Аннотация: Мистика замешанная на религии. Совсем немножко.
Настроение первое.
Кефир был кислый, а булка ужасно твёрдой. Но, тем не менее, это не мешало наслаждаться жизнью и весенним парком, который благоухал сейчас распускающимися почками, при этом нежно лаская взгляд новой, невероятно зелёной травой. Сидеть на деревянной лавке было тоже не верхом блаженства (чай не перина), да только плевать я хотел на это - мир был прекрасен в это утро.
Знаете, есть такое выражение - "душа поёт"? Так вот, у меня пела. А что самое смешное, привязать это было не к чему. Вот просто поёт, без причины; без дирижера, так сказать. Рвётся вверх, в стороны, охватывает людей, что проходят рядом. Детвора, какая-то парочка, даже собаку пробегавшую рядом - и ту зацепило. Вон, остановился бобик с пучком репьев на лохматом боку, смотрит на меня, выжидает. Может подзову, дам чего? А вот и подзову, вот и дам. Всё равно булка твёрдая. Ужасно твёрдая!
Довольно виляя хвостом, собачонок улёгся рядом со мной, принявшись утробным рыком нахваливать подарок. Умеют животные благодарить. Не чета людям, тут уж не поспоришь. На добро - добром, на зло - такой же пакостью. Пёс (вот же проницательный зверь!) учуял моё настроение. Поднял морду. Заглянул в глаза (как человек заглянул, туда, вовнутрь) - погладишь, спрашивает. Поглажу. Просто делать хорошо другим, когда это просто.
Я огляделся. Та же ребятня, в количестве двух дошколят, устроились неподалёку, в тени раскидистого дуба. Маленькие, а уже люди. Мальчик и девочка - то ли брат с сестрой, то ли родители дружат, непонятно. А самих родителей как раз видно не было. Оно и верно, наблюдай себе издалека, не мешай человечку развиваться самому. Особенно сейчас, когда они играют.
Мальчик был серьёзен. Даже отсюда мне было видно, как он упрямо втыкает в землю палочки, по каким-то, только ему известным, алгоритмам. Хотя, алгоритм, это для меня; для него это звучит проще - так надо. Воткнул. Посмотрел. Вытащил парочку, переставляя на другое место. Опять воткнул. И серьёзное, очень серьёзное лицо. Ну тут не поспоришь, он знает, что делать, в отличие от этих непонятливых взрослых! И я, почему-то, ему верю.
А девочка - та вообще юла. Цветастый сарафанчик так и мелькает, крутит, завораживает - будто радуга спустилась, и пустилась в пляс! Не может усидеть на месте девочка, нет в этом счастья. И улыбается, и радуется. Солнцу, деревьям, палочкам мальчишечьим, самому мальчику. Миру улыбается. Вот нет-нет, а узнаю себя - такого, какой я сейчас. Весёлый, беззаботный. Улыбающийся. И прячется она за деревом, играет с другом, хотя тот и не думает поддержать развлечение. Только ей это и не надо, лишь бы был - друг то. Может она такая - чистая любовь?
Улыбнувшись ещё раз детским забавам, я поднялся. Парк это конечно хорошо, но надо и дело делать. К тому же, с таким то настроением пойдёт дело, ух пойдёт! Пачка от кефира, ещё пахнущая кислой молочкой, полетела в урну. В ответ на это мой бобик поднял голову. Спросить, ухожу ли, или так, ноги размять?
-Ухожу, ухожу. На работу пора, - вообще, некоторые мои знакомые говорят, что это плохо - говорить с тем, что не говорит. Но знакомые не друзья, таких можно и послать. Пёс кивнул (Видели кивающих псов? Я - да), соглашаясь, что, мол, да, если надо то надо.
Всё-таки здорово, когда посреди твоего города есть парк. И не просто парк, а практически маленький лес! Видать, был когда-то большим, но обстроили его со всех сторон, дорогу проложили. Жалко, да только былого не вернёшь. Как там было:
Город разрастался и окружил собою лес.
Он всё сжимал свои объятья, но лес так и не исчез...
И, надеюсь, не исчезнет.
