Вышел в свет роман Ури Шахара 'Мессианский квадрат', подкидывающий христианству еще одну - еврейскую - версию евангельских событий.
Соблазнительная мысль - найти старинную рукопись? 'Второзаконие' ('Дварим'), 'Зоар', 'Аналитики' Аристотеля были найдены случайно. Не найдись эти книги, европейская философия и теология стали бы развиваться совсем иначе.
Так же случайно были обнаружены кумранские рукописи, пролежавшие в пещере две тысячи лет. А когда бедуины обнаружили их - совершенно некому было их всучить. Никто не хотел покупать: все считали старой рухлядью. Потом наконец нашелся специалист, профессор Иерусалимского университета. Он купил четыре свитка и сразу все понял. А потом еще много лет Ватикан прятал эти рукописи и дрожал над ними, боясь, очевидно, что обнародование свитков переиначит самое христианство...
Как говорит один из персонажей романа 'Мессианский квадрат', 'судьбу рукописи предопределяют духовные запросы людей. Если рукопись не найдется - ее придумают'.
Ури Шахар взял да и придумал такую рукопись. Рукопись, которая объясняет все нестыковки священных текстов, рукопись, которая соотносит между собой всех Иисусов, живших 2000 лет назад: дает разгадку личности Учителя Праведности из кумранской общины, а также объясняет, кто был Йешу из Нацрата, описанный в Талмуде.
Внутри романа, как в матрешке, содержится еще один роман. Один из героев, смешной русский парень-христианин Андрей Безродин, путешествующий по Израилю, находит уникальную рукопись, которая в состоянии перевернуть наше восприятие христианства. На основе этой рукописи, из которой героям удается прочесть всего одну страницу, герой пишет собственный роман, в котором восстанавливает остальные события.
Безродин делает предположение, что Иисусов было два. Эта фантазия блистательно устраняет все противоречия Евангелий, которые существуют между синоптиками (Лука, Марк, Матфей) и Евангелием от Иоанна. Если допустить, что речь шла о двух разных личностях (один был казнен на Песах, второй - на Суккот; один считал себя человеком, другой - богом), то все становится на свои места.
Начинается книга с теракта. Теракт, этот изначальный Большой Взрыв, создаст Вселенную романа и свяжет судьбы таких разных людей: араба, который то ли разведчик, то ли шахид, светскую израильскую девушку, которая то ли сефардка-йеменка-хиппуша, то ли русская из Москвы, религиозного поселенца, нового репатрианта из России и, наконец, русского христианина, полуученого, полубомжа, большого чудака и большого умницу, нашедшего уникальную рукопись, которая перевернет судьбы героев с ног на голову.
Что интересно, герои в романе все положительные, при этом вполне живые... Однако антогонист-злодей есть. Это он, Пинхас, бывший офицер ЦАХАЛа, эрудит, интеллектуал, вдруг напав на след рукописи, совершенно тронулся умом и стал причиной всех бед. С ним автору сильно повезло. Это он, безумный охотник за рукописью, делает чтение романа таким интересным. Жил-жил человек, был практически безупречен - увидел рукопись - и сошел с ума. Теперь он, как опереточный злодей, готов продать родных жену и дочь за счастье поковыряться в пыльном манускрипте.
Но самое любопытное в 'Мессианском квадрате' - это межконфессиональный диалог.А в особенности иудео-христианский. Это взгляд на Евангелия с точки зрения еврейскойтрадиции. И, наоборот, вопрос, как в еврейских источниках отразилось появлениепервых христианских общин. Почему Талмуд ни словом не упоминает о Кумранскихрукописях и о Учителе праведности? Как в Талмуде упоминаются ноцрим (христиане)?
Христианин, читающий Евангелия, имеет один экзегетический дефект. Он понятия не имеет, в чем же суть той традиции, 'не нарушить' которую, 'а исполнить' пришел Иисус. Если смотреть на его личность и на все евангельские события глазами человека, знающего еврейскую традицию, выясняется, что конфликт между Иисусом и евреями сильно преувеличен.
'Раскручивание текста на максимально большое число версий в диковинку христианской традиции', - говорит автор. Тем не менее 'Мессианский квадрат' подкидывает христианству еще одну свою версию. Адаптирует ли оно ее или отмахнется, сочтет ересью? Несколько дней назад я была на встрече, в которой принимали участие представители РПЦ. Один из них сказал вдруг: 'Только побывав в Израиле и отметив еврейский Песах, я смог по-настоящему понять христианскую Пасху'.
Вспоминается Лев Семенович Выготский: 'Тот, кто не выучил хотя бы одного иностранного языка - не знает и своего собственного'.
Юлия Меламед
