Шатковская Галина Алексеевна : другие произведения.

Две жизни, три судьбы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Две жизни, три судьбы
  
  
  Две жизни, три судьбы
  Сразу после рождения дочери Александр уехал на Украину строить Кременчугскую ГЭС. Снял квартиру в частном доме и устроился шофёром на самосвал "УАЗ". Прошло три месяца, как Анна приехала к мужу с восьмимесячной Ларисой.
  Уютно обставленная простой мебелью комната и добродушная хозяйка Анне понравились. Разгар лета, первые шаги Ларисы, для которой вокруг всё в диковинку. Каждый цветочек хотелось потрогать, а лучше сорвать, общипать листочки, дать понюхать маме. Целый день Анна бегала за Ларой, отряхивала после падения и следила, чтобы та не оборвала бутоны на кустах роз и не покололась шипами. Лариса еще неуверенно передвигалась на неокрепших ножках, в ярком цветастом платьице, сшитом Анной из ситца. Она росла резвой девочкой, с полными розовыми щечками и большими голубыми глазами.
   Во двор вышла баба Валя, высокая полная женщина лет шестидесяти пяти, в пышной длинной юбке и вышитой кофте, и направилась к грядкам с помидорами. Она по-хозяйски оглядела грядку, сорвала красный помидор, вытерла его концом фартука и подала Ларисе.
  - Вот тебе первый помидор! - сказала девочке.
  Та взяла его двумя ручками, так как в одну он не вмещался, откусила кусочек, скривившись, стала жевать. Опять откусила и уже смелее заработала зубками. Хозяйка дала ещё один, который Лара с удовольствием съела.
  - Пока хватит, а то животик заболит, - с усмешкой проговорила баба Валя.
  На следующий день Лариса первым делом побежала в огород, сорвала недозревший помидор и с аппетитом стала его уплетать.
  - Ларочка, помидоры чужие, и рвать их нельзя, бабушка будет ругаться, - стала объяснять Анна дочке.
  - Пусть ест, только следи, чтобы зелёные не рвала. Ей не хватает витаминов, а в помидорах их много, потом сама откажется от них, - садясь на завалинку, объяснила квартирантке.
  Ей нравились квартиранты. Александр не выпивал, жену и дочь любил, скандалов не было. Глядя на игры Лары, хозяйка вспоминала свою молодость. Замуж вышла по любви. Родила сына, как две капли похожего на красавца мужа. В школе мальчик учился неплохо. Мечтал стать лётчиком. Поступил в лётное училище, и тут пришла беда - война. Баба Валя смахнула скатившуюся слезу. Мужа мобилизовали сразу и отправили на войну, а Славика с училищем эвакуировали на Урал.
  Немцы Украину оккупировали быстро, и первое письмо она получила от сына только в сорок третьем году. Он писал, что летает на истребителе, бомбит немчуру, не жалея снарядов. Вскорости пришла похоронка: "Ваш сын пал смертью храбрых".
  Такие бумажки приходили не только ей. Все соседи собирались, оплакивали погибших, поддерживали друг друга. От мужа никакой весточки не было, а уже в сорок пятом пришло письмо из госпиталя, что её муж находился на лечении и только перед смертью вспомнил свою семью и адрес. Через несколько дней привезли тело мужа и помогли похоронить. Через два месяца Валентину Ивановну вызвали в военкомат и вручили ей звезду Героя Советского Союза, которой сына наградили посмертно. Так Валентина Ивановна осталась одна, замуж больше не вышла, а жила воспоминаниями. Достанет, бывало, звезду, поплачет. Сходит на могилку к мужу, расскажет ему все новости и с облегчённой душой живёт дальше.
  - Не беги так быстро! Упадёшь и разобьёшь коленку! - следила она за Ларисой, как за своей внучкой.
  Лариса тоже привязалась к бабе Вале и не отходила от неё ни на шаг. Прошло немного времени, и, действительно, девочка равнодушно шла мимо грядок, не обращая никакого внимания на помидоры.
  Так проходили дни в заботах. Лариса росла. Александр работал. Анна готовила еду, стирала, покупаала продукты. Денег катастрофически не хватало. Экономила на всём: продукты покупала что подешевле, одевалась поскромнее, и стала задумываться о работе. Рабочие руки требовались везде, но её специальность здесь не нужна. На целине Анна работала комбайнёром: летом убирала хлеб, а зимой ремонтировала моторы.
  "На новом месте придётся обретать другие профессии, но вначале нужно устроить Ларису в садик", - сидя на завалинке, думала Анна.
  Открылась калитка, и во двор зашёл муж.
  - Папа! - обрадовано кинулась к нему Лара.
  Александр подхватил дочь на руки и присел возле жены.
  - Ну, что новенького на работе? - спросила Анна.
  - Каждый день одно и то же. Ты никого там не знаешь, и ничего не поймёшь.
  - А ты расскажи, авось, пойму.
  - Зачем тебе это нужно? - целуя дочку, ответил он.
  Лариса обвила шею папы и прислушивалась к разговору, не понимая, о чём они спорят.
  - Саша, мне надоело сидеть дома, как в замкнутом пространстве. Ты ничего не рассказываешь, ни о чём не советуешься. Тебя послушать, так я выгляжу ничего не понимающей тупицей. Мне пора искать работу, не важно какую, только бы быть среди людей и приносить хоть какие-то деньги.
  - О какой работе ты говоришь? - возмутился Александр. - Твоё дело - следить за Ларисой, а моё - работать.
  - Но денег не хватает. Я уже не знаю, на чём экономить. Когда нам дадут квартиру? - спросила Анна.
  - Не знаю. Я стою в очереди, но она продвигается медленно. Там такая неразбериха, некоторые стояли после меня, а квартиры уже получили.
  - И ты молчишь?
  - Не молчу! Ходил, ругался, а что толку? А-а, забыл сказать, мне предложили работу автомехаником, но нужно вступить в партию, я согласился и подал заявление в кандидаты.
  - Так это же хорошо! Зарплата больше, и баранку крутить не нужно, всё-таки легче, чем шофёром.
  - Что бы ты понимала! Шофёром тяжелее, но сам себе хозяин, а механиком легче, зато ответственность за людей и ремонт.
  - И всё-таки я решила искать работу, - категорически заявила Анна.
  - Она решила! И где ты её найдёшь без специальности? А Ларису куда?
  - Первое время попрошу бабу Валю, а потом попытаюсь устроить в садик.
  - Люди годами стоят в очереди, а тебе на блюдечке поднесут место? - рассмеялся Александр.
  - А дома что я высижу? Я завтра же займусь этим делом! - с раздражением произнесла она.
  - Давай, давай, посмотрим, что у тебя получится. Я хочу кушать, - сказал он и направился в дом.
  Целый вечер Анна ходила как в воду опущенная. Ничто её не радовало: ни весёлый лепет Ларисы, ни аромат цветов, доносившийся с улицы. Ей обидно было слушать мужа, что она ни в чём не разбирается. Значит, для него она ничего не значила.
  В Казахстане Александр окончил автодорожный техникум и работал главным механиком в МТС, по совместительству преподавал курсы комбайнёров, где училась Анна. Привлекательный, среднего роста, сероглазый, с вьющимися пшеничными волосами, долго добивался её расположения, ухаживал, приглашал на свидание, но ей Александр не нравился, что-то в нём отталкивало. А маме, наоборот, нравился представительный, с хорошими манерами парень.
  - Добрый чоловик буде, хто за нёго выйде! Нэ пье, нэ курэ, заробляе, мабуть, непогани гроши. Ты зря ёго не долюблюешь. Любовь? Вона прыйдэ сама по соби, ты и не замитышь, - уговаривала мать дочь, смешивая украинские слова с русскими. Теперь только Анна поняла, что ей не нравилось в Александре: он был высокого мнения о себе, часто критиковал людей, даже своих друзей, и притом незаслуженно.
  "Я найду работу, вопреки всему!"- твёрдо решила она.
  На следующее утро Анна оставила дочку на бабу Валю и направилась к заведующему поликлиникой, который занимался оформлением детишек в садики.
  - Здравствуйте! - сказала Анна.
  За большим столом сидел мужчина лет сорока в голубой рубашке с закатанными рукавами. Из-под чёрных бровей смотрели тёплые серые глаза.
  - Мне нужно устроить дочку в садик, - нерешительно произнесла Анна.
  - А вы стоите на очереди? - шёпотом спросил врач, показывая на горло. - Мне нельзя говорить, воспаление голосовых связок.
  - Нет, я пришла узнать. Мне обязательно нужно найти работу, а дочку деть некуда.
  - Вот посмотрите, какая стопка заявлений, а садик всего один, - сказал он.
  - Что же мне делать? - неожиданно расплакалась Анна и закрыла лицо руками.
  Заведующий встал из-за стола, подошёл к Анне и усадил её на стул.
  - Успокойтесь, - садясь рядом, произнёс он. - Оставьте своё заявление у секретаря и зайдите через неделю.
  "Надежды устроить Ларису в садик никакой. Что он может предложить мне, если такая очередь? Придётся везти дочь к родителям в Казахстан", - выходя из поликлиники, думала Анна.
  Через неделю она всё-таки зашла к заведующему.
  - Проходите, присаживайтесь! - улыбаясь, сказал заведующий уже нормальным голосом. - На ваше счастье старшая группа пойдёт в школу, и освободятся места, но месяц придётся подождать, - произнёс он и выписал направление.
  - Большое вам спасибо! - поблагодарила Анна и, неимоверно счастливая, выскочила из кабинета. На улице накрапывал дождик, но она ничего не замечала, ей хотелось кричать: "Вот она - первая победа, и я докажу мужу, на что я способна!"
  Узнав о направлении, Александр подозрительно поглядывал на жену, а та возбуждённо рассказывала, как её принял заведующий.
  Полдела сделано, но нужно ещё найти работу. Баба Валя посоветовала сходить на лесозавод, где раньше работала сама.
  На следующий день Анна встала пораньше, приготовила обед, попросила бабу Валю присмотреть за Ларисой и направилась за город, где находился завод.
  При строительстве ГЭС строился и город. На правой стороне Днепра, под горой, находилось старое село. Рядом с ним возвели два ряда одноэтажных бараков для первых строителей. Здесь был магазин, поликлиника и детский сад. Село разрослось, на новом месте обосновались переселенцы из затопленных мест. Широкие улицы с добротными домами утопали в зелени уже подросших садов. Даже у заборов каждой усадьбы росли фруктовые деревья: вишни, яблони, груши и много шелковицы. На самой окраине села и жила молодая семья.
  "Далековато и до садика, и до работы. Придётся искать новую квартиру", - думала Анна, шагая по шпалам проложенной до лесозавода железнодорожной "ветки". Рядом с полотном тянулась разбитая асфальтовая дорога. По правую сторону от неё раскинулись луга, где изредка росли кустарники и небольшие деревья. Недалеко под лучами солнца блестело заросшее осокой озеро, на воде плавало много круглых листьев с красивыми кувшинками. На пригорке сидели две женщины и наблюдали за пасущимися коровами. По левую сторону железнодорожного полотна был пустырь со скудной растительностью.
  Лесозавод находился в трёх километрах от города на берегу Днепра, огороженный высоким железобетонным забором, за которым шумел лес из вековых дубов и корявых сосен. От дороги в лес, извиваясь между деревьями, тянулась тропа. Вся эта красота очаровала Анну, и она не заметила, как подошла к небольшому одноэтажному зданию. Возле ажурных металлических ворот стояли несколько мужчин и громко смеялись. Заметив девушку, замолчали, придирчиво оглядывая её.
  - Скажите, пожалуйста, куда мне обратиться по поводу работы? - спросила Анна, смущённо опустив глаза.
  - Зайдите в отдел кадров, там всё и узнаете, - ответил мужчина лет тридцати в рабочей одежде.
  Она несмело стала подниматься на крыльцо.
  - Вот так девка! А глаза-то, глаза! - услышала Анна за своей спиной.
  - Вам нужны рабочие? - зайдя в отдел кадров, спросила она у женщины, которая перебирала бумаги на столе.
  - Да, нужны сортировщики, но вы такая хрупкая, а работа тяжёлая, хватит ли у вас силы? - спросила она.
  - Должно хватить, мне очень нужна работа.
  - Тогда пишите заявление.
   Анна села за стол и написала заявление по образцу, висевшему на стене.
  - Вот вам направление на медосмотр и опять зайдёте ко мне.
  - Извините, а как вы добираетесь до работы, пешком? - спросила Анна.
  - Нет, нас возит автобус, - улыбаясь, ответила женщина.
  "Это хорошо!" - подумала Анна и пошла обратно в город.
  Подходя к дому, она увидела бабу Валю и Ларису, гуляющих на улице. Лара кинулась к ней, что-то лопоча на своем языке.
  - Меня приняли на сортировку досок, - сказала Анна подошедшей хозяйке. - Только далеко отсюда до завода, да и до садика тоже.
  - Работа тяжёлая, конечно, но втянешься, а потом подберёшь что-то получше, - успокоила её хозяйка.
  Вечером разразился большой скандал.
  - Я не собираюсь искать новую квартиру, меня устраивает эта! - кричал Александр.
  - Я не успею отвести Ларису в садик, и буду опаздывать на работу! - доказывала Анна.
  - Это твои проблемы! Захотела работать, так и выкручивайся, а я поступаю в вечерний институт!
  Для Анны это была неожиданность.
  "Если сейчас Александр ведёт себя вызывающе, то что будет потом?" - думала она.
  - Если ты поступишь в институт, то я поступлю в вечерний техникум! - заявила Анна.
  - Это что, вызов? Ты представляешь, какую нагрузку берешь на себя? Отвести Ларису в садик, успеть на работу, забрать её из садика, а домашнюю работу когда будешь делать?
  - Домашнюю работу поделим пополам. Ты отведешь дочь в садик, а я заберу.
  - Вот на это не рассчитывай. Может я и стирать должен?
  - Никто тебя не заставит стирать, кроме стирки много другой работы.
  - Если ты пойдешь учиться, на мою помощь не надейся, я ничего делать не буду. Мне нужна жена, чтобы создавала дома уют, любила меня и встречала с работы.
  - Это тогда не жена, а домашняя прислуга, и за что же тебя любить?
  В эту ночь Анна почти не спала. Выходя замуж, надеялась, что со временем полюбит мужа, но Александр своим поведением всё больше и больше отталкивал её от себя.
  - Баба Валя, побудьте с Ларисой, пока её примут в садик. Я заплачу, конечно, - попросила она хозяйку.
  - Хорошо, хорошо, не переживай. Я присмотрю за ней, и накормлю, и спать вовремя уложу.
  Проходя медкомиссию, Анна не забывала искать новую квартиру.
   "Если Александр не захочет перейти с нами, я перееду сама, а он как хочет", - думала она.
  Просмотрев все столбы и заборы, она нашла новое жильё возле переезда и совсем недалеко от садика. Это была летняя кухня во дворе за большим кирпичным домом: маленький коридорчик и большая комната с двумя окнами. У задней стены стояла выложенная из кирпича плита на две конфорки, которая топилась дровами и углём. Жильё Анне понравилось. Дав задаток, она, довольная, вернулась домой.
  - Баба Валя, я нашла новую квартиру, хотя мне жаль с вами расставаться. Я уже привыкла к вам, вы такая хорошая женщина, таких мало на свете.
  - И мне не хочется, чтобы вы уходили от меня, да и Ларочку полюбила, как свою внучку. Я побуду с ней, пока вы устроитесь на новом месте.
  И вот наступил долгожданный день. Анна поднялась очень рано, приготовила обед, заплела косу, надела своё любимое штапельное платье в горошек, обула простенькие туфли на низком каблучке.
  Александр внимательно наблюдал за ней.
  - Ты одеваешься на работу, как на свиданье, - с иронией произнёс он.
  - На заводе мне выдадут рабочую одежду, и я переоденусь.
  Впервые они вышли с мужем вместе и направились в сторону переезда. Проходя мимо нанятой квартиры, Анна произнесла:
  - А вот и наше новое жильё.
  Он молча свернул во двор, зашел в летнюю кухню и осмотрелся.
  - Вроде нормальная, какие ещё хозяева будут?
  - Нужно будет купить кое-какую мебель, и начнём обживаться на новом месте, - сказала Анна, довольная своим выбором.
  За переездом стоял автобус, и в нём уже сидело несколько человек. Александр, не говоря ни слова, пошёл прямо по дороге в сторону автобазы, а Анна зашла в автобус.
  - О-о. У нас появилась новенькая, - сказала женщина, сидевшая на первом сидении. - Как зовут?
  - Анна, - ответила и села рядом.
  - А я Катя, куда тебя направили?
  - Сортировщицей.
  - Так это к нам, я там бригадиром, работа несложная, но тяжёлая.
  - Все собрались? - спросил водитель и завёл мотор. В автобусе люди тихо разговаривали, а кто-то всё время смеялся.
  Выйдя из автобуса, Анна с Катей направились в отдел кадров.
  - Зоя Николаевна, давайте новенькой направление, и мы пошли работать, - сходу произнесла Катя.
  - Какие вы быстрые! Ещё ей нужно получить спецодежду, а потом только работать.
  Девчата зашли на склад, подобрали рабочий костюм по размеру, и Анна тут же переоделась. На территории завода, среди штабелей с досками, их ждал мастер - высокий, плотный мужчина лет пятидесяти. Он пригласил Анну к себе в кабинет на инструктаж по технике безопасности, и только после всего этого она подошла к работавшим женщинам. Катя подвела Анну к молодой девушке и сказала:
  - Это твоя напарница - Юля. Вы с ней одной комплекции и ростом одинаковы. Это важно в нашей работе, - объяснила бригадир. - Если одна будет высокая, а другая низкая, то неудобно складывать доски, работа несложная, но требует правильной организации.
  Пока бригадирша разговаривала с женщинами, погрузчик привёз от пилорамы пачку досок.
  - Ваня, забери из сушилки обрезную сороковку и завези в столярный цех, а мы поставим туда двадцатку. Необрезную доску подвози прямо к вагону, её сегодня будут грузить, - давала распоряжения Катя водителю погрузчика.
  Юля показала Анне, как складывать доски в штабель, и работа началась. Анна быстро освоилась и не заметила, как подошло время обеда.
  - Кто в столовую? - спросила Катя. - Займите на меня очередь, я сейчас подойду.
  - Аня, зайдём в раздевалку, я покажу тебе твой шкафчик, а потом пойдём обедать, - предложила напарница.
  Юля жила в общежитии, в одном из одноэтажных бараков недалеко от поликлиники. Приехала она на строительство ГЭС из Белгорода, специальности, как и у Анны, не было, и девушки быстро сдружились.
  После работы девчонки вместе пошли переодеваться, вместе зашли в автобус, рядом сели, но Анна заметила, что возле Юли крутится молодой человек.
  - Кто это? - спросила она у неё.
  - А-а, это Пашка, мы вместе воспитывались в детдоме.
  Выйдя из автобуса, Юля с Пашей пошли в сторону бараков, а Анна пошагала на свою окраину. Чувствовалась усталость, болели руки. У дома её уже ждала Лариса с бабой Валей. Дочка не могла понять, почему целый день не было мамы, раньше она никогда не уходила так надолго.
  Немного поиграв с Ларой, Анна стала готовить ужин, следом пришёл и Александр.
  - Ну, как работа, устала наверно? - сходу спросил он.
  - Да есть малость, руки болят с непривычки.
  - Привыкнут, - сочувственно сказал муж. - Я заходил на новую квартиру. Хозяйка поставила во времянке железную кровать, стол и три табуретки, так что покупать пока ничего не будем.
  - Это уже хорошо, - обрадовалась Анна.
  Незаметно прошёл месяц. Несколько раз она звонила в садик, но детей ещё не принимали. Идя с работы мимо садика, Анна решила зайти.
  - Можете оформлять, - сказала заведующая.
  Пришлось отпроситься с работы, чтобы оформить дочь в садик. Посетив детского врача и сдав нужные анализы, наконец, Лариса попала в садик. Первый день для неё не обошёлся без слёз. Незнакомые дети, чужие тёти, нет бабы Вали, но уже через день Лариса без проблем пошла в группу, помахав маме ручкой.
  В следующий выходной молодая семья переехала на новую квартиру. Переехала - громко сказано: перешла с двумя чемоданами и несколькими узлами домашней утвари.
  Баба Валя прослезилась. Квартирантов держала не ради денег, а чтобы не сидеть одной дома.
  - Заходите ко мне почаще, не забывайте бабу Валю, - обнимая Лару, приговаривала она.
  - Ближе вас здесь никого нет, так что будем приходить, - пообещала Анна.
  Первое время она сильно уставала. Александр не помогал ей из принципа, да и вырос он среди казахов, где мужчины ничего не делают по дому: женщины сами рубят дрова, носят воду из колодца, ухаживают за скотиной.
  - Это немужское дело, - говорил он.
  Денежные расходы тоже увеличились, приходилось тратить деньги на обед в столовой.
  Анна никогда не спрашивала, сколько денег получал Александр, считала это неприличным, зато он контролировал все её расходы. Без его разрешения она не могла ничего купить ни себе, ни Ларисе.
  Часто денег не хватало до получки и приходилось занимать у хозяйки или на работе. Запаса продуктов никогда не было. Съедалось всё, что покупалось.
  Однажды шла с работы чуть ли не плача: денег не было ни копейки. "Что готовить кушать? Опять занимать? Найти бы хоть троячку" - думала она, переходя переезд и вглядываясь в песок под ногами.
  Из песка выглядывала синенькая бумажка.
  "Наверное, с конфеты фантик", - подумала, наклоняясь, и не поверила своим глазам - это была пятёрка! Целых пять рублей! На эти деньги можно жить неделю. "Бог сжалился и послал мне такой подарок, но кого-то он наказал!" - радовалась и переживала одновременно Анна.