Подойдя к дороге, я оглянулся. Лавку видно уже не было, как и детей с бобиком. Улыбнувшись зелёной листве, которая скрывала от меня место недавнего отдыха, я сделал шаг, один короткий шаг...
Вообще-то, я читал много литературы, и в такие моменты герою подобает говорить: "А потом я умер...". И многоточие, обязательно многоточие! Но, к сожалению, я умер не потом, а именно сейчас. Гулкий удар в бок, и тупая боль, закрученная хороводом цвета, звука, времени - всего мира в глазах...
Ощущение первое.
Как-то странно быть сразу везде и сразу всем. В каждой клеточке, в каждом биении сердца, в каждом толчке крови, или просто мимолётной мысли. Странно, но не непривычно. Обыденно, я бы даже сказал. А ещё мысль, что всё это надо собрать. В кучу, в одно место, чтобы... Собственно, зачем?
Мысль первая.
Мягкий воздух, твёрдый асфальт, и, почему-то, биение сердца. Моего сердца. И дурацкая мысль: "Как-то нормально пока всё". Хотя...
Ты умер, говорило мне тело, когда я поднимался. Ты неживой, вторило сознание, в ответ на попытку осознать, что произошло. Тебя уже нет - совместный крик рвёт сознание в клочья.
И тихий шелест чего-то внутри: "Нет, ребята, я есть. Вас может не быть, но я есть всегда."
Не моя мысль. Чужая.
Встав, я опёрся на что-то, пытаясь прийти в себя. Машина, затормозившая было рядом, резко дала по газам, скрываясь за поворотом. Хороший водила. Кабы я не встал - остановился бы. Наверное. Впрочем, это меня сейчас мало волновало.
Отнюдь не летящей походкой я побрёл в сторону своего недавнего пристанища. На работу, почему-то, идти перехотелось. Да и просто ходить то, по большему счёту, сильно не тянуло. Но, блин, надо же... Шаг, ещё один, и ещё - подбадривая себя подобным образом, я всё-таки добрался и до лавки, и до пса, и до детишек. Сел - будто старая сосна рухнула. Шума много, да всё без толку. Прогнулся молодой ельник, и дальше себе растёт. Зараза зелёная!
Твёрдые, плохо отёсанные деревяшки лавки упёрлись в спину. Да, спина от этого болела чуть больше, но подняться или, тем более, держаться ровно сил не было. Кончились силушки. Там ещё кончились, где дорога началась. Руки широко раскинулись в стороны, ложась на чуть более пригодные для упора доски, а голова, казалось, сама собой направила глаза вверх. В синюю, ещё чуть холодную от недавней зимы, бесконечность неба. Несколько барашков-облачков мирно паслись там, не заботясь о чём-то возвышенном, хотя и были сами музами для многих поэтов и романтиков. Вот всегда так - живёшь и не знаешь какая ценность скрыта в тебе. Да и не веришь вовсе, что оная существует. Люди то мы маленькие...
Кстати о маленьких людях. Я всё же смог заставить себя опустить голову и даже, кто бы мог подумать!, скосить взгляд в сторону старого дуба. Дети по прежнему были там. Быть то были, но что-то незримо изменилось.
Первой мыслью было, что от удара у меня отказало зрение. Второй, и более туманной - с ума сошел от перепуга. Но когда ни моргание, ни вывод логических цепей (хотя, как мне кажется, второе нельзя считать достаточным основанием!) не дал ожидаемых, а именно плохих, результатов, я смирился - просто вокруг меня плясали огоньки и тонкие, словно паутинки, ниточки пронзали всё окружающее пространство.
Так, главное не волноваться! Ну и что с того, что вокруг блестит под свежим, весенним солнцем, замысловатая вязь неизвестного происхождения? И совсем не страшно, что пара таких ниточек с грубыми, косматыми узелками на пересечениях, тянется ко мне, но боязно отстраняется, как только я протягиваю руку навстречу. А люди, которые изредка проходят мимо, даже не задевают эту роскошную паутину. Все эти отросточки-шелковинки утончаются, пускают от себя новые росточки, что бы, разорвавшись перед человеком, быть уже соединенными за его спиной. Да и не разрываются они, а скорее рассоединяются, мягко и пружинисто. Сошлись - и снова натянутая струна. Хоть марш играй! По душе то.
