О конце света говорилось многое тысячи лет, дата назначалась и переносилась. Откуда придет угроза? Быть может из далекого и холодного космоса или же из недр земли, никто не мог дать точный ответ, никто не знал истину. Но правда в том что все случилось иначе и угроза возникла оттуда, откуда никто не ждал...
Я иду по хрустящему, белому, нетронутому снегу и ноги утопают, словно в трясине. Ядреный мороз покалывает лишь открытый кончик носа, шерстяной шарф, как и всегда спадает. С неба падают пушистые хлопья. Солнце еще отсыпается за горизонтом, сколько времени, я не знаю, оно утратило былую власть, как и времена года. Сейчас конец мая, что так же не имеет значения, все месяцы как один, белые и холодные, мертвые. Время безжалостно съедено стихией. По пути я вижу свежие следы чего-то большого, громоздкого и гладкого, будто на носилках тянули больного или мертвого слона, хотя откуда им взяться, они точно вымерли как и мамонты. Загадочные отметины нескончаемо тянутся в даль, но скоро исчезнут, как и мои следы под снегопадами. Как и многие другие я надеялся проверить ловушки. Надеялся, потому как ловушка имеет свой срок годности. Всего то неделя и выкопанная яма с приманкой на дне заполнится снегом, словно лужа. Я редко когда возвращаюсь домой с добычей, не везет. Поймать медведя или хотя бы волка редкая удача даже для самого опытного и искусного охотника. Животные, которых осталось ничтожно малое количество, успели адаптироваться к такой суровой непогоде, стали умнее и проворнее. Несколько раз я ловил мелких грызунов на которых у одного ученого изобретателя можно выменять соль или сахар, а иногда даже приправы. Сегодня ловушка в виде ледяной ямы тщательно выкопанной лопатой на пару с ломом в несколько подходов, оказалась не пустой. Кто-то попался. Скребется когтями по обледеневшим стенкам и поскуливает. Я встаю на четвереньки и осторожно подползаю к краю, медленно, не торопясь, дыхание перехватывает, а сердце бешено барабанит словно африканские барабаны и вот-вот выпрыгнет. Я и раньше видел волков, ими не удивишь, но эта добыча оказалась поистине редкой даже для самого удачливого охотника.
***
Апокалипсис подкрался в видео обычного февральского снегопада, словно волк в белоснежной овечьей шкуре. Все были счастливы, когда снег шел без остановки несколько дней. Воздушный и пушистый, чистый, свежий, прекрасный, ничего ужасного не предвещал, лишь приносил искреннюю радость и сказочное настроение. Дети лепили снеговиков и играли в снежки. Но когда прошла неделя, а за ней другая и следующая, веселью пришел конец. Снегопады усиливались с каждым днем. Сначала из строя вышли транспортные средства, дороги вытянулись на метры в высь. Многие с трудом добрались до жарких стран, где снег на грани фантастики, но и там настиг недуг. Снегопады подобно смертоносному вирусу распространялись с невероятной скоростью. Песок в пустынях скрылся под сугробами. Жаркие страны тонули, как и все дальние уголки земли. Ненастье настигло весь свет. Лишь спустя месяцы, когда вышли из строя средства связи, власти объявили чрезвычайное положение, поздновато. Начались уличные беспорядки и борьба за выживание, грабежи и убийства за кусок хлеба. Настоящая гражданская война раскинулась по всему миру. Ученые не смогли объяснить почему летом не прекращаются снегопады, как и то, почему они не тают и температура воздуха не превышает минус двадцать пять градусов по Цельсию. Единственное, что смогло сделать Российское правительство, уйти под землю, информации о других странах до сих пор нет.
Даже при том что большинство людей погибло под холодной стихией, подземные города, чье строительство до сих пор продолжается и расширяется, не смогли уместить всех желающих. Работа нашлась для всех. Ежедневная топка льда по не замысловатой схеме превращалась в воду и электричество. Таким образом система отопления охватывала каждый подземный сектор. Каждый сектор вроде станции метро. Запасы питания поступали через паутину тоннелей электропоездами. Но их было не достаточно, пришлось приспособиться к охоте на диких зверей. Выходить на поверхность и надеяться, что голодное животное так же бродит неподалеку в поисках пищи. Все реже мы видим зерна и консервы, мясо и соль. Жаренный волк на все том же волчьем жире, дежурное блюдо. Названия городов вышло из лексикона, теперь подземные города обозначались секторами и цифрами.
Будем знакомы, Денис Морозов, не фамилия, а целая ирония, не правда ли? Я живу в секторе номер тринадцать. И тут навязывается народная примета, на несчастливое число никто не обращает внимание, что еще может случиться с теми кто пытается выжить в разгар апокалипсиса? С начала февральского снегопада прошло пять лет. Падение снега прекратилось лишь, когда верхушки самых высоких деревьев скрылись под белым покрывалом. Теперь снег идет лишь днем, подчищая натоптанные следы и создавая слепую зону, где без компаса можно легко заблудиться или угодить в выкопанную ловушку. Такое кстати часто встречалось. Приходит охотник проверить нет ли там в яме добычи, а находит свежемороженое тело жителя "тринадцатого". И тут ненужно винить проклятую цифру, она тут абсолютно не причем. Ночью, когда хоть глаз выкали, стихия отдыхает. Словно сама природа круглосуточно запрещает покидать сектор и исследовать белые, бескрайние просторы. Я часто представляю нашу землю из космоса. Она похожа на белый футбольный мяч и кажется скоро настолько обледенеет, что рухнет и закатиться в какую-нибудь черную дыру, подобно бильярдному шару.
Во всех секторах, а в общем числе по слухам их около сотни, если считать с теми, что обвалились, их точное число неизвестно, действуют свои законы, которые нарушать никто не осмеливался. Агрессию быстро подавили мысли о том, что вкусной еды все меньше попадало на стол. Что подъемник благодаря которому мы выходили наружу растет в небо с каждым годом и скоро выбраться наверх станет так же сложно как взобраться на Эверест. О том что необходимо выживать вместе, сплоченно. За любое преступление единое суровое наказание, изгнание на верх на сорока градусный мороз, где нет спасения, смертный приговор. Короткие строки закона гласят: всякий кто украдет, нанесет увечья другому, убьет или не станет соблюдать правила поведения (смотреть пункт правила поведения) будет изгнан наружу без права возвращения. Примечание: Родственники нарушившего закон не несут ответственности за содеянное. Коротко и вразумительно. В правилах поведения так же присутствует пункт - не есть человеческую плоть, но до этого, тут дело еще не доходило. Тем более не убив кого-то съесть не представлялось возможности. Перед изгнанием на запястье ставится нестираемая метка в виде цифры, у каждого сектора она своя, у нас "тринадцать", с таким знаком, если даже изгнанник чудом выживет его не примет ни один сектор, везде стоит пост охраны и проверяет наличие татуировки. На электропоезд так же не сесть, в прочем передвигаться таким способом можно лишь с разрешения управляющего, нужна специальная бумага, которая действует как билет. В каждом секторе управляющий избирается на неопределенный срок загадочным человеком, чье имя и место нахождения никто не знал. Он что-то вроде местного бога. Распоряжается провизией и указывает, как жить. Знали лишь то, что он придумал способы отопления и законы подземных секторов. Здесь нет бедных или богатых, главный лозунг всех секторов - все равны. Бывшие политики и олигархи в один день стали простыми смертными, словно заново родились, таким приходится нелегко. Большинство самостоятельно свели счеты с жизнью. В какой-то мере их можно понять, их жизнь вращалась вокруг денег и власти, которые искоренил безжалостный Армагеддон. Смиренные опустили головы и подчинились новым правилам, стали жить, а точнее существовать соблюдая незамысловатые законы подземных городов. Везде есть свои плюсы, например проблема с ожирением исчезла, лопнула, как мыльный пузырь. Еда вообще потеряла своих ярых фанатов и теперь к ней относились, как к топливо, без лишнего фанатизма. Конечно круглые формы управляющего нашего сектора Бойко Николая Николаевича или как мы за глаза называли его "БНН", говорили о том, что деликатесные товары проходят через его руки, и остаются в его желудке, а в народ идут лишь остатки. Но даже эти остатки казались, как говориться сладки. Никто возразить не мог. Кто будет спорить с тем у кого прав больше, не смотря на лозунг - все равны. Большинство даже опускали взгляды в его присутствии, то ли боялись его жесткого нрава, то ли боялись рассмеяться при виде толстяка с красной распухшей мордой, и хомячьими щеками, который явно выделялся среди тощего народа, словно белая ворона. На людях он появляется исключительно в сопровождении охраны, носил ковбойскую шляпу и если и напоминал шерифа, то только очень трусливого и жирного. Деньги обесценились и в обороте только обмен. Самое дорогое зерна, мясо и приправы, то что не выращивалось и не производилось. Из того что нельзя съесть, в цене холодное оружие, большая редкость. Ножи, кухонные, охотничьи, мечи и сабли. Огнестрельное оружие запрещено и имеется лишь у охраны управляющего. Зарплату трудящимся так же выдавали продовольственными товарами и одеждой. Люди тешили себя тем, что это временно, жизнь в мрачном подземелье лишенная привычного комфорта и роскоши, что когда-нибудь все вернется на круги свои, но с каждым прожитым годом под землей надежда угасала. Так и жили словно в старом черно-белом фильме. Без паспортов, без дипломов, без удобств и будущего. Словно тот февральский день, когда начались снегопады стал вечным. Здесь жизнь не бьет ключом, а еле течет каким-то тоненьким и очень медленным ручейком.
