Тера : другие произведения.

Во власти ночи

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Locations of Site Visitors
    how to find a russian bride homepage counter счетчик сайта
    Она хотела быть как все, но не получилось. Она мечтала, чтобы ее любили - не сбылось. И вот однажды ночью с ней произошло нечто, что заставило ее покинуть город и сбежать к единственному человеку, кто мог бы помочь - к отцу, которого она не видела много лет. Таков был план... Но отец мертв, и рядом с ней оказывается брат, обвиненный в его убийстве, а на руках драгоценность, за которой охотятся люди, готовые на все. А впереди путь в неизвестность, пройдя который можно найти ключ к тайне или смерть. Часть текста удалена!

Во власти ночи

Где царствуют одни лишь сны, там нет для жизни пробужденья

Леонид С. Сухоруков

I

  
   Я еще раз перечитала адрес и, украдкой смахнула со лба выступившие капли пота. Голова под париком жутко чесалась, усталость стала моей постоянной спутницей, хотелось просто упасть и забыться тяжелым сном. Но не сейчас, не здесь... Ни за что больше не повторю своей ошибки. Нужно собраться. Нужно идти, чтобы не привлекать к себе внимание, нужно...
   Я почувствовала, как смыкаются веки и через силу резко поднялась с такой удобной скамейки в парке. Стоило покинуть прохладный тенек, как жара снова накрыла меня своими липкими объятиями. Взвалив на плечо рюкзак, зашагала к нужной платформе. До отправления электрички было не больше десяти минут, и, купив билет, я вошла в полупустой вагон. Заняв место подальше от всех, я обвела взглядом попутчиков: несколько пожилых людей, видимо возвращавшихся с дачных участков, шумная ватага малышей, окруживших двух усталых женщин, несколько парней и девушек школьного возраста, судя по доносившимся до меня обрывкам слов едущих на вылазку. Мимо вагона вальяжно прошествовали два милиционера, и я резко отвернулась от окна, пытаясь унять нахлынувший приступ паники. Так нельзя, моя реакция меня выдает. Нужно быть спокойнее, собраннее, смелее. Я повторяла это про себя как мантру, вдыхая спертый тяжелый воздух. Наконец, состав тронулся, и я с облегчением перевела дух. Все позади, скоро я буду на месте, а там... Что там? Неужели это что-то изменит? Наивно думать, что расстояние избавит меня от проблем и страхов. Но все же...
   По мере того, как электричка двигалась, отдаляя меня от станции и незнакомого города, я постепенно расслаблялась. По вагону гулял сквозняк, и я подставила ветру разгоряченное лицо. Мешали солнцезащитные очки, но я не могла позволить себе их снять. Главное - еще немного потерпеть.
   Когда человек сталкивается с неразрешимыми проблемами, он все рано ищет выход из создавшегося положения. Некоторые, могут терпеливо выдохнуть и сказать "а ведь все так хорошо начиналось", и плыть по течению, положившись на судьбу. В моем же случае, все было плохо с самого начала. Всегда! И я вполне отдавала этому отчет.
  
   За несколько недель до...
  
   Ночь стояла тихая, и безветренная, полная луна роняла на землю холодный мерцающий свет, разгоняя сгустившиеся тени. Воздух был чист и прозрачен, пустынные улицы лишены привычной дневной суеты.
   Ее шаги гулко раздавались по тротуару, нарушая ночную тишину. Она вдохнула свежий прохладный воздух, чувствуя, как луна мягко озаряет лицо и волосы. Женщина словно купалась в лунном свете, забыв обо всем на свете. Наконец, будто подталкиваемая каким-то внутренним чувством, она двинулась вперед, прочь от такого притягательного сияния, ночного покоя и безмятежности. Она не заметила, как поодаль от нее мелькнула тень, тут же растворившись во тьме.

***

  
   Сон оборвался резко и внезапно. Впрочем, как всегда, когда мне снилось что-то приятное. Я открыла глаза и недовольно покосилась на часы. Пора! Свесив ноги с кровати, принялась нащупывать куда-то запропастившиеся тапки и тут же наткнулась на грубую ткань, брошенную на пол. Сухая... Не удивительно, при такой-то жаре! Жаре...
   Скверное предчувствие заставило меня резво вскочить и подбежать к большому, в полный рост зеркалу. Ничего особенного, как говорили большинство моих знакомых, к коим относились лица обоих полов. Рост метр семьдесят пять, волосы светло-каштановые, лицо бледное, глаза голубые нос с горбинкой. Несколько минут ушло на подробное изучение состояния своего тела - ни ссадин, ни синяков. Небольшая царапина на колене и сломанный ноготь - единственные потери прошлой ночи. Могло быть и хуже. Черт! Могло быть в тысячу раз хуже! Как я забыла про жару? Почему, укладываясь спать, не подумала о самом главном?
   Отвернувшись от зеркала, бросила беглый взгляд на ноги - по крайней мере, в этот раз я хотя бы успела обуться - и прошла в ванную. Горячий душ смыл тяжелый осадок с души и заставил поверить, что жизнь не такое уж дерьмо, как я о ней думаю. Пришлось собираться в темпе, поэтому кофе осталось несбыточной мечтой. На ходу надела босоножки, заколола волосы и схватила сумку. Попав из прохладного подъезда в объятия знойного утра, я надела солнцезащитные очки и с бодрым видом поплелась к метро.
   Всю дорогу пришлось изучать необъятную спину стоящего впереди попутчика, который без стеснения на меня наваливался. Выхода не было - переполненный вагон внезапно приобрел отвратительную способность растягиваться по мере вхождения в него новых пассажиров. Половину дороги проехала практически не дыша, изо всех сил вцепившись в сумочку и мысленно желая "спине" потерять опору в моем лице. Когда рядом со мной появилось свободное пространство, я тут же юркнула туда, не без удовольствия наблюдая как мой сосед, потеряв равновесие, безуспешно пытается схватиться за поручень, при этом недовольно бурча что-то себе под нос. Тут же забыв обо всем, я засунула в уши наушники и сделала громче звук.
   Последний день перед отпуском длился бесконечно долго. Когда наша начальница вышла из кабинета, и, обведя всех суровым и внимательным взглядом, предложила уйти пораньше на целых десять минут тем, кто больше всех работает и раньше всех приходит, я бессовестно поднялась со своего места, схватила сумку и в гробовой тишине попрощалась с ней на месяц. Теперь оставалось лишь встретиться в кафе с заклятой подружкой Иришей, а после, придя домой с воодушевлением начать долго планируемый ремонт.
   Ириша, как всегда, выглядела безупречно - стройная блондинка, с томным взглядом карих глаз, стильная, даже в такую жару. Подавив легкое чувство ущербности, я чмокнула ее в щеку и присела напротив. Когда-то мы учились в одном вузе, после наши пути ненадолго разошлись: я нашла работу, а Ира, удачно выйдя замуж, умотала за границу. Вернулась она год назад, обозленная на весь мужской род, начиная с собственного мужа. Она никогда не рассказывала, что между ними произошло, а я никогда ее об этом не спрашивала. Мы просто возвратились к нашим прежним приятельским отношениям, что не мешало ей всякий раз учить меня жизни.
   - Сок?- щедро предложила подружка.
   - Кофе, - попросила я у лениво подошедшей официантки.
   - Самоубийца! - прокомментировала мой заказ Ириша, отхлебнув апельсиновый фрэш, и с любопытством уставившись на меня, сочувственно спросила, - трудная ночь?
   Я промолчала, лишь тяжело вздохнув в ответ. Ириша была единственная, кроме моей матери, кто был посвящен в мою "постыдную тайну". Все началось еще в детстве, на даче, куда нас с мамой привез ее новый бойфрэнд. Впрочем, в те времена это называлось "хахаль" или "ухажер". У девочки из соседнего дома была потрясающая кукла, с которой она никому не разрешала играть. Тогда еще нам были чужды понятие "частная собственность", однако с детства я усвоила, что брать чужое нехорошо. Но эта кукла была такой... что захватывало дух. Укладываясь спать в соседней с мамой и ее мужчиной комнате, стараясь особо не прислушиваться к странному шуму, доносящемуся оттуда, я мечтала. Мечтала о том, что когда-нибудь у меня тоже будет такая кукла, и, возможно, я дам с ней поиграть всем, кому этого захочется. А утром, когда я открыла глаза, рядом со мной в кровати лежало золотоволосое чудо с невероятно огромными глазами пусто глядящими на меня.
   Был жуткий скандал. Соседская девочка так и не смогла простить подобного злодейства, мамин ухажер посвятил мне целую лекцию о том, как поступать ненужно, от мамы же я получила пару шлепков по заднице и наказание в виде лишения меня сладкого на целый месяц с запретом гулять за воротами дачи. Впрочем, это было лишним - за воротами меня поджидал недружелюбный мир, в лице моей соседки и ее постоянных подружек. Для них я была воровкой - мерзкой и отвратительной. Да я и сама себе была отвратительна. Как я могла? Как я посмела? И никому не пришло в голову задать себе, да и мне тоже вопрос: а, действительно, как? Как семилетний ребенок посреди ночи смог незамеченным выбраться из дома, проникнуть в чужой и что-то оттуда украсть? Мне еще только предстояло ответить на этот вопрос, но уже тогда предчувствие беды неотвратимо меня преследовало.
   - Я читала, что полная луна усугубляет это состояние, - продолжала Ириша.
   - Разумеется, у тебя ведь огромный теоретический опыт, - отхлебнув обжигающе горячий кофе, расслабленно откинулась на спинку стула, - сегодня ночью мокрая тряпка не помогла. Я ее просто не почувствовала.
   В детстве мои... приступы были редки и проходили практически без эксцессов. Когда мама забила тревогу и повела меня к врачу, он сказал, что снохождение часто бывает у детей этого возраста, и со временем проходит. Причинами могут быть стресс, тревога, эпилепсия. К счастью, эпилепсии у меня не было, что же до всего остального... Меня лечили антидепрессантами и транквилизаторами, к гипнозу я оказалась невосприимчива. Со временем, лечение помогло, и какое-то время я спала всю ночь, не делая попыток покинуть постель. А потом... я повзрослела, а проблема вернулась.
   - Знаешь, всего около 2% всех людей периодически ходят во сне, - вклинилась в мои мысли подруга, - Лена, ты уникальна!
   - Спасибо, - нервно выдавила я.
   - Нет, я не о том! Понимаешь, я читала, что они совершают простейшие действия, не понимая, кто они и что делают.
   - Как зомби, - вставила я.
   - Но ты пошла дальше!
   - В буквальном смысле этого слова, - я усмехнулась, не в силах спокойно слушать панегирик моему уродству. Именно так я воспринимала свою проблему. Неизлечимое, не поддающееся никакому логическому объяснению уродство!
   - Ты просто зациклилась на этом! Не обязательно жить затворницей и отшивать всех парней, кто с интересом смотрит в твою сторону.
   - Ты не видела глаза Андрея, когда он бежал от меня утром со всех ног. Его интерес продлился ровно до первой ночи.
   - Андрюха идиот, всегда им был. Из-за небольшой проблемки отказаться от такой как ты.
   - Давай поставим в этом разговоре точку, - устало сдалась я, - ты принесла то, что я просила?
   - Было трудно достать, но ради подруги я готова на все, - Ириша покопалась в своей необъятной сумочке и втащила оттуда искомый предмет. Металлические браслеты весело звякнули, столкнувшись друг о друга. Оглядевшись и удостоверившись, что на нас никто не смотрит, я выхватила у подруги наручники и поспешила их спрятать.
   - Спасибо! - стыдливо выдавила я.
   - Обращайся если что. Всегда рада помочь. Кстати, вот ключ. Надеюсь, это поможет чувствовать себя уверенней.
   - Это поможет проводить ночь дома, а, не шатаясь по улицам, - отрезала я. С тех пор как Ириша узнала мою тайну, она не давала мне покоя своими рассуждениями о том, что все, не так уж и страшно. Что я должна любить и ценить себя такой, какая я есть. В общем, то, что в свое время должна была говорить мне мать, но так и не сказала. Наверное, трудно убеждать кого-то, в чем сам не уверен.
   Допив остывший кофе и расплатившись с официанткой, я с сожалением поднялась. Не хотелось покидать уютную прохладу, но пора было домой.
   - Снова бежишь в свою норку? - ехидно прокомментировала Ира.
   - Всего лишь покидаю тебя, - я улыбнулась, в очередной раз, напоминая себе, что она моя единственная подруга.
   - Удачи!
   Я повернула ключ и вошла в квартиру. Нору, как ее обзывала Ирина. Что же, пусть так. Но здесь я могу чувствовать себя уверенно и спокойно, по крайней мере, до тех пор, пока не придет ночь. Но теперь, возможно, все изменится.
   Меня всегда коробило от слова "сомнамбула". Впрочем, лунатик было не лучше. Они оба ставили крест на нормальной жизни. В отличие от остальных "людей ночи", меня тянуло не вверх, бродить по крышам с риском когда-нибудь разбиться. Нет, меня тянуло вниз, на улицу. В темноту, озаряемую таинственным светом луны. Как будто что-то внутри меня управляло всеми моими мыслями и чувствами, заставляя быть лишь сторонним наблюдателем собственной жизни. А утром все, что оставалось, вспоминать обрывки снов, стараясь понять, что из них реальность, а что бред, навеянный болезненным состоянием.
   Остаток дня я потратила на уборку комнаты. Когда мама полгода назад уехала за границу со своим новым, а, официально вторым мужем, я стала единоличной хозяйкой маленькой, но очень уютной квартирки, состоящей из двух комнат, кухни, микроскопического коридора и совмещенного санузла. Теперь жилплощадь была полностью готовой к ремонту, чего нельзя сказать обо мне. С жалким видом покосившись на кисточку и баночку с краской, я скривилась, но, решив, что перед смертью все равно не надышишься, приступила к работе. Помнится, когда Андрей еще робко пытался за мной ухаживать, и предлагал воплотить в жизнь любую мою мечту, хоть избитую луну с неба достать, мне стоило не сдаваться так сразу и дать сбить себя с толку разговорами о большой, но очень светлой любви, а сперва поделиться сокровенными грезами о ремонте. Парня я бы все равно потеряла, но, по крайней мере, получила от этого какое-то удовлетворение.
   Так, напевая какой-то дурацкий мотивчик, и совершенно забыв обо всем, я смогла докрасить радиатор. Опомнилась лишь когда в комнате стало слишком темно. Облегченно выдохнув, окунула кисточку в емкость с водой, закрыла банку с краской и пошла в душ.
   В окно мягко светила луна. Ночь обещала быть долгой и трудной во всех отношениях. Раздевшись до трусиков и бюстгальтера, я легла в постель, и с минуту поколебавшись, пристегнула браслет от наручника к ножке кровати, а второй защелкнула на своем запястье.
  
   Я расслабленно открыла глаза. Первый день отпуска. Некуда спешить, можно поваляться в постели сколько хочешь. Потом завтрак и ... ремонт. Счастливое настроение сменилось легким унынием. Сбросив с себя простынь, служившую в такую жару одеялом, я потянулась за ключом. Достать его было не просто, и ночью, если бы мне пришла в голову подобная идея, это наверняка бы меня разбудило. Освободившись, резво вскочила с постели и замерла, не в силах отвести взгляд от левой ступни, запачканной чем-то красным. Рядом валялась пара моих любимых босоножек. На одной не хватало каблука.
   - Это краска, - успокаивающе сказала я самой себе. Простая краска. Ты запачкалась и сама этого не заметила.
   Однако разум упорно отметал все попытки самообмана, подсказывая, что белая краска не сможет дать подобного эффекта. Тем более что резкий запах металла совершенно ей не соответствовал. На коже ступни не было царапин или порезов. Значит, эта кровь не моя, - отстраненно подумала я, и заплакала.
  

II

   Была глухая ночь, когда состав, дрогнув, остановился посреди небольшого, свободного от леса участка. Взвалив на плечо рюкзак, я спрыгнула на перрон, умудрившись подвернуть ногу. Вяло чертыхнувшись, дождалась, пока электричка отправится в путь и осмотрелась. Как и предполагала, в такое время я оказалась на платформе совершенно одна. Хотя, с моей стороны было довольно смело назвать платформой заасфальтированный участок земли размером метр на два с полусгнившей лавочкой и перевернутой урной. Одинокий тусклый фонарь, со скрипом раскачивался из стороны в сторону при яростных порывах ветра.
   - Готичненько, - выдохнула я, и поспешила покинуть сие негостеприимное место, следуя по едва заметной в темноте тропе, толком даже не зная, куда она меня приведет, сжимая в кармане бумажку с адресом, которого на самом деле могло и не существовать. Разве это меня бы удивило? Карту я изучила намного раньше, вот только с ориентированием на местности у меня всегда были проблемы.
   Я шла бесконечно долго, или мне так просто казалось. Фонарик едва освещал дорогу, приходилось передвигаться осторожно, что не помешало мне споткнуться несколько раз на многострадальную ногу. Радуясь, что я здесь одна, и меня сейчас никто не слышит, я дала себе полную свободу для выражения собственных эмоций, правда шепотом. Все-таки на дворе ночь, я одна, на незнакомой дороге, по крайней мере, я очень рассчитывала на то, что была одна, и в это момент за мной не крадется какая-нибудь озабоченная половой неудовлетворенностью личность.
   В темноте что-то ухнуло, и душа скользнула куда-то в район пяток. Интересно, когда я хожу во сне, меня также пугает любой звук из темноты, или это лишь свойство моего сознания?
   Когда я бежала из дома, мне казалось хорошей идеей попробовать добраться сюда. Никто бы не додумался меня искать, а, главное, была слабая вероятность узнать то, что интересовало меня уже много лет. Сейчас же идея казалась плохой, очень плохой! Главное не останавливаться, идти, нет, лучше бежать! Снова споткнувшись и едва не упав, я снова на себя разозлилась. Если я сейчас убьюсь, все напрасно, и я лишь докажу, что являюсь никчемной трусливой неудачницей.
   Между деревьями слегка посветлело, и я поняла, что скоро рассвет. Разумеется, с моей стороны будет неудобно будить сонных людей, если, разумеется, эта дорога приведет меня в нужный дом. Адрес я успела выучить наизусть, но что если меня не примут? Не захотят видеть? Прогонят? Но я хотя бы попытаюсь.
   Уже почти рассвело, когда я вышла к небольшой деревеньке. Первые дома встретили меня пустыми глазницами окон и выглядели давно заброшенными. В остальных, судя по доносившимся звукам домашней живности, еще теплилась жизнь. У последнего дома была отворена калитка, и, решившись, я постучала, чтобы привлечь внимание. Мне ответила бодрая на вид старушка, возившаяся с небольшой кастрюлькой. Около нее вертелся виляющий обрубком хвоста хромой пес, не сводящий взгляда с вожделенной посуды. Прежде чем я начала говорить, он пару раз басовито гавкнул, словно говоря хозяйке не отвлекаться по мелочам. Игнорируя Барбоса, старушка подошла к калитке и поздоровалась.
   - Доброе утро, - с доброжелательной улыбкой произнесла я, надеясь, что мой парик все-таки не сбился набок, и я не выгляжу как бродяжка, в пыльных кроссовках и заляпанных грязью джинсах. Темно-коричневая, не первой свежести футболка также не добавляла презентабельности моей внешности.
   - Ты никак заблудилась, или ищешь чего? - видимо, мой вид не вызвал у старушки подозрений. Подслеповато морщась, она отодвинула от себя морду своего питомца, возмущенного задержкой положенной кормежки.
   - Мне нужен дом N 12. Возможно, я его пропустила.
   Лицо старушки сделалось чрезвычайно заинтересованным, и мне захотелось тут же раствориться в воздухе, не давая ей возможности более подробно себя рассмотреть.
   - Из города, что ли?
   Я кивнула, боясь сболтнуть что-то лишнее.
   - Много вас тут ездит в последнее время. Медом у них там намазано? Вроде ж уже все ясно, так нет, ходют и ходют, - старушка начала ворчать, и я испугалась, что это может продлиться надолго. Видимо, пес, заподозрив то же самое, устал ждать, и слова боднул хозяйку своей лобастой головой. Прерванная бабулька вовремя опомнилась, и шумно вздохнув, подытожила, - ладно, чего уж там. Говори, не говори, вам все без толку. Дом от деревни нашей километра через три. Будешь идти по тропе, не пропустишь. А мне некогда тут с тобой.
   И развернувшись, резво поспешила к миске своего питомца. Поблагодарив старушку, и почесав взмокшие волосы под париком, я поспешила покинуть проснувшуюся деревню. Подозреваю, что скоро все будут знать о нежданных гостях.
   Последние метры пути я чувствовала все больше усиливающееся волнение. Хотелось ускорить шаг, но сказывалась усталость и пройденные за ночь километры. Неожиданно деревья передо мной расступились, и показался пруд. На открытом пространстве стало заметно холоднее. Я подошла к воде и, склонившись над водой, опустила ладони в приятную прохладу. Хотелось сбросить с себя одежду и нырнуть туда с головой, но я удержалась. Спокойная прозрачная, зеркальная поверхность отражала небо, облака и низко пролетающих птиц.
   Было легко разомлеть, потерять ощущение реальности и забыть, зачем я сюда так долго добиралась. Вовремя опомнившись, смочила водой пылающее лицо, и с ощущением краткого облегчения поплелась дальше по тропинке.
   Дом стоял у самого леса. Точнее, это был не просто деревенский дом, а, скорее, особняк. Немаленькое двухэтажное здание серого цвета, с фасадом, довольно старое. Окна в левой части дома были заколочены. Я подошла к двери и почему-то не решилась постучать. На меня нахлынул страх, будто стоит мне сейчас войти в этот дом, и моя жизнь неумолимо изменится. Ничто уже не будет прежним. Несколько минут я колебалась, не решаясь ни войти, ни постучать. Внезапно, найдя компромисс, я отступила от двери, сделала несколько шагов назад и осмотрела здание. Там может быть запасной вход. Если меня пугает эта дверь, почему бы не попробовать... через окно. Мысль, идиотская, к слову сказать, пришла внезапно. Окно на первом этаже было чуть приоткрыто. Почему бы и нет? В тот момент я почему-то не задумывалась о том, как буду выглядеть со стороны, проникающей в чужой дом, как воровка. Но в голове упорно крутилась мысль, что нужно действовать именно так, и никак иначе.
   Бесшумно толкнув створку окна, я потянулась на руках, и уже через минуту буквально ввалилась в полутемную комнату. Подслеповато сощурившись, попыталась рассмотреть, куда же я попала. Судя по всему, я оказалась в чьей-то комнате. Когда глаза привыкли к недостатку света, я увидела на стене календарь с изображением BMW GT5, рядом висела пара снимков высокого подростка на мотоцикле. На столе стоял открытый, но выключенный ноутбук. Пройдя немного дальше, я наткнулась на односпальную кровать. Одеяло лежало рядом на полу, и, отступая к двери, я умудрилась об него зацепиться. Едва подавив вскрик, вышла из комнаты и бесшумно прошла по коридору, стараясь держаться поближе к стене, чтобы не упасть.
   Наверное, можно сказать, что мне повезло. Разумеется, если бы я сразу убралась подальше от этого дома, я могла бы считать себя счастливицей. Но сейчас мне просто повезло, потому, что я умудрилась вовремя остановиться перед открытой дверью, не привлекая к себе внимания двух подозрительных типов, обыскивающих хозяйский кабинет. Почему я решила, что они здесь не живут? Возможно, потому что никто из них не выглядел мирным обитателем дома. Трудно иметь вид простого обывателя, роясь в шкафу и столе, безжалостно топча разбросанные по полу бумаги, сбрасывая и разбивая вдребезги хрупкие фигурки животных, словно изливая на них собственную злость. Сейф, судя по всему, был вскрыт еще раньше. У одного из грабителей я заметила наплечную кобуру, второй сжимал свой пистолет в правой руке, свободно орудуя левой.
   Я отступила назад, стараясь производить как можно меньше шума. Но, видимо, это меня не спасло. От глупости вообще нет спасения, особенно, от своей собственной.
   Первый резко обернулся, и наткнулся взглядом на меня. Прятаться было некуда, да и поздно. Бежать... Ну да, попытка побега была, но закончилась неудачей. И вот я сижу в разгромленном кабинете в окружении двух мужиков, немного раздосадованных и взволнованных, явно ожидающих от меня каких-то жизненно важных откровений. Сказать мне им было, в общем-то, нечего, вот только для того, чтобы они в этом могли убедиться окончательно, мне придется пережить несколько очень неприятных минут. Или не пережить, - подумала я, чувствуя, как холодный ствол упирается мне в лоб.
   - Кто ты и как сюда попала? - грозно спросил первый, невысокий, коротко стриженый крепыш. Второй, видимо потеряв терпение и устав от прелюдий, отвесил мне оплеуху.
   - Где Родя? - если на их первый вопрос я, по крайней мере, могла ответить, то второй поставил меня в тупик. Какой Родя? Парни ошиблись домом?
   Более нервный субъект, с маленькими злыми глазками и огромным кулаком снова замахнулся, но первый его остановил.
   - Подожди. Она же не дура. Она нам сама все расскажет, а за это мы отпустим ее живой, и, - тип хмыкнул, - почти невредимой.
   Это "почти" меня смутило, точнее, напугало до жути. Когда я бежала из дома, не думала, что на чужбине меня ждут худшие неприятности. Скукожившись на неудобном стуле, я как можно жалобнее посмотрела на типа, показавшегося мне более адекватным.
   - Я заблудилась. Хотела дорогу спросить, а тут вы..., - я красноречиво обвела взглядом комнату и замолчала.
   - Считаешь нас идиотами? - возмутился второй тип. Но если даже и считала, я не спешила утвердительно отвечать на его вопрос.
   - Я правду говорю, честное слово! - у меня закончились аргументы, полились слезы. Зрелище видимо было жалким, так как первый, скривившись, отступил от меня на пару шагов, но тут же напрягся, словно прислушиваясь к чему-то. Потом, отдав распоряжение второму караулить меня, вышел из кабинета. Оставшись один на один с неприятным типом, явно жаждущим выбить из меня не только правду, но и зубы, я постаралась слиться со стулом и занимать как можно меньше места.
   - Гарик вышел, - довольно произнес он, - у нас есть несколько минут. Можем поговорить.
   - О чем? - с грустью спросила я.
   - О тебе, например, - его рука потянулась к рукаву футболки, - как попала в эту глушь. Явно штучка не местная. Давно Родю знаешь? У него всегда был хороший вкус на баб.
   - Я не знаю никакого Родю, - мне не нравился ход его мыслей. А особенно взгляд, которым он меня окинул. Совершенно не нравился, - и здесь я случайно.
   - Это ты будешь впаривать Гарику, он с удовольствием тебя послушает. А я хочу знать правду.
   Видимо, потеряв терпение, тип схватил меня за футболку, и, не обращая внимания на треск, потянул на себя. Я подалась, не желая остаться без одежды, и когда оказалась на одном с ним уровне, изо всех сил оттолкнула его от себя. Футболку спасти не удалось, и, я осталась в короткой четной маечке. Схватив со стола уцелевшую лампу, замахнулась ею как дубиной, отгоняя навязчивого типа. Он легко уклонился и попытался снова меня схватить, но вдруг, всхлипнув, замер, а затем упал передо мной на пол.
   Едва отведя взгляд от поверженного, противника, у меня вырвался нервный смешок. Либо передо мной сейчас третий тип, которого я не заметила обыскивающий дом, либо...
   - Ты с ними? - голос парня был злым, но во взгляде отчетливо читался испуг. Он то и дело посматривал на оглушенного им субъекта, при этом, держась от меня на безопасном расстоянии.
   - А похоже? - я была на взводе, но слегка успокоилась, как только поняла, что уже видела парнишку на фотографиях в комнате. Скорее всего он живет в этом доме.
   - А по голове? - он угрожающе поднял сковороду. Видимо, первое, что удалось схватить.
   - Там на улице еще один, - не на шутку встревожившись за парня, предупредила я.
   - Знаю, - он как-то странно улыбнулся, и покосился на сковородку.
   - Молодец, - похвалила я, - я не с ними, я против них. Я за себя.
   Бессвязно что-то бормоча про себя, я подхватила с пола порванную футболку, и поспешила из кабинета. Уже у двери обернулась к застывшему молчаливым изваянием парню:
   - Ждешь кого-то? - нервно поинтересовалась.
   - Я... - отшвырнув "оружие", парень оглядел разгромленную комнату. Похоже, весь его боевой задор исчез, и сейчас на меня смотрел испуганный ребенок. Достаточно большой, чтобы вырубить сковородкой двух бандитов, но все же ребенок.
   - Нам нужно уходить, - как можно мягче произнесла я, протягивая к нему руку, - он скоро очнется. Мне послышался стон со стороны раненого бандита, но посмотрев на него, убедилась, что он все еще без сознания. Нервишки шалят. Мерещится всякое.
   - Быстро! - почти крикнула, чем вывела парня из ступора, в котором тот пребывал, - после поговорим.
   - Мне нужно собрать вещи, - возразил он, обходя меня у двери и направляясь к комнате, откуда началось мое шествие по дому.
   - У нас нет на это времени, - я подхватила свой рюкзак, который бандиты не успели распотрошить, и двинулась за ним.
   Паренек собирался быстро, первыми схватив мобильник и ноутбук. За ними в сумку последовала одежда. Сборы происходили в полном молчании, я полностью сосредоточилась на коридоре, чтобы не пропустить угрозу.
   - Деньги! - пробормотал парень, и, слегка отодвинув меня в сторону, вышел из комнаты.
   - Сейф вскрыт, - напомнила я ему.
   - Не важно, - он взбежал по ступенькам на второй этаж, и мое сердце замерло от страха. Если он не вернется в ближайшее время, те бандиты точно получат шанс пообщаться с нами обоими поближе. Но вопреки моим опасениям, тишину дома не нарушали возмущенные голоса нападавших, а, спустя пять минут парень спустился вниз и жестом предложил следовать за ним.
   Мы остановились, когда уже не было сил бежать. По крайней мере, у меня. Парень выглядел неплохо. Привалившись к дереву, я отбросила рюкзак и съехала по стволу на землю. Несколько минут просто дышала, не в силах произнести ни слова. Едва переведя дух, воззрилась на парня с интересом наблюдавшего за мной.
   - Чего? - зло поинтересовалась я.
   - Да вот, думаю, что ты забыла в нашем доме, - растягивая слова, произнес он.
   - Значит, это был твой дом? Но что там делали эти двое? И где твой отец?
   - Стоп! - парень поднял руки, будто желая прервать поток моих вопросов, - не так быстро. Может быть, для начала, скажешь, кто ты?
   - Меня зовут Елена. Ильина Елена Сергеевна.
   - Ни хрена себе! - меня позабавила реакция парня. Отбросив сумку он присел рядышком, вглядываясь в меня получше. Потом, отвел взгляд и помрачнел.
   - Я приехала в этот дом, чтобы увидеть своего отца.
   - Батя никогда не говорил, что у него есть дочь.
   - Мы не виделись больше двадцати лет, - осознав, что он только что сказал, я обернулась. Впрочем, нетрудно было догадаться, что за прошедшие годы у отца появилась вторая семья. Вот только никогда не думала, что встреча с братом состоится при таких странных обстоятельствах.
   - Но где он? Где отец? - я подалась поближе к парню, словно боясь упустить любое сказанное им слово.
   - Умер, - парень запнулся, помолчал, потом продолжил, - его убили.
   - Как? - глупый вопрос, но это все, что пришло мне тогда в голову. Хотя нет, был еще один, - кто?
   - Я.

III

  
   - Ты? - я коротко выдохнула, и подавила в себе желание отползти подальше от своего только что обретенного брата.
   - Это официальная версия, - усмехнулся он.
   - И она ошибочна? - уже спокойнее предположила я.
   - Ты мне поверишь, если я скажу, что да?
   Я внимательнее посмотрела на парня: лет семнадцать, возможно больше. Во всяком случае, не выглядит испуганным и потерянным ребенком. Глаза голубые, как и у меня, а волосы гораздо светлее. Уже сейчас выше меня на целую голову, а я никогда не была миниатюрной. Судя по фигуре - занимается спортом. В общем, воплощение девичьей мечты школьного периода... ну, или женщин далеко за...
   Могу ли я поверить незнакомому парню, хоть и связанному со мной узами крови? Ведь и о нашем родстве я знаю только из его слов. Он явно жил в доме, принадлежащем моему отцу. Отцу, которого я не видела больше двадцати лет. Я ничего о нем не знала: с кем жил, что любил, почему, кроме старых писем от него не было никаких вестей? И, в конце концов, почему он меня бросил? Я охотно могла предположить, что у них с моей матерью жизнь не сложилась, но я была его дочерью. Он был мне нужен. А теперь уже слишком поздно - он мертв, и я никогда его не узнаю.
   Парень сидел так же рядом, насвистывая какой-то мотивчик и покусывая травинку. Если он действительно мой брат...
   - Как тебя зовут? - я встала и отряхнула брюки от пожухлых листьев.
   - Тимур, - представился он.
   - Кто были те люди, что обыскивали твой дом?
   - Они не представились, - пожал Тимур плечами, - когда я удрал от ментов...
   - Ты удрал? - я поперхнулась воздухом и несколько минут пыталась привести дыхание в норму, - но как? Как тебе это удалось?
   - Меня как раз собрались отвести в город, но у них спустило колесо, и меня заперли у нашего участкового в кабинете. Там решетки на окнах, думали, что не сбегу. А участковый всегда поддатый, я у него ключ свистнул, ну и вышел почти без проблем.
   - Почти?
   - Мне вдогонку пару раз пальнули, но даже не задели, - с какой-то детской непосредственностью признался Тимур. Когда он совершенно искренне мне улыбнулся, его глаза засияли, лицо казалось красивым и одухотворенным. Ангел, чистый ангел!
   - И что теперь? Тебя обвиняют в убийстве. Куда ты пойдешь?
   - Пока в лесу отсижусь, - беззаботно ответил он. - Чуть дальше есть небольшая хижина, которую построили мы с отцом.
   - А потом? Что будет потом? - настаивала я.
   - Не знаю. Я так далеко не загадывал.
   Я отошла от него, подставила лицо лучам заходящего солнца. Я не спала больше двух суток. Терпимо, можно выдержать. Вот только... Меня видели в деревне и эти типы в доме. Они явно что-то искали, и вряд ли уже нашли. Даже если предположить, что Тимур убил своего... нашего отца, откуда в его доме взялись два уголовных элемента? То, что это были отнюдь не представители правоохранительных органов не понял бы только слепой. Один их вид и методы говорили о многом. И кто, черт возьми, этот Родя, о котором они меня расспрашивали?
   Снова покосившись на брата, я увидела, как его взгляд измелился. Он больше не выглядел беззаботным пареньком, а смотрел осторожно, выжидательно, словно подвергая меня какому-то известному ему одному испытанию. Тяжело выдохнув, я подошла к нему и взвалила на плечо рюкзак.
   - Ну что, мы идем, или собираешься ночевать здесь, в лесу? - грубовато поинтересовалась у него.
   - Идем куда?
   - В твою хижину, - пояснила я, - ты ведь пригласишь составить тебя компанию?
  
   Тусклая свеча освещала часть крохотной комнатушки. Кроме нее в хижине была кухня с печью и глубокий погреб. Прищурив глаза, и сжав трясущимися пальцами ножницы, я пыталась укоротить буйную шевелюру своего братца, попутно не отрезав ему уши. Он то и дело недовольно ворчал, судя по всему не слишком доверяя мне в этом тонком деле.
   - Не вертись, - буркнула я, щелкнув ножницами у самой мочки. Парень напрягся и застыл. Так он просидел до самого окончания экзекуции, после чего облегченно вздохнул и поспешил покинуть неудобный табурет.
   - Можешь полюбоваться, - предложила я, протягивая ему зеркало, - не так уж все и плохо. Дизайнерская стрижка. Эксклюзив, так сказать. Встретив его взгляд, потупилась и отошла подальше, не мешая брату наслаждаться "торжеством гламура" и изящества.
   Почесав короткий ежик, Тимур тяжело вздохнул и опустил зеркало.
   - Зато теперь тебя точно никто не узнает, - обидевшись, что мой труд оказался обесцененным, я нагнулась, чтобы собрать состриженные волосы в мусорный пакет.
   - Теперь твоя очередь, - с нескрываемой усмешкой, братец подошел ко мне.
   - С чего это? - я испуганно схватилась за парик, - мне и так хорошо.
   - Не знаю, зачем ты здесь, вот только сомневаюсь, что нормальная девчонка напялит на себя эту штуку в такую жару. Ну, если только у нее нет стригущего лишая.
   - У меня нет этой гадости, - поспешила возразить я, - просто сейчас я не собираюсь менять имидж.
   Ножницы клацнули возле моего лица.
   - Знаешь, что? Хочешь помочь - пожалуйста. Только убери их и подай мне мой рюкзак.
   Неожиданно для меня Тимур послушался, и принес мне рюкзак. Засунув туда руку, я нащупала искомую коробочку и расческу.
   - Не думала, что придется это делать именно здесь, - я открыла коробочку, извлекла оттуда флакон с краской и перчатки, - но стричь себя буду я сама.
  
   Осторожно стянув с себя футболку и джинсы, я с головой погрузилась в теплую воду. Ночь была светлой, на небе сияли миллиарды звезд. Хотелось забыть обо всем и просто лежать на воде, мерно покачиваясь на волнах. Самое трудное это удержаться на плаву. До сих пор этого у меня никогда не получалось. Меня всегда окружали близкие знакомые, родственники, друзья. И я знала, что могу рассчитывать на них. Со временем, я стала отдаляться ото всех, даже от собственной матери. Особенно, когда поняла, что оказалась не совсем той дочерью, на которую она рассчитывала. Было трудно жить по чужим правилам, забыв о собственных желаниях, быть послушной, покорной. Что-то внутри меня всегда противилось тому, как я живу. И теперь, когда мама решилась завести новую семью, родить второго ребенка, я поняла, что мне представился неплохой шанс быть самой собой. Я пыталась, честно пыталась. И к чему это меня привело? Я черт знает где, в лесу, в хижине у человека, который называется моим братом, и совершенно не знаю, что принесет завтрашний день.
  
   За несколько недель до...
  
   Чашка крепкого кофе меня взбодрила, но не принесла облегчения. Чем бы ни завершился мой ночной променад, мне совершенно не хотелось продолжать эти нелепые ночные прогулки.
   У моих босоножек оказался сломан каблук...
   Дернувшись будто от испуга, я прогнала навязчивую мысль прочь, стараясь сосредоточиться на чем-нибудь другом.
   На них была кровь... Чья-то кровь...
   Моя подруга Ира, несмотря на весь ее скептицизм, была романтиком. Она искренне считала, что на меня влияет лунный свет. А однажды выстроила абсурдную теорию, касающуюся второй половины, живущей в каждом из нас. Темной половины. И сколько я не уверяла ее в том, что на доктора Джекила я не тяну, и в моем снохождении нет ничего загадочного, она продолжала мучить меня психологическими терминами, жуткими примерами и своими умозаключениями.
   Разумеется, луна действовала на меня не более чем на остальных. Мои ночные хождения были бессистемны, иногда это происходило раз в месяц, иногда чаще. Нередко я забывала об этом на целых полгода. Но рано или поздно проблема возвращалась.
   Я взяла диск и вставила его в плеер, одела наушники и замерла в позе лотоса, следуя совету последнего наблюдавшего меня врача. Расслабляющие звуки дождя заставили прикрыть глаза и улыбнуться. Жизненные проблемы отошли на второй план, хотелось просто раствориться в холодных каплях, представляя, что мир вокруг исчез, и ты совершенно одна, и больше не нужно прятаться, и можно быть собой. Собой... вот только, какая я, настоящая?
   Ремонт больше не вдохновлял. Гулять не хотелось, а встречи с Ириной в последнее время становились тяжким испытанием для моей хрупкой психики. Скептически поглядев на успевшую застыть за ночь кисточку, я решила отложить это на потом. Хотя, мне еще предстояло много работы. Открыв маленькую неприметную дверцу в коридоре, я с жалобной миной заглянула внутрь кладовой. Когда мама уезжала, большую часть вещей она забрала с собой. Но в квартире оставалось то, что давно уже нужно было выбросить. По каким-то причинам эти вещи все еще продолжали лежать в квартире, захламляя и без того крохотную кладовку, собирая пыль и наводя на меня тоску. Потянув за самый верхний коробок, и едва успев вовремя отшатнуться, вывалила на пол все его содержимое.
   "Скарб" упал к моим ногам, и я невольно порадовалась, что там всего лишь тряпки. Одеждой же были забиты еще два коробка, которые предстояло разобрать и выбросить. Копаясь в последнем, я наткнулась на средних размеров шкатулку. Открыть ее было проблематично, из-за отсутствия ключа. Возможно, мне и стоило его поискать, но, здраво решив не морочить себе голову, отправилась за ножом и уже через полчаса, основательно вспотев и разозлившись, смогла вскрыть находку.
   Крышка отвалилась и на столик выпали несколько бумажек и фотографий. Значит, мама их сохранила? Рука сама потянулась к верхней черно-белой фотографии, запечатлевшей семейную пару с ребенком возле моря. Мужчина держал на руках девочку лет трех-четырех. Все трое улыбались в объектив. На голове девочки была необъятных размеров панамка. В руках она сжимала маленькую игрушечную собачонку... На обратной стороне от руки размашистым почерком было написано "Одесса, 1987 год". На второй фотографии отец был изображен в одиночестве. Молодой, достаточно привлекательный мужчина. Не знаю, была ли я похожа на него. Скорее всего, ведь, по словам мамы, от нее я не унаследовала ничего.
   Никогда бы не подумала, что мама решила оставить мне какую-то память об отце. Скорее всего, просто спрятала давным-давно и забыла. Как и он, оставив нас целую жизнь назад, забыв обо мне. Где он теперь? Жив ли? Однажды, еще в школе, я спросила у мамы об отце, но увидев ее грустные глаза, через мгновение ставшие вдруг злыми, не решилась настаивать на разговоре. Просто с тех пор я знала, что у меня есть только мама, единственная, кто меня по-настоящему любит. Даже если я этого совсем не заслуживаю.
   Отложив фотографии, я взяла небольшую связанную пачку писем. Все они были распечатаны, последнее датировалось девяностым годом. Наскоро пробежав взглядом несколько строк, тут же отбросила его в сторону. К чему ворошить прошлое? Между той семьей на фотографии и мною сегодняшней почти двадцать лет. И нет пути назад.
  

***

   Окунувшись несколько раз и прополоскав волосы, я решила, что этого будет достаточно. Запах краски был довольно стойким, а волосы, подстриженные до плеч, непривычно мешали. Когда я вышла из воды, наткнулась на темную фигуру, возникшую передо мной словно из ниоткуда.
   - Какого черта? - взвизгнула я, узнавая Тимура.
   - Тебя долго не было, - начал было оправдываться он.
   - И ты решил, что я утонула?
   - Сейчас ночь, и ты раньше здесь никогда не была, не знаешь этих мест, - терпеливо, словно умалишенной пояснил он, - я беспокоился.
   - Спасибо. Очень мило с твоей стороны, - похлопав его по плечу, я прошла к одежде, решив, что ночь достаточно теплая, и я быстро обсохну, а одевать то, в чем ходила больше двух суток было неприятно.
   Подойдя к хижине, с удивлением увидела свет, льющийся из единственного окна.
   - Я отыскал и заменил пробки, - пояснил Тимур, следуя за мной.
   - Отлично, - пробормотала я.
   - И нашел стиральный порошок. Если тебе нужно...
   - Ты просто чудо, а не брат, - теперь мои слова были по-настоящему искренними. Да что там, я готова была полюбить его всей душой. И моя любовь продлилась ровно до той минуты, когда я поняла, что мой рюкзак обыскивали. Порывшись в нем пару минут, тут же определила, что Тимура интересовали мои паспортные данные. Весь багаж и небольшая сумма наличных оказались на месте. Значит, парень так же не доверяет мне, как и я ему? Что же, это вполне нормально, учитывая, что с ним произошло. Более чем нормально. Вот только...
   Я не стала мучить себя бесконечными вопросами, решив оставить решение проблем на завтрашний день. Еще раз, расчесав окрашенные волосы, быстренько постирала вещи и легла на одну из предусмотрительно застеленных Тимуром кроватей. К счастью, в хижине их оказалось две. Оставалось надеяться, что здесь нас никто не найдет.
   Мой брат улегся через несколько минут, заперев входную дверь и потушив свет. Нас разделяла небольшая тумбочка, из приоткрытого окна доносился тихий плеск волн о песчаный берег. Прислушиваясь к мерному дыханию брата, я старалась определить: спит ли он, или же претворяется, как и я? Наконец, просто не выдержала и сдалась первой:
   - Каким он был? Наш отец.
   Несколько минут Тимур молчал, и я уже было решила, что парень уснул, но, наконец, он решился ответить.
   - С ним всегда было интересно. Он столько знал и умел. В детстве он рассказывал мне красивые истории о далеких странах. Мне так хотелось в них побывать. Однажды, я ему сказал, что когда вырасту, обязательно стану путешественником. А он внимательно на меня посмотрел, и сказал странные слова.
   - Что он сказал? - не удержалась я, видя, что Тимур не спешит продолжать.
   - В каждых скитаниях существует риск заблудиться. Не уверен, что в тот момент понял его правильно. Наверное, он многое пережил. Только никогда об этом не рассказывал.
   Я больше ни о чем не решилась спросить его в эту ночь. Особенно о том, что меня сейчас больше всего интересовала: как погиб наш отец? Почему в этом обвинили Тимура?
   - Почему ты приехала? Почему именно сейчас? - похоже, в отличие от меня братец хотел разобраться во всем и сразу.
   - Мне нужно было уехать из дома. Мне нужно было знать, что я не одна и у меня есть отец - человек, из моего детства. Я почти его не помню, - в тот момент я не лукавила, и практически ничего не скрывала. Вот только, вряд ли мой новообретенный брат будет рад, когда узнает кто я такая... что я такое. Не сейчас. Возможно, когда мы лучше узнаем друг друга и станем доверять. Хотя, вполне возможно, что так долго я не продержусь.
   Внезапно накатила усталость, безумно захотелось спать. Просто спать, а не бояться. Глаза сами собой закрылись, рука свесилась с кровати, и совершенно не было сил ее поднять. Я снова оказалась во власти ночи и сна.
  

IV

   За несколько недель до...
   Время давно перевалило за полдень. Все вещи были разобраны, кое-что прямой дорогой отправилось на свалку, а я все еще не могла избавиться от чувства, что я что-то упускаю. Прошлое должно оставаться в прошлом, и, наверное, гордость и обида никогда не позволят мне отыскать отца. Но мысль - противная и въедливая не давала мне покоя: неужели я хуже других? Почему он нас бросил? Бросил меня?
   Глаза снова наткнулись на письмо. Не знаю почему, но мне было трудно признаться себе самой в том, насколько сильно я хотела его прочитать. Колебания заняли не более нескольких минут. Отбросив тряпку, которой я вытирала пыль и, схватив пожелтевшее от времени письмо, я забралась с ногами на диван и принялась читать.
   "Лидочка, родная моя! Долго не получал от тебя вестей. Как ты? Как наша Ленуся? Понравился ли ей тот мишка, что я прислал на ее день рождения? Поцелуй за меня нашу дочурку и передай, что ее рисунок я повесил рядом с кроватью, и каждый раз глядя на него мне хочется быть рядом с вами. Помнишь то лето в Одессе? Иногда мне снится море и то, как мы втроем бродили ночью по пляжу.
   Прости меня, Лидочка, что не могу пока вернуться. Это было бы слишком опасно и для вас и для меня. Надеюсь, со временем и ты и Леночка меня поймете. С любовью папа."
   Папа... В этом письме было столько искренней любви и заботы, что я растерялась. Как такое могло произойти? Что заставило человека, без сомнения, любившего свою семью, бросить нас и начать новую жизнь. Может быть все это ложь? И на самом деле он просто искал себе оправдания? О какой опасности он говорил?
   Я помнила того мишку, о котором папа писал в письме. Я получила его в подарок, когда мне исполнилось шесть лет. Но мама никогда не говорила мне, что он от отца. Почему? Столько вопросов, но я не уверена, что мать когда-либо ответила бы мне на них. Потому я старалась их не задавать, а, со временем приучить себя к мысли, что по-другому быть не может. Но ведь это не все... Было что-то еще, о чем я должна была помнить... что-то важное, жизненно важное... Что я знала или видела еще ребенком, но годы полностью стерли это из моей головы. Причина! Возможно, ее не так уж непросто узнать?
   Внезапно захотелось выпить чего-то покрепче, чем кофе. Но в доме совершенно не было алкоголя, а выйти из дому просто потому, что хотелось напиться, было как-то мне не свойственно. Я и спиртное? Боже упаси! Это просто неприлично! Я рассеянно оглядела комнату, и взгляд тут же наткнулся на босоножки со сломанным каблуком. А вот выйти, чтобы выбросить старую обувь вполне достойная причина. Наслаждаясь подобным самообманом, и внушая себе, что беру кошелек на всякий случай, наскоро оделась, положила обувь в мусорный пакет и выбежала из дома.
  

***

   Я резко открыла глаза, понимая, что сделала нечто ужасное. Я уснула! В незнакомом месте, в хижине с малознакомым парнем. Просто вырубилась от усталости! Ну как же так?
   Не поворачивая голову, я постаралась незаметно покоситься на Тимура. Его постель была пуста, с улицы доносился щебет птиц, а сквозь полуоткрытое окно пробивались лучи яркого теплого солнышка.
   Вскочив с постели, поспешила одеться, надеясь, что ночь для меня прошла спокойно, без эксцессов, и вышла из хижины. Не заметив по-близости Тимура, спустилась вниз к реке. Братец был там. Развалившись на песке, он загорал, судя по всему, получая удовольствие от жизни. Я бросила сверток с вещами, которые нужно было постирать, и присела рядом.
   - Как спалось? - не открывая глаз, поинтересовался он.
   - Прекрасно. Без снов, - ответила я, наблюдая, как Тимур лениво покусывает во рту травинку. - Как долго мы здесь пробудем?
   - Скучаешь по шумному городу? - иронично спросил Тимур.
   - С чего ты взял, что я из города? - спросила я, и только затем вспомнила, что у него была возможность изучить мой паспорт и прописку. Но совершенно неожиданно для меня паренек поспешил обосновать свою мысль:
   - Не похожа ты на сельскую жительницу. Парик этот дурацкий, и вообще...
   - Чувствуется богатый жизненный опыт, - поддела я его, и не дождавшись ответной реплики, немного расслабилась.
   Было хорошо сидеть просто так, на берегу речки, под теплым летим солнышком. Особенно, если не думать о том, как сильно может осложниться наша жизнь, стоит лишь покинуть надежное укрытие и сделать неверный шаг.
  
   За несколько недель до...
  
   Как только я избавилась от босоножек, у меня на душе сразу же полегчало. С глаз долой из сердца вон! Теперь можно подумать и о развлечении. Может быть, даже пригласить к себе домой Иришку. В конце концов, мы подруги, а ей часто кажется, что я ее избегаю. Иногда ее подозрения справедливы.
   Магазин с нужным мне... товаром находился через две остановки от моего дома, и я решилась пройтись пешком. День был замечательным: солнечным и безветренным. Куда-то делись ночные тревоги, на душе стало спокойнее и не так паскудно как обычно. Может быть, это все последствие письма? Неужели я действительно радуюсь, что мой отец меня любил, и что бы ни заставило его бросить нас с матерью, не забывал? По крайней мере, не сразу...
   Не доходя нескольких метров до магазина, пришлось резко притормозить, чтобы не врезаться в толпу, собравшуюся на что-то поглазеть. Люди застыли перед лентой, ограждающей периметр между двумя домами. Там наблюдалось какое-то шевеление и суета.
   - Черт, - в сердцах выдохнула я, когда громадный мужик, пятясь, со всей дури наступил мне на ногу. От боли на глазах тут же выступили слезы, захотелось на него заорать, назвать болваном и съездить чем-нибудь тяжелым. Но я как всегда сдержалась, лишь сжав кулаки и постаравшись втянуть побольше воздуха.
   - Извините, - буркнул он, но встретившись с моим красноречивым взглядом, поспешил скрыться как можно быстрее.
   - Ничего страшного, - ему вдогонку бросила я, понимая, что в последнее время сдерживать эмоции становится все труднее. Я полезна на освободившееся место, но смогла лишь увидеть милицейскую машину, нескольких людей в форме и двух человек в штатском. Они о чем-то говорили, но мне с такого расстояния было трудно что-либо разобрать.
   Это место... я так часто здесь ходила, практически каждый день. Могла пройти по дороге с закрытыми глазами, зная каждую выбоину, каждую неровность асфальта. И даже не возможно предположить, что здесь могло произойти что-то ужасное.
   - Новый жмурик, сто пудов, - произнес стоящий рядом со мной.
   Я повернула голову к говорившему, тощему мужичку, лет пятидесяти с недокуренной сигаретой, которую он сжимал пальцами с пожелтевшими ногтями. Он же, в свою очередь, узрев свободные уши, поспешил донести до меня информацию, переизбыток которой явно читался в его глазах.
   - Уже второй на этой неделе. Этого нашли утром, еще не успели увезти. Вон, видишь - слева?
   Я невольно повернула голову в направлении, указанном словоохотливым собеседником, и тут взгляд наткнулся на мертвенно-бледную кисть, выбившуюся из-под сероватой простыни, которой был накрыт мертвец.
   - А кровищи-то сколько было! Мама родная! Ножик прямо в сердце вошел - я сам видел, когда его еще не накрыли! - словно это был его личным достижением, мужичок гордо похлопал себя по груди и с удовольствием сплюнул на землю, судя по возмущенному возгласу откуда-то со стороны, попав в кого-то стоящего рядом.
   Почему-то мне тут же захотелось оказаться дома, закрыться на все замки и забыть о том, что я вообще сегодня выходила. Выбраться из толпы было непросто, но мне это практически удалось. Почти, потому что, едва достигнув свободного пространства, я споткнулась, буквально упав на держащегося подальше от толпы зевак человека.
   - Извините, - теперь уже пробормотала я сама, чувствуя, как меня подхватывают чьи-то руки, не давая упасть.
   - Нужно быть осторожнее, чтобы однажды случайно не сломать эту тонкую шейку, - надо мной раздался голос моего "спасителя". Случайно нащупав у него под мышкой пистолет, я тут же поспешила высвободиться из его рук.
   Мужчина снял солнцезащитные очки и улыбнулся мне одними губами. Его глаза при этом смотрели холодно и отчужденно.
   - Спасибо, - было трудно оторвать взгляд от его чуть склоненного ко мне лица. Загорелая, обветренная кожа человека, который часто бывает на свежем воздухе, темные, глубоко посаженные глаза, высокий лоб, короткие темно-русые волосы и эта всезнающая улыбка. Как будто он только что забрался в мою голову, выведав все мои тайны. И только от него сейчас зависит поведать их миру, или сохранить навсегда.
   Сердце странно екнуло от страха, ладони стали влажными от пота. Почему, глядя на него, мною овладела тревога и беспокойство? Я его знаю? Где-то видела? Вряд ли. Такие лица не забываются.
   - Я буду очень осторожной, - выйдя из оцепенения, добавила я, отодвигаясь от него как можно дальше.
   Теперь мысль о магазине и выпивке казалась просто кощунственной. Домой! Скорее домой, и оставаться там, пока я не избавлюсь от скверного предчувствия, овладевшего мною за последние четверть часа.
   Спешно покидая это оживленное место, я не могла сдержаться, чтобы не обернуться на толпу, машину, в которую уже погрузили труп, и человека, все еще стоящего та том же месте, и почему-то пристально смотрящего мне вслед.
   Он носит пистолет, и мы встретились на месте преступления. Можно ли сказать, что это плохая примета? Как черный кот, перебегающий дорогу? Как зеркало, бьющееся на тысячи осколков?
   Это произошло совсем рядом с твоим домом.
   Иногда слишком много думать бывает вредно и небезопасно. А еще подобные мысли пробуждают страх и панику. Зачем думать о всяких глупостях? Этот человек мертв, его убили. Жаль, конечно. Но я не имею к нему никакого отношения. Нужно поскорее выкинуть дурные мысли из головы и начать думать о чем-то полезном. Например, о ремонте.... Или о чем-то приятном. Об отпуске.
   И все же, приближаясь к дому, я несколько раз оглянулась, чтобы убедиться, что за мной никто не идет. Так, на всякий случай.
  

***

   - Ты умеешь готовить? - наверное, Тимуру этот вопрос надо было задать до того, как он вручил мне нож и подвел к электрической плитке с открытой спиралью, стоящей тремя металлическими ножками на крышке от большой кастрюли.
   - Э... умею. Иногда... по праздникам.... Большим праздникам, - я смотрела на это чудо техники, не зная, как бы тонко намекнуть Тимуру, что я ни за что не осмелюсь ее включить, не говоря уже про что-то большее.
   - Салага! - снисходительно бросил мне братец, отпихнув в сторону и забрав нож. - Иди, не мешай, когда мужчина на кухне.
   Поспешно ретировавшись, я пошла, проверить постиранные вещи, которые уже час, как повесила сушиться, справедливо рассудив не мешать брату готовить нам обед и подумать о том, как быть дальше.
   Могу ли я уйти? Пока не стало слишком поздно? Разве мне нужны чужие проблемы, когда у меня полно своих? Тимура ищут, и лишь вопрос времени, когда они найдут эту хижину. А что потом? Судя по тому, что мне поведал брат, его жизнь не в слишком большой цене. Если он не солгал, а я, почему-то склонна верить в его непричастность к смерти отца, на него собираются повесить убийство. И если при этом Тимур окажется мертв, вряд ли кто-то об этом пожалеет.
   Но меня там видели! Возможно, скоро они узнают кто я такая, и охота начнется уже на двоих. Если эти типы нашли то, что они искали, наша смерть скорее всего будет быстрой, если же не нашли... Черт!
   Я дернулась, почувствовав на плече чужое прикосновение. Видимо, Тимур не смог до меня докричаться.
   - Все готово. Надеюсь, ты любишь картошку?
   - Просто обожаю, - неохотно поднявшись с земли, я засеменила за братом. Означало ли это что я остаюсь? Черта с два! Просто я зверски голодна. А он, похоже, умеет готовить. Сначала нужно поесть, потом все остальное.
   Таким образом, оправдывая свой меркантильный интерес потребностями желудка, я уселась за деревянный, грубо сколоченный стол, каждую секунду опасаясь занозить руки.
   - Это я сам сделал. Мне было тогда лет двенадцать, - с улыбкой наблюдая за мной, пояснил Тимур. - Папа сказал, чтобы я учился всему. Вот, пытался...
   Неожиданно мне стало обидно. Не знаю, как можно завидовать человеку в таких ужасных обстоятельствах, но вынуждена признаться, что здесь и сейчас я ему завидовала. По крайней мере, у него был отец. Они разговаривали, делали что-то вместе, заботились друг о друге. У них было совместное прошлое. У нас же его не было.
   - У тебя неплохо получилось, - чтобы как-то загладить вину, которую испытывала за собственные недостойные чувства, сказала я, уже без опасений проводя рукой по дереву.
   - Спасибо, что оценила. Батя сказал, что это просто ужас, но почему-то не выбросил. С тех пор он так здесь и стоит.
   Несколько минут мы ели в полном молчании. Тимур действительно умел готовить, превратив, в общем-то, обычную еду в ароматное и аппетитное блюдо. Доев, я собрала тарелки и опустила их в раковину, решив: тот, кто готовит, не должен мыть посуду. Его вопрос прозвучал неожиданно, и звяканье выпавшей из рук тарелки стало свидетельством моего потрясения:
   - Давно ты ходишь во сне? - тон Тимура был спокойный, даже равнодушным, вот только я смогла угадать в вопросе хорошо скрытый интерес.
   - С детства, - честно ответила я. - И что я делала?
   - Встала среди ночи, прошлась по комнате, а потом подошла к окну. Стала на колени, отодвинула доску и достала вот это.
   Он осторожно положил на стол пистолет и вопросительно посмотрел на меня:
   - Вот только откуда ты знала, что он там? Даже я не знал, где отец прятал оружие. Я вообще не знал, что у него был этот пистолет! Значит, ты когда-то здесь была? Может быть вчера? Или позавчера, когда убили нашего отца. Ты что-то знаешь? Что ты знаешь? Кто ты? - с нажимом вопрошал Тимур.
   - Ничего. Я не знаю ничего! Клянусь, - я оставила посуду и присела напротив брата. Оружие лежало рядом с ним, и если бы он захотел выстрелить, у меня не было шансов. Никаких. Один выстрел, одна пуля, и моя жизнь закончится. Откуда я знала, что пистолет заряжен? Просто знала! Как тогда, возле дома знала, что там опасно, как несколько недель назад на месте убийства того несчастного, как сейчас... И сейчас я была уверена, что Тимур не выстрелит. Не сможет. Не посмеет.
   - Ты же копался у меня в рюкзаке. Видел паспорт и знаешь, кто я такая, - спокойно, даже с улыбкой произнесла я.
   - Паспорт можно подделать, - возразил паренек.
   - Верно. Как и то, что можно солгать об убийстве. Но я тебе поверила! Поверила в то, что ты не убивал. Ты тоже должен мне доверять. Иначе...
   - Иначе что? - поторопил меня Тимур, кладя руку на пистолет.
   - Иначе мы погибнем. Оба.
  

