Аннотация: Если люди способны иногда убивать самих себя, стоит ли удивляться, что они убивают кого-то другого?
Глава 3
Еле заметно колыхались бирюзовые занавеси. Успокаивающе журчал фонтанчик. С напольного мозаичного панно "Пятое Деяние св. Конхола во славу Тилана, Веры и Единого" благожелательно взирал вышеупомянутый святой. Не поддаваясь всеобщему умиротворению, Велисса в раздражении постукивала носком изящной туфельки по скорбному мозаичному лику канонизированного (если Дэрришу не изменяла память, сразу после Второго Пришествия) покровителя алоний. Сидящий же напротив герцогини Император, слушая вполуха пространную тираду о жестокосердечии и неблагодарности некоторых представителей рода человеческого, тихо завидовал увековеченному в мозаике герою, которому уже глубоко безразличны как удары в лицо, так и чужие истерики.
Меж тем настроение у Ее Сиятельства герцогини Рианской было не просто плохим, а прямо-таки из рук вон. Дэрришу оставалось только, покрепче стиснув зубы, пережить неминуемое. Хладнокровно и с железной выдержкой настоящего Императора.
- Утром пришло очередное послание от тетушки, - наконец перешла от избитых истин к конкретике и озвучила причину испорченного настроения герцогиня.
В подтверждении своих слов Ее Сиятельство аккуратно, двумя пальчиками извлекла из-за корсажа платья цвета пасмурного зимнего неба (лишний раз привлекая внимание к своим соблазнительным формам) письмо. Помахав им чуть ли не перед носом венценосного собеседника, девушка брезгливо уронила бумагу на стоящий между ними передвижной столик с бутылкой вина и одним полупустым бокалом. Второй грел в руках Император.
"Так-так. - Мужчина заинтересованно подался вперед. Не к корсажу, а туда, где на темной полированной поверхности лежал свиток. - Вести из Конхола. Вот это действительно, более чем интересно".
Бокал со стуком опустился рядом с собратом.
- Можно ознакомиться? - Дэрриш выразительно покосился на столик и, не дожидаясь разрешения, потянулся за злополучным письмом из Ордена. Не то что бы Император наплевательски относился к тайне переписки, просто вряд ли внутри было что-то сколько-нибудь личное - в противном случае герцогиня не показала бы ему даже краешек послания Астелы. Скорее всего, Велисса собиралась зачитывать письмо вслух, сопровождая чтение своими комментариями.
- Нет, Дэрриш, подожди! - Нервный окрик Велиссы пропал втуне. Как и последующее предупреждение, которое безнадежно запоздало на пару мгновений. - Письмо под защитой...
Мужчина даже не вздрогнул, а лишь усмехнулся, без малейшего трепета разворачивая шершавую бумагу.
- Но... Астела сказала, что письмо... бумага настроена на мою... ауру... - Герцогиня в растерянности комкала бирюзовый атлас юбки. - Письмо в чужих руках - просто сгорит...
- Вел, кажется, ты забыла, кто перед тобой. - Еще одна холодноватая усмешка. - В Империи для меня не существует секретной корреспонденции - божественная кровь, знаешь ли...
"Хотя за что корить подданных, когда я сам постоянно пытаюсь забыть о божественном наследии" - мимоходом подумал Император и углубился в чтение письма, пробегая взглядом ровные, как алонии на плацу, строчки - буковка к буковке.
"Дорогая племянница!
Надеюсь, ты благополучна, и тяжкие многочасовые думы о безотрадных делах наших не сказываются губительно на твоей цветущей наружности, драгоценном сне и душевном здоровье.
К сожалению, в Конхоле не все столь прекрасно, как нежный облик моей обожаемой Велиссочки. В нашу тихую скромную обитель милостью Единого долетела весточка, якобы девицу(очень похожую на одну хорошо известную тебе особу) видели в Риане.
Конечно же, твое ласковое сердечко истосковалось в столице по отчему дому и родной провинции, посему вернуться в Риану и лично проследить за поисками беглянки тебе будет не тягостно, а только в радость.
