По дороге шла девочка лет пятнадцати, кажется, нищенка. Ярослава подозвала ее и протянула кусок хлеба. Пусть поест.
Сколько таких детей бродит по дорогам, обреченные на голодню смерть? А сколько из них уже умерло? До нашествия, быть может, они были детьми князей, дворян. Теперь все, все они умрут.
И где ее Олеся? Тоже скитается по дорогам?
Она заплакала. За что Бог послал такое нечастье на мирную, не знавшую войн страну?!
Не надо плакать на улице. Ярослава зашла в дом.
Девочка шла по полю и думала. Вспоминала.
Дом, матушка, отец, люди, называющие ее маленькой княжной... Потом крик, лязг оружия и топот конских копыт. И огонь, море огня. И тишина. Мертвая тишина. И дорога, бесконечная пыль, дорога. Люди, называющие ее бедной нищенкой. Голод и слезы. Одиночество.
Она села на траву. Зачем идти дальше? Все бесполезно, бессмысленно. А в небе сияли звезды. Они звали ее:"Олеся!"
Ярослава вышла во двор. Слишком хорошо пели этой ночью соловьи, слишком хорошо. Она пошла за ними. Звуки заворожили ее. Они взлетали, падали и разбивались на тысячи осколков. Она продолжала идти, закрыв глаза. Заглушая голос рассудка, в ушах звенели птичьи трели. Она знала, что идет к своему счастью - и к свое дочурке.
Ночью Арина видела, что кто-то сорвался с обрыва. Утром, подойдя туда, она нашла женщину, которая вчера дала ей хлеба. Добрая. Жалко, что она разбилась.
А в поле нашли исхудалую мертвую девочку. Нищенка! Видно, с голоду померла. Невелика потеря. Много их таких ходит.