***
Спустившись на подъемнике я стараюсь не выдавать свой восторг от увиденного в ловушке, но ничего не получается, счастье предательски сочится сквозь улыбку. Двое охранников внизу, как всегда посмеялись надо мной, увидев пустые руки, но мне до этого дела нет.
- О! Наш великий охотник вернулся! Что сегодня поймал? Медведя? В карман небось спрятал.
Смеется тот, кто смеется последний, про себя проговаривал я каждый день при виде этих двоих, но не сегодня. Меня распирало рассказать хоть кому-ни будь, но здравый смысл останавливал. Это не простая находка и лучше не трепаться. Так редко что-то происходит, а точнее ничего не случается, просто ничего. День за днем одно и то же, словно день, как поход в кинотеатр, но в наличие лишь один фильм, скучный и нудный. Редко, когда в сектор приезжают новые люди, это случается лишь если из лачуги кого-то вынесли вперед ногами и его место занимает счастливчик из переполненного сектора. У меня смешанные чувства, с одной стороны смотрю на младшую сестренку Вику и завидую ей. В свои пять она никогда не видела ничего кроме снега и скучать ей не приходится. Иногда я смотрю на ее маленькую головешку и представляю, что внутри белый, белый чистый лист бумаги. С другой стороны, мне ее искренне жаль. Ее тело никогда не нежилось на солнечном пляже и раскаленный песок никогда не обжигал пятки. Она не чувствовала запах свежескошенной травы и не ела изысканных блюд и простых детских лакомств, вроде шоколадного батончика, воздушной сладкой ваты или приятно щекочущую нос прохладную колу. Таких детей, как она много и они часто разинув рот слушают истории о животных или насекомых будто это выдуманные существа из мира фантастики. Таким детям, поколению апокалипсиса трудно объяснить такие простые слова, например, как море или птицы, или самолет, или компьютерные игры.
Моя соседка Леля Нечаева или как я ее называю Ледя. Дело в том, что когда они вместе с дядей только приехали в наш сектор, два года назад, мы или стеснялись подойти друг к другу или просто не считали нужным знакомиться, так как не было причины. Такая причина появилась очень скоро. Однажды я от нечего делать, а это случалось раз в день железно, гулял на поверхности под снегопадами и встретил ее. Зареванная, потерянная и просто девочка, которая заблудилась в снегопаде слезно попросила отвести ее обратно в сектор. Я конечно же помог и даже по джентельменски накинул на нее свою куртку, пока мы спускались на подъемнике, точнее она нагло стянула ее с меня, недожавшись, когда мои манеры наконец проснуться. Так мы и познакомились. Она дрожащими посиневшими губами представилась: Л-л-л-е-е-ды-ды-ды-ля-я. В таком виде она напоминала ледышку и я в шутку переспросил: Ледя? На что она позабыв о своем состоянии вспыхнула и растаяла в гневе: Ледя! Фыркнула она перепутав буквы и мы вместе рассмеялись. С тех пор я зову ее Ледя, что ее до сих пор раздражает, и в отместку она называет меня Мороз. Это напоминает мне школьные времена, когда я порой и сам забывал свое собственное имя, потому как кроме как Мороз, меня по другому не называли, но я ни капли не обижаюсь. Она племянница того самого изобретателя, у которого можно выменять продукты в обмен на грызунов. Ходят слухи, что он ставит опыты над ними. Впрочем никто не против, крыс например не сложно найти и в секторе, живучие твари путешествуют по сети тоннелей из сектора в сектор, как туристы, вот счастливчики. Химик-изобретатель, он же Олег Алексеевич редко когда покидает свое жилище. Другие светлые умы нашего сектора собираются на площади и спорили о причинах бесконечных снегопадов, но дядя Олег старался обходить эту тему стороной. Из их дома часто доносились резкие запахи красок и прочих менее известных, но таких же пахучих и вонючих веществ.
Леля с дядей прибыли из сектора номер один. Он был плохо сконструирован и обвалился. Их мы называем беженцами. Понаехали, хмыкали "тринадцатые". К ним с недоверием относятся остальные, но я быстро нашел с ними общий язык, тем более Леля моя одногодка, ей так же как и мне девятнадцать лет. Мы оба не придерживаемся строгих правил посещать часовню раз в неделю и молиться о кончине снегопадов. Выслушивать о том, какие мы все грешные и что еще долго будем искупать здесь грехи, пока господь не смилуется. А мы держимся ото всех особняком, сбегаем на верх, играем в снежки, как малые дети или бродим по переулкам пустого сектора. Леля завсегдатая на барахолке, это место где все меняются тем что имеют. Ее прозвали Леля-меняла, на барахолке она каждый день и все время в поисках различных запчастей и проводов. Что она конкретно собирает никто не знает, главное, что у менялы всегда в кармане есть то, на что поменять очередные запчасти. "Не связывайся с ними" изрекалась мама, но я не слушаю, потому как считаю Лелю умнее и взрослее остальных и это чистая правда.
Сняв теплую одежду я почувствовал, как скинул с десяток килограмм веса, но ненадолго. Я уложил куртку и ватные штаны в рюкзак и накинул на спину. Теперь под ногами твердая холодная земля. Названий улиц у нас нет, да и не к чему, и тысячи душ здесь не проживает. Мы живем полной семьей в середине. Отец бывший репортер успел побывать в отдаленных уголках мира и даже в горячих точках. Он коллекционировал холодное оружие, большая часть его весомой коллекции похоронена в снегах, но кое-что он успел прихватить с собой перед погружением в сектор. Опыт работы на телевидении не пригодился. Камер и телевизоров здесь нет, да и освещать нечего. От пережитого редкой сединой раскрасились его густые черные волосы и борода, которую он опустил за время проведенное здесь. Большой охотничий нож с рукояткой из слоновой кости у меня на поясе, предмет жуткой зависти многих - подарок отца мне на совершеннолетие. Другие довольствовались самодельными клинками из подручных средств. Жалкие подделки на фоне моего блестящего и острого как бритва подарка. За такой нож можно выменять практически, что угодно, но я не расстанусь с ним ни за что на свете. Сейчас отец работает в бригаде поисковиков, их называют археологами. Они выходят наверх в поисках предметов из прошлого. Оснащенные мощными бурами откапывают вещи. Конечно техника пролежавшая под снегопадами в основном не годная и идет на запчасти. Археологи все реже поднимаются наверх, так как всю территорию вблизи они исследовали вдоль и поперек, а дальше, пешком не пройти.
Раньше мы с папой не были близки и практически не проводили время вместе. Видел я его чаще по телевизору в новостях, нежели дома. А дома вообще общение не вязалось. Самые яркие моменты это то, как я с трудом оторвался от очередной компьютерной игры, бежал на кухню со скоростью света за чаем и возвращаясь нес дымящуюся кружку наполненную до краев, следил не сводя глаз да бы не пролить по дороге, что случалось жуть как часто, врезался в папу. Он ошпаренный выкрикивал нецензурную брань и обидные слова в мой адрес, а я обожженными пальцами давил на клавиши с осадком вины и остатками чая на дне кружки. Или например, когда я набив рот едой бежал в туалет по маленькому, чтобы не упускать драгоценное время и скорее вернуться к игре, ну вроде как двух зайцев убивал, делал свое дело, а папа стоял под дверью и ждал своей очереди. Он конечно слышал чавканье и долго не мог понять, что я там делаю под звуки струи. "Ты там ешь или ссышь?", нервно интересовался он. Выходил я из туалета уронив тяжелый взгляд в пол. Или же когда нужно было срочно, ну просто жуть как срочно пополнить баланс на телефоне, чтобы прикупить очередную виртуальную вещь для моего игрового героя, резко врывался без стука в спальню родителей, и узрев самое сокровенное так же резко закрывал дверь. В такие моменты я мечтал о способностях стирать память или о путешествиях во времени. Сейчас папа отшучивается, когда моя сестренка спрашивает, как она появилась на свет, папа демонстративно улыбаясь показывает на меня указательным пальцем, "Спроси своего брата". Вот так мы и жили, папа вроде имелся в наличии, формально, но его как бы и не было никогда. Кто знает если бы не снегопады, мы возможно и никогда бы не узнали друг друга и у папы обо мне в памяти остались лишь неловкие и ненастные воспоминания. Поэтому до снегопадов и отцом и лучшим другом был настольный компьютер.
Жизнь в сети в облике огромного гоблина высокого уровня с оружием в руках казалась намного интереснее реальной. Поэтому этап когда дети пробуют что-то новое я пропустил. Я много чего упускал. Жизнь будто проливалась мимо. У меня было все не как у людей, даже появился на свет ни как все, а в машине скорой помощи. Гонщиком будет, пророчила мама. Ага, если только за монитором компьютера. Таким образом я ни разу не лежал в больнице и даже ветрянкой заболел будучи под землей. Никогда не махал кулаками в школе и во дворе. Не тихоня, как с гордостью говорила мама, а дисциплинированный. Никогда не был в ночных клубах, лишь один раз в баре и то ненадолго. Знал бы я, что так случиться за день напился бы и потерял девственность, а затем отдохнул в больнице от дурмана легких наркотиков. Ну как нормальный подросток. Теперь нет ни игр, ни интернета, и конечно же больниц и баров. Лишь крохотный лазарет на краю сектора, где лечат в основном народными средствами.