  - Надо же, и, правда, чудо! - удивился Александр, выслушав рассказ жены.
  - Деньги привезли. Я на вас очередь занял, - проезжая мимо, прокричал рабочий с погрузчика.
  По телу Анны растеклась приятная теплота. Деньги явно небольшие, но не придётся просить у мужа на некоторые расходы, а ей хотелось создать хоть небольшой уют на новой квартире: повесить на окна занавески, стол накрыть красивой скатертью, на пол постелить дорожку.
  Новая квартира ей нравилась, но от неё тянуло каким-то холодом. Хозяйский дом и времянка построены из красного кирпича. Дорожки во дворе покрыты бетоном, грядки отгорожены низеньким заборчиком. Во дворе всё чисто, ухоженно, но не хватало солнца. Анна вспоминала тёплую хату бабы Вали. Старая, но ещё крепкая, с небольшими окнами хата на две половины. В одной жила хозяйка, а в другой - квартиранты.
  Снаружи она была побелена белой глиной и целый день обогревалась солнцем, дворик покрыт пушистой зелёной травкой. Анна ходила по двору босиком, за нею бегала Лариса. От того домика и от хозяйки отдавало теплом и уютом, а здесь босиком не походишь, да и солнце из-за деревьев заглядывает редко.
  "Это временно, когда-нибудь, получим свою квартиру", - думала Анна.
  Увидев покупки, муж не выдержал и спросил:
  - И сколько заработала моя жена, что уже накупила всяких тряпок?
  - Я же не спрашиваю, сколько ты зарабатываешь? Отдаёшь столько, сколько считаешь нужным. Себе купил фотоаппарат, транзистор. Для тебя это необходимые вещи, а я считаю, это роскошь. Есть вещи поважнее. Мы только начинаем обживаться, и много чего у нас нет. Я купила то, что необходимо.
  - Получила только первые деньги, а уже столько гонора, что же будет дальше?
  - Ничего не будет, просто будешь со мной считаться, как с равной себе, а не низшей по классу.
  Александру не понравился тон жены, каким она разговаривала. Его такие слова задели, и целый вечер он не разговаривал с Анной.
  Чтобы не опоздать на работу, Анне приходилось вставать пораньше, чтобы успеть приготовить завтрак и отвести дочь в садик, а вечером вся домашняя работа ложилась тоже на её плечи. У мужа находились всякие отговорки, чтобы не помогать жене.
  Незаметно пролетело лето, наступила осень, пожелтели листья на деревьях, пожухла трава, часто поливал дождь, в лесу появились грибы. Каждую свободную минуту девчата вылезали через дыру в заборе и убегали в лес. Возвращались с полными авоськами белых боровиков и маслят, за это получали от мастера взбучку.
  На работе ей не всё нравилось. Сортировать и складывать доски много ума не нужно, а ей хотелось чего-то большего. Она ознакомилась со всеми цехами: в одном пилили брёвна, в другом изготавливали окна и двери, в третьем собирали незамысловатую мебель. В столярном цехе пахло краской, в мебельном - лаком, а в пилорамном почему-то огурцами, яблоками и даже дынями. Оказывается, если пилили осину, то, в зависимости от её свежести, она источала разные запахи.
  Сходила Анна и в профком, написала заявление на квартиру, может, здесь быстрее дадут. На складе и в пилорамном цехе руководил один мастер, бывший парторг. Он часто садился возле девчат во время перекура, говорил о политике или просто травил анекдоты.
  Иногда в бригаде происходили скандалы. Девчата ругались между собой, выясняли, кто из них больше работает, а кто увиливает.
  Анна присмотрелась и поняла, что нездоровую обстановку провоцирует мастер: он вызывает одну женщину к себе в кабинет и говорит:
  - В бригаде обижаются на тебя, что ты плохо работаешь.
  Она, естественно, наводит справки, кто мог такое сказать, а в ссоре только отлетают доски.
  Через время он другую вызывает, и всё повторяется.
  - Катя, а знаешь, кто виноват в ваших скандалах? - спросила Анна.
  - Кто?
  - Пётр Николаевич, наш мастер.
  - Да ты что? Не может быть! - удивилась бригадир.
  Пришлось Анне поделиться своими подозрениями, и та двинулась к мастеру.
  - Пётр Николаевич, вы что творите? Это в партии вас научили вводить смуту в бригаде? - сходу накинулась она на него.
  - Садись и успокойся, - расхохотался он. - И кто из вас раскусил?
  - Не важно кто, но это непорядочно.
  - Непорядочно, я согласен. Но как они работают после этого, одно загляденье!
  - Да если я расскажу девкам, то они разорвут вас на куски.
  - Думаю, что ты этого не сделаешь.
  - Не скажу, если вы пообещаете больше не применять такую практику.
  - Обещаю! - подняв руки, сказал мастер.
  Бригада сортировщиков состояла из шести женщин, молодые девушки долго не задерживались, обретя смежную специальность, уходили в другие цеха, а иногда совсем из завода.
  Неизменными работниками оставались бригадирша Катя и её напарница Маша. И Катя, и Маша жили здесь же на лесозаводе. В живописном уголке леса, на самом берегу Днепра стояло несколько финских домиков. Под окнами были разбиты небольшие огородики, загороженные деревянным штакетником. На поляне паслось несколько коз, привязанных длинными верёвками к колышкам. В посёлке был свой магазин, детский сад и заводская столовая.
  Кате не было ещё и тридцати. Она одна воспитывала девятилетнюю дочь. Муж умер три года назад от пневмонии. Она до сих пор не отошла от этой потери и никакого внимания не обращала на ухаживания мужчин. Каждое утро Катя отвозила дочь в школу и с автобусом возвращалась на работу. От постоянного нахождения на улице её лицо загорело, а руки огрубели, и сама она иногда бывала грубой и жёсткой.
   Маша моложе Кати на два года, полноватая женщина с красивым лицом и жгуче чёрными глазами. Муж её работал тут же на складе стропальщиком. Это был некрасивый верзила под два метра ростом с длинными большими руками и крупной головой. У них росли два мальчика-близнеца. Как могла такая красавица выйти замуж за урода, думали окружающие, но, увы, у Маши был большой недостаток: она страдала слабоумием. Основную работу по дому вёл муж. Если она что-то и делала, то под его контролем. Маша ходила в магазин с перечнем продуктов, которые должна купить. Он давал ей деньги и говорил:
  - Вот дашь эту бумажку и деньги продавцу, а тебе она даст сдачи вот такие деньги.
  В магазине её знали и никогда не обманывали. На работе, во время отдыха, Маша старалась поддерживать разговор с женщинами, но это у неё получалось не в тему и смешно. Женщины иногда над ней подшучивали.
  - Маша, ты сколько сегодня получила денег? - спрашивали её во время получки.
  - Без рублей не триста, - серьезно отвечала она.
  - Так всё-таки без скольких рублей, без одного или трёх рублей?
  - Ты что, совсем того? - говорила, вертя пальцем у виска. - Я же ясным языком сказала, без рублей не триста.
   Рядом с лесозаводом находился леспромхоз. Там высаживали молодые деревца в лесополосы по два или три ряда, и чтобы не самим ухаживать за ними, отдавали людям под огороды.
  - Взяла две сотки лесополосы под картошку, длинных и узких, так и не знаю, будет там две сотых или нет? - жаловалась Катя.
  - Вот и я говорю, разве там будет две сотки? Если бы полоса была короче, но шире, то было бы две, а то узкая и длинная. Конечно, там нет двух соток, - рассуждала Маша на полном серьёзе.
  В школе она никогда не училась, не умела ни читать, ни писать, но в бригаде её любили, и если шутили, то без злого умысла.
  Однажды к Анне подошёл мастер и спросил:
  - Я вижу, что ты часто бегаешь в пилорамный цех. Ты не хочешь перейти на пилораму вторым рамщиком? - предложил Пётр Николаевич.
  - Я не против, но смогу ли?
  - Работа тяжёлая, но не сложная, и там нужен больше навык, чем сила, ты быстро освоишься. Вася уходит в армию, а он такой же худенький, как и ты, а неплохо справлялся. Я хотел сделать перестановку: Катерину - на пилораму, а тебя бригадиром, но боюсь, ты долго не задержишься в сортировщиках, и я потеряю хорошего бригадира. Рамщики неплохо зарабатывают, но работа трёхсменная. Подумай над моим предложением, - заключил мастер.
  Анна решила посоветоваться с мужем.
  - Саша, мне предложили перейти на пилораму вторым рамщиком, там хорошо зарабатывают, но работа на три смены.
  - Ты прекрасно знаешь, что вечерами я буду в институте и заниматься с Ларисой не смогу.
  - Можно подумать, что ты до этого с ней занимался, - возмутилась Анна. - Ты очень хорошо пристроился. Я привезла дрова и уголь. Сама перетаскала во двор и всё сложила.
  - Мне некогда было, я готовился к экзаменам.
  - Я всё больше и больше убеждаюсь, что от мужа мне помощи ждать не приходится. Ты ни разу не затопил печку. Будешь целый день ходить голодный, но даже яичницу себе не поджаришь. Скоро родители переедут из Казахстана к тётушкам в Арсеновку, тогда вопрос с Ларисой будет решён, а пока она побудет в садике на круглосуточном.
  - Значит, ты давно всё решила, зачем тогда меня спрашиваешь?
  - Я думала, что ты хоть какой-то семейный вопрос решишь, но ошиблась.
  Анна перешла на пилораму, и супруги почти не виделись. Если она работала в первую или третью смену, то забирала Ларису, а во время второй смены дочь оставалась на ночь в садике.
  - Сердце кровью обливается, когда вижу Ларису у ворот. ручонками вцепится в забор и выглядывает в дырочку: может мама придёт и заберёт её, - с грустью рассказывала воспитательница.
  Ночью муж был ласков и ждал любви от жены, но Анна уставала настолько, что тут же засыпала. Она всё дальше и дальше отдалялась от Александра, и всю любовь отдавала дочери, а он решал только свои проблемы и никакого внимания не обращал на жену. Вместо того, чтобы окутать Анну заботой, облегчить ей домашнюю работу, Александр создавал специально трудности и наслаждался, видя, как она изо всех сил преодолевала их. Анна всё видела, но не могла понять, зачем он это делает? Добиться любви можно только любовью, а своими кознями он вызывал только ненависть и отторжение. Можно разойтись, но лишить дочь отца она не имела права. Её никто не поймёт. Идеальный муж: не пьёт, не курит, руки не распускает, что ещё нужно для женщины?
  "Нужно подождать, пока Лариса подрастёт и сможет понять меня", - думала Анна.
  Наступила зима. Погода отвратительная, ночью шёл снег, а днём - дождь, грязь и слякоть. Скоро новый 1962 год, что ждёт Анну в следующем году? Она много думала, строила планы. Ей сейчас только 24, ещё не всё потеряно, вся жизнь впереди.
  "На следующий год обязательно поступлю в техникум. Возможно, получим квартиру, родители переедут, и легче будет"- успокаивала сама себя Анна. Она понимала, что должна учиться, пробивать себе дорогу, иначе затопчут, в первую очередь любящий муж. Анна сильно уставала на работе, особенно выматывала третья смена. Ей иногда приходилось подменять Петровича, так называли добродушного старика в бригаде.
  - Аня, постой возле рамы, а я схожу покурю.
  Анна поправила толстое бревно осины и подала его к пилам. Взялась за рычаг, придавливающий бревно, и стала наблюдать за распиловкой.
  "Чик-чик, чик-чик!"- пели пилы, опилки сыпались белой струйкой, запахло яблоками. Стены цеха раздвинулись, и Анна зашла в цветущий сад. Белые крупные цветы яблони касались её щеки, ветерок развивал волосы. Она шла босыми ногами по дорожке, заросшей спорышом, а вокруг разливалось пение птиц: чик-чирик, чик-чирик. От неожиданности Анна проснулась, не понимая, что случилось. Она лежала на руках Петровича.
  - Всё хорошо, всё нормально, это бывает, ты уснула. Хорошо, что я вовремя тебя подхватил, а то была бы беда. Пойди маленько поспи, а мы пообедаем, - спокойно проговорил Петрович. Здесь же с испуганными лицами стояла вся бригада.
  Монотонное чиканье пил убаюкало Анну, и она, стоя, уснула. На счастье появился Иван Петрович и подхватил её падающей на бревно перед самыми пилами.
  После этого случая решили в ночную смену продлить обеденный перерыв на пол-часа, чтобы рабочие могли отдохнуть.
  Незаметно пролетела зима с небольшими морозами и снегом, переходящим в дождь. Побежали ручейки, и в лесу появились белые подснежники. Зазеленела трава на полянах, на дубах появились листики, а сосны покрылись новыми изумрудными иголками - весь лес преобразился. Вся земля под деревьями покрылась синими цветами: расцвели пролески, ряст, сон-трава. Прошло немного времени, и в лесу зацвёл ландыш.
  Букеты этих цветов стояли везде: в бытовках, в кабинетах конторы, их везли домой, и запах дурманил до тошноты.
  Весна 1962 года принесла много радости. Наконец-то приехали родители Анны, купили в селе Арсеновка хату и стали обживаться на новом месте. В этом селе жили сёстры отца Анны - старшая Оляна и младшая Мотря.
  Село раскинулось в большой живописной долине, километрах в тридцати от города. В центре села, на выгоне, возвышался памятник погибшим односельчанам. С начала весны и до поздней осени у ног воина-освободителя лежали цветы. За селом, в широкой балке находился ставок, обсаженный плакучими ивами, а за ним, на самом высоком месте, и стояла хата, которую купили родители Анны.
  Место всем понравилось. Большой огород, широкий двор, сарай, погреб, несколько фруктовых деревьев. В огороде колодец, за огородом сотки четыре луга.
  Наконец-то родители вернулись на родную Украину после восьми лет жизни на казахстанской целине, и их радости не было предела.
  Особенно рад переезду был брат Анны - Саша. Он на шесть лет младше сестры и очень любил её. Из неуклюжего мальчишки, ни на минуту не отходившего от сестры в детстве, вырос красивый юноша, на голову выше Анны. В его спортивной фигуре чувствовалась сила. Пришлось купить раскладушку, так как ему хотелось пожить в городе. Саша сразу всю работу по дому взял в свои руки. Он отводил Ларису в садик, готовил еду, ходил в магазин, забирал племянницу из садика и дома постоянно занимался с ней.
  Анна вздохнула с облегчением. Наконец-то её ждали дома, и она с радостью спешила домой, а на выходной вместе уезжали в село к родителям. У неё появилось много свободного времени, и она начала готовиться к поступлению в техникум.
  Александр ходил злой, всё его раздражало. Присутствие Саши разрушало его планы. Жена выходила из-под его контроля. Теперь она не нуждалась в его помощи и вела себя вызывающе.
  - Ты всё-таки решила поступать в техникум? - спросил Александр за ужином.
  - Да, ты же поступил в институт, а я поступлю в техникум. Тебя это волнует?
  - Нет, не волнует, но хватит ли у тебя сил и знаний с твоим семилетним образованием? А на мою помощь не рассчитывай! - отрезал он.
  - Я давно поняла, что помощи от тебя не дождёшься, где сядешь, там и встанешь. Создавать трудности ты специалист, и получаешь от этого удовольствие. Я хорошо училась в школе, и учиться буду не хуже, чем ты.
  - Ты начала мне грубить, раньше этого не было.
  - Я не грублю, а просто защищаюсь. Ты всё время стараешься меня унизить. Что ты за человек! Откуда у тебя такое пренебрежение к женщине, которая хочет учиться, чего-то достичь? Я твоя жена, и ты должен гордиться, что она стремится соответствовать твоему уровню.
  - Женщина должна всегда быть женщиной, заниматься детьми, хозяйством, любить мужа, с уважением относиться к мужчине.
  - Это не про меня. Я воспитана не в таком духе. Меня нужно любить, воспринимать такую, какая я есть, а если не нравится, то можешь найти себе женщину по своему вкусу, только за такой женой придётся тебе вернуться в Казахстан и жениться на казашке.
  Александр молча встал, собрал свои тетрадки и ушёл в институт.
  - Аня, что с ним? Почему он так с тобой разговаривает? - удивился Саша.
  - Я теперь понимаю, какую ошибку совершила: пошла на поводу у мамы. Мы с ним разные люди. Он высокого мнения о себе и боится потерять свой авторитет. До него не доходит, что своим поведением он разрушает семью. Разве можно полюбить мужа, который унижает жену? Он не разрешает мне одеться на свой вкус, краситься, ухаживать за собой. Я должна быть серой мышкой, чтобы он имел власть надо мной. Наверное, это ревность. Он боится, что я брошу его, а это так и будет, пусть только Лариса подрастёт. Его тиранство я не потерплю.
  Всё лето отношения между супругами были натянуты. Каждый делал своё дело. Анна получила третий разряд рамщика и упорно готовилась к экзаменам в строительный техникум. Саша занимался с Ларисой и домашней работой.
  - Аня, ты знаешь, что Юля выходит замуж за Павла и директор хочет сделать комсомольскую свадьбу в заводской столовой, - выходя из автобуса, спросила Катя.
  - Это здорово! Какой всё-таки хороший человек - наш директор. И Юля, и Павел -детдомовские, и помочь им некому. А когда свадьба?
  - Через две недели. Какие-то деньги выделяет профком, и рабочие не остаются в стороне, так что свадьба будет с размахом.
  - Я завтра принесу деньги, сейчас у меня нет с собой.
  На заводе только и говорили о свадьбе, многие радовались за молодую пару, а были и такие, что злорадствовали: "Комсомольскую свадьбу, да ещё чего доброго и ключи от квартиры дадут".
  Директор завода - Чубаров Леонид Ильич - был настоящим хозяином своего производства. Каждое утро обходил территорию завода. Невысокого роста мужичок, чуть сутулый, с седой шапкой волос, появлялся то в одном углу завода, то в другом. Примечал неполадки и потом на планёрке выдавал по полной, но в то же время имел добрую, мягкую душу. Он всячески старался помочь человеку, который к нему обращался. Ему было уже под шестьдесят, но на пенсию выходить не собирался, он всегда говорил:
  - Я только навёл порядок на заводе и уже уходить? Нет, я ещё поработаю.
  На заводе пошёл слух, что в городе сдали два дома, значит, будут распределять квартиры.
  Анна, как никогда, ждала мужа с работы. Пришли Саша с Ларисой, а его всё не было.
  Наконец-то хлопнула калитка, и на пороге появился Александр.
  - У вас в гараже что-нибудь слышно за квартиры? - сходу спросила она мужа.
  - Да, разговор идёт, но моя очередь далеко ещё, и мне ничего не светит.
  - Ты же сам говорил, что многие уже получили, хотя стояли после тебя, почему же тебя обходят?
  - Откуда я знаю? Может, у них есть льготы. А у тебя как очередь продвигается?
  - Я не узнавала, но у нас получают строго по очереди.
  На этом разговор и закончился. Ясно, что квартиры им ещё не дадут. В заводской столовой готовились к свадьбе. Развешивали плакаты с разными прибаутками и стихами. Приготовления контролировал сам директор, и торжественный день настал.
  Суббота, на территории завода - тишина, зато возле столовой было шумно, ждали молодожёнов из ЗАГса. Несколько легковых машин, украшенных шарами и лентами, показались из-за поворота и с сигналами подкатили к столовой. Из машины, на капоте которой сидела кукла, вышла невеста в длинном белом платье, облегающем фигуру, на голове шляпка из цветов и короткая пышная фата. Следом за невестой вышел жених в чёрном костюме и белой рубашке.
  Возле крыльца в столовую их ждали директор и председатель профкома - Людмила Ивановна, с караваем.
  - Дорогие наши дети! Поздравляем вас с законным браком и желаем всего наилучшего. Живите счастливо, любите друг друга, рожайте побольше детишек, и пусть в вашей семье будут всегда мир и спокойствие, - торжественно произнёс директор.
  - А ну посмотрим: кто откусит кусок побольше, тот и будет главным в семье! - предложила Людмила Ивановна.
  - Юля, раскрывай пошире рот! - кричали одни.
  - Паша, покажи, кто в доме хозяин! - кричали другие.
  Александр только успевал щелкать фотоаппаратом. Нужно было запечатлеть все моменты свадебного торжества. После всего этого гости двинулись в столовую и с шумом расселись за столами. Тамада, вездесущий весельчак и балагур Ваня с погрузчика, накрест перевязанный широкими лентами, начал застолье.
  - Дорогие гости! Давайте нальём по первой и поздравим молодожёнов с законным браком. Мужчины ухаживают за женщинами, а женщины не ворчат на мужчин за лишнюю рюмку.
  - Фу, какая горечь, пить невозможно! - возмутился директор.
  - Горько! Горько!
  Раз, два, три - и пошло веселье с разными придумками и прибаутками. После нескольких выпитых рюмок вся свадьба переместилась на улицу. Начались танцы, песни. Несколько раз гости возвращались за столы.
  - Минуточку внимания! - за очередной рюмкой произнёс Леонид Ильич.
  - Профсоюзный комитет лесозавода выделил молодой паре однокомнатную квартиру вне очереди! Получите, пожалуйста, ключи.
  - Ура, - кричали подвыпившие мужчины.
  Юля от неожиданности расплакалась. Павел стал её успокаивать, целуя в щёку. Гости потянулись со своими подарками. Чего там только не было: и постельное бельё, и посуда, и мебель, изготовленная в цехе. Веселье продолжалось до самого вечера.
  - Саша, пора и честь знать, пойдём домой, - предложила Анна мужу.
