- Привет! - он стоял на пороге, обаятельно улыбаясь. Симпатичный сероглазый блондин, одетый в белую фирменную футболку и джинсы, постояв немного, шагнул в прихожую, не дожидаясь приглашения войти. Лера в растерянности разглядывала его: "Кто такой? Почему так нагло вторгается в квартиру?" Она стояла у порога в розовом домашнем халатике и ярких тапках, слегка взлохмаченная после уборки, теребя в руках тряпку, которой только что вытирала пыль на шкафу. Он надвигался на неё, она была вынуждена отступать, вопросительно глядя ему в глаза. - Ты не узнала меня, Лера? Я твой брат!
- У меня нет брата, - ответила она, останавливаясь, и не пропуская его дальше. Произошла ошибка, парень, видимо ошибся квартирой. Пусть уходит и ищет свою сестру в другом месте. - Вы ошиблись.
Он опять улыбнулся и пояснил:
- Меня зовут Никита. Я правнук Клеопатры Арнольдовны, а ты - правнучка Ульяны Арнольдовны. Наши прабабки - сёстры, бабушки соответственно двоюродные сёстры. Поэтому я тебе родственник, почти брат. Помнишь бабушку Клёпу?
- Конечно. Она недавно мне звонила. Ты - её правнук? Давно не виделись, - вздохнула Лера и прошла в комнату, приглашая следовать за собой Никиту. Особенной радости от встречи с вновь обретённым родственником она не чувствовала.
- Она тебя очень любит, - произнёс он, разглядывая комнату. - Можно кофе?
- Конечно, - спохватилась она. - Я сейчас. Присаживайся, - указав ему на кресло, Лера отправилась на кухню.
Эта однокомнатная квартира досталась Валерии от отца. После развода родителей пять лет назад, их двухкомнатная квартира в центре города была разменяна на две однокомнатные, на окраине. Вскоре, отец уехал жить в США, женившись на американке, в его квартире поселилась Лера, ставшая к тому времени уже взрослой, самостоятельной девушкой, ей исполнилось двадцать лет. Её мама, Анна Тимофеевна жила на другом конце города, стараясь наладить личную жизнь, разрушенную разводом. Квартира Леры была меблирована по-спартански, без излишеств: два кресла, диван, на котором девушка спала, старый гардероб, журнальный столик и телевизор.
- С тех пор как умерла Ульяна Арнольдовна и Мария Антоновна, её дочь и твоя бабушка, Клеопатра считает тебя сиротой и всячески старается помочь. Это её подарок? - он указал взглядом на большую картину, висящую у него над головой. Картина была старинной, кисти известного художника 18 века и очень дорогой. На свою зарплату менеджера среднего звена, Лера не смогла бы купить такую.
- Да, её подарок, - подтвердила она, подавая ему чашку, затем уселась в кресло напротив. - Ещё она подарила мне скатерть дивной красоты с золотыми узорами и вензелями. Я эту скатерть никогда не стелю на стол. Это произведение искусства. Я её только гостям показываю и тут же прячу.
- У неё завтра день рожденье, - тактично напомнил Никита, прихлёбывая кофе, - ей исполняется 86 лет.
- Да ты что!? - удивилась она, всплеснув руками, чуть не пролила на себя кофе. - Я забыла! - Как она могла забыть день рожденье Клеопатры, родственницы, которая всегда помнит о ней и присылает подарки? Лере стало стыдно. - Я сейчас позвоню ей и поздравлю, - она потянулась к телефону, стоящему рядом на тумбочке.
- Не стоит торопиться с поздравлением, ведь день рождение будет завтра, - произнёс он. - Но я еду сегодня и с удовольствием подвезу тебя. Сегодня, накануне дня рожденья, на ужин к ней собираются все родственники, чтобы завтра с утра поздравить именинницу.
Хутор Телегино, где проживала Клеопатра Арнольдовна находился довольно далеко от города, поэтому все родственники съезжались туда заранее и гостили у неё иногда по два-три дня. В её большом доме место хватало всем.
- Сегодня? - замялась девушка. Это был именно тот случай, когда поехать невозможно и отказаться нельзя. - Но я не могу поехать, у меня запланирована куча дел. Если бы я знала заранее!
Ещё бы! Завтра - суббота, у неё назначено свидание с Владимиром.
- Дела всегда будут, их не переделать, а бабушка находится в преклонном возрасте. Ведь может быть и такое, что ты больше её никогда не увидишь. Порадуй старушку, - настаивал Никита. - Как мне кажется, она может упомянуть тебя в своём завещании. Представь себе, если она отпишет тебе, хоть пару картин - ты станешь богатой. Поехали?
- Сейчас? Но до хутора Телегино, где проживает Клеопатра Арнольдовна ехать целых шесть часов, а сейчас четыре часа дня. Пока мы доедем, будет десять часов вечера, поднимем бабушку с постели, - Лера колебалась. В доме Клеопатры ложились рано, только стемнеет. Она боялась, что та встретит её в ночной рубашке и чепце, недовольно поджимая тонкие губы на морщинистом лице. К тому же Лере очень хотелось пойти на свидание в субботу со своим любимым мужчиной, Владимиром Рязановым, с которым она встречается всего неделю, а познакомиться с ним мечтала почти месяц. Но наследство тоже нельзя сбрасывать со счетов.
- Шесть часов, если ехать на автобусе. Я тебя довезу за четыре. Приедем в восемь часов вечера, как раз к ужину. Поехали?
- Как быть с подарком? Я ничего не приготовила! - огорчённо воскликнула она.
- Что ты хочешь подарить?
- Не знаю, - растерялась Лера.
- По пути заедем в магазин, что-нибудь подберём, - решительно заявил Никита. - Только собирайся быстрей, а то попадём к бабушке в полночь.
Представив тёмный хутор, затерянный в чаще леса, вокруг темнота и мрак, Лера пулей кинулась переодеваться за ширму, прихватив своё праздничное шёлковое платье.
Когда она, наконец, собравшись, вышла во двор, то сразу увидела припаркованный возле подъезда чёрный "БМВ". Оказалось, что машина принадлежит Никите. Лера не раз гостила у бабушки Клеопатры, и была знакома с её двумя дочерьми Светланой Георгиевной и Аллой Георгиевной, которые уже находились в преклонном возрасте, а также с её шестидесяти шестилетним сыном Аркадием Георгиевичем и их семействами. Все потомки Фафенроутов жили обеспечено. Все дети и внуки Клеопатры имели добротные дома, новенькие машины. Мужья её дочерей занимали руководящие должности и хорошо зарабатывали. Женщины, как правило, не работали, или работали в своё удовольствие, например Нинель Викторовна, дочь Светланы Георгиевны и мама Никиты, была писательницей. Ей нравилось сочинять сказки для детей: про ведьм, леших, кикимор всяких. Детям эти страшилки нравились, книжки раскупались, словно горячие пирожки. Нинель получала удовольствие, сочиняя сказки, при этом ей выплачивались солидные гонорары. Дочь Аллы Георгиевны, Татьяна Станиславовна открыла ателье мод. Она обожала придумывать новые модели одежды. Нарисовав их на бумаге, Татьяна претворяла свои замыслы в жизнь. Закройщики кроили ткань, швеи сшивали, а она получала удовольствие от вида своих изделий. Её модели демонстрировались на подиумах Парижа, Рима, Нью-Йорка, принося своему создателю немалую прибыль. Интересно, чем занимался Никита? В последний раз Лера видела его в гостях у прабабушки Клео лет восемь назад. Теперь его не узнать, нескладный, угловатый подросток вырос в симпатичного молодого мужчину с крепким телосложением.
