Шатт И Амарга : другие произведения.

3. И кому теперь достанется эта загадочная тварь?

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 9.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Стангрев, Божьим промыслом наделенный разумом и речью, имеет образ с людским схожий, отличен же парой крыл, подобных крылам нетопырей ночных, летучих, не приемлет ни мяса, ни плодов земных, приемлет лишь свежую кровь тварей пернатых и четвероногих, коих не убивает, но усыпляет на время, дабы без помех насытить голод свой."
  
  Ирги Иргиаро по прозвищу Сыч-охотник
  
   Ун встретил нас со щенячьим восторгом - вылетел в сени, взвизгнул, подпрыгнул, чуть не сшиб с ног.
  -Прекрати, малыш.
   Чуть осадил назад и уселся на пороге в комнату, перегораживая проход, преданно глядя в глаза, а хвост жизнерадостно возил по полу.
  -Отойди с дороги.
   Ногой я подвинул от стены широкую лавку, уложил кадакарскую тварь.
  -Редда, пригляди.
  А сам взял с припечка котел, набрал воды из бадьи в сенях, подкинул в печку дровишек и поставил котел греться. Хорошо, угли не прогорели. Провозись я там, в деревне, еще полчетверти - выстыла б изба. А ентому - ему тепло надобно.
   Вернулся к лавке, на которой уже происходило слабое шевеление. Редда прижала буйного больного тяжелой мордой и жалобно глядела на меня.
  -Ну-ну, хозяюшка.
   Выпутывать его из сети я даже и не пытался. Просто срезал к чертям и сеть, и лохмотья, правда, проверяя на всякий случай, не растут ли, часом, оные из кадакарского жителя. Вода согрелась, подволок котел, лохань, взял чистую рубаху и принялся мыть это несчастное создание.
   Действительно, крылья, прах меня побери! Огромные, нетопыриные, черные крылища. Растянуть, чтобы глянуть размах, не представлялось возможным - тесна комнатенка у Сыча-охотника. Но и так видать, что с левым - непорядок. Кость сломана. Средний "палец". Боги, это ведь действительно существо с крыльями! С самыми что ни на есть...
   И чего мне с ним делать, с крылом ентим, скажите на милость? Бог с ним, сперва осмотрим все остальное. Но с остальным оказалось не легче. Лицо, руки, ноги - обморожения, кожа лохмами, розовато сочащаяся сукровицей - ладно. Медвежье сало с травками - мазь, что мать Этарда дала, для Редды. Вон на правом ухе до сих пор следок остался. И как она ухитрилась тогда обморозиться?.. Ладони - остановить кровь, перевязать. Тоже несложно. Но вот дальше...
   Во-первых, у крылатого моего приобретения обнаружилось нечто навроде птичьего "киля" - ребра остро выдавались вперед. И мышцы росли совершенно не так, как положено, и вся эта красота исполосована была поджившими уже рубцами, словно от когтей (со снежным котом он, что ли, целовался?) - а когда я, смазав рубцы, его перевернул, то и со спины не нашел для себя ничего утешительного.
   Это - ребро сломано, или так и полагается? Что сломано хотя бы одно ребро, а скорее - пара, я понимал - дышал парнишка мелко и судорожно - верный признак. Но вот сколько, где и как - это уж увольте. Меня много чему учили, но такое... Увидала бы его Красавица Раэль - удавилась бы. Вот придут завтра марантины - пущай и глядят. А я, медведь тильский, тупоголовый охотник, крыло просто связал все вместе и прикрутил ему к спине, а грудь замотал натуго тоже целиком, даже и не пытаясь совместить то, чего не понимаю.
   Потом занялся головой. По голове попало основательно, Рагнар багром заехал, не иначе. Ноги выдерну скотине. Я обрезал густые черные волосы вокруг большой кровавой ссадины, смазал, чтобы кровь остановить, забинтовал - пришлось использовать и вторую рубаху. Сталбыть, Сыч, и в одной походишь. Не сахарный, небось. Где ж енто видано - три рубахи иметь! Ты ж, того - охотник, не аристократ какой-нибудь.
