль все еще не проходила, и я отбросила покрывало, чтобы лицезреть на стопе толстый слой бинта, доходящий почти до щиколотки.
- Пришлось позвать одного из наших парней. Он наложил швы. Кстати, после той лошадиной дозы алкоголя, что ты в себя всосала, обезболивающее не понадобилось.
- Это все? - с надеждой спросила я.
- Если ты о том, не воспользовался ли я твоей наивностью и беспомощностью, то, разумеется, да. Тебе было бы не слишком удобно спасть в окровавленной одежде. И теперь у тебя от меня нет никаких секретов, зато у меня от тебя осталось кое-что на память.
Я всмотрелась в его лицо, с ужасом обнаружив там три достаточно глубоких царапины, идущих от лба, через переносицу, до правой скулы. Увидев мой виноватый смущенный взгляд, Алекс не унимался:
- Ты блюдешь себя даже пьяная вдрызг. Интересно, на что же ты способна трезвая и в приступе животной страсти. Я весь в предвкушении.
- Даже не мечтай! - резко бросила я.
- Так я и думал, - Алекс наигранно вздохнул, потом внезапно склонился ко мне и поцеловал в нос, - надо было пользоваться моментом, но я оказался слишком благороден для этого. Есть хочешь?
Неожиданно для себя я почувствовала голод и желание подкрепиться.
***
Тимур вошел в кафе и тут же заметил человека, с которым должен был встретиться. Тот сидел в самом углу, лицом к двери, внимательно оглядывая всех входящих. Увидев Тимура, мужчина дождался, пока тот займет место напротив и закажет себе кофе.
- Ты вчера не пришел, как мы договаривались.
- Были кое-какие дела. Не успел добраться вовремя, - мужчина сделал глоток обжигающе горячего кофе. - Ты ее видел?
- Нет, похоже, мы опоздали. Но они останавливались в этом городе прошлой ночью. Их опознал портье.
- Теперь ты убедился? - Тимур заметил, как по лицу его собеседника проскользнула тень. Он не видел его глаз, скрытых солнцезащитными очками, но слышал голос, глубокий и взволнованный и усталый.
- Но ведь невозможно вычислить их главный офис обычными способами. Контора надежно хранит свои секреты. Я едва успел в прошлый раз на частный аэродром, о котором ты мне рассказал, но откуда прибыл самолет, и куда он направлялся, не знал никто. Или не хотели говорить. Развязать языки им не удалось. Деньги их не интересует. А если вдруг кто-то из них доложил, что техникой Конторы кто-то интересуется, это заставит их быть начеку.
- Запомни, малыш, они всегда начеку, - мужчину позабавило то, как по-взрослому рассуждает этот в общем-то еще подросток. Обстоятельства заставили его быстро повзрослеть и возмужать. - Наша задача вызволить твою сестру до того, как ей будет нанесен неизлечимый вред. И до того, как ее сможет выследить кое-кто другой.
- Ты думаешь, он все еще ее ищет?
- Не сомневаюсь. Твоя сестра уникальная девушка. Он, без сомнения это понял уже давно. Вот только не спешит пока себя проявлять. Надеюсь, что Контора и тот субъект, о котором ты мне рассказал, смогут обеспечить ее безопасность.
- Но что если предложить им сделку? - Тимур до сих пор не решался озвучить то, о чем думал много часов подряд. Образ сестры, которую силой усаживают в самолет, преследовал его по ночам. Тогда он верил, что так даже лучше. Там ей ничто не грозит, а со временем он поможет ей выбраться. Но сейчас беспокойство за Елену не оставляло его ни на минуту. Недавно обретенная сводная сестра смогла оставить неизгладимый след в душе парня.
- Какого рода? - собеседник скептически взглянул на Тимура.
- Обменять ее на Странника. Ты сам говорил, что он стоит миллионы. А Елена еще неопытна. Она вряд ли сможет полноценно делать то, что они от нее потребуют.
- Боюсь, что Елена стоит нескольких таких Странников, - мужчина нахмурился, вертя в руках салфетку. Он не хотел говорить этого Тимуру, но правду скрывать слишком долго было невозможно. Рано или поздно парень бы сам до этого додумался. Пока что Тимур ему доверяет. Но что будет, если розовые очки спадут, и парень начнет задавать действительно неудобные вопросы?
- Ты о чем?
- Странник ничто, если однажды Елена сможет привести Контору к тысячам подобных камней.
