Он был кузнец. Она была Богиней.
Богиней игл и веретен.
И раскаленному железу ее имя
мог поверять часами он...
Молва твердила, что в любви он одинок,
Но верил он, наступит срок,
и расцветет любви безудержной цветок,
растает лед, родив исток...
Она в любви его купалась,
но игла
была остра,
глаз не давала поднимать.
А он стоял под вечер тихо у окна
ее светелки,
силясь взгляд ее поймать.
Во времена любые на своих Богинь
мужчины смотрят,
взгляд не в силах отвести.
И крест тяжелый истинной любви
лишь только избранным
под силу пронести...
Она просила его выковать иглу
- всего одну,
и напоить ее огнем.
И он ушел тогда, неся в душе весну,
и пламя страсти в сердце унося своем...
Известно всем, что крылья за спиной
у всех, кто чувствует в душе своей любовь.
И, исполняя данный свой обет
творец идет по свету и поэт.
Домой вернувшись,
он представил как войдет,
Иглу чудесную он сделал наконец.
А чтоб огнем ее наполнить до краев,
из сердца кровью окропил ее кузнец.
Его Богиня получила чудный дар
и к полотну иглу немедля поднесла.
И тут же ткань цветком пурпурным зацвела,
а в руку тонкую вонзилась та игла...
Нет во Вселенной силы больше, чем любовь,
пред ней и смертные, и Боги
- все равны.
И если вдруг огонь вольется в вашу кровь,
то сердце песней
возвестит приход Весны...
Он был кузнец...