Мы с отцом вместе научились и охотиться и разделывать целые туши волков. Поначалу меня выворачивало от одного вида мертвой плоти, а папу выворачивало от того как меня выворачивало. Но когда видишь подобное много раз, постепенно привыкаешь. Теперь мы по долгу разговариваем обо всем на свете и делимся самым сокровенным.
Ходят слухи что БНН, как и другие управляющие секторами выходят на связь с помощью особого оборудования и получают распоряжение главного по сети. Я часто слонялся у дома управляющего в поисках кабелей и проводов, но так и не смог заметить хоть какой-то намек на средства связи. Может они еще глубже под землей, заключил я. В каком-то смысле опыт игры мне пригодился. Многие находились в протяжной депрессии и даже уходили из жизни потеряв нить надежды на что-то светлое. Но для меня снегопады стали, как альтернатива компьютерным играм. Этакое бесконечное приключение. В общем я не жалуюсь, привык. Детей и подростков здесь по пальцам пересчитать. Мои лучшие друзья отец и конечно же Леля. Последняя как это часто бывало поджидала меня у входа в сектор. Из далека ее можно было принять за парня. Волосы заплетены в косу, которую она заправляла за шиворот и мешковатая одежда скрывающая девичьи черты. Она носила широкие штаны цвета хаки с большим количеством карманов набитых всякой всячиной и скучную серую кофту с капюшоном. Через плечо сумка, на поясе болталась кроличья лапка на счастье. Я все никак не мог понять какого еще несчастья можно ожидать после всего что случилось. В основном здесь все бледные, а она смугловатая и выделялась из общей массы. От нее всегда приятно пахло, она объясняла это тем, что дядя проводя химические опыты провонял весь дом и ей приходиться прыскаться его же изобретениями, более сносными, чтобы не вонять как химзавод.
- С ума сойти! Ты с пустыми руками! - ахнула она изобразив удивление, а затем добавила уже без театра. - Как всегда. А чего это ты такой довольный?
- Здорова, Ледя. Любопытной Варваре...
- Ну, ну. - она с подозрением оглядела меня со всех сторон и похлопала по карманам.
- Ты чего? - удивляюсь я.
- Даже крысу не поймал, почему же такой довольный?
- Поймал очень большую крысу, но отпустил. - улыбаюсь и ловлю ее взгляд, тот самый.
Я давно заметил, как Нечаева смотрит на то как я улыбаюсь. Она как-то говорила, что ей безумно нравятся мои ямочки на щеках, которые появляются на пару с улыбкой. Меня это очень смущало и гоняло в краску. Я тут же старался делать серьезное выражение лица и поднимал бровь, мол "да что вы говорите?".
- С тобой Мороз хоть на разведку, ни черта не выпытаешь. Ну так, чем займемся сегодня?
Выбор не велик, пойти на верх или остаться внизу. Развлечений у нас нет. Детворе в радость гоняться за таким чудом, возникшими не пойми откуда, как мухами, а у нас другое веселье. Мы медленно прогуливались по сектору делясь воспоминаниями о прошлой жизни, о компьютерных играх, о фильмах, еде и просто о мелочах, на которые раньше не обращали внимание. Часто мы повторялись забывая о том, что уже обсуждали то или иное, но не смели перебивать друг друга. Добавляли все больше красок и выдумывали что-то новое, чего конечно же не было на самом деле. Очень часто во рту пересыхало от того количества слов что сыпались из наших уст. Так комфортно как с ней, мне не было ни с кем, кроме родных, да что тут говорить, она тоже стала родной, ярким пятном в моей серой жизни. Никогда не любил смеяться через силу, но с ней другое дело, всегда искренний и пронзительный смех. Единственное, что я никак не мог победить в себе это задерживать подолгу на ней взгляд. Сразу рисуется неловкая улыбка, по телу стаей бегут мурашки и взгляд застенчиво сползает на пол, поэтому в пути общаться легче нежели сидя напротив друг друга тет-а-тет. За разговором о вкусном прошлом можно легко обойти сектор несколько раз. Мимо одинаковые лачуги с хлипкими дверьми, которые можно выбить кулаком, потертыми табличками с фамилиями жильцов. Кстати по этим самым табличкам мы с Лелей часто придумывали прозвища жильцам. Именно так по первым буквам инициалов и родилось прозвище БНН, которое прилипло к нему как банный лист и вошло в народ.
Я помню, как ездил с родителями еще до снегопадов, до рождения сестры, до всего этого кошмара, отдыхать Крым на черное море. Там в дороге на больших полях я видел крохотные домики без окон и дверей похожих на огромные собачьи будки или гигантские скворечники. Папа тогда пояснил, что эти земли захвачены Татарами и эти домики, в которых никто не проживал означали что-то вроде "Здесь живут, это наша земля, строить здесь нельзя". Естественно, что там никто и никогда не жил и не собирался. Я еще подумал, да как же там жить, даже если бы они были больше и в них были двери и окна, все равно там жить невозможно. Сейчас я понимаю, что возможно все. Наши лачуги не так сильно отличаются от тех будок. Весь сектор похож на искусственный мир. Конечно здесь не услышать голосистого пения птиц и звонкого шума ручья. Вместо этого, в стенах и высоко над головой огромные лампы дневного света, временами моргают и трещат, а в трубах глухо путешествует вода, это хоть как-то оживляет обстановку.
- Скоро! Скоро! Скоро кончатся снегопады! - кричал во все горло ненормальный.
Псих Генка а точнее, в виду того, что ему давно перевалило за пятьдесят, Геннадий Валерьевич Черных, местный аттракцион. Он конечно не прокатит никого с ветерком на спине, но развлечь может из-за того, что частично лишился рассудка и постоянно нес околесицу. Сгнившие зубы, густая борода до груди с вьющимися седыми волосками, шапка ушанка такая же грязная, как и телогрейка. На спине потрёпанный рюкзак словно серый горб под стать из которого виднелся ледоруб. Глухой на левое ухо, издержки бывшей работы на железной дороге. Раньше он следил за железнодорожными путями и шум поездов свел его с ума. Он вечно бубнил что-то себе под нос или выкрикивал не связные либо не имеющие смысла фразы.
- Надо их покормить! - продолжал он тараторить.
- Вот придурок. - фыркнула Леля.
- Придурок или нет, а каким-то образом уходит на верх на недели и всегда возвращается живой и не вередимый. - подметил я.
- Дуракам везет. - улыбнулась она.
Псих заметил приближение на редкость мерзкого типа, немедленно замолчал и опустив голову, словно провинился в чем-то, направился к нам.
"Сфинкс", еще одна ячейка сектора "тринадцать", так называли неприятную личность исключительно за глаза и как можно тише. Высокий, тощий, остроскулый и лысый, невероятно глазливый, обладающий цепким, липким взглядом, вечно в черной, как ночь одежде мог легко слиться с тенью. На поясе свисал острое, как бритва мачете, а через плечо на сером ремне тихий убийца - арбалет. Дело в том, что Федор, так его звали по имени, потерял нос при загадочных обстоятельствах, о которых кроме него, никто не знал. Вот так однажды ушел наверх с носом, а вернулся без него. Теперь на лице необычный респиратор сделанный Олегом Нечаевым. Необычный, потому что сшит из кожи коричневого цвета с металлическим фильтром посередине и вставками по бокам, в которых находятся стеклянные пузырьки с красной жидкостью. Как говорила Леля, это полностью механический респиратор собранный из запчастей дорогих наручных часов и прочих редких и надежных деталей. Шестеренки на его маске вращались с каждым вдохом и выдохом, а глаза так широко раскрыты, что казалось вот-вот и выпадут из орбит. Я часто пытался увидеть, как он моргает, но меня все время отвлекал движущийся механизм на респираторе. За такое изобретение семью Нечаевых щедро наградил БНН, ведь Сфинкс его правая рука и личный телохранитель. Он выполняет все грязные поручения и без задней мысли сдал бы с потрохами собственную мать. По его каменной физиономии мало что можно понять, в каком он настроении, счастлив или нет, что замышляет и за кем шпионит в данный момент. Я часто его сравнивал со стервятником, который кружит в небе в поисках падали или с мухой на стене, пока не шевельнется не заметишь. Поистине мерзкий тип.
- Ну я пошел. - тихо объявил Псих и уставился на нас.
- С ума сойти! - ахнула Леля, а затем пожала плечами и холодно добавила. - А нам то что?
- Чего? А? - прищурился Генка подставляя ближе волосатое ухо. - Они голодные, а скоро в путь. - снова отрапортовал он.
- Удачи вам. - отвечаю я и мне становиться стыдно за грубую спутницу, ну зачем так с больными людьми.
- Голодный понедельник! - выкрикнул он. - Ты не знаешь, ничего не знаешь про снегопады! - Геннадий Иванович широко раскрыв рот рассмеялся мне в лицо.
На меня накинулся жуткий запах алкоголя в пересмешку с отсутствием зубной щетки со времен начала снегопадов. От неприятного запаха мне стало дурно, я закрыл глаза и отступил.
- Проваливай пока не накостыляла! - вступилась за меня Леля и теперь мне становиться стыдно теперь за себя, девчонка спасает меня от душевнобольного.
