Аннотация: XVII век, остров Тортуга. В обычной портовой таверне появляется молчаливый и скромный молодой человек, и тут же вокруг него закручиваются события. Вот как вредно сидеть и никого не трогать.
Глава 1.
Крикливые и шумные морские птицы, а также голуби, раз в год прилетающие гнездиться на Тортугу, могут увидеть с высоты своего полета остров, похожий на большую черепаху, плавающую в двух милях от Эспаньолы. Северная часть Тортуги скалиста и необитаема, там нет даже мало-мальски удобной гавани, чтобы встать на якорь. Зато юг можно назвать благодатным краем. В лесах Тортуги водятся дикие свиньи, в определенное время года прилетают те самые голуби, на берегу роятся крабы... Леса и плантации щедро одаривают поселенцев бататами, маниоком, ананасами, арбузами и испанскими дынями... Это и сделало небольшой остров желанной добычей для всех. Победила Франция. Утвердившись на Тортуге, она передала Черепаху во владение Французской Вест-Индской компании. Губернатором в Кайоне, городке на берегу одноименной бухты, стал д*Ожерон. Этот весьма предприимчивый господин превратил Тортугу в оплот пиратства в Карибском море. Взимая портовые сборы в размере десяти процентов с пиратской добычи, он умудрился устроить дела так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Иными словами, результатами его действий довольны были и пираты, которые получили удобную, спокойную гавань, и Вест-Индская компания, которая имела от этого солидную прибыль.
Единственное, что не могло удовлетворить обитателей острова - это жара. Тот день, когда начиналась эта история, был особенно жарким. Собаки лежали у порогов жилищ и в тени чахлых пальм с высунутыми языками, прохожие искали тень и спешили освежиться в портовых тавернах холодным вином и пивом.
Не был исключением и молодой человек, занявший угловой столик в одной из таких таверн и потягивающий малагу из глиняного кувшина.
Было молодому мужчине лет 23 - 25 на вид, отнюдь не хрупкий, но подтянутый, одет он был неброско, но с изящными чертами лица. Сидел он в своем углу достаточно долго, чтобы на него обратили внимание и посетители, и дочка хозяина, пухленькая и рыжая, как и положено выходцам из Ирландии. Правда, вела она себя чуть более раскованно, чем товарки с родины - Карибы способствуют вольности нравов. Уже не раз и не два красавица, подавая молодому человеку вино, невзначай задевала его то подолом, то локтем. А поскольку он, задумавшись, не обращал на авансы внимания, наступила ему на ногу и, мило краснея, извинилась.
Молодой человек кивнул - вежливо и равнодушно. На белый высокий лоб упали рыжеватые волосы. Девчонка подумала, что он мог бы быть ее соотечественником - если бы не изящество черт, свойственное скорей испанцу. Но глаза у молодого человека были светлые - зеленовато-серые, а кожа - недостаточно смуглая для испанца или метиса. Нос прямой, а скулы высокие, но не жесткие. Может быть, француз? Но тогда нормандец или из Бретани.
Когда девчонка цедила из бочки в кувшин вино, отец наклонился к ней:
- Нельзя быть такой навязчивой, Сара!
- Что вы, папа! У него лицо - как у ангела!
Трактирщик хмыкнул. И привидится же девчонке! Мозги, как у курицы, господи прости. И перестал занимать пустяками голову. Тем более что посетители прибывали, и всем требовались еда и выпивка, а кое-кто собирался остаться на ночь в гостевых комнатах на втором этаже.
Таких комнат было довольно много, поскольку таверна находилась в двух шагах от порта, а лишний раз ночевать на корабельной палубе, если ты только что вернулся из долгого плавания, понятное дело, мало кому хотелось. Это было двухэтажное оштукатуренное здание, некогда, вероятно, белого цвета, а теперь посеревшее и потрескавшееся от морской соли, выходило дверьми на пыльную, песчаную улицу, одну из самых широких на Тортуге. Боковым фасадом таверна смотрела на порт и гавань. Хозяин этого заведения, по-видимому, обладал некоторой фантазией, которую и проявил, выбирая название для своего заведения. Оно носило имя "Зеленые рукава", напоминая ему таким образом о далекой родине.
