Шагиев Равиль Наилович : другие произведения.

Том 1 - Воспламененные воспоминания

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  Кутидаида.
  
  2009 год. Весь мир продолжает жить, время идет неумолимо вперед. И только Александр застрял мыслями в прошлом. Его жизнь за последнее десятилетие превратилась в ад. Теперь для него не существует снов. Они стали частью его мертвого прошлого, ушли в небытие вместе с Анной, умершей семь лет назад женой. И вот однажды он получает некое таинственное письмо якобы от его милой Анны, в нем она ему пишет чтобы тот приехал в их дом в поселке, где они провели несколько лучших в их жизни недель, но вот беда, он практически не помнит, что произошло там. В итоге он решает отправиться туда, приехав на место он обнаруживает, что улицы поселка превратились в обломки, но вэто не главное. Главное то, что здесь обитает странный густой туман, царит тьма, обитают ужасные чудовищные создания и старые его знакомые. Александру, предстоит пройти через все муки этого ада, чтобы найти свою жену Анну, а может быть и спасти еще впоследствии все человечество. Или уничтожить земной мир.
  
  
  Предисловие.
  Прежде чем сказать "послушайте меня", может быть, я расскажу вам об ином мире. Постойте-ка, раскрывать все карты не в моих правилах. Живые организмы судятся по поступкам и делам, но никак не по телу, душе, мыслям. Они сами принимают решения в той или иной ситуации. Каждый ведет себя по-разному, кто-то берет себя в руки и собирает волю в кулак, а кто-то скуля и вопя как бездомная собака отправляется в мир паники и ужаса. За них не могут принять какое-либо решение, они сами должен сделать свой выбор. Вот только выбор этот - смерть или жизнь, борьба или спокойствие, понимание происходящего вокруг или полнейшее безрассудство, способность справится в сложившейся ситуации или неспособность к действию. Неизбежность рано или поздно настигает каждого, и ответ кроется в укромных уголках нашего с вами разума.
  Жить каждый день как последний - это здорово, но ведь так просто попасть в ловушку. Ловушку, которая захлопнется вместе с человеком попавшем в этот капкан, и выбраться нужно только ему и никому другому. Ловушка поджидает нас с вами на каждом шагу, будь то простой поход в магазин, мы же не знаем что случится с нами в следующее мгновение, и к чему приведет цепь бессвязных событий, активируемая этим самым случаем. Может получиться так, что цепь порвется в самый неподходящий момент и разрушится очередная цепочка событий могущая привести к чему-то большему чем, то где порвалась эта цепь.
  Мы сами выбираем свой путь - эти слова должен знать каждый. Бывает так, что этот самый путь решают за них и тогда они следует по этой дороге жизни, вернее они видоизменяют его и это приводит к событиям, не запланированным в пути. Путь - всего лишь дорога, а она в свою очередь может повернуть на повороте куда угодно.
  А теперь послушайте меня. Зловещая война реальностей ведется давно, но скоро она наконец-то сдвинется с мертвой точки. Веками в этих таинственных странных с точки зрения человека мирах происходила борьба, и никто не мог выйти победителем. Условия просты: Они сами выбирают свою учесть, выбирают орудие убийства или спасения. Хотят жить дальше или умереть, истекая кровью от ран.
  Но скоро придут те, кому они станут служить или, отказавшись, сгинут в вечность насовсем. Нити тех кто идет, уже окутали практически все слои мира в полной мере. Никому не скрыться, никому не избежать чистки живых организмов.
  Механизм запущен и жертвы известны. Каждый из них выберет свой путь и последует ему, но кто-то может отступить назад и заглянуть в потаенные части разума, узнать происходящее, понять содержимое увиденного, увидеть все с другой стороны и неловко оступиться и тогда в его жизнь ворвется - смерть. Но есть и другие пути, менее опасные, и тем не менее практически невозможные.
  Готовьтесь к тому, что придется упорно думать, соображать и понимать происходящее, рассуждать, предполагать связность каких-либо событий с их точки зрения, и в конце концов найти ответы на интересующие вас вопросы.
  И еще...
  Оглянитесь по сторонам. Вам не кажется, что кто-то смотрит на вас? Нет? Нисколечко?! Тогда посмотрите внимательнее. Представьте, что помимо вашего мира существуют другие, такие реальные, вкусные и горькие на вкус, липкие и скользкие на ощупь, чистые и грязные на обоняние! Таинственные миры расстилаются слоями, а за вами наблюдают.
  Оно - наблюдает за вами...
  
  Том 1: Воспламененные воспоминания.
  
  Мы не можем вести войну
  Против того, что противостоит нам,
  Внутри нашего тела.
  Но гораздо важнее всего то,
  Что люди не видят того ужаса,
  Творящегося здесь на земле.
  Зло уже оплетает своими нитями нас,
  И никто не способен спасти нас,
  Но встречаются те, кто в это верит.
  
  Пролог. (Анна и Александр).
  
  (Май 1994): Знакомство.
  Сказать что брак Александра не сложился, значит не сказать ничего. Они вытерпели пять гребаных месяцев ужаса, а затем - все, прошла любовь, рассеялись чувства отдаляясь куда-то вдаль.
  Вообще-то в это время он был веселый малый, отзывчивый и добродушный. А она стерва, готовая бороться за каждый кусок квадратного метра их совместно купленной квартиры на деньги Александра. И ему даже было как-то обидно, когда эту самую квартиру отсудили ей, сказав, что ей жить негде. А зачем было продавать квартиру умершей матери? Затем чтобы заработать денег, и оставить в лопухах Александра, ведь продала она ее перед самым разводом. Судья как-то и не обратил внимания на этот факт, а должен был. Наверное, она его подкупила, после развала Советского Союза многие брали взятки, те же самые милиционеры останавливавшие тебя, просили дань на их лапу, за нарушение, какого и не наблюдалось. И Александр переехал обратно, жить к матери в Санкт-Петербург, красивый город к слову, но бандитский какой-то. Ночью выходить лучше не стоило, могли мало того обокрасть или еще хуже убить.
  Однажды сидя в кафе, около его работы он заметил эту особу, прекрасную незнакомку с длинными извивающими на ветру волосами, карими глазами, пухлыми губами, носиком с каемочкой. И он обомлел от открывшегося вида, синеватые немного порванные джинсы, красивая женская маячка, конечно из Китая. А у него было назначено свидание, на 8 часов вечера, но он решил, что успеет поболтать и с ней и другой. Он подсел к ней за столик, паренек в солидном черном костюмчике. Завел разговор.
  - Нравлюсь тебе да?! - заулыбалась девушка, сказавшая что-либо первая, а Александр только собирался спросить: "У вас местечко свободно", - но вот она сама завела разговор, и он стоя молчал в недоумении. - Ты сверлил меня глазами еще сидя там за столиком, а теперь решил подойти. Знаешь это ведь больно...
  Что? О чем это она? Ну, все конечно понятно, он ищет себе девушку, но персона, которая сидит перед ним явно из бывалых и не раз ее кидали парни, такие как он, вот и ответная реакция выработалась, но он не собирался сдаваться так быстро.
  - В каком смысле?
  - В самом прямом. Ну, ты садись, поболтаем! - все еще улыбалась она, а Александр тем времен сел.
  - Вы парни всегда такие: Сначала познакомиться, затем переспать, а после бесследно исчезнуть, словно вас и не существовало.
  - Я не из таких людей, - недоумевая, ответил он, эта девушка тормозила его капитально.
  - Что ж посмотрим! - девушка отпила из стакана, стоявшего на столе с каким-то напитком.
  Разговор пошел отлично, с отклонениями, с совпадениями в темах, спорами.
  После нескольких пройденных часов, они изрядно подвыпили, а другая девушка сидела в растерянности за одним из столиков. Она опоздала минут на тридцать и ждала около полутора часа, затем гневно проклиная себя за то, что все-таки решилась прийти, встала из-за столика и ушла прочь. Александр не заметил этого, а когда опомнился, лишь только взглянул на пустующее место.
  По прошествии еще получаса от того момента, кафе закрылось, а они направились к выходу попутно прихватив еще выпивки. И вот они шли по улицам, болтая на самые разные темы от истории до секса в постели с их предыдущими партнерами.
  Наутро голова у Александра болела сильно. Он закинул аспирин в чашку и налил воды, как обнаружил чей-то номер телефона, написанный на клочке небрежно оторванной бумаги на кухне, лежащий на столе. Он практически ничего не помнил, единственное воспоминание было про их встречу, дальше провал, темнота. Сварив наваристый кофе, оделся и отправился на работу, опоздав примерно на двадцать минут.
  Вечером он решил позвонить по таинственному номеру, набрал на круге телефона цифры и приготовился ждать. Ответа не последовало, лишь длинные гудки. Он не отчаивался и перезвонил еще раз по прошествии некоего времени, неожиданно в самый последний момент, когда было собирался он положить трубку, ответил женский запыхавшийся голос.
  - Алло... - Проорала она в трубку.
  - А с кем я разговариваю можно узнать?
  - Вы тот, парень из кафе?
  - А... - помялся он, - Да, я помню вас, вот только не припоминаю, что было дальше.
  - Дальше... Вы, правда, ничего не помните о совместно проведенной ними ночи?
  Он был ошарашен такими словами, немного подумав, все-таки решился спросить.
  - Я что переспал с вами? - Девушка по ту сторону громко рассмеялась, чуть ли не надрываясь от смеха, после немного отдышалась.
  - Нет. Совсем нет. Просто мы с вами очень долго и хорошо поболтали. Вы мне понравились, я бы хотела назначить вам свидание.
  Вот так сюрприз! Вроде бы мужчины назначают женщинам свидания, а тут наоборот. Чего на свете только не бывает. Сплошь и рядом происходят чудеса и этот случай не исключение. Кто знал что вчерашняя встреча обернется походом куда-либо - это точно.
  - Где? Ой, простите, - извинился он, - но разве не я должен пригласить вас?
  - А, я первая была!
  - Ну, первая так первая. Тогда передаю вам слово. - Обрадовался Александр.
  - Знаете итальянский ресторанчик неподалеку от того кафе, кажется он называется "Итальянская Пицца", да точно так.
  - Знаю.
  - Вот и отлично тогда в воскресенье, подходите к 6 вечера.
  - А почему в воскресенье а не в субботу, выходной ведь день тоже... между прочим.
  - У меня дела, - помялась девушка. - Ну ладно будьте там. Пока.
  И она положила трубку. До воскресенья оставалось 3 дня.
  За это время требовалось многое сделать: подобрать нужную одежду, перебрав несколько нарядов; взять побольше денег, а так как зарплату выдавали только в понедельник, надо было занять у кого-нибудь денег взаймы, а то как бывает, берешь с собой некую маленькую сумму и ее не хватает. Захочет девушка мороженое, купишь, захочет еще чего-нибудь, тоже не откажешься купить и так пока дойдешь до главного, например похода в кино и денег-то на билеты не останется; Также надо взять пачку презервативов, мало ли что. Но на первом свидании! Да бывают такие девушки. Поэтому необходимо запастись, предполагая, что она не возьмет; Ну и конечно знать на итальянскую тему побольше, ведь как никак в итальянский ресторан идет.
  Так незаметно для Александра пролетело 3 дня, и вот долгожданный момент, почти 6 часов, девушки еще не видно. Рестораны Александр не любил. Куда веселее и комфортнее он чувствовал себя в барах и клубах. По выходным он всегда ходил в театры, на футбол, в какие-то мелкие захолустные бары. Бросить забегаловки, бросить шляться, не пить! - но день за днем все продолжается по заведенному порядку, и он снова сидит за стойкой. А сейчас стоял у ресторана, держа в руке букет цветов. И зачем он его купил? Все равно эти цветы не доживут до следующего дня, их наверно выкинут в ближайшем мусоре отходов. Однако хорошую проведенную ночь, как думал он, требовалось загладить, все-таки познакомился с хорошей девушкой, а забыл все что было, и самое главное - ее имя, даже если она и не назвала его. Напрасные надежды, скорее всего она дальше одного свидания не пойдет, думал Александр.
  Вдалеке неотчетливо показалась девушка, и настолько был правилен каждый сделанный ею шаг, что оторвать глаз просто невозможно. Да, красивая походочка!
  Войдя в ресторан и заняв места, им подали меню. Он сразу же заподозрил двух девушек сидящих через стол от них. Обе симпатичные, даже красивые. Их красота какая-то умиротворяющая. Сидят вдвоем чокают бокалы, явно лесбо. После перестройки даровали свободу слова, делай что хочешь, ходи куда хочешь, говори что угодно. Вот и открылись мужчины и женщины нетрадиционной ориентации, раньше ведь приходилось скрываться. За ними сидит мужчина, в дорогом костюмчике, с дорогой едой на столе, бизнесмен наверно какой-то. Александр поймал внимательный взгляд девушки, и тот час отвел глаза.
  Они взяли по бокалу белого вина, заказали что-то из еды, и пошло поехало. После очередной шутки Александра они секунду молчали, потом разом засмеялись.
  Подозвав официанта, она попросила меню. Девушка сказала:
  - По бокалу, и двинемся отсюда! Выбирай подороже, я все оплачу.
  - Нет, - твердо потребовал он, - я оплачу.
  - Не утруждай себя, у меня есть деньги, а ты сохрани свои до следующего свидания. - Вот она и сказала загадочные слова, тем самым подтвердив их хоть какие-то отношения, Александр ей был не безразличен.
  - Ладно. - Ответил он и скосился на меню, в раздел выпивки.
  После недолгого молчания он окликнул официанта и заказал два бокала какого-то вина. Заказ выполнили в мгновение ока и выпив в два глотка они отправились дальше. Уже идя на улице, она спросила его:
  - Ну, куда двинемся дальше?!
  - В Санкт-Петербурге много хороших мест, давай отправимся в одно из таких. - В шутку предложил Александр.
  - А давай в кинотеатр!
  - Давай! А почему бы и нет.
  - Где здесь ближайший? Пойдем к нему.
  Прошло как минимум два свидания как он предложил ей руку и сердце. Да, звучит банально, но факт есть факт, постепенно они шли навстречу друг к другу. Многие браки разваливались по пути, но не их, это точно.
  - Анна! Выходи за меня замуж! - Заявил Александр сидя перед ней.
  Минуту длилось неловкое молчание. Потом она робко с улыбкой и слезами на лице сказала:
  -Да, глупенький! Конечно, я выйду за тебя!
  Пышную свадьбу играть не стали, пригласили только близких родственников. Его родители отказались приехать, посчитав, что они не проживут вместе и два месяца. Они поженились.
  У них не наблюдалось абсолютно никаких проблем, кроме одной они не могли завести ребенка. Анна не могла иметь детей, доктора разводили руками не зная что и делать. А они не отчаивались, а пытались снова и снова. Пока в один прекрасный день, придя из поликлиники, она закричала от радости: "Я беременна!", как же был рад этому Александр, и не описать. После девяти месяцев ожидания на свет появилась девочка. Семь лет они жили душа в душу. У нее наладилось писательство, он же собирался открыть магазинчик, работая менеджером по рекламе.
  Приближалось время катастрофы.
  
  (Сентябрь 2001): Смерть, идущая по пятам.
  Анастасия сидит за письменным столом чуть в стороне от мужа, сидящего на диване и попивающим пиво. Она задумчиво сидела, уткнувшись в жидкокристаллический монитор своего компьютера. На рабочем столе которого красовалось их фото, сделанное прошлым летом, когда они отдыхали в Египте. Одно движение мышкой и открылась папочка с документом, щелчок и он раскрылся. Анна писала новеллу о не легких отношения парня и девушки, и чем книга закончится она, еще не знала и не задумывалась. Она немного злилась. Вообще ее характер вспыльчив, даже на малейшие отклонения от намеченного графика работы, она срывалась на Александра, который иногда пытался утянуть ее подальше от написания очередной страницы, потом же надо написать в 2 раза больше запланированного. А что Александр? Александр работал продавцом машин в каком-то убогом забытом месте, где и клиентов то практически не наблюдалось, хотя зарплату платили стабильно, а он никогда не жаловался. В 1998, когда обвалился рубль, он только открыл магазин по продаже компьютеров, тогда Александр считал это прибыльном делом, можно сказать видел будущее за компьютерными технологиями, но как-то не сложилось, и его магазин прогорел. Так он и нашел эту чертову работу.
  Раздался тревожный телефонный звонок, Александр отвалив от дивана потянулся к трубке, нащупал, поднес к уху.
  - Да.
  - Вас беспокоит лечащий врач вашей жены. - Сказал доктор, осознавший, что разговаривает с мужчиной.
  - Ну и что случилось?
  - Вы должны немедленно приехать. Это срочно! - Потребовал он.
  - Хорошо, сейчас будем, - он посмотрел на Анну и добавил, - непременно.
  - Я жду. - Прозвучали короткие гудки, предвещающие окончание разговора.
  - Кто звонил? - Спросила она.
  - Твой врач, просил срочно приехать в больницу.
  - Мы поедем в такой дождь?
  За окном капельки приземлялись на землю, пропитываясь сквозь нее, шел небольшой дождик. Небо было практически затянуто, лишь кое-где проглядывались лучи холодного осеннего солнца.
  - Конечно, он ведь практически закончился.
  - Я тогда поднимусь наверх, оденусь.
  Она встала и пошла на второй этаж. Долго красилась, наводила на губы помаду, подкрашивала ресницы, и все в таком роде. Александр тем времен пошел в гараж, к своей нежно любимой Тойоте купленной им на распродаже за сущие копейки, тогда до обвала. Он открыл заслонку гаража, отошел обратно к машине, повернул ключ в зажигании, и она завелась, как миленькая. Бывало, он не мог ее растормошить минут двадцать, проблему он знал, но руки не доходили как-то. Авто послушно выехало из гаража и встало у входной двери. А он мечтал сидя за рулем.
  Мечты стареют куда быстрее самих мечтателей, и это жизненный факт. Но он в сеже мечтал, о хорошей жизни, о деньгах невесть откуда свалившихся на его голову, да и многом другом, а воплотиться в жизнь они могли очень скоро, если постараться, конечно. Ум вот что главное, его у Александра не отнять, и с этим можно идти куда угодно, вскоре рано или поздно он хотел бросить свою работу и устроиться в солидную фирму менеджером, не зря же ведь учился. По меньшей мере прошло тридцать минут, а Анна все не появлялась, всегда долго собиралась наводя марафет на свое прекрасное личико.
  Дверь открывается и на пороге возникает привлекательная блондинка, в топике и черных брюках. Под струи дождевых капель осторожно подбираясь к открытой двери, садится в машину.
  И вот машина едет в сторону больницы, проезжая мимо стоящих многоэтажных домов, во дворах которых никого, в такой-то дождь, теперь льющий как из ведра, естественно никто и не высунется в подобную мрачную погоду. Дети сидят дома смотрят телевизор вместе с взрослыми. А чем еще заняться? Безусловно, есть и такие кто читает книжки, готовит на кухне еду, капается в своем стоящем на улице гараже, а может кто-то направляется под градом дождя весь промокший домой. Но это скорее исключения. "Ну что за дерьмовый день!", думал про себя Александр подъезжая к больнице и не зная что произойдет сейчас, какая сцена окажется разыграна перед ним.
  Они вошли в приемную, там по ту сторону стекла сидела очаровательная медсестра. По всем параметрам ей бы работать моделью в каком-нибудь агентстве, но она выбрала такой путь помогать нуждающимся в помощи людям и никто переубедить ее не мог. Девушка очарователь улыбнулась и сделала жест рукой, отрываясь от модного нынче женского журнальчика, осмотрела их.
  - Вам кого? - Спросила она жалобным голосом.
  - Мы к доктору Михайлову В.А. он звонил, - ответила Анастасия.
  - Ах, да помню как же, как же, кабинет сорок три, на третьем этаже, - девушка сделала паузу. - Он вас ожидает.
  Александр кивает ей, словно что-то понял, хоть и не слушал ее.
  - Надо бы выпить что-нибудь от головы, страшно болит, - пожаловался он.
  - Обязательно, но сначала к доктору.
  Поднявшись и пройдя по коридору до кабинета, Анна остановилась. Волнение - для этого даже не нужно читать ее мысли, по ней видно. Кто бы ни заволновался, если б позвонил твой собственный назначенный тебе врач и попросил приехать в обязательном порядке. Стоя перед дверью, она колебалась войти. Александр дернул за металлическую круглую ручку и дверь открылась. Александр сочувственно кивает. Ему знакомо это ощущение.
  - Не стоит бояться, может просто вызвал уточнить кое-какие данные и всего то, а ты нервничаешь.
  - Ты прав, и чего это я. Ну пошли!
  И наполненная оптимизмом переступив порог, она входит внутрь.
  Доктор встретил ее неприветливо, даже не обернулся и не обратил внимания, смотря на снимки груди. А там явно было что-то, признаки какой-то болезни.
  - Извините, вы меня вызывали?
  - Ах, да! Проходите, - доктор оторвал взгляд от доски со снимками. - Присаживайтесь.
  На его лице отчетливо угадывалось разочарование. Он присел в свое кресло у стола, и стал нервно крутить в руке ручку. Анна смотрела на него, в предвкушении затаив дыхание.
  - Для начала, - начал он - я хотел бы у вас спросить. Почему вы так долго не проверялись в больнице, это же. Можете считать ваша обязанность. Сейчас такое время, что подхватить болезнь не составляет труда.
  Анна кокетливо улыбнулась, отводя лицо в сторону.
  - Не было времени, - оправдалась она.
  - Эх, время. Как же у нас мало времени.
  - О чем это вы?
  - Да так не о чем. Ладно, к делу, - он открыл белую папочку на столе, вынул снимок груди, протянул ей. - Это ваше.
  Анна посмотрела на снимок, но ничего для себя ценного не отметила потому, как не разбиралась в них. С больницами у нее были всегда сложные отношения, она не любила часами просиживать в приемной, а лучше сразу попадать на прием к врачу, и каждый раз идя сюда стоя у кабинета придумывала что-нибудь, чтобы протиснуться побыстрее между занявшими очередь людьми. Иногда выходило, но чаще нет. Так вот, однажды в один прекрасный день Анна почувствовала сильную боль в груди, такую страдальческую, мучившую ее, но на этом не закончилось, по прошествии нескольких дней все повторилось снова. Вот она и обратилась в больницу, с этими симптомами, а там пусть будь что будет, главное чтобы не смертельное.
  - Я ничего не понимаю в этих снимках. Может, объясните?
  - Я бы не хотел заводить долгий разговор.
  Доктор занервничал сильнее, веки немного подергивались. Она смотрела на него такими глазами, какими никто в его жизни не смотрел. Молодой доктор только что окончивший медицинский устроился сюда на работу, он и не думал, что будет так сложно просто сказать, сказать человеку правду. Но он набрался смелости, и было хотел произнести, как его резко оборвала Анна.
  - Вы что-то хотели сказать мне?
  - Э... да. По вашим снимкам видно... у вас злокачественная опухоль груди, - и тут ее мир рухнул, весь и разом рассыпался на тысячи осколков. - Вам осталось жить примерно год.
  Она от такого заявления упала в обморок. А кто-то воспринял бы это спокойно, но не она. Представляете, какого это ощущать, как твое собственное тело пожирает тебя изнутри дюйм за дюймом, сантиметр за сантиметром. Можно конечно провести операцию, но не в ее положении. Последняя стадия рака, здесь уже ничего не поможет. Если только безболезненная смерть, без всех этих страдальческих мук.
  Очнулась Анна уже в больничной кровати, комнате полной белизны, Александр находился рядом. Она приподнялась, и увидела его, сидевшего справа. Она вспомнила слова доктора, и ей стало грустно. Сейчас она думала только об опухоли в груди, хотела верить, что врач ошибся, и у нее ничего нет, но врачи редко ошибаются, она знала это. Судьба сыграла с ней злую шутку, разрушив все созданные ею мечты. Александр приветливо улыбнулся.
  - Очнулась, - произнес он - мне уже сказали, что у тебя...
  - Не надо повторять, я знаю, - оборвала она.
  И в этот момент она заплакала, почти разрыдалась. Слезы стекали по щекам, как капли дождя по лобовому стеклу. Он попытался успокоить ее, но оказалось бесполезно, она уже вошла в это состояние. Больница оставила только отвратительные воспоминания. После захода небо затянуло тучами еще сильнее, и сейчас шел настоящий ливень, изредка дарящий кусочки льдинок.
  Александр был просто шокирован произошедшими событиями. Анна после этого все время молчала, переживала сильный шок. Она сидела, уткнувшись лицом в стекло, и что-то рисовала карандашом на листке бумаги. Кажется, это был какой-то придуманный ею зверек.
  Дверь дома распахнула Иришка, их ребенок, стоя у порога весело посмеиваясь. Ей было почти шесть, а значит, она училась в школе, наверно. Радость - вот что главное в детях, они всегда рады, веселы и не знают забот взрослых то, что приходится переживать им изо дня в день. На ней было одето зеленое платьице в белую горошинку, на голове заплетены косички, на ногах тапочки. Зонт в ее маленьких ручонках. Она еще не знала, что скоро придется расстаться с мамой, причем навсегда.
  Анна поспешила выйти из машины и под дождем добежала до двери, а Александр поехал ставить машину в гараж. После вернулся в дом. Анна сидела за письменным столом у включенного компьютера. На экране красовался большой белый листок, чистый. Анна немного колебалась, а стоит ли вообще писать новую книгу, старую ведь скоро сдавать. И вот она стукнула пальцами по клавишам и набрала одно единственное слово, крупными жирными буквами, но потом добавила еще два "РАК, ИНОПЛАНЕТНАЯ БОЛЕЗНЬ", так был придуман кибернетический мир будущего. Книгу Анна закончила лишь через девять месяцев, когда болезнь подступала семимильными шагами, предвещая грядущую смерть. Книжка оказалась успешной, отчасти этому сопутствовала болезнь, но талант автора тоже присутствовал. Стиль и вкус, с которым написано чтиво, поражало воображение читателя, а он в свою очередь требовал продолжения, которое никогда не будет написано.
  Время шло, а жизнь не стояла на месте. Ей суждено было умереть. Может быть, не этой осенью, но уж в следующем году наверняка. Его единственная женщина, которую он беззаветно любил, умирала.
  Он пытался отбросить саму мысль о возможности подобного, и всюду ему мерещилось зловонное дыхание смерти, оцепившее Анну своими костлявыми руками. Ему страшно.
  Но еще сильнее боялась она.
  
  (Июнь 2002): Новая жизнь.
  Небольшой поселок где-то в Подмосковье. Ярко светит солнце, озаряя лучами лес. В отеле на берегу озера в километрах десяти оттуда, все ещё спят. И только несколько людей упаковывают вещи по чемоданам. Двое молодых людей, Анна и Александр, остановившиеся здесь вчера из-за серьезной поломки машины, и их дочь Ира.
  Анна серьёзно больна, она редко выходила из номера, имела бледный вид, часто срывалась на Александра, потом правда просила прощения. Александр любил её. Но иногда по его лицу было видно, как он устал от всего этого. Когда же наконец закончатся ее страдальческие муки?
  - Я же говорила тебе, чтобы ты починил машину! - Начала она.
  - Ну, я не виноват, что она сломалась в такой неподходящий момент, - Холодно ответил он.
  - А кто виноват! - сказала Анна, повысив голос.
  - Ну ладно признаю, я виноват и что с того? Ведь все уладилось, машину починили и теперь мы можем ехать.
  - Нет не в этом дело! Эту деталь в машине ты должен был заменить давно. Ты знал заменить надо!
  - Ну, я думал, да как-то руки не доходили.
  - Вот... вот видишь! Руки у тебя не доходили! - Обвинила она его.
  - Ну вот, опять ты на пустом месте, завелась! - Рассвирепел Александр присев на кровать.
  - Пожалуй ты прав и чего я завелась, все ведь в порядке, - сказала она, присевши рядом. Он обнял ее и легонечко подтянул к себе.
  - И что с нами случилось за столь короткое время? Твоя болезнь не дает мне покоя, но труднее и больнее тебе.
  Починенная и готовая к отъезду Тойота, уже дожидался своих хозяев на автостоянке. Анна вышла из отеля и пошла к машине, вслед за ней секунд через тридцать Александр. "Залезай в машину милая!" - произнесла Анна, и машина тронулась с места.
  На трассе появился указатель с нужным им местом, и они свернули. Машина неспешно ехала по изрядно побитой грунтовой дороге, медленно, но верно добираясь до назначенного пункта назначения. Постоянные укачивания раздражали Анну, со временем ей стало плохо, Александр несколько раз спрашивал, "Все ли хорошо, нормально себя чувствуешь?", Анна на первый раз ничего не ответила, проигнорировав его слова, словно не слышала. Потом отвечала, мол все в порядке.
  Вскоре они добрались до поселка. Остановившись у одного из домов, они вышли из машины, это была дача, купленная несколько месяцев назад Александром. Дача словно приманивала его и тянула к себе, когда он впервые увидел ее. Вернее земля приманивала его, которую строительная фирма предложила.
  Подъехав к дому и заглушив мотор, он поторопился распаковать все вещи и через час уже был готов идти на рыбалку, лишь бы подальше отсюда.
  Вода негромко билась о борт резиновой лодки. Из леса доносилось пение птиц. Александр сидел, раскинувшись на ней, пытаясь поймать что-нибудь. Пролетело несколько часов, желудок заурчал, требуя, чтобы в него что-нибудь положили, он открыл пакет, данный ему Анной, и посмотрел, что в нем есть. Бутерброды с колбасой и сыром, в термосе чай. Как только начало темнеть он доплыл до берега, спустил воздух из лодки, собрал в рюкзак и побрел по дороге из леса к дому. Анна все это время наводила порядок в доме, то и дело, убирая всякий мусор оставленный строителями.
  Прошло две недели, и наконец, Анна осмелилась сказать ему:
  - Знаешь, я хочу, чтобы ты убил меня, - Холодно жалобно сказала она, лежа в постели.
  - Что?! - Переспросил недоумевающий Александр, думая над тем, что она сказала.
  - Ты слышал, - надавила Анна.
  - Мы уже это проходили. Я же сказал нет, и откуда у тебя такие мысли.
  - Каждый раз, когда я смотрю в твои глаза, я вижу там боль! Не твою, а мою! Без меня тебе было бы лучше.
  Он крепко обнял ее, и стал успокаивать.
  - Успокойся, все будет в порядке, как же без тебя твоя дочь.
  - Я все равно, скоро умру, - ответила она и стала засыпать.
  "Я думаю, я знаю, что ей нужно", - промелькнула быстро мысль в его голове.
  Через пару дней Анна и Александр уехали. Он был уверен, что никогда сюда больше не вернётся.
  И вот как-то раз, спустя несколько месяцев, придя с работы, он поставил в гараж машину и направился в дом. Она точно видела его лицо в тот момент, когда в двери вошел он. Мужчина, разбивший ее сердце, мужчина, который нашел себе жену, теперь обреченную до конца дней сидеть взаперти в своем доме из-за болезни. Опухоль почти дошла до стадии полного уничтожения организма, и тело ослабло до изнеможения. Поступь смерти стала уже слишком явной, и ему казалось, что сердце его вот-вот разорвется от горя и страха. Сколько еще придется страдать Анне, прежде чем наступит конец?
  - Саша! Где ты? - заговорила она стонущим голосом, надрываясь изо всех сил.
  - Я здесь дорогая, - успокоил он ее.
  - Я... я... - выдавила она.
  - Что это в твоих глазах, Анна?
  - Слезы, - уже рыдая, ответила она.
  Он ничего не сказал, а просто подошел и крепко обнял сидя на диване.
  - Боль.
  - Боль пройдет... - уверил он ее.
  - Когда? - Александр улыбнулся. - Может после того как я умру! Боже помоги мне уйти в мир иной. Я не боюсь...
  И боль пропала, испарилась, оставив одну лишь тьму. Голова откинулась назад, глаза открыты, в таком положении она умерла.
  Он видел все это. Начиная со времени появления болезни, он не мог сделать Анну счастливой, но теперь она именно там, куда попадают все умершие. И тут обняв мертвое тело, он зарыдал, слезы текли рекой.
  Тело похоронили, как и подобает, приехало много людей отправить ее в последний путь. Было произнесено много речей. После всего этого он остался один со своей дочкой. Спустя где-то год нашел новую работу. Через несколько лет надвигалась тьма, но не сейчас.
  Тьма надвигалась.
  
  (Август 2009): Умершая жена.
  Сегодня как обычно, вполне нормальный рабочий день у Александра. Он встал с постели, зашел в ванную, посмотрел в зеркало. Чуть постаревшее сонное лицо, растрепанные волосы - вот что увидел он. По утрам он всегда был такой, ночью зарабатывался допоздна. Зубная щетка и бритва находились чуть в стороне в стакане, чистые вымытые. Он открыл кран с холодной водой и хорошенько умылся, потом побрился и почистил зубы.
  На кухне он уже поставил бульон и суп на плиту и резал колбасу на сандвичи, на улице рванул порыв ветра, холодный и пронзительный, было слышно, как от этого скрипнула входная дверь. Сегодня он чувствовал легкую тревогу. Вероятно из-за контракта, который ему сегодня стоит подписать или не стоит. Конечно это его дело. Мать научила его готовить с дюжину простых блюд и в том числе делать сандвичи с колбасой. Чем он сейчас и занимался.
  - Привет пап, - сказала Ирка, беря на ходу сандвич. Ей было четырнадцать лет, как раз переходный возраст. Бульон уже закипал, от него шел дивный запах.
  - С добрым утром, - расплываясь в улыбке, сказал он.
  - Что у нас сегодня?
  - Вчерашний суп, - рассеянно произнес он, помешивая в кастрюльке, - на второе пельмени. А ты как, сегодня нормально? Тебя никто не обижает в школе?
  - Пап! - Пожаловалась Ирка. - Я ведь уже давно не маленькая.
  Он медленно опустил руки, вздохнул и улыбнулся; Пусть она иногда бывает утомительная, надоедливая и уж, разумеется, никак не покладистая, но на ее лице всегда красовалась улыбка, как бы плохо, не было в любой момент. Всегда не значит все время, изредка она все же грустила по маме, а папа утешал ее и у него это хорошо получалось. Но он-то знал, что такое грусть на самом деле, что такое потерять любимого человека, с которым он должен был прожить всю жизнь до самой его смерти, но смерть настигла Анну раньше, чем его.
  - Для меня ты всегда останешься ребенком, - сказал он, наливая суп по тарелкам.
  - Вкусно пахнет.
   Так и было, вот только Александр потерял всякий аппетит, но суп съел и только суп.
  Некоторое время спустя Ирка сидела у себя в комнате и собиралась, он же смотрел на фотографию Анны, гордо стоящей на столе около плазменного телевизора, потом положил на место. Он вспомнил, что вчера не проверял почту, может что-нибудь интересное найдется там. Там оказалось всего три письма: Первое было от матери, он его пропустил - из месяца в месяц, из года в год его мать писала практически одно и то же. Мол, ему надо жениться, а то дочка растет без матери. Второе из энергетической компании - счет за электричество, причем всегда - весьма внушительный, непонятно как двое расходовали столько света. А третье вообще было без опознавательных знаков, ни куда отправлено, ни откуда - совсем белый пустой конверт. Нет, внутри что-то лежало. Во всем этом он предвкушал некую мистику. Открывать письмо он не стал, а взял с собой на работу. По пути открою, думал он.
  Как обычно утром простояв в небольшой получасовой пробке - это время для него длилось бесконечно долго, - он доехал до места работы.
  И вот наступил долгожданный момент, конверт у него в руках. Страсть испытываемая им заставляла понервничать. В самый долгожданный момент он как ребенок сидел и ерзал в своем кресле. Надорвав краешек конверта, и вывалив на стол письмо, скрупулезно отмечая каждую буковку, он стал читать.
  После всего написанного, Александр обратил внимание на последний абзац снесенный немного ниже, чем остальные, и он обомлел от изумления.
  "Саша, дорогой мой! Я жду тебя. Приезжай скорее. Я в нашем доме, который ты построил для меня, - чуть ниже подпись - Анна".
   "Анна? Не может быть после стольких лет! Может это чей-то розыгрыш! - Подумал Александр, читая последний отрывок письма.
  Он сидел у себя в кабинете. Здесь было немного мебели: стол и кресло, где сидел он, шкаф с разными офисными бумагами. На столе стоял компьютер и фотография с надписью внизу: "Анна и Саша".
  Почерк в письме, один в один совпадал с почерком Анны, и это было очень странно.
  - Но этого не может быть, потому что этого не может быть! Анна умерла семь лет назад, как она может быть в этом доме?!
  После окончания рабочего дня он двинулся в придорожный бар. Первый раз за последние прошедшие года со времени смерти жены Александр решил выпить чего-нибудь покрепче простого пива. Ему совсем не хотелось спиртного, но что-то говорило ему что так надо, иначе ты сорвешься-слетишь с катушек и спятишь из-за этого странного послания. Он чувствовал себя виновным в смерти Анны. Почему? Не знаю, но что-то такое он чувствовал но, ни разу со времени ее смерти не брал в руки бокал действительно крепкого хорошего спиртного, а сейчас руки его творят прямо перед ним страшные вещи. Берут какие-то стаканы с чем-то, после чего опустошаются, пронизываясь по глотке, и ему становится еще веселее чем было. Сегодня получил он странное письмо, а там послание из загробного мира! Наверняка нет, не бывает же такого.
  Алкоголь имеет свойство усугублять эмоции, в каком бы настроении человек ни находился. Александру казалось, что если он выпьет хотя бы каплю, этого сладостного нектара то уже не сможет остановиться, пока не будет пьяным вдребезги. И это будет продолжаться до того времени пока он не убьет сам себя. Но хватит ли ему смелости? Конечно, ему теперь все равно, что с ним произойдет в обозримом будущем, его в этом мире держит только самое сокровенное сокровище из всех - дочь.
  Новая порция алкоголя пролилась на белую рубашку и размазалась, но ему было все равно, он еле-еле соображал и что-либо сделать уже не мог, да и не заметил он этого. Он решил еще раз перечитать письмо. Из потайного кармана темного пиджака появляется конверт без опознавательных знаков, вынимается письмо. И тут в нем проснулись боль, утрата, раскаяние и первая теплая слеза упала на бумагу, он потер пальцем то место, куда она упала и чернила размазались, но смысл остался тем же. Ему показалось как будто в это место уже падала капля соленой воды, слишком уж быстро смазались чернила. Чтоб проверить теорию он плеснул немного виски на бумагу, отчего та намокла и пропиталась алкоголем, потер. Чернила остались прежними, но то место, там смазались синие краски.
  Время шло, а он и не собирался уходить, в руках так и осталось письмо. Сколько он уже его прочитал раз, он не помнил, но вполне достаточно много чтобы запомнить и заучить написанное. Когда наконец он соизволил встать и уйти, то тело не повиновалось приказам, а просто упало рядом с барной стойкой и он так и остался лежать там. Странно, что его никто не потревожил.
  В следующее мгновение он сидел за рулем своего авто, как он сюда попал не помнил, как впрочем и то что произошло в баре, да, слишком сильно набрался. Зато теперь кажись, алкоголь потихоньку выветривается, чувства приходят в порядок, осязание вновь становится ощутимее. Ключ зажигания поворачивается и вот машина заводится, жужжит, своим звуком нарушая тишину на стоянке. Медленно, но верно Александр двигается к дому, авто едет наматывая километр за километром, и на дороге нет ни одного милиционера чтоб его остановить. "Вот повезло!", подумал он, и мысли эти испарились, как поток воздуха уходит через открытую форточку.
  Время почти за полночь, а он едет в машине домой, но останавливается рядом с домом соседки. После смерти Анны он не раз навещал ее и после смерти он сблизился с ней больше чем когда-либо с любой из девушек при жизни с женой. Александр не доезжая до своего дома, остановился у тротуара и стал внимательно всматриваться в окно спальни на втором этаже. Сейчас в доме тихо и свет не горит, значит, девушка спит. Сразу после смерти Анны он стал страдать от резких кошмарных пробуждений ночью, организм будил сознание, не давая ни на секунду закрыть слипавшиеся веки, а только еще больше заставлял бодрствовать. Так продолжалось довольно долго и на работе к тому времени дела у него пошли на упад, все валилось из рук, делалось плохо, тогда он принял решение во чтобы то ни стало покончить со снами раз и навсегда.
  Снотворное - человеческое изобретение сделавшее шаг вперед к неутомимому бессонному сну. Казалось дававшее нереальное блаженство для тех кто не может заснуть, но на самом деле вызывающая привыкание дрянь, в этом наглядно убедился Александр, ведь он их до сих принимал. С этих пор для него не существовало снов. Они стали частью его мертвого прошлого, ушли в небытие вместе с Анной. Между ним и другими людьми могущими заснуть в любое время пролегала целая бездна. Эта одна из самых странных штуковин в мире, и она ясно давала понять, что как раньше уже не будет. Изменился распорядок сна, теперь он каждый раз просыпался за десять минут до будильника, столь странное поднятие организма он не мог объяснить, но продолжал ставить будильник на тоже самое время и все равно просыпался за десять минут даже по прошествии многих лет. Вот и сейчас он сидит в машине, но дремать и уж тем более спать не хочется.
  Если ценой за спасение Анны была бы его жизнь, скатившаяся почти за десятилетие, превратившаяся в полный бардак всякой всячины, он не раздумывая, согласился бы на такой поступок. Отдать жизнь за любимого человека не значит спасти его. Кто знает, если бы умер он, то мучилась бы Анна, вспоминая смерть мужа? Хотела бы она изменить прошлое? Что ж эта тайна покрыта темнейший мраком и мы не узнаем о ней.
  Изменило ли его жизнь снотворное, которое он жадно глотал каждый день? Определенно нет. Его натура не изменилась. Изменилось что-то в человеческом мозгу. Главным образом - способность здраво рассуждать, мыслить по-человечески. Остальное наверстывалось с каждым годом, и он не имел ни малейшего понятия о том, во что превратился сам. Да он любил дочь. Да у него есть отличная работа и крыша над головой. Да его дочка обеспечена всем чем нужно и он может спокойно уйти на покой не задумываясь о ее благополучии, в конце концов все эти годы он к этому и стремился. Нервный, раздражительный, вечно пребывающий в подвешенном состоянии, утративший способность смеяться. Дома, когда Ира находилась рядом Александр скрывал все под личиной толстой невидимой маски, а затем снимал, когда необходимо.
  "Возможно, тебе стоит постучать в дверь, - промелькнуло в голове - не делай этого Саша, иначе ты пожалеешь, - чему жалеть, не чему - иди, твое счастье ожидает тебя за дверью. Тебе только надо постучать и войти в эту дверь. Открой дверь. Открой дверь. Открой дверь! - разнеслась кричащим эхом последняя фраза", - он смотрел уставшими глазами на входную дверь. Четкий ровный прямоугольник, окрасившийся в белый цвет с табличкой на нем с номером дома.
  Да и ее лицо он совсем не помнил. Последняя их встреча завершилась бранной руганью давным-давно и вряд ли она сейчас захочет видеть это пьяное лицо.
  А затем он так и оставил стоять авто у ее дома, а сам двинулся к себе. Лишь какой-то хлопок прозвучал в его ушах, но он не придал этому событию значения.
  Он лежал в кровати, когда-то деля ее надвое, а теперь валяется его бренное тело по всей гладкой поверхности, и еще ворочается из стороны в сторону. Сегодня он не принял снотворное, просто не хотел в очередной раз засыпать и не видеть снов. Хотелось окунуться в мир потаенных фантазий мозга, не видеть и никогда больше не просыпаться в реальной жизни, а оставаться там, где фантазия творит чудеса и время неподвластно разуму.
  Впервые со времени трагической потери он откинул в сторону пузырек с таблетками и наконец-то заснул. Правда пришлось помучиться некоторое время, но это того стоило. Мир грез показался ему намного реальнее настоящего, он не напрягал извилины мозга, не напоминал о случившемся, а лишь заставлял поверить в реальность происходящего, но сновидения опять превратились в жуткий кошмар.
  Проснулся Александр весь в поту. Кровать немного влажная, но не настолько чтоб чувствовалась вода. Наконец он садится на кровать и устремляет свои глаза на тумбочку рядом, а там-то зловещее письмо. "Что же это такое?", думает мозг, но не он, он отталкивает эти слова и берет в руки раскрытую аккуратно сложенную бумагу.
  В комнате нависло над ним что-то ужасное. Впитывая-прочитывая каждую новую строку, словечко, буковку он погружался мыслями в былые бурные воспоминания прошедшей молодости.
  На работу совсем не хотелось идти. Александр никак не мог отделаться от ощущения незавершенности. Ему казалось, он не закончил важное дело, хотя и не мог объяснить, в чем это дело заключалось. Через неделю Александр взял внеочередной отпуск на неделю.
  
  Глава 1: Переплетенные нити воспоминаний. (Алла и Александр).
  
  Умершие никогда не возвращаются,
  Но верить в это - значит быть глупцом.
  А если все наоборот, то кто глупец?
  