- Да чего с него возьмешь, с полоумного. - покрутил я пальцем у виска.
- Ну я пошел! Надо прекратить снегопады! - выкрикнул напоследок "аттракцион" и ушел прочь.
Пройдя немного дальше от барахолки, мы стали свидетелями обыденной для нашего времени, но довольно печальной картины. Похороны, а точнее кремация. Мы и так погребены под землей, глубже хоронить людей не было смысла, да и не безопасно. Покойный ничем не прикрыт, даже на простынях тут экономят. Зрелище не из приятных, Леля не выдержала и отвернулась мне в плечо. Дело в том, что смерть настигшая беднягу ужасна. Он заживо сварился, прорвало одну из отопительных труб. Такое часто случается, верхушка хит парада смертей подземных секторов. Ниже ступенькой воспаление легких с летальным исходом и естественная смерть. Его изуродованное кипятком тело отправляют в печь и языки пламени жадно пожирают не оставляя костей. Лишь горстка пепла, праха по традиции развеется наверху. Затеряется в снегопадах и вскоре растает и превратится в питьевую воду или согреет нас. Такой круговорот. Иногда думаю, что все кто умер в "тринадцатом", в какой-то мере внутри нас, среди нас.
- Счастливого пути. - произношу я вслух.
- Я не хочу такого конца. - призналась Леля и шепотом спросила. - Умеешь хранить секреты.
- Нет. - честно признаюсь я.
- Я скоро отправлюсь в путешествие.
- Куда это? - удивляюсь. - На северный полюс? Так мы и так тут живем.
- Нет глупый, далеко и возможно, мы уже не увидимся.
Леля замолчала, ее взгляд и тон говорил о всей серьезности сказанного. Я почувствовал, как она взяла меня за руку.
- Даже в той прошлой жизни у меня никогда не было таких друзей, как ты Денис...
У меня сердце будто прищемило от таких слов и теплоты ее руки. Я продолжаю смотреть в ее глубокие карие глаза и во-вот утону.
- Да хватит заливать! - высвобождаю руку и перевожу все сказанное в шутку.
- Я серьёзно. - грустно продолжила она.
- Я почти тебе поверил. Ну и куда ты отправишься? Может вместе с Психом?
- Я не могу сказать. - краем глаза Леля замечает пилящего нас взглядом Сфинкса и добавила:
- О, уже четыре часа, мне надо домой, я обещала помочь дяде!
В одиночестве я пилил домой, воспроизводя весь разговор снова и снова, у себя в голове. Последние слова Лели слегка насторожили, ведь я узнал эти звуки, так звучит ложь. Конечно она ничего и никому не обещала и дома ее никто не ждет. Она часто говорила, что когда возвращается домой дядя Олег занятый очередным экспериментом даже удивляется, узнав, что племянница куда-то уходила. Все обдумав, я решил, что это девичьи заморочки, ну куда она может отправиться и что скрывать? Мы все тут как на ладони. Мы словно тесные кильки в консервной банке, никакого будущего, и никакого настоящего, лишь прошлое. Мы, весь сектор, подобно земляному червю, что выползает в ночи недалеко в поисках пищи и возвращается обратно.
Деревянный дом в котором мы живем, а точнее лачуга это одна большая комната без излишеств разделенная на две части шторами и шкафом. Одна часть отведена нам с сестренкой, в другой родители. Обедаем мы в их комнате. Кстати сестра еще не привыкла спать одна, поэтому по ночам, под различными предлогами идет перед сном к родителям. Папа придумал пугать ее разными фамилиями известных популярных исполнителей, они заменили стандартную бабайку. "Он бьет женщин и детей!" грозил папа. "Мне показалось, что я видела Киркорова", всхлипывала она и забиралась под родительское крыло.
Я ввалился домой сбросив рюкзак на пол и хотел рассказать сногсшибательные новости но меня опередили. В воздухе пахло едой, хорошей едой. Обычно из еды овощи трех видов и редко когда вяленное или жаренное волчье мясо и крупы, но не сегодня. Я помню этот запах, запах жаренной курицы. За столом счастливые родители и Вичка, которая впервые вкусит блюдо настолько редкое в наше время, что даже страшно пробовать. Она сидела с выпученными глазами, а изо рта текла слюна.
- Откуда? - удивленно спрашиваю, глядя на деликатес.
- От верблюда! - усмехается отец.
- Кто такой отверблюд? - тут же рождается вопрос у сестренки.
- Верблюд, я тебе потом покажу его на картинках. - мама смеется и не подавая признаков боли слегка схватывается за спину. - Садись сынок, ужин сегодня вырви глаз.
Мама в прошлом дизайнер одежды в свободное время шьет из казалось уже непригодных вещей красивые и интересные. Она меняет их на кухонные принадлежности вроде приличных тарелок и салфеток создавая уют в доме настолько, насколько это было возможно. Иногда наблюдая за интерьером нашей лачуги забываешь, что находишься глубоко под землей, пока не переступишь за порог. На подоконнике нежно розовые шторы и пару горшочков с искусственными цветами которые ужасно раздражают папу. Он говорит, что они мертвые и им не место в доме, только пыль собирают. А мама уверенно твердит, что они не мертвые, а вечно живые. Теперь она трудится в теплице каждый день, поэтому мелкий картофель, свекла и морковь присутствовали на столе ежедневно. Такие овощи не все могли себе позволить, ведь в теплице выращивали в основном шампиньоны. Эти грибы росли так быстро и так много, что весь сектор уже наелся ими до отвалу. Их сушили и таскали с собой вроде орешков или сухариков. Мама знала, что если оставит рабочее место по состоянию здоровья, то мы будем есть лишь независтливые грибы. Когда я замечал, как она корчится от боли и хотел помочь, она делала грозную гримасу, не давала вставить слово и гордо держа спину, уходила от разговора. Приходя домой она выгружала честно похищенные и спрятанные в одежду продукты из под мышек и груди. Мы делали вид, что ничего не замечаем.
- Но откуда? - начав есть курицу глазами вновь спрашиваю я.
- А, выменял на три волчих шкуры у Генки Психа. - похвастался отец.
- А у него откуда? Три шкуры много за обед. - я принимаюсь за еду набив рот белым мясом, но тщательно прожевав и вкусив давно забытый смак прерываю трапезу.
Воспоминания вызванные вкусом еды, которую можно было купить в любом продуктовом магазине когда-то, нахлынули печалью и в горле вместе с едой встал ком досады.
- Я наелся. - с большим трудом сглотнув вместе с досадой произношу я.
- Что-то случилось? - спрашивает отец.
- Все в порядке. Просто не хочу привыкать к такой еде снова. Кстати не поверишь кого я поймал сегодня!
- Ну раз ты вернулся с пустыми руками, значит поймал медведя и тебе нужна моя помощь чтобы его донести. - предположил отец и приподнял бровь.
- Нет. - продолжаю держать интригу.
- Не припомню, когда в последний раз кто-то ловил медведя. Возможно они давно вымерли, как мамонты. - вносит свою лепту мама.
- А кто такие мамонты? - снова родила вопрос Вика.
- Ешь не отвлекайся, а то Киркоров придет! - фыркнул папа. - Волка? - продолжил он угадывать.
- И снова нет.
- Тогда кого? - сдался папа.
- Это...
Я не успел рассказать о невероятной находке этим утром. В ту же секунду домой ворвались люди управляющего во главе со Сфинксом. Один из охранников с большими торчащими в сторону ушами и наглой физиономией, жадно смотрел на стену, где висели остатки коллекции ножей отца. Свиномордый, наградил я его прозвищем, про себя. Они обвинили отца в воровстве и забрали к начальнику. Вика с мамой горько плакали и я не смог сдержать слез. Оказалось, что поезд доставляющий продукты, этой ночью ограбили. Среди похищенных продуктов была и курятина предназначенная для стола БННа. Отца и других кто как-то был связан с украденным, ждал один путь - на верх, под снегопады, без права возвращения. Самое жестокое зрелище, это наблюдать как твой отец скроется за снегами и больше никогда не вернется.
Вика уловив из разговора суть проблемы, в истерике казнила вилкой остатки проклятой курицы, а потом избавилась от нее кинув в мусорное ведро. "Мне не понравилась она, она не вкусная!", причитала сестренка, решив, что эта еда испорчена самой страшной болезнью и вирусами и вместо болезненных симптомов вызывала людей управляющего и съешь мы хоть кусочек, за нами тут же придут и заберут.
Я не сомкнув глаз пытался найти сумасшедшего Генку, но все тщетно. Как обезумевший я колотил во все двери и едва сдерживая слезы расспрашивал всех и каждого о Психе, но тот как это часто бывало, словно испарился. Скорее всего он на поверхности, но в отличие от отца он то вернется, но будет уже слишком поздно. Сколько он там пробудет на этот раз, неделю? Две?
Мама с большим трудом уложила Вику спать и сама легла, но не уснула. Она совершенно раздавленная уже не плакала а лишь смотрела в никуда, ничего не могла сделать, лишь смириться. Я тихо проговаривал в слух, что отец никогда не вернется к нам. Я так часто делал наивно веря в то, что если и есть бог, то он назло сделает иначе. Отец вернется и все будет как и прежде. Хитрость не сработала. Если и есть бог, то откуда ему известно, что твориться под такой толщей снега и земли.