V

   За несколько недель до...
  
   Остаток дня я провела в состоянии, близком к панике. Ночное убийство совершенно выбило меня из колеи. Запершись в квартире за все замки и зашторив окна, я со страхом прислушивалась к любому звуку с улицы. Не знаю точно чего я опасалась. Может быть толпы, врывающейся ко мне в квартиру с криками "Держи убийцу!", или появления призрака жертвы. Наконец, после долгих колебаний и сомнений мне удалось убедить себя, что если я и была в ночь убийства рядом с телом, то, скорее всего, даже его не заметила, как не замечала и не запоминала того, что со мной происходило во время сна. А кровь... просто случайность.
   Уже давно наступили сумерки, в небе одна за другой загорались звезды. Спать совершенно не хотелось, скорее, даже сама мысль о сне вызывала неприятные ощущения в области живота. Схватив первую попавшуюся книгу я забралась с ногами в кресло и постаралась сосредоточиться на очередном сюжете, щедро сдобренном интригами, убийством и наивной любовью, не омраченной ничем. Где-то на десятой странице стало скучно, вскоре я едва подавила зевок, и поняла, что продолжая читать, просто усну.
   Встав с кресла, прошлась по комнате, полностью отдавая отчет, что количество наматываемых мною кругов не исправит положение. Поэтому сделав несколько отжиманий и немного взбодрившись, решила, что протяну еще пару часов. Только нужно побольше кофе, а еще свежего воздуха, так не хватавшего мне днем.
   Отдернув шторку, я приоткрыла окно и вдохнула. Воздух пах ночной свежестью, и цветами, что выращивал сосед у себя на балконе. Я подалась вперед, закрыв от удовольствия глаза. На улице было тихо, не было слышно шума проезжающих машин, голосов людей, возвращавшихся домой. Так спокойно, так хорошо!
   Внезапно по телу прошел холодок, и совсем не ветер был тому причиной. Я открыла глаза и выпрямилась, готовая в любое время отскочить от окна, одновременно вглядываясь в ночную тьму. Там никого не было, если меня не обманывали мои собственные глаза. Но вопреки всему я знала, чувствовала, что за мной наблюдают. Где-то там, в темноте, некто следит за мной, не желая пропускать ни одного моего движения. Бред! Кому это надо? Неужели мое больное воображение решило сыграть со мной злую шутку?
   Я закрыла шторы и поспешила отойти от раскрытого окна. Затем выключила в комнате свет, и теперь уже уверенная в собственной невидимости решилась выглянуть снова на улицу. По-прежнему там было пусто, но ощущение цепкого взгляда меня не покидало ни на минуту. Там кто-то есть! Чужое присутствие ощущалось как легкое покалывание по всему телу и чувство беспокойства, не желавшие меня оставлять.
   Он там! Следит за тобой. Он ждет!
   Кому это нужно? Что за бред? И почему сразу он? Возможно, это она? Какая-нибудь бабулька, припозднившаяся к любимому сериалу и решившая подышать свежим воздухом... С цепким взглядом и явно не желавшая мне добра... Иначе откуда взялось это чувство панического ужаса, едва мой взгляд устремляется вниз, пытаясь хоть что-то различить в ночной темноте?
   Я закрыла окно и снова задернула шторку. Кто бы это ни был, он там, на улице, и нас разделяют крепкие двери и замки. Но, пожалуй, сегодня я не стану засыпать, а... Мой взгляд снова наткнулся на позабытую с прошлого вечера кисточку и баночку с краской. Вздохнув, я взяла в руки средство труда, стараясь прикинуть, насколько же труд может меня облагородить.
  

***

   - Положи пистолет, - спокойно сказала я, рассматривая дуло, направленное мне прямо в сердце. Я знала, чувствовала, что он не выстрелит... специально. А вот случайно... Парень сейчас не в лучшем состоянии, он потерял отца, на него повесили убийство, а незнакомая сестра знает тайники в его доме лучше, чем он сам. Есть от чего испытывать беспокойство.
   - А если нет? Что ты сделаешь? - с вызовом спросил Тимур. Жаль, что у меня не было никакого опыта общения с младшими братьями, особенно, когда они пытаются сделать такую пакость, как выстрелить в упор в единокровную сестру. Обидно...
   - А ты? С моим телом? Закопаешь в землю или утопишь в озере?
   - Какая разница? - я заметила, как у него непроизвольно дернулся правый глаз.
   - Для меня никакой, а тебе придется повозиться, - заботливо произнесла я.
   - Ты больная на голову? - осторожно спросил он.
   - Не уверена. Вроде бы и нет. Точно нет, - я улыбнулась как можно доверительнее, - но у меня есть один серьезный недостаток. И ночью ты мог его видеть.
   - Откуда ты узнала о пистолете? - дуло слегка отклонилось в сторону, но расслабляться было еще рано.
   - Просто знала. Тебя не удовлетворит такой ответ?
   - Нет.
   - Тогда стреляй, - я сложила руки на груди, всем своим видом показывая, что готова принять любое решение Тимура и выбор за ним. На его лице отчетливо читалось колебание и тысячи вопросов, которые он хотел бы мне задать. Жаль, что на большую их часть я так и не смогу дать вразумительный ответ.
   - Не буду, - внезапно голос Тимура стал обиженным, - в дур не стреляют. Их лечат.
   - А вот это обидно, - произнесла я, поднимаясь с табурета. Напряжение спало, как только Тимур положил пистолет обратно на стол.
   - Кстати, он был не заряжен, - соврал он.
   - Я знаю. Но вдруг ты успел за это время найти пули, - я решила поддержать его ложь. - Спасибо за завтрак, он же обед. Было очень вкусно. Одежда, скорее всего уже высохла, и нам пора отсюда выбираться.
   - Выбираться? - Тимур выглядел обеспокоенным, - куда? Зачем?
   - Ты же не собираешься прятаться здесь вечно? Да и у меня отпуск не резиновый. Пора что-то предпринять.
   - Мы здесь в безопасности, - возразил брат.
   - Рано или поздно нас здесь найдут, - странно было слышать от самой себя нечто подобное. Никогда ранее я не брала ответственность ни за себя, ни за кого-то другого. Было незачем это делать. Могла ли опасность для жизни пробудить в организме скрытые до поры резервы? А может быть, это банальный страх смерти?
   - Кто-нибудь вспомнит об этой хижине. Лишь вопрос времени, когда именно. Мы рискуем, оставаясь здесь.
   - Только не думай, что можешь мной командовать! - взвился Тимур. Да уж, юношеская непримиримость бьет в нем ключом. Но с каких это пор я думаю о брате с позиции взрослого, умудренного оптом человека? Между нами восемь лет разницы, и до сих пор я не принимала никаких важных решений в своей жизни... ну хорошо, положим, не принимала до недавнего времени.
   - И не думала, - возразила я. - Если хочешь чтобы тебя пристрелили или посадили - пожалуйста. Оставайся здесь и жди. Мне же пора выбираться отсюда. У меня слишком много своих проблем, чтобы взваливать на себя чужие.
   К счастью, я ничего не добавила про дополнительный балласт и тому подобные, обидные для самоуважения семнадцатилетнего парня слова. Но мне очень хотелось это сделать.
   - Отлично! Я тебя здесь не держу. Вали отсюда и оставь меня в покое! - видимо, для Тимура хватило и того, что я ему уже сказала. Какие мы обидчивые. Непозволительная роскошь для беглеца.
   - Прекрасно! - я по-детски надула губы, понимая, что весь наш спор отдает ребячеством. Если бы мы были моложе лет на десять, обязательно бы подрались. А так просто дуемся друг на друга и ведем себя по идиотски. Типичное поведение близких родственников, не желающих друг друга слушать и услышать. Но мы не были близки. И вряд ли когда-нибудь будем.
   Со злостью я выбежала на улицу, и сдернула с веревки постиранные утром вещи. Ничего, досохнут на мне. Переоделась, одним своим разозленным видом заставив Тимура иронично хмыкнуть, выскочить на улицу, и прихватить с собой пистолет. Переодевшись, решилась посмотреть на себя в зеркало. Ничего... Ничего страшного. Волосы можно подровнять, рыжий цвет со временем станет не таким ярким. И вообще! Зачем взваливать на себя чужие заботы? Мы друг другу никто! Может быть, оставить все как есть?
   Когда я вышла из хижины, Тимур сидел на пеньке и снова жевал травинку. Подавив желание вырвать ее у него изо рта, я забросила на плечо мой рюкзак.
   - Ну что же, думаю, пора прощаться. Рада была познакомиться с тобой. Может быть, еще увидимся.
   - Сомневаюсь, - хмыкнул Тимур.
   Я снова пожала плечами, развернулась, и пошла в сторону реки, где проходила едва заметная тропинка. Куда бы она меня не вывела, надеюсь, мне не придется столкнуться с вчерашними бандитами.
   Не знаю, сколько времени я шла, когда резко, не совсем отдавая себе отчета в том, что делаю, остановилась. Что-то было не так! Не знаю, на чем основывалась моя тревога, но она заставляла кончики пальцев противно дрожать, а колени подкашиваться. Нервно оглядевшись, поняла, что все равно ничего не смогу рассмотреть среди деревьев. Ничего и никого. Откуда бы мне ни грозила опасность, она пока таится, невидимая и неявная. Опасность... Тело внезапно покрылось холодным противным потом, дух перехватило от страха, а перед глазами ясно предстало искаженное болью лицо Тимура. Опасность грозила не мне! Они здесь!
   Я тут же сорвалась с места, спеша вернуться к хижине, чтобы... Что? Предупредить? Помешать? Спасти? Я идиотка? Или боец спецназа? Однако сомнения не помешали мне бежать по тропинке, шумно дыша, надеясь, что еще можно что-то исправить.
   Мне хватило ума затормозить до того, как я выбежала на открытое место и скрыться в тени, припав к одному из деревьев с толстым стволом. Дыхание все еще шумно вырывалось из легких, так и не успев прийти в норму. Тимура нигде не было видно, однако на поляне напротив хижины стоял черный Lexus. И что теперь? Парень попался, это точно, и мое вмешательство вряд ли что-то сможет изменить. Однако совсем недавно он помог мне в своем доме. Но ведь странно ожидать от меня, что сейчас я ворвусь в хижину и с криком "Банзай", вооружившись лишь длинной палкой и собственной глупостью, смогу отбить собственного недальновидного и почти чужого мне братца от неизвестного числа бандитов. Странно, что я вообще думаю об этом...
   Я начала было отступать подальше к лесу, когда какое-то движение в окне заставило меня остановиться. Между трусостью и осторожностью существует тонкая грань, которую я, похоже, только что перешла. Я сейчас сбегу, и, возможно, смогу каким-то образом вернуть свою прежнюю жизнь. Может быть, даже вернусь на старую работу, стану общаться со своими приятелями, пить литрами кофе и дрожать от страха при наступлении ночи. Но к этому страху прибавиться еще кое-что: осознание того, какая же я все-таки тварь. Значит, попытка уйти сейчас и постараться спастись напрочь лишит меня самоуважения. А вот стремление вытащить парня из беды может стоить мне жизни. Здравый смысл громко вопил мне бежать со всех ног, или, хотя бы затаиться и посмотреть, что будет. Полностью отключив разум, я доверилась инстинкту, и, пригнувшись, стала пробираться к машине, обходя поляну вокруг дома стороной. Жаль, что нельзя дождаться ночи, все было бы гораздо проще. Но чувствовалось, что времени у меня почти не осталось. Тимур в беде, обо всем остальном подумаю после. Когда-нибудь, если выживу.
   Прокравшись к машине, с радостью обнаружила, что дверца водителя не заперта. Не хотелось бы привлекать к себе ненужное внимание звоном битого стекла. Нырнув внутрь салона, я сняла машину с тормозов и слегка подтолкнула. Lexus бесшумно покатился вниз, подминая под себя мелкие кусты. Несколько секунд, и достигнув небольшого овражка, он скатился вниз, зарывшись носом в воду, подняв кучу брызг. Любоваться делом своих рук было некогда, и, скрывшись за деревьями рядом с оврагом, я с удовольствием наблюдала одного из незваных гостей, в котором без особого удивления узнала старого знакомого Гарика, вчера невинно пострадавшего от столкновения со сковородкой Тимура. След от удара на лице был довольно четким, и невольно вызвал во мне гордость за брата.
   Выдавив из себя какой-то шипящий звук, бандит, не обнаружив своей собственности, растерянно огляделся. Потом, двигаясь по следу от колес он подошел к месту, где автомобиль исчез из виду. У мужика вырвался недовольный возглас, больше похожий на предсмертный хрип. Еще бы! Lexus был хорош, самой жаль. Но они начали первыми, я здесь совершено ни при чем. К тому же, если повозиться, его, наверное, еще можно спасти.
   Покрепче обхватив ладонью небольшую, но достаточно тяжелую деревяшку, я ждала, когда он повернется ко мне так, чтобы я смогла удачно ударить. "Ну же, тебе нужно всего лишь подойти поближе" - шепнула я, словно бандит, услышав мою невинную мольбу тут же постарался облегчить мне жизнь. Возможно, мне просто повезло. Скорее всего, повезло. Гарик внезапно резко обернулся, когда я сделала шаг к нему и уставился на меня взглядом маленьких и злых глазок. В его руках был сжат пистолет с надетым на него глушителем. Уже во второй раз за сегодня на меня наставляли оружие. Плохая тенденция, если подумать, как быстро события сменяют друг друга.
   - Это ты, сука! - осклабился он, - а говорила, что мимо проходила.
   Он увидел у меня в руках дубинку слишком поздно. Однако успел выстрелить до того, как я смогла нанести удар. Пуля обожгла плечо, но боли я не почувствовала, пребывая в каком-то странном состоянии, когда весь мир сосредоточен лишь на одном единственном желании и человеке, которому хочешь сделать очень плохо и больно. Мой удар пришелся на здоровую сторону лица и свалил Гарика с ног.
   - Для симметрии, - буркнула я, с болезненным удовлетворении наблюдая, как бандит качнулся и упал на землю. Перешагнув эту тушу, я осторожно вынула из его рук пистолет, толком не понимая, что с ним нужно делать. Нет, чисто интуитивно догадывалась, что из него можно стрелять, и даже убивать. Но до сих пор не понимала, что это, скорее всего, предстоит делать именно мне. Стрелять... Убивать... Не могу! И не хочу. Я ведь даже не уверена, что они плохие... на бегу бросив взгляд на Гарика, отмела сомнения. Положительных героев с такими зверскими рожами не бывает. К тому еще вчера его дружок двинул меня по лицу, а он обозвал сукой.
   Мой бег продлился ровно до того момента, пока я успев притормозить перед старым знакомым грубияном, который, видимо вышел посмотреть, чем так долго занят его товарищ. Беспокоился, памятуя вчерашние события. От встречи со сковородой он пострадал меньше друга, однако шишка на лбу выглядела весьма внушительно.
   - Это ты, цыпа? Да тебя не узнать, - с ленивой улыбочкой произнес он, в который раз за сегодня наставляя на меня пистолет, - потрясно выглядишь. А как у тебя с меткостью?
   - Лучше, чем у твоего дружка, - излишне храбрясь выдавила я, точно уверенная в том, что скорее дам себя пристрелить, чем выстрелю сама, даже в этого гада.
   - Неужто убила беднягу Гарика? За что ты так его? Ведь ничего плохого не сделал. Чего не скажешь о тебе.
   - Что с Тимуром? - изо всех сил я пыталась заставить руку не дрожать, но, судя по тому, как пистолет дергался у меня в руках, получалось хреново.
   - Зайди и посмотри, - бандит кивнул в сторону хижины. - Думаю, ему будет приятно тебя видеть. Разумеется, когда он очнется.
   - Сволочь! - не сдержалась я.
   - Дура, - парировал бандит, - но сэкономила нам кучу времени. И что дальше?
   - Ты возьмешь своего дружка и вы оба уберетесь отсюда и оставите нас в покое.
   - Предложение заманчивое. Но я не могу его принять, - с наигранным вздохом бандит потряс дулом перед моим носом. - Учти, я стреляю лучше, чем Гарик.
   Со стороны озера раздался тихий стон, но мы оба его расслышали. Черт! Судя по всему совсем скоро мне не поздоровится. А могло быть иначе? На что я рассчитывала? Спасти брата, и выйти сухой из воды? Бандит прав - и, правда, дура.
   - Кстати, меня Владом зовут, - продолжал издеваться бандит, - вчера так и не удалось познакомиться. Но теперь нам ничего не помешает. Отдай пистолет и заходи внутрь. И без глупостей. Лучше со мной по-хорошему.
   - А если нет, - вопрос о том, смогу ли я выстрелить отпал. Бандит незаметным движением выбил пистолет у меня из трясущейся руки, и с силой надавил на плечо, которое еще до этого стало невыносимо жечь. Вскрикнув, я стала оседать на землю, чувствуя, как темнеет в глазах.
   - Как скажешь, - произнес Вадим, взваливая меня на плечо. - По-плохому, так по-плохому.
  

VI

  
   Меня внесли в хижину и довольно бесцеремонно свалили прямо на пол, рядом со стулом, на котором сидел связанный Тимур. Выглядел он паскудно: лицо избито, глаз от удара заплыл кровью, грудь покрывали ссадины и синяки. Впрочем, я чувствовала, что у нас с ним еще все впереди. Достаточно было увидеть с какой ухмылкой Влад развалился на стуле, казалось, совершенно забыв про оглушенного Гарика. Гарик не заставил себя долго ждать и подтянулся к нашей компании спустя несколько минут. Он казался слегка контуженным и сильно обиженным.
   - Убью, суку! - возможно благодаря контузии он начал повторяться и путаться в словах, но я с легкостью поняла общий смысл и направление его угроз. К счастью, Влад вовремя остановил своего товарища, не дав тому наброситься на меня в ту же минуту. Все еще лежа на полу, я смотрела на бандитов и Тимура снизу вверх, пытаясь сообразить, как выбраться из этой передряги живыми. Про невредимость наших организмов думать было уже поздновато.
   - Ты чего? - Гарик возмущенно уставился на друга. - Видел, что она со мной сделала?
   Но, не добившись от Вадима сочувствия и понимания, со злобным видом облокотился на стол. В его глазах читалось явное желание в ближайшее время нанести мне как можно больше тяжелых физических травм.
   - Позже с ней разберешься, - отмахнулся Вадим. - Сначала дело.
   Он сосредоточился на Тимуре. Приподняв его голову за подбородок, заглянул тому в лицо, недовольно хмыкнул, позволил голове парня свеситься на грудь. Судя по всему, Тимур все еще не пришел в сознание. А если он уже мертв? Меня охватил ужас. Я не должна была уходить и оставлять его совершенно одного. И что с того, что мы почти чужие? Он мой брат. Отца я уже потеряла, неужели придется расстаться еще и с ним?
   - Обыщи эту лачугу. Потом осмотри их вещи, - не давая Гарику толком отойти от удара, распорядился его товарищ. Судя по тому, что Гарик без возражения принялся выполнять его приказ - крепыш был главным из них двоих. Сейчас он поигрывал пистолетом, дожидаясь, пока его подельник обшаривал хижину, производя невообразимый шум. Когда эта сволочь добралась до моего рюкзака, я вся подобралась, едва справляясь с желанием подскочить и выхватить свои вещи из его рук. Но резкий окрик Вадима меня остановил. Я слегка привстала и облокотилась спиной о стену. По крайней мере, они не позаботились меня связать, а значит, есть шанс вырваться от этих ублюдков. Жаль, что Тимур все еще в отключке. Вдвоем у нас было больше возможностей.
   - Смотри, что я нашел! - радостное восклицание Гарика повергло меня в уныние. Я приблизительно знала, что могло вызвать этот щенячий восторг, вот только совершенно не знала, как с этим быть.
   Бандит высыпал содержимое моего рюкзака, и, тут же схватил своими толстыми пальцами черно-белую фотографию, гордо демонстрируя находку Владу. Тот привстал, вглядываясь в изображение, потом, довольно усмехнувшись, взял фотографию, и поднес ее к моему лицу:
   - Будешь отпираться и дальше, или все-таки скажешь правду? Учти, ты нам живой не нужна, и если будешь глупить, мы позаботимся, чтобы тебя уже никто не нашел.
   Я молчала, не зная, что сказать: правду или как обычно? Рано или поздно все равно они узнают кто я. Но что им нужно от Тимура? Неужели считают, что ему известно что-то важное?
   - Что вы от меня хотите? - сдавшись, выдохнула я.
   - Кем тебе приходится этот человек, - палец Вадим ткнул в фотографию на пляже. Я поморщилась, понимая, какую ошибку совершила, взяв ее с собой. Но мне хотелось напомнить отцу о прошлом, хотелось... Неважно. Теперь уже ничего не важно. Эти типы вряд ли отпустят нас с Тимуром живыми. Все кончено.
   - Он мой отец, - честно ответила я.
   - Слышал? - засмеялся Вадим, - не больше не меньше. Значит, у нас в руках два его выродка.
   Он встал, и, подойдя ко мне, опустился рядом на корточки. Схватив меня за свежевыкрашенную рыжую прядь, потянул поближе к себе:
   - Расскажешь куда ты спрятала то, что взяла из дома, и может быть, останешься в живых.
   - Я ничего не брала! - твердости в моем голосе было хоть отбавляй. Жаль, что в нем изрядно смешивался страх, и полное отсутствие позитива. Остаться в живых? Сомневаюсь. Кем бы ни были эти бандиты, они не собирались нас отпускать живыми. Достаточно было одного взгляда на Тимура, чтобы понять - эти пойдут до конца.
   - А мы тебе не верим! - с энтузиазмом вклинился в разговор Гарик.
   - А мне плевать! - во мне поднималась ярость. Та, что заставляет весь мир отойти на второй план, погружая в своеобразный кокон, создавая иллюзию защищенности и вседозволенности. Расплата последовала немедленно. Не сдержавшись, я спровоцировала Влада, и тут же пожалела о своем длинном языке. Ну чего мне стоило помалкивать, как я делала практически всю свою жизнь? Теперь же, чувствуя, как наливается нижняя губа, сглотнула ставшую соленой слюну, и подтянула к груди колени. Слева застонал Тимур, но радости от того, что он очнулся, я не испытала. Теперь за него возьмутся основательно. А потом... Это лишь вопрос времени. Раненое плечо безбожно ныло, хотелось свернуться калачиком и заплакать.
   - Смелая, да? - грубо поинтересовался Влад. - Ничего не боишься? Значит, сможешь выдержать если я прострелю тебе колено? Это тебя не убьет, я же обещал!
   - Нет! - я невольно дернулась, пытаясь как можно дальше отползти от дула, приставленного к ноге. Влад надавил сильнее, и я поняла, что от страха способна сказать все, что он так хочет услышать. Главное, знать, что именно он хочет. Жаль, что я этого не знала.
   - Нет! Не надо, пожалуйста! - голос Тимура выдавал его испуг. - Она ничего не знает.
   - Тогда на хрена она нам? - логично спросил Гарик.
   - Пожалуйста! - видимо, у Тимура закончились все аргументы, остались лишь эмоции, одной из которых был страх... За меня? Не время сейчас для пробуждения родственных чувств, однако, я была благодарна своему брату за заботу. - Она ни при чем. Я все отдам, только отпустите ее.
   - Вот это совсем другой разговор. Так бы сразу, - смилостивился Влад, однако, не спешил убирать от меня пистолет, - говори!
   -Там... За кроватью есть тайник, - Тимур подался вперед, словно желая не только рассказать, но и показать нужное им место. Бандиты переглянулись, и, совершенно забыв про нас, ломанулись в нужном направлении. Впрочем, словно вовремя одумавшись, Влад остался стоять к нам лицом, словно ожидая какого-то подвоха. Не думаю, что он хотел нам этим польстить, скорее всего, просто был осторожен.
   - Что-то нашел! - откуда-то снизу раздался довольный возглас Гарика, означавший две вещи: их цель достигнута, и нам с Тимуром конец. Словно прочтя мои мысли, брат слегка, насколько позволяли побои обернулся ко мне и прошептал одними губами "Прости".
   - Не бери в голову, - вздохнула я, понимая, как жаль умирать в такой чудесный летний день. Наверное, нас так и не найдут. В лесу много мест, куда можно спрятать тело... тела...
   Внезапно, что-то произошло. Раздался громкий хлопок, который мгновенно меня оглушил. За ним последовала яркая вспышка света. Оглушенная и ослепшая, полностью дезориентированная в пространстве, я приникла к полу, чувствуя, что ни за что не смогу подняться на ноги и выбежать отсюда, спасая свою жизнь. Тимура я видеть не могла, оставалось лишь надеяться, что этот взрыв отвлек от него бандитов, и они не успели его убить.
   Не знаю точно, сколько времени я провела на полу, дожидаясь, когда я смогу видеть. Различив слабый проблеск света и трезво рассудив, что видимо это и есть дверь, я повернула назад, выставив перед собой руки, стараясь нащупать сидящего брата, боясь допустить даже мысль о том, что он уже мертв. Я наткнулась на что-то, и едва не упала, успев вовремя схватиться за стол. Медленно опустившись на колени, провела рукой по лежащему на полу телу, надеясь, что не ошиблась, и спасаю брата, а не одного из бандитов.
   Несколько раз протерла глаза, и, убедившись, что это не помогает вернуть зрение, просто их закрыла, стараясь положиться на интуицию. Наличие на теле веревок убедили меня в том, что я права - это Тимур. Я распутала узел на руках, и, приподняв бессознательное тело, обхватила его руками и потащила в направлении двери. Почему-то, не так давно эта хижина казалась мне крошечной. Сейчас же, лишенная возможности видеть, я лишь сжимала зубы, пробираясь к выходу, надеясь, что на улице мы не столкнемся с еще более страшным врагом, чем у нас уже есть. Споткнувшись о порог, мы оба вывалились на улицу. Я оказалась внизу, придавленная телом Тимура, абсолютно беззащитная перед опасностью, которая могла нас поджидать. Но шло время, и убивать нас никто не спешил. Я с трудом открыла слезившиеся глаза, едва не ослепнув от солнечного света. Веки казалось, налились свинцом, глаза были словно запорошены песком, глухота все еще не проходила. Я слегка приподняла Тимура, так и не пришедшего в себя, и осторожно положила его рядом с собой. Затем повернулась на бок, стараясь не задеть раненное плечо. Оно жутко болело, по руке горячей струйкой стекала кровь. Встав на колени, постаралась осмотреть местность, но толком так ничего и не увидела. Хотелось закрыть глаза, а еще пить. Невыносимо хотелось пить.
   Я облизала языком сухие губы и склонилась над братом. Он был жив. По крайней мере, прислушавшись, я смогла услышать его слабое тихое дыхание. Нужно было унести его как можно дальше отсюда, только я была неуверенна, что смогу.
   - Тимур! Ты меня слышишь? Пожалуйста, очнись! Мне так страшно! - признание вырвалось неожиданно, но моя минутная слабость не была замечена. Брат не спешил приходить в себя. Возможно, это все из-за побоев.
   - Тимур! - протянула я его имя. Мне хотелось его тормошить, заставить очнуться. В общем, делать все, чтобы не быть здесь совершенно одной, не слыша звука собственного голоса. Я кричала, прекрасно понимая, что на мои крики могут прийти те, кто их услышит. Но было настолько страшно, что я об этом не задумывалась. Нужно заставить брата очнуться и бежать отсюда подальше, куда глядят глаза. Меня охватила злость на собственную слабость. Было неприятно чувствовать себя беспомощной.
   По прежнему не слыша ничего вокруг, я поднялась с колен, и, сжав в руках небольшое ведерко, медленно поплелась к озеру каждый момент, ожидая нападения. Но ничего не произошло: я беспрепятственно добралась до пляжа, и, зачерпнув воду ведром, поставила его рядом с собой. Мне хотелось окунуться в прохладную воду, чтобы прийти в себя, но ограничилась лишь парой глотков, и тут же поднявшись, огляделась.
   Справа, недалеко от того места, где я оказалась, зарывшись бампером в воду стоял автомобиль бандитов. Значит, они ушли пешком? Зачем? Похоже, они добились чего хотели. Им оставалось только убрать свидетелей и исчезнуть отсюда, прежде чем нас найдет кто-то другой... Или нас уже нашли.
   Я медленно повернула голову, стараясь не думать, насколько близко ко мне сейчас мог подобраться новый враг, а я этого даже не услышу. Но, похоже, я была здесь совершенно одна. Мир как будто замер вокруг меня. Ветер стих, листья на деревьях застыли. В ушах нарастал какой-то шум. Хотелось прикрыть голову руками, мешая тому ворваться в мысли, но я прекрасно осознавала, что это невозможно. Похоже, ко мне начинал возвращаться слух, и вскоре этот мир не будет казаться мне искусственным и нереальным.
   С трудом стянув футболку и оставшись в одной тонкой маечке я, поморщившись от тупой и надоедливой боли, перевязала рану, пользуясь здоровой рукой и зубами, затем смыла подсохшую кровь с руки. Подумав немного, все-таки снова натянула на себя легкую темную ветровку.
   Не желая больше терять времени, я подняла ведерко и поспешила к брату. Разумеется, я не единожды видела, как приводят в чувства раненых и избытых. В кино... На большее у меня фантазии и силы просто не хватило. Да и терять время было нельзя. Я зачерпнула ладонью воду и облила ею лицо Тимура. Когда же он не очнулся после этого, разозлившись больше на себя, чем на него и чувствуя себя законченной эгоисткой, вылила на него содержимое ведра.
   Эффект не заставил себя долго ждать. Тимур вздрогнул всем телом и открыл глаза. Его взгляд был слегка рассеянным, но злым. Скорее всего, он, как и я потерял на время зрение и слух. Через несколько минут он пришел в себя настолько, чтобы сесть не без моей помощи, и осмотреть местность.
   - Они ушли, - четко выговорила я, понимая, что, скорее всего он меня не слышит, но может прочитать по губам.
   - Почему? - его голос звучал хрипло, с надрывом, но к счастью я его услышала. Значит, моя глухота не была полной, и слух почти вернулся ко мне.
   - Не знаю, - честно ответила я, - был взрыв, и этот свет...
   - Светошумовая граната,- уверенно произнес Тимур. - Кто-то бросил ее в комнату, пока мы там были.
   - Но кто? И зачем?
   - Не знаю, но уверен - нам нужно отсюда убираться и поскорее. Кто-то знает, что мы здесь.
   - Я готова, - напомнила я, с сожалением вспоминая про свой выпотрошенный рюкзак.
   - Я сейчас. Подожди меня на улице. Он встал, и, пошатываясь, доковылял до двери, - если кого-то увидишь - прячься.
   - Не сомневайся, - буркнула я, понимая, что второго такого общения с бандитами просто не выдержу. Почему-то одновременно со зрением и слухом вернулась резкая боль в плече. Никогда не думала, что простая царапина сможет доставить такие неудобства. Поднесла руку к источнику жжения, тут же заметив, что пальцы снова окрасились кровью. Черт! Наверное, повредила рану, когда падала вместе с Тимуром. Этого мне еще не хватало. Кстати, о Тимуре... Где он там лазит? Я бы вообще не решилась снова вернуться в этот дом. Да и вещей моих там не очень много. И денег тоже... Отдавая отчет в собственном малодушии, я не сводила взгляда с проема двери, готовая, если понадобиться снова войти туда по первому же крику моего брата. Трусость трусостью, но терять родную кровь я не собираюсь. Не для того я поймала собой пулю. Не для того приехала в это Богом забытое место. Я хотела измениться. Узнать всю правду, спрятаться и начать новую жизнь. Видимо, постепенно кто-то там, на небесах воплощает мои робкие мечты в реальность. Вот только это происходит намного быстрее, чем я способна приять эти перемены.
   - Держи - Тимур вышел и хижины, и кинул мне мой рюкзак. Вовремя не среагировав, я проследила как он по дуге падает вниз, к моим ногам, поднимая невысокий столбик пыли.
   - Спасибо, - буркнула я, в глубине души оценивая по достоинству поступок брата, который не пожалел потраченного времени, собрав с пола мои нехитрые пожитки.
   - Фотографию я положил в кошелек, - он проковылял мимо меня, направляясь в сторону, противоположную той, откуда я прибежала. - Нужно поторопиться. Скоро стемнеет. Придется провести ночь в лесу.
   - Мы можем взять машину, - тихонько подсказала я, кивая на место недавнего такого тихого пляжа. Тимур подошел к воде, тихо выматерился, и, покачав головой, обернулся ко мне:
   - Хорошая работа. Только нам эта тачка сейчас бесполезна. Мы угробим кучу времени, чтобы ее оттуда достать. Нужно уходить.
   И зашагал прямо в лес. Боясь остаться одна, хотя всего пару часов назад я об этом просто мечтала, я поспешила за ним, приноравливаясь к его широкому шагу Тимур не успел переодеться или смыть кровь. Вода, которую я выплеснула на него помогла очнуться. Но выглядел парень устрашающе. Нам придется держаться леса и выходить к людям только ночью, чтобы нас не видели. Я мало представляла, как выгляжу сама, однако, чувствуя боль в плече, постепенно распространявшуюся на всю руку и переходящую на кисть, понимала, что рано или поздно, но нам понадобиться медицинская помощь. И чем скорее, тем лучше.
   Споткнувшись на очередной кочке, я проводила взглядом шатающуюся фигуру Тимура, и, плюнув на все, присела прямо на траву. К черту. Я не супергерой, и если сейчас не отдохну, просто останусь лежать здесь, пока меня не найдут. И неважно кто: милиция, бандиты, новый враг. К черту всех!
   - Ты идешь? - сквозь бегающие в глазах черные точки, я рассмотрела возвратившегося Тимура. Он выглядел еще хуже, чем я его запомнила - синяки, наконец, обрели привычный вид, и теперь я была просто уверена, что далеко мы с ним уж не уйдем. - Черт!
   Видимо, возглас относился именно ко мне.
   - Почему ты не сказала, что ранена? - возмутился он.
   - Царапина, - выдавила я, борясь с тошнотой, - на себя посмотри - места живого нет.
   Он бросил рюкзак и подался ко мне. Осторожно высвободив плечо и коснувшись руки, ощупал рану, потом, извиняясь взглядом, приспустил успевшую пропитаться кровью футболку, и стал осматривать рану.
   - Пуля прошла навылет, - встревоженный голос вывел меня из состояния прострации. В ушах снова начало шуметь, безбожно хотелось пить. Судя по всему, поднялась температура. Меня начало лихорадить.
   - Тебе нужен врач! - подытожил брат.
   - Отлично! Отведи меня в больницу, и посмотрим, как быстро за нами прибегут, учитывая, что там обязаны сообщать обо всех огнестрельных ранениях.
   - Ты можешь умереть! - возразил Тимур. В этот момент он выглядел тем, кем и был: встревоженным семнадцатилетним подростком, который не знал, что ему делать.
   - Не умру. По закону подлости, я еще не испила эту чашу до дна, - отшутилась я, закрывая глаза и впадая в состояние полного пофигизма к собственной, а, главное, чужой жизни.
   - Нам нужен врач. И машина.
   - Нам нужно держаться подальше от людей, - напомнила я Тимуру, - нас ищут. Хорошо, тебя ищут. Но я ранена, и это огнестрельное ранение. Они станут задавать вопросы. Не хотела бы я попасться в руки тем, кто захочет у меня что-то спросить. И не готова им отвечать. Поэтому, ты можешь сейчас забрать свои манатки, оставить меня здесь и бежать как можно дальше и прятаться понадежнее.
   - Я бы хотел найти другой выход, - неожиданно, Тимур сел рядышком, и обняв меня за плечи, осторожно положил мою голову себе на колени. - Ты вернулась за мной. Почему? Я никогда не думал, что кроме отца кому-то нужен. Но ты вернулась, и я испугался. А еще решил, что ты полая дура. Это не твои проблемы. Но ты вернулась...
   Он повторялся. Но тон парнишки выдавал его чрезвычайное волнение. Ну вернулась. Ну, дура. Кто же спорит. Какое это сейчас имеет значение?
   - Пара таблеток и я буду в норме еще какое-то время, - бодрым тоном, чтобы не напугать младшего и более впечатлительного братца, я приподняла голову с его колен. Не надо было этого делать. Адреналин покинул мое тело, оставив лишь боль и дикое желание себя пожалеть. - Нам нужна машина. И место, где можно спрятаться и получить помощь. Среди тех, кому мы можем доверять. И побыстрее.
   - Кажется, я знаю такое место, - радостный голос Тимура заставил меня поморщиться. Сложно в данную минуту вынести накал его эмоций. Может быть потом, когда моей единственной мечтой не будет чистая холодная питьевая вода и убийственная доза обезболивающего смешанного с антибиотиком.
   - Везет тебе, я облокотилась о ствол дерева, наблюдая, как Тимур пытается что-то найти в своем рюкзаке. Наконец, он издал возглас удовлетворения, и высыпал себе на ладошку пару таблеток.
   - Выпей! - настойчиво предложил он. - У отца болела нога, он их принимал каждый день. Говорил, что помогает.
   - Отлично, - пробормотала я, заглатывая обе таблетки, - где трасса?
   - Зачем? - удивился Тимур.
   - Чем дольше проведем в лесу, тем меньше шансов отсюда выбраться. По крайней мере, у меня. Ты говорил, что знаешь место? Прекрасно. Нужно добраться туда как можно скорее. Иначе...
   - Иначе что?
   - Послушай меня внимательно! Нашего отца убили, тебя обвиняют в том, что ты не делала, твой дом обыскивают бандиты и преследуют нас, требуя что-то им отдать. Мне плевать, что ты у них забрал. Мне плевать, куда они исчезли, и почему не преследуют нас сейчас. Мне слишком хреново, чтобы думать о чем-то кроме того, как выбраться из этого леса. Но меня беспокоит то, кто бросил в хижину гранату. Он явно следил за нами. Но для чего он это сделала, мне не понятно. Поэтому, если ты не хочешь оставить меня в лесу и попытаться сбежать самому, ты должен помочь мне подняться, чтобы мы смогли добраться до трассы, поймать машину, и добраться туда, где по твоему мнению будет безопасно.
   - Я.. ты... - Тимур запнулся. Было видно, что он не привык принимать ответственных решений. Плевать! Я тоже! Но когда-то стоит начинать.
   Мы шли несколько часов. К тому времени, я научилась отличать реальность от видений, порожденных бредом. И действительно, вряд ли ветер был бы способен пригибать столетние деревья к земле. А небо не способно падать нам на головы, роняя звезды прямо на землю. Когда я услышала шум, поначалу не поняла что это - реальность или вымысел. Тимур ненадолго оставил меня одну, и я погрузилась в странную звенящую тишину, в которую хотелось окунуться с головой. Не знаю, сколько его не было, но когда он, наконец, появился, поняла, что он пришел не один. Рядом стоял высокий, крепко сложный человек... мужчина, с прищуром смотревший на меня. Странно, что он решил пойти с Тимуром и захотел нам помочь. Когда же я разглядела в руках Тимура пистолет, направленный на человека, тут же встрепенулась, отбрасывая игру больного воображения, возвращаясь к реалиям мира. Не может быть! Невероятно, но, похоже, Тимур взял заложника! Нам конец!
  

VII

   - Какого черта, Тимур! Что ты творишь? - я смотрела на стоящих передо мной мужчин снизу вверх и мечтала повернуть время вспять. До того, как залезла в окно проклятого дома... Нет, пожалуй еще раньше - до того, как я вышла из электрички на станции. Нужно было ехать отсюда как можно дальше, куда глаза глядят. Ведь еще совсем недавно я считала, что у меня серьезные проблемы. Нет, я ошибалась. Серьезными они стали только сейчас.
   - У него есть машина. Он может вывести нас отсюда, - слова моего брата звучали как оправдание.
   Мужчина, которому Тимур угрожал пистолетом стоял спокойно, даже расслабленно, будто происходящее его совершенно не касалось. Ну, по крайней мере, хоть кто-то из нас троих сохраняет спокойствие и невозмутимость. Черт! Я поднялась на ноги, опираясь рукой о шершавый ствол дерева. Меня качнуло, но тут же пришлось выпрямиться, едва увидела невольное движение Тимура мне помочь. Нужно было уже давно отобрать у парня пистолет, да что уж теперь об этом говорить.
   Я бросила беглый взгляд на мужчину, не обращая внимания на попытки Тимура оправдаться. Зря он все это затеял, но что нам делать теперь? Зажав плечо ладонью, я обошла двойную преграду, едва не зацепившись за кочку, и двинулась в направлении трассы. Было поздно что-либо менять. Вряд ли мы можем рассчитывать на молчание этого человека, впрочем, как и на его добровольную помощь. В голову неожиданно пришла отвратительная мысль - неужели это и есть та невидимая черта, которая отделяет обычного человека от злодея? Неужели ее так легко перейти. За себя могу сказать, что рана в плече сделала этот переход намного безболезненней для моей совести. Эгоистично? Да, наверное. Но я, по крайней мере, могу это признать.
   - Где его машина? - я обернулась к брату, игнорируя полный насмешливого презрения взгляд заложника. Не думать об этом сейчас. Главное выбраться отсюда как можно скорее. А потом... Не важно. Что-нибудь придумаем.
   - Там, на обочине, - Тимур рукой с пистолетом указал куда-то влево, и я подивилась тому, что наш пленник не сделал попытки сбежать. Возможно, он просто напуган. Снова сосредоточила взгляд на заложнике: за тридцать, темные волосы, зеленые глаза, нос с горбинкой, скорее всего, был когда-то сломан. Он был гораздо выше Тимура. Вообще, наш заложник имел вид боксера-тяжеловеса. Странно, как моему братцу, даже с пистолетом в руках, удалось схватить такого типа? Но, едва мой взгляд опустился вниз, я заметила, что пленник слегка припадает на левую ногу, а у него на руке, несмотря на жару, надета кожаная перчатка. Какая-то травма? Возможно, этот человек пережил что-то ужасное... Некстати проснувшаяся совесть подала робкий голос, который мне пришлось задавить в зародыше. Мы никого не собираемся убивать, и этому человеку ничего не грозит. У него есть машина, а нам нужно отсюда уехать. Надеюсь, если я буду чаще это повторять, как мантру мне станет легче жить.
   До машины мы добрались через четверть часа, и я лишь успела заметить, что она большая и черная. Отлично, будет много места. С этой мыслью я забралась на заднее сидение, предоставив ребятам рассаживаться самим. Тимур заставил заложника сесть за руль, что с его стороны было разумно, учитывая затруднения, с которыми мог столкнуться мой брат, одновременно ведя автомобиль, и держа человека на прицеле. Когда машина практически неслышно двинулась с места, я испытала нескрываемое облегчение. Если не думать, что наши проблемы только начинаются, у нас были неплохие шансы покинуть этот опасный район и перебраться в другое место, где нас не станут искать.
   Заложник поправил зеркало заднего вида, и мне стало вдруг неуютно, как будто я почувствовала взгляд, следящий за мной. Отмахнувшись от глупых мыслей, я облокотилась на дверцу, поджав под себя ноги.
   - В кармане на спинке сидения сложен плед. Вы можете им укрыться, - предложение, высказанное тихим мягким голосом было неожиданным, но своевременным. Меня била дрожь, которую сложно было не заметить.
   - Спасибо, - даже если мы с Тимуром изображали из себя современных Бонни и Клайда, это не мешало быть вежливыми с людьми. Укрывшись мягким теплым пледом, я непроизвольно посмотрела на нашего заложника с благодарностью, но перехватив его насмешливый взгляд, поспешила прикрыть глаза. Еще совсем недавно я думала, что неплохо разбираюсь в жизни. У меня был дом, была работа, друзья, семья... правда далеко, за океаном. Но ведь она была. Я знала, что мама, несмотря на наши с ней натянутые отношения меня любит. Теперь же все изменилось. Никогда до сих пор я не чувствовала на себе подобного груза ответственности и вины.
   Меня вырвала из полудремы тихая музыка, льющаяся из радио. Недоуменно посмотрев вперед, я увидела, что наш заложник пытается настроить нужную ему станцию.
   - Не возражаете? - вопрос был чистой формальностью, и внезапно я почувствовала себя незваной гостьей. Судя по тому, как насупился Тимур, его ощущения были схожими с моими.
   Постепенно во мне зарождалось ощущение абсурдности всего происходящего. Словно я попала в кроличью нору, и сейчас слежу за безумными фантазиями своего объятого лихорадкой разума. Наверное, в какой-то момент мне не удалось подавить легкий стон, потому что Тимур тут же обернулся в мою сторону, совершенно забыв про сидящего рядом человека.
   - Ты как?
   - В порядке, - выдавила я, - в каком-то очень хреновом, но порядке. Прошу тебя, не отвлекайся.
   Не знаю, чего больше я боялась в тот момент. Что наш пленник попытается вырваться и сбежать, или наброситься на Тимура, чтобы попытаться его убить? Любой из вариантов развития событий меня не устраивал. Пусть лучше все остается как есть - абсурдно, но терпимо.
   - Вам нужен врач,- подал голос заложник. Я хмуро посмотрела на него, и он ответил мне в зеркале улыбкой. Добрый самаритянин, да и только.
   - Я справлюсь. Благодарю за заботу.
   Не желая выглядеть слабой в своих собственных глазах я выпрямилась на сидении, все еще продолжая кутаться в плед. Невольно взгляд скользнул на рулевое колесо, сжимаемое ладонями заложника. Перчатка была лишь на одной из них. Обнаженная широкая кисть второй, с загорелой кожей, длинными пальцами, и коротко подстриженными ногтями покоились на руле.
   Снова перехватив мой взгляд, в зеркале, заложник невозмутимо мне подмигнул, заставив поморщиться от нехорошего предчувствия. Он нас совершенно не боится. Верит, что мы не способны на убийство? Или может быть думает, что сможет легко справиться с нами? Боль в плече мешала сосредоточиться и трезво размышлять. Тимур говорил, что знает безопасное место. Но будет глупо ехать туда на этой машине, даже если мы высадим ее хозяина. Как только он освободиться, у милиции тут же появятся на нас ориентировки. Значит, рано или поздно нам придется избавиться от заложника. Нет, разумеется, я никого не собираюсь убивать. Просто нам придет время расстаться, и чем позже он пойдет в милицию, тем больше у нас будет шансов спастись.
   Я не заметила, как погрузилась в полудрему, когда машина неожиданно затормозила. Наступили сумерки, кое-где виднелись пока еще тусклые звезды. Дорогу обступали высокие деревья, почти скрывавшие потемневшее небо. Впереди нас стояло несколько машин, образуя длинную очередь, в конце которой виднелся пост ГАИ.
   - Дерьмо! - синхронно выдохнули мы с Тимуром и растерянно переглянулись.
   - У вас проблемы? - подал голос заложник, - я могу чем-то помочь?
   Мы оба выдавили невежливое "заткнись". И что теперь? Сзади к очереди пристраивался неказистый жигуленок, отрезая нам путь к отступлению.
   - Досмотр автотранспорта, - равнодушно произнес заложник, - наверное, ищут что-то. Или кого-то.
   Повторяться не хотелось, поэтому я ограничилась злым взглядом в сторону водителя. Тимур растерялся. Ствол пистолета ушел куда-то в сторону, и я, неожиданно для себя подалась к нему:
   - Дай сюда, - осторожно забрав из рук брата оружие, заметила облегчение, проскользнувшее по его лицу. Прекрасно! Чувствую себя какой-то Ма Бейкер!
   - Вы же не собираетесь в кого-то стрелять? - заботливо поинтересовался заложник.
   - Вы знаете какую-нибудь другую дорогу? - направлять пистолет на водителя казалось лишним и грубым. Поэтому я ограничилась лишь суровым и непреклонным взглядом. Надеюсь, что мне не придется ему угрожать. Надеюсь, ему не придет в голову проверять мою готовность выстрелить.
   - Возможно. Здесь недалеко есть поворот в небольшой поселок. Его окружает лес и речка. Вам должно там понравиться, - он сосредоточил взгляд на мне. Тимур не нашел ничего лучшего, как иронично хмыкнуть, видимо принимая слова нашего заложника за банальное заигрывания. Хотелось бы мне так думать!
   - В таком случае отвезите нас туда! - поколебавшись несколько минут, решилась я. Разумеется, это могла быть ловушка, но выбора нет. Впереди пост ГАИ и реальный шанс попасться.
   - Как пожелаете, - с галантностью гусара ответил заложник и завел автомобиль. Пришлось повозиться, игнорируя тревожные сигналы соседних машин, но вскоре мы покинули очередь и свернули на тропинку, ведущую вглубь леса. Небо успело почернеть, медленно загорались яркие звезды. Сквозь открытое окно до меня доносился шелест листьев и шорох мелкого гравия, вырывавшегося из-под колес. Казалось, мы едем целую вечность, когда впереди, наконец, мелькнули освещенные окна маленьких сельских домиков. Мы проехали несколько хат мазанок и деревянные срубы домов. Затем, спустя полчаса к нашему с Тимуром глубокому удивлению, подъехали к небольшому аккуратному домику, чуть отстоящему от десятка такого же плана.
   - Добро пожаловать в коттеджный комплекс "Полесье", - заложник развернулся ко мне, полностью игнорируя ошарашенный взгляд, продолжая выполнять функции гида, - мотель построен рядом с деревней около реки. В каждом доме есть горячая вода, душ, туалет, газовая плита, холодильник, телевизор, чистое постельное белье и посуда. В деревенском магазине можно купить то, чего вам не хватит.
   - Откуда вы знаете об этом месте? - вырвалось у Тимура.
   - Я только что отсюда. Отдыхал на речке, поправлял здоровье. Рыбалка здесь отменная. Рекомендую!
   - Он псих? - полувопросительно-жалобный тон Тимура слегка привел меня в себя. Не зная, что ответить, я лишь пожала плечами.
   - Какая разница? - наконец произнесла я, и жестом предложила нашему пленнику выйти из машины первым. За ним последовал Тимур. Подойдя к моей двери, он осторожно взял у меня из рук пистолет и незаметно засунув его в карман, последовал за нашим провожатым. Отказываясь понимать, что происходит я просто наблюдала за тем, как мужчина здоровается с пожилой, но очень эффектной женщиной у стойки, заполняет какие-то бумаги, с улыбкой принимает от нее ключ и что-то ей говорит. С удивлением увидев, как женщина зарделась от удовольствия, а после засмеялась, я вылезла из машины, стараясь не хлопать дверью, и стала ждать Тимура.
   Они вышли из двери, по-прежнему вместе, словно не были в силах расстаться ни на минуту. Брат все еще сжимал в кармане пистолет. Я заметила капельки пота, выступившие у него на лбу, и вены, вздувшиеся от напряжения. Если мы ничего не придумаем в ближайшее время, такая жизнь обязательно подорвет его психику.
   - Я взял двухместный, если вы не против, - вежливо улыбнувшись, заложник поддержал меня за локоток, когда мы втроем поднимались по ступенькам к дальнему коттеджу, - думаю, один из вас постоянно должен дежурить, чтобы я не сбежал.
   Я слегка покраснела, признаваясь себе, что совершенно об этом не подумала. Единственной разумной мыслью было раздеться и завалиться спать. Но сперва душ! А теперь, слушая поддразнивание этого странного типа спать, расхотелось совершенно. Ну что за человек! Разве он не может облегчить нам жизнь и вести себя как обычный пленник: говорить сквозь зубы, сыпать проклятиями и угрожать судом? То, что происходило сейчас было в сотню раз хуже. Этот тип вызывал недоумение и беспокойство. Да он издевается над нами! Он был непрост. Где-то в глубине души внутренний голос вопил, что он может быть опасен. Но что нам было делать? Выхода ни я, ни Тимур пока не видели, прекрасно понимая, что загнали себя в ловушку.
   Я оглядела небольшую, но очень уютную комнатку с двумя кроватями, и, бросив рюкзак, ставший за последние несколько минут безумно тяжелым, направилась в ванную. В этот момент мне было плевать, что Тимур останется с пленником наедине, что он может сбежать, а нас с братом посадят в тюрьму за похищение человека. К черту все!
   Сняв ветровку и развязав футболку, я, наконец, смогла хорошенько рассмотреть себя в зеркале. Кожа вокруг раны выглядела покрасневшей и воспаленной, кровь застыла темной коркой.
   - Дерьмо! - выдала я своему побледневшему отражению, и, набрав в ладони прохладной воды, выплеснула ее себе на лицо. Неужели придется зашивать? Я на минуту представила весь процесс, исполненный кустарным способом моим братцем и слегка пригорюнилась. Почему-то резко расхотелось покидать ванную, и встречаться с жестокой реальностью. Интересно, заложник все еще там? Или, стоит мне выйти, как тут же нарвусь на группу захвата, пытающуюся обезвредить двух опасных террористов.
   Но сидеть дольше не имело смысла, и, толкнув дверь, я стала свидетельницей странной картины: Тимур, бросив пистолет рядом на покрывало быстро записывал что под диктовку заложника. Сам же заложник, оседлав стул с высокой спинкой, с улыбкой наблюдал за моим братом. Ну просто семейная идиллия.
   - И не забудь купить йод, - успела я услышать, прежде чем Тимур обернулся ко мне, прервав инструктаж.
   - Как ты? - в который раз за день спросил он, и я нервно улыбнулась, подозревая, что все еще пребываю в бреду.
   - Хорошо, - соврала я, и игнорируя сидящего брата забралась с ногами на кровать. Хотелось лечь и прикрыть глаза.
   - Я могу оставить тебя ненадолго? - робко начал Тимур.
   - Ты куда? - я приподнялась, не совсем понимая, что происходит.
   - В аптеку. Это здесь недалеко, в здании администрации.
   - Зачем?
   - У тебя сквозное ранение, - напомнил Тимур, - и не возражай. Покарауль пока Алекса.
   Кивнув на заложника, он всунул мне в руку пистолет и выбежал из дома. Несколько секунд я тупо смотрела на дверь, затем посмотрела на мужчину. По крайней мере, теперь я знаю, как его зовут, а то уж совсем нелепо получается. Черт! В этой ситуации все нелепо и абсурдно. Поймав мой взгляд, Алекс улыбнулся.
   - Рад познакомится с такими интересными людьми. Тем более что наша встреча произошла совершенно случайна.
   - Кто вы? - не выдержала я, - что вам от нас нужно.
   На лице Алекса проскользнуло недоумение:
   - Спешу напомнить, что инициаторами нашего знакомства были вы с братом, Елена. Красивое имя, оно тебе подходит. Ничего, что я на ты? С красивыми женщинами хочется быстрее сблизиться.
   - Кто вас послал? - не сдавалась я.
   - Ты меня совсем не слушаешь, - устало вздохнул Алекс. Он покачал головой, словно демонстрируя, как тяжело ему со мной общаться, - я обычный мужчина, который не ищет проблем. Они сами его иногда находят. Но я не жалуюсь, лишь хочу помочь.
   - Зачем? Зачем помогать незнакомым людям, которые угрожают вам пистолетом?
   - Разве ты мне угрожаешь? - он покосился на оружие, которое лежало рядом со мной. Если бы ему пришло в голову прямо сейчас на меня броситься, вряд ли бы я успела вовремя среагировать. Не говоря уже о том, чтобы выстрелить в человека.
   В голосе Алекса было столько терпения и снисходительности, словно он говорил с неразумным ребенком. В этот момент я чувствовала себя паскудно, и не только рана была тому причиной. Ситуация представлялась мне неразрешимой, а наш заложник сбивал с толку.
   Когда он резко поднялся со стула, я дернулась, сжимая в руке пистолет. Алекс, игнорируя угрозу, обошел кровать и присел рядом со мной, стараясь не задеть раненую руку. Дуло пистолета было направлено ему в грудь, но он не пытался даже отстраниться. С интересом рассматривая меня, он оставался совершенно спокойным, хотя меня не покидало чувство, что он не считает меня достойной угрозой.
   - У тебя температура, - нужно обработать рану, пока рана не загноилась.
   - Странная забота о похитителях, - я отодвинулась от него как можно дальше, - вам лучше вернуться на свое место.
   - Иначе ты испугаешься и случайно в меня выстрелишь? - Алекс снова улыбнулся. Поистине, эта улыбка начала уже меня раздражать, - ты права. Если тебе так будет спокойнее.
   Мужчина пересел на стул, и, сложив руки на спинке, опустил на них голову, не сводя с меня внимательного взгляда. Я стушевалась, не совсем понимая, как с ним быть дальше, чувствуя себя полной идиоткой. В комнате повисла тишина, которая, судя по всему, ничуть Алекса не смущала. Похоже, он просто потешался надо мной.
   - Вам знакомы Вадим и Гарик? - чтобы прервать молчание спросила я.
   - Никогда о них не слышал. Это ваши друзья? - вежливо поинтересовался Алекс.
   Я умолкла, понимая, что таким путем от этого странного типа мало чего добьешься. Угораздило же Тимура из всех машин, которые проезжали мимо, остановить именно ту, в которой был Алекс. Что это? Случайность или подстава? И почему, когда я гляжу на нашего заложника, у меня возникает такое чувство, что, не смотря на пистолет в моей руке, мы уже давно поменялись местами.
  

VIII

   За несколько недель до...
   Вздрогнув всем телом, я проснулась. Был вечер, тяжелые тучи полностью закрыли небо. Собирался дождь.
   На столе валялся пустой пакет из-под чипсов. Последний пакет. Завтра мне нужно будет выйти из дома или... В животе заурчало от голода. Я взяла надоевший кроссворд и несколько минут гипнотизировала его взглядом. Умные мысли куда-то исчезли, а собственным инстинктам я больше не доверяла.
   Прошла неделя с тех пор, как я в последний раз выходила на улицу. Ночные убийства совершенно выбили меня из колеи. Мне совершенно не хотелось думать о том, что я стала невольным свидетелем происшедшего. Мертвое окровавленное тело не выходило у меня из головы. Где-то там, в ночной темноте бросит убийца, которого я, возможно, могла видеть. И самое ужасно - он также мог видеть меня.