Сара бегала по залу с подносами и кувшинами в руках, привычно и ловко лавируя между посетителями, которые заполнили уже почти весь зал. Некоторые пытались заигрывать с симпатичной девушкой, она отвечала бойко и весело, за словом в карман не лезла. Вдруг входная дверь распахнулась, и в зал вошла очередная компания - человек десять. В них сразу можно было признать "лихих людей" - лица непроницаемые, руки лежат на эфесах. Клинки хорошие, боевые, тяжелые.
Они подошли к столу, за которым сидел какой-то старик.
- Эй, ты! - сказал один из них, высокий, броско одетый, с черными глазами, горящими, как угли, - А ну-ка, потеснись. Нам некуда сесть.
- Что? - переспросил тот, не поняв.
- Проваливай, вот что! - ответил предводитель под хохот своих дружков.
И, с этими словами он, схватив старика за шиворот, отшвырнул его, и вся компания стала устраиваться за столом. Старик, поднявшись и отряхнув пыль с одежды, было хотел направился к ним, но потом передумал и, видимо, решив не связываться, поплелся прочь из таверны.
К вновь прибывшим подошла Сара, раскрасневшаяся от беготни и кухонного жара.
- Что прикажете подать? - осведомилась, она, вытирая руки о передник.
- Какая красотка! - медленно проговорил черноглазый предводитель, обращаясь к своим приятелям, но, глядя в упор на Сару. - Мне хочется приласкать тебя, девочка.
- Приласкайте-ка лучше свою кобылу! - беззлобно отозвалась Сара, привычная к такого рода разговорам. - Так чего вам принести?
- Принеси чего повкуснее и вина получше и побольше, милашка.
Сара убежала, а вскоре появилась снова, неся огромный поднос, причем было совершенно непонятно, как она могла унести сразу столько снеди и кувшинов. Когда она ставила этот поднос, сходный с неприступным бастионом, на стол, предводитель схватил ее за руку.
- Ну, может, все-таки сговоримся? - вкрадчиво спросил он, - Мне так и хочется...
- Займитесь-ка лучше едой, сударь, - ответила Сара, пытаясь высвободить руку, - Женщины от вас никуда не денутся, а вот еда может остыть...
- А у тебя острый язычок, как я погляжу, - он поднялся и встал таким образом, чтобы Сара очутилась между ним и столом, - Люблю таких.
И он еще крепче стиснул ее руку. Сара испугалась, увидев в его глазах шальной блеск. Вокруг никому до них не было никакого дела, да если бы и было, никто не решался встревать. Краем глаза она увидела отца, сжавшегося за стойкой.
- Отпустите меня... - договорить она не успела, потому что негодяй, схватив девушку за волосы, так, что она вскрикнула, запрокинул ее голову и крепко поцеловал.
- Уже лучше, ирландочка, - усмехнулся предводитель, - Продолжим.
- Сударь, - вдруг совершенно неожиданно окликнул его чей-то приятный, но твердый голос.
- Кто там еще? - раздраженно буркнул негодяй, оборачиваясь. Сара увидела того самого молодого человека с лицом ангела, которому она столь безуспешно делала авансы.
- Я, - ответил молодой человек, улыбаясь самым вежливым образом, - Это всего лишь я.
- Ну, и какого дьявола вам надо?
- Мне надо, чтобы вы обнажили вашу шпагу, потому что я хочу проверить, так же ли хорошо вы владеете шпагой, как и пристаете к девушкам.
Глаза предводителя сузились.
- Ах ты, щенок! - негромко и угрожающе проговорил он, - Сейчас ты узнаешь, каково иметь со мной дело.
Он кивнул своим людям, которые поднялись с мест, сжимая в руках клинки.
Молодой человек обнажил шпагу.