По законам "тринадцатого" прощаться с изгнанными нельзя, они дожидаются исполнения приговора в клетке за лачугой управляющего. Мама же нашла способ. Мы втроем с сестрой стояли за углом и ждали, когда продажный охранник подаст знак. Он махнул рукой и мы спешно подошли к клетке. Мама вручила взятку, папины ножи, я не стал возражать и лишь ждал своей очереди попрощаться. Мама с Викой на руках, обнимала папу и они все вместе горько плакали. Он вытер слезы и я подошел к нему. Мы редко когда давали чувствам волю и почти никогда не обнимались и не говорили таких простых, но важных слов как "люблю" или "скучаю". Природа нашего с ним характера не позволяла крепко обняться и он положил руку мне на плечо.
- Теперь ты главный. Позаботься о них. И помни, когда надежда угасает, случается то, что мы называем чудом.
Я медленно киваю и тихо говорю:
- Хорошо.
К черту все, к черту тех кто стоит рядом пусть смотрят, как я в последний раз обниму отца, не буду больше кривить душой решил я, но было уже поздно. Охранник услышал какой-то шум и прекратил свидание. Он запер отца обратно в клетку, а я стал мысленно корить себя за трусость и нерешительность.
Время казни пришло, а так как Генку не нашли, то и вина осталась на отце. Я трезво осознавал, что выхода нет и мог лишь сделать одно, попрощаться с отцом так, как это нужно было сделать. Обнять так крепко как это возможно и сказать заветные слова.
Вечером снегопад слабеет, но мороз остается прежним. Я выбираюсь наружу заранее, до того как выведут отца, жду. В спешке я забыл дома шарф, по привычке переставляю ноги хрустя снегом, но на самом деле не чувствую холода, мысли заняты совсем другим более важным, чем все остальное. Подъемник шумно задвигался вниз и я затаиваюсь. Очень скоро, лифт поднимается и отец с двумя другими виноватыми сходят с платформы и медленно шагают вперед цепочкой. Вооруженные люди управляющего следят за ними. Лишь когда изгнанные скрываются из поля зрения эскорт спускается вниз. Я со всех ног бегу за папой. Мои крики словно растворяются в темноте. Сбиваюсь с курса и уже думаю, что заблудился и сам не вернусь домой. Я стою совершенно один в полумраке и холоде. Внезапно слышу громкий шум и поворачиваюсь. В глаза бьет апельсиновый свет и я с трудом успеваю отпрыгнуть в сторону. Огромная машина размером с нашу лачугу проезжает мимо придавливая сугроб. Здоровые вентиляторы сзади неведомого транспорта громко шумят и создают сильный ветер. Я лишь смог рассмотреть силуэт отца который скрылся в кабине и машина уехала прочь, оставляя странные следы, которые я видел ранее, утром. Я догадался, что это было, вездеход на воздушной подушке. Такие я видел по телевизору. Но откуда он взялся и куда едет и почему забрал отца и других. Огромный ком застрял в горле и я ошарашенный необъяснимым остался лежать на снегу. Вдруг стало неважно как исчез отец, да пусть бы его хоть инопланетяне забрали похитили, ничего не меняет, я больше его не увижу! Никогда!
Раздался протяжный вой где-то вблизи. Я вздрагиваю, меня вдруг кто-то начинает лизать в лицо. Это была моя утренняя добыча, о которой я так и не успел никому рассказать. Необычное животное, похоже полукровка, здоровый, как волк и невероятно ласковый и дружелюбный, как пес. Конечно я его освободил из ловушки и отпустил. Теперь он в благодарность утешает меня. Я обнял его и уткнулся носом в теплую приятную шерсть, постепенно успокаиваюсь. Полукровка унюхал в кармане сушенные грибы и я угостил нового друга. Я так же достал из того же кармана компас и посмотрел что вездеход уехал на юг. Туда я и отправлюсь! Найду отца, но для начала докажу его невиновность и отыщу Психа, он ответит за все сполна!
Глава 2
Барахолка
Самая тяжелая ночь из всех прожитых мною в секторе. Сну в нашем доме однозначно места нет. В прошлой жизни я подолгу мог не спать за компьютерной игрой, мой рекорд три дня без еды и сна, если конечно взять во внимание неожиданный обморок и красные сухие глаза, то два дня точно. Мама тихо рыдала, чтобы не разбудить Вику, та тихо сопела в обнимку с деревянной шкатулкой. Она никогда не расставалась с ней, внутри молочные зубы. Сестренка собирала их и наивно верила, что сможет обменять их у зубной феи на что ни будь ценное. Вчера она шепотом поделилась со мной по секрету, что отдаст все или почти все три зуба, только бы папа вернулся.
Я изучаю серый потолок влажными глазами и не могу дождаться утра. Отсекая любые мысли о том, что никогда уже не увижу отца. Я думаю о загадочном вездеходе и о том куда увозят изгнанных. Они не пропадают под снегопадами, ведь это намного лучше, чем смерть, зачем же скрывать такое? И что черт подери вездеход делает посреди снегов, откуда он и куда увозит людей?
Снаружи зародились звуки и голоса, наступило утро. Я поднимаюсь с постели со скрипом и тягостным чувством вины будто виноват я, потому что съел кусок дичи из-за которой мы остались без опоры. Тихо на пальцах иду к маме. Она поворачивается на бок и наблюдает за мной. На ее заплаканном лице читается скорбь. Она оплакивает отца будто он уже умер.
- Мама, мам. С папой все в порядке, я видел его. - сдавленным голосом сообщаю я.
- О чем ты говоришь? - выдавливает она из себя.
- Я вышел, чтобы попрощаться ним, но его забрал вездеход и других.
- Вездеход? Я не понимаю... - мама садиться на кровать и внимательно слушает все что я говорю.
После моего рассказа мама поначалу сочла мой рассказ выдумкой, дескать что за несуразность я несу, да бы успокоить ее, но потом восприняла мои слова всерьез.
- Я не понимаю, откуда взялась эта машина и зачем им наш отец? - Негодовала она.
- Я думаю, изгнанных не оставляли на произвол судьбы никогда, их забирали, но куда даже представить не могу. - предположил я.
- Надо все рассказать, но кому?
- Некому, да и зачем? - я взял маму за руку. - Все будет хорошо. Я отправлюсь за отцом и найду его.
Я стал собирать рюкзак, а мама пыталась меня остановить.
- Это самоубийство! Ты даже не знаешь куда идти и что там тебя ждет. Пешком ты не дойдешь. Никто не выживет наверху! - останавливала она меня простыми, но весьма весовыми аргументами.
- Они отправились на юг. Я найду того, кто виноват в том, что случилось с отцом и кто знает, как там выжить и он мне поможет.
- И кто это? - недоумевала мама.
- Генка псих.
Поднявшись наверх я прошел туда, где вчера последний раз видел отца. Следы вездехода почти стерты утренним снегопадом. Я еще раз взглянул на компас, мои ориентиры на юг. Теперь осталось найти Психа. А интересно все-таки, что там вдали, за горизонтом, за бесконечными снежными барханами откуда приехал вездеход. Дальше нескольких метров можно увидеть только танцующие на ветру снежинки, не больше.
Я резко развернулся, чтобы вернуться в тринадцатый, но не успел сделать и шагу, меня что-то сбивает с ног. Все происходило будто при выключенном звуке, дыхание резко оборвалось. Из-за шарфа на лице я мало что мог разглядеть и убрать его не могу, руки заняты тем, что удерживали огромную пасть которая, звонко хлопала прямо перед лицом. Серая шерсть, острые зубы, это волк. Добыча о поимке которой я ранее мог лишь мечтать сама нашла меня и теперь я добыча. Неужели так все и закончится, меня съест свирепое животное? Только бы дотянутся до ножа, жаль, что нет третей руки. Я принял решение и отдал волку правую руку. Даже сквозь толщу куртки я почувствовал, как острые клыки впиваются в кожу раз за разом. Я издал каким-то совершенно чужим голосом дикое "Ах" которое тут же поглотила снежная пустыня. Свободной рукой я вынул из кобуры нож и стал бить зверя в бок. Я ощущал, как лезвие предательски вонзается в ребра и совсем не причиняет вреда. Тварь переключилась на левую руку и вцепилась мертвой хваткой. От боли я снова закричал и выронил нож. Я приготовился к самому худшему, потому как сил удерживать хлопающий капкан перед лицом не осталось. Я вдруг вспомнил слова отца. "Когда надежда угасает случается то, что мы называем чудом". Так и случилось. Послышался громкий протяжный вой. Волк немедленно прекращает любые нападки на меня и отрывает свою лютую морду от моей руки. Откуда не возьмись появился мой новый друг полукровка и вцепился в волка. Двое диких животных дрались на смерть. Полукровка вдвое больше и легко захлопнул пасть на горле волка и тот взвыл от боли и принялся беспомощно дергать задними лапами.
Придя в себя я стянул окровавленными руками шарф с лица. На запачканном кровью снегу я увидел блеснувшее на солнце лезвие ножа. Хватаю и подбегаю к зафиксированному волку на снегу. Еще мгновение и нож глубоко вошел в волчью тушу. Наш противник перестал двигаться. Мой друг еще некоторое время выдержал хватку, затем отпустил мертвого зверя и принялся облизывать мою рану на запястье, поскуливая и тем самым успокаивая меня. Дыхание пришло в привычный ритм лишь спустя несколько минут. Я раскинул руки и откинулся на спину. Утренний свет показался ярче, воздух свежее, а снег белее.
