Ты тоже родила.
И никогда не хоронила.
Но в чёрном часто ты была
и слово скорби говорила.
Поэзия,
спасибо,
что меня ты родила!
Что молоком своим кормила.
Ты всей душой ко мне пришла.
И чувство песней возместила.
Теперь же всё наоборот -
я сам тебя ищу...
И вот -
лежишь жемчужиной на дне...
Скучает мир...
Но я - на глубине!
Но я - нашёл
и показал в руке -
чем мир богат,
чем беден я в тоске.
А бедный краб с песком во рту
мне говорит напрямоту:
"Откуда дух ещё возмёшь?
Прокуришь лёгкие и больше не нырнёшь.
Есть молодость.
Есть бог.
Есть ложь.
Есть нож
акулы,
и ни черта
в глазах крота.
Есть глухота.
Есть времени кювет.
Есть Эйфелева башня -
не то, что твой скелет...
Есть Родина твоя...
Тебе от Родины привет!..
Ты выброшен волной,
как я, как тысячи кревет..." -
Глотнул водицы краб,
но получил в клешню конверт:
"Во мне, как в антилопе, не убудет золотых монет!
Стареть - не в счёт. Нечестный ход.
Оставьте молодость - и мясо нарастёт.
Оставьте молодость - и будет бог
заигрывать, искать предлог".
Не важен крот,
а нож - он туп,
ведь будет кровь
и будет суд.
А Родина
меня спасёт:
бутылочка моя плывёт.
А башни потому стоят,
что горожане так хотят.
Моя бы башня не стояла.
Моя бы пушечка стреляла.
Из танчика, из самолёшки -
в своих, в своих,
как в доминошке.
Какой России нужен цвет,
чтоб флаг качался не во вред?!
Их много, флагов,
развелось.
Но все мы - вкривь,
но все мы - вкось.
Какой мне в сердце
нужен свет?
Чтоб вас любить,
которых нет?
Поэзия! Я твой поэт!
Нет, лучше - твой пилот.
Я сел за пульт, я поднимаю Звездолёт.
Не важно - до каких небес -
пусть только будут звёзды,
и к ним любовь,
и к ним любовь,
дыханье возле.