  (Август 2009). Переплетенные нити воспоминаний.
  Он сидел за рулём машины, и в нужный момент чья-то неведомая воля управляла им, заставляя сворачивать на поворотах. На нем были одеты немного потертые джинсы, футболка с рисунком какой-то рок группы - названия не написано, - в стороне лежала летняя легкая курточка. Он вдавил ногой на педаль газа, и машина поехала немножко быстрее. По лобовому стеклу машины стекали крупные капли дождя. После захода солнца небо вновь затянуло тучами, и сейчас шел настоящий ливень.
  После трех часов, он изрядно утомился и решил остановиться перекусить. Из-за появившегося недавно тумана, из-за встречной машины чуть не убившей его, он действительно устал, хотелось спать.
  Закусочная оказалась гостеприимной, сразу же к нему подошла официантка и подала меню, оно и понятно почти нет посетителей, только задремавший в конце закусочной человек и пара людей сидевших за ним. Сделав заказ, Александр задумался: "Просто не могу вспомнить об этом доме, что там произошло, туда я не ездил после смерти Анны". Прошло некоторое время, и принесли его заказ. Еда оказалась не очень-то вкусной, скорее безвкусной. Неспешно поев, заказав прохладительный напиток и несколько пирожков с капустой, он пошел справлять нужду в туалет.
  Застегнув ширинку на джинсах, он подошел к умывальнику и оглядел себя, провел рукой по подбородку и заметил, что покрывается небольшой щетиной. К его удивлению помещение оказалось чисто вымыто, все практически белым-бело только картину несколько омрачают какие-то карикатуры на стенах написанные несмывающимся маркером. Он открыл кран и хорошенько умыл лицо, вода пропиталась под кожу, - а как же иначе должна же кожа дышать - быстро прошла в промежности носа и также вышла вместе со скопившимися там соплями, их было немного, он высморкался. Голова поднимается вверх, и он замечает правее от себя совсем близко, такое чудовище! Лицо изуродованное, гниющее мясо, какие-то черви, произошло это настолько быстро, что Александр и не успел повнимательней разглядеть столь странное изображение. Из-за чего резко поворачивается от внезапного страха, но там никого, организм успокаивается, а он думает "Больше спать надо а, то мерещится невесть что, так и до психушки недалеко". Лицо вытирается туалетной бумагой, удивительно все-таки как тут чисто, и даже бумага присутствует, и он выметается вон.
  Обстановка почти что не изменилась, но что-то по-другому. Ах да, за его столом сидит молоденькая девушка, видно не нашла другого места, хотя как тут можно не найти свободное местечко, когда кафе практически пустое.
  - Здравствуйте, - сказала она пока он присаживался.
  - Я вас знаю?
  - О нет, нет! Не знаете. Я всегда здороваюсь с собеседниками за столиком.
  Александр только улыбается и больше ничего, ждет своего заказа и через одиннадцать секунд получает вместе со счетом, а девушка только делает заказ. Рассматривать ее милое личико не хотелось, он и не сомневался в его красоте. Только увидел он джинсовую куртку, а под ней футболку. Быстро поев, он отправился дальше.
  Александр проехал еще несколько поворотов, и свернул на грунтовую дорогу. Дорога была разбита еще больше чем в прошлый раз, то и дело машина застревала в огромных лужах. Впереди он увидел оборванную, покореженную табличку, прикрепленную к двум железным столбам, на которой ещё можно было разглядеть надпись: "Добро пожаловать в". Остальная часть была полностью нечитаемая из-за ржавчины на табличке. Только он проехал метров сто, от того места как машина тут же сломалась. Открыв капот, Александр увидел, что от двигателя валит густой дым. В метрах тридцати тоже стояла машина, совсем новая, мотор успел охладиться довольно давно, да и вид ее повергал в ужас - ржавая ни на что не годная колымага одним словом. Самый разгар лета, а ночь такая холодная, да еще такой туман, ни черта не видно в двух шагах. Он взял фонарик, прихваченный им на всякий случай, вдруг что, и куртку.
  Дойдя до поселка, он то и дело оглядывал двухэтажные дома, в которых, похоже, никто не живет уже давно. Первое, что поражало, абсолютная тишина, царившая здесь. Уже светало, но на улицах не видно, ни людей живущих здесь, ни домашних лающих мяукающих мычащих животных, ни, что самое странное, приезжих москвичей.
  Александр подошел к скамейке. Краска на ней была облуплена, доски слегка подгнившие, рядом на земле обнаружилась карта города. Откуда она тут появилась?! Взяв, он посмотрел на нее: вот школа, больница, озеро, отель на берегу. Стоп! На карте красным маркером был помечен дом. Дом, где они с Анной провели отпуск. Их дом!
  "Как же давно я здесь не был", - подумал Александр, и пошел к месту, помеченному на карте.
  Он шел, вглядываясь в туман, захотев увидеть хоть что-нибудь связанное с картой. Но в этом тумане ничего нельзя разглядеть, хоть что-то напоминающее ему об их доме. Дома тянулись и тянулись вперёд, повороты, отмеченные на карте, не появлялись долгое время. На стуки в дома и окрики никто не отзывался. Отчаявшись уже найти свой дом, неожиданно он вышел к школе. Александр ещё раз решил посмотреть на карту: Оказалось, он шел совсем не туда куда нужно, а в другую сторону.
  В здании школы кто-то закричал, громко и пронзительно. Тотчас поспешив на помощь, он подбежал к входной двери. Она была заколочена, изрядно потрепанная и покрашенная лет пять назад, может больше, видно школа уже не работа давно.
  Взяв кусок лежавшей у двери трубы, он поспешил к окну. Разбив и пробравшись внутрь, пройдя из класса в коридор, оглянувшись по сторонам, он стал прислушиваться. Но ничего не услышал, лишь мертвая тишина царила в помещении. Сжав в правой руке кусок трубы, пошел по коридору, заглядывая в классы, сначала в один, потом в другой, но никого там не обнаруживал. В одном из классов почти в конце коридора, в стене было проделано отверстие в ширину и высоту как раз подходящую, чтоб в нее влез человек.
  "Этого не может быть, как это возможно!", - изумился Александр.
  Из отверстия еле-еле заметно исходил свет, веяло холодом. Все равно делать ему было нечего, надо было лезть в отверстие, ведь кто-то кричал. Александр подвинул одну из рядом стоявших школьных парт, взобрался, и влез в туннель.
  Ползти пришлось минуты две, по пути собирая на себе какую-то плесень, осевшую пыль и мокрую слизь, пока свет не стал ярче и не показался выход. Место куда он попал, оказалось обычным метро. С двух сторон располагались рельсы под напряжением, также работали табло прибытия поездов, показывая странные иероглифы. Единственное что отличало его от реального, то, что здесь никого не было, ни поездов, ни людей, вообще никого. Эскалатор, медленно идущий вниз, заработал. Александр живо развернулся в его сторону, зрачки моментально расширились от неожиданного страха. Потянулся к нему.
  Медленно Александр спускался, не задумываясь о том, как попал сюда. Его волновал только этот крик, молодой женский крик, звонко кричащий. Спустившись и завернув за поворот, он обнаружил там девушку на вид лет двадцати.
  - Здравствуйте, - поздоровалась она.
  - Мы знакомы? - Удивленно ответил Александр.
  - Нет, но это мой сон и значит, я создала вас, чтобы вы помогли мне.
  - Чем?! - спросил Александр, задумываясь над ее словами.
  - Отогнать этих странных собак за поворотом.
  "Этого просто не может быть, несколько минут назад, я был в школе, а теперь здесь", подумал он, осмысливая случившееся. Не найдя внятного описания происходящему с ним сейчас, он незамедлительно опровергнул ее заявление.
  - Но я настоящий, и мне нужно понять, куда я попал.
  - Вы в моем сне... вы, правда, настоящий?! - Робко спросила девушка, в голосе ее появились нотки удовлетворительности и сомнения в происходящем.
  Девушка стояла и напряженно смотрела на него, ожидая ответа. Он немного помялся, опираясь то на левую, то на правую ногу. Он чувствовал себя в компании молодой девушки, более раскованным, следующим своим принципам мужчиной. Чувство таинственности, пребывающее в нем с момента обнаружения отверстия, исчезло. А может оно и к лучшему! Да, решительно лучше, но расслабляться все равно он не расслабился, все еще тело и мозг давали слабые импульсы осторожности.
  - Да.
  - Значит, вы проникли в мой сон.
  Из чего такое заключение? Она что не понимает совсем всю ситуацию, в которой оказалась и еще, теперь-то сон это ее или не сон. Она может ответить? Нет, она уверена в обратном заключении, все происходящее с ней здесь простой сладостный сон. Она спит в своей кровати дома и о чем-то усиленно мечтает, но получается это, похоже, слабо, да и верится с трудом.
  - Может быть, - пробубнил себе под нос Александр.
  - Что?
  - Я э.... что за странные собаки, о которых вы мне говорили.
  Глубоко вздохнув с тревогой в голосе, - видно не ожидала столь резко поставленного вопроса, привыкай, бывает такое, - отвечает:
  - Ах... это! Они за углом.
  Удовлетворенный сказанным, он проворачивает все в голове.
  - Тогда пойдемте же скорее, я посмотрю, что можно сделать. Собаки не такие злые, как вы себе представляете.
  - Осторожнее. Там опасно.
  Стены в коридоре белые, шершавые, с прожилками в плитке. Если долго так стоять, - прижавшись к стене кончиками пальцев и щекой, - то замерзнешь, потому что камень холодный и слегка влажный. Лампы висят на потолке. Свет рассеивался, теряясь далеко вверху, почти не достигая пола залитого бетоном. Кругом умиротворяющая тишина, ничего не слышно нигде, никто не двигается где-то вдалеке, хоть какой-нибудь человек.
  Два шага, два осторожных шага сделал Александр, а затем как ни в чем не бывало, убедившись что новоприобретенная спутница успокоилась, продолжил движение, шаг за шагом и вскоре оба шли по длинному без развилок коридору.
  Александр пытался образумить себя: "Скажи себе, что это нереально, что это сон, наконец...".
  Сон или не сон? Какая разница между сном и явью? Практически никакой, можно спать и думать, что это происходит на самом деле, а пробудившись ни вспомнить ничего из случившегося, только кое-какие скрепленные воедино обрывки воспоминаний. Вопрос только в том, сможете ли вы в это поверить. Поверить что это на самом деле сон, а не происходит на самом деле?! Ощущать как в реальности, чувствовать боль, голод, осязать разные рода предметы, поверхности, воздух, поступающий в легкие. Разве это не реальность?! Вы же не думаете, что можно запутаться настолько, что решить, что это сон, и отсюда легко выбраться, надо только проснуться и всего то! Он не поверил - это не может быть всего лишь простым сном.
  Александр и девушка шли вперед по коридору беззаботно беседовали.
  - Мне снятся сны нереальные и в тоже время реальные, представляете!
  - Это как?
  Мягко, но не навязчиво девушка кинула ослепительно завораживающий взгляд на Александра.
  - Вы плод моей фантазии. То, что вы сказали "Но я настоящий", еще не значит что вы и вправду реальный. Может, я хочу так думать, и это у меня отлично получается.
  Он не мог понять эту девушку, витающую где-то в облаках и в тоже время думающую, что все происходящее лишь нелепая фантазия, то есть блаженный сон, расстилающийся по извилинам мозга, пульсирующий глубоко в потаенных скрытых мыслях ее. Его все больше волновало, почему коридор такой тягуче долгий.
  - Скоро мы дойдем до собак? - непременно спросил он.
  - Да, да, - искренне уверила она - не волнуйтесь, я отведу вас туда, и вы поможете мне!
  - Поскорее бы, - измотано выдохнул он, замученный походом, длившимся уже минуты три, не очень много, но время тянулось довольно медленно.
  - А что вас привело сюда?
  - В каком смысле?
  - Я создала вас, значит и придумала вашу историю. Я хочу немедленно ее знать! - грубо повысив тон голоса потребовала девушка.
  - Я бы хотел повидать дом купленный мною для моей жены еще раз, до того как умру. - Нет что же он говорит!
  Александр идя по коридору, успел убедить себя, что не стоит доверять этой женщине, тем более думающей о реальном мире как о сне.
  - Интересно, а что случилось с вашей женой.
  "Какого х...!", всплывают гневные мысли, он успокаивает себя.
  - Она умерла, не так ли! - с ноткой смеха в голове произносит эта особа.
  - С чего вы взяли?
  - По вашему лицу видно.
  Да ничего не видно! Каменное не просветное эмоциональное лицо, ничего ни разглядеть за хмурыми бровями. Она действительно что-то знает. Странное место, убеждается Александр еще раз, но как-то теперь еще спокойнее прежнего, это расслабляет и очень сильно.
  - Да это так.
  - Вот видите! - От радости молодая девушка чуть ли не запрыгала, а он представил, как ее голова от этих прыжков ударяется об потолок, и тело шмякается на кафельную плитку, истекая кровью, оно так и валяется на полу, но отгоняет эти идущие непрерывным потоком мысли. - Это мой сон, от меня ничего нельзя скрыть. Я вижу все и ничего. Как умерла спутница вашей жизни?
  - Я бы не хотел говорить об этом. Давайте сменим тему?
  - Согласна, в конце концов вашему горю ничего не поможет. Или есть что-то, что может помочь, вы ведь не зря вернулись к этому дому. Зна...
  Ей стало плохо как-то уж совсем внезапно, схватившись за живот, она пошла в выросшую неизвестно каким образом из стены дверь, но прежде спросила Александра.
  - Войдем?
  Предложение его немного озадачило. Он представить не мог себя находящемся в женском туалете, да еще и с женской особой. Ну, он несколько раз действительно бывал в таких местах, но только из-за своей жены. Когда она носила в животике их дочь, Анна бывало, спрашивала его: "У меня, кажется воды отошли!". На седьмом то месяце беременности, думал тогда Александр и опровергал сказанное ежесекундно, если не в мгновение молнии. От силы проходило полторы минуты, пока Анна находилась в туалете, да к тому же около тридцати секунд из них, она подтиралась, меняла прокладку. Это естественно всем женщинам, поскольку они беспокоятся за себя и главным образом за дитя вот-вот готовящегося к появлению на свет. В то время, он так жаждал секса, что готов был трахнуть любую прилично одетую даму, но он держался, оставалось каких-то два месяца и он займется любовью, - блаженно извергая свое семя на постель, наслаждаясь от процесса входа полового члена во влагалище, трогая грудь и соски, упругую мясистую попу, - со своей возлюбленной. От предложения его половой орган слегка напрягся. Слегка?! Да нет же, встал как твердая палка.
  - Я... мне... что то это кажется совсем запредельным... запретным.
  - Вы постоите у умывальников, там кабинки есть, - девушка засмеялась, осознавшая всю нелепую ситуацию - постоите рядом, а я буду за дверью кабинки.
  - Нет. - Коротко отрапортовал он, не хотевший слышать странные звуки, извергающиеся из промежности девушки, а потом еще и подтирающейся туалетной бумагой. По телу пробежали мурашки, проступившие на коже.
  - Холодно...
  - Да. Я не чувствую я в куртке - улыбка появилась на лице его.
  - Я хочу сказать, здесь холодно стоять.
  - Да. Наверно, но я ничего не чувствую. Хотите надеть мою куртку поверх.
  - Нет, - взглянула она на куртку - я лучше померзну немного.
  Нехорошо вышло, Александр даже не успел толком познакомиться с ней. Откуда появились эти странные двери, он не заметил, и не мог описать увиденное им. Только что здесь была стена, а теперь две двери, в мужской и женский туалет. Об этом символизировали таблички. На первой был изображен типичный портрет, писающий мальчик, но второй заставлял задуматься. Явно не девочка, но и не девушка, с обнаженной грудью стоит в раскоряку.
  Когда он остался совсем один наедине с самим собой, его охватило состояние необъяснимого покоя. Причина его спокойствия коренилась в сознании нереальности происходящего. Здравый смысл здесь не действовал вообще и поэтому размышлять не надо и предполагать тоже. По обе стороны расстилался белый коридор и ничего не видно вдалеке, чего-либо дававшего хоть какое-то представление о том куда он попал. Он и так знал - это метро, но все хотел убедиться в обратном, сказать себе "Такого не может быть", и нереальность происходящего все равно брала верх, и не хотел он ничего искать и находить улики, подтверждающие его мысли.
  Подождав какое-то время, нервно ходя из стороны в сторону, и наконец не выдержав, он отправился вслед за ней, посмотреть все ли в порядке.
  Перед тем как полностью отворить дверь, он немного приоткрыл сделав щель, пытая спросить:
  - Эй, вы здесь! Как вы там?! - Никто не ответил, в помещении было тихо, и он вошел, закрыв за собой дверь.
  Это было обычное как все туалеты помещение, четыре кабинки справа, и умывальники с зеркалами. Все прибрано, можно сказать, даже вылизано сантиметр за сантиметром. Зеркала надраены до блеска, в мусорном ведре ничего нет, пусто. Куда могла деться девица? Вошла она именно в эту дверь, а не находящуюся рядом мужскую. Да где же она?!
  Из-за самой дальней кабинки послышался громкий протяжный стук, кто-то постучал два раза, и все стихло. Александр неспешно подошел к кабинке ожидая увидеть там девушку, открыл дверь, там никого не оказалось. Захлопнув дверь и осмотрев остальные, он отправился к выходу. В дверь одной из кабинок снова кто-то сильно постучался, от этого он немного вздрогнул, и застыл в ожидании чего-то еще, повернулся. Поочередно открываются все краны, из них начинает литься сочными густыми потоками красная жидкость. Набравшись смелости, он подходит к одному из них, протягивает руку. На ощупь что-то липкое, застывающее на пальцах. Жидкость красного цвета оказалась кровью, это он понял, когда нюхнул ее носом. Все снова стихло, прямо как на кладбище. Хотя нет, на кладбище хоть птицы ночью поют, а тут просто ничего, а еще на кладбище темно и мрачно ночью.
  - В.. вы там? - Никто не ответил, и снова он решил открыть кабинку. Сжав посильнее обломок трубы, дернул ручку и дверь открылась.
  Там не было никого...
  Непредвиденно для себя Александр очнулся в классе, из которого недавно полез в отверстие. Вытерев с лица только что выступивший пот, он приподнялся. Оглянувшись по сторонам, заметил, что отверстия уже не было на том месте, но парта была пододвинута к этой стене, точнее то, что осталось от нее валялось на полу разломанное.
  - Я спал, и мне это приснилось. Нет! Не может быть! Это было так реально! - Обдумывал он произошедшее, не веря в то, что это было сном.
  Кто эта девушка? Что за отверстие? И зачем я вообще сюда приехал, если знал, что Анна умерла? - Сейчас эти вопросы не давали ему покоя.
  Александр приехал в город практически на рассвете, и поэтому некоторое время считал туман обычным утренним явлением. Но время шло, туман и не думал растворяться, только сгущался все плотнее. Даже лучи солнца не могли пробиться сквозь него.
  Выйдя из школы, он снова направился к дому, отмеченному на карте. Дорога заняла гораздо больше времени, чем рассчитывал Александр. Странноватая карта, идешь в одну сторону, приходишь в другую. В тумане практически ничего нельзя разглядеть, кромешная серизна. Все, что ему было нужно, - это найти тот самый дом, ведь его милая Анна ждет его, и уже заждалась наверно, если он так будет плестись то никогда не дойдет до назначенного места. Мимо проплывал какой-то новый прекрасный загробный мир, он впитывал в себя седину разрушенность захудалость потрепанность временем и пропитывал ими здания, отчего те имели, весьма непригодный для жительства отвратный вид. Витрины каких-то магазинов, плакаты с рекламой сделанной, по меньшей мере лет тридцать назад, заколоченные досками двери, окна домов, любой вход в дом был забит этими самыми досками, которые выделялись из всего загробного мертвого мира. Доски более живые что ли, но со временем и они превратятся в деревянную труху. Александр с жадностью впивался глазами во все мелочи, какими бы незначительными они ни были. Это все настоящее, говорил ему мозг, а метро нереальное, как и девушка там. Здравый смысл здесь не срабатывал, и сколько не думал-предполагал Александр ни к чему - это не приводило. Здесь нет ни единой души, никого.
  Как только Александр подумал об опустошенности местности, как вдруг впереди из тумана медленно надвигалось нечто расплывчатое, смутно напоминающее очертаниями человека. Когда же он подошел ближе, увидел изуродованное тело женщины, вернее существа непонятного пола, с виду похожее на одновременно представителей обоих полов, двигающееся в его сторону. "Что за?!" - подумал он.
  Руки существа были пришиты к туловищу и сходились посередине, кисти отрублены. На голове не было ни носа, ни глаз, ни рта, лицо напоминало маску, напяленную кое-как. Только некое подобие руки отходило от правой стороны головы. К ней сейчас нелепо пришита какая-то коряга. Со всего тела свисали куски прогнившей плоти. Александр почувствовал зловоние, исходившее от него, и прикрыл свой нос рукой. Существо двигалось так, словно у него были сломаны кости, оно делало один шаг, кости хрустели внутри существа, делала второй, то же самое, словно ломались при каждом его движении. Причем делало это так резко, что человеческий глаз не успевал рассчитать траекторию его движения, и быстренько смазывал картинку. От него исходило шипение, как будто оно шептало на своем языке, что-то непонятное сильно режущее слух. Александр зажмурился от такого звука, ему уже было плевать на запах, и он закрыл уши, чтоб не слышать отвратительное звучание. Он стоял как вкопанный и не двигался, просто он заворожен нереальностью происходящего, такого настоящего, а не выдуманного создания ни в каких фильмов ужасов - рассказать то расскажут и даже покажут, - не увидеть.
  Существо подошло совсем близко к стоячему телу, и он и не успел опомниться, как оно замахнулось, поспешил лишь увернуться. Александр просто нереально заворожен им, чувствовал каждый сделанный им шаг, каждое отвратительное звучание, издаваемое неизвестно откуда, хруст ломающихся костей, поток воздуха болтающейся коряги, и не мог поверить в происходящее. Перед ним стояло нечто странное, и это сном он не считал. Наконец, он смог сдвинуться с места, но сил хватило лишь на пару шагов, а потом, споткнувшись о небольшой камень, лежавший позади него, упал. Удар оказался довольно болезненным, вся масса тела пришлась на копчик, который сейчас он отбил себе. Существо только тихо зарычало и вновь двинулось в его сторону.
  "Первое: не беги, а думай сначала. Второе: не показывай страха, будь непроницаемым. Третье...", - путаются мысли между собой, но пытаются образумить Александра и не делать неверных решений, все бес толку. Внезапно его мозг пронзило осознание чего-то неимоверно ужасного, поистине ошеломляющего, лишившее последних остатков самоконтроля и заставившее бежать. Сейчас понадобилась бы труба, которая осталась лежать в школе. Если б он ее не забыл. Существо не могло быстро двигаться, и у Александра было достаточно времени. Да оно не способно даже поймать человека, если он сам этого не захочет, поэтому существо полностью безвредное, конечно если не подпускать его близко к себе, но он побежал изо всех сил, на всех парах, перебираясь мимолетно с ноги на ногу.
  Он бежал. Бежал, не оглядываясь назад, пробегая улицу за улицей, несколько раз сворачивая по пути. Проскакивали мимо заколоченные дома. Убежав на довольно дальнее расстояние, он остановился, замер, посмотрел, нет ли кого поблизости, отдышался, и обнаружил, что находится около двухэтажного потрепанного временем дома, еще одного, что и все дома здесь, только двери которого, на удивление были открыты. Досок на них не наблюдалось.
  - Рекс, ко мне! Рекс! Ты куда запропастился?! - Александр встал, как вкопанный не зная, что и думать от услышанного. Однако в подсознании возникла мысль о том, как прекрасен ее голос. Женщина продолжала звать свою собаку. Повернувшись вправо, он увидел ее...
  - Анна! Это ты! - От изумления, в его глазах засиял небольшой огонек, сердце забилось пуще прежнего.
  - Простите, мы разве знакомы? Меня вообще-то зовут Алла, - отреагировала девушка.
  - Ты что не помнишь меня, это же я Саша.
  Он был слишком удивлен, чтобы заметить и судить, рассуждать. Анна умерла это он помнит, но ему плевать, ведь сейчас-то перед ним стоит его жена, и пускай как угодно тут оказалась она все равно он увезет ее из этого богом забытого места. Они отправятся вдаль по дороге, к его мечте и их ребенку. Не обманывай себя, слышится в районе головы. Он покачал головой, неужели это не Анна.
  - Простите, но вас я не знаю, и я вам сказала меня, зовут Алла.
  - Но вы так похожи на мою умершую жену, сходство просто поразительное!
  Александр просто не мог поверить, что перед ним стоит совсем другой человек, проживший свою жизнь где-то далеко от него, и настолько похожий на Анну, что даже небольшая родинка, расположившаяся на левой щечке именно в том месте, где была у жены. Как такое вообще реально и возможно? Он знал ответ. Бывают двойники на земле, но встретить их у человека шанс небольшой, вообще мизерный, если не крохотный. Перед ним значит двойник, но он настолько похож, что просто не описать словами - это нужно увидеть самому.
  Из-за густого тумана выбежала среднего размера собака тигрового окраса.
  - Ах ты, шалун! Не делай больше так, никогда не убегай.
  - Ну, вот видите, собака нашлась, а вы волновались.
  Он уже было хотел спросить, как она оказалась здесь, как Алла сама произнесла:
  - А вы тоже сюда приехали недавно? Я приехала сюда несколько дней назад, и здесь было полно людей, а теперь никого, ни единой души. Кстати как вас зовут?
  - Ал... э... Саша, просто Саша, - растерялся Александр.
  - Ну что ж Саша, рада познакомиться. Вы не знаете, есть ли тут кто-нибудь живой кроме вас.
  - Я еще никого не встретил, все дома заперты изнутри. Я пробовал сломать дверь одного из домов никакого толку, лишь плечо отбил, - сказал он и потер левое плечо.
  Но он соврал ей. Почему? Логично было не говорить ей, где он побывал до их встречи, к тому же он сам не мог поверить в случившееся и уж тем более о странном существе. Поэтому сейчас лучше промолчать и не проронить ни слова о событиях минувших только что.
  - Вы заметили, здесь повсюду туман и холодновато как-то? - На девушке была одета легкая блузка с лифчиком, женская полупрозрачная майка, юбка среднего размера и небольшие сапожки на молнии.
  - Да, действительно. Я приехал сюда на рассвете и туман до сих пор не рассеялся. И вы не боитесь здесь находиться, одна и никого кругом?
  - А чего тут страшного?! Подумаешь туман и никого! - Алла произнесла это так, что заставила почувствовать его в неловком положении, ведь он только что бежал сломя голову неизвестно куда, отчего-то странного, подумав, что ему это предвиделось.
  - Может, зайдем в дом? - Алла перевела взгляд с Александра на открытую дверь дома, перед которым стояла. Подул небольшой ветерок. Холод сковал его тело, вонзился под футболку, прошел по спине, окутал шею, впился в волосы и устремился вверх. Он немного съежился.
  "Пожалуй, холодновато, в доме наверно теплее", - Подумал он, еще не ответив Алле.
  - Держитесь позади меня, а то еще случится что, - слова прозвучали, как приказ.
  - Осторожнее там могут быть...
  Александра посещают воспоминания о произошедшем в метро, о девушке, каких-то собаках. Он скашивает глаза вниз и смотрит на собачонку виляющую хвостиком. Чувствует неожиданный страх, поворачивает голову к двери. Больше ему не хочется продолжать говорить о предостережениях.
  - Кто?
  - Не важно. Давайте просто будем осторожными.
  - Хорошо.
  Подойдя поближе, он дотронулся до открытой сломанной двери, та протяжно скрипнула.
  - Что это?! - подпрыгнула Алла.
  - Обычное поскрипывание, а вы испугались! - хотя он и сам пошатнулся от боязливости.
  - Давайте продолжим?
  - Да, да, конечно! - иронизировала сзади она.
  Итак, оба переступают порог, он запинается об него и пролетает вперед, Алла смеется. Так, теперь оглядывается по сторонам, никого и убеждается в тишине и спокойствии места. Все в порядке Александр здесь никого, ни единой души. Алла входит последней, закрывает дверь, и сильно хлопая, задвигает ржавую задвижку. От такого пронзительного шума, поразившего ушные перепонки в мгновение ока, он дергается и поворачивается назад, и убеждается, все нормально, никого таинственно-странного нет.
  Наверно здесь жили какие-то приезжие люди, сделал вывод Александр, увидев в углу почти обваливавшийся потолок, и старые доски с гвоздями. И с чего такие выводы? Он и сам понять не мог, похоже, странное существо окончательно отбило у него здравое мышление, вместо него пришли какие-то сплошные бредовые идеи и мысли. Рот заполнился каким-то железным запахом, и он сплюнул на пол, слюни пропитались в дерево и исчезли, оставляя испарину. И все же нынешнее состояние дома было таким плачевным, что Александр захотел немедленно отсюда убраться. Однако он понимал, что это невозможно, точнее неприемлемо. Ему просто надоело быть одному, а тут в компании, да еще и рядом с девушкой. Почему бы и нет, поиски подождут и никуда не денутся, а девица может быть. И почему то он совершенно точно был уверен в их встрече, неспроста встретились они.
  - Все в порядке, никого, - послышался за спиной голос Александра. Алла вздрогнула, быстро набрав воздуха в легкие, постепенно наполняя их.
  - Фу ты, ну и напугали вы меня! - он стоял секунды две в недоумении, заговорил.
  - А вам все-таки страшно здесь!? - Гордо произнес он с небольшой улыбкой на лице.
  В воздухе витала непонятная гарь и еще этот железный запах, пробирающийся глубоко в легкие, оставляющий там доказательство своего пребывания и легко растворяющийся, выходил назад вместе с азотом. Но не только эти запахи наполняли дом, присутствовали еще и подтверждения того, что что-то в доме сгнило и валяется несусветное время тут, еда какая-то. Также запахи блаженные, напоминающие женские феромоны, отделяющиеся от Аллы, они манили его к ней, говорили попробовать тело на вкус, жадно и настойчиво сорвать одежду, схватить девушку за грудь и массировать. Где-то неподалеку за порогом кухни, приютилась немытая почерневшая посуда, оттуда шел дивный гниющий запах, там давно копошились черви, поедая остатки грязи.
  - Я схожу на второй этаж проверю, нет ли там кого-нибудь, а то глядишь, еще собеседника найдем! - Шутил Александр.
  Ему было не до шуток, он хотел поскорее найти свою возлюбленную. Положив руку в карман он нащупал конверт с письмом и крепко сжал, ожидая подтверждения написанного прямо сейчас. "Но сначала надо добраться до дома, а потом убеждаться в написанном", - раздаются эхом мысли и уже вспотевшая рука вытягивается обратно и свисает.
  Нога ступает на первую ступеньку, затем вторую, третью, четвертую, она скрипит, пятую и пока он не добирается до верха. Справа и слева от него два входа в обоих пусто, никого убеждается он и спускается обратно с мыслями удовлетворенности.
  - Ну, как?
  - Все спокойно.
  Расслабившись, он садится на стул стоящий у лестницы, а Алла тем временем проходит в большую комнату на втором этаже. Ей не терпится узнать всю правду о доме. Что произошло тут? И почему двери были открыты? Женские сапожки ступают в комнату слева, глаза оценивают остановку. Слева от входа стоял новенький шкаф с сервизом, справа двуместная кровать, тумбочка со светильником, стол с тремя черно-белыми фотографиями. Не раздумывая, она подходит к столу, присаживается на стоявший рядом стул, и готовится рассматривать фотографии.
  Первая - весьма обычная фотография, парень с девушкой, обнявши друг друга, смотрят в объектив фотоаппарата, позади этот дом, только не такой потрепанный как сейчас. Более живой притягательный, дающий представление о себе дом. Как же он шикарно выглядит! Лица отлично видны, явно люди русской национальности. Вторая - такая же обычная, они уже с девочкой лет шести, странно, но лицо девочки вырезано. Чтобы это значило? Позади уже сплошные сосновые деревья. Третья - и последняя какая-то затертая, разглядеть что-либо просто невозможно, Алла как ни старалась ничего не увидела. Кругом размытости и шершавости на поверхности фотографии. Но все же, все снимки хорошо сохранились.
  Сзади слышатся грохочущие мужские шаги.
  - Посмотрите на эту фотографию, она вся потерта, а вот здесь что-то похожее на девочку лет шести. На второй ее лицо вырезано. Вы не находите это странным, - Алла сказала пустоте, развернулась и протянула две фотографии ему в руки, и стала дожидаться ответа.
  - Ну, все может быть, раз ее вырезали, надо было. Ведь, в конце концов, это не мой дом и чужие фотографии смотреть я не привык, - ответ не порадовал Аллу.
  Я умираю от голода, - сказала она. - Может, мне все-таки удастся раздобыть какую-нибудь пищу, пойду посмотрю, похожу по дому.
  - Что ж, - выдохнул он, - давай.
  Встав со стула, девушка похожая на Анну направилась на кухню. В сеже он немного задумался над сказанным и проследовал к трем лежащим фотографиям.
  Какого было его удивление, когда на них он узнал себя, жену, и дочь с вырезанной головой. Спокойствие сменяется удивлением, он никак не ожидал такого поворота событий. Не думал, что вот так с ним кто-то сыграет в игру, подкинув фотографии из их семейного фотоальбома. "Но кому это нужно?!", мысленный голос мечется в голове, готовый сорвать злобу на Алле, спросить: откуда ты достала эти гребаные фотографии?! Ты следила за мной, отвечай?! Чувство гнева сразу же подавляется и на его место приходит умиротворение и небольшое удивление. Вдруг всего лишь на какую-то долю секунды мерцая на фотографии, появилась какая-то странная девочка в потрепанной одежде, напоминающей рваные тряпки, и снова исчезла, оставив небольшой силуэт.
  Александр закрыл глаза, чтобы не смотреть на то, что находилось перед ним. Фотографии падают из рук, вылетают мановением ветра, оседают на трескающий, скрипучий досочный пол. Веки открываются, стараясь не смотреть вниз, где валяются воспоминания. Неожиданно он ловит себя на мысли, что ему нравится Алла и к ней он испытывает какие-то чувства. Он понимает, она похожа на умершую много лет назад его жену, поэтому его так сильно тянет к этой женщине, предлагающей свое тело в качестве фантазий его. "Нет, она не предлагает себя, - так думает он, - Этого невозможно избежать, - продолжает размышления и с чувством гордости покидает комнату".
  Алла тем временем открыла своей слабой ручонкой дверцу старого холодильника в надежде увидеть хоть что-нибудь, будь то печенье или жвачка. Дверца распахивается, а там.
  На удивление в холодильнике оказывается нарезанная дольками колбаса, положенная на булку, лежавшую на тарелке, по виду все было свежим. Больше ничего, в морозилке пусто. Чистый белый холодильник выделялся на фоне грязной раковины и лежащей в ней посуды с червями. Как-то спокойно девушка отнеслась к такому подарку. И это посреди мертвого, чуть ли не кладбищенского поселка, где нет никого, кроме двоих людей! Что-то странное в ней, но Александр не видит этого. Должен? Конечно нет, определить человека прямо вот так с первых минут общения невозможно, нужны долгие часы разговоров, я не говорю уже о днях и месяцах. Но она какая-то странная, оказавшаяся тут, и еще настолько похожа на Анну, что спутать, можно только взглянув. Внешний вид правда немного отличается от того в чем ходила Анна, но это поправимо, любого можно научить носить другую одежду, только если он сам этого захочет. Девушку настораживают, готовые бутерброды, а кого бы они ни насторожили, да еще и в разрушенном доме.
  - Вы нашли ее, не зная, что нашли ее, - выбрасывает крылатое выражение Алла.
  - Может здесь, кто-то и жил раньше, но теперь все гниет и разваливается на части, некому чинить дом.
  В голове застревают слова сказанные девушкой, и как ни пытается Александр забыть их, они возвращаются. Ставя его перед выбором: Взять и уехать с этой молодой особой или найти настоящую Анну. Последнее лучше, чем первое, определенно.
  Рекс весело завилял хвостом, учуяв сладостный запах колбасы, и стал бегать вокруг да около Аллы. Александр снова посмотрел на собачонку, и его поразило ударом тока, сковывающим таким, тягуче долгим. Теперь он вспомнил, что собачка совершенно точно похожа на ту, которую он подарил своей дочери на семилетие.
  - Тут еда есть, будете? - Желудок Александра заурчал, вырывая из оцепенения требуя подкрепления.
  - А тут еда есть?! Буду, что угодно лишь бы голод заморить! - Крикнул он и отправился к ней, спускаясь по поскрипывающей лестнице.
  - Ну, тогда за стол! Тут бутерброды с колбасой. Извините, воды нет, - Он рефлексивно потянулся к булке с тоненьким слоем колбасы, откусил.
  Оказалось вкусно. Откусив еще, понюхал, поднося ко рту, но ощутил лишь какой-то затхлый запах портящегося продукта, а на вкус совсем как новенький, только что из магазина, и спросил:
  - Черт! Запить нечем! - Выругался он, - а из-под крана вода есть?
  Алла тем временем успела съесть один бутерброд, как он ее перебил.
  - Я не пью из-под крана, - на ее лице проступила некоторая раздраженность.
  Вспоминаются времена, когда он вместе с Анной отдыхал в некоем местечке под названием, точно он не помнил, а лишь уловил название находящейся там чистейшей родниковой скважины "Анна Кашинская", да именно так, и никак по-другому. Не детский интерес проявляло столь легкое и в тоже время скрытое название. Оно располагалось где-то в Тверской Области, где-то в Торжокском Районе. Он тогда сам себе удивлялся, как это Анна затащила его в богом забытое местечко, какую-то деревушку, где жили ее мать и отец. Для него проведенные там ночи показались кромешным адом, теща попалась просто безобразная, в отличие от зятя, уж кто-кто, а он любил выпить пивка после усердной работы, но и не исключал возможности пропустить стаканчик водочки, но только не паленой, от нее потом все тело ноет, и желудок выворачивало наружу от болей. С ним они находили общие интересы, разговаривали по душам, даже как-то вот за такими беседами и забывалась скверная теща. В общем, зятек - как казалось ему - был славным малом не прочь пропустить стаканчик алкоголя.
  В один из дней, когда он вернулся с зятем, - поговоривши по душам, - после перебивки сена, захотелось ему водички попить, но воды в доме как-то не оказалось. Бывает такое в обычных деревенских домах, водопровода же в них нет, да и кто сделает, все стоит денег, ведь так. Теща, сорвавшись со своего насиженного места, предложила принести воды из колодца. Александр ежесекундно согласился, и еще раз убедился, нельзя доверять человеку которому ты не нравишься и тому, кто питает отвращение. Ждать пришлось довольно долго, ведь эта Дрянь, - сказал он тогда, не вслух, а мысленно, он не из таких людей, чтоб высказывать все в лицо - ни черта не торопилась принести попить. Прошло по меньшей мере минут пять, да больше, как она явилась и заявила, что мол ведро утопила в колодце. "До чего же бывают, злобны и завистливы люди!", - подумал он тогда.
  В конце концов он решил раз и навсегда не возвращаться в это мрачное место, но обещание данное себе пришлось нарушить когда он впервые привез свою маленькую дочь туда на каникулы. Анна долго и что самое отвратительное, нудно умоляла отвезти дочь к дедушке и бабушке, но получала отрицательный ответ. Когда же поддавшись на уговоры, но все-таки нехотя отвез Иру туда, через три месяца пожалел об этом, почувствовал всеми нервами в мозгу, растекшимися по рукам и ногам. Дочь явно обработали и настроили против него, вернее пытались, но не вышло, Ира знала правду и не собиралась предавать отца, чтобы не случилось, как бы плохо не было. С тех пор он никогда не присылал в это забытое богом место свою дочь, пускай живут сами и не беспокоят его семью. Они вырастили хорошего человека, и этого вполне достаточно, чтобы уйти на покой и мирно жить себе душа в душу.
  Он встрепенулся, привстал и забыл вошедшие мысли со всеми потаенными помыслами. Александр прошел на кухню. Ведра, стоявшие около холодильника, были пусты, да и крана нигде не было, чтобы открыть и напиться, а так хотелось встать под струю воды и пить пока брюхо не лопнет от воды.
  - Типичный старенький дом, жила тут старушка какая-нибудь, но моя семья на фотографиях, - подумалось Александру.
  Ничего не обнаружив, он вышел, закрыв за собой дверь.
  - Хреново без воды, давиться всухомятку! - сказал он, ожидая ответа.
  - А это тебе Рекс, - Алла взяла тарелку с оставшимся бутербродом и булкой, поставила на пол. Собака быстренько подбежала и через пару секунд, блюдо оказалось пустое.
  Снова пристальное внимание привлекла собачка. Он помнил ее, помнил все. Как тогда обрадовалась дочь столь неожиданному подарку, и как игралась с ним Анна, и как собачка, виляя хвостом описала его ногу, может она и не хотела, кто знает, просто приспичило в самый неподходящий момент с кем не бывает, но в отличие от людей животные испражняются там где находятся в данный момент, некоторые конечно поступают умнее и прячутся в углах, а кто-то привыкает, и начинает ходить в сделанный специально для него, так сказать мини-туалет. Даже то, что творила эта "скотина", - так он украдкой тихо называл ее, пока никого не было рядом - она гадила везде, до чего только могла дотянуться. Но все это мелочи, перед тем что пришлось пережить его милой дочурки, когда песик все-таки сбежал из дома и не вернулся, а все из-за того что кто-то забыл закрыть входную дверь, хватило пяти минут и собака юркнула в открывшийся проем и исчезла-испарилась, а на следующий день оказалась мертва. Она лежала раздавленная, прямо перед их домом. Сколько тогда было пролито слез.
  - Туман так и не рассеялся, - произнес Александр, глядя в окно. - Странно как-то!
  Александр немного поразмыслил:
  "Ну, точь-в-точь как Анна. Интересно, зачем такой девушке как она понадобилось находиться здесь? Черт, лезут всякие мысли в голову. Может она приехала сюда к матери? Лучше чем гадать спрошу у нее сам", Он сел на стул, стоявший перед ней, немного помявшись, спросил с некоей харизмой в голосе.
  - А зачем вы здесь, если не секрет конечно?!
  Какой то укромный уголок сознания по прежнему предостерегал его от сближения с этой женщиной. Он не знал из-за чего столь странное влечение испытывает его тело по отношению к ее. Она соблазняла его своей ненавязчивой ранимой улыбкой, каждым новым словом, запахом изо рта, к слову который был таки просто свежий и попахивал лесной бодростью, жестом своих хрупеньких ручонок, взглядом смотрящим куда-то позади него, он не мог понять, куда это смотрит эта девица, вроде бы на него и в тоже время мимо, но это не Анна, не обманывай себя.
  - Не секрет! - Девушка глубоко улыбнулась, полоснув частью своих ослепительных губ кончики зубов - Мне пришло письмо от сестры с приглашением в это место.
  - А что за приглашение, на свадьбу что ли!? - Подзадорил он. Алла рассмеялась, потом немного собравшись, продолжила.
  - Моя сестра умерла! - Заявила она, и опустила голову немного вниз, расстроено подняла. Улыбки больше не было, лишь грусть. - Надо мной кто-то решил посмеяться. Вот я и приехала сюда посмотреть в глаза тому, кто это написал. И доказать что нехорошо издеваться над девушками, особенно такими как я.
  Ему стало неловко, секунду назад он пытался рассмешить ее, а получилось совсем наоборот.
  - А вы... вы зачем здесь?!
  - По делам, интересующим только меня, - неохотно говорит он.
  - А я думала вы приехали сюда из-за смерти своей жены, словно что-то намеревались отыскать тут. Как будто хотели убедиться, а точно ли мертва ваша супруга, - девушка глубоко вздыхает и Александр понимает, что не так проста эта женская фигура. - По крайней мере, мне так показалось при первом знакомстве с вами.
  - Нет, совсем нет! - Отмахнулся он, стараясь соврать поправдоподобнее, - Я торговец недвижимостью и готов вложить в это место деньги, я уверен они окупятся и с лихвой, - любопытно для себя произнес он, не зная, что способен на такое сейчас.
  - Что-то не очень похоже, - она жадно окатила его своими глазами.
  Джинсы, футболка, куртка, уж на кого точно Александр не похож так это на торговца недвижимость. Те одеваются поприличнее и носят свойственную их образу одежду. Костюмчики, разные красивые рубашонки, элегантные брюки, но никак не эти оборванные потрепанные клочья.
  - Люди бывают разные, - нервно заключил он, понимая, что его затея провалилась, - Вы испытывали когда-либо чувство реальности в своих снах?
  - К чему такой вопрос?
  - Просто ответьте.
  - Нет. Это нереально.
  - Вот и мне так казалось до недавнего времени, - глаза медленно, но не совсем смотрят на собаку просящую еще еды и потом на нее, - а теперь все происходящее со мной - простой сон.
  - Иногда сны бывают очень полезными, а порой они откровенно врут, но никогда не бывают реальными. Все, что мы видим в них плод нашей фантазии, возможно и то, что мы хотим видеть в данный момент, находясь в бессознательном состоянии. Как-то мне приснилась моя мамочка, слава богу сон не оказался вещим, там я видела ее лежащей в больнице, подключенной к каким-то медицинским аппаратам, умирающей от страшной болезни.
  "Все происходящее сейчас очень и очень странно, - думает он, слушая рассказ Аллы - и девушка тоже странная. Оно и понятно я сплю и фантазирую, но сон не может быть таким настоящим, просто не может. Пускай хоть сто раз меня будут убеждать в обратном, все равно я произнесу эти слова", - а девушка продолжала свою речь, закинув ногу на ногу.
  - Сны - они ведь составляют образ человека, его потаенные желания в сексе, мечты - так и не воплотившиеся в жизни, порой грустные, а порой веселые представления спектакли, в которых вы главное действующее лицо и всегда побеждаете, только если это не кошмар. Если вам нужно мое мнение... то это не сон. Это не может быть сном, но тихое туманное нечеловеческое место здесь доказывает обратное. Не так ли?
  Поджав губы, Александр только кивнул, согласный с ней.
  Стрелки настенных часов, почему-то работающих и поэтому выделявшихся из всего фона дома, перевали за восемь. Глаза слипались и уже не в силах сопротивляться, Александр отправился на второй этаж, где стояла кровать, и улегся.
  Погруженный в глубокие размышления о собственном сне и о словах Аллы, Александр лежал на кровати, положив руки за голову, смотрящий вверх в потрескавшуюся штукатурку. Отчего-то мысли об Алле не давали успокоиться, что-то в ней не так. Ему грезилось будто стоит сейчас встать и направиться прямиком к своей машине, уехать из странного поселка, где нет людей, животных, но странные создания встречаются и происходит невообразимое, он точно убьет себя и теперь не понарошку в мыслях, как он представлял себе все года со смерти Анны, а по настоящему, перережет себе вены своей бритвой и хлынет кровь из вены, сначала прыснет в лицо красной жидкостью, затем он истечет кровью стоя у зеркала перед умывальником, стерпит невероятную боль, да так и останется лежать там, и никто не найдет его. Мир перестанет тогда существовать как часть его жизни, и более он не будет чувствовать боль потери ближнего человека, и спустя мгновение наступит - смерть. Он боялся.
  Но с другой стороны, можно пойти другим путем и найти свою мертвую жену. И мертвую ли? Он видел ее бледное застывшее лицо в гробу, и как гроб спускался под землю, он уверен, она точно мертва. Кто-то разыгрывает перед ним, какие-то милые его душе сцены, давая выбор. Но кто?
  "Я ничего из этого не вижу", думал он и закрыл глаза, представил свою постель дома, открыл глаза, ничего не меняется, как он ни старается думать о другом месте. Перед глазами только мелькает таинственное отвратительное создание, увиденное им, хотевшее убить или жадно насладиться его плотью, чтоб повесить на свое тело еще один трофей из свисающего мяса. Как бы потом оно не корячилось со своей корягой у мертвого тела Александра, а сумело бы оторвать кусок мяса, убеждает себя он, сомкнув тяжело давившие веки. И приходит к мысли, что сейчас он заснет в своем сне и будет это - сон во сне. И едва он понял это, как ощущение внезапного железного запаха, пронзилось через нос, словно лезвие ножа, заволокло пеленой его ноздри. От этой нелепости губы крепко складываются, растягиваются и он улыбается. Александр засыпает мертвым сном, а спустя два часа просыпается, ощупывает предмет его пребывания и убеждается, это все только кошмарный сон, успокоившись, снова засыпает.
  Ему снится странный сон. То, чего никогда не было вообще и не может быть. Тем не менее, сон впивался в мозг. Если одним словом - фантазия.
  
  ***
  (Август 2009). Послание-письмо.
  Дорогой Саша.
  Ты решил, что после моей смерти твоя жизнь превратилась в ад, но это не так. Ад еще впереди.
  Оглянись по сторонам, и ты увидишь сияющий свет, озаряющий темные уголки твоего разума, побеждающий самоубийство. И нет в этом мире тебе покоя, но кто-то держит крепко тебя за руку, ведет по тропинке в настоящую жизнь, и это - Ира. Наша дочь, неужели такая... большая, взрослая?! Увы, нет, но скоро, очень скоро ей будет не до тебя, и ты останешься совсем один, наедине со своим собственным адом. Не раз мысли о смерти закрадывались тебе в голову и всегда ты останавливался вспоминая о дочери. Забудь о ней, существую только я, и никто более не смеет владеть тобой, только я. Ты часто меня спрашивал, когда я болела: "Ты боишься смерти?", тогда я не могла твердо ответить тебе, но сейчас с уверенностью могу сказать "Нет", смерть всего лишь начало бесконечного путешествия, Оно поражает и забирает.
  Иногда я представляю нас двоих, мерно, но верно идущих вдоль длинной не заканчивающейся аллеи, усеянной тысячами цветов на манер мертвых, и никто нам не мешает. Мы идем и беззаботно беседуем, хлопоты остались позади, и наступила тишина, умиротворение, покой. У меня такое ощущение, что ты скоро приедешь и кинешься в мои жаркие объятия, и мир перевернется у твоих ног, и мир заставит заплатить тебя цену, ценою в жизнь.
  Я жду тебя милый. Жду и надеюсь, что теперь у нас все наладится и будет все как вновь, как в первый год нашей совместной жизни. Не беспокойся не о чем, думай только обо мне. Мне необходимо помнить, что ты человек, спутник моей жизни и не забывай это.
  - Я помогу тебе закончить... - раздалось эхо, - давай смелее, я орудую твоей рукой как кистью, вожу по бумаге и пишу заветные слова.
  Представляй мой обнаженный образ перед глазами, и сладостно раздевай дальше, сдирая плоть, массируя вены, поглаживая мясо, пробираясь все глубже и глубже, делая дырку в желудке, вырви мои внутренности и пусть они послужат тебе напоминанием о твоем злодеянии. А может быть я не смогу тебя простить и пожалеть, я буду следить, и управлять тобой как твердая женская плеть. Истязать и кромсать, давая невообразимое наслаждение тебе, воплощать твои потаенные фантазии в реальность, жаждущие пробуждения в разуме, испепеляя глаза огнем, я буду тебя унижать. И пожалуйста, не надо меня спасать.
  Саша, дорогой мой! Я жду тебя. Приезжай скорее. Я в нашем доме, который ты построил для меня.
  Анна.
  Письмо готово к отправке. Анна отложила гусиное перо в сторону, обмакнула в чернила, отчего вновь перо пропиталось этим едким материалом, и бегло прочитала написанное. Анна знала что именно писать и уж тем более как, так что она не сомневалась в том, что Саша приедет в поселок, и зайдет в дом построенный для нее.
  Аллея осенний листопад, простиралась во всех четырех направлениях. Золотистые листья оседали и покрывали собой каждый дюйм открытой земли. Но все остальное отличалось, все цвета изменились, создавая мир, напоминающий фантазию больного трехлетнего ребенка. Стволы берез больше не белые, а покрытые сплошь синей краской. Земля не такая, если капнуть лопатой то убедишься, что это темно-красное сладкое желе с людской кровью. На самих же деревьях висели не то какие-то зверюшки, а какие-то человекоподобные создания. Они наблюдали за Анной, свисая с ветвей, зацепившись большими цепями с крюками. По всему их телу виднелись нарывы и гноящиеся раны весьма внушительных размеров. Когда Анна писала письмо несколько таких - гнойных ран - полопало и зверюшки вопили от испытываемой боли. Многогранные и блистательные создания.
  - Торопись Анна, торопись! - Говорило что-то в воздухе отовсюду и нигде.
  - Отпусти их, умоляю! - взмолилась Анна, заплакав, и первая слеза упала на бумагу, размазав сохнущие чернила.
  - Не могу. Это противоречит живому, внешнему миру и к тому же ты сама знаешь, почему я не могу отпустить их.
  - Знаю, но прошу тебя...
  - Проси чего хочешь...
  Оно ниоткуда говорило мерно, спокойно, медленно четко с дикцией проговаривая каждую букву. Голос раздавался, то грубым, то детским лепечущим, замедляясь, ускоряясь, и все равно он шел ниоткуда, везде и нигде. Просачивался в ушные перепонки и, выходя оттуда, распространялся дальше, растворяясь в тишине мрачного места, хватая собою весь свежий воздух, оставляя только зловонное гниющее разлагающееся порождение кислорода. Оно продолжало.
  - Скоро твой возлюбленный будет тут, и вы обязательно встретитесь, но сначала игра Анна.
  - Ах, - скучно вздохнула она - я не хочу, чтобы он...
  - Что? Ты ведь хочешь увидеть его, хоть мельком, ведь так?! Правильно, потому что я читаю твои мысли и надеюсь, ты выполнишь все поставленные тебе условия. Нет, я не надеюсь, я убежден. - Пронеслось эхом последнее слово. - Ну, каково тебе снова здраво мыслить Анна?!
  В ответ она только ухмыльнулась. На время все стихло, письмо оставалось в руках.
  - Понимаю. Трудно, даже очень, осознавать себя через столько лет, а представляешь каково мне сидеть взаперти вечность! Нет, не знаешь, - Оно немного разгневалось - не думаешь, опять пытаешься переубедить меня, - но ничего гневного в словах не наблюдалось, скорее эти слова просто бросились в воздух из-за несдержанности.
  - Что ты нет! - оправдалась Анна, но было поздно, Оно прочитало ее мысли. - Я только хочу быть с тобой всегда, - произнесла она спокойно. - Чтобы ни произошло.
  Послышался грозный хохот. Оно знало что произойдет, но это будет намного позже, а пока все должны придерживаться плана.
  - Ты еще испытываешь к нему горячие чувства, но сможешь ли ты совладать с ними Анна?
  Ответ не прозвучал, вместо этого Анна задала вопрос на эту же тему:
  - И это место со всеми его странностями должно прийти ему по вкусу?
  - Он должен сам решить. Я всего лишь проводник в другой мир. Считай меня воплощением добра, посланцем бога, демоном, прибывшим из глубин ада, но никогда не думай, что я убиваю живые организмы, чтобы утолить свою кровавую похоть, страсть, больную фантазию. О нет, я... - Оно сделало паузу и замолчало, вскоре - тебе этого не стоит знать, глупенькая.
  - Выходит, вы не совсем совершенны как представляю я.
  - Нет.
  Сколько длилась его идиллия, Оно не могло упомнить. Главное теперь то, что Оно совершенно свободно, хотя не совсем, заточение продолжается, но теперь в его власти небольшое поселение и близлежащие окрестности. Оно ослабло и ему нужна подпитка, но кто как ни люди восстановят его силы. Оно было совершенно уверено в своем распланированном на многие года плане, и небольшие изменения могли повлечь за собой неприятные последствия, но их к счастью можно с легкость преодолеть придумав разумом новое ответвление от намеченной цели. Было вполне очевидно, что его желания простираются глубоко в чистом сиянии уголков разума. Учитывая тот факт, что преобразования его тела достигли своего маленького апогея, оно скрывало это безобразие за пеленой черного клубящегося дыма, воняющего экскрементами при близком контакте. Многие тысячелетия ожидания свободы, представления об отбытии домой после завершения всех дел на земле, исправление человеческих судеб, и один единственный шанс для каждого из приходящих сюда людей, все это сплеталось в клубок переплетений реальностей, созданных его помощниками не без помощи заточенных человеческих душ, вечно остающихся в этом странном мире, не имеющих собственного мышления, подчиняющихся своему хозяину. А Оно наблюдало за происходящим и иногда лишь дивилось "До чего же они преданы мне! Навсегда и навеки заточенные между мирами моего скромного царства".
  - Меня тошнит, - пробубнила Анна, а рвота подступала к горлу.
  - Ого, значит все прекрасно! Извини, я хотел сказать: сочувствую, но таков я.
  - Слишком много взваливается на мою бедную голову.
  - Ничего милая, скоро все закончится. Вот увидишь, ты будешь счастлива!
  Анна ухмыльнулась, не уж то Оно позволит ей расслабиться, у него ведь еще впереди столько работы. Ничего возьмет другую замученную душу из числа недавно прибывших.
  - Слишком много обещаний...
  Всегда Оно обещало одно, второе, другое, невообразимое, но ничего из сказанного не сбывалось, а только долгие часы пребывания в поселке ничем не скрашивались, а она грустила сидя в стороне у стены одного из домов одна. Именно поэтому Анна не верила, и это обстоятельство не настораживало, наоборот успокаивало, потому что она была убеждена, что Оно ее еще долго не потревожит своими делами, но ненадолго, точно и правильно рассуждал ее мозг, но не она.
  - Эй... ну я же извинился! - Анна почувствовало холодноватое прикосновение к правой щеке. - Ладно, мне пора.
  - Подожди! - тревожилась Анна, - Только один вопрос.
  - Слушаю, - монотонно промолвило Оно.
  - Моя дочь ты ее не тронешь?!
  - Посмотрим, - с улыбкой многогранно ответило Оно, но Анна не видела ее за пеленой дыма.
  И Оно ушло, испаряясь-исчезая, и мир перевернулся в какое-то мгновение, и Анна стояла посреди улиц, где сплошь расположились заколоченные дряхлые от времени дома.
  Сейчас после разговора с порождением неизвестно чего, Анна начинала мыслить здраво. Она понимала, что все романтические грезы, представленные ею в течение неизвестно скольких дней, - но точно не больше десятилетия - всего-навсего фантазии молодой девушки, хотя молодой она уже себя не считала. Это раньше, во время встречи с Александром ей было двадцать, а теперь все тридцать пять и то если считать бесплодную жизнь в потустороннем мире. Также к ней пришло осознание того, что на Александре Оно не остановится, и ее любимая дочь попадет в капкан приготовленный смертью. Вопрос только в том когда?!
  Письмо испепелилось у Анны в руках и она поняла "Скоро начнется кошмар или на худой конец настоящий адский мир раскроет свои костляво-горящие ручища и примет моего возлюбленного, как просто еще один деликатес на обед", а Оно читало мысли и наблюдало за ней. Предстояло много кропотливой работы и частичка его сил, чтоб отправить послание в иной мир, после чего начнется игра.
  Она радостно улыбнулась и зашагала вперед в неизвестность, проходя мимо жалких разваливающихся построек, одно утешало ее замученную душу. То, что вскоре произойдет, зависит только от Александра, никто другой не может решить его судьбу, только он сам. Но сможет ли он догадаться о замыслах таинственности Оно? Совершенно точно невозможно узнать всю правду, но то, что уготовано ему, должно разъяснить-разжевать ситуацию творящуюся вокруг него. Скоро очень скоро приедет сюда Александр и начнется кровавая игра, исход которой кроется в частях закрытых разумом его.
  Проходя мимо реки, Анна взглянула на мерно поднимающиеся волны, бившиеся о края берега и забирающие с собой часть промокшей отвалившейся земли, и застыла в ожидании чего-то большего. Чего? Не знаю, но мысли ее запутались. И было так тихо тут, никто не мешал шуму волн, можно часами сидеть и просто слушать мерное биение волн и постепенно сходить с ума в одиночестве. В стороне от нее плеснулась рыба, глаза ее разглядели тщательно. Выступающие изо рта облезлые мелкие зубы, голая кровоточащая кожа, четыре хвоста, и каждый длиннее предыдущего, выпуклые глаза, посмотревшие на девушку в тот момент, когда рыбина плюхалась назад в воду. Кстати вода в реке, наполовину состояла из крови, очевидно, каким-то образом рыбины своей кожей вырабатывали ту самую кровь, окрашивающую некогда прозрачную чистейшую воду, в красный кровавый цвет и это было истинная красота. Никогда при жизни Анна не видела ничего подобного, а может и никто из живущих на земле людей. И все в воздухе так спокойно, тишина - мертвая.
  Так Анна простояла некоторое время, а затем двинулась дальше, вперед к намеченной цели. Когда наконец была достигнута поставленная задача, она стояла у старинного убранного особняка, железные ворота которого всегда открыты таким как она, а там ее ждал друг. Хороший и понимающий всю ее тяжелую ситуацию человек. Конечно, у него самого были проблемы с его дочкой, но они не шли в сравнении с проблемами Анны. Вздохнув, легко и беззаботно, оставляя за плечами нависший груз, хватая за ручку входную дверь, она отворила проход в теплый и уютный дом.
  