   А парнишка снова застонал, шепнул что-то вроде "мама", открыл глаза - черные, бездумные, невидящие и обмяк на руках у меня, и холодом продрало до костей, и чужие, заиндевелые губы сами вытолкнули:
  -Лерг...
   И я опомнился.
  Совсем ты, паря, того. Сбрендил, то есть. Какой он тебе к чертовой матери Лерг, окстись! Ты глянь на него получше, да губу ему оттяни, клычатами арваранскими полюбуйся.
   Помотал головой, отгоняя наваждение. Сглотнул. Ноги враз ослабли, руки тряслись, я опустил парнишку на лавку и полез в пояс за трубкой.
   Надо же, чего примерещится. А все - воспоминания, дружище Ирги. Воспоминания, они - того. До добра не доводят. Так и знай. Набил трубку, и только чиркнул кресалом, как добыча моя, захрипев, повалилась с лавки - я еле успел подхватить - и обильно оросила желчью мои штаны и единственную теперь рубаху.
   Собаки взволновались, лезли под ноги, я отпихнул Уна, цыкнул на Редду, не выпуская мальчишку. Тощее тело содрогалось в спазмах, он рвался и бился в моих руках, а я только и мог, что бормотать:
  -Тихо-тихо. Сейчас. Сейчас пройдет. Все пройдет,- да держать его так, чтобы не заляпать повязки.
   Наконец несчастный желудок избавился от всего, от чего мог. Слава богам, в котле еще что-то осталось. Я снова умыл пациента.
   Сотрясение мозга, ч-черт. И голод. Что бы там ни было, парнишка истощен сверх всякой меры. Не может быть, чтобы такая худоба была ему положена по рождению. А кормить его сейчас - только мучить. Не впрок пойдет...
   Боги, что же мне с тобою делать, друг? Не лекарь я, не обучен... Худо-бедно перевязать могу, сломанную кость зафиксировать. А тебе вон как досталось, да и кости, уж извини, у тебя такие, что хрен разберешь, где чего... Эх, тварочка ты, тварочка... Скорей бы уж мать Этарда приходила, что ли...
   Отнес я парня на койку, уложил сломанным крылом вверх, для верности прихватил ремнями у пояса и под мышками. Полежи, приятель, на полубрюхе, даже если ты и не привык так спать. Потревожишь ведь кость, кое-как, на глазок, совмещенную. Понятия не имею, как лечат таких, как ты...
   Редда запрыгнула к нему, облизала лицо, шею, улеглась рядом, и парнишка потянулся к ней, приткнулся к теплому песьему боку. Я укрыл его одеялом и парой шкур поверх и понял, что сделал все, что в моих силах.
   Соорудил себе подстилку у печки по пути к двери. Ун, верная душа, на койку не пошел - завалился мне на ноги, припечатав их к полу накрепко.
  -Эх ты, собачий сын.
  Он вздохнул.
   Ладно, пора и на боковую. Рассвет уж скоро. И, проваливаясь в сон, я вдруг подумал - а с утра-то из Бессмарага придут за парнем. Отдашь?
   Но ответить себе не успел.
  
  
  Альсарена Треверра
  
   Леттиса растолкала меня еще затемно.
  -Вставай, - шипела она, округлив глаза, - вставай скорее, а то опоздаем. Одевайся, бери деньги, и пошли.
   Я повертела головой и обнаружила, что Ильдир поспешно натягивает платье. Леттиса была уже полностью одета, даже капюшон надвинула на голову.
  -Ты что? - возмутилась я, - Такая рань! До утренней молитвы по меньшей мере шестая четверти.
  -При чем тут молитва? Мы должны успеть раньше Малены. Иначе шиш получим. Шевелись, не зевай.
  -Иль! - взмолилась я, - Что она затеяла?