Уверена, Его Императорское Величество, наш Всеблагой Император (сохрани Его и Империю Единый) поймет твои чувства и не станет чинить препятствий.
С заботой, молитвой и Верой в Господа нашего Единого,
Твоя тетушка Астела
Да, чуть не забыла:
Ренита просила передать, что средство для притирания, о котором ты ее просила, будет готовок исходу следующей луны (да не оставит нас и деяния наши помыслами своими Единый и Его Величество Император)".
Ну до чего язвительная старушенция!
Каждое слово этого короткого послания истекало приторным ядом, точно отравленный нож мнительного убийцы.
- Да уж. Старая карга, как всегда, желчи для эпистолы не пожалела. - Император сочувственно посмотрел на Велиссу.
Герцогиня оттолкнула столик. Тот, дребезжа бокалами, медленно отъехал в сторонку. После чего Велисса картинно пала Дэрришу в ноги и уткнулась лбом в его колени. Деликатно шурша, мягкими красивыми волнами на пол легла пышная юбка.
- Дэрриш, ты же не отпустишь меня, правда? - Само воплощение мольбы и покорности любому решению венценосного собеседника.
Тот знал герцогиню не первый год, а посему ни на миг не дал себя обмануть ни показным смирением, ни кротостью во взгляде.
- Понимаешь ли, Вел, - осторожно, подбирая каждое слово, начал Император. - Астела кое в чем несомненно права...
- Дэрриш, как ты можешь?!
- А вот как-то так, - улыбнувшись, попытался погасить намечающуюся ссору шуткой Его Императорское Величество.
Благие намерения, как это обычно и бывает, сработали наоборот. Возмущенная мужской черствостью герцогиня подскочила на ноги, от избытка чувств крутанувшись на каблуках. Ураганом взметнулся сине-серый атлас.
- Дэрриш!
Рекомый продолжал сидеть, как ни в чем не бывало. Правда, свиток в его пальцах, и так изрядно помятый, превратился в неопознаваемый комок бумаги.
- Да, Велисса?
Тут бы девушке насторожиться, обратить внимание на упрямую складку появившуюся между ассиметричными бровями собеседника. Захлопать ресницами, наивно улыбнуться или жалобно заглянуть в эти невозможно синие глаза. Удариться в слезы, наконец!
Но нет...
- Что я забыла в рианской глуши? - Обиженно-надутые губки. - И чем я могу помочь в поисках этой непуганой идиотки, твоей жены, которой не сидится в тепле и роскоши? Это дело маршалов и магов, а не мое. Вот пусть Храм с Гильдией и разбираются. Кроме того, Дэрриш, ты просто не смеешь просить меня о подобном!
- Не смею.
Велисса победно улыбнулась. Но торжествовать было рано...
Император ответил на эту улыбку усмешкой, тепла в которой было не больше, чем в ледниках Разделяющих гор.
- Мне достаточно всего лишь приказать.
- Дэрриш... - Прекрасные голубые глаза Ее сиятельства наполнились слезами.
Император посмотрел на девушку холодно и отстраненно.
- Вы совершенно правы, герцогиня, именно это имя мне дали на церемонии посвящения Единому. Но давайте лучше вернемся к вопросу поисков Избранной. Хотя если эта тема и вверенная роду рю Сарра? провинция Риана вызывают у вас столь неприглядные чувства, Мы готовы рассмотреть возможность передачи герцогских прав другому благородному семейству...
***
Некоторое время я просто лежала с закрытыми глазами, пытаясь запомнить и осмыслить почти упорхнувший от меня в утро сон.
"И что нам открылось?".
Неплохой такой вид: столица, дворец.
Действующие лица: Велисса, Дэрриш. Опосредованное участие - ална Астела.
"Что нового?". Много чего.
Хорошие новости: Верьян нас не сдал. Пока. О Дарстане тоже не было сказано ни слова. Как и о неранском направлении моего пути.