В супермаркете Лера выбрала для Клеопатры тёмно-синий бархатный халат, расшитый диковинными райскими птицами и такого же цвета домашние туфли, обшитые бархатом, мягкие и удобные для её ног.
Затем они долго ехали среди цветущих лугов, перемежаемых берёзовыми рощами. В открытое окно ветер заносил запах полевых цветов. Лере захотелось выйти, погулять по цветущему лугу, сплести венок из ромашек и васильков, но машина неслась на предельной скорости мимо этого цветущего великолепия. Никита сосредоточенно следил за дорогой, а у Леры к нему накопилось миллион вопросов.
- Никита, сколько тебе лет? - поинтересовалась она.
- Можешь называть меня Ник, так зовут все домашние. Я на год старше тебя, забыла? - он обаятельно улыбнулся, взглянув на неё. - Следовательно, мне двадцать шесть.
- Хорошо. Ник, чем ты занимаешься?
- Бизнесом, - скромно ответил он.
- Судя по машине, твой бизнес процветает.
- В данный момент я занимаю пост заместителя директора в фирме "Синтез".
- Достиг не так уж много, если учесть, что директор фирмы - мой отец.
- Всё равно ты - молодец. Ты окончил институт?
- Да. Экономический факультет. А ты?
- Я тоже окончила институт, только Технологический. Факультет бухгалтерский учёт и аудит.
- Ты тоже - молодец, - улыбнулся он.
- Но я работаю менеджером в одной небольшой фирме. Достижений никаких. Зарплата небольшая.
- Чего же ты до сих пор молчала? - упрекнул её Ник. Засунув левую руку в нагрудный карман рубашки, он там что-то искал. - А ещё - сестра! Вот моя визитка, - он протянул Лере пластиковую карточку, - в понедельник позвонишь мне. Мы с отцом что-нибудь придумаем для тебя.
- Спасибо, - ответила она, спрятав визитку в сумочку. Кажется, с этого дня ей, наконец-то начинает везти в жизни. Возможно, Никита найдёт для неё престижную работу, а бабушка Клео упомянет о ней в завещании. Неужели она разбогатеет?
Никита торопился попасть на хутор засветло, потому что в темноте легко заблудиться среди петляющих просёлочных дорог. За лугами потянулся хвойный лес, где берёзы чередовались с ёлками и соснами, у дороги рос колючий кустарник с волчьими ягодами. За окном промелькнула деревня Сосновка, затем небольшая речушка с деревянным мостиком, который угрожающе поскрипывал, когда по нему проезжала машина. Речку, поросшую осокой и камышом, начал покрывать густой туман. Скоро село Никольское, а там до хутора - рукой подать. Чем ближе они подъезжали к хутору, тем мрачнее становился лес. Уже не стало красивых солнечных полянок, куда-то исчезли все цветы. Вдоль дороги потянулся тёмный лес, а в нём только сосны, ёлки да колючий кустарник.
--
2 -
Дом.
Всё-таки они немного заблудились, Никита свернул не на ту просёлочную дорогу, они проехали два километра и выехали к незнакомой ферме. Пришлось возвращаться, искать знакомый поворот, на хутор они попали только в полдевятого вечера, когда на землю уже надвинулись сумерки. Из леса, с болот выползал густой туман. Луны на небе не было. Дом появился внезапно из тумана. Он был каменным, трёхэтажным старой постройки 19 века с колоннами посреди фронтона, где находился парадный вход с гранитными ступеньками на крыльце. От колоннады расходились два крыла дома. Вопреки ожиданиям, в окнах не было света. В доме и вокруг стояла мёртвая тишина, лишь изредка шуршали листья на могучем дубе, росшем во дворе.
- Может быть, ты ошибся, и сегодня в доме нет гостей? - предположила Лера. Она выглядывала из окна "БМВ", не решаясь выйти. - Судя по всему, бабушка уже легла спать, и входная дверь заперта.
- Пойдём, - Ник решительно вышел из машины, хлопнув дверцей. Лера неохотно последовала за ним, захватив пакет с подарком для бабушки и свою сумочку. Её тело охладил довольно таки прохладный для июня ветерок, дующий с болот.
Они взошли на крыльцо, Ник повернул ручку входной двери. Оглушительно каркнула какая-то птица. Лера оглянулась. На самой верхушке разлапистой ели, росшей неподалёку, сидел ворон. Ник замешкался возле двери, пытаясь открыть дверь. Тем временем ворон опять каркнул так, что Лера от неожиданности присела, прижавшись к брату, затем сердито оглянулась. Ворон сидел, обхватив лапами верхушку, которая качалась под тяжестью его тела из стороны в сторону. В темноте вдруг ярко сверкнул его красный глаз. "Такого быть не может!" - со страхом подумала Лера, зажмурилась на миг, потом взглянула опять. Глаз ворона сверкал в темноте, словно горящая сигарета. Схватив Ника за рукав, она хотела сказать ему о вороне, но только беззвучно раскрыла рот, а он тем временем уже входил в раскрытую дверь, увлекая её за собой.
В холле было темно и холодно, словно в морге, вокруг не слышно ни шороха, ни звука, только где-то на чердаке поскрипывали стропила. Ник нащупал ногой первую ступеньку огромной лестницы, ведущей на второй этаж, где была расположена столовая. Он очень хорошо ориентировался в доме, который знал с самого детства. Зная лестницу гораздо хуже, Лера два раза чуть не упала в кромешной тьме. Она всё время держала брата за руку, боясь потеряться в темноте. Если бы его рука не поддерживала её, девушка точно бы упала. Поднявшись на второй этаж, они сделали несколько шагов в сторону столовой. Нащупав дверь, Ник широко раскрыл створки. Их ослепил яркий свет. Лера зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела, что стоит возле уставленного блюдами длинного стола, за которым сидят нарядные гости. Все молча смотрели на неё.
"Откуда они взялись? - удивлённо подумала Лера. - Ведь в доме совсем не было света. Правда, окна столовой выходят в другую сторону, во двор. А тишина? А где машины, на которых они приехали? Неужели все поместились в гараже? Странно".