За каждым человеком своя ниточка тянется. И ниточка это, подобно своему хозяину (ну или поводырю, как знать?) с другими не пересекается. По крайней мере, я не заметил подобного.
Нет, не страшно, что всё это есть. Страшно то, что я это вижу.
И вновь глаза подняты к небу. На фоне синевы хотя бы не так заметно!
А вообще, это интересно. Ну, в том плане, что я почти умер. Конечно, любой может сказать: "Да ладно, люди часто выживают после того, как их сбили!" Скажет, и, пожалуй, будет прав. Да только не верю я в то, что должен был выжить. Пусть до врача мне далеко, но чувство, чувство то было! Не может себя так живой человек ощущать. Что бы сразу везде. И сразу всё. Ересь какая-то, а не жизнь.
И вот тут то память услужила мне...
Воспоминание первое.
Телевизор показывал паршиво. То ли опять сигнал срезали, то ли просто антенна загнулась, но результат был на лицо. А точнее, на экран. Снежащее изображение, иногда репящий, а то и вовсе пропадающий звук и один сносно работающий канал. Телевизор старался показывать не паршиво и был долек до своего идеала.
-Вот зараза,- бурчал отец, уже который раз прогоняя каналы по кругу. Естественно, качество от этого не улучшилось, хотя, думаю, он как раз на это и надеялся.
-Да ладно, па, - это уже мой отстранённый голос. Тогда ещё совсем детский, лет двенадцать, если не меньше, даже и не думает ещё ломаться. Голос. А отстранённый из-за веских причин: подпёртая кулаком голова, монотонное клацанье мыши, иногда стрёкот клавиатуры и сайты, сайты, сайты. Интернет. Радость дураков. И помощник человека умного. Но, тем временем, мой голос, отдельно от процесса созерцания, продолжал,- Завтра, днём то, слазим поглядим, может антенну поправить надо.
Отец смотрит в окно, а точнее, я догадываюсь, что смотрит, недовольно при этом цокая. Ночь на дворе, ничего уж тут не поделать. Вот завтра можно и проверить. И, наверное, даже меня с собой возьмёт. Блин, это ж так интересно, по крыше полазить! Посмотреть на город с высоты. Да и воздух там какой-то другой - живой, новый.
Ближе к небу, всегда лучше, не так ли? Хотя, эта мысль пришла от меня сегодняшнего, а тогда и думать о таком не хотелось, да и моглось то не шибко. А вот по крышам, это да...
-Утро вечера мудреней,- наконец изрёк папа, и всё-таки остановил свой выбор на самом работающем канале. Давно пора, а то это шипение стало порядком давить на мозги. Наушники, что ли, купить? Постоянный фон от телевизора, это вам не звуки горных ручьёв. Ну или что там есть в мелодиях природы.
-... феномен стоит первой проблемой в списке мировых бед,- всё-таки что-то пробивается до моего сознания, и я тут же настраиваюсь на волну. О это таинственное слово "феномен"! Особенно для детей. За такое слово и послушать можно.- Если вы не против, я напомню в чём суть дела,- судя по всему, никто не против, и тот же голос, чуть прокуренный и явно мужской, продолжает. - Около десятилетия назад учёные по всему миру, причём, заметьте, одновременно, отметили резкое падение рождаемости. Да что там падение - упадок! Абсолютно здоровые женщины не могли забеременеть от абсолютно здоровых мужчин. Тесты, эксперименты по вживлению, различные методы усиления плодовитости, исследования - всё это потерпело фиаско. В результате имеем, как говорится, то, что имеем - а именно сотню диссертаций на эту тему, и годовой прирост населения всей, вы слышите, всей!, планеты не более чем тысяча человек. И, кстати, должен отметить, что некоторые религиозные организации уже обрекли это Апокалипсисом...
Апокалипсис был тоже интересным словом, но, почему-то, не заинтересовал мой детский разум. Вновь уйдя в мир информации, я бодро отщёлкал в поисковике "феномен нерождаемости" (более подходящего названия выдумать не удалось). Умный браузер высветил подчёркивание, мол нету такого слова, но резвенько принялся искать. Дрессированный уже, знает толк.
