Не буду спать.
Включу кино хорошее.
У незакрытой шторы
           высмотрю звезду.
Поставлю ковшик на плиту,
пакет открою с макарошками.
На кухне будет свет,
                 как будто день не кончился,
и даже не понятно, как я буду спать,
и если б кореш постучал,
то я впустил бы кореша,
и стали бы поляну накрывать.
Бывает так.
Когда ты просто выспался,
когда ты днём уже поспал.
Но повезло,
ведь не хотел, но вырвался
катать луну у королевских скал.
Мне страшно начинать стихотворение,
ведь буду дух свой выводить, -
какое к чёрту вдохновение,
и, к лешему, какая нить, -
стих высосет мозги и душу выпросит, -
стиху последнее отдам,
ему свежо,
       ну как бычку на выпасе,
а я, пустой,
налью себе сто грамм.
О если б сто,
ведь стами не закончится,
и стало ясно,
отчего поэты пьют, -
костёр души
возьмут и разожгут,
а пламя от листа на шторы бросится.
Мне надобно ведро,
чтоб поливать сполна,
чтоб на столе бумага намокала,
чтоб штора новая свисала,
чтоб ничего не видеть из окна.
Стих выживет.
Забудет о пожаре.
Хоть новый стих бери и напиши. 
Так гитарист отдаст своей гитаре
глубины взвинченной души...
Гуляет ночь.
Словам везёт как детям, -
резвятся, бегают, визжат.
На небе звёздочки дрожат.
Но их потушат только на рассвете.
Всё кончено.
         Все кошки во дворе.
Немного курочек зажарилось.
Душа сгорела, но управилась,
мозги взмолили о ведре...