Несколько хрустальных люстр лили яркий свет, освещая большую комнату с высокими потолками. Во главе стола в старинном кресле, словно на троне, восседала Клеопатра Арнольдовна. Её седые волосы были аккуратно зачёсаны и уложены в высокую старомодную причёску. Широкое шёлковое платье скрывало её чуть полноватую фигуру, на морщинистой шее висело золотое ожерелье с изумрудами, в ушах - серёжки с этим же камнем. Клеопатра Арнольдовна обожала изумруды и бриллианты. Повернув к Лере, своё изборождённое морщинами лицо, она произнесла низким надтреснутым голосом:
- Молодец, Лерочка, что приехала навестить старуху, не забыла. Иди ко мне, моя дорогая девочка.
Ник с улыбкой поклонился прабабушке и гостям и занял место за столом рядом со своей мамой Нинель Викторовной, которая приходилась внучкой Клеопатре. По другую руку от него расположилась его сестра двадцатипятилетняя Катерина со своей дочерью Елизаветой на руках.
- Иди ко мне, девочка, - повторила Клеопатра и протянула костистую худую руку с большим перстнем на скрюченном указательном пальце. Лера отчётливо видела, как рука с загнутыми длинными ногтями приближается к ней. Девушка остолбенела, не могла произнести ни слова, глядя на приближающую к ней руку, которая тянулась через весь длинный стол, мимо блюд с запечёнными поросятами и гусями. Гости, при этом были заняты едой, тихой беседой между собой. Никто не замечал тянущейся мимо их голов, словно змея, страшной руки. Лере хотелось громко закричать и убежать, но она не могла сдвинуться с места, а рот только беззвучно открывался, глотая воздух, словно у рыбы, вытащенной на берег. Она опять (который раз за вечер!), зажмурилась, и открыла глаза, только когда почувствовала, что её кто-то ласково взял за руку.
"Это Ник!" - с облегчением подумала она. Но увидела рядом престарелого Аркадия Арнольдовича, сына Клеопатры. Он приветливо улыбался, показывая безупречные вставные зубы, потом обнял Леру.
- Что с тобой происходит, Валерия? Тебе плохо? Ты вся бледная! - с беспокойством воскликнул он. Лера взглянула на Клеопатру, та преспокойно пробовала цыплёнка. Гости оживлённо беседовали. Никита очищал для племянницы мандарин. Четырёхлетняя Лиза негромко смеялась, пытаясь засунуть в рот конфету. Аркадий Георгиевич подвёл Леру к Клеопатре и усадил рядом.
Пожилая женщина повернула к ней морщинистое лицо, в ушах сверкнули золотые серьги с изумрудами, негромко спросила, едва шевеля ярко накрашенными губами:
- Ты расхворалась, девочка? Как ты себя чувствуешь?
- Всё в порядке, Клеопатра Арнольдовна, - натянуто улыбнулась Лера, с опасением взглянув на её руку с большим перстнем на пальце.
"Мне привиделось, что она тянет ко мне руку. Конечно. Всё это мне показалось, - подумала она. Но сомнение точило сердце, страшные мысли закрадывались в голову. - Так отчётливо разглядеть перстень я могла только с близкого расстояния. Рука с перстнем находилась рядом. Какой ужас!" - Лера обхватила голову руками.
- Съешь цыплёнка, деточка, - раздался голос Аркадия Георгиевича, он сидел рядом, накладывая в её тарелку куски курицы.
- Ох, уж эта молодёжь! - воскликнула Светлана Георгиевна, бабушка Никиты, со своего места. - Весь день ничего не едят, сидят на диетах, а потом у них головы болят! - она с удовольствием поедала осетрину.
- Совершенно верно, - подхватила разговор Алла Георгиевна, её сестра, лакомясь окороком. Тут вступили в разговор все остальные престарелые родственники, младшее поколение семьи Фафенроутов помалкивало. А Лера, тем временем, думала о случившемся:
"Этого не может быть. Это расстроенное воображение. Мне привиделось, ведь никто кроме меня ничего не заметил". Она махнула головой, словно отгоняя от себя навязчивое видение. Это движение было замечено Клеопатрой:
- Что с тобой сегодня? - скрипучим голосом недовольно произнесла она.
- Простите, Клеопатра Арнольдовна. У меня болит голова, - пролепетала Валерия, чтобы как-то оправдать своё поведение за столом. Аркадий Георгиевич, прервав общую беседу, прислушался и сочувственно покачал головой. Вяло улыбнувшись, наклонился к тарелке, на которой лежал солидный кусок жареного гуся. Чувствуя, что голодна, Лера от волнения не могла проглотить ни кусочка. Она взглянула на сидевшую неподалёку Светлану Георгиевну в окружении мужа, двоих детей и внуков, вся в золотых украшениях, блестящая, словно новогодняя ёлка. Напротив них расположился Алексей Аркадьевич, сын Аркадия Георгиевича со своим семейством. Его внучку, десятилетнюю Сашеньку, Лера видела впервые. Далее расположилось семейство младшей дочери Клеопатры - Аллы Георгиевны. Ей было около шестидесяти лет, она сидела нарядная в окружении мужа, двоих детей и внуков. Родственников Клеопатры Арнольдовны было так много, что они едва умещались за большим столом в просторной столовой. На торжестве так же присутствовал племянник Клеопатры - сын её младшей сестры пятидесяти девятилетний Николай Антонович, который являлся дядей матери Валерии, Анны Тимофеевны.
Лера заметила, что гости недоброжелательно поглядывают на неё, дескать - пришла в плохом настроении, испортила праздник, заставила Клеопатру волноваться. Чтобы, как-то реабилитироваться в глазах родственников, Лера решила произнести тост. Она встала и, откашлявшись, произнесла:
- Уважаемая, Клеопатра Арнольдовна! Для меня вы всегда были и есть родной бабушкой. Как вы знаете, моя родная бабушка умерла, когда я была ещё в раннем возрасте. Я её совсем не помню, но зато, со мной рядом всегда были вы - Клеопатра Арнольдовна. - Лера окинула взглядом гостей. Все в ожидании молчали. Никита улыбнулся и одобрительно кивнул. - Я вас очень люблю, - прочувственно произнесла она и кинулась обнимать и целовать Клеопатру.
Гости растроганно заулыбались, у бабушки заблестели глаза, кто-то одобрительно захлопал в ладоши.
- Спасибо, девочка, - Клеопатра оглядела всех своих потомков слезящимися от переизбытка чувств, глазами. - Мне ведь от вас ничего материального не надо. Все вы знаете: я хорошо обеспечена. Мне от вас на старости лет нужна любовь и внимание.
- А мы все тебя любим, мама! - воскликнул Аркадий Георгиевич, поднявшись со своего места с бокалом. - Выпьем за любовь!
- За любовь! - поддержали его остальные.
- Мы тебя любим, бабушка! - раздался тонкий детский голосок Лизы, племянницы Никиты.