***

   Тимур ворвался в номер подобно вихрю, впуская за собой свежий ночной воздух. Совершенно не замечая моего настроения, он бросил на кровать пакет и, подойдя ко мне поближе принялся осматривать рану.
   - Да,- протянул он, - придется повозиться.
   На его лице было выражение растерянности, хотя всем своим видом он старался демонстрировать уверенность и знание дела. Мне стало нехорошо, когда он, порывшись в пакете, извлек оттуда скальпель. Мне стало совсем хреново, когда он выложил все свои покупки на тумбочку у кровати.
   - Ты собираешься сделать это сам? - тон заложника был насмешливым и снисходительным.
   - Ее нельзя к врачу, - возразил Тимур.
   - В таком случае позволю дать тебе несколько советов: огнестрельные раны часто загрязнены частичками материи, и осколками костей. Ты должен не только вскрыть и удалить мертвые ткани, но и не задеть кровеносные сосуды.
   - Я не могу, - Тимур посмотрел мне в глаза с виноватым видом, - правда, не могу!
   - Ничего страшного, ты не должен, - я не успела договорить, как мой брат прошел к стенке и опустился прямо на пол, обхватив голову руками. Со стороны казалось, что он пытается справиться с рвотными позывами.
   - Позволь мне, - доброжелательно предложил Алекс, и не дожидаясь моего согласия поспешил в ванную. Оттуда до нас донесся шум воды, спустя пару минут заложник вернулся, держа перед собой влажные руки. - Не бойся, я буду осторожен.
   Я мужественно выдержала обезболивание и обработку раны раствором нашатырного спирта и смазывание йодной настойкой, но когда в руке Алекса блеснул скальпель, мое мужество сразу же закончилось, и я трусливо закрыла глаза.
   Через полчаса, которые показались мне вечностью, операция завершилась. Кружилась голова, и если бы я сейчас не сидела, то определенно упала бы в обморок. Все это время Тимур находился рядом, на подхвате, хотя я видела, что он едва сдерживается, чтобы не запереться в ванной.
   - Спасибо, Алекс, - устало выдохнул брат, - сам бы я не справился.
   Я посмотрела на заложника и поблагодарила его, нерешительно улыбнувшись. Он послал мне в ответ широкую улыбку, и быстренько собрав остатки перевязочного материала, использованные ампулы и шприц выбросил из в мусорное ведро.
   - Газировки? - предложил Тимур, протягивая одну из пластиковых бутылок Алексу.
   - Благодарю, - он снова оседлал стул и сделал несколько глотков прямо из горлышка, - а теперь, ребятки, думаю, пришло время поговорить начистоту. Дальше бегать бессмысленно. Вас все равно найдут.
   - Кто ты? - почему мне кажется, что угрожать Алексу пистолетом бессмысленно? И все же, внутренне поддержала Тимура, когда оружие вновь появилось в его руках.
   - Не важно, - отмахнулся от вопроса заложник, - вас должно сейчас интересовать другое - что нужно сделать, чтобы спастись.
   - И что же?- спросил Тимур.
   Губы Алекса расползлись в улыбке. Он подался немного вперед, словно хотел поделиться с нами каким-то секретом. Я невольно отпрянула от него, с раздражением заметив, как в его глазах промелькнуло чувство удовлетворения.
   - Слушаться меня во всем. Иначе, боюсь, вас конец.
   Внезапно он моргнул, покачал головой, словно отгоняя от себя наваждение, затем осуждающе посмотрел на Тимура:
   - Что было в воде?
   - Флунитразепам, - коротко ответил тот.
   - Ты же понимаешь, что далеко вам не убежать? - Алекс напрягся, будто пытаясь взять себя в руки и прогнать сон, но безуспешно. Его голова упала на грудь, руки безвольно свесились со стула.
   - Что с ним? Он жив? - забеспокоилась я. Все-таки этот человек только что меня залатал. Было бы черной неблагодарностью его убить.
   - Спит, после лошадиной дозы снотворного. Не волнуйся, через несколько часов он проснется, но мы уже будем далеко.
   - Значит, ты тоже его подозревал? - я сползла с кровати и поплелась к своему рюкзаку. - И оставил меня с ним наедине?
   - Он бы ничего тебе плохого не сделал. По-крайней мере, не сразу. Мы нужны ему живыми, - нетерпеливо ответил Тимур, - оставь это, я понесу все сам. Забери ключи, пора отсюда уматывать.
   - Надеюсь, ты мне все объяснишь. И чем раньше ты это сделаешь, тем лучше для моего ангельского терпения.
   Уже на выходе их комнаты, меня будто что-то потянуло назад. Я остановилась перед усыпленным Алексом, и здоровой рукой потянулась к его куртке. Оба боковых кармана оказались пустыми, но вот во внутреннем я нащупала металлическую рукоять пистолета:
   - Тут вообще хоть кто-нибудь ходит без оружия, - проворчала я, осторожно вытаскивая его и кармана, - думаю, мне он не помешает.
   Продолжая обыск, я наткнулась на бумажник. Окончательно потеряв стыд, торопливо его открыла, тут же увидев паспорт. По крайней мере, он не солгал нам на счет своего имени: Королев Александр Петрович, тридцати шести лет от роду. В бумажнике помимо документов и денег, которые я, разумеется, оставила хозяину, нашла собственную фотографию среднего размера. Сделана она была совсем недавно, не больше месяца назад, в одну из ночей, когда я выходила из дома...Черт! Только этого мне сейчас не хватало!
   Тимур, в который раз нетерпеливо окрикнул меня, и я выскочила из номера, тщательно закрыв дверь. Интересно, хоть когда-нибудь похитители сбегали от собственного заложника? Ситуация с самого начала была абсурдной и нелепой. Надеюсь, что мы успеем сбежать достаточно далеко, чтобы этот загадочный Алекс не смог нас выследить.
   Тимур закинул в багажник наши вещи, помог мне устроиться на заднем сидении и сел за руль сам.
   - Теперь мы еще и угонщики, - смотря на меня в зеркало заднего вида, произнес он.
   - С почином, - буркнула я. Фотография, найденная в бумажнике Алекса, выбила меня из колеи. Ну, разумеется, помимо нападения, ранения и всего остального, - едем отсюда!
   В дороге время тянулось бесконечно. Я то и дело проваливалась в сон, но вскоре обезболивающее перестало действовать и я едва сдерживалась, чтобы не подвывать на каждом ухабе. Снова хотелось пить, и, нащупав бутылку газировки я задержала ее у самого рта, вопросительно глядя на Тимура.
   - Туда я ничего не добавлял.
   - И на том спасибо, - я сделала пару глотков тепловатой жидкости, почувствовав какую-то детскую обиду на весь мир.
   - Ты говорил, что знаешь место, где будет безопасно? - приступила я к допросу собственного брата.
   - Несколько часов езды отсюда. Там живет друг моего отца... нашего отца, - поправил себя Тимур. Они долгое время не общались, он приезжал, когда я был еще пацаном.
   - Думаешь, он обрадуется нашему приезду? - удивилась я.
   - Надеюсь на это. Однажды отец сказал, что мог бы доверить ему свою жизнь.
   - Что же, придется нам поверить в интуицию твоего отца.
   Я откинулась на спинку сидения, и прикрыла глаза. Боль постепенно охватывала плечо и руку. Голова все еще кружилась. Не представляю, что бы сейчас было, если бы мы остались в той гостинице, вместе с Алексом. Одно знаю точно - скрутить нас с Тимуром для него было раз плюнуть.
   - Лена, ты спишь? - с какой-то странной робостью окликнул меня Тимур.
   - Пытаюсь, но не получается, - призналась я.
   - Я положил тебе в карман таблетки. Они должны помочь.
   В этот момент я была готова расцеловать своего заботливого братца, но ограничилась лишь благодарным взглядом. Запив таблетку теплой водой, я уставилась на Тимура:
   - Ты обещал мне кое-что рассказать.
   - Я не хотел тебе ничего пока говорить. Понимаешь, я ведь ничего о тебе не знал. Ты появилась будто из ниоткуда. Заявила, что моя сестра.
   - Рисковала собственной шкурой, - вклинилась я в его монолог, - давай без долгих предисловий. Зачем ты был нужен Вадиму и Гарику? Что они искали в твоем тайнике?
   Тимур полез в карман и достал оттуда небольшой черный бархатный мешочек и протянул мне.
   - Что это? - с опаской спросила я.
   - Открой и посмотри, - предложил Тимур.
   Несколько секунд я просто смотрела на этот мешочек, понимая, что делать этого ни в коем случае нельзя. Плохое предчувствие грызло меня изнутри. Но, видимо, таблетки добавили мне пофигизма, поэтому, развязав веревочку, я высыпала содержимое мешочка себе на здоровую ладонь и ахнула от восхищения, разглядывая черный бриллиант, прямоугольной формы.
   - Знакомьтесь: Лена, это Странник. Странник - это Лена, - с какой-то торжествующей издевкой произнес Тимур.
   - Что это? Откуда?
   - Он появился у отца неделю назад. Он так и не сказал, откуда он его взял. А потом началось такое, что мне было не до него. Но когда отца убили, я решил, что если камень продать, можно получить неплохие деньги.
   - Ты ошибся, - резко сказала я. - Ты не сможешь его продать, не привлекая к себе внимания, и не зная надежного скупщика краденого. Потому что без сомнения, камень ворованный. Он такой огромный! Сколько в нем?
   - 230 карат. Так сказал отец. Он отобрал его у меня и спрятал в тайник. Он разозлился на меня, когда понял, что я видел этот камень.
   - Значит, именно его искали бандиты в вашем доме и в хижине?
   - Прости, что втравил тебя в это, - Тимур был искренним, - я не знал, что все зайдет настолько далеко.
   Я держала руке камень... Странника, как его окрестил Тимур, и не могла отвести от него взгляд, как будто он не желал меня отпускать. В тусклом свете кабинки автомобиля он казался сказочным пришельцем из других миров, абсолютно чуждый всему, что нам привычно. Все посторонние звуки отошли на задний план, оставались лишь я и он. Нет, не так. ОН! Сейчас, этот бриллиант казался мне живым существом со своим разумом и чувствами. Бред! Боже, какой бред! Я просто под действием таблеток. Так я скоро заговорю с этим камнем, и если он станет мне отвечать, все-таки придется обратиться к врачу. Психиатру!
   - Лена! Лена, ты меня слышишь? - я растеряно посмотрела на Тимура. Он успел остановить автомобиль и сейчас теребил меня за здоровое плечо, пытаясь привести в чувство.
   - Я в порядке, - поморщившись от излишнего телодвижения, я несколько раз моргнула, словно избавляясь от сна. Но я же не спала! Тогда что это было? Я почти выпала из реальности, с головой уйдя в свои мысли. Посмотрев на ладонь, удивлено заметила, что крепко сжимаю камень. А он, став неожиданно теплым согревает мою взмокшую от холодного пота ладонь.
   - Странник, - тихо пробормотала я, затем, словно очнувшись от тяжелого сна, быстро засунула его в мешочек и завязала крепко накрепко, будто он способен сам оттуда выбраться.
   - Ты побледнела, - заметил Тимур, - все еще болит?
   - Не болит, - я замотала головой, игнорируя нахлынувшую дурноту, - возьми его и хорошенько спрячь.
   Мне хотелось, чтобы камень оказался от меня как можно дальше, если это возможно, в другом городе, в другой стране. Жаль, что сейчас было нереально избавиться от него. Хотя, почему же нереально? Я бросила взгляд в окно. Потом на мешочек, который Тимур небрежно засунул в карман, и мысль только что возникшая у меня показалась кощунственной. Ладно, не сейчас. Но скоро, очень скоро мы избавимся от него, и на нас, наконец, перестанут охотиться.
   Тихая музыка вползала в мои сны, разгоняя кошмары, навеянные лекарством. Казалось, я плыву на волнах, под ярким теплым солнцем, и прекрасные чарующие звуки идут из воды. Когда я открыла глаза, звук прекратился, словно кто-то резко выключил приемник.
   - Не надо, пусть играет, - недовольно проворчала я Тимуру.
   - Играет что? - переспросил он.
   - Музыка. И где ты только такую нашел. Она прекрасна!
   - Но здесь нет никакой музыки? - в уши тут же ворвался шум двигателя и шорох гравия, - тебе, наверное, приснилось.
   - Да, - я не отводила взгляда от кармана Тимура, куда он засунул камень, он почему-то притягивал меня, - мне все приснилось.
  
   В следующий раз, когда я вынырнула из полудремы, все еще сопровождавшейся странной музыкой, обнаружила машину стоящей у киоска. Тимур покупал сигареты и воду, все запасы которой я успела осушить по дороге. Помимо этого он принес несколько плиток шоколада, чипсов и соленых орешков. Да здравствует нездоровая, но вкусная пища!
   - Смотри, что я сорвал! - он швырнул мне на колени смятую бумажку. Развернув, я уставилась на две физиономии, в которых без труда можно было угадать нас самих. Ниже приводились приметы и телефоны, куда нужно было позвонить при встрече с особо опасными преступниками.
   - Поздравляю! Мы в официальном розыске, - бросил Тимур.

IX

   - Не думал, что когда-нибудь скажу это, но нам нужно разделиться.
   Сквозь сон до меня донесся голос моего брата. Мы остановились посреди леса, рядом с небольшим ручейком. Умыв лицо и запив очередную таблетку, я снова уснула на заднем сидении ворованного автомобиля.
   - Решил от меня поскорее избавиться? Тебя не устраивает что твоя сестра беглая преступница? - насмешливо спросила я.
   - Вот дура! - в сердцах воскликнул Тимур, - между прочим, о тебе беспокоюсь! Если к ним попадем мы вдвоем, вряд ли они оставят в живых свидетеля. Без меня у тебя больше шансов.
   - Ничего не дура! - обиделась я, - тоже мне, спаситель нашелся. Между прочим, я твоя старшая сестра и несу ответственность.
   - Мы знакомы два дня! - напомнил он.
   - Три! - возразила я, слегка зевая и поглядывая в окошко. Где-то вдалеке прогремел гром. На нас надвигалась туча, ветер усилился, и, похоже, перспектива провести ночь в машине посреди леса под шум дождя не была такой уж невероятной. По крайней мере, здесь нас точно никто не будет искать.
   - Три? - поддел меня Тимур, - тогда это, конечно, меняет дело. До чего же ты упрямая! Ты ранена, лихорадка все еще не прошла, в любой момент нас могут найти.
   - И куда же ты предлагаешь мне деться?
   - Возвращайся домой! - отрезал Тимур.
   - Спешу напомнить, на плакате изображены две физиономии! - не сдержалась я. От полудремы не осталось ни следа. Все-таки у Тимура отлично получалось выводить меня из себя, - и теперь мне некуда идти. Или ты уже не хочешь ехать к другу отца?
   - Я боюсь, - признался брат. - Не знаю, чего можно там ожидать. Мы не виделись несколько лет, он знал меня еще пацаном.
   - Значит, он не может знать о камне? - уточнила я.
   - К чему ты ведешь?
   - Раз Странник настолько ценен, думаю, мы не должны кому-то о нем говорить, тем более, друзьям, родственникам и прочее и прочее твоего отца.
   - Мы можем его спрятать, - оживился Тимур.
   - Где?
   Брат обвел взглядом окрестности и слегка приуныл. Места были незнакомые, вряд ли мы сюда когда-нибудь еще вернемся. Просто не сможем найти. Никогда не была мастером картографии, думаю, Тимур тоже не мог этим похвастаться. Все-таки наше дилетантство в вопросах побега могло здорово подвести. Но лиха беда начало.
   - Тебе не кажется, что ваши с отцом несчастья начались именно с него? Где он нашел Странника? Такие камни большая редкость, и если кто-то узнал и проследил за твоим... нашим отцом, он вполне мог пойти на все, чтобы его заполучить.
   - Батя ничего мне не рассказывал, - Тимур стал серьезным и задумчивым. - Не уверен, что он бы мне его показал. Я увидел его случайно, спросил, и только тогда услышал историю Странника. Знаешь, когда он говорил, у меня по телу бегали мурашки. А его лицо... Оно было таким странным.
   - Если наш отец любил путешествовать, то возможно, он мог где-то услышать о камне, и решил его приобрести. Или...
   Я запнулась, опасаясь, что мои рассуждения могут завести меня куда-то не туда. Тимур любил отца, и предположение о том, что тот мог быть не совсем честен на руку его разозлит, или хуже того, расстроит.
   - Я думал, что хорошо его знал, а оказалось... - Тимур замолчал. Схватив зажигалку, прикурил. Я вдохнула дым сигарет и слегка поморщилась, - извини, не подумал, я потушу.
   Сигарета тут же вылетела в окно, и в автомобиле снова можно было дышать. Я пододвинулась к Тимуру поближе и взяла его за руку:
   - Послушай, у нас проблемы, и неизвестно, чем они закончатся. И закончится ли все это когда-нибудь. Но пока мы вместе, мы можем с этим справиться. Нужно разыскать старого приятеля нашего отца. Возможно, это нам поможет. Во всяком случае, у нас будет крыша над головой и время на передышку. Потом решим, как быть дальше.
   - А если он не поверит, что я не убийца? - с какой-то детской тревогой спросил Тимур.
   - Я ведь тебе поверила, - напомнила я.
   - Ты другое дело. Ты вообще, не такая как все, - он усмехнулся, - жаль, что мы не встретились раньше.
   - Мне тоже. Но теперь у нас есть шанс стать настоящей семьей. А все остальное чепуха. Давай спать. Завтра мы выберемся из этого леса, избавимся от краденой машины и поедем в гости к твоему дяде Боре.
  
   Утро было солнечным, шумным, от криков лесных птиц и особенно тяжелым для моей больной головы. С трудом встав, я сложила плед, и, переодевшись в последнюю чистую футболку, еле доползла до ручейка, чтобы умыться. Сквозь бинт проступило несколько капель крови, но за ночь она успела подсохнуть. В любом случае, менять повязку сейчас показалось мне лишним. Спустя четверть часа откуда-то из леса появился Тимур с мокрыми взлохмаченными волосами.
   - Поройся в сумке. Там чипсы и газировка, - он стянул с шеи влажную майку и повесил ее просохнуть на ближайшей ветке.
   Наскоро перекусив, я постаралась привести себя в порядок, но посмотрев в зеркало, слегка приуныла. Всклокоченные рыжие волосы, бледно-серая кожа лица, тусклый взгляд. Никогда не считала себя красавицей, но чтобы так подурнеть надо было сильно постараться. Послав все и всех к черту, уставилась на Тимура:
   - Который час? - я еще вчера заметила, что мои часы остановились. Наверное, села батарейка.
   - Уже одиннадцать. Нам пора.
   Я остановила его за руку, когда он начал забрасывать вещи в рюкзак:
   - У меня какое-то странное чувство. Нам не нужно ехать.
   - Мы не можем сидеть в лесу до конца жизни, - возразил Тимур, - едва подсохшая майка последовала за остальным малочисленным скарбом.
   - Тут безопасно. Мы можем собирать грибы и ягоды.
   - Угу. Построить шалаш из веток, охотиться на зверей, носить шкуры убитых волков.
   - Убедил, - содрогнувшись от описываемой им перспективы, я села в машину и пожелала себе заткнуться.
   Мы выехали в полдень, когда на трассе было меньше машин, надеясь не наткнуться по дороге на пост ГАИ. Нам повезло и к ближайшему городу мы добрались без неприятностей. Притормозив, Тимур покопался в бардачке и, достав оттуда какую-то тряпку, вытер ею руль и рычаг переключения скоростей.
   - Выходи, - распорядился он, схватив наши рюкзаки.
   - А машина? Ты оставишь ее открытой? А вдруг ее попытаются угнать? - возмутилась я.
   Тимур с обреченным выражением посмотрел на меня, и я почувствовала себя стративший по всем статьям. Зато я быстро учусь - попыталась я себя успокоить.
   Мы приближались к автовокзалу, я уже видела кассы и людей, терпеливо поджидающих нужный им автобус, когда мой брат, все это время не выпускавший моей руки, резко остановится и потянул меня куда-то за угол.
   - Ты чего? - возмутилась я, чувствуя, что скоро у меня заболит и второе плечо.
   - Это они! - он кивнул на двух типов, со скучающим видом гуляющих по вокзалу. Один из них разговаривал по телефону, другой разглядывал пассажиров, и только внимательный взгляд на эту парочку мог бы сказать, что они не просто праздно шатались по автовокзалу.
   - С чего ты взял? - все же спросила я.
   - Я их знаю. Видел в деревне, когда меня хотели арестовать, - он прислонил меня к стене, с тревогой поглядывая в сторону подозрительных типов, - сейчас я побегу, а когда они погонятся за мной, ты спокойно, не торопясь, пройдешь к кассам, купишь один билет и сядешь в автобус.
   - Никогда! Ты с ума сошел! Я никуда не поеду без тебя!
   - Еще как поедешь! Да послушай же меня! Ты слишком слаба, чтобы убегать. Вместе нам не выбраться. У меня одного шансов больше. Я уведу их подальше отсюда и мы сможем встретиться в доме у дяди Бори.
   - Я... - он был прав! Черт побери, он был прав. Из-за меня нас могут схватить. Но как я могла позволить собственному брату изображать приманку? - Я уверена, что есть другой выход. Они же не всегда будут здесь торчать.
   - Заткнись Ленка, и делай, как я тебе говорю, - с этими словами Тимур вложил в мои дрожащие руки ремень от моего рюкзака, и, буркнув "увидимся" бросился со всех ног подальше от меня.
   Бандиты, тут же заметив его движение, рванули ему наперерез. Я закрыла глаза, боясь, что через секунду увижу смерть брата, но никаких выстрелов, к счастью, не последовало. Было слишком людно, чтобы типы начали стрелять. Тимур свернул направо, и я догадалась, что он бежит к "нашей" машине. Через несколько секунд до меня донеся скрип тормозов и мат бандитов, пытавшихся догнать Тимура на своих двоих.
   Решив не терять времени зря, я подошла к кассам, и, убедившись, что на меня никто не обращает внимания, купила три билета в разных направлениях. У меня был нужный адрес, и немного денег. Вскочив в нужный автобус, я прошла в конец салона и заняла место у окна. Задернув шторку, я стала ждать, сама не зная чего. Может быть того, что на подножку в последний момент вскочит запыхавшийся Тимур. Но двери автобуса захлопнулись, отрезая меня от брата и всякой надежды увидеть его снова. Я дернулась, чтобы встать и попросить водителя остановить автобус и выпустить меня, когда в окне заметила бегущего по станции одного из наших преследователей. Крик застрял в горле, и я забилась вглубь сидения, чтобы не привлекать к себе внимания. Бандит пробежал мимо моего окна, и я зажмурилась от страха, при мысли, что в любой момент он может обернуться.
   Мой страх начал утихать лишь несколько часов спустя, когда мы покинули город. Нас обогнало несколько машин, но среди них не было знакомой украденной нами. Я положила рюкзак под ноги, и, облокотившись на спинку сидения, постаралась не тревожить начавшее снова болеть плечо. Рана горела и пульсировала, я чувствовала, что бинт пропитался кровью. В ушах звенело, перед глазами бегали темные точки. Если дорога займет много времени, мне придется запастись терпением, и постараться взять себя в руки. Порывшись в кармане, выпила сразу две таблетки - обезболивающее и антибиотик. Извлекла из рюкзака черную ветровку, и оделась. Дорога обещала быть долгой...
  
   Мне снился сон о ночи и дожде. Мои шаги гулко раздавались по тротуару, дождь прохладными каплями стекал по лицу. Я была совершенно одна и чувствовала себя свободной и ни от кого независимой. Испытывала такую эйфорию, что, казалось, могу взлететь. Вырваться от сдерживающих меня оков и оставить все далеко внизу. Все вмиг разлетелось вдребезги: ощущение полета, счастья и безопасности, когда я почувствовала, что больше не одна.
  
   Я открыла глаза и выпрямилась на своем неудобном сидении. Наступили сумерки, солнце скрылось за верхушки деревьев. Вечерний ветерок развевал выбившиеся из хвоста волосы. Не задумываясь, я дернула рукой, чтобы поправить прическу, тут же поняв, что этого делать не следовало. Мне вообще не следовало двигаться. Рукав ветровки быстро окрасился кровью, прилип к коже и было бы слишком жестоко для моей силы воли попытаться его отодрать. Боль была не такой резкой, плечо ныло и тянуло, но с этим можно было жить.
   Спустя пару минут автобус остановился. Дождавшись, когда все желающие выйдут, я последовала за ними, и, оглядев остановку, нырнула в туалет, надеясь, что у меня хватит времени заняться собой. Скрывшись в кабинке, я с трудом высвободила плечо из рукава ветровки. Бинт успел пропитаться кровью, видимо все-таки швы не выдержали. Я избавилась от повязки, свернув ее и выбросив в мусорное ведро. Покопавшись в рюкзаке, достала перекись, и, убедившись, что по-прежнему одна в туалете, вылила ее на рану. Боль казалась нестерпимой. Громко выругавшись, я привалилась к одной из стенок кабинки, давая себе время свыкнуться и перетерпеть. На ресницах выступили слезы, мешая заниматься раной. Со злостью протерев рукой глаза, я достала вату и обмотала ее бинтом. Вышло нечто плотное, и с виду надежное. Остатками бинта я привязала ее к ране и затянула края бинта зубами. В конце операции чувствовала себя вымотанной и измученной. Вот только опаздывать мне совершенно не хотелось, поэтому, наскоро застирав рукав куртки и смыв кровь с рук, я взвалила рюкзак на здоровое плечо, и поспешила занять свое место в автобусе.
   Дальнейшую дорогу помнила смутно. Воспользовавшись тем, что ночью стало холоднее, я натянула на голову капюшон и, приникнув лбом к стеклу, погрузилась в полудрему, которая принесла лишь беспокойство от боязни потерять над собой контроль. Страх за Тимура накатывал волнами, вместе с болью. А еще была музыка в моей голове, которая не оставляла меня ни на минуту, словно убаюкивая, успокаивая, постепенно погружая в транс.
   В состоянии близком к прострации, я доехала до пункта назначения, лишь изредка возвращаясь к реальности. Никогда еще рюкзак не казался таким тяжелым, а жизнь дерьмовой. Спустившись с подножки, вдохнула свежий воздух, который почему-то вызвал лишь головокружение и дурноту.
   Пришлось дождаться, когда автобус отъедет от остановки. Я порадовалась, что был поздний вечер, и многие из моих попутчиков вряд ли запомнят когда именно я вышла. Но ведь достаточно найти одного, кто сможет меня опознать...
   Адрес я знала наизусть. Дядя Боря, то есть Борис Иванович Ростовский, по словам Тимура, лучший друг нашего отца, жил по адресу Садовая дом восемь. Я почти бежала, надеясь встретить своего брата, а еще найти душ горячую еду и чистую постель. Но стоило мне туда добраться, как я уже не могла сдержать вздох разочарования и слезы бессилия. Дом все еще стоял, вот только первый и единственный этаж, не считая темного чердака, занимало непонятное заведение, откуда доносились громкие пьяные голоса и звуки музыки, что совершенно не соответствовало блеклой вывески с парой отсутствовавших букв, которая именовала сие заведение как кафе "Заря".
   - Зашибись! - выдавила я, не зная, что же делать дальше. Решимость и силы куда-то исчезли. Осталось чувство раздражения и обиды на весь мир. Несколько минут я просто стояла, неспособная принять никакого решения, потом медленно зашагала прочь от места, где мне вряд ли горели желанием предоставить приют и оказать помощь.
   Не знаю, как далеко я удалилась от кафе, когда почувствовала тревогу. Свет фонаря, освещающий небольшой участок, который я готовилась покинуть вдруг мигнул и потускнел. Передо мной расползлось чернильное пятно мрака, перед которым я замерла, не решаясь делать последний шаг. Уж слишком темной мне казалась эта ночь. Сердце забилось чаще, ладони увлажнились, и я вытерла их о штанины джинсов.
   Там кто-то был! Я это знала, чувствовала! Кто-то стоял в темноте и следил за мной!
   Маленький шаг назад совсем не оградил меня от выдуманной или реальной угрозы. Она все еще была там! Мне не хотелось поворачиваться к темноте спиной, к тому же, совсем не была уверена, что смогу бегать достаточно быстро, чтобы убежать. Но стоять и бояться просто глупо!
   Я сорвалась с места и побежала. Не знаю, откуда взялись силы. В тот момент я наплевала на боль в руке и усталость. Был лишь страх... точнее, ужас от поджидающей там неизвестности и угрозы. Больше не задумываясь о логичность собственных поступков, я подбежала к кафе, и, распахнув дверь, ворвалась внутрь. Сердце все еще было готово выскочить из груди, когда я привалилась к двери, неосознанно защелкнув замок изнутри, осматривая место, где я оказалась. Музыка уже не казалась слишком громкой, она была просто... живой и заводной! Хотя в этот момент я была бы рада услышать даже что-нибудь из раннего Мерелина Менсона. Впрочем, думаю, если я застряну здесь надолго, мне может представиться такая возможность. Не знаю, кому пришло в голову обозвать это место кафе. Скорее, оно было похоже на забегаловку самого низкого пошиба, насквозь прокуренную и не слишком чистую. Посетителей оказалось немного, большинство мужчин, но была пара женщин, однако именно они издавали тот невообразимый шум, который я слышала еще с улицы. Когда в мою сторону развернулось несколько голов, я замерла, движимая желанием развернуться, и оказаться на улице. Музыка внезапно затихла, хотя, я вполне могла просто оглохнуть. Посетители продолжали смотреть на меня, буровя взглядом нетрезвых глаз, и я уже было стала нащупывать ручку двери, прикидывая, хватит ли у меня сил на новый марафонский забег, когда в запертую дверь что-то ударило, и я отшатнулась, неловко, на подминающихся ногах делая несколько шагов вперед.
  

Х

   Я шагнула вниз со ступеньки, умудрившись не подвернуть ногу и не упасть. Теперь, главное, было дойти до стойки бара, в сопровождении неприязненных взглядов, не показывая, что больше всего на свете хочу сбежать или хлопнуться в обморок. Но бежать было некуда, а падать глупо и негигиенично.
   За барной стойкой стоял мужчина лет пятидесяти, с красной банданой на голове и верхним рядом потрясающих золотых зубов. Он протирал щербатый стакан и флегматично посматривал на меня. Когда я остановилась перед ним, бармен, не прекращая своего занимательного дела поощрительно кивнул.
   - Здравствуйте, - мне удалось подавить в голосе страх, - один эспрессо.
   Взгляд бармена из снисходительного стал насмешливым, и я почувствовала, что видимо сглупила.
   - Эспрессо? - переспросил он.
   - Водки, - решила я изменить заказ, - бутылку водки, пожалуйста. И салат.
   Что же, не так давно я хотела напиться и, кажется, сейчас у меня есть повод и возможность. Ночь будет долгой. Рассвет еще нескоро, а выходить из этого гостеприимного места было опасно. Хотя... я украдкой обвела взглядом присутствующую публику. Оставаться здесь было не менее опасно, но ведь никто не говорил мне, что жизнь проста и предсказуема. Когда-то, будучи подростком и наблюдая как мои подруги бесстрашно бросались в авантюры я им даже слегка завидовала, хотя в то время скорее откусила бы себе язык, чем призналась в подобном. Воспитание не позволяло мне делать то, что делали другие, быть там, куда ходили мои сверстницы. Разумеется, это избавило меня от кучи проблем, но и лишило полезного опыта.
   - Как пожелает барышня, - голос бармена был под стать его внешности: громкий и резкий. И вообще, ему бы кольцо в ухо и попугая на плечо - вылитый пират.
   На стойке тут же появилась открытая бутылка водки и свежевымытый стакан. Я поблагодарила бармена и, рассудив, что в принципе ничего не теряю, решилась задать вопрос:
   - Я в вашем городе проездом. Хотела встретиться с одним человеком, но мне дали неверный адрес. Возможно, вы знаете Бориса Ивановича... Ростовского
   По мере того, как я говорила, взгляд собеседника из заинтересованного, становился скучающим. Услышав же имя разыскиваемого человека, бармен кашлянул, и приподнял кустистые брови. Что же, не судьба. Зато у меня есть целая бутылка водки и вся ночь впереди!
   Отыскав взглядом свободное местечко в уголке, подальше от публики и света я налила себе полстакана и бессмысленно уставилась на него. Хотелось есть, в ушах шумело, и не только от голосов посетителей. Я изо всех сил пыталась отыскать в голове хоть одну здравую мысль, чтобы составить план действий. Вот только мысли куда-то разбрелись, вместе с остатками оптимизма. Выпила водку залпом, подавила кашель и украдкой утерев с глаз слезы, подцепила вилкой кусочек огурца.
   Тимур пропал, возможно, его уже схватили... или он мертв. Я бросила его там одного. Предала собственного брата. Какая же я тварь...
   Вторая порция пошла легче, без слез и кашля. Мир постепенно отодвинулся на задний план. Мне вдруг стало тепло и легко. Теплее, чем при мысли о пистолете в кармане моей ветровки. Салат показался особенно вкусным, освещение достаточно тусклым, чтобы спрятаться от всего мира.
   Я должна найти Тимура. Вот найду, и убью этих гадов!
   Поймав себя на этой мысли, поняла, что мне уже хватит, или совсем скоро начнутся проблемы. Я никогда не пила, тем более, не напивалась. А пропажа брата и осознание того, что я в глубоком дерьме, еще не повод, чтобы так распускаться. Налегая на салат, почувствовала себя уверенней и почти трезвой.
   - Скучаешь? - голос вывел меня из уютного кокона, в котором я пребывала последние четверть часа. Я подняла взгляд, и увидела напротив себя громадного типа в кожаной жилетке на голую грудь. Длинные темные волосы обрамляли давно не бритое лицо. От него шло непередаваемое амбре перегара и сигаретного дыма.
   - Нет, - коротко ответила я.
   - Да ладно тебе. Чего тогда приперлась? - сбитая с толку не вполне понятным мне вопросом, я внимательно осмотрела помещение. Люди не спешили расходиться, ночь только начиналась. Кто были попьянее, уютно развалились на столах, подложив под голову руки. Менее уставшие пили, играли в бильярд или просто тихо переговаривались, не покидая своих уже сложившихся компаний.
   - Напиться, - отрезала я. - Без компании.
   - Че, рыжая, одиночества захотелось? - необъятной глыбой он навалился на столик, угрожая его перевернуть. Бутылка водки опасно накренилась, и я с безучастным видом наблюдала, как тарелка с остатками салата въехала ему в живот, выпачкав жилет в майонезе.
   - Кто тебе сказал, что я одна? - игнорируя ругательства, которые он даже не пожелал сдержать, я смело посмотрела ему в глаза, вынимая из кармана пистолет. Удостоверившись, что он его увидел, я тут же поспешила его спрятать, и с милой улыбкой добавила, - и мне не скучно.
   - Да пошла ты! - судя по всему, я жутко обидела претендента на мое внимание.
   Краем глаза смогла уловить, как оскорбленный претендент метнулся к барной стойке. Надеюсь, его обида не была настолько сильной, и мне не грозит удар бутылкой по голове. Впрочем, учитывая размер его кулаков, он мог бы легко обойтись без подручных средств.
   То, что мне пора линять, было понятно сразу. Вот только то, что ждало меня за дверью могло оказаться гораздо опаснее какого-то приставучего громилы, захотевшего романтики. Дверь по-прежнему оставалась закрытой, из забегаловки пока еще никто не выходил. И не входил, к счастью для меня. Возможно, все мои страхи просто надуманы?
   Мое одиночество продлилось недолго. Рядом бесцеремонно уселся бармен, поставив передо мой новую тарелку с салатом взамен перевернутой отвергнутым громилой.
   - Подкрепись. Тебе понадобятся силы. За счет заведения.
   - Спасибо, - я не успела подивиться неожиданной щедрости бармена, как почувствовала, как к моему лицу прижимают отвратительно пахнущую чем-то резким тряпку. Я пыталась крикнуть, но это не помогло. Сквозь дымку засыпающего сознания до меня донесся голос бармена, обращенный к остальным посетителям "Видать перепила"
  
   Я всегда боялась спать не одна. Когда жила с мамой, опасалась, что она примет меня за сумасшедшую. Страх не помог, в ее глазах я всегда оставалась ненормальной и эксцентричной, не смотря на стремление быть как все и не выделяться. Потом был Андрей, основательно подорвавший мою веру в себя. Единственный, кого не оттолкнули мои ночные гуляния, был Тимур, едва знакомый обретенный брат. Теперь же, находясь в комнате с низким потолком и тусклым освещением, в компании бармена и громилы, меня совершенно не заботила мысль, узнали ли они мою постыдную тайну. Мне было плевать. К тому же, ходить во сне было чрезвычайно затруднительно, когда ты скована по рукам и ногам. В голове тут же пронеслись мысли, связанные с похищением, продажей в рабство и неутешительной перспективой коротать дни и ночи в каком-нибудь притоне.
   - Очнулась? - громила подошел поближе и, схватив за воротник, приподнял меня с твердого и неудобного топчана. Я осмотрелась вокруг - скорее всего, мы находились в подсобке, заполненной какими-то коробками и ящиками. Недалеко на табурете восседал бармен, вертя в руках отобранный у меня пистолет.
   - Будь повежливее с нашей гостьей, Дима, - распорядился он, и наконец, обратил свое внимание на меня, - думаю, пришло время познакомиться поближе и узнать настоящую цель твоего визита в мой бар.
   - Я же сказала, что ошиблась. Мне дали этот адрес, я должна была найти одного человека.
   - И что потом? - громила, названный Димой меня слегка встряхнул, отчего приблизился ко мне слишком близко, задевая волосами мое лицо. Я демонстративно повела носом, брезгливо скривив губы, рискуя нарваться на грубость. Но к моему удивлению, громила отпустил мое плечо, и, насупившись, отошел в сторону. Ну вот, умудриться обидеть человека два раза в подряд. Мне наверное, должно быть стыдно.
   - Это только мое дело и оно не кается ни одного из вас, - смутная перспектива оказаться в притоне или быть убитой обрела явные очертания.
   - Я нашел это в твоих вещах. Откуда она у тебя? - бармен держав в руках черно-белую фотографию, которую мне тут же захотелось вырвать у него из рук. Какого черта?
   - Она моя, а рыться в чужих вещах неприлично, - с излишней долей пафоса высказала я.
   - Ну, извини, - бармен усмехнулся и развел руками, - манерам не обучен. Так что на счет фотографии? Кем тебе приходится этот человек?
   Да что же они все сговорились? Ну фото, старое. Лежало себе в кладовке никому не мешало. В который раз я пожалела о начатой не к месту уборке и находке, от которой у меня теперь столько проблем. Хотя, если бы не эта фотография и письмо отца, я бы никогда ни нашла Тимура. И возможно, он уже был бы мертв. Очнись, дура! Возможно, он уже мертв. Из-за тебя! Плюнув на все и устало вздохнув, я со злостью посмотрела на бармена:
   - Он мой отец. И катитесь вы оба к черту! Меня будут искать! У вас начнутся проблемы!
   Вспомнив двух бандитов, от которых нам удалось вырваться в лесу, я подумала, что было бы неплохо столкнуть их с барменом и его придурочным помощником.
   - Отец, значит, - казалось, бармен услышал только это, фильтруя мои дальнейшие угрозы.
   Усмехнувшись, он встал со своего табурета, и приблизился ко мне. Я отпрянула к стене, желая полностью с ней слиться.
   - Не дергайся, рыжая, - тут же подал голос громила, видимо, успевший уже отойти от обиды.
   - Если ты говоришь правду, тебе нечего бояться, - с неожиданной мягкостью в голосе, бармен еще раз внимательно оглядел меня, потом что-то неразборчиво крякнув, приказал Дмитрию, - развяжи ее.
   - С чего это? - возмутился громила, - она пришла к нам с оружием. Пусть знает...
   О чем я должна знать, мне сообщить не успели, так как одного пристального взгляда бармена было достаточно, чтобы Дмитрий осознал свою оплошность и поспешил выполнить приказ, впрочем, всем своим видом демонстрируя несогласие.
   - Отведи ее в комнату. И без глупостей, - распорядился он, и слово больше не желая тратить на меня время, покинул подсобку.
   К моему большому удивлению, громила не воспользовался отсутствием авторитета, который, без сомнения, представлял в его глазах бармен и не вышел за рамки приличий. Он лишь схватил меня за руку, и, не обращая внимание на стон потащил куда-то по длинному извилистому коридору. Где-то на полдороге, он сообразил, что низкая скорость, с которой я передвигаю ноги отнюдь не из-за моего нежелания быть в его компании и совсем уж не из-за природной вредности. Остановившись, он внимательно меня оглядел, и к моему негодованию, дернул ветровку с плеча. Аккуратно прошелся пальцами по повязке, затем хмыкнул, странно на меня поглядел, и уже медленнее двинулся вперед, поддерживая за здоровую руку. Да он джентльмен! - едва не вырвалась у меня мысль вслух.
   Когда мы дошли до нужной двери, он пропустил меня вперед, но увидев мою нерешительность, подтолкнул слегка в спину.
   - Привел? Отлично! Присаживайся, сейчас мы с тобой обо всем поговорим.
   - Давай, рыжая, двигая ножками, - встрял громила.
   - Я не рыжая, - совершенно справедливо возмутилась я, - и нам не о чем с вами разговаривать.
   - Ты явилась в мой бар, угрожала моему сыну оружием. Думаю, нам есть о чем поговорить.
   - Я не знала, что он ваш сын, - возразила я, - и он мог бы вести себя поприличнее, и не клеиться ко мне.
   - Не суди его слишком строго. Это все от недостатка материнской заботы и любви, - игнорируя возмущенный взгляд Димы, пояснил бармен. То, что они родственники почему-то вызвало у меня удивление. Хотя... Оба достаточно высокие, крепкие, взгляд из подлобья, да и голоса чем-то схожи - громоподобные, резкие. - Так зачем тебе оружие?
   - Защищаться, - вполне резонно ответила я, - одинокой девушке страшно в этом жестоком мире.
   - Защищаться от кого? - я проигнорировала вопрос, скосив глаза на Дмитрия. Он прислонился задом к столу, наблюдая за мной уже не таясь. Перехватив мой взгляд, широко улыбнулся и обратился к отцу.
   - Ее подстрелили. Рана свежая.
   Бармен взглянул на меня с новым интересом, как на головоломку, которая каждую минуту преподносит ему новую загадку.
   - Интересно, - протянул он, - и все же, зачем тебе Ростовский? И откуда ты о нем знаешь?
   - Брат рассказал.
   - И как зовут брата?
   - Тимур, - я говорила все тише, начиная подозревать, что притон мне, скорее всего, не грозит. Зато в жизни может появиться куча других проблем.
   - И где же сейчас твой брат? - вклинился в разговор Дмитрий.
   - Не знаю, - со злостью ответила я. В глазах стояли слезы, хотелось выругаться, и поскорее отсюда сбежать.
   - Странная получается история, - подвел итог бармен, хотя, он давно уже не казался мне обычным барменом, - ты дочь человека, изображенного на этой фотографии. Ты ранена, не знаешь, где твой брат, а в довершении всего, приходишь в мой бар и разыскиваешь меня, при этом, не стесняешься использовать свой пистолет.
   - Вас? Вы сказали, я искала вас? Но вы же не... - я запнулась, понимая, что сглупила.
   - Верно, понимаешь, - кивнул Ростовский, - но, насколько мне известно, Сергей Ильин мертв. А это значит, что твоя персона вызывает у меня вполне логичные сомнения.
   - Я не лгу. Я действительно его дочь, Елена.
   - Приятно познакомиться, - снова вклинился в разговор громила, видимо, запоздало желая продемонстрировать воспитанность.
   - А вот это нам придется выяснить. Извини, девочка, но я не вижу другого выхода.
   С этими словами Ростовский направил мой честно сворованный пистолет прямо мне в голову, и жестким голосом произнес:
   - В этой комнате находится золотое кольцо с сапфирами, стоимостью двенадцать тысяч долларов. Найди его.
   - Что? - удивленно спросила я, - о чем вы говорите?
   - Не заставляй меня причинять тебе боль. Я не хочу стрелять в твою очаровательную мордашку, но мне придется это сделать, если ты не найдешь кольцо.
   - Но я не могу! Откуда я знаю, где оно? Вы смеетесь надо мной? Или сошли с ума!
   - Отец, - вмешался Дмитрий, - я не понимаю! Откуда она...
   - Заткнись, - Борис Иванович резко прервал попытку своего сына быть положительным персонажем этой драмы, - если она не сделает что я ей говорю, то умрет.
   - Я не знаю, куда вы спрятали кольцо! - возмутилась я, - вы больной сукин сын! Оставьте меня в покое!
   - Скажи мне, где это чертово кольцо, и я не выпущу тебе мозги! - холодно произнес Ростовский, и я поняла, что мне конец. Прикрыв глаза, я каждую секунду ждала выстрела, и боли, по сравнению с которой прошлая рана была пустяком. Даже не пытаясь сдержать слез, я повторяла про себя "Не верю! Этого просто не может быть! Это происходит не со мной!"
   - Не знаю! - крикнула я, рыдая. Дуло пистолета уперлось в мой лоб, я чувствовала, что этот псих готов выстрелить, и не понимала, чего он ждет. Где-то сбоку слышался голос Дмитрия, видимо, пытавшегося отговорить отца от этой затеи. Возможно, ему просто не хотелось возиться с моим трупом, но каковы бы ни были причины, в глубине души я была ему благодарна за это.
   - Тогда тебе конец! - четко произнес Борис Иванович.
   - Не надо. Пожалуйста! - мысль о том, что сейчас мои мозги живописно разлетятся по стенке, нарушая гармонию рисунка обоев, ввергла меня в панику. Я вскочила, и превозмогая страх, попыталась оттолкнуть от себя психа с пистолетом, стараясь, чтобы дуло оказалось от меня как можно дальше. Сил оказалось недостаточно, мне с трудом удалось остаться на ногах. Глаза заволокло пеленой, от слабости и боли в раненой руке. Внутри клокотала бессильная ярость.
   - Ненавижу вас всех, уроды! - сама не узнавая собственного голоса, я посмотрела на этот мир, быть может, в последний раз. Пелена не спала, наоборот, стала плотнее. Сквозь нее едва угадывались очертания двух мужчин, одного рядом со мной, все еще не отводящего от меня пистолета, и второго, чуть подальше. За ним что-то мерцало, робким нежным светом. Я сделала шаг к нему, но он не спешил уходить с моего пути. Разозлившись, я почти оттолкнула его, не особенно обращая внимание на рассерженный крик. Сама же, встав на колени, потянулась к дубовой дверце, выглядящей до того как обычная стенка стола. Не соображая до конца, каким образом я нащупала рычажок, с помощью которого смогла ее открыть, и лишь тогда, словно очнувшись от тяжелого сна, рассмотрела, что же находилось внутри.
   - Молодец, Елена, я в тебе не сомневался, - слыша голос Бориса Ивановича, еще минуту назад произносивший лишь угрозы, я резко обернулась к нему, - ты настоящая дочь своего отца.
   - Что за бред! Откуда здесь это кольцо? И как мне удалось его найти?
   - Потому, что это твой дар. Редкий, уникальный, талант, который однажды едва не погубил твоего отца, и возможно, стал причиной его смерти. Когда-то он был известен как Искатель. Но однажды пойдя против людей, на которых работал, Сергей был вынужден скрываться долгие годы.
   - О чем вы? - все-таки, они здесь все безумцы. Пора отсюда бежать, куда глаза глядят.
   - О даре, которым обладал твой отец. И которым, судя по всему, обладаешь ты.

XI

   - Бред! Полный! - я вложила в ладонь стоявшего рядом и слегка прибалдевшего Дмитрия кольцо, если верить Борису Ивановичу, стоящее двенадцать тысяч баксов, и, развернувшись, прошла к двери.
   - Постой! Куда ты пойдешь? - Ростовский тут же меня догнал и схватил за руку. Я молча воззрилась на его руку, и он тут же меня отпустил. - Ты в опасности! Если они о тебе узнают, можешь распрощаться с нормальной жизнью.
   - Мою жизнь и так нельзя назвать нормальной, - возразила я.
   - Если попадешь к ним, у тебя вообще может не быть жизни, - внезапно с какой-то злостью прошипел Ростовский. - Ты в бегах, и, возможно, тебя уже ищут.
   - Я должна найти Тимура, - жестко выговорила я, - на остальное мне плевать.
   - Не знал, что дочь Сергея такая дура, - голос Бориса Ивановича настиг меня в коридоре. Я тут же притормозила, а он, выйдя вслед за мной, остановился напротив. Всем своим видом он выражал пренебрежение, словно я посмела не оправдать его доверия, значительно опустившись в его глазах.
   - Ты совершаешь непродуманные поступки, - он окинул меня взглядом сверху донизу. - Пришла одна в незнакомое место, раненая, напуганная, показала пистолет. Ты совершила столько ошибок, что я до сих пор удивлюсь - как тебя не нашли до сих пор. Сергей сделал все, чтобы защитить тебя от этих людей. Неужели его жертва будет напрасна?
   - Не понимаю о чем вы? - меня задели его слова, а особенно предположение о моем скудоумии, но я сдержалась, не имея привычки грубить старшим.
   - Твой отец как никто другой ценил свободу. Он хотел видеть тебя счастливой и независимой ни от кого. Он ушел из семьи, боясь, что рано или поздно люди, на которых он работал, узнают о твоем существовании и захотят использовать, как и его.
   - Как? Как меня можно использовать? - я непонимающе уставилась на Ростовского.
   - Твой отец был способен чувствовать и находить некоторые вещи... очень ценные вещи.
   - Как кольцо?
   - Намного более ценные. Я не знаю, насколько ты унаследовала его способности, но, полагаю, что в тебе есть чутье. Кольцо лишь начало. Ты сама не знаешь, на что способна. У тебя будет возможность научиться всему, что когда-то умел Сергей. Я тебе помогу в этом. Через неделю будут готовы твои новые документы. Для всех ты моя племянница.
   Меня раздражали его слова, уверенность, с которой он говорил, словно уже давно все решено, и я должна лишь подчиниться. Разумеется, остаться здесь было не самой худшей идеей. Я чувствовала себя в безопасности рядом с Ростовским, и даже с этим чудаковатым Дмитрием, которому не помешало бы слегка похмелиться, и принять ванну.
   Но я все еще не знала где Тимур. Что если ему не удалось сбежать от преследователей? И если они его поймали, то где я могу найти своего брата?
   - Тимур сообразительный малый, - будто прочтя мои мысли, произнес Борис Иванович, - он ни за что не позволил бы себя схватить каким-то ублюдкам. И раз вы договорились встретиться здесь, значит самым разумным для тебя будет дождаться его.
   - Надеюсь, - мой голос дрогнул, - надеюсь, что вы правы.
   - Я прав, дорогая, - неожиданно, Ростовский привлек меня к себе, и погладил мозолистой ладонью по волосам, - я всегда прав. Просто доверься мне, и ничего не бойся. Я о тебе позабочусь.
  
   Я тупо уставилась на Дмитрия, когда он, открыв передо мной дверь комнаты, галантно пропустил меня вперед. Он повторил приглашение состроив мне глазки, делая широкий жест рукой, и я вошла, невольно поражаясь, как на чердаке можно было соорудить жилой этаж.
   - Твой пентхаус, сестренка, - зайдя за мной следом, Дмитрий бросил на пол мой рюкзак, и ничуть не смущаясь, разлегся на кровати.
   - Я бы хотела остаться одна. Если ты не возражаешь, - я с намеком посмотрела на дверь, но, похоже, все мои намеки были впустую.
   - А я так надеялся посекретничать с тобой, - с видом обиженного ребенка, Дмитрий несколько раз подпрыгнул, наблюдая за моей реакцией. Я надеялась, что выгляжу невозмутимой, хотя больше всего на свете хотелось выволочь этого шутника из комнаты за шкирку, закрыть дверь и завалиться спать.
   - Успеем еще посекретничать, - потеряв терпение, я подошла к двери и демонстративно ее приоткрыла, - всего доброго, Дмитрий. Спокойной ночи.
   Мужчина, в этот момент больше похожий на капризного мальчишку, наконец, покинул мою кровать, и подошел ко мне:
   - Что же, не буду мешать. Сладких снов, - и прежде, чем я смогла его остановить, он чмокнул меня в губы, обдав непередаваемым запахом спирта.
   Выпроводив, наконец, из своей комнаты надоедливого визитера, я устало опустилась на слегка смятую его стараниями постель. Было три часа ночи, скоро рассвет. Летом светает быстро. Мне жутко хотелось спать, и я не смогла дольше отказывать себе в этом удовольствии. Уже засыпая, промелькнул страх, что я могу встать и выйти из такого безопасного убежища туда, где меня, возможно, поджидала неведомая опасность. Но усталость взяла свое.
   Утро наступило внезапно, и довольно неожиданно для меня. Дверь с треском отворилась, и едва я открыла глаза, как в комнате появился изгнанный вчера ночью Дмитрий. Я, было, дернулась, но, вспомнив, что ложась не успела даже раздеться, мигом успокоилась. С невинным видом пожелав мне доброго утра, он бросил мне на колени небольшую упаковку сока.
   - Что ты здесь делаешь? - возмутилась я, протирая заспанные глаза.
   - Завтрак в постель, - деловито пояснил он, - батя уехал делать тебе ксиву, и взял с меня слово, что я за тобой присмотрю.
   - И надолго он уехал? - опасливо поинтересовалась я.
   - На несколько дней, - радостно ответил Дмитрий.
   - Твою мать! - выдохнула я. Между тем, плюнув на все, откупорила сок, вставила в узенькое отверстие трубочку и с наслаждением втянула кисло-сладкий напиток.
   - Приятного аппетита, - пожелал мой новоявленный кузен, но видя, что я больше не обращаю на него внимание, вышел из комнаты, не потрудившись прикрыть за собой дверь.
   Допив свой "завтрак" я встала. Обезболивающее давно уже перестало действовать, что делало меня нервозной и злой. К тому же пора было сменить повязку. Я снова покопалась в своем рюкзаке, но, вспомнив, что использовала последний бинт, чертыхнулась.
   Неожиданно на пороге снова возник мой "кузен", держа в руках сверток. Подойдя ко мне поближе, он с довольным видом продемонстрировал вату, бинт и перекись. В этот момент я его почти любила, хотя ни за что бы ни призналась в этом даже себе самой. Поблагодарив его и дождавшись пока он уедет, я отрезала себя от мира, укрывшись в ванной комнате, расположенной дальше по коридору.
   Пришлось приложить усилие, чтобы содрать прилипшую к ране повязку. Не замечая крови, ни обращая внимание на боль, я с каким-то безразличием и внутренним пофигизмом завершила экзекуцию и облегченно выдохнула: теперь, надеюсь, я могу рассуждать здраво.
   Тимур не появился. А ведь я так надеялась на это. Но утро не принесло облегчения. Нервы были на пределе, страх за брата заставлял сердце чаще биться в груди. Я просто не знала, что делать, где, а, главное, как его искать?
   Где-то в глубине души чувствовала, что он жив. Он просто не мог умереть и оставить меня одну теперь, когда мы нашли друг друга.
   Вместе со страхом за брата я испытывала странное ощущение предопределенности того, что со мной происходило. После откровений Ростовского, раскрывшего мне тайну моего отца, я невольно пыталась соединить это с тем, что помнила об этом человеке.
   Информация была слишком скудной, к тому же, я не слишком верила истории об Искателе. Проблемы, с которыми нам с Тимуром пришлось столкнуться были вполне реальны, я бы даже сказала, материальны. То же, о чем говорил Ростовский было за гранью моего восприятия. И найденное с перепугу кольцо совершенно не являлось доказательством его правоты. Отец мог работать на плохих людей, и, возможно, они нашли его через много лет. Но Искатель... слишком невероятно и фантастично.

