Близилась Церемония Передачи Ключа, а следовательно, и свадьба сестры, однако Ильнарель с каждым днем становилась все печальнее. Варнарель, напротив, радовалась за сестру, хотя мне казалось, что она скорее довольна какими-то своими планами и расчетами. Почему она не выйдет замуж, для меня оставалось загадкой, а сама сестра огрызалась, что ее дело - война, а не пеленки. При чем здесь война, я тоже не понимал, ведь в последнее время в наших землях воцарился мир. При мне войн уже не было, а последние боевые действия велись две волны назад. Я как раз прочитал об этом в наших архивах, копаться в которых меня заставлял отец.
В очередной раз поняв, что даты, события и имена плохо укладываются в моей голове, я отложил манускрипты в сторону и вышел в сад. Был теплый летний вечер, через неделю - Летнее Солнцестояние и приуроченная к нему Церемония. Из крон деревьев доносилось пение птиц, в траве стрекотали кузнечики, казалось, природа наслаждалась собственной красотой.
Среди деревьев я заметил сидящую Ильнарель, что-то наигрывавшую на флейте. Чтобы ее не пугать, я подошел нарочито шумно. Сестра услышала мои шаги и обернулась, прервав игру.
- Можно? - я знал, что сестра никогда не была против моего общества, но спросить все равно было нужно.
- Конечно! - Ильнарель подобрала раскинутый на траве подол юбки, и я опустился на траву рядом с ней. Некоторое время мы молчали.
- Скоро Церемония, - наконец сказал я. Глупость, конечно, сестра и так это знала, да и все в Доме вспоминали об этом по нескольку раз на дню.
- Я знаю, - вздохнула Ильнарель. - Церемония, а за ней - моя свадьба.
Печаль в ее голосе заставила меня повернуться и посмотреть в ее лицо.
- Ты что, не рада, что станешь Хранительницей и выйдешь замуж? - задал я давно мучивший меня вопрос. Теперь можно было перевести дух.
- Рада, - снова вздохнула сестра.
- Не заметно, - буркнул я себе под нос. Сестра засмеялась и повернулась ко мне.
- Глупый ты. Я знаю, что мне предопределено быть Хранительницей, как второй дочери Главы Совета, меня с детства к этому готовили, но... это не моя воля.
- То есть ты не хочешь?
- Я не знаю. Я хочу сама выбрать.
- Но свадьбу-то ты хочешь?
- Каэль! Вроде ты уже взрослый, а задаешь такие вопросы. Смотри, солнце коснулось верхушки Старого Вяза, пойдем в дом.
Она легко поднялась на ноги и, взяв меня за руку, увлекла за собой. А я... Я был растерян. Ильнарель не ответила на мой вопрос, сменив тему. Что-то не так между ней и Вилом. Но ведь они так любят друг друга!
Я размышлял на эту тему весь вечер, но только окончательно запутался и, плюнув, ушел спать.
***
Всю последующую наолу уроки отнимали у меня все силы и время, однако Хаосу зачем-то все же понадобилось подсунуть мне подлянку за день до Солнцестояния.
В тот вечер я, как обычно, заснул за столом, поскольку древние фолианты нагоняли на меня тоску. Проснулся уже густым вечером, по всей видимости, разбуженный голосами за окном.
- Когда я стану Вторым в Совете, я поставлю тебя командовать армией, - тихо говорил мужской голос.
- Я обеспечу тебя военной поддержкой, будь уверен. Однако для тебя сейчас главное - сосредоточиться на предстоящей свадьбе. Если ты ее упустишь, второго шанса не будет, - женский голос продолжал говорить, но я уже не слушал, поскольку узнал их; они принадлежали Виллересу, старшему сыну главы Дома Бдящих, и Варне, моей сестре. С чего бы Вилу становиться Вторым? Это как-то связано с предстоящей Церемонией, Варна сказала, что это важно. Ну почему я книги о Совете читал крайне поверхностно? Из-за нежелания учиться, конечно же.