- Ах, ты моя ягодка! Иди ко мне, - позвала девочку Клеопатра. - Иди я тебя поцелую, солнышко моё!
Сидящая на коленях у Никиты, Лиза живо спрыгнула, подбежала к прапрабабушке и обняла её за шею. Сидя на своём месте, Лера наблюдала, как Клеопатра, поцеловав и приласкав праправнучку, отпустила её к матери. Она всё ещё не могла съесть ни крошки, ковыряя вилкой салат.
- Если ты, Лерочка, плохо себя чувствуешь, то иди, отдыхай, - раздался у неё над ухом скрипучий голос Клеопатры.
- Да, бабушка. Извините, я пойду.
- Где Антонина? - спросила Клеопатра у сына.
- Она готовит комнаты для гостей. Я сам покажу Валерии её комнату.
Выйдя из столовой в сопровождении Аркадия Георгиевича, Лера увидела, что коридор освещён слабым светом канделябров. Её комната находилась на этом же этаже, но только в левом крыле дома, нужно было пройти две двери. Несомненно, все комнаты левого крыла будут заняты приехавшими родственниками. Так было всегда.
- 3 -
Зеркало.
При тусклом свете ночника, Лера оглядела свою спальню. В комнате доминировал зелёный цвет: светло-зелёные обои с золотым узором, такого же цвета шторы на окне и покрывало на широкой старинной кровати. Окно выходило в лес.
Устроившись на кровати, Лера решила позвонить матери.
- Алло, мамочка! - бойко защебетала она. - Отгадай, где я сейчас нахожусь? Не отгадаешь! У бабушки Клеопатры Арнольдовны в гостях!
- Тебя пригласили? Очень хорошо.
Анна Тимофеевна не очень огорчилась, что её не пригласили на день рождения. Во-первых, Клеопатра никогда не испытывала к ней нежных родственных чувств. Во-вторых, мать Валерии была сейчас слишком занята устройством своей жизни. К ней стал часто захаживать сосед Константин Петрович, вдовец, человек солидный и обеспеченный, владелец небольшой фирмы. Очень симпатичный пятидесятилетний мужчина. В этот день они решили встретиться в ресторане. Когда ей позвонила дочь, она примеряла красивое платье.
- У неё сегодня день рождения? - удивлённо спросила мать. - Я сейчас позвоню, поздравлю.
- Нет, не сегодня. Завтра.
- Хорошо, что ты вспомнила.
- Мне подсказал Никита, правнук Клеопатры. Он меня сюда и привёз. Прабабушка захотела меня видеть.
- Это хорошо! В добрый час, доченька. Веди себя хорошо, будь любезна с бабушкой.
- Мама, можно без нотаций? Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, детка!
Анна Тимофеевна ничуть не удивилась, что дочь желает ей спокойной ночи в девять часов вечера. Лера никогда не ложилась спать так рано, но в доме Клеопатры был заведён такой порядок: только стемнеет, все укладывались в постели. Исключениями были только день рождения и праздник Новый год. Накануне дня рождения все родственники собирались в доме Клеопатры на ужин. Все вместе они собирались редко, очень рады были встретиться и пообщаться, поэтому ужин затянулся до полуночи.
Только Клеопатра Арнольдовна ушла в свою спальню спустя полчаса после Валерии. Вдоволь наговорившись со своими родственниками, обсудив все насущные проблемы, пожилая женщина почувствовала усталость и покинула общество.
Тем временем Лера, удобно расположившись на широкой кровати, позвонила своему жениху Володе.
- Привет, Владимир! (она принципиально не называла его Вовочкой, это имя отожествлялось у неё с персонажем из анекдотов). К сожалению, мы не сможем завтра встретиться. У моей бабушки день рожденье и мне пришлось сегодня отправиться к ней в деревню.
- Но, ты ничего не говорила о дне рождения! Ты что, не могла раньше предупредить? - возмутился он.
- Я сама узнала только в последнюю минуту. За мной заехал родственник. Прости. Встретимся в понедельник вечером?
- Не знаю смогу ли я, - обиженно произнёс Владимир. - Ты считаешь наши отношения несерьёзными? Мы ведь могли вдвоём поехать к твоей бабушке. Скажи, это та добрая старушка, которая подарила тебе картину? - он напряжённо ждал ответа. У него не было таких богатых родственников, зато существовало много несбыточных желаний.
- Это невозможно, - растерянно пролепетала она. - Именинница - старушка с характером, не каждого пустит в свой дом. Она даже маму мою не пригласила. Как бы я заявилась с незнакомым ей мужчиной?
- Как знаешь, - произнёс он.
- Прости, милый, - пыталась сгладить она нарождающийся конфликт, но он уже отключился.
"Ну вот, - огорчённо подумала Валерия, - ещё не хватало из-за Клеопатры поссориться с Владимиром!" Она так долго мечтала о знакомстве с ним! Но и к Клеопатре не могла не поехать. В задумчивости, Валерия несколько минут сидела на кровати, затем встала, оставив мобильный на подушке, прошлась по полутёмной комнате, и выглянула в коридор. Там было тихо, в полумраке едва были видны висящие по стенам картины.
Решив принять душ перед сном, Лера взяла халат, туалетные принадлежности и пошла в самый конец коридора, где находились душевая комната и туалет. Она иногда гостила у Клеопатры в доме, поэтому знала о расположении комнат на втором этаже. Валерия тихо ступала по мягкому зелёному ковру, в полумраке иногда мигал светильник. Вдоль стен стояли кадки с пальмами и фикусами. В спальнях было тихо. Кое-кто из гостей лёг спать, кто-то ещё пировал в столовой. Но оттуда не доносилось, ни звука. В доме стояла мёртвая тишина.
Ей почему-то вспомнился зловещий ворон на сосне, и стало не по себе. Хоть бы кто-то показался в коридоре. Можно было бы позвать Никиту, но ведь глупо - звать парня для того, чтобы пройти в душ. Лера продолжала идти, несмотря на то, что какой-то непонятный страх сжимал сердце.
Вот и конец коридора. На стене висело большое старинное овальное зеркало размером с человеческий рост. Лера пригляделась - его поверхность ничего не отражала. Она была мутной, словно в зеркале поселился туман. Девушка протёрла глаза. Никакого тумана не может быть! Это всё из-за полумрака в коридоре. Чтобы в этом убедиться и окончательно рассеять страх, Лера подошла к зеркалу ближе. Серая поверхность зеркала рябила, словно вода в озере при ветреной погоде. К своему изумлению она не увидела там своего отражения. Ей стало жутко. Внутренне похолодев, она протянула руку к его поверхности, но не ощутила своего прикосновения к стеклу. Пальцы провалились в пустоту, словно она окунула руку в воду озера, а вокруг пошли круги, словно от брошенного в воду камня. Лера только стояла и смотрела, не в силах понять происходящего с нею. А между тем, вокруг погружённой в зеркало руки образовалась воронка. Мутная поверхность зеркала пошла волнами, и Лизу внезапно затянуло, потащило в глубину.