  ***
  (Август 2009). Переплетенные нити воспоминаний.
  Спустя еще какое-то время Александр поежился: было как-то холодно, словно бриз продувал комнату, мотаясь из стороны в сторону не находя выхода он вновь и вновь пролетал над телом его и окутывал своими невидимыми оковами, но не совсем холодный, чтобы замерзнуть. Потом стало слегка теплее, ветер испарился как назойливая муха, а в воздухе почувствовался едкий сладкий цветочный запах. Кажется, такой запах исходил от красных роз, которые Александр дарил своей избраннице на каждое восьмое марта. Для него этот день был не только женский, но и день благодарности за рождение маленького чуда, сначала лежавшего в крохотной колыбельке, а потом и в постели. И каждый такой вот день наполнял его чувства сильнее обычного. Если это была радость, то усиливалась она в разы больше чем обычно. Если ощущение осознания волнения перед подношением подарка, то оно сплеталось в такие невообразимые сплетения чувств, что Александр еле-еле доживал до конца дня, ему просто не терпелось раньше времени покончить со страданиями-ожиданиями в организме, чтобы подарить купленный Анне подарок. Конечно о гневе, нервах, скуки, боли и прочей темной атрибутики разума речи и не шло. Запах просачивался в нос, обволакивая уголки кожицы внутри, из-за чего она немного покалывала, но это было приятно на вкус. Не так конечно как вкусный торт, только что сошедший с конвейера, но и не менее вкусно, чем простое домашнее печенье. На лице его отразилось удовольствие.
  И тут произошло что-то невообразимое. Его тело почувствовало небольшой жар от прикосновения чьих-то чужих потных рук. Они жарко гладили, ласкали пробираясь сквозь дебри нагромождений одежды, легонько царапая остренькими ноготками. Возбуждение внутри расшатанного механизма организма росло, и член Александра напрягся от напряжения. В порыве страсти он перевернулся на спину.
  - Я схожу с ума, - пробормотал себе Александр.
  - Вовсе нет, ты не сумасшедший, просты ты впервые за долгие годы бережливости своего члена и смерти жены, обретаешь власть над своими развратными фантазиями, - раздался голос внутри тела, пронзив ушные перепонки. - Удовольствие, вот как ты называешь это. Страсть, вот что движет тобой. Похоть, та часть разврата, присутствующая в людях повсеместно.
  Теплые чужие руки перешли на грудь, расцарапывая, оставляя красные следы своего пребывания на коже. И он полностью проснулся, глаза еще были закрыты и ему казалось, что он до сих пор спит. Он не хотел видеть ничего. Ведь открой глаза, и мир фантазий рассыплется на осколки.
  В мозгу пробегали живые картинки, одаривающие, показывающие, возносившие чуть ли не до небес, во всех подробностях творящие похотливые желания Александра: запутанная анатомия, мужчины и женщины в неразделимом единстве; соитии потной плоти и мерзкой похоти; входящий член во чрево женской развратной особи расставившей ноги в стороны и готовой к любым свершениям фантазии мужчины. Только что и делала в момент свершения акта совокупления, как хихикала задрав голову от наслаждений; Экстаз - который будет вечно длиться в заново рождающемся человеческом теле, переживающем весь жизненный опыт в сексе заново, открывая запретные границы взрослых; Оргазм женщины в момент извержения семени, происходящий и прокручивающийся громадное количество раз, поднимающий планку удовлетворения до необъятных высот. Все заставляло двигаться дальше. Исследовать новые горизонты представленного ему женского тела.
  Прошло несколько секундных мгновений и вот его холодные руки летя, ринулись в пучину страсти, в сторону тела, прикасаясь к мягкой молочной молодой женской коже, на ощупь нереально завораживающей своей мягкостью и хрупкостью. Казалось, надави он сильнее подушечками своих пальцев и прожилки, вены, артерии, мясо, кровь, кишки выплеснутся наружу, забрызгивая обоих представителей человеческого вида. Как только Александр подумал об этом, руки непослушно сжали чужую плоть и оставили небольшие красные порезы, но не настолько, чтоб из них сочилась кровь. Осознав, что он только что сделал, он ослабил цепкую хватку и продолжил ласкать, дойдя правой рукой до женской гениталии, а левой до соска одной из грудей. Женское тельце - расположившее над ним - оказалось голым и таким гладким до совершенства.
  И чувства его еще более разошлись в порыве сладостных фантазий мозга, открывающих еще более потаенные части представлений о совокуплении мужчины и женщины: Крепкая черная кожаная одежда на теле женщины, оковы с цепями на руках, зацепленные большими крюками об потолок. Женщина висит в лежачем положении с раскрытыми гениталиями, с кляпом во рту, а из них сочатся соки плоти; Переплетения женщины и мужчины в одном теле, с женской грудью, но с половым мужским органом между ног, заставляет его, немного поубавить пыл и фантазии продолжаются; Теперь мозг дает возможность испытать прикоснуться руками к его фантазии на мертвую тематику. Мертвый разлагающийся труп раскапывает могилу и наконец, когда дело сделано, лопата которой орудовал труп откидывается в сторону, и он спускается вниз, а внутри красивого гроба кто-то протяжно воет и стучится, открывает, а там оказывается труп молодой женской особы, которая готова на все, чтоб отблагодарить своего спасителя. И они медленно, но верно занимаются любовью. Он вводит свое противное гниющее имущество ей, а потом вынимает, а оно не встает, а лишь отваливается, оседая на землю, мертвец воет, а мертвая женщина смеется. Неужели такое представляет себе Александр? Да, очевидно так, но сейчас он не контролирует свое сознание и не может повлиять на мысли, он поглощен ласками чужого тела.
  Расстегивается ширинка джинсов и туда проникает ручонка, поглаживая яйца и водя по члену как по холодному оружию, которое вот-вот должно выстрелить липучей смесью. И после этого забавы с членом уступили более грубой силе. Еще мгновение и теплые чужие руки ринулись под его кожу, щекотливо поглаживая вены, водя туда-сюда стараясь пробираться еще глубже, он это почувствовал всем телом.
  - Ты не должен стыдиться своих развратных желаний. О нет, ты сделаешь со мной все что захочешь, будь уверен, я позволю тебе это! - сказал женский голос.
  Из-за этих событий его тело пробила от начала позвоночника до пяток ног конвульсия, и он сжался, впиваясь в мягкую плоть, прорезая кожу. Он был на грани, чтобы кончить в наслаждениях. Они росли с каждым мгновением, прикосновением, поглаживанием, фантазиями. И вот их губы сцепились в страстном жарком поцелуе, чужой язык функционировал в его рту, прикасаясь к внутренним стенкам щек щекоча, а затем двинулся дальше исследуя глотку Александра на ощупь. Он все вытягивался и вытягивался, дотронулся гланд, пока не дошел до самого горла и он ощутил приступ подходящей тошноты, хотелось изрыгнуть содержимое желудка наружу. Он приоткрыл глаза, не успев даже чего-либо разглядеть, картинка плыла, подобно тому, как вода бьется о стекло машины и медленно стекает вниз. И наконец, он понял это не сон, это - реальность. И он не дома как предполагал вначале. Наслаждение резко прерывается. Фантазии, превратившиеся в больной человеческий отголосок скрытых внутри Александра мыслей, побуждений, испаряются, все же оставляя след своего пребывания в разуме его.
  В комнате раздалось: "Я призвал тебя, теперь ты мой!".
  Мгновенно оттолкнув девушку, он привстал, разглядывая свою грудь под футболкой, всего лишь несколько царапин от ногтей, в которых проступило немного крови, но никаких подкожных порезов, ничего. Во рту чувствуется привкус чистоты, да и на зубах чистота какая-то абсолютно чистейшая, чего никогда не бывает. К тому же в горле еще что-то чувствуется, что-то там застрявшее, но это не так. Постепенно он приводит себя в чувства и отходит от столь странного занятия любовью и наконец, начинает здраво мыслить, но все еще в каком-то гипнотическом состоянии.
  - Нет, я не могу. Извини! - Алла лежала на постели, и слушала. - Просто не могу. Знаешь, я люблю мою Анну, а ты всего лишь похожа на нее. Твои жесты, прикосновения, поцелуи совсем не те, что я знаю, но я не осуждаю тебя, ты ведь не знала мою жену, - искренне с чувством достоинства говорит он. - К тому же тебе еще жить и жить, ты так молода еще, а я... - Александр грустно вздохнул, вытягивая из глазных яблок немножечко слезинок, - мое время неумолимо проходит, и неизвестность ожидает меня впереди. Я очень боюсь смерти! - Он взглянул на нее, ища ответ в глазах, и увидел крупицу страха в расширенных зрачках.
  - Я тоже, - тихо заключила она, и рука скользнула на ногу, показавшись со спины Александра.
  - Это неумолимый факт жизни, к нему стремится любой, это кульминация процесса пребывания на земле. С годами становится все сложнее скрывать стареющее тело, - взгляд устремился в застекленное окно, заволоченное туманом. - Время неумолимо движется вперед, а человек двигается вместе с ним.
  - Но я еще не так стара как вы?! - Алла расположилась сзади и вот вторая рука упала на другое колено.
  - Подожди немного, - заверял ее он - скоро ты не заметишь, как пролетит отведенное тебе время, и у тебя останется лишь маленький временной отрезок. Вот тогда ты осознаешь, что в своей жизни ты не успела сделать многого, а время ушло. Винить в случившемся останется только себя.
  Хотя такую девушку, точь-в-точь похожую на его жену он видел впервые, и был совершенно уверен в том, что она его понимает всеми фибрами своей души, заглядывая глубоко дальше его понимания. С ней он чувствовал себя молодым. Он представлял, как его немного морщинистое лицо разглаживается, первые седые волосы опадают, а вместо них вырастает большая красивая шевелюра, обвисшая кожа на теле исчезает. Но рано или поздно надо осознавать, что мечты-то мечтами, а жизнь идет.
  - Я люблю вас! - шепчет на ухо она.
  - Нет, - отрицает он, - это всего лишь уловка, чтобы затащить меня в постель. Я не такой глупый парнишка, каковым был раньше.
  Действительно с прошедшими годами он намного поумнел и научился жизненному опыту более чем любой из нового молодого поколения, но весь опыт стал испаряться с наступлением сорокалетия. Мышление уже не то что раньше, а ведь когда он учился, то многие студенты приходили к нему со своими проблемами, то есть задачками, по математике, физике, химии и многим другим предметам. Подвижность суставов постепенно сходит на нет, и уже не за горами то время когда он будет ходить медленно перебираясь с ноги на ногу, но не шустро бегать. Зоркое зрение подмечающее потаенные моменты скрытые вдалеке, глазам теперь требуется отдых, и видит он размытее изображения без очков. Теперь ничего этого не осталось, годы неумолимо брали свое.
  Зачем тебе тогда твоя возлюбленная, любящая девушка? Почему не уйти тихо из туманного места и оставить мечты о неожиданном воскрешении? Неужели непонятно, твоя жена мертва, она умерла у тебя на руках, верно? Тебе этого мало? Чего еще хочет твой мозг? Зачем ты затеял все это путешествие, скорее всего и не начинающееся? Затем что мне нужно найти ответы на мои многочисленные вопросы.
  - Прости.
  - Не надо, ты ничего не сделала, за что тебя прощать мне.
  - Я соврала, - раздалось в другом ухе, пронеслось через щель в перепонку.
  - Это свойственно человеку, к тому же ложь это не грех.
  - Сколько же вам лет?! - слышится интересный вопрос.
  - Достаточно, - скрытно отвечает Александр, сзади слышится громкий забор воздуха в легкие. - Не надо, не начинай допытываться.
  Нос вдыхает сладостный цветочный аромат и расслабляет Александра, его тело обмякает и становится, словно желе, дотронься, и он станет извиваться змейкой. Его вырывает железный стойкий запах, и он уходит из комнаты.
  - Поэтому вы мне обязаны ответить. Что здесь случилось? - С чего бы это ему нужно быть обязанным кому-то. Не точный ответ на конкретно поставленный вопрос, еще не означает обязательство ответа на следующий вопрос.
  - Хотел бы я знать, - выдохнул он, прижав губы к зубам. - Сколько я проспал?
  - Около трех часов, - произнес голос из-за его спины. Интересно, а она что делала?
  - Туман... - вырвалось из уст подуманное слово.
  Чертова пелена, завеса не дававшая взглянуть на всю местность издалека, оставалась непроницаемой защитой ото всех посягательств человека, приводящая совсем не туда, куда направлялся субъект. Туман здесь имел весомую силу власти над остальным, Александр не мог понять одного: Почему тогда нельзя мне дойти до моего дома? Что такого скрывает от меня это место?
  - Все еще здесь, - перебила она его.
  - Мне надо идти. Вы со мной? - Встав с постели, сказал Александр.
  - Да. Все равно ни черта из-за тумана не видать.
  - Тогда пошли.
  На первом этаже на кухне послышался резкий шум с грохотом разбивающейся посуды. Он представил себе, как тарелки с червями валяются на полу, и те продолжают ворочаться и ползать, ища чтобы еще такого поесть. Но ничего не произошло, все в порядке, тошноты не было.
  - Что это? - Алла живо одернулась и встала.
  - Собака с вами?
  - Да. Внизу.
  - Вот как! Пойдем, посмотрим, - Александр оглядел комнату, не найдя ничего подходящего, подошел к обветшалой стене и оторвал кусок выступающей доски.
  Он старался выглядеть как можно спокойнее, хотя бешеная чечетка в его сердце не утихала. Мышцы ног задрожали, и по ним прошел холодок, руки немного разжали доску. Его волосы прилипли ко лбу от пота, от него попахивало грязью. Должно быть, я выгляжу отвратительно, смущенно подумал он, я не должен ни перед кем отчитываться. Голова повернулась к стоявшей сзади Алле и глаза оглянули тело сверху донизу, отметили полуголое тело, из одежды на нем присутствовал только лифчик и трусики, девушка одевалась. Александр поморщился. Это была его боль, он успокаивал себя от прошедших бурных фантазий, и подавлял чувство разврата в организме, - о да, как он хотел ее трахнуть - и он сам должен справиться с ней, вынести ноющую внутри боль, разрывающую плоть на куски.
  Давно Александр не брал в руки предметы служившие избиением для других. Доска, простая деревянная, дряхлая доска, в ней ничего лишнего и непредсказуемого. Бить - вот какова ее работа. А есть ли другая? Несомненно, но сейчас в его руках это орудие убийства, могущее калечить людей, зверски и мерзко. Когда Александр был молод, еще намного раньше, чем состоялась встреча с Анной, он был частым гостем в камере предварительного заключения милиции, но его отец милиционер всегда вытаскивал его, из-за чего оба не ладили, и Александр возвращался к воровству. Он даже стал чувствовать себя как дома, сидя в камере, чего не позволял отец. Мать же отказалась от своего ребенка при разводе, продлившегося весьма долгое время, а маленький малыш Саша, достался в довесок отцу, в то время как его пятнадцатилетний брат остался жить с матерью. Представляете, каково это, жить без мамы? Думаю, многие из вас и не знают всей суровой правды. "Тебе наплевать на меня!", кричал Александр на отца, "Я всего лишь пытаюсь помочь тебе сын", отвечал отец на наплевательское отношение к себе, "Тогда помоги мне, вот я стою перед тобой! Измени меня тварь! - из-за этих слов он получает по лицу кулаком", - чуть ли не плача от гнева иронизировал Александр. Поэтому скрытый невидимый след оставался на лице Александра, он чувствовал свою вину за отца, умершего в этот же день после этих слов. Разбился в автокатастрофе. И в этот же день он замкнулся в себе, чувствуя вину в случившемся.
  Он посмотрел в окно, а там снова туман, ничего нового, и перевел взгляд на дверной проем. Я спал как убитый, проносится в голове. А чего ты хотел? Снова видеть свои кошмары. Сердце не прекращало биться. Руки вцепились мертвой хваткой в доску, словно они одно целое, трехрукий монстр.
  - Ты иди первый. Я за тобой, - потребовала Алла.
  Все равно он пойдет первым это факт, потому как она сейчас только одевается, надевая юбку, и еще потому что он мужчина. Я смогу убить его, подумал он, ожидая, что там внизу во входную дверь вперилось существо с корягой вместо рук. Внезапно раздался звук падающего железного таза, заставивший обоих словно пробить током тела, умертвить страх. Мгновенно у него всплыла в памяти последняя сцена встречи с Ирой. "Пап не стоит гоняться за призраками!", моментально раздалось эхом в черепе, сдавливая мозг, от чего голова заболела.
  - Смелее, - подбадривает девушка.
  Звуки прекратились. Он медленно крадучись вышел из комнаты, стал спускаться по ступенькам, поглядывая направо в сторону кухни. Ноги ступили на начало лестницы и пошли вперед сами по себе, по инерции. Непредвиденно предпоследняя ступенька скрипнула, оба замерли в ожидании. Со стороны послышалось тихое рычание, потом сопение, а затем жалобное скуление, после все стихло.
  - Тебе страшно? - Спросила Алла, испугавшись.
  - Немного, - Ответил Александр, сглотнув слюну и двигаясь дальше.
  На самом деле он боялся, стиснув плотной хваткой зубы, сделав лицо каменным. Убеждал себя, что все произошедшее просто нелепая случайность, а там внизу собачка Аллы, но это не сильно помогало, скорее только больше нагоняла страху. Страх просачивался в легкие с каждым вздохом, пропитывался под кожу с проступившими на теле капельками пота, и наконец, проникал через расширенные глаза. Алла же сейчас была спокойна, как никогда не может быть спокоен любой человек в такой ситуации, хоть чуть-чуть чувства боязни должно присутствовать. Ведь так? Несомненно, а она относится спокойно, даже как бы ей плевать на происходящее на кухне, пускай там что угодно творится. Александр же потихоньку продвигался вперед. Подойдя совсем близко к проходу, он продрог. Холод сковал кожу, и пот испарился превратившись в воздух. Здесь действительно чувствовался жуткий холод, такового не было здесь, пока он не заснул. Снова раздалось тихое сопение, он тихо дернулся и отпрянул назад, и с силой уперся в грудь Аллы.
  - Простите, - сказал тихо он.
  Не время для этого. Двигайся дальше, надо узнать, что там такое. Что за тварь роется?! Или все же это всего-навсего собака Аллы? Гадать можно долго, что конечно он не делал, он думал совсем другом. О том, как возможно происходящее вокруг. О легкости, наблюдая за девушкой, это было именно тем или, по крайней мере, в большей степени, чем он восхищался в ее образе. Ему доставляло большое удовольствие просто смотреть на ее лицо и вновь радоваться жизни, но он знал это не Анна. Прошедшие года для него были плохими временами и сейчас при виде лица девушки, он цеплялся за воспоминания, прокручивая их в последовательном порядке. Раздвигал так сказать границы своего организма. Имело ли ее имя сейчас значение? В данный момент нет, он всеми чувствами чувствовал, что сзади него стоит и говорит Анна, его возлюбленная, стоит повернуться, как она окажется перед ним. Но он не мог заставить себя повернуться, хоть немного подвинуть голову, краешком глаза глянув, что творится сзади, потому как впереди, что-то таинственное, не позволяющее этого сделать. Да, он изо всех сил пытался сделать это, но не мог, страх присутствовал, трепеща, ходя как ток по высоковольтным проводам, внутри него. Возможно, он просто знал, безо всяких подсказок, что Анна присутствует здесь. Я не могу объяснить "Как", изящно чувствовал жена точно там. Он заколебался, а надо ли идти дальше, естественно нужно, но стоит ли.
  Тем не менее, колеблющееся сопротивление повышалось в нем. Оно касалось не только его, но все больше захлестывало мучительными презрениями мыслительные способности, затуманивая разум. Как бы то ни было, он пошагал короткими шажками, шаркая по полу вперед. Александр сжал покрепче обломок доски, Алла резко схватила его за плечо, тот вздрогнул, обернулся посмотреть. Алла все еще спокойна. Да, сейчас он боялся, боялся так сильно, что ноги стали подрагивать с новой влившейся мощной силой.
  - Что? - Тихо прохрипел он.
  - Я боюсь за тебя, - тихим голосом врала она, хотя может, и нет, все может быть.
  - Успокойся, хорошо. Постой здесь, - Алла утвердительно кивнула головой соглашаясь.
  Он продолжил движение вперед, заглядывая за угол кухни. Как то уж совсем неожиданно и тем более без малейшего подглядывания за угол, навстречу ему ринулась, прыгнув, огромная собака. Ее кожа была черная как смола, глаза большие карие. Он быстро сообразил, подставив доску на уровне лица. Собака ухватилась челюстью за доску и стала громко рычать, раздирая в щепки своей пастью дерево, таская из стороны в сторону. Изо всех сил он пытался удержать собаку, но получалось слабо, того гляди и сожрет его такая махина. Алла затаилась за стеной комнаты вместе с Рексом, подбежавшим откуда-то слева, приказала ему сидеть, он жалобно заскулил, тем самым привлекая внимание раздирающей в щепки доску собаки. Зубища отцепились от доски, и тело на четырех ногах собралось двинуться в сторону Аллы и ее собачки. Воспользовавшись временной передышкой Александр, молниеносным замахом откинул свирепое тело назад на кухню.
  - Алла помоги! Скорее! - Остервенело крикнул он, она живо подбежала к нему. Тем временем, оттолкнув эту огромную громадину еще дальше, вглубь кухни, он карабкался назад. - Скорее, закрывай.
  Алла живо задернула дверь и сейчас спиной подпирала ее. После такого, сердце Александра билось с жестокой скоростью, голова оглядывалась по сторонам в поисках чего-то еще, чем можно было прибить эту кровавую псину. Резкий удар в дверь, потом еще, и еще.
  - Я долго не выдержу! - Отдыхиваясь, произносит она. - Что предлагаешь? - Сплевывая слюну во рту, он тяжело дышал.
  - Сейчас, - Холодно сказал он, привстав и нащупав в куче досок одну где-то на метр, с пятью большими гвоздями на конце. Подошел слева к двери, Алла встала справа, но все еще удерживала дверь под натиском псины. - Ты откроешь дверь, и я ударю ее этой доской.
  - А что если...
  - Оставим вопросы. Открывай! - Крича, приказал он.
  В одно мгновение произошло нечто такое, перевернувшее сознание Александра. Разрушило все предположения и предосторожности, стерло в порошок, превратив в пыль мысли, испепелило разум. Удар в дверь. Он был готов в любой миг, вот-вот и дверь откроется, а там эта тварь. Алла с насмешкой посмотрела на Александра, во весь рот издевательски улыбнулась, отвела глаза в сторону двери, а затем в воздухе послышался смех. Он покрутил головой, открывая, закрывая глаза, считая все увиденное чушью его сознания, но это было не так, она и в самом деле сделала это. Что это значило для него? Пока что ничего конкретного. Резкий толчок в дверь и нижнее деревянное основание треснуло под натиском громадной силы. Лицо Аллы неестественно исказилось, выдавая в секунду десятки эмоциональных состояний, они переливались и сменяли друг друга, как фильм крутится с невероятной скоростью. Его руки сжали до полнейшего хруста костей доску с гвоздями, вены напряглись от напряжения, он был готов. Снова удар, Алла резко открыла дверь. Собака уже готовилась к разбегу головой в дверь, чтобы окончательно пробить созданную брешь. Увидев, что дверь открылась, Алла поспешила отбежать, но не получилось, ее тело упало на холодный пол в сторону. Новый шум наполнил дом, кроме ударов в дверь. Тем временем собака на огромной скорости понеслась вперед. Огромная мясная туша, сплетения мышц, крепкие здоровые ноги, двигались вперед к намеченной цели, но тварь не успела учесть, что дверь открыта, и остановить механизм, приведенный в действие теперь невозможно. Вот уже показалась голова чертовой собаки в дверном проеме. Замах, резкий удар! в туловище впились пять огромных гвоздей, даже хрустнули внутрикостные соединения, в тело вторглись посторонние предметы предвещающие смерть. Мозг псины отключился, но все еще ноги неслись вперед как ошалевшие. Туша с торчащей доской чуть было не утащила за собой Александра, дернув резко за руки. Живо поняв всю ситуацию, он отпустил доску. Псина пробежала - по крайней мере - еще метров шесть, а затем остановилась, замертво упала.
  Восхищение преобладало над страхом в полной мере, он осознавал всю ситуацию в малейших подробностях, чувствовал накаленную обстановку. Он и не мог подумать, что теперь придется снова взять в руки орудие убийства. Осколок трубы, который он подобрал около здания школы, была всего лишь фактом спасения, и это действие было сделано по инерции, нежели причинению кому-либо боли. Губы нервно подрагивают, по щекам стекают реки слез, зубы колотятся друг об друга, и во всем этом безобразии, он понимает: "Я виноват в смерти милого безгрешного щенка Иры - слезы продолжают течь, а воспоминания захлестывают организм, - мне не стоило этого делать!".
  - Что с тобой? Успокойся, ты слышишь меня?! Пожалуйста, не смей покинуть меня сейчас! - жалобно, беспокойно раздался эхом женский голос, ворвавшись в уши.
  Александр успел отойти, назад сделав несколько шагов, перед тем как упасть задницей на пол.
  - Прости меня! - через слезы выговорил он в бреду нахлынувших воспоминаний.
  - Я прощаю тебя, - послышалось в ответ.
  Его тело трясла Алла, пытаясь вернуть назад, а воспоминания трепетались-вибрировали в голове.
  
  ***
  (Сентябрь 2000). Бедный Песик.
  - А кто дверь не закрыл? - спросил Александр, стоя у открытой двери.
  - Как? Разве я не закрывала ее на ночь! - удивилась Анна.
  - Вот так и недолго до того чтобы открывать двери ночью ворам, - ругался он. - Ладно, я на работу.
  - Пока милый! - с улыбкой на лице выговорила Анна.
  Направившись к гаражу, Александр обдумывал дальнейшие свои действия и поступки, чтоб не заподозрили его, хоть в малейшем намеке на то, что щенок сбежал из-за него. Рано или поздно неизбежность настигнет его, он знал это, но это случится и он будет не причем. Разве можно винить того кто к этому происшествию по всем уликам не причастен? За время проживания с этой "скотиной", он не раз убеждался в том, что надо ее поскорее убрать из дома, как же она ему надоела здесь. Ира будет плакать, это он понимал, поэтому, сегодня у него намечен поход в магазин за мягкой большой игрушкой.
  Итак, ключ в замке и машина заводится, выезжает из гаража, он закрывается. Авто трогается дальше, поворачивает на дорогу, плавно начинает набирать скорость и тут натыкается на что-то маленькое, пищащее, Александр утапливает газ в пол и хруст костей слышится под колесами, машина останавливается, а он сидит за рулем оцепеневший от страха. Страха перед тем, что теперь его обвинят в убийстве, он же это не нарочно. Так-то оно так, но если вспомнить про открытую дверь, то постепенно придет понимание. Все это произошло по его вине, из-за его действий, он сам отворил входную дверь ночью, повернул цепочку своей жизни в другое русло и тем самым сделал выбор, а выбор этот отразился на миленьком маленьком щенке.
  О, Саша знал нельзя в этом винить свою жену, потому что не она не закрыла дверь, а он открыл, но придется. "Теперь придется объяснить случившееся!", раздраженно подумал он. И с этими мыслями пришел покой, в конце концов, чего он так суетится. Стараясь избавиться от ощущения, что готовится совершить предательство, Александр вышел из машины и чтобы показать свое непонимание в происходящем стал смотреть под машину, хотя он увидел то, что сбил, да и это было лишь формальность, его вечной привычкой, преследующей с детства. Его губы растянулись в улыбке уж совсем как-то нагло и приятно, когда он встал. Анна из окна смотрела на него и не могла понять его взгляда в ее сторону, то ли он смотрел на ее футболку, на которой проступили формы ее сосков, то ли просто улыбнулся, или был рад убиению щенка. Последняя мысль отбросалась за ненадобностью, не мог он этого сделать. Анна была не в состоянии сосредоточиться на нем, мысли сразу же сменились произошедшем, она забеспокоилась и вышла наружу спросить о случившемся.
  - Что произошло, - беспокойно начала она, - ты убил его?! - босиком ноги спустились по ступенькам, и отворилась калитка, - Отвечай! - требовала она.
  - Я... я не увидел... - оправдывался он, невинно улыбаясь, но поздно.
  - Что ты наделал! Бедный песик ни в чем не виноват! Ты убийца? - обвинила его Анна, на это Александр только безнравственно вздохнул и помотал несогласно головой. Тем временем его возлюбленная кинулась вниз к асфальту, а там малоприятное зрелище. - Ты убил его, - спокойно вырвалось изо рта.
  - Извини, - с чувством раскаяния утешающее сказал он, а сам был доволен - я не заметил. Понимаешь, невозможно среагировать молниеносно за секунду до катастрофы.
  - Как мы объясним смерть Рекса?
  - Скажем, что он убежал, ведь дверь ночью была открыта.
  
  ***
  (Август 2009). Переплетенные нити воспоминаний.
  Воспоминания оборвались и вернули его в реальность, утерев слезы, очнувшись после какого-то бреда, он не помнил, что только что сказал но, во всяком случае, ничего существенного думал он и был прав.
  - Почему ты не хочешь стать моим мужчиной?
  Он больше не думал, его способность к мышлению исчезла, остались лишь обрывки непонятных образов и один из таких привел его в себя.
  - Все это гнусная ложь, - вырвалось у него, - я даже не понимаю о чем вы говорите.
  Образы начали меркнуть, теряя силу власти. Он почувствовал запах гнили, очевидно, исходивший от собаки с пятью гвоздями в теле, и ему стало больно в груди.
  - За всем этим скрывается какая-то мерзость так? Я не знаю что это за место, но точно не настоящий мир, такого не бывает в настоящем, а вот во сне да.
  Нет, милочка еще как бывает. Порой человек способен на такие гадости и извращения что становится просто жутко, отвратно и страшно, а еще и любопытно. Во всем есть свои плюсы и минусы, и человеческий вид не исключение. Невозможно прожить свою жизнь, хоть раз сделав что-нибудь такое, о чем можно сожалеть. Врать и еще раз врать, да это излюбленное чувство всех людей, и никто не исключение. Способность к насилию вот еще одна черта настоящего мира, люди совершают злодеяния, кто-то по случайности, а кто-то обдуманно и нарочно. Стремление к господству на уровне самого бога, каждый ведь хочет этого и пускай, куда в меньших масштабах, но он мечтает и ему никто не запрещает, пока мечты не становятся реальностью. Алчность страстное желание приобретения желаемого, получение чего-либо в обиход других которым это тоже нужно. Но все сводится к одной единственной верной цели - наслаждению.
  - Кто ты такая, в конце концов? Твое лицо... нет, тело похоже на мою любимую Анну. Почему ты прячешься за другим именем Анна? - Александр смотрит девушке в глаза, ожидая ответа. - Это ты?
  - Нет, я не Анна. Я, как и вы, просто странствующая здесь, в этом странном мире личность и пускай и противоположного пола, но я тоже ищу ответы на свои вопросы, ведь вы наверняка здесь не случайно.
  Голова потупилась вниз, нос разок шмыгнул, и глаза сейчас жадно пилили затхлый дряхлый пол, не такого ответа он ожидал на свой вопрос.
  - Лгунья! - обвинил он ее во вранье, она только отвернула от его лица голову с гордостью.
  Алла не стала приводить новые доказательства своей невиновности, по той простой причине, что не имела их. К тому же она сама себе удивилась. Странно было только одно, почему эта девушка так реально - до малейшего миллиметра, родимого пятна, размеров костей - похожа на Анну и в тоже время она противоречит сама себе, утверждая, что она не та о ком подумал Александр в первую встречу.
  - Не знаю. Может и так, иногда я вру, но сейчас я говорю правду и не собираюсь доказывать вам что-то другое. Я просто знаю кто я на самом деле и это моя жизнь.
  - Тогда почему?! - он заглянул в ее открытые таинственные глаза.
  - Почему - что?
  - Ты знаешь, что ты не она?
  - Если бы я была ею, то сейчас не разговаривала с тобой, а кинулась в твои жаркие объятия. Так или нет? - Алла глядела в его глаза.
  Оба застыли в одном положении. Она с жалостью смотрела на него, как мучается, страдает от психологической боли, терпит нестерпимые муки, она что-то знала. Но что? Мысли сокрыты под пеленой тьмы, и до них не добраться, только беспорядочные обрывочные связи витали в мозгу, перебираясь с одного места на другое, а оттуда обратно и круг замыкался.
  А сказанное ей было существенным признанием ее невиновности для Александра. Являются ли сказанные слова правдой? Все фантазии, произошедшие со времени прибытия в поселок, стали осуществляться, он чувствовал что-то неописуемое разумом, колтыхающееся посередине добра и зла, дававшее какой-то выбор, но он не мог понять какой. Рассуждающие мысли на счет странного места покрытого сплошным туманом, нуждаются в первоисточнике, исходной отправной точке. Точку эту он не мог отыскать, как и понять случившиеся с ним события, заставившие в один день вспомнить страшные забытые воспоминания. А сколько еще предстоит вспомнить, чтобы понять всю картину, а пока это только собирающаяся воедино мозаика.
  - Что ж возможно вы и правы и чего это я завелся на пустом месте.
  "Возможно", - он сказал это! Значит, осторожность все еще не покинула его стареющее тело, а с ней можно идти дальше, вперед к новому испытанию сознания.
  - Она мертва? - Спросила Алла.
  - Мертва. - Посмотрев на обездвиженное тело собаки, произнес Александр, - да мне, и плевать на нее. Все чего я хочу - найти мою любимую, и мы вместе уедем из этого богом забытого места. Можно сказать, отправимся в путешествие всей моей и конечно ее жизни.
  - Но жива ли она?
  - О, - иронично лукавил он - я не сомневаюсь в этом!
  - Неужели для вас это так много значит?!
  - Тебе не понять, - приложив руку ко лбу, он провел ладонью до подбородка и подушечки пальцев застыли на нем.
  - В чем сложность?
  - Во многом, - его суставы двигаются, он встает рука оседает вниз. - Как бы я хотел вам рассказать все, но это личное.
  - Понимаю, - поднимается и она.
  В настоящий момент вокруг них все замерло, ничего не происходило. Пройдет несколько мгновений и обязательно что-нибудь случится, но сейчас совершенно тихо.
  - Пошли отсюда я не хочу больше здесь оставаться, - Александр покрутил головой, смотря на тушу мертвого мяса, оценивающе и пошло.
  - Я тоже хочу поскорее убраться из этого места, - съежилась она от жуткого холода.
  Взяв еще одну доску с гвоздями, - он выдернул ее с такой силой, казалось того гляди эту гнилую двухэтажную развалюху разнесет вдребезги оставив лишь древесную пыль - они вышли из дома. Александр оценил теперешнюю ситуацию, осмотрелся по сторонам, и пришел к выводу, что все кругом чисто, но бдительности терять не стоит. Достав карту из своей куртки, а именно из правого потайного кармана, он развернул и посмотрел на нее.
  Карта развернулась на грязной асфальтовой дороге перед тем самым домом, где мгновение назад была забита до смерти собака, и сейчас ее тело валялось с гвоздями в голове, которые выступали острием из подбородка, и текла по ним как ручей кровь. Вся поселочная карта предстала пред ними раскрыто без каких-либо изъянов и утаек, все виделось на ней. Взгляд обоих устремился на красный маркер в крайнем верхнем левом углу и оставался там до вопроса Аллы.
  - Кто-то пометил это место. Ты не знаешь что там такое?!
  Маркер казался ему чересчур красноватым, из-за чего резал глаза своим цветом.
  - Должен быть мой дом, но... - Александр замолчал, продолжил, - в тумане ни черта не разглядеть куда нужно двигаться. Только бессмысленные заколоченные дома, да и сам густой туман царящий здесь.
  Казалось туман это какое-то живое существо со своими предпочтениями и замыслами. Он приводит Александра туда, куда нужно ни ему, а туману. Именно туман вывел его к школе, а затем к девушке так поразительно похожей на Анну. В школе же была какая-то странная дыра в стене, пролезши через которую он попал в чужой сон. Странно, не так ли?! Действительно, но что самое интересное он, ни насколько не приблизился к своей цели. В свою очередь далее туман вывел его к девушке, очень странной и в тоже время успокаивающей соблазнительной. Туман... туман и еще раз туман. Живой ли он? Чего хочет? Каковы мотивы двигающие им?
  - Прощу прощения, - начала Алла. - Мне... наверное стоит покинуть вас?!
  - Нет, - возмутился он, посмотрев на ее лицо, повернув голову вправо. - Можете оставаться со мной, если вам больше никуда не нужно, и вы не спешите куда-либо. Все равно наверно кроме нас здесь никого нет. По-крайней мере я так думаю. А вы?
  - Возможно, - кивает девушка, - а если тут кто-то все-таки есть?
  - Что ж... - вздыхает Александр, теперь смотря на карту - тогда думаю, первым делом стоит с этим человеком или людьми завести разговор.
  - Верно.
  По мере того как утро сменилось днем, на темном безоблачном - а может и полном пушистых облаков - небе стало вырисовываться что-то прекрасное красноватого оттенка и постепенно оно заполнило каждый миллиметр участка поселка. И мир окунулся в красную краску, обвалялся и вынырнул наружу, чтоб показать себя свету, а он затем одарил мир солнечными лучами, рассеивающимися глубоко-далеко в пустом пространстве тумане. Но ничего из этого практически не добралось до земли, асфальта, домов поселка, а лишь немного сменилась царящая вокруг атмосфера, и теперь поселок окрасился в легкие еле-еле заметные красные глазу тона и восприятие мира незаметно изменилось.
  Карта представляла весь поселок как на ладони. Теперь все поменялось и перекрасилось, то чего не было вообще, проявилось, словно вспышка фотоаппарата изменила черную пленку в цветную фотографию, что-то действительно было не так. Да нет же все не так! Изучение продолжалось, и что самое удивительное было в карте так это то, что заброшенная школа располагалась прямо в центре, а от нее шли кривые ответвления, словно корни дерева линии. И каждая из семи линий проходила по отмеченным зданиям чем-то красным - скорее всего человеческой кровью, - но что самое удивительное поразившее воображение Александра оказалось то, что все эти красные здания каким-то образом располагались относительно друг друга и образовывали четкий ровный до мельчайших миллиметров квадрат, но здания эти были разной длины и ширины, да и высоты тоже. Одна из линий пересекала черный жирный маркер и шла дальше к какому-то большому особняку около моря. Названия моря написано не было, но и то что увидел Александр, хватило чтоб прокрутить в голове и постараться прийти к логическому выводу. Он размышлял: "Свой путь я начал от моей машины, далее двинулся в сторону школы, а затем встретил Аллу и попал в этот дом, - указательный палец на мгновение застыл на красном залитом здании и точке около него, а рядом написано "Вы находитесь тут", - чтобы это означало?". И пока он думал, в сознание поместилась отличная идея.
  "Мне нужно прогуляться, привести мысли в порядок, так? Вот что мне нужно, единственное решение идти снова к тому, откуда и начались странности. А все произошедшее началось со здания школы", перед мысленным взором Александра стали мелькать образы разных людей. Трудяг, которые ездят каждый день на работу с чувством благодарности; те, кто постепенно умирают от рака; те, кто живет вечность в мире грез и фантазий мозга и не может вырваться из их пленяющего взора; Тех, чья жизнь никчемная и темная с детства; Те, кто не знает своего истинного назначения на этом свете; Они просто живут и не знают тяжелые реалии мира; Он видел их, их всех как на ладони, мелькающие образы людей и столь же быстро испаряющиеся не оставляя следа пребывания.
  - Мы идем?! - потребовала Алла.
  - Конечно! - Улыбнулся он ласково и нарочито, ей в лицо, одарив своей улыбкой пустоту, потому как он улыбался не ей, а Анне его любимой женушке.
  Он и не мог представить всю картину творящуюся вокруг него, да и не нужно. Но кто-то или что-то играет с ним в какую-то странную игру и что от него требуется, он понять не может. Главное теперь в чем единственно точно он уверен, в том что Алла странная особа, почему-то поразительно похожая на его жену, но в то же время у нее есть что-то заставляющее думать совсем иное, чем думаешь. Вот только что пришли мысли о ней и тут же извратились в нечто другое, ужасающе ужасное никоим образом не связанное с Аллой. Мозг пытался сопротивляться, но безуспешно, попытки тщетны.
  Чтобы дальше не произошло, Александр мысленно дал себе обещание никогда более не отвечать на странные письма от погибших, хотя это письмо было и первое, но в сеже оно привело его сюда в это темное чертовски туманное место, поселок без дорог. И если стоило бы пойти к особняку, то непременно выйдешь совсем не туда куда нужно в данный момент, он совершенно точно знал это и поэтому просто решил немного прогуляться, поразмять так сказать ноги. Надо отметить он поразился месту своего пребывания и жаждал поскорее найти выход из него, но сначала найти Анну. А потом будь что будет главное он останется вместе со свой возлюбленной. Плевать на все! К черту и дьяволу, и даже к гребаному богу, наверное, сейчас смотрящего на него и потешающегося в преддверии чего-то большего, чем никчемная жизнь Александра, готовящегося перейти к новым свершениям, вот только все эти так называемые свершения ни как не связаны с человеческим видом.
  - Что ж... - выдохнул он, собирая карту в аккуратный четкий прямоугольник, вставая с колен, - теперь наша дорога лежит в школу.
  Зачем? Ведь ты же хотел идти к особняку, но это твое дело. Мысли перепутались между собой и заволокли плотной масляной пленкой разум, желание любопытства побороло здравый смысл. Смысл, так ли это или его вообще не было? Что он хотел сказать этим поступком? Продолжая перемешиваться, как манная каша мысли влезали одна в другую и исчезали, а затем вновь возвращались, чтобы еще сильнее извратить реальность разума. Любопытство найти ответы на вопросы о странной особе и столь же странной дыре в стене одного из классов и месте под название, просто "метро". Ну как еще можно назвать это, когда это и действительно похоже на метро!
  - Послушайте, - тихо начала Алла - мне искренне жаль вашу погибшую жену, но не стоит гоняться за призраками вашего прошлого, все воспоминания и грезы о прошлом, они... - девушка запнулась, собирая слова, - иначе можно жестоко поплатиться.
  - Но ведь вы здесь по этой же причине!
  - Нет. Совсем нет. Я приехала сюда, чтобы посмотреть в глаза тому человеку, который написал мне столь странное письмо.
  Стоя на необъятной бесконечной дороге Александр еще больше убеждал себя в том, что нужно вернуться в школу и найти ответы там. Тем не менее, Алла до сих пор действовала на него ослепляющее, и ничего не представляя, он сделал шаг в сторону, затем еще и еще. Но прежде привел себе в порядок. Поправил одежду, вытер засохшие капли крови - насколько возможно, - и очистил обувь от скопившейся на подошве всевозможной грязи.
  И вот он шел по бесконечной дороге поселка, а за ним словно на привязи трехголовый цербер - Алла, следящая смотрящая вокруг, втыкающая новый смысл в слова Александра. Он ждал, что этот ужас отойдет на безопасное расстояние и ясность мыслей восстановится, но этого не происходило, да и он не хотел расставаться с Аллой. Одному ведь скучно и страшно!
  - Боюсь, я никогда не выберусь отсюда! - с тревогой в голосе раздается от Аллы.
  - Отчаиваться никогда не стоит.
  - Но ведь вы не знаете даже что это за место.
  - Обязательно узнаю, и будьте уверены... я найду того засранца, того кто сотворил такое.
  - Вы не задумывались как это называется?
  - Что называется? - удивился Александр.
  - Место. Кусочек земли. Словом то где мы находимся?
  - Не знаю... - безвкусно ответил он.
  Все время Александр думал, что может обойтись без ответов и достаточно того, что с ним рядом Ира. Но сейчас ее нет, и ответы сыплются изо рта как из рога изобилия, полыхая пламенной страстью. И ответы все равно даются на поставленные вопросы, а если и нет, то обязательно перефразируются и пытаются вновь выудить ответ из него.
  Проворачивая в голове последние слова он размышлял о спокойствии тела, а оно сейчас просто таки рвалось на волю, в том смысле что готово разорваться на мелкие тысячные кусочки мертвечинки. И неожиданно он ощутил прикосновение к щеке.
  Александр почувствовал, как кто-то таинственный провел по его щеке гладкой молочной ладонью. Он по инерции поднес руку к щеке и прихлопнул ее, но никаких насекомых на ней не наблюдалось. Внутренне чувство говорило ему, это не комар и не муха, это кто-то живой, но таинственный. Ему требовались объяснения тайнам в поселке, хоть какие-либо объяснения происходящему ужасу, и не терпелось выяснить, что все это значит. Перед лицом замелькали черно-белые изображения, где он вместе с Анной, беззаботно живет и радуется жизни и сменились они похоронами, потерей, разорвавшейся любовью. Снова, на этот раз на другой стороне лица почувствовалось колющее прикосновение и его внезапно охватило волнение по этому поводу. Прикосновения продолжались ощущаться, теперь все тело молотило невидимыми иголками, проступила куриная кожа.
  - Саша. - Раздался женский голос справа от него, - Смотри, там вдалеке, - Алла указывала рукой куда-то далеко.
  Присмотревшись повнимательнее он обнаружил существо с корягой и свисающей плотью и все страхи в нем поднялись с новой мощной силой. Организм приказывал бежать, неважно куда, но точно не стоять на месте как он сделал это в первую встречу с созданием. Зрачки расширились до предела и вид предстающий перед ним обнажился.
  - Мне совсем не хочется идти туда! - остервенело проговорил он, обрывая часть слов.
  - В чем дело? Что-то не так? - И тут девица перешла к более жестким выражениям, издевательски и мерзко, и в ту же секунду божественно - ты боишься эту безмозглую тварь, уродливое порождение тьмы адом! О, нет, нет... оно боится тебя.
  Возможно, она говорила правду, а может бессовестно врала. Так или иначе, Александру было приятно слышать эти слова, приятно увидеть того человека кто действительно поверил ему, и того кто видел это существо прежде. Но как возможно такое? И почему девушка говорит с ним, подобно тот лишь кусок тупого мяса на вертеле, жарящийся на костру. Тело просто парализовало новой волной накатившегося страха, и Алла ткнула его рукой.
  - Оно безвредное уверяю тебя. Я сама убила такое! - Интересно когда она собиралась сказать?
  - Правда, - тихим голоском простонал Александр.
  - Правда, правда... - раздалось смешно эхом в ушах.
  - Хочешь сказать, ты действительно встречалась с ним и вышла победителем в схватке?!
  - Нет, никакой схватки. Только один резкий замах-толчок руками в сторону этого существа и всего то.
  - Как бы там ни было мы не пойдем туда, - все не успокаивался Александр, - и мне плевать на то, что думаешь ты. Я не сдвинусь с этого чертова места в ту сторону. Даже не уговаривай.
  Его последняя фраза повисла в воздухе и растворилась в тумане. Даже не уговаривай. Не слишком ли много на сегодня для человека, встретившегося со своим - теперь, наверное, - кошмаром номер один. Умереть в объятиях странного создания с корягой вот кошмар номер один, а встреча всего-навсего предвещает продолжение адского издевательства над разумом. Вы же не думаете, что он подойдет к нему, прямо в лапы смерти?! А существо тем временем медленно приближалось к ним, и ни мыслей, ни чувств, ни каких-либо домыслов оно не испытывало, а только жаждало пролить чью-то новую живую кровь. Бурлящую как вулкан, кипящую, словно чайник на плите, льющуюся потоками рек в организме, от головы до сердца, от него к заднице и половой принадлежности, и так постепенно к ступам холодных или теплых ног, кровь живущего человека.
  - Тогда бежим...
  Слова прервались громким эхом, отдающим в полной мере по ушам, заставившим их зазвенеть и от ужаса, замереть обоих. Сначала звук послышался издалека, а затем все ближе и ближе. И только затем они услышали и увидели надвигающуюся на них угрозу. Как будто крик множества неуспокоенных детей вернулся в мир живых, чтобы отомстить своим обидчикам. Дети ждали на протяжении многих веков этой свободы и наконец, им удалось, они освободились из плена ада и подвластны самим себе. Вновь и вновь раздавался страшный звонкий писклявый шум-крик отовсюду, и тут показались первые доказательства, что крик на самом деле реален. Сначала спереди перед ними показались обгорелые детские тела. До того обожженные огнем, что кожа почернела на теле, и до того сгнившие, что вот-вот развалятся, и мясо осядет на асфальт, и размажется джемом, и от детей пахло тухлым смрадом, но единственное что оставалось нетронутым огнем оказались глаза смотрящие вперед и устремляющие свой взор на Александре и Алле. Дети представляли собою страшную картину смерти, кто-то полз на четвереньках, кто-то перебирался с руки на руку, и не было у некоторых нижних конечностей, правых и левых рук и ног, у кого-то отсутствовало по пол лица, но обязательно хоть один глаз присутствовал.
  С каждым мгновением движение усиливалось, и теперь со всех сторон двигались страшные создания тьмы на них. Мало того, туман доселе присутствующий в полной мере как-то незаметно исчез не оставив и следа. Мир окрасился в кровавые красные тона, появились облака, очертания многих вдалеке стоящих домов, и глаза тысяч сотен детей загорелись синевой растворяющейся в воздухе с каждым движением. Они продолжали двигаться, кто-то плелся в одиночестве, кто-то сбивался в группы из двух трех существ, потому как один был не способен к какому-либо движению тела. Самая большая команда состояла из пяти детей и всем им не дашь и шести лет.
  Сколько ни всматривался Александр, не мог увидеть существо с корягой, а оно с появлением детей исчезло из зоны его видимости, пока тот осматривался по сторонам. Все внимание обоих было приковано к идущим на них детям, ни кто и не думал об опасности, но разум Александра парализовало чудное нереальное зрелище.
  Дети стонали и плакали и кричали от боли разрывающей их гниющую плоть. Они хотели лишь одного. Насладиться плотью живых, чтоб стать такими же живыми. Но ведь если дети убьют их, то те в свою очередь тоже станут мертвыми, не так ли?!
  И тут Алла сделала то, чего боялся Александр: она побежала прочь. Александр стоял в центре сосредоточия кровавой тьмы, а наслаждения в виде беспомощных обгорелых детей настигали его с каждой секундой все ближе, и не было никакого спасения. Только смерть. Даже царившая вокруг новая атмосфера предвещала скорую кончину. Он не понимал, что мир способен переходить от злобы к нежностям, от просто брошенных слов к делу, от слез к страданиям, от мрака к злу. Интересно, что еще может предложить мир тумана, которого сейчас не наблюдается?!
  - Быстрее! - кричал голос. - Ты знаешь, тебя ожидает смерть от их рук! На самом деле этого ничего нет Саша, - мерно спокойно проговорила она, чтоб успокоить Александра. Ничего не вышло, он стоял как вросший в землю цветок.
  Александр посмотрел на Аллу чуть ли не плача от страданий, и лицо исказилось от страха и изобразило сострадание. Он хотел ответов.
  - Не смотри на меня так, - сказала Алла, - ты сам должен сделать выбор. Но выбирай быстрее, - девушка окинула взглядом местность и поняла, дети, а вместе с ними зло уже близко.
  Он упал назад и поднял голову вверх - вернее какая-то сила заставила сделать его это действие, и он понял, что смотрит вверх прямо на кровавое небо. И голова опустилась и окинула взором детей опять чьей-то неведомой силой. Дети казались живыми, кишащими жизнью в полной мере, продолжали идти к скорой встречи с жертвой. Он должен был стать их спасителем, но не судьба. Насладившись плотью живого человека, дети лишь еще больше погрязнут в грехе, и еще больше захотят утолить голод новой порцией плоти и не будет конца этому ужасу для них, и навечно останутся они со своим похотливым желанием в таинственном мире поселка и не будет для них прощения.
  Внезапно - как по мановению неведомой магии, - с домов начала отлупляться краска, а затем и само дерево миллионами щепок устремилось к небесам. Страх сидящий внутри Александра заставил кричать. Его рассудок не смог вынести такого зрелищно разыгранного представления - слишком велико оказалось напряжение его тела, и мир поменялся для еще более страшной атмосферы, чтобы создать темную иллюзию ужаса. Крик детей усиливался с каждым приближением их обгорелых гниющих тел, и страх усиливался мимолетными шаркающими шажками тех. Земля рядом с детьми пузырилась гнойными нарывами, из них сочилась вязкая гадкая жидкость, но не земля. Земля превратилась своего рода в манную кашу черного цвета, наступи в которую и непременно провалишься в пучину бездны.
  - Скорее... - послышалось где-то вдалеке громкое эхо, - бежим... - но на подобное заявление ему было плевать, страх овладел телом и не позволял куда-либо двигаться. Мысли были в смятении.
  Он не желал близости с детьми, и ощущал невозможность того. Ослепленный агонией чувства страха, он полагал, что просто это всего-навсего какой-то жуткий кошмарный сон. Все здесь не взаправду.
  Наконец тело послушалось мозг и он встал, но уже поздно мертвецы дети подобрались слишком близко к своей цели. Дети обходили последние встречающие на пути препятствия, и жадно в предвкушении наслаждения плотью требовали - да требовали - доступа к миру живых, к этой большой необъятной потусторонней стране. Он ничего не мог поделать. Что он мог сейчас? Лишь заставить себя бояться еще больше, когда увидел конец своей жизни, и понял, какое мгновения для побега потерял и что не повернуть время вспять чтоб дать то самое дополнительное время для осуществления побега. Сияющие глаза мертвых обгорелых детей жаждали наслаждений. Он не понимал их страданий, их жажду быть живыми и услышанными, они в свою очередь не понимали его сокровенного единственного желания. Желания воссоединиться со своей умершей женой, поскорее найти свою спутницу жизни.
  Теперь Александр видел всю картину - до мельчайших подробностей - представшего ужаса: Толпы мертвых кричащих детей заполнили улицу за улицей, местечко за местечком и не было ни одного свободного уголка, где бы тех не оказалось; Кровавый развернутый мир, из которого вот-вот должны хлынуть потоки живой крови или мертвой как знать; Остатки тумана еле-еле видного во мраке красноты, продолжающего испаряться с жестокой скоростью; Аллу в стороне от него, пытающуюся найти какое-нибудь укрытие, чтобы переждать творящийся ужас и надвигающуюся угрозу; И самого себя, стоящего посередине на сосредоточии перекрестка дорог, и свой неутолимый страх, безудержные метающиеся в голове мысли, картинки прошлого предстающие перед ним в последние секунды смерти, и весь ужас произойдет который после его смерти; Он представлял как многие дети, добравшись до него, жадно отрывают кусок мяса побольше, и жадно пуская слюни из ртов пытаются проглотить мясо целиком. Кто-то оказывается затоптанным остальными. Кто-то оторвав кусок мяса отползает подальше и наслаждается в одиночестве, но это событие замечают другие и разрывают гниющую плоть того дитя, и торжествуют растерзав на еще более мелкие кусочки оторванное мясо, а кто-то продолжает пиршество над телом осторожно разрывая кусочек за кусочком и разбрасывая их в стороны. И во всем этом безумии Александр до сих пор остается живым, ощущающим каждое прикосновение к телу человеком. Человеческие кишки, нервно бьющееся сердце, почки, сжимающийся мочевой пузырь, яйца, все это остается живым ровным счетом до его скорой смерти и полнейшего растаскивания на составные части мясного тела.
  Вот как сюда и заезжать было незачем, подумал Александр. До этого момента беспокоиться было не о чем. Он-то ожидал увидеть что-то типа "Привет моя любимая, я все время верил ты - жива!". Но здесь этим и не пахло, перед глазами было очевидное доказательство того, что господь с помощью рук дьявола решил покарать его за грехи совершенные во все моменты прошедшей жизни. Странным казалось только одно обстоятельство: При всем творившемся безумии в мире поселка, здесь - он сам затруднялся ответить что его собственно настораживало, хотя и не отрицал того факта, что тут просто во всем что он видел, не ощущалось лишь одного важного момента - жизни...
  Да, жизни! Людской, не кончающейся жизни, а продолжающей плыть по течению множества рек. Александр надеялся, кошмар должен закончиться непременно через мимолетное мгновение. Однако глядя на ужасающую картину дьявольской тьмы, где-то вдали, там, где детей не было вовсе, оказалась не просветная тьма, словно это место находилось между светом и тьмой в средоточии небытия. "Неужели так и придется умереть, ничего не узнав?" - промелькнула шальная мысль в голове Александра. Нет, таинственное Оно не позволит случиться этому. Может Оно и сотворило развернувшееся событие перед ним?! Точно, кто еще может сделать такое кроме него, хотя Оно может здесь не одно, доказательств подтверждающих это пока нет, но все же. Ведь из-за него Александр и очутился в странном мире поселка. Где потаенные фантазии превращаются в жуткую реальность, где человеческая душа существует и непременно мыслит и рассуждает, испытывает чувства, в конце концов, где творятся неведомые чудеса. Но что Оно хочет от него? Это очередная фантазия Оно...
  Тем временем дети подступали к ногам, ненасытно хватая обувь обгорелыми ручонками, и пальцы рассыпались в прах при каждом прикосновении и руки разваливались в воздухе стараясь дотянуться до его плоти, и раздавливались детские тела - хрустели кости, разваливались хрящи, размазывалось гниющее тухлое поджаренное мясо - под грудой других детей лезущих оторвать кусок мяса себе. Теперь от ступней ног их руки перешли к туловищу и, продолжая хватать, пытались оторвать мясца себе на съедение, но не тут-то было. С каждым прикосновением к его телу толпа еще громче поднимала стонущий вой, как же все они хотели запретных наслаждений. Похотливого развращенного разврата с телом живого. Когда Александр ощутил полную и безостановочную приблизившуюся смерть, кто-то вырвал его, крепко охватив одну из рук и потащив в сторону, от такого события в сознании все перевернулось. Он и не мог себе представить, что найдется кто-то, кто спасет его из настоящего детского пискляво воющего ада, и потащит за собой, скребя мужское тело об асфальт.
  - Что со мной происходит, черт возьми! - ворвалось в мозг предложение, а затем, - отпусти меня немедленно, кто бы ты ни был или я возьму и убью тебя. - Металось в поисках кого-то тащащего за собой его сознание, перед глазами все плыло, - я больше не хочу игр моего разума, - по лицу потекли потоки соляных слез. - Я сошел с ума! - кричал в подсознании Александр, но разум подсказывал, это не ты сошел с ума, просто мир взбесился против тебя и каждый хочет убить.
  