  Александр, пивший в меру, согласился, и они незаметно ушли.
  Шли пешком, не спеша, обсуждая и радуясь за молодых. Дома никого не было. Саша с Ларисой уехали в село, и Анна занялась стиркой. Эту работу можно было и отложить, но она оттягивала время, чтобы Александр уснул. Одна мысль о близости с мужем её коробила.
  - Тебе обязательно нужно сегодня стирать? Завтра целый день свободный. Иди ко мне, я за тобой так соскучился, а ты всё время меня избегаешь.
  - Мы же завтра собирались с Аллой и Николаем поехать отдохнуть в парк!
  - Одно другому не мешает.
  Алла и Николай - соседи, такие же квартиранты, как и Анна с Александром. Они снимали летнюю кухню в соседнем дворе. Алла работала специалистом в магазине "Оптика", а Николай слесарем на нефтебазе. Женщины бегали друг к дружке со своими секретами, а мужчины часто играли в шахматы и вместе поступили в институт.
  На другой день две супружеские пары, как и договаривались, поехали в городской парк.
  В выходные дни в парке много народу. Там очень красиво. Качели, карусели, колесо обозрения. Мужчины заказали себе пива, а женщинам мороженое.
  - Аня, пойдём на колесо, - предложила Алла.
  - Айда! - согласилась Анна.
  Алла была на два года моложе Анны, но выше ростом и полнее. Чем выше поднимались, тем шире разворачивалась панорама. Небольшой городок с трёх- и пятиэтажными домами утопал в зелени. Центральная улица, засаженная с двух сторон пирамидальными тополями, тянулась через весь город к ГЭС и убегала далеко по плотине.
  С одной стороны возле города раскинулось искусственное море. Его волны разбивались о бетонные плиты, покрывающие берег. Рядом с парапетом тянулся широкий тротуар. Далеко в море видны были берега с песчаными пляжами и гористыми глинистыми склонами. К шлюзу за волноломом подходил прогулочный катер "Метеор".
  С другой стороны парк переходил в лесной массив, который покрывал весь склон горы, на котором вырос город. Внизу, под горой, видны были два ряда бараков и частный сектор с ровными улицами. Всё село заросло садами, и выглядывали только крыши.
  - Алла, посмотри вон туда! На последней улице, между двумя домами с красной черепицей, выглядывает небольшая шиферная крыша. Это хата бабы Вали, где мы жили. Такая хорошая и добрая женщина, давно у неё были, нужно с Ларисой её проведать. Какая вокруг красота, сколько раз поднималась над городом и всё не могу налюбоваться этим видом! - продолжала Анна.
  - Что-то Сашка сегодня не в духе, вы не поругались случайно? - спросила Алла.
  - Почти каждый день цапаемся. Сил моих больше нет. Меня всё в нём раздражает. Другой раз он ничего такого не говорит, хочет приласкать, а я прихожу в бешенство, каждое его прикосновение мне противно. Я не знаю, как дальше жить? Нас соединяет только Лариса. Он видит, что семейная жизнь рушится, но не старается что-то изменить, а может и хочет, только это нужно было делать раньше.
  - Я хорошо тебя понимаю. Может, ещё наладится?
  - Не знаю, навряд ли.
  - Что вы там видели? - спросил Николай у подходивших подруг.
  - А вы сами поднимитесь и увидите, какая вокруг красота, - сказала Анна.
  - В другой раз, а сейчас можно пойти на шлюз, там тоже есть, что посмотреть, - предложил Александр и, прихватив ещё по мороженому, они, не спеша пошли в сторону гидроэлектростанции.
  На мосту собралось много народу. Сюда часто приезжали экскурсии, и у шлюза никогда не было пусто. В этот момент заходил в шлюз тот катер, который женщины видели с высоты. В канале стояли ещё две яхты. Верхние ворота подняли, и вода в шлюзе стала медленно опускаться. Наблюдающие перешли на другую сторону моста. Уровень воды в шлюзе и Днепре сравнялся, открылись нижние ворота, и яхты друг за дружкой вышли в реку. Немного погодя показался и прогулочный катер, который плыл вниз по течению, в сторону Кременчуга.
  В освободившийся канал шлюза стал заходить пассажирский пароход, за ним катер, направляющиеся в Киев. Нижние ворота закрылись, и процесс шлюзования повторился. На мосту люди менялись, одна группа уходила, другая подходила - и так весь день.
  Анна с Аллой, облокотившись на перила, осматривали пейзаж, окружающий Днепр. Под турбинами вода бурлила, и стоял туман с радугой. Дальше река успокаивалась и текла, извиваясь голубой лентой, среди зелёных берегов. С левой стороны Днепра под плотиной раскинулся дачный посёлок с широким заливом, за которым находилась промышленная зона: дробильный завод, завод железобетонных конструкций и завод известково-кремнеземистых изделий. В километре от промышленной зоны - посёлок городского типа. На правой стороне, недалеко от шлюза, в окружении густого леса - лесозавод.
  Уставшие и довольные друзья вернулись домой. Дома их уже ждали Саша и Лариса, приехавшие из села.
  - Аня, мне пришла повестка из военкомата. Через неделю я ухожу в армию.
  Анна знала, что это время придёт, но не хотелось оставаться без Сашиной помощи, а он так ей хорошо помогал. Вся работа по дому, кроме стирки, лежала на брате. Через две недели у неё приёмные экзамены в техникум, а там учёба и работа на три смены.
  Через неделю отгуляли Сашины проводы и вернулись в город без Ларисы, пришлось её оставить у бабушки с дедушкой. Придя с работы, непривычно заходить в пустой дом, где не слышно Ларисиного лепета и приятных кухонных запахов, но придётся привыкать.
  Отношения между супругами были натянуты. Александр, как и прежде, делал всё так, чтобы Анна обо всём его просила и была зависима от него, но она старалась сглаживать острые углы и в то же время решала многие вопросы сама. Это не нравилось ему, но он ничего не мог поделать.
  Пришло время экзаменов, и Анна с успехом их сдала. До начала занятий ещё было время, и она старалась подготовиться к зиме, чтобы не отвлекаться от занятий.
  "Нужно подвезти ещё дров", - думала Анна, но неожиданно её вызвали в профком.
  - Есть возможность выделить тебе комнату с подселением. Если согласна, то я выпишу ордер, - предложила Людмила Ивановна.
  - А что за комната?
  - Большая комната - двадцать квадратных метров, большая кухня на трёх хозяев, большой коридор, ванна и туалет раздельные. В соседях у тебя будут трое пенсионеров. В одной комнате живут шестидесятилетние дед и бабка, а в другой такая же бабка. Ни детей, ни внуков, а если откажешься, то отдельное жильё придётся ждать долго.
  - Я согласна, даже не буду спрашивать согласия мужа. Это же лучше, чем на съёмной квартире, сам себе хозяин.
  Получив ордер, Анна довольная пришла домой.
  - Что-то ты светишься сегодня? - спросил её Александр.
  - Мне дали ордер на комнату с подселением, и я взяла, не посоветовавшись с тобой. Комната большая и соседей всего три человека.
  - Правильно сделала, неизвестно когда дадут отдельную, а здесь хоть топить не нужно.
  Быстро поели и поехали смотреть комнату. Квартира находилась на первом этаже трехэтажного дома. Большой двор засажен фруктовыми деревьями. С одной стороны, через два дома - набережная, а с другой, через дом - центральная улица с магазинами. В центре квартала садик и школа.
  - Какое удобное место, всё рядом и сколько зелени! - с восторгом произнесла Анна.
  Соседи были дома и встретили новых жильцов приветливо. Узнав, что один ребёнок и та девочка, обрадовались. Вся квартира и комната новым жильцам понравились, и в следующий выходной они переехали.
  Теперь Александру пришлось просить на работе машину, так как появилась кое-какая мебель: шифоньер, металлическая кровать с никелированными спинками, стол, детская кровать и многое другое, необходимое в хозяйстве.
  Через небольшое время и их друзья переехали с частной квартиры в комнату, но в бараке в нижней части города. Николай остался в очереди на отдельную квартиру, так как эта комната являлась временным жильём, а Анну и Александра с очереди сняли. Норма на одного человека шесть квадратных метров, а они получили целых двадцать. Анна с удовольствием побелила комнату, вымыла окно, даже муж принимал участие в создании уюта. На кухне появился третий кухонный стол, и соседи чаем обмыли новое вселение.
  Вскорости начались занятия в техникуме. Александр смирился с тем, что жена вечерами ходит на занятия, но по-прежнему не помогал ей ни в чём, да Анна и не просила у него помощи: топить и воду носить не нужно, все удобства в квартире. Через некоторое время появился в комнате телевизор - комбайн "Беларусь". Прошло немного времени, и Анна с соседкой бабой Марией купили пополам стиральную машину - небольшая круглая, с ручной выжимкой, но какое облегчение! Каждое новое приобретение появлялось, как праздник.
  На выходной ездили в село, иногда вместе, а больше Анна одна. Среди недели дедушка брал внучку на руки, и они отмечали в календаре дни, сколько осталось до выходного, и это превратилось в ритуал.
  Однажды, в пятницу, у Анны разболелся зуб, и ей пришлось пойти к врачу, а оттуда сразу на автобус и в село. Она быстро прибежала на автостанцию ко времени, когда должно отправляться грузовое такси: это машина с тентом, но оно полностью было загружено, даже ногу поставить некуда. Люди ехали с рынка с корзинами и мешками. Анна покрутилась возле машины, но как бы ей ни хотелось побыстрее уехать, пришлось ждать следующий транспорт.
  "Ладно, зато поеду автобусом, и не буду трястись на машине", - подумала она. Взяла билет и уселась на скамейке под деревом в тенёчке.
  Пассажиры собрались, а автобуса всё не было.
  "Нужно было попытаться как-то вклиниться в машину, а то пока доеду, пока дойду и пора назад возвращаться", - думала Анна. Пассажиры стали волноваться, и вот из-за угла показался "Пазик", который уже сделал один рейс в село. С автобуса вышел молодой парень, мокрый с головы до ног, за ним вывели под руки бабку с большой корзиной - тоже мокрую. Анна их видела в машине, у самого заднего борта, куда хотела вклиниться. Вышло ещё несколько мокрых людей.
  Бабка плакала и причитала: - О господи, господи!
  - Что случилось? - стали её спрашивать.
  - Много людей утонуло. О, господи, много утонуло! Что-то сломалось в машине, и она сорвалась с дамбы в воду, - причитая и плача, бормотала бабка.
  Дорога из города в сторону Арсеновки проходила по дамбе через большой залив, по которой и ездил транспорт. Пассажиры уселись в автобус и он тронулся. Потерпевших тоже отправили домой этим рейсом. Проезжая мимо места аварии все кинулись к окнам.
  - Вы что, с ума сошли? Автобус перевернёте, и вам туда захотелось? - закричал водитель. Он отъехал подальше, съехал в сторону и, приказав никому не выходить, пошёл к стоявшей кучке мужиков. Из воды показался водолаз. На дамбе стояла "скорая помощь" и машина с открытым задним бортом. В кузове лежали утопшие, накрытые брезентом. Водитель автобуса вернулся и стал рассказывать:
  - Отказало рулевое управление, и машина на всей скорости рухнула в воду. Водитель маршрутки жив, но он в таком состоянии, что внятно говорить не может. Вырывается, кидается к воде и кричит: - Там люди, много людей.
  - Он ещё не скоро придёт в себя, - грустно проговорил водитель автобуса.
  Некоторое время ехали молча, потом водитель опять заговорил:
  - Живые остались только те, которые были у заднего борта, человек десять - двенадцать, а остальные утопили друг друга, их так и вытащили всех вместе. Водолазы обшаривают дно вокруг машины, может ещё кто-то есть. Ужас какой-то.
  - Бабушка, а ты помнишь, как выплыла? - повернувшись к мокрой бабке, спросил водитель.
  - Господи, да ничего я не помню! Всё, как в тумане, какой-то толчок, и машина оказалась в воде. Люди стали выскакивать, а меня что-то само вынесло, потом меня этот парень вытащил на берег, - показывая на парня, сказала бабка.
  - Её корзина и широкая юбка вынесли из машины. Она как вцепилась с перепугу в корзину, а юбка раскрылась, как парашют, вот это и держало её на воде. У неё даже кофта не намокла. Я схватился за корзину и вытащил её на берег. Она до сих пор не отпускает её, - рассмеялся парень.
  Напряжение у всех спало, и люди тихонько стали разговаривать друг с другом.
  До Арсеновки автобус не ездил, и от остановки приходилось идти пешком ещё три километра, за это время она много думала, анализировала, мечтала. Вот и сегодня было о чём подумать: какие сюрпризы иногда преподносит жизнь. "Если бы я не пошла к врачу, а сразу на автостанцию, то сидела б возле кабины и утонула вместе с теми, а если - у заднего борта, то могла и выплыть, я хорошо умею плавать" - размышляла Анна.
  От остановки дорога шла через плавни, на которых паслись коровы, дальше с двух сторон раскинулись колхозные плантации с капустой, помидорами, огурцами и другими овощами. Затем дорожка поднималась в гору через кукурузное поле и упиралась в лесополосу на самой горе. Там Анна садилась на срубленное дерево и отдыхала. С горы открывалась красивая панорама. Внизу, как на ладони, лежало село, круто спускалась дорожка.
  На склоне горы с одной стороны раскинулся заброшенный виноградник, с другой - старый сад. Некоторые деревья засохли, на оставшихся было много сухих веток, но сад ещё плодоносил. На другом конце села разрастался молодой сад, а старый, никем не охраняемый, обрывали ребятишки. Под горой на отшибе стояла одна-единственная хата с большим огородом. Когда-то в ней жила отцовская сестра - тётя Мотря. Анна в детстве приезжала в село и с сёстрами воровала яблоки в старом саду, тогда ещё охраняемом. Возле хаты тёти Мотри сада не было, а росла груша - "лесная красавица" с очень вкусными плодами. Всякий раз, выходя на гору, Анна вспоминала детство и время, проведённое в селе у тёти Мотри. Сейчас она жила в новой, недавно построенной хате на Пятихатках, так назывался конец села, расположенный на возвышенности за ставком. Здесь и купил отец Анны хату, недалеко от младшей сестры Мотри. С горы видна была хата родителей, на выгоне стоял дед с Ларисой на руках, но прошло не меньше получаса, как Анна появилась из-за поворота у пруда.
  Увидев маму, Лариса вырвалась из рук деда и побежала навстречу, визжа и махая ручонками. Обе радовались встрече, и они не расставались ни на минуту до самого отъезда.
  Анна рассказала родителям о происшедшей аварии, и как ангел-хранитель спас ей жизнь.
  - Боже мой, какое горе родственникам, какое горе, - причитала мама.
  - Да, сам господь Бог отвёл от нас эту беду, - согласился отец с дочерью.
  - Ну, ладно, хорошо то, что хорошо кончается, но пора и пообедать, дочка проголодалась, да и мы тоже.
  Лариса стала помогать бабушке накрывать на стол, но больше мешала, чем помогала, крутясь под ногами. После обеда Анна уложила дочку спать и сама прилегла возле неё. Авария не выходила у неё из головы, и вспоминая произошедшее, она тоже уснула. Проснулась от тихого говора в другой комнате. Тихонько встала, чтобы не разбудить Ларису, и вышла к говорившим. Там сидели отец с матерью и тётка Оляна - старшая сестра отца. Она жила в центре села напротив памятника воинам-освободителям. Анна, приезжая в село, да не только она, а все родственники заходили к ней, а сегодня прошла мимо, и тётка обеспокоенная пришла узнать, почему это племянница не зашла.
  - Теперь я поняла, почему ты не зашла, какое несчастье, - увидев вошедшую Анну, произнесла тётка.
  На столе стоял кувшин с ряженкой и тарелка с пирожками. Эта отцова сестра жила зажиточно. У неё была корова, две свиньи и свиноматка. Каждый год она приносила больше десятка поросят. Свиньи выкармливались крупные и жирные. Одну из них кололи на зиму, а другую и лишних поросят продавали. У тётки Оляны и огород был отменный, большой и хорошо удобренный, а у тётки Мотри - всё наоборот. Огород постный, картошка вырастала мелкая, коровы не было, да и свиньи не приживались: то заболеет, то гвоздь проглотит. Всю войну и послевоенные годы она перебивалась кое-как со своими пятью детишками. Сейчас все дети выросли, поженились и разъехались. Тётя Мотря жила одна, но к ней часто приезжали дочки: Галя и Вера. Они ей во всём помогали. На праздники, бывало, съедутся все: Галя и Вера с Александрии, Шура с Кишинёва, Иван и Витя с Кривого Рога, внуки тёти Оляны, Анна с Александром. Под большой грушей во дворе тёти Мотри застилали большое рядно и садились обедать. Ким, муж Веры и Иван жарили шашлыки. Ким, наполовину украинец, наполовину азербайджанец. Шашлыки - его коронный номер. Он делал их из любого мяса, и получались они отменные. Пропустив по рюмке самогонки, начинали петь.
  - То не вскормлена птица, то не сизый орёл, - заводил отец Анны.
  - То сидел за решёткой, казак молодой, - выводила мама.
  Остальные слова подхватывали тётки, за ними молодёжь, и песня разливалась на всё село. Сколько Анна себя помнит, её родители всё время пели. И отец, и мать владели сильными, красивыми голосами, да и вся родня от них не отставала. Пели слаженно, красиво. Односельчане знали, что если приехали дети к Мотре, то будут песни и старались убраться со скотиной пораньше, чтобы выйти, сесть на скамейку у ворот и послушать. А под грушей одна песня сменялась другой, и спать уходили далеко за полночь.
  - Бабушка, а где мама? - проснувшись, забеспокоилась Лариса.
  - Здесь я, здесь, - отвечала Анна, подхватывая дочку на руки.
  - Ну вот, проведала вас, пора и домой, ещё нужно до темноты нарвать поросятам ботвы, -забеспокоилась Оляна.
  Проводив тётку, уселись на скамейку возле калитки. Лариса с удовольствием уминала пирожок, сидя у мамы на коленях. На улице было тепло и тихо. Ни один листик не шевелился, и птицы молчали.
  - Будет дождь, - сказал отец.
  - Видно по всему, будет, - согласилась мама. - Давно пора, в огороде всё сохнет.
  На село надвигались сумерки. Из-за горы поднималась большая бледная луна. Небо было так красиво, глаз не оторвать. Сначала луну укрывали деревья из лесополосы, а потом она поднялась выше и тихо поплыла над ними. Темнота сгущалась, и стали появляться звёзды. Первая появилась недалеко от луны и становилась всё ярче и ярче. Это любимая звёздочка Анны. Увидев её, она вспоминала Петра - первую свою любовь.
  Анне не было ещё и шестнадцати, как они с Петром встретились. Первые поцелуи и прогулки до утра. Тогда-то Петя и подарил ей эту звезду.
  - Аннушка, видишь вон ту звёздочку возле луны? - сказал он. - Я дарю её тебе. Пройдут годы, возможно, мы не будем вместе, но, увидев её, ты всегда вспомнишь меня, а я тебя.
  Петя ушёл в армию, Анна уехала на целину, и они больше не встретились, но увидев эту звёздочку, она вспоминала его чёрные, как уголь, глаза, сладкие поцелуи.
  На второй день Анна решила пораньше уехать, чувствуя переживания мужа. Лариса, как всегда, плакала и просила не уезжать.
  - Доченька, мне же на работу нужно! Я скоро приеду, и мы опять увидимся, - успокаивала она Ларису.
  Оставшись один дома, Александр решил сходить в кино на дневной сеанс. Возле клуба к нему подошёл знакомый.
  - Ты слышал, какая авария произошла на дамбе с грузовым такси, которое ехало в Глинск?
  - Нет, а что случилось?
  - Отказало рулевое управление, и машина, на всём ходу нырнула в воду. Почти все утонули.
  У Александра внутри похолодело.
  - Этим рейсом поехала в село моя жена, - произнёс он и кинулся в сторону больницы.
  В приёмном покое ему сказали, что не утонувшие в помощи не нуждались, а остальные в морге, и он побежал туда. У открытых дверей силы ему отказали, и он облокотился на косяк.
  - Кто у вас утонул? - спросил врач.
  - Жена, ей двадцать пять лет.
  - Молодая только одна, остальные мужчины и женщины в возрасте, зайдите и посмотрите.
  Александр с трудом поднялся и на "ватных" ногах зашёл в морг. Врач поднял простыню, и он с облегчением произнёс: - Это не она!
  - Утонули не все. Будем надеяться, что она жива, - обнадёжил врач.
  Выйдя из морга, Александр медленно побрёл домой. Перед его глазами проплывала их с Анной недолгая совместная жизнь, его претензии к ней, их ссоры. Зачем ему теперь телевизор, шифоньер? Если её не будет, то ему ничего не нужно, только бы она была жива. Весь вечер и всю ночь он провёл в ожидании. Александр знал, что если Анна уехала другим рейсом, то вернётся только на другой день после обеда, но всё равно ждал.
  - Наконец-то! Слава Богу, ты жива! А я, как узнал об аварии, сразу кинулся в больницу. Рассказывай, как ты уцелела? - закидал вопросами жену.
  - Я уехала следующим автобусом, грузовое такси было полностью загружено, и ангел-хранитель сохранил мне жизнь.