- Помогите! - только успела крикнуть она, но никто её не услышал.
Лера почувствовала, что упала, больно ударив руку. Огляделась. Она лежала на полу, перед ней простирался коридор, но какой-то дивный, совсем не похожий на прежний, словно состарившийся на сто лет. Встав, она обнаружила за спиной мутное зеркало, из которого, видимо, она проникла сюда. Зеркало - это единственный путь назад, из этого странного мира! Скользя ладонями по стеклу, она пыталась проникнуть в зеркало, чтобы попасть обратно. Но его поверхность оказалась твёрдой и не принимала девушку назад. Зеркало отражало её испуганное, бледное лицо, горящие свечи вдоль незнакомого коридора, пройти через него назад оказалось невозможным, так же как пройти сквозь стену. Путь назад был закрыт! В отчаянии она застучала кулачками о стеклянную поверхность и крикнула:
- Эй, кто-нибудь! Помогите мне! Я здесь! Вытащите меня отсюда!
Но никто ей не ответил. И по ту и по эту сторону зеркала стояла мёртвая тишина. Лера пошла вдоль по коридору, в надежде найти выход. Вместо электрических светильников, на стенах висели свечи, не было дубовых дверей, цветов в кадках, ковра на полу. Под ногами простирался деревянный голый пол, стены были окрашены в тёмно-зелёный цвет, на них висели картины. Лера присмотрелась: на одной из них были изображены какие-то диковинные птицы с павлиньими хвостами и ярким оперением, на другой - сад по которому прогуливались фантастические животные с необычайно красивыми, выразительными глазами. Сначала ей показалось, что она слышит пение птиц. Откуда здесь птицы? Прислушавшись, она действительно услышала птичьи голоса. Пламя свечей колебалось, и ей казалось, что птицы, изображённые на картинах, машут крыльями. Ей не хотелось в это верить, она упорно продвигалась вперёд, пугливо осматриваясь по сторонам. Пусть ей показалось, что птицы двигаются, но их пение она слышала отчётливо. От этой мысли сердце всё больше холодело, а душа была готова упасть в пятки. Теперь ей уже казалось, что и животные ходят в изображённых диковинных садах. Обернувшись, она вдруг со страхом заметила, как из одной картины выглядывает львиная голова и смотрит ей вслед. Ей было страшно и жутко, но надо идти вперёд искать какой-то выход. И она шла, вся дрожа, пытаясь не обращать внимание на то, что делается вокруг неё.
В самом конце коридора во всю стену висел огромный портрет красивой черноволосой женщины. Вокруг него горело множество свечей, поэтому портрет был виден отчётливо. Женщина была изображена во весь рост, в лёгком белом платье, таком воздушном, что складки словно развевались на ветру. Она словно парила над землёй, слегка раскинув в сторону руки. На бледном, бескровном её лице выделялся лишь яркий, алый рот.
Лера зачарованно смотрела на портрет. И вот она уже видит, что складки стали развеваться на нарисованном платье, руки женщины протянулись к Лере. Не в силах поверить в это, девушка моргнула и протёрла глаза. То, что она увидела, заставило заледенеть в жилах кровь: изображённая женщина белым привидением выходила из рамы.
В испуге, Лера сначала не могла пошевелиться, затем стала медленно пятиться назад, не в силах оторвать свой взгляд от этой страшной женщины. Видя, что приведение приближается к ней, вытянув руки, перепуганная девушка побежала назад, в конец коридора, где висело злополучное зеркало. Она бежала, не думая о том, что там тупик. Там нет выхода.
Подбежав к зеркалу, Лера с надеждой взглянула в него. Стекло отражало её испуганное лицо, растрёпанные по плечам волосы, а за её спиной - длинный коридор, освещённый призрачным светом мигающих свеч, с приближающейся женской фигурой в белом платье. Лера обернулась, прижавшись спиной к зеркалу. Женщина подходила всё ближе с протянутыми к девушке руками, её чёрные волосы развевались, складки платья трепетали, хотя никакого ветра в доме не было. Над её головой летали диковинные птицы, вылетевшие с картин, по коридору бродили фантастические звери с множеством глаз, мерцающих в полумраке.
В отчаянии Лера застучала кулачками по непроницаемому стеклу:
- Помогите! Спасите меня! Вытащите меня отсюда!
Её нечеловеческий крик оставался без ответа. Девушка сжала кулаки, желая отстаивать свою короткую жизнь. Она постоит за себя. Женщина стояла уже совсем рядом. Её белые безжизненные глаза без зрачков смотрели прямо на Леру, алый рот раскрылся, обдавая её смрадным дыханием, показались жёлтые длинные зубы. Глаза стали наливаться кровью, привидение нависло над девушкой, протянув к ней руки. Лера выпрямилась, защищаясь, выставила перед собой скрещённые руки, закричала от страха и потеряла сознание.
- 4 -
Никита.
Свет от лампы бил прямо в глаза. Лера с трудом различала лица, склонившихся над ней людей. Она узнала Алексея Аркадьевича, тридцатишестилетнего сына Аркадия Григорьевича, который сидел возле её кровати и щупал ей пульс. Он был семейным доктором, и его всегда звали, когда кто-то в семье заболевал. Затем он посмотрел ей в глаза, оттягивая нижние веки, заставил последить за его движущим пальцем. Осмотрев больную, он что-то говорил своему отцу, на непонятном врачебном тарабарском языке. Аркадий Григорьевич стоял за спиной своего сына вместе со своими сёстрами: Светланой Григорьевной и Аллой Григорьевной, они тихо обменивались мнениями. С другой стороны кровати, у изголовья Лера заметила Никиту. Он сидел рядом на стуле, успокаивающе поглаживая девушку по руке, с сочувствием поглядывая на неё.
- Что со мной произошло? - прошептала Лера, обращаясь к доктору.
- С тобой случился обморок, - авторитетно объяснил Алексей Аркадьевич. - Ты ничего не помнишь? Ты упала в конце коридора возле зеркала...
- Зеркало! - в испуге вскрикнула Лера, не дав договорить доктору. Она вдруг всё вспомнила, задрожала, села в постели, схватив Никиту за руку.
Все удивлённо посмотрели на неё. Девушка была испугана, бледна, с растрёпанными волосами.
- Что? Зеркало? - переспросил доктор, пытаясь уложить Леру на подушки. - Не волнуйся, Лерочка. Сейчас во всём разберёмся. Успокойся. Ляг!
Наконец, Леру удалось уложить, но она не успокоилась, глаза лихорадочно блестели.
- Тебя что-то напугало? - доктор ждал объяснений.
- Да. Меня напугало зеркало, - произнесла она, её зрачки расширились. Девушка с испугом оглядела комнату.
- Ты что-то увидела в зеркале? - поинтересовался Никита
- Да.