***

   Бар оказался закрытым. Судя по всему он открывался вечером и был посещаем весьма специфическими людьми. Когда я спустилась вниз, в полутемном зале застала лишь Дмитрия и страшного вида псину, которая при виде меня сорвалась с места и со всех ног бросилась ко мне. Прежде чем Дмитрий успел бросить ей рассерженное "фу", собака поднялась на задние лапы, положив передние мне на плечи. Едва выдохнув от неожиданности, я почувствовала на своей щеке ее шершавый мокрый язык.
   - Черт, везет тебе, Радж! А вот меня она погнала пистолетом, прикинь? - подскочив к нам, Дмитрий с усилием отвел от меня любвеобильного пса, по ходу продолжая ему жаловаться, - а ведь я ей сперва хотел выпить предложить, под луной выгулять. А ты сразу за дело. И как у тебя это получается?
   - Может быть, тебе не хватает его обаяния? - при звуках моего голоса, пес сделал попытку вырваться из захвата хозяина и одарить меня новой порцией собачьих ласк, но Дмитрий был настороже, и вовремя это просек. Заперев собаку в маленькой комнатке, он вернулся ко мне, садясь напротив.
   - Куда уж мне, - вздохнув, мой "кузен" пожал плечами, и тут же спросил, резко меня тему, - есть будешь?
   - Не откажусь, - сок был вкусным, но для поддержания сил хотелось чего-то более существенного.
   - Привет! - молодой звонкий голос прозвучал совершенно неожиданно, невольно вызвав у меня желание нырнуть за стойку бара. Неизвестно, видела ли зашедшая только что молодая и довольно хорошенькая девчушка те листовки с нашими с Тимуром физиономиями. Но судя по тому, что взглянув на меня, она не завизжала "держи убийцу", я решила, что длинная рука Фемиды сюда еще не добралась.
   Видимо почувствовав присутствие нового объекта для излияния его чувств, закрытый в чулане Радж возмущенно взвыл и заскреб когтями дверь, требуя его выпустить
   - Ксюша! - обрадовано протянул Дмитрий. Его лицо расплылось в улыбке, и я подивилась, как радость может его изменить. Девушка же обрадованной не выглядела. Напротив, с опаской воззрившись на меня, она смерила меня изучающим взглядом с макушки до пят, и, судя по опущенным уголкам пухлых губ, осмотром осталась недовольна. Ревность? Только этого мне не хватало! Решив сразу же расставить все точки над i, я с улыбкой обернулась к Димке:
   - Ты, кажется, обещал меня накормить, братишка? - признавая наше родство, я хотела обезопасить себя от любых неприятностей. Дмитрий, поддержав мою ложь, только кивнул, и уже через несколько минут перед нами с Ксенией легли тарелки с парой горячих хот-догов для каждой.
   - Приятного аппетита, - сев рядом с нами, и не дожидаясь, когда мы приступим к трапезе, кузен выхватил парующий бутерброд с моей тарелки и возил в него свои зубы, - вкуснотища!
   - Он всегда так делает? - поинтересовалась я у наблюдавшей на ним Ксюши. Похоже, я имела удовольствие следить за молодой парой, в которой, несмотря на их разницу в возрасте, кто-то успел повзрослеть, а, главное, поумнеть гораздо раньше другого.
   - Угу, - замычала девушка.
   - Меня зовут Лена, - представилась я, чтобы поддержать разговор, и сгладить неловкое впечатление от встречи.
   - Дима не говорил, что у него есть сестра, - проглотив очередной кусок, произнесла Ксюша.
   - Может просто забыл, - с фальшивым изумлением я воззрилась на кузена, - а может, обижен на меня за то, что в детстве я пыталась отдать его в зоопарк.
   Чужие детские истории заполнили мою память, позволяя в нужный момент вытянуть из нее нужные сведения. Ксюша слушала, не закрывая рта, Дмитрий с радостью подхватил мою идею, превратив наше детство в нешуточную борьбу за сферу влияния в дворовой песочнице.
   В ходе общения я узнала, что Ксюша была сестрой бывшего одноклассника моего кузена, и, судя по взглядам, кидаемым на мужчину, не на шутку в него влюблена. Дмитрию на вид было чуть больше чем мне, лет двадцать семь, но, похоже, вчерашнюю школьницу это ничуть не смущало. А вот Дмитрия смущало, и даже очень. Он избегал ее прикосновений, неловко улыбался, когда та бросала на него откровенно-зазывающие взгляды, без сомнения, хорошо отрепетированные перед зеркалом и взятые из какой-то мелодрамы. Мне было немного жаль эту женщину-ребенка, хотя, если она будет более настойчива, у нее все может получиться. Вообще-то я не предполагала, что вчерашний громила способен так сильно краснеть. Возможно, мы с Ксюшей просто задавили его количеством?
   Наконец, когда воспоминания и энтузиазм сошел на нет, Ксюша неловко замялась, словно не решаясь о чем-то попросить Дмитрия. Наконец, осмелившись, девушка предложила:
   - День такой классный. Давайте съездим на речку.
   Кузен потупившись, искоса посмотрел на меня, словно он до конца вошел в роль близкого родственника, и ему действительно было нужно мое разрешение.
   - У меня нет купальника.
   А так же чистых футболок, новых брюк и ветровки, брошенной мною неизвестно где.
   - Не проблема. Купим по дороге, - оживилась Ксюша, словно устранив единственную причину моего отказа, она решит все свои проблемы.
   - Тогда не вижу причины не поехать, - поддержал девушку Дмитрий, игнорируя мой злобный взгляд.
   Было бы глупостью показываться на пляже с повязкой, а вот мысль о шопинге меня несказанно вдохновила. Забежав в отведенную мне комнату, я достала немного денег, пересчитав, спрятала половину подальше, вздохнула при мысли о скудности своих запасов, и вышла к поджидавшим меня ребятам.
   Стояла жарка погода, однако, выйдя, я не смогла сдержать дрожи, вспоминая, как вчера ночью бежала, спасаясь от воображаемой, или вполне реальной опасности. Дмитрий с Ксюшей успели сесть в машину, поджидая лишь меня. Я обвела удивленным взглядом черного "монстра", подивившись фантазии того, кому пришло в голову нарисовать на дверцах волчью морду с оскаленной пастью. Аэрография была на высоте, художник явно был мастером.
   - Зацени! УАЗ "Hunter"! Сам расписывал! - с гордостью изрек Дмитрий.
   - Ты мой кумир! - вполне серьезно, чтобы не наплевать своему "кузену" в душу произнесла я, устраиваясь сзади.
   Водилой Дмитрий был лихим. Когда я опомнилась, чтобы закрыть рот и не вдыхать лихорадочно в легкие воздух, мы проехали несколько кварталов, пересекли небольшую площадь, к счастью, пустующую, и остановились возле кучки магазинов одежды.
   - Я здесь подожду, - обреченно сказал Дмитрий, видимо предвкушая многочасовое ожидание.
   - Мы ненадолго, - искренне ответила я, увлекаемая Ксюшей внутрь небольшого прохладного помещения. Девушка, словно забыв о кавалере, отдалась чувству женской солидарности, с головой погрузившись в проблему выбора подходящего для меня купальника. Оставив ее общаться с продавщицей, я выбрала себе блузку, пару футболок и новые брюки. После того, как я расплатилась за покупки, оставшихся денег мне бы не хватило даже на бублик с маком. Пришлось практически выволочь Ксюшу из магазина, заверив ее в том, что мы обязательно что-нибудь подберем только в следующий раз.
   Этот день мы провели довольно весело, учитывая, что пляж был практически пуст. Дмитрий и Ксюша с задором бултыхались в воде, а я, из конспирации нахлобучив на себя Ксюшину широкополую шляпку, с беспокойством оглядывала окрестности, словно в любую минуту ожидая появления очередных неприятностей. Но все прошло на удивление хорошо. Вот только чувство, что за нами следят, не покидало меня ни на минуту. Затылком я ощущала чей-то внимательный напряженный взгляд, заставляющий меня то и дело поеживаться, словно от холода. Возможно, это лишь игра воображения? Хотелось бы верить.
   Вернулись в бар мы лишь к вечеру. Сегодня за барной стойкой был моложавый мужчина лет пятидесяти, правда, не такой колоритный, как Борис Иванович. Приветливо кивнув нам троим он принялся протирать стойку. Ксюша не спешила уходить. Но как это ни странно в обществе девушки мне было приятно и интересно. Наконец, когда в бар начали стекаться первые посетители, она распрощалась с нами, клятвенно пообещав прийти завтра и заняться моими волосами. Я невольно прикоснулась к свисавшей на лоб посеченной прядке, и тихо вздохнула: будет настоящее чудо, если они у меня вскоре не вылезут окончательно.
   Когда посетителей стало больше, я поднялась к себе, заперев дверь и устало свалившись на кровать. День прошел, и наступала пугающая меня ночь. Вчера я была слишком вымотана, чтобы беспокоиться о своей беде. Но сегодня... Что если я выйду в темноту, прямо к поджидающему меня кошмару? Движимая опасением, я тут же вскочила, проверив надежно ли закрыто окно. Вглядываясь в темноту, я не могла бы с уверенностью сказать, что там никого нет, что сейчас никто не стоит напротив, скрытый ночными тенями и не наблюдает за мной. Чувство страха было отвратительным. Но оно пересиливало усталость и боль, давая мне дополнительные силы.
   Наконец, я снова легла, и, прикрыв глаза, тут же погрузилась в сон. Сны были серыми, безрадостными и тревожными, словно отголоски того, что я успела пережить за несколько последних дней. Когда серое сменилось чернотой, я внутренне похолодела, будто заранее боясь того, что могу сейчас увидеть.
   Но я не видела ничего. Темнота полностью поглотила блеклость прежних образов. Остался лишь голос, доносящийся из темноты, едва слышный, неуверенный и напуганный.
   - Лена, где ты? Лена, помоги мне! Лена!
  
  
  

XII

   Остаток ночи я провела на подоконнике, вглядываясь в темноту. Голос из сна преследовал меня каждую минуту. Что это? Игра воображения, или я действительно слышала своего брата? Где он? Что с ним? От страха хотелось кричать, биться в истерике. Но я ведь никогда не позволяла себе подобного. Всегда эмоционально сдержанная, даже, как говорили окружающие люди, холодная, мне было тяжело выразить свои чувства. К тому же, я не видела в этом никакого смысла: если противник не знает, что тебя легко задеть, он потеряет над тобой власть.
   Тимур был жив, я это знала, чувствовала сердцем. Удалось ли ему сбежать от бандитов и спрятать камень? Единственное, в чем я была уверена - пока камень не попал в чужие руки, у нас с братом есть шанс спастись. Иначе мы будем для них бесполезными и лишними свидетелями.
   Над городом занимался рассвет, когда я почувствовала, как веки начинают наливаться свинцом, а голова свешивается на грудь. Прохладное стекло надежно защищало меня от внешнего мира. В эту минуту мне казалось, что я в безопасности.
   - Рыжая! Вставай жрать, - видимо, белая полоса в характере Дмитрия сменилась темной, и он снова вернул себе прежний тон. Забывшись, я едва не навернулась с подоконника, но вовремя сгруппировавшись, приземлилась на обе ноги. Сонно глянув на прикрытую дверь, я схватила обновки и поплелась в ванную.
  
   - Не понимаю, как ты умудрилась это с собой сделать? - Ксюша сдержала свое обещание и пришла пораньше. Вооружившись расческой и ножницами, она с сомнением рассматривала то, что когда-то называлось моими волосами, а сейчас больше напоминали нечесаный колтун.
   - Ты можешь что-то с этим сделать? - как можно более естественнее спросила я. Меня видели такой "наши" бандиты, значит, придется придумать что-нибудь другое.
   - Думаю, новая краска и бальзам исправит положение. И, разумеется, срезать вот тут, - рядом с моим правым глазом клацнули ножницы и я не сдержавшись, моргнула, - и вот здесь.
   Я прикрыла глаза и доверилась "профессионалу". Вздохнула свободнее лишь когда Ксюша с неприкрытой гордостью произнесла "Вот! Совсем другое дело" и положила ножницы на стол.
   Бросив взгляд в зеркало подловила себя на двояком чувстве: раньше я бы никогда так не постриглась и не уложила волосы. С другой стороны, сейчас меня мало кто мог бы узнать. Девушке удалось вернуть волосам жизнь, хотя цвет особенно не поменялся. Что же, имея пару футболок, новый образ и остаток денег можно смело смотреть в глаза проблемам.
   Выдворенный из моей комнаты Дмитрий пару раз намеревался к нам попасть, но Ксения оказалась на удивления непреклонной в вопросах личного пространства. Сейчас мужчина больше напоминал мне жаждущего нашкодить младшего братца, а не того пьяного громилу, который подкатил ко мне в баре. Не знаю, что означала столь резкая перемена в его образе. Возможно, я просто зря об этом думаю. Есть вещи, которые должны беспокоить меня гораздо сильнее внезапно изменившегося поведения малознакомого типа.
   Я была в ванной, когда до меня донесся голосок Ксюши:
   - Меня кое-куда пригласили. Не хочешь сходить со мной вечером?
   - Вообще-то я никуда не планировала выходить, - я высушила влажные волосы полотенцем. - Но почему ты не пригласишь Дмитрия?
   - У него сегодня другие планы, - Ксения смутилась и отвела взгляд, - а одной не хочется.
   Я внимательно посмотрела на девушку. Ее щеки слегка покраснели, она нервно сжимала в руках влажную кисточку только что вымытую от краски.
   Понятно, значит, мой кузен не спешит признавать свое поражение, либо просто морочит девушке голову, что более вероятно. Мне должно быть все равно, вот только Ксюша потратила сегодня на меня много времени, и меньшее, что я могу для нее сделать, это составить ей компанию. Но светиться я не могла. Кто знает, как далеко разошлись листовки с объявлением о розыске?
   - Извини, но я не смогу.
   - Ладно, это не так уж и важно, - девушка схватила сумку и торопливо вышла из комнаты.
   У меня появилось странное и неловкое чувство собственной неблагодарности, которое я тут же подавила. В данной ситуации мне нужно было думать о себе, а не о чувствах едва знакомой девушки.
   Первое, что я сделала, когда все разошлись, и я осталась одна - просмотрела газеты, уделяя особое внимание криминальным сводкам. К счастью, ни одно из сообщений не касалось поимки особо опасного преступника, что меня обрадовало, но не успокоило. Сейчас мне очень хотелось бы поговорить с Ростовским. Возможно, он мог бы выяснить по своим каналам хоть что-то о Тимуре. Мне не хотелось верить, что узнав обо мне, он потерял всякий интерес к младшему сыну своего друга.
   День прошел незаметно в сомнениях и раздумьях. Дмитрий не торопился возвращаться, бар постепенно наполнялся колоритной публикой, и я уже было собралась подняться в свою комнату, когда вчерашний бармен по имени Егор позвал меня к телефону. Подивившись, кто бы это мог быть, я взяла потрескавшуюся в нескольких местах и обмотанную скотчем трубку, чтобы услышать слегка пьяный голос:
   - Где Димон?
   - Его нет, - коротко ответила я.
   - А ты кто?
   - А кто говорит? - я удивилась и немного встревожилась.
   - Я звоню из-за Ксюхи. Она тут в отключке. Приди, забери.
   - В отключке? Что с ней? Ей плохо? - переспросила я.
   - Напилась она в зюзю, - голос в трубке стал раздраженным, - так че? Приедешь?
   - Давайте адрес, - сдалась я, ругая про себя особ, неспособных держать себя в руках, и подставляющих других.
   Надежда на то, что Дмитрий появится вовремя и займется своей подругой не оправдалась, поэтому по указанному адресу пришлось ехать мне. Злясь и чертыхаясь я на автобусе добралась в другой конец города, и, выйдя, принялась отыскивать взглядом место, откуда должна была забрать пьяное тело своей знакомой.
   Вечер был в самом разгаре, и я невольно порадовалась, что на улице все еще светло. Пока длился световой день мои ночные страхи отступали, и я вполне могла позволить себе поиграть в заботливую подругу.
   Но я совсем не ожидала, что по нужному мне адресу, находился пустырь, облюбованный бомжами и алкашами для проведения светских мероприятий. Этот местный бомонд успел обосноваться на усыпанной полевыми цветами поляне, вкушая все прелести бытия, сведенных к двум бутылкам водки и странно пахнущей закуске. Не став уточнять у них направление, я прошла дальше, к недостроенному зданию, откуда доносились голоса, заглушаемые громкой музыкой и, поднявшись на два этажа, оказалась прямо посреди Хаоса.
   На большой площади без окон и стен по полной отрывалась толпа народа. Посреди помещения в большой металлической бочке горел огонь, дающий не столько свет и тепло, а, скорее создающий "атмосферу". Под ногами перекатывались пустые бутылки, но прыгающие и скачущие в танце умудрялись на них не наступить. Я осмотрелась вокруг, чувствуя, что полностью теряю ориентацию в пространстве. Музыка оглушала, а крики сбивали с толку. Несколько раз мне пришлось увернуться от распустивших руки невменяемого вида особ мужского пола, а один раз с силой отпихнуть от себя желающего искупать меня в пиве. Я была слишком трезвой для этого места! Даже думать не хотелось, что здесь забыла Ксюша и какого черта решила напиться. Хотелось побыстрее ее найти и уйти пока не наступила ночь, но среди всеобщего гама и полной неразберихи это было сделать проблематично.
   Набравшись мужества, и напомнив себе, что совсем недавно противостояла вооруженным бандитам, а по сравнению с этим все остальное пустяк, я стала продвигаться в толпе танцующих, стараясь не оказаться сбитой и затоптанной.
   Чуть дальше, под стеной стояли принесенные кем-то, скорее всего со свалки диван и пара кресел времен раннего совдепа, на которых располагались самозабвенно целующиеся парочки. Романтика била ключом!
   Звать девушку было бесполезно, оставалось полагаться на собственное зрение и интуицию. Наконец, мне повезло, и я нашла ее сидящей на каком-то антисанитарного вида топчане. В правой руке она сжимала горлышко почти пустой бутылки, в левой успевшую догореть сигарету. Ее взгляд был отстраненным, как будто она была далеко.
   - Черт знает что! - выругалась я, подходя ближе. Только этого мне не хватало - заботиться о совершенно чужой девушке, едва вышедшей из подросткового возраста!
   Слегка потрепав ее по плечу, я не добилась никакой реакции, поэтому, поколебавшись несколько минут, и поняв, что мне не на кого рассчитывать, подняла Ксюшу на ноги, закинув ее руку себе через шею.
   - Отлично! А теперь домой! К маме!
   - Эй, киса, ты куда? - меня схватили за пояс брюк и слегка потянули вниз. Я опустила взгляд, разглядев в полутьме взлохмаченного паренька, который, судя по всему, старался встать, используя меня как опору. Вот уж нет! Двоих я точно не потяну. Отпихнув его коленом, я почти поволокла Ксению, так как ноги девушки отказывались передвигаться самостоятельно. О чем я только думала, когда решилась сюда приехать? И почему не догадалась взять такси? А, главное, какого черта собираюсь делать ночью в компании пьяной девушки?
   Дмитрий мне на помощь бежать не торопился, хотя в оставленном для него у бармена сообщении я была весьма настойчива. Такси я здесь не видела в упор, а переход через поляну стал для меня своеобразным тестом на смирение и человеколюбие. Во всяком случае, так и не выпустив Ксению из рук, я покинула территорию пустыря, устремившись к веселым огням ночного города, вздрагивая от каждого шороха, не уверенная, что смогу отличить собственные шаги от шума потенциальной угрозы исходящей от обступающих нас теней. Тут же вернулись ночные страхи, и злость на собственную глупость, за неспособность послать к черту проблемы чужих людей, когда полно своих.
   Мимо проехала машина, осветив меня светом фар, и игнорируя поднятую руку. Видимо, вид двух одиноких девиц, одна из которых бесчувственное тело не слишком обрадовал водителя и не разжег в нем искру христианской любви к ближнему. Поэтому, когда перед нами остановился черный джип я слегка насторожилась, и отшатнулась от приоткрытого окошка водителя.
   - Нужна помощь? - послышался голос из кабины.
   В ушах шумело от напряжения, хотелось избавиться от давящей на меня тяжести, поэтому желание незнакомца помочь вызвало бурный отклик в моей почти надорванном организме.
   Я кивнула, не подумав, что водитель мог и не разглядеть моего жеста, однако, он его увидел. Открыв дверцу, он вышел из машины, и я ахнула, едва подавив желание бросить Ксюшу и бежать отсюда со всех ног.
   - Привет, Елена! Не ожидал встретить тебя в такую пору, да еще в столь интересной компании.
   - Алекс!? - наверное, можно было бы претвориться, что я его не узнала, и вообще, что я не я... Глупо, конечно, и малодушно. Вот только в тюрьму с каждой минутой хотелось все меньше, а сбежать все больше.
   - Ну что же ты стоишь? Садись, подвезу, - улыбка бывшего заложника выражала искреннюю радость. Будто в порядке вещей жертве похищения наслаждаться встречей с одним из похитителей.
   И словно почувствовав мою решимость сбежать, он подошел поближе, и, обхватив меня руками за плечи, словно желая облегчить мою ношу, подтолкнул к задней двери. Вдвоем мы сгрузили Ксюшу на сидение, и я хотела последовать за ней, но была остановлена жестом Алекса.
   - Прошу! - галантно приоткрыв для меня переднюю дверь, он помог мне сесть. Деваться было некуда. Но разве не лучше узнать сразу о его планах, чем мучить себя неведением? - Не дует?
   Он потянулся через меня, закрывая окно, тем самым полностью отсекая меня от мира. И присутствие пьяной Ксюши совершенно не спасало положения.
   Несколько минут мы ехали молча, он курил, а я трусливо представляла себе картины передачи особо опасной преступницы в цепкие руки правосудия.
   - Как вы здесь оказались? - дивясь внезапно прорезавшемуся голосу, спросила я.
   - Ехал домой, - коротко ответил Алекс, - а так как родители всегда учили меня помогать ближним, я не смог пойти против воспитания.
   - Вы живете в этом городе? И давно? - удивилась я такому странному совпадению.
   - Уже пару месяцев. Чудесный городок, тихий и приветливый, - мужчина широко улыбнулся, и скосил на меня взгляд, словно наблюдая за моей реакцией, а я изо всех сил постаралась не показывать, как меня бесит его энтузиазм и доброжелательность, идущая непонятно откуда.
   В этот момент на заднем сидении заворочалась Ксюша. Промямлив несколько слов, среди которых четко угадывались только имя моего кузена и пара неприличных словосочетаний, она снова затихла.
   - Твоя подруга видимо сильно устала. К сожалению, не могу предложить ей плед. Он остался в другой машине, - мое лицо медленно заливала краска стыда и негодования. Стыда за собственные нехорошие поступки, негодование же было вызвано обычными чувствами преступника, так не вовремя пойманного на нарушении закона.
   - Я не знаю где ваша машина, - призналась я.
   - Ну что ты, какие мелочи! Мы ведь не чужие люди, столько всего вместе пережили, а сколько еще нам предстоит, - на миг на его лицо набежала тень, но тут же снова приняв добродушно-насмешливый вид Алекс заставил меня усомниться в том, что я увидела.
   Какой же он странный тип! Чего он хочет? Правосудия? Мести? Или, быть может он просто сумасшедший? Все три варианта не особо воодушевляли, если не сказать больше.
   - Я должна поблагодарить вас за то, что помогли с раной, - решив быть вежливой до конца очень трудно не сорваться, - и попросить прощение за все остальное. Поверьте, у нас тогда не было другого выхода. Возможно, вы захотите заявить в милицию...
   - О, прошу тебя, не делай из меня монстра! Разве не каждый мужчина в тайне мечтает о том, чтобы его пленила прекрасная злодейка?
   - Я... - я осеклась, заметив его оценивающий взгляд, скользнувший по вырезу моей футболки. Точно больной! Извращенец! Может он тащится, когда его похищают, усыпляют, угоняют машину и бросают одного в пустом номере?
   - Жаль, что наше расставание прошло столь сумбурно и не по моей вине. Кстати, ты так и не назвала нужный адрес, - напомнил он.
   - Я...- осознавая, что выгляжу полной идиоткой, я повернулась к Ксюше, понимая, что в этом она мне не помощник, - я не знаю.
   Признавшись, растеряно уставилась на Алекса, представляя из себя довольно жалкое зрелище. Мужчина успокаивающе по-отечески похлопал меня по затянутой в джинсу коленке.
   - Остановитесь, пожалуйста, у кафе "Заря", - сквозь зубы выдавила я.
   - С удовольствием. Я как раз успел проголодаться. А ужин в компании такой привлекательной девушки поднимет мне настроение.
   Ошарашенная его настойчивостью, и нежеланием побыстрее со мной расстаться, я бросала на него взгляды украдкой. Почему-то мне казалось, что вся эта ситуация его чрезвычайно забавляет. Не понимаю!
   - Ты же не откажешься со мной поужинать? Уверяю тебя, я абсолютно безвреден. Добр к животным, заботлив и ласков с женщинами и детьми.
   - Алекс, не надо, пожалуйста! - сама от себя не ожидая, не сдержалась я.
   - Чего не надо? - тихо спросил бывший заложник.
   - Всего этого не надо! - пояснив, обозвала себя дурой и идиоткой.
   В машине воцарилось молчание, не нарушаемое вплоть до того, как мы остановились у бара, принадлежащего Ростовскому. Поспешив раньше меня, Алекс снова придержал дверь, помогая мне выйти. Его рука случайно коснулась моего плеча, и я слегка поморщилась от боли в ране. Пальцы пробежались по мягкой ткани футболки, и замерли там, где начиналась повязка. Затем, отпустив мою руку, он склонился над бесчувственным телом Ксении, и легко подняв ее с сидения, взвалил себе на плечо.
   - Показывай дорогу!
  
   Мы вошли в бар с черного хода. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь увидел Ксюшу в таком состоянии. Алекс отнес ее в мою комнату, следуя за мной по пятам. Шагая по лестнице меня не покидало неприятное чувство, что он не сводит с меня взгляда. Точнее, с моей пятой точки. Хотелось резко обернуться, чтобы поймать его на этом, но я почему-то не решилась. Находясь рядом с этим человеком, я чувствовала робость и неуверенность. Может быть, это обычный страх и недоверие? Он сказал, что не сдаст меня милиции. Но разве можно ему верить? Теперь он знает, где я живу, и в любой момент может заявить обо мне. Я сделала то, чего всегда старалась избегать: дала другому человеку власть над собой. Практически поставила себя в положение зависимой.
   Алекс вошел в придерживаемую мною дверь и свалил спящую Ксению на кровать. Я ожидала, что он тут же уйдет, но мужчина не спешил этого делать. Обведя взглядом комнату, он посмотрел на меня, и улыбнулся в своей раздражающей манере:
   - Не знал, что у Ростовского есть племянница.
   - Не знала, что вы знакомы, - парировала я.
   - Совсем недолго, и не очень близко. Несколько раз проезжал мимо его бара. О нем в городе ходит много слухов - бывший гэбэшник открывает кафе в районе, куда приличного человека вечером и не затащишь.
   Я захлопнула рот, силой давя в себе недоверчивое восклицание. Борис Иванович служил в спецслужбах? Он ничего мне об этом не говорил. Но он знал моего отца, даже был его другом. Как они познакомились? А мог ли мой отец тоже...
   Заметив как Алекс с интересом наблюдает за моими мыслительными потугами и сомнениями, я тут же изобразила на лице полное равнодушие.
   - Я должна вас поблагодарить за помощь, - я протянула ему руку, слово крепким рукопожатием можно было сгладить собственную вину перед ним и недоверие, что просто таки рвалось из меня, стоило взглянуть на бывшего заложника.
   - Мне было не трудно, - все с той же ухмылкой тихо произнес он, мягко удерживая мою ладонь в своей руке, - всегда к твоим услугам.
   - Спасибо еще раз, - я высвободила свою руку из его мощной ладони. Почему-то в этот момент я чувствовала себя мухой попавшей в сети к пауку. И судя по блеску в глазах паука, то есть Алекса, мухе определенно не повезло.
   Развернувшись, я пошла к двери, зная, что Алекс от меня не отстает. Когда он по-джентельменски открыл передо мной двери, я готова была отшатнуться, чтобы случайно не прикоснуться к его телу. Он задержал меня в коридоре, легонько дотронувшись кончиками пальцев к обнаженной коже на шее. Я замерла, враз окаменев, когда его пальцы спустились вниз, будто поправляя съехавший набок воротник футболки. Он подался ко мне, почти касаясь губами моей щеки, демонстративно вдыхая.
   - Так просто ты от меня не уйдешь, злодейка, - шепнул он.
   - Что вам от меня нужно? - не сдержавшись, я отшатнулась, готовая в любую минуту сбежать в сою комнату и запереться там.
   - Ужин, - напомнил он мне, подмигнув, - пока всего лишь ужин.
  

XIII

   Как это ни странно, но Алекс вполне органично вписывался в окружающую обстановку. Прокуренный зал полный шумной и подвыпившей публики ничуть его не смущал. Скорее наоборот, он чувствовал себя прекрасно, и я не была уверена, что причиной его хорошего настроение не было то, что он заставил меня практически насильно составить ему компанию. Небрежно бросив на стол принесенное Егором меню, он заказал шашлык, куриные грудки и жареную картошку, себе пиво, а мне красное вино.
   - Я проголодался, - с мальчишеской улыбкой пояснил он мне.
   Я равнодушно пожала плечами и принялась отстраненно оглядывать помещение. Но встретившись взглядом с парой неприятного вида парней, я тут же потупилась, предпочитая не искать лишних проблем на свою голову.
   - Ищешь кого-то? - небрежно поинтересовался он, закуривая, - хочу заметить, злодейка, что тот, кто тебе нужен, сидит прямо напротив тебя.
   - Нужен? Мне!? - удивленно переспросила я.
   - А как же! - Алекс откинулся на спинку стула ни на минуту не прекращая сверлить меня взглядом. Это взгляд заставлял чувствовать себя неловко и даже глупо. Ситуация была непривычной, и я не понимала, как себя вести. Конечно, я никогда раньше не бегала от милиции, не брала заложника и не пряталась у чужих людей.
   - Мне никто не нужен, - возразила я, - справлюсь сама.
   - Да, я заметил, как ты умеешь справляться с трудностями.
   - А вы настолько добры, что не можете оставить девушку в беде? - поддела я собеседника.
   - В точку, милая! - он помолчал, пока снова не возникший у столика Егор не поставил поднос и не исчез из поля нашего зрения. Меня удивило, что он вообще согласился нас обслужить. В этом баре мы единственные, кому была оказана такая услуга. - И давай без этих церемоний. Я еще не настолько стар, чтобы ты мне выкала.
   - Как скажешь, - я взяла бокал и сделала глоток. Вино было слегка терпким и вяжущим, но приятным.
   - Ты всегда так послушна или просто не хочешь меня сердить?
   - Не хочу сердить, - делая несколько быстрых глотков, призналась я, и протянула ему пустой бокал.
   - Тебе не следует много пить, - заботливо произнес он, - ты ведь принимаешь антибиотики.
   Я поставила бокал рядом с собой и взяла в руки вилку. Аппетита не было, но я заставила себя поковырять вилкой на тарелке. Мне нужны были силы. Возможно, что уже этой ночью придется бежать. Мысли тут же завертелись вокруг вопросов: где взять деньги, куда податься, и откуда начать поиски Тимура?
   Алекс принялся за еду, то и дело, кидая на меня лукавый взгляд, словно читал каждую мысль, возникшую в моей голове. Этот взгляд вызывал желание слиться с мебелью, стать невидимкой. Наверное, сегодняшний ужин был самым неприятным в моей жизни. Хотя, как говаривал один оптимист: нет такой плохой ситуации, которая не могла бы стать еще хуже.
   Когда я поняла, что больше не могу выдержать этого напряжения, то извинилась, и, встав, заспешила в туалет. Закрыв за собой дверь, облокотилась о не слишком чистую раковину и посмотрела на себя в зеркало: волосы растрепались, глаза лихорадочно блестели, щеки слегка покраснели, губы потрескались. Да, вид у меня был еще тот, и уж конечно, на злодейку, тем более "прекрасную" я совершенно не тянула.
   - Так что же ему от меня надо? - спросила я у самой себя. Но отражение оставалось равнодушно к моим терзанием, отображая лишь унылую и беспросветную реальность, ну и, разумеется, мою встревоженную физиономию.
   -А что с меня взять? - решила успокоить сама себя, - ни-че-го!
   Набрав в ладонь холодной воды, плеснула себе на разгоряченное лицо и, промокнув его бумажным полотенцем, вернулась в зал.
   Пробираясь к нашему столику, мне пришлось обойти группу из двух лиц зверской наружности со следами физического насилия на лице, которые с усилием поднимали с пола третьего. Тот в свою очередь был сильно пьян и жутко ругался, хотя, судя по кровоточащей ране на голове и разбитому носу, не алкоголь был причиной падения.
   Проигнорировав неприязненные взгляды всех троих, я заняла свое место.
   - Я думал, ты решила сбежать, - Алекс успел опустошить свою тарелку, и теперь выглядел добрым и умиротворенным. Он вытер губы салфеткой, и только тогда я заметила, что костяшки его пальцев разбиты в кровь.
   - Народ здесь интересный. Так и норовят познакомиться поближе, завести душевную беседу, угостить выпивкой. Еле нашел в себе силы им отказать, ведь на сегодня, у меня другие планы.
   Компания покидала бар, когда самый битый из них обернулся и зло выговорил:
   - Мы еще встретимся, сука! И с бабой твоей... - дальше шли непечатные выражения, которые было неприлично употреблять в изысканном обществе. Но, похоже, что общество было совсем не против, подбивая трех приятелей на подвиги, и выражая неискреннее сочувствие. Хотя вмешиваться в разборки никто из них не спешил. Дверь закрылась, Алекс перевел взгляд на меня, и я замерла от страха. Возможно, то, что было в его взгляде в этот момент, предназначалось не мне. Скорее всего, не мне, но от увиденного я едва подавила дрожь.
   - Не бойся. Они тебя не тронут, - с ленцой процедил Алекс.
   Я не боялась. Ну, по крайней мере, именно их и в тот самый момент. Было столько всего, что меня пугало гораздо сильнее, что пустые угрозы трех алкашей проигрывали с большим отрывом.
   - Мне пора, - я встала, и Алекс поднялся вслед за мной, - спасибо за ужин.
   - Уже уходишь? Так быстро? - Алекс взял меня под руку и направился к бару. Там он расплатился с Егором, оставив тому более чем щедрые чаевые, и по-прежнему не отпуская моей руки, потянул в коридор. - Надеюсь, на втором свидании ты дашь мне чуть больше времени? Очень хочу произвести положительное впечатление.
   - Свидании? - я осеклась.
   - Ну да. Как это принято: мужчина и женщина. Знакомство, общение, первый поцелуй...
   - Ты надо мной смеешься? - я отвернулась, едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться перед этим странным и похоже, совершенно чокнутым типом.
   - Как ты могла обо мне так подумать? - Алекс придал лицу оскорбленный вид, но уже через секунду казался спокойным и равнодушным. - Впрочем, у тебя еще будет время осознать свою ошибку. И еще: злодейка, что ты забыла в этом притоне? Переезжай ко мне. У меня дом большой, всем места хватит.
   - Ты не мог бы оказать мне услугу?
   - Все, что пожелаешь, в пределах разумного, - серьезно кивнул он.
   - Оставь меня, пожалуйста, в покое, - попросила я.
   - Твоя просьба выходит за пределы разумного, - он кривовато улыбнулся.
   Я смотрела на него, надеясь, что в этот момент выгляжу не слишком жалко. На глаза навернулись слезы, но я вздернула подбородок, принимая независимый и гордый вид. Иногда сила самоубеждения чего-то стоит!
   - Кто ты?
   - Человек... Мужчина... - он пожал плечами.
   - Если ты не хочешь сдать меня милиции, что тогда? Что тебе от меня нужно?
   Внезапно он положил ладонь мне на затылок, не позволяя двигаться. Погрузил пальцы в волосы и слегка надавил, притягивая к себе, ожесточенно и довольно нагло впиваясь в мои губы поцелуем. Это не было похоже на то, как целовали меня до сих пор. Весь мой небогатый и довольно скучный опыт взаимоотношений с мужчинами подсказывал вырваться и бежать сломя голову, пока не поздно, но я почему-то замерла, боясь пошевелиться, и не отвечала на поцелуй, дожидаясь, когда же ему надоест терзать мои губы. Алекс как будто показывал свою власть надо мной. Одно его слово, и я тут же окажусь за решеткой, без всякой надежды оправдаться или когда-нибудь найти брата. Но я не могу! Это отвратительно! Все равно, что отдавать себя в обмен за молчание!
   К моему удивлению, как только я попыталась высвободиться, он тут же отпустил. Алекс уставился на меня, не делая попытки снова поцеловать, и не выглядя слишком рассерженным.
   - Этого не будет! Никогда! - со всей твердостью заявила я, отступая на несколько шагов. Он не схватил меня снова, и, окрыленная надеждой, что отделалась легким испугом, я взбежала по лестнице к своей комнате. Меня остановил его слегка насмешливый и хрипловатый от возбуждения голос.
   - До завтра, злодейка! Приятных тебе снов!
   Не останавливаясь, я вбежала в свою комнату и поспешила запереть дверь. При виде пьяной и все еще спящей Катерины меня охватила злость и обида, что я не могу остаться одна, когда это так необходимо. Но делать было нечего, Дмитрий все еще не появлялся, и я не могла оставить девушку без присмотра.
   Бессильно подойдя к постели, я легла на свободную сторону, стараясь выбросить из головы события сегодняшнего вечера, однако они постоянно возвращались, не давая мне спокойно заснуть.
   Алекс меня нашел, неизвестно как, и непонятно зачем. Что дальше? Шантаж, угрозы? Ради чего? Судя по фотографии из его бумажника, он следил за мной уже давно. Зачем? Или он, как и Ростовский верит, что я Искатель? Бред, конечно. Но как убедить его в обратном? Но если он так думает, значит, знает о моем отце, кем тот был и почему исчез? Может быть, Алекс даже виновен в...
   Думать об этом не хотелось. Одно дело, случайно попасть в переплет, даже если это может стоить тебе жизни. Совсем другое - самому загнать себя в ловушку, стать марионеткой в чьих-то умелых руках.
   Я уснула, думая о том, что жизнь хреновая штука, а пребывание в одной постели с пьяной соседкой ее совсем не красит.
  

***

   В открытое окно ворвался ветер. Она прикрыла глаза, с наслаждением вдыхая ночную прохладу, чувствуя себя одинокой и спокойной, полностью скрытой темнотой от чужих неприятных взглядов. Легко вскочив на подоконник, она шагнула на тонкий опоясывающий фасад здания карниз. Высота ее совершенно не смущала. Напротив, казалось, что стоит ей оторваться от неровной и такой ненадежной поверхности, как она тут же взлетит, оставив далеко внизу все то, что ее пугало и мешало жить.
   Ночь такая тихая и ни души. Инстинкт подсказывал ей прыгнуть, делая шаг к свободе. Но внезапно в ее спокойное и размеренное состояние прокрался страх. Что-то было не так! Она не одна! Здесь кто-то есть!
  

***

   Я открыла глаза и взвизгнула, понимая, что стою на карнизе, вглядываясь в темноту. Что я пыталась разглядеть там, внизу? И почему у меня такое чувство, что меня от падения отделяли считанные секунды?
   Меня пугала не высота: вряд ли можно слишком сильно удариться, упав со второго этажа, даже если во сне. Возможно, я отделалась бы нескольким синяками и царапинами. В худшем случае - переломом. Но перспектива оказаться на улице одной, да еще слегка ушибленной и травмированной, совершенно не вдохновляла. Господи! Неужели это происходит опять? После ранения мои хождения во сне прекратились, и я надеялась, что это надолго. Но после сегодняшней ночи... что мне делать?
   Было тревожно, но впервые за все время, я порадовалась этому чувству. Почему-то казалось, что именно страх помог мне проснуться и не дал сделать шаг вниз. Все то время, что я была ранена и спасалась от преследователей мне было страшно. Не ответ ли это на мои вопросы? Я не знала себя до конца, и не верила Ростовскому, утверждавшему, что у меня есть какой-то там дар. Но может быть пора начать прислушиваться к собственным чувствам и инстинктам? Кто я такая, чтобы отрицать то, чего я не понимаю?
   Мне хотелось знать, была ли у моего отца подобная проблема. Мама в свое время ничего мне не рассказывала, значит, остается только Ростовский. Я не слишком ему доверяла, но вынуждена была принимать его помощь пока... Пока не пойму точно что нужно делать, и почему в последнее время проблемы посыпались на меня словно из рога изобилия.
  
   За несколько недель до...
  
   Я проснулась от звука, резкого и приятного, который не спешил умолкать ни на секунду. Автомобильная сигнализация? Сирена? Не важно, главное, что я стояла на коленях на мокром асфальте, а мои ладони упирались во что-то большое, мягкое и теплое. Кожа рук была влажной и липкой, и когда я поднесла пальцы к глазам, чтобы хоть что-то рассмотреть в полутьме, слабо озаренной тусклым светом фонаря, увидела, что они в крови. Этот острый металлический запах нельзя было спутать ни с чем. Я попыталась встать, но тут же поняла, что это невозможно: что-то или кто-то внизу меня удерживал за подол платья. Дернувшись пару раз без особого успеха, я была вынуждена остаться на месте. Разум холодно отстранившись от любых проявлений чувств и паники решал что нужно сделать. Склониться над мертвым или раненым телом... высвободить из-под него ткань платья, а потом... что потом?
   Рука сама потянулась к пульсу на шее и ничего там не нащупав, я, переборола брезгливость и приникла ухом к груди. Я знала, чувствовала, что все напрасно, что передо мной мертвое, все еще теплое, но уже мертвое тело, и нужно смириться и просто бежать куда глядят глаза. Но я не могла. Не могла этого сделать пока не буду знать точно, что не оставляю умирающего совершенно одного ночью на улице.
   Когда я немного повернула тело, чтобы высвободиться из вынужденного плена, я было окончательно уверена, что это труп. Встав, инстинктивно вытерла испачканные руки о платье, и, отступая мелкими шажками подальше не сводила с него глаз. Нахлынули детские страхи и суеверие. Только что я была к этому телу так близко, а сейчас мне страшно даже вспомнить, что я его касалась, словно перейдя черту между жизнью и смертью, оно перестало принадлежать этому миру.
   Я отходила все дальше, и только теперь поняла, что меня всю трясет. Хотелось закричать, и кричать не переставая, пока душа полностью не освободится от страха. А еще захотелось оказаться в собственной комнате, закрывшись на все замки.
   Всю дорогу домой я бежала, понимая, что могу привлекать к себе ненужное внимание, и в то же время не в силах перебороть себя. В каждом шорохе мне чувствовалась угроза, за каждым углом я видела притаившуюся опасность. Едва сдержав рвущийся из горла всхлип, я практически взлетела на свой этаж, одновременно шаря в кармане в поисках ключа. На секунду сердце ушло в пятки, когда я заподозрила, что потеряла ключ, даже не желая думать, где это могло произойти. Но вскоре, нащупав металл, я открыла дверь и ввалилась в коридор. Несколько секунд просто шумно дышала, привалившись к двери, прислушиваясь к оглушительному стуку собственного сердца. Потом, в каком-то странном оцепенении сбросила испачканную одежду и посмотрела на себя в зеркало. Лицо и руки были запачканы кровью, не моей, чужой. На ладонях она уже успела подсохнуть, стягивая кожу мерзкой коркой.
   Шатаясь и все еще дрожа, я вошла в ванную, оставляя на паркете грязные следы ног. Я босая... где же мои туфли? Неужели я вышла из дома босиком? Не важно! Сейчас все неважно... Нужно просто принять ванну и лечь спать. А завтра будет другой день, я проснусь, и жизнь не будет казаться такой дерьмовой. Может быть все, что произошло окажется лишь сном? Мерзким кошмаром, который я постараюсь просто забыть. Забыть...
   Когда я открыла глаза, было уже светло, вода в ванной давно успела остыть, и только выскочив из нее, я поняла, насколько же я замерзла.
  

***

   Я в очередной раз сбросила с себя руку Ксении, которой в ее пьяной эйфории было слишком мало места. Хотя, за ночь вполне могла бы и протрезветь.
   Дверь без стука отворилась, и в комнату бесцеремонно вошел Дмитрий. Он был слегка навеселе, от него несло спиртным, а на шее виднелся свежий засос.
   - Я тут получил твое сообщение. Что-то серьезное? - с наивностью, меня взбесившей, поинтересовался он.
   - Да, было! Вчера вечером! - зло выдала я, осторожно, чтобы не потревожить Ксению, поднимаясь с постели.
   - Эй, а чего это вы вместе тут валяетесь? - с глупой миной выдал мой кузен.
   - Потому что кое-кто вчера был слишком занят, чтобы самому позаботиться о своей девушке.
   - Она мне не девушка! - возразил Дмитрий. - Она же еще ребенок! Нафига мне такое счастье?
   - А мне? - шепотом спросила я, - ты не представляешь, откуда я ее вытащила. Где твоя совесть!
   - Меня ее проблемы не волнуют! - Дмитрий поспешил ретироваться, а я запустила ему вслед подушкой.
   Черт знает что! Двойственность натуры моего "кузена" приводила в шок. То он пьян и груб, то заботлив и мил. Но сегодня утром этот тип совершенно вывел меня из себя. Будто своих проблем мало!
   Дверь закрылась, и я осталась одна... ну, если не считать Ксюши, которая почему-то не спешила просыпаться. Представляю, какая ее ждет головная боль, я уже не говорю про разборки с родителями.
   И словно для того, чтобы меня окончательно взбесить, дверь открылась, и в проеме снова появилась голова Дмитрия:
   - Слыш, а что это за перец с тобой вчера тусил? Егор сказал, что он уложил трех пацанов. Когда ты успела его подцепить?
   - Немедленно закрой дверь с той стороны, - процедила я сквозь зубы.
   - Ты на меня не рычи, я не виноват, что ты вляпалась по полной.
   - Что? Ты о чем? - я напряглась. Ну что еще?
   - Я знаю одного из тех, кому он вмазал. Леха парень не промах, и дружки ему под стать. Ухажер твой с большим секретом. Держись от него подальше.
   - Как будто у меня есть выбор, - процедила я, уставившись в стену.
   Бежать! Это был единственный выход. Я дернулась было к рюкзаку, но тут же остановилась. Деньги... документы... Тимур. Если он жив, то будет искать меня у Ростовского. Что делать? Что, черт побери, мне делать?
  
  

XIV

   За несколько недель до...
  
   Я чувствовала чужой неприязненный взгляд даже сквозь покровы сна. Он заставил съежиться, и мелко задрожать. Резко открыв глаза, несколько секунд всматривалась в пространство комнаты, давая себе возможность привыкнуть к темноте. Мне кажется, что я не шумела... но я ошиблась.
   Чья-то ладонь закрыла мне рот, не давая вырваться испуганному вскрику. Тяжелое тело опустилось на меня, придавив к кровати. Я не могла ни вздохнуть, ни крикнуть. Несколько неуверенных взмахов руками совершенно не спасли положение: пальцы соскальзывали со скользкой материи капюшона незнакомца. Посопротивлявшись нападавшему, я почти смирилась с тем, что возможно вскоре пополню ряды девушек - жертв нападения неизвестных маньяков, и меня найдут через пару дней убитой в собственной постели... Мысли завели на неприятную дорожку: тут же вспомнилось о том, что моя жизнь до этой ночи была не так уж и плоха, и мне есть что терять. С силой и отчаянной злостью я вгрызлась зубами в руку нападавшего. Он что-то сдавленно прошипел и сильно дернул за волосы.
   - Попытаешься еще раз, и тебе будет очень больно! - едва слышный полушепот. Голос, который я бы никогда не смогла опознать, как бы ни старалась. Безликий, бесстрастный...
   Я замерла, понимая, что совершенно бессильна против нападавшего. Тем временем он приподнял меня с кровати, прислонив спиной к стене. Его ладонь грубо упиралась чуть ниже моей шеи, не девая нормально дышать. Было слишком темно, чтобы разглядеть его лицо, а мысль о том, что я проживу достаточно долго, чтобы описать его милиции походила на самообман.
   - Ты меня поняла? - нападавший был настойчив, и я растерянно кивнула. Это движение заставило прядь волос соскользнуть по щеке прямо на руку бандита. Я слегка повернула голову, чувствуя, что за что-то зацепилась. Может быть, его часы или браслет? Но если я их не вижу, значит не смогу опознать...
   - Прекрасно, - непонятно чему обрадовался он, - а теперь я уберу руку, и мы поговорим. Но если ты издашь хотя бы один звук, я тебе отрежу язык.
   В темноте что-то щелкнуло, и у своего лица я почувствовала холод металла. Будто до сих пор его аргументы были недостаточно вескими и пугающими! Возможно, это говорит о его неуверенности в себе? Или он простой садист?
   Тебе бы польстило, если бы ночью к тебе в постель залез непростой садист?
   Я крепче сжала губы, всем своим видом демонстрируя покорность и смирение, и одновременно перекрывая доступ к органу вкуса. Надеюсь, он поймет, что я совершенно безвредна, и не собираюсь делать глупости.
   Целую минуту ничего не происходило. Он просто наблюдал за мной в темноте, которая была не такой уж и непроглядной. Не настолько, чтобы я смогла бы различить черты лица незнакомца, скрытые капюшоном, но в комнате начало сереть, скоро наступит рассвет. И, к слову казать, фраза "проснуться на рассвете" звучит гораздо лучше и оптимистичнее, чем "причина смерти - травмы, несовместимые с жизнью".
   Наконец, нож исчез с поля моего зрения, и злобный тип перестал на меня давить, разумеется, физически, а не морально. Ощущения враждебно настроенного субъекта, да еще так близко заставило меня схватиться за простынь и подтянуть ее повыше, чтобы прикрыть грудь. Это движение привлекло к себе лишнее внимание, и я была уже не рада проявлению неуместной стыдливости.
   - Да ты скромница, - даже почти не видя в темноте, я могла бы поклясться, что он улыбается, - но меня можешь не стесняться. Ты не в моем вкусе. А теперь смотри внимательно.
   Не успела я порадоваться переборчивому вкусу нападавшего, безвредному для моего целомудрия и вздохнуть с облегчением, как он вытащил из кармана мобильник и поднес его ближе. Я непонимающе уставилась на него, но бандит, раздраженный моей глупостью, грубо схватил за шею, заставляя сосредоточиться на экране.
   Я застыла, ошарашенная происходящим: передо мной развернулась картина прошлой ночи, где главные роли отводились мне и мертвому телу неизвестного мужчины.
   - Думаешь, кто-нибудь поверит, что ты просто проходила мимо? - издевательски протянул тип. Я вместе с моей "героиней" повторно переживала события, попутно холодея от одной мысли, что была там, касалась тела, а в этот момент кто-то следил за мной, записывая каждое движение, каждый шаг.
   - Его не нашли. Пока не нашили, - продолжал изводить меня ночной гость, - и теперь все будет зависеть лишь от тебя.
   - Я его не убивала, - я снова вернулась в исходное положение - поближе к стене, подальше от типа, и прикрыла глаза, пытаясь сообразить, что же ему от меня надо.
   Почувствовав его прикосновение к моим волосам, я не сдержала сдавленный крик.
   - Тсс, - он прижал свой палец к моим губам, видимо совершенно за него не опасаясь, поэтому не успел среагировать на мое рефлекторное действие, отчего едва сам не нарушил тишину.
   -Я ведь тебя предупреждал, - устало произнес он, - неужели с первого раза не доходит, что я могу и готов причинить тебе боль?
   - Что вам от меня нужно? - ощутив во рту привкус его крови, я брезгливо сплюнула, надеясь, что нападавший хоть немного заботился о собственном здоровье и не передал мне какую-нибудь заразу.
   - Вот это другой разговор, - ночной гость спрятал свою мобилу в карман и снова обратил на меня внимание. Возможно, это было лишь плодом моего воображения, но мне казалось, что он доволен, и даже улыбается. Как же мне в этот момент хотелось испортить ему настроение. Подавив в себе такое нетипичное для моего характера желание, я замерла в ожидании, толком не понимая, почему все это происходит именно со мной. - Нам нужна ты. Так уж получилось, что при всей твоей никчемности, ты можешь принести пользу.
   - Почему я? - во рту все еще был мерзкий солоновато-горький привкус: кровь и страх...
   - Ты слишком любопытна. Запомни одно: ты везде наследила. Твои пальчики есть на всех трех трупах и на ноже. Если будет нужно, милиция обыщет ближайшие мусорки, и если им повезет, они найдут твою одежду и обувь... Да, ту самую, которую ты не могла найти. А эта запись заставит спрашивать с тебя с большим рвением.
   - Трупы!? Какие трупы? Я ничего не сделала! Никого не убивала! - непрошеные слезы катились по щекам. Бессилие, как же оно раздражало! Заставляло чувствовать себя слабой и зависимой. А я уже начала думать, что навсегда избавилась от этих чувств.
   - Какая разница кто убил? Для всех убийцей будешь ты, - равнодушно пожал плечами гость, - это никого не касается, котеночек. Просто теперь твоя жизнь изменилась навсегда. Смирись.
   - Я не... - в комнате посветлело, серые тени медленно отступали к углам. Я смогла рассмотреть то, о чем недавно уже догадалась: широкие мощные плечи, темный свитер под горло, лицо скрыто капюшоном. Одет не по сезону: кожаная куртка, плотные джинсы, скорее всего, профессиональный дресс-код преступников.
   - Зачем? - заикаясь, спросила я.
   - И давай без глупостей. Сейчас ты встанешь и соберешь свои вещи - ничего лишнего. А потом пойдешь со мной и будешь делать то, что я тебе скажу, - и словно угадывая мой не особо умный и уже надоевший ему вопрос, снова перебил, - и без лишних вопросов. Делай, что тебе говорят.
   - Мне нужно в ванную, - я снова засмущалась, делая неловкую попытку подняться, одновременно стараясь закутаться в простынь, не решаясь предстать перед этим типом в одних трусиках и короткой маечке. Но он, словно желая поиздеваться, а заодно испытать мою психику на прочность, выдернул ее из моих рук, скомкав и отбросив в дальний угол комнаты. Затем, подложив под голову руку, нагло развалился на кровати, всем своим видом демонстрируя готовность к просмотру бесплатного недостриптиза.
   Я потупила взгляд и быстро прошмыгнула за дверь ванной комнаты, прикидывая, удасться ли мне выбежать в коридор до того, как он меня схватит.
   - Даже не думай, - я вздрогнула и испуганно обернулась, решив, что каким-то дьявольским способом этот человек способен проникнуть в мои мысли.
   - У тебя все на лице написано, - зачем-то пояснил он, сделав это с улыбкой, едва видневшейся из-под низко надвинутого капюшона.
   Хотелось сказать что-то грубое, но я сдержалась, прекрасно понимая, как жалки мои позиции. Может быть потом, чуть позже... Когда он не будет таким настороженным, а я такой напуганной.
   Зайдя в ванную, я первым делом схватила щетку и зубную пасту. Уничтожить этот мерзкий привкус крови, сполоснуть рот, и только тогда можно почувствовать себя человеком. А если запереть дверь? Разве он сможет ее выбить, не привлекая внимания соседей? Я с сомнением поглядела на хлипкую, немного облезлую дверь, почему-то глупо радуясь, что руки так и не дошли ее покрасить. Было бы обидно потратить напрасно столько сил.
   Я сплюнула пасту с резким вкусом ментола, прижалась лбом к зеркалу, и глубоко вздохнула. К такому я была не готова. Что бы мне ни пришлось пережить в прошлом, но сейчас я не готова... У этого человека видео с места преступления. Не знаю, как мои отпечатки пальцев могли оказаться на орудии убийства. Я ведь не вынимала нож из груди несчастного... или вынимала? Но разве это так важно? Я была там, рядом с тем мертвым, дотрагивалась до него, пыталась помочь... это то, что я помню.
   Глаза испуганно бегали, стараясь охватить пространство, словно выискивая подсказку, что делать. Когда в дверь бесцеремонно постучали, пришлось ее отпереть, чтобы столкнуться нос к носу с моим ночным кошмаром.
   - Что-то ты долго, - заметил "кошмар", - собирайся, у тебя осталось мало времени.
   Вот тут он был полностью прав. Приоткрыв дверцу трехногого, подпертого какими-то деревяшками чтобы стоял ровно шкафа, я безразлично вывалила вещи с полки, извлекая из создавшейся кучи по одной и забрасывая в извлеченный из кладовки рюкзак. Спешить мне было некуда, чего нельзя было сказать о моем госте. Видимо, он не жаждал вытаскивать меня из квартиры под изумленные взгляды соседей, поэтому разгадав мой примитивный саботаж, выхватил у меня из рук очередную тряпку, и со злостью зашвырнув ее в рюкзак, рявкнул:
   - Достаточно! Уходим!
   Он отвлекся. А я как будто этого и ждала. Точнее, совсем не ждала, просто чувствовала, что именно сейчас, в эту самую секунду должна ударить в самое больное место. Раздался его сдавленный крик, и он одной рукой схватился за пах, а другой сжал мое запястье. Даже не делая попытки освободиться, я схватила из-под шкафа отвалившуюся ножку, и, изо всех сил двинула незваного гостя по голове. Удар пришелся в лоб, что не особенно задержало нападавшего, зато здорово его разозлило. Из-под немного съехавшего капюшона я рассмотрела тяжелый заросший щетиной подбородок.
   - Убью! - пророкотал тип, но в этот момент я вцепилась руками в полированное дерево времен раннего совдепа, ставшее между нами преградой, и резко ударила нападавшего дверцей. Действуя скорее инстинктивно, напряглась, делая последнее усилие, понимая, что оно действительно может стать для меня последним в жизни, я свалила на типа двухстворчатый шкаф. Грохот мат и звон разбившегося зеркала слились в один оглушительный звук, а я, как последняя идиотка застыла на месте, возле сжавшейся в кулак порезанной чем-то ладони моего противника, появившейся из-под завала.
   - Ты... сууу
   Он пытался выбраться, и это меня окончательно вывело из ступора. Набросив на себя футболку и джинсы, я схватила рюкзак и припрятанные на черный день деньги, и выбежала из дома, в последний момент вспомнив, что надо обуться.
   По дороге, то и дело огладываясь, забежала в супермаркет, стараясь не выглядеть слишком встревоженной и затеряться в толпе. Тот тип мог быть не один, и за домом, должно быть следили. Значит, мне нужно спрятаться. Исчезнуть, чтобы никто и никогда меня не нашел. Было совершенно не понятно, кому и зачем я понадобилась. Но если эти люди захотят, я могу сесть в тюрьму. Никто не поверит, что я всего лишь прогуливалась ночью, случайно став свидетелем убийства. Я и сама уже в это не верила. А вдруг это и правда была я? Кто может сказать, что происходит в голове у спящего человека? Я не знала себя, никто меня не знал. И если бы понадобилось заключение психиатра, у меня были бы все шансы оказаться в тюремной психбольнице, доказывая добродушному персоналу, что я не серийный убийца. Но, может быть, мне нужно сперва доказать это самой себе?
   Я всматривалась в витрине магазина в свое побледневшее от страха лицо, не в силах понять, что меня пугает больше. Это шок, я просто еще не пришла в себя. Этот человек, кто бы он ни был, хочет меня оклеветать. Я не виновна! Просто не могу быть виновной!
   Куда мне идти? К Иришке? Но если за мной следили все это время, то наверняка знают о ней. Мама так далеко, да и вряд ли мне удасться выехать за границу до того, как меня задержат. Неужели в этом мире нет ни одного места, где бы я могла спрятаться?
  

***

   Утро, как известно, добрым не бывает. А когда оно еще и похмельное, это тяжелее вдвойне. Мне действительно было жаль Ксению, но собственные проблемы выступали на первый план. Эгоистично, без сомнения, но я никогда не претендовала на звание альтруиста. Впрочем, глядя на помятое, бледное и припухшее лицо девушки, я все же сжалилась над ней, и помогла добраться до ванной комнаты, надеясь, что она достаточно пришла в себя, чтобы не захлебнуться в воде. На этом я посчитала свой долг уплаченным, а терпение исчерпанным.
   Забравшись с ногами на кровать, я принялась перебирать в памяти происшедшее прошлым вечером. Ничего особенного, всякое может случиться.
   У него была моя фотография...
   Он легко разделался с тремя боксерами, его ирония и насмешки выводили из себя.
   Он меня поцеловал...
   Я машинально притронулась пальцами к губам, словно стирая недавнее прикосновение.
   Он чужой и ему нельзя доверять. К тому же, у него травмирована кисть. Иначе, почему бы ему ее скрывать под перчаткой?
   Память услужливо воскресила картины из прошлого, но я тут же отмахнулась от них, словно не желая признавать, что такое может быть.
   Я ведь запутала следы, он или они не могли бы меня найти.
   Но ОН нашел...
   Это пока не известно! К тому же, однажды я уже справилась с этой проблемой. И если придется сделать это снова, не побоюсь придавить врага чем-нибудь потяжелее шкафа. Чтобы наверняка.
   Он знает, где я живу. Знает, что мне некуда идти. Я у него на крючке.
   А если нет? Если это не он? Перебирая в памяти события последних нескольких дней я старалась разгадать шараду, которую мне навязали. Ночные убийства, бегство, блуждание по незнакомым городам, чтобы навсегда затеряться, исчезнуть. Поиски отца, встреча с братом, бандиты... загадочный заложник. Могли ли это быть звенья одной цепи? Или, может быть, мне угрожало что-то еще? Те бандиты явно охотились за камнем. Возможно, из-за этого пострадал отец. Но мой ночной гость... здесь что-то другое.
   По крайней мере, это лучше, чем мысль о том, что, что ночью в припадке сомнамбулизма я ножом в сердце прикончила трех человек. И, разумеется, гораздо проще было думать, что тебя преследуют коварные убийцы, а не то, что убийца ты сама.
  