  После этого случая Александр стал нежнее с женой, ласковее, но в её душе всё осталось по-прежнему. Однажды к Анне зашла жена старшего брата - Григория. Жили они в городе давно в двухкомнатной квартире. С Лидой Анна училась в одном классе ещё в Александрии. Лида часто бывала у Анны дома и влюбилась в брата Гришу. В 1954 году его забрали в армию, а Анна с родителями уехала по переселению в Казахстан. Служил Гриша в Германии и по возвращении встретился с Лидой, они поженились. У них родился сын - Серёжа. До армии Гриша играл в оркестре народных инструментов и танцевал в танцевальном кружке. У него была любовь к музыке и природный талант. Он научился играть на разных инструментах и в армии дирижировал оркестром и офицерским хором. Ружья в руках не держал: днём репетиции, вечером выступления, потом застолье. Стал выпивать и попробовал наркотики.
  После армии руководил духовым оркестром в городском дворце культуры. Сначала Лида ничего не замечала, но шила в мешке не утаишь, и всё вскрылось. Муж ходил вялый, много спал, ко всему был безразличный и стал агрессивным. На каждое замечание кидался с кулаками и стал бить жену. Его поведение она от всех скрывала, но чем дальше, тем хуже, и Лида пришла к Анне.
  - Я не знаю, что мне делать. С ним жить невозможно, даже опасно. Он кидается на меня с ножом. Всё его раздражает, сына не замечает, только спасение, когда спит.
  - Я давно замечала, что с ним что-то не так. Просил деньги на какие-то таблетки, говорил, кодеин от кашля, а это, оказывается, наркотик, - стала вспоминать Анна.
  - Давай сходим к участковому, - предложила Лида. - Может, он что-то посоветует.
  Милиция находилась в нижней части города - в бараке, куда и направились подруги.
  Зайдя в длинный коридор, стали искать двери с надписью "участковый".
  Неожиданно перед ними открылась дверь, и в проёме появился милиционер: высокий, стройный красавец. У Анны душа ушла в пятки. Она онемела и не могла проронить ни слова. Они смотрели друг на друга, как заколдованные. Лида переводила взгляд, то на Анну, то на милиционера. Наконец он обрёл дар речи и спросил:
  - Вы ко мне?
  - Нам нужен участковый милиционер, - сказала Лида.
  - Заходите, пожалуйста, - пригласил он.- Что привело вас ко мне?
  Лида стала рассказывать, что случилось с её мужем, а Анна сидела молча, изредка поглядывая на милиционера.
  Он внимательно слушал и всё время смотрел в сторону Анны.
  - Это сестра моего мужа. Мы не знаем, что с ним делать?
  - И давно он попробовал наркотики? - спросил он у Анны.
  - Ещё в армии, мы понятия не имели, что это такое, - выдавила из себя Анна.
  - После школы Гриша вёл себя, как все ребята. Участвовал в самодеятельности при дворце культуры. Играл на домре в оркестре народных инструментов, танцевал в танцевальном кружке. До армии он даже не брился, с девушками не встречался, а пришёл с армии наркоманом.
  - Хорошо, я приду и поговорю с ним, но это не лечится, и я не знаю, как вам помочь, - обращаясь к Лиде сказал он.
  После разговора с участковым Григорий стал сдержанней, но ненадолго.
  Через какое-то время он пришёл к Анне.
  - Сестра, я пропал. Это такая зараза, что лечения нет, и никто мне не поможет. Я решил уехать в Казахстан и, может, в степи, в изоляции смогу побороть эту болезнь. Здесь я за себя не ручаюсь, я не могу владеть собой.
  Через некоторое время Гриша уехал, и от него не было ни слуху, ни духу. Прошли годы, Анна пыталась его разыскать, но безуспешно. Один казах рассказывал, что жил в степи одичавший человек в землянке с бородой и длинными волосами, но куда делся никто не знает. Так наркотики погубили талантливого человека.
  Шло время, Анна продолжала учиться в техникуме, а Александр в институте. Ночами она вспоминала красивого милиционера, и сердце сладостно ныло.
  Как-то Анна пришла домой и, зайдя в комнату, увидела троих мужчин, о чём-то спорящих над чертежами. Это были Николай, Александр и красавец милиционер, только в штатском. "Откуда он взялся?" - оторопело подумала она.
  - Виталий, познакомься, это моя жена Анна, - сказал Александр.
  - А мы уже знакомы, - подавая руку, произнёс он, рука его дрожала.
  - Откуда? А-а, вспомнил, она с Лидой ходила к тебе в милицию.
  Оказывается, Виталий тоже учился в институте на строительном факультете и жил в этом же квартале. Сейчас Анна увидела совсем другого человека. Белая в полоску рубашка с длинным рукавом висела на нём мешком, широкие штанины прикрывали носки туфлей. В милицейской форме он выглядел подтянутым, стройным. С тех пор стали дружить три семьи: Николай с Аллой, Виталий с Валентиной и Анна с Александром. Все праздники встречали вместе, пели песни, но стоило Виталию прикоснуться к Анне, её пробивало током. Она чувствовала, что он тоже неравнодушен к ней, но он женат и у них есть дочь - Валюшка, на год старше Ларисы.
  Параллельно с учёбой в техникуме, Анна окончила курсы газоэлектросварщиков и перевелась на завод железобетонных конструкций.
  Завод поставлял самые крупные, многотонные строительные детали на ТЭЦ, ГРЭС и атомные электростанции. Начальник цеха подозрительно осмотрел хрупкую девушку. "Какой из неё сварщик?" - подумал он и направил в бригаду бетонщицей.
  - Меня приняли сварщиком, что я буду делать в бригаде бетонщиков? - спросила Анна.
  - Поработаешь, а я посмотрю и решу, куда тебя поставить.
  Чуть не плача, взяла мастерок и подошла к только что забетонированной плите.
  Там уже стояла женщина и заглаживала мастерком бетон.
  Анна посмотрела на её манипуляции и приступила к работе. Мастерок цеплялся за камушки, и поверхность бетона становилась ещё хуже, чем была. Наблюдавший начальник взял из её рук мастерок.
  - Откуда у тебя руки выросли? Вот смотри. Сначала нужно утопить камешки в раствор, а потом загладить, чтобы выступила водичка, вот и вся наука! Ты заканчиваешь строительный техникум и будешь работать мастером, а чтобы руководить людьми, нужно уметь делать всё самой.
  Целый месяц Анна работала в бригаде бетонщиков, присматриваясь к технологии производства изделий.
  Завод состоял из девяти длинных и широких пролётов: семь бетоно-формовочных и два арматурных. В каждом формовочном пролёте имелся вибростол, десять пропарочных камер, по пять с каждой стороны от прохода и место для разопалубки изделий. В каждом пролёте работало по два семидесяти тонных мостовых крана. На втором этаже завода располагался бетоносмесительный цех с эстакадой. Из пролёта выезжал бетоноукладчик и под эстакадой получал порцию бетона с течки, над которой уже стояла тележка с бетоном по заявке снизу. Бетон укладывался бетоноукладчиком в форму, которая стояла на вибростоле. Всем рабочим процессом руководил диспетчер.
  Через месяц Анну перевели в арматурный цех, где собирали, варили или вязали арматурные каркасы. В двух пролётах установлено много всевозможных станков: точечной сварки, штамповальные, гибочные, здесь же рабочие места для сварщиков ручной сварки. Стоял неимоверный шум: стук, скрежет, во всех углах - вспышки сварки. Казалось, что в цехах сплошной беспорядок, но это не так: вся работа велась слаженно. В каждый цех из производственного отдела поступал план на месяц, разбивался по дням и по сменам. Из цехов делались заявки диспетчеру на каркасы и бетон. Необходимые изменения могли вносить только из производственного отдела. В каждом цехе имелись технологические карты изготовления изделий согласно технике безопасности.
  Теперь Анна работала только днём, и была возможность забрать Ларису от родителей, но пришлось походить за направлением в садик. Сходить в профком Александр отказался.
  - Живёт же она у стариков, так пусть и дальше там живёт, - спокойно сказал он. Он мог её месяцами не видеть, как будто так и нужно. За дочерью он не скучал.
  Наконец-то направление получено, и Анна поехала за Ларисой. Подходя к ставку, увидела такую картину: дед бродил с паучком в воде, а внучка носила пятилитровое ведёрко под рыбу и жевала макуху подсолнечника. Заметив маму, Лариса закричала:
  - Посмотри, сколько рыбы мы наловили!
  В ведёрке плавало десятка два крупных пескарей и с десяток жёлтых карасиков размером с ладошку. Отец поднял с воды паучок, и Лариса, схватив ведёрко двумя ручками, подтащила его к деду и стала выбирать рыбу с паучка. Делала она это, как настоящий рыбак, ни одна рыбка не выскользнула из её ручонок.
  - А ну, сколько уже наловили? - запустив руку в ведро, спросил дед.
  - О-о, хватит на жарёху. Вон бабка уже ждёт нас с рыбой.
  На горке, возле калитки, стояла мама Анны и разговаривала с соседкой.
  - Папа, зачем ты разрешаешь ей жевать жмых? Это может вызвать аппендицит.
  - Вы сколько после войны её пережевали и никакого аппендицита не было, только жмых и спас вас от смерти, - возмутился отец.
  - Тогда был голод, а сейчас зачем рисковать?
  - Мама, это же семечки! На попробуй, очень вкусно.
  - От этих семечек можно заболеть, если наглотаешься скорлупок.
  - Так я ж их выплёвываю, - доказывала Лариса.
  Дед собрал свои рыбацкие снасти, забрал у внучки ведро с рыбой, и все пошли к поджидавшей их бабке.
  - Мама, я приехала забрать Ларису с собой. Мне дали направление в садик, ей пора готовиться к школе, - заходя во двор сказала Анна.
  - Это так, конечно, но как же мы будем жить без внучки? Мы так к ней привыкли.
  - Не переживай, бабулечка, мы же будем к вам приезжать, - стала успокаивать её Лариса.
  - На днях решила сварить кисель из брикета, но не нашла и спросила Ларису, куда делся кисель? - стала рассказывать мама.
  - Бабуль, я же его съела.
  - Как съела, когда? Такой большой кусок! А животик не болел?
  - Так я ж его ела по маленькому кусочку.
  - А вчера поставила тесто на пирожки, - продолжала рассказывать мама.- Стушила капусту и решила немножко спечь с маком, полезла на печку, там у меня висела связка с маковками, только мака там не оказалось, Лариса все маковки "выпила". Я, конечно, сама виновата, дала одну и показала, как можно высыпать в рот мак.
  - Лариса, а поросёнка ты тоже заберёшь? - спросил дед. - На чём там будешь кататься?
  - Дедушка, ты что такое говоришь? В городе нет сарая, и кто его будет пасти? Мама и папа на работе, а я в садик ходить буду.
  - Тогда ладно, пусть с нами остаётся, а ты будешь приезжать и кататься.
  Возле хаты имелся большой двор, заросший спорышом, там постоянно бегал уже приличный поросёнок. Дед приучил его катать Ларису, и он, как собачонка, бегал за нею, а она за поросёнком. Интересно было наблюдать за ними. Простившись с дедушкой и бабушкой, Лариса радостно бежала впереди Анны и до самого поворота махала ручкой, обещая приезжать почаще.
  Соседки встретили Ларису с радостью. Стали угощать её конфетами, и баба Мария вызвалась сходить с ней в поликлинику и сдать необходимые анализы. У них своих детей не было, так они с удовольствием общались с Ларисой, а ей было о чём им рассказать: и какие у бабушки куры, и сколько яиц в день они несут, и как они с дедушкой на рыбалку ходили, и за кисель, и за мак - да много чего она им рассказывала!
  Анна с соседями жила дружно. За Ларисой они ухаживали, как за своей внучкой, и часто забирали её из садика, а когда она гуляла во дворе, то контроль был полнейший.
  В арматурном цехе Анна познакомилась с другими сварщиками. Они подсказывали ей, как обращаться с каркасами, чтобы меньше напрягаться и не ловить "зайчиков".
  Каждую свободную минуту Анна старалась использовать на изучение производственного процесса. Учёба в техникуме подходила к концу, и ей выдали задание на дипломную работу. Она должна построить по своим чертежам цех, разместить оборудование, рассчитать количество рабочих, экономические показатели и многие другие необходимые мероприятия для производства железобетонных конструкций. Тема ей нравилась, и она благодарна начальнику цеха, который направил первые её шаги в приобретении профессии.
  Если на работе у Анны всё ладилось, то дома - наоборот. Александр готовился к защите диплома, нервничал, требовал от жены непонятно чего, а она всё больше и больше влюблялась в Виталия. Каждый его взгляд, прикосновение вызывало бурю страсти. Ей хотелось кинуться к нему на шею и целовать, целовать. Анна чувствовала, что это взаимно, но приходилось всё скрывать. Дошло до того, что она отказалась выполнять супружеский долг и объявила мужу о разводе. Александр пришёл в бешенство, накинулся на неё с кулаками. Ни он, ни Валентина ни о чём не догадывались. При встрече с Анной она жаловалась, что с Виталием творилось что-то непонятное, стал грубить, о чём-то задумывался, отвечал невпопад.
  Через некоторое время мужчины разъехались сдавать государственные экзамены. Александр уехал в Харьков, а Николай и Виталий в Полтаву. В это же время государственные экзамены сдавала и Анна.
  Хотя муж и поступил в институт на год раньше, но ему пришлось учиться шесть лет, а Анне пять. Практику она проходила на своём заводе, даже в своём цехе.
  Начальник цеха был доволен работой Анны и возлагал на неё свои надежды.
  - Ты думаешь, я зря тогда тебя заставил поработать бетонщицей? Теперь у тебя большой опыт, и после защиты будешь работать у меня мастером.
  - Спасибо, Пётр Николаевич, за науку, я часто вспоминаю те камушки, которые "мешали" моему мастерку. Я вас не подведу.
  Этот год для Анны выдался очень тяжёлым. Любовь, защита диплома и развод. При предварительном слушанье судья не могла понять, почему разводится эта пара?
  - Ваш муж пьет, дерётся, вам изменяет? - спрашивала она Анну.
  - Нет, не пьет, не дерётся и не изменяет.
  - Но должна же быть причина для развода! У вас есть совместная дочь, вы о ней подумали?
  - Десять лет думала, но больше не могу, я не люблю его.
  - А раньше любила?
  - Нет, никогда не любила.
  - Странно, а зачем вышла замуж?
  - Меня уговорили, и я думала, что полюблю, но не смогла. Он вёл себя так, что всё больше и больше отдалялся от меня, - ответила Анна.
  Суд отложил развод на три месяца, чтобы супруги подумали и помирились. За это время ничего не изменилось, и их развели.
  Анна с облегчением вздохнула, но рано радовалась, только теперь наступили адские деньки. Жить пришлось в одной комнате. По закону он имел право на свои шесть квадратных метров, а комнату не разменять.
  Уходить с квартиры Александр не собирался и создавал невыносимые условия для жизни.
  - Если тебе не нравится жить со мной в одной комнате, то можешь уйти на квартиру, - отвечал на претензии Анны.
  - Нас двое, а ты один. Будь мужчиной, в конце концов, - просила она.
  - У нас одинаковые права. Можешь оставить Ларису со мной, а сама уходи.
  - И как ты будешь с ней жить?
  - Я приведу ей другую маму - получше, чем ты.
  - Ты сходишь с ума и не знаешь, что говоришь. Найди другую женщину и создай семью.
  - В этом нет необходимости. Меня устраивает эта жизнь, а для тебя я создам такую обстановку, что ты не выдержишь и уйдёшь.
  - Создавать трудности ты мастер, поэтому и не сложилась у нас с тобой жизнь.
  - Саша, давай я познакомлю тебя с одной хорошей женщиной, ты походишь к ней, может, она тебе понравится, а может, Аня тебя приревнует и сменит гнев на милость, - уговаривала Александра баба Мария.
  - Никто мне не нужен. Меня тошнит от этих баб, все они одинаковые, - сделал заключение он.
  Отношения с Ларисой у Александра были натянуты, она больше тянулась к маме, но враждебности к нему она не испытывала.
  Тридцать первого августа нарядная, с большим бантом Лариса крутилась перед зеркалом и, увидев отца, спросила:
  - Папа, ты пойдёшь с нами в школу?
  - Нет, ты пойдёшь с мамой, - и, поцеловав дочь, ушёл из дому.
  Кроме Анны и Ларисы в школу пошли баба Мария и баба Ганна. Им тоже хотелось посмотреть на первоклашек. Лариса шла гордая, разглядывая всё вокруг. После торжественной линейки школьников увели в класс, и Анна с соседками пошла домой.
  - Не успеешь оглянуться, как Лариса и школу закончит. Время быстро летит, - грустно сказала баба Мария.
  Соседи видели, что жизнь у Анны с Александром не ладилась, и старались помирить их,
  но никакие доводы и уговоры не помогали. Анна не могла полностью открыть им свою душу. Она все переживания носила в себе, и от этого было ещё тяжелее.
  Однажды Анна увидела, что по заводу идёт Виталий и направляется к ней. Она знала, что Виталий проходит практику на заводе, но видеть его ещё не видела.
  - Привет, ты можешь отлучиться?
  - Да, могу. Я помогаю мастеру, и, думаю, из-за моего отсутствия завод не остановится.
  - Нам нужно поговорить. Как у вас с Сашкой, ничего не наладилось?
  - Нет, конечно. Нас развели окончательно, и он такое вытворяет! Создаёт такую обстановку, чтобы я не выдержала и ушла.
  К ним подошёл мастер.
  - Ваня, можно я уйду пораньше? - отпросилась Анна.
  - Да, иди, конечно, я сам закрою смену.
  Они вышли из завода, и направились в сторону посёлка. За посёлком, рядом с проезжей дорогой, раскинулся большой, красивый лесопарк. Рядом с Анной был высокий мужчина в облегающей фигуру рубашке, заправленной в брюки. В этом теле чувствовалась сила спортивного человека.
  Виталий взял Анну под руку, и они пошли по хрустящей подстилке из сосновых иголок.
  Она догадывалась, о чём пойдёт речь. Это было неизбежно.
  - Аня, - остановившись, произнёс он и, обхватив её за талию, стал целовать.
  У Анны ноги подкосились, по телу пробежала дрожь, и она повисла на руках Виталия.
  Он снял с себя пиджак, кинул на землю и, усадил Анну.
  Она, закрыв лицо руками, плакала. Виталий её не успокаивал, дал выплакаться, потом заговорил:
  - Я много думал. Ну никто не виноват, что мы полюбили друг друга. Так случилось. Я сильно люблю дочь, но жить с женой не могу. Ложусь с ней, а вижу тебя. Никогда не думал, что можно влюбиться с первого взгляда. Такая жизнь никому не нужна. Сказать жене об этом не могу, здесь такое начнётся, и я решил по-другому. В газетах много объявлений: требуются рабочие на севере, в Сибири. Отправлю свои данные и буду ждать вызова. Откуда придёт - туда и уеду, а потом и ты ко мне приедешь, а может, сразу уедем, тебя здесь ничего не держит, - рассуждал Виталий.
  - Ты думаешь, это так просто уехать? Жена тебя не отпустит, будет большой скандал, - возразила Анна.
  - Я понимаю, что это нелегко, но оставаться здесь - ещё хуже, - добавил он.
  - У нашей любви нет будущего. Я не хочу, чтобы дочка моя жила без родного отца, - вздохнула Анна.
  - У тебя такая же ситуация, но ты же развелась.
  - Да, но Лариса общается с отцом, и он её любит.
  - Это пока вы живёте в одной квартире, а что будет потом?
  - Я не буду запрещать ей видеться с ним, где бы он ни жил, а твоя жена может запретить тебе общаться с дочкой, просто из принципа, а если уедешь, то можешь потерять дочь на долгие годы, и неизвестно простит она тебя или нет.
  - Валюшку я очень люблю, но и тебя тоже люблю, что мне делать?
  - Я не знаю. Решать вопрос нужно здесь, не уезжая, - убеждённо проговорила Анна.
  Ещё долго они сидели, говорили, потом пошли на остановку и уехали по домам.
  С этих пор Виталий с Анной встречались тайно и только днём: иногда на квартире у Николая с Аллой, а больше в укромном местечке у моря, таких мест много. Это было какое-то безумие: объятия, поцелуи. Им хотелось за это короткое время получить всё, и оторвать их друг от друга было невозможно.
  Через некоторое время Виталий уехал на защиту диплома, защита была и у Анны.
  Она усиленно занималась, и семейные проблемы отошли на второй план. Наступил решающий день. На протяжении пяти лет Анна училась добросовестно, сама делала контрольные и курсовые работы, ни за что не платила. Александр держал своё слово и ей не помогал. Чертежи и пояснительную записку для защиты писала тоже сама, и, наверное, были кое-какие погрешности. Ей казалось, что она доходчиво изложила всю технологию изготовления, ссылаясь на чертежи, потом ответила на некоторые вопросы комиссии.
  В итоге получила четвёрку, хотя рассчитывала на отлично, но комиссии виднее.
  Получив диплом, Анна, довольная, вернулась на завод. Начальник цеха сдержал своё слово и перевёл её мастером. Первую неделю она находилась под присмотром зам. начальника цеха, а потом стала работать самостоятельно.
  Цех состоял из трёх пролётов, шестьдесят человек рабочих и работа в три смены.
  С начала смены и до конца она крутилась, как белка в колесе. Домой приходила уставшая, кое-как проверяла у Ларисы уроки и засыпала крепким сном.
  Виталий получил вызов из Минусинска на работу прорабом, там строилась Саяно-Шушенская ГЭС. У него дома произошёл большой скандал.
  - Если ты поедешь, я подам на развод! - кричала жена. - С кем ты собираешься уезжать? Я убью её.
  - Ну, что ж, давай разведёмся, - согласился он, но в спор вмешалась тёща.
  - Успокойтесь оба и поговорите спокойно. - Виталий, почему ты хочешь уехать?
  - Здесь нет для меня работы, я не хочу работать на стройке мастером, а там предлагают сразу прорабом и есть перспектива роста.