- Что ты там увидела? - мягко спросил доктор.
- Портрет, животных, райских птиц, - забормотала Лера и, откинувшись на подушки, уставилась в высокий потолок, украшенный лепниной.
"Зачем я буду обо всём им рассказывать? Ведь мне никто не поверит", - удручённо подумала она.
Действительно, все недоверчиво посмотрели на неё, как на слабоумную.
- Это бред, - авторитетно заявил доктор. - Девочке необходим покой. Я ей сделал укол успокоительного, теперь оставим её. Уже час ночи. Всем нам пора отправляться спать.
- Алёша, зайди, пожалуйста, к бабушке и скажи ей, что с Лерой всё в порядке, - обратился к нему Аркадий Григорьевич. - Девочка пришла в себя и теперь будет спокойно отдыхать. А то бедная мама до сих пор не спит, - он посмотрел на сестёр, и они согласно закивали головами, - ожидая от нас вестей о здоровье Лерочки. Не знаю почему, но мама сильно привязана к этой девочке. Наверное, она напоминает ей покойную сестру (царство ей небесное!). - При этих словах все перекрестились и отправились по своим комнатам.
Никита тоже собирался последовать за ними, но Лера остановила его. Приподнявшись с пуховых подушек, она требовательно произнесла:
- Не уходи, Ник! Пожалуйста, останься. Мне тут страшно одной!
- Что происходит, Лера? - он озабоченно взглянул на неё, подошёл к кровати и остановился, ожидая разъяснений такого странного поведения. Иногда сестра гостила у прабабушки, но никогда так панически не боялась оставаться одна в комнате. Какие-то непонятные детские страхи. Бред сумасшедшего.
- Меня затянуло в зеркало, и я там увидела привидение!
- Чушь.
- Это правда! Почему ты мне не веришь? - со слезами в голосе воскликнула она.
- А кто в это поверит? Сама подумай, - улыбнулся Ник. - Сколько ты выпила шампанского?
- Всего полбокала.
- Этого оказалось достаточно. Ты опьянела.
- Да ты что! Из-за полбокала шампанского такие галлюцинации? - возмутилась Лера.
- Ты курила какую-нибудь травку, когда осталась одна? - предположил он.
- Я вообще не курю! Какая травка! Что ты придумал? - вскочив с кровати, девушка нервно заходила по комнате. - Мне с самого начала всё казалось зловещим. С того момента, когда мы подъехали к дому и каркнул ворон.
- Какой ворон? - удивился Ник.
- Ты его не заметил? Видимо, ты в этот момент был сильно занят: пытался открыть входную дверь. Затем, мне показалось, что у бабушки, что-то странное с рукой...
- Ты правильно выражаешься: тебе показалось, - не дослушав, перебил её он. - Возможно, ворон действительно каркнул. Что из того? А зеркало...
- Что? - остановившись перед ним, она напряжённо ждала пояснение своим кошмарам.
- Милая, - улыбнулся он и ласково погладил её по голове. - Ведь ты не первый раз в этом доме находишься. Раньше ты никогда не жаловалась, и ничего не боялась. - Ник подвёл её к кровати, помог улечься и накрыл шёлковой простынёй. - Тебе здесь нечего бояться. Спи спокойно. - Наклонившись, он поцеловал её в щёку.
- Не уходи, - жалобно попросила Лера.
- Хорошо, - вздохнул он. - Если ты так сильно просишь. Но, где я здесь буду спать? - Ник обвёл глазами комнату. - В этом кресле мне будет неудобно. - Плюхнувшись в кресло, он демонстративно вытянул ноги.
- А ты поставь рядом другое, - подсказала она. Успокоившись, Лера наблюдала, как устраивается на ночь Ник. Придвинув ещё одно кресло, он положил на него ноги и накрылся пледом.
- Спокойной ночи, - произнёс он, зевая.
- Спокойной ночи, - ответила ему Лера, закрывая глаза.
"Хороший брат у меня - Никита, - подумала она, засыпая, - отзывчивый. Не оставил меня в беде. Только, он вовсе мне не брат. А кто?" Над этим вопросом ей долго думать не хотелось. Затем, у неё перед глазами вдруг возник портрет женщины, который она увидела в том таинственном коридоре за зеркалом.
"Кто эта женщина?" - подумала она. Женщина выглядела ужасно зловеще, несмотря на правильные черты лица: большие глаза, бледное аристократическое лицо на котором слишком выделялся алый рот. Чёрные волосы, словно змеи, струились по плечам, развевались, как будто дул ветер. При воспоминании о ней у Леры по спине забегали мурашки. Женщина отпугивала своей страшной красотой. Лера вспомнила рассказы родственников о Клеопатре. Они говорили, что в молодости она была необыкновенно хороша собой. Но, причём здесь Клеопатра? И как удалось той страшной женщине ожить и сойти с портрета?
"Правильно сказал Никита: это бред, - подумала она. - Но почему всё это мне привиделось?"
Сон пропал. Лера раскрыла глаза. В комнате стояла мёртвая тишина, было так темно, что не видно поднесённой к глазам руки. Закрыв глаза, она спрятала голову под одеяло.
"Какой-то жуткий дом, - подумала девушка. - Ни за что здесь больше не останусь ночевать, сколько бы ни просили. Завтра продержусь до обеда, затем попрошу Никиту отвезти меня домой. Если он откажется, то поеду одна на автобусе. Придётся около шести часов добираться до города, но я потерплю. Лишь бы не оставаться ещё на одну ночь". Что-то ей подсказывало, что ещё одну ночь она здесь не переживёт.
- 5 -
1918 год.
Село Анастасиевка, которое находилось на берегу Псковского озера, переживало не самые лучшие времена. Шла гражданская война. Красный продотряд вымел все излишки зерна у крестьян. Затем в село ворвались белые и забрали всё, что оставалось съестное в домах: тощих кур, коз, остатки картофеля, капусты и репы. Крестьяне голодали. Кто-то успел зарыть мешки с зерном в огороде, а кто не смог, того ждала голодная смерть в эту весну 1918 года.
Недалеко от села, на хуторе жила одинокая женщина Агафья. Существовала, как и все бедно, перебивалась с хлеба на квас, а иной день сидела только на воде. Агафью в селе все звали ведьмой. Сколько было ей лет, никто не знал, на вид - лет сорок - сорок пять. Она всегда куталась в чёрный платок, расшитый красными розами, одета в тёмное платье, ходила незаметными стёжками - дорожками. В село являлась редко, разве что за зерном. Зато сельские бабы хорошо знали к ней дорогу. Отворот, приворот, вытравить нежелательный плод - всё умела ведьма, да ещё могла лечить от всех болезней. Ходил к ней народ по всяким надобностям, иногда неся последние продукты, или снимали с себя вещи. Чем ещё могли расплатиться с колдуньей? Деньги ничего не стоили. Золота, серебра ни у кого не было - всё отдано за пропитание.