Дождавшись, когда голоса стихли, я бросился к полкам с нужными мне книгами. Не то, не то, не то... Ага, вот! "...Совет состоит из десяти членов Девяти Великих Домов, по одному на каждый Дом. Чаще всего в Совет входят главы Домов, однако это не обязательное условие. Десятым членом Совета является Хранитель Врат, таким образом, от одного из Домов в Совете присутствуют два представителя. Хранитель именуется Первым в Совете, второй представитель, соответственно, Вторым.
Следует отметить, что по сложившейся традиции Хранителей рождает Дом Ньетал, ныне именующийся Домом Стерегущих Врата Хаоса. Чаще всего Второй в Совете является супругом Первого."
Так вот в чем дело! Виллерес метит на место Второго! На место моего отца! А Ильна со временем займет пост матери. Глупость какая! Что это дает? И что делать?Надо это остановить, но как? Великий Хаос!
Что даст Вилу пост Второго, я не знал, но чувствовал, что ему там не место. Я призывал Хаос на его голову, и он, видимо, услышал меня, поскольку мне в голову пришла идея. Ее удачное исполнение грозило чем-то суровым и страшным, но я почему-то был уверен, что должен. Кому? Зачем? Эти вопросы оставались за гранью моего понимания. Решив не думать об этом, я вышел из библиотеки и направился в Церемониальный зал.
Огромное помещение было погружено во тьму. Резные колонны поддерживали высокий свод, и если при свете все казалось воздушным и волшебным, то сейчас производило исключительно гнетущее впечатление. Или мне кажется? Не знаю, я потерялся в собственных ощущениях, переживаниях и домыслах.
Где-то в глубине этого не особо радостного сейчас зала находился хрустальный ключ от ворот. Вернее, Врат Хаоса, находящихся в самом конце помещения. Я посмотрел в ту сторону. Врата слабо мерцали в темноте, и я ощутил благоговение, которого еще ни разу не испытывал по отношению к ним, хотя бывал здесь неоднократно, хоть и не очень часто. Осторожно я двинулся по направлению к мерцающему проему. Подставка с Ключом должна оказаться либо на моем пути, либо в паре шагов, отчего шагать приходилось медленно и вытянув руки вперед.
Впрочем, принятые мной предосторожности были излишними, поскольку я увидел мерцание Ключа шагов за двадцать.
Хрустальный Ключ. Что заставило моих предков сделать артефакт именно из хрусталя? Видимо исключительно желание покрасоваться, ведь для этой цели подошел бы любой материал с четкой кристаллической структурой.
Я подошел к артефакту. Он переливался даже в призрачном свечении Врат. Игра искр на гранях хрусталя притягивала. Огоньки будто завораживали, манили, уговаривали коснуться поверхности, почувствовать под пальцами ее прохладу, убедиться, что Ключ реален. Казалось, они проникают в мою голову и крутятся там маленьким цветным ураганом.
В голове вспыхнули строчки из книги о том, что уже много веков никто не прикасался к Ключу, даже на Церемонии артефакт всегда лежал на зеленой бархатной подушке. Строчки вспыхнули и осыпались пеплом на дно памяти, а хрусталь, казалось, заиграл еще ярче, словно отражая несуществующие сполохи.
В голове зашумело, и в ней зазвучали голоса, тихие и едва различимые.
"Дотронься! Только раз! Дотронься, это так приятно на ощупь! Ничего не случится! Возьми! Ты же хочешь этого? Хочешь? Так сделай это! Сделай! Коснись!"
Но ведь этого нельзя делать? Это запрещено! Прочь из моей головы! Я не хочу ничего трогать! Не хочу и не буду!
"Хочешь, я лучше знаю! Я вижу тебя насквоозь! Мы видим! Мы все видим! Мы намного старше тебя! Дотронься! Коснись! Возьми!""
Голоса становились отчетливее, но я продолжал гнать их из головы. Вернее, пытался это делать. Сейчас я уже не был уверен, что не хочу ничего трогать. Сомнения, проклятые сомнения! Чем больше я сомневался, тем увереннее становился хор искр в моей голове, и от этого становилось еще невыносимее.
"Дотронься! Дотронься! Возьми! Возьми!"
- Прочь! Прочь! Не хочу вас слушать! Не буду!