  -Не знаю, - флегматично отозвалась Ильдир, - По пути объяснит. Надеюсь. Одевайся, Альса.
  Пришлось одеться, обуться, укутаться в плащ и спуститься за девочками в предутреннюю холодищу.
  -Как ты собираешься выйти?- осведомилась Ильдир.
  -Мы что, сбегаем?- испугалась я.
  -Не сбегаем. Выйдем, расскажу,- Летта отмахнулась,- Ключ с тобой?
  -Со мной. Только я тебе его не дам.
  -Почему это не дашь?
  -Потому это не дам. Чтобы у меня его потом отобрали?
  -Ах, вот как? Ну и не очень-то хотелось, - она подумала, потом пожала плечами, - Хорошо. Давайте к воротам. Я разберусь с Вербой.
  Летта крадучись зашла в привратницкую. Почти сразу вышла. За ней, в шлепанцах и ночной рубахе выползла Верба. Верба почему-то не ворчала и не бубнила себе под нос, как всегда. Молча она отперла нам ворота. И только проходя мимо я поняла - Верба продолжала преспокойно спать. Створка захлопнулась у нас за спинами, загремел засов.
  -А она на нас не нажалуется?
  -Она ничего не вспомнит, - Летта зевнула,- так что зря ты жалась насчет ключа.
  -Ага? А следы?
  -Лираэнская мнительность, - поставила диагноз Ильдир.
  -Давай, рассказывай, - потребовала я, - Вскочили, ни свет, ни заря...
  -Это все Норвов кофе, - неопределенно пояснила Летта.
  Мы выбрались на занесенную снегом дорогу. Я опять обратила Леттино внимание на следы: даже если Верба ничего про нас не скажет, скрыть наше путешествие все равно не удастся.
  -Чепуха. Когда эти сони-засони продерут глаза, дело уже будет сделано. Ха-ха! На этот раз в дураках останется Малена!
  И она сделала несколько танцевальных па, взметнув полой снежный бурун.
   О соперничестве Летты и Малены я прекрасно знала. Это было как бы состязание двух партий - старшие сестры и мирские сестры, предводительницами которых обе являлись. Малена, восходящая звезда Бессмарага, была любимицей матери Этарды. Летта же изо всех сил старалась ее переплюнуть.
   Теперь у Летты появился очень хороший шанс. Вчера, напившись на ночь кофе, она не могла уснуть и от нечего делать размышляла о пойманной мужиками кадакарской твари. И додумалась вот до чего: кадакарская тварь по описанию очень и очень походила на некое таинственное существо, в старых текстах именуемое "пьющим кровь", "стангревом" на мертвом лиранате. Она даже кое-что процитировала на память: "Стангрев, Божьим промыслом наделенный разумом и речью, имеет образ с людским схожий, отличен же парой крыл, подобных крылам нетопырей ночных, летучих, не приемлет ни мяса, ни плодов земных, приемлет лишь свежую кровь тварей пернатых и четвероногих, коих не убивает, но усыпляет на время, дабы без помех насытить голод свой."
  -Любопытно, не спорю, - согласилась я, - Но при чем тут Малена?
  -Малена - не такая дурочка, как ты, - отрезала Леттиса,- Малена сразу смекнет что к чему. Учили тебя, учили, а все без толку.
  -Кажется, я догадалась,- перебила Ильдир.- "Усыпляет, но не убивает", так? Должно быть, у него, у стангрева, есть железы, вырабатывающие снотворное вещество. Вероятно, не только снотворное, но и обезболивающее. Иначе, как бы скотина позволяла ему подобраться к себе так близко? Эти его свойства весьма любопытны.
  -А-а! - обрадовалась Летта, - Дайте мне только заполучить этого стангрева! Уж я найду ему применение!
  Я хмыкнула:
  -Будешь держать его в клетке впроголодь, а перед операцией натравливать на пациента?
