По общему мнению, - и я была с ним согласна, - принцу Сваниэлю оставалось подождать всего месяц - два, чтобы унаследовать трон Киртании. Его папашка догнивал от сифилиса, и только чары придворных магов еще удерживали его душу в теле. Сваниэль был единственным сыном и наследником, и стоит ли удивляться, что последние полгода он вел себя, как полноценный хозяин Киртании? Правда, своей властью он, как по мне, распорядился не шибко умно: взял да и изгнал из своего королевства жриц богини-змеи Лилиэт. В обычном случае богиня включила бы ответку и послала к принцу пару священных кобр в безлунную ночь, но Сваниэль заключил сделку с первосвященником бога Шестикрыла - Громовержца. Культ Шестикрыла был провозглашен официальным в Киртании, и карты Лилиэт оказались биты. Шестикрыл бы ни за что не отдал сопернице жизнь столь ценного прозелита, а прямое столкновение богов грозило непредсказуемыми последствиями... Короче говоря, принцем пришлось заняться нам с Танатой, моей напарницей. Подписала нас на это дело сама Верховная жрица Лилиэт
- В качессстве доказательссства мне нужжжны его ушшши, - прошелестела Верховная, ее раздвоенный на конце язык быстрым движением облизал сухие узкие губы. - Только в этом ссслучае вы получите оссстальное.
Я решила брать Сваниэля во время охоты. Он любил охотиться с соколами, - птицей-аватаром Громовержца, отчего, надо полагать, у принца и произошла взаимность с этим богом. Я рассчитывала, что во время скачки по весеннему лесу принцева свита не сможет держаться кучи. А еще Таната знала один фокус от своего отца - лесничего, и это тоже должно было сработать.
Две недели мы шатались по Хиртуме, столице Киртании, заводя знакомства за кружкой пива или вина с лакеями и егерями из королевского дворца, а на рынке, в рядах, где продавались шишки хмеля, листья материнки и цветы любистка, - непринужденно заговаривали со служанками придворных мамзелей, прачками и подружками подручных королевского сокольничего. И когда Сваниэлю вздумалось развлечь себя соколиной охотой на озере Эха, мы были готовы.
Озеро это располагалось в полудне пути от Хиртума, посреди густого леса, в глубокой впадине, окруженной обрывистыми каменистыми берегами, от которых отражался любой мало-мальски громкий звук, отправляя гулять эхо по всей округе.
Пока сотня всадников и всадниц, кто мелкими группами, кто по одному, гонялись вокруг всего озера за утками, дикими гусями и белыми лебедями, принц во весь опор пустил коня вслед за своим соколом. А глупый птиц со всех крыльев рванул в самую чащу, туда, где на верхушке старой сосны гневно кричала и била крыльями, пытаясь освободиться от удерживающего ее шнура, молодая соколица. С которой, благодаря золоту Верховной и моему умению входить в доверие, сокол принца успел завести близкое знакомство.
С принцем осталось всего пятеро человек, - три гвардейца, какой-то важный толстяк и личный духовник Сваниэля, священник Громовержца. Служитель Шестикрыла мог стать самой большой проблемой, поэтому моя первая стрела предназначалась ему. Но священник успел поднять своего мышастого на дыбы, стрела вонзилась коню в шею, и животное рухнуло в заросли орешника, придавив всадника своим телом. Один выбыл. Стрела Танаты вышибла из седла одного из гвардейцев. Принц вскрикнул, натянул поводья, пытаясь развернуть своего жеребца в сторону озера. Оставшиеся двое гвардейцев, наоборот, послали коней вперед, стараясь закрыть Сваниэля своими телами, но столкнулись с растерявшимся толстяком. Мы выпустили по стреле в кучу мала, - один гвардеец упал с пробитой грудью, а подстреленный конь толстяка повалил и его самого, и второго гвардейца. Принц между тем уже протискивался между зарослями орешника и брыкающимся клубком людских и лошадиных тел.
- Танка, стреляй! - крикнула я подруге, бросившись за Сваниэлем с мечом наголо. - Не дай ему уйти!
Таната всадила две стрелы в бока принцевого жеребца, а третью добавила в бедро самого Сваниэля, когда он спрыгнул со спины смертельно раненного животного. Вопя что-то несуразное навроде "Помогите! Убивают!", принц на карачках полез в орешник. Я снесла поднявшегося мне на встречу гвардейца, пинком оглушила толстяка, который просто путался под ногами, и длинным прыжком настигла принца. Ударив его коленями в спину, я свалила его на землю, добавила кулаком в висок, перевернула на спину и уселась сверху, придавив ему руки. Откинув прядь волос с лица принца, я уже достала кинжал, когда в левом ухе Сваниэля тускло блеснула серебряная серьга в виде звезды с шестью лучами, каждый из которых был увенчан алой капелькой крошечного рубина...
Подняла за шиворот грубо,
Для удара нагнула шею...
Мне казалось, что трудно не будет.
Я считала, что я сумею...
Но один только взгляд зеленых
Глаз шальных и таких сердитых...
Поняла я, что бить - поздно,
Поняла, что сердце разбито!
Я оставила Сваниэлю его жизнь и оба уха взамен на то, что стану его женой. Толстяк, оказавшийся Первым министром Киртании, и очухавшийся священник не захотели расстраивать Танату, которая всегда мечтала быть старшей дружкой на моей свадьбе. Поэтому Первый министр тут же засвидетельствовал наш брак, а священник благословил нас именем Шестикрыла-Громовержца, и два сокола слетели к нам под грохот далекой грозы...
А Верховная жрица Лилиэт может кусать себя хоть за локти, хоть за хвост, если он у нее есть. Потому как нужно было не секретничать, а прямо сказать: нужна сережка - звезда с шестью лучами. И предупредить, что смотреть на эту безделушку нельзя, так как это и не безделушка вовсе, а сильнейший магический артефакт. У которого один, но очень своеобразный эффект, - он влюбляет в носителя серьги любого, кто пытается его убить.
Впрочем, я не претензии. Свани тоже. Он даже рад, что за его ушами пришла именно я. Ведь мужиков в нашем ремесле куда больше, а шестиконечной звезде наплевать, какого полу убийца...