XV

   Я снова осмотрела кабинет Ростовского и ничего не почувствовала. Тот раз когда я под угрозой жизни нашла кольцо, теперь казался чистой случайностью. История Искателя была похожа на бред, а Борис Иванович, верящий в подобное, на наивного человека. Вот только Ростовский не был наивен, я это чувствовала, как бы мало его не знала. Он увидел во мне нечто, за что стоило рискнуть навлечь на себя неприятности с законом и неизвестными бандитами. А это значит, что мне тоже пора расширить границы восприятия и посмотреть на жизнь другими глазами.
   Мне не хватало Тимура... и камня. За несколько часов, что я держала его в руках он смог забраться мне под кожу, проникнуть глубоко в мысли и надолго укорениться там. Вот уже неделю я не слышала мелодии в своей голове, и каким-то странным образом знала, что мой брат и камень слишком далеко от меня. Возможно, их разделили. Возможно... Нет, Тимур жив, я это знала.
   Усевшись в потертое кожаное кресло отсутствующего хозяина, я выдвинула несколько ящиков. Они были пусты, и моя совесть громко вопила остановиться и прекратить обыск, но я мужественно от нее отмахнулась. Если расценивать пистолет в руках Ростовского как некий толчок, спусковой механизм для пробуждения моих скрытых способностей, то именно теперь мне его здорово не хватало. Борис Иванович говорил, что Искатель способен почуять любую ценную вещь на расстоянии. Тимур человек, означает ли это, что мои гипотетические способности не смогут помочь?
   - Что ты здесь забыла? - Димка заглянул в открытую дверь, но поняв, что его вопрос меня совершенно не смутил и не заставил покинуть кабинет, вошел вовнутрь.
   - Ищу, - рассеянно ответила я.
   - Вчерашний день? - подколол он
   - Второе кольцо, - честно призналась я, - или что-то, что заставило бы меня поверить в слова твоего отца.
   - Кстати, отец не любит, когда роются в его вещах, - Дмитрий присел на краешек стола и начал поигрывать у меня перед лицом монеткой.
   - А я не люблю когда мне угрожают, - ответила я, со злостью закрывая очередной пустой ящик.
   Либо в этом кабинете больше не было ни одной ценной вещи, либо в тот раз я смогла отыскать кольцо совершенно случайно. Теперь надо лишь убедить в этом Ростовского и его сына. Но что если узнав об этом они не захотят мне помогать? Или они делают это сугубо из альтруистических соображений?
   Мне были неприятные мысли, что роились у меня в голове. Подозревать единственных людей, которые согласились помочь, было с моей стороны подло.
   - Расслабься, - примирительно сказал Дмитрий, чуть улыбнувшись.
   - Как Ксюша?
   - Отвез ее домой. Пришлось выслушать много неприятных слов от ее мамаши. Но в следующий раз будет думать, прежде чем напиться.
   Я решила промолчать на его довольно грубое замечание о девушке, которая смотрела на него с немым обожанием. Это их проблемы, и мне совершенно наплевать.
   - Кстати, - все не унимался Дмитрий, - мы не договорили на счет твоего нового приятеля. Где он тебя подцепил?
   - Не он меня, а я его. Точнее Тимур. И не подцепил, а взял в заложники. Это сложно, - сдалась я, видя, как на мгновение удивленно расширились глаза моего кузена.
   - И ты все еще не в тюрьме?
   - Как видишь, - я развела руками.
   - И он тебя узнал?
   - Еще бы, - сквозь зубы процедила я.
   - Тогда это настоящая любовь, - хмыкнул Дмитрий. Вот только звучали его слова как-то странно. Я вскинула на него взгляд, понимая, что в эту минуту он думает приблизительно о том же, что мучило меня всю прошлую ночь: какого черта от меня нужно Алексу? И романтические причины были здесь совершенно не к месту.
   - Он может знать, кто ты, - подтвердил мои опасения Дмитрий.
   Я вспомнила о фотографии, хотя в ту минуту мне, почему-то не хотелось говорить про это с парнем. Ни о фотографии, ни о моей проблеме.
   - Я буду держаться от него подальше, - совершенно честно пообещала я.
   - А вот и нет, - возразил Дмитрий. - Подумай сама: он к тебе клеится неспроста. А как лучше узнать о мотивах мужика, если ты будешь держаться от него подальше?
   - Держи друзей близко, а врагов - еще ближе, - припомнила я старую народную мудрость.
   - В точку!
   - Но он меня беспокоит. Даже пугает, - возразила я. Было странно говорить об этом с почти незнакомым мне человеком. Вот только в последнее время жизнь не оставляла мне выбора, подбрасывая новые неожиданности.
   Это трудно - не просто быть всегда одной, но и чувствовать себя одинокой, не способной никому доверять. И все же, то, что сказал мне Дмитрий, заслуживало внимания. Пока Алекс не предпринимал ничего, что бы мне навредило. Может быть, не стоит так явно им пренебрегать. Возможно, если он почувствует, что я ему доверяю, он забудется и выложит мне то, что я хочу знать?
   - Ты не выглядишь испуганной, - Дмитрий не сводил с меня взгляд. Новенькая блестящая монетка мелькала у него между пальцев, - скорее, заинтригованной. Может быть, мой отец не так уж и не прав? И глубоко в душе ты Искатель?
   - Иди ты... - беззлобно бросила я, вставая с кресла и покидая чужой кабинет. Искатель я, или нет, но женщина во мне нашептывала принять правила чужой игры. Только кто сказал, что эти правила нельзя менять?
  
   - Поздно встаешь, - Алекс широко улыбнулся и неожиданно для меня склонился к щеке, чтобы поцеловать. Я растеряно улыбнулась, принимая от него букет алых роз. До сих пор меня редко баловали цветами. Особенно бывшие заложники. Не зная, что с ними делать, я бы так и стояла посреди бара, когда Егор, хмыкнув и закинув полотенце на плечо, вынес трехлитровую банку с водой и забрав у меня букет, отправил жестом восвояси.
   - Не знала, что ты собираешься встретиться со мной сегодня, - я успела взять себя в руки, напоминая, что это просто обычная тактика по охмурению, и мне нужно быть лишь немного скептичнее и стервознее, чтобы не попасться в ловушку. Вот только стервозность куда-то делась, а скептицизм совершенно не мешал моим щекам краснеть.
   Он чужой. Он плохой... Но розы красивые...
   Мысленно дав себе подзатыльник, я улыбнулась, и посмотрела на Алекса более расчетливым взглядом. Этот самец мог вызвать у любой женщины бурю желаний, но фото в его портмоне было именно моим. А это значит...
   - Ты готова? - он взял меня за руку и потянул к двери.
   - Готова? К чему? - я не сделала попытки вырваться, а решила следовать за ним. У него было много возможностей меня убить, и если бы он преследовал именно эту цель, я бы ничем не смогла помешать. Тот, что влез ночью в мою квартиру, хотел меня куда-то увести. И идти сейчас с Алексом, подозревая его во всех грехах было неразумно. Но не могу же бесконечно прятаться в баре, пугаясь собственной тени и ночных шорохов?
   - К прогулке, - он открыл передо мной дверцу машины, затем заботливо пристегнул. Подождав пока он присоединиться ко мне в салоне, я поправила на себе футболку, в эту минуту жалея, что не купила ничего более подходящего к такому случаю. Может Алекс и враг, но рядом с врагом хотелось быть чувствовать себя во всеоружии.
   - Куда мы едем? - я смотрела прямо, чувствуя на себе его взгляды. Лучше бы смотрел на дорогу. Совершенно не хотелось умирать во цвете лет, так и не разгадав всех тайн.
   - Это сюрприз, - он снова улыбнулся, и я поразилась, как улыбка может менять лицо человека. Алекс всегда был разным: насмешливым, ироничным, иногда циничным. Но такая улыбка как сейчас делала его похожим на мальчишку. Медленно отведя взгляд от мужчины, я снова посмотрела на дорогу. Мы успели выехать из города, проезжая лес. Спустя четверть часа и неловкое молчание, которое, к моему удивлению, Алекс не спешил нарушать, мы остановились прямо посреди леса.
   -Пойдем, - он успел выйти, и сейчас стоял, склонившись ко мне, протягивая руку.
   - Куда? - меня охватили сомнения. Но я вложила свою руку в его, тут же ощущая на пальцах железную хватку. Впрочем, почувствовав, что сдавил меня слишком сильно, Алекс тут же отпустил.
   - Сейчас увидишь, - он слегка подтолкнул меня вперед, поддерживая за локоть, помогая передвигаться по кочкам и пожухлой траве, усыпанной сосновыми иголками.
   Мы прошли совсем немного, но я уже успела передумать обо всем на свете. Результатом моих измышлений стало коварное похищение с последующим умерщвлением и закапыванием тут же, по местному. На большее моей больной фантазии просто не хватило.
   Лес внезапно закончился, и мы оказались под открытым небом. Под нами распростерлось круглое озеро. Вода мерно плескалась о берег, играя солнечными бликами, в центре виднелась слабая рябь. На противоположном берегу стояла небольшая церковная колокольня. Место дышало покоем и тишиной.
   - Я нашел еще несколько дней назад. Мне показалось, что тебе должно здесь понравиться.
   - Ты прав. Мне здесь нравится, - я глубоко вдохнула свежий воздух, чувствуя, как легкий ветерок касается моего лица.
   - Рад, что угодил, - он прислонился спиной к древу, изучающее глядя на меня. Взгляд немного смущал, как и сама ситуация. Для меня было странно и непривычно ехать с незнакомым человеком неизвестно куда. И все же я поехала. Практически без колебаний. Что это? Женская глупость, или что-то другое? Сущность, сознание, второе "я", скрытые до поры, и влияющее на всю мою жизнь. Я знала, что должна была оказаться здесь, в этом месте, рядом с Алексом. Чем бы мне это ни грозило, и как бы ни закончился этот день.
   - А теперь, ты мне скажешь, наконец, зачем все это? - я отвернулась от озера, чтобы не упустить ни малейшего изменения на его лице. Но оно было непроницаемо. Маска, без эмоций и чувств. Я понимала - то, что я раньше могла в нем рассмотреть было лишь одолжением с его стороны, и человека, который сейчас был рядом со мной по-настоящему не знал никто.
   - Что именно? - переспросил он с ленцой.
   - Цветы, ухаживание, поцелуй, эта поездка, - перечислила я, понимая, что ступила на скользкую дорожку.
   - Ты мне нравишься. Вот, ухаживаю. Хочу произвести хорошее впечатление на понравившуюся мне женщину.
   - Ты не тот человек, которому важно, какое он производит впечатление, - выдала я. - Тем более на женщину.
   Не могла я представить его влюбленным, или хотя бы, увлеченным кем-то. Его холодный расчет, насмешка и презрительная снисходительность иногда накрывали меня с головой. Нет, он никогда не демонстрировал свои эмоции. Я их просто чувствовала...
   - Ты так хорошо успела меня изучить? - наиграно удивился он, отстраняясь от дерева, и мне пришлось сильно постараться, чтобы не дернуться от испуга, когда он подошел ко мне ближе, - тогда почему ты здесь?
   - Чтобы поговорить. Без свидетелей и драк. Я знаю, что так нужно. Так должно быть, - почему-то слушая этот бред, Алекс не выглядел удивленным. Может быть, слегка заинтересованным. Интерес проскользнул в его глазах, никак не отражаясь на лице.
   - Что же, я тебя слушаю, - он склонил голову, словно этим подтверждая свою готовность.
   - Откуда у тебя моя фотография? Как она попала к тебе?
   - Вопрос немного некорректен, - протянул он с усмешкой, - логичнее было бы спросить, откуда у меня была твоя фотография. Куда она делась, я уже понял.
   - Так что же? - настаивала я.
   - Знаешь, что мне нравится в тебе больше всего? - игнорируя вопрос, продолжал он, - твоя способность противостоять страху. Когда он охватывает тебя всю, так, что кончики пальцев холодеют от первобытного ужаса, ты не сдаешься, а становишься только сильнее.
   - Откуда ты...
   - Я следил за тобой, наблюдал все это время. Ты ничего не замечала. Такая простая, естественная, и в то же время загадочная. Тебя непросто понять. В тебе есть двойное дно, часть тебя, которую никто не видит.
   -Ты следил за мной, - я отступила от него на шаг, расслышав только первые слова.
   - Меня попросили.
   - Кто? Кто тебя нанял, - почти взвилась я, вспоминая ночь, которая выгнала меня из дома, навсегда перевернув мою жизнь. Значит, это был он? Вот так все просто? Он злодей, который хочет мне зла, и я сама далась ему в руки?
   - Не нанял, - он скривился, словно любое упоминание о деньгах было оскорбительно, - а попросил. Речь шла о дружеской услуге.
   - Это ты преследовал меня по ночам? Следил за моими окнами? Пробрался ко мне в постель и напугал до полусмерти? - меня начала охватывать истерика, на глазах выступили слезы. Мне не хотелось показывать ему свою слабость и уязвимость, но быть сильной больше не могла. Я готова была проклясть свое внутреннее чутье, которое так надо мной посмеялось, что привело в руки маньяка. Слишком мало я знала себя, слишком сильно на себя полагалась.
   - Нет. Да. И нет, но не возражал бы, хотя это мы еще обсудим, - подойдя достаточно близко, он заставил меня посмотреть на него. Сосредоточенный взгляд пытался оценить, достаточно ли я адекватна, чтобы услышать и воспринять его слова, - если бы я оказался в твоей постели, последнее, что бы мне пришло в голову, это пугать тебя. Ведь можно заняться куда более интересными вещами. И поверь, в моих руках ты смогла бы забыть обо всем.
   - Отпусти меня, - жалобно попросила я.
   - Еще нет. Пока ты не поймешь, что я тебе не враг, мне придется тебя держать. И держать крепко. Однажды ты уже сбежала, и едва не погибла. Мне едва удалось отбить тебя с твоим ненормальным братцем у тех бандитов.
   - Ты? Это был ты? - я была шокирована его признанием, ожидая совершенно другого.
   - Пришлось побегать за вами, чтобы перехватить на трассе. Мне повезло, что твой брат вышел из леса буквально через минуту, после того, как я там появился.
   - Но как ты нас выследил? И почему не остался там, у хижины?
   - Позволь не делиться с тобой всеми своими тайнами, - он снова усмехнулся. - Но предупреждаю сразу, что я смогу найти тебя, где бы ты ни спряталась.
   - Но ты так и не сказал, кто тебя нанял... попросил.
   - Твой отец, - я вздрогнула всем телом, но его руки лишь крепче сжались у меня на плечах. Наверное, останутся синяки, но теперь не время и не место об этом думать.
   Мой отец... Как такое может быть? Но это значит...
   - Он переживал за тебя и попросил меня присмотреть за своей дочерью. Я не должен был вмешиваться в твою жизнь и как-то ее менять. Но мы кое-чего не учли. О тебе узнали очень плохие люди. Пришлось действовать быстро, чтобы не дать тебе шанса себя угробить.
   - Папа... Я была настолько для него важна? - я еще не верила, но мне так хотелось...
   - Правда, не сомневайся, - Алекс смахнул несколько слезинок, скатившихся по моим щекам. Теплая, шероховатая подушечка пальца прошлась по скуле, остановилась на губах, - настолько важной, что он разыскал меня, не постеснявшись напомнить о кое-каком долге. Я должен был стать твоей тенью, всюду следуя за тобой. Тогда я не задумывался о том, что это может быть настолько сложно и... интересно.
   - Мне жаль, что я тебе не доверяла. Прости за снотворное, - виноватым тоном произнесла я, пытаясь осознать и поверить в то, что только что услышала. Даже не предполагала, что такое могло быть. Папа... и Алекс... Как все странно, и невероятно.
   - Забудь. К тому же, это постарался твой братец. Похоже, в нем начисто отсутствует знаменитое семейное чутье.
   - Я боюсь за него, - призналась я. Теперь, находясь рядом с Алексом, я не должна была чувствовать тревогу или недоверие. Нечто внутри меня убеждало, что он не причинит мне зла. Но все же, упрямый голос разума не спешил слепо бросаться в омут доверия и растворяться в пронзительных зеленых глазах. То, о чем он мне говорил похоже на чудо! Но чудес не бывает...
   - Мы найдем твоего брата, - уверенно произнес Алекс, - для этого ты должна держаться подальше от проблем.
   - Ты о чем?
   - Этот Ростовский. Ты ему доверяешь?
   - Ему доверял мой отец и Тимур. Тогда я не видела другого выхода.
   - Что же, думаю, он может быть настоящей задницей. Но раз о нем знает Тимур, значит, твой отец действительно мог на него положиться. Оставайся там, пока я не найду для нас безопасное место.
   - Для нас? - переспросила я.
   Одно дело знать, что ты под чьим-то присмотром. Совсем другое, когда этот присмотр перерастает в тотальное наблюдение.
   - Для нас, - с присущей ему наглостью кивнул Алекс с внезапно ставшей мерзкой улыбочкой. Минуту назад он был для меня защитником, посланником отца, а теперь просто бесившим меня мужчиной. Резкий перепад настроения не укрылся от внимания Алекса.
   - Навязываться не буду, - хмыкнул Алекс, - так уж, и быть, дам тебе время смириться.
   - Смириться с чем? - осторожно поинтересовалась я.
   - Со мной. С собой. С неизбежным, - я почувствовала, как его рука поглаживает мою спину. По телу прошла дрожь. Его прикосновения не были неприятны. Просто...
   Будто в подтверждении его слов солнечный свет померк, небо над нами заволокло тяжелыми свинцовыми тучами, где-то вдалеке послышался отдаленный раскат грома. Внезапно мне стало страшно.
  

XVI

   Дождь начался прежде, чем мы с Алексом успели добраться до машины. Он сбросил с себя пиджак и накинул его на меня. Тонкая ткань совершенно не защищала от воды, но я оценила сам жест. Звук захлопнувшийся дверцы слился с новым ударом грома. Казалось, гроза разразилась прямо над нами, яростные молнии озаряли салон мертвенно-белым светом. Увидеть что-либо за пеленой воды на лобовом стекле было нереально.
   Я сжалась на сидении, напряженно всматриваясь в небо, осознавая, что удары грома пугают меня гораздо меньше того сияния, что окутывает нас, выхватывая из темноты профиль Алекса, его мокрую рубашку прилипшую к груди и подчеркивающую выпуклые мышцы живота. С его волос стекали капли воды, но он совершенно не обращал на это внимание, и не сводил взгляда с футболки, красочно облепившей мои формы.
   - Ты замерзла, - бестактно заметил он, протягивая ко мне руку. Я дернулась, тут же осознав свою ошибку. Алекс включил печку, словно не замечая моей реакции на его движение. - Поговорим? Все равно в такой дождь выехать будет трудно.
   - Почему не сказал сразу, что ты друг отца? - решила я начать допрос, больше похожий на метания Моськи перед слоном.
   - Я не говорил, что мы с твоим отцом были друзьями. Нас несколько раз сталкивала жизнь, и он смог предъявить мне счет. Не могу сказать, что в тот момент я был слишком этому рад.
   - Почему же ты не отказал ему? - удивилась я.
   - Не люблю быть должным, - Алекс улыбнулся весьма странной улыбкой, но я постаралась игнорировать ее, как и тон, которым были произнесены эти слова.
   - Но почему не признался? - настаивала я.
   - Сперва было интересно наблюдать за двумя испуганными насмерть детьми, которые сами не соображали, чего же им от себя ждать. А только собрался, как твой братец напоил меня снотворным.
   - Потерял бдительность, - подколола я, зачем-то.
   - Отвлекся на тебя. Не стоило этого делать, - он легонько коснулся рукой моей намокшей повязки, - жаль, если останется шрам. У тебя такая нежная кожа.
   - Я это переживу, - рядом с Алексом я чувствовала себя неловко и глупо. Не о том говорила, думала. Вообще вела себя странно. Что это со мной? Где мои мозги? Неужели присутствие рядом этого самоуверенного мачо лишает меня способности мыслить здраво? Возможно дело в моем малом и весьма неудачном опыте общения с мужчинами? Тем более с мужчинами, с явным избытком тестостерона. Мне было бы гораздо легче, если бы на месте Алекса был плешивый скромный старичок, которому можно было бы поплакаться в жилетку. Но разве мы всегда получаем то, чего хотим?
   - Я знаю, что ты способна на многое, - примирительно произнес Алекс. - У тебя хорошая интуиция.
   И эта интуиция говорит мне держаться от тебя подальше.
   - Ты должна уметь отличить ложь от правды, - ладонь Алекса задержалась на моей руке. От раны его пальцы поднялись к плечу, слегка поглаживал, будто успокаивая и лаская одновременно. По телу прошла легкая дрожь, и он, к несчастью это заметил. - Не нужно меня бояться. Я никогда не причиню тебе зла.
   Его шепот в полутемной кабине автомобиля был слишком громким. И все таки ситуация казалась достаточно интимной, и я порадовалась, что он не может видеть выражения моего лица. По крайней мере, до следующей молнии.
   - Ты ведь знал его? Моего отца, - уточнила я, - каким он был?
   Алекс помолчал несколько минут, будто раздумывая отвечать или нет на мой вопрос, и когда я уже потеряла надежду, произнес:
   - Он был странным. Держался от всех подальше. Поселился в лесу, хотел быть неприметным. Я давно потерял его из виду, и не особо старался найти. Твой отец умел вовремя исчезнуть. Наверное, именно это и помогало ему продержаться столько лет.
   - А его способность?
   - Значит, Ростовский тебе уже рассказал? Что же, думаю, в будущем тебе понадобится любая информация об отце. Он был Искателем. Работал в месте, которое называл Контора.
   - Что-то связанное со спецслужбами? - напряглась я. Только этого мне не хватало - ввязаться во что-то подобное было бы верхом идиотизма.
   - Нет. Не думаю, - успокоил меня Алекс. - Из того, что я от него слышал, Контора частая организация, не имеющая никакого отношения ни к правительству, ни к спецслужбам. Они действовали тайно и не совсем законно.
   - Мой отец был преступником? - не хотелось об этом думать, в это верить. Но слова Алекса были недвусмысленны. Да и не было у меня особых иллюзии на счет моего отца. У тех, кому нечего скрывать нет необходимости долгих двадцать лет скрываться в лесу подальше от семьи.
   - Он был особенным, как и ты, - уклончиво ответил Алекс, - иногда он вынужден был делать то, что ему приказывали. Боюсь, у него не было выбора.
   - Значит, он боялся, что люди, на которых он работал, когда-нибудь его найдут?
   - Он сменил имя и фамилию. Ему пришлось изменить внешность, чтобы получить шанс на нормальную жизнь. И все же, этого оказалось мало.
   - Я так и не смогла увидеть его, - мне вдруг стало тоскливо на душе. Мысль об отце, который был вынужден скрываться всю свою жизнь, причиняла боль. Мы могли бы увидеть друг друга, стоило лишь приехать на несколько дней раньше! Возможно, тогда все сложилось бы по-другому, и отец был бы жив.
   - Это слишком опасно, - возразил Алекс, - мне так и не удалось узнать, кто его убил. Если бы ты попала в руки этим людям, вряд ли у тебя был бы шанс выжить.
   Я помолчала, обдумывая его слова и свой следующий вопрос. Он значил для меня слишком много. Я мало знала Алекса, чтобы предугадать его реакцию. Но мне казалось, что не спросив, я буду жалеть об этом всю свою жизнь.
   - Алекс! - в моем тоне была робость и надежда. Мужчина с интересом посмотрел на меня. Его ладонь больше не заигрывала с моим плечом, он стал серьезен. - Помоги мне понять, что произошло с моим отцом, а, главное, помоги найти Тимура.
   - Ты не задумывалась, как это может быть опасно для нас обоих? - приподняв левую бровь, он уставился на меня с видом глубочайшего изумления.
   - Я не прошу тебя рисковать, - я не собиралась отступать. Ну, разве что, самую малость. От ответа Алекса зависело многое. Вот только в эту минуту я пообещала себе, что даже оставшись наедине со своими страхами, не зная кто мой друг, а кто враг, я обязательно отыщу Тимура. А, главное, выясню, кто убил отца. Это был не пустой выпендреж, а условия моего выживания в этом мире. Отец жил в постоянном страхе, зная, что на него ведется охота. Возможно, мне грозит та же участь. Но разве это не естественно - желать узнать, кто именно отвел для меня роль жертвы?
   - Ты хочешь рисковать сама? - удивился мужчина.
   - Это моя жизнь, - заметила я, понимая, как жалко в это минуту звучат мои слова.
   - И она у тебя одна. Даже такое странное и уникальное существо как ты должно понимать - если ты зайдешь слишком далеко, они тебя не пожалеют.
   - И что ты предлагаешь? Смириться и ждать пока они, кем бы эти "они" ни были, не найдут меня?
   - Я должен тебя защитить. Даже если для этого придется увести тебя как можно дальше отсюда.
   - Даже против моей воли? - возмутилась я.
   - Если это спасет тебе жизнь, то да, - уверенно кивнул Алекс.
   - Но ты больше никому ничего не должен. Отец мертв! - напомнила я.
   - Но ты жива. И я постараюсь, чтобы дальше так и было, - его лицо было достаточно серьезным и мрачным, чтобы я могла поверить в эту решимость спасти меня любой ценой.
   - И мое мнение не имеет значение? - в моем голосе отчетливо прозвучала детская обида. Ужасно, особенно в ситуации, когда хочешь выставить себя независимой и непреклонной.
   - Именно! Хорошо, что ты начала это понимать. Неужели так плохо доверить кому-то свою жизнь?
   - Это просто ужасно, зависеть от кого бы то ни было!
   - Жаль, если ты так думаешь, - Алекс вздохнул, и я почувствовала, что это не наиграно. Он действительно был слегка озадачен, а еще... уязвлен?
   - Я не хотела тебя обидеть, - не то, чтобы я пошла на попятную, но все же... Было неловко чувствовать себя неблагодарной, учитывая что Алекс мне помог, и выразил готовность защищать. Но мне нужно было больше! То, чего бы я ни смогла, да и не посмела у него никогда потребовать. Мало знать правду. Нужно еще уметь ею правильно распорядиться. Я не хотела, чтобы на моей совести была смерть Алекса. Что бы я ни затеяла, это только мое дело. Когда-то отец смог переиграть этих людей и остаться свободным. Если они схватили Тимура, нужно узнать, где они его держат, или причину, по которой он не выходит со мной на связь.
   Возможно я не Искатель, и никогда им не буду. Что же, это меня совершенно не огорчит. Но если для того, чтобы найти брата, придется изменить себя, я это сделаю. И страх, который мучит меня все это время, станет лишь союзником. Он помог мне сбежать, он двигал мною в самых ужасных жизненных ситуациях. Значит, он поможет мне и сейчас.
   - Ты меня не обидела, - мягко произнес Алекс. Он погладил меня по щеке, и эта неожиданная ласка, в которой не было страсти, а только нежность и какая-то трогательная кроткость меня смутила. Захотелось стать слабой, захотелось поверить и довериться, несмотря ни на что. Отбросить сомнения, быть той, кем я и являюсь - напуганной двадцатипятилетней женщиной, которая еще пару месяцев назад не принимала в своей жизни ни одного серьезного, жизненно важного решения и всегда полагалась на поддержку мамы. Даже если она меня не понимала.
   Внезапно его взгляд изменился, стал более пристальным, изучающим. В нем вспыхнули непонятные искорки. Движение оказалось слишком быстрым, чтобы я успела как-то среагировать, и вот уже его губы накрывают мои. Это было обычно касание, совсем непохожее на наш прошлый поцелуй, но от него по телу разлилось приятное тепло. Его губы скользнули ниже, и я ощутила на шее горячее дыхание. Молния снова осветила салон автомобиля, заставляя вздрогнуть в руках Алекса.
   - Не бойся, - шепнул он.
   - Я не боюсь, - приглушенным голосом ответила я, не до конца понимая, что же делать. До сих пор я всегда считала, что если рядом с мужчиной меня охватывают какие-то сомнения, я не должна позволять ему зайти слишком далеко. И однажды я уже ошиблась, но Алекс был совсем другим. Не таким, как все. Незнакомым, непонятным, таинственным...
   Его руки скользили по моему телу, лаская шею, нежно касались груди, двигаясь ниже. Приподнимают край намокшей футболки, поглаживая дрожащее от холода или возбуждения тело. Я судорожно вздохнула, когда почувствовал тепло его пальцев на своем животе. Он водил ими по моей прохладной, влажной коже, пробуждая желание, не выпуская меня из плена своих глаз, следя за малейшим откликом моего тела. Дыхание перехватило, мне казалось, что я падаю вниз с большой высоты, и лишь его умелые руки не позволяют мне разбиться. Его руки становились напористыми, нетерпеливыми, следуя по моему телу, вырывая из сомкнутых губ тихие стоны удовольствия. Я задохнулась, когда почувствовала губы Алекса на своем животе, его ловкие пальцы проникли за пояс брюк...
   - Алекс, - окликнула я мужчину, чувствуя, что совершенно теряю контроль над собственным телом и эмоциями, и не хочу его возвращать. Затем, выдохнув с сожалением, взяла его за запястье и отвела руку в сторону, - не надо, Алекс. Прошу тебя!
   Он прервал поцелуй, заставивший мое тело пылать. И затуманенным взглядом посмотрел на меня. Не знаю, что он прочел в моих глазах. Возможно, легкий след паники, охватившей все мое естество, как только я поняла, что готова сдаться, полностью растворяясь в его силе и умелых объятиях.
   Из его глаз пропала мягкость и нежность, в них проступило нечто чуждое и пугающее, словно на краткое мгновение на меня смотрел совершенно другой человек - злобный и беспощадный. Он вздохнул и на миг прикрыл глаза. Когда он снова поднял ко мне лицо, оно было спокойным и безмятежным. Исчезли желание и страсть сквозившие в каждом его движении, будто между нам ничего не происходило. Лишь мое частое дыхание и предательски колотящееся сердце выдавало охватившее меня влечение. Давящее напряжение внизу живота не спешило меня отпускать, но я обрадовалась, что смогла вовремя прекратить это безумие.
   - Извини. Не удержался, - он бесстрастно смотрел в лобовое стекло, пока я приводила в порядок свою одежду. По-прежнему не глядя на меня, он завел мотор, и без труда выехал из леса на дорогу. Дождь уже не был таким густым, однако небо не спешило светлеть. В полном молчании мы доехали до дома Ростовского, и я вышла из автомобиля, коротко бросив "пока".
   Мне оставалось пару шагов до двери, когда я почувствовала на руке чужое прикосновение. Обернувшись, с каким-то облегчением увидела Алекса.
   - Послушай, - его лицо все еще ничего не выражало, взгляд был холодным и каким-то отстраненным, - забудь то, что произошло. Я сглупил. Не подумал... Ты не должна меня бояться. Только не меня...
   Отпустив мою руку, он развернулся, и, вскочив в машину, стремительно рванул прочь с моих глаз. Я постояла на улице еще несколько минут, не особо торопясь войти в дом, чувствуя, что ничего хорошего там меня не ждет. Возможно, моя интуиция была права...
  
   Егор встретил меня кивков, не отрываясь от своей работы. В баре в это время было пусто, в дальнем углу с блаженным видом развалился Радж, по-щенячьи подставляя снежно-белое пузо для чесание вернувшемуся Борису Ивановичу. Ростовский сидел, вольготно развалившись за одним из столиков, около стены.
   Я немного потопталась на месте, чувствуя, что меня успели заметить и оценить мой взлохмаченный вид.
   - Здравствуйте! - безрадостно произнесла я, - не знала, что вы вернетесь сегодня.
   - Сам не ожидал! Страшно соскучился, дочка! - оставив в покое пса и игнорируя его недовольное ворчание, Ростовский вскочил со стула и резво подошел ко мне. Неожиданно крепко обнял и расцеловал в обе щеки, - ну здравствуй, племянница! Как дела?
   Он смотрел на меня как на какое-то сокровище. Будто я была его единственной и любимой дочерью... которая к тому же выходит замуж за наследного принца. Я понимала, что он играет на публику, но все рано не ожидала такого радушия. Покраснев от неловкости, поцеловала его в ответ.
   - Спасибо, хорошо, - что я еще могла сказать?
   - А я возвращаюсь, в баре никого, мой отрок где-то пропадает, как всегда. Тебя дома нет. Егор ничего не знает, погода отвратительная. Я уже было начал переживать.
   - Извините, если заставила волноваться, - я снова покраснела, теперь уже от раскаяния и стыда, припомнив, чем я занималась последние пару часов и чем могла бы заниматься сейчас.
   - Не бери в голову. Сейчас иди, прими горячий душ и сразу же в постель. Ты вся промокла и дрожишь. Не хватает тебе подхватить простуду. А завтра поговорим, - он подтолкнул меня к двери и не сводил по-отечески заботливых глаз, пока я поднималась по лестнице в свою комнату.
   Я воспользовалась его советом, тут же сбросив с себя мокрую одежду и, набросив длинную до колена футболку, прошмыгнула по коридору в ванную.
   Быстро приняв душ, я повязала голову полотенцем, и направилась в комнату. Мой путь шел мимо кабинета Ростовского. Из-под неплотно прикрытой двери пробивался тусклый свет, раздавались приглушенные голоса. Видимо хозяин был не один. Может быть, вернулся Дмитрий? Но услышав свое собственное имя, я резко остановилась, стараясь не дышать, чтобы не быть застигнутой за таким некрасивым делом, как подслушивание.
   Сначала я мало что могла услышать, и еще меньше увидеть сквозь тонкую щель, хозяин и его гость говорили тихо, однако некоторые слова достигали моего слуха. Голос Бориса Ивановича я смогла распознать сразу, второй же, более молодой и жесткий звучал незнакомо и пугающе. Кто бы ни был этот посетитель, с которым Ростовский говорил обо мне, он привык отдавать приказы.
   Интонации Бориса Ивановича изменились, в них появилась злость и нетерпение. Он искренне возмутился на последнее замечание гостя, до меня донеслись его слова:
   - С чего вы взяли, что я вам ее отдам?
   Речь ведь идет не обо мне, правда? При чем здесь я? Да и мое имя мне просто послышалось...
   Я не расслышала, что ответил гость, лишь уловила, что его голос стал спокойнее и снисходительнее. Эти интонации не были мне незнакомы...
   - По крайней мере, я никогда ей не угрожал! Рядом со мной она была бы в порядке и многому научилась. А вы... вы хотите ее уничтожить! Вспомните ее отца! Послушайте, она такая же пустышка, как и ее брат. Она вам не нужна. Но ее легко сломать. Лена не выдержит того, что вы хотите с ней сделать.
   - Тогда зачем она тебе? - теперь я отчетливо расслышала вопрос гостя Ростовского и шумно вдохнула, надеясь, что меня никто не заметил.
   - Она дочь моего друга. Вы же понимаете...
   - Понимаю. Я все понимаю, - гость встал и, проявив чудеса выдержки, я бесшумно отстранилась от двери и крадучись добралась до своей комнаты, закрыв за собой дверь и привалившись к ней спиной. Лишь тогда я испустила вздох, больше похожий на всхлип.
   Здесь было прохладно, и я поспешила прикрыть окно, не совсем точно помня, когда его открывала. Тучи не спешили расходиться, небо было мрачным и серым, погода промозглой. Открывавшийся из окна вид полностью соответствовал моему настроению.
   Он мне солгал... Они оба мне лгали. Зачем я им? Неужели из-за отца?
   Чувство, что мной воспользовались, а потом предали, болью разлилось в груди.
   Он целовал меня, я ему отвечала, и едва не позволила... Алекс, зачем ты так со мной?
   На глаза набежали слезы.
   Я ведь поверила, не смотря ни на что, поверила тебе.
   Подумав немного, заперла дверь на засов, не желая, чтобы кто-нибудь вошел, когда я буду к этому не готова.
   Машинально сбросила полотенце с головы, и мокрые волосы упали мне на спину. Я обхватила себя руками за плечи и беззвучно заплакала.
  

XVII

   - Пикнешь, пристрелю, - вкрадчивый тихий голос донесся откуда-то сзади. Я вздрогнула всем телом, и развернулась к новой угрозе, глупо желая встретить ее лицом к лицу. На меня смотрело дуло пистолета, которое держал в руках некто высокий, широкоплечий довольно угрожающий на вид. Его фигура, слегка затемненная сгущавшимися сумерками, была мне смутно знакома, а этот голос лишь придал уверенности в том, что у меня большие неприятности.
   - Как вы меня нашли? - вырвалось у меня.
   - Это все, что тебя интересует? А где же "здравствуй, дорогой, как дела? Как твоя рука? А, главное, голова?"
   Он сбросил капюшон, и на миг мне стало страшно - в тот раз я действовала инстинктивно, не задумываясь, что могло сделать с нападавшим разбившееся стекло из шкафа. Но, судя по всему, за прошедший месяц синяки, порезы и ссадины успели сойти, оставив едва видимые следы, и негативное отношение к моей особе. Передо мной предстал мужчина, за тридцать, темно-русые волосы, темные, глубоко посаженные под нахмуренными бровями глаза, широкие скулы, тяжелый подбородок. Я его знала... Я видела его однажды утром, во дворе дома, рядом с которым было найдено тело убитого. И той ночью, у меня в квартире. Он говорил со мной, но тогда я была слишком напугана, чтобы его узнать. И этот капюшон... Я не физиономист, но судя по выражению его лица, меня ожидали серьезные проблемы.
   - Извините, что так вышло, - только лишь из врожденного чувства вежливости сказала я, тактично не напоминая причину его несчастий.
   - Проехали, - с неожиданной щедростью произнес он, - хотя пару раз мне хотелось тебя найти и выдернуть ноги. Ну что, собирайся, только тише. Чтобы нас не услышали твои новые приятели. Хотя, они сейчас так увлечены дележом сокровища, что вряд ли что-то услышат.
   - Собираться? Куда? Дележом сокровища? - тупо переспросила я.
   - Тебя. Ты у нас сокровище, - как слабоумной пояснил мне незваный гость, - а куда мы отправимся - скоро узнаешь.
   - Я никуда с вами не пойду! Я буду кричать!
   - Кричи, - устало вздохнув, гость посмотрел на меня со странной жалостью. Я лишь успела заметить краем глаза движение его руки с пистолетом. А после фейерверка, взорвавшегося у меня в голове, тяжело рухнула на пол.
  
   Я где-то читала, что весьма скверной приметой считается ехать ночью в багажнике. Правда к ней еще добавлялось "в разных сумках", но, сделав пару неловких движений, и наткнувшись на что-то металлическое и острое, я с облегчением поняла, что все-таки нахожусь тут вся, целиком. Со связанными назад руками, разрывающейся от боли головой, и не успевшими высохнуть волосами, но целиком. Пожалуй, на тот момент это было единственной успокаивающей мыслью. За ней же следовал рой самых черных и пугающих предположений. Куда меня везут? Как ему удалось выкрасть меня из дома, в котором полно людей? И почему, черт побери, мне так холодно?
   С тех пор как я очнулась, время текло медленно и уныло. Казалось, прошли часы, автомобиль сделал бесчисленное количество поворотов, несколько раз подпрыгнул на ухабах, спустился вниз, отчего меня практически вдавило в стенку багажника, и остановился. Я напряглась всем телом, ожидая, когда же откроют багажник. Моя фантазия и злость толками меня на подвиги, а обстоятельства разумно напоминали, что со связанными руками подвигов не совершишь.
   Багажник открылся и в глаза ударил свет. Я зажмурилась, но тут же снова открыла глаза. Надо мной склонился мой похититель. Он больше не скрывался за капюшоном, и действовал довольно нагло и решительно. Значит, мы уже приехали? Вот только куда? Я оглядела место, больше похожее на подземный гараж с несколькими уровнями. Он был пуст, точнее, кроме нас здесь не наблюдалось ни одной машины. Гараж освещали несколько ламп, в дальней стене был виден проход куда-то в темноту, а сзади нас располагалась дверь лифта.
   Меня бесцеремонно вынули из багажника, поставили на ноги, и, убедившись, что я не собираюсь падать, слегка подтолкнули в направлении лифта. Зря, между прочим, сделав пару шагов на затекших ногах, я тут же шлепнулась на пятую точку, больно ударившись о бетонный пол.
   - Сволочь! Скотина! - крикнула я, особо не стараясь кого-то уязвить или обидеть. Просто накипело.
   Совершенно не обращая на мои слова внимания, похититель нетерпеливо поднял меня с пола и, взвалив на плечо, поспешил к лифту. Он шел быстро, не задумываясь о моей свесившейся вниз многострадальной голове, не обращая внимание на попытки взбрыкнуть и вырваться, предпринимаемые из чистого упрямства, без всякой надежды освободиться. Когда дверцы закрылись, мы оказались в ограниченном пространстве. Только страх, окончательно поселившийся во мне, не позволил овладеть панике и приступу клаустрофобии.
   Поднимались мы недолго, лифт остановился, и широкие шаги похитителя эхом отражались от пола и разносились по длинному темному коридору. Снова дверь, щелчок выключателя, и комната озарилась светом. Он усадил меня на стул, а сам отошел, чтобы присесть на краешек стола.
   - Где мы? - я растерянно огляделась, вот только глаза упрямо возвращались к сволочному типу, который чиркнув спичкой, закурил, не думая мне отвечать.
   - Я спрашивала тебя... - после того, как я обозвала его сволочью, обращаться к типу на вы было бы даже странно.
   - Я тебя слышу, - скривился тип, - не нужно повторяться. И вообще, лучше помолчи.
   - Иначе что? Пристрелишь? - припомнила его угрозу.
   - Может, и пристрелю, - он выдохнул струйку дыма, и с любопытством воззрился на меня. Слова не прозвучали как угроза, просто констатация факта. И этот факт меня тревожил.
   - Зачем я тебе? У меня нет денег, с меня нечего взять, я неподходящий донор, и из меня получится хреновая сексуальная рабыня.
   - Почему? - его голос был спокойным даже слегка равнодушным, но в глазах зажглись искорки смеха.
   - Я ленивая - выдавила я, чувствуя, что наша беседа становится фарсом.
   - Значит, найдем тебе другое применение - кивнул он и затушил окурок. Слез со стола подошел ко мне и нагнулся. Я отпрянула, практически впечатавшись в спинку стула, но его это не остановило. Придерживая меня за спину, он потянулся к моим связанным рукам и стал разматывать узел. Едва почувствовав, что больше не связана, я осторожно коснулась запястий.
   - Скоро боль пройдет, - успокаивающе заметил похититель. Его забота выглядела довольно странно, а в нынешних обстоятельствах, нелепо.
   - Что все это значит? - я сползла со стула, трезво рассудив, что лучше держаться от него подальше. Даже если он не выказывает агрессивности.
   - Ты должна кое с кем встретиться, - он не делал попыток приблизиться ко мне, но стоял между мною и дверью, полностью лишая возможности сбежать.
   - Отлично! Но зачем похищать? - возмутилась я, - достаточно было просто предложить и объяснить.
   - Когда я предложил, ты отказалась, - он красноречиво приподнял бровь, словно напоминая обстоятельства нашей прошлой встречи, а особенно, ее окончание.
   - Ты меня напугал, - теперь уже я присела на стол, готовая в любую минуту вскочить, оставляя между ним и мной как можно больше преград.
   - Так и было задумано, - он сложил руки на груди, посмотрев на часы, словно кого-то ждал. Кого? Кто этот человек, ради которого меня выкрали из условно безопасного места и притащили сюда? Что-то внутри меня подсказывало, что встреча может изменить мою жизнь. Но куда уж больше? Неужели до меня добрались те самые люди из Конторы, о которых упоминал Алекс? Тогда понятно, почему я все еще жива. Если они, как и Ростовский, считают, что я Искатель, мне будет трудно уверить их в обратном.
   - Задумано кем?
   - Скоро узнаешь. И пожалуйста, не делай глупостей. Ты достаточно набегалась. Пора уже остановиться.
   - Ты так говоришь, словно я сама виновата в своих проблемах, - мне было неприятно слышать его слова, я почувствовала себя уязвленной.
   - Не стоило доводить до такого, - он достал из кармана свернутую бумажку и бросил ее мне. Она упала к моим ногам, и с осторожностью поглядывая на типа, я подняла ее с пола, уже зная, что это может быть, - ты не должна была светиться на месте преступления.
   - Я не виновата. Я никого не убивала, - чувствуя, как слезы подступают к глазам, я постаралась вызвать у себя злость, не желая показывать, как угнетена и расстроена.
   - Верю. Я верю, - не думаю, что он хотел меня успокоить. Может быть, просто решил предотвратить мою начинающуюся истерику. Напрасно, я не собиралась лить перед ним слезы и рвать на себе волосы, доказывая... что? Что бы я могла сказать в свое оправдание, - не забывай, что я следил за тобой.
   - Ты меня подставил. Теперь меня ищут, потому что считают убийцей! Зачем? - Со злостью смяв объявление о розыске, я отбросила его подальше от себя, будто оно способно привести ко мне милицию.
   - Ты не права, - тип снова посмотрел на часы, впервые выказывая признаки нетерпения. Похоже, что находясь рядом со мной, он испытывал некий дискомфорт или ... нерешительность? А может быть просто старался поскорее избавиться, передав тому, кто придет.
   - Почему я должна тебе верить? - безнадежно спросила я.
   - Потому что у тебя нет другого выхода, - ответил он
   - Есть, - выдавила я уже на бегу. Знала, что рассчитывать особо не на что. И я никогда не смогу победить такого здорового типа. Мною двигала не надежда, а отчаяние и желание продать свою жизнь подороже. И доставить своим преследователям как можно больше проблем.
   Он перехватил меня за талию одной рукой, не давая приблизиться к двери. Оказавшись за спиной, поднял меня, оттаскивая вглубь комнаты. Я вырывалась из его рук, стараясь причинить максимум неудобства. Бить противника, находящегося сзади было неудобно, но вспоминая советы по самообороне, я постаралась ударить его пяткой в голень, и затылком в нос. Похоже, мой похититель также был знаком с самообороной, поэтому мои попытки оказались безуспешны.
   - Я не хочу делать тебе больно, - прошипел он мне на ухо, обдавая теплым дыханием. Он говорил сквозь зубы, удерживать меня. Предугадывать мой следующий глупый и безуспешный рывок или удар было нелегко. Он явно разозлился.
   - Тогда отпусти, - я замерла в его руках и неожиданно оказалась повернутой к нему лицом.
   - Не могу, - холодно произнес он.
   - Что они со мной сделают? - на миг позволив себе быть слабой и уязвимой, спросила я, - пожалуйста, не отдавай меня им. Я не заслужила этого. Я не та, кто им нужен.
   Тип посмотрел на меня. Казалось, до сих пор он не задумывался о тех чувствах, которые во мне вызывает. Возможно, ему было просто плевать. Но сейчас, удерживая меня, он не мог игнорировать того, что я живое разумное существо, а не бездушный предмет, который он должен был доставить в заданную точку и передать с рук на руки. Ведь не мог же? Или я просто пытаюсь найти в нем то, чего нет и быть не может?
   - Ты будешь в надежных руках, - медленно произнес он.
   Его слова меня удивили. Тон, взгляд... Почему-то в этот момент я не видела в нем угрозы, да и выглядел он совершенно не таким, каким запомнился мне той ночью у меня дома. Опасный тип, скрывающий лицо все еще здесь, а я по-прежнему никуда не могу сбежать. Но что-то изменилось. Он ждал, что за мной скоро придут, но не желал мне зла. Интуиция, которая иногда выкидывала забавные фортели тихо шептала успокоиться и смириться. Потому что просто не было сил бороться и убегать. Ни сил, ни возможности.
   - Мне страшно, - честно призналась я.
   Он опустил меня на пол, но не спешил отпускать. Возможно, опасался, что мне все-таки удасться от него сбежать. Из коридора донеслись тихие, размеренные шаги сопровождавшиеся странным стуком, с каждой секундой приближавшиеся к двери. Я затаила дыхание, продолжая вслушиваться, отсчитывая время, оставшееся мне... до чего? Не знаю. Просто чувствовала, что сейчас все изменится навсегда. И бесполезно хвататься за остатки прежней жизни. Ее уже не будет никогда.
   Я на миг прикрыла глаза, и когда снова их открыла, тип пристально смотрел на меня. Он не выглядел как человек, добившийся цели. В нем не было затаенного торжества злодея, глумящегося над жертвой. Он просто ждал, когда гость войдет в дверь.
   Когда сзади меня раздался скрип, я сжалась, делая попытку вырваться, но мужчина не позволил мне этого сделать. Напротив, он еще крепче прижал меня к себе, разворачивая так, чтобы я смогла видеть все, что происходит в комнате.
   Вошедший оказался высоким мужчиной, под шестьдесят, с густыми, когда-то темными волосами, тронутыми сединой, гладко выбритый, с загорелым, испещренным мелкими морщинками лицом. Он выглядел подтянутым и молодцеватым. Остановившись в нескольких шагах от нас, пожилой человек тяжело оперся на палку, которая, судя по всему, была источником того странного стука, и буквально пронзил своим глубоким, всезнающим взглядом.
   - Здравствуй, Лена, - от его голоса что-то сломалось у меня внутри. Я задрожала, и была благодарна удерживавшему меня типу, руки которого не давали упасть. Больше не хотелось сдерживать слезы, и они свободно полились по щекам. Я всхлипнула, и посмотрела на только что вошедшего человека, словно не доверяя себе, и в то же время, надеясь, что все это не иллюзия, которая рассеется через минуту.
   - Здравствуй, папа,- тихо шепнула я.
  
  

XVIII

   Тишина оглушала, но я не находила в себе силы ее нарушить. Глаза видели то, во что отказывался верить разум. Он был здесь! Живой, рядом со мной! Это не могло быть ошибкой. Я узнаю его везде. Сколько бы лет разлуки не стояло между нами.
   - Я давно должен был тебе все объяснить, - голос, который я помнила и любила с самого детства. Разве это может быть простой иллюзией? - Прости меня, доченька!
   - Ты жив, - ничего более из закромов разума извлечь не удалось.
   - Только благодаря Марку, - папа кивнул на стоящего за моей спиной типа, снисходительно наблюдавшего воссоединение семьи. Тип кивнул мне с наигранным почтением, и больше не обращая внимания, вышел за дверь.
   - Он тебе помогал? - я искренне удивилась. Разумеется, в свете происшедшего я больше не верила словам Алекса, но все же...
   - Пусть тебя не пугают его грубоватые манеры. В душе он добрый малый.
   - Я так и поняла, - не желая вдаваться в подробности нашей встречи с "добрым малым" и расстраивать отца, я решила не обращать внимания на его помощника. - Ты расскажешь мне все о себе? Как ты жил, почему ушел от нас, и как пережил покушение?
   - Это долгая история
   - А я никуда не спешу, - ответила я, и как только папа тяжело опустился на стул, я присела рядом на корточках, как в детстве.
  
   Двадцать лет назад...
  
   Был солнечный день. По набережной Одессы лениво прогуливались отдыхающие, ненадолго задерживаясь около продавцов мороженым и холодными напитками.
   Молодой светловолосый мужчина держал на руках девочку лет пяти и со стоическим видом отвечал на ее многочисленные вопросы. Непоседливый ребенок совершенно не хотел сидеть спокойно, то и дело вертя головой по сторонам, и показывая папе по ее мнению удивительные и интересные вещи, как то: обезьянку на плече фотографа, с обреченным видом глядевшую на прохожих, будто предупреждая взглядом глазок-пуговок "не вздумайте подходить!", чаек, мирно бродящих по мостовой, не обращающих внимания на снующих мимо людей, котеночка, убегавшего от упитанного карапуза спешащего накормить животное мороженым. Отец кивал, улыбаясь, с любовью глядя на свою дочь и медленно продвигался к гостинице, чтобы уложить ее спать. Процесс обещал быть долгим и неблагодарным: малышка была слишком возбуждена, к тому же успела обгореть на солнце. Этот факт весьма беспокоил молодого папашу, так как гарантировал неприятный разговор с женой.
   Недалеко от гостиницы девочка захотела идти сама, и как только отец отпустил ее на землю, тут же погналась распугивать наглых птиц. Не успел мужчина сделать пару шагов в ее сторону, как его взгляд наткнулся на фигуру в толпе. Его сердце на мгновение замерло, а потом принялось учащенно биться. Неужели они его нашли? Так быстро! Только не здесь! Не сейчас, когда у него нет возможности защитить свою семью.
Человек в толпе его не заметил, по крайней мере, он на это надеялся. Быстренько догнав дочь, и игнорируя ее просьбы погулять еще, мужчина быстрым шагом направился к гостинице, где передал ребенка на руки матери. Сказав, что забыл купить сигареты, он ушел, чтобы больше никогда не вернуться.
   Он искал человека в толпе, где-то в глубине души надеясь его больше никогда не увидеть. Набережная, долгий подъем по Потемкинской лестнице, центр... Мужчина внимательно озирался вокруг, чтобы не пропустить того, кого выслеживал. Его преследователям нужно лишь проверить гостиницы, и они найдут его, и его семью. Они уничтожат налаженную жизнь, как сделали это однажды. Но теперь все по-другому. Теперь ему есть что терять.
   Тот, кого он искал, нырнул в переулок и медленным шагом двинулся по узкой улочке вдоль домов. Он был невысокого роста, крепко сложен, средней длины вьющиеся волосы он всегда собирал в хвост. Его движения были плавны и ленивы. Скучающий вид мог бы ввести в обман кого угодно, только не Сергея, знающего, на что способен этот человек.
   Он уже понял, что преследуемый давно его заметил, и лишь пытается увести подальше от людей. Для чего? Скорее всего, чтобы доделать то, что когда-то ему не получилось - убить Сергея.
   - Как тебе удалось меня найти? - преследуемый резко остановился и замер спиной к Сергею, будто ничуть того не опасался. Вокруг царила тишина, которая после шумной набережной и центра немного оглушала.
   - Могу то же самое спросить у тебя, - наконец, мужчина повернулся к Сергею. Уголки губ того нервно дернулись, что не ускользнуло от внимания говорившего. Он знал, какие чувства вызывает у своих жертв. Знал, и пользовался этим.
   - Твое кольцо с сапфиром, - Сергей кивнул на кисть собеседника, - его нельзя не почувствовать.
   - Значит, рыбка попалась на крючок, - он удовлетворенно улыбнулся, отчего Сергею стало нехорошо. Он давно ждал, что рано или поздно за ним придут, но все равно был не готов. - Хотел перекинуться с тобой парой словечек наедине, как мне не жаль было отрывать тебя от твоей дочурки. Сколько ей? Года четыре? Пять? Ты не терял времени даром. Красавица жена, дочь, отпуск на юге. Ты многого добился с тех пор как сбежал от нас.
   - Не трогай их, Фил! - Сергей скрипнул зубами от злости и страха, - они тут ни при чем!
   - Конечно! - Фил бросил на Сергея презрительный взгляд, - подумать только! Столько возни с таким ничтожеством, как ты! Все еще считаешь себя уникальным? Интересно, твоя дочь такая же как и ты? Или она уродилась в свою мать? Надо бы проверить. Если она нам подходит то...
   Сергей не дал ему договорить, бросившись на противника, но замер на расстоянии нескольких сантиметров, почувствовав, как дуло пистолета упирается ему в живот.
   - Советую не делать глупостей. Ты же знаешь, я никогда не был твоим поклонником и с радостью выстрелю.
   - Стреляй! - сквозь зубы выдавил Сергей, - и избавь меня от необходимости тебя выслушивать.
   - Какой смелый. Ты не был таким, когда вы вместе с дружками украли Странника, Родион, или как там тебя сейчас? Сергей Ильин? Надеялся потеряться?
   - У меня нет камня, - Сергей коротко вздохнул, сознавая, что его слова ничего не значат. Ни для этого человека.
   - Знаю. Иначе бы для меня все было слишком легко - найти одновременно тебя и камень. Но теперь придется постараться, чтобы найти твоего дружка. Поздравляю, мой друг, твоя жизнь для нас сейчас бесценна. Поэтому... прострелю-ка я тебе колено. Чтобы не сбежал. Ноги ведь тебе совсем не нужны. Главное голова.
   - Мразь! Я не стану вам помогать! - Сергей сделал шаг, отделявший его от Фила, едва не ломая себе ребра о дуло.
   - Станешь! - возразил Фил, - как только твоя семейка окажется у нас. Ты же не захочешь, чтобы им сделали больно?
   - Не захочу, - процедил Сергей и резко отшатнувшись, схватил своего противника за руку, державшую пистолет. Тот не ожидал подобного, но среагировал моментально. Сказывалась долгая практика. Завязалась драка. Оба мужчины были приблизительно одного возраста и весовой категории, но опыт Фила не оставлял Сергею шансов выйти из схватки победителем. И все же, ему повезло. Раздался выстрел, и оба мужчины замерли, смотря друг другу в глаза. Этот обмен взглядов, казалось, длился бесконечно долго, или же время для Сергея просто остановилось. Наконец, спустя несколько секунд Фил моргнул и словно в замедленной съемке, опустился на землю, прямо к ногам ошарашенного Сергея. На его светлой рубашке появилось красное пятно, которое становилось все больше. Фил все еще сжимал в руке пистолет. Его убийца судорожно сглотнул, будто стараясь подавить внезапный приступ тошноты, и отошел от умирающего на несколько шагов. Затем, словно о чем-то вспомнив, огляделся по сторонам. Вокруг не было ни души, или, ему так казалось. В целом мире остался лишь он, и убитый им киллер. Но так не могло быть вечно. Кто-то слышал выстрел, они придут сюда и увидят его над телом. К тому же, был еще пистолет. Они дрались за пистолет, значит, на оружии могут быть его отпечатки пальцев.
   Сергея мутило, но он склонился над трупом, и вынул из еще теплой руки оружие. Засунув его за пояс, он рванул на другую улицу, стараясь затеряться в бесконечных лабиринтах города.
   Убедившись, что за ним нет погони, Сергей избавился от пистолета, справедливо полагая, что незачем оставлять при себе орудие убийства. Спустя три часа, оставив в гостинице короткую записку жене, он уже был в порту, договариваясь с капитаном о месте на его корабле. Деньги и документы никогда не были для него проблемой. Сергей знал, что его будут искать, на этом ничего не закончится. Сегодня был Фил, а он всегда работал один. Возможно, это и спасло жену и дочь, а еще невероятное везение, позволившее Сергею убить врага до того, как он обо всем доложит остальным. Но теперь все изменится. Он исчезнет из жизни жены и Леночки. Они заслуживают лучшего.
  