"Возьми, и мы уйдем! Да, мы уйдем! Покинем твою глупую голову!"
Уже мечтая только о том, чтобы они покинули мое сознание, я осторожно взял Ключ с подушки.
И тогда их уговоры показались мне тишиной - голова взорвалась от какофонии звуков. Голоса теперь кричали, оглушая, требовали открыть Врата и хохотали. Я смутно жалел, что взял артефакт в руки, но для подобных мыслей в голове не хватало места - их вытеснили хохочущие твари. Искры на хрустале теперь хаотично метались, ослепляли своим сиянием и уже не очаровывали, а морочили, пытались отвести глаза, переливались не радугой, а какими-то жуткими цветами.
- Неужели моя сестра должна будет всю жизнь хранить вот это? - с ужасом подумал я, когда голоса немного затихли, и я смог услышать собственные мысли. Все еще сжимая артефакт, я приблизился к створкам Врат. Голоса затихли, только изредка напоминали, чтобы я открыл... выпустил... надо только вставить Ключ в скважину... Ключ... Он так подходит... Только вложить его... и повернуть... Дальше они сами... справятся...
- Идите все в Свет! - крикнул я им и, поддавшись какому-то непонятному порыву, швырнул Ключ об Врата. - Получите свой Ключ!
Артефакт ударился о массивные, хоть и изящные створки, и хрусталь разбился на тысячи сверкающих осколков. Тут же повисла пронзительная тишина, и было слышно, как звенит об пол каждая из этих сумасшедших искр. Я как завороженный следил, как они летят, ударяются об пол, отпрыгивают от него и пытаются скакать дальше, как безногие зайцы.
Последнее, что я услышал, прежде чем провалился во тьму, был оглушительный вопль голосов, взорвавший, казалось, голову изнутри.
***
Очнулся я в чулане, в темноте и тишине. Голова болела. Видимо, я где-то упал и ушибся, и теперь будет шишка. Чтобы отвлечься и не думать о боли, я решил осмотреться. Хотя чего там было осматривать? Чулан был забит сундуками с какими-то старыми вещами, таких помещений было штук 6 по всему дому.
Я дернул за ручку двери, чтобы выйти, но было заперто.
- Эй! Есть кто за дверью? - крикнул я, пару раз стукнув по доскам кулаком.
Сначала ответа не было, но через пару минут дверь открылась, и я зажмурился от яркого света. В чулан вошли двое в форме гвардейцев, а когда глаза привыкли, я узнал Кареда и Ровиса.
- Что происходит? - спросил я.
- Нам велено доставить тебя в Церемониальный зал.
- Что? Зачем? Я не... - я почувствовал запах жареного и попытался удрать, но меня поймали и, заломив обе руки, потащили в Зал. Вырываться было бесполезно, а то, что мне лучше помолчать, мне тоже быстро объяснили. Всю дорогу до Зала я гадал, что же происходит.
Впрочем, стоило нам войти в помещение, вид хрустальных осколков возле Врат вернул мне память о прошлой ночи, подслушанном разговоре и моем странном поступке.
По спине забегали мурашки. Я не знал, что мне теперь светит, а фантазия рисовала картины одна ужаснее другой.
Зал был полон. Собрались все представители Дома и слуги, пришли даже зеваки из домовых и фейри.
Я точно попал.
В толпе я увидел обеих сестер и Вила. Варна злилась, Виллерес тоже, но, увидев меня, злорадно улыбнулся. Ильна была напугана, но в то же время я видел, что у нее будто гора с плеч свалилась. Тогда я решил, что могу быть спокоен хотя бы за нее.
- Подведите его сюда! - я вздрогнул, услышав голос матери.
Меня подвели к ступенькам, ведущим к трону, и швырнули на колени, так что я больно ударился о мраморный пол.
- Каэллер'хин из рода рассветных эльфов, пятый наследник Дома Ньетал! - я поднял голову. Госпожа Заффарель была прекрасна в гневе, и я невольно залюбовался ею, несмотря на то, что гнев этот был направлен на меня. - Признаешь ли ты свою вину перед родом эльфов? Признаешь ли ты, что заслуживаешь наказания за свое преступление, доселе немыслимое по своей чудовищности? Отвечай!
