Аннотация: Имеет ли врач право на окончательный диагноз при оставшихся сомнениях?
"... Уже третье поколение врачей дарит свой талант и свои знания жителям областного центра. Старшему представителю этой замечательной династии сегодня исполняется 85 лет..." (из заметки в областной газете)
Виктор Петрович ушел сегодня с работы немного пораньше. День рождения отца. Обязательно соберутся его бывшие коллеги... сколько их еще осталось.
"Скоро и мне пора уходить", - мелькнула непрошенная мысль. - "Пора думать, кому передавать отделение..."
"А может, повоюем еще?" - попытался он возразить самому себе.
"Да нет уже, отвоевался: и руки не те, и сердце - то тормозит, а то летит вприпрыжку..."
"И что дальше, в платные консультанты по совету Аньки, в духе моды и времени?"
Порыв ветра распахнул пальто и рванул с головы шляпу. Шляпу мужчине удалось удержать, но портфель вырвался из рук и свалился в ворох разноцветных кленовых листьев, устилавших асфальт под ногами.
"Ну, слава богу!" - подумал Виктор Петрович, ярко представив вдруг себя, бегущего в распахнутом пальто и с взъерошенной шевелюрой за шляпой, быстро катящейся от него по тротуару.
- Виктор Петрович? - прервалось видение голосом появившейся рядом женщины, протягивавшей ему поднятый портфель.
- Да, здравствуйте. Спасибо. - Ответил он, принимая из рук незнакомки оброненную вещь. Почему-то вдруг подумалось, что эта встреча не случайна, что его ждали... Но ведь он спешил к отцу! - Чем могу?
- Можете!... Наверное, только вы и можете, - вздохнула женщина. - Мой муж...
Старый врач понимал, что не готов сейчас услышать еще одну историю болезни, принесшую боль этой женщине и ее семье. Но было что-то в ее глазах, ее голосе, что требовало: слушать надо! Нельзя походя лишать человека надежды, пусть даже самой маленькой - быть услышанным.
- Подождите. Давайте-ка не прямо здесь, посреди улицы, - обратился Виктор Петрович к женщине.
- Да, конечно. У меня чуть дальше машина припаркована. Так будет удобно?
- Конечно. Хорошо.
В просторном салоне иномарки - Виктор Петрович даже не обратил внимания на марку машины - было довольно уютно. "Наверное, каждая женщина, садящаяся за руль, в своей машине создает свой собственный неповторимый мирок", - подумалось ему.
- Вы знаете, ему поставили диагноз, сказали, что уже ничего невозможно сделать, и... - женщина явно продолжала начатый на улице рассказ.
- Вы разговаривали с лечащим врачом, что он называет причиной болезни?
- У Сергея 20 лет назад была серьезная травма...
- У вас есть с собой какие-нибудь документы, история болезни?
- Да, вот. Здесь все, что есть. Я взяла для независимой консультации.
Старый врач внимательно просмотрел бумаги, автоматически отметив под заключением подпись дочери.
- Когда возникла проблема?
- Два месяца назад. Нас сначала положили в терапию, а через месяц перевели к Анне Викторовне.
"Анька... Но как же объяснить этой женщине, что все и на самом деле может быть именно так серьезно? Но... месяц в терапии..."
- Знаете, в нашей практике бывают случаи, когда слишком велико искушение сослаться на давность проблемы и ничего не делать... - Виктор Петрович помолчал. - Но в этом случае я не могу пока точно сказать, что было причиной изменений - травма или эта болезнь. А без этого я не могу пока говорить как об окончательном диагнозе, так и о возможности лечения. Давайте так, я вам напишу, какие еще обследования нужно пройти, а вы пойдете к лечащему врачу, и он вам выпишет все нужные направления. - Говорил Виктор Петрович почему-то неестественно для себя быстро. - Как фамилия вашего мужа?
- Шмелев, Сергей Александрович.
- Хорошо, я поинтересуюсь.
- Спасибо вам! - внезапно выдохнула женщина.
- Рано благодарить, да и не за что!
- Ну что вы!
- А теперь извините меня, пора бежать!
- Давайте, я вас подвезу!
- Нет, спасибо. Я тут через парк, а там... - Виктор Петрович выбрался из автомобиля и аккуратно захлопнул дверцу.
- Шляпа! - раздался вдруг голос через опускающееся стекло авто.
- Ах, да, конечно... спасибо! - принял он протянутый головной убор и сразу пошагал вперед, в сторону парка. Как был: в распахнутом пальто, съехавшем шарфе, с портфелем и шляпой в руках.
Думал он про дочь. От того, чтобы посвятить жизнь медицине, ее отговаривали многие. Жена-покойница еще в школьные годы Аньки, бывшей первой красавицей класса, прочила ей карьеру актрисы, предлагала после получения аттестата ехать поступать в театральное в столицу.
Но уже тогда, в старших классах, дочь всерьез заинтересовала медицина, которой посвятили жизнь ее дед и отец. Мужчины открыто не поощряли стремлений любимицы, но в тайне гордились ей. А на Аньку тогда не могло повлиять даже назойливое "зудение" младшего брата, Алексея.
Закончив медицинский институт с красным дипломом, впрочем, с ее обаянием и кипучей энергией, иного от нее никто и не ожидал,Аня вернулась в родной город и устроилась на работу в ту же больницу, где начинали свой путь дед и отец. Даже неизбежное на первых порах сравнение с ними не остановило начинающего свои первые шаги врача. Она всегда ставила перед собой завышенную планку, и всегда преодолевала ее.
Конечно, на первых порах она часто советовалась, прибегала с вопросами. Иногда вечером, на кухне, разгорались жаркие профессиональные споры, в основном о методах лечения: медицинская наука не стоит на месте, новое неизбежно теснит старое. А теперь... Анна Викторовна уже заведует отделением, в свои неполные сорок, защитила кандидатскую, и еще является консультантом где-то там... И все такая же, буквально искрящаяся энергией, красавица!
"Придется с ней поговорить", - принял для себя окончательное решение Виктор Петрович.
В памяти всплыл давнишний случай, свидетелем которого он, тогда еще молодой врач, невольно оказался. В больницу привезли мальчика, попавшего в аварию и получившего серьезную черепно-мозговую травму. По степени тяжести состояние ребенка было оценено врачами, проводившими первичный осмотр, как "несовместимое с жизнью" и, если бы не вмешательство еще одного врача, операция могла и не состояться. Тогда Виктор Петрович даже не пошел домой после дежурства, дожидаясь результатов. А нейрохирург, через семь часов выйдя из операционной, буквально сгибаясь от усталости, подошел к матери мальчика и сказал такие простые слова... Сказал, что сделал все, что мог, а еще сказал, что не видел ничего неотвратимого... Случай этот не получил огласки, скорее даже был, можно сказать, "затерт" в пределах больницы. А мальчик поправился, и это действительно было самым важным!
Из этой истории Виктор Петрович на всю жизнь вынес для себя одно: врач обязан сделать все от него зависящее для сохранения здоровья пациента и не имеет права на окончательный диагноз при оставшихся сомнениях.
"Разговор будет сложным", - опять думал он о дочери, - "Но она должна понять!" "Только... как-нибудь без деда..."