  -У тебя, Альса, нездоровая фантазия,- поморщилась она.- Сказано же, стангрев - существо разумное, обладающее речью. Я уверена, что смогу уговорить его на сотрудничество.
  -Да ну? Ты знаешь стангревский язык?
  -Я умею лечить. И Ильдир умеет. Подозреваю, мы найдем беднягу в прежалком состоянии. Если он действительно - разумное существо, то не откажется помочь нам в благодарность за лечение.
  Она помолчала, потом добавила тоном ниже:
  -И потом, мне безумно хочется посмотреть, как этот стангрев устроен. Как к нему крепятся три пары конечностей? Вы только представьте - две руки, две ноги и два крыла. Причем два действующих крыла с мощной мускулатурой. Все, что я знаю о строении теплокровных, не предусматривает возможности иметь еще одну пару конечностей.
  -А с чего ты взяла, что у стангрева три пары конечностей? - перебила рассудительная Ильдир, - Скорее всего, крылья - это видоизмененные руки, и конечностей у него четыре, как и у всех.
  -А с чего ты взяла, что стангрев - теплокровный? - вставила я с умным видом.
  А про себя подумала - с чего она взяла, что эта тварь вообще - стангрев? То-то будет разочарование, если им окажется обыкновенная гигантская летучая мышь.
   Тут заснеженная дорога вывела нас на деревенскую улицу. Мы свернули к трактиру. Летта принялась дергать ручку колокольца, подняв трезвон на весь дом. Во дворе забрехал пес. Через некоторое время внутри зашаркали, завозились. Скрежетнул засов. В щель просунулись борода и нос трактирщика Эрба.
  -Кого это черти в такую рань... А-а, доброго утреца, барышни марантины!
  -И тебе доброго утра, Эрб. Мы - от матери Этарды, - нагло заявила Летта, - Пришли забрать пойманного вчера стангрева.
  -Кого? - опешил Эрб.
  -Кадакарскую тварь, - пояснила я.
  Эрб почесал в бороде.
  -Тварь-то... Дак она того... Этого...
  -Умерла? - ахнула Леттиса.
  -Дак того... Почем я знаю? Сыч ее навроде к себе забрал. Он словил, он, сталбыть и забрал.
  -Какой-такой Сыч? - удивилась я.
  -Дак охотник, того. В Долгощелье живет. Во-он тамочки, - Эрб махнул рукой в сторону Алхари, - С него спросите. У нас-то ей делать неча. Твари, то есть. Страшенная, как смертный грех. Вы, барышни, с него и спросите. С Сыча, то есть.
  -Где ж это Долгощелье? - поинтересовалась я.
  -Знаю, где Долгощелье, - Летта отстранила хозяина и прошла в дом, - Ты, Эрб, приготовь нам лошадку, чтобы тварь перевезти, а мы пока в зале посидим, погреемся.
  -Можа, горячего чего? Данка-то моя уже встала, печи топит.
  -Мы спешим, приготовь лошадку.
  -Будь сделано, - и Эрб выкатился, никаких больше вопросов не задавая.
  И не любопытствуя, почему это мы, явившись по велению матери настоятельницы, своей лошадки не взяли, хотя в монастыре таковая имеется.
  -Видела я этого Сыча, - сказала Летта, - Дикарь натуральный. Шевелюра, бородища - один нос торчит. Руки волосатые. Звероподобный тип. Но денежки любит. За денежки мать родную продаст, не то что стангрева. Он сюда иной раз захаживает, у Эрба арварановку берет.
   Разомлев в тепле, я оглядывала пустой зал. Где-то наверху спят мои приятели, альханы. Вот поведу обратно лошадку, когда управимся со стангревом - повидаю их. Посмотрю, как там у Волга глаз зажил, заодно договорюсь с Норвом о новой встрече. Вряд ли они долго задержатся в Арбеноре. Прежде, чем откроется перевал, им надо сделать минимум одну ходку.
   Вернулся Эрб.
  -Лошадка оседлана, барышни марантины.