Ничего хорошего мне не светило, да и плохого - тоже, только ужасное. Впрочем, спасти меня сейчас не мог никто, разве что какие-нибудь древние боги, но какое им дело до малолетнего эльфа? Я ведь даже не осознавал той чудовищности своего проступка, о котором говорила мать.
- Отвечай! - звук хлестнул меня по ушам и полетел, ухая, вверх, под свод зала, в древнюю темноту.
- Признаю.
Другого ответа от меня не примут. Я видел ярость в глазах матери и знал, что на снисхождение рассчитывать не стоит. Не в этот раз. Больше никогда.
- Ты приговариваешься к клеймению и заключению в Подземных залах!
Клеймо? Подземные залы? Я ни разу не бывал там, но читал в архивах, что это огромный лабиринт, расположенный в покинутой шахте. Ходили слухи, что когда-то ее выкопали дворфы, и что там очень красиво, хоть и по-другому, нежели в наших домах.
- Кроме того, ты лишаешься звания эльфа, а потому теряешь право наследования и родственные связи. Объявляю этот день официальным днем смерти принца Кайллер'хина!
Что? Как? Разве так можно?! Так не бывает, раз - и нет никого, пустое место! Но ведь я - вот он! Меня можно потрогать, мне поставят клеймо! Нет, я не хочу! Я живой! Нет! Нет!!!
- Уведите его!
Двое из гвардии, я не рассматривал, кто именно, вздернули меня с колен и потащили к выходу из зала. Закончилось ли на этом заседание, я так и не узнал. Куда меня тащили, я не запоминал. Зачем, если мне это уже не пригодится? К тому же глаза застилали слезы, и все было размыто.
Я думал о сестре. То есть, об Ильнарель. О принцессе Ильнарель. Что теперь будет с ней? Поженятся ли они с Вилом? И что будет делать Варна?
Вопросы вяло крутились в моей голове, но я не останавливался ни на одном из них. Это было бессмысленно: ответов я тоже не узнаю.
А вот и спуск в шахту. Хитроумный механизм, придуманный не то дворфами, не то умельцами эльфов, доставил нас в зал, достаточно большой, видимо, центральный. Низкий потолок, поддерживаемый массивными колоннами, выложенный камнем пол - все это было красиво, хоть и непривычно выросшему во дворцах, отделанных резным деревом и украшенных цветами.
Что ж, здравствуй, новый дом.
Из центрального зала вели несколько коридоров. Меня потащили по крайнему слева, самому неприметному, начинавшемуся в одной из ниш. Ряд массивных деревянных дверей, - и мы на месте. Камера в самом конце коридора, с такой же дверью, которую сейчас открыли, чтобы впихнуть меня внутрь. Хорошо хоть, руки развязали.
***
Сколько я провел во мраке камеры, я не знаю. Мне казалось - годы, хотя скорее всего не больше, чем дня три-четыре. Это время прошло в каком-то отупении, не было никаких мыслей, хотя поразмышлять было над чем. Все это время я валялся на тюфяке, кинутом на жесткую деревянную лавку, и пялился в потолок.
Однажды мое заключение было прервано.
Дверь в камеру открылась, и я отвернулся от непривычно яркого света. Впрочем, меня бесцеремонно поставили на ноги и надели наручники. Довольно предусмотрительно с их стороны, поскольку юные эльфы не допускались к магии металла, а мне до совершеннолетия оставался год. Оставался бы, если б надо мной собирались проводить обряд, однако теперь я был этого лишен.
Меня привели в полутемное подвальное помещение, освещавшееся парой факелов на стенах и сполохами пламени, вырывавшегося из печи. Было жарко и душно, и мне сразу захотелось пить.
На дальней стене угадывались кандалы и цепи, свисающие с вбитых в камень стены колец. В середине стоял большой массивный стол, тоже увешанный браслетами и цепями. Звенья цепей хищно мерцали, и я почувствовал, как по спине катятся липкие капли пота.
В помещении было, кажется, двое, не считая тех, кто меня притащил и продолжал держать, хотя я и не собирался вырываться.
