Аннотация: Задания для контрабандиста бывают разные. Но провезти товар в страну с одним въездом и выездом надо постараться. Особенно если карман показал дно.
div align="justify"> Меня называют Бесом. И сразу же скажу, что у меня нет хвоста, рогов и кожистых крыльев за спиной. Не работаю также на злого демона и не протыкаю грешников золотым трезубцем.
Нет, Бес - это всего лишь сокращение от прозвища 'Беспрозванный'. Настоящие имя и фамилия - Трейсиан Сангер. Для друзей Трейс.
А вот почему именно такое прозвище? Да потому что каждый сирота или смертник в Землях его носит. Закон и традиция обязывают, такие вот дела.
О, нет, с моими родителями всё в порядке. Они живут тихо и мирно. Иногда и я к ним в гости приезжаю, сувенирчики привожу. Ну, бывают у них, конечно, всякие ссоры и скандалы с битьем посуды, но у кого их нет? В общем, обыкновенная семейная идиллия.
Но, признаюсь честно, я их подвел и не оправдал надежд, возложенных ими. Плохо учился в школе, завалил полностью поступление в университет (театральный, если кому интересно). А после этого слегка напился и нахамил за карточным столом одному местному авторитетному парнишке. В итоге быстро смотал удочки и плюнул на родной городок. Хотелось жизнь спасти.
Ну, поскольку задница одна, приключений много, а молодая кровь требовала всего, сразу да побольше, было решено податься в авантюристы.
Но, вскоре я понял, что не все составляющие этой профессии мне по душе. Красть не мог - совесть мучила просто страшно. Да так, что по ночам не спал. От разбоя тоже пришлось отказаться. Разве это по-человечески - в открытую при помощи оружия отнимать нажитое непосильным трудом? В наемники не подался. Хоть желание и было. Я даже муху прихлопнуть спокойно не могу, а человека убить - вообще непосильная задача. Да и боевые навыки оставляли желать лучшего.
Поэтому стал контрабандистом. А чего? Нормальная профессия. Во-первых, творческая. Во-вторых, высокооплачиваемая, а если еще и язык за зубами держать - так вообще сказка. Жить можно припеваючи с присвистом. Главное - нестандартный подход и умение выкручиваться из собственных ошибок.
Итак, всё началось с того, что нужно было доставить партию 'левых' товаров через границу.
* * *
Кафе на окраине города - это самое лучшее место в целом мире. Было целых две причины считать именно так. Первая: тут в три раза дешевле, чем в центре. Вторая: шикарнейший хайхорский кофе. А еще тутошний повар пёк более тридцати видов вкуснейших пирожных, тортиков и пирожков в день. Получается три причины. Ну, да ладно.
Главное, что здесь можно забыть обо всем и спокойно наслаждаться жизнью по выходным. Что я собственно и делал каждый день на протяжении месяца. После последнего дела было такое затишье, что само собой напрашивалось под слово 'отпуск'.
В этом заведении даже скидку за постоянное клиентство получил. Хихоньки, хахоньками, а двадцать пять процентов - это вам не шутка.
Мое место - центральный столик под навесом на улице. Он всегда свободен. Многие почему-то садились куда-то сбоку, прижимаясь к углам и прячась в тень. Не понимаю до сих пор зачем. Сидеть в центре веселей, слышно больше шуток, да и официантки чаще проходили в таких обтягивающих юбочках, что волей-неволей залюбуешься.
Каждый вечер, часов эдак в пять, кафешка переживала налет голодных студиозов из общежития напротив. Низкие цены делали свое дело. Причем в основном приходили девушки. Парни заглядывали редко. А вот студентки наоборот, сидели по два-три часа, убеждая себя, что очередное съеденное пирожное - диетическое.
Компания там, две девчушки тут, группка здесь и заведение наполнилось жизнью. Работницы с подносами ходили принимать заказы, а я ловил на себе редкие взгляды студенток, которые тут же прерывались, стоило ответить на них.
Ну, сам по себе я не идеальный принц на белом коне. Даже ростом не дотягиваю. Метр семьдесят всего. Но всегда стараюсь держать себя в тонусе. Всегда гладко выбрит и с вовремя подстриженными черными волосами, ибо кудрявятся. Глаза карие с почему-то зауженными зрачками, хоть со зрением все в порядке. Ношу недорогие вещи - в основном рубашки и недавно вошедшие в моду у шахтеров и фермеров - черные штаны из парусины. В народе называемые 'джинсы'. Очень люблю сапоги и кожаные куртки. Подпоясываюсь шарфами, потому что зимы тут слабенькие, а это не дело, чтоб вещь лежала без дела.
Словив очередной взгляд, мозг подал идею подсесть и познакомиться поближе. Возможно даже с ночевкой. Но только после очередного перекура.
Только я подкурил и попытался втянуть в себя дым, как какая-то сволочь выдернула изо рта сигарету.
- Бросай курить, - насмешливый голос был узнан сразу.
Представлю кратко и понятно. Айершен Арно. Темноволосая. Зеленоглазая. Наглая. Хитрая. Владеет тремя языками, не считая человеческий. Официальная профессия - 'решала'. То бишь помощь горожанам в получении незаконных приобретений законными методами. Не официальная - посредник между заказчиками и исполнителями. Грубо говоря, мне - работа, ей - тридцать процентов. Второй размер.
- Здорово, Трейсик, - она уже уселась напротив и демонстративно поморщившись, затушила сигарету, - Есть разговор на тысячу, - продолжила работодательница, старательно вминая бычок в стекло пепельницы.
- Тысячу чего? - важный первоочередный вопрос. Тысяча аэстр - половина трехкомнатной квартиры в столице. Та же сумма в купюрах Хайхора - и я могу продлить аренду квартиры на год, а в человеческих монетах - три месяца жизни на всю катушку.
- Ну, я в деле, - даже присвистнул от удивления. Над таким предложением долго не раздумывают. Считайте, персональный корабль по карману. Может уплыть и не вернуться, - Что перевозим?
- Ты какой-то не такой, - Айершен приняла заказ. Ребята здесь быстро работают. Ждать надо не больше полминуты, - в прошлый найм ты был более раскрепощенным.