  Глава 2: Непостижимые реалии фантазий разума. (Анна и Вернон).
  
  Фантазия - это всего лишь бред
  Представленный человеком придумавшем ее.
  Но каков бы ни был тот человек,
  Он всегда будет фантазировать,
  Изобретать немыслимые, и неподвластные разуму
  Сплетения чувственных реальностей.
  И только он способен понять,
  Их таинственно скрытый смысл.
  
  (Июль 2002). Не кончающаяся жизнь.
  Анна смотрела на соседний дом в окно, в котором горел свет, прямо таки светился еще ярче чем обычно. Она знала Александр спит с женщиной живущей в доме. Анна прощала те немногочисленные измены, потому что понимала его как мужчину, да и способен он был выдержать такие сильные эмоции и переживания, отказ любящей женщины в утешении тела сексом. Нет, он не выдержал и сорвался, а дальше полетело все к чертям. Работа - на которой он усердно не покладая рук трудился, - больше не радовала его, Жена - мерно, но верно умирающая все более менее беспокоила его, Счастье - дававшее надежду на лучшее будущее нежели сейчас, - все это уступило место утешению. Утешению в объятиях этой женщины. Вся улица знала, что эта так называемая особа легкого поведения "Шлюха". Но никто не осмеливался сказать ей это прямо в глаза, все знали, но молчали. Лишь Анна, узнав об измене мужа с ней, высказала все ей, а она в свою очередь Александру, который теперь знал, но молчал и делал вид, что ничего и не происходило. Беспокоиться, конечно, было не о чем.
  Вот и теперь в комнате горел свет и Анна знала Александр вновь там вместе с ней. Чистая слезинка скатилась по левой щеке и вытерлась рукой, стоя около калитки, она глубоко вздохнула, утешая себя "Все в порядке, пускай, так нужно, он имеет право на свою жизнь, - в горле словно комок застревает - жизнь без меня, но он не должен бросать Иру". Еще раз вздохнув, Анна прошла оставшееся расстояние до входной двери смотря под ноги. Словно загипнотизированная видом ярких, срываемых ветром листьев в стороне, и голову не подняла, пока на нее не упала тень Иришки. Тотчас голова поднялась и улыбнулась своей милой, странно волнующей улыбкой.
  - Мам, - выговорила наивно Ира, - я есть хочу.
  - Сейчас милая.
  На мгновение Анне показалось как будто она выпала из жизни крутящейся земли. Что ей предначертано умереть скоро, и знает это. Более того ее не ведут в загробный мира, а толкают в пропасть между раем и адом, а дальше начинается настоящий ужасающий страх. Не обращая внимания на это, Анна еще сильнее заулыбалась.
  - Пойдем, я покормлю тебя, - мило сказала она и неосознанно почувствовала присутствие незнакомца.
  Только после того как Анна и Ира поужинали заявился Александр, еда конечно уже остыла, но он не хотел есть, а просто хотел лечь спать и не просыпаться завтра, потому что завтра снова нудная работа, коллеги с вечно открывающимися ртами и по делу и просто так забавы ради. И когда, наконец Ира оказалась в своей комнате спящая, оба сели на диван рядом и Анна задала вопрос.
  - Ты веришь в него? - спросила с чувством энтузиазма она и кашлянула.
  - Это всего лишь книга и ничего более, - заключил Саша.
  - Тогда почему ты не отпустишь меня? - грустно произнесла она.
  Александр смотря ей в глаза медленно, но не совсем, опустил глаза вниз, придумывая ответ на ходу, но думать тут нечего, все итак ясно по его нахмурившемуся лицу.
  - Потому что я люблю тебя.
  - Тогда отпусти меня.
  - Не могу Анна, просто нет и все тут.
  Ее утомленное болезненное тело понимало. Ее нервы наконец не выдержали. Жизнь коротка, чтобы тратить ее на всякие бесполезные мелочи, думала Анна и весь последний год, только и делала, что жила на полную катушку, но постепенно рак брал свое, и теперь она сидит на мягком диване и от изнеможения, конечности немеют. Но Александр не хотел расставаться с ней, он понимал ракового часа не избежать и рано или поздно придется принять все так, как есть, но не сейчас. Из-за этого он водил Анну по разным больницам, проводил исследования ее тела, приводил разных экстрасенсов, но все это полная чушь. Того что предрешено судьбой не изменить, не раз вы наверно слышали эти слова, вот только изменить можно многое, но рак пока что непобедим, от этой зловредной болезни не существует противоядия, если только на совсем ранней стадии заболевания. Тело постепенно ест кусочек за кусочком человеческую плоть и наслаждается при каждом вздохе, боли, движении живого организма. Смерть становится изощренной пыткой маньяка убийцы, убивающим своих жертв извращенными фантазиями своего сознания.
  - Ты веришь в него? - повторилась она.
  Это был ее излюбленный прием, возвращаться к тому от чего отмахнулся собеседник. Она знала причин бывает много, но главные из них для себя все же выделила. Она считала, если он не ответил на оставленный вопрос, значит, тот что-то скрывает важное, не хочет говорить об этом или просто не знает о чем конкретно идет речь.
  - Нет... - монотонно многоголосно раздалось в ушах Анны.
  На его лице ясно проступила растерянность, чувство какого-то тайного страха находящегося внутри, словно он что-то скрывал от нее. Но что может скрывать муж от своей любимой жены? Много всего.
  - Тогда я твоя жертва.
  - Нет, я бы никогда не сделал такого.
  - Но...
  - Не надо больше слов. Что с нами произошло Анна?!
  - Болезнь отдалила нас.
  Александр поднялся с дивана и проследовал на второй этаж. Когда же он поднимался, то по его щекам текли струйки чистейших соленых слезинок, не успевая скатываться вниз, они оседали на одежде, пропитываясь глубже внутрь.
  Очень скоро, как и говорила Анна, она отправится в путь, а там ее ждет судьба с протянутыми руками, а пока она - как впрочем, и всегда в столь позднее время - сидит на диване и о чем-то думает. Не раз Саша смотрел сверху на нее, задумавшуюся, размышляющую о чем-то своем таинственном. Но он и не мог подумать, что Анна думала как раз о нем. Об их страстной любви, сладостных сахарных поцелуях, пошлых сексуальных играх двух тел. Она жалела об этом времени, ведь теперь ее умирающая плоть не способна к столь резкому могучему впрыску адреналина в кровь, быстрых непрерывных движений перед окончанием оргазма, вообще занятие сексом ушло, чуть ли не на последнее место. А еще она боялась. Скоро за ней придет существо из неведомого мира и заберет с собой, а пока Оно даст ей спокойно умереть.
  - О, боже - боль пронзила тело, - лучше умереть.
  - Действительно, - спокойно-смешливо раздалось за спиной Анны.
  - Ты вновь... - она выдержала паузу для эффекта своих слов, а затем продолжила - пришел меня мучить, своими реальными фантазиями поражающими человеческий мозг.
  - Пока не знаю.
  Голос существа пришедшего к ней был похож на детский, но не совсем, скорее он сливался с возмужавшим грубым голосом. Попахивал искуснейшими интонациями, на которые только способен человек высшего круга, такой например как депутат. Он разносился эхом по комнате, отталкиваясь от стен и возвращаясь обратно к источнику своего возникновения, пульсировал по воздуху как ток, переливался по полу словно вода. Никто кроме нее не слышал его, только тишина стояла в комнате, но не для нее.
  Для нее мир фантазий давно стал реальностью, но фантазии эти были реальнее самого мира, матушки земли, людей живущих своей жизнью. Фантазия - слово, изменившее ее жизнь, побудившее закончить свою последнюю книгу эпическим размахом на продолжение, но она знала его не будет, а фантазия фигурирующая в строках книги, давала шанс придумать что-то свое, изменить ход привычных вещей, так как вздумается читателю и никому другому. Наверно поэтому ее книга "Рак, инопланетная болезнь", и стала столь популярной, даже популярнее многих последних вышедших романов от именитых представительных знающих свое дело писателей. Книга давала пищу для размышлений, а они в свою очередь переворачивали сознание с ног на голову. Как бы то ни было, но фантазии она теперь считала самым лучшим из всего того, что может существовать в этом мире, в ее кончающейся жизни.
  - Я пришел к тебе вновь.
  - И опять одно и то же, - возразила она.
  - Не совсем. Скоро я покажу тебе то, что никогда не видел ни один человек в мире, то, что заставит тебя взглянуть по-другому на свою жалкую жизнь.
  - И что же! - полуулыбаясь поинтересовалась Анна, существо за спиной, засопело и ответило.
  - Всему свое время, а пока наслаждайся.
  - Чем?
  - Жизнью, - ответило Оно, и голос словно испарился.
  Сознание пробудилось от полусонного дрема и Анна поняла, конец неизбежен, а смерть лишь начало чего-то большего.
  Все истории, фантазии, потаенные скрытые контексты в них, все это составляло его образ. Кто он таинственный незнакомец, или может быть незнакомка? Анна задавалась этим вопрос многое количество раз и не находила ответа, к тому же судить оказалось довольно трудно. Оно являлось к ней в виде дочери и, смотря в эти невинные непорочные глаза дитя, она не могла ничего сказать о нем. Кто же он, в конце концов? Каковы его помыслы? Какова сущность этого существа? Размышляя сейчас над этими вопросами Анна не могла придумать ничего конкретного, как ни старалась. Возможно, он контролирует мое сознание, думала она, ведь за столь короткое время Оно показало ей, какими люди могут быть в повседневной жизни и оставленные наедине с собой. Что движет тем или иным человеком в момент страха, на что способен организм, человеческое тело. Как оказалось на многое. Если бы не Оно, думала она, то я никогда не познала бы тайну скрытую пеленой смерти, возможно мне предначертано это судьбой.
  - Слишком поздно для этого, - как-то жалко заключила она.
  - Ты и правда думаешь об этом! Я дал тебе возможность прожить еще больше предначертанного, а ты заявляешь мне такое.
  - Лишнее время данное мне не сделало ничего нового, не открыло что-то новое. Я только убедилась в обратном, на что люди готовы пойти ради любимого человека, чтобы тот остался жив, и что они же сами делают ошибки, за которые их можно прощать. Это так? - Задала она вопрос никому.
  - Всему свое время Анна, - ответило монотонно Оно, размышляя-разбирая на составные частички механизм сказанного.
  Она знала, всегда знала - это произойдет. Поразительно, но это так! Ведь где-то частичкой своей кристальной души она знала это, там где таится и плодится-размножается ее страх. Ее одолевала какая-то странная болезнь, непонятно как, зачем, и что самое важно для чего заразившая тело. Болезнь развивалась как чума, проходя из одного участка тела в другое и оставляя там следы пребывания, а имя ей - бесконечность.
  - У меня его мало... - прошептала Анна сквозь застывшие губы.
  Оно тихо стояло в стороне и невидимо наблюдало, читало мысли, иногда улыбалось, и лишь изредка делало грустное выражение черным запеленавшим густым дымом. Ей или ему так хотелось сказать: "Я хочу поиграть". Но игра еще не началась, до игры еще целая вечность, а пока Оно наслаждалось от своих зверских извращенных фантазий. Удерживала ее таким образом в своем плену, Оно не оставляло ей никакой надежды на будущее.
  В настоящий момент, - спустя час, - ничего не происходило, словно мир замер в густой темноте и двигался никуда, где конечная и начальная цель бездна фантазий. Александр смотрел сверху и поджав губы мотал головой, ему казалось что именно сейчас со следующим вздохом Анна точно умрет. Он жаждал этого, но она никак не умирала. Он проклинал себя за свое упрямство, не надо было бороться с этой пакостью, а принять как есть. Почему такой человек как он думает о ее смерти? Скорее всего, вся возня с ней и ее болезнью, выбивала из него последние силы, тратившиеся окончательно до капли на возлюбленную, и не оставалось хоть малейшей капельки для себя. Ему надоело, и смерть была единственным выходом, считал он.
  - Все смотришь, - расплываясь в улыбке, пролепетала Анна.
  - Пошли спать милая! Поздно уже.
  - Я хочу побыть наедине с собой.
  Он злостно вздохнул, выдыхая остатки кислорода в легких, развернулся "Как хочешь", разнеслось тихо, и пошел прочь.
  - Закрой глаза, - прошептало Оно откуда-то спереди спустя короткую паузу, но вполне достаточную, чтобы Александр добрался до их спальни.
  Анна слегка нахмурилась, но повиновалась сказанному. Она тихонько с осторожностью сомкнула веки, и тут начались фантазии.
  Сладостные медово-вареньевые запахи коснулись кончиков губ и облобызали, потом еще и еще, каждая клеточка не осталась без внимания, и так пока ей не стало казаться, что и впрямь ее нежных высохших губ касаются сладости. Вкусы переплетались один с другим, захлестывали друг друга, сменялись стремительным мгновением, а затем вновь возвращались, чтобы повторить прикосновение к пройденному участку.
  - У моих губ что-то есть?! - смешливо поинтересовалась Анна.
  - Там ничего нет милая, - ответило Оно добродушно голосом Саши.
  За мгновение в теле поднимался пожар, температура подскочила градуса на три и голова заболела ноя от боли в мозгу, который посылал сильные импульсы в конечности и нервы, те следовали импульсам и тоже болели. Сладкий едкий медовый запах не исчез, он касался ее частичек губ вновь и вновь, как будто так и норовил сказать: Съешь меня, вот он я, тут совсем рядом от тебя! Вырываю самую вкуснейшую мякоть из своих плодов сладостей, а затем отдаю тебе на растерзание.
  - Нравится! - зверски ехидничало оно.
  - Ты еще спрашиваешь! Это... - она не могла подобрать к столь странному и в тоже время пугающему запаху слова, описать почувствовавшее прикосновение, - божественно, - наконец вырвалось изо рта и заволоклось пеленой густого едкого запаха.
  - Божественно?! - Удивилось существо, - нет, это нереально и реально. Стоит открыть тебе глаза, как исчезнет блаженный запах, уберется прочь обратно ко мне, но в тоже время сейчас твои глаза закрыты и они не видят происходящее, а значит оно реально. Так ведь Анна?! - спросило Оно детским эхом тысяч маленьких детей.
  - Я верю в твои слова, как и верила все это время. Ты мой бог! - воспела его она.
  Но Оно не было не богом, ни дьяволом, не сатаной, ни ангелом с крыльями. Оно было таинственным скрытым ото всех созданием, которое способно на многие чудеса. Чудеса? Да, но они в каком-то роде могут быть и страшными и прекрасными, поучительными и рассудительными и многими другими. Оно являло собой поистине удивительное блаженное существо из другого мира, а мир этот - фантазия.
  - Нет никогда не называя меня так, - огорчилось Оно. - Лучше зови меня...
  Неожиданно резко из дрема ее вырвало что-то липучее, жирное, кажется чья-то рука. Это был Александр, сейчас он тряс ее тело.
  - Мы продолжим потом... - разнеслось шепчущее эхо по комнате, но голос слышала только она и никто более, Саша продолжал трясти ее тело.
  - Проснись Анна, проснись, пожалуйста! - чуть ли ни ревя, говорил через слезы Александр.
  Анна закашляла, сначала кровь прошла по горлу, а затем вырвалась изо рта как бьющий из земли гейзер и на белой рубашке Александра отпечатались следы крови. Они начертили славные забавные узоры, растекаясь в разные стороны, оставляя следы своего пребывания навсегда. Но можно, же отстирать? Верно, но зачем, лучше выкинуть, думал он, Анна ведь уже не та что была раньше, да и я совсем другой. В голове у Анны пронеслись последние слова создания "Мы продолжим потом", оно сказало их так невинно и в тоже время пошло и уж как то совсем по-детски.
  - Ты жива! - обрадовался-успокоился он и прижал ее тельце к себе в надежде утешить свои мысли о ее смерти, но тщетно, мысли лишь вновь заполняли пустующее место в мозгу Александра.
  - Со мной все в порядке, - прошептала она, захлебываясь кровью.
  - Прости меня! - плача произнес он, целуя ее в длинные волосы на голове.
  Теперь Анна поняла, насколько же близко подступила смерть, и уже ждет ее по ту сторону жизни. "Может это создание и есть смерть?", врывается в ее мозг, проходя сквозь извилины.
  - Пойдем спать.
  - Сначала надо вытереть кровь.
  - Верно.
  Заснула Анна хорошо, но за всю ночь ее ни разу больше не посещало существо из вне, из не существующего мира для людей, - на ее взгляд - но что гораздо интереснее, слова, сказанные им застряли в голове и не давали покоя. Что оно должно показать ей такого, чтобы изменило ее представление о нынешней жизни! Смерть - прозвучал ответ в голове. Может и так, а может что-то другое непостижимое всему человеческому виду! Что-то такое, невообразимо реальное, способствующее новым языковым ощущениям, прикосновениям неизвестного, неизбежного, старающееся сплести воедино все чувства, уничтожить материю-завесу реального мира, стереть воображаемые границы тьмы и света, в конце концов, ринуться потоком нескончаемых слез в человека, и тогда он начнет понимать и видеть все по-другому, не так как обычно и все.
  Нет. Нельзя. Нельзя останавливаться на достигнутом, нельзя отдыхать и расслабляться, предвкушая подступающую смерть. У нее нет права. Она должна бороться за выживание, за способность жить, как любой из живущих живых организмов делает это из века в век, тысячелетиями, вечное время, так и она должна следовать этому. Это больше не ее жизнь? Ее судьба принадлежит ей с тех самых пор, как она родилась на свет, - я конечно не отрицаю того, что ее воспитали родители на свой так сказать вкус и цвет, предпочтения и разногласия, взгляды на мир, но все прожитые годы именно Анна делала какой-либо выбор - и теперь она, это - плод своих свершений, она то что есть.
  С тех пор как Анна кивнула в ответ на предложение странного неизвестного существа, ее жизнь превратилась в череду отвратных, а порой и красивых, великолепных, временем жалких, беспомощных воспоминаний и фантазий. Оно пользовалось ею как пуховой игрушкой, творило что хотело и все равно она не сломалась, не превратилась в послушную куклу на привязи, а только укрепилась ее вера в Оно. Она почитала его или ее, отдавала что могла, делала, что ей говорили, и наконец Анна осознавала свои действия. Сейчас уже поздно отступать. Надо идти. Другого выхода явно нет. В конце жизненного пути ведь смерть!
  Рисуя в подробностях картину своей кончины, Анна поняла, что не могла вынести этого. Как бы ни приходилось каждый раз думать о том, как она уйдет из жизни, все время возвращалось чувство опасности, что-то подсказывало, стоит умереть и начнется новый кошмар, хуже того что творится сейчас.
  Анна подошла к самой последней стадии рака - то есть, опухоль в груди благополучно процветала и жила как хотела, плюя на нее, хотя у опухоли и мозгов и мыслей нет, но все же это можно представить. Снимается человеческая кожа, но сначала необходимо сделать скальпелем надрезы в разных частях груди и только затем приступать к действию. Далее берется медицинская электропила, и разрезаются плоть и мясо посередине груди, с помощью подручных инструментов открываются внутренности внутри. Вот мы с вами и увидели рак. Посмотрите вот он, в стороне большая ненормальная человеческому телу аномалия серого цвета, наросшая единым куском, отхватившая огромную часть женской груди и все еще продолжающая свою кропотливую работу по освоению новых горизонтов. Опухоль - так ли страшна она?! Страшна сама боль, созданная ею, но никак не она, а боль должна быть больна, и неимоверно и невыносимо и болезненно больна. И вот грудь распирало от боли внутри, нескончаемой, ноющей, несусветной, неповторимой, болезненной. Успешно приближаясь к состоянию, когда все становится нипочем, Анна не боялась смерти, боялась лишь того что будет потом, а может и ничего не будет. Все это лишь ее фантазии и домыслы.
  Лежа в постели, Анна никак не могла найти в себе силы, чтобы подняться и одеться. Как ей и не хватало сил, чтоб приготовить дочке с собою в школу еду. Александру через час вставать и ехать на работу, а она лежит, укрывшись теплым одеялом в постели размышляя о существе из ее снов или фантазий, а может потусторонней реальности кто знает.
  В голове мгновенно раздались слова: "Скоро я покажу тебе то, что никогда не видел ни один человек в мире, - сколько же разных чувства влито в каждую буковку, вскоре сочетающихся в слова, думала она, и сколько еще пройдет времени до того как Оно покажет ей это что-то. - То, что заставит тебя взглянуть по-другому на свою жалкую жизнь, - жалкую жизнь, ну это не совсем так, жалкой жизнь ее не была, скорее какой-то умирающей истощающей последние вздохи легких, поспешно заполняющихся пустотой". Мысли оказались пусты, как и разум и Анна мирно снова заснула.
  Несмотря на всю спокойную теперешнюю жизнь, жизнь этой девушки была соткана из страха. Страха смерти и жизни. Страха воспоминаний и фантазий. Из страха творящего существом, приходившим к ней. Страха покоя и страха потери любимых и, конечно же, страха после смерти.
  