***

   - Ты правда считал, что так будет лучше для нас всех? - я смахнула слезу, и резко поднялась, возвышаясь над сидящем отцом. Было неприятно и неловко смотреть на него сверху вниз, словно я имела какое-то право его в чем-то обвинять. Он сделал выбор, пытаясь нас защитить. Главное, что он жив, остальное не важно. - Но как тебе удалось спастись? Тимур говорил, что тебя застрелили. В этом обвинили его!
   - Моя ошибка. Слабость, называй как хочешь, - папа сокрушенно покачал головой. - Бедный малыш. Все этот проклятый камень.
   - Странник? - удивилась я, - какое он имеет отношение к тому, что произошло?
   - Когда-то он уже испортил жизнь мне и еще одному хорошему человеку. Он сейчас мертв. Много лет назад нас послали найти Странника. Ты, наверное, уже поняла, что я не всегда был мужем и отцом. У меня довольно темное прошлое.
   - Алекс рассказывал мне о какой-то Конторе...
   - Верно, - папа нервно вздрогнул, - Алекс может тебе многое о ней рассказать. Ведь именно он сейчас там заправляет. Ты не представляешь, что это за тип.
   - Почему же, представляю. И очень хорошо. Алекс враг, - голос звучал нейтрально, словно мне было напревать на слова отца. Надеюсь, что вслух я это произнесла не с таким отчаянием и болью, как повторяла это про себя. - Но что со Странником?
   - Просто однажды ночью я проснулся и понял, что знаю, где его искать.
   - Не понимаю...
   - Этот камень необычен. Он уникален. Он... словно звучал в моей голове, - отец осекся, увидев мое лицо, - ты тоже его чувствуешь. Не так ли? Моя девочка!
   - И что ты сделал?
   - Навел справки и выяснил, что недавно со дна реки в небольшом захолустном городке был выловлен труп. Но кроме него водолазы достали кое-что еще. Точнее, один из водолазов, у которого хватило ума припрятать находку. И все же, он оказался достаточно глуп, чтобы попытаться его продать, привлекая к себе ненужное внимание. Видимо, он был не слишком осторожен. Я виделся с ним за несколько минут до того, как парню прострелили голову. Так камень оказался у меня. Оставить его там было бы глупо. Никто не знал, какой силой обладает Странник.
   - Значит, те два урода, что напали на нас с Тимуром не из Конторы?
   - Нет, - отец с трудом встал со стула, и я поспешила его поддержать, опасаясь, чтобы он не упал. - Хотя они узнали, кто я такой. Моя ошибка. Забыл, что Странник не просто уникален, но и стоит миллионы. Они выследили меня и потребовали вернуть камень.
   - Это они пытались тебя убить?
   - Да. Они стреляли в сердце.
   - Но как ты выжил? - мысль о том, что отец находился на волосок от смерти, а я была так далеко, пугала.
   - У меня сердце с правой стороны. Зеркальное расположение органов. Редкий случай, но мне повезло. Я же говорю - чудо. Хотя, если бы не Марк, пришлось бы нелегко. Слишком много я потерял крови.
   И хотя в тот момент я была готова возлюбить угрюмого и грубого Марка как ближнего своего, меня грызла неприятная и совершено противная любящей дочери мысль: почему, в очередной раз, заигрывая со смертью, отец не подумал о своем младшем сыне? Ведь ему угрожала не меньшая опасность. Подавив эту мысль в зародыше, я решила принимать отца таким, каким он есть: авантюристом, бездумно рискующим жизнью.
   - Я рада, что ты выжил. И я рада, что мы снова встретились. Но не успокоюсь, пока не узнаю что с Тимуром.
   - Прости, моя дорогая. Но в этом я тебе помочь не смогу, - на глазах у папы появилась слеза. Она медленно сползла по щеке, когда, осознав, что плачет, отец стыдливо отвернулся, - Марк сейчас занимается его поисками. Приведя тебя ко мне, он может полностью посвятить время розыскам твоего брата.
   - Но почему ты считаешь себя неспособным помочь? - я удивилась. Ведь обладая уникальной способностью Искателя, он мог бы найти что угодно... Что... Не кого..
   Я поняла, и папа это заметил. Прижав меня к груди, он пригладил мои растрепавшиеся от неудобной транспортировки волосы, сейчас напоминавшие колтун.
   - Он человек, мальчик, мой сын. И я не в силах его найти. Я бесполезен, когда это так необходимо.
   - Но камень! Ты же можешь его чувствовать на расстоянии! Камень был с ним. Значит, мы можем его найти! - я дрожала от нетерпения. Как же мне не пришло это в голову раньше! Так просто! Отец Искатель. Он найдет Странника, а с ним и Тимура. И мы будем вместе.
   - Не все так просто, Леночка, - видя расстроенное лицо отца, я поняла, что наши проблемы только начинаются, - я больше не чувствую камень. Он перестал со мной говорить. Все напрасно. Это конец!
   - Но... - я нерешительно замялась, боясь произнести это вслух, - мне кажется, что я похожа на тебя. Немного... Возможно, если ты подскажешь как, у меня получится.
   Отец отстранился от меня, аккуратно стирая бегущие по моим щекам слезы. До этой минуты я не понимала что плачу. Просто мир стал расплывчатым и непонятным. Впрочем, как всегда.
   - Пройдет много времени, прежде чем ты научишься управлять своими способностями. Будет нелегко. Это изменит всю твою жизнь. Ты станешь другой. И будешь воспринимать этот мир по-другому. Возможно, когда-нибудь ты возненавидишь меня за это. Я не могу позволить тебе погубить собственную жизнь, как когда-то это сделал я.
   - Это моя жизнь и мой выбор. Я рискну.
  
  

XIX

   Все мы в этом мире странники,
будто в небе облака.
Мы встречаем в долгом плаванье
миражи и берега.
Все мы в этом мире странники,
все пришли, и все уйдем.
Но у жизни есть избранники
на Голгофу и на трон.
   Песня Странники из Мюзикла "Экватор"
Текст: Александр Вратарев
  
   - Не понимаю, почему я не могу остаться с отцом? - я расправила затекшие плечи и выжидательно посмотрела на Марка. Он, как всегда, не спешил мне отвечать. Напротив, не сводя взгляда с дороги, мужчина полностью меня игнорировал. С удовольствием сделала бы то же самое. Но вопрос, повисший в воздухе и не получивший ответа, слегка подрывал мою самооценку.
   - Он знает, что лучше для тебя, - некоторое время спустя заметил Марк. Тормознутым он не был, значит, до сих пор просто не считал нужным со мной говорить. Еще одна моя ошибка - позволить отцу уговорить меня на такое! Отправиться в поездку с человеком, которому я не доверяла. Да что там скрывать, которого все еще считала психом.
   Мимо нас проносились темные деревья, свет фар освещал лишь небольшой участок. Мне, почему-то казалось, что стоит свету погаснуть, и нас поглотит темнота.
   Вопреки моим опасениям, Марк не спешил нас гробить на ночной дороге, соблюдая правила дорожного движения. Каюсь, на несколько минут мне даже удалось задремать, однако, беспокойство, которое не отпускало меня ни на минуту, не давало расслабиться. Неожиданное решение отца поставило меня в тупик, но я не могла ему противиться. Не теперь, когда снова его обрела, и, возможно, совсем скоро найду брата.
   - Он не оставил мне шанса возразить, - почему мой ответ казался скорее оправданием, которое я искала для себя самой. Да, я хотела уехать и попробовать то, на что могу быть способна. Сама. Без Терминатора в роли няньки, которого мне навязал отец. Снова разозлившись, я отвернулась от водителя, и всмотрелась в свое отражение в боковом стекле. Черты лица казались расплывчатыми, рот и глаза слишком большими, взлохмаченные волосы придавали какой-то диковатый вид. Я сдула с глаз челку, и прислонилась виском к прохладному стеклу.
   - Без тебя ему будет легче скрыться. Не забывай, он делал это всю свою жизнь. У него это лучше всего получается.
   Тон Марка был равнодушен, но в его словах я уловила... неодобрение? Он помогал моему отцу, но в то же время считал, что тот совершает ошибку? Никто лучше меня не понимал, каково чувствовать себя загнанной в угол. Отец переживал это сотни раз, но всегда находил выход. И я знала, что сейчас он тоже его найдет. Вот только, мне очень хотелось быть вместе с ним.
  
   За несколько недель до...
  
   Я сидела в жутко неудобной позе лотоса и старалась прислушаться к собственным ощущениям. Отец говорил, что это часть моего обучения, от которого никуда не деться. Оно должно было помочь мне концентрироваться на чем-то одном, отсеивая все, что в данный момент меня не касалось. Вот только как назло - мешал и отвлекал яркий свет, болели колено и пальцы на ногах, чесался нос. Я украдкой провела пальцами по переносице, и снова попыталась погрузиться в "транс". Можно было сколько угодно считать подобное обучение пустой тратой времени и сил, однако, оно приносило определенные результаты: я могла часами общаться с отцом, слушать его удивительные истории, чувствовать, как щемит сердце от воспоминаний о Тимуре. Когда-то лишь на миг, я осмелилась завидовать, что у него был такой отец. Теперь Тимур пропал, а отец здесь, рядом со мной.
   Сегодня тренировке мешало присутствие в комнате одного индивида, сохранявшего полное молчание. Он облокотился на стол, лениво пожевывая спичку, был ненавязчив, но сильно раздражал. Один лишь его взгляд был способен вывести меня из себя. И хотя я говорила себе, что этому человеку я обязана жизнью отца, аутотренинг успеха не приносил. Марк иногда присутствовал на моих тренировках: не вмешиваясь, но и не спеша оставить в покое. Казалось, что он следит за мной. Наблюдает, возможно, докладывает отцу о моих провалах, и мысль об этом меня сильно раздражала. И однажды я не смогла удержаться:
   - Какого черта ты обвинял меня в убийстве тех людей? И только не говори, что желание меня спасти заставило тебя влезть ко мне ночью и напугать до полусмерти.
   - Правда? - его взгляд сфокусировался на мне.
   - Что правда? - раздраженно переспросила я.
   - Правда, что я напугал тебя до полусмерти?
   И, похоже, несказанно этому рад. Или нет? Глядя на этого человека невозможно предположить, о чем он думает. Иногда казалось, что все его мысли отражаются у него на лице, но стоило заглянуть в глаза... Марк был не так прост, надеюсь, отец знал, что делал, когда доверился ему.
   Он странно улыбнулся:
   - Решил попугать, чтобы ты была посговорчивее. Мне было интересно, как ты будешь действовать в экстремальной ситуации.
   - И как? Проверил? - тут уже я не удержалась, чтобы его не подколоть. Недостойно с моей стороны, но я никогда не была святой.
   Он так на меня посмотрел, что желание беседовать пропало окончательно. Но все же...
   - И может быть, скажешь, кто убийца?
   - Понятие не имею. Я следил за тобой. На остальных мне плевать.
   На этом он посчитал тему исчерпанной, и посоветовал мне не расслабляться, и продолжать занятие.
   - У тебя никогда не получится пока ты не поверишь в то, что способна это сделать, - впервые Марк решил вмешаться с советом.
   - Ты говоришь так, будто разбираешься в том, что я делаю, - не могла я его не поддеть. Со стороны это прозвучало несколько высокомерно, но Марк не обратил внимания на мой тон. Он его просто проигнорировал. Как и мои слова.
   Он отстранился от стола и направился ко мне. Несколько секунд я боролась с желанием вскочить и убраться подальше, но заставила себя остаться на месте. Марк обошел меня и встал сзади на колени. Затем взял меня за плечи и слегка приподнял, чтобы я могла сесть поудобнее:
   - Поза ничего не значит. Главное умение расслабиться и концентрировать мысли. Ты можешь лежать, сидеть или висеть вниз головой. Это неважно. Лишь бы, в конце концов, ты достигла нужного результата. Дыши! Глубоко, ровно. Так ты сможешь подавить волнение.
   Его ладони оказалась на моих ребрах и животе.
   - Вот так. Успокойся. Я тебя не съем.
   Он слегка сдавливал и отпускал грудную клетку показывая, как я должна дышать. В его действиях не было попытки меня полапать, хотя в тот момент я готова была провалиться сквозь землю от неловкости. Неловкость перешла в замешательство, когда опираясь на палку в комнату вошел мой отец. Кивнув мне и Марку, он проковылял к потертому дивану и опустился в него, прислонив палку к стене.
   - Надеюсь, я не очень помешал.
   - Мы уже закончили, - я высвободилась из рук Марка и встала, чтобы поцеловать отца. Не видела его всего день, а уже жутко соскучилась.
   Марк, привычно коротко кивнув отцу, молча, вышел из комнаты.
   - Рад, что у вас все наладилось. Не хотелось бы заставлять тебя общаться с человеком, которого ты недолюбливаешь, - папа ласково погладил меня по голове. Ну прямо как маленькую. Мне захотелось по-детски фыркнуть и отстраниться, но в голову пришла мысль, что эту часть в детстве мне пришлось пропустить.
   И только тут до меня дошел смысл его слов. Недолюбливаю? Мягко сказано! Я Марка терпеть ее могла. Но раз уж папа сделал неверные выводы не стану его разубеждать. В конце концов, надеюсь, что Марк пробудет с нами недостаточно долго, чтобы я успела его слишком сильно возненавидеть. С другой стороны - он нужен моему отцу.
   - Как твои успехи? - мне было больно видеть его печальный взгляд, когда я говорила о том, что у меня опять ничего не вышло. Да, у меня была неплохая интуиция. Иногда она помогала мне справляться с легкими заданиями, которые передо мной ставил отец. Я могла случайно найти его ручку или блокнот. Меня словно что-то толкало вперед и, иногда везло. Было трудно разобраться в собственных ощущениях и чувствах. Слишком многое меня отвлекало, а, главное, что мешало, было неверие в собственные силы. Я не до конца понимала, как такое может быть? Искатель? Это странно! Как моя жизнь за такое короткое время могла настолько сильно измениться.
   Я вымучено улыбнулась отцу и пожала плечами. Он все понял. Он мог понимать меня без слов, словно читал мысли. Не знаю, хорошо это или плохо - быть настолько открытой для другого человека, как я была открыта для своего отца. Он знал меня лучше меня самой. Возможно, во мне он видел часть себя. Копию - менее обученную, менее уверенную.
   - Все будет хорошо. У тебя получится, - он меня успокаивал, и от этого становилось обидно. Неужели я не в состоянии сделать для отца и брата такую малость? Просто заставить себя, ведь смогла же я сделать это в баре.
   - Да, папа. Я и не сомневаюсь.
  
   Спать я ложилась в расстроенных чувствах. В полуподвальном помещении было сыровато, и я укрылась одеялом с головой.
   Вдох. Выдох.
   Не нужно думать о том, что я должна. Думай о том, что я МОГУ. Могу это сделать. Могу почувствовать перстень, который отец носит на мизинце, могу ощутить нож, с которым никогда не расстается Марк, могу услышать Странника... могу найти брата.
   Меня никто ни к чему не принуждает. Я сама этого хочу. Сама... И я никогда больше не буду уродом. Я не такая как все, но это не плохо. Это нормально. Для меня.
   А ночью я впервые за несколько недель снова услышала музыку: слабую, едва уловимую, но знакомую. Я прикрыла глаза и растворилась в нежной мелодии, что дарил мне Странник.
   После той ночи я перестала ходить во сне. Сперва боялась в это поверить, но потом, когда надежда превратилась в уверенность, рассказала про это отцу. Он улыбнулся, и сказал, что давно подозревал нечто подобное. Пока я сдерживала свои способности, они искали выход таким странным образом. И ночам что-то влекло меня из дома. Но теперь не было необходимости прятаться и скрываться ни от близких, ни от друзей. Напротив - мое уродство могло спасти Тимура, и я всеми силами пыталась стать более непохожей на других, чем обычно.
   Не знаю, как давно меня перестал пугать статус разыскиваемой преступницы, предательство людей, которым я только начала доверять, и место, которое мы использовали как наше временное убежище. Отец поселился в недостроенном здании, состоящем из первого этажа и подземного гаража не так давно, и его, судя по всему, его не особо заботил комфорт. Вода здесь была на вес золота, но что значат бытовые проблемы по сравнению со всем остальным.
   Я отрабатывала прием, который подсмотрела у Марка. Каждое утро, пока отец куда-то отлучался, он тренировался в узком коридоре. Меня всегда удивляло, как у него получается не биться какой-нибудь частью тела о стены. Напротив, все его движение были плавны, органичны. Как танец. Меня поражала его способность за одну секунду переходить из пассивного состояния в состояние боевой готовности.
   Когда я смотрела на Марка, одетого лишь в широкие черные брюки, в голове билась только одна мысль: я хочу уметь так же. Но, честно говоря, учитывая наши натянутые отношения, было неудобно просить его научить меня хоть нескольким приемам. Поэтому я украдкой следила за этим неприятным типом, запоминала, не все, но кое-что из увиденного, а потом, в своей комнате делала что-то вроде аэробики, щедро сдабривая ими привычные упражнения. Это был шанс избавиться от агрессивной энергии: удар левой, удар правой. Эти удары ссыпались не просто в воздух, а в каждую проблему, каждую неудачу. Иногда я представляла перед собой одно наглое лицо с насмешливым взглядом зеленых глаз. Тогда удары становились сильнее, но бесполезнее. Воздуху было все равно. А Алексу и подавно...
  
   В то утро я встала поздно. Отца не было. Марк уже давно поднялся и возился на импровизированной кухне. Комната гордо именовалась так из-за стоящей там микроволновки и кофеварки работающих от инвертора, подключенного к аккумулятору. Мужчина налил себе газировки и несколькими глотками осушил стакан. Судя по мокрым волосам, он был только что из душа.
   - Я сварил кофе, - с его стороны это было практически предложение мира. Я налила себе ароматный напиток и уселась за стол. Кофе был обжигающе горячим и совершенно не сладким, но я выпила его не кривясь. Зачем доставлять противнику дополнительное удовольствие.
   - Где папа?
   - Ты же знаешь, он не любит распространяться о своих делах.
   - Я думала, что тебе он доверяет, - поддела я Марка.
   - Он не доверяет никому. Впрочем, как и я.
   - Наверное сложно так жить: в бегах, никому не верить, ни к чему не привязываться. Всегда один
   - Мне не сложно, - Марк с громким стуком поставил стакан на стол. Из его глаз пропало всякое выражение.
   - Мне тебя жаль, - совершенно искренне сказала я. В конце концов, долгая злость на кого-то слишком утомляет и портит карму.
   - Себя пожалей, - ну вот, злость снова вернулась.
   Нас прервал громкий звонок мобильника Марка. Мне показалось, что он был этому рад. Отвечал он односложно, и лишь по едва слышному голосу его собеседника я догадалась, что это мужчина. Застыв в попытке расслышать хоть что-нибудь, я пропустила конец беседы и, конечно же, была поймана с поличным на подслушивании.
   - Собирайся. Мы уходим.
   - Но почему? - нет, конечно, я была рада покинуть эти Vip-хоромы, но зачем так быстро?
   - Нас выследили. Скоро здесь будут люди из Конторы.
   - Твою мать! - не часто я ругалась, но что-то мне подсказывало, что это может войти в привычку. - Но как же папа?
   - Я его предупрежу. Быстрее! У нас мало времени.
   Ценных для себя вещей за это время я скопить не успела. Схватив ветровку, я последовала за Марком. Мы вбежали на подземную стоянку, и он усадил меня в машину.
   - Я сейчас, - бросил он, возвращаясь назад. Несколько минут я провела в состоянии, близкому к панике, и когда Марк снова появился, испытала облегчение.
   Мы ехали около часа, когда Марк затормозил. Дверца открылась и на заднее сидение сел мой отец.
   - Это правда? Нас нашли? Но как? - мои вопросы заставили отца поморщиться. Он был взволнован, даже напуган.
   - Алекс, сукин сын. Я знал, что рано или поздно он доберется до тебя.
   - И что нам делать? - мысль о том, что я едва не встретилась снова с этим типом отодвинула на задний план все сомнения по поводу того, что теперь с нами будет.
   - Разделиться, - твердо сказал отец, - вы будете все время в движении, нигде подолгу не задерживаясь. Марк за тобой присмотрит.
   - Марк? - мне удалось не повысить голоса. - Но как же ты? Почему мы не можем сбежать вместе?
   - Это ненадолго, обещаю, - папа обнял меня и поцеловал в нос, - ты должна уехать как можно дальше. Я буду вас только задерживать. Мы сможем поддерживать связь. Марк покажет, как это можно безопасно сделать. До встречи.
   - Папа! - я протестующе закричала, но он, не обращая внимание на мои протесты, вышел из машины. Марк, не дав мне возможности даже проводить отца взглядом, сорвался с места.
  

***

   - Ты же понимаешь, что мы лишь убедимся в том, что твой брат в городе? - а я ведь только начинала засыпать! Разумеется, пришлось претвориться, что я всего лишь глубоко задумалась и кивнуть.
   Я снова слышала мелодию Странника, а, значит, Тимур мог быть рядом с ним. Мелодия заставляла двигаться вперед. Я снова видела перед собой цель, а шанс найти брата мог примирить даже с необходимостью путешествовать с Марком.
   - И это значит, что ты должна быть незаметной, и, лучше всего, слепоглухонемой. Если Тимура кто-то удерживает силой, ты не станешь вмешиваться.
   - Не нужно говорить со мной как со слабоумной. До сих пор я как-то справлялась без твоего чуткого руководства, - я понимала, что антипатия к этому человеку заставляет меня вести себя глупо, но ничего не могла с собой поделать. Разумеется, я не собиралась лезть в неприятности, но то, что меня от них предостерегает именно Марк, жутко раздражало.
   Он повернулся, чтобы сказать мне что-то не особо приятное, но тут в свете фар мелькнула какая-то тень, я вскрикнула, а Марк ударил по тормозам. Меня качнуло вперед, и я со всей силы стукнулась головой о приборную панель...
  

***

   Штурмовая группа заняла исходную позицию перед дверью, ведущей в первую из смежных комнат. После команды главного группа захвата, ворвалась через дверь, освещая полутемную комнату фонариками, прикрепленными к стволам. Последним в комнату вошел высокий, одетый во все черное мужчина. Убедившись, что здесь нет тех, за кем они пришли, Алекс выругался.
   - Они здесь были, - один человек из его команды поднял что-то, лежащее на полу. Алекс взял у него из рук короткую черную маечку, еще сохранившую запах знакомых духов.
   - Знаю, - процедил Алекс.
   - Осмотрим здесь все? Они собирались в спешке и...
   - Уходим, быстро! - приказал Алекс. Команда из четырех человек и их командира бросилась к двери. Через несколько секунд раздался взрыв.
  

ХХ

   Со всех сторон меня окружал туман. Ночная прохлада неожиданно сменилась холодом. Где я? Почему так странно себя чувствую. Еще совсем недавно была в машине с Марком, а теперь...
   Я почувствовала, как дрожат пальцы на руках, и сжала ладони в кулаки.
   Сейчас все пройдет. Нечего бояться. Все будет хорошо!
   Легкое беспокойство превратилось в тревогу: я больше не слышу музыки! Странник молчит. А значит, я не смогу найти Тимура. Неужели все кончено?
   Я снова прислушалась к себе: меня окружала тишина. Не только снаружи, но и внутри. Стало страшно и одиноко.
   - Марк! - до меня дошла вся нереальность происходящего. Последнее, что я хорошо запомнила: дорога, тень в свете фар, удар и сильная боль в голове. Может быть я умерла? Только сама этого еще не поняла? Застряла посреди ничего, без надежды когда-нибудь вернуться к прежней жизни.
   Внезапно что-то привлекло мое внимание. Какой-то звук, скорее, шум. Едва уловимый, отдаленный. Он не спешил умолкать, и я невольно порадовалась ему: было страшно находиться неизвестно где в полной тишине. Вот только направление, откуда он доносился было невозможно определить. Он шел как будто из глубины чего-то: то нарастая, то затихая.
   Я засунула руки в карманы и сделала шаг, затем другой. Туман немного рассеялся, но я по-прежнему была дезориентирована, не понимая, куда двигаться дальше. Было страшно, но мне не хотелось поддаваться панике. Осторожно, шаг за шагом я плыла сквозь туман, чувствуя вязкую прохладу на своем лице. Повинуясь необъяснимому чувству, я вынула руку из кармана и брезгливо обтерла лоб и щеки.
   Шум не смолкал. Возможно, инстинктивно я выбрала верное направление и сейчас двигалась прямо к его источнику. Сбиваясь с шага, неуверенной походкой я преодолела неизвестное расстояние. Возможно, просто ходила по кругу, стараясь добраться неизвестно до чего. А если все-таки доберусь? Что там может быть? Скорее всего, ничего хорошего...
   Шум нарастал, я чувствовала, что скоро окажусь достаточно близко, чтобы увидеть... Что? Сама не знаю. Просто увидеть то, ради чего я здесь.
   Мне повезло остановиться и замереть за секунду до того, как подо мной разверзлась пропасть. Туман, словно опасаясь приближаться к ней, отступил.
   Носок моей туфли завис над краем. Несколько камешков свалились вниз. Я проследила за ними взглядом, и мое сердце замерло от восторга и ужаса.
   Передо мной была рана: огромная, пульсирующая, трепещущая и живая. Рана, словно прорезанная гигантским скальпелем на теле Земли. Внутри нее бушевали огненные потоки лавы, грозившие вылиться за ее края.
   - Что это такое? - прошептала я, - какой странный предсмертный бред.
   Было бы наивно говорить о небольшом разочаровании: по некоторым данным многие видели яркий свет, своих умерших близких, а я умудрилась отличиться даже после смерти.
   Резкий толчок заставил меня открыть глаза, а отвратительный запах поморщиться и чихнуть. Незнакомая молоденькая девушка в белом коротеньком халатике держала перед моим носом противно пахнущий тампон, пропитанный нашатырем. После такого насилия над носоглоткой мне даже в голову не пришло снова падать в обморок, а, учитывая содержание и направленность бреда, я и не спешила снова в него возвращаться. Жизнь вернулась ко мне, а с ней и обычные звуки, которых так не хватало в туманном запределье.
   - Ты как? - надо мной склонился Марк. Не могу сказать, что он выглядел сильно озабоченным. Скорее, ему нужно было знать, способна ли я продолжить путешествие или ему придется искать нам место для ночлега.
   - Нормально, - робко начала я, затем, прислушиваясь к собственным ощущениям, поняла, что если и лукавлю, то совсем немного. Слегка болела голова, и не удивительно: чуть выше лба, прикрытая волосами, выступала шишка. Во рту было сухо, хотелось закрыть глаза от слепящего света, но стоило это сделать, как меня начало тошнить. Пожалуй, экспериментировать не стоит, а то не выпустят из больницы.
   - Врач сказал, что у тебя легкое сотрясение. Будет болеть голова. Нужно держать тебя в постели и будить каждые пару часов для проверки уровня сознания. Поэтому он рекомендует остаться в больнице на ночь.
   - Марк, нет! - я приподнялась, игнорируя приступ тошноты и головокружения, - я не хочу провести ночь в больнице. Мы должны уехать отсюда.
   Не знаю, что гнало меня из этого места. Может быть больничные стены, всегда навевавшие на меня тоску, а возможно, отдаленный шум, в реальность которого я отказывалась верить. Сны не могут проникать в реальный мир. Но что-то подсказывало мне, что это был не просто сон.
   - Мне плевать на твои капризы, - Марк проводил взглядом медсестру, которая, кокетливо улыбнувшись ему, поспешила выйти, как только мы стали говорить на повышенных тонах.
   - Это не капризы, - возразила я, - мне просто хочется уехать отсюда как можно скорее. Пожалуйста!
   Было видно, что Марк колеблется. С одной стороны он явно не привык кому-то уступать. С другой - я сидела на больничной койке, с повязкой на голове, имела довольно жалкий вид и о чем-то его просила. Видимо, с таким противником он воевать не привык и попросту не знал, что со мной делать.
   - Мы подождем до утра, - наконец он принял компромиссное решение, - и если ты сможешь встать не шатаясь, тут же уедем.
   - Спасибо, Марк, - я решила быть вежливой до конца, чем удивила своего собеседника.
   - Ну, я тогда побуду в палате, и буду тебя будить. Медсестер здесь не хватает, - как бы оправдываясь, он попятился назад и присел на единственном стуле.
   - Как хочешь, - улыбнулась я, и повернулась лицом к стене.
   Спать не хотелось. Просто нужно было время подумать...
   Я снова его слышала - шум, источник которого для меня больше не был секретом. Что я видела? Гигантский котлован, вулкан или что-то другое? Шум нарастал, стоило мне прикрыть глаза и позволить себе задремать. На этот раз я была в больничной палате. За окном сияли звезды и ничто не нарушало ночную тишину. Внезапно стены и потолок прочертила кривая линия, которая расширялась, охватывая все больше пространства. Когда она дошла до места, под которым стояла больничная койка, я застыла, не в силах сделать ни единого движения. В ту же секунду раздался треск, и потолок рухнул на меня.
  
   Легкий толчок в плечо заставил меня открыть глаза и прищуриться от света ночника.
   - Прошло два часа. И у тебя кошмар, - пояснил Марк.
   - Спасибо, что разбудил, - я опасливо посмотрела на ровный потолок и зябко поежилась.
   - Сейчас попрошу для тебя одеяло, - мужчина встал, но я удержала его за руку.
   - Не нужно. Не уходи, - звучало как-то странно даже для меня, учитывая наши с ним отношения. И все же, между кошмаром и Марком я выбираю Марка. - Мне не холодно. Лучше расскажи, что произошло там, на дороге.
   - Что-то проскочило прямо перед машиной и я затормозил. Ты была не пристегнула и ударилась головой. К счастью, мы оказались недалеко от областного центра, здесь есть хотя бы больница. Тебя осмотрели, врач сказал, что жить будешь, правда, придется потерпеть головную боль.
   - Мы кого-то сбили? - наверное, нужно было спросить от этом с самого начала.
   - Наверное, животное. Но когда я вышел, то никого на дороге не увидел.
   - Надеюсь, оно не пострадало.
   Воцарилось неловкое молчание. Марк стоял, посреди палаты, не решаясь уйти, и боясь оставить меня одну. А я не осмеливалась признаться, насколько мне страшно. Возможно, он что-то увидел на моем лице, или мой жалкий вид вызвал противоестественное ему чувство жалости. Подойдя к койке, он сбросил куртку и лег рядом со мной поверх одеяла. Встретив мой удивленно-растерянный взгляд, он усмехнулся:
   - Расслабься, и ничего не бойся. Я присмотрю за тобой
   Не знаю, возможно, так на меня подействовали лекарства, что мне здесь вкололи, но я действительно расслабилась. Дыхание стало ровнее, дрожь прошла, и я снова растянулась на койке рядом с моим неожиданным соседом. Просто так будет спокойнее. Когда кто-то рядом. Когда я больше не слышу этот странный и страшный шум. Разумеется, сворачиваться рядом с ним в комочек и класть голову на плечо я не намеревалась. Так получилось само собой.
  
   Он разбудил меня за несколько минут до рассвета. Больницу окутывала тишина. Не доносились голоса медсестер на посту, пациенты мирно спаси в своих палатах. Тишина царствовала снаружи, а вот внутри моей головы царил непрекращающийся шум. Наверное, от этого можно было сойти с ума, но пока что звук доставлял мне меньше беспокойства, чем острое чувство тревоги. Я медленно встала, игнорируя руку Марка, пытавшегося меня придержать.
   - Ты далеко?
   - Мне нужно выйти... Нам нужно выйти, - в моих движениях была какая-то рассеянность и заторможенность.
   - Ты едва стоишь на ногах, - мужчина встал вслед за мной и не дал сделать ни шагу, - Тебе еще рано гулять.
   - Марк, все серьезно. Просто поверь, - я настаивала, хотя сама не могла понять почему. Что-то толкало меня прочь от этой больницы, все инстинкты, на которые я полагалась долгие годы, призывали меня бежать прочь.
   Он заглянул в мое лицо и просто кивнул. Заставив меня присесть, собрал мои вещи и подошел ко мне. Я покраснела, когда поняла, что он собирается помочь одеться.
   - Я не настолько беспомощная, - вырвав из его рук брюки, и не глядя на Марка, быстренько их одела и застегнула. Когда дошла очередь до футболки, смущение прошло, появилось равнодушие. В конце концов, он уже не раз видел меня в одном белье.
   Марк дождался пока я самостоятельно оденусь, потом взял под руку и вывел из палаты. Мы двигались по коридору, когда в соседней палате приоткрылась дверь, и, неуклюже придерживая ее костылем, появился рыжий, веснушчатый парнишка лет пятнадцати.
   - Сигаретки не найдется? Очень хочется курить!
   Пропустив монолог Марка о вреде курения, я внезапно застыла, сраженная картинкой, промелькнувшей перед глазами: рыжий паренек распростерт на полу. Где-то далеко слышны крики, стоны и плачь. Он один, в кромешной темноте. Ему тяжело, очень тяжело, больно и страшно, он хочет пить. Он хочет, чтобы эта боль ушла, но это невозможно... Пока он будет жив, она никуда не денется. Смятение, паника, злость, что все так по-дурацки получилось...
   Картинка исчезла, осталось неприятное чувство прикосновения к чему-то потустороннему. Я очнулась, когда Марк, взяв меня за руку, потянул вперед.
   - Нужно уйти пока нас не хватились. Раз уж ты решила сбежать из больницы, лучше не привлекать к себе лишнего внимания. Машину придется бросить Я раздобуду новую.
   Он говорил, но его слова доносились до меня будто сквозь толстый слой ваты. Что-то не так. Я не могу... я должна что-то сделать...
   Я отстранилась от Марка, не позволяя себя утащить на лестницу. Я знала, что это будет ошибкой. Чувствовала, что не могу уйти не сделав... "Пожарная кнопка" оказалась в метре от меня. Я подбежала и со всей силы ударила по ней, игнорируя протест Марка и его попытку вытащить меня на лестницу.
   Резкий, неприятный звук вопящей сирены нарушил больничную апатию. Паренек, так и оставшийся без курева удивленно воззрился на нас.
   - Помоги ему выйти.
   - Что? - Марк смотрел на меня как на безумную, но мне было плевать. Сделав то, что я сделала, мне удалось на краткий миг прервать бесконечный шум в голове и избавиться от тревожного чувства.
   - Я сказала, помоги ему! - в коридорах стали появляться обеспокоенные больные. Заспанная медсестра постаралась всех успокоить, еще сама не до конца понимая, что же произошло.
   - Пожар! - крикнула я, и мой крик истерично подхватил хор нестройных голосов.
   Марк, видимо решив все выяснить потом, подошел к парню с костылями, и, недолго думая схватил того, и взвалил на плечо.
   - Пожар, так пожар, - ворчливо произнес он, успокаивая легким шлепком ничего не понимающего пациента и пошел к лестнице, убедившись, что я следую за ним.
   Эвакуация проходила немного беспорядочно и суетливо. Но спустя полчаса все пациенты и медицинский персонал оказались на улице. К счастью, кроме рыжего парня, назвавшегося Данькой, пациентов не способных к самостоятельному передвижению не было. Несколько старичков с инфарктом, две роженицы, мальчик с отравлением и девочка после аппендэктомии. Особую группу составляли медленно передвигающиеся пациенты ортопедии, с загипсованными конечностями, к которым Марк присоединил обалдевшего от всего происходящего Даниила.
   - Что происходит? - наконец, спросил он, даже не пытаясь увести нас подальше отсюда. Где-то слышались завывания пожарной сирены, больные испуганно шептались, строя предположения, почему их потревожили в предрассветный час. Медперсонал оказывал помощь инфарктникам, для которых любое потрясение могло быть чревато.
   - Не знаю, - я смотрела на здание больницы, без малейшего признака огня или дыма, обзывая себя дурой и идиоткой, и в то же время, невольно радуясь тому, что моя интуиция дала сбой. Наверное, я слишком сильно получила по голове, иначе со мной никогда бы не случился подобный казус. Поднять больных людей ранним утром без причины, заставить их мерзнуть на улице было, по меньшей мере странно и непорядочно.
   - Я сожалею, - Марк снова поддержал меня за руку, но я только сейчас поняла, что еле стою, пошатываясь на тротуаре. Хотелось прилечь, но кроме нескольких лавочек, уже занятых другими больными и подвявшего газона места не было.
   - Тебе что-то показалось? - тихо спросил Марк.
   - Да... я думала... я испугалась. Но то был всего лишь сон! Слава Богу, только сон, - на глазах выступили слезы облегчения и я устало прислонилась к Марку.
   - Не плачь, со всеми может случиться, - мужчина успокаивающе погладил меня по голове, и я не смогла скрыть удивления, вызванного этим жестом с его стороны.
   - Кто включил сигнал тревоги? - гневный голос одного из врачей, видимо главного, дал понять, что пора делать ноги.
   - Уходим, - поддержал мою мысль Марк, и мы осторожно, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания, стали выбираться из негустой толпы.
   - Тут был один мужик. Он меня схватил и вынес, - подал голос Данила. Предатель, между прочим, я о тебе беспокоилась.
   -Какой мужик? Как он попал в больницу? Сможешь его опознать? - паренька засыпали вопросами, а мы скрылись за густыми деревьями, окружавшими территорию больницы.
   Звук сирен слился в один непрекращающийся вой и на въезде показались две пожарные машины. Пожарные успели выйти из машин и развернули рукав, когда к ним подошел заведующий, что-то громко поясняя. До нас долетели лишь обрывки фраз...
   Подземный толчок заставил задребезжать стекла здания больницы. Что-то затрещало, раздался хруст и скрежет. Испуг людей продолжался недолго, так как толчок и колебания земли были непродолжительны, вреда ничему не причинили. Люди, напуганные и встревоженные, оглядывались друг на друга, не в силах понять, как такое может происходить в их городке, да еще со зданием, которое простояло больше сотни лет. Но минуты через две толчок повторился, и на фасаде здания появилась тонкая трещина, которая побежала вверх, к крыше, с каждой секундой все больше расширяясь.
   - Ничего себе! - долетели до нас слова одного из пожарных, молодого мужчины лет двадцати пяти, - ты это видел?
   Он ткнул локтем вбок одного из своих коллег, и тот оказался более красноречив. Из всего сказанного им самым приличным были слова "твою мать!", произнесенные с чувством глубокого удивления.
   Здание теряло устойчивость и рушилось на глазах. С грохотом падал шифер с крыши и балки, стены растрескались, вылетали окна и двери, сыпалась штукатурка, обрушивались потолки. Нас обволокла пыль, но она не могла скрыть того, что произошло после. Здание больницы раскололось на две части. Одна из частей рухнула в сторону дороги, обдав нас всех осколками кирпича. Вторая, несколько минут демонстрировала оставшиеся открытыми внутренние помещения, кабинеты и палаты. Затем, с гулким скрежетом обрушилась вниз, в образовавшуюся в земле дыру.
   - Пойдем отсюда, - с поникшими плечами я зашагала прочь от пыли, криков начавших приходить в себя от оцепенения людей, странных видений и шума, теперь уже прочно поселившегося в моей голове.
  

ХХI

   Марк усадил меня в машину и занял место водителя. С его стороны было предусмотрительно оставить автомобиль за несколько кварталов от больницы. Я все еще находилась в своего рода ступоре, когда заметила, что Марк направляется прочь из города и не предприняла попытки его остановить. Сейчас наши стремлении полностью совпадали. Поездка длилась не менее получаса, когда Марк затормозил и повернулся ко мне:
   - Какого хрена это было? - судя по тому, что мужчина редко позволял своим эмоциям взять над ним вверх, он был чрезвычайно взволнован.
   - Не знаю, - шепнула я. Хотелось шмыгнуть носом и заплакать по-детски. Вот только не перед Марком.
   - Откуда ты узнала, что больница рухнет?
   - Не знаю! - уже громче повторила я.
   - И все же вывела оттуда людей?
   Я пожала плечами в ответ. Как рассказать такому цинику и скептику как Марк о сне, где на меня обрушивается потолок, о видении мальчика, заживо погребенного под тоннами камня и железа? Как мне самой поверить в то, что я что-то видела, и это видение оказалось реальным? Я искала брата, а нашла совсем другое. Что? Не знаю и не понимаю!
   - Я не слышу Странника. Его заглушает какой-то шум, - решилась я признаться Марку.
   - Шум какого рода?
   - Отдаленный, непрерывный и не вполне ясно различимый. Гул...
   - Ты слишком сильно ударилась головой, - подытожил Марк.
   - Не возражаю.
   - Однако это не объясняет того, что мы до сих пор живы. Как и те пациенты, которым уже полагалось пребывать в ином мире.
   - Тебе все это не кажется странным?
   - Я знал твоего отца не один год, чтобы чему-то удивляться.
   Я могла бы схватиться за его слова, чтобы утолить мучившее меня уже несколько дней любопытство: при каких обстоятельствах Марк познакомился с моим отцом, однако, сдержалась. Не думаю, что мне удастся вывести его на откровенный разговор, особенно, учитывая, что он не спешит мне доверять. Кстати, о папе...
   - Мне нужно поговорить с отцом, - было неловко просить об этом Марка, но мы с самого начала условились, что связь будем держать через него.
   - Не сейчас, - отрезал мужчина.
   - Возможно, он знает, что происходит, - я возмущенно воззрилась на Марка.
   - Не думаю. Мне кажется, это целиком твое "достижение".
   - Придурок! - мне очень хотелось его обидеть, но он, проигнорировав меня, завел машину
   - Что ты делаешь? - испугалась я.
   - Уезжаю подальше от этого города!
   - Мне нужны ответы! Я их не получу, если мы сбежим. К тому же, мне надо найти брата! Он может быть здесь, в этом городе! - возразила я, едва удерживаясь, чтобы не схватиться за руль и не развернуть машину. Сама не понимаю, что удерживало меня в этом городке, но я чувствовала, что должна остаться. Как будто уехать из города было равнозначно тому, чтобы свернуть с дороги своей судьбы.
   - Ты просто сумасшедшая! - выдавил Марк, однако, автомобиль развернул. Назад мы добирались медленнее. Видимо, сказывалось нежелание водителя быстро доехать до места назначения. Его явно что-то волновало, но спрашивать об этом я не решалась. На окраине города мы вышли рядом со скромного вида отелем и, зарегистрировавшись там, заняли двуспальный номер с низким потолком и обшарпанными обоями. Отсюда открывался вид на небольшую клумбу, разбитую прямо под нашим окном.
   Первым делом я закрылась в ванной и включила воду. Шум бьющейся струйки, уходящей в сток почему-то создавал иллюзию безопасности и покоя. Вдруг стало наплевать, что за дверью малознакомый мужчина, которому мне приходится доверять. Если бы я знала немного больше! Если бы папа мне все рассказал! Что со мной происходит? Возможно, он переживал нечто подобное? Как же он мне нужен сейчас! Но я понимала, что без меня у отца есть шанс спастись от преследования Конторы. Остался лишь вопрос: почему они до сих пор преследуют его? Возможно, не знают, что он утратил свою способность слышать Странника? Да и в Страннике ли дело? Что я вообще знаю о моем отце? Да ничего. Я саму себя не знаю, что уж тут говорить о человеке, которого не видела больше двадцати лет!
   - Лена, ты в порядке? - громкий стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Я сбрызнула лицо холодной водой и уже через минуту была готова встретиться со всем миром. Ладно, не со всем, а только с Марком.
   Открыв дверь, прошествовала к своей кровати и присела. Дорожная жизнь успела мне порядком надоесть. Я всегда предпочитала домашний образ жизни и пассивный отдых, лишь мечтая о приключениях, мелькавших на страницах многочисленных прочитанных мною романах. То, что я получила, оказалось гораздо больше того, к чему я была готова.
   - Да, я в порядке, - натянуто улыбаясь, я проинспектировала содержимое своего рюкзака. Жаль, что большинство вещей пришлось оставить на прежнем месте. Что же, придется обходиться тем, что есть.
   - Как голова? Не болит? - Марк не переставал меня удивлять своей заботой.
   - Ей есть от чего болеть, - отшутилась я.
   - Я собираюсь выйти, - он надел куртку и направился к двери.
   - Ты далеко? - не предполагала, что меня когда-нибудь встревожит отсутствие этого человека, но вот сейчас подумав о том, что он оставляет меня здесь одну на душе стало неспокойно.
   - Нужно выяснить кое-что, - туманно ответил он.
   - Ты ведь идешь к больнице? А если тебя узнают?
   - Я буду незаметен, - внезапно он вернулся и присел напротив меня на корточки и коснулся пальцами руки, - не бойся. Я вернусь.
   Это прикосновение было успокаивающим, и, внезапно, я поняла, что хочу ему верить: он вернется, он меня защитит, мы найдем Тимура, встретимся с папой и будем жить как все нормальные люди.
   Когда дверь за Марком закрылась, я достала из рюкзака чистую футболку и снова вошла в ванную. Мне захотелось понежиться в горячей воде, а не просто довольствоваться душем. Воспользовавшись одноразовым шампунем, я взбила густую пену и погрузилась в воду. С удовольствием прикрыв глаза, расслабилась, смакуя каждую минуту. Шум исчез, остались лишь покой и тишина. Незаметно для себя я задремала.

***

   На этот раз шума, так тревожащего меня накануне, не было. Я просто смотрела на саму себя в ванной, раскрасневшуюся, со спутанными, намокшими волосами и испытывала странные чувства. Мне нравилось смотреть на себя и в то же время... хотелось, чтобы я больше никогда не открыла глаза. Рука невольно потянулась к собственной шее, но я, та, что лежала в ванной, слегка повернула голову и вздохнула. Несколько минут вторая я стояла не шелохнувшись, затем, явно до конца не сознавая, какое решение станет правильным покинула номер.

***

  
   Встрепенувшись, я открыла глаза, вырванная из сна каким-то посторонним звуком. Прислушавшись, ничего более не услышала и постаралась успокоиться. Вода начала уже остывать, в ванной было душно, и я решила, что пора выходить. Закутавшись в полотенце, сделала шаг к двери и настороженно остановилась: прямо на белом кафеле виднелся четкий след ноги. Не мой... Здесь кто-то был?
   - Марк! - с надеждой позвала я, но никто не откликнулся. Я вбежала в комнату, лишний раз убедившись, что в номере была совершенно одна. Следов больше не наблюдалось, но мне для паники хватило и того, что был. Я вернулась в ванную и постаралась на глаз определить размер обуви того, кто здесь находился. Интересно, рост человека зависит от размера ноги? Вряд ли... Тогда может быть стоит действовать по-другому? След достаточно четкий и рельефный. По рисунку подошвы я смогу определить того, кто был в номере. Остановка за малым: найти в городе одного любопытного извращенца и заставить показать туфли. Раз плюнуть. Впрочем, что я и сделала. Плюнула на безнадежное дело, закрыла входную дверь и подперла ее единственным стулом. Затем, осмотрев шкаф и заглянув под кровать, окончательно успокоилась и присела, ожидая Марка.
   Он вернулся через пару часов с пакетом еды, отчего я стала испытывать к нему непреодолимую и стойкую симпатию. Впрочем, это не помешало мне украдкой оценить размер его обуви и рисунок подошвы. Убедившись, что Марк, по крайней мере, не подглядывал за мной, я облегченно вздохнула.
   - Я побоялся брать с креветками. Решил, что с курицей и грибами подойдет, - он протянул мне большой кусок пиццы, не подозревая, что приобрел в моем лице преданную фанатку.
   - Спасибо, Марк, - некоторое время я полностью отдалась вкусовым ощущениям, не желая думать больше ни о чем, украдкой поглядывая на мужчину. Он ел медленно, тщательно прожёвывая кусок за куском, однако судя по отсутствующему взгляду, был отсюда далеко. Когда голод отступил, нахлынули насущные проблемы.
   - Ты никого не заметил возле отеля? - невзначай начала я.
   - Ты кого-то видела, - Марк сбросил отсутствующий вид и снова выглядел сосредоточенным и серьезным.
   - Никого. Просто... мне показалось, что в номере был посторонний. Он пришел когда я была в ванной. Там остался след.
   Марк вскочил и проследовал в ванную. Я решила оставаться на месте, чтобы ему не мешать. Вернувшись, он прошел к двери, исследуя пол, покрытый вытертым ковром. Я было запротестовала, когда он вышел из номера, но он не обратил на меня внимание. Отсутствовал около десяти минут, а когда вернулся, подошел к окну и долго всматривался в клумбу с цветами.
   - Собирайся. Мы уезжаем отсюда. Сейчас! - слова были похожи на приказ, и я не стала возражать. В вопросах безопасности приходилось ему доверять. Помня в какой спешке мы покидали пристанище отца, мне бы не хотелось снова пережить нечто подобное.
   - Что ты выяснил в городе? - заправляя футболку в джинсы, я решила не терять времени даром.
   - Все говорят о том, что случилось. Оказывается, уже много лет на улице, где стояла больница, идет строительство метро. Здание частично провалилось в котлован. Считают, что его повредили подземные строительные работы.
   - Какой ужас! Те люди могли бы все там погибнуть, - я теребила ремешок рюкзака, чтобы избавиться от жутких видений преследовавшей меня катастрофы.
   - Но они живы. Благодаря тебе. Вот о чем ты должна думать. Все остальное неважно, - Марк произнес это как заклинание, и я мысленно его повторила. Легче не стало, лишь неспокойнее и тревожнее на душе. Нужно ли благодарить меня? Или ту силу, что позволила мне увидеть исход прошлой ночи? Нечто, что ворвалось в мои сны и заставило испытать и ощутить что-то чуждое.
   - Куда мы теперь? - на улице сгущались сумерки, собирался дождь. Было страшно находиться в номере, где успел кто-то побывать. Но еще страшнее оказаться в грозу на дороге, мчась неизвестно куда.
   - Подальше от этого города. Знаю, - предвосхищая мои возражения, продолжал Марк, - ты беспокоишься о брате. Но сейчас нужно думать о себе. К тому же, ты Искатель. Ты не смогла бы не почувствовать Странника, если бы он находился здесь.
   - Думаешь, нас кто-то преследует? Они вычислили, где мы прячемся?
   - Это мог бы сделать только один человек. Но он мертв, - успокоил меня Марк.
   - Мертв? Кто бы мог нас найти? - нехорошие подозрения зашевелились внутри меня.
   - Алекс. Я говорю об Алексе, если ты еще не поняла.
   Марк подхватил свой рюкзак, схватил меня за руку и поволок из номера.
   - Алекс Мертв? - тупо переспросила я. Почему-то мысль о том, что мой враг умер, оказалась менее болезненной, чем то, что он меня предал. Когда же мои приоритеты успели настолько сместиться?
   - Да! - резко произнес Марк - плакать будешь потом.
   Я хотела что-то ответить, но следующие событие начисто выбили у меня из головы все слова. Кто-то оторвал нас друг от друга, и я заметила, как две тени метнувшись к Марку, пытаясь его схватить. К ним присоединилась третья - высокая и мощная. Вскрикнув, я оказалась зажата в чьих-то руках, без малейшей возможности высвободиться. Захват был настолько сильным, что мне послышалось, как трещат мои ребра.
   - Спокойно, злодейка. Не пытайся вырываться, иначе будет только хуже, - тихие слова, произнесенные мне на ухо, заставили побледнеть и замереть в этих безжалостных руках.
   - Ты, - через силу выдавила я.
   - Как видишь. Слухи о моей смерти оказались сильно преувеличены, - Алекс развернул меня лицом к себе и улыбнулся, - привет. Как поживала без меня?
   Марк противостоял троим одновременно, а я ничем не могла ему помочь. Он дрался мастерски, но и люди Алекса были профессионалами. Когда один из них вынул резиновую дубинку, я закрыла глаза, понимая, что сейчас произойдет.
   - Что делась с этим? - голос одного из нападавших заглушил стон и шум падения тела.
   - Кончай его, - равнодушно бросил Алекс, и я закричала, видя как один из его сообщников достает пистолет с глушителем.
   - Нет! Пожалуйста, не надо! - практически вцепившись в куртку Алекса, я испуганно смотрела ему в глаза, в которых равнодушие сменилось злобой. Но лишь на миг. Он моргнул, и они снова стали безмятежными.
   - Почему? Твой дружок хотел нас поджарить. Будет вполне справедливо, если ему выпустят мозги.
   - Не надо, пожалуйста. Не убивайте его. Я пойду с вами и сделаю все, что вы хотите. Только оставьте ему жизнь.
   - Еще совсем недавно мы были с тобой на "ты", - заметил Алекс с наигранным сожалением.
   - Пожалуйста! - повторила я.
   - Не могу отказать, когда меня так настойчиво просят, - Дмитрий, отставить. Свяжите его, чтобы подольше не смог освободиться. Ты довольна?
   Эти слова были обращены ко мне, и не оставалось ничего другого как согласно кивнуть.
   - Тогда поехали. Мы и так достаточно задержались в этой дыре.
   Меня усадили на заднее сидение машины. Место возле меня занял Алекс. Кроме водителя нас сопровождал тип, которого мой враг называл Дмитрием. Во второй машине разместились оставшаяся группа, и мы резко рванули вперед. Я до последнего ждала звука выстрела, и облегченно вздохнула, когда поняла, что Алекс свое слово сдержал. Они оставили Марка в живых. Значит, на моей совести не будет его смерти. А остальное можно пережить.
  

ХХII

   Мы ехали уже несколько часов. Картинка, мелькавшая в окне, оставалась неизменно унылой. Наступила ночь, поднялся ветер, моросил дождь, барабаня по стеклу. На миг вернулись воспоминания об одном дождливом утре, и машине, застрявшей в лесу. Тогда мы с Алексом были вдвоем, и я только начала ему доверять. Да что там врать самой себе: мне казалось, что он мне по-настоящему нравится. Но теперь все изменилось. Он солгал. Отгоняя непрошенные мысли и стараясь сдержать слезы, я смотрела прямо перед собой, не замечая сидящих рядом людей, а, особенно, Алекса. Мне хотелось, чтобы все вокруг исчезли, и я осталась одна в темноте, под каплями дождя. Так спокойнее, так никто не обидит, когда есть только ночь и ты. Я и не подозревала, как мне не хватало тех ночных прогулок, о которых я утром ничего не помнила. Меня что-то тянуло прочь от людей, и было трудно этому сопротивляться.
   - Так и будешь молчать? - Алекс уже не раз пытался со мной заговорить, но натыкался на молчание. Он больше не выглядел злобным типом, отдавшим приказ убить Марка. Его голос был спокойным, тон доброжелательным. И, судя по усмешке Дмитрия, непривычным для его людей.
   - Мне нечего тебе сказать, - равнодушно бросила я, не сводя взгляд со стекла. Новая капля побежала по дорожке, проделанной предыдущей. Слова были лишние. Я позволила вовлечь себя в игру, смысл которой не понимала.
   - Сева, останови! - резко приказал Алекс, и автомобиль замедлил ход и съехал на обочину. Водитель выжидательно посмотрел на Алекса через зеркало заднего вида, - оставьте нас.
   К моему глубочайшему удивлению парни беспрекословно подчинились, выйдя прямо под дождь. Я все так же смотрела в пространство, не желая замечать, что Алекс повернулся ко мне, изучая взглядом.
   - Я не должен был тебе лгать. Но сказать правду, значит отпугнуть тебя и позволить рисковать самой. Ты доверилась не тем людям. Ростовский хотел получить Искателя. Для них ты была лишь способом обогатиться!
   - А чего хотел ты? - меня пробило. Нет, я не намеревалась устраивать истерику, кричать, звать на помощь. Но мне нужно было знать всю правду. Чтобы успокоиться и жить дальше. Не доверяя, не прощая. Как всегда...
   - Спасти от бандитов, завоевать доверие.
   - Найти Странника? Выйти на моего отца?
   - Неужели ты думаешь, что за двадцать лет Контора не смогла бы его вычислить? Да, поначалу он был им нужен. Глупо отпускать такие кадры. Но со временем появилось слишком много насущных дел, чтобы беспокоиться о ком-то, кто исчез так давно. К тому же Странник... Ты знаешь, что твой отец был не единственным, кто его нашел? Он состоял в группе из трех человек. Двое из них мертвы, один был убит сразу же, второй спустя несколько лет. Твой отец единственный, кто прикасался к Страннику и выжил. Наверное благодаря тому, что ему не представилась возможность оставить его себе. Когда-то Родион, так звали твоего отца до того, как он сменил имя, был лучшим Искателем. Но Сила пропадает. Так бывает, никто не знает почему.
   - Значит, вы не искали отца, потому что он больше не представлял для вас никакой ценности?
   - Верно. Но кое-что изменилось. Мы оставили его в покое, но не он нас. У него есть что-то, что ему не принадлежит. Одна вещь, которую он у нас взял.
   - Я ничего об этом не знаю, - тут же поспешила я сообщить.
   - Я тебе верю. Родион не из тех, кто посвящает кого-либо в свои планы. Даже собственную дочь.
   - В таком случае, зачем я тебе? - я по-прежнему чувствовала напряжение и страх. Даже не за свою жизнь. Почему-то была уверена, что Алекс меня не убьет. По крайней мере, пока.
   - Ты Искатель, как и твой отец. Но твой дар пока ограничен. Неодушевленные предметы. Со временем, ты могла бы стать лучшим поисковиком.
   - Меня это не интересует.
   - Подумай, сколько пользы ты могла бы принести.
   - Хочешь, чтобы я для тебя что-то нашла? Что-то ценное? - в моем голосе отчетливо звучало презрение. Как еще относится к человеку, который хочет меня использовать.
   - Я говорю сейчас не о деньгах. Каждый день в мире исчезают тысячи людей. И не всех их них находят. Точнее, большинство исчезают бесследно.
   - Чего ты хочешь от меня?
   - Я Искатель. Я работаю с живыми. Могу почувствовать человека при определенных обстоятельствах достаточно далеко от места исчезновения. Но есть и другие. Те, кто не выжил. Знаю, что многие экстрасенсы и медиумы способны ощущать мертвых. Но не всегда. И их точность оставляет желать лучшего. Но ты другое дело.
   - Я не чувствую мертвых, если ты об этом, - запротестовала я, невольно побледнев от страха. Он не знает про больницу и то, что я почувствовала и увидела! Просто не может знать. Для него пока что я Искатель, как мой папа.
   - Ты чувствуешь неживую материю. Неодушевленные предметы. Как и твой отец. Лучше всего у него получалось работать с камнями. Он говорил, что в них есть жизнь, особая аура, которая притягивает его, ведет в нужное место. Так было со Странником. Тогда они допустили ошибку - в группу, которую послали найти камень, попал человек, которому не следовало доверять подобное задание. Он создал много проблем. В группе произошел раскол. И прежде, чем Контора догадалась об угрозе, все было кончено. Камень исчез вместе с одним из сотрудников, твой отец подался в бега. Мы предвидим трудности, связанные с осуществлением нашей затеи, но редко думаем о тех, что коренятся в нас самих. Недальновидность... Возможно, именно это повлияло на дальнейший ход событий. Твой отец не скрывался бы всю жизнь, а Пахомов не погиб от рук малолетних отморозков. Все могло бы быть иначе! Но Контора теперь другая. Сменилось руководство. Мы не заставляем работать на нас, а предлагаем выгодное сотрудничество на благо всех.
   Я лишь напряженно улыбнулась и уставилась на Алекса невидящим взглядом. Возможно, я слишком мало знаю о Конторе. Но то, что знаю, хватило на кое-какие выводы. Работать на Контору это все равно, что подписать контракт с Дьяволом. Выгодный, до поры до времени, но цена неизменна: твоя жизнь и душа.
   - Ты предлагаешь мне работать на тебя?
   - Не на меня, а вместе! Я лишь маленькое звено в этой цепи. Если бы ни Контора, я бы так и остался мелким хулиганом и единственное, что бы меня ждало однажды, это тюремный срок. Они дали мне шанс на новую жизнь.
   Он помедлил, давая мне время переварить все сказанное им. Я молчала, демонстрируя на лице полное спокойствие. Не было странно видеть Алекса таким серьезным. До сих пор я знала его насмешливым и циничным. Но сейчас передо мной был совершенно другой человек. Какой из них двоих настоящий?
   - Я знаю о тебе все. Ты всегда была особенная. Но как много людей понимали твой уникальный дар? Три месяца в клинике для душевнобольных могли тебя уничтожить. Но ты сильная. Ты выжила, несмотря на отношение собственной матери и окружающих людей.
   Это был удар - неожиданный и болезненный. Меня била дрожь, когда он заговорил о клинике. Столько лет я пыталась все забыть, выбросить из головы, и вот снова... Мне показалось, что я опять слышу гулкие шаги по коридору, чувствую тошнотворный запах лекарств, ощущаю на своих запястьях грубые ремни. И мой собственный шепот в равнодушную пустоту, пытающийся заглушить все остальные звуки: "я не сумасшедшая!".
   - Это в прошлом, - поспешила я его прервать.
   - Это могло бы стать будущим, если бы ты не научилась хорошо притворяться. Но как долго ты бы смогла жить под постоянным контролем? После того, как твоя мать уехала за границу со своей новой семьей, а, попросту, сбежала (прости, что так говорю, но это факт) ты осталась даже без этой ненадежной защиты. Твой отец... я уже не говорю о том, что его не было когда ты в нем отчаянно нуждалась. Чем он тебе помог? Втравил в неприятности? Тебя ранили, преследовали, избивали.
   - Папа ни при чем! - наконец, придя в себя, я подала голос. - Ты ничего не понимаешь!
   - Куда мне, - усмехнулся Алекс. Машину ослепила яркая молния и совсем рядом ударил гром. Шум дождя стал сильнее и я невольно подумала про двух парней, терпеливо ожидавших на улице конца нашего разговора. Впрочем, жалеть мне их было незачем.
   Алекс отвернулся к окну, задумчиво гладя в темноту ночи. Казалось, он раздосадован моим нежеланием принять его доводы. Но однажды он уже заставил меня поверить в свою ложь. Сейчас, в эту минуту, когда меня окружают чужаки, а рядом тип, которому я не доверяю. Что мне делать? Ответ пришел в голову с яркой вспышкой очередной молнии. Он сам мне его подсказал. Притворяться! Глупо надеяться сбежать от них по дороге. Как бы там ни было, я одна против троих типов, обученных убивать. Но мириться с горькой участью сразу же, после поступившего щедрого предложения будет неразумно. Главное естественность и трезвый расчет. Мне удалось сбежать из города и найти отца. Я вышла из психушки, полностью преобразившаяся с твердой уверенностью что я никогда больше там не окажусь. Моя мать поверила в то, что я изменилась, а ее было нелегко провести. Хотя... она поверила в то, во что хотела верить. Никто не желает иметь ненормального ребенка. И теперь я сделаю все, чтобы Алекс рано или поздно потерял бдительность. И вот тогда... На моем лице расплылась улыбка. Когда-то она напугала моего лечащего врача. Он говорил, что она делает мой взгляд пустым и каким-то потусторонним. Они не знали меня. И никто никогда меня не узнает по-настоящему.
   Видимо не надеясь вытащить из меня больше ни слова. Алекс позволил взмокшим парням вернуться в салон. Дмитрий окинул меня недобрым взглядом, отчего я догадалась, что теперь в его топе антипатий занимаю призовое место. Водитель был равнодушен к временным неудобствам и лишь небрежно пригладил короткие светлые волосы ладонью, освобождая их от излишней влаги.
   Дальнейший путь проходил в тишине. Лишь изредка парни обменивались односложными фразами, которые я не смогла ни расслышать, ни понять даже язык, на котором они были произнесены. К тому времени я устала, и меня клонило в сон. Сказывалась бессонная ночь в больнице, полная страхов и кошмаров. Я пододвинулась поближе к двери, словно отстраняясь от всего остального мира, и прикрыла глаза. Шум дождя навевал сон. Мысли об отце, Марке и людях, спасшихся в больнице отступили на задний план. Не хотелось больше думать ни о чем.
  