- Глянь-ка! Его патлы будут работе мешать!
- Ну так отрежь! Ему уже не до красоты.
Не успел я осознать, о чем идет речь, и испугаться, как меня схватили за косу и с силой дернули вниз, из-за чего голову пришлось резко запрокинуть и немного выгнуться. Из глаз от боли брызнули слезы. Кожей шеи я ощутил холод металла: нож одним движением отсек мою косу, и она с тихим шорохом упала на пол. Меня по инерции скрутило в другую сторону, и я непременно упал бы, если б меня не держали мои охранники.
- Теперь порядок!
Меня подвели к столу и водрузили на него лицом вниз, пришлось повернуть голову набок. Цепи, сковывавшие руки, прикрепили к цепям на столе, плечи прижали к столу скобами, ноги развели в стороны и тоже закрепили кандалами, шею довольно плотно обхватил металлический обруч, не позволяя повернуть голову в другую сторону. Я попробовал дернуться, но ничего не получилось. Убедившись, что все конечности закреплены надежно, один из моих палачей поинтересовался у другого:
- Ну что, раскалилось?
- Да, вполне.
- Ну, поехали!
Кто-то схватил меня за воротник и разорвал рубашку где-то до лопаток, насколько я мог судить. Послышалось распевное бормотание заговора, и в комнате явственно ощущался ветерок, которого до этого не было, да и быть не могло. Видимо, второй палач увидел какой-то сигнал, поскольку я услышал шаги. Раздалось шипение, в нос ударил горький запах паленого мяса, и через доли секунды плечо пронзила сильная боль. Кажется, я орал и пытался вырваться, но, само собой, безуспешно, а потом провалился в спасительную темноту.
***
Очнулся я уже в своей знакомой камере. Плечо, левое, горело, выжигая мысли из головы, которая, судя по всему, лежала на тюфяке.
Сил не было.
Я с трудом провел ладонью по лицу и волосам, удивляясь, почему они так мешают и лезут в глаза, нос и рот. Я пошевелился, и затылок неприятно потерся о ткань тюфяка. Стоп, а где моя коса?
Рука метнулась к затылку, но наткнулась на слегка колючие концы обрезанных волос. Обрезанных? Что за ...? Перед глазами пронеслась комната со столом, а шеей я снова ощутил холодную сталь ножа и застонал от обиды и боли, поспешившей напомнить о себе.
Хаос великий, какой позор! Я ее растил с самого рождения. Это же было то немногое, что у меня не отобрали в первые же минуты, и вдруг - так! Я вцепился пальцами в остриженные волосы, словно это могло вернуть их длину, и тихо завыл. Это совершенно не подобало отпрыску правящего рода, но я ведь уже перестал быть даже эльфом. Может быть, самым лучшим выходом было бы встать и разбить голову о камень, из которого сложены стены?
Я попытался приподняться на локте, но боль в плече и общая слабость заставили меня снова упасть на тюфяк.
- Ты даже не можешь встать! - послышались голоса, как будто издалека. Я никак не отреагировал на это замечание, поскольку все было очевидно. - Как же ты собрался разбивать себе голову? - голосов было три или четыре, и все они нестройным хором повторяли одну и ту же фразу. Помолчав немного, я решил все-таки ответить:
- Не ваше дело!
- Он нас слышит! Он слышит нас! - казалось, голоса обрадовались этому факту, правда с чего бы?
- Ну слышу, ну и что дальше?
- Это превосходно! Восхитительно! Потрясающе!
Э, да они и впрямь обрадованы! Вот только я, кажется, начинаю их узнавать. Ну конечно! Именно эти голоса так упрашивали меня взять Ключ в тот злосчастный вечер!
- Хаос Великий, да что ж ты со мной делаешь-то?! - простонал я, и, кажется, вслух.
- Я с тобой разговариваю, - с обезоруживающей непосредственностью ответили мне голоса, и я тут же заткнулся. Потом все же нашел в себе смелость спросить:
- Вы кто?
- Ты сам знаешь! Да, сам знаешь! Ты к нам обращаешься! Уже обращался!