Первая ссылка бросила меня на рекламу какого-то препарата, вторая же - на адрес первой. А вот в третей я нашел интересующее меня. Статья под названием "Феномен не зарождения жизни - реальность или миф?" содержала в себе, при чём, чуть ли не дословно, речь, так и не увиденного мной ужасно умного дядьки из телевизора. Пробежав глазами по тексту и спустив страничку, я обнаружил ещё пару активных надписей. "Не родился - не умирай" тут же стала объектом моего интереса, и стрелочка указателя ткнулась в неё, как копьё в печень врага (ох и страшные метафоры в голову приходят!).
Так, загрузка... Загрузка, загрузка... Ага, вот!
"Как стало недавно известно из проверенных источников, "феномен не зарождения жизни" (в дальнейшем ФНЗЖ - прим. ред.) был недавно подтверждён учёными всех стран, на ежегодном съезде "Science and life" ("Наука и жизнь"). Как говорится, и десяти лет не прошло, что бы сделать заявление. В связи с чем многие подпольные организации, работавшие по этому вопросу, смогли выйти на свет, и высказать своё мнение. Что, впрочем, не принесло толковых результатов, хотя и пополнило копилку мировой науки.
Нас же заинтересовала лишь одна из групп в силу специфики своих идей..."
Дальше был трёп в том же жёлтогазетном русле, но, несмотря на мишуру лишних слов, проглядывался смысл - вместе с возможностью продолжать род люди потеряли возможность умирать. И эти слова доказывали многочисленные приверженцы идеи "бессмертия". Где-то посредине статьи были ссылки на видео, куда я тут же перешел.
Да, эти приверженцы действительно психи. На моих глазах (пусть и записанные на видео) они прыгали с крыш высоток, стрелялись и сбивали на машинах друг друга. Но, самое поразительное, почти сразу же вставали, показывая, что всё в порядке. Ну ладно, пусть я утрирую, не сразу, а парня с простреленным сердцем забирала неотложка, но монтаж был отменный - тут же кадр переходил на палату, где лежал псевдо-убитый, и весело улыбался. В общем, жуть в чистом виде. Хотя, мой детский организм находил в этом некую прелесть. Не в смерти, нет, а наоборот - в её отсутствии.
А ещё утверждение, засевшее крепче свинца в стене - "Смерти нет".
Настроение второе.
Мне было странно, и непонятно от чего клонило в сон. Хотя, собственно, почему это не понятно? Столько событий на единицу времени - это вам не картошку копать! Особенно это кино перед глазами, обо мне, маленьком.
Если честно, никогда не обладал феноменальной памятью. И это, пожалуй, последнее, чего мне в жизни не хватает. Но, вот же чудо!, воспоминание было настолько ярким и свежим, что, казалось, произошло если не только что, то уж точно сегодня. Впрочем, после таких-то галлюцинаций, как эта белесая паутина вокруг, можно было уже ничему не удивляться. Вплоть до появления ангелов. Или демонов, это уже кому что ближе.
Но, как бы там ни было, кадры прошлого здорово заставили работать серое вещество. Работать, вырабатывая интересные идеи и гипотезы.
То, что умереть мне сегодня не грозит, я понял ещё там, у дороги. Теперь же к этому знанию добавилось понимание, что и вчера мне не грозило смертью, и завтра тоже, скорее всего, грозить не будет. Хотя, есть у меня соображение, что погибнуть всё же можно. Да, способом странным, извращённым, но можно. В гигантский миксер попасть, ага. Вряд ли детальки человека обратно сползаться будут, это уж как-то чересчур.
Это первое.
Второе: что-то всё-таки происходит в момент предполагаемой смерти. Райский билет в обе стороны, Нирвана, Просветление, Безначальное Дао? Что же там тогда было? А главное, что было тогда во мне? Дурацкие вопросы, которые ждут ответов - своих убийц, как отметил однажды один (или два?) автор. Я бы убил парочку, чего уж скрывать.
Ощущение второе.
В какой-то момент мысли разбежались наглыми голубями на Привокзальной площади, которых спугнул прохожий. Разбежались, готовые в любую секунду взмыть в небо, унося свои птичьи косточки подальше от опасности. Но прохожий прошел мимо, даже не обратив внимание на стайку, и можно вернутся на своё место, продолжая такой удивительный процесс добывания пищи прямо из-под брусчатки.