Я подкурил. Ну, еще бы! Так надрался в собственный день рождения, что ходил и в гордом одиночестве горланил народные песни по улице в час ночи, удивляясь по ходу дела, почему это улица такая узкая, а брусчатка норовит ударить в нос. Утро тогда было жутким.
- Надеюсь, работа не будет как в прошлый раз? - этот вопрос заставил работодательницу поежиться и с извинением произнести:
- Ну откуда ж я знала, что хайхоры по югу ориентируются? И я тебе даже премию выдала.
- Только вот неделю в лабиринте пещер вернуть забыла. Хорошо хоть еды додумался побольше взять, - после того, как я это буркнул, она потупила взгляд и хлюпнула носом, - Давай уже к делу, а?
- Хорошо, - Айершен тут же приободрилась, пригубила заказанный чай и посмаковала, - Обычный контрабас. Папиросы и алкоголь.
С алкоголем вопросов не возникало. А вот с папиросами была проблемка.
- Если это наркотические вещества, то я отказываюсь, - никогда не работал с наркотиками. Ни с какими. Не хватало еще, чтоб кто-то помер от доставленной мною через границу партии, - Ты мои принципы знаешь.
- Ой, - Арно небрежно махнула рукой, - Успокойся. Обычные сигареты. Такие же, как ты куришь.
В какой же это стране запрещен табак? Он везде есть, как и курящие люди. Темноволосая, словно прочитав мысли, ответила на незаданный вопрос:
- Надо провезти в Люмарию.
Вот тут все стало понятно. Даже столь высокая оплата. Страна, в которой запрещены алкоголь и табак. Там все жители суеверны и держат строгий пост все двенадцать месяцев в год. Окруженная горами со всех сторон. Только один выезд и въезд через перешеек 'Медвежья Пасть'. За такое не грех и двойную цену заломить. Только если...
- Полторы тысячи, - выпалил я наугад.
- Тысяча двести, - Айершен сжала губы и посмотрела на меня самым недоброжелательным взглядом, на который была способна, - Не больше.
- Согласен.
- И я еду с тобой, - продолжила девушка, - Ты не знаешь люмарского и места встречи с заказчиками. - На это тоже пришлось согласиться. И только лишь слово 'да' сорвалось с губ, Арно тут же спросила:
- Ну, что ты придумал? Как будем везти?
А вот теперь позвольте пару строк о девушках. Они такие милые, добрые, отзывчивые. Серьезные и в тот же момент веселые. Но ради всего святого, почему они требуют от нас, особ мужского пола, решать все в ту же самую секунду?
Что мне ей сейчас ответить? Что первой мыслью было зафиндилячить товар в нужное место с помощью гигантской катапульты. А потом нанять для быстрого перемещения доброго волшебника с голубым телепортатором и билетом оба конца?
Почему им настолько важен от парня сиюминутный ответ, пусть он будет трижды бредовым? Единственное, что бесит в этих беззащитных существах, от которых, по сути, и спасения нет.
- Айершен, - сдержался, чтоб не ругнутся и сделал самое серьезное выражение лица, на которое способен, - Это нелегкое дело. Надо все очень хорошо обдумать.
- Минут десять? Двадцать? - она издевается?
- День, - я затушил сигарету, - Это минимум, который нужен. В идеале для проработки мелочей надо неделя-две.
- Но у нас их нет, - возразила работодательница, - Товар должен быть на месте через три дня.
Обычных слов в голове не находилось. Сплошной мат. Как за три дня можно преодолеть шесть сотен километров? Об этом и спросил.
- До границы на поезде, - темноволосая пожала плечами, - Билеты уже куплены. А там все провернем. До места встречи пешком всего полдня. Но пешком само собой идти не будем.
- Хорошо, - Айершен, оказывается, уже всё продумала. От меня, в сущности, требовались мелочи. Немаловажные. Всего-то провезти ее и товар через самую неприступную границу в мире и благополучно вернуться обратно. Какие пустяки! - Во сколько мы отправляемся?
- В девять вечера.
- Я тогда тебя покину, - говорить с ней больше не хотелось. Да и не было о чем. Лучше побыстрее приняться за дело. Хоть какой-то толк будет.
Для стимуляции мыслей был надежный, проверенный способ - прогулка по городу. Не допоздна и сразу домой - записывать мысли на бумагу. Так получалось проще, чем держать все в памяти.
* * *
За окном кто-то выругался. Витиевато так, со вкусом. Вне сомнений - один из ребят, которые носили гордое непонятное название 'электрики'. Не так давно, они начали висеть на столбах городка. За всё это благодарности отходили королевскому ученому Лакони Теласу. Именно он открыл способ добычи электричества и убедил верховного монарха, что необходимо сделать электростанции по всему королевству. На все вопросы электрики отвечали: 'Мы провода тянем' и 'Да, гореть будет ярко'. В общем, ребята работали.
Впрочем, как и я. Но умственно. Но, не смотря на мои старания, гениальная идея никак не хотела посещать мозг. Нужно было простимулироваться. Для этого существовала гениальная по природе вещь - трехлитровая банка заваренного вчера чая. Без сахара. На него сейчас дефицит. Зато с молоком.
Я положил блокнот на тумбочку и встал с кресла, чтобы пройтись до кухни, где налил в кружку чая и добавил молока. Взгляд сам собой пополз по полкам в поиске чего-то съестного, но ничего не нашел. Надо бы завести привычку покупать хоть бублики, что ли. А глаза тем временем все шарили и шарили по комнатке, пока не наткнулись на то, чего тут и быть не должно.
Книга 'Люмария. Традиции и культура' спокойно лежала обложкой вверх раскрытая на столе. Откуда она тут? Думай, Трейс, думай. Точно! Вчера же в библиотеку заскочил по пути. И, наверное, вчера оставил, когда ужин готовил. Причем оставил открытую. И забыл. Негоже так с книгами. Я подошел к столу и поднял энциклопедию. Верхний уголок одной из страниц был загнут. Так делалось только в одном случае: когда нашлось что-то интересное, а работа перенесена на 'попозже'.
Первые строчки сразу заставили вспомнить, почему именно эта книга и почему именно эта страница.
Я глотнул чаю и пошел обратно в рабочую комнату, дабы выписать информацию в блокнот. В голове сразу возникали мысли и тут же отметались. И, в конце концов, одна все-таки блеснула.