А левой рукой прицельно запустил предводителю в лоб свой кувшин. Лоб оказался крепким, во все стороны полетели глиняные черепки, кровь и густое вино потекли по лицу чернявого. Тот, бранясь, зажал рану рукой, и в это время ангел одним коротким движением клинка разрезал ремень на его штанах.
Предводитель потоптался, как стреноженный конь, запнулся о скамью и с жутким грохотом рухнул на пол. Таверна взорвалась хохотом, смеялись не только посторонние, но и команда уроненного красавчика.
- Ты даешь, парень! - мощный кулак врезался в плечо Сариного защитника, он крутанулся, готовый обороняться, но рожа собеседника была такой добродушной, что шпага опустилась сама собой. А бритый "медведь" в щегольских сапогах и холщевых штанах до колен, которые поддерживал широкий алый пояс, и в портупее, переброшенной через волосатую грудь, прищурившись, оглядел молодого человека. Потом небрежно взмахнул кулачищем в сторону бузотеров:
- Кыш! Луиджи-Красавчика можете унести!
Заметил, что черноволосый, не вставая с пола, готовится метнуть нож. Наступил каблуком ему на руку. Громко хрупнуло. Луиджи взвыл. Подельники подхватили его и ретировались.
- Отца догони, рыжая, - скомандовал великан, - Мне проблемы ни к чему. И страже тоже. А ты... - пригнув голову к плечу, он еще раз внимательно оглядел молодого человека. - Тебя как звать?
Молодой человек молчал.
Медведище пожал плечами:
- Ну, поскольку у тебя морда лица такая красивая, то и быть тебе Кара-д-Анхелем (лик ангела - по-испански).
Молодой человек сунул шпагу в ножны и негромко произнес:
- Спасибо.
- Я хочу с тобой выпить, - заявил медведь.
Молодой человек пожал плечами и опустился на скамью, здоровяк уселся напротив.
- А вот скажи ты мне, - спросил он, когда им принесли заказ: рома для него и малаги для молодого человека, - Какого дьявола тебя вообще понесло в эту заваруху? Или эта рыжеволосая девчонка твоя...
- Нет, нет, - поспешно перебил его Кара-д-Анхель, - Просто... гм... просто я решил за нее заступиться.
- Благородный, значит?
- А, между прочим, с кем имею честь? - перевел "ангел" разговор на другую тему.
- А?
Медведь, видимо не привык к подобным оборотам речи, и молодому человеку пришлось выразиться попроще:
- Вы кто будете?
- Я-то? Я - Джо Великан, - не без гордости представился здоровяк, - Моя посудина стоит здесь, в Кайонской бухте.
И он кивнул головой куда-то в сторону выхода.
- А что это был за человек? - спросил "ангел", видимо, не слишком заинтересовавшись великановой посудиной.
- Кто? Которого ты уложил?
- Ну, да.
- Луиджи. Мог бы быть неплохим пиратом, если бы почаще думал о чем-нибудь, кроме баб. А так - одни юбки на уме.
- Да, это я заметил.
Джо Великан расхохотался и одобрительно хлопнул Кара-д-Анхеля по плечу так, что тот даже пошатнулся.
- Очень мстительная тварь этот Луиджи, - вдруг, посерьезнев, продолжал он, - Можешь мне поверить, я его не первый год знаю. Так что когда тебе придется идти темным переулком, крепче держись за свою железку.
- Непременно учту.
Они наполнили свои стаканы и выпили. Потом Джо снова налил себе и снова выпил и опять потянулся за кувшином. "Ангел" в это время, оглянувшись по сторонам, заметил у лестницы Сару. Та во все глаза пялилась на него. Перехватив взгляд красавца, она потупилась и убежала.
Тем временем Великан, опустошив свой стакан в очередной раз, спросил:
- А чем ты вообще занимаешься? Каким ветром тебя занесло на Тортугу, а? На пирата вроде не похож...
- Обстоятельства, - отрезал молодой человек.