- Хаос... - начал было, но снова осекся, даже клацнув зубами. От изумления от появившейся догадки я вытаращился в сумрак камеры. Хаос?! Какого черта?! Как?! Ответов не было, только ясное осознание того, что в мою дурью башку проник тот самый Хаос, к которому взывают и которого боятся все эльфы. Хотя нет! Скорее всего, я просто тронулся, повредился рассудком, сошел с ума. Меня ведь, кажется, пару раз приложили оп голове, так что это вполне возможно. Да, так и есть. Другого объяснения и быть не может. Ну скажите, зачем бы Хаосу пустое место, типа меня? Совершенно незачем. Впрочем, ничего не мешает сделать вид, что я им поверил. Да и без спросу они вроде бы не лезут. Сейчас же они молчат? Молчат. Правда, больше это молчание похоже на насмешливо-снисходительное, но это, видимо, опять больное воображение разыгралось.
***
И снова я потерял счет дням. Я только знал, что ожог немного зажил, поскольку кровь больше не шла, да и болеть стало чуть меньше. Голосов я больше не слышал. То ли потому, что сам все время молчал, то ли потому, что их обладатели были заняты чем-то своим, то ли еще почему.
В один из таких молчаливых дней, когда я уже подумывал, а не заговорить ли мне со странными собеседниками из головы, дверь в мою камеру открылась. Впрочем, ненадолго. В меня швырнули каким-то свертком, и я опять остался в темноте. Я тут же потянулся к незнакомому предмету. Это оказалась одежда, ощутимо проще той, которая была на мне, но она обладала двумя неоспоримыми достоинствами: она была чистая и не рваная.
Я получил в свое распоряжение льняную рубашку и льняные же, хоть и более грубого полотна, штаны. А ещё сапоги, взамен привычным.
Едва я успел переодеться, дверь открылась снова. Второй раз за один день! Это явно неспроста!
-- Выходи! - услышал я подтверждение своих мыслей, но едва переступил порог камеры, как мне завязали глаза и привычно скрутили руки за спиной.
Дорогу я не отслеживал. Зачем? Если надо, меня обратно проводят, а если не надо, тогда это тем более бессмысленно.
Ух ты! Воздух! Меня вывели наружу? Но почему?
Меня ухватили поперек туловища и вздернули в воздух, и я - а-ай! - ощутимо шмякнулся на сбитые доски. Спустя пару мгновений доски покачнулись, моя спина нашла бортик конструкции, а снизу жалобно скрипнуло колесо. Меня посадили в телегу? Как интересно...
Дорога была не особо ровная, время от времени попадались камни, и тогда я, больно ударяясь об пол и бортик, злобно шипел и ругался сквозь зубы.
Все имеет свойство кончаться, и дорога - не исключение. Меня выгрузили, отвели на пару десятков шагов от телеги и уже там соизволили развязать бедного пленника, а повязку с глаз я сорвал уже сам. Осмотреться мне не дали, хотя я успел заметить, что места мне не знакомы, видимо, мы были на окраине эльфийских владений.
-- Тут земли эльфов заканчиваются, - невольно подтвердил мои догадки старший гвардеец. - Твое наказание изменено: ты изгоняешься из эльфийских владений навсегда и не имеешь права вернуться. В случае нарушения приказа дополнительное наказание будет определено Советом.
-- Нет, послушайте! -- я сделал шаг вперед, но мне в грудь тут же упёрлось острие копья. Пришлось сделать шаг назад. И еще один. И еще, и еще, пока я не уперся спиной в ствол дерева.
-- Довольно! - прикрикнул старший гвардеец. Копьеносец отступил чуть за спину старшему, но оружие не опустил: острие хищно поблескивало, словно выжидая удобного момента.
-- Слушай, парень, конкретно против тебя я ничего не имею, но приказ есть приказ. Вокруг этой поляны дежурят стрелки. Если ты решишь ослушаться приговора, тебе прострелят ногу или руку и арестуют, а может быть, убьют и скажут, что ты сопротивлялся. -- Я невольно вздрогнул и поёжился. -- Поэтому давай, ноги в руки и пошел вон отсюда.