До снегопадов, мама не могла не заметить дефицит внимания со стороны отца и всячески пыталась сгладить мое одиночество покупая домашних питомцев. Так у меня были и аквариумные рыбки и попугай и черепаха и хомячки и кот с собакой. Правда не долго. При очередной чистки аквариума, я влил слишком холодную воду и рыбки стали мерзнуть. Это было видно по тому, как они стали странно вести себя, плавали боком, словно аквариумные рыбки не золотые, а речная камбала. Так как специальная для этих дел грелка сломалась, пришлось включить ту которой кипятят воду. Я решил, что если ненадолго оставить ее то по действию она ничуть не хуже той, что предназначается для аквариума. Проклятый сериал по телевизору полностью выключил мой мозг, а с ним и мою ответственность. И только, когда мама подошла ко мне и поинтересовалась, почему в квартире пахнет ухой, я понял, что рыбок у меня больше нет. С хомячками приключилась настоящая кровавая бытовуха, и я очень хотел, чтобы отец взял свой микрофон и оператора и освятил эту драму. Было два хомячка, один белый, другой песочного. Песочный грызун что-то не поделил с белым и я обнаружил раскроенную черепную коробку. Меня это безумно возмутило я и устроил суд с выговором с бранью и грозными взглядами убийце. На следующий день я обнаружил его удушенного в своей камере между прутьями клетки. Мама конечно же сказала, что он всего на всего жаждал выбраться, но у него не ничего не получилось. Но я то знал, что его убили ничто иное как угрызения совести. С черепашкой было проще, она попросту отказалась от еды и так провела под шкафом несколько лет. Да они годами могут ничего не жрать, заверял папа. Мы вспомнили о ней, когда делали перестановку мебели, но она уже годилась лишь для игры в хоккей. Кошку пришлось отдать одним соседям на время поездки в Крым, собаку другим. В итоге мы вернулись немного позже, чем рассчитывали, и уже не стали забирать их назад, да и соседи не были против. Папа тогда обидно сказал мне: "Ты бы их рано или поздно сварил или удушил, ну пощади их!". Я тогда ушел из дома, на целый день. Когда проголодался вернулся домой и недовольно съел ужин, даже не поблагодарив маму за труды. Папа решил загладить вину купив мощный игровой компьютер и меня в полном смысле слова засосало в онлайн игры и я погрузился в них целиком и полностью.
Растерянный спаситель сигналил глазами и терпеливо ждал пока я переведу дух. Я сел на холодный снег. Теперь, при дневном свете я смог полностью разглядеть полукровку. Ведь при первой встречи он тут же сбежал после освобождения.
Белоснежные лапы и морда. Мокрый блестящий нос, посредине розовый, уши черные как и макушка, глаза цвета бирюзы, хвост сворачивался в калач. Невероятно чистая шелковистая шерсть ну просто идеальная, словно он сошел с картинки.
- Вот ты какое, чудо. - я погладил его и понял, что нехотя того, завел нового питомца.
- Обещаю я не сварю и не удушу тебя. - искренне пообещал я. - Я назову тебя Чудо. Нравится?
Могу поклясться, что друг улыбнулся и вывалил огромный розовый язык. Полукровка завилял хвостом и унюхал в кармане сушенные грибы.
- Рядом целый волк, а ты грибы хочешь? - спросил я и решил освежиться снегом, размазал холодную горсть по лицу.
Угостив Чудо я попрощался с ним, в "тринадцатом", как и в других секторах домашним питомцам ни рады, тем более таким диким. Я погрузил добычу на спину и отправился домой, за мной тянулся след из моей крови вперемешку с волчьей. Оставляя Чудо снаружи, я переживал о том, что на него могут напасть охотники. Один раз он уже угодил в мою ловушку. Я твердо решил, что возьму его с собой, когда отправлюсь за отцом.
Спустившись вниз, пыхтя и обливаясь потом, я пересек пункт охраны. Охранники от удивления разинули рты, переглянулись и молча с вытянутыми шеями проводили завистливым взглядом. Смеется тот, кто смеется последним, про себя высказался я. Особой гордости я не испытывал, голова занята другим. Не совсем вовремя подвернулась такая добыча, но все равно приятно.
Как всегда меня встретила Леля, кинула испуганным тоном коронную фразу "С ума сойти!" и тут же подбежала помочь. Я скинул трофей и присел на рюкзак.
Ее глаза увеличились вдвое, она испуганно что-то выплевывала вроде "Дурак! Тебе не больно?", но у меня словно звенело в ушах, возможно я прибывал в состоянии шока и ничего не отвечал, а лишь кивал. Она расстегнула сумку и достала бинты и бутылочки. Спустя несколько минут мои раны были продезинфицированы и перевязаны. Но Леля не остановилась на этом. Принялась щупать мое лицо в поисках новой раны. Сначала я не понял, вроде до лица дикий зверь не достал. Оказалось, тот снег которым я освежился пропитался кровью и все это время я ходил с кровавым лицом. Остается лишь догадываться, чему больше удивились охранники, моей кровавой физиономии или волку на спине.
- Ты сам убил его? - начала она допрос, вытирая носовым платком остатки крови с моего лица.
- Не сам. - слетело у меня с языка. - Мне помог друг.
- Кто же? - Леля смачно плюнула на платок и влепила им мне прямо по лбу.
- Та крыса что я поймал вчера, это волк полукровка, я так думаю. Он больше чем волк, но уж больно дружелюбный как собака. - пояснил я и с ужасом на лице брезгливо вытер лоб рукавом кофты.
- Ясно. - Она улыбнулась и даже бровью не повела от удивления, что мне показалось жутко странным. Вроде подобные существа сплошь и рядом разгуливают на каждом углу.
- Ты мне веришь?
- Да. Ты никогда не врешь, просто с ума сойти! Слушай, мне жаль твоего отца...
- Мне тоже. - оборвал я ее. - Поэтому мне и нужно найти Психа.
- Зачем? Хочешь наказать его?
- Нет. Он поможет мне найти его.
- Кого?
- Отца. - прошептал я ей на ушко. - Его и других забрал вездеход. Я видел это своими глазами! Я должен найти Генку и заставить его отправится на поиски папы.
Леля снова не удивилась, она задумалась на мгновенье, а потом помогла мне встать и через десять минут мы дошли до барахолки почти молча. Неужели эту девчонку ничем не удивить? Словно, если бы сказал ей о том что встретил оборотня или вампира, она бы молча протянула серебряную пулю или осиновый кол. Да что с ней такое?
Вместо продавцов здесь менялы, вместо прилавков ведра, корзинки и мешки, ящики и коробки набитые разным хламом и едой. Закупить впрок здесь не получиться, предметы необходимости, вроде расчески или туалетной бумаги попадали сюда почти каждый день, но в таких малых количествах, что очереди здесь змеились ежедневно от открытия и закрытия, кроме воскресенья, когда все заняты молитвами в часовне направленные на божью милость. Здесь вечно стоит ор и гам, потому как меняться чертовски сложнее чем купить за деньги. Обмен превратился в целое искусство. Например, если одну из сторон не устраивал обмен, и переговоры заходили в тупик, то сторона производила мах рукой в сторону, это означало "следующий" и молча переключался на переговоры с другим. Так две очереди, одна предлагающая, а другая желающая, напоминали двусторонне движение на трассе с пробками и даже авариями. Без драк конечно не обходилось. В громких спорах и ругани некоторое менялы так изводились злостью на собеседника, что соглашались таки со всеми выдвинутыми условиями, но уже с другим, соседним человеком. А дальше все просто, обиженный клиент кидался с кулаками на обидчика, дальше по цепной реакции, кто кого зацепил, толкнул или не так посмотрел.
Чего тут только нет. От ювелирных украшений коим грош цена до одежды и непригодной техники. Ведра мобильных телефонов, восьмиэтажные ящики плюшевых игрушек, словом все то, что совершенно не вписывалось в наш серый быт и было абсолютно бесполезно. Многие не давали мне прохода предлагая различный хлам за убитого волка, но я категорически отказывался, игнорируя алчные взгляды, за что выслушивал проклятия до седьмого колена и нецензурную брань в спину.
Самое ценное конечно же алкоголь, табак и книги, которых в свободном обмене нет, эти крайне редкие предметы роскоши могут легко отобрать люди БННа. Поэтому ими обменивались из под полы с особой осторожностью. Вообще не вооруженным глазом заметно, что наш уважаемый управляющий опасается всяческих недовольств обитателей "тринадцатого" или даже восстаний. И на то были свои причины. Не так давно сектор номер пятнадцать потерпел головокружительный переворот. Недовольные граждане свергли с престола управляющего и организовали свою демократическую власть. Конечно вскоре пришли вооруженные до зубов люди и навели там порядок, но все же это случилось и подстегнуло нашего БННа увеличить количество охраны от четырех, до восьми человек. Откровенно говоря Николай Николаевич плохой капитан и первый сбежит с тонущего судна обгоняя крыс. Но даже при паре десятков охраны, у него был козырный туз, который мог заменить целое войско и наблюдательный центр и остановить любой коллапс - молчаливый Сфинкс.
- КСХ! КСХ! - во все горло зазывал меняла.