  - Мама, не слушай его, у него появилась женщина, я это чувствую, он разлюбил меня, понимаешь?
  Мудрая женщина успокоила супругов, и Виталий получил согласие на отъезд.
  Обо всём Анна узнала при встрече с ним у Аллы.
  - Аня, я уезжаю, а ты жди письма. Писать буду до востребования. Как только дадут мне квартиру, ты сразу приедешь ко мне, и тогда я подам на развод.
  Анна понимала, что расстаются они, возможно, навсегда, но изменить ничего нельзя.
  Многие годы она любила его во снах, а наяву так мало, но лучше пусть уедет, это выход для всех. Она переживала за себя и за Валентину, ей стыдно было перед ней, но не могла побороть эту страсть и бежала к нему на свидание, забыв обо всём.
  Последнее свидание, как мало их было. Хотелось запомнить его губы, его объятия, запах его рубашки, его глаза.
  - Уходи уже, а то у меня сердце разорвётся, - просила Анна. А он всё целовал и целовал, как будто понимал, что больше не будет таких встреч. Любимый ушёл, а она ещё долго плакала, плакала и Алла за компанию.
  Наконец пришло долгожданное письмо.
  "Живу пока в общежитии, обещают дать однокомнатную квартиру, жди следующее письмо", - писал Виталий.
  Через некоторое время весь квартал собрали на инструктаж: должны подключить газ.
  Анна с Лидой стояли в сторонке, и к ним подошла тёща Виталия.
  - А где Валя, что-то я давно её не видела? - спросила Лида.
  - А она уехала к Виталию, - сказала тёща.
  Перед глазами у Анны потемнело, ноги стали ватные, и она оперлась на рядом стоящее дерево.
  - Виталию дали квартиру? - выдавила из себя Анна.
  - Нет, не дали, но я решила, что Валя с Валюшкой должны ехать. Как только приедут, так быстрее дадут, на улице жить не будут. Валентина не хотела ехать, но я ей сказала, если не хочешь потерять мужа, то поезжай, а то уведут. Всё шло к этому. Любая любящая жена поступила бы так же.
  У Анны не осталось никакой надежды. После этого сколько раз она сидела на скамейке в скверике возле почты, но поборола желание зайти и спросить о письме.
  Уже несколько месяцев Анна работала мастером. Всё у неё ладилось, нареканий не было.
  Каждый день изготавливались одни и те же конструкции, но однажды поступил срочный заказ. На строящийся ВАЗ нужны плиты перекрытия в большом количестве. В один из пролётов цеха стали завозить формы. Арматурный цех уже штамповал каркасы. Срочно начертили технологическую карту. По технике безопасности она не вписывалась в пролёт. Изготовление прежних изделий не убрали, а новые добавили. Такую технологическую карту начальник цеха не подписал, но ему пригрозили увольнением, и без его согласия плиты запустили в производство. Пролёт загрузили до отказа. После разопалубки шеститонные формы стали ставить на крышки пропарочных камер. Происходила деформация крышек.
  - Иван Павлович, запиши в журнал мастеров, чтобы освободили последнюю пропарочную камеру и туда складывали формы. Мы угробим крышки, ни одной формы я не должен видеть на камерах, - приказал начальник цеха.
  Неделю Анна работала в третью смену и при сдаче смены разговор этот слышала. Своему стропальщику она приказ передала, но остальные смены формы ставили по-прежнему на крышки пропарочных камер.
  - Ты хочешь быть лучше всех? - раскричался стропальщик. - Все смены ставят формы на крышки, а я куда должен ставить, себе на голову?
  - Ставь в последнюю камеру!
  - Она загружена, - крикнул стропальщик и убежал, хлопнув дверью.
  Анна стала листать журнал мастеров, там никакой записи не было.
  "Вот почему не выполняется распоряжение начальника цеха. Иван Павлович не записал в журнал", - подумала она.
  В пролёте работало две бригады: формовщиков и разопалубщиков. Для разопалубщиков не было готовых пропаренных изделий, и Анна отправила их на обед раньше, а формовщики пошли в буфет в обычное время. В бригаде работала женщина, у которой был маленький ребёнок. Она рано вышла из декретного отпуска, не досыпала и сильно уставала.
  На обед ушла вся бригада, в том числе и рабочая Лена Момон. Анна зашла в контору и стала выписывать накладные. Через несколько минут влетел стропальщик и крикнул:
  - Я на Ленку Момон поставил форму!
  У Анны волосы стали дыбом.
  - Как поставил?
  - Ну, не совсем, а только ударил углом формы по заднице.
   С перепугу забыла номер "скорой", куда-то исчез телефон, хотя он стоял перед глазами.
  - Она жива? - выдавила из себя.
  - Жива, только сильно кричит.
  Наконец увидев телефон, вызвала "скорую", затем позвонила начальнику цеха и, вкратце объяснив ситуацию, побежала на место происшествия. Елена лежала на пропарочной камере, немного подальше стояла форма. По проходу бежали санитары с носилками за ними врач с медсестрой.
  При каждом прикосновении Елена кричала. После укола она успокоилась, и санитары уложили её на носилки. После отъезда "скорой" прибыли начальник цеха, главный инженер и начальник отдела по технике безопасности.
  Все зашли в контору цеха. Анну всю трясло, ей накапали валерьянки и начался разбор.
  - Как Момон попала на пропарочную камеру? - спросил начальник цеха.
  - Мы все пошли в буфет, и Лена тоже, - начал рассказывать бригадир. - Потом она остановилась и сказала: - Я в буфет не пойду, купите мне пирожков, а я лучше посплю.
  - Она часто дремала на скамейке возле вибростола, но я не ругала её, жалела, маленький ребёнок, недосыпает, но почему легла на пропарочной камере, я не знаю, никогда такого не было, - объяснила мастер.
  - На камере тепло, поэтому и легла, - предположила начальник отдела по технике безопасности.
  - Почему до сих пор ставят формы на камеры? - спросил главный инженер у начальника цеха. Пётр Николаевич с укором посмотрел на Анну.
  - Я слышала ваше распоряжение Иван Палычу и запретила своему стропальщику ставить формы на крышки, но сегодня произошёл у нас скандал, так как другие смены ставят, и Васька решил тоже поставить. Оказывается, в журнале записи нет.
  - Как нет? - схватив журнал мастеров, начальник стал его листать. Записи, действительно, не было.
  Начался судебный процесс. У Елены Момон перелом тазобедренной кости, и ей предстояло длительное лечение, мастера и начальника цеха осудили: Анне дали год условно с вычетом 10% из зарплаты, а начальнику полтора и 20% - из зарплаты.
  Теперь, если произойдёт ещё несчастный случай, то им обоим грозит тюремное заключение. Суд не принял во внимание ни объяснительную стропальщика, что он был предупреждён, ни неподписанную технологическую карту. Нарушение трудовой дисциплины со стороны мастера и начальника цеха - вот и всё.
  Не прошло и месяца после этого события, как случилось другое ЧП. Опять третья смена. Анна, как всегда, обошла все участки цеха и приняла смену. Бригада разопалубщиков начала работу, а у формовщиков что-то не ладилось: бригадир забыл ключи от ящика с инструментами. Рядом с ящиком стояли пустые бочки из-под солярки (соляркой смазывались формы). Вокруг небольшие лужицы солярки, засыпанные песком. Анна строго следила за своими рабочими и смену сдавала всегда с чистыми участками, а в предыдущей смене всегда какая-то грязь.
  - И как ты откроешь теперь ящик? - спросила она у бригадира.
  - Очень просто, ломиком сломаю замок и все дела, в ящике у меня уже лежит новый. Я давно хочу его заменить.
  Не успела Анна дойти до конторки, как услышала крик. Повернувшись, увидела возле вибростола пламя огня. Быстро забежала в кабинет, вызвала пожарных и кинулась на участок. Огонь охватил бочки и расползался по песку, подбираясь к вибростолу.
  - Выкатывайте бочки и засыпайте огонь песком! - крикнула она бригадиру. Вокруг собралась толпа зевак и мешала своими советами. Удушающий дым поднимался вверх, и крановщице пришлось отогнать кран в самый конец пролёта. В соседних пролётах работу прекратили из-за сильного задымления. Пожарная машина примчалась, но не с той стороны пролёта. Пока они переехали, и, разбив окно, затаскивали шланг, огонь почти потушили.
  - Включай! - крикнул пожарник своему напарнику, но пена у них вылилась рядом с машиной - неправильно соединили шланги. Поднялся хохот. Обсмеянные пожарные уехали, только нанесли вред.
  Утром Анну вызвали на планёрку. Приехали пожарные, составили акт и выписали ей штраф. Главный инженер, в свою очередь, лишил Анну премии за срыв работы в других пролётах. Начальник цеха с сочувствием похлопал её по плечу:
  - Не переживай, всё пройдёт. Вместо чёрной полосы придёт белая.
  - Что-то белая полоса задержалась. Я со страхом прихожу на работу, боясь ещё какой-нибудь неприятности, - сквозь слёзы произнесла Анна.
  - Старайся не думать о плохом, а то ты сама притягиваешь к себе неприятности, - успокоил её начальник цеха.
  После этого случая директор завода принял решение и перевёл Анну в механический цех мастером по изготовлению закладных деталей. Там работало всего шесть сварщиков, и вероятность несчастного случая сводилась к минимуму. Участок находился в арматурном цехе, и сварщики работали в одну смену. Анна вздохнула с облегчением: чёрная полоса проходила.
  После строительства Кременчугской ГЭС много специалистов уезжало в Египет на строительство Асуанской ГЭС. Возвращались они с большими деньгами и автомашинами "Волга", что на тот момент было очень престижно. Таким счастливчиком оказался начальник ремонтно-механического цеха. У него была семья, хорошая квартира, дача, машина, но не хватало одной мелочи: любовницы. В этот момент в цехе появилась Анна, и начальник сразу положил на неё глаз. Двадцать пять лет разницы в возрасте его не смущали, и он начал действовать.
  - Чем вы заняты в этот выходной? - спросил Леонид Васильевич после ознакомления с участком и рабочими.
  - На выходные я всегда уезжаю к родителям в село.
  - А я предлагаю поехать на рыбалку и провести выходной со мной. Мы на лодке переедем на остров, там изумительные места. Будем рыбачить, жарить шашлыки, вы не пожалеете.
  Анна не знала, как ответить на наглость начальника.
  - Спасибо за приглашение, но я не умею рыбачить, и эта затея меня не привлекает.
  - Я знаю, что ты разошлась с мужем и совершенно свободна, - перейдя на "ты", сказал начальник.
  - Это ничего не значит. Я не собираюсь заводить знакомство таким образом, мне есть чем заняться, у меня дочь, с которой нужно заниматься, - грубо отрезала Анна.
  Её ответ Леониду Васильевичу не понравился, и он, поджав губы, сказал:
  - Я думаю, ты скоро изменишь свои взгляды на жизнь.
  С этого момента он не давал Анне прохода. Придирался по любому поводу. Лишал премии. Она терпела и не знала, кому пожаловаться. Кто ей поверит? В руководстве одни мужики.
  Цех большой, рабочих много. Из-за шума приходилось говорить на высоких тонах, и к концу смены она теряла голос. При обращении в больницу ей поставили диагноз - ларингит и посоветовали съездить на курорт к морю. В профкоме оказалась путёвка в Алупку, но денег не было даже на дорогу, и Анна по совету начальника цеха написала заявление в профком об оказании ей помощи. Время поджимало, и она, попросив аванс, уехала. После возвращения с курорта, зашла в профком за помощью, но в помощи отказали. Одна из членов профкома сказала:
  - Мы все были не против, но выступил начальник профкома Геннадий Владимирович и заявил, что в помощи она не нуждается. Приходил муж в профком и просил поговорить с тобой, чтобы вы не расходились, а ты с гонором заявила, что жить с ним не будешь и великолепно проживёшь без него - значит помощь тебе не нужна.
  Вот тогда-то она и убедилась, что мужчины поддерживают друг друга и им не нравится, когда женщины хотят жить своим умом и не подчиняются их прихотям.
  В этом цехе работал слесарем брат Зинаиды Васильевны, начальника отдела по технике безопасности - Анатолий. Он недавно приехал к сестре. Анатолий видел наглые ухаживания начальника и как Анна с этим боролась.
  - Аня, если ты не начнёшь встречаться с каким-нибудь мужчиной, он от тебя не отстанет.
  - Ты такое скажешь! С кем же мне встречаться?
  - Да хотя бы со мной, - рассмеялся он.
  Анатолий был ровесник Анне, весельчак и балагур. Каждую свободную минуту крутился возле неё, всем своим видом показывая, что это его женщина. Начальник цеха не хотел иметь неприятности со стороны техники безопасности и оставил Анну в покое.
  Анне нравился высокий, красивый, с черными кудрями, слесарь, но Анна не могла забыть Виталия, и сердце её никого к себе не подпускало.
  Время шло, его образ стал стираться, и она приняла ухаживания Анатолия. Встречаясь с ним, Анна улавливала запах спиртного.
  - Я всё время слышу от тебя запах водки, ты выпиваешь? - однажды спросила его.
  - Нет, что ты! Иногда с ребятами выпью пива, бывает, пропущу рюмочку водки. Одному жить скучно, вот и валяем дурака.
  Александр никогда не пил без повода, и Анна понятия не имела, что такое алкоголизм. По совету соседки он стал ходить в гости к её знакомой и часто оставался там на ночь. "Ну, наконец-то Александр уйдёт с квартиры, и я избавлюсь от него", - думала Анна.
  Узнав, что к Анне приходит мужчина, Александр возвращался домой на ночь. Пришлось обратиться в милицию.
  - Я разошлась с мужем и уже полгода не живём вместе, но имеем общую комнату. У него есть женщина, с которой он живёт, но, узнав, что у меня появился мужчина, Александр вернулся в квартиру и меня терроризирует. Я боюсь оставаться с ним на ночь, - объяснила ситуацию Анна.
  Начальник милиции вызвал Александра к себе и провёл с ним беседу:
  - Вы должны решать вопрос раздела квартиры в суде, но жить в одной комнате с бывшей женой не желательно. Она с дочерью должна остаться в комнате, а вам придётся выписаться и уйти в общежитие. Вы же мужчина, в конце концов, и там ваша дочь.
  После этой беседы Александр выписался, и Анна быстро поменяла комнату на отдельную двухкомнатную квартиру в посёлок городского типа на левом берегу Днепра.
  Вот теперь она вздохнула с облегчением. На работе никто её не донимал, вечерами копалась на даче, и через некоторое время они с Анатолием стали жить вместе. Любви, как таковой, к нему не испытывала, но ей с ним было легко. Он её понимал, во всём соглашался, жалел, как говорится, на руках носил. Ларису полюбил, как свою дочь, и она к нему относилась, как к близкому человеку. Недалеко жила его сестра Зина с матерью, и Анне казалось, что к ней пришло долгожданное счастье, но где-то в далёком уголке притаилось другое горе. От Анатолия часто попахивало спиртным. На вопрос Анны всегда был готовый ответ: то у друга был день рождения, то у чьей-то жены и т.д.
  Однажды сестра рассказала про жизнь брата. Их мама была дочерью кулака и вышла замуж тоже за сына кулака. У них родилось трое детей: Зина, Володя и Надя. Родителей раскулачили, и сын вступил в колхоз. У него был друг - бедняк Владимир. Он часто бывал у Василия дома, и ему нравилась его жена Мария. У кулаков все дети работали с утра до ночи и умели вести хозяйство. В доме Марии был идеальный порядок: дети чистые, ухоженные и сама всегда причёсанная и аккуратная. Вскорости Василия тоже забрали, и он пропал в застенках НКВД, а Владимир поступил в партию и стал продвигаться по партийной линии. Однажды услышал, что будут трясти кулацкие семьи, пришёл к Марии и стал уговаривать выйти за него замуж.
  - У тебя заберут всё: и корову и даже курей, а со мной тебя не тронут, и ты спасёшь своих детей.
  Тяжёлые наступили тогда времена, и она согласилась. Несмотря на то, что Владимир был моложе Марии на десять лет, он любил её и детей не обижал, но вскорости умерла Надя. Сёстры наелись абрикосовых косточек и отравились. Зину спасли, а Надя умерла. Кроме детей от первого брака, Мария родила ещё троих: Анатолия, Сталину и Евгения. Владимир ежедневно пропадал в управлении, то совещание, то собрание, а она занималась детьми и хозяйством. Соседки ей подсказывали, что муж подгуливает, но это её мало волновало - главное, что дети все сытые и одетые. Перед самой войной Владимир окончил партийную школу, и его направили в Беляевский район Одесской области председателем райисполкома. Стал вопрос переезда, но тут началась война, и Мария боялась срываться с насиженного места. Всю войну он работал председателем райисполкома и завёл себе новую семью. Ей помогал, но не настолько, чтобы прокормить пятерых детей, и Владимир своих троих забрал к себе. Марии пришлось согласиться. У отца дети будут всегда сытые, а этих двоих она как-нибудь прокормит.
  В новой семье Владимира родилось ещё двое детей: Светлана и Олег. Вторая жена Владимира работала начальником почты, и к детям наняли няню. Родители детьми почти не занимались, а если уделяли внимание, то последним двоим.
  Анатолий в школе учился плохо, хулиганил, стал курить. На курево нужны деньги, и он с друзьями воровал кроликов. Тушку обдерут, мясо закопают, а шкурку сдадут и купят курево. Милиция их ловила, но, пожурив, отпускала, и отец об этом не знал.
  Анатолий сам рассказывал, что они вытворяли в юности. Если девушки захотели вишен, то парни приносили им молодую вишенку, сломанную в чьём то саду. Стали пить вино, благо, оно было в каждом подвале. После десяти классов окончил школу милиции и стал работать участковым милиционером. Познакомился с дочерью начальника милиции, такой же неуправляемой, как и сам. Она любила обедать в ресторане и обязательно со спиртным. Сыграли свадьбу и родили сына, но жизнь не сложилась, и они разошлись. Он сильно скучал за сыном, и это ещё один повод для выпивки.
  Анна не знала, как бороться с этой бедой. Уговоры и объяснения не помогали. Пытались лечить народными средствами, но безуспешно. Анна уговорила его поступить в тот же техникум, который закончила сама. Все три года делала за него контрольные, чертежи.
  Бывало несколько месяцев держался и опять срывался. После каждого запоя клялся, что и в рот не возьмет, но всё повторялось. Анатолий любил Анну, просил родить ему ребёнка и он бросит пить. Женщина решилась и родила дочь Марину.
  Разница в возрасте между Ларисой и Мариной была тринадцать лет, и младшая росла обласканная всеми. Он любил дочерей одинаково, не делил на свою и чужую. После окончания техникума стал работать начальником смены на заводе известково-кремнеземистых изделий. Ему достался дар от отца: руководить людьми. Стал меньше пить, но совсем не бросил.
  Анна перешла работать инженером в производственный отдел. Лариса поступила в Днепропетровский государственный университет и уехала на учёбу, Марина ходила в садик, казалось, что жизнь налаживается, но запои продолжались. На работе муж держался, а идя домой, напивался.
  Как-то на днях позвонила кума - Алла - и сказала: - Приехал Виталий и хочет с тобой увидеться. Удивительно, но это известие не тронуло Анну.
  - Нет, не хочу вспоминать старое, что было, то прошло. Очерствела душа. Видать, быть счастливой мне не суждено, и как знать, в чём заключается счастье? Иногда Анатолий выпивает, но меня и детей любит. Никогда не обругал, пальцем не тронул, мною сказанное слово - для него закон. Передай, что всё прошлое помню, но встречаться не хочу. Зачем ворошить прошлое.
  Через несколько дней Анна с дочерью поехали в больницу: навестить тётку, которой делали операцию на глазах.
  - Мама, я пить хочу, - ныла Марина, выйдя из больницы.
  - Ладно, сейчас зайдём к тёте Алле, там и напьешься.
  Кумовья жили в доме рядом с больницей. Зайдя к ним, Анна увидела Виталия. Он играл в шахматыс с кумом. Виталий растерялся и не знал, как себя вести. Он протянул руку, и казалось, сейчас бросится в объятия. Анна спокойно ответила на приветствие и ушла на кухню. Алла заваривала чай.
  - У Виталия умерла тёща, и они приехали её хоронить, - объяснила Алла.
  - Понятно. Значит, скоро уедут. Как они там живут? - спросила Анна.
  - Жена родила сына, на год раньше, чем ты Марину. Виталий сильно хотел тебя видеть, зря ты не хотела с ним увидеться, в этом нет ничего плохого.
  - И всё-таки пришлось. Он нисколько не изменился, и мне почему-то хочется плакать. Дай таблетку валерьянки, сердце закололо, - попросила Анна.
  - Кума, давай в шахматы сыграем, - позвал кум.
  - Ты научилась играть в шахматы? - спросил Виталий у Анны.
  - Муж научил. Теперь я чемпион города среди женщин, второе место в области, а ты как думал? - расставляя шахматы, пошутила она.
  Виталий не знал, куда деть руки, они дрожали. Подошла Маринка, и он стал с ней разговаривать. Алла подала чай, и шахматы отложили.
  - Отчего умерла тёща, ещё жить да жить? - спросила Анна.
  - Инсульт, и она умерла, не приходя в сознание, - ответил её брат.
  Через несколько дней произошла ещё одна неожиданная встреча с Виталием в универмаге. Анна покупала нитки для шитья, а Маринка отошла в отдел игрушек. К ней подошёл мальчик, и они увлечённо что-то обсуждали.
  - Маринка, а где мама? - услышала она знакомый голос. Повернувшись, Анна увидела Виталия.
  - Это твой сын? - спросила у него.