Когда подробный план действий лег на чистые страницы при помощи карандаша, часы пробили три. Если поторопиться, то можно еще и успеть купить все нужное по мелочи и отправить телеграмму на заказ упряжи.
Я быстренько переоделся, взял с собой блокнот и, выйдя из квартиры, спустила на этаж ниже, где за вахтенным столом дремала бабушка божий одуванчик, которая могла послать куда подальше и подольше за то, что ты наступил краешком носка на святое 'помытое'. Надеясь, что она сегодня еще не убиралась, прошмыгнул через холл и выскочил на улицу.
Недавно выложенная плитка мелькала под ногами красным и серым цветом, мимо проезжали кареты, а мои губы расплылись в дурацкой хитрой улыбке, когда вспомнил о том, что прочитал в книге. На выручку, оказывается, может прийти такая ерунда, о которой сам не подозреваешь.
- Ну почему так сразу? - я улыбнулся и отпил кофе.
В вагоне-ресторане было не очень людно. Почти все пассажиры уже давным-давно спали и видели третий сон. Только я, Айершен и еще человек пять отказывались ложиться. Поэтому можно было и не шептать. Все равно никто не поймет, о чем ведется речь.
- Потому что это невыполнимо, базируется на вещах трехсотлетней давности, слишком опасно и ты даже понятия не имеешь, как выглядит проезд, - не такие уж неоспоримые аргументы, как на меня. Но видать, ее мозг был более критичен в отношении работы, - Ты всегда витал в облаках.
- Наоборот, очень хороший план, - на защиту своей идеи стоило стать хотя бы из принципа, - Посуди сама. Один выезд. Один въезд. Тропами не обойдешь, а тоннель рыть - себя губить. Это раз. При такой обстановке рискую только я. Это два. Люмарцы настолько подозрительно относятся к чужакам, что в любом случае разберут на гвоздики повозку. Для верности еще коней выпотрошат и нас заставят раздеться. Это три. Я, конечно, хочу увидеть тебя нагишом, но явно не в такой ситуации.
На секунду показалось, что темноволосая выдаст мне сейчас зарплату пощечиной и на этом закончится такое славное дело, но она сдержалась и парой мощных глотков допила чай.
- Спокойной ночи, - процедила Айершен сквозь зубы и покинула меня одного доедать оба заказа и соответственно за них расплачиваться.
Вот интересно, отчего она так завелась? Ничего такого вроде бы не произносил. Да, согласен, мою фразу можно рассматривать, как предложение весело провести время, но все-таки это скорее комплимент, чем наглое приставание.
Женщины. Что с них возьмешь?
Когда вся пища успешно и с большим трудом оказалась внутри, живот потребовал расстегнуть пуговицу на джинсах и ослабить узел шарфа на поясе. Что и было сделано. Осталось последнее.
Я встал с места и вышел из ресторана в соседний вагон, где перед входом сделали небольшую площадку для курения. Мудрое решение. Курить лучше в специально отведенных местах, чем прятаться в тамбурах. А лучше вообще не курить. Зачем только попробовал? От этих беленьких табачных сволочей спасения нет. Надо бросать. Снова.
Но не сейчас. Вот как дело проверну, так сразу брошу. А заодно надо будет родителей навестить. Давно у них не был. Интересно, как там дома. Починил ли папа забор, и организовала ли мама конкурс на лучший торт? По приезду сразу же отправлю письмо.
С такими мыслями я уселся на скамейку и впустил в легкие немного дыма.
- Огня не найдется? - вопрос заставил поднять взгляд и обомлеть.
Передо мной стоял гигантский волк. Метра два с половиной ростом. Не меньше. Широкоплечий с настоящей черной шерстью, он смотрел прямо в глаза и улыбался. Вернее, доброжелательно скалился. Зверь сам по себе нагонял ужасу, а когда глаза выявили, что волк еще и прямоходящий, сердце и вовсе сбежало в пятки.
- Что, хорта впервые встретил? - поинтересовался он, принимая коробок спичек.
- Ага, - все еще удивляясь, ответил я и осмотрел его внимательней. В левом ухе три сережки, через правый глаз проходил шрам, а одет волк был в кожаный черных жилет и такие же кожаные штаны. Как ему жарко не было - понятия не имею. На левой руке шерсть была выбрита, образуя причудливый узор. Это у хортов было что-то вроде татуировки.
- Не боись, - как то уж слишком небрежно произнес он, - Период, когда мой народ ел девочек в красных шапочках давно прошел.
В голове всплыл какой-то из не прогулянных уроков истории. Лет четыреста назад, когда люди еще объясняли природные явления капризами богов, постепенно открывали и заселяли мир, зверорасы воспринимались как подобие сверхъестественных воплощений.
Один из народов поселился рядом с лесом, где жили хорты и шаман сказал, что духи волков потребовали у него девушку в качестве жертвы и платы за мирное сосуществование. И вот, каждый месяц среди молодых жительниц выбирали самую красивую, надевали ей на голову красную шапку и отправляли в лес.
Хорты же подумали, что девочек выгоняют, потому что у нас традиция такая. Но они не стали гонять бедняжек и убивать, а поселили их у себя в деревне, где те помогали по хозяйству в общине: стирали, готовили и так далее.
И вот, когда после двух лет таких изгнаний, какой-то хорт начал понимать и кое-как говорить на человеческом, он пришел к людям в деревню, чтобы поинтересоваться какого, собственно черта.
В общем, получилось, мягко говоря, неудобно. Пришлось шаману забрать девиц обратно и уйти в бессрочный отпуск под предлогом 'мутного внутреннего зрения'.
- Велегир Йолтэ, - представился волк и протянул мне лапу. Пожимать было страшно. В частности, потому что моя ладошка буквально в ней утонула. А еще и когти.
Хорт раскурил сигару и вальяжно раскинулся на скамейке напротив. А я не решался спросить у него ровно ничего, что хотелось. Но, наверное, внутренние терзания каким-то образом отразились у меня на лице.
- Валяй, спрашивай, - волк кивнул, выпуская клуб дыма.
- А правда... - только начал произносить. До самой сути не дошел, как Велегир ответил. Да так, что пришлось невольно обалдеть.