А потом я пришел в себя.
Настроение третье.
Открыв глаза, я понял, что на какой-то миг вырубился. Но этого хватило, что бы дети оказались передо мной. Мальчик всё так же хмурил лоб, а девочка чуть приплясывала на месте - ей не терпелось пробежаться или сделать что-то активное. О таких говорят "шило в одном месте". При всём этом она крутила на пальце баранку, снятую, кстати, с целой вязанки подобных. Вязанка была поистине огромной, и, вися у девочки на шее, доставала практически до пояса. При должной фантазии её можно было принять за бусы, и, cдаётся мне, девочка так и делала.
Не знаю почему, но я ощутил себя зверем в каком-нибудь зоологическом саду. Большой такой зверь, восседающий на своей лавке, а на него, сквозь чуть прозрачную решетку из белых ниток, смотрят детишки. Выжидающе смотрят. Зарычать, что ли? Порадовать.
-Дурак ты, хоть и большой,- вдруг заявил мальчуган. Вот даже как, они взяли инициативу в свои руки! Странно, но поведение малыша меня не сильно удивило. Привык, что ли, за сегодня?
-Сам такой,- неожиданно даже для себя, буркнул я в ответ. И вот тут мне показалось, что мы поменялись местами - серьёзный дядя и глупый малыш. При чём первый стоит и смотрит на второго снизу вверх. Терпеливо ждёт, с достоинством.
Миг - прошло наваждение.
-Собственно, ты что-то хотел, малыш?- а вот это уже мои слова, да и губы тоже мои.
-Когда-то хотел,- пространно ответил ребёнок, и при этом его скулы на мгновение напряглись, проявляя желваки. Это кто ж из такого вырастет? Новый президент?
-И сейчас хочет, просто вид делает,- безапелляционно заявила девочка, быстро переводя взгляд с меня на своего друга.- Вы его не слушайте, гордый он. Поразмышлять любит. Но хороший, честно-честно.
Она щебетала весело и беззаботно, то и дело прокручивая на пальце импровизированное кольцо, и не понимая (или прекрасно понимая?), что невзначай заставляет меня думать по-своему. Если мальчик президент, то эта, без сомнения, пророк. Ну или кто там капает на мозги общественности по поводу духовности? Такая кого хочешь убедит.
Поговорить это конечно хорошо, но с какой целью дети подошли ко мне, было до сих пор не понятно. Глупая какая-то ситуация, и с каждой секундой ума ей не прибавлялось.
-Тебе не надо думать, чтобы знать,- опять выдал философскую фразу парнишка и, пожевав губу, продолжил.- Нам уже надоело, а ты тут расселся, как король, и ждёшь решений. Дурак.
Оскорбив меня таким образом ещё раз, он развернулся и зашагал к месту своей недавней игры. Девочка, проводив его взглядом, повернулась ко мне, и проговорила голосом, полным таинственности:
-Ты, это, давай как-то. Мне нельзя, но всё же,- она боязливо огляделась,- ты - как баранка! Понял?
Естественно, я ни черта не понял, но девочка многозначительно кивнула, заглянув мне в глаза, и прыжками понеслась за другом.
Ощущенье третье.
Не бывает у детей таких глаз. Не у всех старых людей бывают.
А вот у девочки были. Не всегда, далеко не всегда. Но, знаете, одного такого взгляда голубых, не детским небом, а льдом мудрости, глаз хватает, что бы заморозить сознание под самый корень. Заморозить, заставив задуматься.
Особенно, когда обладателю глаз на вид лет шесть.
Воспоминание второе.
Весёлый, совсем неподходящий обстановке, звонок заиграл своей чудной мелодией, возвещая хозяина дома о госте. Три фигуры напряженно замерли, одновременно переведя взгляды на светлый, дверной проём, ведущий в прихожую. Пожалуй, сейчас это было единственное место в квартире, где был свет, и чёрные, словно смоль, тени не скакали в полумраке вечернего сумрака.