  - Да, это мой Игорёк. Аня, почему ты не ответила ни на одно моё письмо? Если не суждено нам быть вместе, то могли бы хоть переписываться?
  - А зачем? Жена правильно поступила. Она сохранила семью и родила тебе сына. Нам не суждено быть вместе, а она не догадалась о нашей любви?
  - Нет, она ничего не знает. Я долго не мог примириться со своим положением. Хотелось всё бросить и вернуться назад, но жаль было дочку, она ни в чём не виновата. Я до сих пор тебя люблю. Ты стала ещё красивее, женственней что ли?
  - Ты тоже изменился, - оглядев его, произнесла Анна.
  Виталий немного располнел, потерял былую стройность, лицо округлилось, но это его не портило, а придавало солидность. Сердце Анны заныло, но изменить ничего нельзя.
  - У тебя новая семья, есть Маринка, какая она хорошенькая! Расскажи, как ты живёшь? Любишь мужа?
  - У меня всё хорошо, правда, муж выпивает, но меня любит и детей тоже. Надеюсь, когда-нибудь одумается и бросит.
  - Нет, Аня, сам не бросит, это болезнь, нужна большая сила воли, чтобы бросить, а лечение пока неэффективно.
  - Значит, такая моя судьба. Лариса уже учится в университете. Скоро и Марина пойдёт в школу, прибавится забот.
  - Моя дочь тоже учится в институте в Красноярске, а сын на следующий год пойдёт в школу. Так быстро бежит время. Не успеем оглянуться, а уже и старость придёт. Будем на пенсии вспоминать нашу любовь.
  - Мама, а чего ты плачешь? - спросила Маринка в автобусе.
  - Соскучилась за Ларисой.
  - Я тоже соскучилась, но она скоро приедет, - стала успокаивать маму дочка.
  Виталий уехал, и больше они не виделись, а жизнь продолжалась.
  Шестнадцатого мая, день рождения Маринки и Анна готовила торт. Зашла соседка.
  - Сядь, а то упадёшь, когда расскажу, - улыбаясь, сказала она.
  - Ты меня пугаешь, что случилось?
  - Подхожу к дому, а у подъезда стоят Марина с Серёжкой из второго подъезда.
  - Ну пойдём! - зовёт Сергей.
  - Отстань, не хочу, - отвечает Маринка.
  - Ну пойдём, только разик, - настаивает Серёжка.
  - Ты куда её зовёшь? - спросила я.
  - Никуда, - опустив глаза, пробормотал он.
  - Куда, куда, целоваться, - быстро ответила Маринка.
  - Что это ещё за новости? - поругала я их и разогнала.
  Сергей старше Марины на два года и уже учился в первом классе.
  - Ну вот и выросли дети, уже с пелёнок целуются, а что будет дальше? - рассмеялась Анна. Через минуту в квартиру зашла Маринка.
  - Ну, расскажи, доченька, куда тебя звал Серёжка?
  - Целоваться, - спокойно ответила она.
  - Люди кругом, увидят - и будут смеяться.
  - Да, целоваться нельзя, чтобы люди видели, только в кустах.
  - Фу, он такой некрасивый, сопливый, - стала убеждать её Анна.
  Маринка посмотрела на соседку, потом на маму и серьёзно ответила:
  - Никаких соплей у него нет.
  Пришлось замять этот разговор, так как пора приглашать детей на день рождения. На праздник был приглашён и Серёжка.
  Вечером Анна рассказала о поцелуях мужу. Он, взбудораженный, побежал во второй подъезд.
  - Ты знаешь, чем занимается твой сын? - спросил у Серёжкиной матери. - Он заводит Марину в кусты и там целует.
  - Ха-ха-ха! - рассмеялась она. - Марина соблазняет моего сына.
  - Дура ты, кто кого соблазняет? Ты должна поговорить с ним, это же неприлично.
  Женщина продолжала смеяться, и Анатолий, поняв, что с дурой говорить бесполезно, выскочил на улицу и стал искать Сергея. Нашел того в кругу друзей, схватил за шиворот, усадил на качели.
  - Если я хоть раз услышу или увижу, что ты подойдёшь к Маринке, я ноги у тебя повыдёргиваю. Ты понял меня? - в сердцах крикнул Анатолий.
  - Понял, я больше не буду.
  - Ну, вот и хорошо, - уже спокойно сказал Анатолий и ушёл домой.
  Дети видят в телевизоре неприличные сцены и повторяют всё сами. Со временем этот эпизод забылся, и к нему никто не возвращался.
  На втором этаже жил ровесник Маринке. Они вместе ходили в садик, с самого рождения игрались вместе, даже иногда купались в одной ванне. Однажды, на Новый год, Марина показала Вовке подарок, который положил Дед Мороз ей под подушку.
  - А как он к вам зашёл? - на полном серьезе спросил Вовка.
  - Мама на ночь открыла форточку, вот он и залез. Дед Мороз, как волшебник, всё может.
  Вовка, ничего не говоря, побежал домой и кинулся к подушке, там было пусто.
  - Мама, ты почему не открыла форточку на ночь? - рыдая, упрекал он мать. - Марине Дед Мороз положил подарок потому, что у них была открыта форточка.
  Пришлось Галине бежать в магазин и покупать подарок, но как его преподнести? И подруги нашли выход.
  - Вовочка, я хочу посмотреть Маринкин подарок, идёшь со мной? - спросила она сына.
  - У неё кукла, мне бы машину, - с сожалением вздохнул он.
  Как только они зашли в квартиру, Анна спохватилась.
  - Вовочка, извини, пожалуйста, Дед Мороз передал тебе подарок. У вас была закрыта форточка, и он положил подарок у нас под ёлку.
  Вовка получил коробку, в которой лежала большая машина. Какое счастье, что Дед Мороз не забыл про Вовку, и они с Маринкой стали катать куклу на машине, не замечая никого вокруг!
  Прошла зима, наступила весна, и зацвели сады. В пятницу Анна осталась ночевать на даче. Уложив Марину спать, села на порожек и стала вдыхать аромат яблоневых цветов.
  Никакие фруктовые деревья так не пахли, как яблони. Цветы вишни и сливы тоже имели свой запах, но яблоня пахла особенно: она дурманила сознание до галлюцинации, и Анна старалась не пропустить период цветения деревьев.
  Дачный участок у Анны был всего пять соток. Небольшой уютный домик. Два ряда фруктовых деревьев, в углу немного малины, по меже с соседями - кусты смородины. Третья часть участка выделена под овощи и клубнику, всего сажалось понемногу, но хватало на варенье и консервацию. На зиму закупали только картошку. На даче работала в основном Анна. За этим занятием она отдыхала душой и никогда не жаловалась.
  В производственном отделе Анна занималась закладными деталями. В её обязанности входило выбрать из чертежей все необходимые детали для производства железобетона. Составить план изготовления, разместить по заводам и участкам и ежедневно контролировать их изготовление и завоз.
  Ежемесячно завод "съедал" пятьсот тонн закладных, и не дай Бог, пропустить хоть маленькую деталюшку. Для этого была создана бригада сварщиков в ремонтно-механическом цехе, где раньше работала Анна. Нагрузка большая, и у неё не было ни одной свободной минуты для пустого времяпрепровождения.
  Лариса закончила третий курс и приехала на каникулы. Она часто ходила с бывшими одноклассниками купаться на белые пески. Возле Днепра, в километре от посёлка, земснаряд намывал песок для железобетонного завода. Целыми днями экскаватор грузил песок на самосвалы и после него образовывались большие карьеры. Старые выработанные карьеры затоплялись днепровской водой, и она солнцем нагревалась до температуры парного молока. Дети любили валяться на песке и купаться в тёплой воде, но был один недостаток. Несколько раз в неделю на ГЭС открывали шандоры и сбрасывали воду с моря. Она быстро затопляла карьеры водой, образовывая водовороты. Глубина в котлованах большая и на дне собиралась тина.
  В один из таких дней Ларисы долго не возвращалась из пляжа. Уже и Анна с Анатолием пришли с работы, а она всё не появлялась.
  - Наконец-то, ты почему так долго? - с волнением спросила Анна. - Да на тебе лица нет, что случилось?
  - Иринка тёти Зины утонула, - заплакала Лариса.
  - Как, где? - спросил Анатолий.
  - На карьерах. Я не видела, как это случилось. Мы загорали и услышали крик её подруги о помощи. Многие ребята стали нырять, но её не нашли. Они долго ныряли, там очень глубоко, и на дне много густой зелени, потом экскаваторщик вызвал водолазов, и только они достали. Её водоворотом затянуло в тину, и она задохнулась. Что будет с тётей Зиной, когда ей скажут? - рыдала Лариса.
  Зина Коваленко работала сварщиком в бригаде, где раньше Анна была мастером.
  Ей было тридцать пять лет. Жила одна с дочерью. Иринке было шестнадцать, училась в техникуме. Девочка была красавица - вьющиеся белокурые волосы до пояса, огромные глаза, точеная фигурка. Сама Зина росла сиротой без родителей и вдруг лишиться дочери? Она этого не перенесёт. Это горе невозможно описать. С работы её увезли без чувств сразу в больницу. Возле гроба она сидела с медсестрой и после похорон её опять увезли в больницу, у неё оказался врождённый порок сердца. Хоронил Иринку весь посёлок, таких похорон ещё здесь не было.
  Всю тяжесть похорон взял на себя друг Зины - Павел. Ещё до армии он встречался с Зиной. Павел был моложе неё на десять лет, но сильно её любил. Она его тоже любила, но разница в возрасте её пугала, и она не решалась выходить за него замуж. Зина не была красавицей. Широкий лоб, серые глаза, на круглом полном лице чуть-чуть заметны веснушки, но она обладала красивой фигурой и этим притягивала взгляд мужчин. Вернувшись из армии, Павел от неё не отставал, но по какой-то причине они расстались. После этого он женился на однокласснице, и у них родился сын. Прошло некоторое время, и парень опять стал ходить к Зине. Злые языки шептали: "Это ей за грех, что отбила мужа". После похорон она ходила, как тень. Ничего её не интересовало, всё было безразлично.
  Так прошёл ещё год. Анатолий продолжал пить, и терпение Анны закончилось.
  Она собрала его вещи и отвезла к матери.
  - У меня больше нет сил бороться с его пьянством, может, вы на него повлияете.
  - О Боже, что теперь будет? А как же Маринка?
  - А что Маринка? Я не запрещаю им общаться. Она и к вам будет бегать, живём совсем рядом. Пусть лечится, что хочет пусть делает, но жить с алкоголиком нет больше сил.
  Как-то на днях Анна встретила Зину Коваленко и рассказала ей, что разошлась с Анатолием.
  - Мужик ведь не плохой, характер чудесный, но не может побороть тягу к спиртному, - жаловалась Анна.
  - Аня, давай съездим в Крюков. Там живёт одна старая цыганка, гадает по какой-то книге. Может, что-то нагадает? Я не знаю, что мне с Пашей делать.
  В субботу две женщины отправились к цыганке.
  - Ты совсем недавно перенесла большое горе, схоронила своё дитя. Крепись, так Богу угодно. Ты хочешь узнать, как жить дальше? Ты уедешь очень далеко со своей любовью. Только с ним обретёшь себя. Не отталкивай его, он принадлежит тебе, а не другой. С ним ты доживёшь до конца своих дней, но не здесь.
  После этого цыганка внимательно посмотрела на Анну и спросила дату и число рождения. Открыла книгу, нашла нужную страницу и стала говорить:
  - У тебя две дочери, но тебе не везло в жизни. Бывшие принадлежат другим женщинам, а к тебе прибьётся чужой муж, но он твоим не будет. Его тебе не отдадут. Тебе нужно уехать, сменить место жительства. В этих местах тебе счастья не видать, а там ты выйдешь замуж и будешь счастлива. К тебе придут деньги, достаток. Ты можешь остаться здесь, решение за тобой, но будешь жить в одиночестве и в нищете. Я всё сказала.
  Денег не взяла и выпроводила с миром.
  - Знаешь, Паша всё время зовёт меня уехать куда-нибудь, а я боюсь. Кто будет ухаживать за могилкой Ирочки? - с горечью рассуждала Зина.
  - А мне нагадала какого-то мужика, чушь какая-то.
  Прошло две недели, и после очередного запоя Анатолий пришёл к Анне и стал проситься назад.
  - Клянусь, что больше и в рот не возьму, - уговаривал её.
  - Нет, это не от тебя зависит, тебе нужно лечиться. Сам ты не справишься.
  - Что же мне делать? Куда податься?
  - Иди к Наташке. Она тебя любит, может, с ней найдёшь своё счастье?
  Наташка работала в смене Анатолия оператором и влюбилась в своего начальника. Придя со смены, муж часто рассказывал, что она любит его и все уже знают об этом. Мужики подшучивали:
  - Что ты не можешь удовлетворить женщину?
  - Нет, этого делать я не буду, у меня есть жена и дочь, я их люблю.
  У Наташки тоже был муж и дочь, но она сильно влюбилась в Анатолия и не могла с собой ничего поделать.
  - Вот и пойду назло тебе, думаешь, не примет?
  - Почему не примет? Примет, любовь не картошка.
  Анна верила мужу и претензий к Наташке не имела.
  Анатолий выждал, когда её Николай уедет в очередную командировку, взял чемодан и пошёл к ней. Её муж тоже пил и надоел до чёртиков, а Анатолия она не видела пьяным.
  Николай приехал, а место занято, тогда он привёл себе тоже женщину и стали они жить с подселением, две хозяйки на одной кухне.
  Марина часто бегала к отцу (жили ведь в одном посёлке), и Анне приходилось иногда забирать её оттуда, если заиграется. С Натальей общались без ругани - делить-то нечего. В посёлке поговорили, поговорили и успокоились.
  Загруженность на работе и неустроенность дома сказались на здоровье Анны, и она взяла отпуск. В профкоме предложили путёвку в Миргород, и Анна уехала на отдых.
  Сдав необходимые документы и устроившись в комнате, она вышла подышать свежим воздухом и неожиданно встретила Сашку - сварщика. Он жил в посёлке в своём доме, недалеко от Анны и работал в той же бригаде, где и Зина Коваленко.
  - Вот те на, какая встреча! - обхватив её руками, закрутил на месте. - Где бы мы ещё встретились, если не здесь. Ты давно приехала?
  - Только что. Вышла осмотреться.
  - Я уже три дня здесь. Сейчас покажу, где что расположено, - предложил Сашка.
  Он повёл её по аллее, засаженной каштанами, перевёл по мосту через Хорол и показал, где находятся лечебные корпуса, где любят гулять отдыхающие. После ужина пошли на танцплощадку. Танцор был он не ахти какой, но от неё не отходил ни на минуту. Анне хотелось познакомиться с кем-то чужим, а свои заводские надоели на работе, но как отвязаться?
  - Танцы не для меня. Может, пойдём, погуляем в парке? - предложил он.
  - Мне, собственно, всё равно, - согласилась Анна.
  Он взял её под ручку, и они пошли в сторону Хорола. Рядом с ней шёл коренастый деревенский мужик, немного выше ростом, лет на пять старше её. Костюм висел мешком, брюки лежали на туфлях складками. Анна сравнила его с Анатолием. Небо и земля. Тот высокий, спортивного телосложения с кудрявой головой. У него было три костюма разной расцветки. Анатолий сам гладил брюки, и костюм на нём сидел, как влитой. Какой бы пьяный он ни был, но до квартиры шёл, как струна. Стоило переступить через порог, силы его покидали, и он мог растянуться прямо в коридоре. Анна его никогда не поднимала, идя на кухню, переступала, и "больной" перебирался на диван, когда протрезвеет. Во время запоя ничего не ел, а после - болел и просил:
  - Аня, свари кисленький супчик. Вот дурак, зачем нажрался? Что бы я ещё хоть раз...? Недели две не пил и редко кто мог сказать, что он пьяница. Иногда Анне хотелось запустить руку в чёрные кудри и прижать к себе красивую голову, но, придя с работы, обнаруживала упавшее тело в коридоре. Всё повторялось...
  Санаторий находился на реке Хорол в живописном месте. Красивый большой парк. Корпуса утопали в зелени, много цветов. Два берега соединял пешеходный мост. Рядом с мостом находился песчаный пляж. Для лечения и отдыха было всё необходимое. В первой половине дня лечебные процедуры, вторая и вечер - для отдыха. Самое основное лечение - это минеральная вода.
  Они гуляли по парку, по набережной и Сашка рассказывал о своей жизни:
  - Каждое лето ещё пацаном я плавал с отцом на самоходной барже по Днепру. Отец на барже был шкипером. Перевозили всякие грузы от Киева до Чёрного моря. После окончания школы я оформился матросом. С нами плавало ещё два матроса и повар - Галина. Она была выше меня ростом и старше годами, но это не мешало нам вместе проводить время. Мы сами не заметили, как стали спать вместе. Вскорости меня призвали в армию, а она оказалась беременной, и мне пришлось жениться. У нас родился сын. Я не нагулялся и никого не любил. Не успел оглянуться, а уже сын женился.
  - Да, время быстро бежит. Вроде вчера родила Ларису, а она через год заканчивает университет. Что-то мы загулялись, пора и на ночлег, - спохватилась Анна.
  На следующий день она начала принимать всякие процедуры, а вечером Сашка опять от неё не отошёл, и так весь месяц. Среди отдыхающих мужчин она не видела никого, чтобы на ком-то глаз остановился. К Сашке Анна была безразлична, но гуляла с ним за неимением другого. После приезда из санатория он стал преследовать Анну. Иногда заходил домой, а больше приходил на дачу.
  - Саша, ты ведёшь себя необдуманно. Галина всё узнает, и будут большие неприятности.
  - Я разведусь с ней. Меня ничего не держит, сын взрослый, и я хочу жить с любимой женщиной. Ты мне давно нравишься.
  - Ты хороший мужик, неплохой хозяин, но я не люблю тебя. У меня было два мужа, и коллекционировать мужей я не собираюсь. Не ходи ко мне, у нас ничего не получится.
  Однажды Анна встретила соседку по даче, которая жила на севере, а летом приезжала отдыхать на Украину, чтобы заготовить варенья.
  - Я слышала, что ты разошлась с мужем и живёшь одна. Приезжай ко мне в Нефтеюганск. Там в Жилтресте нужны мастера. Они строят дома, и ты быстро получишь квартиру.
  - Это неплохая идея, я подумаю, - и записала, на всякий случай, адрес.
  Через несколько дней к Анне на квартиру пришла жена Сашки - Галина.
  - Аня, я узнала, что к тебе ходит мой муж. Я прошу тебя не забирай его у меня. Как мужчина он слабак. Сашка думает, что в его слабости виновата я, но ты же понимаешь, что это не так. Я сильно болею, у меня приступы гипертонии, и мне придётся уйти с работы. Если ты его отошьешь, он успокоится, и всё будет по-прежнему.
  - У меня с твоим мужем ничего не было, да и не могло быть. В санатории мы вместе гуляли, потому что хорошо знакомые. Возможно, он увлёкся, но это ничего не значит. Он рассказывал о вашей жизни, я о своей, просто коротали время, - успокоила её Анна.
  - Да, он правду говорил. По молодости сглупили. Ни у него, ни у меня любви не было. Родили сына. Жили у моих родителей, а свой дом строили, что зарабатывали, вкладывали в строительство. У меня огород, рынок. У него работа и дом. Вот и пролетели годы. Теперь только пожить, а уже некогда. Любви нет, но осталась привычка. Он меня уважает и жалеет, мне большего и не нужно.
  - Никуда он от тебя не денется. Как жили, так и будете жить. Не трогай его, пусть побесится, а я с ним поговорю. Ты только не говори, что была у меня, и я всё улажу, обещаю. Да вот ещё что, я скоро уеду на север, тогда у вас вообще будет всё хорошо.
  - Знаешь, когда мне сказали, что у него есть женщина, я в уме перебрала всех одиноких женщин в посёлке и остановилась на тебе. Сашка мог влюбиться только в тебя, и была права. Ты порядочная женщина, и, если бы он ушёл к тебе, мне ничего не оставалось, разве только поплакать.
  После этого разговора, Анна окончательно решила уехать, и позвала к себе Анатолия.
  - Толя, мне предлагают уехать на север, мне нужен твой совет, как поступить с Маринкой. Я могу её забрать с собой сразу, но хочется, чтобы первый класс она закончила здесь.
  - Если есть возможность уехать, уезжай. За Маринку не переживай. Она будет жить у меня. Они подружились с Любой, и Наташка будет не против. Ей есть где жить: у меня, у бабушки, - успокоил Анну бывший муж. - Устроишься и нас с Маринкой заберёшь, - засмеялся он.
  Анна не стала увольняться, а в мае взяла отпуск и вскорости уехала. С самолёта она увидела бескрайние просторы. Тайга, болота и много озёр, больших и маленьких, везде горели факелы.
  На работу приняли её по переводу мастером в колерную мастерскую, но жить пришлось пока в общежитии. Трест занимался строительством домов для нефтяников, и Анна быстро освоилась с новой работой. В её подчинении было всего четыре женщины: Нина, Дина, Зина и Тамара. Дина - одинокая, мужик-баба, материлась, курила, а остальные нормальные, семейные.
  Колерная готовила для отделки квартир шпаклёвку, колер (краску) и раскраивали обои, но всё в больших количествах. После той работы, что тянула Анна в производственном отделе - это отдых.