   Несколько лет назад...
  
   Шершавая поверхность покрывала царапала щеку. Прядь волос за что-то зацепилась и немилосердно тянула кожу головы. Лежать было неудобно, но изменить положение не было сил и желания. Совсем не чувствовала своего тела. Как будто оно и я существовали отдельно друг от друга. Где-то вдалеке слышался звон инструмента и тяжелые шаги. Несколько минут я прислушивалась к звукам, потом нехотя потянула руку, чтобы поправить волосы, забыв о ремнях на запястьях. Тусклый свет лампочки выхватывал из темноты грязную облупившуюся побелку и стены, выкрашенные в темно-зеленый цвет. Этот цвет навевал тошноту. Острое чувство одиночества и ненужности захлестнуло с головой.
   "Я не сумасшедшая!" - снова повторила я уже громче.
   - Я знаю! - мне показалось, или я действительно услышала чей-то тихий шепот, будто отвечавший мне с другой стороны двери? Подняв глаза на дверь с маленьким зарешетчатым окошком, я заметила тень, отшатнувшуюся прочь. Там кто-то был? Кто-то наблюдал за мной? Возможно. Но разве это важно сейчас? Мысли путались, и честно говоря, хотелось поскорее исчезнуть отсюда. И единственным способом было забытье.
  
   Меня разбудило легкое прикосновение к руке. Я открыла глаза и встретилась взглядом с Алексом. Автомобиль стоял, парни куда-то вышли. Неужели мы приехали... куда бы то ни было?
   - Не хотелось тебя будить, но нам пора. Вылет через пять минут, - Алекс мягко улыбнулся и помог мне выйти из машины. Мы остановились на стоянке неподалеку от продуктового магазина, размерами больше напоминавшего киоск. Метрах в двухстах от нас раскинулось поле, где стоял небольшой самолет. - Надеюсь, ты хорошо переносишь перелеты?
   Мне хотелось ему указать на то, что об этом надо было поинтересоваться до того, как увозить меня силой. Но это ничуть не облегчило бы мою задумку. Наоборот, только все испортило.
   - Вот сейчас и узнаем, - он все еще удерживал мою руку, словно боясь выпустить даже не секунду.
   - Полагаю, тебе не придет в голову попытаться сбежать от меня прямо сейчас? - он улыбнулся, сам не веря собственному предположению. Особенно смешно оно прозвучало, учитывая, что в ту же минуту к нам присоединились его люди, то и дело поглядывающие по сторонам, словно каждую минуту ожидая нападения.
   - Мне некуда бежать, - ответила я, помрачнев, потому что внезапно поняла - это правда. Некуда и незачем. Меня никто не ждет. Я одна, ненужная ни отцу, ни матери. А Тимур... Я разыщу его, как только найду способ избавиться от Алекса и вездесущей Конторы. Словно в подтверждении разумности моих мыслей в голове заиграла тихая гнусная мелодия, заставившая сердце трепетать. Я резко обернулась, понимая, что мое движение может привлечь внимание Алекса, но не могла себя побороть. Я знала, чувствовала: Странник здесь, совсем рядом со мной. И я его слышу!
  

***

  
   Он приспустил тонированное стекло, не спуская глаз с четырех человек направляющихся к самолету. Девушка, поддерживаемая под руку самым высоким из троих мужчин, не пыталась вырваться или как-то дать понять что она не желает быть среди них. Ветер поднял ее волосы и бросил в лицо высокому. Он задержал прядь двумя пальцами, проведя ими по всей длине. Девушка инстинктивно дернулась, и он тут же отпустил ее волосы. Все четверо поднялись по трапу и спустя десять минут самолет начал набирать высоту.
   - Удачи тебе, сестричка, - тихо произнес Тимур.
  

XXIII

   Несколько недель назад...
  
   Они не стали стрелять ему вслед, впрочем, он и не ожидал ничего другого. Было слишком многолюдно, чтобы так откровенно подставляться. Но скоро преследование возобновилось. Где-то через пару поворотов, Тимур заметил у себя на хвосте серебристое Volvo. Он совершенно не ориентировался в городе, движущиеся впереди машины мешали маневрировать. Плюнув на очередной светофор, ему удалось оторваться от них метров на триста. Тимур надеялся, что своими маневрами не привлечет внимания гаишников. Не сейчас, когда нужно как можно скорее выбраться из города и увести бандитов подальше от Елены.
   Мимо проносились редкие домики, окраина города встретила старыми заброшенными складами и покосившимися заборами. Тимуру удалось выехать на трассу, но автомобиль преследователей маячил сзади. Дорога оказалась пустынной, и теперь уже ничто не мешало бандитам стрелять. Первый выстрел Тимур не услышал. Просто прямо позади него в заднем окне образовалась дырочка с мелкими трещинами. Вторая пуля, пролетев мимо, выбила переднее стекло. Следующая попала в переднее левое колесо. Автомобиль выехал на полосу встречного движения, пересек ее, и оказавшись в кювете, врезался в подсохшее дерево.
   Ремни удержали Тимура на месте, но в ту же секунду он почувствовал резкую боль в ноге. Следовало открыть двери и бежать, но время было безвозвратно потеряно. Двое бандитов уже подбирались к своей жертве, не особо ожидая сопротивления с ее стороны.
   Первый геройский порыв Тимура отступил, осталось чувство удовлетворения, что он увел этих типов подальше от Лены и заставил за собой погоняться. Затем пришло разумное опасение за свою жизнь и сожаление, что все так по идиотски получилось.
   Один из них навис над дверцей, без лишних усилий отворил ее и потянулся к Тимуру. Парень успел нанести тому удар в лицо, с удовлетворением отметив, что попал бандиту в нос.
   - Ну все, сосунок, тебе конец, - прорычал раненый, заливаясь кровью и дернул парня из машины. Второй держался в стороне, не вмешиваясь, видимо не желая мешать напарнику отводить душу. Удары сыпались на Тимура снова и снова, в руке что-то хрустнуло, когда он почувствовал, как теряет сознание.

***

   Меня укачало. Нет, не так. МЕНЯ УКАЧАЛО! Разве можно строить планы побега, когда единственная разумная мысль - вовремя добежать до туалета? Я уже не говорю о том, что любые попытки втереться Алексу в доверие и выведать все, что мне нужно пошли прахом. Попробуй приглянуться мужику, который держит твою голову над унитазом, заботливо поправляя волосы, чтобы они не испачкались. К слову, честь ему за это и хвала, никогда не ожидала подобного отношения от кого бы то ни было. Тем более, от него.
   - Тебе легче? - по крайней мере, в его голосе не было издевки. Мне, готовой от стыда провалиться сквозь днище самолета было и так нелегко.
   - Да, спасибо, - вцепившись в стакан воды, что он мне подал, я осушила его в несколько глотков.
   Мы летели час, когда я поняла, что не могу больше сдерживаться. Увидев мое позеленевшее лицо, Алекс предложил помощь, которую я тут же гордо отвергла. Но через минуту уже без излишней гордости понеслась в хвост самолета, вызывая у Дмитрия и Стаса недоуменные взгляды.
   Мы вернулись на свои места и Алекс, словно чувствуя мое нежелание общаться, молчал. Я отрешенно смотрела на движущиеся облака, и невольно представляла себе, каких усилий стоит Алексу строить из себя заботливого мужчину. Он не скрывал того, что ему нужно мое сотрудничество. Но внезапные перемены в поведении настораживали. Он сказал, что мой отец взял то, что принадлежит Конторе. Означает ли это, что истинная причина по которой я здесь это шантаж? Достаточно ли мой отец мной дорожит, чтобы пойти на сделку с Конторой? И что я почувствую, когда это узнаю?
   - Вам все еще нужен Странник? - попыталась я прояснить этот вопрос, не особенно надеясь на правдивый ответ.
   - Контора отказалась иметь какие бы то ни было дела с этим камнем. Возможно, они наконец то поверили в его легенду. А может быть, заказчик устал ждать.
   - Заказчик? - удивилась я.
   - Группа, в которой состоял и твой отец, не просто так прочесывала всю Бразилию, чтобы его найти. Контора получила заказ, а они всего лишь были исполнителями. Двадцать лет большой срок. Но что за интерес к Страннику? Неужели ты также подпала под его магию?
   Вопрос был задан с иронией, но я видела в глазах Алекса неподдельный интерес. Интересно, он знал, что мой отец в конце концов заполучил камень в свои руки, и тут же его потерял? Знает ли он где сейчас Странник? Ищет ли Тимура?
  
   Несколько недель назад...
  
   Он медленно приходил в себя. Сознание и память вернулись практически одновременно, и Тимур понял, что попал. Где бы он сейчас не находился, вряд ли его оставят в покое надолго. А покоя хотелось, как и тишины. Рука, скорее всего, была сломана, ребра, нога и голова пульсировали монотонной, глухой болью.
   Он боялся открыть глаза и увидеть, что с ним сделали. Он чувствовал, что рядом кто-то есть, его едва уловимое дыхание на мгновение сбилось, но этого хватило, чтобы можно было заметить изменившееся состояние Тимура.
   - Хватит притворяться. Я знаю, что ты очнулся, - голос был грубоватым и незнакомым. Он отличался от голоса бандита, который угрожал ему расправой.
   Тимур медленно приоткрыл глаза, готовый к чему угодно. Он увидел сидящего рядом и внимательно наблюдающего за ним темноволосого мужчину. Их окружал полумрак, и все же парню удалось разглядеть небольшую, скудно обставленную комнатку. Как он сюда попал? Неужели бандиты перенесли его, чтобы убить здесь? Но раз так, они должны были его обыскать и найти камень. Значит, он им больше не нужен живым. Тогда почему он здесь? Его взгляд упал на вниз - кисть была туго забинтована, брючина на ноге порвана, рана обработана.
   - Вы кто? - хрипло спросил Тимур.
   - Ангел-хранитель, - незнакомец улыбнулся, но его улыбка не затронула глаз. Они по-прежнему смотрели внимательно и бесстрастно. - Ты и твоя сестрица заставили за собой побегать.
   - Если ты с ней что-то сделал, паскуда, я тебя... - Тимур сделал попытку подняться. Но тут же был возвращен в вертикальное положение, только теперь поняв, как же болит все тело. Его порыв был последней каплей и все, что он мог сделать сейчас, это гневно сверлить взглядом неприятного ему незнакомца.
   - Я ничего ей не делал. Пока. - Незнакомец дотронулся до тонкого свежего пореза у себя на щеке и усмехнулся. От этой улыбки Тимуру стало не по себе.
   Несколько лет назад, в холодную зиму, местные жители стали жаловаться на участившиеся нападения волков на домашний скот. Дикие звери пробирались в деревню, совершенно не опасаясь людей. Однажды Тимур вышел во двор поздним вечером и услышал из кустов какой-то шум. Свет от окон едва охватывал небольшой участок около дома. Стараясь рассмотреть, что же привлекло его внимание, парень со страхом увидел две небольшие красные точки, уставившиеся прямо на него. Он сразу понял, что это волк, вот уже несколько дней державший в страхе жителей деревни и сейчас он был здесь. Совсем рядом. Со страхом он понял, что красные точки медленно но неумолимо приближаются. Тимур оставался на месте, боясь шелохнуться или закричать. Он чувствовал - стоит ему сделать хотя бы одно движение, как зверь тут же набросится на него. Волк подошел ближе и застыл перед Тимуром, будто ожидая от него каких-то действий. Но парень не шевелился, даже не дышал, зная, что зверь может почувствовать его страх, он старался загнать его поглубже. Тогда он избежал нападения. Парань так и не понял, что же заставило волка отвернуться и уйти назад в лес. Но он помнил его глаза, тот взгляд, несколько минут равнодушно скользящий по нему, оценивающий, годен ли он в пищу? Стоит ли с ним связываться? Насколько он слаб? И теперь, глядя на незнакомца. Тимур испытал схожее чувство паники. Словно он оказался рядом с диким зверем, который сейчас оценивает, стоит ли тратить на него свое время?
   - Что тебе от меня надо? - процедил Тимур, отчаянно пытаясь не выказать своего страха перед этим человеком.
   - О тебя - ничего. Всего лишь пытаюсь избавить от неприятностей.
   - Где типы, что на меня напали? - внезапно Тимура пронзила мысль - эти сволочи сейчас присоединяться к странному типу. И он ничего не сможет сделать против них троих. Как будто сейчас он способен противостоять хоть кому-нибудь.
   - Их нет, - просто ответил незнакомец.
   - Тогда отпусти меня, - попросил Тимур, - мне наплевать на ваши разборки, я ничего никому не расскажу. Просто мне сейчас нужно быть в другом месте.
   Незнакомец встал со своего места и приблизился к Тимуру. Присев около низкого топчана, куда он до этого свалил бесчувственного парня, мужчина усмехнулся.
   - Ты останешься здесь и будешь делать то, что я тебе скажу. Попытаешься сбежать - я тебя выслежу и накажу. Не зли меня, поверь, тебе не понравится видеть меня злым.
   Тимур проследил взглядом за уходящим незнакомцем и чертыхнулся. Плевать на его угрозы! Да кто он такой? Тяжело встав с топчана, парень доковылял до хлипкой с виду двери. Она оказалась запертой. Ну ничего! Разве это его остановит? Тимур ударил в нее плечом, не особо надеясь высадить с первого раза, скорее, проверяя на прочность. Дверь не поддалась, но из-за нее послышался неприятный смешок. Значит, незнакомец в соседней комнате? Он будет следить за Тимуром пока... что? Какого хрена здесь происходит?
  

***

   Приземление почти ввергло меня в состояние истерии, и я мысленно поклялась себе: что бы ни произошло, я никогда больше не буду летать на самолетах. Алекс, поддерживая меня за руку, помог спуститься по трапу. Судя по всему, это был частный аэродром, местность ничем не отличалась от той, к которой я привыкла. Несколько сосен окружали поле, пожелтевшая травка была почти придавлена к земле. Голубое небо с ярко светящим солнцем выглядело оскорбительно радостным. Обойдя высокое одноэтажное здание, служившее тут ангаром, мы направились к поджидавшему нас автомобилю. И снова поездка прошла в полном молчании, Сева покрутил ручку приемника и оттуда стала литься тихая музыка. Дмитрий откинул голову на спинку сидения, и, кажется, задремал.
   Мы были в дороге минут двадцать. Мимо пронеслись поле, редкий лесок, несколько аккуратных домиков. Наконец, автомобиль свернул направо и передо мной предстало трехэтажное кирпичное здание, вывеска которого гласила "Общество по защите памятников природы". Я недоуменно поглядела на Алекса, но он лишь широко улыбнулся, помог мне выйти из машины и не выпуская руки потащил за собой. Мы поднялись на крыльцо одновременно с двумя его людьми. Он нажал кнопку, и из двери выехала небольшая панель, куда он быстро ввел какие-то цифры. Панель вернулась назад, и перед нами снова оказалась гладкая дверь. Спустя несколько секунд внутри что-то щелкнуло, и дверь отворилась.
   Я замерла на пороге, не решаясь его переступить. Казалось, как только я это сделаю, моя прежняя жизнь, за которую я отчаянно держалась, закончится. И начнется что-то другое: чужое и незнакомое. И я не знаю, хочу ли я таких перемен. Но выбор был сделан за меня. Алекс настойчиво подтолкнул меня вперед, и я оказалась внутри.
  
   Несколько недель назад...
  
   - Я принес тебе поесть.
   Незнакомец одной рукой перехватил короткую толстую деревяшку, которой Тимур вознамерился проломить ему череп, даже не выронив импровизированного подноса, который состоял из большого блюда с обломанным краем. На нем возвышался стакан газировки, миска с кашей и хлеб. Отбросив палку за дверь, он толкнул паренька к дальней стене, поставив поднос на топчан.
   - Отлично. Голова работает, не хватает лишь силы и мозгов. Но это дело поправимое, - Тимуру казалось, что тип над ним просто издевается, - приятного аппетита!
   Незнакомец не спешил уходить, а Тимур, несмотря на зверский голод, не желал набрасываться на пищу в его присутствии. Он считал это ниже своего достоинства. Будто прочитав его мысли, мужчина тут же покинул комнату, снова заперев дверь. Тимур еще выждал какое-то время, чтобы убедиться, что тот не вернется, и схватил миску. Еда была сытной даже вкусной. А, учитывая, сколько его желудок пустовал, пришлась как нельзя кстати. Но это значит, что незнакомец не хочет его убивать? Сразу же после его ухода, парень проверил свой рюкзак. Камень, как и его личный нехитрый скарб оказался на месте. Пропал лишь ноутбук, но здесь он бы вряд ли пригодился. Оставил Странника и забрал ноутбук? Зачем? Неужели не понимает ценность этого камня? Не интересуется деньгами? Тогда что он за тип такой? Непонимающе фыркнув, Тимур дожевал хлеб, подумав, нужно ли оставить на всякий случай запас? Вдруг незнакомцу надоест его кормить? Но здраво рассудив, что тот сможет его убить многими другими способами, он вымазал последним куском остатки каши. Парень снова был сыт, и хоть тело ломило от побоев, а рука ныла при каждом движении, его тянуло на подвиги. С деревяшкой не удалось, значит, попробуем что-то еще. И неплохо бы вырубить типа, а потом его допросить.
  

***

   Я оказалась в узком коридоре, освещенном голубоватым светом. Впереди виднелась еще одна дверь, к которой мы и направились. Алекс держался рядом, хотя вряд ли теперь думал, что я куда-нибудь сбегу. Скорее всего, это был рефлекс охотничьей собаки, поймавшей добычу и не желающей ее выпустить, пока не предъявит ее хозяину.
   Дверь раздвинулась перед нами, и мы оказались в лифте, который почему-то поехал вниз. Сева и Дмитрий вышли через этаж, а мы поехали еще ниже.
   - Не бойся. Ты сама скоро убедишься, что в этом ничего страшного нет. Познакомишься с людьми, с которыми у тебя много общего и больше не будешь скрывать то, на что способна от других, - тон Алекса был успокаивающим, а монотонное гудение лампы действовало на меня отупляющее. Но даже это не заставило меня ему поверить. Возможно люди здесь обитают интересные. Но попасть сюда не было моим выбором. Более того, после психиатрической клиники я поклялась, что больше никто меня ни к чему не принудит. А это значит, что я готова на все, лишь избавиться от Алекса. Все, что нужно - это время. Рано или поздно я сбегу отсюда. Когда-то это удалось моему отцу. Удасться и мне. Я готова была скрываться всю жизнь, лишь бы не жить по чужим правилам.
   Приободренная собственными мыслями, я пообещала себе, что это всего лишь отсрочка. Краткий перерыв на пути к свободе. Я повернулась к Алексу и совершенно искренне ему улыбнулась. Пусть он враг, но он мне нужен. Где бы я ни оказалась, мне понадобятся его опыт сила и знания. А там, будь что будет.
   Двери лифта раскрылись передо мной, и я оказалась на балконе с металлическими перилами. По бокам от него шли две лестницы, ведущие в огромное очень светлое помещение. Там сновали десятки людей, работали компьютеры, ежесекундно звонили телефоны. Напротив меня, в дальней стороне помещения поблескивал огромный экран со светящимися точками. Это напомнило мне центр управления космическими полетами НАСА, каким его показывали в голливудских фильмах, но я подавила истеричный смешок, вцепившись в перила, вглядывалась в эту бурлящую жизнь "детей подземелья".
   - Добро пожаловать в Контору, - тихо произнес Алекс за моей спиной.
  

XXIV

  
   - Контора лишь маленький винтик в механизме международной корпорации, которая охватывает весь мир. Мы стараемся быть в курсе всего, что происходит, не для того, чтобы вмешиваться. Информация - это сила. Тот, кто ею владеет, защищен от многих угроз. Мы не такие как они. Им нас не понять. Ты сама убедилась в этом. - Алекс вел меня через многочисленные переходы, держа за руку. Я с интересом осматривала место, в которое меня занесла судьба или злой рок.
   - Я всего лишь хочу вернуть нормальную жизнь.
   - Что ты называешь нормальной жизнью? Работа в офисе с девяти до пяти? Посиделки с подругой, которая никогда полностью тебя не знала? Краткие и не всегда приятные беседы с матерью по телефону? Тайны, с которыми тебе приходилось жить? Скрывать, кто ты есть на самом деле? Ты особенная, а таких никто не любит. Их боятся. Люди всегда боятся того, чего не понимают.
   - Мне плевать если меня не будут понимать. Я не хочу зависеть от тебя, от Конторы!
   - Жаль, что ты считаешь себя зависимой от нас, - Алекс нахмурился. Наверное, в эту минуту от не играл. Возможно даже, что был искренним. Но он давно потерял свой шанс.
   - А разве это не так? - с горечью спросила я, - я здесь, чтобы заманить моего отца. А что потом? Убьете нас обоих? Так просто: никто нас не ищет.
   - Разве что-то угрожало твоей жизни рядом со мной? - вкрадчиво поинтересовался Алекс. Я перебрала в мыслях эпизоды нашего с ним общения и поняла, что он прав. На этот раз.
   - А как же мой отец?
   - Он должен отдать то, что взял у нас и может катиться на все четыре стороны. Будем считать, что он заслуженный пенсионер и заработал право на спокойную старость.
   Алекс криво усмехнулся, и я почувствовала, как меня захлестывает неприязнь к нему. Он манипулятор, привык играть всю свою жизнь, но где в его словах правда, а где ложь?
   Технический персонал работал и жил в здании Конторы. По крайней мере, они оставались здесь на всю неделю, и лишь на выходных им предоставлялась возможность вернуться домой. Со временем я убедилась что многие сами не желали отлучаться из Конторы далеко и надолго даже после окончания смены. Они действительно были фанатами своего дела. Оперативники жили на съемных квартирах в разных точках страны, готовые в любую минуту сорваться с места на очередное задание. Пока что я не выяснила для себя, какого рода задания они выполняли, но судя по тому, чему я успела стать свидетельницей, по крайней мере, Дмитрий и Сева не гнушались мордобоем и даже убийством.
   Алекс поселил меня в комнате на третьем нижнем уровне здания Конторы. Она была средних размеров, с собственной ванной и туалетом, скрытыми за низкой дверью. Узкая кровать, два стула и журнальный столик составляли все ее убранство. На стене, напротив кровати висела картина. Разумеется, мы с Алексом оказались соседями. Мой статус в моих собственных глазах был не определен и довольно шаток. Кто я? Пленница? Заложница? Ценный кадр, с которым не хотят расставаться? Папа просил меня держаться подальше от Конторы и всех, кто с ней связан. У меня не получилось. Что же, придется это пережить.
   Я смотрела на лампу под самым потолком, светящуюся чуть желтоватым светом. Если не сводить с нее взгляда, можно было уловить как она мигает. Лампа не была бледной, и не окрашивала обстановку в безжизненные, холодные оттенки. И все же эта комната, обстоятельства, приведшие меня сюда, напоминали мне о том, к чему я не хотела возвращаться даже в воспоминаниях.

***

  
   Я с трудом приподнялась с койки - сил ходить или стоять не было. Но и лежать больше не могла. Присев и обняв себя за ноги я уткнулась подбородком в колени. Я все еще была в сознании, как это не странно. После последнего сна, казалось, что я не скоро приду в себя. Сколько же он длился, мой сон? День? Два? Мне кажется, что я что-то говорила... Нет, не так. Я говорила с кем-то. И этот кто-то мне отвечал. Не помню что, но его голос и тон действовали на меня успокаивающе. Гораздо лучше тех голубых таблеток, что приписал мне добрый доктор. Меня снова что-то тянуло прочь. Я хотела вырваться из этих стен, которые давили на меня с четырех сторон. Но дойдя до двери и убедившись, что она снова заперта, я присела на пол, облокотившись на нее спиной. Вот тогда я снова услышала этот голос, который сказал мне в тот, первый раз, что я не сумасшедшая. Мне так нужно было услышать эти слова. Даже из уст незнакомца... Или призрака. Я так и прозвала его - Призрак. Где же ты, мой собеседник из снов? И почему ты никогда не приходишь когда я бодрствую. Я даже голоса твоего не помню. И не уверена, был ли ты на самом деле?
   Призрака говорил такие простые и естественные вещи, но в его устах они звучали как откровения. Может быть, на меня действовали лекарства, на которые был так щедр мой лечащий врач? Он говорил, что я могу быть опасна для себя и окружающих, когда не контролирую себя, не осознаю, что делаю. Но мне так хотелось верить моему Призраку, который убеждал меня, что я не способна кому-то навредить. Мне так хотелось ему верить
  

***

   Даже не заметила как уснула. Пробуждение было мгновенным. Я открыла глаза, еще не до конца поняв, что могло меня разбудить. И лишь прислушавшись в темноте и не спеша открывать глаза, поняла, что я не одна.
   - Прости что разбудил, - мне не нужно было особо гадать, кто еще мог пробраться ночью ко мне. Вот только зачем? В романтические побуждения своего преследователя я больше не верила. Психологическая обработка? Быть может он считает что после сна я буду растерянной и на меня легче повлиять?. Что же, посмотрим...
   - Зачем ты пришел? - голос был вялым, а вот мысли я постаралась очистить ото сна.
   - Захотелось увидеть, как ты спишь, - просто ответил Алекс.
   - Ты считаешь этого достаточно, чтобы проникнуть в мою комнату? - я нахмурилась, и хотя в темноте этого нельзя было увидеть, тон был недовольным.
   - Не мог себя перебороть, - Алекс встал и подошел к кровати. Присев на корточки у изголовья, он коснулся пальцами моих спутавшихся после сна волос, - я сам все испортил. Мне нужно было рассказать тебе с самого начала о том, кто я такой. Возможно, сейчас ты бы смогла мне доверять.
   - Что сделано, то сделано, - мне хотелось отвернуться, это было бы правильным и честным по отношению к самой себе. Вот только обижаться и дуться у меня не было времени. Нужно было действовать и как можно скорее.
   - Значит, у меня нет шансов? - настаивал Алекс. И куда только делся его насмешливый тон и шутки. Как будто передо мной совершенно другой человек, который искренне хочет понравиться и исправить то, что он совершил. Вот только... Мне плевать. Из-за него я здесь, а не рядом с отцом. Он преследовал меня, обманул. Теперь моя очередь.
   - Я просто не могу... Не могу забыть того, что слышала. Как ты с Ростовским холодно и по-деловому обсуждаете мою участь, словно я товар, который должен переменить хозяина. Ты бы смог дать шанс человеку, для которого ты всего лишь задание?
   - Мне жаль, что ты оказалась тому свидетельницей, - вот сейчас Алекс напоминал мне гуляющего мужа, которого подловили на измене. И он сокрушен, убит, раскаивается. Но гнетет его не сам факт измены, а то, что она раскрыта. Я готова была рассмеяться, но сдержалась, боясь оскорбить его в лучших чувствах. В конце концов, без Алекса мне не выбраться отсюда. Но чтобы сделать его своим невольным союзником, не нужно задевать и насмехаться над его попытками быть хорошим.
   - Мне будет сложно тебе поверить, - я вздохнула, словно сдавшись и смиряясь с неизбежным. Если он надеется на скорую и безоговорочную капитуляцию, пусть наберется терпения. В конце концов, он не знает, насколько мне нужен. И в этом мой главный козырь.
   - Рано и поздно я заставлю тебя поверить себе, - прозвучало это неожиданно, даже с угрозой. Словно Алекс на мгновение снял маску и явил, наконец, свою истинную сущность, о которой я подозревала, но в которую боялась поверить. В то же мгновение, Алекс выпустил мою прядь и склонился надо мной. На мгновение мне показалось, что он задумал... Но к счастью, ошиблась. Он "всего лишь" приник ко мне губами, награждая страстно-злобным поцелуем, терзая и прикусывая зубами мои губы, заставляя их гореть. У меня перехватило дыхание и я начала вырываться из его навязчивых объятий изо всех сил. Но Алекс не обращал на мои потуги никакого внимания, ломая всякое сопротивление, заставляя покориться его силе и страсти. Меня захлестнула злость, а вместе с ней осознание своего бессилия. Здесь мне никто не поможет. И, возможно, желая использовать Алекса, я забыла, что он слишком давно в этой игре и не принимает чужих правил. Я даже не поняла что плачу. Это осознал Алекс, когда провел языком по моим щекам, слизывая слезы. Внезапно, он отстранился и странно посмотрел на меня, как будто до этого пребывал в каком-то забытьи.
   - Не плачь, злодейка. Я... просто я так долго этого хотел. Я сейчас уйду. А ты спи. Как будто меня здесь и не было.
   Меня отпустило напряжение лишь когда за ним захлопнулась дверь. Вскочив с кровати, я исследовала место, где когда-то был запор, поняв, что на это полагаться не стоит. Подхватив два стула, привалила их к двери, оглядев комнату еще раз, решилась для надежности воспользоваться журнальным столиком, повалив его набок. Возможно, это никого не остановит, но шуму наделает.
   Завершив дело, я улеглась в остывшую постель, пытаясь воспользоваться советом Алекса и уснуть. Как будто, после всего, что произошло это было возможно.
  
   Неделю спустя...
  
   - Ты можешь нам помочь. Заметь, я не настаиваю. Просто не имею права. Но если ты хочешь...
   - Хочу, - я была готова согласиться на что угодно, лишь бы не бесцельно слоняться из угла в угол в своей комнате.
   Алекс больше не пытался повторить свой ночной визит. Напротив, казалось, он старательно избегал меня, препоручив Севе. Сева встретил поручение без особого энтузиазма, однако, добросовестно снабдил одеждой на первое время и показал мне все, к чему я могла получить доступ. Кухня, буфет, спортзал, комнатка технарей - ребят с ненормальным чувством юмора, и, разумеется, кабинет самого Алекса. Туда я могла попасть по первому требованию, однако желания общаться пока что не испытывала.
   Сейчас, именно Сева обратился ко мне с просьбой о помощи, но я не сомневалась, что за ним стоит Алекс.
   - Что я могу сделать? - за несколько дней Сева стал более дружелюбным и разговорчивым. Моя компания перестала его напрягать. Его рассказы о Конторе были весьма поучительны и информативны. И хотя я до сих пор не знала, кто же ею руководит и кому подчиняется Алекс, но, со временем надеялась это выяснить.
   - К нам попала вещица, которую нужно проверить.
   - Проверить? - непонимающе переспросила я.
   - Она с предполагаемого места преступления. Ничего необычного, но парни почему-то не могут определить было ли убийство.
   - Эта вещь принадлежала жертве? - мне стало немного не по себе. Нет, не так. Мне стало слишком не по себе от того, что я услышала. Сама мысль о том, что мне придется коснуться чего-то, что было на мертвом человеке приводила меня в ужас.
   - Да. Небольшая поправка: мы до сих пор не знаем, есть ли жертва. Парнишка учится в частной школе. Ему четырнадцать, но, судя по фотографиям, выглядит намного младше. Щуплый и болезненный. Родители все время проводят за границей. Кстати, он приемный ребенок в семье. Сперва боялись что не смогут родить своего, а как усыновили чужого, спустя пару лет родился их собственный. Сейчас живет с ними, за границей. Там бабок немерено, а за приемным смотреть некому. Они вернулись на пару дней на его день рождения, пожелали забрать ребенка домой. Вечером поужинали и легли спать, а утром парнишка исчез вместе со школьным рюкзаком. Наши прочесали местность, нашли этот самый рюкзак, но ни следа Валерия Чернова, так зовут пропавшего.
   - И этот рюкзак сейчас у тебя?
   - Да. Родители обратились к нам, когда сообразили, что от милиции мало толку. Папаша знал когда-то нашего главного, поэтому дело поручили поисковикам.
   - Неужели они не смогли его найти?
   - Они подозревали похищение. Но требование выкупа так и не поступило. Возможно это заказное убийство, у отца мальчика есть недоброжелатели. Но не понятно, где тело? В любом случае, родители не думают, что парень еще жив. Там крутой обрыв, за сотню метров от их дома, и море. Разумеется, все огорожено, но если убийца сбросил тело в воду, его могло унести приливом.
   - Нет, - возразила я.
   - Что нет? - удивился Сева.
   - Не говори о парнишке "тело". Это как будто бы ты заранее предрекаешь ему смерть.
   - А ты думаешь, что он жив? Прошло пять дней. Он не умеет плавать. Иначе бы давно оказался где-нибудь на другом берегу. При условии, что не ударился при падении. Если же его похитили... Где требования выкупа? Была версия что парня могли убить случайно при похищении. Это бы объяснило все. Его родители уже потеряли надежду. К тому же, отец не может слишком долго задерживаться в стране. У него бизнес и все такое. Так что наша задача - найти тело.
   - Давай сюда рюкзак, - я произнесла это спокойно, не желая демонстрировать, как внутри меня клокочет ярость. Меня покоробила от такого простого и разумного пояснения наших действий. Родителям надоело искать живого сына, им достаточно всего лишь его труп. Тогда они погорюют, успокоятся и вернуться к прежней жизни. Наверное, я судила о них предвзято, и они действительно его любили и переживали. И все же...
   - Сейчас принесу, - Сева вышел из моей комнаты, а я уставилась на единственную картину, по-видимому, служившую своеобразной заменой виду из окна. Грозовые облака собрались над полуразрушенной старинной крепостью. В небе сверкали молнии, и скоро должен был пролиться дождь. Я почти чувствовала запах грозы, ощущала как наэлектризованный воздух окутывает меня со всех сторон. По коже пробежали мурашки, словно я уже находилась там, в ожидании бури.
   Сева вернулся спустя четверть часа, но его отсутствие для меня осталось незамеченным. Я сосредоточилась на деле, сама боясь того, что смогу почувствовать. Разумеется, для меня было бы легче не чувствовать ничего. Но был еще мальчик, в которого больше никто не верил. И, возможно, был похититель, который удерживал его силой. Мне было недостаточно просто держать рюкзак в руках. Вывалив его содержимое на столик, стала перебирать обычные школьные принадлежности, задержала в руках дорогую ручку, скорее всего, подарок родителей, сотовый, который паренек оставил вместе с остальными вещами. В его списке контактов были лишь папа, мама и брат. И все. Больше никого. Были ли у него друзья? Нравилась ли ему какая-нибудь девочка? Валерий Чернов казался одиноким и брошенным подростком. Каково ему было в школе, где занимались богатые, успешные, любимые дети, о которых вспоминали не только по праздникам? В дорогом кожаном портмоне я заметила маленькую любительскую фотографию: мужчина за сорок, интересный, с седыми висками и морщинками вокруг глаз. Молодая женщина модельной внешности и ребенок лет семи, которого оба родителя нежно обнимали. Почему-то я решила, что этот ребенок не Валера. Возможно, в тот момент он их снимал? И где-то еще есть фотография, где изображены все четверо - счастливые и улыбающиеся?
   - Мне нужно осмотреть то место, где нашли рюкзак, - внезапно решилась я.
   - Не думаю, что Алекс позволит тебе выйти, - вырвались у Севы слова, разом пояснившие мне, непонятливой, мой статус в Конторе.
   - Ты же сам попросил меня о помощи. Я знаю, без участия в этом Алекса не обошлось. Он хочет чтобы я была в деле? Хорошо, я в деле. Тогда не нужно мне мешать.
   Я знала, что за мной наблюдают. Чувствовала это с самой первой минуты, как оказалась в комнате, наедине с собой. И хотя до сих пор не обнаружила следящее устройство, у меня не было причин не доверять собственным ощущениям. Я только что сделала первый шаг навстречу. Теперь ответ был за Алексом.
   У Севы зазвонил сотовый и я невольно улыбнулась. Он говорил с собеседником недолго, и когда закончил, с хитрецой посмотрел на меня:
   - Собирайся. Вылетаем через час.
  
  

XXV

   Несколько недель назад...
  
   Тимур сжимал вспотевшей ладонью камень, который он засунул в карман брюк. Он стал замечать в себе эту привычку, когда его тюремщик вернулся откуда-то рассерженным. Он не видел в тот момент его лица, лишь слушал, как нервно тот ходит за дверью. Словно не может найти себе места. Тимур не знал, радоваться ли беде его пленителя, или огорчаться. Ужин запаздывал, а молодой, растущий организм требовал калорий. Наконец, шаги замерли около его двери, и Тимуру явился совершенно спокойный и собранный тип с неизменным подносом. Поведя носом в воздухе, парень уловил традиционную кашу и слегка приуныл. Похоже, его тюремщик не особо сведущ в кулинарном искусстве. Но почувствовав довольное урчание желудка, тут же отбросил неблагодарную мысль.
   - Как нога? Повязка не жмет? - заботливо поинтересовался тип.
   - Не жмет, - жуя, ответил Тимур.
   - Рука не болит?
   Тимур лишь отрицательно помотал головой, решив, что чем меньше этот странный человек будет знать о его состоянии, тем лучше.
   - Мне придется уехать. Надолго. - Тип говорил так, будто всецело доверяет Тимуру и ищет с его стороны поддержки.
   - Мне-то что? Уезжай, - щедро отпустил его Тимур.
   - Если я этого не сделаю, твоя сестра может погибнуть, - словно не слыша слов парня, продолжал мужчина. Эта фраза заставила Тимура перестать жевать и с опаской посмотреть на собеседника.
   - Ты хочешь ей помочь? - недоверчиво спросил он.
   - В последнее время я только этим и занимаюсь - пытаюсь вытащить из очередной передряги твою неугомонную сестру.
   - Но почему? - удивился парень.
   - Я ей это обещал, - просто ответил мужчина.
  

***

   Ты сильная, и не нуждаешься в чьем-то одобрении. Если они тебя не понимают - плевать. Главное про себя ты знаешь - ты не сумасшедшая. Ты особенная. Ты бесценна! И для кого-то однажды станешь целым миром. Живи и борись ради этого. Терпи, притворяйся, если нужно, но никогда не сдавайся!
   Слова Призрака неожиданно всплыли из глубины памяти. Это то, что позволило мне тогда пережить страшные недели "лечения". Но я действительно исцелилась, утратив наивность и доверие к себе самой. Мама была рада получить эту обновленную версию своей дочери, а мне предстоял нелегкий путь, сотканный из лжи, притворства и лицедейства.
  
   На мне была теплая не по сезону куртка, однако я все равно чувствовала озноб. От волнения или страха - не знаю. Я согласилась на эту авантюру повинуясь глупому порыву, и сейчас сожалела об этом. Найти того, кого уже никто не надеялся увидеть живым. Почему я решила, что приехав туда, где мальчик пропал, я смогу что-нибудь узнать, почувствовать? Контора, да и мой отец были уверены, что я Искатель. Я же по-прежнему испытывала по этому поводу сомнения. Мне "повезло" увидеть кошмар, благодаря которому удалось спасти пациентов разрушенной больницы. А что если это была просто случайность? Папа говорил, что главный мой враг - неуверенность. Проблема многих людей, но в моем случае она станет непреодолимой преградой для силы, которой я, быть может, обладаю. Все на грани предположений и допущений. Как можно быть уверенным, что дочь искателя может родиться с талантом своего отца? С чего они все взяли, что я способна развить в себе эту силу? Что я вообще хочу это делать? Разумеется, толчком для меня было исчезновение Тимура, и я действительно пыталась его почувствовать через Странника. Несколько раз мне даже казалось, что он близко. Но как я могу быть уверена, что это не причуды моего воображения?
   Мы с Севой прибыли на место около пятнадцати минут назад, но я все еще не решалась войти в дом. Мой временный "напарник" наслаждался теплом и гостеприимством семьи Черновых, я же предпочла остаться на улице, невольно оробев под суровым, немного уставшим взглядом отца пропавшего паренька. Я сразу это почувствовала - он переживает за приемного сына. Искренне. И как бы ни выглядели со стороны их попытки поскорее закончить с делом, я вполне могла предположить, что оба родителя подвержены некоторым человеческим слабостям. Они боялись, что как прежде уже не будет никогда. Исчезновение или смерть ребенка что-то переворачивает внутри любого человека умеющего чувствовать. А эти люди усыновили парня, когда он был еще крохой. Возможно, когда-то они и были ему настоящими родителями. Давно, наверное, уже и забыли, как это делается в нормальных семьях.
   Я шумно выдохнула и только собралась постучать, как мне открыли дверь. Меня ждали, и я это знала. Пройдя вглубь роскошного коридора, я оказалась в очень светлой и довольно уютной комнате, в которой уже находились Сева и супруги Черновы. Глава семьи держал в руках стакан, предположительно с водкой, его жена словно отстраняясь от того, что здесь происходит, сидела с бледным холодным лицом, на котором было затруднительно прочесть какие-то эмоции.
   - Могу я увидеть его комнату? - обратилась я к хозяину дома.
   - Зачем? - его жена как-то отстраненно и неприязненно посмотрела на меня. Я не знала, что могла ответить на ее вопрос. Почему мне так важно увидеть комнату ее пропавшего сына? Потому что мне хотелось больше узнать о ребенке, которого быть может, уже нет в живых. Почувствовать как он жил, возможно, даже понять. Сделать для него то, что когда-то не сделали для меня.
   - Это часть нашей работы, - донесся до меня голос Севы.
   - Если вы считаете, что это необходимо... - женщина мазнула по мне взглядом и потеряла ко мне всякий интерес. Что же ты за существо? Чем живешь? О чем мечтаешь? Умеешь ли чувствовать хоть что-то? Я вспомнила фотографию, на которой эта пара обнимала своего сына. Тогда эмоции били через край. Они действительно любили и были счастливы. Но что теперь? Неужели приемный сын ей настолько безразличен? Или она привыкла скрывать от чужих людей свои настоящие чувства?
   Я не стала дольше задерживаться в гостиной и прошла наверх за главой семьи, все еще держащим в руках стакан. Он шел твердой, уверенной походкой, предпочитая не задавать мне лишних вопросов, видимо полагаясь на репутацию Конторы.
   - Это здесь, - мужчина толкнул незапертую дверь и пропустил меня вперед.
   Комната Валерия Чернова не отличалась ничем от тысяч других комнат подростков. Она была выдержана в сероватых тонах, на мой взгляд, слегка унылых. Чувствовалось что здесь, как и во всем доме, поработал дизайнер. Да, разумеется, все в комнате выдавало то, что подросток ни в чем не нуждался. Здесь было строго, со вкусом... серо и беспросветно. Единственная стена, где парень позволил себе проявить фантазию, тем самым нарушив "гармонию" минорного настроя, были плакаты с любимыми исполнителями и спортивными кумирами и цветные, совершенно не соответствовавшие выбранному стилю полки с книгами. Я провела пальцами по корочкам, успевая прочесть названия. Оказывается, мальчик любит фэнтэзи. Его сознание стремится хоть ненадолго покинуть серость будней, чтобы погрузиться в бесконечные приключения любимых героев. Покинуть эти холодные, неприветливые стены, забыть о частной школе и мечтать. Мое сердце защемилось от жалости: неужели иллюзии еще одного ребенка будут разбиты?
   Я прошла мимо отца, внимательно наблюдавшего за мной, и не спешащего задавать вопросы. Делового человека видно сразу. Возможно, он чувствует, когда людям лучше не мешать. Выйдя из дома, медленно, словно очень устав от непосильной работы, я побрела к месту, где был найден рюкзак. От дома меня отделяло метров двести. Глава семьи остановился в дверях, будто не решаясь следовать за мной. Мне было это на руку. Терпеть не могу находиться рядом с малознакомыми людьми, да еще с теми, к кому не испытываю симпатии.
   Не знаю, зачем я сюда приехала. На что рассчитывала? Убедить родителей, что их сын жив? Убедиться самой, что живой он им дороже мертвого? Не знаю, как глубоко в их душах была запрятана любовь, но она там должна быть.
   Из дома вышел Сева и направился ко мне. Видимо, обеспокоенный моими действиями Чернов старший пригласил моего напарника, чтобы прояснить мои намерения.
   - Мерзкая погодка, - сева кивнул на сгущающееся тучами небо. Где-то вдалеке прогремел гром. Несколько капелек дождя упали мне на лоб, и я прикрыла глаза. Дождь совершенно мне не мешал, и эта погода не была мерзкой. И тучи, и гром как будто предупреждали меня о чем-то. Сама природа стала отражением событий, которые произошли здесь почти неделю назад. Пять дней... Алекс, Искатель людей не нашел его в мире живых. Неужели все, что мне оставалось, найти парня среди мертвых?
   Глаза открывать не хотелось, но двигаться вслепую к обрыву было глупо. Я отдернула руку, которую Сева пытался удержать. Нет, мне не хотелось, чтобы он до меня дотрагивался. Никто не должен прикасаться ко мне. Чужие руки, человеческое тепло, забота. Где они были, когда мне так этого не хватало? Сейчас мне хотелось прикасаться к чему-то холодному. Пусть это всего лишь мертвый камень. Мертвый... но у него есть душа. Всегда была, ее нужно лишь почувствовать. И тогда все встанет на свои места.
   Я опустилась вниз на одно колено и провела рукой по темному каменному выступу, которым был огражден обрыв. Внизу плескалось море. Мне казалось, я слышу как капли дождя бьют по его поверхности. Эти звуки мешали мне сосредоточиться... что-то понять. Или напротив? Разве можно постичь разумом то, что ему не подвластно?
   Прежний кошмар нахлынул на меня, едва не сбив с ног и заставив пошатнуться. Рана на теле Земли. Огромная, пульсирующая, трепещущая и живая. Огненные потоки лавы, грозившие вылиться за ее края. Монотонный звук, заглушающий стук собственного сердца. Звук почти оглушал, заставлял стонать от боли. Земля... камни... шум... этот шум... монотонный и нескончаемый. Но в следующую секунду слабый и едва уловимый. Как будто стук двух сердец. И одно из них скоро смолкнет навсегда.
   - Он жив! - мне казалось, что я закричала, но губы отказывались мне повиноваться. Мой всхлип Сева не услышал. Стук становился все тише.
   - Сева! - на этот раз мне удалось привлечь внимание мужчины. Он приблизился ко мне, видимо решив, что я не в силах встать без его помощи, - он жив!
   Повторяя это снова и снова, я схватила Севу за рукав. Он обалдело уставился на меня, стараясь понять, в своем ли я уме.
   - Он жив! Ты слышишь? Но нужно торопиться. Мальчик умирает.
   - С чего ты взяла? - на лице Севы проступили следы мыслительных потуг. Но мне некогда было ждать. Оставались считанные минуты, а спасение парня могло занять много времени. - Его же искали и не нашли.
   - Его тело искали в воде, - безжалостно, игнорируя подошедшего Чернова напомнила я. - Мальчик попал в расщелину. Он сейчас метрах в шести от нас. Возможно без сознания и сил. Ему очень плохо.
   Я говорила быстро, скорее всего производя впечатление ненормальной, но не могла остановиться. Я его нашла! Почувствовала! Услышала!
   - Вы в этом уверены? - сомнения в голосе отца едва не заставили меня ответить ему очень грубо, но я сдержалась. В его тоне была надежда и искреннее волнение, а, значит, мальчик, когда его спасут, окажется в надежных руках.
   - Да! Я уверена! И вам бы не помешало хоть немного этой уверенности, - все-таки не сдержалась. Но меня можно понять. Трудно кричать в пустоту, когда дорога каждая минута.
  
   И все-таки было потрачено еще немало времени. Разумеется, деньги семьи решили много проблем, и спасатели приехали быстро. Я отошла подальше, не в силах следить за подготовкой к операции. Лишь надеялась, что трос выдержит в самый ответственный момент, и никто не пострадает. А еще мне хотелось верить, что мальчик больше никогда не испытает такого разрушительного, губительного для него отчаяния, заставившего его среди ночи сбежать из дома и попытаться покончить с собой. Я до сих пор чувствовала его отчаяние в каждом затихающем ударе сердца. Но теперь это было отчаянием другого рода. Он хотел жить. Не смотря ни на что. Вопреки всему. Он надеялся, и лишь эта надежда позволила продержаться ему так долго одному, без еды.
   - Что вы сказали ему той ночью, - я почувствовала приближение Черновой. Запах ее духом. Осторожные шаги по гравию.
   - С чего вы решили, что я что-то ему сказала? - ее губы искривились, делая похожей на капризного ребенка. Вся искусственная красота вмиг слетела с нее, и я увидела на миг ее истинное лицо: лицо алчной, злобной бабенки. Ей не было знакомо чувство любви. Но в совершенстве овладев талантом притворства, она могла казаться любящей, и даже нежной. Как же я сразу ее не поняла? Быть может, вынужденная играть в свою игру, я просто не замечала, когда то же самое делают остальные? Не желала замечать...
   - Возможно, не лично ему. Его отцу. Но ваш сын мог это услышать. Он наверняка все слышал. Ведь вы не стеснялись в выражениях. И не старались говорить тише.
   Мое допущение, скорее, даже фантазия. Но оно оказалось истинным. Стоило лишь взглянуть на изменившееся лицо женщины. Она действительно испугалась. Нет, не за сына, которого нашли. А за мужа, точнее, самого мужа, который, поняв, что они оба стали причиной несчастного случая с их ребенком, мог бы среагировать довольно резко по отношению к жене. Да, не все было гладко в их королевстве. Но это меня совершенно не касалось.
   - Я сказала, что мне надоел этот кретин, на которого было потрачено столько времени, сил и денег. Частная школа, а он учится и ведет себя как босяк! Лучше бы мы никогда его не брали из того вонючего приюта.
   - Ты как всегда права, дорогая, - глава семьи неслышно подошел к нам. - Ты как никто другой чувствуешь, что нужно нашей семье. Жить за границей - пожалуйста! Оставить Валеру здесь, здесь, ведь он успел подружиться с ребятами из школы? Пожалуйста! Новую шубку? Машину? Дом? Ты все знаешь, и все умеешь. И ты прекрасна. Жаль, что мертва. Уже давно мертва внутри.
   - А сейчас извините, мне нужно быть рядом с сыном, - на этот раз он обратился ко мне, и я, молча проводила взглядом его удаляющуюся спину. Женщина, что-то зло буркнув, направилась к дому. Среди спасателей было заметно оживление - медленно и очень бережно они поднимали из расщелины спасенного ребенка. Смахнув со щеки капли дождя, я поняла, что плачу.
  
   - За твое первое дело! Ты просто чудо! - Сева с громким хлопком открыл бутылку шампанского, но я отказалась от бокала. Через несколько минут самолет должен был доставить нас в здание Конторы, а мне так и не представилась возможность совершить побег. Мне и в голову это не пришло! Сначала была взволнована судьбой ребенка. Когда его достали из расщелины, куда он свалился, пытаясь прыгнуть в море, врач бегло обследовал повреждения, чтобы тут же погрузить ребенка в ожидавшую машину скорой помощи. У мальчика была сломана нога в двух местах, возможно, задет шейный позвонок. Парень кричал, ненадолго придя в себя, но его никто не слышал. Он продержался так долго благодаря дождевой воде и вере - что его найдут. Ведь любому ребенку нужно во что-то верить.
   Когда я вошла в здание Конторы, решила не терять лишней минуты. Он был здесь, я это знала. Возможно, следил за ходом поисков со своего большого экрана. Тем лучше. Теперь он знает все. И должен понимать, что некоторые проступки простить невозможно.
   - Поздравляю! - Алекс встал, как только я ворвалась в его кабинет. Он сделал попытку меня обнять, поэтому не успел среагировать, когда я с размаху влепила ему звонкую пощечину. Зло глянув на меня, он тут же перехватил мои руки, заведя их мне за спину.
   - Что ты себе позволяешь, злодейка? Неужели я успел тебя чем-то обидеть? - тон был шутливый, однако, судя по глазам, он был в ярости.
   - Ублюдок! Ты знал! Знал что мальчик жив. Ты должен был это чувствовать. Ведь ты же ищешь людей. Тогда почему ты его не спас? А заставил страдать столько дней?
   - Я не знал, - хмуро выдавил он, смотря прямо на меня. Но я ему не верила. Никогда! Ни за что! Как такую мразь Земля носит?
   - Ложь! Я тебе не верю. Ты сделал это чтобы увидеть, на что я способна? Заставить действовать, пробудить во мне жалость и сострадание к ребенку? Отличный ход! Но он будет стоить тебе многого!
   - Чего же например? - мне показалось, или его веко слегка дрогнуло? Он быстро овладел собой, только глаза... Эти глаза выдавали бурю эмоций, но мне совершенно не хотелось в них смотреть. Я боялась в них заглянуть.
   - Что бы ты ни задумал в отношении меня, забудь об этом. Тебе мною не управлять!
   - Я постараюсь этого не забыть, - он коснулся пальцами щеки, на которой проступил след от пощечины, - и этого тоже. А теперь иди в свою комнату. После поговорим.
  
  
  
  

XXVI

   В мою комнату принесли небольшой телевизор. Теперь я не была полостью оторвана от мира. Машинально нажимая кнопку пульта, я рассеянно пялилась в экран, ничего не видя перед собой. События прошедших дней не давали успокоиться, постоянно держа в напряжении. Что задумал Алекс? Каким будет его ответный шаг? В тот момент, когда я била его по лицу и обвиняла в том, что он едва не допустил смерть ребенка, меньшее, о чем я думала, это последствия. Но сейчас, когда мысли были ясны, а ярость улеглась, пришлось признаться, что я действовала импульсивно и неразумно. Алекс не должен был знать о том, что я чувствую к нему в действительности. Со временем он бы начал мне доверять, дал больше свободы. Мне бы удалось его обмануть. Ну почему я так несдержанна?
   К счастью, Сева не стал меня избегать и охотно навещал по вечерам. Мы много болтали о пустяках, но никогда не касались в разговоре Алекса. Сева передал мне новости про Валеру. Он лежал в больнице и ему предстоял долгий период реабилитации. Отец не отходил от него ни на шаг. Мать же, собрав вещи, уехала за границу. Похоже, Чернов старший наконец сделал свой выбор. А я...Каждый день ждала во что же выльется моя вспышка гнева.
  