Плохие новости: связь между мной и Императором крепнет с каждым применением Силы. Чем увереннее я пользуюсь магией, тем активнее моя Илана - настолько, что предохраняющий браслет дает сбои.
"Выводы и далеко идущие планы?". Нету. Как появятся, оповещу.
Я открыла глаза, машинально потирая запястья друг о друга в тщетной надежде избавиться от призрачного зуда. Похоже, это уже становилось вредной привычкой.
За мощным храпом клановой шаманки посапывания подруг было почти не слышно. Такая тщедушная бабулька, а храп-то какой - здоровому мужику на устрашение!
Грядущий день просачивался в юрту, разбавляя душный полумрак. Меня вдруг озарило, чего не хватает в серости утра - нудного похлопывания дождя по войлоку. Того тревожного шебуршания, пронизывающего мое существование в последние дни. Желание удостовериться в смене погоды вытащило меня из-под теплого одеяла и погнало на студеный воздух.
Идеально чистое небо розовело рассветом. Пряча замерзший нос в плащ, предусмотрительно наброшенный на плечи перед выходом, я смотрела, как потихоньку просыпается становище. Встречая наступившее утро радостно брехали шныряющие меж юртами собаки. Клянча чего-нибудь съестного, одна такая псина - рыжая, вислоухая, с потешно скалящейся мордой - кинулась под ноги вышедшей на улицу соседке. Молодая женщина вздрогнула в испуге, но, приглядевшись, прицыкнула на виляющую хвостом животину и мимоходом кивнула мне.
- Доброго утра, Айнуш-алы, - теснее кутаясь в плащ, тоже поздоровалась я. - Никак распогодилось нынче.
За моей спиной раздались невнятные ругательства и шумная возня.
- Рель, Хмарь тебя за ногу! - донесся из глубины юрты заспанный голос Кирины. - Кошму же закрывать надо - все тепло из дома выстудила!..
Весь день в клане царило радостное оживление. Жертв больше не было, погода наладилась - что еще надо для счастья? Только сниматься с места. Кочевники собирали пожитки, планируя уже завтра двинуться в путь, торопясь поскорее оставить позади пережитый ужас.
Недаром слова "жить" и "кочевать" на староиданском звучали одинаково.
Всеобщее воодушевление не коснулось лишь клановой шаманки. Апаш угрюмо ковыляла по становищу из конца в конец, потрясая внушительной связкой амулетов. Страшных пророчеств от старухи не слышали, но весь ее вид вопиял - ничего хорошего в ближайшее время лучше не ждать.
Однако уставшие от непогоды, ужаса и постоянной тревоги люди предпочитали не замечать скорбного вида Апаш-амай.
Ближе к вечеру в юрте шаманки нарисовалась Фашана с лихорадочно-блестящими глазами. Мне показалось, что за время отсутствия она еще больше вытянулась и похудела. Помогая шаманке со сборами, мы уже распихали по тюкам утварь, которая точно не понадобится во время кочевки, и наслаждались законным отдыхом, лениво сгоняя обнаглевших мух.
- Возрадовалось Великое Небо! - затянула с порога уже надоевшую от бессчетного повторения песню девочка.
- Точно, с утра вовсю веселится, - поддакнула с улицы Кирина. Сидя на топчане у входа в юрту, подруга присматривала, чтобы наш ужин не сбежал из котла на костре, а заодно грелась на солнышке, готовом вот-вот скрыться за горизонтом.
- Как бы к ночи шутить еще не стало, - само собой, не отстала я от Кирины.
Неранки с улицы видно не было, поэтому полный укоризны взгляд Эоны достался мне одной.
- Фаша, не обращай внимания на этих... этих... - Девушка беспомощно махнула, не в силах подобрать нам с неранкой подходящее определение. - У людей горе, а им все шуточки да зубоскальство. Ты как, сильно испугалась?
- Еще чего. - Скривилась дочь вождя и протянула светловолосой пахнущий свежим печевом узел. - Бабушка, вот, лепешек напекла, отнести просила.