  Приехала она в мае, а осенью съездила за Мариной и сдала квартиру в наём. Зина Коваленко с Пашей тоже уехали, но никто не знал куда. В выходные женщины ездили в тайгу за ягодами и грибами, здесь она увидела, какая красота их окружает. В лесу море ягод: брусника, черника, голубика, малина, смородина. Здесь без дачи люди обеспечивали себя витаминами, а грибов сколько? В конце осени полетели на вертолёте за клюквой. У них это в порядке вещей. Приходили в аэропорт, покупали за два рубля билет, и вертолёт (по пути на буровую) высаживал группу ягодников на болото, вечером вывозил обратно. Анна никогда не видела, как растёт клюква. Выйдя из вертолёта, она увидела вокруг себя сплошной ковёр зелёного мха, а на нём россыпь красных (величиной с вишню) бус. Это и была клюква. Не зря женщины заставили её купить рюкзак. Ведро наполнилось очень быстро. Два ведра клюквы Анна высыпала в рюкзак и ещё ведро завязала платком.
  - Больше мне не унести, - пожаловалась она.
  - А больше тебе и не нужно, этого хватит на всю зиму, - сказала Тамара. - У тебя, кроме клюквы, уже есть брусника, черника. На следующий выходной поедем за грибами.
  Расправив спину, Анна посмотрела вокруг. Сколько глаз видит - сплошное болото. Кое-где стоят, как свечи, сухие ели. Идёшь, как по перине, ноги утопают во мху по щиколотки. При каждом шаге оно колышется и где-то ухает. Везде полно клюквы.
  - Сколько же здесь этой ягоды? Никому её не собрать, - проговорила она.
  - Ханты собирают и сдают в государство за деньги. Они живут за счёт охоты и рыболовства, а грибы и ягоды для них приработок, - объяснил один мужчина.
  Ягодники уселись обедать. Женщины расстелили клеёнку, и все стали выкладывать съестные припасы. До этого никто никого не знал, а после обеда уже знали друг друга по имени. Кроме еды появилось несколько бутылок. Пошли по кругу крышки от термосов.
  Здешние жители ехали в тайгу во всеоружии. Брали с собой еду, чем укрыться от дождя и для согрева. Клюквы набрали быстро, а до прилёта вертолёта ещё уйма времени, и пошли анекдоты и песни.
  На севере все люди были доброжелательны, никаких сплетен. В подъезде никто ни на кого не обращал внимания: кто к кому пришёл, без разницы.
  Анна нисколько не жалела, что приехала сюда. Осуществлялось гадание цыганки. Она уехала из Власовки без сожаления. Здесь её приняли доброжелательно. Зарплата у неё выше разов в пять, чем на Большой земле. В первый же месяц Анна послала Ларисе столько денег, что ей и не снилось. Все годы учёбы Ларисы она тянулась, как могла. Одежда покупалась дешёвенькая и только необходимая. Лариса претензий не предъявляла, она всё понимала. Однажды приехала на выходной и сказала:
  - Мама, Иринке, что живёт со мной в одной комнате, родители прислали посылку из Чехословакии, они там работают. Ты бы посмотрела, какие вещи? Я в жизни таких не видела. Американские джинсы, кожаная куртка, бельё.
  - Да, за границей вещи хорошие, можно всё и здесь купить, но у нас такой возможности нет. Я не могу заработать столько денег, чтобы так тебя одевать.
  - Да, я же не поэтому говорю. Разве я не понимаю? Просто красивое всё, - доказывала Лариса, и Анне хотелось хоть немного компенсировать этот пробел.
  К Новому году ей дали комнату с подселением. В соседях оказалась семья из трёх человек: Игорь Руднев - мастер столярного цеха, этого же вспомогательного участка, его жена - Ася и их взрослая дочь - Наташа.
  Новый 1981 год встречали вместе. К ним пришёл ещё начальник участка - Анатолий Иванович Шипилов с женой. Ася и Ольга - жена Анатолия Ивановича, работали в ОКСе.
  Стол ломился от блюд: салаты, холодец и многое другое. За час до Нового года выпили за близкое знакомство. На участке произошла реорганизация. Начальник треста, по какой-то причине перевёл старое руководство на другие объекты, а сюда набрал новых. Анатолий Иванович с Ольгой и Анна приехали с Украины, а Игорь и Ася из Узбекистана. После второй рюмки стало веселее. Новый год встретили шампанским и не забыли обмыть новоселье. Во время шумного веселья из кухни вышел "узбек" в длинном полосатом халате и тюбетейке на голове. В руках у него был большой разнос с пловом, посередине кучи торчала крупная головка чеснока.
  - Чеснок мне! - закричала Марина.
  - Нет, мне! - вторила ей Наташа. Пришлось головку поделить. За пловом последовали манты - чисто узбекские блюда. Веселье продолжалось до самого утра. В дальнейшем все праздники встречали в этом же составе.
  Анатолию Ивановичу с Ольгой дали отдельную квартиру сразу, а Анне и Игорю пришлось ждать почти год, но жили они дружно, как одна семья.
  После Нового года, придя с работы, Анна увидела в коридоре два холодильника.
  - Зачем вам два холодильника? - спросила она у Аси.
  - Один нам, а другой тебе. Разве тебе не нужен холодильник?
  - Нужен, конечно. Вот это подарок!
  - Мы с Игорем зашли в магазин, а там разгружают холодильники, вот мы и купили себе и тебе. Их быстро расхватали.
  - Спасибо, с меня бутылка.
  - Само собой разумеется.
  Не зря в народе говорят, что один переезд равен двум пожарам. Приехала Анна с одним чемоданом, и пришлось покупать всё необходимое - от ложки до кровати. Ей здесь всё нравилось - и работа, и люди. Не нужно никуда спешить, всё спокойно. Выполнение заказов зависело только от неё самой: вовремя завезти со склада материалы, вовремя сделать заявку в снабжение.
  Начальник треста работой Анны был доволен и выделил без очереди однокомнатную квартиру. Прошло немного времени, и она переселилась уже в двухкомнатную. Теперь у Марины была своя комната. Потихоньку стали обзаводиться мебелью. Купили диван в комнату Анны, а Марине кровать. Письменный стол и одёжный шкаф изготовили в столярном цехе из ДСП, а сосед-художник окрасил их под дерево.
  Марина обещала содержать свою комнату в идеальном порядке, в чём Анна сомневалась. Дочери отличались друг от друга не только разницей в возрасте, но и в характере. Лариса была спокойная, аккуратная. Училась на одни пятёрки. В школе её всегда хвалили. В письменном столе все тетрадки и книжки сложены в стопки, даже открытки рассортированы: подписанные отдельно, а чистые отдельно.
  У Марины всё наоборот. Училась кое-как. Приходила из школы с разорванным рукавом. Портфель тянула по земле и всегда приносила домой какую-нибудь зверюшку. В школе руководила зоологическим уголком и разговор вела только о животных - какие они хорошенькие. В классе лидировала, ей все подчинялись, и училась плохо только потому, что слушала учителя невнимательно. Ей нужно было видеть всех, узнать, кто чем занимается, ничего не упустить. Если на собрании в школе о Ларисе говорили только хорошее, то о Марине... То настроила учеников против учителей, сорвала урок. Каждый день устраивала что-то новенькое. Всегда что-то теряла. На день рождения Анна подарила ей золотые серёжки, но не прошло и года, как Марина их потеряла.
  - Мама, у меня украли серёжки, - заявила она.
  - Где, из ушей вытащили что-ли?
  - Нет, я их сняла. Они лежали на столе, а теперь их нет.
  - Кто у тебя был?
  - Нинка Завялова. Я убью её, это она украла.
  - Не смей даже думать об этом. Не пойман - не вор. Сама где-то засунула, а девочку поставишь в неудобное положение. Ещё поищи хорошенько.
  - Я везде искала, их нигде нет.
  Перед следующим днём рождения Марины прилетела на недельку Лариса. Анна ушла на работу, Марина в школу, и Лариса решила убраться в квартире. Протёрла пыль, помыла полы и заглянула к сестре в стол. "Батюшки, что здесь творится?" - подумала она и стала наводить порядок. В бумажном мусоре нашла серёжки.
  - Эти серёжки потеряла Марина? - спросила она у пришедшей с работы Анны.
  - Да эти, я знала, что где-то замыкала.
  - Теперь мы их ей и подарим, - решили обе.
  Лариса с Анной сходили в магазин. Накупили сладостей. Испекли большой красивый торт и стали ждать Марину с гостями. Вскоре появилась и именинница с девочками.
  - С днём рождения тебя, доченька.
  - С днём рождения, сестрёнка. Вот тебе от нас с мамой подарок, - подавая серьги, сказала Лариса.
  - Так это же мои серьги! - обрадованно закричала Марина. - Вы их нашли? Где они были?
  - Не важно. Главное, что нашли.
  - Это самый лучший подарок в моей жизни, спасибо! - стала она обнимать и целовать маму и сестру.
  В начале восьмидесятых годов в магазинах не было свежих овощей. Лук, морковь, свекла и картошка завозились сушённые, но постепенно люди стали расчищать участки леса и сажать эти овощи сами. Оказывается, они великолепно росли и вызревали за счёт белых ночей. Стали строить дачи и теплицы. Прокладывались автодороги и соединялись города: Тюмень, Сургут, Нижневартовск. В середине восьмидесятых уже массово завозили всё с Большой земли, вплоть до арбузов.
  - Аня, сегодня обещали завезти в магазин картошку, я заняла на тебя очередь, - сообщила соседка.
  - Это кстати, у меня всё закончилось, даже сухой нету.
  Она быстро собралась и побежала в магазин. Там стояло много людей. Некоторые сидели на полу в магазине, а остальные толпились на улице. Картошки ещё не было.
  В толпе Анна услышала знакомый голос. "Кто бы это мог быть?" - думала она.
  Подошла поближе и увидела Толика - друга Зины Коваленко.
  - Толик, как ты здесь оказался?
  - Аня! Вот так встреча. Мы с Зиной давно живём в посёлке нефтяников, а ты когда приехала?
  - В мае восьмидесятого. Я уехала, а вы ещё были на Власовке.
  - Мы дёрнули сразу после тебя.
  Пока Анна разговаривала с Толиком, привезли картошку.
  - По пятнадцать килограмм в руки! - объявила продавщица.
  Качество картошки не ахти какое, но за неимением другой, пришлось брать.
  С Толиком договорились, что в ближайшие выходные они приедут в гости.
  Через несколько дней Зина с Толиком приехали, и эта встреча была незабываемой.
  Анне казалось, что роднее Зины нет никого на свете, а как рада была Зина! Для неё, действительно, Анна, как сестра родная.
  После ужина подруги долго разговаривали, вспоминали совместную работу, личную жизнь. Чувствовалось, что тяжёлая рана зарубцевалась и Зина ожила душой.
  - Ты подумай, как точно цыганка определила нашу с тобой судьбу? - сказала Зина.
  - Я думаю, она не определила, а предложила сменить обстановку. Раз пришли за помощью, значит, прежнюю жизнь нужно ломать. В том, что она видит человека изнутри, я согласна. Не в книге, а на лице написана судьба человека или по-другому как-то она видит. Не зная меня, сказала точно, что было два мужа, что есть две дочки. И сказала, что будет мужчина, чужой, которого не отдадут. Так и вышло. Я поехала в Миргород и встретила там Сашка Редьку. Он, как репей, прицепился. Никого ко мне не подпустил и весь месяц не отходил ни на шаг. Приехали на Власовку, так он и там не давал мне проходу. Галка узнала и приходила разбираться.
  - Правда, и что было потом? - с интересом спросила Зина.
  - Я ей сказала, что у меня с ним ничего не было и не могло быть, потому что он мне не нравится. После этого я твёрдо решила уехать. Вот тебе и всё предсказание. Цыганка предложила вариант решения проблемы. Я так думаю.
  - Нет, в этом что-то есть. Как она узнала за Ирочку, за Толика? - задумчиво произнесла Зина. - Что мы должны уехать.
  - В том, что вы должны уехать, ты решила сама. На Власовке жизни у вас не будет, значит нужно уехать, а как у Толика с семьёй?
  - Он с женой развёлся, ежемесячно платит алименты, сыну пишет письма, но ответа пока не получает. Значит, она не даёт письма сыну. Недавно мы с Толиком расписались. У нас всё хорошо, он меня любит, да и я его люблю. Далеко не заглядываю, сколько проживём, то и наше.
  После этой встречи Анна с Зиной часто встречались, а потом опять потерялись. Зина с Толиком переехали где-то под Сургут, а Анна получила другую квартиру в другом микрорайоне.
  Первое время жизни на севере Анна боялась суровых зим, но оказалось, это не так и страшно. В сильные морозы дети не учились, тем более она работала в помещении. В бытовке отгородили небольшую комнату, поставили электроплиту, холодильник, и получилась уютная столовая и комната отдыха. Готовили обед сами по очереди.
  Женщинам мастер нравилась: необходимое объясняла доходчиво, не ругалась, много внесла рацпредложений, облегчающих работу и они решили её выдать замуж.
  Нашли жениха, но как свести? Все пошли в кино и там познакомили её с молодым человеком. Анне на тот момент было сорок три года, а ему тридцать два. Федя - так звали жениха, разведён. Жена и двое детей жили в Башкирии. Ему Анна понравилась, а он ей нет. Федя был невысокого роста, лысоват и картавил. Как не старался он, чтобы понравиться ей, всё безуспешно.
  - Ты для меня слишком молод, - доказывала она, хотя причина была не только в этом.
  - Посмотри на себя и на меня, я выгляжу старше, хотя и моложе, - уговаривал он.
  - Это пока, а пройдёт несколько лет, и тебя потянет на молодых, а я буду ревновать, - шутила Анна, но у неё был ещё один претендент на руку и сердце.
  На севере работало очень много болгар. Заняты они были, в основном, в строительстве.
  Многие молодые болгары женились на русских девушках и рожали детей, а другие жили
  гражданским браком, обещая золотые горы: просто-напросто проедали деньги жены, а свои отправляли в Болгарию. Вот и к Анне клеился один болгарин. Илья моложе её на один год, разведён и имел пятнадцатилетнего сына, который рос и воспитывался у родителей Ильи. Он давно работал на севере и по приезде в отпуск застал у жены любовника. После скандала они развелись. С виду Илья создавал неплохое впечатление: высокий, черноглазый, приятной наружности, но приживало Анне не нужен, и она заявила, что будет с ним жить на законных основаниях.
  - Да разве я против? Мы распишемся, а жить будем, где ты захочешь: в Болгарии, на Украине или здесь на севере. Выбор за тобой.
  Анне не сильно хотелось выходить замуж, но она мечтала поехать в Болгарию и накупить много вещей для детей.
  В СССР в то время прилавки магазинов были пустые, а за бугром - изобилие всяких шмоток. Илья взял отпуск и поехал домой. "Наверно, за советом", - подумала Анна.
  Через полтора месяца он приехал и привёз Анне приглашение.
  - Если ты не передумала, то пойдём и распишемся, и ты поедешь к моим родителям. В Софии тебя встретят и отвезут в село, - объяснил он.
  В Болгарии, как и на Украине, деревню называли селом.
  - Этот год поедешь одна, а в следующем - поедем вместе.
  Вскорости они расписались. Федя женился только через три года и тоже на украинке. Нефтеюганск - город небольшой и они часто встречались. При встрече он жалел, что Анна отвергла его, а эта жена неплохая хозяйка, но сильно пьёт, и он не знает, что с ней делать.
  Через некоторое время Анна поехала в Болгарию. Как и говорил Илья, её в Софии встретили и отвезли к его родителям. Село, где жили родители, находилось в горах.
  Отец и мать встретили её хорошо. Зарезали барашка, пригласили родню, соседей. Болгарского языка Анна не знала, но видела, что её приезду рады. Постепенно они стали понимать друг друга. Она помогала свекрови в огороде, со свёкром на ишаке ездила в горы на сенокос. Вечерами сидели у ворот с соседями и обсуждали последние новости. С наступлением темноты вокруг них летали сотни маленьких светлячков. Комаров в горах никогда не было, и это удивляло Анну. Невысокие горы и глубокие распадки очаровывали её. Склоны гор покрывала невысокая растительность: кусты боярышника, шиповника, в высохшей траве проглядывали какие-то незнакомые яркие цветы. Метрах в десяти от дома бежала неширокая речушка. Она шумела так, что казалось, идёт дождь. Анне пришлись по вкусу помидоры. Они такие сладкие, и она всё время их ела. Во дворе росли два куста раннеспелого винограда. Грозди по килограмму веса, и Анна каждое утро съедала по одной, а потом заметила, что сильно стала поправляться.
  "Нужно умерить свой аппетит, а то ни в одно платье не влезу", - подумала она.
  Основной виноградник, в пятнадцать сотых, находился в горах, недалеко от дома.
  В цокольном помещении, под домом, стояло две больших бочки под вино, но виноград был ещё зеленый.
  Незаметно пролетело время отпуска, и Анна стала собираться к отъезду. Она хотела ещё с недельку пожить в Софии. Посмотреть город, походить по магазинам. В назначенное время за нею приехали, и пришлось проститься с такими добрыми родителями мужа.
  Свекровь плакала. Она привязалась к Анне, как к своей дочке. У них было много общего. Свёкор стоял и улыбался. Ему, как мужчине, стыдно плакать, но глаза тоже были на мокром месте. Анна оглянулась - у ворот стояли два таких уже родных человека: крупный высокий мужчина в рубашке на выпуск и маленькая худенькая женщина в цветастом халате, и Анна тоже заплакала. Машина выехала из села, переехала по мостику через маленькую быструю речушку. С левой стороны дороги нависала высокая гора, а справа открывалась широкая панорама. Вблизи дороги раскинулась холмистая местность, заросшая высокой травой и кустами боярышника. Вдали были видны высокие горы. Везде паслись отары овец и коз.
  В Софии Анна посетила Кафедральный собор Александра Невского, мавзолей Георгия Димитрова. В подземном переходе посмотрела раскопки, фрагменты раскопанных кусков стен со старинными письменами. Амфоры и скульптуры.
  Большое впечатление произвела на Анну центральная улица Софии - Витоша. Она являлась пешеходной торговой улицей. По обеим её сторонам находились кафе, бары, большие и маленькие магазины. Прилавки их ломились от всевозможных товаров. Разнообразие макаронных изделий, всевозможных круп, мяса и мясных деликатесов. Упаковка и обслуживание. В промышленных магазинах вешалки забиты болгарскими и импортными товарами.
  В первую очередь Анна купила Ларисе американские джинсы, кожаную куртку, красивое нижнее бельё. Только для Ларисы она набила целый чемодан всяких вещей, второй чемодан был заполнен вещами для Марины и себя.
  В этот год Лариса уезжала по распределению на Алтай, и Анна не знала, как переправить ей вещи. Неожиданно она нашла решение. "Если Лариса не может приехать на север, то пусть приедет в Москву. Посмотрит столицу и заберёт чемодан", - подумала Анна. Недолго думая, она отправила телеграмму с описанием, где и когда встретиться.
  В Домодедово Анна во все глаза высматривала Ларису и увидела идущих по проходу дочь и брата Сашу. Несколько лет она не видела брата и вот не могла поверить своим глазам.
  - Саша, Лариса, я здесь! - крикнула она.
  Лариса кинулась к маме в объятия, а Саша подошёл спокойной походкой и обнял сестру.
  - Не ожидала меня увидеть? - спросил он.
  - Нет, конечно. Ты откуда взялся?
  - С Дальнего Востока. У меня отпуск. Я уже две недели в гостях у отца.
  - Как там отец? Ему одному тяжело. Как жаль, что мамы уже нет, я до сих пор не могу привыкнуть, хотя прошло уже почти двенадцать лет. Она тебя так ждала, всё смотрела на гору, не идёшь ли.
  - Я никак не мог приехать на похороны, - с сожалением проговорил он.
  - Я скоро заберу отца к себе. Летом ему жить неплохо, а зимой тяжело, - с грустью сказала Анна.
  Лариса не могла спокойно усидеть. Ей хотелось увидеть, что мама ей купила.
  - Это, доченька, твой чемодан. Приедешь и всё увидишь.
  - Мама, ну хоть одним глазком посмотрю?
  - Ладно, смотри, только ничего не вытягивай, - открывая чемодан, произнесла Анна.
  - Саша, я не знала, что тебя увижу, и ничего тебе не купила, разве что солнцезащитные очки?
  Она открыла свой чемодан и достала очки.
  - А мне очки купила? - спросила Лариса.
  - Тебе? Нет, не купила. Возьми эти, я везла в подарок.
  - О! Крем "Леда". Классный крем. А в моём чемодане есть крем?
  - Возьми один.
  - Аня, быстро закрывай чемодан, а то половина вещей перекочует в чемодан Ларисы, - смеясь, захлопнул чемодан Саша. Брат сильно любил племянницу и скучал больше за ней, чем за всеми остальными. После армии он часто жил у сестры и подшучивал над Ларисой.
  Как-то сестра Анатолия дала тушку кролика, и Саша решил его зажарить, а в доме Анны
  жил кот по кличке Цыган. Красивый чёрный кот. Когда Лариса делала уроки, он лежал у неё на шее, как воротник, и дремал.
  - Дядя Саша, а что это такое? - спросила она, придя со школы.
  - Да решил Цыгана зажарить, надоел он всем.
  - Ты с ума сошёл? - кидаясь в комнату, закричала она. Услышав её голос, потягиваясь,
  вышел из спальни кот. После этого случая Лариса никогда не ела крольчатину.
  - Саша, а ты к Люсе в Дрогобыч ездил?
  - Ещё нет. У меня большой отпуск, ещё съезжу. Отправлю Ларису на Алтай и поеду.
  - Внимание! У второй стойки производится регистрация на самолёт "Москва - Нефтеюганск", - прозвучало объявление из громкоговорителя.
  - Я так рада, что увидела тебя. Теперь я спокойна за Ларису, - проговорила Анна.