  Косматый пегий конек уже ждал нас во дворе. Ильдир ухватила его под уздцы, а мы с Эрбом открыли ворота. Близился рассвет, во многих домах зажглись окошки. Из труб тянулись к низкому небу дымки. Мы миновали околицу. Леттиса сказала:
  -Не пропусти тропку, Иль. Вон за тем поворотом направо начнется подъем.
  Ильдир кивнула. Они с лошадью шли впереди, кое-как утаптывая рыхлый снег. На востоке, между зубцов Алхари, Спящего Дракона, небо нехотя выцветало. Со стороны Бессмарага донесся печальный плачущий звон. Утренняя молитва.
  -Ручаюсь, мы столкнемся с Маленой на обратном пути, - проворчала Леттиса, - Но черта с два я отдам ей стангрева.
  -Мы купим его на мои деньги, - я похлопала себя по поясу, - Он будет по праву наш. Даже Этарда не сможет его отобрать.
   Тропинка круто вилась меж сосен и засыпанных чуть ли не с головой кустов можжевельника. Поросль густела и скоро превратилась в настоящий лес. Справа поднялись отвесные скалы. Тропа еще пару раз повернула и вывела нас на полянку, плотно окруженную сосняком, а с тыла - молодыми елками.
   На фоне елок мы не сразу разглядели охотничий домик. Фундамент из булыжника, толстенные бревна, соломенная кровля с наползшей шапкой обледенелого снега почти скрывала низкую дверь и пару слепых окошек. Неширокий двор перед избушкой был испещрен собачьими следами. Пахло смолистым дымом - охотник, вероятно, уже встал и занимался хозяйством.
   Леттиса уверенно приблизилась и постучала. Изнутри коротко взгавкнули, потом дверь отворилась.
   То, что выдвинулось наружу... М-м-м... Видели ли вы когда-нибудь высокий холм, сплошь заросший черным можжевельником? Так вот, если на такой холм напялить кожаную котту и штаны, а потом втиснуть его в маленькую избушку, то получится как раз то, что мы лицезрели. Можжевеловые заросли на вершине холма подернулись рябью. Должно быть, скрывавшиеся под ними брови, губы и щеки состроили вопросительную гримасу.
  -Доброе утро, любезный, - бодро поздоровалась Летта. - Нас послала мать настоятельница забрать пойманного тобой вчера стангрева в монастырь.
  Поросль снова зашевелилась, и из чащи донесся звериный рык:
  -Че? С какого-такого погреба?
  -Стангрева. Летающую тварь, похожую на нетопыря. Ты ведь вчера поймал нетопыря?
  -Тварь-то? А как же. Споймал, того. Тока не нетопырь енто. Не-е, не нетопырь.
  Тут из-за холма выглянула остроухая собачья морда.
  -Обожди, хозяюшка, - проревел холм, и лапища-коряга заправила морду обратно...
  -Я надеюсь, стангрев еще жив?
  -Че? Стал... трезв?
  -Тварь, которую ты поймал. Похожая на нетопыря, но не нетопырь. Он жив?
  Холм переступил с ноги на ногу и неуклюже повернулся, заглядывая под локоть внутрь дома.
  -Ентот-от? Жив... Пошто он вам сдался, барышни?
  -Не нам, а монастырю. Мать Этарда и сестры имеют к нему чисто научный интерес.
  -Послушай, приятель, - вмешалась я, - мы же не за так его просим, стангрева этого. Мы его покупаем, все чин-чином, как у порядочных людей. Два лира, уважаемый, - я вытащила и подбросила на ладони две монетки, - Два толстеньких золотых лира. Небось, в жизни не видел столько золота, М-м?
  Охотник тяжело уставился на деньги. Засопел. Заросли на его лице снова пришли в движение.
  -Два лира, сталбыть...
  -Мало? Можем и поторговаться.
  -Можем-то можем, - пробормотал он. Вдруг вскинул лапищу и ткнул пальцем прямо в Летту: - Врешь, девка. Не мать Этарда тебя прислала.