Фашана осталась на ужин. Она была на удивление тиха и молчалива. Даже вызвалась помочь с мытьем посуды: в другое время проще и быстрее было помыть самим, чем сподвигнуть на это дело Фашу. После, не дожидаясь возвращения Апаш, девочка убежала обратно, в отцовскую юрту.
Разбираться в странностях поведения ученицы клановой шаманки не было никакого желания, да и возможности - сегодняшний сон оккупировал мысли и наводил в моей голове свои порядки, наблюдательности и вдумчивости не способствующие...
***
Живот скрутило жестокой судорогой, и я проснулась. Левое плечо обдавало сухим жаром, а по лбу градом скатывался пот. Непроглядная темень тоже не содействовала успокоению нервов. На этот случай у меня был другой способ - правой рукой я нашарила неподалеку от своей лежанки ножны с Неотразимой. Однако тревога не отпускала.
Судорога прокатилась по телу второй раз, тьма вдруг стала багровой и пульсирующей. В себя я пришла уже на улице: босая, в одной сорочке, стискивающая в объятиях ножны с мечом и глупо озирающаяся. Вокруг тишь да благодать. Кабы еще не припекающий плечо браслет...
Как я здесь вообще оказалась?!
"Кого-то настиг острый приступ лунатизма?". Угу, меня. Подозреваю, что здесь не обошлось без нечисти с языкосворачивательным именем Жиз Тарнык, у которой, на ночь глядя, разгулялся аппетит.
Дрожащими руками я стряхнула ножны с меча и попыталась сориентироваться, куда меня занесло. К сожалению, нынче приключилось новолуние, а в темноте все юрты выглядели совершенно одинаково.
Где бродит этот хмаров дозор, якобы берегущий покой становища?!
В тонкой ночной рубашке меня колотило - холод продирал до костей. Сжимая рукоять Неотразимой в потных ладонях, я прислушалась. Тишина, как на образцовом погосте - только в ушах буханье собственного сердца да зубовная дробь. Странно, что даже собаки не брешут. Хотя чего тут странного? Жить-то всем охота.
На стылой земле босые ноги заледенели. Пока пальцы на них совсем не потеряли чувствительности, я пошлепала к ближайшей юрте и поскребла во входную кошму. Внутри юрты закопошились, но дверь не открыли.
- Простите, я не хотела вас беспокоить, но мне нужна помощь.
Опять возня, неразборчивые голоса. Вроде бы женские. Жар браслета стал почти нестерпимым, осязаемо, всей кожей, чувствовалось, как опасность подбирается все ближе и ближе.
- Да помогите же! Быстрее!
Мой прерывающийся голос прозвучал, видимо, достаточно убедительно, так как входная кошма приглашающе распахнулась. В слабо освещенном проеме возникла встревоженная Тинара, с распущенными волосами, прикрывающаяся широкими рукавами, наброшенного впопыхах халата.
- Рель-абы, что случилось? На вас кто-то напал?
- Еще нет. - К жару добавилось болезненное подергивание левого плеча. - Заклинаю Великим Небом, разрешите мне войти! Жиз Тарнык бродит где-то неподалеку.
- Конечно-конечно! - закивала девушка и посторонилась.
Я с облегчением проскользнула в юрту и удивленно застыла у порога, глядя на перепуганную Фашану. Вот уж кого не ожидала встретить ночью в гостях у нареченной вождя. Впрочем, мощный удар в спину от столь хрупкой девушки, как Тинара, удивил меня еще больше. А вот последовавший за ним полет через всю юрту, безуспешная попытка перегруппироваться в его финале и впечатывание в тяжеленный окованный сундук - уже не очень, времени не хватило...
Хрясь! Сознание скрылось в неизвестном направлении.
Голоса доносились будто через толстый слой войлока. В ноздри лезла печально знакомая вонь едва начавшегося разложения. Разлепить веки удалось далеко не с первой попытки. Полускрытые сумраком стены юрты то расплывались в серое марево, то принимались раскачиваться.
- Еда. Еда. Еда, - бормотал чей-то причмокивающий голос неподалеку. Узнать в нем голос Тинары можно было лишь хорошо поднапрягшись. - Вкусная-вкусная еда.