  ***
  (Август 2002). Мои страшные фантазии.
  Анна уже не помнила, когда в последний раз ее посещало таинственное Оно, но отчетливо понимала, скоро очень скоро Оно придет за ней и покажет то, что способно изменить ее представление о мире как о таковом.
  - Здравствуйте, - выпалила она продавщице, девушке блондинке с приятной внешностью, та мило улыбнулась и принялась за прием товара, вынимая продовольствие из покупной металлической корзины.
  Анна подумала: "У нее ведь вся жизнь еще впереди, а моя скоро должна окончиться. - Она любила следующую фразу, из-за ее, так называемой смешливости, - Конец моей вьющейся дорожки!", и на лице проступила легкая смешная улыбка, обнажились белые зубки женщины, ей стало приятно от слов внутри, растаявших по мыслям, как топленое масло и пропитавшихся в головную кору мозга.
  Когда дело было сделано и за покупки заплачено, сложив все купленное в пакет, Анна проследовала к выходу из супермаркета. А покупки были такие: Десяток куриных яиц, два килограмма муки, сдобное тесто, хлеб и два батона, среднего размера кочан капусты, ну и конечно сахар. Все это требовалось для приготовления пирожков с капустой, сегодня ей как никогда пришла в голову подобная мысль, приготовить свою вкусную стряпню, уж больно давно она не готовила столь изысканной еды. Разумеется хлеб и два батона, были взяты для того чтобы их есть, а не пироги готовить из них.
  - Спасибо за покупку! Приходите еще, - послышалось от продавщицы.
  "Когда же я последний раз видела его?", вспоминала она по пути к дому. Ей казалось, что все, что она видит и ощущает, еще далеко не все, что может предоставить ей целый мир, но намного больше может сделать существо извне - Оно. Почему Оно спросите вы? Потому что Анна ни разу не видела его истинного образа, и говорило Оно разными голосами, но истинный его голос она знала. Похож тот был на эхо тысяч младенцев и одновременно мужских грубых голосов, и как будто что-то странное проскальзывало в интонации существа, но что, Анна не могла определить, не слишком часто Оно к ней приходило. Теперь-то она была готова отправиться в путь, если можно так выразиться, но от него не было, ни слуху, ни духу ничего неизвестно. Подумав что, тот неправильно понял ее мысли, она мгновенно прозябла от дрожи в спине, оно и понятно, да еще и жуткий холод стоял в конце августа, осень и впрямь расправила свои ветреные крылья над землей.
  И пока она продолжала думать, тело наткнулось на физическую преграду и оттолкнулось назад. Пакет и сумочка упали на каменную дорожку, продукты внутри пакета немного подпрыгнули, некоторые из яиц разбились.
  - Простите, это я виноват, не увидел, - Анна разобрала мужской взрослый голос с каким-то чуждым ей акцентом, а он еще раз извинился, - действительно простите.
  - Ничего, - поднималась она и теперь смогла разглядеть преграду толкнувшую ее вниз.
  - О, это вы! - Восторженно воскликнул незнакомец.
  - О чем вы?! - Смущаясь от сказанного и беря протянутую руку чтоб подняться, недоумевала она.
  - Это точно вы! Другого такого человека как вы девушка на земле не существует, я в этом уверен, - Где-то может и ходит ее двойник, но он отнюдь не такой как она. Не может же он скопировать ее до последней песчинки в теле, мыслей в мозгу. - Автор той самой книги поразившей умы многих людей.
  Наконец встав, Анна полностью увидела мужчину атлетического телосложения, с прекрасными черными, как смоль волосами и легкой щетинкой на лице. Лицо вытянуто, и уши немного оттопырены. Но что действительно отличало его от сотен других таких же бесформенных однотипных людей был шрам на правой стороне лба, надо сказать довольно крупный, он пересекал середину, но не доходил до левой стороны в полной мере. Костюм, одетый на нем, говорил о том, что тот из зажиточных граждан или позволил себе купить такой костюмчик на несколько зарплат.
  Он приятно улыбнулся упавшей незнакомке и позволил встать, протягивая руку. Почему позволил? Да потому, что не дай он бы руку пришлось девушке вставать самой, и может быть, еще получил бы он в свой адрес бранные высказывания, а так, так он хотел пригласить ее посидеть за чашечкой кофе, хотя и знал, она жената. Но он не намеревался ни на какой бессмысленный секс, хотелось просто посидеть и по обсуждать образ незнакомки. Он знал, ее тело действительно пожирает злая болезнь, Анна написала это еще в своей книге после конца романа. Только прочитав книгу "Рак. Инопланетная болезнь", он сильно сочувствовал автору, написавшему столь - он не мог подобрать слов, как ни старался, но все же кое-как описал прочитанное - странный роман, который намекал на продолжение, и он был уверен, продолжения не будет. Хотел узнать, что думает человек, в то время когда болезнь подступает все быстрее и быстрее, а приближающаяся смерть становится пыткой. Ему просто не терпелось узнать это и поэтому, повстречавшись с автором, он непременно захотел посидеть и поговорить, так сказать по душам.
  - С вами все в порядке? - начинает незнакомец.
  - Ничего... - кокетливо начинает и Анна, - просто легкие царапины от пыли на моем осеннем пальто.
  - Действительно извините, я не видел дороги перед собою, это я виноват в случившемся. - Оправдывался мужчина, но был ли он виноват?
  - Того что сделано не воротишь обратно, - как-то загробно заключила Анна, словно ее убивали. - Не стоит возвращаться к случившемуся, ладно?!
  - Непременно не стоит, и уж тем более при виде такой красивой женщины как вы.
  Немного побледневшее лицо Анны, чуть ли не расцветало на осенних еще жарких лучах солнца оставшихся от теплого лета. И казалось болезнь внутри нее, здесь была не подвластна, но исчезало солнце и проступали изъяны. Лицо бледнело в сумерках тьмы, и рак обретал полнейшую власть над телом, хотя он и так имел власть, но в такие моменты, он словно бы испарялся, подобно тому, как птицы улетают на зимовку в теплые места с наступлением зимних холодов, так и рак улетал прочь в эту самую тьму.
  - Ну что вы я давно потеряла это странное чувство! - Анна изобразила сочувствие самой себе и загрустила.
  - Я вижу людей насквозь, и вы... - мужчина отметил в лице жуткий страх - не исключение. Кстати меня зовут Вернон Роско, - теперь, Анна поняла незнакомый акцент мужчины. - И все равно мне следовало глядеть не под ноги себе, а перед собою.
  - Забыли.
  - Хорошо. Тогда не согласится ли милостивая дама выпить со мною чашечку горячего изысканного кофе и поесть и еще побеседовать о жизни и об ее изысканной книге?! - предложение звучало как искрометный затейливый комплимент, оно так и было, незнакомец намеревался получить положительный ответ.
  - Непременно... все равно пропали мои пироги, к тому же до вечера еще столько времени.
  Анна немного покосилась из стороны в сторону, ощущая немощность, и Вернон подхватил в потоке воздуха ее правую хрупкую ручонку.
  - Как вы себя чувствуете?
  - Неплохо.
  - Болезнь дает о себе знать? - Он допустил роковую ошибку то, что никогда не совершал при жизни ни с одной особью женского пола, но Анна была какой-то другой, может таинственной, он не мог точно сказать.
  - Нет, нет, - возразила она и перевала разговор в другое русло, - я хотела бы прогуляться с вами.
  - Отлично, - вымолвил незнакомец мужчина с улыбкой на лице.
  Через пару мимолетных минут пробежавших столь стремительно, но все же слишком медленно, двое, мужчина и женщина следовали по улице погрузившись в очередной разговор. У Вернона были все основания полагать, что его новая спутница не выдержит случившееся с ней и умрет прямо за столом одного из дорогих кафе. Но почему-то ему казалось, что такого события не может произойти, хотя как знать, что там еще может случиться за чашечкой кофе. Как бы то ни было двое шли и мило беседовали себе, душа в душу о книге.
  - Мне очень понравилась ваша книга: Потусторонний стиль, странная речь изъяснения, слова, написанные в ней, история рассказанная читателю. Это заставляет думать, - мужчина сам себе удивился, до чего может быть изобретателен разум.
  - Мне приятно слышать такие слова от вас! - как можно нежнее слетели комплименты с ее сухих губ. - Кстати... - только оборвала Анна, - я не назвала своего имени, - как тут же ее перебил Вернон.
  - Я знаю ваше имя... и фамилию тоже. Анна Заумна, правда, таинственное имя?! - поинтересовался он.
  - Может оно и так.
  - Наверняка! - радостно заключил незнакомец.
  Вернон разговаривая с Анной, не ощущал в ней жизни, лишь пахнущую тухлятиной смерть, такую цепкую, словно трехголовый цербер, на привязи охраняющий врата в мир мертвых, в царство Аида, греческого бога олимпа. Разумеется, Анна была жива, это только с виду ее путаешь с мертвыми - единственное подтверждение тому, оказалась ее способность к жизни. Странно, но это реальный факт. Все прочее в ней походило на ночной болезненный кошмар, возможно, такой же реальный как сама жизнь, хотя Вернон был склонен думать обратное.
  - Вы никогда не задумывались, что может быть, если бы герои моей книги выбрали другой предложенный им путь развития событий?! Что было бы тогда.
  - Естественно, - описать одним словом сюжетные переплетения невозможно, нужно долго продумывать каждое произнесенное словечко и тем самым прийти к феерическому заключению, вот и он ошарашенный таким вопросом ответил просто. - Я не могу сказать, что меня не зацепили другие пути развития сюжета, но и не очень порадовали, потому как там я видел лишь смерть.
  - Вот как?!
  - Да-да... - в воздухе повисла пауза, затем, - именно смерть и ничего более.
  - Каждому свое... - монотонно произнесла Анна.
  - Вы какая-то хмурая! - метко подметил он.
  - Все для меня сейчас хмурое.
  - Ну, зачем вы так! - иронизировал мужчина, - жизнь... она в конце концов мимолетна и каждый шаг совершаемый вами на перепутье дорог это так сказать ваш выбор. И знаете что? Жизни надо радоваться и отдавать все.
  - А вы отдаете все?
  - Увы, я не могу сделать этого.
  - Почему? - недоумевала Анна, только что услышавшее обратное от этого человека.
  - Моя работа не позволяет сделать этого.
  - А кем вы работаете?
  Мужчина напялил улыбку на лицо как можно осторожнее, чтобы не повредить тонкую струйку их заведенного разговора и не потерять собеседницу.
  - Я как раз направлялся в посольство Франции.
  - Так вы посол, - предположила она.
  - Что-то типа того. Вернее переводчик.
  Серые потоки людей попадались навстречу после выхода из безлюдного переулка, Анна и Вернон то и дело стукались плечами о неповоротливых граждан. Разговор на время отдалился, и сейчас оба брели в поисках ближайшего кафе. На улице не так уж и тепло, так что вряд ли собеседник Анны поведет ее в кафе на улице, скорее всего это будет какое-то здание. Возможно, что даже приличный ресторан, все-таки как никак переводчиком в посольстве работает. Анна разумеется будет только довольна, давно ее никто не приглашал на... хотя бы чашечку кофе. А что муж спросите вы? Ну, он так пытался остановить болезнь Анны, что совсем забыл про любовь и про чувства, испытываемые к жене и со временем они - чувства - превратились в серый густой пепел.
  Не зная точно, Вернон подозревал, что Анна согласится не на один поход с ним, но он не осмеливался заходить дальше встреч. Как любил говорить он: "Встречи встречами, поговорили, поболтали, разошлись, и более проблем нет, а затем можно вновь собираться вместе и весело с пользой провести время". Данная мысль напомнила ему о его девушке, с которой он давно расстался как раз из-за того что был переводчиком, и еще военнообязанным, - никто из мужчин не лишен таких событий, - и на душе у него стало грустно. Он действительно ее любил, а она так поступила с ним, заявив в один прекрасный день, что все чувства прошли и надо расстаться, ведь жить ради секса все равно, что заводить детей как игрушек для игр.
  Вернон никак не мог отделаться от ощущения незавершенности. Ему казалось, что он не закончил какое-то особо важное дело, но какое он не мог сказать как, ни старался рыться в голове. "Вроде бы ничего не забыл. Тогда что же?", - подумал он, но ничего не происходило.
  Наконец через некоторое время, когда потоки людей рассеялись, показалось первое летнее кафе под настилом, мужчина проигнорировал его. Значит ли это поход в ресторан? Несомненно.
  - Извините, но разве мы с вами не собирались выпить по чашечки кофе? - поправила Анна мужчину.
  - Не здесь. Видите ли, я обхожу такие места, мало ли чего тут можно подцепить. - А он еще и разбирается в местах летнего перекуса! Вот такие бывают люди.
  - Ну не все такие забегаловки, каковыми вы считаете их.
  - Я уверен все. - С чего бы он уверен?
  - Вижу вас не переубедить.
  - Ого! - Воскликнул мужчина, - вот мы и пришли.
  Перед Анной предстало довольно старое потрепанное временем здание, но снаружи всех его - да что там и даже внутри - изъянов не видать. Конечно, в таких старинных зданиях обитают легенды и байки про приведения, разного рода духов и черт знает еще какой чертовщины, но все эти рассказы испарились за несколько лет существования тут сначала магазина, просуществовавшего довольно долгое время, ночного клуба, затем бара, а после шикарного ресторана французской кухни, обитающего, и по сей день. Каждый кирпичик старого здания непременно о чем-то говорил: Вот здесь у этого поломанного кирпича находящегося у заднего входа в здание когда-то расположились мужчина и женщина в приступе страсти; а вот здесь рядом какой-то пьяный парень, расстегнув ширинку своих джинсов, мерно поливал потрескавшийся асфальт; Здесь прямо у входа, - где стояли сейчас Анна и Вернон - когда-то убили человека, и кровь на этом кирпиче оставалась до тех пор пока это место и все остальное не забетонировали, создавая новую более крепкую стену. Внутри же изящное здание хранило еще больше тайн чем мог представить себе первый человек зашедший сюда после хорошей драки в некогда существовавшем баре, и даже он не мог описать каждый метр внутреннего помещения, это многим не под силу, но есть те кто хорошо копает и находит некие интересующие людей сенсации. Кстати внутри тоже погибли люди, кто-то по случайности из-за несчастного случая упал о предмет на полу и разбил свою голову о стол, у кого-то случались и сердечные приступы, кто-то просто умирал от передозировки наркотиков - да-да было и такое - во времена ночного клуба. Место, на котором построено здание словно хотело, чтоб люди узнали о нем, но мы ведь с вами знаем не бывает такого, хотя как знать может и вправду истории рассказанные людьми об этом месте правдивы. Все это Анна знала, потому как многочисленные рассказы все же дошли до ее ушей, и даже несколько раз она использовала их в своих романах.
  На вывеске здания - довольно шикарной и в тоже время какой-то потрепанной - было написано: "Париж, - конечно на английском, - ресторан для влюбленных - на русском".
  - Войдем?! - Вернон пропустил Анну вперед.
  - А стоит ли?
  - Я хотел бы загладить свою вину и... продолжить разговор о вашей книге.
  Анне уже совсем не хотелось пить кофе, скорее бы только вернуться домой. Как только Анна подумала об том чтобы дать отказ мужчине, тот произнес таинственные слова, до боли пронзившие ее бренное тело.
  - Оно будет очень радо.
  - Что вы сказали? - переспросила она, думая, что это не совсем те слова, которые услышали ее уши и из-за которых организм перешел в чувство опасности.
  - Вы слышали, - надавил Вернон.
  - Кто же вы?
  - Я его творение, если можно так выразиться. А кто тогда вы? Случайно ни его ли творение?!
  Анне пришли в голову подобные мысли и как ни странно предвестили о скорой кончине ее организма. "Творение ли я, создаваемое таинственным Оно? И кто этот странный человек? Нет, я не могу быть творением таинственности" - трепетались мысли в голове.
  - Я уже не знаю, кто я! - грустно заключила Анна.
  - Ну, зачем вы так. Вы та кто есть сейчас.
  - Значит вы не переводчик.
  - Ну почему же, - иронично начал он, - я живу, разъезжая по разным странам работая переводчиком. Этим я зарабатываю на жизнь. Просто в отличие от этих других людей, я вижу все в другом цвете. Мне больше неведомы какие-либо чувства кроме страха, они остались в прошлом, к моему сожалению туда же попала и моя душа.
  - Душа?! - Удивилась Анна. - А она вообще существует?!
  - Может в нашем земном мире, и нет, а в мире подвластном Оно, несомненно, реальнее души я ничего не видел. И хочу вам сказать, без души скитания по миру не жизнь, это - темный беспросветный мрак.
  Теперь Анна, кажется, понимала его склонность к сюжетным переплетениям, в которых он видел лишь смерть. Все слова, сказанные на этот счет, предвещали то, что человек стоящий перед ней хотел смерти, но он не мог побороть страх смерти, до сих пор остающийся в теле, разъедающий мозг в клочья.
  - Почему тогда Оно меня покинуло?! - прорывались слова через начавшийся поток слез.
  - Я не могу ответить на ваш вопрос.
  - Почему?
  - Оно всегда учит нас чему-то, и мы должны быть ему благодарны. - Рука Вернона проследовала в потайной карман щегольского черного пиджака и вынула оттуда белый носовой платок. - Вот, возьмите. Такой красивой даме как вы не идут слезы на прекрасном личике. И... давайте все-таки пройдем в ресторан, а то на улице холодновато как-то, не правда ли?! - Лукавил мужчина.
  Взяв платок в руки, немного успокоившись от нахлынувших воспоминаний, и вытерев часть слезинок у глазных яблок, Анна спокойно ответила своему собеседнику:
  - Пожалуй, вы правы. На улице действительно холодно, а ведь еще начало августа.
  - Верно. Ну что мы идем?! - с улыбкой на лице, скорее похожей на маску страха произнес Вернон.
  - Пошли.
  Наконец Анна решилась ступить в двери ресторана и как только открылась входная дверь, их тут же встретил служащий гардероба и предложил снять одежду. После некоторого ожидания оба сидела за столиком. Как раз перед самым входом словно пересекая невидимую линию между уличным миром и вступая в мир ресторана, тогда когда вошла в коридор, Анне на секунду показалось как будто изображение видимое перед глазами, убавило в цвете, все стало более серым и белым, словно кто-то немного выпил из мира цвета кроме черного и белого, то ли от тусклого света светящего хрен знает как, но присутствующего везде, то ли от шутки ее организма над глазами.
  Анне раскрывался прекрасный виду вид: красивые украшенные колонны уходящие вверх; люди интеллигенты, сидевшие за столами и мерно попивающие вино, разговаривающие на разные темы от вчерашнего секса в постели до своих финансовых достижений на рынке; Дамочки легкого развязного поведения явно богатые и не замужние. Что они здесь хотели? Естественно партнера на ночь или какого-нибудь лопуха в женихи чтобы потом выкачивать из того деньги; Кто-то же просто скучал в одиночестве.
  - Что будете заказывать? - сказал молодой официант.
  - Мы еще немного посмотрим меню, - отрапортовал Вернон и официант откланялся. - Прежде всего, я хочу попросить у вас прощения за сегодняшнее столкновение.
  - Ничего все утряслось.
  - Я знал, кто вы и я боялся...
  - Вернон.
  - Да. Извините меня за такие слова.
  - Ничего. Страх живет в каждом из нас.
  - Но только во мне он проявляется в полной мере. Знаете, даже сейчас когда я сижу и беседую с вами... мне жутко страшно.
  - Тогда не бойтесь, - ласково успокаивала Анна.
  - Я не могу.
  - Почему?
  - Я же вам сказал.
  Анна продолжала убеждать себя в том, что она не творение созданное Оно. Но почему? Почему она так настойчиво верит в это, отрицая предположение о том, что она может действительно его создание? Причина была очевидной. Если бы она была созданием из вне, то была такой же как и другие обитатели странного мира показываемого в течение нескольких месяцев Оно. Представляя себя, все свое тело в черном кожаном одеянии с вырезами под все свои женские гениталии, Анна поморщилась за просмотром меню, а мысли продолжали одаривать новыми подробностями. Кожа на черепе аккуратно - от начала лба до затылка - разрезана надвое притом, что голова полностью лысая, и нет ни единого волосика. За разрезанную кожу зацеплены четыре средних крюка и прицеплены они за плечи, оттягивая кожу с черепа вниз, а часть его в свою очередь отсутствует вверху, открывая прекрасный мертвенный вид работающих мозгов. Она на секунду представила себе свой бледный образ и от ужаса замотала головой перед Верноном.
  - Что-то не так?
  - Все нормально, - и тут Анна ощутила резкую ноюще-колющую боль, схватилась левой рукой за длинные волосы, и издала слабый писк.
  - Это он... рак верно? - Сейчас Анна вообще не хотела обсуждать свою болезнь. - Боже мой, как я вам сочувствую! - испуганно произнес Вернон, ощущая весь ужас, передаваемый через тонкую нить эмоций.
  Постепенно, но не совсем боль покинула голову и оставила Анну в покое. Ощутив весь поток приближающейся смерти, она вновь забоялась с еще более страшной силой вливающейся в вены и пульсирующей по крови как по собственному дому, дотрагивающейся до сердца своими руками, упирающейся ногами в живот, и организм от этого чуть ли не разрывался на клочья.
  - Уже поражена грудь, поражен позвоночник, толстая кишка, мои почки, а теперь наступила последняя стадия, та, которая завершит свой путь у меня в голове.
  - Значит, злокачественная опухоль распространяется в мозг, и вы терпите боль. Неимоверную жуткую боль в теле. Опухоль давит на мозг и череп готов разорваться. - Пока Вернон произнес все эти слова, тем временем у Анны потекла из носа красно-темно-черная кровь и хлынула на чистую узорчатую зелено-желтую скатерть на столе. Анна заплакала.
  Заплакала - возможно, это слишком сильно сказано: просто слезы текли у нее из глаз. Она не могла контролировать процесс выпадения слезинок, это все делала болезнь. Просто опухоль настолько овладела телом, что Анна все больше не могла контролировать свое тело.
  - Вытритесь, у вас из носа кровь идет.
  - Спасибо, - взяла пушистый белый платок из руки Вернона Анна.
  Вернон по-настоящему начал бояться, того что скоро скажет ей. А вдруг она не переживет такое событие? Что если она умрет у него на руках в жарких ледяных объятия? И что произойдет тогда, когда Анна все-таки умрет?
  - Мне бы простой воды.
  - Можно, - окликнув официанта, мужчина наказал тому принести воды, не минеральной и уж тем более не газированной, простой кипяченой воды из-под крана, но холодной, а не теплой воды.
  Через несколько утомительных минут заказ еды по меню был сделан и оба, сидели и беседовали. Анна лишь изредка попивала из стакана холодную воду, та распространялась по телу, замораживая все внутри, охлаждала разгоряченное тело от кипящей во всю работы опухоли.
  - Простите за бестактный вопрос, но часто ли ваш муж ночует не дома?
  - Я уверена что никогда, - без сомнения молниеносно ответила Анна.
  - Знаете мне, когда-то нравились фильмы про ковбоев, теперь конечно нравится или не нравится, ушло в прошлое и каждый фильм для меня просто мешанина картинок и ничего более, - мужчина сделал паузу дав сделать глоток воды Анне и продолжил, - у вас все иначе. В таких фильмах всегда наказывают преступников и если взглянуть на жизнь по иному, то становится очевидно, что этих преступников на самом деле наказывают, но наказывают они сами себя по своим же ошибкам. Вы ведь знаете, что ваш муж каждую среду и субботу развлекается с вашей молоденькой соседкой.
  - Знаю, - хмуро заключила Анна, - но ничего не могу с этим поделать.
  - Так вот знаете, он наказывает сам себя.
  - В каком смысле? - недоумевая то ли удивляясь, практически прошептали-произнесли губы Анны.
  - Его мысли и желания при сладостном сексе с молоденькой незнакомкой, только о вас и ни о ком другом. Как бы он хотел продолжать с вами жить, но время идет в одном направлении и обратно повернуть механизм нельзя. Болезнь в вашем теле пульсирует с невероятной скоростью, и почти добравшись до мозга, опухоль оставляет вам последние тридцать дней жизни.
  - Что вы хотите этим сказать?
  - Это я к тому, что жить вам осталось всего-навсего чуть-чуть. - И тут человек в черном костюме перешел к главной теме своего пребывания тут. - Оно хочет от вас действий. Вы ведь будете подчиняться беспрекословно?
  - Конечно.
  - Тогда слушайте меня. Нет... пока что рано для этого.
  - Для чего? - невольно небрежно уронила Анна.
  - Игры... Оно хочет игры, - злорадно устрашающе сказал Вернон.
  - Но зачем?
  - Вы слишком много задаете вопросов милочка, не кажется ли вам что это допрос?
  Неожиданно Анна снова ощутила смешанное чувство бесцветности, на этот раз все стало еще более бесцветным, кто-то продолжал высасывать краски из земного мира. Но кто? Ответов догадок много, куда больше предположений, возможно один из них окажется верным, а может простой бредятиной. Мир менялся у нее на глазах, не заметить этого было нельзя. Оглянувшись по сторонам, заглянув в другие столики и сидящими там людьми Анна не нашла ничего противоестественного, все мило сидели и беседовали, некоторые ели, а кто-то выпивал, но никто и не думал о красках мира, разноцветно-цветочного мира, а он как раз терял свою цветную привлекательность. От разглядывания по сторонам ее отвлек мужчина.
  - Я вижу вам интересно то, что происходит вокруг. Что ж ваше любопытство выше всяких похвал.
  Зачем ему нужны мысли, если в нем остался страх? В его сущности проглядывается только выражение чудовищной сытности страхом и непрекращающийся ужасающий голод тела в поисках других чувств. Все его поступки объясняются, или может, оправдываются искренним страхом. В его бесконечной полной чаше страха, в постоянном насыщении им он видел свое предназначение. Для чего? Конечно, чтобы жить и не умирать никогда, потому что если он умрет, то вместе с ним канет в лету и целая эпоха его человеческого страха. А может быть в небытие уйдет и он сам, оставляя после себя, лишь страх, который передастся другому человеку в наследство. Он боялся умирать, боялся жить, наслаждаясь дарованной жизнью, страдать от страдальческих мучительских мук организма, но больше всего преобладал в нем страх смерти.
  Лицо Вернона выражало нетерпение. Жизнь этого человека была не столь уж простой: он считал что большинство людей, просто не видит того ада творящегося на земле который видит он и то что сами люди создают этот адский мир. Он всегда куда-то торопился, нервничал, и самое главное проклинал себя за нерасторопность. За все до чего доходили его руки, он неторопливо потихоньку делал, но почти всегда все заканчивалось нетерпением, и начатое дело бросалось. Долго он уже слышал от своего собственного рта обещания, убеждая себя в том, что хоть одно то дело доведется до конца, но судьба распорядилась иначе. Его дорога жизни была не как у всех, вместо нее - разлагающиеся дорожные трупы, сочащие гнилой кровью на каждом повороте и дорога состоит только из них. Неудивительно, что Оно наградило его столь ценным призом. И приз этот, что самое удивительное как никак подходит ему. Подарок этот - не истощаемый страх.
  - Похоже, у меня нет выбора, - пробормотала Анна, отпрянув от разглядывания соседних столиков.
  - Выбор есть всегда и у каждого. Знаете, мы ведь здесь с вами одни! - собеседник наклонился ближе к Анне и заглянул глубоко в глаза, высматривая что-то таинственное в человеческой душе, но ничего не было, темнейшая пустота присутствовала там, в потемках организма.
  - Не может быть такого, вы пытаетесь запутать меня, - отрицая слова мужчины, Анна широко улыбнулась, мужчина отодвинулся и громко вздохнул.
  Анна почувствовала волны успокоения, разливающиеся в теле. Ну конечно они здесь не одни это только шутка. Чего она испугалась этих слов? Чудесный разговор, подумала Анна и поспешила пойти в туалет по нужде.
  - Мне нужно в женский туалет припудрить носик, - воздушно-смешно-плаксиво пробормотала она.
  - Ну конечно!
  Она кивнула и зашагала в сторону женского туалета встретившегося на входе в ресторан. Оно хочет от меня действий, подумала она и ускорила шаг, торопясь к двери с табличкой. Внутри все убрано и нигде не нагажено, пройдя в кабинку, она села на чистый унитаз.
  "Игры... Оно хочет игры" - промелькнули мысли в голове. "Чего Оно хотело?" - нахлынули новые мысли в голову. Все в помещении объято истинной не природной тишиной, ничего не слышно, ни малейшего шороха. Чувство потери красок не давало покоя ей, и мир продолжал у нее на глазах выцветать как киношная дряхлая пленка. Ей казалось что кто-то наблюдает за ней, хотелось оглянуться назад и увидеть того кто наблюдает, но за ней лишь плиточная белая стена и сливной бочок. Покончив с гигиеническими делами, Анна распахнула дверь кабинки.
  - Анна...
  Оно сказало это тихо. Гораздо тише, чем кто-либо мог себе представить, но она услышала и на мгновение замерла. Почудилось? Нет...
  - Ты меня узнала Анна?
  Как его было не узнать, сгусток темноты приходившей к ней все время во время захвата организма раком. Анна не могла различить голос которым Оно говорило, слишком тихо, но отчетливо слышалось эхо. Чего Оно хотело от нее? Каких действий? Как бы то ни было сейчас именно Оно, - вернее его черные дымные сгустки-отростки тьмы - заполняло помещение туалетным смрадом и распласталось повсюду, вплоть до входной двери.
  - Оно, - раздался громкий рыдающий женский голос.
  - Анна, ты скоро умрешь...
  Ей захотелось бежать, спотыкаться о попадающиеся преграды на пути, перепрыгивать стены, падать снова и снова вставая бежать с обезумевшими глазами на застывшем от ужаса лице. Не разбираясь в пути, лишь бы Оно не нашло ее и не смогло воплотить в жизнь ее смерть, превратить жуткие сновидения-фантазии в реальность и создать из нее нового монстра. Нет, она не позволит этого! Она будет бороться с этим порождение тьмы, до победного конца рвать ногти на руках, чтобы выжить и продолжать жизнь.
  Оно не хотело ее убивать. Почему? Сначала как сказал Вернон - игра, а потом все остальное.
  - Я не хочу умирать! - продолжала рыдать Анна, борясь словами с созданием.
  - Придется... - раздалось отовсюду, - и если тебе будет спокойней...
  - Да, спокойней... если ты меня не убьешь! - Мгновенно возразила женщина, упав на колени и моля о пощаде своего бога.
  - После смерти у тебя будет твоя жизнь и ты не умрешь в прямом смысле слова, а навечно останешься в моем мире фантазий и кошмаров, воспоминаний, порой бессмысленных, а может и со скрытым подтекстом, удивительных нечуждых разуму неповторимых чудес. Все это отныне вместе со смертью будет твоим и общим. - Сгустки щупалец-дымов начали формироваться в некое отдаленное подобие человеческой руки и потянулись к Анне, сердце ее забилось с неимоверно жестокой скоростью в ожидании чего-то. - Успокойся... - прошептало тихо-быстро-медленно Оно, столь внезапно. - Смерть это последнее твое приключение, а пока у тебя есть время на то, чтобы попрощаться с близкими людьми и сыграть в мою маленькую игру. - Очертания рук-щупалец вскоре сменило место более человеческой форме сгустков дыма и теперь перед ней стоял дымной человек, - если можно так выразиться - и утирал рукой-щупальцем скатывающиеся по щекам слезы. И на этом творение-превращение закончилось.
  Анна Заумна теперь практически ступила второй ногой в дверной проем нового неизведанного мира и стала частью кошмарного механизма Оно. В новом мире ее ждали, ждали все души обитателей, когда-то ступившие туда же, мучавшиеся на протяжении бесконечного цикла времени, жаждущие вырваться на волю от беспрецедентной власти Оно и не могущие ничего сделать для осуществления этой мечты. Поэтому они лишь ждали прихода кого-то из потустороннего мира, и надеялись на манящее освобождение, но мечта их все никак не исполнялась. Они не могли понять планов создания-твари Оно, - да и хотели ли, может, им было плевать, - лишь избранные становились мессиями, посланцами своего божественного кумира, готовые вести в бой армии эти самые замученные души людей.
  В ответ своему богу Анна обняла черного дымного человечка. Крепко обняла, но дымной человечек оставался в прежней форме и даже не думал растворяться обратно в сгусток дыма.
  - Прости меня, кем бы ты ни был. Кто бы ты ни был. Прости. Может, я тебя и называю Оно, но я никогда не думала о тебе плохо. Прости, прошу, прости меня дурочку! - доверяя своему богу, искреннее надеясь на лучшее, Анна просила прощения.
  - Ты ничего не сделала противоестественного мне, а значит и прощения не должна простить, - сказал дымной человечек, вновь утирая ее соленые слезы, впитывающиеся в дымные отростки-щупальца-руки. - Скоро, очень скоро завершится твое превращение в мое - следующее слово поразило Анну в самое сердце и из уст Оно это звучало бесподобно сказочно, разносясь тысячами мужских и женских и детских голосков, - дитя.
  И тут черный дым испарился через вентиляцию не оставляя и следа. Подойдя к умывальной раковине Анна открыла кран, перед тем как умыться посмотрела в зеркало. Что это на лице - слезы?! И смыла это безобразие холодной водой.
  По-видимому, она обречена стать чудовищем, созданием, тварью, сущностью - или как еще там - Оно, а может и безгрешным и безобидным дитем его. И Анна понимала потусторонний мир и ощущала что теперь она стала ужасом - способным слышать и видеть другой окружающий ее мир, но пока что ее силы не так сильны чтобы влиять на происходящее в нем. Все случится только после смерти, она была уверена в этом. Вот тогда-то ей полностью откроется противоположная сторона иного мира, и она вкусит его прелести, испивая полную чашу крови замученных душ.
  Выходя она на секунду остановилась в проходе и подумала об маленькой игре Оно. Что же это за игра в конце концов и к чему все это может привести? Как бы то ни было, глубоко вздохнув Анна отбросила последние сомнения в замыслах Оно и проследовала обратно к Вернону. Интересно, а он знает про пришествие в туалете?
  Боль, которую Анна сейчас испытывала в черепе, действовала странно и непостижимо: Нет, голова не болела, и тело не разрывалось от боли. Боль эта казалась не телесной неподвластной ей, и все же где-то внутри нее что-то болело, но она не ощущала этого. Довольная она двигалась к столику, где уже стояла вкусная теплая еда, салат оливье и красное вино. Ей еще долго предстояло терпеть непостижимую боль, так хотело Оно, ведь настоящая боль больнее и ужасней.
  Мир окрасился в бесцветные черно-белые тона и расползся везде где можно было: Свет от лампочек превратился в серую пыль; Красочная скатерть на столе больше не была такой привлекательной как раньше, но все же эффект удивительности все равно оставался на глазах; Люди преобразились в бледных зомби - вернее не совсем, но с первого взгляда так и подумаешь, они все еще оставались людьми, - сидящих беседующих за столиками с едой; Сцена, поодаль врезанная в стену раскрыла свой истинный вид, более она не казалась просто довеском к ресторану, чувствовалось сейчас вот-вот выйдет кто-то из звезд пятидесятых годов и начнет петь своим красивым голосом.
  Вернон от страха провел рукой по своим коротко стриженым волоскам, и ощутил там куриную кожу, вспоминая о необыкновенном обворожительном теле своей девушки, теперь оставшейся в прошлом несколько лет назад. "Интересно, как она там сейчас поживает, - страшно удивленно подумал он - и что делает прямо сейчас? Ах да, ее больше нет, смерть разлучница" - мысли вибрировали в голове от страха и от напряжения, и от того что сейчас должно произойти. Наконец-то слова, которые он скажет, так близки и одновременно далеки. Он ощутил, как наполнились дрожащим жужжанием легкие. Внутри все напряглось. Он почувствовал, как снова в нем заиграла мужская сила, способность вновь есть еду и вкушать ее вкусовые прелести, а по рту будет течь соки жадности от съеденного, но не тут-то было, мгновенно завеса мечтаний отодвинулась, и в организм вошел вновь страх, даря ужас от надуманного.
  - Вернулись! Что ж продолжим наш разговор, - ехидничал Вернон. - Как я уже сказал: Выбор есть у всех и каждого. Так вот, настало время выбирать Анна... - он сделал долгую паузу, за время которой не произошло ровным счетом ничего, только Анна все же почувствовала себя как-то неуютно в новом черно-белом антураже. - Мы с вами прекрасно знаем, что смерть это всего лишь смерть и не более того, но после нее следует нечто большее, чем новая жизнь, - мужчина взглянул на тарелку с едой перед Анной и тонко кивнул, - но сначала давайте все же отведаем сладостных угощений.
  В свое время, точно сказанное слово способно перевернуть восприятие о понятии какого-либо человека, так и поступал Вернон каждый раз находясь с женщинами. Он не брезговал красноречивыми интеллигентно галантными высказываниями, за что всегда и любили его женщины. Но каждая из пассий - так он называл их, как казалось ему ласково и ненавязчиво - представляла его образ совсем иначе, чем другая, да и он оказывался совсем другим с каждой новой девушкой.
  И вот надкусывая первую порцию искусно приготовленных спагетти, Анна смаковала каждый кусочек прелестной еды, ведь когда еще ей придется отведать столь дорогого и главное вкусного угощения, к тому же платит не она. Она все же не могла понять странную серую атмосферу царящую повсюду одаривающую своими двумя красками воздух.
  - Вам не кажется что здесь слишком бледно?
  - Немножко... - ответила она осторожно и боязливо, стараясь сохранять доминирование в разговоре Вернона. Ей не хотелось что-либо предлагать и заводить какой-либо разговор. Все равно, как думала она, ведомые слова зайдут в тупик и снова посыплются кучи вопросов.
  - Место, в котором вы находитесь, ваша потусторонняя неживая фантазия и здесь вы можете творить... - мужчина повертел в руке красивую с узорами на ручке вилку, а на ней остатки спагетти, - что вашей душе угодно, - и вилка вместе с содержимым проследовала ко рту и почти уже оказавшись внутри остановилась прямо у лица между глаз, - но не забывайте одно правило - не желайте вреда себе или ваша реальность покарает вас за беспечное отношение к своему телу. Не правда ли парадоксально?!
  От удивления Анна проглотила только что застрявший комок спагетти в горле, он прошелся по кишкам как тяжелый металл весом в тонну падает на землю с высоты, и расположился в желудке, постепенно разъедаясь кислотой. Она послала собеседнику ослепительную улыбку.
  - Но я еще не мертва. Я не мертвая... нет... я живая... - слова потерялись где-то вблизи в воздухе.
  - Вы умираете Анна, и вы же знаете это не хуже меня. После смерти Оно будет хранить вашу душу от разрушительного воздействия временного течения потока, - на мгновение Анне показалось, что Вернон вот-вот заплачет, но сковывающий страх не позволял сделать подобного ему, - но вы правы, пока что вы живы и полны сил.
  - Я бы не сказала, что полна, может, ощущаю себя полноценным человеком, - она сделала скучающее лицо, испепеляя улыбку новой гримасой.
  - Но вы уже не человек! - Почему он так считает? Что ж сейчас мысли его пусты и я не могу сказать ничего более, по крайней мере, сейчас, возможно попозже.
  Затем Анна совершенно осознанно потянулась руками к тарелке с оливье и загребая руками побольше кусок салата, поднесла ко рту и жадно положила содержимое внутрь рта. Это я делаю или мной кто-то управляет? Чего все-таки Оно хочет? Какая еще чертова игра, наконец, кто-нибудь объясните мне?! Внутренний голос просто-таки разрывался эхом в голове. Это не может быть настоящим миром так? Так, где я тогда? "Твоя потусторонняя неживая фантазия" - прозвучали слова в ответ. Но фантазия ли? Неживая? Потусторонняя? И после сего момента все стихло.
  Мысли ее были правы, но она нет. Нисколечко не сомневаясь в том, что все происходящее просто что-то типа галлюцинаций у нее в голове, она решительно опровергла ответ, и была не права. Подумай о том, что обещало Оно? Иначе Оно отплатит тебе новой порцией правды или на крайний случай вновь проведет по таинственному миру, а там творятся страшные дела, которые сейчас Анну почему-то - не знаю почему, то ли стоя у порога смерти, она стала понимать тот страшный мир, то ли от чего-либо другого - заводили и приводили в детский пискливый восторг. При каждой новой мысли об этом мире, кровь по жилам ее тела растекалась все быстрее и быстрее и органы внутри тела работали интенсивнее, приближая пришествие кровавой болезни - опухоли.
  - Я не понимаю! - Морщась от сказанного и ощущая внутри какую-то игру на нервах и сознании, пролепетала Анна.
  Она надеялась, что Вернон отзовется на ее слова и разжует смысл его слов, но не тут то было. Находясь под действием страха, он понимал, раскрывать все карты не в его правилах, но с одной стороны, хоть немножечко помочь, этой девушке можно. Иначе, скорее всего, она попадет в ловушку своего организма и погибнет в ином мире, думал он.
  - Вам и не нужно. Все итак ясно, не так ли, - Вернон назвал ее ласкающим слух словом - миссис Анна?!
  Вряд ли Анна осознавала то, что с ним сейчас происходило, и то, что творилось вокруг. Неживая фантазия - на самом ли деле она такая реальная?! Да, это сущая правда. И иной мир, в который попала Анна, ее собственный надуманный навеянный мыслями от отчаяния, последнее укрытие от раковой опухоли, и главное от смерти.
  - Если то что вы сказали про меня, то я могу сделать тут что захочу так?! - грубо настояла она.
  - Несомненно... - мужчина широко улыбнулся и закинул в ротовую полость часть салата, конечно, он продолжал улыбаться, даже пережевывая все внутри на мелкие кусочки, раздавливая своей челюстью еду.
  Тем временем Анна предприняла попытку придумать что-то из головы но, сколько она не напрягала умные извилины своего умирающего мозга, ничего не происходило. И как бы в дальнейшем она не старалась, все равно мозговой эффект оставался прежним, то есть не было никакого эффекта ни черта. Это была неудача, горечь поражения пропитала ее милые пухлые губки, оставаясь прозрачной невидимой пленкой поражения.
  - Анна... перестань, - он понимал, Анна проигрывала своему организму, и он ничего не мог поделать с этим, а если бы и попытался вмешаться, то Оно остановило его и как знать, что сделало еще бы с ним, кроме одного подарка - страха.
  - Объясни же наконец, что здесь происходит! - плаксиво потребовала она. - Ради Бога, прошу! - на этот раз спокойно без лишних чувств.
  - Бог? - Страшно удивился мужчина - я думаю он вас не слышит, и для меня... - он остановился обдумывая дальнейшие слова. - А кто для вас Бог?
  - Оно, и только Оно и никто более, - заключила она.
  - Тогда присмотритесь получше. Вы наверняка что-то чувствуете, ведь так?!
  Она присмотрелась. Да, здесь кто-то есть. Нет, это не те многочисленные люди за столами, и не официанты, и даже не люди находящиеся вне здания. Она чувствовала каждого человека, их скрытые от взора мысли, похотливые желания в сексе, природные инстинкты в каждом новом, проходящем мимо здания человеке. Кто-то чего-то боялся и каждый страх был разного рода по своему устроен. Любовные пристрастия к тому или иному типу людей по половому признаку, вот прямо сейчас она ощутила страстное темное желание о богатстве и разврате с тысячами женщинами одного мужчины проходившего мимо. И что самое удивительное ей казалось, она могла воплощать все их фантазии, кошмары и мечты в реальность, творить, лепя руками пластилиновую судьбу. И даже то, что она может извратить эти самые чувства и реальности на свой манер вкус и цвет, как заблагорассудится ее сознанию. И к чему приведет такое вмешательство в жизнь, она себе не могла представить.
  "Чьи-то глаза наблюдают за мною сейчас", - подумала она и посмотрела на улыбающееся лицо Вернона, тот опять продолжил улыбаться как идиот. Это же он наблюдал верно? Совершенно точно. Она была уже не в силах сопротивляться неестественной боли, организм боролся и Оно делало все возможное чтобы не дать хлынуть реальной боли наружу и пролиться реками крови из носа, но организм Анны был совершенно слаб.
  Черно белый кошмар продолжался, и она не могла больше его вынести - перед глазами все поплыло, и мир закружился в облаках. Как тут же послышался чей-то голос. Не спереди нее, не голос Вернона, а на противоположной стороне, кажется на сцене. Да, точно именно на сцене.
  - Анна, Анна, Анна и после твоей смерти я буду с тобой... - Что Оно имеет в виду? Не уж то теперь начинается для нее новая жизнь за гранью смерти, за тем чего так боится все человечество в мире.
  Вернон сидевший с ослепительной улыбкой встал со стула и проследовал к выходу. Анна же просто проследила, как тот встает и уходит прочь от нее, от ее болезни, опухоли, разъедающего организм рака. Тем времен сзади все еще происходило маленькое представление сплетений тысяч детских и мужских голосков и мир с каждым словом, превращался во что-то иное, нежели реальный мир людей.
  - И вот я снова пришел к тебе. Повернись... - раздалось как-то совсем тихо, - прошу тебя, пожалуйста. Я не причиню тебе больше никакой боли. Не пыток, ни сладких ощущений, не моего мира.
  Анна повернулась и увидела бесформенный черный дымок в виде человека. Затем встала и проследовала к нему, стараясь прижаться как можно плотнее. Дымок в ответ обхватил ее запястья рук и закружил в танце. Люди, а вместе с ними и столики поблизости испарились по какому-то желанию, но тем не менее остальные сидящие поодаль наблюдали за танцем черного духа и женщины, кружащей в его власти.
  - И вот мы с тобой кружим в сладостном танце, как ты прежде с Александром, - она засмеялась чертовски похотливой чудесной радостной улыбкой. Интересно о чем она думала, мечтала? И к чему могут привести ее мысли и мечты? - Тебя никогда не сотрет безжалостно мчащееся время, ты будешь вечно жива и прекрасно мертва.
  Наблюдающие глазами люди словно ожидали чего-то, какого-то действия, пиковой точки соприкосновения обоих и каждый из них о чем-то думал, глядя на танцующую пару.
  - Но это не реально! - радостно возразила Анна.
  - Что есть реальность? - послышалось в ответ от дымка.
  - Нереально... - продолжала она.
  - И что с того, что я - лишь просто твое воображение. Со мной тоже можно счастливо жить. Или я все-таки реален, как ты считаешь? - Иллюзия была настолько реальной, что Анна совершенно точно могла сказать, что это все не ее воображение и тем более не болезненное восприятие реальности. Тогда что?
  Оно играло с ней в кошки-мышки, задавая вопросы и отвечая, создавая новые загадки для разума Анны.
  - Ты слаба? - ответа не последовало. - Ты находишь во мне бога?
  - Ты божественно, кем бы ты ни было. К тому же какая для тебя разница, ведь я теперь полностью твоя.
  - Нет, - на мгновение танец прекратился - у тебя есть выбор и всегда был.
  Дымок замер на месте и заклубился в воздухе. Легким воздушным движением своей дымной рукой Оно скользнуло по щеке Анны, словно чистое вымытое после молочного душа тело. В ответ она ощутила манящее сладостное покалывание внутри правой щеки, там куда сейчас прислонился ее язык и от него колющий эффект распространился по кишечнику, а затем пропал в желудке.
  Оно хотело, чтобы Анна наконец-то поняла смысл всего произошедшего с ней за последнее время, узнала истинную причину своей новой жизни после смерти, смогла справиться со своими чувствами, не дав им захлестнуть свой разум, как поток реки вливается в море, как кровь разливается струйками по полу, как земной мир меняется со временем, и наконец, чтобы приняла новую сущность самой себя, новую неизведанную часть ее разума и тела и испытала ее на себе в полную мощь.
  - Я не понимаю... - разнеслось эхом по ресторану.
  - Ты должна, - сказал дымок, прикасаясь к противоположной щеке.
  - Но я не могу! - вырвалось жалобно с первыми слезами на лице.
  - У тебя мало времени Анна... - пауза - очень мало...
  И вновь взяв ее за руку, дымок повел ее в прекрасном танце, одаривая фантазиями и меняя мир по своему вкусу. Все полыхало огнем. Пламя цепкой хваткой хваталось за любое препятствие, попадающееся на пути, сгрызало языками предметы, чтобы затем зацепиться за новую порцию огненной еды. Люди некогда сидевшие за столами и странно смотрящие на обоих превратились в порождение искривленного темного разума маньяка-убийцы, теперь у многих из них отсутствовали конечности тела, и по их нему виду было видно, что сидеть на стульях им удается с трудом, кто-то опирался руками о спинку не имея ног, кто-то держался ногами, а были и вовсе безрукие, те просто упали на пол и смотрели на них оттуда, пялясь своими жалобными глазами. Черно-белая реальность исказилась, от белого лика огненного пламени и заполыхала вместе с ним, но на этот раз в нормальном цвете.
  И когда наконец пламя добралось до танцующих Оно и Анны, дымок вместе с ней воспарили паря в воздухе над огнем как над костром на котором сжигали ведьм. Внизу, похожего на голову дыма, образовалось что-то по краям прямоугольное, и краешки его воспарили немного вверх. И дымчатый человечек улыбнулся своей танцовщице, как только мог. Огонь сжимал границы помещения и постепенно сужался, но двое по-прежнему парили над зловещими языками пламени и, похоже, и не собирались загореться.
  - Почему же у тебя мало времени?
  Первым делом Анна подумала, что Оно пошутило. Потом быстро попыталась найти логическое заключение сказанному, но тут же ее внутренний голос сказал: "Не стоит искать ответов на вопрос, к которому уже найден ответ, и также не стоит спрашивать и отвечать", и поэтому Анна просто паря в воздухе и кружа в танце, молчала, стиснув зубы, хотя время от времени она все же улыбалась дымку.
  - Человеческий вид еще никогда не называл меня - Оно, - сказало мягко Оно, - и никогда еще я не была так... - на некоторое время дымок задумался. Может Оно ищет, как бы донести до нее его маленькую игру, про которую сказал Вернон? Нет, Оно думает и размышляет о человеческом виде и его последствиях жизни на земле, ведь Оно существовало во вселенной задолго до рождения первого человека, но незадолго до того как образовалась сама вселенная, - близка к созданию нового мира на вашей планете.
  - Это не опасно, - предупредило Оно - ни для меня, ни для тебя. Но это впечатляет правда? Ответь мне Анна? Так ли это реально на самом деле?
  - Смотря, что называть реальностью, - маняще раздалось из уст Анны сжимаемой в жарких объятиях черного клубящегося человекоподобного дыма.
  В следующее мгновение Анна ощутила толчок назад и упала задницей на что-то твердое, кажется холодная мраморная плитка. Точно!
  - Простите, это я виноват, не увидел, - Анна испытала чувство вторичности процесса происходящего, - действительно простите.
  - Ничего, - поднявшись, произнесла она и опять чувство вторичности.
  Можно ли поверить что Анна все это время находилась где-то в пустоте что ли, или не знаю еще как назвать произошедшее с ней, но это заставляло подумать. Напрягать же мозги Анне совсем не хотелось.
  - Ну, как вам наш разговор?! Это, то немногое на что я способен.
  - Что? - удивляется Анна.
  - Вы не ослышались! - Издевательски произносит Вернон. - Ого! - Мужчина в черном пиджаке и в столь же черных брюках и белой рубашке посмотрел вверх. - Вам пора... пришло время заснуть... - он выдерживает долгую паузу и медленно произносит, - и проснуться в реальном мире.
  
  Глава 3: Сгущающаяся пелена воспоминаний. (Александр и Вернон).
  
  Воспоминания заставляют нас
  Возвращаться назад в прошлое,
  Увидеть которое мы не способны.
  Но если в них кроется какой-то смысл,
  Смысл, который даст ответ
  На некоторые вопросы жизни.
  
  (Август 2009). Сгущающаяся пелена воспоминаний.
  Дети заполоняли все видимое пространство, им не было конца, они продолжали подтягиваться толпами к телу Александра в попытке оторвать кусок, но им определенно кто-то мешал. Тело Александра скреблось по размозженному асфальту с ужасающей скоростью и казалось, этому безумию не будет конца вечно, но все рано или поздно кончается. Все время когда он ворочался, стараясь вырваться из чьих то чужих рук, эти самые руки волокли его за шкирку куда-то в неизвестность. Впереди был человек и, кажется он, похоже, находится здесь очень давно. Одежда на нем выцвела от времени и порвалась от обитания в поселке, на ногах ничего нет, оно и понятно любая обувь бы не смогла прожить столь долгое время. Но все же человек продолжал тащить вперед за собой тело болтыхающегося в истерике Александра и это у него довольно хорошо получалось. Пробираясь сквозь толпы стонущих воющих детей человек расталкивал попадающихся врагов руками, кого-то с силой отшвыривал, на кого-то просто наступал ногами и внизу слышался гнилой хруст костей. Но человек впереди шел к какой-то конкретной осязаемой цели, на что-то надеялся и может быть украдкой малейшей частичкой разума, мечтал.
  Со временем, когда Александр начал потихоньку приходить в себя он почувствовал что у человека впереди что-то не в порядке с рукой. Он не мог точно сказать какая деталь кисти руки била о его шею, но точно знал что что-то действительно не так у человека с рукой. Его сердце стучало в ушах, и он чувствовал, до окончательной развязки с толпами детей осталось немного, совсем чуть-чуть точно. Плоть его разгорячилась до предела и миллионы струек капелек пропитывались снаружи кожи и выветривались столь же быстро как появлялись, оставляя только воздушный поток. Зажженные новыми чувствами глаза смотрели на детей как на мучеников, горящих в пламени ада. Он мог видеть перед собой все, но что толку проку от этого сейчас мало, эти чертовы дети заполонили все и везде и они никак не кончаются, а только лезут на него вперед. Вот один заполз на его ноги и задрав штанину попытался откусить кусок мяса, резким дерганьем ноги Александр сбросил его, но остальные не дремали и тоже двигались в его направлении, а его кто-то тащил за собой как тряпичную куклу. Голова поднялась вверх, а там сплошное кроваво красное небо и ничего. Затем также внезапно как поднялась, стукнулась обо что-то твердое, и яркая вспышка охватила изображение перед глазами.
  - Не смей отрубаться твою мать! - Раздалось в ушах океанской приливной волной, наплывавшей все сильнее, - сейчас для этого не время... - после - ох как не время.
  И изображение вернулось, но теперь плыло и размазывалось. Вместо того чтобы протереть их Александр попытался еще раз выбраться из рук незнакомца. Бесполезное занятие, все заканчивается без шансов на дальнейшую победу. Воздух стал, чуть ли не горячим плавящимся металлом и теперь обжигал горло изнутри, дышать становилось все труднее и опаснее с каждой новой затяжкой легких. Он терпел, он боялся - не делая ничего более, пока его доставляли волоча за собой в какое-то убежище от детей.
  Стоило Александру задать себе вопрос: "Зачем, зачем столько возни из-за всего лишь крохотного человечишки?!", - как голос внутри с яростью стал рваться наружу и не мог выйти. Под человечишкой Александр конечно же имел ввиду свою умершую жену. И вновь мир померк, подобно угасающему огоньку, но на этот раз его глаза просто сомкнулись и теперь организм ощущал красноту какого-то нереального света на себе. Свет пробирался сквозь кожу пронизываясь глубоко внутрь тела разнося свои красные споры. Он потерял способность воспринимать окружающее и если его кто-то и тащил, то он естественно этого не ощущал. Тут сознание Александра оставило тело. Последнее что он услышал, были звуки пистолетных выстрелов и ничего более, как будто те прошли сквозь материю мира поселка и скрылись во мраке тьмы не оставив и следа.
  Поток сил влился в разум и Александр очнулся от блаженного небытия черных снов.
  - Просыпайся... - расплывчато донеслось откуда-то спереди, - давай же ну...
  - Что? Где я нахожусь?
  Он сначала приподнялся - чтобы разглядеть своего спасителя, к тому же что он сейчас еще мог сделать, но увидел лишь большую щетину или уже бороду - что было сил, и ощутил небольшую слабость и опустошенность в желудке.
  - Вернон... - сказал незнакомец, - я Вернон Роско. Можем ли мы поговорить?
  - Конечно, - ответил Александр не думая и не понимая происходящего вокруг. - Совершенно ничего не понимаю. Что же произошло там, на дороге в поселке?
  - Может оно и к лучшему. И все-таки я советую вам побыстрее отсюда выбираться, пока она не нашла вас.
  Александр оглядывается в полусидящем положении и приходит к мысли, что он находится вновь в каком-то старом разрушенном доме. Но где именно? На этот вопрос ответить он не мог. Может быть, вскоре ответит, но точно не сейчас, а пока остается лишь беседовать со своим спасителем.
  Дыхание его тяжелое. Чтобы не творилось сейчас в поселке, какое бы чудо или фантазия, а может кошмар не случились, он понял, что является частью всех этих событий. Неважно кто он, причина он или случайная часть механизма. Адского зловещего механизма какого-то маньяка, в котором каждый должен сыграть определенную роль, а затем или умереть, или сгинуть в небытие. По крайней мере, так он думал. Был ли Александр частью этого механизма? Может быть, вовсе ничего такого и не существует. Как знать. Он нацепил невинную улыбку, словно ничего до этого события не было, и вспомнил свое лицо в день смерти собачки дочки, будто ничего не произошло. Действительно, все мы лишь разменные монеты в автомате, некоторым везет, некоторым нет, и те умирают в мучениях.
  - Что? Кто еще такая она? - Александр продолжал играть в вопрос-ответ, но ответа не последовало, только новые слова, никак не связанные с заданным. И слова пришли, как только он коснулся пола, - вернее холодной черной земли, пропитавшейся тухлой водой, - и растаяли в ушах.
  - Со мной это тоже произошло, - спокойно монотонно произнес невидимый во мраке помещения собеседник, - а с тобой вскоре произойдет, - страшно заключил он.
  И хотя Александр не понимал о чем идет речь, слова заставили его оцепенеть от ужаса и разок вздрогнуть и тихонечко спросить:
  - О чем это вы?
  - Это все как чума! - во мраке темноты вверху показался силуэт лица, освещаемый дырами в досках, прибитых к окнам.
  И оба замолчали. Никто не решался произносить ни словечка, ни крохотного звука. Александр испугался еще больше. Нет, не от слов и не от темной атмосферы в воздухе. Он испугался одиночества. Наконец он все-таки уселся поудобнее перед собеседником, - как думал он - на задницу и чего ожидал, действий что ли или может чего-то другого.
  Дыры освещали помещение, и теперь разглядеть человека не составило особого труда, потому как тот приблизился поближе и, присевши на корточки, загадочно смотрел на Александра.
  - Алла?! - безудержно выкрикнул Александр, разрываясь в гневе и страхе.
  - Успокойтесь, если там и был кто-то кроме вас, то его наверняка... - незнакомец замолчал, затем - точно разорвали на куски мяса дети тьмы.
  - Как вы их назвали? - он прищурился, сомневаясь в смерти Аллы, но в тоже время допускал такую возможность, как и не исключал того, что Алла на самом деле и есть его жена.
  - Все же шанс есть...
  - Вы не ответили на мой вопрос, - дерзко перебил он.
  - Детьми тьмы, а что?!
  Где-то совершенно точно Александр уже слышал эти два слова и это не какое-то простое наваждение или глупая уловка-сеть-ловушка организма. Действительно где-то слышал, но никак не мог вспомнить.
  - Она пыталась вас убить... - Александр снова присел успокаиваясь.
  - Я бы сам себя убил.
  - Нет, вы не хотите этого сделать, - возразил Вернон. - По крайней мере, не сейчас. Потому что вы еще не в конце своего пути. Этот мир сложная штука, но он вам не даст умереть до конца игры. Вы понимаете это?! - надавил Вернон.
  Александр закрыл лицо руками представляя растерзанную тысячами детей Аллу и первые слезы скатились с его щек на подбородок. Он думал сдержится от унижения, ведь только женщины плачут, мужчинам это несвойственно. Это не так Александр, во-первых ты живое мыслящее существо - человек, во-вторых строение тела по сравнению с женским практически одинаковое, если не считать гениталий. Всем свойственны лицевые эмоции слез, между прочим слезы и смех находятся на одном пике чувств.
  - Что со мной происходит?! - всхлипнул он. - Я думал, это так просто... приехать и получить приз. Напрасно я надеялся, - нахлынувшие слезы понемногу исчезали. - Это просто сон, - пытался успокоить себя он - со мной уже такое бывало. Когда зарабатываешься допоздна, а потом не ложишься спать несколько суток, то мир кажется сном, а сон реальностью. Видно так и случилось.
  - Ты же не веришь в случившееся, - спокойно ответил собеседник. - Тогда зачем мне врать? Мы с тобой знаем, что ты чувствовал мгновение назад на улице. Я спрашиваю тебя - это было на самом деле реально?!
  Собеседник заглянул внутрь глаз запутавшегося Александра, отмечая что-то таинственное для себя. С губ Александра против его воли сорвались изумленные восклицания. "Господи Боже, я не знаю! Прошу тебя...", и на то было множество причин. Сейчас постепенно помещение заполнял странный туман так и не рассеивающийся, на улице он присутствовал, везде клубясь и переливаясь где только возможно. Странно, но красный мир снаружи исчез, а вместе с ним и дети. Интересно в чем здесь секрет?
  - То тоже. Вставайте мы немного прогуляемся, детей уже нет.
  - Вы уверены?! - нервно спросил он.
  - Несомненно, - улыбаясь, ответил Вернон, следую к единственному выходу из помещения.
  Наконец выйдя на открытое пространство, - сначала минуя несколько коридорных поворотов - Александр почувствовал в легких свежий туманный похолодевший воздух. Дети и впрямь пропали, их как будто стерли из мира ластиком.
  - Здесь так тихо... - сказал шепотом Александр.
  - Удивительно, - Вернон повернул голову к нему и бросил страшный взгляд, - не правда ли?!
  - Пожалуй, я не спросил у вас... как вы попали сюда Вернон?
  Мужчина в оборванной потрепанной одежде или уже тряпке и со шрамом на левой руке, который к слову проходил прямо по указательному пальцу и раздробил кость, был похож на какой-то некий кривой узор художника, схватился этой же рукой за лоб и стал потирать его.
  - Мне очень жаль, но моя история вам не по вкусу.
  - Тогда как я узнаю, что вы не хотите мне зла, как и те... дети тьмы? - От последних двух слов его передернуло от судороги в сердце, и он почувствовал тупую боль.
  - Боюсь, это вам тоже не нравится, - вздохнул Вернон.
  - Не спешите делать выводы, - возразил Александр. - Может быть, я просто не так вас тогда пойму.
  - Вполне возможно вам меня не понять вообще. У меня все запутаннее, чем в вашей истории.
  Александру захотелось смеяться от сказанного, и он растянул губы в улыбке.
  - Откуда вы знаете про мою историю? - удивился он, и улыбка исчезла, превратившись в легкое недоумение.
  - Я тоже здесь не просто так, но в отличие от вас я знаю больше чем, кажется на первый взгляд. Она играет с нами в зловещую многогранную игру.
  - Значит это все не просто так?
  - Именно так.
  С этими словами Вернон шагнул вперед и побрел куда-то вдаль, вправо влево назад вперед, да бог его знает куда. Все это он сделал так быстро, что Александр не успел даже понять, что следует за ним как собака на привязи. Куда же следовал незнакомый человек? Тем не менее Александр испытывал отвращение к нему и полнейшее недоверие, а что ему еще оставалось сейчас.
  - Александр.
  - Да? - отозвался он, хотя своего имени он не называл, но это проскользнуло как-то незаметно между ответом и зовом.
  - Кто такая Алла?
  - Я не хочу об этом говорить.
  - Но ты только что хотел бежать спасать ее и к тому же молился...
  - Ничего я не молился! - заявил Александр.
  Конечно ничего такого он не говорил, слова сами вырвались наружу от испуга, от того что возможно произошло с Аллой. Он не знал, сумела ли она убежать и скрыться, смогла ли вырваться из рук детей тьмы и выжить, как и не знал кто же она все-таки такая. Быть может просто его фантазия или что-то большее?!
  - Хорошо. Вам есть ради чего жить?
  Воспоминания о прошедших годах, проведенных с дочерью душа в душу вернулись. Нигде еще он не был так счастлив после смерти Анны, кроме тех моментов, когда находился с дочерью. Находясь поблизости от нее, его сердце каждый раз постукивало чаще, чем обычно. Обнимая хрупкое тельце руками, жар его тела становился горячее. Каждое произнесенное слово Иры вливало надежду на его существование. "Я еще не забыт, у меня много еще чего впереди", думал он. Никогда в жизни он не видел столь безупречного лица, или просто не замечал его изъянов или все это придирки. Самое сокровенное сокровище в мире и нет ничего более ценного для него в остальном. Помнится однажды зимой произошел забавный случай, развеселивший его до потери восприятия чувств.
  
  ***
  (Декабрь 2003). Снежный снеговик.
  Было очень тихо. Зимнем воскресным утром никого не наблюдалось на улице. На земле блестел белый мокренький снег, а Ира - ей тогда было лет десять от силы, - беззаботно бегала и лепила комки из снега, естественно для того чтобы слепить потом снеговика, а папа помогал ей. Она как будто кружила в медленном танце, собирая слипающиеся комки снега, все больше и больше, до того момента когда они становились большими пребольшими.
  Наконец когда второй комок снега был слеплен, Ира чуть отошла в сторону и ласково игриво попросила положить милого папочку второй комок на первый, тем самым начиная лепить снеговика. И когда он это делал, она откинула голову назад, небо чистое ни облачка, и взглянула вдаль, далеко-далеко отмечая странную манящую для нее притягательность исчезающего силуэта луны. Потом она с улыбкой повернулась к папе, когда тот практически закинул комок и пробормотала: "Получается, получается!", - у Александра сразу же стало как то тепло на душе и теплее телу.
  И теперь Ира приступила к последнему кусочку тела снеговика - круглой голове. Она с чувствами радости слепила небольшой комочек снежка у себя в руках, а затем принялась раскатывать по земле в мокром снеге, валяя туда-сюда, из одной стороны в другую, и вот голова оказалась готова. Папа поставил голову на туловище, глубоко вздохнул и произнес: "А теперь остался лишь один маленький штришок, вернее несколько милая!" - глаза и голова скатились вниз на рядом стоящую Иру и наблюдающую за процессом, а левая рука полезла в карман зимней серой куртки и достала от туда две большие пуговицы и кривую оранжевую морковку. "Вот так" - произнес Александр, ставя пуговицы на голову, симметрично друг к другу, а морковь пониже, там, где должен быть нос. Рот и руки сделал из веток дерева.
  Снеговик был полностью завершен. Оба - отец и дочь, - стояли чуть в стороне и наблюдали за своим творением из снега, пуговиц, моркови и нескольких веток и никак не могли налюбоваться на картину представленную взору. А снеговик сверкал в лучах солнца и медленно-тягуче таял.
  - Папа, а дед мороз будет доволен? - спросила девочка, ей и невдомек что того не существует. На то она и ребенок и должен же быть у нее хоть раз в году настоящий детский феерический праздник.
  - Я уверен ему понравится! - с нотками лжи выговорил он.
  На первый взгляд ребенок самое лучшее и сокровенное для любых родителей, неважно кто они. Вот и тогда единственный лучик надежды для Александра, то, что заставляло его жить все прошедшее время, несмотря на мысли о самоубийстве.
  Вот она - та радость, о который все последующие года вспоминал Александр, и каждый раз от этих размышлений он немножко улыбался, совсем капельку и щеки его внутри слегка покалывали.
  