"КСХ" означает Кончился Срок Хранения. Таких КСХ множество различных пород. Тут и окаменевшие шоколадные конфеты которые можно заряжать в рогатки и подозрительные вздутые консервы с сюрпризом и жевательная резинка, которая при попадании в рот рассыпалась на крупную крошку. Такие испорченные продукты употреблять в пищу нельзя, но их все равно сыпали в большом количестве в оборот. Например папа как-то принес домой пряник, он достойно заменил сломанную ножку шкафа.
Лелю интересовали лишь детали. Сегодня это платы и микросхемы, для чего, она как всегда промолчала. Мой взгляд остановился у деревянного ящика наполненном цепями и веревками. Среди них торчал кожаный ошейник красного цвета, на вид очень качественный и достаточно крепкий, чтобы его носил например мой новый друг. По середине позолоченная бирка, чистая. Я подумал о том, как хорошо было бы надеть его на Чудо, но в обмен у меня ничего нет. Леля заметила мой интерес.
- Нравится? - спросил хозяин ящика.
- Нет. - соврал я и положил ошейник на место.
- Могу обменять на волка или на твой нож. - блеснул глазами продавец. - Можешь взять всю коробку, я еще сверху добавлю, у меня много чего есть.
- Нет. - буркнул я.
- Могу дать еще бесплатно веревку с мылом! - бросил мне в спину отчаянное предложение меняла.
Я бы мог отдать волка, но решил, что маме с Викой он больше пригодиться. Я отмолчался и пошел дальше. Леля попросила подождать и отошла в сторону, она остановилась у одного костлявого менялы и принялась скрупулезно рассматривать схемы. Затем сгребла все в сумку. Огляделась по сторонам и вынула из кармана пачку сигарет. У менялы глаза на лоб полезли, словно она извлекла из кармана Святой Грааль или манну небесную. Костлявый мигом спрятал редкостный товар за пазуху. За сигареты могут быть большие неприятности, все равно что курить на заправке. Случайно я заметил, что из тени за ними наблюдает Сфинкс. Он взглядом позвал двоих охранников, тех, что отводили отца на верх и они вместе быстрым шагом направились к Лели. Несколько секунд отделяли Лелю от крупных неприятностей. Что-то заставило меня немедленно действовать. Я сбросил добычу на пол и набросился на них с кулаками.
- Суки! - выкрикнул я.
Услышав крик костлявый с сигаретами слился с толпой, а Леля испуганно застыла на месте. Я смог ударить дрожащим кулаком в челюсть лишь одного, ушастого со свиным рылом и в тот же миг меня вырубил Сфинкс прикладом арбалета. Шум и гам барахолки в миг прекратился.
Я открываю глаза и вижу, как Леля разговаривает с охранниками. Волчьей туши нет на месте. Я совсем не чувствую носа и вздрагиваю, испугавшись, что у меня его вовсе нет, как у Федора. Нащупав горячий и опухший нос я успокаиваюсь и облегченно вздыхаю, хоть это на месте.
- Он потерял отца! Имейте совесть! - вступалась за меня Ледя.
- На этот раз прощаю, но еще раз попадетесь мне на глаза... - глухо пригрозил Сфинкс холодным металлическим голосом.
Свиное рыло поглаживая челюсть кинул на меня ненастный взгляд, возможно после которого я должен был сгореть заживо и троица уходит прочь. Шум барахолки возобновляется, представление окончено.
Покусанные руки, разбитый нос, в суматохе кто-то стащил добычу, неплохое начало дня. Домой мы шли в молчании.
Полностью разбитый морально, закинув голову пытаясь остановить кровь из носа я считал сгоревшие лампы на потолке и думал, как хорошо было бы иметь машину времени. Молчание нарушила Леля.
- Эх мороз, мороз, не морозь меня. - протяжно запела она так громко, что многие прохожие оглянулись.
- Я не морожусь. Просто хочу быстрее дойти до дома и поискать там остатки своего достоинства. - через нос отрапортовал я. - Кстати, откуда у тебя сигареты? И почему ты ничуть не удивилась, когда я рассказал про волка и вездеход?
- Любопытной Варваре... - протянула она мою вчерашнюю фразу.
- Скажи это Сфинксу. - фыркнул я. - По-моему, я заслуживаю на пару ответов? - дерзким тоном произнес я.
- Ты шутишь? - оторвав от носа скомканный платок спросил я.
- Вполне серьезно.
Чертово любопытство, как всегда одержало верх. Я широко, как мог улыбнулся, а Леля дико расхохоталась. Конечно ей нравились мои ямочки на щеках, но при разбитом, увеличенном вдвое носе и окровавленном лице я выглядел нелепо и тоже не сдержал смех.
Я так хотел разбить нос Сфинксу, конечно если бы он у него был, но он опередил меня, теперь этот молчаливый прихвостень БННа еще больше меня разозлил. Но что я, простой парень скованный законами "тринадцатого" могу сделать. Я смиренный заключенный, как и остальные, а он строгий тюремный надзиратель. Конечно остается лишь смеяться, подумал я и оборвал веселье. Время не до смеха и шуток.
- Жаль волка. Ты так мечтал его поймать. - сочувствующе сказала Леля и пошарила в сумке.
- Да фиг с ним. - фыркнул я.
- Вот. - она протянула мне ошейник красного цвета, что мне приглянулся. - Выменяла его. Тебе пойдет, как раз под цвет лица. - она снова заразительно засмеялась.
- Спасибо. - я искренне обрадовался, приятно что-то терять и тут же находить.
- Тебе спасибо, я же понимаю, что ты это затеял прикрывая меня.
- Вовсе нет. Какое мне дело до тебя? - я попытался изобразить равнодушие.
- Идем ко мне. Ты получишь ответы на все свои вопросы. - заинтриговала она.
Я никогда не был у Лели дома, она никогда не приглашала, да и сидеть в лачугах все равно, что в тюремных камерах. Но их дом исключение, как тайна покрытая мраком. Туда каждый любопытный вроде меня жаждал попасть. По сектору даже слухи ходили, что там в лачуге Нечаевых проходят опыты над крысами, двухголовые, зеленые крысы. Мне и самому интересно, что там делают с крысами и что же собирает Леля из тех запчастей, которые меняет на барахолке. Ледя попросила подождать за дверью. Что же там внутри и что она хочет мне рассказать. Меня терзало любопытство и я нервно дожидался у порога.
За дверью послышался громкое мужское "Что?!", а затем еле уловимый неразборчивый шепот. Скорее всего Леля в свои планы дядю не посвящала и теперь объясняется. Я повернулся и уперся спиной в дверь, чтобы погреть уши, как у меня вдруг екнуло сердце, прямо передо мной проскочил Генка Псих и скрылся в переулке. Теперь на его пальто небрежно пришиты волчьи шкуры, что он выменял у отца, он точно оборотень. Я скинул с плеча рюкзак и немедленно бросился в погоню. Генка двигался быстро, не останавливаясь и что-то выкрикивал сходу, поэтому держать его в поле зрения не составляло труда. Спустя пять минут погоня прекратилась и Псих достиг цели, своего жилья. На табличке надпись Черных Г.В., в голове по привычке всплыло новое прозвище Че Гевара.
Я вынимаю из кобуры нож и вхожу вслед за ним. Внутри не протолкнуться темно, повсюду навешаны тряпки, словно он недавно устроил стирку и разбросан различный хлам. Единственный источник света это пыльное окно. За одной из тряпок шуршит и причитает Генка.
- Как я мог забыть его! Как? Какой же ты глупец! Недаром над тобой все смеются! Ну конечно над тобой все смеются! Ты же такой рассеянный! - разговаривал он сам с собой.
Я наступил на что-то хрупкое и оно громко треснуло.
За рванным занавесом немедленно прекратились любые телодвижения и звуки, словно вот-вот и начнется спектакль. Я крепче сжимаю рукоять ножа и протягиваю руку, чтобы раздвинуть ширму. Меня опережает хозяин. Он резко сдернул занавес с веревки, которая задрожала как струна и как закричит, словно бешенный козел:
- Это мой дом! Мое убежище! Никому нельзя здесь быть!
Он кинулся на меня и повалил на стол с коробками. Я почувствовал, как спиной примял одну из них и что-то острое больно впилось в кожу. Его рука крепко держала мою и из-за волчих укусов я быстро сдался и отпустил нож. На перебинтованных запястьях выступили свежие пятна крови.
- Что ты тут делаешь?! Хочешь помешать нам?! - дышал он огнем бешенства, а точнее каким-то биологически опасным газом, от которого глаза заслезились.
Каким-то образом желание дышать чистым воздухом добавило мне сил. Я ногами уперся в его пах и что есть сил надавил словно на педаль рояля, потому что Че Гевара издал самые высокие ноты в своей жизни сведя глаза к переносице. Он отпустил меня и стал скулить словно тот волк которого я убил утром, затем приземлился на колени.
- Запрещенный прием! - с какой-то глубочайшей обидой констатировал он и заныл.
Я сжал правый кулак, вложил всю силу и ударил его по физиономии. Псих упал на бок словно сбитая кегля, а мой кулак больно закипел, будто на него уронили шар для боулинга.
- Ты сейчас же пойдешь к БННу и расскажешь, что ты украл эту проклятую курицу, а потом поможешь мне отыскать отца! - выдвинул я свои требования и стряхнул кистью руки.
- На верху никто не выживает. - неторопливо и равнодушно ответил Че Гевара. - Наверное твой отец давно замерз.
- Его подобрал вездеход, с ним все в порядке! Он жив!