Звонок повторился, и один из присутствующих медленно, бочком-бочком, двинулся открывать. Двое других переглянулись с завидной синхронностью, и вновь уставились на идущего. Вот его контур высвечивает лампочка в прихожей, вот видно только длинную, немного красноватую от багрового ковра, тень. Звон ключей, и возглас, заставивший вздохнуть свободно:
-Какого чёрта вы тут такую темень устроили? Траур? - вслед за голосом показался и его обладатель - коренастый парень лет шестнадцати. На ходу стянув ботинки, он прошел в комнату и, бросив возле стола рюкзак, уселся на кресло.- Заждались?
-Атмосферу создавали,- чуть виновато улыбнувшись, в комнате показался, судя по всему, хозяин квартиры.- Темнота, тишина, свечи.
Коренастый покосился на создателя атмосферы, пренебрежительно фыркнув при этом.
-На кой ляд? Обосраться охота? Мы ж и так страшилку задумали.
-А можно поподробней?- вдруг спросил паренёк в очочьках. Интеллигент до корней волос - именно такое описание дал бы ему любой адекватный человек. И был бы прав.
-Не говорил им, что ли?- хрюкнул смехом сидящий на кресле.
-Ещё нет,- развёл руками хозяин. Всё это время он стоял в дверном проёме, о чём-то сосредоточенно размышляя.- И вообще, хватит гнать на меня. Книгу притащил? И чего так долго не было, мы уже переживать стали.
-Да, блин, брательник дома сидел чего-то дольше обычного. Ты ж знаешь, он со своими придурками-готами ночью на кладбище тусит, а тут суббота, как бы выходной!, думал раньше свалит. Ан нет, дождался последних петухов, одел свой дурацкий плащ и всякое такое, и вот только-только слинял. Я сразу в комнатке его книженцию нарыл, знаю где прячет, и в мешок. Ну и, собственно сюда.- Выдавая всю эту информацию, парень ногой пододвинул свою сумку поближе, и принялся в ней рыться, при этом не затихая. Почти сразу же из недр появился толстенный фолиант, обёрнутый в чёрный бархат, и, появившись, с гулким стуком лёг на столик, что стоял посреди комнаты. И тут же тирада неожиданно закончилась резким словом,- Вот!
Вся компания воззрилась на книгу, очень контрастировавшую своим цветом с разноцветными птичками, которыми была украшена скатерть.
-Стало быть, древний, и ууужасно жуткий трактат,- кривая ухмылка заиграла на лице четвёртого, досели молчавшего, участника предприятия. - Можно уже бояться?
-Можно было начинать ещё вчера,- хозяин всё-таки прошел в комнату и уселся на пол, рядом со столиком.- В общем, решили мы один опыт провести,- он глянул на кряжистого, и тот кивнул, мол продолжай.- Значит, опыт провести. Несложное, судя по записям, заклинание, и мы будем видеть шлейф души,- предостерегающий жест в сторону паренька в очках, уже готового задать вопрос по теме,- сейчас объясню, не торопи меня. Это такая штука, которая остаётся в пространстве после души. Вам, наверно, не интересно, но не зря же я вчера целый день возле компа сидел в поисках информации! Так что, слушайте. Шлейф нужен, что бы закрепить поступки за определённым человеком, от рождения и до самой смерти. Зачем? Ну так, блин, всё просто - все духовные оболочки есть составляющими одной, глобальной души, которая формируется в зависимости от поступков множества людей! Но её количество всегда одно и тоже.
-И на кой нам это? Карты передвижений составлять?- язвительность так и сочилась в голосе.
-Интересно, разве нет? - коренастый глянул на обладателя голоса, всем своим видом говоря "разве да". Парень посмотрел в глаза, но быстро отвернулся, при этом всё так же улыбаясь. Мало ему верилось в успех предприятия.
-Ну, вообще-то, у этого много практических применений,- казалось, реплика обладателя книги прошла мимо рассказчика.- К примеру, естественно ещё немного помучавшись, можно посмотреть своё прошлое, ну или прошлое другого человека, как по телевизору. Вспомнить, что забыл, заметить то, на что раньше внимания не обращал - мало ли!
-Ладно-ладно, я понял, хватит уже. Давайте, что ли, начинать?