  ***
  (Август 2009). Сгущающаяся пелена воспоминаний.
  - Я задал вам вопрос. - Наконец какой-то голос вырвал его из воспоминаний.
  - Есть. Моя дочь. Милая Ира. - Не знаю, почему он сказал это, ведь он не доверял новому собеседнику, но все-таки сделал.
  - Понятно. У меня тоже есть тот, ради кого мне остается жить. Нет... - незнакомец задумался на секунду - нужно жить и не оглядываться на прошлое.
  - Похоже на кино. Ужастик или триллер, что-то типа того. Не знаю, но очень похоже. Как все бессмысленно! - он поник головой вниз. - Я что-то знаю об этом месте, но что именно никак не могу вспомнить. Как будто мне отрезали часть мозга и выкинули в помойное ведро, - и голова поднялась, и глаза заглянули в глаза Вернону. - Я хочу спросить у вас, из-за чего вы все-таки попали сюда?
  - Мы все из-за чего-то страдаем, не так ли?! - незнакомец произнес это игриво и в тоже время властно, словно он контролировал весь разговор, а оно так и было. - Вы видели когда-нибудь, что-то запретное Саша?
  - Возможно. Но какое отношение это имеет к вам?
  - Самое прямое. Я видел то, чего не стоило видеть и поэтому я, наверное, здесь. - И спустя мгновение добавил, - в этом чертовом адском месте. Похоже, это и есть адский мир, каким я представлял его себе все эти годы. Не знаю, но я чувствую, что оно так и есть. Точно! Ни тебе огня, раскаленной лавы, - он так вошел во вкус о разговоре на тему ада, что казалось останавливать его бессмысленно и не разумно, - ни бесов и чертов контролирующих процесс твоих страданий за греха совершенные при жизни. Но что самое главное, - Вернон впал в пиковую точку наслаждения процессом, - этого гребаного Сатаны, Дьявола или как его еще там называют! Всего этого тут нет, и я страдаю в моем кошмаре от одиночества. Значит, так хочет она.
  Они шли медленно, очень медленно и Александр вспомнил, что сам видел за последние несколько часов: Странное ужасающе зловонное существо с деревянной корягой вместо рук, к тому же с которого свисали куски тухлого мяса. Дыра в школе, приведшая его в какое-то метро, а там он повстречал первого человека в поселке, и она была женщиной. Считавшей что метро - всего лишь ее сон и поскорей бы ей проснуться от кошмара. Да, так думала она из-за каких-то собак за углом, не понятно только каким. Затем восприятие реальности показалось ему не совсем нормальным, и он стал считать этот мир сном. И наконец, девушка Алла, похожая до мельчайших деталей красивого тела на Анну. Туповатым носом, острыми как бритва немного оттопыренными ушами, длинным ртом, выпуклыми розовыми губами в которых он не раз касался своим языком, карими глазами, полными невинности и сострадания, утонченной талии подчеркивающей все прелести тела, гениталий, второго размера груди. Конечно, можно долго обсуждать схожесть образов, но он все это видел своими глазами, и все было реальностью - его жена словно вернулась из мертвых, но это было не так. С первыми словами девушки об отрицании того факта его фантазии рассыпались вдребезги, она не та кем считал он ее. И о боже! Дети, младенческие дети лет, наверное, шести или меньше - Дети тьмы, с обгорелой кожей, с оторванными конечностями, с красными горящими глазами, вопящими то ли от ужаса смерти, то ли от нахождения живой неизведанной плоти, и идущими к своей добыче, а все для того чтобы оторвать кусок мяса, съесть и вновь стать живыми. Там в толпе их он и потерял Аллу, сейчас он не знал, жива ли она или все же мертва и валяется где-то на улицах поселка, а может быть, ее разорвали на тысячи кусочков мяса дети тьмы.
  - Теперь мне суждено быть вечность в этом кошмаре, продолжающемся ровно до того момента... пока я не спячу и не сойду с ума от всего этого мира. Тогда будет плевать на все, даже на мое тело, мою жизнь и, наверное, страх, - будто бы задаваясь вопросом самому себе, проговорил собеседник, - неиссякаемый бесконечный льющийся потоками крови страх. Это как бесконечная игра. И конца ей не будет никогда.
  Вернон продолжал говорить и со всяким новым словом усиливался страх в его теле, он растекался по каждому кусочку плоти. Александр его не понимал, да и не пытался понять, все только что сказанное последующее он считал бредом спятившего человека. Как ни странно это, но он мыслил с точки зрения науки и наотрез отказывался верить в то, что действительно оказался в аду. Он думал, ведь человек сначала должен умереть, а затем лишь оказаться в раю или аду, но он не умирал, он знал это. Произойди такое бы, совершенно точно знал бы черт подери. Поэтому он верил в сон, правда, непонятно почему. Тогда зачем рассуждать с точки зрения науки? В чем смысл его заключений, неизвестно. Мысли скрыты под темной пеленой мрака, их не увидеть так просто.
  - Я видел другой мир, и вы бесспорно тоже, также как и его созданий, порождений ада. - Виделось и слушалось происходящее, как бред спятившего человека. - Правда пока только одних из них, но уверяю вас, скоро туманное место покажется вам раем, нежели то, другое красное адское. И вы будете меня благодарить за совет который я вам даю: Если увидите хоть одно из созданий того мира - бегите не оглядываясь, и главное не упадите вниз, потому что если такое произойдет вы окажетесь трупом!
  - Вы надо мной все издеваетесь? - рассвирепел в ужасе Александр. - Какой к черту ад?! Кошмар одиночества?! Страдания в мире поселка, для вас?! Какая еще такая бесконечная игра?! Идите вы к черту!
  - Ладно, - сказал спокойно Вернон, увидев реакцию Александра. - Если вы не хотите слушать я не буду продолжать. И послушайте для меня это не какой-то бред, а конкретные выводы, - он остановился от гнева, от того что его не хотели понять и не пытались. - Я здесь давно и знаю что говорю, а вы знаете, что это за место?! - голос Вернона сорвался в порыве гневной страсти и наслаждения процессом не восприятия очевидной действительности.
  Находясь на грани расстройства Александр все еще оставался в здравом уме, как и все время с момента попадания в поселок, лишь изредка его разум отказывался повиноваться и он совершал чуждые себе поступки.
  - Куда мы вообще-то идет?! - спросил он более повышенным голосом, чем обычно.
  - Слушайте, окажите себе услугу. Убирайтесь отсюда на все четыре стороны. - И Вернон подошел совсем близко, почти что касаясь волос Александра своими растрепанными грязными, слипшимися в косички волосами. - Ищите свою подругу или кто она вам там! - Он развернулся и пошел прочь, бредя по асфальту в густом тумане.
  - Я приехал, чтобы найти мою умершую жену! - выкрикнул Александр, надеясь на то, что незнакомец останется но, увы, было поздно. - А вы... - слова разнеслись по пустоте.
  - Я Вернон Роско, - отозвался человек. - Я просто брожу в моем собственном аду, - Было видно издалека, как он пожал плечами. - Вы хотели, чтобы я убрался от вас подальше, я с огромным удовольствием! - Последние несколько слов были наполнены фарсом.
  И Александр понял, он снова остался один, и никого нет рядом с ним. Он задался вопросом: "Что делать дальше?", и тут получил ответ.
  - Езжай домой! Ты ничего здесь не найдешь нового для себя! Только одиночество! - крикнул бывший незнакомец, голос послышался из пелены тумана.
  Ему оставалось лишь одно, то, что он хотел сделать и стремился к этому все время. Не найти Анну, а вернуться в школу. В то место где он увидел ту самую дыру. Он думал, что эта самая дыра и была входом в его сон, и стоит пролезть ее в очередной раз, то он вернется в реальность. Вот только стоит ли лезть? Он пока что сомневался.
  Он попытался сосредоточиться на правильности своих действий. В какую сторону ему идти, и что делать, если встретится что-нибудь нереальное. Но в тоже время пока он добирается до намеченной цели, может пройти несколько часов, а может и дней. Хотя дней это слишком грубо сказано, скорее всего и дня не пройдет как он доберется туда, все произойдет за одно короткое мгновение, но столь же долгое как поход в горы. И еще, теперь открывая карту и располагая ее на асфальте, он не знал где находится, от заброшенного открытого дома минуло немало метров, а сколько еще надо пройти.
  Итак, время проведенное в поселке, принесло странную коллекцию наблюдений, иногда - приятных, в других случаях - неприятных. И все-таки Александр не приблизился к разгадке того, каково значение этого пустого туманного места. Почему все-таки на карте семь линий-ответвлений идущих от школы находящейся в центре и почему они проходят через отмеченные красным цветом - вернее человеческой кровью - дома?
  Карта опять легла на холодный асфальт и теперь все вновь поменялось: Два здания из семи были перечеркнуты черным цветом. В одном из них он был с девушкой Аллой, в другом с Верноном, незнакомцем, пришедшем неизвестно откуда, и главное зачем. Быть может, он должен был спасти его от детей смерти, кто знает и разберет суть случившегося. Кровавая точка переместилась и расположилась немного вверху и чуть-чуть правее школы, кстати, как раз от второго перечеркнутого здания, в котором только что побывал Александр. Около этой точки была приписка "Вы находитесь тут", теперь нетрудно было догадаться, что означала сия надпись и куда двигаться дальше.
  Подобно тому, как переливаясь туда-сюда, вода течет в русле реки, также и карта, представляет течение жизни Александра, вот только чем все закончится, не знает, пожалуй, никто. Хотя, постойте! Оно знает. Два здания перечеркнуты, значит осталось пять остальных в которых ему предначертано побывать, это точно. Главное теперь ему нужно понять смысл, из-за чего же он оказался здесь и как выйти из... не знаю, как сказать, ада что ли. Нет, скорее здесь подойдет слово - тюрьма. Он и не догадывался об этом и считал, что дыра выведет его из сна и он проснется в своей постели и как ни в чем не бывало проснется утром, почистит зубы, побреется, посмотрит в зеркало на новые морщины и пойдет на работу. Нет. Этого не будет, уверяю вас, не все так просто как он думает. Он должен сделать выбор. Какой? Хороший вопрос, пока ответа я не знаю, но скоро, уж очень стремительно летит время, я узнаю, что за выбор этот и к чему приведет цепочка последующих событий.
  Легкий ветерок затрепал рядом стоящие деревья и карта ускользнула бы в воздух если бы он не держал ее рукой и не смотрел бы с ясной отчетливостью, рассматривая каждую изменившуюся деталь, но кажется, ничего кроме двух перечеркнутых зданий и сменившей местоположение точки не изменилось, и пониманием, ныне он знал значение кровавой точки, но не понимал черные кресты, нанесенные на здания. Оставалось только найти правильный путь. Посчитав, что второе перечеркнутое здание являлось отправной точкой ухода его и Вернона, ни секунды не сомневаясь Александр предпринял молниеносное решение развернуться и следовать в противоположную сторону
  Убирается в карман куртки карта он идет от точки к школе, развернувшись назад от того места куда ушел Вернон и зашагает в полшага думая над разыгранным перед ним новым представлением. И только он начал входить во вкус размышлений как непременно его что-то отвлекло. Поодаль от него, нет не спереди, а справа на тротуаре, лежало нечто расплывчатое в тумане. По форме оно было небольших и напоминало прямоугольник, но видно было плохо, непонятно вообще как он разглядел, но все-таки увидел. И еще что-то лежало в нескольких метрах, но этого он не видел из-за густого пеленчатого тумана. Его руки стали нервно подрагивать от растущего напряжения, и он был готов в любой момент, ударить любого кто окажется там внизу, если он живой.
  Однако, волнения его оказались напрасными: расслабленным движением левой руки, он буркнул себе, что все нормально и сел на мерзлый бордюр, принял удовлетворенный равнодушный вид, заулыбался. Впервые за долгое время в своих руках он держал, пожалуй, единственный настолько сильный эмоциональный для его чувств предмет, напоминающий одновременно о жизни и смерти Анны.
  Книга - при должном подходе в написании на листке бумаги, искусное воплощение мыслей человека. Также это и ложь и в какой-то степени, правда, ее лишь немного, по большей же части все остальное это надуманное и навеянное разумом. Книга - ложь. Да это так. Думаю, никто не будет со мной спорить на эту тему. Целые тома, трилогии, квадрологии, пенталогии, и так далее, рассказывали о фантастических и сказочных мирах, продолжения развивали эту концепцию, а конечные книги сводили воедино все сюжетные линии, когда-либо упомянутые в предыдущих циклах романов.
  Сейчас в его руках оказалась одна из самых первых книг написанных Анной, "Путешествие по извилистым фантазиям разума", так называлась она. В ней его жена описывала разные фантастические истории о взаимоотношениях человека и инопланетных существ из иных миров. Все истории были написаны довольно хорошо, игриво интересно захватывающе, порой некоторые рассказы превращались в настоящий ужас на крыльях и заставляли бояться самой книги держащейся в руках, в предвкушении конца нервно перелистывать, нет, передергивать страницу за страницей двигаясь в конец. Александр не знал ее смысла, понимал только, что написано отлично и все. А в историях не было никакого скрытого смысла, просто это было стремительное захватывающее чтиво на пару вечеров в одиночестве и не более того. Недаром после прочтения из головы выбилось все оставшееся и надуманное.
  Помнится, когда-то Анна сказала: "Книги мое самое сокровенное сокровище из всех в мире сокровищ. И каковы бы ни были те сокровища, книга самый важный предмет для меня - и так иронично и радостно произнесли ее губы, казалось, словно и впрямь во всем мире остались только книги". Только Александр вспомнил эти извилистые слова, как его пробила дрожь и из глазных яблок посыпались слезы, не рекой и не ливнем, а именно посыпались вниз, на грязный асфальт.
  Воспоминания проявлялись. Пленка фотоаппарата вспоминалась и мгновенно проявлялась, даря воспоминания. И из фотографий проявившихся складывался единый - без кусочков и врезок - домашний фильм.
  
  ***
  (Октябрь 1999) Новая Жизнь.
  Прямо за дверью были свалены в кучу шесть сумок. Три из них здоровенные, тяжелые обычные спортивные сумки. Две из них чемоданы, повидавшие много странствий. Ну и последняя необъятных размеров сумка была черная из натуральной кожи. Чуть далее от того места, а вернее если спуститься вниз по лестнице с пятого этажа, стояла разнообразная мебель.
  - Похоже, ты с ней никогда не расстанешься? - Спросил Александр у Анны. В руке у него была необъятных размеров книга. Самая первая и пока что единственная написанная Анной книга за ее жизнь.
  - А как же, - она улыбнулась, оборачиваясь в дверном проеме, ее длинные волосы засверкали в осенних лучах густого солнца.
  - Тебе кое-что дано от бога, - сказал Александр, сочувственно смотря в глаза своей жене. - Что до меня, то я никудышный человек и тем более я не отец.
  - Каждому дано свое... - разнеслось эхом по лестничной площадке. - Может и ты, найдешь свою цель в жизни.
  Он вздохнул от слов Анны и подумал: "Что если я так и умру, ничего не сделав в этом мире для своей милой дочери". А внизу в поддержанной Audi, на заднем сиденье ждала Ира. Он задал еще вопрос вдогонку, пока та не вышла из квартиры.
  - Как думаешь, на новом месте я найду хорошую работу?
  - Надеюсь... - немного напрягая кожу на лице, выговорила Анна и зашагала вниз, преодолевая ступеньку за ступенькой с двумя чемоданами в руках.
  Александр присел в прихожей в это время и приоткрыл обложку книги, "Пупифр" - было написано на первом листке. Он читал эту фантастическую книгу много раз, но никак не мог понять смысл историй, за что гневался на себя, не из-за понимания, а из-за того, что это написала его жена, а он... Что он? Он ничего в своей жизни не сделал, только лишь женился и родил ребенка, да еще и не вырастил нормально. И так он сидел с книгой в руках, перелистывая страницы книжки все дальше и дальше в конец. Пока не вернулась Анна.
  - В чем дело? - взволнованно сказала его жена. - Почему ты так взволнован, ответь мне?
  И вдруг на Александра накатило озарение, пугающее его последние полгода больше всего: Словно в каком-то фильме ужасов, была ловушка, которая могла оказаться, как и безвредной, так и смертельно опасной. И он был слишком слаб, чтобы не попасть в ее сети. И он не может понять смысл самой ловушки, как и причину ее.
  - Я не понимаю.
  - Перестань, - сказала она, садясь рядом и смотря как тот, перелистывает страницу за страницей. - Никто не понимает. И значит, ты не должен тоже, - уверяла Анна.
  - Я не другие, - моментально отозвался он, - я твой муж и я должен понять.
  Он не знал, что несколькими днями раньше Анна пыталась выкинуть эту книгу как ненужное воспоминание в своей очередной новой главе жизни, прямо как в книге. Но, как и бывает в книгах, написанное нельзя изменить, можно лишь дополнить, а написать нечего.
  - Но я не понимаю, - казалось, на лицо должны навернуться слезы, но ничего такого не последовало. - Просто не понимаю и все. - Отозвался он.
  - И не нужно. Книга... - в ее глазах сверкнул огонек надежды на лучшее, что все образуется, будет в порядке, когда он заглянул в них. И она остановилась на мгновение, кинув взгляд в его глаза, и поняла, ему никогда не понять ее мыслей и желаний, может быть, только если поможет случиться этому. Совершенно точно только Анна. Затем, - должна дарить радость. И не более того.
  - Ты права. Поедем скорее, а то я что-то слишком долго сижу тут.
  - Верно.
  Но он не понял, а солгал. Хотел ли он понять смысл книги? Еще как, маниакально вертя книгу в руках и смотря сейчас на обложку, представляя пришествие в разум понимания, и осознания прочитанного - хотел. Хотя и понимал, это будет очень сложно.
  Книга выскользнула из рук и рухнула на лежачий чемодан с глухим треском ребром, и открылась, перелистывая страницы. Открылась на истории о человеке, который попал в некое царство, туда, куда попадают все люди с земли. Нет, это был ни рай и не ад как токовые, это было что-то большее их обоих. Может - "Новая жизнь", как и заголовок истории.
  
  ***
  (Август 2009). Сгущающаяся пелена воспоминаний.
  Он мило улыбнулся меж слез на щеках и приоткрыл книгу. К своему удивлению там не оказалось страниц как таковых. Улыбка сошла с его побледневшего от ужаса лица, руки задрожали, держа в воздухе металлический неопознанный предмет, только что вынутый из такой же металлической коробочки, то есть книги внутри. Сам предмет был очень уж похож на какой-то квадратный ключ с ручкой крюком, о который к тому же можно больно порезаться. На конце квадратного ключа, врезанные внутрь, расположились кое-какие отверстия похожие на лабиринт, и кажется этот квадрат разбирался во что-то другое нежели ключ. Может я и ошибаюсь, но как бы ни было Александр смекнув это сразу принялся проворачивать с отверстиями различные возникшие комбинации. Ничего не выходило. Квадрат по-прежнему оставался все тем же квадратом.
  В каких-то двух метрах также оказалось что-то. Нечто черное, большое, метра два не больше. Сейчас что-либо разглядеть из тумана невозможно, но непременно надо идти к этому. Выбора все равно не осталось, ну может быть небольшой.
  Квадратный механический ключ юркнул в карман куртки и глаза Александра обратили внимание на лежащее внутри книги что-то еще помимо самого ключа. Там оказалась всего лишь бумажка, но что это такое там на другой стороне, кажется что-то черное написанное поверх белого. Когда бумажка оказалась в его руках, глаза стремительно пробежали слева направо и он задумался: "Чтобы могло значить сие послание, и что произойдет в скором времени?" - у тебя одни лишь вопросы Александр, а ответов все еще нет. Будут ли они, - эти разъясняющие суть пребывания тут его ответы - еще не совсем понятно.
  "Ключ к твоему будущему" - Слова непонятные и, тем не менее, присутствующие на маленькой прямоугольной бумажке.
  - Покажись... - крикнул он в пустоте тумана ожидая ответа. - Что ты хочешь от меня? Верни мою любимую жену. - И он заплакал в полной мере, чтобы впасть в истерическое состояние. - Прошу тебя... - попросил так медленно и тянуще, - пожалуйста, дай мне убраться из этого места с Анной. Обещаю, теперь я буду оберегать ее - любя.
  Одной любви мало Александр. Любовь - еще не повод для ее возвращения тебе. Интересно и с чего он решил, что его жена еще жива? Ах да, письмо, но он не знает, жива ли она или мертва, а кто-то играет с ним, заставляет вспоминать больное прошлое. Такое больное, что при воспоминании становится страшно.
  Не в силах сдерживаться дальше он упал на колени и закрыл глаза. Руки его приросли к асфальту, в коленях почувствовалась боль. Ожидая детей тьмы и красного мира тьмы, их тягучие шаги и ползущие по асфальту руки и ноги, их лица с горящими глазами, наконец, жуткого создания с корягой! Пускай все случится так, его смерть встретит его с Анной в другом мире. Плевать в каком! Раю или аду, но он встретится с ней. Ничего ровным счетом не происходило, лишь только подул новый виток ветра, холодного и мерзкого, а он все еще стоял на коленях и изо рта доносились мольбы о пощаде и возвращении домой вместе с Анной, живой, а не мертвой.
  Раньше бы Александр никогда такого не сделал бы. Он сумел бы контролировать свои чувства и не дать воли случившемуся сейчас, он показал свою слабость и безвыходность, чего никогда не делал. Прожитые годы брали свое и с этим ничего нельзя поделать. А люди до сего момента продолжали говорить, как он хорошо выглядит для своего возраста, да и наверно продолжат после его возвращения домой. Мистика не иначе.
  Все же он умудрился заметить что-то лежащее правее от себя. Утерев слезы, он двинулся вправо. Там лежал человеческий труп спиной к низу, одетый в военную форму неизвестного типа. Скорее костюм, который показывают в фильмах про будущее, но такого реального он еще не видел. В руках у него, в крепко зажатых пальцах обеих рук был полуавтомат неизвестного типа. Чем-то это оружие напоминало русский Калашников, чем-то американский Узи, столь странного оружия ему еще не доводилось видеть. Костюм же был запачкан красной кровью, но была и другая черная и синяя, неизвестно еще была ли это кровь или что-то еще, чем человек мог перепачкаться. На человеке отсутствовал только один элемент костюма. Шлем - его попросту не было. А был ли шлем вообще? Кто был этот человек, лежащий лицом к небу? Что он делал здесь, искал ли что-то или просто оказался в ненужное время в несуществующем месте на земле? Что нужно было ему от поселка?
  Кроме того человека, перед Александром вставали вопросы, не имевшие непосредственное отношение к трупу лежащего странника перед ним. Кто мог подбросить сюда книгу Анны? Что заставило его встать на колени, и почему? И главное перед кем? Вопросы одни лишь вопросы, словно он читал ту самую первую книгу Анны и не мог ответить про что она. Непонимание теперь злило.
  Первым делом он порылся в карманах на костюме, и нашел удивительную находку. Блокнот средних размеров, не достаточно большой, но и не более чем огромный, просто средний и все. В нем явно были вырваны страницы, поэтому-то он и скреплен со всех четырех сторон резинкой, и из краев торчат оторванные листы. Убрав скрепляющий предмет, крепко сжав блокнот в руках, расположив перед собой так, чтоб листы не попадали вниз, открыл его где-то в середине. К своему удивлению он обнаружил в нем нечто совершенно иное и непонятное.
  "Ныне я не могу сказать, нахожусь ли я в здравом рассудке или это моя фантазия. - Писал кто-то. - С того момента как мы шагнули в неизвестное нам прошло по меньшей мере дня два или больше, может меньше, точно сказать не могу. Как бы там ни было, здесь находиться опасно. Создания, эти мерзкие твари обитающие тут не дают покоя каждому из нас, они как будто преследуют нас, следят за каждым движением. Мне уже начинают мерещиться всякие странности, или это мое больное воображение делает из меня психа. Словом то, что я пережил сегодня, нельзя описать одним словом - невозможно. Потребуется много бумаги и столь же много возни с писаниной. Что я и делаю сейчас.
  Когда еще один унылый день подходил к концу, еще одно правительственное задание подходило к завершению, на землю опустились - ОНИ! Я не знаю как, почему, откуда и зачем, но они появились и начался настоящий кошмар и конец света. Такой, каким его описывали миллионы раз. - Лист перевернулся, а Александр начал входить во вкус прочитанного, но ему неинтересно. -
  Я не могу спать. И наверно никогда не смогу. Я не смогу забыть образ моей жены и сына, как их растерзали эти создания, пришедшие на землю, хотя я и не видел как они их убивали, я видел видение, впрочем, как и всегда. От видения, конечно же не осталось и следа, но я был уверен они мертвы.
  Не могу поверить, что это мои слова или все это просто мой новый кошмар".
  Далее следовало новое изречение, но Александр не стал читать дальше. Посчитав прочитанное бредом умирающего он принялся вновь обыскивать костюм, но ничего ценного не нашел. Всего того, что лежало в них, давно нет. Все использовано. Только лишь уцепил из онемевших рук умершего человека полуавтомат, но обойма оказалась пуста при изъятии. С гневом он отбросил оружие в сторону.
  Александр подумал о найденной находке в книге. О частенько произносимых словах Анны, - "А как же" - когда тот читал эту самую книгу. А потом еще снисходительное и бессердечное отношение к маленькой дочери, как только привез ее из роддома вместе с матерью. И непонимание книги Анны. Ему не с кем было поговорить и рассказать о происходящем с ним.
  И все же сейчас дело обстояло немного иначе, и он знал об этом. Александр был способен найти ответы на его вопросы, - возможно, что еще важнее для него, - на понимание. Анна и Александр прожили девять лет, и если он не мог поговорить о своих чувствах и страданиях, радостях и горестях, домыслов, пожеланий, всего того о чем только можно говорить с Анной, с кем же ему тогда вообще говорить?
  Ответа, казалось, не было.
  И тут на каком-то мимолетном расстоянии, до которого можно топать ногами считанные секунды, появилось нечто ужасное! Было ли это - ужасно? Нет, только лишь то, что предстало перед глазами, тот образ человекоподобного существа, наводил страх на Александра. Опять это чертово существо с обрубком какой-то деревянной коряги воткнутой в правое плечо. "Оно что меня преследует?", - первая мысль пришедшая ему на ум, но мысль тут же была опровергнута. Как оказалось у создания не наблюдалось свисающих кусков мяса на гнилом теле. Из-за этого Александр и решил, что перед ним совсем другое существо, нежели то, что он видел ранее, причем два раза.
  - Господи спаси и сохрани! - вымолвил его рот, орудуя языком. - Да это же не человек! Это что-то большее, чем просто моя больная фантазия, и все реально! И я никак не могу побороть страх у меня внутри.
  Ноги не двигались с места, руки дрожали, Александр всего лишь застыл на месте. Тело онемело. И опять произошло очередное событие, заставившее как следует вздрогнуть от нового ужаса. Где-то далеко послышалась серия выстрелов, напоминающая истерическую ругань близких людей. Беспорядочно и бессмысленно шел звук, а асфальт под его ногами тем временем несколько раз вздрогнул отчего-то большого, толи упавшего или находившегося в земле. А может, это было всего лишь землетрясением, хотя вряд ли. Наконец выстрелы прекратились - хватило нескольких секунд, - и вновь туманный поселок окунулся в мертвую тишину, даря покой всему. Он немного встревожен, но успокаивается и вспоминает про создание сейчас идущее на него медленно, но верно. Также встревожено он обнаружил, что опять-таки может двигаться. Да и что это может сейчас значить? На данный момент есть только жизнь и смерть. Если уж бежать - так сейчас, пока ещё это возможно. Но стоит ли снова бежать от своего кошмара номер один? Нет, нельзя даже думать о таком, нет и еще раз, черт побери, как бы в настоящее время ни складывались обстоятельства - нет! Как он уже знает, этот самый кошмар настигнет его вновь. Не здесь и не таким образом, может все сложится иначе, но кошмар номер один останется, а вместе с ним и страх и чувство новой роковой встречи.
  Теперь, когда создание почти коснулось его своей корягой, в самый, пожалуй, последний момент он инстинктивно отпрял назад. И в сознание ворвался шок, пульсируя долго и яростно. Хотелось снова бежать, но теперь он не мог, надо ведь когда-то покончить со своим наваждением. Он не мог ударить надвигающуюся угрозу, руки расслаблены и не слушаются. Он понял, умереть от руки-коряги - это как ни чего не сделать для своей дочери Иры, не найти свою милую жену Анну. Также он понял одну единственную правдивую вещь для себя: Это всего лишь человекоподобное создание! Он сжал кулак до упора и, что было сил, стукнул создание, но оно само успело сделать удар до его удара, то есть раньше, чем он мог подумать. И все потемнело.
  Последнее что он смог увидеть, так это то, что оболочка того самого кошмара номер один, - точнее голова или череп, да хрен с ним что, - вмялось внутрь. Он подумал: Оно неживое, а мертвое. И замертво упал на асфальт, а туман так и витал повсюду. В воздухе, где содержалось масса кислорода. В не жилых зданиях поселка, некоторые из них все же были открыты. Там, где его вовсе нет, и там где находится он. Туман наводил на него страх, растворяясь в легких и пропитывая тело ужасом.
  Что случится дальше, он не знал. Станет ли создание продолжать бить его корягой до полного лома костей, и внутренности будут валяться на асфальте, и тогда оно насадит на свое тело новый мясной трофей? Или же всего лишь уйдет бродить по поселку в поисках новой жертвы, а его оставит валяться без сознания? А может это только его сон, и он проснется прямо сейчас? Чтобы потом не произошло, а должно случиться - Александр не знал.
  
  Глава 4: Всего только начало долгого пути. (Анна, Александр, Кутидаида).
  
  Где-то рядом умирают люди.
  Там после смерти окажемся мы,
  В незнакомом ином мире.
  Где-то рядом рождаются дети.
  На земле еще много места,
  Чтоб проживать свою жизнь.
  И что делать тогда,
  Когда мы узнаем правду о смерти?
  