  Летта вздрогнула.
  -С чего бы мне врать? - отступила она, - Вот еще, и вовсе я не вру...
  Но было видно, что она врет, а теперь попалась. Я решила спасти положение.
  -Эй, охотник, не забывайся. С марантиной разговариваешь, не с бабой деревенской. Бери деньги и показывай, где стангрев.
  -Ну, ежели ентот стал... трев... или как его там, мать настоятельнице надобен, дак пущай она сама сюды идет. Почем я знаю, что у вас на уме? Можа, чего удумали супротив ее воли.
  -Ты нам не доверяешь?- ахнула Леттиса.
  В черном можжевельнике отворилась пещера. Показались зубы. Это наверняка означало недобрую усмешку.
  -Доверяю, не доверяю, а ты, девка, темнишь. Вон и коняка у вас от Эрба, да и работников с вами нету. Мне, барышни, кривдой глаза не застишь, Сыч зверь пуганый. Пока мать Этарда сама ко мне не постучится, разговору не будет. Так-то.
   Я разозлилась. Всякие тут встречные-поперечные дикари указывают.
  -Матери настоятельнице только и забот по горам лазать да глупцов уговаривать! - воскликнула я, - Ты в своем уме? Три лира, и сам погрузишь на лошадь.
  -Щас! Держи карман! - рявкнул можжевеловый холм, - Мне тут с вами лясы точить недосуг. Я свое слово сказал. Будя с вас.
  И дверь захлопнулась.
   Мы озадаченно переглянулись. С такой замшелой дикостью еще никто из нас не сталкивался. В любом доме марантинам всегда рады, встречают радушно, разговаривают вежливо. А тут не только на порог не пустили, а так, извините, отшили, что мы и не знали, как поступить.
  -Что это он? - пробормотала я, - Цену набивает?
  -Бог его знает, - Летта пожала плечами, - Подвох почуял. Боится с Этардой поссориться, должно быть.
  -Может, стангрев-то - того, сдох? - предположила Ильдир.
  Летта поправила:
  -Не "сдох", а "умер".
  Я, набравшись решительности, постучала в низкую дверь.
  -Эй, любезный. Выходи, побеседуем. Говори, сколько хочешь.
  Изнутри вырвался громовый лай. Дверь приоткрылась и в щель рыкнули:
  -Сказано - мне ваших денег не надыть! Топайте отседова.
  -Но что ж ты хочешь за стангрева, за добычу твою, то есть?
  Щель раскрылась пошире, пропустив кустистую башку.
  -Во-во, - пророкотала башка, - Моя добыча мне самому надобна.
  -Да на что она тебе?
  -Че хочу, то и сотворю. На огне поджарю и съем! Не вашего ума дело.
  Тут вышла вперед молчавшая прежде Ильдир.
  -Послушай, Сыч, - сказала она миролюбиво, - Ну, что ты ерепенишься? Ты ж, небось, сам не знаешь, что за тварь словил. Ценная это тварь для науки лекарской. У нас она пользу людям принесет, а ты словно собака на сене. Мы ее в монастырь отвезем, можешь сам нас проводить, если не веришь.
  Охотник вроде бы заколебался, но посмотрел на меня, на Леттису, и мотнул башкой.
  -Сказано - нет, и баста.
  И дверь снова захлопнулась, с треском и содроганием косяка, обвалив с крыши снежный пласт в бороде сосулек. Ильдир развела руками.
  -Ну, я не знаю... Силком у него стангрева отбивать, что ли?
   А это идея. Я подманила подружек поближе и сказала шепотом:
  -Беру это дело на себя. Спустимся сейчас в деревню. С женщинами он горазд воевать. Посмотрим, что он скажет Норву и его парням.
  -Альса, может, не надо? - испугалась Ильдир, - Шуму будет... И так Сыч Этарде нажалуется, а если парни его изувечат...