- На луну не воем, на кошек не гавкаем, косточки не закапываем, за хвостом не гоняемся, с собаками не спариваемся, про мячики вообще молчу, и мы не поднимаем ногу, когда справляем нужду. Еще вопросы есть?
Вопросов, разумеется, не было. В основном, из-за потери дара речи. Я даже не представлял, насколько много идиотских ответов требовали люди. И, как подтвердил хорт через пару секунд, это далеко не весь список из вопросов, которые ему задавали.
- А куда едешь? - раз уж разговорились, то можно было и спросить. Не грех ведь, правда? Хорт вместо ответа посмотрел прямо мне в глаза, заставляя постепенно осознать всю глупость вопроса. Действительно, куда это он мог ехать на поезде, который без остановок шел прямо к границе?
- Я дебил, - самокритика выглядит именно так. Наконец-то бычок затушен и выброшен куда-то на рельсы. На это Велегир снова дружелюбно оскалился:
- Этот вопрос можно интерпретировать иначе. Я еду в Люмарию. У меня там брат уже второй год живет. Предложил работу. Уж лучше там, чем дома.
Да, Хортовица - остров, родина гигантских волков не мог предложить нужные условия для жизни. С одной стороны скалы, превращенные с помощью людей в самую надежную тюрьму мира, с другой деревенька, где оканчивали свои дни старики.
Золотой век хортов нагрянул неожиданно и не менее неожиданно окончился. А всему виной Звериная Чума. Подумать только, всего каких-то лет двести назад волков насчитывалось около ста тысяч по всем краям и они все рождались и рождались. Но после болезни выжила жалкая горстка в две тысячи особей. Да и то, половина из них не могла дать продолжение роду. Гордая нация воинов, которых все благословляли и боготворили, превратилась в кучку разбросанных по свету наемников, которым честный труд не доверяли. Они работали тюремщиками, наемниками и так далее. Но к их чести сказать, никогда не нарушали законы стран. Наоборот, поддерживали как могли. До сих пор слово 'хорт' шло в паре со словом 'защитник' как равнозначные.
Как странно, что именно этот урок истории я не прогулял. Учитель говорил, что самая страшная казнь, изобретенная человеком - это укус хорта. Рана ужасно ныла первые два дня и никак не переставала болеть. На третью ночь, человек сходил с ума. Его кости ломало, а руки и ноги выкручивало. Жертва дико завывала и теряла разум. И так до окончания жизни. Нестерпимая боль днем и муки безумца ночью. Не удивительно, что большинство казненных таким способом людей, сразу предпочитало умереть от своих рук.
И почему такие вещи рассказывают детям в школе? Кошмар.
Мы мило перевели тему на погоду, пару предложений о литературе, а потом у Велегира закончилась сигара и он, махнув на прощание, ушел обратно в вагон-ресторан, а я поплелся в купе, где и лег поспать.
Раньше, заснуть в поезде удавалось с трудом. Всему виной был размеренный стук колес о рельсы и покачивание вагона. Все время казалось, что я сейчас упаду. Но в этот раз, то ли из-за мирно дремавшей Айершен, то ли от того, что я поел за двоих, сон пришел быстро.
И снилось, что я перепуганный до полусмерти бегу по лесу, одетый в юбку, блузку и красную шапку, а за мной гонится Велегир с криком 'Стой, красавица!'
* * *
После обеда, на следующий день, мы наконец-то прибыли в пограничную зону заставы 'Медвежья Пасть'. Городок был меньше, чем мой родной, но явно богаче. Не было тут ни единого деревянного здания, все из камня. Еще, тут везде было электричество. В прямом смысле - везде, а не так, как в других городах - только фонари и здание горсовета. Вот что значит - жить рядом с Люмарией.
Это вообще была страна мечты каждого эмигранта или беженца. Там давали деньги за то, что ты просто живешь. Медицина, образование, да и вообще вся инфраструктура развивалась гигантскими темпами. Недаром люмаров называли 'просвещенными'. Они - единственная из зверорас, которая нашла в себе силы жить полноценно дальше после Чумы.
Нет, в Люмарии не было таких жертв, как на Хортовице. Они потеряли другое - ментальные сверъестесственные способности. Птичий народ когда-то воздвигал дивные города при помощи странной невидимой силы. Горы раскалывались, стоило повелеть, а реки меняли течения. Болезнь покосила только тех, кто владел колдовскими способностями, и за два десятка лет магия пришла в упадок из-за недостатка способных. Именно тогда Люмарцы приняли решение искать по миру и брать на обучение всех, независимо от расы, цвета кожи и формы зрачка.
Это, конечно помогло, да не совсем. В мире теперь от силы магов тридцать, да и то, если верить преданиям о древних чародеях, то современные тихо и нервно могли курить бамбук.
Я спрыгнул на перрон, кинул сумку на тележку вокзального перевозчика и подал руку Айершен, которую она со всем девичьим достоинством проигнорировала и сама спустилась по ступенькам. До сих пор дулась.
Мимо с диким радостным рёвом промчался Велегир, обвешанный сумками как какая-то маленькая девочка фенечками, и сжал в крепких объятиях другого хорта побольше, который по виду шерсти напоминал одну из пород ездовых собак.
Но волков тут же увели два люмарца. Настоящих. Живых. То есть из школьной программы знать, что они происходили от птиц - это одно, а убедиться в этом воочию - совсем другое. Каждый по метр пятьдесят ростом, туловище, покрытое перьями, клюв, когти на руках и ногах вместо пальцев, глаза которыми можно осматривать на триста шестьдесят градусов - все это выглядело весьма впечатляюще, пусть они и метр в прыжке с кепкой.
- Итак, что будем делать? - спросил я у работодательныцы.
Мадемуазель Арно ответила сухо и кратко, что не вписывалось к ее характеру.
- За городом в лесу нас ждет повозка, - она достала сигарету, чиркнула спичкой и вдохнула. С каких пор она курит? Всегда же против этого была. Да и где сигареты достала? Но портсигар, как заметил, у нее красивый. Черный, а на крышке золотистым узором выведено: 'Трейсиан Сангер'. Стооооооп!
- Айершен, - резким движением выхватил у нее сигарету, но выбрасывать не стал - они нынче дорогие. Вместо этого сам сделал тягу, - Верни мне портсигар.