Я лежала там же, где и упала - у сундука. Конечности не слушались, тело ломило. Меня слегка подташнивало, а в ушах звенело.
- Как же наш уговор?! - Чуть-чуть повернув голову, я нашла заговорившую Фашану. С трудом сфокусировала на ней взгляд - стены наконец перестали играть в "Море волнуется раз".
От неожиданно накатившей сильной вспышки гнева у меня в голове прояснилось.
Девочка сидела ко мне вполоборота: скуластое личико заплакано, сложенные на коленях руки стиснуты. Возможно, если бы я не была на нее так зла, то даже пожалела бы эту безголовую идиотку!
В поле зрения появилась вторая участница разговора. Длинные черные волосы Тинары, обычно убранные под красный платок невесты, висели спутанными патлами, наполовину занавешивая лицо. Фигура согбенная - будто существо больше привыкло перемещаться на четвереньках, чем на своих двоих. Из длинных рукавов выглядывали концы острых когтей.
- Еда очувствовалась, - улыбнулась окровавленными губами Жиз Тарнык, посмотрев немигающим взглядом прямо мне в глаза. - Не звали, сама пришла! Мое, значит!
Раз мое бодрствующее состояние больше не являлось тайной, я постаралась привести себя в более выгодное положение. Вышло с третьей попытки. Обзор значительно улучшился. Юрта невесты вождя "порадовала" еще сюрпризом: на лежанке обнаружился труп, кое-как прикрытый кошмой. Судя по запаху и состоянию выглядывающих частей тела, лежит он здесь с прошлой ночи. Наверное, это та склочная тетка, родственница Тинары.
"Вот почему утром не нашли новых жертв...".
Девочка бросила на меня через плечо быстрый затравленный взгляд. Я поняла, что последнее утверждение произнесла вслух.
- Ты обещала, что больше никого не тронешь, если я помогу тебе! - протестующе всхлипнула Фаша.
- Уговор был только на охоту! Еда сама пришла! Сама! Мое, значит! Есть! Есть! Есть!
Фашана уязвленно подскочила на ноги.
- Я тебе приказываю!
Существо, некогда бывшее Тинарой, оскалило два ряда острых, как иглы, зубов.
- Приказывать? Жиз Тарнык?! - Казалось, чудовище позабавил этот факт. Когти пробежались по осевому столбу, собирая с него тонкую стружку. - Глупый человеческий детеныш! Думаешь, если вызвала, то и указывать можешь?
Медный Коготь глумливо захихикала, крадучись, без спешки подбираясь ко мне. Я настороженно следила за ее приближением. Спокойно, без ужаса, стараясь здраво оценить свои силы.
Так,что имеем?
Неотразимая отброшена к противоположной стене.
Тело повинуется, но еще с трудом.
Вся надежда на Силу и "заговаривание зубов". Хотя вряд ли последний прием сработает с голодной нечистью.
Все-таки этот Мир, несмотря на все мое сопротивление, исподволь изменял меня. Да, я могла бояться чего-то неведомого, дрожать от страха перед неизвестным, робеть от непонятного. Но как только опасность показывалась передо мной, что говорится, "во всей красе", волнение отступало. Когда исчезала таинственность, очередная пугающая до дрожи в коленках жуть превращалась во всего лишь неприглядную повседневность.
- Жиз Тарнык исполнила желание Вызвавшей, избавилась от самки. Вызвавшая дала Жиз Тарнык хорошее тело. Взамен Жиз Тарнык посулила не охотиться больше на сородичей Вызвавшей. Еда - не сородич, сама пришла! Сама!
Терпение и выдержка нечисти были на исходе. Жиз Тарнык, с мерзким скрипом точа когти друг об друга, не отрывала от меня голодного взгляда. Раскосыми черными глазами сейчас смотрел на меня неутолимый голод - спорить бесполезно, а то и чревато. Впрочем, время споров давно миновало - поздно было уже тогда, когда разбалованная несовершеннолетняя дура задумала воззвать к хмарной нечисти. Я хладнокровно сосредотачивала Силу для отбрасывающего удара, на глазок прикидывая его вектор.