  - Мы всю Москву объездили. В Кремле были, в музеи ходили. Вечером уедем, билеты уже есть. За неё не переживай. Я её отправлю и сам поеду к Люсе.
  Сидя в самолёте, Анна думала о брате. Познакомились они с Люсей после Сашиной службы в армии. Дружили недолго и сыграли весёлую свадьбу в ресторане.
  Отец Люси был военным и они часто переезжали с места на место. Мама её нигде не работала, следила за дочерьми и за собой, а мама Саши, перенесшая все тяготы войны и послевоенной голодовки, заболела раком. За столом сидела измождённая, старая женщина. Её ничего не радовало, она не могла есть, только пила воду. Жили молодые супруги на съёмной квартире. Оба работали. Потом Люся родила дочь. Пошли недостатки. Саша стал выпивать, и, естественно, доходило до ругани.
  Тесть относился к зятю с пониманием, а тёща невзлюбила его сразу. После очередного скандала она приехала и забрала дочь с внучкой. Саша рассердился и уехал на Дальний Восток. С Люсей они переписывались, и ни тот, ни другой не женились. Вскорости мама
  Анны и Саши умерла, а отец остался один. Несколько раз болел воспалением лёгких, болели ноги и терял зрение.
  "Нужно срочно забирать отца к себе",- думала Анна. Под шум моторов она заснула и проснулась, когда шасси коснулось взлётной полосы.
  Среди встречающих стоял улыбающийся Илья.
  - Я так соскучился по тебе. Рассказывай, как тебя встретили, как отдыхала?
  - Встретили меня хорошо, зарезали барашка, угощали вином. Приезжала твоя сестра с мужем и детьми. Я всё время помогала твоей маме в огороде. Мне сильно понравились ваши помидоры, в них почти нет кислоты. Ешь, как яблоки. С отцом косили сено. Я сама делала копну, ему понравилось. Вот тебе отец передал бутылку ракии, -
  вынимая из чемодана двухлитровую ёмкость, сказала Анна.
  - Я ждал этот подарок. Вечером будем гулять.
  - В Москве меня встретили Лариса и брат Саша. Я из Софии дала ей телеграмму.
  - Но ты говорила, что твой брат на Дальнем Востоке?
  - Саша в отпуск к отцу приехал. Кстати, мне придётся отца забрать к себе, он сильно болеет. Теряет зрение, болят ноги. У него было ранение в голову, и даже с наушниками плохо слышит. Я думаю, мне дадут трёхкомнатную квартиру, так как отец инвалид войны, ему положено.
  В сентябре 1985 года Анна привезла отца. В этот год болгар стали отправлять в Болгарию. Остались только женатые на русских, но их перевели работать в Сургут. Так прожили они ещё два года. Ему надоело жить в общежитии и видеться только по выходным. И в следующий приезд Илья стал вести разговор о переезде в Софию. Там для Ильи и Анны уже была построена двухкомнатная квартира и выделена машина. Да и во дворе отца стоял пустой новый дом для сына.
  - Я бы не против уехать, но теперь это невозможно. Во-первых, отец, а во-вторых Анатолий не даст разрешение на выезд Марине.
  - Ты ещё не пыталась с ним поговорить, а уже сделала вывод.
  - Я знаю. Он никогда не согласится. Для него Марина - это его жизнь.
  - Понятно. Ты хочешь с ним помириться. Поэтому не хочешь со мной ехать. Если ты не поедешь, я уеду один.
  - Когда мы расписывались, ты говорил, что будешь жить там, где я захочу, а теперь ставишь условия. Я с удовольствием поехала б в Болгарию. Там есть все условия для жизни, я и права получила для вождения машины, но, увы, обстоятельства не в мою пользу. Отца и Марину я здесь не оставлю.
  - Как хочешь. Я увольняюсь и уезжаю, а ты можешь приехать, если захочешь.
  - Скатертью дорога, - махнула рукой Анна. В роли мужа он её устраивал, но многие черты характера ей не нравились: без причины ревновал, требовал особого внимания, ничем не интересовался. Анна была всесторонне развита: играла в шахматы, ходила в шахматный клуб, интересовалась спортом, и ей с ним было неинтересно. Если их пригласят в гости, значит, будет скандал. Илья пил по-русски, не пропуская ни одной рюмки, но не закусывал.
  - Кушай, - просила Анна его.
  - Мне стыдно.
  - Ты должен закусывать. Тебе будет плохо. Много пить удобно, а закусывать стыдно, - этого она понять не могла.
  Идя из гостей домой, он заявлял:
   - Я кушать хочу. Дома есть, что поесть?
  Этого достаточно, чтобы Анна взорвалась.
  - Мы ходили в гости, и я ничего дома не готовила, - раздражённо говорила она.
  Пять лет они прожили вместе. Каждый год ездили в Болгарию. Были на Чёрном море. Его родители гордились, что у них русская невестка, но Анне опять чего-то не хватало. Она злилась на себя, но ничего не могла с собой поделать. Очередного мужа отпустила без сожаления.
  Из троих мужей ей интересен был только Анатолий. Он болел алкоголизмом, но с ним можно было говорить обо всём. В юности играл в футбол, на заводе вёл спортивную секцию. Ездил на многие соревнования и к спорту приучил и Анну. К её мнению всегда прислушивался. После окончания техникума его поставили начальником смены, и, если работал ночью, дома не мог уснуть, пока не расскажет опроблемах на производстве.
  Ему важно было услышать мнение жены: где поступил правильно, а где нет. Теперь он жил с другой, но по-прежнему любил Анну и в письмах к дочери просил забрать его к себе.
  После отъезда Анны Анатолий ездил в Феодосию к известному в то время доктору Довженко, закодировался на пять лет и не терял надежды соединиться с бывшей семьёй. Ему достался дар от отца- умение работать с людьми, и его поставили заместителем директора завода по производству. Все последующие годы Анатолий кодировался от алкоголя и больше не пил, но Анна не хотела возвращаться к прошлой жизни. Её устраивали дружеские отношения с ним и его женой, поэтому и ревновал её Илья к бывшему мужу. После отъезда в Болгарию Илья часто писал, просил жену приехать. Анна с ним не разводилась, но ехать к нему не собиралась.
  Во второй половине апреля 1986 года Анна повезла отца в Тюмень на операцию глаза.
  Как инвалида ВОВ приняли его без очереди и назначили день операции.
   "Есть возможность съездить на Украину и принять радоновые ванны в Знаменке. Другого такого случая не будет", - подумала она. Из разговора с доктором Анна поняла, что отец пробудет в больнице не менее двух недель, а её всё чаще беспокоила спина.
  "Десять дней на процедуры, два дня на перелёт, я успею забрать отца и вернуться в Нефтеюганск", - распланировала Анна. В очереди за билетом на самолёт она услышала новость, что на Чернобыльской АЭС 26 апреля взорвался атомный реактор. Все говорили о каком-то облаке но Анна не обратила на это внимания. В санаторий её без направления не приняли, пришлось снять квартиру и ходить на ванны за деньги. Питалась в городской столовой или, где придётся. На рынке пусто, в магазинах, кроме кильки в консервах, тоже ничего не было. Хозяйке сосед-рыбак предложил карасей, и Анна вошла с ней в долю. Жареная рыба понравилась, и она с голодухи ела с аппетитом. К вечеру ей стало плохо. Всё тело бил озноб, пот лил ручьём, открылась рвота. За ночь Анна так ослабла, что еле на такси доехала в Александрию к сестре. Там её кое-как отпоили, привели в надлежащее состояние и отправили обратно в Киев. На самолёте вернулась в Тюмень. Отца уже выписали, и врачи не могли понять, куда делась дочь? Пришлось всё рассказать. Врач, который делал отцу операцию, объяснил, что болезнь Анны была не от карасей, а от радоновых ванн и радиации. Все окружающие Чернобыль области попали в зону радиации. Плюс радоновые ванны. "Лечение" и переезды влетели Анне в копеечку.
  Глаз у отца стал видеть, но через очки. Для него это было счастье, так как он сильно любил читать. Отец мог прожить без еды, но с книгой. Спал он в комнате Марины. Ему у дочери всё нравилось. Чисто, тепло, еды хватало, но для Анны забот прибавилось. Каждый день нужно прибежать с работы и подогреть обед. Она потихоньку стала приучать его пользоваться газом.
  Однажды придя с работы, Анна застала отца у плиты.
  - Хотел подогреть суп, так газ закончился, - сообщил отец.
  Она подошла к плите и зажгла конфорку.
  - Ты открыл газ в духовке, а поджигал под супом, - стоя возле плиты, объясняла Анна.
  В этот момент произошёл взрыв. Дверка духовки открылась, пламя прошлось по спине Анны и обожгло волосы. После этого она запретила отцу пользоваться газом, а поставила на стол небольшую электроплитку. Ему трудно было приспособиться к городским условиям жизни. Он часто забывал закрыть кран с водой, несколько раз затапливал соседей, и приходилось ремонтировать квартиры соседей. Как-то на день рождения Марине подарили щенка, и он привязался к деду больше, чем к внучке. Дед его кормил, гулял с ним на улице. Джек, обычная дворняжка, бегал без поводка, но от хозяина не отходил ни на шаг. Дед садился на скамейку отдохнуть, и Джек ложился у его ног. Спал он в комнате деда на коврике возле кровати. Отец всё больше и больше терял слух, и пёс понимал, что хозяин не слышит его лая. Джек вставал на задние лапы и тянул его за штаны: пора гулять. Дед разговаривал с собакой, как с человеком, и они понимали друг друга. Летом Марина уехала в пионерский лагерь и не сказала, что не все уколы сделаны от чумки, и Джек заболел. Спасти не удалось, он умер. Анна никогда не видела отца плачущим. Он уткнулся в подушку лицом и рыдал.
  - Никогда не думал, что так жалко будет собаку! - говорил отец, вытирая слёзы.
  Как и предполагала Анна, ей дали трёхкомнатную квартиру на первом этаже, и отец много времени проводил на улице. Сильно скучал за Джеком, но другую собаку не хотел.
  Вроде недавно Анна приехала на север, а уже прошло семь лет, и ей торжественно вручили пенсионное удостоверение. По второму списку она вышла на отдых в пятдесят лет с пенсией 132 рубля, но если Анна не будет получать пенсию два года, то потом ей назначат 150 пожизненно. Её это устраивало, так как она не собиралась прекращать работу.
  Пролетели и эти два года, и в стране стало происходить что-то невообразимое. Горбачёв подал в отставку, СССР развалился, в Москве люди выходили на площади с требованиями. Они не могли понять, кто прав, кто виноват. Ждали чего-то лучшего, а становилось всё хуже и хуже. Банки заморозили вклады, которые впоследствии пропали.
  Каждую сэкономленную копейку Анна несла в сберкассу: это на старость и всё рухнуло в одночасье. Богатства страны поделили на какие-то ваучеры и раздали по одному на человека. Потом эти ваучеры кто-то скупил. Нефтеюганскгазпром стал акционерным обществом, и нефтяникам раздали акции. Предприятия, обслуживающие буровиков, разваливались, зарплату не выдавали месяцами, а принуждали за бесценок продавать акции. Разрешили приватизировать квартиры и не только. Появились миллионеры и бедные нефтяники. Строить жилые дома прекратили, и трест "Жилстрой "развалился". Вспомогательные участки безжалостно разворовывались. Стали появляться множество малых строительных предприятий. Монтажники, отделочники и другие специалисты уходили в эти организации.
  Появилась свобода выбора, и Анна бралась за любую предложенную работу. Пришлось поработать и прорабом, и начальником строительного участка, но малые предприятия не выдерживали конкуренции и быстро закрывались. Однажды она прочитала объявление в газете: "Требуется начальник ОКСа в пассажирское автотранспортное предприятие", и решила попробовать.
  - Я пришла по объявлению, - обратилась Анна к заместителю директора ПАТП по капстроительству, протягивая свои документы.
  За столом сидел молодой человек лет тридцати в очках. Он внимательно посмотрел на вошедшую женщину и сказал:
  - Нам желательно мужчину.
  - В газете такой ссылки не было.
  - У нас автобусный парк и строить необходимо стоянки и гаражи для автобусов. Вращаться придётся среди шоферов, а они бывают грубые.
  - Я работала постоянно с мужчинами, и если вам нужен специалист, то это я, а если мужчина, то извините.
  - О-о, а вы мне нравитесь, - заулыбался он. - Приходите завтра, и мы всё решим. Документы побудут у меня, я их посмотрю.
  Анна уже знала, что её примут. Зам. обязательно позвонит на прежнее место её работы, а там ничего плохого о ней не скажут.
  На второй день Анну оформили, выделили отдельный кабинет и предоставили полную свободу. Она сама писала сметы, чертила чертежи, нанимала рабочих и сама ими руководила. Работа ей нравилась. У неё появилась возможность выполнять работы на заказ. Чертежи и сметы пользовались спросом и хорошо оплачивались.
  После отъезда Ильи в Болгарию она жила одна. Марина после восьми классов уехала на Украину к отцу и поступила в ветеринарный техникум. На втором курсе забеременела и родила дочку. В 1990 году пригласила на свадьбу.
  - Папа, Марина выходит замуж и приглашает нас на свадьбу. Я долго думала и хочу с тобой посоветоваться. У тебя со здоровьем всё хуже и хуже, и если с тобой что-то случится, мне не хотелось бы тебя здесь хоронить. Я когда-нибудь отсюда уеду, а ты останешься лежать в чужой земле.
  - Какая разница, в какой земле лежать? Мне всё равно, я не суеверный.
  - А мне не всё равно. Я всю оставшуюся жизнь буду казнить себя, что оставила тебя здесь. Давай я отвезу тебя к Василию. Там жить будешь не так, как здесь, но голодного он тебя не оставит.
  - У меня сильно болят ноги, и я не смогу доехать, - забеспокоился он.
  - Как-нибудь доедем, - успокоила его Анна.
  Нефтеюганск - город небольшой, и она часто встречала Фёдора. Он узнал, что Илья уехал, и старался попадать ей на глаза.
  - О, Федя, а я только о тебе подумала, - обрадовалась Анна идущему навстречу Фёдору.
  - Что-то случилось? - спросил он.
  - Мне нужна твоя помощь. Марина выходит замуж, и мне необходимо ехать на свадьбу, заодно хочу отца отправить к брату. Ты не мог бы подвезти его прямо к самолёту?
  - Нет проблем, когда соберётесь - позвони.
  С горем пополам Анна довезла отца на Украину, но была сильно разочарована. Брат и его жена часто прикладывались к бутылке, и в квартире было грязно и неуютно.
  "Что я наделала? Куда привезла отца?" - с ужасом подумала Анна.
  - Ты, сестра, не переживай. Мы отца не обидим. Он будет всегда накормлен и спать будет в чистой постели, - стал убеждать Василий.
  Через какое-то время двоюродная сестра писала: "Недавно ездила на Власовку проведать дядю. Живёт Вася и Тонька бедно, но дядя спит в чистой рубашке и подштаниках, кровать застлана простыней, на подушке наволочка и одеяло в пододеяльнике - всё чистое. Они же не знали, что я приеду, значит, за отцом следят. Дядя говорит, что кормят его хорошо, но сильно скучает за тобой, и ждёт, когда приедешь".
  Свадьбу отгуляли. На невесте было очень красивое длинное белое платье в талию, а на голове шапочка из цветов и фата. Жених, как обычно, в чёрном костюме. Жить Марина осталась в бывшей нашей квартире, а молодого мужа, к сожалению, сразу забрали в армию.
  Служил Сергей в Киеве два года. За это время Марина его разлюбила, а может, и не любила. Забрала Настю и приехала к Анне в Нефтеюганск. С Сергеем она развелась, и никакие уговоры не помогли.
  В течение этих двух лет Федя развёлся со своей алкоголичкой и перешёл жить к Анне. Вначале к нему сильной любви не было. Он ей нравился своей аккуратностью. Всегда следил за своей внешностью. К мнению Анны прислушивался, во всём подчинялся, и постепенно она его полюбила, даже стала ревновать. Совместно построили дачу, гараж, купили машину "шестёрку". Жили хорошо, слаженно, но кошелёк у каждого был свой. Феде это не нравилось. Он хотел, что бы всё было общее, но у Анны на этот счёт было своё мнение. У него от первого брака было двое детей, и он платил алименты, а она из своих денег помогала своим дочерям. Анна считала, что каждый может распоряжаться своими деньгами по своему усмотрению, а на питание и общие нужды они складывались. Скандала не было. Каждую осень Анна любила ездить в лес за грибами и ягодами, а Федя терпеть не мог бродить по лесу. Его раздражал валёжник.
  В выходные он отвозил её в лес, а вечером забирал с дарами тайги. В лесу Анна ходила одна, никого не боялась, наоборот, ей мешало ауканье, и она не хотела быть к кому-то привязанной.
   "Пора и перекусить", - подумала Анна. Сняв рюкзак с грибами и усевшись поудобнее на упавшем дереве, она принялась за еду, а вокруг тайга жила своей жизнью. Вверху ветер раскачивал вековые кедры, птицы наперебой распевали свои песни, пахло прелыми листьями, между кустиками брусники сновали крупные рыжие муравьи. Каждую осень Анна ездила в лес и не могла налюбоваться его красотой. Вокруг кедров лежало много шишек, только собирай. Всего не унести. Она знала ягодные и грибные места, и пустой никогда не возвращалась. Отдохнув, Анна достала из рюкзака мешок и стала собирать шишки.
  Набрав полный мешок, она посмотрела на собранное богатство и подумала: "Жадность фраера сгубила, как нести?"
  Если бы кто увидел, как Анна тащила всё это! За спиной рюкзак, в руках вёдра, а мешок привязала к поясу и тащила волоком. Пришлось часто отдыхать и выбирать тропинку без кустов и валёжника. Метров за триста она оставила рюкзак и мешок в кустах, а с вёдрами вышла на дорогу. Федя уже ждал её и стал ругаться:
  - Ты что, весь лес собралась унести?
  - Весь не весь, а собрала много. Пошли, поможешь, здесь недалеко. Зимой любишь щелкать орешки, вот и понеси хоть немножко.
  Поставив ягоды в машину, они пошли за остальным. И так каждую осень Анна собирала ягоды, грибы, шишки, а за клюквой возил с предприятия автобус или летали на вертолёте. На целую зиму хватало запасов из леса. Жила Анна с Федей душа в душу восемь лет. Построили дачу, сажали картошку, свеклу, морковь. За счёт белых ночей там вырастало всё, даже клубника. На выходные съезжались на дачу знакомые: жарили шашлыки, пили, гуляли, а потом она стала задумываться: "Не пора ли перебираться к детям поближе?
  Иногда ночами не спала, думала, как ей поступить? На пенсии она уже давно, работать надоело, а без работы сидеть дома и ухаживать только за Федей тоже не дело. Возможно, он её никогда не бросит, но уверенности в этом нет, и Анна решила поговорить:
  - Федя, я хочу уехать к детям, ты поедешь со мной?
  - Вот те на! Ты что это придумала? Мне до пенсии ещё шесть лет. Разве тебе здесь плохо? Я тебя чем-то обидел?
  - Нет, мне с тобой очень хорошо, но я не уверена, что ты со временем не станешь искать любовь на стороне.
  - Этого никогда не будет. Я люблю тебя, и мне никто другой не нужен. Я тебя не оставлю.
  - Я намного старше тебя и с каждым годом буду стареть.
  - А я что, буду молодеть?
  - Нет, ты тоже будешь стареть, но мужчины этого не замечают, и их глаза ищут молодых, а я на старости хочу покоя, и лишние переживания мне ни к чему. Я твёрдо решила уехать, но с годик хочу пожить одна. Мне нужно привыкнуть жить без тебя.
  Были слёзы, были переживания, но они расстались. Федя переехал в свою квартиру, часто приходил, звонил и справлялся о здоровье. Так прошёл год. Марина давно уже жила в Бийске на Алтае возле старшей сестры Ларисы. Благодаря перестройке, Анна заработала денег и купила ей квартиру. В 1997 году Марина поехала на юбилей к отцу и на Украине встретила свою половинку. Они тайно обвенчались. Анна продала квартиру и купила ей на Украине, а сама переехала в Бийск, в квартиру Марины рядом со старшей дочерью.
  Со временем увлеклась рыбалкой и целое лето проводила время на Бие. Появились подруги, одна из них оказалась тоже заядлой рыбачкой. Дом, где жила Анна, стоял рядом с сосновым бором, и подруги часто гуляли в нём. Контакт с Федей потерялся, и она не знала, как сложилась его судьба дальше.
  Сидя с удочкой на берегу, Анна часто анализировала свою прошедшую жизнь. Вспоминала свои ошибки, а может, это были и не ошибки вовсе, а начертано на карте её жизни? Всё время ей чего-то не хватало. Добивалась справедливости. Не покорялась мужской воле. Ей казалось, что она способна добиться большего. В государстве, а может, и во всём мире устроено всё не так. Как жаль, что пришла старость, болезни. Она многого не успела. Если бы не война, если бы не то, не другое...
  "Чего ты ноешь! - кричит сознание. - Ты дала жизнь двум дочерям, у тебя внуки. Ещё жизнь не окончена. У тебя есть крыша над головой, ты не голодаешь. У тебя много свободного времени. Живи, твори, наслаждайся жизнью. Вокруг тебя прекрасная природа, любуйся ею".
  - Ты что, уснула? - кричит Валентина. - У тебя клюёт.
  Анна подсекла и осторожно стала вытаскивать на берег увесистого леща. - Валюха, а жизнь всё-таки прекрасная штука! - произнесла Анна и вновь забросила удочку в воду, удобно усаживаясь на рыбацкий стульчик...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"