Она лишь злобно посмотрела, демонстративно достала коробочку с папиросами, вытащила одну и, не сбавляя с лица выражения снежной королевы, подкурила. Портсигар полетел на рельсы. По сигаретнице тут же всеми колесами вагонов проехался грузовой состав. Наблюдать за этим было довольно-таки грустно.
- За что? - мученицки взмолился я, глядя на Айершен, ожидая наконец-то пояснения ее поведению.
- За отсутствие мозгов? - она лишь пожала плечами в этом предположении и повелительным жестом показала вокзальному грузчику, что можно трогаться, - Займись работой. Разведай. В пять жду тебя в парке возле термометра.
Где находится парк с термометром, я узнал чуть позже, а до этого прошелся в край городка, где нанял возницу к приграничной заставе. И про ее величие, как оказывается, не врали ни капельки.
Даже издалека стены, выложенные из громадных гранитных монолитов (тон по пять минимум), простирались ввысь на хороших метров пятьдесят и заставляли чувствовать себя маленьким муравьишкой. Ворота - внутренние и внешние были чуть ниже стен, но не менее величественны: метра два толщиной, цельные из черного металла с красными вставками, изображающими птиц. Как вы уже поняли, издалека это все выглядело впечатляюще, а когда извозчик подкатил поближе, то и вовсе можно было утратить дар речи.
Но рассмотреть заставу до мелочей, увы, не удалось. Мимо повозок в очереди ходили грозные серьезные люмарские пограничники, скоса смотрели абсолютно на всех и готовы были броситься в бой по малейшему подозрению.
Поэтому, я приказал вознице вернуться в город, а по прибытии прошелся еще по пиротехническим магазинам. Так нужно было по работе, да и, чего греха таить, фейерверки очень полюбились с детства. Один случай, когда чуть дом не поджег чего стоит.
А после, прибыл как раз вовремя на встречу с Айершен. В двух словах мы поговорили об увиденном, и решили слегка видоизменить план, точнее просто добавить визуальных эффектов. К самой реализации идеи приступили уже ближе к вечеру.
* * *
Любимая, здравствуй!
Знаю, не писал тебе давно. Служба есть служба, птиченька моя. Но теперь хочу извиниться за долгое молчание и пригласить тебя в столицу! Представляешь, мне дают внеочередное звание старшего лейтенанта и месячный оплачиваемый отпуск! Я даже не надеялся на такое счастье!
Все дело в том, что позавчера вечером, когда ворота вот-вот уже должны были закрываться и остальные ребята отправились на ужин, я и еще несколько парней остались, чтобы проверить территорию заставы. И вот, к нам на встречу выехала грузовая карета, видно было сразу, что груженная хорошо. На козлах сидела человеческая девушка, и она же потребовала пропустить ее немедленно.
Мы с ребятами, конечно, притормозили ее и потребовали документы. Девушка без вопросов проехала в заставу и протянула пачку бумаг. От названия пропускной грамоты перья взъерошились. Она прибыла из Хайхора и привезла тела пропавших там миссионеров, ищущих магов. Эту новость я сразу же поручил передать капитану: все знали, что у него брат был в том походе.
Извозчица заметно нервничала. Это было слегка странновато, но я списал это все на трудную дорогу, а если учесть то, что она везла покойников, то не знаю, как она еще не изнервничалась. Предания ведь говорят, что труп должен быть похоронен надежно и освящен, иначе придет ночью терзать душу.
Через две минуты прибежал капитан. Он пробежался глазами по бумагам и попросил показать тела. Девушка согласилась и спустилась с козлов, дабы потушить фонари, что не могло не вызвать одобрения с нашей стороны. Люди обычно пренебрегают легендами о том, что покойник восстанет из мертвых, если увидит живой свет.
Когда последний огонек погас, извозчица открыла задвижку и представила нашему взору шесть черных гробов. Капитан задумался. С одной стороны ему надо было проверить содержимое, с другой стороны - это все-таки покойники.
Он мялся около полминуты и как только отдал приказ вскрыть один из гробов, в раскрытые ворота влетел на лошади самый настоящий призрак. В неверном свете электрических фонарей на заставе он выглядел ужасающе: кандалы на запястьях, вместо лица череп с алыми горящими точками-глазами, а за спиной развивалась накидка, сделанная из непонятной ткани, которая сияла синим огнем. А его скакун представлял собой лишь голый скелет, который фосфорицировал зеленым.
Призрак поднял коня на дыбы и, широко взмахнув рукой, послал в нас сноп искр, которые разрывались в воздухе. Только после этого я понял, какой храбрый у нас капитан. Он смело бросился на коня, однако привидение ударило его ногой, приложилось ему по голове кандалами и еще раз взмахнуло рукой. Землю застелил едкий серый туман. Капитан упал в обморок. Дышать стало практически невозможно, но я взял себя в руки и кинулся в рубку, дабы нажать на рычаг и закрыть все ворота. Пусть уж лучше он застрянет на заставе, чем ворвется в страну!
Только переключатель перешел в положение 'Закрыть', как звук колокола огласил местность - это сержант Вейлин объявил всеобщую тревогу на пункте. Коленки трусились страшно, когда я выбежал на улицу обратно.
Призрак все еще не сдавался. Несмотря на то, что его теперь атаковали шестеро, фантом отбивался ногами, шел на таран конем и сыпал искрами направо и налево. В попытке сбежать, он рванул в сторону столицы, но Слава Богам ворота уже были закрыты. Привидение послало лошадь галопом в сторону внешних врат, которые все еще давали ему шанс на спасение, но на полпути его остановил выстрел пришедшего в себя капитана.
Фантом не удержался на коне и упал, крича от боли. Вейлин подбежал и ударил призрака носком сапога в голову, отчего привидение затихло. Из столовой выбежали в полном обмундировании наши солдаты и окружили упавшего.
Как оказалось позже - это был никакой и не призрак вовсе. Просто какой-то человеческий беженец решил прорваться в Люмарию силой. Он использовал все наши суеверия для запугивания и ему удалось. Но с помощью чего? Этот подлец разукрасился фосфорной краской и нанес ее на накидку, искры из рук - всего лишь петарды, а наведенный небрежным жестом туман - обычная дымовая шашка.