- Неужто любовь? - здоровяк подпер кулачищем раздвоенный подбородок, - Вот и эта, рыжая, глаз оторвать не могла. Был бы я девицей... И не гыкай, - он сощурил и без того невеликие глазки, вперившись ими в Анхеля. - Небось, на острова за ней пошел, а она и в грош тебя не ставит. Дай угадаю. Сюда не так давно прибыла дочка губернатора... или племянница...
Кара-д-Анхель подорвался встать, но Джо придавил его могучей ладонью:
- Сиди. Я тебя не оскорбляю. Дело молодое. Как дальше жить думаешь?
- Разберусь.
- Ну-у... Хочешь, я украду ее для тебя?
-Ты пьян.
- Я тре... тверез... а вот ты...
Великан пузом навалился на стол, сбив с него посуду, поводил по таверне мутными глазами:
- Не желаешь? Зря.
Молодой человек взмахнул рукой, подзывая хозяина. Тот поспешил подойти.
- Я... я вам очень благодарен, - начал, было, он.
Кара-д-Анхель отмахнулся, как от назойливой мухи:
- Помоги мне. Этот человек здесь остановился?
- Нет. Но у меня есть прекрасная комната с видом на море, чистая и хорошо обставленная. И если господину угодно...
Заткнувшись под хмурым взглядом, он вытер обрамленную рыжими патлами лысину.
- Мне угодно, чтобы ты помог отвести Джо наверх.
- Я не пойду! - Джо смел со стола остатки посуды и улегся головой на столешницу так, будто она была подушкой.
- Сейчас, - трактирщик понимающе кивнул. - Только прихвачу свечку.
- Поторопись, - сказал Анхель, мрачно поглядывая на храпящего во всю мощь своих легких Великана.
Когда хозяин ушел, молодой человек огляделся. Они засиделись допоздна, и в зале оставалось всего несколько запоздалых гуляк. Трое спали на столах примерно в таких же позах, что и Джо, двое шушукались о чем-то в дальним углу. Сара убирала посуду с освободившихся столов. Проходя мимо молодого человека, она улыбнулась ему и присела в реверансе, не выпуская при этом из рук поднос и грязными тарелками.
- Не стоит благодарности, мадмуазель, - с поклоном ответил Кара-д-Анхель.
Девушка хотела, было, еще что-то сказать, но замолкла, услышав шаги отца, который спускался сверху со свечой в руке. Подхватив пустые кувшины из-под рома и малаги, она скрылась.
Кара-д-Анхель и трактирщик взвалили на себя Великана и потащили его в комнату, на второй этаж. Джо был неподъемно тяжел, причем, на долю молодого человека пришелся почти что весь вес, а трактирщик лишь слегка поддерживал за ноги. При этом он кряхтел так, что можно было подумать, будто он тащит на себе бегемота. Анхель молчал, считая ступеньки, да глядя на идущую впереди Сару со свечой, в зеленом платье. Маленькое пламя свечи, колеблющееся в руке девушки, бросало теплые золотистые отблески на ее волосы.
Наконец, добрались до комнаты. Кара-д-Анхель опустил Джо на кровать, которая жалобно заскрипела под такой тяжестью. Молодой человек сунул в руку трактирщика монету, и он испарился.
Великан храпел так, что стены тряслись. Сара задержалась на секунду, чтобы поставить свечу на стол. Анхель задернул полог кровати Джо и повернулся к ней.
- Это правда, то, что он сказал? - загородившись рыжей прядью, спросила Сара.
Анхель сморгнул:
- Идите спать, сударыня. День был длинным, и я устал...
Девчонка топнула башмачком из козловой кожи:
- Он прав! Я так и знала!
И выскочила, громко хлопнув дверью. Дробно простучали по ступенькам шаги. Джо Великан заворочался на постели, вызвав очередной протестующий скрип, высунулся между занавесками и, точно ветряная мельница, замахал руками перед носом:
- Черти! Черти!
Трудный вечер завершался. Похоже, Кара-д-Анхелю предстояла такая же ночь.