Мама у Витьки была самая лучшая: умная, добрая и очень-очень красивая. Её глаза, лучившиеся теплым карим светом, казалось, смотрели в самую душу и всё-всё-всё понимали. Да Витька и не пытался их обманывать, хотя фантазировать очень любил. Хотя чего уж там, врать он тоже был горазд, но - не маме. Ну как ей можно было врать? Нельзя же, совершенно невозможно.
Зато про маму можно было рассказывать совершенно разнообразные истории, одна другой удивительнее и чудесней. И вот тут Витькина фантазия разворачивалась во всю ширь мальчишеской души.
Однажды они с мамой поехали ловить бабочек в соседнюю деревню - там речка протекала ближе, и вокруг берега вились необычайно крупные и яркие бабочки, Витька таких больше нигде не видел. Мама вручила ему сачок, но Витька так засмотрелся на огромных красавиц, что ему совершенно расхотелось их ловить. А мама рассмеялась, звонко и радостно, и поцеловала его в лоб.
Или однажды в городок, к серому многоквартирнику, где жил Витька, подошла лошадь. Обычная такая лошадь, белая, в серое пятнышко, с тонкими ногами и длинной гривой. Лошадь почти сливалась цветом со снегом, и наверное именно поэтому мало кто ее заметил. Витька влетел в квартиру и еще с порога закричал про лошадь. Мама улыбнулась, они оделись и вместе скатились по лестнице вниз, во двор, где их ждала белая лошадь в серое пятнышко. А затем они пытались откопать из-под снега высохшие былинки, чтобы отдать их лошади, и у них даже получилось найти несколько штук. Лошадь аккуратно брала эти самые былинки и дышала в руку, смешно тыкаясь бархатным носом.
А еще был случай, когда они с мамой прятались в лесу от инопланетян...
- Иду! - крикнул Витька и побежал на кухню. А с фотографии, обычной фотографии 10х15, в рамке с черным уголком, лучившиеся теплым карим светом мамины глаза, казалось, смотрели в самую душу и всё-всё-всё понимали.