Завтра его казнят на главной площади столицы. Волею случая его спасла броня, надетая под рубашку. Иначе капитан прошил бы его сердце пулей. Сейчас преступник на полпути к тюрьме. Надеюсь, его казнят укусом. Сегодня как раз нового палача-хорта через заставу пропустили.
За то, что я не поддался страху и закрыл ворота, капитан попросил Верховного Командующего Армпога дать мне внеочередное звание, о чем я сообщал в начале письма. Награждение пройдет в Офицерском дворце послезавтра. Я хочу очень, чтоб ты приехала.
Жду, надеюсь на встречу, люблю. Твой любимый будущий старший лейтенант Воробэйль.
* * *
Это - самая лучшая в мире тюрьма, в которую меня только могли засадить. Надраенный уборщицами кафель блестел под ногами, синие стены отдавали в нос свежей краской, а решетки камер давно были отполированы руками заключенных, которые рвались и кричали просьбы их освободить. Зачем? В такой милой клеточке можно было провести остаток жизни, как по мне. Трехразовое питание, уборка. Почти что гостиница.
Я шел, не обращая внимания на крики узников, и улыбался во все тридцать два как заправский идиот. Ровно до того момента как стражник на кривом человеческом шепнул на ухо, что такие камеры дают смертникам для того, чтобы те скрасили свои последние дни в комфорте. Вот тут-то сердечко и ёкнуло. Я попытался затормозить, вырваться, убежать хоть куда, но не удалось. Люмарцы подхватили меня под руки и затащили в комнату, призванную служить последним пристанищем. И при этом закинули так, будто какой-то нелепый мешок картошки.
Синяк на груди отозвался болью. Хорошо, что в последний момент сборов я все-таки додумался кинуть броньку в походную сумку, иначе убили б прямо там. Хотя, может быть, все-таки лучше бы пристрелили? Не хотелось как-то испытывать на себе челюсти хорта. Мне хватило одного взгляда на них в поезде.
Паника смешалась со страхом, и они вдвоем заставили забыть про боль и кинуться обратно к решетке. Я кричал и кричал, умолял меня выпустить, клялся, что больше так не буду и все такое прочее, пока силы все это все делать не иссякли. На смену желанию выжить пришло какое-то странное умиротворение. Раз уж умереть, то лучше с достоинством. Верно?
Нервы прошли, и наконец-то я рассмотрел камеру. Две койки по бокам, такой же чистый пол и синие стены, как и в коридоре. С потолка свисала слабо светящаяся лампочка. Тут даже были еще две комнаты. Душ и туалет. И я - не единственный здесь житель.
На одной из постелей лежала и читала девчонка. Книга прикрывала лицо, поэтому возможность рассмотреть лицо не появилась. Одета она в длинную белую мантию с красной семиконечной звездой - всемирно известным символом медиков.
- Привет, - хорошее волшебное слово, очень советую. Оно помогает установить вербальный контакт с любым, кто знает человеческий язык. С девушками - в особенности. Сто случаев из ста.
Я нарвался на сто первый. Девчонка лишь вяло махнула рукой в ответ, даже не отвлекаясь от книги. Видимо, даже 'Привет' - это не разговорная панацея. Пришлось просто пожать плечами и отправиться утешать тело сначала в санузел, затем под душ.
После легкого пара ничего, кроме книги сокамерницы не поменялось. И учитывая ее неразговорчивость и сильную занятость, я решил тоже немного почитать, благо на одной из стен висела полочка с чтивом. Том попался на редкость нудный. 'Теория химических веществ', чтоб ее. Зато узнал, что медь можно легко очистить, если ее хорошо разогреть и окунуть в нашатырный спирт. Всё из-за того, что взгляд наткнулся на слово 'спирт'.
Короче говоря, когда в камеру ввели Айершен, я мило и тихо дремал и начинал видеть самый первый сон. И как вы думаете, что она сделала? Правильно - нагло растолкала, отогнала сновидение прочь и недовольно буркнула:
- С тобой поговорить хотят, - да ну к черту! Неужели до сих пор обижается? Ну сколько можно?
Вслух, понятное дело ничего из этого произносить не стал из соображений безопасности лица. Умирать с расцарапанной мордой хотелось меньше, чем просто умирать.
Что-то пробубнив под нос, я подошел к решетке и посмотрел на посетителя.
Волчья морда, черная шерсть. Не узнать Велегира было невозможно.
- Здорово, - поздоровался он, на что я вяло кивнул, - Мне дали на завтра вашу камеру на казнь. Так что, готовься.
- Укус? Нам присудили укус? - верилось с трудом. Каким образом? Моя вина не настолько тяжела, чтобы идти на высшую меру.
- Нет, - хорт улыбнулся, - Вас просто повесят.
Я облегченно выдохнул. Как будто камень с души свалился. Никто никого кусать не будет. Просто повесят. Какое облегчение. Это просто замечательно. На самом деле. Что может быть лучше? Это, наверное, не так и мучительно.
- В общем, - палач кивнул, - Вам положен последний ужин. Что будете? - на это, даже ни с кем не советуясь, я ответил, что хочу шашлыка с громадной порцией жареной картошки, три разных вида салатов, нарезки с колбасой и сыром. И неплохо бы добавить в общий список литр водки.
Нет, не подумайте я не алкоголик. Сколько себя помню, всегда сравнивал любые пьянки с полномасштабным ведением боевых действий. Ведь это действительно очень похоже. На это вывел три неоспоримых доказательства. Первое: пьянка и война похожи тем, что нужен повод. Без него можно, но получается как-то некультурно. Второе: обязателен полный боезапас. Тут и без комментариев все ясно. Третье: на любой битве и на любой попойке самое важное, чтоб не все наши полегли. Разглагольствовать на эту тему тоже не буду.
Передав на словах свои желания хорту, я вернулся к постели, где уже сидела Айершен. С ее слов выходила какая-то немыслимая ситуация.
Как я понял из рассказа, нас попросту кинули. Партию контрабаса заказал один из сыновей люмарского короля, который пристрастился к выпивке и тютюну в одной из поездок за границу. Но поскольку на его Родине это все запрещалось законодательно и очень сильно осуждалось народом, то в открытую пить и курить не получалось. Поэтому он и придумал вот такой способ - нанять контрабандистов, получить заказ и тут же арестовать их за перевозку запрещенных товаров и подрыв национальных устоев.