  (Август 2002). Фантастическое мертвое совокупление за гранью восприятия человечности.
  Анна упала на каменную дорожку, ударившись головой о холодную плитку, не успев толком сообразить, что конкретно произошло, а сознание уже находилось где-то за пределами тела. Она лишь помнила до мельчайших подробностей встречу с Верноном Роско, французом в черном костюмчике и, конечно же пришествие Оно, и еще "маленькую игру". Оставался только один вопрос: Какую еще такую игру?
  Сознание вновь пробуждается и все плывет перед глазами как теплый густой свет льющийся потоками электричества в глаза, так и он светит ярко одаривая теплом. Откуда-то слышатся голоса: "Мы ее теряем! Скорее в реанимацию!". В желудке чувствуется жуткая боль, разрывающая все органы внутри тела, рвущаяся наружу. И Анна понимает. Ребенок, ее не рожденный ребенок! Он... мертв! Хочется кричать, но она не может. Хочется стонать, но это тоже невозможно. Хочется умолять бога о пощаде, - не того бога на небесах, а ее нового бога - Оно - но этого ей сейчас не дано. А что же дано? В нынешний момент, ничего! Анна только произносит, тяжело шевеля губами спокойно и непринужденно: "Я готова умереть".
  Мгновение спустя, - довольно долгое и болезненное, даже наркоз не помогал - Анна лежала на больничной кровати, с пристегнутыми к пальцам правой руки какими-то аппаратами и иголкой в вене посередине руки. Она лежала задумчиво, грустно и в тоже время счастливо, как будто начиналась новая жизнь. Может, так оно и было, кто знает. Она думала и теперь начала понимать смысл прихода к ней Оно.
  Скоро она вновь прикоснется к его или ее телу, но в этот раз это будет не бесформенный лишенный тела дымок, а настоящая живая и возможно человеческая плоть. Теперь-то она заставит Оно прикоснуться к ее либидо и даст помассировать там, как следует язычком, находясь на гранях наслаждений. И пусть этот поцелуй длится долго, очень долго, практически вечность, но не более того - до тех пор, пока она не простит Оно за причиненную боль. В том, что все будет именно так, Анна нисколечко не сомневалась, наоборот она лишь крепче уверяла себя в том, что все случится очень скоро. Осталось подождать немного. И теперь, лежа в белоснежной постели она понимала: Его или ее приходы к ней были лишь игрой, при помощи которой Оно стремилось продлить ее жизнь и подарить радость по своей манере - мертвой и жестокой. Анна упивалась вкусом мертвых, наслаждением потусторонним миром, и творением невообразимых разуму миров, как тот ресторан, который и в самом деле существовал, и в который Анна не раз ходила с мужем. Но всякой игре вскоре приходит конец, и момент, когда она умрет, неизбежен. А что дальше, там за маской смерти?! Яркий сверкающий белыми красками тоннель, заволакивающий пеленой света глаза то, что говорят многие пережившие клиническую смерть люди, или просто кромешная темнота, из которой не выбраться ей никогда. Это пугало и одновременно облегчало жизнь.
  Анна попыталась усесться. Ничего не получилось, как бы она ни старалась, сил для действий все равно не хватало. Глаза закрылись сами собою. Образ человека дымка по-прежнему стоял у нее перед глазами. Она вспоминала, как кружила с дымком в страстном танце огня, а он улыбался ей, как мог, робко неуверенно смешно, нежные прикосновения к щекам, покалывающие, расслабляющие, голос, раздающийся тысячами мужских и детских голосков. Вот и все, помимо самого дымка то, что запомнила она. Почему же, спрашивала Анна себя, мысль о том, что они вновь встретятся, повергает ее в отчаяние? Ей нужна была близость с мужчиной, это не так-то легко сделать - а там, в другом мире ее ничто не будет связывать оковами болезни, ничего такого не будет возможно. Но чем Оно так ее пленило? Душа - его или ее скрытая душа оставалась для нее тайной. Так почему же Оно медлит с приговором, словно наслаждаясь каждой секундой ее никчемной жизни?
  Каковы ни были бы ее теперешние чувства, они захлестнули ее без остатка в пучину бесконечной бездны, и уж конечно они не уйдут так просто, забывшись. Она хочет Оно, и ничего тут не поделаешь. Стоит ей вспомнить все связанное с ним, как сердце ее пронзает острая боль любви, как выпущенная из пистолета шальная пуля врезается в человеческое мясо, разрывая тоненькие кусочки плоти, пробивая себе путь внутрь, скользя по мясу, состоящему из одних преград. Раздвигая дорогу к ее сердцу.
  И вновь Анна постаралась усесться. Неожиданно, как это и бывает, ее подхватили чьи-то руки, судя по захвату - мужские, и передвинули немного вверх, затем голова немного подалась вперед и подушка передвинулась повыше. Анна от переливающегося в голове удивления открыла глаза. Перед ней предстал Александр, он улыбнулся и кивнул, все в порядке. А в руках у него сверкал от капелек воды, букет цветов.
  - Почему ты мне не сказала? - произнесли его губы, перед тем как он окончательно сел на стул около больничной кровати.
  - Не знаю, - последовал невнятный ответ. - Александр я не могу больше жить. Тебе придется с этим смириться... - затем добавляет, - рано или поздно будет нужно. Ведь дальше никак.
  - Может, в конце концов, все к этому и шло? - грустно заключил он. - И пусть все... чего мы с тобой достигли, пойдет прахом?
  - Мне хватит того, что со мной - ты. - Ее холодные руки прикоснулись к его теплой небритой щеке и ощутили легкое покалывание.
  - С Ирой мне не справиться одному, - задумчиво произнес Александр. - Слишком многое мы пережили вместе с ней и с тобой.
  - Не будь таким злым на себя, милый. Сколько лет у нас было все замечательно... если ты поймешь мою грусть, то тогда ты сможешь спокойно жить дальше. - Слова, сказанные далее, Анна пробормотала себе под нос, тихо и неразборчиво, - если я пойму, кто Оно такое, может тогда я смогу полностью перейти в его мир.
  - Ты права. Мой дом - здесь. Твой дом - небеса. - Не небеса, а иной мир. Хотя кто знает.
  "Так ли это на самом деле?", подумала Анна, перед тем как сказать что-либо. Никто не мог ответить ей, никто и не знал, существуют ли небеса и реальны ли вообще они.
  Оно было здесь, хотя и не показывалось. Да и зачем, раскроют ведь. К тому же незачем показываться людям сейчас, до этого еще очень долго, возможно никогда. Оно просто наблюдало за разворачивающейся полной иронии картиной. Оно-то знало гораздо больше Анны и Александра.
  Анна Заумна... женщина не юная, но и не старая, находящаяся где-то посредине миров. Порой Оно видело в задорном взгляде не молодой Анны, нечто неуловимо серединное - то, что никогда не смог бы увидеть ни один человек на земле. Когда Анна делала такой взгляд, мягкие изнутри жидко-хрустальные щечки дергались и вибрировали внутри тихо-тихонечко и нежно щекотали лицо. Что ж, Оно сделало все, что могло. С момента смерти Анны прошло немало времени и сколько еще пройдет, если она поймет, чего хочет Оно. А может она уже поняла, подумало Оно, продолжая наблюдать, как двое людей беседуют. Это было больше чем просто беседа, - это было предварительное прощание, если можно так выразиться. Теперь Анна была готова уйти в другой мир. Оно что-то привлекало в Анне. Что? Оно не могло сказать что, но каждый раз при виде очаровательной Анны, сердце Оно заполнялось счастьем дополна и Оно не могло уже сказать чего хочет от Анны.
  Давний подарок, подаренный Анне, вырезанный из обычного льда, был покрыт сверкающим кристаллическим гелием. Специальные устройства, - или если вернее сказать - псидерники, механизмы, приводившие в действие некие химические формулы - поддерживали в куполе, состоящем сплошь из стекла температуру в сорок градусов. Поэтому при каком-либо прикосновении к предмету рукам моментально становилось тепло. Состояло творение из тончайших осколочков льда, с маниакальной аккуратностью приплюснутых друг к другу, покрытых тончайшим слоем изморози, образующими филигранные узоры. Изображение - когда оно находилось в состоянии покоя и мирно где-то стояло не двигаясь - представляло некую кривую, но в тоже время правильно выверенную по градусу лестницу, по который растекался гелий. И при взгляде на купол, казалось, что по этой кривой лесенке течет тонкими струйками, едва касаясь скользкого льда, вода, а ее окутывает маленький туман. Это было с одной стороны. Если взглянуть с другой, то есть потрясти, то картинка распадается на кусочки этих самых льдинок-пластинок, на которых запечатлены фантастические вещи, эти вещи Анна давно смогла рассмотреть, но не узнать. Такой подарок, выверенный, без малейших намеков на грубость, неряшливость, сделанный просто таки идеально и элегантно, дарящий радостные эмоции могла подарить только женщина. Кто было Оно, если сделало такой подарок? Женщина?! Или может мужчина?! А возможно, ни то и не другое, находящееся между обеих полов?! Но самое главное вовсе не этот малозначительный факт. Главное то, что находилось внутри купола то, что заключено в льдинках - письмена на неизвестном языке, может быть даже внеземном, кто его знает.
  Оно наблюдало и не вмешивалось в процесс. И не надо было, ведь Анна сама должна решить, куда ей двигаться далее. Вся ее жизнь, в ее же собственных руках.
  После слов "Твой дом - небеса", Анну охватил запоздалый шок. Казалось, все вокруг замерцало и испарилось. Выглядели перемены - реальнее некуда. Впрочем, период паники у нее уже прошел, но тело до сих пор медлило, издавая последние вздохи живучести. Она сидела и вспоминала все яркие моменты в своей жизни, один за другим, и получалась длинная дорожка, ярких запоминающихся моментов оказалось многовато.
  - После того что мы пережили с тобой... - донеслось откуда-то издали и Анна постаралась ответить в постепенно увядающих сумерках.
  - Ты в этом не виноват.
  - Ты стала какой-то другой, Анна. Не такой как раньше.
  И сознание вернулось обратно, показался свет, появилось изображение.
  - А что, собственно говоря, Саша тебе не нравится? - Анна жалобно взглянула на Александра, так, что у того сердце словно застыло в теле и взгляд похолодел. - Конечно, я изменилась. Я недавно потеряла жизнь. - Вернее не потеряла Анна, а постепенно от тебя жизнь уходила.
  - Но что все это значит? - Взгляд Анны упал вниз перед собою.
  - Ты готов к самому худшему?
  - Я...
  - Просто ответь, прошу, пожалуйста.
  И ответ был дан, да не совсем тот который хотела услышать Анна. И тем более не тот, что хотело услышать Оно.
  - Да.
  Улыбка чуть тронула ее губы, женщину, умирающую от рака. Болезнь, съедала изнутри все больше человеческого мяса. Ей оставалось жить совсем немного, она понимала. Но осознавал ли Александр, что вместе со смертью жены он останется наедине с их ребенком? Наверняка знал, но не хотел об этом думать.
  - Скажи, тебе доставляли удовольствия наши совокупления после обнаружения у меня раковой опухоли?
  Заставший врасплох подобным заявлением, Александр лишь тревожно промолчал.
  - Я никогда в своей жизни не любил больше ни одного человека на земле чем тебя, Анна. И я не хочу даже думать о твоей смерти. - Он вновь замолчал. - Нет, пожалуй, больше не хочу и не могу.
  - Ты не ответил на вопрос, - поправила она.
  - Да. - Опять молчание, на этот раз неловкое и долгое. - Мне не доводилось испытывать ничего подобного раньше. Словно твоя болезнь сделала из тебя идеальную машину для секса.
  Она улыбнулась в ответ на подобное высказывание. И было хотела что-то сказать насчет ее гиперсексуальности в постели в последнее время, но сдержала чувства. Вместо этого что-то сказал он.
  - Все ясно, - удовлетворенно произнес он и замолчал.
  - Ты о чем? - Анна закашляла.
  "Значит, мы встретились не случайно. Если предположить, что Ольга все-таки беременная, тогда получится, что я стану отцом двух детей. Разумеется, это невозможно не при каких условиях. Хотя, если подумать, то... Ольга ведь нормальная женщина, а моя жена умирает от болезни! Может быть я окончательно сошел с ума раз думаю о таком? Нет, я так не могу!", - разум обострял мышление и последние два года совместной жизни, а также походы в соседний дом к женщине - Ольге.
  - Не о чем! - заявил он. - Просто задумался над твоими словами.
  - Ты ведь ответил, - тревожно произнесла Анна.
  - Да это так, но все же я не могу описать свои чувства в постели с тобой.
  - И не надо. Я верю, что ты меня любишь и этого мне достаточно.
  - В самом деле? - Ее как будто бы подхватило вихрем воспоминаний, о доме подаренным ей. Сладкий, легкий запах Ели... Стены, увешанные навесными коврами с красивыми изображениями... Лицо Саши, удовлетворенное похотливой страстью. Его мысли, ее желания, словно жертвы неизлечимой болезни. Она повернула голову на подушке куда-то в сторону. - Что с тобой Анна?!
  - Воспоминания... - смогла только прошептать она, и больше ничего.
  - Воспоминания - это вся наша жизнь. В последние недели я только и делаю, что вспоминаю, вспоминаю, вспоминаю. Уже начинает надоедать.
  - А сколько еще лет придется вспоминать.
  - Помнится на страницах твоей книги, я задавал себе вопрос, не хочет ли Вера вернуть своего возлюбленного. И сейчас я получил ответ.
  Где-то в глубине души Александр засомневался. Нелепая история из ее первой книги, о парочке мечтавшей прожить вечность, уже не казалась ему такой уж нереальной. А вдруг это правда? Что если и за ними придет некое существо и заберет их души в вечный поток космоса, что если это существо существует в самом деле...
  - Какой? - монотонно прошептала она.
  - Всему рано или поздно приходит конец. И этот самый чертов - на этом слове Саша разгневался - конец пришел и тебе!
  - Не стоит больше пытаться спасти меня. - Она повернулась к нему и позволила заглянуть в свои заслезившиеся глаза. - Просто давай продолжим жить, не обращая внимания ни на кого. Только мы двое и больше никого. Я и ты.
  - Послушай, - посетовал он, - хоть ненадолго перестань думать о себе. Подумай о чем-нибудь другом.
  Легко сказать. Вся беда в том, что размышления о себе как о монстре созданным Оно превратились в кошмары. Воистину эта монструозная оболочка стала ее вторым я, все прочее исчезало из ее внимания так, как рассыпается построенный карточный домик.
  - Господи! - жалобно всхлипнула Анна. - Когда же это наконец кончится?! Когда мои страдания прекратятся?! - В глубине души Анна знала ответ, но не боялась этого.
  - Я так не могу...
  Очевидно полагая, что лучшей ее заключительной репликой будет кривая ухмылка, Анна так и поступила, больше не проронив ни словечка. И как только Александр оказался в дверном проеме она сказала:
  - Я больше тебя не люблю.
  Но перед этим она выдержала паузу, словно мялась на грани того, чтобы сказать что-то более важное, чем это. На мгновение он остановился, переваривая только что слетевшие с уст Анны слова, а затем двинулся дальше.
  Все сказанное-заданное Анной было проверкой на прочность силы воли Александра. Теперь она могла спокойно умереть, зная, что Ира в надежных руках.
  Оно, все время наблюдавшее за процессом, невольно подошло к Анне, лежащей на больничной кровати и едва прикоснулось к ее щеке. Чувства Оно захлестнули сострадание и что-то другое, неподвластное ему, то что Оно не могло объяснить ни коим образом. Рука Оно, бала мягкой, какой-то женственной, на которой оказалось по шесть пальцев. Пять из них располагались на тех же местах, что и у любого другого человека, а шестой же отрастал между указательным и пальцем. Теперь можно было полностью разглядеть Оно, но как только Оно коснулось щеки ее и его тело растворилось в красном свечении. Анна почувствовала холодное прикосновение смерти, вернее так думала она. Оно только оставалось ждать решения Анны. Анна же думала о Оно и мысленно прощалась с миром живых, теперь-то можно избавиться от прошлого, думала она. И была права. Настало время, чтобы сбросить оковы жизни. Наконец-то можно смело умереть.
  Оставшись наедине с собою, Анна вновь подумала об Оно. Она чувствовала себя немного неуютно, какой-то незащищенной, ранимой.
  Прошло минут десять, прежде чем Оно снова приблизилось к Анне. Грация походки Оно, почти нежная и в тоже время какая-то неуклюжая, мягкость пальцев рук - все это доказывало, что кто бы оно ни было, Оно находилось в ладах со своим телом. И наконец-то с таинственными играми было покончено, теперь Оно, оказалось, готово принять Анну в свой мир, только сперва Анна должна дать согласие.
  - Меня зовут - звук тысячно-мужской-детский голос отражался ото всего, до чего только мог добраться, и растворялся в воздухе, - Кутидаида. Но меня так никто уже давно не называет, я и сам себе удивляюсь, как я не смогла забыть его. - И со следующим предложением Анна растворилась в фантазиях и грезах, балансируя где-то на грани человеческой реальности. - Добро пожаловать в мой мир.
  Все помещение рассыпалось на мелкие кусочки синей пыли, похожей на песок, но это не так. Предметы, и уж тем более люди находящиеся повсюду, бродившие по коридорам больницы, засветились ярким белым свечением, впоследствии постепенно растворяясь-исчезая из мира. Больничная кровать тоже подвергалась деформации и вот когда, все практически превратилось в пыль, Анна лежала на этой самой таинственной синей пыли. Пыль не была песком в понимании человека, также она не была и пылью - это было большее, чем просто пыль. Может пепел? Да, точно, это слово подходит как нельзя кстати.
  Мир перестал существовать как таковой. Не осталось ничего того, чего бы Анна знала. В этом тихом месте пусто. Уж как-то совсем пусто и тихо. И ничего кроме синего пепла. Он существовал повсюду, заволакивал верх где-то далеко, засыпал поверхность множествами нескончаемых дюн.
  Кстати Анна сейчас была голой, так как одежда, - так же как и все остальное, - обратилась в пепел.
  Анна никак не могла сейчас отделаться от ощущения запаха смерти, а запаха никакого не наблюдалось, но в сеже факт оставался фактом. Она знала, что после ее ухода будут пролиты реки слез, кровавых, соленых, водяных, неважно каких. И что ее муж и дочь останутся без нее. Она ощущала себя умирающим человеком. Находясь снова в ином мире, Анна с удивлением обнаружила, что болезнь сделала ее более восприимчивой ко всем горестям и радостям в жизни.
  Анна просто лежала, и вид у нее был плачевный, если не мертвый. Лицо выражало грустные эмоции, линии нервных окончаний не двигались, они просто застыли, как и все тело Анны. Она хотела насладиться последними вздохами. Хотела умереть спокойно, но не в одиночестве. Где же Оно когда оно так нужно?
  - Анна!!! - неожиданное эхо разнеслось везде и отовсюду, и Анна поняла, что наконец-то Оно заберет ее с собой в иной мир.
  Рот растянулся в сладостной улыбке, глаза наполнились оттенком счастья, и смерть пришла также внезапно, как и пробуждение. Она почувствовала остановку сердца, и кровь, поступающую все большими количествами в мозг. Был сделан резкий отрывистый глоток воздуха, а затем последовала смерть. В глазах не потемнело - это казалось сладким сном, со вкусом какой-то диковинной ягоды во рту, небольшим онемением тела. Воздух из легких выплеснулся с невообразимой силой - видно последний глоток оказался настолько сильным, что заполнилось все доступное пространство в легких - и она ожила. Но сердце больше не билось, она не чувствовала его биение, также как и необходимость дышать. Данное событие длилось нескончаемо коротко. После секундного колебания Анна все-таки поднялась и уселась задницей на пепел. Она подумала: Неужели таков конец моей жалкой жизни?! Так я умерла?! Но человек умерший, никогда не воскреснет, так?! Смогу ли я вернуться в земной мир?! Что произойдет дальше, когда меня больше не будет рядом с Александром?! Тысячи мыслей вибрировали в голове и заполняли весь мозг, преподнося все новые и новые вопросы.
  - Кутидаида. - Тихонько позвала Анна. - Ты здесь, Кутидаида?! Ты слышишь меня, ответь?
  На несколько напряженных мгновений Анна замерла в ожидании, потом огляделась по сторонам. В течение какого-то времени ей казалось, что она осталась одна в неизвестном ей месте.
  - Кеар-капна верияа, - зашептало Оно.
  Пепел поднимался вверх, мир или не мир менялся быстро, но в тоже время достаточно медленно для того чтобы разглядеть все изменения творящиеся на глазах у Анны. И вот она оказалась в доме некогда построенным для нее Александром. Как раз перед входом. Она надавила на ручку двери, к ее удивлению та оказалась не заперта, хотя какое тут удивление, когда она умерла. Пройдя на кухню, - там никого не было - Анна незамедлительно проследовала в комнату.
  - Кеар-капна верияа - это означает божественный экстаз. - Голос сменился на обычный женский. Типичный голос для любой девушки. Такой сексуально манящий. Неужели это Она?
  Вся комната была увешана странными гобеленами, явно на мертвую тематику. Анна взглянула на один из них: Здесь на корточках сидела довольно взрослая зрелая женщина из ее вагины текла ручьями кровь, образовывая внизу надпись "Я довольна тем, что я мертва". Лицо женщины словно выскальзывало из виду, когда Анна пыталась посмотреть ей в глаза, заглянуть внутрь их. Похоже таким образом нарисовано изображение.
  Насмотревшись на изображение, Анна перешла к другому гобелену, а там: Создание которое Анна не раз встречала в мире показываемым Оно, существо с корягой вместо правой руки. Вместо члена, - а это очевидно был мужчина - на причинном месте расположился гнойный прыщ огромных размеров. Вся голова почему-то не была головой как токовой, она лишь выполняла одну единственную функцию, делало из существа некое отдаленное подобие человека, но на ней не было ничего того, чтобы делало его человеком. Ни носа, ни рта, ни глаз, даже нет бровей. Тем же служили и руки, пришитые к туловищу и сходившиеся посередине желудка - кисти естественно отрублены, - а пришиты они металлической проволокой. Со всего тела свисали куски сгнившего мяса. Ступни ног вросли корнями в землю как дерево, а сами ноги слегка согнуты друг к другу. И все это чудовище было изображено в поле посреди скошенной травы, и солнце озаряло здесь все. Внизу также как и на прошлом изображении, на этот раз в обрамлении приписка "Одна смерть, один кусок свисающей плоти - это и есть Поедатель плоти?".
  Теперь, когда гобелен стал полностью рассмотрен Анна не думая, а по таинственному мановению повернула голову дальше к следующему мертвому рисунку. Нет, кто-то скорее заставил ее сделать это или и вправду она сделала подобное действие сама. Здесь были изображены некие царские особы, непонятно какие и вообще где автор этого рисунка видел такое. Во весь гобелен от одного края до другого растянулся большущий стол, на котором лежали сотни изысканных извращенных блюд. Неизвестно каких блюд, но вряд ли это были овощи или фрукты, здесь было что-то другое. Любой бы человек при виде такого рода еды незамедлительно кинулся в туалет выдергивать наружу все съеденную еду. Сине и зелено-цветные кушанья напоминали мясо, но ничего подобного на земле еще не видел никто. И, тем не менее, это было так. Также на столе располагались различного рода столовые приборы. Ни вилок, ни ложек они не напоминали. Один из таких приборов Анна смогла разглядеть тщательно. Ручка вполне обычная, что и везде, тонкая длинная, а вот дальше все иное. Квадратная поверхность, немного углубленная - скорее для того чтобы питаться какими-либо супами - постепенно превращалась в два штыка на конце, которыми можно было цеплять более жесткую пищу. А вот ножи как раз оказались обычными заостренными ножами, для резки синий и зеленой еды. Сами же царские особы и их, наверное слуги, - те что валялись перед столом на четвереньках, закованные в цепные ошейники и рваное тряпье, жадно кладущие в свою омерзительную гнилозубую пасть объедки со стола, трехглазые грязные создания - никто из присутствующих не был человеком и этот факт удивлял не меньше, чем само изображение. На это же самое удивление работало и освещение в мрачных кроваво-темных тонах. Эти так называемые царские особы что-то усиленно обсуждали, и казалось вот-вот еще немножечко и все надорвутся от их разговоров. Кто-то из них все же оставался в стороне и в одиночестве сидел с синей едой с открытым ртом, с той еды свисали ненасытные слюни. И взгляд у тех был какой-то дикий, как будто они животные твари природы. Воплощенный на картине мир был чужд всякой земной красоте и пониманию. Все данное действие происходило в помещении настолько большим, что конца и края ему не было видать нигде, или это просто такая задумка нарисовавшего. Место же где расположилось все, играло роль убежища, все здесь - начиная от камня и заканчивая дверьми по краям - обветшалое, потрепанное временем.
  Готический странный настрой всего помещения давал о себе знать. Анна, сама не подозревая, поддавалась чувственным любовным настроениям, вершившим суд над ней и вместе с ней. Повсюду в разные стороны исходили тоненькие нити паутины, а на ней как стражи подстерегающие еду - пауки. Доски пола не такие уж и крепкие, прогнившие и немного мокрые. Оконные рамы и стекла в них сломаны сильно. Но вот что оставалось новым и нетронутым так это - кровать, вернее мягкая пушистая царская закрытая шторами со всех сторон ложа.
  Но сейчас внимание Анны ложа не привлекала вообще, ее организм сосредотачивался на следующем гобелене, более мрачном, эротическом и отвратительном, но ей так не казалось. Изображение ее завораживало всей своей потусторонней красотой. Оно меняло восприятие мира как такового что ли. Что ж если это и так, то сейчас самое время для этого.
  Тысячи существ похожих на сидящих за столом на прошлом гобелене, куда-то бежали вперед от опасности позади них. Их в свою очередь убивали какие-то, такие же странные существа или чудовища, если можно так выразиться. Весьма изысканно насаживая тех на свое трехзубо-рожковое металлическое длинное оружие. И каждое из чудовищ делало сие действие без каких-либо эмоций. Все чудища были облачены в доспехи из темно-синего металла, элегантные, а порой и откровенно эротические. Где присутствовала эротичность, - в каком-то ином смысле - там под доспехами виднелась порезанная плоть, которая сплеталась с механическими приспособлениями разного рода, от простых проводов до более скрупулезно выверенных технологических изысков непонятной материи. И лица у убийц изображали ненависть, такую тягуче-адскую неприменимую ни для кого-либо из тех, кто убивал просто так. Словом, было видно, что те желали смерти своим жертвам, и наслаждались каждым мгновением порезанной плоти. Лица же их, словно напяленные маски, такие эмоциональные, настоящие, реальные, жизненные, но изображение оказалось нарисовано так, что этот фрагмент не казался уж столь живым. Лица казались неживыми и не мертвыми, все они наполнены лишь бессознательной ложью жизни. Жертвы же бежали прочь от своих убийц, в лицах их был чудовищный панический страх. Многие из тех кто был запечатлен на гобелене были голые, и как следовало ожидать их первыми и протыкали оружием насаживая все глубже и глубже, пока наконец те разрывались надвое, а между этими половинками вытекала во все стороны синяя жидкость, виднелись внутренние органы. В нижнем углу справа, - это была отличительная черта всей картины, действующая на мозги моментально - нарисовали женское опять же нечеловеческое лицо. В ее глазах улавливалось беспокойство. Ее печальный взгляд тронул ее до глубины души.
  Анна вспомнила про себя, недавно когда она плакала сидя на диване, а Александр смотря со стороны на втором этаже сочувственно молчал. Это были слезы смерти, возможно, подчас это были слезы отчаяния и гнева, но чаще всего слезы одиночества.
  И прямо сейчас в воздухе повис непонятный разуму Анны запах, такой сладостно-щадящий, от благоуханий которого кружилась голова. Запах пропитывался в голое тело, вбирал его соки в себя, и растворялся по воздуху, даря сладостные наслаждения.
  Нагая Анна продолжала заворожено смотреть на гобелены, и отмечать какую-то зачарованность и наслаждение в самой себе. "Неужели мне это нравится?!", подумала она, и тут же в мгновение вечности вагина у нее немножко напряглась, появился легкий пот на половых губах. Анна улыбнулась в ответ изображенным - инопланетянам что ли, - на гобелене, и на душе стало как то приятно радостно.
  Согласно воспоминаниям Анны комната была просторна, но в видении Оно комната кажется стала еще больше. Продолжая оглядываться, Анна не раз подумала о фантазии Оно. Какая же фантазия фантастическая и неповторимая. Но ее отвлек звук, исходивший из середины комнаты, сию же секунду ее взгляд оказался прикован в то самое место, откуда донесся звук. Похож он был на блаженный стон женщины в пучине наслаждений.
  - Не понимаю, что происходит, - промолвила почти жалобно Анна.
  - И не надо... - ответил тот, кто находился на ложе. - Просто будь со мной сейчас, и я отведу тебя в мой мир - Эвтильор. - Голос из ложи находился на грани непостижимых человеческих наслаждений своим телом, и с каждой новой секундой это самое наслаждение росло, подходя к пиковой вершине экстаза.
  Разумеется, голос был прав. Понимает или нет, сейчас это не имеет никакой разницы. Главное, происходящее сейчас, а остальное потом. В том числе и вопросы, которые Анна непременно успеет произнести своими миленькими губками, прямо сейчас раскаленными перед готовностью поцеловаться. Кстати сейчас она и задаст первый из многочисленных вопросов.
  - Почему же с самого начала я не видела тебя, а ты лишь приходил ко мне в виде клубящегося дыма? - спросила она.
  - Ты?! - усмехнулись на ложе. - Я не человек. Я не мужчина и ни женщина в твоем понимании. Скажу проще: Я средний род. Золотая середина полов, если так тебе будет понятней.
  - Я схожу с ума это точно! - кожа на лице Анны неестественно напряглась.
  - Ты вовсе не сумасшедшая Анна. Просто ты впервые в своей жалкой жизни умерла по-настоящему. С этих пор мир, существовавший до смерти более не должен беспокоить тебя.
  В шторы закрывающие того кто в данный момент говорил и наблюдал за ней, пока та рассматривала гобелены, проникла мягкая женская рука темно синего цвета, а на шести пальцах отрастающих на конце кисти нарисованы ярко зеленые прозрачные пупырышки.
  - Успокойся, - ласково произнесли с ложи - не нужно ничего бояться.
  - А я и не боюсь. - Уверенно ответила Анна.
  На самом деле страх присутствовал в Анне в куда более высшей мере, чем она сама предполагала. И скорее это был не страх как таковой, а что-то более гнетущее. Анна чувствовала себя растерянной и непонимающей, лишенной всякой ориентации в пространстве.
  - Тебе здесь нравится?
  - Да, - произнесла Анна, замечая, что голос ее дрожит от подступивших слез. - Мне в этом мире всегда нравилось находиться.
  - Разумеется здесь нравится не всем. Некоторые из тех кто проводит в моем мире много времени сходит с ума, другие просто думают что сошли с ума, остальные... - Оно остановилось, полагая что хватит доводов. - Без сомнения Анна, ты особенная!
  - Почему?
  - Не знаю. Просто особенная, не такая как все остальные до тебя.
  - Но разве возможно, что я продолжаю существовать после смерти?
  - Тут возможно многое... но не все.
  - Я в твоем мире. - Проронила Анна, но это не был вопрос.
  - Верно.
  - И твой мир такой реальный! - Анна огляделась по сторонам, отмечая привлекательность помещения и то, что внутри ее тела нарастало похотливое блаженство.
  - Пусть даже ты считаешь меня сумасшедшей Анна? В сеже ты не отрицаешь того факта что мы с тобой сейчас едины и находимся в сосредоточии душ?!
  - Я этого не говорила, - вырвалось у нее с губ.
  - Значит подумала. - На ложе еще раз страстно охнули от небесного экстаза плоти. - Думаешь, я живу только в этих странных мертвых иллюзиях?
  - Мне все равно где ты живешь. - Голая Анна склонила голову перед своим богом, как ей казалось, и первые слезы проступили на лице, и сорвался на истерически-спокойный голос. - Сейчас... именно сейчас мне нравится быть с тобой, здесь в твоем мире!
  - Значит, ты хочешь быть со мной?! Или ты хочешь вернуться обратно?
  Анна в порыве какой-то неописуемой страсти приблизилась к шторам царской ложи и отодвинула прозрачную преграду в сторону, и теперь перед взором ее предстало нечто великолепное и в то же время чудовищное.
  Чудовищное? Вряд ли этим словом можно описать все создание, расположившееся на ложе в куче воздушных перьевых подушек, лежащей на чистой белой простыне, лежащей опершись рукой о свою голову, которая сейчас повернута именно на Анну. Лежало Оно на боку, и как ни странно в таком положении подчеркивалась его истинная красота тела, то есть теперь можно было рассмотреть все изъяны и совершенства Оно.
  Анна смотрела на ее или его лицо, ощущая, как ее охватывает волна беспомощного, беззащитного обожания. Тот, кто сотворил такое с этим существом, должно быть превзошел самого себя в эволюции. Переплетенные светло-зеленые линии ее щек, расположившиеся врезанные в кожу татуировки - хотя скорее как подозревала Анна, это были не татуировки, а истинная природа тела Оно - на туловище скручивались в некие невообразимые узоры, как холод сковывает стекло и затем на нем появляются витиеватые узоры, острые чем-то напоминающие кошачьи глаза переливались из зеленого в красный, затем в желтый, а потом все начиналось по новой, - по крайней мере так казалось Анне - темные длинные ресницы напоминали стрелы выпущенные из лука, готовые вот-вот встретить свою цель лицом к лицу, - все было восхитительно и нет - кожа покрытая синеватыми чешуйками немного омрачала красоту лица. Но это безобразие сглаживала эта же самая кожа, небесная просвечивающаяся жидко-хрустальная, и просвечивающаяся в меру, так что не видно, что находится внутри. Разве что чуть-чуть. Волосы отсутствовали, вместо этого на голой верхушке черепа Оно устроились синевато-розовые чешуйки. И лишь одно единственное вырывалось из верха головы, они расположились сзади, свисая вниз, мягкие нежные на ощупь, по ним пульсировали потоки крови, это - щупальца-отростки разной длины. Самая наибольшая из них доходила до конца груди Оно.
  - Я люблю тебя, - сорвалось с нежных пухленьких раскаленных губ стоящей и плачущей Анны. С такой легкостью и беззаботностью произнеслись слова, придав лицу и голосу соответствующее эмоциональное выражение.
  - Правда?! - искренне отозвалось Оно, лежа на ложе.
  - Да, и я это точно знаю, будь уверена. - Голос Анны срывался то на плаксиво-писклявый, то на высоко-элегантный. - Это тебя я ждала, Кутидаида! Ждала все эти годы. Ждала и надеялась, что мы встретимся однажды, а оно так и случилось! Я знала: Ты непременно придешь.
  И стоило увидеть все чудовищное великолепие раскинувшееся перед ней, она сразу поняла: стоит ждать беды. Почему? Не могу ответить прямо сейчас. На губах Оно светилась ослепительная улыбка, но в ней не были ни малейшего намека на теплоту. Напротив, в них таились злоба, откровенная подозрительность и хитрость разума, а также бесподобное чувство из всех - женская любовь. Да, такое может испытывать только женщина.
  Кутидаида ласково похлопала правою рукою по нежной простыне, та примялась. Это был сигнал к действиям. Сигнал к тому, к чему все так долго шло. Сигнал к открытию наконец-то чувств страсти. Сигнал похотливыми наслаждениями плоти. И конечно сигнал, естественно чтобы сесть рядом с Оно. Разумеется, Анна последовала страстному жесту и послушно присела спиной к своей возлюбленной или возлюбленному, сейчас это не имело никакой разницы, подняла ноги на ложу и скрестила как медитирующий йог. Желания наслаждения телом Оно усилилось в Анне, и теперь по голому телу пробил легкий пот, а ближе к вагине так и вовсе потекли тоненькие струйки воды. Соски напряглись до невозможного предела в предвкушении каких-либо действий. Разум Анны готовился к сексу. Сексу?! Да, пускай и внеземному, но от этого Анне только становилось еще приятнее и радостнее.
  Оно сделало скучающее лицо, словно ей до ужаса надоели постоянные вопросы Анны, доходящие порой до излишней строгости. Теперь она была рядом от Оно не более чем на расстоянии вытянутой руки. И все же Оно осторожничало. В его теле поднимался небесный жар сопровождаемый холодными иллюзорными объятиями рук. Сердце его билось чаще, чем обычно, неспокойно. А желание заняться этим самым делом - безудержным сексом - навевала наслаждение и побуждала к решительным действиям. "Пора уже пора! Давай же вот твоя мечта!" - мелькали ужасающе-маняще-безудержные образы мысли в черепе Оно. Анна была так прекрасна, и Оно понимало, что готово взять ее прямо сейчас и прямо здесь на мягкой ложе. И что с того, что она из другой генетической расы. Человека ведь тоже можно трахнуть, если не хочешь иметь детей.
  - Я хочу тебя, - вырвались слова изо рта Оно, и нелепость их поразила его.
  Но еще больше подобное заявление шокировало Анну. Та и не могла сейчас что-либо ответить на это, кроме как:
  - Это я хочу тебя.
  - Ты находишь меня прекрасной Анна?!
  Наконец руки Оно двинулись в сторону тела Анны, - Оно решилось сделать первый шаг, в теле нарастал ужас - как щупальца осьминога. Само же Оно село позади Анны. Руки проникли на шею, такие нежные чешуйчатые гладкие и возбуждающие до предела. Они сжимали шею, словно страстно хотели задушить свою добычу.
  - Отвечай! - ласково шепотом потребовало Оно. Звук послышался в левом ухе Анны и испарился.
  Сладостные объятия продолжались и вот невольно, - а может с умыслом - правая рука плавно соскользнула на один из сосков, а Анна сделала в это неожиданное мгновение сильный вздох собирая воздух, она явно не ожидала такого поворота событий. Рука же эта взялась мягко за сосок и стала двигать его влево вправо, туда-сюда.
  - Ты... - напрягаясь, что-то сказала Анна в порыве захлестывающих удовольствий, - Мое божество! - слова искренне произнеслись сами собою.
  Сзади усмехнулись на подобное выражение, а руки двигались все ниже и ниже, гадко и мягко идя по пути блаженства плоти. И вот они - женственные руки, темно-синие с зелеными прозрачными пупырышками на кончиках пальцев - преодолевали расстояние, незаметно одна из них подобралась к пупку, а другая все еще оставалась на соске. Руки словно общались друг с другом на своем загадочном языке, говорили, что делать можно, а что ни в коем случае не дозволено. Указательный палец левой руки тем временем пока Анна спросила Оно, гладил пупок, водя по нему так, как художник рисует кистью картину, мягко, влажно, и аккуратно.
  - Ты хочешь, чтобы я... ответила на твои жесты руками?
  - Я не знаю... не знаю, чего я хочу... не знаю, смогу ли я преодолеть мои страхи!
  - Знаешь, я все думаю... - вновь начала Анна.
  - И о чем же?
  - О том какая я все-таки... сука! - взбешенно вырвалось из легких Анны.
  - С чего это вдруг ты подумала о таком? - похоже, теперь Оно задавало вопросы, а не Анна. Как-будто человек и существо поменялись местами, но это лишь мнимая завеса.
  - Не знаю. Но я никак не могу не думать об этом. Я чувствую, что подвела Александра, сделала что-то не так. Короче я покинула его, оставив в полном одиночестве.
  Напряжение нарастало, и Оно теперь сдерживало себя неописуемыми цепными оковами, но непослушные руки продолжали свой путь. Осторожно рука поглаживающая пупок проникла одним из пальцев внутрь тела. Анна только несколько раз блаженно охнула от неожиданности, но ей было приятно подобное действие. Другая рука разом схватилась вовлеченная восхищением действий Кутидаиды за одну из грудей целиком, сжимая и ни на секунду не отпуская плоть. Грудь покраснела от такого жесткого действия, показались кровавые вены.
  - Я хочу игры! - похотливо-гневно со страстью срывающимся голосом выпалило Оно. - Не тяни, пожалуйста, умоляю тебя, - спокойно.
  Охваченная одновременно испугом и любовным экстазом, Анна была не в состоянии пошевелиться. Тем времен руки Оно продолжали вытворять чудеса. Палец внутри пупка шевелился с жестокой скоростью, ворочал все внутри, казалось, там все перемешается между собой, но ничего подобного не происходило. Грудь, покрасневшая и увешанная венами, чувствовала себя вполне нормально. Теперь Анне оставалось лишь закусить губу до крови от наслаждений испытываемых телом. Такого еще с ней никогда не происходило. Она чувствовала, как палец внутри нее играет и как кровь, бурля, закипает.
  - Я люблю тебя, - опять произнеслась та самая фраза.
  После этого Анна повернулась к своему божеству, а палец внутри нее вырвался наружу весь испачканный в крови. Она почувствовала, как там все приходит в норму. Анна умерла ведь так? Естественно так, значит и внутри нее все умерло, тогда получается - это не повредило ей.
  Глаза Анны моментально в момент разворота окунулись вниз, между ног Оно, а ноги были на удивление красивыми. Тонкие стройные и такие мягкие темно-синие, и как все остальное прозрачные в меру, также на кончиках их пальцев были расположены зеленые пупырышки и еще эти шесть пальцев, и татуировочные узоры. Ох, эти распаляющие чувства Анны, врезные узоры! Каждый из врезанных узоров напоминал реку, переливающуюся то вниз к ступням, то вверх обводя бедра и плавно переходя на упругий мягкий животик Оно. Великолепие ног позволило Анне еще сильнее окунуться в экстаз собственным телом. Между ног же раскинулся новый необъятный бездонный мир похоти. И удивительное было там, и чудовищное для Анны. Половые губы, клитор все находилось на своих местах, пожалуй, за исключением каких-то странных маленьких щупалец отростков, которых было несчетное количество. От смущения Анна почти онемела, но все же поцеловала Оно в его пухлые губы желающие, чтоб ими упивались.
  Поцелуй казалось, длился вечность, так оно и было, ведь время как такого в ином мире сейчас для них не существует, то есть оно идет своим чередом вперед, но не для них. У них его - времени, конечно - бездонная вечность. И все же он закончился. Глаза опять смотрели вниз.
  - Не смотри туда, прошу тебя, - жалобно попросило Оно, Анна в мгновение отвела глаза от вагины.
  И умершая женщина заглянула в глаза Кутидаиды, там виднелся потайной таинственный мир, вернее ей так виделось. На самом деле глаза наполнялись болью, неведомой ни ей и никому. Болью потери любимых. Болью гибели чего-то огромного, того чего и представить трудно. Глаза были наполнены оттенком теневых скрываемых слез.
  - И что это за мир такой?! - руки обоих гладили кожу.
  - Одновременно реальный и диковинный. Мир, который не могла породить я, и даже самая причудливая фантазия. Но это все же мой мир, это так. Он вмещает в себя всю вселенную и гораздо больше чем можно представить. Но он вмещает также в себя и добро и зло, страх и храбрость, фантазию и грезы, обоняние, техно-магию и грубую силу. В общем, все, что только можно представить. И мир этот находится в разрушенном состоянии, точнее он полностью мертв.
  - Ты прелесссссть! - блаженно пролепетала Анна.
  - Тебе нравится? - разнеслось женско-мужское эхо.
  - Да, очень.
  - Коснись их, - велело Оно, - слегка.
  Теперь цель ее обожания во всей красе была в ее распоряжении. Не спуская с Оно глаз, Анна, вернее ее левая рука немедленно соскочила со спины Кутидаиды и направила свои пальцы с коготками вниз, в причинное место. И едва Анна ощутила жар от прикосновения там, между ее ног - лежащих и расположенных на ложе правее - все напряглось, потекли ручейные соки пота, а чувства разыгрывались в голове, груди, сердце, легких, на новом необъяснимом ей уровне.
  - Пожалуйста, продолжай! - произнес наполненный похотью голос на пике страсти.
  Кутидаида в порыве конвульсий пробегающих по всему телу, откинулась назад и упала спиною на мягкую белоснежную простынь. Ее руки, доселе обитающие на объекте своего обожания, развелись в стороны, и пальцы их впились когтями в эту самую простынь, и порвали ее. Анна же обнимающая Кутидаиду потянулась вместе с ней вниз, именно туда где находилась недавно ее слабая ручонка.
  - Хочешь меня вылизать?! - внизу кивнули.
  Итак, находясь в божественном наслаждении собою, Анна руками схватилась за молочные груди Оно. Прежде с губ Оно сорвался тяжкий вздох красивый и пронзительный. Веки утомленно опустились, но внезапно Оно вновь открыло глаза. Теперь взгляд устремился на его - пора бы уже писать "ее", но ведь это не женщина, чтобы так писать, к тому же это существо кем бы оно ни было, сказало: "Я средний род", - половой орган с щупальчиками отростками.
  Мысль, сейчас вибрирующая в голове как сверло о том, чтобы покинуть иной мир, наполнила Анну смешанным чувством страха и радостного ожидания конца.
  Она вновь увидит земной мир! Хотя мир Кутидаиды куда интереснее и опаснее. Огромный людской мир, заполненный без остатка! А мир Оно безжизненный, он мертвый.
  - Ну, давай же!
  И рот Анны сошелся с половыми губами. Оно ахало и охало, наслаждаясь каждым мгновением, проведенным с Анной. Оно мечтало. Оно восхищалось человеческой расой. Оно не могла сдерживать свои животные инстинкты. И тут когда Оно готово было кончить, чтобы этого не случилось, и страсть не ушла, Кутидаида сжала волосы Анны в своих руках, мерзко и жестко, а дыхание стало резким и отрывистым. Анна невольно заорала от боли, но это ей нравилось как никогда в жизни. "Почему? Что со мной происходит?! Неужели я способна на такое?! Если я это делаю, значит - способна!" - пробегали мысли одна за другой в голове пока крик вырывался наружу, а Оно подтаскивало ее к своим ротовым губам.
  - Дай я потрогаю?! - властно потребовало Оно.
  Сразу сообразив, что Оно имеет в виду, Анна впилась губами как горячая сталь, и раздвинула ноги в сторону, убирая их с ног Оно, и располагая между ее туловищем.
  - Войди же в меня, прошу тебя я хочу этого!
  Рука Оно дотронулась до шелковистой вагины Анны и на ней остались липкие выделения возбужденного тела, и засунула себе в рот, пока та переводила дыхание вверху. Оно изучало человека женского пола. Наконец насладившись выделениями, Кутидаида слегка раздвинул створки ее губ, которые слипались под пальцами, - но не от потных рук, а от естественных выделений тела.
  - Ты чувствуешь? Ощущаешь что-нибудь?! - спросило Оно, исследуя неизведанное, запретное. Вместо ответа Оно получило массы протяжных стонущих воев. - Тогда наслаждайся тем, что я делаю.
  - Войди глубже, я разрешаю, - глаза Анны полыхнули жестокой неописуемой страстью.
  - Боюсь, я тебя покалечу, - медленно, как будто находясь под действием какого-то наркотика, сказало Оно, но Анне было плевать, ведь она мертва.
  - А может мне нравится так! - пальцы задвигались глубже пока, наконец, целая кисть не вошла полностью внутрь нее, Анна поцеловала Оно, надкусывая его губу до крови.
  - Погоди. Хватит! - мертвая девушка не закричала от боли разрываемой ее тело, она терпела ее. Ей это понравилось больше чем любой секс в мире, она хотела еще. Руке в нынешний момент вошла еще глубже, и Анна почувствовала, как та орудует у нее в желудке, перебирая внутри еду и перемешивая как салат.
  Тело Анны изогнулось в конвульсии. Ее тело затряслось. По Анне прошлась холодная потная дрожь. И голова Анны устремилась вверх, а там, на потолке ложи какая-то нарисованная картина. "Это все сон", - подумала Анна.
  - Это не сон, - чтобы развеять ее сомнения сказал Кутидаида. Оно читало ее мысли и желания, и убеждало себя неоднократно, что Анна выбрала свой путь. - Это все по-настоящему. Все дело во мне. - Левая рука Анны сжала одно из бедер Оно. - Я собиралась сыграть с тобой в игру, помнишь?
  - Помню... - раздалось в ответ.
  - Что ж... - растянулось слово, - сыграем!
  Нарисованное изображение вверху повергало в ужас. Белоснежные облака извивались огненным дождем. Там, - словно мертвые, - застыли головы людей в полумраке, и за каждую из их шей цеплялось по одному огромному железному крюку, подвешенному на цепь. Сзади этих самых мертвых голов расположился то ли надзиратель, то ли убийца или еще какое-нибудь странное загадочное иное существо. Цепи с крюками и подвешенными на них головами людей сходились в металлической толстой арматуре, и были приварены к ней. Не удивителен был и тот факт что, первое представление об этом объекте складывалось как об оружии, хотя пока рано что-либо говорить. Самое удивительное же оказалось то самое белое небо. На нем, как будто заявляя, что иной мир вечно существует не только на грани сумеречной темной красоты, светило, одаривая светом небеса, солнце. Мертвые головы уставились вниз на Анну, будто бы желали чего-то от нее. Может свободы? Возможно. И каждая из голов представляла одну из рас, живущих на земле, но в сеже многих и не хватало, - голов ведь всего девять - и сейчас они истекают кровью. Расположившееся позади их чудовище нарисовано оказалось так, что при каждом рассмотрении его головы, правой руки и краешка плеча, - остальные части тела скрывались слоем облаков, - чудилось, что создание прямо сейчас сойдет с картины и войдет в иной мир и начнет кровавую резню, собирая головы поверженных врагов или жертв - это как получится. Глаза чудовища маниакально светились, - не прямом смысле, - наслаждаясь орудием в руке, а пальцы и кисть давно сгнили и непонятно как еще оно могло держать подобный предмет, сжимая пальцы. И лицо чудовища искажалось на картине, и нарисовано оно было так, что как ни посмотри, его глаза следили за тобой отовсюду и везде. Само же лицо представляло маску. Маску? Да нет же, не представляло, а это точно наверняка была металлическая блестящая маска, без выреза под рот, но зато с дырками под глаза и на этой же маске отпечаталось море крови. Судя по размерам и форме маски не трудно предположить, что за ней скрывался человек, но надпись внизу всей картины опровергала подобные мысли. "Едины - все кто идет праведной дорог, а кто оступается, умирает от рук чудовища - Центуриота", - надпись была непонятной.
  Рука оно до сего момента находящаяся внутри Анны вылезла наружу и вместе со всей накопившейся на ней дрянью из желудка повалилась на ложу. Изнеможенная Анна легла рядом со своей мечтой, избранным, богом, в общем, с тем о ком она мечтала и надеялась всегда.
  - Тебе было больно! - раздались плаксивые слова от Кутидаиды.
  - Очень, - пауза - очень больно, но я не жалею.
  Кутидаида плача, то ли от содеянного, то ли от того, что испытало запретную любовь с другим генетическим видом, развернулось и улеглось на левое плечо. Формы его тела были гладкие как точеный камень и в то же время бугристые, увешанные чешуей.
  - Почему?
  - Я едина с тобою, а ты со мною. Мы едины. - Раздалось по комнате, и Оно улыбнулось в страсти довольное собою.
  В свою очередь за улыбкой последовало прикосновение рукой к груди Анны. Кутидаида повело рукой вниз, первым встретившимся препятствием на гладком туловище оказался пупок. Потом, как только пальцы коснулись кожи пупка Анны, рука стремительно двинулась к бедрам, - к внутренней их части, - и естественно коснулась одного из них и рука продолжала падать вниз, к тому месту, где сходились бедра. И неожиданно Оно отвело свою руку от тела, тем самым еще сильнее распаляя чувства ожидания и сводя Анну с ума. Для Оно это - возбуждающая игра.
  - Я думала ваш расовый вид, такой как мой, - сказало Оно, - но я ошибался. И я не бог Анна. Нет, я не бог, я всего лишь генетически другой вид.
  - Так кто же ты, если не божество?
  - Я... - Оно замолчало.
  В помещении повисла мертвецкая безмолвие. Никто из присутствующих не решался проронить хоть какого-нибудь малейшего звука изо рта при помощи языка, губ и воздуха.
  - Я - никто. И в тоже время - все... - наконец шепотом произнесло Кутидаида.
  - Это правда? - спросила Анна.
  - Конечно. Пока я дожидалась твоей смерти, у меня внутри все разрывалось, словно чувства трепетали во мне на грани не истощаемой бездны.
  - Нет, - сказала она ледяным тоном, - это я ждала твоего появления. Все это время - ждала.
  Отныне с каждой секундой, проведенной Анной в ином мире, Кутидаида подчиняло ее своей власти. Анна чувствовала как ее сомнения и страхи рассеиваются, уступая место божественному блаженству и наслаждению. Она физически ощущала, как неведомая сила окутывает ее тело, проникает не только через глаза и любые другие отверстия в теле, но и через саму гладкую кожу. Голова Анны закружилась, словно она один за другим осушила несколько бокалов крепкого вина.
  Но это ощущение было не неприятным - особенно через что недавно прошел ее организм. И как ни странно Анна обрела мертвый покой. Казалось, Оно видело Анну насквозь, все ее ошибки и поступки, обиды и успехи. Необъяснимая загадочно-отвратительная красота Оно окончательно пленила Анну. Она уже не вспоминала о прошедшей жизни, как будто та осталась в прошлом вместе со смертью. Всех кого-либо помнила мертвая девушка, проплывали у нее перед закрытыми глазами, и исчезали в темной бездне. Вот и дорога ее жизни сделала крутой поворот. Поворот за пределами самой дороги жизни. Любопытно, думала она, увидеть людей вновь в новом ракурсе. Ей показалось, будто она оказалась невольной участницей какого-то фильма, и что вскоре может стать непосредственной неотъемлемой его частью, то есть превратиться в участницу действия. И вдруг она почувствовала на себе взгляд Кутидаиды.
  - Пошли, - сладостно приказало Оно.
  - Да, - пробормотала Анна.
  Оно и Анна встали с ложи, и та превратилась в синий пепел и осыпалась на пол и даже дальше, - между полочных досок были небольшие дыры-отверстия.
  Однако Анна, находящаяся в состоянии блаженства и не думала идти обратно к одной единственной двери находящейся в помещении. Меж тем сама комната стремительно сжималась. Треск ломающихся досок, отваливающаяся штукатурка, сдвигающиеся стены, все это давило на ее мозг. Взгляд Анны устремлялся повсюду, в тот мир, который она сейчас должна покинуть.
  Не решаясь подойти к двери вплотную, Оно рассматривало ее с испугом и подозрением. Хотя объяснить существовавший мир по ту сторону Оно не могло, но все же было в состоянии оценить его мощь, накопившуюся силу людей.
  - Я хочу быть с тобой! - послышалось сзади эхо, когда Кутидаида тащило тело лежащей Анны у себя на руках к двери.
  - Ты слышишь меня Анна? - В ответ находящийся человек на руках у Оно довольно кивнул. - Тебе пора. Твое время еще не пришло, но скоро... очень скоро ты окажешься в моем мире. И тогда мы будем вместе, во что бы то ни стало. - Голос Оно сорвался в массовом потоке чувств, вибрирующем в голове. - Я люблю тебя! Кутидаида что я говорю!
  Оно несло ее к двери, обратно в земной мир. Туда, где властвует природа. Там зеленеет трава, текут реки, ручьи и водоемы, плещутся океаны в земной красоте. Туда, где живут живые организмы, пьют, едят, играют, валяются на солнце. Там, где возводятся высоченные здания. В том месте птицы поют песни и парят в воздухе, потому что они свободны. Свободны?! Их никто и ничто не сдерживает, а Оно заперто в ином мире и сейчас как никогда жаждет освободиться от пут сдавливающих горло, режущих конечности тела. Да это так! И Оно не может разорвать оковы. Словом Оно двигается вместе с Анной в мир где вовсю кипит живая жизнь. А что здесь? В мире Кутидаиды - прекрасном и безобразном, невообразимом и своеобразном - одна лишь смерть, куда ни посмотри.
  Они стояли у самого порога двери, Анна позволила покорно взять себя на руки. Взять?! Нет, она ничего уже не соображала. Разве что, почти.
  Кутидаида взглянуло в глаза смешные глаза Анны, и завладела ее вниманием. Легкость, с которой Оно смогла завладеть вниманием Анны, поразила Оно больше чем саму Анну. Наконец сделав над собой усилие, Кутидаида шагнуло вперед, переступая через порог. Но ничего такого не произошло. Оно только продолжало двигаться дальше со слезами на глазах. В лице его и ее отчетливо угадывалось сильнейшее теперь из чувств - любовь.
  - Прости меня, - повторяло Оно. - Прости! - За что простить? - Прости, умоляю тебя?! - Но девушка молчала. - Я не смогла убить тебя тогда, и теперь не могу. Прости, я создала тебя! Прошу тебя, Прости! - Между тем ноги двигались вперед, и вот выходя из дома подаренного Анне Александром, Оно исчезло, испаряясь в клубах едкого дыма. Анна с грохотом упала на ступеньки крыльца, затем покатилась вниз. Тело перекатывалось с бока на бок и вскоре также испарилось, как и Оно.
  В следующее мгновение девушка очнулась у себя в больничной палате. Сердце ее колотилось так, словно готово взорваться. Приятный образ Оно все еще парил у нее перед глазами. В мозгу отчетливо отпечатались последние слова Кутидаиды "Прошу тебя, Прости!", также запомнились и более значимые слова, нежели последние сказанные, которые никоим образом не связаны с основной темой слов. Хотя как знать.
  "Прости, я создала тебя!", - неужели я на самом деле чудовище, созданное Оно, думала Анна и не заметила, как из век появились первые кровавые слезинки собственной лжи, или может быть правды, я не знаю. Эти слова, которые она услышала, находясь на грани безумства или блаженства, она не знала. Эти слова, наконец достигали абсолютного смысла. Сейчас Анна была убеждена, что она творение Оно. Но кто она? Монстр - способный убивать. Чудовище - невосприимчивое к чувствам. Или настоящий живой человек - способный мыслить и рассуждать логически, а значит жить?! Она не знала. И что все-таки означают слова, "Я не смогла убить тебя тогда, и теперь не могу", что значит слетевшее с уст предложение Оно?! Быть может, со временем Анна узнает это от самого Оно, но не сейчас. И тогда последует истинный смысл слов Оно.
  - Ничто - вот теперешняя моя сущность. - Тихо проронила Анна.
  
  (Август 2009). Два трупа чтобы вернуться назад.
  Издалека, а затем все ближе и ближе зазвучали шуршащие шаги в темноте. Они приближались, когда Александр шел вперед. Недавно с ним происходило что-то подобное, и тогда он просто убежал как трусливый заяц. Это было очень страшно - идти навстречу невидимому порождению кошмарных фантазий Оно. Ноги двигались предательски быстро, а время было уже на стороне ужаса. Какого хрена его понесло сюда?! Ах, да - идти все равно не куда, кроме как назад. А что там позади? Ничего нового, лишь сплошная стена вместо прохода. И вот зацепившись обо что-то внизу ногою, - острое, режущее подошву обуви, - он споткнулся, пролетев метра два. И он понял, встреча с кошмаром неизбежна, а как все хорошо начиналось, и получилось так, что он остался вновь один со своими страхами.
  Александр упал вниз, ударившись спиной об асфальт, голова встряхнулась разок и он зверски закричал. Удар кошмара номер один пришелся как раз точно в висок. Руки и ноги Александра спешно перебирали под собою поверхность, стараясь отдалиться от чудовища, но оно шло так быстро, а времени так мало. Зрачки его расширились от страха. И почему-то сейчас, находясь практически во власти существа с корягой, Александр вспомнил отрывок из письма: "Ты решил, что после моей смерти твоя жизнь превратилась в ад, но это не так. Ад еще впереди". И действительно ад оказался впереди. Именно сейчас для него происходящее действительно - ад.
  Организм бился в панике от ужаса. Бежать, бежать, бежать, - лишь мелькало в голове. Александр начал приходить в себя после удара чудища. И когда он наконец стал двигаться быстрее, создание исчезло из виду. Он оглянулся по сторонам, но повсюду туманный мрак. Однако неподалеку кто-то был. И теперь у него начинало рождаться понимание того что недавно говорил Вернон Роско, человек обитающий в своем собственном аду. Этот чертов ад, похоже, начал добираться до Александра или уже здесь.
  - Александр?! - удивленно послышалось где-то в стороне. - Это вы?!
  И пока его голова вертелась в разные стороны, к своему удивлению сообразил, что по-прежнему отслеживает движение впереди него этого существа, и что его мозг отказывается убить надвигающуюся угрозу, и существо это всего лишь - мертвый разлагающийся труп. На какую-ту кошмарную секунду ему даже показалось, что это самое создание замахивается своей палкой корягой прямо вниз, чтобы ударить его. И он понимал, что отдаляясь, он неумолимо увеличивает расстояние между собой и величайшим страхом в мире. Хотя это и было всего лишь иллюзией, он стал двигаться интенсивнее.
  - О господи, господи, - стал повторять он в панике.
  Неожиданно из сумрака тумана рукою он наткнулся на какой-то предмет из мягкой кожи. Ему показалось - это женские сапожки. Кто-то также внезапно схватил его за левую руку и поднял вверх, и он увидел лицо Анны, его умершей жены. Радость сменила страх и стала растекаться по телу, пульсируя в крови. В воздухе проскользнуло непонятное то ли бормотание, то ли шепчущая неизвестная тарабарщина.
  - Вы в порядке! - истерично выговорила девушка. Он в ответ довольно кивнул.
  Они обменялись взглядами, и тут произошло нечто неординарное, быстрое, стремительное событие. Девушка рывком своей левой рукой отбросила тело спасенного Александра позади себя и применила револьвер в другой руке, выстрелив в существо с корягой. Чудище издавало протяжные стонущие крики, отдающие по ушам своей частотой, как будто те состояли из нескольких голосов, но по-прежнему двигалось вперед, а девушка повернулась и взглянула на Александра. Тем времен он, упавший, словно растоптанный в грязи, с ужасом услышал у себя над головой потрескивание дерева, но сначала два выстрела - это пули рассекли воздух и позади меня еще одно создание с корягой, подумал он, - Нерассуждающая паника охватила его, сердце забилось еще быстрее в нарастающей опасной обстановке. Существа, - что-то бормочущие или шепчущие, с гнилыми свисающими кусками плоти, и этой непонятной то ли деревянной рукой или корягой, жаждущие поскорее добраться до жертвы, - неумолимо приближались, а пули по-прежнему отдавали в ушах, кажется, их было еще пять. Нет, точно - пять пуль летящих в тела существ.
  Обернувшись и глянув вверх, Александр почти увидел, как одна из пуль впивается как пиявка, засасывая в горячий металл потоки хлынувшей наружу крови, и режет... режет... режет зверски мясо.
  - Твою мать! - истерично крикнула девушка в юбке, достав из кармана блузки патроны взволнованно пытаясь перезарядить пустой револьвер.
  И за пол секунды до того как девушка перезарядила бы револьвер, одно из существ, - а именно спереди нее, - подобралось слишком близко, чтобы ей можно было выстрелить. Тогда быстро сообразив, она стремительно произвела удар локтем в живот чудища, от такого гнилое поверхностное мясо вжалось во внутренности, а локоть естественно последовал туда же. Липкий, воняющий, измазанный в гнилых мясных экскрементах локоть живо отпрянул от существа и тело того разломилось надвое как кровавое печенье.
  "Ради чего я все это делаю? Чтобы найти мою умершую жену и уехать отсюда нахрен? Да. Чтобы мы вместе дышали, ели, спали, восхищались и ненавидели, испражнялись, рассуждали и боялись, наконец, мечтали и боролись, плакали и чувствовали боль и переживали, в конце концов, любили друг друга, и каждый из нас верил в своего бога и дьявола, в ад и рай, в добро и зло! И чтобы наполненная, такая бурлящая, бессмысленная и бесполезная, наполненная светом и тьмой, грязная бесконечно продолжающаяся и разная до смерти и именно поэтому такая волшебная и прекрасная жизнь, человеческая жизнь Анны вновь продолжила свой путь по извилистой дороге в бесконечную даль. И конец этой дороги был известен только нам обоим и больше ни единой душе. "Смерть всего лишь начало бесконечного путешествия, Оно поражает и забирает", почему я вспоминаю сейчас этот отрывок письма. Господи я не понимаю, и смерть моя близка как никогда. Надо что-то делать, но я не могу. Бежать! Да" - трепеталось в голове Александра, и как будто в его спине провернулся заводной ключ, подталкивающий к действиям, Александр моментально кинулся поодаль от существа, осознав всю опасность мимолетного момента. Он вспомнил, почему здесь, и у него словно открылось второе дыхание, но слишком поздно для этого, ведь страшное уже произошло. Слишком много времени ушло на раздумья. Мозг сковывало нечто чудовищное, заставлявшее слабеть.
  По локтю девушки - грязному, измазанному мясными экскрементами, - стекали остатки чудовища. Оставалось лишь зарядить последнюю пулю в револьвер, и этих самых драгоценных секунд на перезарядку не хватило. Существо, находящееся позади нее, выплюнуло из своей пасти что-то липкое, и оно пролилось на девушку, вернее на ее лицо и правую руку, которой она держала пистолет, большая часть все же пролилась на руку. Жидкость оказалось непростой и очень больной. Девушка закричала от боли разлагающей кожу лица и одежду на руке. Липкая, противная жидкость, так как она смогла растворить человеческую кожу, была кислотой. Естественно. Кожа на лице взбугрилась и запузырилась, на руке же растворяющаяся одежда стала прилипать к коже. В такой страшной ситуации девушка повалилась на землю и закрыла лицо руками. Боль продолжалась. Боль мучила. Боль убивала.
  В глазах полыхнуло адское пламя. Наконец когда боль все же немного успокоилась, девушка смогла совладать с револьвером в руке, и до конца зарядив, встав в полный рост, сделав сумасшедшее лицо, - из-за кислоты края рта рассекли трещины, и хлынула горячая кровь - выпалила все патроны в чудище, то замертво скатилось вниз. Накаленная обстановка закончилась и девушка заплакала. Слезы текли ручьями, по носу, по сладким губам, по красиво подбородку и не было им конца. И вот она потеряла сознание. Перед этим лишь зверски сказала: Помоги мне!
  Застывший от ужаса Александр, наблюдавший всю картину в полном объеме, не решался шевелиться. Вдруг еще кто атакует. У него был шок. И только он вспомнил Анну, как тут же услышал ее голос, вернее это был голос девушки. Туманное сознание слышало его, чисто и звонко. Голос вырвал его из смертельно длинного шока и он, осознав все произошедшее, увидев валяющееся в стороне от себя разлагающееся тело женского пола, незамедлительно ринулся туда.
  Картину, которую он узрел, была полна сострадания и страха, и еще боли. Да боли, мучившей свою жертву, не отпускающей ни на мгновение, режущей, убивающей. Боль наполняла женское тело новыми ощущениями страха.
  - Нет! - выкрикнул он со слезами на глазах и положил ее на свои руки.
  Ее лицо... нет, это не лицо, а страшная, кровавая маска. Описывать метаморфозы приключившиеся за последние секунды, пожалуй, слишком страшно, скажу лишь только, что лицо теперь обезображено до неузнаваемости. Правая рука полностью разложилась до белых человеческих костей, мясо валялось рядом. То, что увидел он, свидетельствовало об одном - девушка умирала жадно поглощаемая смертью. Да, да именно умирала, на чудо рассчитывать не приходится.
  - Анна, Анна прошу тебя, не умирай!
  Захлебываясь темно-красной кровью, девушка тихо выговорила: Я Алла, ты помнишь меня?
  И в мозг ворвался ужас на крыльях света. Почему? Все просто, ужас - это потому что девушка умирает, крылья света - значит это не Анна. И мир изменился в ужасающее время. В небе уже сияли кровавые облака, крыши домов витали в воздухе неподалеку от самих домов. Туман исчез, словно его и не было, а Алла ожила, жадно хватая ртом воздух.
  - Ты в порядке? По тебе этого не скажешь. Как ты еще можешь быть жива?! - спокойно отреагировал Александр, продолжая осматривать умирающее тело.
  С того момента как он прибыл сюда, многое произошло. Порою жутко страшное и давящее на мозг, а порою спокойное тихое наслаждение, и еще сладостный незавершенный секс.
  - Все будет просто чудно! - Алла улыбнулась и подмигнула ему левым разлаженным глазом. - У меня для тебя послание, посмотри в правом кармане блузки, - прошипела она.
  Порывшись в кармане ее блузки, он нашел прямоугольную карточку. На ней было написано: Жизнь закончилась, а игра смерти только началась.
  - Что это все означает?! - кричаще выговорил он.
  - Ты сам должен понять, - прошептался ответ.
  - Так кто же ты, если не Анна, ответь?! - Но девушка бесконечно молчала.
  Его руки отпрянули от спины девушки, они были все запачканы кровью, свежей кровью, стекающей по локтям, когда он выставил перед собою ладони. Кто же это все делает? Оно?! Если да, то это было просто великолепная игра на чувствах человека. Так или иначе, смысл произошедшего был ему очевиден: его отсюда не отпустят пока он не найдет Анну. Но ведь она умерла так?! Что же тогда он забыл здесь. Может быть это ловушка? Что ж тогда он навечно останется здесь в поисках своей умершей жены. Но все же шанс, - хоть какой-нибудь малюсенький - у него есть.
  - Боже что со мной происходит, - плакал он навздрыг.
  Мертвое тело зашевелилось и попыталось дотронуться до его ног, но как только он почувствовал мертвое прикосновение, со страхом в голове двинулся назад. Он почувствовал как струится кровь по ноге и как мясо соскальзывает с чужих костей.
  - Нет! Не трогай меня! Уйди тварь! - заорал он. - Ты сгнила! Ты мертва!
  - Ничего страшного, - сказала она деловито, как начальница.
  И тогда тело Аллы попыталось встать. Тело Аллы уже растрескалось во всех местах, и из дыр сочилась кровь. Она пыталась встать на ноги, но вновь и вновь обрушивалась на землю, и от любого движения - поднятия рук, движения ног, - обнажались голые кости и лопающиеся куски мяса. Алла была безнадежна. И была ли это Алла?! Александру ничего не оставалось, как сидеть и смотреть на казнь девушки в смертельной агонии. Он сидел, застыв от ужаса, и не верил своим глазам. И наконец, когда последние куски плоти девушки окончательно растеклись по асфальту, он успокоился.
  Сгнила, - произнес Александр, как будто это слово объясняло весь драматизм происходящего. Тем временем в голове поселились в уютном уголке разума слова, пилящие мозг сотнями предположений: Жизнь закончилась, а игра смерти только началась.
  Мир встречал его во всей своей кровавой красоте. Он расстилался, уходя вдаль, вился разрушенными асфальтовыми дорогами, наматывая километры, и не было конца кровавому миру. И не единой души кругом, дети тьмы испарились как будто и следа от них не осталось. Место словно опустело, но по-прежнему навевало чудовищный страх, просто так, для мертвой красоты!
  - Я боюсь, ты боишься, мы боимся, он, она, но Оно тоже может бояться, - послышалось сзади Александра. - Ни одно живое существо не может избежать страха - это реальность, - а погодя неспешно добавил - единственная, имеющая смысл здесь. Но если я давно мертв, почему до сих пор мне страшно скажи?! - в слова пробрались нотки страха.
  Голос Александр сразу же узнал. Всего два человека встретились ему, и если один прямо сейчас умер у него на руках, то значит - это Вернон. Он поднимается, запачканные кровью руки скользят по поверхности. Он поворачивается, и видит все того же неотесанного мужчину в порванном тряпье, думающий что место куда попал он - ад.
  - Я смотрю ты все еще здесь. Не надоело а?! - с излишнем нахальством Вернон взглянул на Александра, слегка задрав нос кверху.
  Тем времен, смотря на Вернона, Александр задумался про только что произнесенные слова о страхе. Вспомнил, что когда-то что-то подобное уже слышал, только из женских уст и это он никогда не мог забыть все последующие годы. Он отчетливо помнил тот день, последний день проведенный вместе со студенткой с филфака и, конечно же его девушкой. Он помнил очень много встреч с ней. Ее чувства к нему, ранящие сердце. Ее взаимное понимание его мыслей. Ее милую улыбку, греющую тело. Ее обнаженное правильных форм женское молодое тело. Не очень красивое лицо. И ясно помнил ее нелепую смерть. Почему нелепую? Сейчас я все объясню.
  