Нарисованный мелом пентакль, по краям свечи - наверное, более классического представления о ритуале магии и нет. Тихий шепот заклинания, три пары внимательных глаз следят за рисунком, а ещё одна бегает взглядом по строчкам с вязью древнего иврита. Последняя пара принадлежит обладателю язвительного голоса, неслучайно находящегося здесь. Кроме него, читать на этом языке не мог никто из присутствующих.
Слова льются, сплетаясь в такую же вязь, как и та, что пестрит в книге. Летит, создавая образы, заставляя дрожать тоненькие огоньки свечей и затрагивая струны сознания. Въедается в сознание, оставаясь там на годы.
Юноша в очках непроизвольно вздрагивает, когда во мраке квартиры проявляются тонкие паутинки. Ниточки тянутся из комнаты в комнату, многократно повторяясь. Он хочет что-то сказать, но внимательные глаза соседа предупреждают, что надо хранить молчание. Да и не так то просто нарушить эту тишину.
Тишину? Все взгляды синхронно поднялись на стоявшего, и до этого читавшего заклинание, парня. Поднялись, что бы отразить блеск пламени свечек, неподвижное лицо и густой мрак за плечом.
Книга вывалилась из рук и уже безжизненное тело медленно опускается на пол, что бы открыть стоящее сзади существо в чёрном балахоне, больше похожем на тень, чем на что-то плотское. А ещё светящийся комочек, оставшийся висеть в воздухе где-то на уровни сердца. Тоненькая ниточка тянулась из этого комочка и, сделав пару кругов по комнате, скрывалась где-то в коридоре. Фигура протянула руку, бережно взяв концентрированный свет, и приложила себе к груди. Плавно развернувшись, существо поплыло в самый тёмный угол. Когда оно чуть отдалилось, стало видно, что подобная ниточка проходит через него, как будто нанизывая на себя.
Фигура вдруг замерла, как-то странно накренившись. Резко развернулась, протянув руки к книге, и принялась валится на пол, при этом распадаясь на перья темноты, растворявшиеся прямо налету.
Мгновение, и нет больше тени. Как и нет жизни.
Мысль вторая.
Ну да, конечно, я помню! Это было со мной. Комната, ребята, древняя книга, тень. Мёртвое тело друга. Действительно, кто бы мог подумать, что сердце остановится именно в момент прочтения заклинания? Кто, кроме парня (да и друзей, но уже чуть позже) мог знать о врождённом, неизлечимом заболевании? Хотя знание тоже не помогло бы.
Но для меня важно не это...
Воспоминание последнее.
Тут было так же, как и всегда - идеально. Но в сегодняшний вечер Сад затих, чувствуя утрату чего-то важного. По тропинке, среди сказочных своим очарованием и ароматом цветов шло двое. Седой старец, борода которого чуть ли не касалась сочной, зелёной травы, а балахон излучал практически осязаемый свет, и нагой юноша, с блестящим взглядом. Тихая беседа медленно лилась между ними, и если аккуратно, очень аккуратно, подлететь к ним, будучи птицей, либо подползти, в облике змеи, то можно услышать о чём они говорят. Подлетаем?
-Ты понимаешь, что после этого вам просто нельзя тут находиться,- голос старика был тих и спокоен, но в то же время мощь времени звенела в нём скрытой заводью.
-Да, отец, конечно понимаю. Именно поэтому мы уходим сегодня вечером.
-Я знал, что ты в меня - понятливый,- улыбка пробивается через бороду, а старая, но ещё крепкая рука, обнимает парня.- Может вы и ошибка, не знаю, но самая счастливая ошибка.
Юноша согласно кивнул, при этом чуть наклонив голову и явно о чём-то задумавшись.
-Нам нельзя будет вернуться? Потом?- всё-таки вырываются скрытые мысли.
Вопрос застал старца возле берега дивного озера, и они замерли, глядя друг на друга - Творец на сына, и Творение на отца.
-Таким как сейчас - нельзя. Для вас дорога закрыта. Но ведь я наделил тебя тем, чего раньше не было в этом мире - душой. Это самое дивное моё творение, и, я уверен, она способна на всё.
-Меня? А как же моя женщина? - что-то мелькнуло в голосе парня - не обида ли?