Устав обсуждать очевидные для нее вещи, Медный коготь метнулась к законной добыче, то есть ко мне.
- Нет, не тронь ее! - выкрикнула Фашана, бросаясь наперерез чудовищу.
Ччерт! Ну какая же она дура!!!
С влажным хрустом все десять когтей врезались в худенькое тело девочки. Мне были видны их острые кончики, вспоровшие халат на спине. Предсмертный крик Фашы захлебнулся кровью. С Жиз Тарнык тоже творилось что-то странное: с закладывающим уши воем нечисть, спаянная собственными когтями с уже мертвой девочкой, каталась по полу. Носом и горлом хлопьями извергалась лазурно-синяя пена. Я отползла за сундук, дожидаясь окончания агонии.
На первых порах жизни вызываемого и вызывающего очень тесно спаяны - как дите связано пуповиной с матерью. Если погибнет ребенок, женщину скорее всего спасут. А вот если наоборот - плоду почти наверняка не выжить.
Вскоре чудовище ненадолго застыло. До треска прогнулось в хребте и окончательно затихло. Личико Тинары разгладилось, возвращая себе былую девичью прелесть. Мертвые глаза покинула бездонная чернота.
Последними втянулись обратно в пальцы страшные медные когти...
***
Шаманка суетилась вокруг сундуков, вороша и раскидывая утварь, которую мы днем еле-еле туда упихали. Апаш молча слушала, как я сбивчиво то и дело отвлекаясь, чтобы унять клацанье зубов, рассказываю о произошедшем. Проклятая дрожь во всем теле тоже никак не унималась - больше всего раздражали трясущиеся руки, не способные даже без посторонней помощи удержать пиалу.
Кирина отпаивала меня горячим чаем, а Эона, укутав одеялом, обнимала за плечи. Как я добрела до нашей юрты и перебудила, а заодно и перепугала ее обитателей - вспоминалось смутно. Идти на самом деле было всего ничего. Со смертью Жиз Тарнык ночь точно ожила. Задышала. Зашлась чуть истеричным лаем собак.
Слез по Фашане почему-то не было совсем. Была жалость, хотя и той не много. Преобладала злость. Злость на тех, кто воспитал чудовище похлеще Жиз Тарнык. Да еще на себя - ведь мне тоже было проще закрыть глаза на чудачества девочки.
- Уходить вам надо, - изрекла старуха, стоило мне замолчать.
Я тупо на нее посмотрела:
- Зачем уходить? Ведь я ни в чем не виновата.
Апаш потрясла извлеченным из сундука одеялом.
- Уходить-уходить. Быстро. Я помогу.
- Но, достопочтенная Апаш, вы же скажете вождю правду! - поддержала меня Эона, ободряюще сжав мое подрагивающее плечо. - Разве нам есть чего опасаться?
Неранка забрала у меня из рук пустую пиалу.
- Ох, и дуры вы, девки, - ответила за шаманку Кирина. - Кто ж сейчас с правыми и виноватыми разбираться будет? Привяжут Рель к двум коням - да поскачут в разные стороны...
Да уж. В юрте осталось три тела, два из которых дочь и невеста вождя. А я в крови по уши. Разорвут конями под горячую руку, а извиняться потом перед растерзанным трупом будут. Если вообще будут.
Скверная перспектива. Не утешающая.
- Не сиди сиднем, дочка! - Шаманка стукнула клюкой о ведро с водой. От громкого звука я испуганно вздрогнула. - Собирайся живей!
И почему, только стоит мне расслабиться, привыкнуть к спокойной размеренной жизни, как тут же образуется ситуация с паническим бегством?
"Карма такая". И откуда ты, язва такая, взялся на мою голову...
Иланы - символы нерушимости супружеских уз, на деле доказывающие банальности "отныне и навек", "в горе и радости", "в богатстве и бедности", "все мое - твое".