  -Э, нет. Они просто серьезно с ним поговорят. Ну, вытянут пару раз кнутом поперек хребта, чтоб посговорчивее был. От этого еще никто не умирал.
  Летта покосилась на дом.
  -А можно как-нибудь... ну, без рукоприкладства? По-мирному, по-соседски?
  -Хочешь, чтобы Малена зацапала стангрева себе?
  -А вон, между прочим, и она сама, - сказала Ильдир, - При полном параде. Сейчас начнется цирк.
   И точно. Снизу, по проложенной нами тропе, шагал Нерег Дятел, рабочий при Бессмараге. Под уздцы он вел гнедую монастырскую кобылу, запряженную в двухколесную тележку. В тележке, выпрямив спину, восседала Малена. Она хмурилась уже издали.
   Мы молча ждали, пока процессия приблизится. Малена соскочила с повозки, медленно оглядела сперва меня и Ильдир, затем, гораздо внимательнее - Летту и, еще более внимательно, Эрбова пегого конька. Убедившись, что вожделенный стангрев у нас отсутствует, она улыбнулась и мило поприветствовала нашу компанию. Причем, заметьте, без малейшего ехидства.
  -Быстро соображаешь, Леттиса, - сказала она, - Здесь ты опередила и меня, и Этарду. Хвалю. Но самодеятельность редко удается. Люди не всегда клюют на марантинский плащ. Иногда требуется вот это, - она вытащила из рукава кошель.
  В кошеле зазвякало.
   Я раскрыла было рот, но Летта ткнула меня локтем. Посмотрим, удастся ли второй заход уговоров?
   Малена подошла к домику, чинно постучалась.
  -Хозяин! Эй, хозяин, открой! Из Бессмарага к тебе.
  Дверь - в который раз - распахнулась. В проем выдвинулись обтянутые коттой плечи, увенчанные растопыренным можжевеловым кустом.
  -Че ж вам неймется, барышни? Сказал ведь... а-а, енто уже другая. С чем пожаловала?
  Малена улыбнулась.
  -Мать Этарда с пониманием отнеслась к просьбе сельчан забрать пугающую их тварь. Эрб посоветовал обратиться к тебе, Сыч. Мы готовы избавить тебя и деревню от этой неожиданной обузы. Также мать Этарда оценила твою ловкость в поимке твари и твое мужественное решение передержать тварь под своей крышей. Она уполномочила меня расплатиться со всей возможной щедростью.
  И Малена, приветливо улыбаясь, протянула кошелек.
  -Снова-здорово!- рявкнул Сыч, - Ишшо одна голову морочит!
   Короче, все повторилось с прискорбным однообразием. Охотник не на шутку взъярился, а здоровенные псы его ворчали, вздыбив шерсть, и только и ждали приказа на нас кинуться.
   По каким-то причинам Сыч не желал расставаться со своей добычей. Я уж стала подозревать, что поймал он вовсе не стангрева, а по меньшей мере жар-птицу, вдобавок несущую золотые яйца.
   В итоге Сыч захлопнул дверь, заявив, что разговаривать будет исключительно с матерью настоятельницей и ни с кем больше.
   Малена, глубоко потрясенная скандалом, сказала нам с укором:
  -Не знаю, что вы наплели этому невежественному человеку, но то, что с вашей подачи авторитет Бессмарага в его глазах подорван, факт, и бесспорный.
  -Что-то ты не особенно старалась этот авторитет повысить,- запальчиво заявила Леттиса.
  -Посмотрим, что скажет Этарда.
  Малена забралась в повозку, не предложив нам составить себе компанию. А мы и не навязывались. Повозка развернулась и покатила прочь. Мы поплелись следом.
  -Нажалуется Этарде,- буркнула я,- Чтоб мне сгореть, нажалуется. Мало того, что мы занялись самодеятельностью, мы еще и провалили дело.