-Нет, только тебя. Потому что создать вторую даже я не в силах. Но половина твоей души есть в ней. Пока что только в ней, но со временем, у вас появятся дети - им тоже нужна будет частица этого. И у детей детей. И дальше, во всех поколениях.- Отец, с чуть заметным расстройством, вздохнул.- Если бы не Поступок, душа бы росла, а так её придется делить. Но, знаешь, если когда-нибудь (ох как я надеюсь на это!) все твои дети повернутся в сторону этого Сада, поступками, мыслями, побуждениями - тогда ворота будут снова открыты и твоя душа соберётся воедино. И мы дадим тебе и твоей женщине второй шанс.
-Я понял, отец,- парень кивнул, глядя на зеркальную гладь воды.
-Да только не принял ещё,- старец покачал головой.- Ну ничего, это придёт со временем. И ещё с кое-чем тебе придётся смириться...
Мысль последняя.
Понимание, громко хлопая крыльями, выныривало из сознания, становясь всё более явственным и конкретным. Придётся смириться? С чем? А может, я только притворяюсь, что не помню?
Грандиозная мозаика, кусочками которой было всё человечество, медленно складывалась в руках мастера, становясь из груды цветастых осколков одной картиной. Странно осознавать себя тем самым мастером. И все эти случайные воспоминания, которые не случайны, и я вообще теперь сомневаюсь, что есть в мире то, что происходит просто так, неожиданные встречи, разговоры - всё это смешалось в голове невнятным киселём, который вдруг стал таким привычным, тёрпким, без сахара чаем. Чаем с баранками, если верить девочке.
И ведь девочка была права, в своём, казалось, детском высказывании. Я как баранка. Пустой. Совсем пустой - ни души, ни предпочтений - а то, что было видно окружающим лишь иллюзия. Созданная мной же, для меня - в тот момент, когда ребята, не осознавая своего поступка, заставили проявиться нити судьбы. А я был рядом. Ведь одному из них суждено было умереть именно тогда, не дочитав это проклятое заклинание! И мне, как и много раз (да чего уж там врать, как всегда ) до этого оставалось лишь забрать частичку своей души, что покоится в каждом живом человеке, забрать, пропустив через себя, показывая Сады и Подземелья, отправляя на новый виток жизни. Ведь нету Ада, и нету Рая - вот совсем нет, я точно знаю! Так же, как и нет поощрения за добро, которое относительно, и наказания за зло, которое относительно ещё в большей мере, - каждый сам вправе выбирать, для чего ему жить. И уж тем более, для чего умирать.
Но этот дурацкий текст, под влияние которого я умудрился попасть и вырвал меня из моего же мира бесплотных духов, заставляя жить по законам мира человеческого!
А в середине нет больше ничего. И той самой, единственной мировой души, давшей жизнь всему человечеству - тоже больше нет. Поделили её давно. На всех, по-честному. Только мне вот не досталось. И делят с тех пор, меняются - ведь больше стать то не может! Детишкам от прадедов переходит, что бы, значит, не пропадал дар. Вот же шутка, правда, не смешная, чтобы дать жизнь - нужно умереть. Что я и сделал, когда-то давно.
И она поддержала, уходя рядом со мной, согревая своим теплом мои холодные, как касание северного ветра, ладони. Поддержала и тогда, когда мне пришлось забрать жизни наших первых детей. Тех, о ком никогда не будет сложено притч. Тех, кто будет обречён быть всё время с нами и чувствовать в чём суть человека, и как он должен жить дальше. Чувствовать - и строить судьбу, предлагая выбор стороны.
Двое детей, мальчик и девочка, играющие в свои непонятные игры. Непонятные для всех, кроме них самих.
Они и сейчас предлагают, но растерянны - больше некому показывать дорогу, и новый виток жизни уже который год не может войти в своё русло, закипая водой в бурном ручье.
Что ж, Отец обещал, что у нас ещё будет шанс, а он редко ошибается.
Но, всё же, тогда, в тот вечер, без души я не мог существовать в мире людей. Вернее всего, это моя женщина спасла меня, заставив переродиться вместе с отобранной частицей. Стать тем, кто когда-то стал мной - человеком.
Тем, чью жизнь я должен забрать, заставляя оказаться перед выбором. Забрать, что бы стать собой.