Cегодня солнышко взошло
над тёмною страной:
я Божий,
я Внеземной.

Полетит Высоко моё Сердце.

Но хочется в небе
"мёртвой петли".

Чтобы было красиво
для нашей земли. 

Высокое Сердце.
У Бога оно. 
Но

выполняется сложная "фигура".
Жизнь - это натура.

Пугачёв здесь ни причём.
Просто летаешь, и всё тебе нипочём.

Был бы крылат.
(Бог и это простит!) 

Сашка-какашка
над миром парит!

Жизнь - это Высокое Сердце.
Сегодня Христу выходить
в открытое сердце:

Я - Мир.
Буксующий и буксир.
Всё во мне. Всё извне.
Я в недрах, я в жарком любовном огне,
мне мамонты снятся, галеоны на дне,
сегодня так чисто на радиоволне,
я в нересте, нежности, в рыжей копне,
я в нелюдях, смертниках, в их поганой слюне,
я в армии не был, но мужчина вполне,
Памела в бикини у меня на стене,
прорабы кричат - там, в вышине:
давай поднимай свои не-
боскрёбы, шагай по луне,
я к бочке пивной спешу по весне,
зимою я часто виден в окне,
я в каше, я в масле, в десятом блине -
душа не потёмки: стих равен длине
клинической смерти c концом - к Новизне,
но всю мою жизнь - невидимка во мне!

Не я - Ломоносов.
Не я - Шампильон.
Один Саня Григорьев.
У Лермонтова есть Пушкин.
Но нет у "Роллингов" Джонса.
Но в чём-то упрекает мужик.

Но день ещё не померк.
Но там, в поле тела, - страда!
Сердце - у рта -
микрофоном на Верх:

- Боже! Я Человек.
Счастье моё навек!
Богу большое спасибо!
Кушаем плов,
               кушаем рыбу.
Деток растим. Живём понемногу.
Молимся Богу.

А ещё посещаем библиотеку. 
Всего не прочесть человеку. 
И всего не найти. 
Потому 
и открылась в груди
                интереснейшая читальня.
Нет, я не Бальмонт,
                    я другой, -
я умер бы везде,
но на Земле - Реальней,
здесь Бог воскрес,
здесь Сердца бой...

Здесь сердцу - Даль.
Здесь - Ожиданье:
Святая Церковь ждёт
Христа назад.

Я в Даль смотрю:
честны мои признанья
живому сердцу,
чем сегодня я богат.

Я тоже Жду,
мой Брат, моя Сестричка!
Я каждый день летаю
на вокзал:
а дома - видео с "клубничкой",
и получается,
что я не ждал. 

А по-библейски мы не можем,
мы сложные,
тяжёлые,
на солнышке лежим.

Давайте Господу поможем,
давайте Господу поможем,
войдём в режим -

больниц, дорог,
автобусов, котельных,
поймаем такт
Высокий наконец.

...Бог бился над Землёй,
но вдруг устал смертельно:
"Не знайте Ничего.
Вот вам Начало и Конец".

Ты слышишь, милая букашка,
как крылышки твои, бычок?

Нет, не похожи
строчки на подтяжки...
На стенке "зайчик" -
зеркальцем пускает Бог!

Сердцем, как мечом Звеня,
я на святых не ропщу...
Люди, простите меня,
если удар пропущу.