К памятнику Н. В. Гоголю в Москве

                Его проза, как истинная поэзия, 
               не прощала ошибок и лишних слов.

Одновременно грустно и смеясь,
Взирает он с улыбкою Джоконды,
Вполоборота  над державою склонясь,  
Со своей каменной колонны.

"Эй, Русь, куда ж несешься ты?", -
Еще во взгляде тлеет прежний пламень.
Алхимик слов, полтавский Леонардо с берегов Невы,
Как будто прячет под шинелью философский камень.

Вознесшийся над тиной мелочей,
Сидит с опущенною головой покорно,
Порой угрюм и мрачен сей московский вий
И смотрит исподлобья угнетенно. 

Миллион терзаний отражает лик его,
Один среди пути, он бессемейный странник,
Страдальческою думою морщит чело
Последний сталинский изгнанник.

Или насмешливо глядит на новых москвичей,
Их глупые машины и наряды,
И паутины кабельных сетей, 
Опутавшие вавилонские громады.

Дома новы, а предрассудки стары,
И тени тех теней, что обрамляют пьедестал,
По-прежнему коптят московские бульвары
И требуют, чтоб мастер их признал.

Перо ему, перо, но нет, он истощен - 
Металл хладен и нем, не вымолвит и слова,
И разве что единой мыслью удручен - 
Родится ли когда-нибудь он снова?