Псих вдруг медленно поднялся с пола и внимательно посмотрел на меня.
- Ты тоже видел его?
- Видел.
- Хорошо, а то я подумал, что сошел с ума! - вздохнул он с облегчением.
- Да не ужели? - гаркнул я.
- Ага. Я только заберу его и мы пойдем!
- Кого его?
- Ледоруб, без него не забраться на гору, а там скользко.
- Хорошо, делай что хочешь. - командным тоном согласился я, словно понимал о чем этот сумасшедший твердит.
Я повернулся спиной к нему и взглядом отыскал свой нож, поднял и задумался. Ну как такой человек как Генка, говорящий на своем инопланетном языке сможет мне помочь. От него же не почти не слышно ни единого здравого предложения. Но выбирать не приходиться. Я повернулся и Че Гевара застал меня врасплох. Он, таки нашел, что искал. Острый клюв ледоруба молниеносно полоснул меня по лицу. Я отвел взгляд в сторону и заметил, как на пыльный пол бесшумно капает кровь. Только спустя некоторое время я почувствовал, как по лицу словно раскаленной кочергой провели. Псих сбежал, а на моем лице новая отметина, если так будет происходить каждый раз при драке, то мне стоит подумать о защитной маске на все лицо и тело, вроде хоккейной или лучше рыцарских доспехов.
Я вернулся к дверям Нечаевых и нагло вошел без стука полный решимости и заряженный злобой после неудачной встречи. Леля смотрела на меня испуганными глазами с протянутой рукой, которую держал дядя Олег и что-то колдовал с неизвестным мне прибором на ее запястье. Леля торопливо спрятала руки по карманам, а Олег Вячеславович скрыл инструмент за спиной.
На вид ему около полувека, худощавый и неопрятный, немного рассеянный, ну точно сумасшедший ученый. На макушке блестела лысина, а по бокам взъерошенные жидкие волосы. На кончике носа вот-вот спадут очки склеенные изолентой во всех возможных местах. Он застегнул на единственную пуговицу когда-то белый врачебный халат и улыбнулся поправив очки мизинцем.
- Проходи Денис. Да-да, сюда.
Я впервые оказался внутри их дома. Но ничего необычного я не увидел. Лачуга так же разделена на две части как у всех и в первой все как обычно. Две кровати и обеденный стол. Я разочаровался, но лишь на секунду. Вторая часть закрыта ширмой. Там то он и создает роботов и крыс мутантов, подумал я. Леля села за стол и принялась разливать горячий напиток.
- Присаживайся. - продолжал ухаживать дядя Олег и задал мне вопрос, который я терпеть не мог. - Как у тебя дела?
Я всегда считал этот вопрос никчемным и бессмысленным. Ну что тебе до моих дел, весь сектор и так обошла новость о том, что я остался без отца, а по моему лицу и рукам и так ясно что дела просто катастрофа.
- Дела? - повысил я голос. - Дела просто шикарны. - протянул я последнее слово с непривычной для себя дерзостью и львиной долью сарказма.
- Так ты в одиночку убил волка и напал на охранника? Я бы не поверил если бы не твое разукрашенное лицо. - дядя Олег сменил тему разговора своевременно.
Я кивнул в знак согласия. Леля протянула мне чашку и заметила новую рану.
- Мороз! А это откуда?
- Неважно. - фыркнул я, и мне стало интересно, что же там оставил мне псих на лице. Я осторожно ощупал вертикальный порез, на пол лица который начинался от брови перечеркивая ее и заканчивался на щеке. Если шрамы украшают мужчину, то я украшен прямо как новогодняя елка.
- Это фруктовый чай, пей. - заботливо произнесла Леля.
- Я не чай сюда пришел пить. - недовольным тоном ответил я, но все же взял чашку и отхлебнул.
- Он... - оборвала фразу она и закончила, когда уже было поздно. - горячий.
Я ошпарил полость рта и наклонив чашку вернул отпитое обратно. Леля зажала ладонями рот, она всегда так делал когда было смешно, но не уместно. Так она делала например, когда видела, как кто-то очень больно падает.
- Ты правда хочешь отправиться на поиски отца? - спросил дядя Олег.
- Почему вы спрашиваете?
- Я хочу предложить тебе взаимопомощь. Мы поможем тебе в поисках отца, а ты составишь нам компанию.
- И как вы можете мне помочь? - удивился я.
- Все очень просто, мы идем туда же, где находится твой отец. - ошарашил меня дядя Олег.
- Туда же? - переспросил я.
- Да-да! Место, где твой отец. Он в тюрьме. Его забрали на "Амфибии"?
- Амфибии? - вновь переспросил я не сбавляя нарастающее удивление.
- Вездеход. - внесла ясность Леля.
- Откуда вы все это знаете и что за тюрьма? - эта новость меня очень удивила и я на время позабыл о боли на лице, запястье и во рту.
- Это место, куда отвозят изгнанных, бесплатная рабочая сила без каких-либо прав. Тюрьма, плен, неважно. - Дядя Олег вновь поправил сползающие очки мизинцем.
- И где она находиться?
- На юге от сюда. Но путь туда не прост. Сначала нужно собрать кое-какое оборудование и снаряжение. Здесь нам билет на поезд никто не сообразит. А в "двенадцатом" есть друзья. Поэтому путь начнется по снегу, а там на поезде и снова пешком. - отрапортовал он.
- Не знаю, что более безумно звучит, пешком по снегу или на поезде. Каким образом мы выживем на верху и тем более попадем на поезд? - стушевался я.
- У нас все схвачено и есть план, которому нужно строго придерживаться. - пояснила Леля.
- А меня вы берете потому что...
- Ты поможешь достать кое-что перед экспедицией. И ты убил волка. Ты смелый. Такие нам нужны. - он снова повторил. - Да-да. - словно этими "Да-да" он придавал сказанному твердость и неоспоримость.
На меня смотрели двое людей с совершенно безумными горящими глазами. Абсолютно сумасшедшая затея, но в первую же секунду я поверил им и согласился. Теперь я один из безумцев и передо мной открылась ширма словно занавес в театре для особо посвященных.
Во второй части дома настоящая лаборатория и мастерская. Здесь колбочки и пузырьки с разноцветными жидкостями и накрытые тканью клетки где кто-то издавал писк. Необычные изобретения с проводами и лампочками. На стенах чертежи непонятных приборов и карты России перечеркнуты и откорректированы шариковой ручкой. Все это пробудило дикое любопытство. Это целая штаб-квартира, шпионская лачуга. И вспоминая маму я в очередной раз убедился в ее безупречной правоте. Они, Нечаевы не просто странные и скрытные беженцы, они те, кто готовит какой-то переворот. Я словно оказался в каком-то научном музее и жадно рассматривал все не упуская мелочей.
- Ты все спрашивал, что я собираю. В основном это рация с усилителем и... - попыталась прокомментировать Леля.
- И то, что нам понадобиться в экспедиции. - перебил он племянницу.
Я не удержался и резко снял с одной из клеток ткань, словно фокусник. Абракадабра. От увиденного я вздрогнул. В клетке крысы, но не мутанты и не зеленые, а лысые, а на некоторых нанесена краска вроде татуировки.
- Что это с ними? Болеют что ли?
- Кое-какие эксперименты. - нервно ответил ученый и накрыл клетку.
- Так что требуется от меня? - я схватил одну из склянок и понюхал содержимое яркого салатового цвета, запах, а если точнее вонь способная поднять мертвого из могилы.
- Пустяк. Ты устроишь драку с одним из охранников, а Леля стащит у него пистолет. - сообщил ученый и выхватил склянку у меня из рук.
- Вот уж пустяк. - протянул я.
- Нам нужно оружие, без него никак.
- Если нас поймают, то никакой экспедиции не будет. - всерьез испугался я.
- Ты главное его отвлеки, а я все сделаю. - Леля демонстративно покрутила в руках мой нож.
- Как?! - удивился я и посмотрел на пустой чехол на поясе.
- Я тренировалась. Нужно сделать это сегодня, но сначала тебе надо привести себя в порядок. - предложила она и протянула нож рукояткой вперед.
Я зашел домой и сразу направился к умывальнику. В зеркале на меня смотрел незнакомый человек с опухшим носом, который как я считал и так был здоровый, как говорила мама могучий, а теперь самый могучий нос на всей планете земля. В добавок ко всему косая глубокая царапиной зачеркивающей правую бровь и щеку. Светлые волосы значительно потемнели и склеились запекшейся кровью. Я улыбнулся на секунду и заметил, как рана от ледоруба перечеркивает левую ямочку на щеке.
- Ай да красавец! Ну и прекрасная же у тебя рожа. - цинично произнес я вслух.
Я умылся окрасив воду в алый цвет и вновь посмотрел на отражение. Волосы посветлели, но человек в зеркале все равно чужой. Я вдруг осознал, что дело то вовсе не в последствиях серий битв с дикими животными и со столь же дикими людьми. На меня смотрел изменившийся я. Старый я, не за что бы не поддался на подобную авантюру предложенную Нечаевыми. Не влез бы в драку и точно не планировал ее затевать с целью грабежа. Внутри будто что-то оборвалось. От взгляда добряка и следа не осталось, теперь я новый, тот кто пустился во все тяжки. Мне стало не по себе, смогу ли я сделать то, что от меня требуется? Или завалю всю операцию струсив в определенный момент.