Платить, ясен пень, никто никому не собирался, товар куда-то пропадал из отдела вещдоков, а 'преступники' отправлялись на три буквы со смертельным исходом. В итоге принц мигом становился героем и получал желаемое.
- Повелась как школьница, - вздохнула Айершен, - И ведь никак не выкрутишься. Принца-то не обвинишь.
- Верно, - согласился я и принюхался. Пахло вкусно. Аж живот заурчал в предвкушении.
- Трейс, - позвал Велегир и просунул в камеру поднос с едой, - Иди сюда. Прими заказ.
Я одобряюще подмигнул Айершен и подошел к решетке. Хорт что-то просунул между прутьями. Когда бутылка оказалась в руках, пришло понимание, что именно он попытался мне дать. Думал же, что это нереально, ан нет.
- Аккуратно, - шепотом предупредил палач, - это разбавленный медицинский спирт. С алкоголем тут натяжка. Но вам-то уже все равно. И там на подносе две сигары. Это уже лично от меня презент.
Какой же он отличный парень! В других бы обстоятельствах, можно было б и загулять дня на три, но не судьба.
Велегир заговорщицки подмигнул и зашторил решетку, чтоб никто не увидел то, какая пьянка намечается в камере.
На запах еды носом потянулась наша сокамерница. Она отложила книгу в сторону и дала себя рассмотреть.
Девчонка лет двадцати на вид, представляла собой стереотипную красоту блондинок. Кукольные голубые глаза, волосы под каре. А талия - ух. Венчалось это чародейская краса третьим размером. Ее звали Лорифейн Карсенти. Как и видно было по халату - медик. Вернее, медицинский маг. После первой рюмки выяснилось, что люмары забрали Лори с родителями из южных областей Дель Армы, потому что у девочки обнаружился дар чтения заклинаний с книги. Не такой редкий, но посильнее чем у многих адептов.
После второго стаканчика волшебница рассказала, что на экзаменационной практике по реанимации она перепутала слоги в одном из слов и к тому же поставила неверное ударение в заклинании. В результате у трупа не просто забилось сердце, а еще и появилась невообразимая тяга к сырым мозгам.
В общем, некромантия налицо. И, учитывая все суеверия люмаров насчет мертвецов и поголовный запрет на некромантию в стране, Лорифейн теперь приговорена к смерти.
За это и потянули третью стопочку, хотя тост был так себе. После этого охранник прокаркал на люмарском отбой. Я закурил сигару и улегся на пол. Кровати в камере всего две. Пускай девчонки отдохнут с комфортом. Голова кружилась неимоверно. Все-таки правильно мешать этиловый спирт Велегиру не дано.
* * *
Утро началось в обед. Около одиннадцати часов я проснулся на полу и взглянул на мирно спящих девушек. Они были такими милыми, что не хотелось будить. За меня это сделал хорт.
Он отдернул шторы, и смело зашел в камеру пожелать доброго утра. Айершен и Лори кое-как разлепили глаза и сонно пожелали ему того же. Велегир объявил, что через час начнется казнь и у нас есть около получаса, чтобы морально подготовиться к казни.
Так и получилось. Никакого чудесного спасения и никакой героического побега, просто мы втроем стояли на эшафоте перед жителями Люмарии. Я вглядывался в лицо каждого, кто смотрел на меня, а они в свою очередь одаривали в ответ озлобленными взглядами.
Королевский люмар-обвинитель стоял слева от нас и с постамента зачитывал обвинения. В отличии от девчонок, с языком у меня не срослось и каждое слово звучало как неразборчивый набор птичьих криков. Велегир это заметил, стал справа и шепотом переводил.
- Айершен Арно обвиняется в контрабанде, нарушении государственной границы и попытке нарушить моральные устои Люмарии. - после этих слов он отошел, чтобы надеть ей петлю.
- Лорифейн Карсенти обвиняется в непредумышленной некромантии, - Велегир после перевода сделал тоже самое, что и с Айершен.
- Трейсиан Сангер обвиняется в попытке нелегального прохода через границу и нападении на солдат, - тугая сухая веревка сжала шею.
Казалось, сердце в тот момент готово было побить всемирный рекорд по частоте сокращений. Словно оно намерилось выбиться с грудной клетки и вылететь куда-то в толпу в сопутствии с другими органами. В голове проносились мелкие воспоминания о прожитой жизни. Вспомнилось, как я нещадно проигрывал папе в шахматы и помогал матери печь торт на бабушкин день рождения. И еще та девочка, которая нравилась в школе. Такая красивая и недоступная. Интересно, что с ней? Может уже обзавелась мужем и парой детишек? Припомнил первую встречу с Айершен три года назад в художественной галерее. Случайная встреча переросла сразу же в крепкую дружбу с последующим заданием на контрабанду поддельных картин.
Я посмотрел на девушек и увидел, что они не скрываясь плачут. Никто не хочет умирать вот так рано и так глупо. И не сдержался. Тоже заплакал. Молча.
Велегир вздохнул и подошел к рычагу в ожидании команды.
- Стойте, - именно это крикнул молодой люмар, взошедший на эшафот. Палач отпустил переключатель и уставился на парнишку, как и все на площади. Торс мальца покрывали черные и белые перья, а клюв какой-то длинноватый. Первой ассоциацией стал дятел. Не исключено, что именно от этой птицы велся род парнишки. Как и все люмары он носил тогу, но из белого шелка с синими узорами.
Он стал что-то чирикать, каркать и посвистывать. И судя по лицам девчонок, что-то обнадеживающее. Всё, если выберусь отсюда, буду учить языки. Я умоляюще взглянул на Велегира и тот снова начал переводить.
- Сегодня последний день перед Безлунной Порой, - шептал хорт, стоя рядом, - И как мы отпускаем луну с неба на две трети года, так и узников должны отпуститьдве трети. Приказ Верховного Владыки Церкви Преосвятейшей Матери Природы.
Безлунная Пора. Восемь месяцев в году, когда луна увеличивает скорость обращения вокруг планеты, в результате чего появляется днем, а не ночью. Из-за этого ее и не видно - солнце мешает. Стоп, а откуда я это знаю? Да какая разница? Особенно сейчас.