  -Не знаю,- вздохнула Леттиса,- Самодеятельность - это ерунда. С тем же успехом ее можно назвать самостоятельностью. А нам с Ильдир как раз надо становиться самостоятельными, сама Этарда не раз это повторяла. А то, что провалили дело, действительно плохо. Коли взялись, должны были осилить. Вот таких ляп Этарда не любит.
   Я накручивала на палец выбившуюся прядь. Мы шагали по истоптанному, измятому колесами снегу. Когда утром поднимались в Долгощелье, нас вела единственная, хорошо накатанная лыжня. Еще один повод для охотниковой ярости.
  -А если мы все-таки вернемся со стангревом? - спросила я.
  Летта искоса глянула на меня. Ильдир вздохнула.
  -Молчание - знак согласия, не так ли?
  -Не по душе мне такие методы,- пробормотала Иль.
  -Давай, - решилась Летта, - победителей не судят.
   Мы так и сделали. Девушки отправились в Бессмараг - получать трепку от Этарды и делать вид, что сдались. Я же, вооруженная Леттиной аптечкой (которую она собрала для оказания врачебной помощи гипотетическому стангреву), с лошадкой в поводу, двинулась в сторону трактира.
   Лошадь я вручила Эрбу, а сама вошла в зал. Трактир был почти пуст - время завтрака уже кончилось, время обеда еще не настало. Но за одним из столов, поближе к камину, расположились как раз те, кто был мне нужен. Дана разгружала поднос, а Норв тем временем пытался ущипнуть ее за какую-нибудь выпуклость.
  -Добрый день, господа. Добрый день, Дана. Будь добра, милочка, согрей мне немного вина, да добавь туда меду. Что-то я озябла.
   Норв ничуть не смутился. Его вообще трудно чем-либо смутить. Он приподнял со скамьи свой поджарый зад и с великолепной галантностью поцеловал мне руку. Парни его вразнобой поздоровались. У Волга в самом деле было изуродованно веко - этой малости оказалось достаточно, чтобы его почти девчоночья мордашка превратилась в угрюмую и весьма подозрительную физиономию.
   Помочь ему я уже ничем не могла, да и Летта с Ильдир тоже. Рубец был старый и полностью сформировавшийся. Только, пожалуй, самой Этарде удалось бы с ним справиться. В подобных случаях она совершает нечто такое, что возвращает рану в первоначальное состояние, как будто ее только что нанесли.
   Но Волга мало заботила его внешность. Он отмахнулся. Тут пришла Дана и принесла мне грог. Я продолжала уговоры, изображая марантину скорее для Даны, чем для Волга:
  -Все-таки подумай, дружок. Чем больше пройдет времени, тем сложнее поправить положение.
  Парень опять отмахнулся, а Дана нагнулась пониже и прошептала мне в ухо:
  -Мне бы с тобой перемолвиться, госпожа. Наедине.
  Я кивнула. Дана уплыла на кухню. Норв сказал:
  -Оставь парня в покое. Он же упрямый, как я не знаю кто. Пусть себе ходит кривой. Так он хоть выглядит пострашнее, а то ведь никто его не боится. Обидно, понимаешь.
  Брат наградил его испепеляющим взглядом. Я покачала головой.
  -Мне бы не хотелось оставаться у вас в долгу. Потому что я хочу попросить об одном небольшом деле.
  -О Господи! Голубка ты моя! Мы же не чужие, проси что хочешь.
  Экая щедрость.
  Я вкратце изложила все наши перипетии со стангревом. Парни зароптали. Норв сочувственно похлопал меня по руке.
  -Голубка, это - дело чести для нас. Мы все уладим. В лучшем виде. Не расстраивайся. Айда, ребята. Пора прогуляться.
   Они накинули свои щегольские плащи и утянулись в дверь. Вот и ладно. Как раз подожду их здесь. Вряд ли они задержатся надолго. Я направилась на кухню. Данка ставила на плиту чугунок с кислой капустой - тушиться. Она вытерла о передник руки и повела меня наверх, в свою комнату.
Оценка: 9.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"