Аннотация: Предупреждение: да ничего особенного. Саунд: Etwas - Nirgendwo, Placebo - Running Up That Hill, LUMEN - Мечта.
Уставший донельзя Исида отдыхал на груди Тидори. На правой, если вдруг кому интересно. Асобу подвинула пепельницу, попила йогурт из бутылочки и задумчиво посмотрела на парня. Прикурила. С улыбкой посмотрела на пачку, втихую стащенную у Рюукена. Интересно, а он заметил? Конечно заметил, вопрос в том, когда.
Девушка вздохнула.
- Знаешь, мне нравиться этот день. И ночь...сутки, в общем. Хотя это звучит так холодно...так формально. Мне кажется, что здесь мое время проходит интереснее, чем дома. Там вокруг меня были какие-то заговоры, интриги, дружилки против кого-нибудь. И меня никогда никуда не брали. Впрочем, я не особо об этом жалела - я была очень занята. Ну, сам знаешь, семейным бизнесом...если так можно выразиться. И у меня всегда были какие-то левые подработки...короче, времени едва хватало на учебу, о друзьях и говорить нечего. Но одна подруга у меня все-таки была. Почему я говорю "была"? Сейчас у меня никак не получается с ней связаться. Хотя мне пытаются помочь. Здесь у меня много друзей, гораздо больше, чем было дома - сам понимаешь. Ровесники меня не принимали. Зато люди постарше - наоборот. Те, кто мне годился в родители, или в пра, или в пра-пра...они все всегда были мне рады. В любое время. Я даже там была чужая, я родилась не в том поколении...
Мне понравился этот день, эти сутки. Милое, доброе утро; шумный, энергичный день; странный и затягивающий вечер; громкая и активная ночь. Мне можно позавидовать...я сама себе завидую.
Интересно, а у кого-нибудь было такое же сегодня? Воскресение...
Завтра у девочек спрошу, а ты...с кем дружишь? Этот Ичиго и еще Чад, о котором я наслышана куда меньше. Кто-то еще? Да, наверное, кто-то есть. Спросишь у них или нет?
Исида? Моя милая, милая Исида не хочет мне отвечать? - Тидори посмотрела на парня. Урюу спал. Асобу улыбнулась. Вздохнула как-то непривычно, по-взрослому.
- Знаешь, мне очень нравиться здесь. Один человек...хотя нет, не один. Но этот - больше всех. Он очень волнуется обо мне. О том, как я адаптируюсь, о чем думаю, что чувствую и что собираюсь делать. А я не собираюсь. И с полнотой нельзя сказать "планирую". Я просто хочу, и все. Я даже сказала ему, что будет. Чего я добиваюсь...нет, не добиваюсь. Ради чего стараюсь. Ради чего и кого. А он, похоже, забыл. А я ведь только ему и сказала.
Тидори вздохнула. Горько усмехнулась.
- Я очень люблю детей. Про меня дома говорили, что я повернута на двух вещах - на детях и жизни. Они думали, я псих. Так и есть, наверное. Действительно, стоит мне увидеть ребенка, как в голове появляются мысли: "а мои какие будут?". И будут, я не сомневаюсь. В моей семье, кроме меня, Асобу - только мама. У сестры была папина фамилия, пока она замуж не вышла. У братца - тоже папина. А когда родилась я, папа сказал маме: "вот эту девку как хочешь, так и называй". И я почему-то всегда была папиной дочкой. Именно я помогала ему в его работе, в работе дяди и дедушки. Он подумывал мне все оставить. А я вот...
Девушка посмотрела на Урю. Погладила его по голове.
- Дети меня тоже любили...и любят. Там, я могла день ото дня играть с ними по всему поселку. Прятки, догонялки, вышибалы, казаки-разбойники...но это с теми, кто постарше. Кто помладше...с теми я лепила куличики, строила замки, а порой и целые города из песка! Промокала насквозь, пуская весной кораблики по лужам. Пачкалась до свинячьего состояния, когда мы играли в "войнушку" в демисезонную слякоть...И вместе со всеми ими получала нагоняй от старших. Там, я это могла. Здесь...это все гораздо реже. Потому и дороже, наверное.
- Дома, я думала у меня куча работы. Здесь у меня вечный аврал, - девушка усмехнулась. - Добровольный аврал. Твой отец был прав, я сама себя завалила работой. Тот человек...он знает, как мне тяжело. А может, только догадывается. И все же очень радуется, когда мне удается к нему вырваться.
Тидори зажмурилась, будто от боли, и запрокинула голову.
- Завтра понедельник. Во вторник к обеду я должна буду вернуться туда, откуда пришла. И успеть до вечера все, что еще не успела. Это будет жестоко. По отношению к друзьям, и начальству, и к чужим, и к подопечным, к тем, кто меня любит, и даже ко мне самой. Одно радует - тебя это не коснется. Пока не коснется. Скоро запуститься необратимый процесс, и запущу его я. И не остановить никому. А еще и Маюри шустрит...Ненавижу его.
Асобу вздохнула и прикрыла глаза.
- Сладких снов тебе, мое небо и моя любовь, - нежно прошептала она в сумерки городского зарева неизвестно кому.