Однажды приехала к Агафье женщина, спрашивала её, бродя по селу. Сельчане сразу заприметили, что она городская: платье на ней ситцевое, хоть и простенькое, но модного фасона. Деревенские женщины такое не носят. Ещё были на ней туфли, а не лапти, стрижка короткая. Сразу видно - женщина городская, но бедная. Видимо, фабричная.
Получив разъяснение, где живет ведьма, женщина сразу направилась к ней на хутор.
Агафья вежливо приняла её - времена-то наступили голодные, а от этой женщины, возможно, будет какая-нибудь пожива: серебро или продукты.
- Что привело тебя ко мне, милая? - ласково спросила она её, усадив на единственный уцелевший стул. Та пугливо озиралась по сторонам. Избушка была тёмная, низкая, словно вросшая в землю. Сквозь одинокое окошко пробивался тусклый свет. В комнате почти нет мебели: только стол, стул, да две лавки вдоль стен, увешанных высохшими пучками трав. В углах паутина, видимо хозяйка не слишком следит за чистотой. Возле печки выхаживал самый известный спутник ведьм - чёрный кот.
Женщина в замешательстве молчала.
- Не стесняйся, милая, - улыбнулась ей Агафья. - Рассказывай всё. Ко мне приходят по разным надобностям, я никого не осуждаю. От меня никто ничего не узнает. Я не разносчица сплетен.
- Я беременна, - наконец, решившись, призналась женщина. - Я очень любила одного человека, он обещал взять меня замуж. Но затем, он пропал. Ушёл освобождать Петроград и не вернулся. Я не смогу одна воспитать этого ребёнка.
Ведьма приложила руку к животу женщины и зашептала.
- У тебя будет мальчик, - наконец отчётливо произнесла она.
- Мне всё равно, - заплакала та. - Мне нечем его кормить, у меня нет постоянного жилья. - Она кинулась в ноги ведьме. - Освободите меня от него! Помогите мне. Я вам дам вот это кольцо за работу. - С этими словами женщина сняла золотое кольцо с пальца. У ведьмы глаза алчно заблестели.
- Сегодня полнолуние, - произнесла она. - Это хорошо. Успокойся, - ведьма подняла с пола плачущую женщину. - Ты пришла ко мне в удачное время. Всё будет хорошо. Я всё сделаю, милая, но с одним условием. Я принесу твоего ребёнка в жертву дьяволу, а взамен попрошу у него богатого мужа для тебя.
- Что? Как дьяволу? - заволновалась она.
- Ты хочешь избавиться от своего плода? Я избавлю тебя от него. Никто кроме меня не сможет тебе помочь. Но без твоего согласия я не могу совершить обряд.
- Но я не хочу! Не желаю этого! Можно обойтись без всяких жертв?
- Мне всё равно придётся его убить. Какая тебе разница? Он всё равно умрёт. Зато ты станешь богатой и счастливой!
- Нет. Я не согласна, чтобы мой ребёнок был принесён в жертву, - в отчаянии прошептала она.
- Тогда уходи, - твёрдо произнесла ведьма.
Женщина стала, в растерянности дошла до двери. Затем остановилась, размышляя.
- Я не могу уйти, - сказала она со слезами в голосе. - Я не могу оставить этого ребёнка. Делай, что хочешь.
Усевшись опять на стул, женщина горько заплакала. Выпив отвара, приготовленного ведьмою, она уснула. Сколько проспала, она не помнила. Проснувшись, в испуге стала озираться по сторонам. Неужели это правда, что она отважилась поехать к ведьме? Или ей это только приснилась?
"Нет, не приснилось! - с волнением подумала она. - Я уснула у ведьмы в избе! Какой кошмар!" Вскочив на ноги, женщина хотела было бежать вон, но сильная боль в животе остановила её. Схватившись двумя руками за живот, она со стоном опустилась на земляной пол.
В это время ведьма зажигала множество свечей, которые стояли повсюду: на столе, на печке, на полочках на стене. На полу они выстроены были полукругом. Луна была в зените, освещая все окрестности призрачным светом. Наступил пик полнолуния.
Женщина со страхом наблюдала за её действиями. Боли в животе усилились, заставляя её громко кричать. Начались схватки. Она лежала на полу, расставив ноги. Юбка стала покрываться кровью. Склонившись над ней, ведьма напряжённо наблюдала за её состоянием, держа большую свечу в руке и что-то бормоча. В избе было так светло, что видно было, как огромные пауки висят по углам на своих паутинах. Лежащий на печи кот, вдруг вскочил, выгнув спину, и громко мяукнул. Женщина ни на что не обращала внимание, скованная сильной болью. Наконец, она почувствовала: что-то выходит из неё. Ведьма подхватила вышедший плод, постелила тряпку на стол, а сверху положила его. Всё ещё лёжа на полу, в луже крови и не в силах подняться, женщина с испугом смотрела на то, что могло бы быть её ребёнком. На столе лежал маленький человечек с худыми, скрюченными конечностями. Кожа у него была красной, он был весь в крови. Личико худое и сморщенное. Но он шевелился! Ручки и ножки двигались. Увидев, что женщина с жалостью смотрит на свой плод, ведьма произнесла:
- Это не ребёнок. Как ты знаешь, ему всего четыре месяца. Он не жизнеспособен вне организма матери и скоро умрёт. Не жалей не о чём.
- Но мне его жаль! - воскликнула она.
- К сожалению, назад я его вернуть не могу. Что сделано, то сделано. Ведь ты сама этого хотела?
Вместо ответа женщина заплакала. Что она могла сделать? Ей не нужен был этот малыш.
В это время ведьма взяла большой нож и воткнула в грудь ребёнку. Полилась алая кровь. Женщина вскрикнула и потеряла сознание, больше не в силах выносить того, что происходило в избушке.
Когда она очнулась, увидела, что лежит на лавке. В окно ласково светило солнце. Ведьма подала ей чистое, выстиранное её платье. В избушке было прибрано. Чёрный кот спокойно лакал молоко.
"Может быть, мне всё приснилось?" - подумала женщина, надевая платье. Она оглянулась. Стол сиял чистотой, пол подметён. Ведьма хлопотала возле печи.
Схватив свою сумочку, женщина выскочила вон из избы, так и не сказав Агафье ни слова.
Женщину звали Луизой, и была она потомком старинного дворянского, но обедневшего немецкого рода.
- 6 -
Луиза.
Двуколка мягко катилась по земле, чистокровные накормленные кони не знали усталости. Начиналась голодная весна 1920 года. Проезжая Анастасиевку, Луиза с интересом смотрела по сторонам. Она здесь была два года назад, но ничего не изменилось. Такие же бедные покосившиеся избёнки с голодными крестьянами на опустошённых огородах. Луиза отлично помнила дорогу к хутору и всё то, что произошло там два года назад.
