День выдался солнечным и тёплым. Буйная зелень, куда не бросишь взгляд. Зелень разнотравья, зелень крон деревьев... да голубая лента реки где-то у основания холма, и белые стройные стволы берёз.
На склоне холма полулежал и любовался расстилающимся простором человек. По крайней мере, издалека он выглядел как человек в белоснежной одежде - брюках, непонятном широком балахоне и строгих лаковых туфлях. Голову незнакомца, похожего на артиста или художника, венчала копна как будто совершенно не знакомых с расчёской белоснежных волос. Белыми были брови и ресницы. А белоснежно-молочного цвета кожа оттеняла ярко-голубые глаза.
- Здравствуй, Белый, - присел на корточки рядом с первым незнакомцем другой мужчина, с первого же взгляда кажущийся полной тому противоположностью. Чёрные как смоль волосы, смуглая кожа уроженца какой-то южной страны, бездонные агатовые глаза...
- Здравствуй. Зачем ты позвал меня сюда? - ответил, приподнимаясь, первый.
- Неужели тебе не по нраву эта красота? - подошедший улыбнулся.
- Зная тебя, никогда не поверю, что могу получить просто приглашение на дружескую посиделку...
- А если не просто?
- Время битвы ещё не пришло... Смерть не оставила свежие отметины на твоих руках... Чего же ты хотел, позвав меня?
- Поговорить.
- Поговорить? - Белый поднялся с травы и с удивлением смотрел на своего собеседника.
- Ну да. Мы же пришли в этот мир учиться. Правда, постигаем мы всё по-разному... Вот ты веришь только в добро!...
- А ты - не только?! - усмехнулся Белый, прерывая уже готовые сорваться с уст Чёрного рассуждения.
- А я давно уже постиг, что добро в этом мире - удел праведников.
- И это всё, что ты хотел сказать?
- Нет. - Чёрный тоже поднялся. - Тут рядом, с другой стороны холма, есть одно замечательное место. Древнее, намоленное...
- Я почувствовал его. Сразу, как пришёл сюда.
- Давай спустимся туда, и я расскажу тебе одну интересную историю...
Двое не спеша поднялись на вершину холма и начали спускаться с другой стороны. Основательно заросшая тропинка вела к красивому белокаменному храму, прямо перед которым раскинулась когда-то ухоженная площадь, сейчас напоминающая поле древнего побоища. На потрескавшейся земле с угадывающимися ещё размеченными площадками раскинулись проржавевшие искорёженные металлические остовы.
- Что это? - Белый указал на неуместные железки.
- Качели, карусели, ещё что-то для увеселения...
- На намоленном месте?!
- Я же тебе говорил! - довольный произведенным впечатлением, широко улыбнулся Чёрный.
- Что?
- Знаешь, когда-то здесь было очень оживленное место. Люди приходили в храм Его и возносили в молитвах хвалу за нерукотворную красоту земли вокруг, за тучность полей и отсутствие голода, за здравие близких своих... Всё было хорошо на этой земле.
А после появились в селении новые люди. Ловкие и умелые, начали они соседей склонять к забавам разным. Поначалу на ярмарках да во время праздников принялись балаганы устраивать. Да всё так красиво да весело, что народ к ним постоянно тянулся. А людишкам тем с этого интереса денежка какая-то перепадала. Вот и старались они вовсю.
Так и пошло. Уж и место они для своих развлечений самое лучшее прибрали - у самого порога храма Его. Поначалу, как праздник кончался, сворачивались и все постройки. А люд-то всё тянулся. Особенно детвора!
Так и осталось всё как-то стоять между двумя праздниками... а потом и вовсе, вроде, прижилось.
И всё бы ничего, да, случалось, пойдёт семья в храм, а детишки прямо со службы сбегают, или вовсе сразу к полюбившимся каруселям отправляются. Да и взрослые туда же.
- А что же служители?
- Служители? Да что они могли? Не подниматься же против всего народа!... Ну, говорили, объясняли, призывали... Толку от их проповедей не было никакого. Смирились они.
- И что дальше? Не могло же здесь всё разрушиться только из-за этого?
- Не могло, Белый, тут ты прав. - Чёрный гордо расправил плечи. - Я вмешался. Очень мне захотелось веру этих людишек на прочность испытать, уж так легко они молитву на удовольствия меняли!
- Что же ты сделал? Посеял раздор, как всегда, или смерть за собой привёл?
- Что ты! Зачем? Я просто преградил им дорогу к Храму. - Чёрный помолчал, любуясь выражением лица собеседника.
- Так с того времени и повелось: к храму шли, ан не дойти до него. Вот и останавливались на площади храмовой, освященной. Рядом ведь! А без проповедей кому-то и спокойней вовсе стало. Ох, тогда и веселье началось! Из соседних селений съезжались на место то посмотреть, на каруселях прокатиться, да на торжище непрерывном потолкаться, да сувениров домой прикупить...
А храм потихоньку и вспоминать перестали. Стоит ведь, и ладно!
Долго так продолжалось. Да только надоедать стало веселье такое людям. Реже стали они ходить сюда. И маялись. Вроде не хватает чего-то, а чего? Карусели привлекать перестали. А к храму дорогу ещё раньше забыли.
Так и превратилось это место в то, что ты видишь сейчас.
Нет настоящей веры у людей. Нет!
- Как же ты жесток, Чёрный! - Белый остановился и резко отвернулся от места, к которому они шли. - Ты лишил людей не только дороги к храму Его, ты сам изживал из их душ эту веру... Я уверен, что такое тебе не простится по возвращении!
- Да пойми же ты, наконец, в этом мире уже давно всё измеряется на деньги, удовольствия и власть! - Раздраженно откликнулся Чёрный. - Посмотри туда! Храм давно открыт. А внутри него только ветер! Они гонятся за минутным удовольствием и готовы жертвовать чем угодно!
Услышь меня! Отступись, и прекрати бороться за них!
- Нет... - устало произнёс Белый, поворачиваясь вновь в сторону храма, - я в них верю! И уже гораздо твёрже произнёс: - Я верю, что те, кто ушёл, всё вспомнили, и построили новый храм. У тебя ничего не получилось!
- Безумец! - Чёрный взмахнул рукой и исчез.
Белый ещё раз вздохнул, опустился на траву возле тропинки и ещё раз внимательно посмотрел на храм.
"Да, двери открыты", - подумал он. - "Значит, ещё просто не пришло время кому-то возвращаться. Но оно обязательно придёт. Ведь всё вокруг напоено любовью Его. И древние стены пережили это испытание...".