  (Сентябрь 1989). Сбежавшая, чтобы умереть и избавиться страха.
  Любимым оппонентом Александра в философских спорах была студентка филфака по имени Наташа Хибберт. Любимой потому, что ее аргументы доводили его до бешенства, и все-таки ему нравилось когда столь хрупкая - да, да хрупкая, телосложение у нее было не мускулистое, и уж тем более никак не красивое, хотя кому как, некоторым нравятся и такие, - девушка возвышалась над ним.
  - Дерьмо все это, - говорила она, когда их спор достигал кульминации. - Я все равно права, не так ли?! - говорила она деловито с нотками напористого страха в голосе.
  И еще любимой потому, что она ему нравилась. Находясь на курсах, он не сразу заметил ее. Она всегда была одна, не сказать чтобы совсем, время от времени все же она появлялась в компании девушек - такая робкая, стыдливая, - именно в один из таких моментов он и увидел ее, а именно столкнулся в коридоре лоб об лоб. Полетели книжки и конспекты в разные стороны, вальсируя в потоке воздуха.
  - Извините, - сказал он тогда и кромешно темно улыбнулся.
  - Ничего, это я не видела куда иду.
  - Давайте помогу все собрать.
  - Нет, не надо я сама, - не уверенно произнесла она.
  С этих пор, вспоминая их встречу в коридоре, он стал замечать одинокую робкую девушку с длинными черными, как смоль волосами, закрывающими пол лица. Иногда сидя на лекциях, он оглядывался, чтобы взглянуть на нее, что-то в ней привлекало его. Он не мог сказать что, то ли готических стилей одежда, которая вечно прописывалась на ее теле, или то, что она сидит все время в одиночестве, а может он чувствовал вину перед самим собою. Она была одна. Все время. И народ ее сторонился.
  Шло время дни сменялись днями, а за ними тянулись месяцы, и вот однажды он подошел к ней, как раз перед уроком.
  - Меня зовут Саша, - без лишних церемоний представился он, - а ты, если не ошибаюсь та...
  - Наташа.
  - Верно. Совершенно точно! - он искрометно мимолетно улыбнулся, девушка обрадовалась.
  - Тогда не согласится ли Наташа со мной на одно дружеское свидание?
  - Мне ничего не хочется.
  - Брось.
  - Я же сказала "Мне ничего не хочется", ведь мы оба знаем к чему идет дело.
  Молодой Александр окинул взглядом новую знакомую. Была она на года два старше его. Нынешняя одежда представляла собою довольно забавный коктейль: Сильно поношенные кроссовки и черные джинсы плохо сочетались с белой осенней курточкой поверх когда-то белого, а теперь практически черной заляпанной грязью кофточки, свисавшей с ее худых плеч. На ее лице расположились очки и они то как раз скрывали все изъяны, - я бы не сказал уродливого, скорее нетипичного для женщины - лица. Глаза ее казались бледными. Полные, пухлые губы были сухими, бледными на вид, как будто они потеряли краски. Все это дополняли рыжие прикрывающие половину лица шелковистые волосы, действительно они были чище всего остального.
  - Но попытаться все-таки стоит, - и она как будто сняла маску вранья с лица.
  - Мне не интересны парни. Понял! - надавила она.
  - Ладно.
  Он словно получил невидимую пощечину от девушки, сильную больную пощечину. Тогда он просто ушел, но спустя где-то месяц вновь заговорил о ней. Вернее его одноклассник и друг Игорь.
  - А знаешь, она лесбиянка...
  - Кто, Наташа? - не сразу понял Саша.
  - Ну, а кто же еще.
  - Конечно, знаю. Она мне сама об этом говорила. Но... - он сделал паузу, чтобы подумать о ней, а затем вернулся вновь из своих мыслей, - меня все равно к ней тянет.
  - Ты что тоже решил стать девушкой?! - Игорь постарался, чтобы его слова прозвучали как можно смешнее.
  - Брось. - Игорь глубоко выдохнул.
  - Я постарался тебя рассмешить, а ты...
  - Отойди от меня.
  - Встретимся позже, - он побежал по коридору куда-то вдаль, а после скрылся за первым его ветвлением.
  Игорь, удовлетворенно усмехнувшись, оставил его с мыслью о том, что он помимо того младше Наташи, так еще она и человек с нетрадиционной сексуальной ориентацией.
  В последующие две недели он напрочь забросил учебу, лишь дважды посетив учебное заведение и повстречав лишь некоторых из своих друзей. Заходя в очередной класс, на очередную лекцию он молил самого Бога, чтобы сзади него в самом дальнем углу не было ее, таинственной лесбийской девушки.
  Предосторожности, однако, были излишни. Наташа заболела, и каждый раз поворачиваясь назад, он видел пустой угол, но чувства бушевали в организме от такого еще больше, словно океан выл от ветра.
  Наконец когда чувства стали утихать по мере того как он все сильнее с каждым днем убеждался что Наташа больше никогда не появится, как и бывает в таких случаях, однажды обернувшись он вновь обнаружил ее там. Она сидела в углу совсем одна. И он вновь подошел к ней. И в его организме словно что-то щелкнуло, что-то передернуло весь мозг. Это была она! Та девочка из его школы, с которой он встречался впредь до третьего класса, а затем она с родителями переехала в другое место. Несомненно, это была она? Почему тогда его организм оцепенел от ужаса в тот момент, когда он подошел к ней, сидящей и склонившейся над тетрадью с записями? Почему? Потому что он знал, что это так.
  - Я вспомнил тебя! - дрожащим голосом выговорил Александр, на это заявление девушка громко фыркнула.
  - Ты же не знал, что после моего отъезда я многие годы продолжала тебя любить. - Наташа улыбнулась как школьница.
  - Этого не может быть, - Саша улыбнулся в ответ и отвел глаза в сторону, - столько лет и до сих пор...
  - Конечно, все люди меняются со временем. - Девушка проглотила застрявший комок воздуха в горле с жестокой тяжестью, сдерживая слезы, практически проступающие на лице. - Вот и я изменилась. Но я все еще люблю тебя. Как мне быть Саша?! - она сказала это так жалобно насколько это вообще возможно.
  Его охватил покой. Сердце билось медленно и ровно. Его чувства к ней, отошедшие куда-то далеко-далеко много лет назад вновь заполняли постепенно организм. Не хотелось ни спать, ни бодрствовать. В этот момент что-то необъяснимое сжало все внутри, требуя ответа. И он конечно ответил.
  - Быть со мной.
  - Быть с тобой? И после всего того через что мы прошли?! После нашего с тобой расставания?!
  - Да. - Девушка приподнялась и близко подошла к нему.
  Он отодвинул прядь ее волос осевших на лицо и заворожено воскликнул:
  - Ты красивая.
  - Не верю.
  - Правда, - Саша улыбнулся.
  - Никогда не видела лица настолько отражающее чувства, и которое мне так хочется поцеловать.
  - Так поцелуй меня! - шепнул он на ухо ей, когда та обняла его. - Пока здесь пусто.
  И она коснулась своими пылающими в страсти губами его губ, и ее иллюзорный девчачий мир треснул напополам. Исчезла ее другая сторона жизни. Все о чем она мечтала, на что надеялась, и что не сможет сделать никогда.
  Когда Александр был молодым он всегда вставал рано, и ранние подъемы не требовали многих усилий. Улицы были пусты, и лишь один он шагал по ним, просчитывая в голове предстоящий день, а теперь и думая о Наташе. Она была одинокой, почему-то всегда. Люди сторонились ее, тоже всегда. Почему? Он не знал, но догадывался. Скорее всего, из-за ее застенчивости и скромности.
  Потом на протяжении многих дней, они оставались вместе в его уютной укромной однокомнатной квартире. Многие часы наслаждения телами обоих. Столько бурных чувств в ожидании очередного рассвета. И так много общего между ними. Так прошло около двух месяцев.
  И вот в один так называемый прекрасный ранний утренний день, - когда солнце только-только появилось из-за горизонта, птички проснулись и расправили свои крылья чтобы полетать, люди только проснулись чтобы пойти на работу - он шел с ней по улице, и никто им не мешал. Они ощущали между собою полное соитие.
  - Ты веришь в чудеса? - Спросила Наташа.
  - Нет.
  - Почему?
  - А что такого, что какой-то человек, например, пролежал в коме целых десять лет, а потом ожил. Здесь нет ничего чудесного. - Наташа тем временем развернулась и зашагала спиною вперед.
  - Все же ты не прав. Чудеса - это наше все. Надежда, мечты, наслаждения, в конце концов, любовь. Все это - чудеса. Парадоксально, но это так.
  И в этот самый момент девушка поскользнулась и упала на каменную мокрую дорожку, ударившись головою об нее. В голове произошли метаморфозы: Череп треснул сзади, и оттуда полилась потоками кровь. Весь ее мир рассыпался в прах.
  - Я боюсь, ты боишься, мы боимся. - Произнесла она сквозь кровь изо рта с последним вздохом.
  Удивительная все-таки вещь - жизнь. Мгновение назад ты выходишь из дома, в надежде дойти до назначенного объекта, от точки отправки до точки прибытия, но только тебе никто не сообщил, что твоя дорога жизни подходит к концу и дальше только - мрачная тьма.
  
   (Август 2009). Два трупа чтобы вернуться назад.
  Как только Александр вспомнил это, его окатило бурлящей волною любвеобильных чувств.
  - Я обязательно найду свою жену, будь уверен, я ее найду! - надрываясь, проорал Александр.
  - Я сказал тебе: езжай домой.
  - Но ведь она моя единственная, помимо дочери, что осталось в мире. Она и есть моя любовь! О господи! Анна - любовь все моей жизни!
  - И ты действительно веришь, что твоя жена жива? Если это так, то желаю тебе удачи в ее поисках.- Вернон сменил голос на более трусливый, - в аду слишком опасно Саша.
  - Оно самое прекрасное создание в мире. Я верну ее.
  Он поднял голову к верху, закрыл глаза и увидел образ Анны гораздо отчетливее, чем остальной этот так называемый адский красный - видимо от крови - мир. Его правая рука потянулась к ее красивому улыбающемуся лицу. И от этого движения тело его резко сжалось в конвульсии и глаза распахнулись широко, наблюдая красный кровавый мир, видя каждую деталь его составную.
  И тут же в этот самый момент в уши Александру ворвался тот самый прежний звук. Нет - это был крик. Завывающий вопящий крик, но теперь все было иначе. Он не разрастался постепенно ниоткуда, и не усиливался по мере приближения детей смерти, крик грянул сразу на огромной громкости и оглушил его, он повалился на теплую потрескавшуюся землю спиною и его взору предстал кровавый мир снова. Он еще долго не мог подняться, раздавленный, не могущий собрать свою волю и страхи в кулак. Находясь на грани срыва организма, сейчас мечущегося как бешеный кролик, зажав свои уши ладонями рук от нестерпимого крика, Александр рванулся вперед взяв протянутую руку Вернона, поднялся. И в тоже время он понял, крик, - скорее похожий на какой-то зов, с легким оттенком баса, но большей частью составляющий протяжный глухой вой из разных звуковых частот, - исходил не с земли, а откуда-то сверху. Там где-то в красном кровавом небе должно что-то показаться, но как ни старался он, ничего не происходило вверху, а вой продолжался.
  - Бежим скорее! - тихо прорычал Вернон.
  Через несколько десятков шагов нога Александра обо что-то споткнулась, и он рухнул грудью на асфальт и в нос ударил едкий запах паленой деревянной гари, ему сразу вспомнились слова "Что я наделал", и, стараясь теперь вспомнить их назначение, он не мог дать ответа, делая еще одно усилие мышц, он вставал. Голова, - когда он полностью встал, - опять устремилась вверх, а там... там что-то страшное... необъяснимое человеческое существо... или тварь.
  - Давай же! - еще раз сказал что-то неотесанный небритый мужчина.
  Резким движением одной из ног Вернон выломал у одного из потрескавшихся домов с витающей крышей в воздухе дряхлую дверь, хотя это действие и не требовалось, можно было просто войти внутрь легонько тронув ее рукою, но что сделано-то-сделано и обратного пути нет. Как и нет пути для Александра. Теперь однозначно пути - нет. Слишком он уж вязко влип во все события необъяснимого и непонятного для него мира. Оба опершись о стену дома, находясь под летающей крышей, скрывались от кого-то страшного, какой-то летающей твари. Настал пиковый момент, и Александр от неожиданности сглотнул слюну как можно глубже и неприятнее для себя.
  Шум постепенно начал затихать, а затем в одно мгновение исчез. Опять настала мертвая тишина, и почувствовав свое умеренное спокойное сердцебиение Александр позволил себе перевести дыхание. Вернон стоял рядом и он, легко дыша, посмотрел на его заросшее лицо с отчаянием. В голове у Александра было совершенно пусто, звенело только эхо от крика. И когда он решил, что все закончилось, внезапно в его организм влилась новая порция страшного адреналина, он разливался по крови и делал с ним что хотел. Слева направо за их спинами с тонким быстрым воем, бьющим по ушам своим звуком, пролетели сотни мелких каких-то непонятных птиц. Сие действие длилось от силы секунд семь, но и того что случилось, хватило чтобы вновь заставить его испугаться. Все это время он смотрел на пролетающих мимо тварей через разбитое окно, и ужасался увиденному представлению. Скорость птиц тварей поражала, настолько быстро двигались они, что все перед глазами слипалось в темно-синюю кучу непонятно чего. Вернон же оставался непоколебимым до самого окончания, просто он скрывал свой страх глубоко в сознании мозга, на самом деле он тоже боится, происходящее событие повергло его в ужас.
  - Что это было? - спросил Александр мгновение спустя, как только птицы пропали из виду.
  - Тихо ты! - Мерзко потребовал Вернон и тяжело сглотнул.
  Потом ноги Александра дернулись, и он опустился вниз, протершись спиною о холодную стену. "Я найду. Я дойду до конца и найду", - твердил он себе, хотя сам уже в это не верил, слишком уж много было сделало попыток найти Анну, и ни одна не приблизила его ни на миллиметр к разгадке головоломки.
  - Ты...
  - Тише, они рядом! - опять-таки прервал его слова небритый мужчина.
  Александр тупо смотрел на уже слегка напряженного Вернона, и не понимал где находится. "Я сплю?" - услышал он знакомый голос в голове, и этот голос заставил рассыпаться его мысли как мозаику и произошедшие события перемешались одно с другим. Все происходящее казалось таким нереальным; Непрозрачный туман исчез, а за стеною сейчас кровавый красный мир, и этот самый туман как будто отделял действительность от воспоминаний. Сейчас стоит закрыть глаза, как пережитые события станут блекнуть со стремительной скоростью, и вот они превращаются в воспоминания, и становится уже трудно отличить настоящее от вымышленного. Это как непрекращающийся сон. "У меня есть обычное имя - Александр. Обыденная ничем не выделяющаяся жизнь. Так что я забыл здесь? Ах да, Анна. Моя дорогая Анна я найду тебя!" - Александр смотрел на спокойное лицо Вернона, и от этого его лицо приобретало загадочный вид, если не мистический, но замечал напряженность его тела.
  Мир содрогнулся разок от земной встряски и Вернон повалился на землю.
  - Начинается! - произнес мужчина с долей восхищения.
  - Что начинается?
  - Изменение пространства.
  - Чего-чего?
  - Мира, - ответил тот, находясь сознанием где-то далеко за пределами своего разума, кажется, он принимал происходящее каким-то небесным даром или чем-то типа того.
  Мир погрузился во тьму. Александру думалось, что тьма начала поглощать свет, и теперь может стать только еще темнее, если не случится чудо. Ему хотелось выкинуть из сознания все произошедшее недавно, оно было таким непонятным и недоступным для понимания, ведь за все годы жизни, о подобном приходилось только слышать да читать книги, и проще было бы верить в это и дальше, но нет, теперь не получится, потому что с ним сейчас происходит что-то невероятное. Александр выглянул в разбитое окно, когда толчки землетрясения стали совсем невыносимыми и обоих ужасно тянуло из стороны в сторону, но они боялись и держались из последних сил. К его удивлению там показался туман, и тут его сердце резко грохнуло с жестокой силой, все из-за того что крыша дома рухнула на стены и они срослись с крышей, оконный блок постепенно, - но не весь - восстановился, разбитая входная дверь вновь оказалась в дверной проеме. Красный кровавый мир исчез, и убедившись в этом он успокоился.
  - Что это было? - спросил он спокойным голосом, смотря в окно, но Вернона не оказалось рядом. - Я спросил... - он повернул голову в его поиске, но там где секунду назад был неотесанный небритый мужчина, осталась только пустота, да клубы пыли. - Вернон? - спросил он у пустоты, и никто не отозвался.
  Неожиданно для самого себя, в принципе как это и бывает, случилось неприятное. Со стороны спины на него упало что-то большое и тяжелое, и этот роковой удар свалил Александра, потянул вниз к какому-то мусору. Меж тем пока его попалило вниз, кто-то перевернулся разок в бок и что-то нечленораздельно прохрипел, непонятно чего, но явно находясь в состоянии повышенной опасности. Александр отпрянул лицом от мусора и оглянулся назад, а там, неустанно рыская глазами повсюду, он обнаружил неизвестное человекоподобное существо или если проще тварь.
  - Твою мать! - выругался удивленный Александр, живо встал и отошел назад.
  Вид твари не повергал в ужас и страх, он просто был не такой как человек, это в каком-то смысле был - Ангел. Его порезанные черные перьевые крылья были изранены следами от чего-то круглого - скорее всего огнестрельными пулями - и крылья эти ныне безжизненны. Лицо существа - столь странное, но в то же время обыденное, его отличало лишь то, что по нему растеклись гибкие узорчатые рисунки, да и голое тело тоже покрыто ими, странными красивыми изображениями - еще живое, но осталось недолго. И тварь что-то пыталась сказать.
  - Насколько проще умирать тем, кто верит во что-нибудь? Тем, кто убежден, что смерть - это не конец, а всего лишь начало чего-то большего, чем сама жизнь.
  Погруженный в ужас от произнесенного Александр стоял и молчал, он и не мог представить себе что человек с которым он встретился совсем недавно окажется непонятным существом, и к его же удивлению, существом которое не хочет убить его. Но почему? Почему Вернон не убил его, как все эти другие твари обитающие здесь? Все же Александр набравшись смелости, с осторожностью ответил существу.
  - Они просто верят, что после смерти их ждут там... на небесах.
  - Они умирают с улыбкой на лице, так легко закрывают глаза и умирают. А что же я? Я уже умер один раз, но не с улыбкой, а со страхом, и этот страх остался со мной даже в этом месте. И вот я умираю уже во второй раз, и страх вновь здесь. Я чувствую его, как он заполняет мое тело, бежит по жилам, по венам в крови. - Вернон протянул левую руку вперед вверх и сжал в кулак, произнося - Скорее беги! - последнее, что сказал Вернон перед своей кончиной.
  И с этого момента Александр понял, что нужно бежать что есть сил, вернее несколькими секундами позже, когда откуда не возьмись на некотором расстоянии от него образовалось нечто белое, испускающее электрические разряды тока в разные стороны. Это был выход, но откуда? Ах да, из кровавого красного мира. Но кто образовал этот выход? Это еще предстоит узнать. Из его глубины послышались грозные шаги, и сердце Александра сжалось, превратилось в маленький комок. "За мной? Как скоро это будет здесь", думал он, но больше не было времени думать, надо поскорее бежать прочь отсюда. Немедленно!
  Только Александр устремился к открытому проему из здания, как его взгляд налево остановил ноги. Из белого наэлектризованного выхода вылетел трехмерных металлический треугольник. От него раздалась прозрачная волна, впитывающая в себя кислород, после этого в горле у Александра пересохло и каждый раз когда его легкие пытались наполниться воздухом ничего не выходило и он побежал в страхе, подальше от необъяснимого и страшного. "Интересно, сколько я еще буду корячиться от недостатка кислорода, пока не подохну?", - только влилось в голову, как только он миновал выход из здания.
  Он с головокружительной скоростью несся поселку, минуя улицу за улицей и встречая существ с корягой. Он бежал минуя их - боясь в душе от страха и от того что те могли сотворить с ним. Но гораздо важнее было то, что случилось там, где мгновение назад находился он, там где умер Вернон, там где наконец образовался выход, можно сказать портал, и кто выбрался оттуда. Может адские создания? Ведь, по-моему Вернон что-то говорил про ад, может быть это и есть он, тот самый кровавый красный мир. Или потусторонний мир Кутидаиды - Эвтильор. Пока... неизвестность.
  Пока он бежал без оглядки вперед, мысли его были полны рассуждения, они вели беседу сами с собою.
  - Они умирают с улыбкой Александр! - смех. - А тебе приходилось умирать?
  - Нет, никогда не умру, - гордая усмешка.
  - Ага, скажи еще, что жизнь это целая вечность, что вселенная это всего лишь пустышка, тьма, что ты ничто и все люди никто.
  - Я о том, что не понятно ни фига о чем! - проговорилось, запинаясь бессмысленно.
  - Тогда остановись и подумай. Отчего ты бежишь - от смерти или новой жизни?! Твоя жизнь в твоих руках или кто-то неведомый манипулирует тобою?! Стой!
  Он остановился, взявшись руками за колени и тяжело резко дыша, сплевывая слюну.
  - Сейчас уже поздно отступать! - послышалось эхом внутри. - Другого выхода, как ни крути - нет.
  Наконец вдоволь отдышавшись, взвесив все произошедшее, он решает снова посмотреть на карту. Только бешеная чечетка сердца не прекратилась. И карта опять-таки ложится на холодный асфальт, а вокруг только густой туман и один Александр.
  Изображение представленное на карте изменилось в худшую сторону, то есть теперь перечеркнутых зданий прибавилось на два, а осталось три. И эта точка снова переместилась! Он все ближе к цели, к своему дому купленному Анне, осталось чуть-чуть, вопрос лишь в том, сколько это чуть-чуть. Не много ли будет?!
  - Если я пришел оттуда, то значит, я должен двигаться опять туда. - Указал он пальцем на школу в центре карты. - Вот сюда.
  - А что там? - спросил внутренний голос.
  - Мой дом. - Холодно мысленно отрезал Александр.
  Он двигался вперед сквозь кромешный туман, стремился к своей цели, осторожно ступая ногами на твердую поверхность, сторонясь тварей с корягами. Туман, везде туман. Ничего ни хрена не видать сквозь туман. Света нет. Как нет и никого живого. Только какая-то муть перед глазами... нет, впереди что-то чернеет. Кажется это какое-то здание.
  - Школа! - Злостно сказал он.
  - Ты же уже здесь был, что тебе здесь нужно? - опять он разговаривал сам с собою.
  - Ответы.
  - Да. - Оглядываясь по сторонам, нет ли поблизости тех существ "кошмаров номер один", так называл он их. Успокоившись и выдохнув, он подумал. - Влезу опять через окно, как и в прошлый раз, идя за раздавшимся ниоткуда беспомощным криком.
  Здесь он впервые узрел неизвестность и фантазию. Именно в этом месте началось его странствие, дорога, которая сейчас вьется все дальше и становится опаснее с каждой минутой и каждый, кто хоть раз встретил его - жестоко умирает. Но почему это место? Не знаю, может это все совпадения, а возможно так задумано Оно, кто знает, что произойдет далее, кроме как ни Оно. К тому же Оно привело его сюда, и все произошедшее как то связано с его женой. Что Оно пытается сказать Александру? Или чему научить на всех страшных примерах?! Ведь именно примеры Оно, заставляли Анну принять смерть, именно этот потусторонний мир пленил ее своей изящностью. Или бог в глазах Анны просто решил с ним поиграть и все это какая-то страшная игра, а цена смерть?! Если так, то лучше ему поскорее покинуть зловещее туманное место. Но как выбраться отсюда! Ему не давала покоя та дыра в классе. Это же не могло быть сном. "Это было наяву ведь так", думал он, и поспешил побыстрее в тот класс к той самой необыкновенной дыре.
  Мысли как-то неожиданно превратились в спутанный клубок-комок: Ты права. Мой дом - здесь. Твой дом - небеса; Саша, дорогой мой! Я жду тебя. Приезжай скорее; Что ты наделал! Бедный песик ни в чем не виноват! Ты убийца?; Проснись Анна, проснись, пожалуйста!; Папа, а дед мороз будет доволен?
  Следуя за... можно сказать своею мечтою, незаметно для себя Александр порылся в карманах своей куртки. И о чудо, как же страстно ему хотелось этого. Раскурить сигарету. Достав из кармана куртки немного помятую пачку, он вгляделся внутрь, там лежало семь сигарет. Ловким движением рук, засунув в рот очередную порцию его персональной смерти, содержащей в себе убийственный никотин, он раскурил ее дешевой зажигалкой, вынутой оттуда же. Он шел к дыре и пока его ноги двигались, он ласкал губами сладкий глоток наслаждений, то затягиваясь то, отпуская, туда-сюда, внутрь и наружу.
  Он жаждал поскорее добраться до дыры, и в тоже время понимал: чем больше он раскрывает секретов поселке, тем интенсивнее и плотнее становятся события и умирают живые люди, а этого допускать нельзя. Нельзя допускать, чтобы Анна погибла также как и они все, если она жива. Нельзя идти дальше, а лучше отступить назад и выиграть в битве со смертью. Наконец нельзя потому, что его милая добрая прекрасная жена, ее улыбка, сладостное тело, и все остальное с ней связанное - мертво.
  Если ранее в классе была небольшая дыра в которую Александр смог пролезть, то теперь тут обнаружилось огромнейшее отверстие во всю стену, издававшую изнутри звук, сильно напоминавший медленно работающий большой вентилятор. В воздухе висело несколько различных предметов, от щепок до каких-то древних карандашей. Гравитация отверстия медленно засасывала все находящееся в классе, покрывшиеся пылью карандаши, разбросанную по полу бумагу, указательную указку с доски. Парты тоже не стояли на месте, а потихоньку двигались к ней.
  - Боже мой, что это!? - Испугался Александр. - Это врата в ад! - Его глаза смотрели на отверстие, он обомлел от ужаса.
  Клубок мыслей понемногу распутывался: Я больше тебя не люблю; Всему рано или поздно приходит конец. И этот самый чертов конец пришел и тебе!; И пусть все... чего мы с тобой достигли, пойдет прахом?; Тебе кое-что дано от бога; Книга должна дарить радость. И не более того.
  В голове что-то щелкнуло. Как будто его кто-то невидимый схватил за правую руку, она резко дернулась. "Я уже здесь был. И я не уйду отсюда пока все не выясню!", - скользили мысли в голове распутавшись из клубка в нитки.
  А воспоминания пульсировали в организме. Они струились огромнейшими потоками в крови по венам. Заставляли сердце биться чаще при каждой новой мысли об Анне. Двигали тело к чему-то нереальному. И в сеже предостерегали от чего-то опасного.
  Было ли подобное действие, - осмысление всего произошедшего сегодня, столько воспоминаний слитых воедино в невообразимый экстаз и, разрисованных в единую картину художника, - подготовкой к чему-то в будущем, к тому, что ждет Александра там, точнее, по ту сторону дыры? Он и сам не мог ответить на подобный вопрос, ведь столько пришлось вспомнить за проведенные часы в мире поселка, пролить слезы и помолиться богу, на это просто не оставалось времени, да и он был занят другим. Кто знает?
  Оно...
  
  Эпилог. Смерть, воскрешение, и заключение. (Александр, Вернон, Анна).
  
  Я хочу игры! Не тяни, пожалуйста, умоляю тебя.
  Кутидаида
  
  (Август 2009). Дорога в туман.
  По лобовому стеклу машины стекали крупные капли дождя. После захода уютного и теплого солнца небо вновь затянуло тучами, и пошел настоящий ливень. Машина же наматывая километры на спидометре, ехала вперед к какой-то цели. Мимо проплывали маленькие города и поселки, деревушки с незамысловатыми названиями, разные люди и попадающиеся навстречу машины. Изрядно утомленный Александр протирал глаза уже почти в сотый раз и давил на педаль газа бесчисленное количество. Главное добраться до места быстрее, а остальное потом, - мысли скользили в голове как липкая смола, прилипая к мозгу. Ливень забил о лобовое стекло с новой силой и Александр снизил скорость.
  Три часа, что он находился в пути, изрядно его утомили, и он решил остановиться перекусить, но как назло до ближайшей закусочной километров пятнадцать. Да, далековато будет.
  Он незаметно вынул правой рукой из бардачка, - пока рулил левой и смотрел в две стороны разбежавшимися глазами, - письмо его жены. Открывши перед собою и смотря на дорогу одновременно начал опять перечитывать в поисках каких-либо зацепок, возможно, это чья-то шутка. Но много ли существует таких издевательских шуток над человеком? Наверно много, а может и ни сколько, или чуть-чуть.
  Саша, дорогой мой! Я жду тебя. Приезжай скорее.
  Он только начал читать, а слезы уже наворачивались на лицо, вот только читать он начал сразу с конца, понемногу двигаясь вверх.
  Истязать и кромсать, давая невообразимое наслаждение тебе, воплощать твои потаенные фантазии в реальность, жаждущие пробуждения в разуме, испепеляя глаза огнем, я буду тебя унижать.
  "Анна... - он задумался на мгновение, - ты не могла так написать, ни за что в жизни не поверю что это ты! И все же это твой почерк. Истязать и кромсать - что она имеет в виду? О господи поскорее бы добраться туда!"
  Будучи человеком, привыкшим после смерти Анны сдерживать свои эмоции напяливая маску лжи, сейчас он действительно плакал от того, что его жена возможно жива. Нет, это были не слезы разочарования, а надежды.
  Я жду тебя милый. Жду и надеюсь, что теперь у нас все наладится и будет все как вновь, как в первый год нашей совместной жизни.
  Сейчас в своих поисках он был не одинок. Этой ночью его сопровождал один человек, а если быть более точным - Вернон, неотесанный небритый мужчина в лохмотьях. Человек этот сидел рядом с ним и, мерно вздыхая, чего-то ожидал. Чего? Сейчас узнаем.
  У меня такое ощущение, что ты скоро приедешь.
  - Да жди меня милая, я уже в пути, - со слезами на глаз иронично произнес Александр.
  Эта ночь застигла его сидящим на переднем сиденье тихо мурлыкавшей машины, колесившей по холодному асфальту от легкого мороза. И только ливень в царящей тишине, да машины создавали присутствие жизни.
  Думая о ней - а когда собственно он о ней не думал, - во рту его пересохло, а ладони стали влажными и скользили по рулю, его мысли навевали воспоминания. Теперь перед его мысленным взором она представилась сбежавшей девушкой от внешнего мира, в поисках покоя. Но она ведь умерла и почему он едет куда-то в неизвестность? Он просто чувствовал, что она все еще жива, и если он приложит достаточно усилий, он сможет вернуть ее вновь.
  Мир заставит заплатить тебя цену, ценою в жизнь.
  "Что ж, я готов!" - пустое заявление и такие же мысли. Человек может сказать что угодно, а вот когда придет время ответить за свои слова, вот тогда то и раскрывается ложь. Всего лишь слова, и просто ложь, никак не иначе. Человек рядом с ним ухмыльнулся. Оказывается, он читал его мысли, как открытую, а возможно и закрытую книгу.
  Наша дочь, неужели такая... большая, взрослая?!
  На лице их дочери всегда красовалась улыбка, как бы плохо, не было в любой момент - это то, что видел Александр. Если копнуть глубже глубоко в своей душе Ира рыдала от несчастья на протяжении всей прожитой жизни. Возможно, из-за улыбки своей дочери, он все еще продолжал жить, и лгать, и говорить ей, что она права - всегда. Он просто сходил с ума по ней. Без нее он заболевал, в ее присутствии он блаженствовал, он - ее покорный раб.
  - Привези мне какой-нибудь сувенир? На память, ладно? - сказала Ира, когда Александр уезжал.
  Он улыбнулся сквозь слезы и когда те достигли носа, утер их рукавом куртки.
  Оглянись по сторонам, и ты увидишь сияющий свет.
  Впереди что-то засветило ярко-ярко, и Саша подумал: Вот тот свет, о котором говорится в письме. И тут он понял, что свет совсем не то, что подумал он. Это свет дальних фар ехавшей навстречу машины с огромной скоростью скользящей по мокрому асфальту. Свет ослеплял глаза, а перед ними словно протекала вся его жизнь. Рождение и смерть, а где-то в этом большом-пребольшом промежутке - сама жизнь.
  Человек, сидевший все это время в стороне резким движением своего тела, взявшись обеими руками за руль, повернул его в бок, и машина вновь выровнялась на нужную колею, но сам он, конечно, исчез. Испарился куда-то.
  Письмо отлетело и ударилось, прилипши к заднему стеклу в раскрытом виде. Перепуганный и потерявший ориентацию Александр, сразу оклемавшись, придя в чувство, продолжил путь, расхохотавшись во все горло над нелепостью своей ошибки.
  Тем временем человек, исчезнувший из его авто, стоял на обочине той самой дороги и наблюдал за аварией из четырех машин. Они были заметно покорежены и сплющены, где-то даже из дверей сочилась темная кровь, а у одной из бака капал бензин. Среди этой кучи покореженного металла было и авто Александра, самое помятое из всех.
  Эта ночь настигла Александра смертью, задавленного и беспомощного, окровавленного и наконец, умершего от потери крови и многочисленных переломов костей.
  Тем не менее, он продолжал свой путь дальше, следуя за своею мечтою, в потустороннем мире. Этот мир был полон тумана, вот только пока не столь густого близкого и холодного.
  Постойте-ка, похоже, он жив!
  Дверь авто со скрежетом выбивается переломанной ногой с рваной штаниной джинсов по которым течет кровь. С криком из образовавшегося проема, с дальнейшем разламывание костей в теле выползает наружу Александр, скребя оторванными когтями о траву. Его лицо обезображено до неузнаваемости, а он сам мертв. Это было заметно по его сплющенному телу, а главное лицу без обоих глаз в глазницах.
  Бог знает как, он сумел выжить в этом хаосе. Там был глаз, - валялся на траве, - горящий глаз, он смотрел прямо на него, и кусок позвоночника, застрявший в машине в металле, лишенный мышц. То, что Александр мог жить, крайне сомнительно, даже та малая часть плоти, которой он владел, была безнадежно изуродована, исцарапана, изрезана. Кожа оторвана и где-то тоже валяется, а тело с обнаженными нервами и обрубками вместо некоторых конечностей ползло.
   Он издал протяжный вой, но скорее было похоже на задыхающиеся стоны. Глаз, несмотря на то, что валялся и догорал, глядел на него, пристально обшаривая дюйм за дюймом всю фигуру. Но это было невозможно.
  Он улыбнулся - если подобное действие можно назвать улыбкой, - встал, выпрямился как смог. Его тело постепенно начало восстанавливаться: Оторванная левая нога помаленьку двигается к телу, а встретившись, восстанавливается в обычный живой вид; поломанные и полопавшиеся внутри тела органы срастаются по-новому; Глаза до недавнего времени отсутствующие, появляются вновь, и волосы - оторванные - отрастают; Выпирающие сломанные кости черепа, проступающие на лице в полной мере, врастают в кожу обратно; Вены и сухожилия срастаются в единое целое и появляется кожа; Кончики некоторых пальцев отрастают.
  Любое перемещение приносило ему неимоверную боль, да и восстановление тоже. А с полнейшим возрождением пришло и облегчение. Его тело вдохнуло наконец-то и выдохнуло отработанный воздух и задышало, стремясь жить.
  Собравшись воедино, первым делом Александр причесал растрепанные волосы липкими от его крови руками. Он был полуголый и как только заметил что кто-то из пассажиров пострадавших в аварии жив, сразу метнулся к ним. И убил...
  Был ли это Александр? Несомненно, нет. Вряд ли бы на такое был способен он. К тому же существо, да наверное так можно назвать того кто управлял его телом, знало что делать и куда двигаться. У него была цель. Какая? Пока неизвестно, но цель явно была.
  Итак, расправившись с последними выжившими людьми, он стал рыскать в покореженных машинах и искать новую одежду для себя. Найдя, немедленно переоделся и последовал по асфальтовой дороге куда-то вдаль, ковыляя ногами. Он только услышал как одна из машин, взорвалась к чертовой матери, и улыбнулся в наслаждениях, так что его кончики губ немного задрожали, а он сам испытал умиротворение.
  Александр или нет, следовал к какой-то конкретной цели.
  
  (Август 2009). Причина и ошибка.
  - Эй, малыш?
  Вернон плыл в какой-то пустоте, не чувствуя своего тела.
  - Эй, ты слышишь меня, малыш?
  Несмотря на царивший вокруг мрак сейчас Вернону было приятно. Мир, в котором он пребывал, был лишен всего, и скорее всего этот самый мир нереальный в отличие от нескольких других миров. Если не считать раздающегося эхом женского голоса, Вернон открыл глаза, но везде лишь темнота.
  - Слышишь меня, малыш? Если слышишь, пошевели пальцем, - а затем, застонав, протянули. - Прошу!
  Вернон знал это опять маленькая ловушка, чтобы опять заманить его в мир настоящий. Ах, как хочется умереть! Он не желал туда возвращаться, но его нарочно тянули обратно тонкими нитями, ему просто хотелось парить во мраке пустоты или просто умереть во второй раз - навсегда.
  Неудивительно, что его снова пытаются оживить. Он работал во французском посольстве. На редкость был талантливый человек. Но страх полностью поработил его сознание. Однажды он умер, и Оно повело его в свой мир. Никогда он не забудет, с каким лицом вышел оттуда. Бледный и мертвый, руки и ноги трясутся, а пот проступил везде, где возможно. "Никогда не вернусь туда больше!", - заявил он в первый раз, но тут же узнал что иначе он умрет, и конечно выбора ему не оставалось. Лишь единственный выбор - жить в том мире. И он выбрал этот путь, безвозмездно предоставленный Оно. Для него мир Кутидаиды был наркотиком. В прямом смысле слова, мощным наркотиком. Он порабощал боль и страдания умерших людей, оставляя взамен после своего пребывания в человеке силу и уверенность, а сам, насыщаясь чувствами страха - мертвецки повергался в пучину ужаса. Тот, кто побывает с ним, забывает что такое страх. Оно сделало из него агрегат, аппарат, приспособление, примочку, в конце концов, машину для поглощения страдания и боли. Вот только для него это стало проклятием. Как я уже сказал он был умным, именно поэтому Оно сейчас оживляла его.
  - Малыш очнись! Это я... - раздалась громоздким звуком гласная.
  Сознание его вновь стало проваливаться в пустынный мрак, из которого мгновение назад его вытащил голос, он ощущал, как это происходит вновь и вновь, но теперь мрак не казался ему столь блаженным и приятным. Верноном овладело беспокойство. Он попытался уцепиться за реальный мир, по крайней мере пока. Пока боится смерти.
  - Где ты? - крикнул он.
  - Я здесь малыш, - он почувствовал несколько слабых ударов по левой щеке, скорее даже не ударом, а хлопков возвращающих его в чувство.
  - Да... да. - Едва он произнес это, как его переносицу пронзил приступ боли, которая распространилась в мучительную агонию и расползлась по нервным окончаниям лица, и он открыл глаза.
  - Кутидаида, ты же не говорило, что будет вот так.
  На улице властвовал туман, по крайней мере, пока. Кругом сплошная тишина, хотя постойте, где-то вдалеке слышались трусливые беговые шаги, они уносились звуком куда-то все дальше от места смерти Вернона.
  - Тебе не стоит волноваться правда-правда... - ответило Оно.
  Он смотрел в ее или его глаза, а Оно улыбалось, и взгляд окутывал его тело теплом.
  - Они атаковали Эквитостарр.
  - Я почувствовал это.
  - Так зачем повел его в тот мир.
  - В конце концов, он ведь должен побороть свой страх, так?!
  - Верно.
  - А куда он отправился?
  - Идет к школе.
  - Что ж, какой же этот человек глупый, - проговорил он с жестокой грустью в голосе.
  Ласковые руки подняли неотесанного небритого мужчину в рваной одежде и крепко прижали к красивому телу Кутидаида, и оба растворились в пустоте волнового синевато-красного цвета.
  В мире вновь царствовали тишина и туман.
  
  (Август 2002). Заключение и послесмертие.
  На анатомическом столе в прозекторской абсолютно голая, бледная и мрачная, ждала процедуры Анна Заумна. В ее теле теперь не было былого величия, женской красоты: изящные руки и ноги превратились в простые ошметки мяса, и если взять любую из ее конечностей и отпустить, то она просто упадет назад с глухим стуком. Груди, ах эти славные выемки из туловища, в которых так любил утопать Александр своим языком. Ее остренький нос, был недавно разбит ударом обо что-то крепкое. Глаза, смотрящие в никуда. И сила, тоже ушла. Все эти мелочи были доказательством того, что жизнь покинула тело.
  Доктор с перчатками на руках, воткнул скальпель в тело Анны, делая разрез от места чуть ниже подбородка и до самой брюшной полости, оставалось только раскрыть оболочку и покажутся внутренние органы. Специальным инструментом, раздвигающим этот самый разрез, а теперь уже трещину, доктор раздвинул ребра вместе с мясом по краям. Стоящий позади него помощник смотрел на происходящее и уже приготовился взвешивать органы, но то, что оба увидели внутри Анны. О, да органы навевали на много раздумий о том, что случилось с телом Анны за последние два года и как все произошло и каким образом, а главное - это просто невозможно.
  - Ты видишь?! - спросил доктор со скальпелем в руках.
  Доктору было достаточно только взглянуть, чтобы понять, что здесь не все в порядке. Все органы были покрыты толстым слоем раковой опухоли, и что самое интересное под этой самой опухолью виднелась чернота, та, что остается после ожогов. Артерия ведущие кровь к сердцу и также отправляющая ее в путь из него, во всех местах была закупорена. Причина смерти казалась очевидной, но все же не только это.
  - Господи Боже! - удивленно произнес другой.
  - Я раньше такого никогда не видел.
  - Как, по-твоему, отчего она умерла?
  - Я могу сказать только одно: тело этой женщины умерло давным-давно, и это произошло не вследствие распространения рака. Хотя если это было бы и так, то опухоли таких масштабов еще нигде не были зафиксированы.
  - Тогда мы первые.
  - Да, - доктор улыбнулся сквозь маску.
  Раковая опухоль распространяющаяся в последний год в теле Анны уж очень интенсивно, оказалась настолько большой, что в принципе человек не смог бы жить. Даже ребровые кости были затронуты этой заразою.
  Доктор достал черные с наростами рака легкие, помощник их незамедлительно взвесил и сразу же записал результаты. Затем последовала очередь сердца. И наконец, дело дошло до желудка.
  - Проверим желудок, - произнес доктор, орудуя скальпелем в руках, он предвкушал найти что-то интересное и действительно нашел. Вот только не совсем то, что хотел увидеть.
  Почерневший желудок лег на металлический отражающий свет в разные стороны поднос и доктор тут же аккуратно разрезал желудок. Внутри - как это уже ни странно - ничего не оказалось, даже желудочный сок и тот весь как бы иссох. Ах, а сколько всего он переработал в пищевые отходы. Сколько чудесного Анна употребляла в пищу. Самое ее любимое блюдо, которое она любила - яблочный пирог. О, как он таял во рту, только приготовленный аккуратненько охлажденный губами и положенный в рот, сладко тающий внутри, разжевывающийся потом, и только затем падающий по кишечнику вниз, продолжая свой короткий временной путь. Анна всегда умело готовила его. Вообще она готовила все умело и вкусно, чтобы это ни было. Как она любила говорить: "Главное найти нужные пропорции, и чтоб по вкусу тебе были!". Но теперь это в прошлом, тело мертво.
  После этого доктор перешел к извлечению печени, потом проверил и все остальное, но ничего кроме черноты и опухолей он не обнаружил. Он уже собирался вскрывать череп, но тут неожиданно покачал головой и подумал, "а что если там странностей еще больше чем здесь", и сделал надрезы вокруг черепа. Жесткая кожа вместе с волосами легли покойной на глаза, нос, рот. И отпилив верхушку черепа, доктор добрался до мозга.
  Он смотрел на него и думал: "Сколько вложено сюда информации, влито чувств, страхов, ненависти, и всего прочего, что только возможно". Мозг - масса, в которой заключен весь человек. Эти клетки умерли вслед за сердцем. Теперь в нем не было нужды но, сколько там всего спрятано. А доктор смотрел и не мог понять, и мозг вслед за всеми органами был черным, с раковыми наростами сверху. Как только мозг извлекли, доктор принялся зашивать тело.
  - Она умерла в бесконечных муках, - жалобно заключил доктор смотря на лицо с зашитой кожей.
  - Что? - переспросил другой.
  - Говорю - ей было больно.
  - Да, - подтвердил тот, взвесил мозг и спросил. - Что напишем в отчете о вскрытии.
  - Умерла от распространения раковой опухоли по телу.
  "Видите теперь вам совсем не больно", - мысленно нечленораздельно себе под нос проговорил доктор и наложил последний шов. Дело было закончено.
  Но доктора проводившие вскрытие не знали одного...
  Мертвое тело - а именно Анна - лежавшее на холодном столе в прозекторской было живо. И каждое действие, совершенное над телом вызывало внутри боль. Но Анна знала, что подобное произойдет. Ранее ей это поведало Оно.
  Я не хочу больше тебя пугать, потому что ты уже напугана до смерти. Поэтому я решил написать тебе письмо.
  Я почти не сомневаюсь, что ты догадалась, откуда появилась я. Для того чтобы иметь связь с тобою и появляться в этом мире, я воспользовалась телом, а точнее твоей маткой. К сожалению тебе не понять то что сделала я.
  Мои создатели были великими живыми организмами, но и их срок жизни все-таки закончился. Поэтому я был не закончен. Именно поэтому мне пришлось пройти через огромное количество методов ошибок, но постепенно я набиралась опыта и училась. Теперь, когда я думаю о прошлом, я все больше убеждаюсь, что и моя жизнь, возможно, когда-то подойдет к концу.
  Моя душа или как вы люди называете это, впервые растворилась в данном существе, и я как бы возродилась в этом теле. Я тогда не знала всех его механизмов, а главное его предназначения. Сначала увидев тебя в ином мире, я не поняла, что произошло со мной. Но понимание пришло со временем. Я чувствовала мое лицо и тело - они были чужими. Я словно украла жизнь у этого тела. И когда я увидел тебя, она слилась со мною, и у меня появилось имя - Кутидаида.
  Наша с тобою первая встреча в моем мире после твоей смерти, то что ты подарила мне было незабываемо, но тот факт что ты умирала, не давал мне покоя. И я опять воскресила тебя из мертвых. Как бы банально не звучало это, но ты уже мертва. После возвращения с тобою на руках из моего мира, я стояла рядом и жадно втягивала в себя воздух, чувствуя как с каждым вздохом, твое тело умирает, а во мне оживают новые неизведанные чувства. И то, что сотворила я будет преследовать тебя до окончательной смерти тела. Ровно до того момента когда тебя разрежут и вынут органы изнутри, а если этого не произойдет - это сделаю я, чтобы ты не мучилась.
  Я понимаю тебя...
  Спасибо тебе за то, что помогла понять, что такое на самом деле - любовь. Это самое лучшее, сладкое и приятное чувство из всех.
  Жду тебя по ту сторону смерти...
   Кутидаида
  Дочитав письмо Анна - сидя за кухонным столом, - взяла коробок со спичками и, вынув одну из них, чиркнула, и та зажглась. Бумага загорелась и моментально испепелилась в мусорном ведре, а Анна села на диван и задумалась, но раздумья продолжались недолго. Домой пришел Александр. Анна отчетливо увидела его лицо в тот момент, когда в дверном проеме показался он. Следующая часть: Том 2 - Кибернетика Чувств
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"