После той страшной ночи она вернулась в Псков, на свою швейную фабрику. Чувствовала она себя плохо, ей пришлось два дня пролежать в постели, но нужно было выходить на работу, добывать себе пропитание, поэтому, через два дня она появилась на фабрике, повязав голову красной косынкой, как было принято в те годы. Сначала у неё сильно болела душа за убитого ею ребёнка, но со временем боль притупилась.
Месяц спустя к ним на фабрику пожаловал председатель горисполкома Арнольд Артурович Михельсон. Черноволосый, высокий он стоял на трибуне, установленной прямо в цеху, в чёрной кожаной куртке, и агитировал женщин ударно работать, в короткие сроки обеспечить армию обмундированием. После митинга Луизе поручили показать ему цеха и склады, где он выслушал отчёт кладовщиков - сколько метров мануфактуры имеется в наличии на фабрике. Затем ей было велено провести его в столовую и накормить. Хлебая пустые щи, Михельсон не сводил глаз с симпатичной Луизы, которую на фабрике называли просто Лизой. Так было удобно. Скромная, красивая девушка заставила учащённо стучать сердце закалённого борьбой революционера. Он предложил ей встретиться, вызвав для вида в горисполком. Там, застенчиво улыбаясь, предложил ей чаю с калачом. Голодная девушка тут же согласилась, смущённо поблагодарив. Закрыв дверь на ключ, и предупредив секретаря, чтобы им не мешали, Арнольд Артурович долго беседовал с Луизой. И под конец, окончательно пленившись синими бездонными девичьими глазами, сделал ей предложение. Немного подумав, для вида, она согласилась.
С этого момента жизнь Луизы круто изменилась. Она переехала в двухкомнатную квартиру мужа, которая располагалась в центре города и была обставлена шикарной мебелью, реквизированной у сбежавших буржуев. Она уже больше не голодала. Продовольственного пайка, которого выдавали Арнольду, хватало им с избытком. Иногда им перепадал сахар и мёд - большая роскошь для того голодного времени, раз в квартал с фабрики поступали отрезы тканей, из которых Луиза шила себе платья. Мужу из одежды ничего не требовалось, он ходил только в военной форме, которую регулярно ему выдавали со склада. По совету Арнольда она уволилась с фабрики и занималась домашним хозяйством. В стране царили голод и разруха, а она была накормлена и одета в нарядные платья, каталась, как сыр в масле.
Незаметно пролетело два года. Михельсоны жили очень счастливо - душа в душу. Только стало печалить мужа, что нет у них детей. Луиза замечала, что детей он очень любит. Как он подхватывал на руки дочку своих друзей - Муравьёвых. Как только эта семья приходила к ним в гости, Арнольд улыбался их маленькой дочке, брал её на руки, играл с ней.
Муж стал часто сетовать, что пусто у них в доме, никогда не слышно детского смеха, возил Луизу к известному доктору - всё тщетно. И тогда она вспомнила о ведьме. При этом воспоминании всё всколыхнулось в её душе. Что там она пережила два года назад! Какой кошмар! Ведь ведьма там убила её ребёнка и принесла в жертву дьяволу! И она, Луиза согласилась на это! Взамен ей был обещан богатый муж. Михельсон, конечно, не так богат, как бывшие аристократы, но он - председатель исполкома. Человек, наделённый беспредельной властью над всеми чиновниками города. Они не бедствуют, живут лучше всех в городе. Ведьма не обманула! Надо опять ехать к ней, но тайно. Муж об этом ничего знать не должен. Он просто не поймёт её. Он не верит в волшебство.
И она поехала, набравшись храбрости и наняв двуколку. Взъехав на пригорок, Луиза окинула взглядом лесистый берег озера, где раньше находилась покосившаяся ведьмина избушка. Но там её не было. Женщина уже стала волноваться, неужели ведьма исчезла? Тогда конец всем надеждам! На соседнем холме увидела она красивый деревянный дом. Луиза приказала кучеру подъехать туда, чтобы узнать, куда делась колдунья? Дом был обнесён высоким, крепким забором. Кучер постучал в чугунные решётчатые ворота. Через две минуты послышался настороженный женский голос:
- Кто там?
Из калитки выглянула покрытая чёрным платком женская голова, и Луиза тут же узнала Агафью. Женщину пробила дрожь от волнения.
- Я к вам по делу, - набравшись храбрости, сказала она и подошла к калитке.
- Проходи, раз по делу, - ответила та, пропуская женщину в дом. Кучер остался дожидаться у ворот.
Луиза с любопытством оглядела двор. Как разбогатела хозяйка! В просторном хлеву визжали свиньи, множество кур бегало по двору, из-за ограждения выглядывали гуси.
Дом был одноэтажным, но добротным. Высокое крыльцо вело в просторные сени. Устланная домоткаными дорожками горница, была чисто подметена.
Луиза села на широкую лавку возле стола и с интересом взглянула на Агафью, одетую во всё чёрное, словно в трауре.
- Вы меня не помните? - спросила она.
У ведьмы забегали глаза, она явно вспомнила пришедшую женщину. Её алчный взгляд уже посматривал на кольца, которые красовались на пальцах пришедшей женщины.
Луиза одевалась в городе очень скромно, золото не носила, чтобы не скомпрометировать мужа. Для встречи с колдуньей она специально одела два золотых кольца, чтобы заинтересовать женщину. И её ход удался - ведьма не отрывала взгляда от золота.
- Помнишь, не помнишь. Ты что, пришла сюда в игры играть? Говори, что надо, - не любезно произнесла она.
- Мне надо забеременеть. Я хочу, чтобы у меня родился ребёнок. Вы понимаете меня? - заискивающе сказала Луиза. - Сколько я не пыталась, не могу забеременеть после тех родов, что вы сделали мне два года назад. Вы помните?
- Может быть, и помню. Что с того? - Агафья с вызовом посмотрела на неё. - Ты хочешь сказать, что я во всём виновата?
- Нет, я не хочу этого сказать, - пошла на попятный Луиза. - Я сама этого хотела.
- Вот-вот, - подобрела ведьма. - Сама. - Она задумалась на минуту, пожевав губами, потом произнесла: - Я могу сделать то, что ты просишь, но это будет дорого стоить.
- Как вы должны догадаться, золото для меня - не проблема. - Луиза уверенно сняла кольца с руки и положила на стол перед ведьмой. - Для вас, думаю, - тоже.
- Не твоё дело, - со злостью ответила Агафья, её глаза алчно блестели, рассматривая золото вблизи. - Этого будет мало.
Луиза, молча, сняла с шеи золотую цепочку с кулоном и браслет с руки.
- Больше у меня ничего нет, - тихо произнесла она.
- Ладно. - Ведьма схватила золото и вышла в другую комнату. Луиза терпеливо ждала её.
Вскоре она появилась, показав женщине на развёрнутой ладони маленькое семечко, похожее на пшеничное зерно.
- Съешь его сейчас, запьёшь этим отваром, - потребовала ведьма.