   Дверь с грохотом распахнулась, и зажегся свет. Я приподнялась полусонная на кровати, готовая грубо послать бесцеремонного незваного гостя. Гость вошел и с глумливой улыбкой встал надо мной, сложив руки на груди:
   - С добрым утром, злодейка! - я демонстративно взглянула на циферблат, и убедилась, что мои внутренние часы мне не лгут. Стрелки показывали полвторого ночи.
   - А я за тобой собирайся. Мы выезжаем.
   - Когда? Куда? - в голосе прозвучала растерянность. Ничего не могла с собой поделать.
   - Через пятнадцать минут ты должна быть в машине. А куда... увидишь, - он не позаботился даже закрыть за собой дверь. Каков мерзавец! Минут пять я сидела, словно в ступоре, пока не сообразила, что мне только что бросили вызов, а, стало быть, наше противостояние с Алексом вышло на новый уровень. Он перестал меня игнорировать, и теперь будет просто изводить другими способами.
   Я никогда так быстро не принимала душ. Волосы не успели высохнуть, да и одежда была слегка влажной, когда я, как мне и было "велено" садилась в машину. Кроме Алекса и меня в ней не было никого.
   - Где остальные?
   - А кто тебе нужен? - Алекс улыбнулся во все тридцать два и завел мотор.
   - Разве мы едем вдвоем? - я насторожилась.
   - Тебя что-то смущает? Может быть, боишься?
   - Чего мне боятся? - ответила я вопросом на вопрос.
   - В таком случае не вижу никакой проблемы.
   Я замолчала и откинулась на сидение. Ночь была в самом разгаре. Но Алекс и прохладный душ полностью согнали с меня следы сна. Меня беспокоило то, что мой спутник снова вернулся к своему шутливо-издевательсткому тону. С одной стороны так было проще его ненавидеть, с другой же... Что он задумал? Куда мы едем, а, главное, зачем? Разумеется, мысль о том, что Алекс хочет тихонечко придушить меня где-нибудь на нейтральной территории, и без проблем избавиться от тела пару раз посетила мой мозг, но тут же была отметена за несостоятельностью. Это был не его стиль. Унизить, раздавить морально - вот что было в его характере. Не знаю, откуда, но я чувствовала, что права. Физическое насилие он оставлял другим. Тому же Дмитрию, или, на худой конец, Севе.
   Я поражалась сама себе. Мне бы паниковать, но я была спокойна. Нет, не так. Я не боялась за свою жизнь. Возможно, испытывала легкую тревогу и... интерес. Что же задумал Алекс, чтобы меня наказать? О том, что возмездие свершится, я не сомневалась ни минуты, но расценивала это как плату за собственную глупость и импульсивность.
   Мы ехали пару часов. Дальний свет фар вырывал из объятий ночи силуэты деревьев. Было новолуние, но небо озаряли тысячи звезд. Я невольно следила за дорогой, всматриваясь вперед. Плохие воспоминания, ночь, и спутник с неясными намерениями постепенно лишали меня спокойствия. До паники было далеко, но я чувствовала, что ничего не контролирую. Что бы ни произошло, оно произойдет помимо моей воли.
   Автомобиль резко затормозил, и я машинально схватилась за ремень безопасности. Но удара не последовало, мы просто замерли на месте среди ночи и тишины.
   - Я посмотрю, что там. Оставайся в машине, - Алекс открыл дверцу, и мне пришлось напрячься, чтобы не запротестовать. В машине было безопасно. Но неужели там, на улице я ощущала опасность? Нет, этого не было. Просто... тревога и неопределенность мешали мыслить разумно.
   Алекс вынул из бардачка фонарик и вышел. Я осталась в машине одна. Мне почему-то захотелось закрыть и запереть за ним дверцу, чтобы отрезать себя от улицы и ночного прохладного ветерка. Но я подавила в себе это желание, обозвав трусихой. Там никого не было. Какая глупость.
   Мужчина на несколько минут скрылся с моих глаз за капотом. И только сейчас я поняла, что боюсь не за себя, а... за него? Невероятно, но факт. Этот мерзавец заставляет меня нервничать, я готова его придушить, но смерти не желаю!
   Я вышла, прежде чем голос разума успел меня остановить. Алекс возился с какими-то проводками, и когда заметил меня, нахмурился:
   - Я же сказал тебе оставаться в машине, - довольно грубо произнес он, и мой порыв куда-то улетучился. Вернулось раздражение и неприязнь.
   - Ах, извини, не думала, что это был приказ, - я пожала плечами, не спеша возвращаться в салон. Воздух был чересчур сырым, но я старалась этого не замечать. Во мне взыграл бес противоречия, и я не желала ему сопротивляться.
   - Это была просьба, - неожиданно мягко произнес Алекс, - на улице холодно. Ты можешь простудиться.
   В этот момент я почувствовала себя идиоткой. Он разговаривал со мной как с капризным ребенком. Неужели в его глазах я выгляжу именно так?
   - Я это переживу, - подойдя ближе, я потянулась к фонарику, - могу посветить, и тогда, надеюсь, мы не застрянем здесь слишком долго.
   - Спасибо за помощь, - он был чересчур... кротким. Это сбивало с толку и злило. Больше, конечно, злило. Неужели его новая тактика работает настолько эффективно? - Как только закончим, остановимся в ближайшем мотеле. Я не должен был торопиться. Автомобилю нужен ремонт.
   - Неужели все так серьезно? - ничего не понимая в ремонте автомобилей, я могла лишь наблюдать, как ловкие длинные пальцы касаются различных деталей.
   - До ближайшего города дотянем, а там посмотрим, - он неожиданно улыбнулся, и захлопнул капот, - ты такая забавная, когда морщишь носик.
   - Что? - я оторопело уставилась на него, не веря, что последние слова мне не почудились.
   - Садись в машину, пора ехать. Тогда остаток ночи сможем провести в теплой постельке.
   Я незамедлительно послушалась Алекса, невольно укоряя себя за глупость. Он игрок, он привык побеждать. А я всего лишь аматор.
   Невероятно, но когда автомобиль снова остановился, Алексу пришлось коснуться моего плеча рукой, чтобы разбудить. Ночное волнение вырубило меня по дороге, и я спала до города без задних ног.
   - Когда ты спишь, ты похожа на ребенка, - его лицо нависло над моим. В нем не было угрозы. Взгляд внимательно меня изучал, а я корчилась мысленно от неловкости и стыда. Настолько довериться этому типу, чтобы заснуть!
   - Мы приехали? - я сонно моргнула, и словно не замечая, как его пальцы поглаживают мое плечо, высвободилась из его рук.
   - Только что. Не хотелось тебя будить, но, боюсь, к утру после сна в машине у тебя будет ломить все тело.
   Такая трогательная забота бесила больше всего. Особенно она вызывала сомнения, учитывая, что след от моей пощечины на его лице продержался целый день.
   - Спасибо, - я улыбнулась. Мне было не жалко, напротив. Если он решил выбить меня из колеи добротой и очарованием, нужно ему подыграть.
   Алекс помог мне выйти, зарегистрировался в мотеле и проводил меня в номер. Меня совершенно не удивило, а, скорее, рассмешила его попытка объяснения, почему нам придется ночевать, а, скорее, встречать рассвет в одноместном номере с единственной кроватью королевских размеров: в мотеле не было сводных номеров.
   Я лишь устало улыбнулась и кивнула, даже не пытаясь возразить. Наверное, если бы кто-то наблюдал эту ситуацию со стороны, он бы долго хохотал. Неужели все это затевалось лишь для того, чтобы уложить меня в постель? Да ну не может быть! Алекс никогда не производил впечатления робкого ботаника, боящегося сделать лишнее движение, чтобы не спугнуть понравившуюся девушку. Скорее, в его стиле была предпринятая им ночная попытка изнасилования. Хотя... до него тогда не дошло. Он ограничился лишь поцелуями, весьма откровенными, но все же.
   - Я в ванную, - мне хотелось побыть наедине с собой, а это было единственное место в номере, которое запиралось на задвижку. Включив воду, я присела на краешек ванной и, наконец, вздохнула. Мне не хотелось больше ни о чем думать. Я просто устала от всего. Я не была готова к жизни, которую мне навязали. Просто измениться и стать такой, какой меня хочет видеть отец или Алекс невозможно. Хотя, Алекс никогда не говорил кем же я должна стать, какое место занять в Конторе. Он просто ждал чего-то. Разумеется, в первую очередь, действий со стороны моего подавшегося в бега отца. Но было что-то еще.
   Прожив некоторое время в Конторе, желание бежать куда-то ушло. Разумеется, я рвалась к свободе. Но что есть свобода? Разве был свободен мой отец, проведя в бегах всю свою жизнь? По-моему, такая жизнь сделала его еще более зависимым. Иногда мне казалось... Нет, разумеется, на это не было ни малейших оснований, но меня не покидало чувство, что он жалел о том, что сбежал много лет назад. И дело было не в тоске по матери или по мне. Ему не хватало адреналина, жизни, которую обеспечивала ему Контора. Он любил приключения. Был авантюристом, и не скрывал этого. Неужели я такая же, как он?
   - Ты в порядке? - осторожный стук в дверь заставил разбиться хрупкую иллюзию уединения. Я прикрыла кран, пригладила волосы и вышла из ванной.
   - Извини, тебя долго не было, - идеальный мужчина, идеальная обстановка. Я заметила, что он успел заказать ранний завтрак: бутерброды, свежевыжатый сок и фрукты. Все безумно дорогое в таком месте и в это время года. Как в него можно не влюбиться? - ты голодна?
   - Нет, спасибо, я просто хочу спать, если ты не против, - не обращая на него внимания, разделась до нижнего белья и нырнула под пахнущее душистым кондиционером покрывало. Он молчал, не возражая. Видимо, игра в лапушку затянулась, и он сам не знал, что дальше делать. Нет, технически он был подкован, у меня не было в этом никаких сомнений. Вот только достался ему совершенно негодный экземпляр.
   Он присоединился ко мне спустя четверть часа, тактично оставаясь на своей половине постели. Прислушиваясь к его спокойному, глубокому дыханию, каждую минуту ожидая подвоха или нападения, я думала, что его месть удалась.
   Он разбудил меня в восемь, полностью одетый и готовый ехать. Даже соизволил отвернуться, пока я одевалась, дал мне возможность посетить ванную и привести себя в порядок. Когда мы вышли из номера, на стоянке стояла единственная незнакомая мне машина, и мы направились к ней.
   - Моей придется заняться всерьез, а у нас слишком мало времени, - он будто оправдывался.
   - Все так серьезно? Ты мне ничего не объяснил.
   - Извини. Я вел себя ночью как идиот. Был слишком зол и сорвался на тебе, - эти слова совершенно выбили меня из колеи, заставив чувствовать себя идиоткой. - У Конторы проблема. Пропал один из наших оперативников. Последний раз вышел на связь два дня назад. Сказал, что за ним кто-то следит. После этого тишина.
   - Значит, мы ищем именно его?
   - Да. Вся операция должна проходить в строгой секретности. Мы не знаем, что случилось. Поэтому лишь ты и я, без лишних людей и техники.
   - Ты, чтобы найти человека живым, а я...
   - На случай, если его больше нет, - закончил мою мысль Алекс. - Это может быть опасно, и я бы никогда не стал использовать тебя в подобной операции. Но наш оперативник что-то раскопал, что-то важное. Он один из тех, кто действовал на предупреждение. То есть, старался предотвратить преступление до того, как оно произойдет.
   - Он экстрасенс?
   - Немного, хотя всегда предпочитал считать себя человеком с прекрасной интуицией. Где он мог ошибиться, и над чем работать я не имею представления. Он владеет высшим уровнем доступа. Если его поймали наши враги, у них появится неограниченный источник информации о Конторе и ее служащих. Это тысячи людей. Тысячи жизней.
   - Наша задача? - я действительно чувствовала себя глупо. Думать, что весь мир вращается вокруг меня, подозревать человека в попытке меня соблазнить на идиотских основаниях...
   - Выяснить, что с ним произошло. Найти его, и дать знать особому отделу, если почувствуем опасность. Дальше это будет их работа. Я бы никогда не подверг тебя опасности.
   - Ты уже это говорил, - напомнила я, думая о том, что он может расценивать мой ответ как захочет, - нам еще долго?
   - Часа три, - был краткий ответ, и больше мы ни проронили ни слова до самого конца пути.
  
   Крупный районный центр встретил нас базарной площадью и звоном церковных колоколов. Полуденная жара только началась, а мне уже хотелось холодной воды и комнаты с кондиционером.
   - Ты его чувствуешь? - насторожилась я.
   - Не так быстро, злодейка. Я действую иначе, - Алекс снова вернулся к насмешливому тону, и мне стало спокойнее. Привычка хорошее дело, и я привыкла видеть рядом с собой саркастичного Алекса, а не милого добряка.
   - Вот, возьми, это Ромкино, - он протянул мне кольцо-печатку, - на всякий случай. Надеюсь все же, что не пригодится.
   Наконец я узнала, как зовут пропавшего человека. Роман. Хотя, чтобы найти тело, мне не нужно было его имя. Лишь предмет, который бы образовал нашу с ним связь. Я обнаружила это, разыскивая Валеру Чернова. Вещи подростка, его комната, эмоции, что он испытывал, покидая ее, оставляли слишком глубокий след. Я не могла их не ощущать, и это помогло мне его спасти.
   Мы медленно кружили по городу, начиная с окраин, и заканчивая центром. На это ушло много времени, но на кону стояла человеческая жизнь... Надеюсь, что человек был все еще жив. Алекс молчал, а я вертела в пальцах кольцо, представляя, что за человек его носил. Был ли он хорошим? Что он делал для Конторы? Алекс говорил, что он предупреждал преступления. Значит ли это, что каждый раз человек сталкивался с преступником, зная, что рано или поздно тот совершит. Каково это - видеть и знать то, что еще не произошло, и, возможно, не произойдет никогда, благодаря твоему участию. Может быть, в какой-то момент он почувствовал себя всесильным? Неуязвимым. Потерял осторожность, допустил ошибку? Мыслеобразы возникали в голове, сменяя один другой. Фантазия работала на полную катушку. Мне уже казалась, что я знаю этого человека, как родного. Все его мечты, желания ошибки и слабости проносились передо мной словно в калейдоскопе.
   Я закрыла глаза, пытаясь контролировать вихрь мыслей, способный закрутить мое сознание. Чувствовала тошноту и головокружение, поэтому сопротивлялась с удвоенной силой. Нужно вычленить то, что мне нужно, и не поддаваться наплыву чужих мыслей. Тем более что они давно в прошлом. Их нет. Это всего лишь иллюзия, порожденная нашей минутной связью.
   Когда Алекс затормозил, я думала, что не сдержусь и меня вырвет прямо в салоне:
   - Тебе нехорошо? - он приложил теплую ладонь к моему покрытому липким, холодным потом лбу.
   - Нет, все нормально. Просто не мешай, - я дышала глубоко, из горла вырывались хрипы. Я тонула в чужих воспоминаниях, не в силах это контролировать. Но не могла пояснить Алексу всего. Так сложно объяснить, чтобы поняли. Но он понял без слов. Взяв меня за руки, он начал растирать их в своих. Несмотря на жару меня, сотрясал озноб. Преддверие чего-то, чего я сама себе объяснить не могла. Еще немного потерпеть, и все будет кончено. Я почувствовала, как Алекс своим дыханием пытается согреть мои окоченевшие пальцы, с зажатым в них кольцом. В какой-то момент я ощутила его желание вырвать у меня печатку и выбросить ее подальше, и вовремя сжала пальцы. Еще не время. Яркая вспышка окатила меня огнем и озноб тут же сменился жаром. Я увидела, нет, скорее почувствовала тело, израненное, истерзанное, неживое тело. Кто бы ни был этот человек, у нас не было шансов ему помочь. Он был мертв уже несколько дней. Два... если верить Алексу. Но я знала, где его спрятали. Найти его и придать земле - единственное, что мы могли для него сделать.
   - Он мертв, прости, - не знаю, что в моем виде или словах заставило Алекса побледнеть и потянуться, чтобы меня обнять. Выглядела я, наверное, неважно. Чувствовала себя еще хуже. - Я покажу то место. Его нужно похоронить.
   - Я свяжусь с командой, - он набрал быстрый вызов и бросил в трубку, - код десять. Мы опоздали.
  
  

XXVII

  
   Когда к нам подъехала команда из пяти человек, которых он вызвал, я постаралась слиться с окружающей обстановкой. До сих пор желудок бунтовал он увиденного... прочувствованного. Алекс приказал мне вернуться в машину и я с радостью его послушалась, быть может, впервые в жизни. Меня мутило, в глазах плясали темные точки, и я знала, что стоит мне попытаться встать, я тут же упаду. Слыша отдаленные голоса команды, я пыталась от них отрешиться.
   Мертв уже пару дней... Глубокие повреждения тканей... Черт, да его разрезали живьем на куски. А где кисть? Ремни и наручники упакуйте отдельно. Осторожно! Не наследите мне здесь. Перенесите его на другую сторону.
   - Держи! - я рассеянно посмотрела на Алекса, и он вложил в мою руку бутылку с водой, - пей мелкими глотками, должно полегчать.
   - Спасибо, - машинально поблагодарила я и отпила прохладную воду.
   - Как ты? - по-моему, вопрос был лишним, но я оценила его заботу. Если новая игрушка будет падать в обморок после любого потрясения, это может негативно повлиять на репутацию Конторы.
   - Роскошно, - я сделала попытку улыбнуться и у меня получилось. Не так, как я задумывала, вероятно, потому что взгляд Алекса стал тревожен.
   - Скоро мы сможем ехать. Здесь закончат без нас.
   - Мы возвращаемся в Контору?- мне не хотелось этого делать слишком быстро. Сейчас у меня была хоть какая-то иллюзия свободы. Пусть в незнакомом городе, рядом с местом убийства и... Алексом. Но стоило мне переступить порог Конторы, как я тут же чувствовала, как ее стены давят на меня, будто возвращая на много лет назад, в клинику.
   - Я бы хотела ненадолго задержаться в городе, - не хотелось, чтобы тон был просящим, но не было сил проявлять настойчивость.
   - Если тебе это нужно, - спустя несколько секунд раздумья ответил Алекс, - мы останемся.
   А он мог быть милым, когда захочет. Жаль, что такое бывало нечасто. Жаль, что нам вообще предстояло встретиться, и я еще раз убедилась, насколько лживым может оказаться человек. Жаль, что моя жизнь прошла вдали от отца, который мог бы многому меня научить, и брата, которого я едва начала узнавать. Мне о стольком можно было жалеть, что если бы я позволила сейчас себе раскиснуть, жизнь превратилась бы в непрекращающийся поток слез. А раскисать было некогда.
   - Я сниму номер в гостинице, здесь недалеко, - Алекс завел мотор, - ты сможешь отдохнуть. А мне придется вернуться сюда, кое-что выяснить.
   Если это являлось способом извиниться за то, что он меня покидает, я с радостью была готова его простить. Вот только возникал вопрос: как он решился оставить меня без присмотра, не боясь, что я могу убежать. Но он тут же развеял все мои сомнения, добавив:
   - У твоей двери будет дежурить наш сотрудник. Разумеется, для твоей же безопасности, - здесь он не смог удержаться от ироничного смешка, опустившего его образ заботливого парня по шкале на несколько делений вниз.
   - Ты так заботлив, - равнодушно заметила я, и прикрыла глаза. Пока мы ехали, ни он, ни я не произнесли ни слова. Мне все еще было плохо, и я мечтала лишь о том, чтобы скорее избавиться от компании Алекса и побыть одной. Впрочем, для меня любая компания сейчас была лучше, чем общество этого типа. А еще меня не оставляло в покое то, что пришлось увидеть там, на месте убийства. Я видела тело лишь мельком, больше в своем видении, однако и этого мне хватило, чтобы понять: жертву пытали, немилосердно и бесчеловечно. То, что с ним сделали... как мог человек быть способен на такие поступки?
   Я сглотнула вязкую, ставшую кислой слюну, и попыталась снова сдержать рвотный позыв. Не при Алексе. Не хочу быть слабой и уязвимой в его глазах. Не хочу давать ему повод для насмешливо-снисходительного взгляда.
   Когда мы остановились, я подождала, пока Алекс зарегистрируется, и только после тяжело выбралась из машины. Свежий воздух немного привел меня в себя. Алекс, как настоящий джентльмен, проводил меня под ручку в наш новый номер, и, подождав, пока я умоюсь и прилягу, вышел, прикрыв за собой дверь. Я услышала, как он с кем-то разговаривает в коридоре, видимо, давая указания моему стражу.
   Почему-то я думала, что стоит мне прилечь, я тут же усну, но ошиблась. Картины зверского убийства не хотели меня отпускать. Прикрыв глаза, я старалась остановить нахлынувшие воспоминания.
   Он сидел на стуле, мужчина, лет сорока пяти, довольно крепкий, его руки были скованы сзади. Сначала ему что-то вкололи, чтобы развязать язык. Он должен был заговорить, но молчал. Его убийца был взбешен. Он не верил, что кто-то сможет сопротивляться такому наркотику. Сперва он ударил своего пленника, раз другой, но тот лишь улыбнулся и сплюнул кровь на ботинки своего палача. Я отчетливо видела эти ботинки: вычищенные до блеска, дорогие, я не забуду их теперь никогда.
   Словно отгоняя непрошенные картины жестокости, я перевернулась на другой бок. Видение продолжалось: лицо пленника стало похоже на кровавую маску, он кривил рот от боли, ему было страшно. Он знал, что не выживет. Совершил ошибку, недооценил противника.
   А потом он начал кричать... Его крик звучал у меня в голове все громче, заглушая собственные мысли. Это невозможно было выносить. Я вскочила с кровати, зажимая уши руками, понимая, что внутренний голос этим не заглушить. Крик постепенно перешел во всхлип и оборвался. Несколько минут я просто стояла, раскачиваясь, над кроватью, пытаясь привыкнуть к тишине, боясь, что стоит мне расслабиться, и этот предсмертный крик снова взорвет мои мысли. Но по-прежнему было тихо. И хотя моя голова разрывалась от боли, я почувствовала облегчение, что все закончилось. Неужели эта моя судьба - видеть последние минуты жизни незнакомых людей, чувствовать их эмоции как свои собственные, знать, что они уже мертвы. Почему я чувствуя неживых? Когда-то я смогла услышать мелодию Странника, и это было чем-то странным, невероятным. Сейчас же я бы хотела забыть о том, что вообще способна на нечто подобное. Забыть обо всем...
   Я подошла к бару и нерешительно достала бутылку. Никогда раньше не пила, и не собиралась. Разумеется, передо мной иногда маячила пугающая мысль об одинокой старости, паре уютных домашних кошек или собачек, которым будет плевать на мои хождения во сне, и прочую непохожесть на нормальных людей, которые примут меня любой. Но вот чего я не думала, так это о возможности снятия стресса с помощью спиртного с конечной перспективой превратиться в сумасшедшую алкоголичку.
   - А ведь помогает,- осушив стакан, вздохнула я. В голове сделалось пусто, а на душе спокойнее. Крик несчастного не повторялся уже несколько минут, шум в голове, который меня иногда беспокоил, тоже исчез. Значит, жизнь налаживается.
  
   Несколько недель назад...
  
   Опасный тип отсутствовал уже вторые сутки. Оставив Тимуру запас еды и воды, он исчез, лишь туманно пояснив, что Елене угрожает опасность. Едва парню удалось взломать дверь, отделявшую его комнату он комнаты его "гостеприимного хозяина", он тут же встретился с другой проблемой- проблемой запертой бронированной входной двери. А тип неплохо подготовился: выбрал место, где никто ничего не увидит и не услышит, запасся едой. Неужели это все для него, Тимура? Парень вернулся в комнату типа, с намерением устроить там обыск. Вряд ли он хранил что-то особо важное на виду. Но если этот дом был его укрытием некоторое время, должны были остаться хоть какие-то следы.
   Вооружившись короткой железкой, найденной в коридоре, Тимур направился к большому письменному столу. Интересно, зачем этому типу стол таких размеров? Он не производил впечатления интеллектуала, занимавшегося научной деятельностью. Несколько неловких движений, и Тимуру удалось открыть дверцу, сильно ее поцарапав. Плевать! Тип все равно поймет, что комнату и стол обыскивали, так какое теперь это имеет значение?
   В первом ящике было пусто. Во втором бесформенной кучей лежали какие-то бумаги. Он перебрал несколько, так ничего в них толком и не поняв: счета, квитанции, билеты, много. Значит, этот тип любит путешествовать. Интересно куда?
   Аргентина, Бразилия, Венесуэла ...
   - А он любитель южных мест, пробормотал Тимур, рассматривая еще одну стопку бумаги, - Канада, Соединенные Штаты, ЮАР.
   Отбросив пересмотренную кучу бумаги, он обратил внимание на довольно толстый конверт. Рука тут же сама к нему потянулась. Тимур перестал дышать, как только увидел первые фотографии: Елена. Ночью, бредущая по улице, с отсутствующим взглядом, такая трогательная, потерянная и ранимая. Она же днем, спешащая куда-то. Вот она общается в кафе с подругой, а здесь в своем офисе, перебирает какие-то бумаги. Десятки, сотни фотографий его сестры. Как они попади в руки к этому типу? Кто их сделал? Неужели он неделями следил за ней? Зачем? Он говорил что-то об опасности, которая ей угрожает. Не он ли сам представляет эту опасность.
   - Извращенец! - Тимур отбросил фотографию, где его сестра была снята в одном нижнем белье у окна в своей квартиры, - маньяк!
   Он вздрогнул всем телом, когда краем глаза уловил какое-то движение. Медленно обернувшись, услышал уже хорошо знакомый голос:
   - Зря ты выбрался из своей комнаты. Жаль, что любопытство у вас семейная черта.
  

***

   Я толкнула пальцем ноги уже пустую бутылку, и она снова вернулась ко мне. Я дернула ногой несколько раз, и бутылка с грохотом покатилась по паркету в сторону от меня. Врезавшись в стену, она разбилась. Достигнув с помощью алкоголя непередаваемого состояния полного пофигизма, я наконец смогла ненадолго успокоиться. Сидя на полу, облокотившись спиной на кровать, потягивая оставшуюся жидкость в стакане, мне было плевать, как я выгляжу и что мне пришлось пережить несколько часов назад. Зло стерев со щеки слезу, я поняла, что размазала по лицу косметику. Нужно было встать, умыться и принять жизнь такой, какой она была. А хотелось лишь сидеть, спрятавшись в этом номере и пить водку. Еще несколько минут я жалела себя, смакуя свою несчастную жизнь, но, наконец, встала, и, пошатываясь, направилась в ванную. По дороге под ногой что-то хрустнуло, и стопу пронзила боль. Отшвырнув ногой попавший под нее осколок стекла, и не замечая, что оставляю кровавый след на полу, я добралась до ванной и присела на край широкого джакузи.
   В номере хлопнула входная дверь, и я услышала стремительные шаги. А ведь так хотелось побыть одной! Я прикрыла глаза, млея от звука струящейся воды, весь остальной мир куда-то отступал. В ушах стоял шум, но не тот, что меня пугал. Скорее всего, я просто теряла сознание, проваливаясь в глубокую темную воронку.
   - Какого черта здесь происходит? - голос Алекса был слишком громким, и я невольно поморщилась.
   Меня подхватили на руки, усугубив головокружение, и снова вернули на кровать. Несколько минут спустя ноги коснулось что-то мокрое и холодное. А потом я уже не помнила ничего.
  
   Я проснулась с раскалывающейся от боли головой и твердым намерением умереть прямо сейчас.
   - Что голова болит?- от издевательского голоса Алекса меня еще больше замутило. Жизнь показалась полным дерьмом, а Алекс одной из худших ее сторон.
   - Пожалуйста, потише, - я прикрыла уши руками, - дай мне попить. Во рту пересохло.
   - Ничего странного учитывая, как ты вчера чудно расслабилась, - несмотря на издевательский тон, все же моих рук коснулось что-то стеклянное и холодное. Вода! Я припала губами к живительной влаге и осушила стакан несколькими глубокими глотками.
   - Полегчало? - мужчина с улыбкой за мной наблюдал, но в этот момент мне было совершенно все равно, что я лежу перед ним почти голая, в одном белье, не скрывавшем практически ничего.
   - Что вчера было? - мой голос был слегка хриплым, пришлось несколько рас кашлянуть, чтобы привести его в норму.
   - Типичный вопрос заправского алкоголика, - Алекс широко улыбнулся, - а ты совсем ничего не помнишь?
   Я напряглась, стараясь вызвать в памяти хоть что-нибудь не такое мерзкое, как картина убийства, но в голову пришло лишь воспоминание о пустой разбитой бутылке и резкой боли. К слову, боль все еще не проходила, и я отбросила покрывало, чтобы лицезреть на стопе толстый слой бинта, доходящий почти до щиколотки.
   - Пришлось позвать одного из наших парней. Он наложил швы. Кстати, после той лошадиной дозы алкоголя, что ты в себя всосала, обезболивающее не понадобилось.
   - Это все? - с надеждой спросила я.
   - Если ты о том, не воспользовался ли я твоей наивностью и беспомощностью, то, разумеется, да. Тебе было бы не слишком удобно спасть в окровавленной одежде. И теперь у тебя от меня нет никаких секретов, зато у меня от тебя осталось кое-что на память.
   Я всмотрелась в его лицо, с ужасом обнаружив там три достаточно глубоких царапины, идущих от лба, через переносицу, до правой скулы. Увидев мой виноватый смущенный взгляд, Алекс не унимался:
   - Ты блюдешь себя даже пьяная вдрызг. Интересно, на что же ты способна трезвая и в приступе животной страсти. Я весь в предвкушении.
   - Даже не мечтай! - резко бросила я.
   - Так я и думал, - Алекс наигранно вздохнул, потом внезапно склонился ко мне и поцеловал в нос, - надо было пользоваться моментом, но я оказался слишком благороден для этого. Есть хочешь?
   Неожиданно для себя я почувствовала голод и желание подкрепиться.

***

   Тимур вошел в кафе и тут же заметил человека, с которым должен был встретиться. Тот сидел в самом углу, лицом к двери, внимательно оглядывая всех входящих. Увидев Тимура, мужчина дождался, пока тот займет место напротив и закажет себе кофе.
   - Ты вчера не пришел, как мы договаривались.
   - Были кое-какие дела. Не успел добраться вовремя, - мужчина сделал глоток обжигающе горячего кофе. - Ты ее видел?
   - Нет, похоже, мы опоздали. Но они останавливались в этом городе прошлой ночью. Их опознал портье.
   - Теперь ты убедился? - Тимур заметил, как по лицу его собеседника проскользнула тень. Он не видел его глаз, скрытых солнцезащитными очками, но слышал голос, глубокий и взволнованный и усталый.
   - Но ведь невозможно вычислить их главный офис обычными способами. Контора надежно хранит свои секреты. Я едва успел в прошлый раз на частный аэродром, о котором ты мне рассказал, но откуда прибыл самолет, и куда он направлялся, не знал никто. Или не хотели говорить. Развязать языки им не удалось. Деньги их не интересует. А если вдруг кто-то из них доложил, что техникой Конторы кто-то интересуется, это заставит их быть начеку.
   - Запомни, малыш, они всегда начеку, - мужчину позабавило то, как по-взрослому рассуждает этот в общем-то еще подросток. Обстоятельства заставили его быстро повзрослеть и возмужать. - Наша задача вызволить твою сестру до того, как ей будет нанесен неизлечимый вред. И до того, как ее сможет выследить кое-кто другой.
   - Ты думаешь, он все еще ее ищет?
   - Не сомневаюсь. Твоя сестра уникальная девушка. Он, без сомнения это понял уже давно. Вот только не спешит пока себя проявлять. Надеюсь, что Контора и тот субъект, о котором ты мне рассказал, смогут обеспечить ее безопасность.
   - Но что если предложить им сделку? - Тимур до сих пор не решался озвучить то, о чем думал много часов подряд. Образ сестры, которую силой усаживают в самолет, преследовал его по ночам. Тогда он верил, что так даже лучше. Там ей ничто не грозит, а со временем он поможет ей выбраться. Но сейчас беспокойство за Елену не оставляло его ни на минуту. Недавно обретенная сводная сестра смогла оставить неизгладимый след в душе парня.
   - Какого рода? - собеседник скептически взглянул на Тимура.
   - Обменять ее на Странника. Ты сам говорил, что он стоит миллионы. А Елена еще неопытна. Она вряд ли сможет полноценно делать то, что они от нее потребуют.
   - Боюсь, что Елена стоит нескольких таких Странников, - мужчина нахмурился, вертя в руках салфетку. Он не хотел говорить этого Тимуру, но правду скрывать слишком долго было невозможно. Рано или поздно парень бы сам до этого додумался. Пока что Тимур ему доверяет. Но что будет, если розовые очки спадут, и парень начнет задавать действительно неудобные вопросы?
   - Ты о чем?
   - Странник ничто, если однажды Елена сможет привести Контору к тысячам подобных камней.
  
  

XXVIII

   - Ты кого-нибудь подозреваешь? - мы с Алексом выехали пару часов назад на машине. Команда, перевозившая тело несчастного Романа должна была отправиться только завтра. Несмотря на усталость и страх мне больше не хотелось задерживаться в городе. Раненая нога все еще болела, но приняв несколько таблеток, я смогла гордо и совершенно самостоятельно добраться до автомобиля, не пользуясь помощью Алекса.
   - У Конторы есть недоброжелатели. Но это в основном одиночки, которым мы так или иначе перешли дорогу. Ничего серьезного.
   - Думаю, Романа мог бы убить и один человек, - заметила я.
   - Ты не понимаешь... Это уже не первый случай. Были и другие жертвы. Поначалу смерти можно было пояснить несчастным случаем, роковым стечением обстоятельств: взрыв газа в доме, неисправная проводка, пьяный водитель. На этих людях не было следов пыток. Но после того, что произошло с Романом, Контора возобновила расследование по всем происшествиям. Сотрудники уже предупреждены о возможной опасности.
   - Мы работаем вместе уже несколько недель, а я до сих пор практически ничего не знаю ни о Конторе, ни о тебе.
   - Ты знаешь гораздо больше, чем многие из тех, кто работает вместе с нами, - однако, я видела, что мой интерес заставил Алекса задуматься. О чем? Действительно ли я хочу выведать тайны Конторы? Или, быть может, его насторожило то, что меня влекут его тайны?
   - Я до сих пор не имею представления, кто руководит Конторой в нашей стране, - не то, чтобы я собиралась записывать этого типа в свои враги, но все же, должна была знать, кто испортил мне жизнь.
   - Со временем ты узнаешь все, что тебе необходимо для работы, - отрезал Алекс, - как только ты будешь готова.
   Наверное, я бы хотела в тот момент заявить, что готова. Но Алекс смог бы понять, почувствовать, что это ложь. Я порой поражалась, как этот чужой, и, порой, довольно мерзкий человек может так хорошо меня понимать.
   - Неужели это время когда-нибудь настанет? - я посмотрела на него, не слишком веря, что получу ответ.
   - Мы тщательно отбираем людей для работы. Иногда проходят годы, прежде чем человек становится одним из нас. Контора никогда не забудет, чья ты дочь, и при каких обстоятельствах у нас появилась. Твой отец до сих пор в бегах, хотя наверняка знает, что ты у нас. Ответь мне, злодейка, неужели любящий отец мог бы оставить дочь в руках своих врагов? Будь у меня ребенок, я бы не смог с ни так поступить, - я видела, как помрачнело лицо Алекса. Похоже, он действительно осуждал моего отца, не столько за то, что тот сделал, сколько... из-за меня? Бред!
   - После всего, что вы ему сделали, мне понятно, почему папа поступает так, - слабая и неубедительная даже для меня попытка оправдать отца. Скорее, даже в собственных глазах. Но что я могла сказать? Что Алекс прав, и мой отец снова меня бросил? Да ни за что!
   - Твой отец мог вернуться к тебе, но предпочел всю жизнь скрываться от собственного прошлого. Он мог бы остаться с тобой сейчас, но снова решил бежать. Если это не слабость и трусость, то что же?
   - Страх потерять самого себя и свободу, - я услышала короткий смешок, и нахмурилась. Алекс не воспринимал мои слова всерьез. Он давно уже все для себя решил, и я вряд ли смогла что-то изменить.
   - Что с ним сделает Контора, если поймает? - сейчас больше всего меня интересовал этот вопрос.
   - Когда поймает, - поправил меня Алекс, - это будет зависеть от него самого. Придется вернуть все, что он у нас взял. И, разумеется, сдать тех, кто помог ему получить кое-какие данные про Контору. Вряд ли он сам смог бы их раздобыть. Нас интересует, кто еще нас предал.
   - Но если он откажется?
   - Вот тогда он на своей шкуре поймет, что значит идти против Конторы, - меня покоробило от жесткого тона Алекса, он ненависти, которая вспыхнула в его глазах. Неужели он настолько сильно ненавидит моего отца? В таком случае, нужно сделать все, что от меня зависит, чтобы эти двое никогда не встретились.
   Мы ехали весь день, и дальнейшая дорога прошла практически в полном молчании. Гнетущее впечатление от разговора не оставляло меня ни на минуту. Разумеется, пока Контора не напала на след отца, я могла не волноваться за его судьбу, но был еще Тимур, которого я не переставала чувствовать. Он был рядом, и интуитивно догадываясь об это, мне казалось, что будет лучше, если я никогда его не найду. Заполучив моего брата, Контора обретет новое, и, возможно, более действенное средство давления на отца.
   - Устала? - вопрос Алекса был неожиданным, но своевременным. Начинало смеркаться. Солнце больше не слепило глаза, и скрылось за верхушками деревьев. Трасса была пустынна. Я уже давно заметила, что Алекс везет нас другой дорогой. Когда я у него поинтересовалась причиной этого, мужчина ответил, что это необходимая мера конспирации. Особенно теперь, когда кто-то убивает сотрудников Конторы.
   - Немного, - честно призналась я, - наверное, если бы мы завтра вылетели на самолете, добрались бы быстрее.
   - Разумеется, - Алекс усмехнулся, - но кое-кто отвратительно переносит перелеты.
   Я застыла, не в силах поверить услышанному. Алекс не хотел, чтобы меня укачало в самолете? И поэтому решился на столь долгую дорогу?
   - Нам придется заночевать в машине, не въезжая в город. Так будет безопаснее.
   Мысль провести ночь в машине с Алексом совсем меня не прельщала, но я была вынуждена довериться его опыту, совершенно не желая закончить свою жизнь как Роман.
   - Как скажешь, - равнодушно заметила я, слегка покраснев. Румянец я ощущала даже не глядя на себя в зеркало.
   Автомобиль съехал с трассы на едва заметную лесную дорожку. Мы проехали минут двадцать, когда дорожка закончилась. Перед нами открылся прекрасный вид на тихую речушку. Голубое небо, заходящее солнце, легкий ветерок и песчаное дно заставили меня пожалеть об отсутствии купальника. Да и присутствие Алекса совершенно не расслабляло.
   - Ты можешь искупаться. Раненую ногу можно обернуть пакетом, - увидев мою нахмуренную физиономию, он рассмеялся, - я не буду смотреть. Обещаю!
   - Неужели на это еще кто-нибудь ведется? - поинтересовалась я, с нарочито равнодушным видом оглядывая местность. Жутко хотелось окунуться в воду. С разбегу! Как в детстве. Чтобы было много брызг, и где-то там, вдалеке слышать раздраженный голос мамы, запрещавший мне нырять.
   - Ты даже себе не представляешь, - Алекс, совершенно не обращая на меня внимание, расстегнул ремень. Вжикнула застежка змейки, и я отвернулась, не желая больше встречаться с его наглым взглядом. - Подумай, от чего ты отказываешься.
   Он сбросил рубашку, которая приземлилась рядом со мной. Интересно, на кого рассчитан этот стриптиз? Когда Алекс медленно прошел мимо меня, демонстрируя смуглое мускулистое тело, легонько проведя ладонью по моим волосам, я признала себе, что, скорее всего, на меня. Кроме парочки комаров, головастиков и рыб в речке, лицезреть это тело было просто некому.
   Вздохнув, но, не собираясь сдаваться так легко, я вернулась в машину, и растянулась на заднем сидении, не закрывая дверцу. Начало лета выдалось теплым и мягким. На небе ни облачка. Шелест деревьев навевал сон, и, поддавшись усталости, я задремала.
   Меня разбудило прикосновение к щеке. Проснувшись, но боясь открыть глаза, я замерла, ожидая следующего хода. Он не заставил себя ждать. Я почувствовала, как губы Алекса скользнули по моей шее, замерев у края выреза блузки. Помедлив мгновение, он расстегнул верхнюю пуговицу, проведя прохладной после купания ладонью по моей груди.
   - Рано или поздно тебе придется открыть глаза, - шепнул он.
   - Не хочу, - губы дрогнули в подобии улыбки, - пока я тебя не вижу, мне хорошо. Ты делаешь мне приятно, твои руки касаются с такой нежностью. Но стоит открыть глаза, как я понимаю, что ничего не изменилось. Ты тот, кто ты есть, Алекс. Ты всегда будешь таким: жестоким, скрытным, честолюбивым, опасным. Мне с тобой не тягаться. Тогда незачем и начинать.
   - И все же, ты бы хотела, чтобы я изменился? Стал другим, для тебя. Возможно, я смогу тебя удивить, - его губы легонько коснулись моих. Он лег сверху, не делая попыток сорвать одежду и продолжить то, что начал.
   - Кто я такая, чтобы влиять на твою жизнь? - спросила я, открывая глаза. Солнце успело зайти за горизонт, на лес опустилась тьма. Серые тени обступали машину со всех сторон, рождая в душе нехорошие предчувствия.
   - Ты не мне не веришь. Ты не доверяешь себе. Боишься собственных чувств и желание. Боишься ошибиться. Страх сковывает тебя, мешает жить и трезво смотреть на мир.
   - И единственный выход его побороть - заняться с тобой любовью? Открыться перед тобой, стать от тебя зависимой, слабой и жалкой?
   - Странно же ты расцениваешь любовь, - он отстранился от меня, - возможно, в этом есть и моя вина.
   - Не стоит брать на себя чужие грехи. Поверь - ты не единственный, кто приучил меня к мысли, что настоящей любви не существует.
   - Позволь тебя переубедить? - на этот раз он не шел напролом. Он ждал, глядя мне в глаза. Ждал, что я сама приму решение и сделаю первый шаг. Это было заманчиво и экстремально. Какая девушка не желала бы приручить плохого парня? Как дрессировщик, у которого царь зверей ест с рук. Мне, как и любой женщине на моем месте не давал покоя вопрос: а что если такое возможно? Что если Алекс, несмотря на жесткий, наглый, вызывающий вид и чудовищный эгоцентризм, всего лишь мужчина, которому не чуждо ничто человеческое? И где-то там, в глубине души скользнула мерзкая и гадкая мысль: если он действительно хочет лишь использовать меня в своих целях, то чем же я лучше его?
   Это секс, всего лишь секс. Однажды ты ошиблась, но получила неплохой жизненный опыт. Теперь ты сможешь получить немного больше...
   Я потянулась к его губам, и он склонился ко мне. Одна его рука легла мне под плечи, смягчая жесткость сидения, второй он ласкал мое тело, слегка прикасаясь, нежно поглаживая, стягивая ставшую внезапно неудобной и ненужной блузку. Пальцы сами потянулись к его обнаженной, еще влажной после купания груди. Оторвавшись от его губ, я запрокинула голову назад, пытаясь рассмотреть выражение его лица. Глаза Алекса были полуприкрыты, однако он ничего не оставлял без своего внимания. Он наблюдал за моей реакцией, стараясь предугадать... не испугать? Мне вспомнился прошлый раз, когда мы целовались в машине. Тогда ему почти удалось соблазнить глупую, наивную девицу, от всей души жаждущую ему доверять. Прошли недели, и мы оба пришли к тому, на чем остановились. Что же изменилось с тех пор?
   Я запустила руку в его волосы, притягивая к себе его лицо, чувствуя, как его рука тянется к застежке моих джинсов. Все как в прошлый раз... Захотелось оттолкнуть его, и бежать сломя голову, не зная куда. Но голос разума, прагматичный и жесткий говорил остаться и в полной мере насладиться тем, в чем я так долго себе отказывала.
   Просто физиология. Обычный секс. Ты молодая здоровая женщина, а он мужчина, который тебя хочет. И плевать на причины. Расслабься и просто будь собой.
   Алекс снова навалился на меня, прижимая к сидению, и я чувствовала его каждой клеточкой своего тела: его тепло, аромат одеколона и его собственный терпкий, мужской запах. Его губы мучили меня, не давая больше отвлечься ни на секунду. Все мои мысли испарились, остались лишь он и я. Алекс коленом развел мои ноги и вошел одним резким движением, замер, словно давая мне возможность привыкнуть к его размеру, и начал неторопливо двигаться. Рука, лежащая под моими плечами, напряглась, приподнимая меня ближе к нему, вторая рука сжала бедро. Он был медленным, нестерпимо медленным, но когда я хотела его попросить о чем-то, сама толком не сознавая о чем, его движения ускорились, становясь резкими, порывистыми. Его губы не отрывались от моего тела, руки еще сильнее прижимали меня к нему. Он мне что-то говорил, но я и не пыталась разобрать слова, они были не так важны. Он задвигался во мне быстрее, глубже, казалось, проникая до самых глубин, и я не смогла сдержать крика, сознавая, что все, что мне пришлось испытать до этого всего лишь подростковые игры. Алекс же был мужчиной зрелым и достаточно опытным. Из его губ сорвался стон, переходящий в рык хищника, только что поймавшего желанную добычу.
   Я застыла, ожидая, когда Алекс оставит меня, но он не спешил этого делать. Поцеловав меня в нос, он провел своей горячей щекой по моему лицу, словно кот, ластящийся к хозяйке, и, зарывшись лицом в мои волосы, замер.
   - Алекс, - тихонько шепнула я.
   - Тебе тяжело? Прости, я не подумал, - он медленно отстранился, все еще оставаясь рядом со мной на сидении. Его широкая спина скрывала от меня деревья, лишь шелест листвы и легкий ветерок напомнили, что мы все еще в машине, рядом с речкой, в ночном лесу.
   Тут же возникли мысли о брошенной неизвестно куда одежде, осознание собственной наготы и двусмысленности положении. Нет, я не жалела о том, что произошло. В конце концов, я никогда не считала себя ханжой, и лишь собственные комплексы и страх не позволяли мне подпустить к себе мужчину достаточно близко.
   Алекс коснулся пальцем моих губ, заправил за ухо прядь волос и собрался что-то сказать, но я так и не услышала его слов. Внезапно он странно напрягся и обмяк, придавливая меня своим телом к сидению. Из его шеи торчал тонкий предмет, похожий на иглу. Напротив открытой двери замаячила высокая фигура в темном, и я закричала, когда поняла, что мужчина, который страстно обнимал меня, несколько минут назад, возможно, мертв. Было просто невозможно поверить, что он не дышит. Я безуспешно прислушивалась к биению его сердца, не сводя взгляда от незапертой двери, когда кто-то в черной маске без особого труда сдернул с меня бесчувственное тело Алекса, бросив его на землю, открывая меня взору нападавшего. Инстинктивно я прикрылась руками, понимая, что кричать бесполезно. Алекс мне не поможет, и здесь, в лесу, кроме меня и этого типа, что на него напал никого нет... А если есть, они здесь явно не затем, чтоб мне помочь.
   Я не смогла подавить всхлип. В мыслях появлялись картины чудовищных пыток, которые мне пришлось увидеть вчера. Неужели то же самое будет со мной? Алекс... Папа! Помогите мне, кто-нибудь! Пожалуйста!
   Тип в черном несколько минут молча меня созерцал. Затем, медленно потянулся ко мне.

XXIX

   В полутьме наши взгляды встретились. Мне было сложно рассмотреть выражение его глаз, и я прикрыла веки, словно это могло бы отгородить меня от всего остального мира. Хотелось кричать и биться, подороже продав свою жизнь, но этому типу удалось вырубить Алекса, молодого, здорового и сильного мужчину, одним уколом, что же тогда он сделает со мной?
   В тишине ночи что-то зашуршало, и на мое обнаженное тело опустилась какая-то материя. Я приоткрыла глаза, когда поняла, что мою грудь и бедра прикрывает моя собственная одежда.
   - Одевайся, - его приглушенный голос заставил вздрогнуть от неожиданности. Наверное, мне просто казалось, что он решил расправиться со мной в полной тишине.
   Тип отстранился и покинул автомобиль, предоставляя мне возможность одеться в одиночестве. Первым порывом было запереть дверцу и попытаться уехать, но бросив взгляд на панель зажигания, не обнаружила там ключей. Все равно бесполезно, как далеко мне удасться уехать, прежде чем я куда-нибудь не врежусь?
   - Поторопись, - я зло чертыхнулась и принялась лихорадочно натягивать на себя одежду. В темноте это было сделать затруднительно, и несколько раз я ощутимо приложилась рукой, но у меня был неплохой стимул - неприятный тип с неизвестными намерениями. Отстраненно заметила, что повязка на ноге сползла, и рана снова начала кровоточить.
   - Выходи, - видимо, он решил, что я слишком много времени трачу на одевание, и решил меня подстегнуть.
   Я вылезла из машины и прислонилась к багажнику, не в силах устоять на подкашивающихся ногах. Мертвый и замученный Роман все еще был у меня перед глазами. Я отвела взгляд от типа, стоящего напротив меня и тут же наткнулась на лежащего Алекса. Злость пробрала меня до костей. Не позволю себя убить! Да как он смеет!
   - Животное! Монстр! - мои ногти вцепились типу в лицо, и хотя я сознавала, что сквозь маску вред, причиненный ему будет минимальным, остановить себя не смогла. Мне было плевать, что он потом со мной сделает. Одетая и злая я стала вдруг смелее и гораздо сильнее, чем подозревала. Тип попытался схватить меня за руки, чтобы оторвать от своего лица, но в этот момент я приложила его коленом в пах и, оттолкнув, бросилась прочь в лес, покидая освещенный участок поляны, надеясь затеряться в темноте.
   Что-то со злостью выдавив, тип в маске бросился за мной. Напрасно я рассчитывала, что меткий удар сможет его остановить или хотя бы задержать. Я бежала в темноте, не разбирая дороги, то и дело, спотыкаясь на каждом шагу. В какой-то момент почувствовала, как в мое плечо впиваются чьи-то жесткие пальцы и меня разворачивают лицом к преследователю. Не удержавшись на ногах, я упала. Тип низко склонился надо мной и в одно ужасное мгновение я испугалась, что он захочет... но все обошлось. Приподняв меня с земли за предплечье, он поддержал меня, чтобы я снова не свалилась.
   - Не беги от меня, - несмотря на то, что он бежал, голос оставался спокойным, дыхание ровным, - не стоит.
   - Пошел ты! - злости поубавилось, все ругательства вылетели из головы, нахлынула усталость и обреченность.
   - Я так и думал, - тип вздохнул, кажется с сожалением и подался ближе. Я отшатнулась, но было поздно. Почувствовала, как что-то острое впивается мне в шею. И через несколько секунд потеряла сознание.
  
   Меня перемещали совершенно бесцеремонным и отвратительным образом: перекинув через плечо, лицом вниз, поддерживая под колени. Взлохмаченные волосы раскачивались в такт движению идущего, легкая дурнота грозила перерасти в новый обморок, но я переборола себя и украдкой осмотрелась, насколько это было возможно, находясь внизу. Надо мной смыкались серые низкие стены. Мы передвигались по узкому коридору, конца которого мне не представлялось возможным увидеть. Видимо, тип почувствовал, что я пришла в сознание, потому что крепче сжал мои ноги, возможно считая, что я начну вырываться. Я бы с удовольствием попыталась это сделать, если бы знала, куда бежать при удачной попытке. И, для начала, откуда?
   Наш путь завершился, когда тип ударом ноги открыл двери в комнату без окон, и, включив тусклую лампу, поднес меня к низкому топчану, куда и свалил, однако, не дав удариться головой об стену. Такая забота слегка меня озадачила, впрочем, если меня ждет скорая пытка и смерть, почему бы пока этому гаду не поиграть в гостеприимного хозяина?
   - Как ты? Голова не болит? - буркнув что-то нечленораздельное, я забилась поглубже на топчан и воззрилась на типа предостерегающим взглядом. Он лишь хмыкнул и, схватив стул, оседлал его, садясь прямо напротив меня.
   - Почему ты меня не убил сразу? - голос показался тусклым и испуганным. Да я и сама была до смерти напугана всем происходящим. Минуту назад быть в объятиях мужчины, которому не доверяешь, и тут же оказаться в руках неизвестного бандита, не понимая, чего же он от тебя хочет. Алекс, несмотря на все его недостатки, становился для меня не таким уж большим злом.
   - Зачем? Гораздо интереснее видеть тебя живой, - тип усмехнулся. Сквозь маску его губы едва двигались, голос был глухим и невыразительным. Таких тысячи. Я никогда не смогу его опознать, если когда-нибудь доживу до момента опознания.
   - Что ты сделал с Алексом? - мысль о том, что мужчина, которого я впервые за много лет подпустила достаточно близко к себе, мертв, заставила сердце сжаться. Я не желала ему смерти. Разумеется, отдаваясь ему я была далека от фантазий типа "и жили они долго и счастливо", но все же не думала, что потеряю его так быстро.
   - Твой драгоценный возлюбленный жив, и почти здоров. Разумеется, его должна мучить дьявольская головная боль, но ведь это не такая уж большая цена за ночь с тобой, - тип опасно качнулся на ножках стула и я понадеялась, что потеряв равновесие, он упадет. Но надежды оказались несбыточными
   - Заткнись, - в его голосе было столько яда, что будь его воля, и я лежала бы отравленная у его ног. Почему-то было неприятны его слова и замечания про любовника. Странно, но какое для меня имеет значение отношение какого-то психа к моей личной жизни?
   - Как грубо, - тип наигранно огорчился, хотя в его глазах, видневшихся сквозь прорези маски был заметен гнев, - а грубость тебе не к лицу.
   Внезапно, его пальцы коснулись моей щеки, я попыталась отпрянуть, но встретившись затылком со стеной, замерла, боясь пошевелиться:
   - У тебя размазалась помада, - он провел подушечкой большого пальца по моим губам, будто стирая едва заметный след блеска для губ. - А на шее два засоса. Вижу, ночь удалась.
   Я хотела заметить, что без его вмешательства эта ночь получилась бы намного лучше, но проглотила вырывшиеся было слова, снова заметив этот взгляд: злой, укоряющий, осуждающий. Как будто я ему чем-то обязана!
   - У тебя порез на ноге. Неглубокий, но я его обработал. Надеюсь, ты не возражаешь, - насмешкой сочилось каждое его слово, словно ему доставляло удовольствие видеть меня здесь, в зависимом от себя положении. И в то же время, я чувствовала в нем какою-то ярость. Чего он хочет?
   Между тем тип встал, еще раз продемонстрировав, какой он высокий и крепкий, и направился к двери. Я удивленно проводила его взглядом, когда он обернулся:
   - Ты пахнешь сексом. Захочешь освежиться - в кране холодная вода, - и запер за собой дверь на засов.
   Я продолжала в шоке сидеть на топчане, не в силах понять, что же это было? Он явно не собирался меня убивать прямо сейчас, и вообще вел себя очень странно. А эти его замечания по поводу моего морального облика вообще ставили в тупик!
   - Черт знает что! - я медленно, пошатываясь встала с топчана и доковывала до потемневшего крана, торчавшего прямо из стены. Рядом с ним на табурете стояла бутылка с газировкой.
   - Не пять звезд, - я хмуро оглядела помещение в котором меня заперли, - но и не два метра под сырой землей.
   Последняя, наполненная оптимизмом мысль слегка приободрила. Я заставила себя прополоскать рот и выпить немного воды. Потом смочила руки и провела влажными пальцами по пылающим щекам. Потянулась к верхней пуговичке блузки, и тут же замерла, услышав шум.
   Дверь за моей спиной открылась, и я застыла с мокрым лицом и испуганными глазами, воззрившись на типа, который так и не желал оставить меня в покое.
   - Я подумал, тебе нужно в туалет, - он держал в руках мои туфли и только сейчас я почувствовала, что боса.
   - Было бы неплохо, - рассерженно заметила я, вырывая туфли у него из рук, боясь лишний раз его коснуться.
   - Я тебя проведу, - такая галантность и забота, по-видимому, должны были растрогать меня до слез, но пройдя через коридор, вдохнув свежести воздуха и встретившись с ненасытными комарами, я слегка подпортила значимость момента. Я вздохнула, еще раз убедившись, что единение с природной это не мое.
   Назад, на место моего заключения он провожал меня молча, идя сзади и я чувствовала показывание от его взгляда у себя на спине.
   - Я не стану больше тебя тревожить. До утра, - видимо, это должно было меня успокоить, но успокоиться и расслабиться, как-то не получалось.
   Несколько минут я слонялась по комнате, не находя себе места от страха и беспокойства. Тревожно было думать о завтрашнем дне, и что он для меня готовит. Почему этот маньяк меня похитил? Зачем я ему нужна? И Алекс... Мысли об Алексе, оставленном в лесу пугали. Что если тип меня обманул, и Алекс мертв?
   Я села на прохладный твердый пол, стараясь быть как можно ниже и незаметнее, свернулась клубочком и обхватила себя руками за плечи. Что бы со мной не произошло сейчас, возврата к прошлому не будет. Как мне не было неприятно мое заключение, я отдавала себе отчет в том, что я не в клинике, мой разум трезв и здрав, и человек, что меня похитил, может лишь убить. Но ему никогда не забраться мне в душу, не пошатнуть веру в себя.
  

***

   Он с трудом приоткрыл тяжелые веки, уставившись рассеянным взглядом в темное звездное небо. Ночь была ветреной, и он почувствовал легкий озноб. Во рту было сухо, тело отказывалось повиноваться, голова раскалывалась от боли, в ушах стоял шум. Он с трудом, опираясь руками о землю, поднялся на ноги, и качнулся, ощутив головокружение. Несколько секунд пытался прийти в норму. И ему это удалось. Снова открыв глаза, он внимательно осмотрел лес: машина была на месте, но все четыре колеса оказались проколоты. Он сам был совершенно обнажен, одежда валялась недалеко от отрытой дверцы автомобиля. Он потянулся к брюкам, и замер, увидев в неясном рассеянном свете салона на резиновом коврике темное пятно. Его словно ударило током, когда он поднес дрожащие от напряжения и затаенного страха пальцы к пятну, убедившись, что это засохшая кровь. Не его... ее. Он напрягся, пытаясь ее почувствовать и не смог. Не в первый раз его сила была бесполезна, когда дело касалось этой женщины. В Конторе он считался одним из самых одаренных сотрудников. Мысль о том, что Елена, возможно, находится в руках у убийцы, и он может опоздать, придала ему скорости и гнева. Алекс быстро оделся и решил немедля заняться пробитыми шинами.
   - Я убью тебя, урод, кем бы ты ни был, - выдавил он. - А ее посажу под замок. До конца жизни.
  

***

  
   Когда я открыла глаза, было светло. Только рассмотрев лампу под потолком, и ощутив сырость от пола, я вспомнила, где нахожусь. Что-то мне подсказывало, что сегодня я узнаю ответы на часть своих вопросов. По крайней мере, вред ли этот тип будет слишком долго держать меня в неведении о цели похищения.
   Дверь снова открылась и впустила вчерашнего нападавшего. Он так же был в маске, и внезапно во мне проснулась надежда: если он не хочет, чтобы я видела его лицо, значит, опасается, что когда-нибудь я смогу его узнать? И это отдаленное когда-нибудь давало мне надежду на благополучное возвращение из "плена". Хотелось бы мне сказать, что к нормальной жизни, но врать себе я не могла. Моя жизнь больше никогда не будет нормальной. Я слишком много успела узнать, и еще больше мне предстоит, разумеется, если мои оптимистичные надежды не окажутся ошибочными.
   - Извини, пока это все, что есть, - он бросил на топчан бутылку с соком и пачку печенья, ничуть не удивившись, что я все ночь провела на полу. А вот меня удивило его извинение. Вряд ли ту, кого хотят убить вообще будут кормить, да еще и сокрушаться по поводу скудного рациона. Я мельком бросила взгляд на свои обломанные в схватке с типом ногти. Страх потерять их, а также другие немаловажные части тела постепенно начал отступать.
   - Кто ты и почему я здесь? - не притронувшись к еде, я уставилась на типа. Сейчас, когда я сидела на полу он казался мне гигантом. Будет трудно попытаться его вырубить и сбежать. Особенно, учитывая, что я не знаю где нахожусь. Ночью я лишь успела заметить лес вокруг нас и высокий забор. Возможно чья-то заброшенная дача?
   - Я тот, кто желает тебе добра, - его губы скривились, - веришь ты мне или нет. Кто я тебе знать совершенно необязательно. Ты поживешь здесь какое-то время, а потом я тебя отпущу, целую и невредимую.
   - Зачем тебе это нужно? Для чего я тебе?
   Тип вздохнул, словно сокрушаясь по поводу моей глупости.
   - В этом месте тебе ничего не грозит. И если ты будешь меня слушаться, проживешь долгую и счастливую жизнь.
   - Так ты меня похитил, чтобы спасти? - я изумилась его извращенной логике, хотя отдавала себе отчет, что еще совсем недавно искала спасение от Конторы. Но не из огня же да в полымя?
   - Благодарить будешь позже, - на этот раз его улыбка не была издевательской, а вполне искренней. Что-то в его тоне меня насторожило, только я не могла понять, что именно. Я понимала, что вполне могла видеть этого человека, возможно, даже говорить с ним. Но скрытое маской лицо и приглушенный голос сбивали с толку.
   - Кто ты? - почти жалобно повторила я, отметив, что плачу. Слезы сами текли из глаз, и я не могла их остановить. Если бы моя сила чувствовать камни и неодушевленные предметы, распространялась на людей, живых людей. Насколько легче бы могла сложиться моя жизнь? Вспомнив прошлое, поняла, что ненамного. Каждому свое.
   - Тебе не нужно это знать, - мне показалось, что он вздохнул, или же я приписывала ему человеческие эмоции в страхе, что оказалась в руках зверя?
   - Но я хочу. Ты меня пугаешь. Ты вырубил, и возможно, убил Алекса, привез меня сюда, и я не знаю что думать. Ты хочешь, чтобы я тебе доверяла, но меня столько раз предавали те, кого я любила. Прошу тебя, не мучай меня, пожалуйста!
   - Тебе не нужно меня бояться. Никогда! Вспомни! Ты сильная, ты особенная. Ты бесценна! Однажды весь мир будет у твоих ног!
   Я похолодела от этих слов, мои губы дрогнули. Слезы помешали увидеть, как мужчина опустился рядом со мной на колени. Лишь почувствовала его пальцы у себя на щеке, нежно смахивающие слезы
   - Ты не можешь быть им. Это сон. Всего лишь сон. Ты не настоящий. Такого не бывает. Это всего лишь мой бред, - я потянулась к нему, не понимая, что хочу сделать, и готова ли я это сделать. Сорвать маску с Призрака, увидеть, наконец, кто же скрывается под ней. Разумно ли это? Или нужно оставить все как есть, сохранив прошлое в прошлом, не позволяя ему влиять на настоящее и будущее? Но я знала, что у меня нет иного выбора. Я должна это сделать.
   Я не сразу смогла различить черты его лица, размытые слезами. Смахнув слезы с ресниц, я увидела смуглое лицо со знакомыми резковатыми чертами, встретила взгляд пронзительных темных, глубоко посаженных глаз, чуть прикрытых отросшими за последние несколько недель волосами.
   - Марк? Это ты? Это был ты?
   - Я, - просто ответил он... Призрак.
  

Часть текста удалена

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"