А люмар тем временем вещал. С выражением, жестами и прочими атрибутами будущего всемирно известного проповедника. И народ его слушал. Со всем присущим вниманием.
- Велегир, - шепнул хорту на ухо, - Что это за ерунда происходит?
- По ходу вас сейчас освободят, - сказал палач, - Подожди с вопросами. Сейчас король ответит.
Пришлось затихнуть. На балконе справа с кресла поднялась какая-то фигура и подошла к перилам. Все собравшиеся на площади опустились на одно колено. Кроме нас троих. С веревкой на шее это как-то проблематично. Фигура подняла вверх левую руку и что-то каркнула. Люмары выпрямились и приготовились слушать.
- Сограждане, - Велегир уже без просьбы начал переводить, - В такой знаменный день мы, король Люмарии Орейлин шестнадцатый, объявляем амнистию по делу Трейсиана Сангера и Айершен Арно. Некроманта постигнет смерть, ибо никто не должен нарушать покой мертвых, - толпа одобрительно загудела, - И отпущенные узники навсегда будут изгнаны из Люмарии под страхом смерти. Они должны покинуть столицу не позже, чем завтра пополудни, а страну послезавтра в полночь. Им будут предоставлены лошади и сопровождение. Пускай же расскажут всему миру, что мы, король Люмарии, великодушны и щедры.
Народ на площади возликовал и захлопал. Это что же получается? Я не умру? Я не умру. Я не умру! Эта фраза стоит того, чтоб ее повторять снова и снова.
Хорт снял петлю с шеи и развязал мне руки. То же самое произошло и с Айершен. Глаза же то и дело поглядывали на Лори, которая не могла прекратить реветь.
Всегда казалось, что в такие моменты душа должна воспарить в небо после того, как с нее упал тяжкий камень. Думал, что буду ходить с идиотской улыбкой, заливаясь ненормально радостным смехом. Но такого не было. Стало только тоскливее. Почему такая красивая девчонка должна умирать за то, что просто напросто перепутала слоги? Разве она не учится специально для того, чтобы этого не делать. Лорифейн ведь только первый курс закончила. Кому-кому, а ей ошибиться можно.
Негоже так. Ой, негоже.
Когда дедушка умирал в постели, а наша семья собралась вокруг, он просто посмотрел на нас всех, улыбнулся и прошептал: 'Умираю как надо'. Бабушка, заливаясь слезами грустно улыбнулась, папа быстро вышел из комнаты, а мама наклонилась и крепко обняла деда. Только я стоял и не понимал, что именно происходит. Почему все плачут? Дедушка ведь просто лежит и болеет, а когда поправится, то обязательно принесет конфеты.
Только теперь до меня дошел смысл фразы. Если уж я настроился сегодня помереть, то и смерть приму как надо!
Откуда взялось столько благородства - не знаю и до сих пор. Смелости не было и в помине, только добрые намеренья и столько страху, что хватит деревенский сортир наполнить. Даже два.
Тем не менее, я не сдвинулся с места и заново натянул на шею петлю. Сказать, что публика удивилась - это очень и очень сильно преуменьшить. Надо было видеть их глаза, особенно у Айершен - такие же большие и круглые, как и аэстэрские монеты диаметром в мизинец.
- Какого ты... - начал Велегир, но я прервал его, попросив переводить. Хорт рыкнул, но послушно стал по правую руку.
- Привет, - лучше слова и вправду не придумали. По-люмарски оно звучит как 'кааяяр' с ударением на второе 'я' и привлекает не меньше внимания, чем человеческий вариант, - Меня зовут Трейсиан Сангер, и я сегодня буду умирать, - да, это предложение звучало глупо, но что еще можно произнести, когда голос дрожит, а коленки подкашиваются? - Я не хочу, чтобы Лорифейн казнили. Она этого не заслужила никак. И, как вы уже догадались, висельником стану я. Освободите ее, пожалуйста.
Король даже встал с места и снова подошел к перилам. Он всматривался секунды две, стараясь увидеть какой-то подвох, но не нашел такового. Именно он сделал первый хлопок в ладоши. Вместе с ним захлопали и несколько люмаров на площади, а вскоре и абсолютно все присутствующие.
Под аплодисменты Велегир освободил Лори и отправил вниз с эшафота к Айершен. Хорт поднялся ко мне и шепнул на ухо:
- Ты самый смелый человек из всех, кого я знаю.
- Не угадал, - я улыбнулся и пошарил руками по карманам в поисках портсигара. Запоздало дошло, что он уже давненько поломан и валяется на рельсах пограничного вокзала. - Мне хочется повторить детство: сбежать и залезть под кровать, - надо как-то успокоиться. О, сигара, подаренная Велегиром, - Огня не найдется?
Хорт хмыкнул, но протянул спички. И опять лица люмаров надо было видеть. Даже сделал персональное открытие, что клюв можно скривить, если одновременно возмутиться и восхититься.
Первая порция дыма пошла в легкие. Сигары обычно не курятся в затяг, но этот факт благополучно забылся.
- Вешай, - гордо объявил я, вдоволь налюбовавшись реакцией на свою пагубную привычку. В тот же момент ноги провалились в пустоту.
А умирать - это совсем не больно. Только горло сдавливает что-то.
* * *
Дорогая матушка!
Пишу вам с папой в последний раз, так как волею судьбы по работе отправляюсь очень далеко и вряд ли когда-то вернусь.
Знайте, вы - самые дорогие мне люди во всем этом грешном мире и мне очень стыдно, что я не смог оправдать ваших ожиданий. Я знаю, как сильно ты хотела видеть меня на сцене театра, а отец желал, чтобы я научился правильно работать с инструментом. Искренне прошу за это прощения и скажу, что вам с папой больше не придется за меня волноваться.
Я получил возможность участвовать в международной экспериментальной колонизации недавно открытого острова в водах Южного Тропического Океана. В целях опыта, нам запрещено связываться оттуда с родными каким-либо способом. Но не переживайте каждый месяц поставка продуктов будет обязательно. И платят хорошо.
Свой задаток я оставляю вам. Знаю, вы никогда не разрешали мне помогать вам денежно, но, пожалуйста, отремонтируйте дом. Пусть папа откроет свою мастерскую, а ты, матушка, исполнишь мечту о собственном кондитерском магазине. Не переживайте, денег на это все хватит.