Одинокие лодки рассвета,	
листопадный журчит туман...
Тишиной и людьми
            надетый,
вьётся жизни моей...
             талисман!
Здравствуй, детство!
С песком самосвалы,
дядей Толей раздавленный велосипед.
Здравствуй, Таня!
Ты меня целовала
и оставила след.
Я как ветер,
        как радостный ветер, 
нагоняю
        заветные дни, -
далеко они, путь их светел,
как и сами в дороге они...
Море счастья...
                  Действительно, море!
Но кричат
            облака надо мной,
что по морю плавает горе
горькой глыбою ледяной...
Нету бабушки,
           нету деда,
нет Маланьи, нет Пети с женой,
нет Андрея - напротив соседа,
а вообще-то, есть кто живой?!
Наша Таня теперь
              одесситка.
Сашка в Царстве, 
песочный мой друг. 
Открывай же, калитку,
                        Витька,
ты единственный,
                   Цымбалюк!
Тарахтел твой велик по улице,
под моторчиком, на ура...
Дай же,
       Витька,
мне в улицу сунуться,
дай мне шкуру мою...
                   До утра!..
И покажется,
       и покажется,
что всё было,
       как-будто вчера,
и беседа наша
            завяжется,
как когда-то
            наша игра.
И мопеды возникнут,  
             мопеды,
сами 'Битлз',
      того и гляди...
А дедуня дошёл до победы,
а у смерти ещё впереди...
Людоедка!
Но с новеньким списочком
                         завтра выйдет
и кушать начнёт. 
А сердечко 
              не ходит на цыпочках
и в куриный помёт
              не шагнёт. 
Голубая машинка печатает. 
Для костлявой старухи строчит.  
Жизнь и смерть,
             как дурное зачатие. 
Некрасивый вообще монолит. 
Ведь хорошего только хочется,
ведь за это стаканчик налит. 
Сердце бьётся,
             работает, носится,
да увидит свой Монолит!.. -
Пусть стоит среди 
      травушки шёлковой,
пусть притупит немного косу...
Здравствуй, бабушка!
                    Дай мне кошёлку,
я цветы твои понесу...