В шале было шумно. Весь дом был наполнен смехом, голосами, топотом ног, звуками музыки. То, что должно было быть тренировочным выездом, превратилось в настоящую семейную поездку. Единственный, кто приехал без семьи - это Сэймур. Дочь Сэймура заболела, жена соответственно осталась дома, а сын ехать без сестры отказался наотрез. Остальные были в сборе. Неизвестно, от кого шума было больше - от подростков (племянников и дочери Николаса) или от самих четырех друзей. Для ребят поездка в горы была настоящим счастьем, не говоря уже о том, что ради такого дела Николас на неделю освободил их от школьных занятий. Они постоянно бегали по дому и улице, пропадали на несколько часов (что вызывало у Николаса тревогу), а потом, уставшие и возбужденные, возвращались назад. Николас, Лари, Сэймур и Ричард большую часть времени проводили в спорах и обсуждении планов. Здесь, на частной территории семейства Чигрим, они не опасались чужих ушей. Единственным спокойным и тихим человеком в это время была хозяйка дома - юная Люси Чигрим, младшая и самая любимая сестра Лари.
Ана все два дня проводила в тренировках даже без предварительного напоминания. По пути из Ктинотрофии в столицу Фокса Виомичанию Ричард разработал для нее план физических упражнений, которые она должна была делать. Это были не простые тренировки, но Ана отнеслась к ним невозмутимо и сразу по прибытии приступила к ним. Каждый день, утром и вечером, она принималась за силовые упражнения: подтягивалась по десять раз на перекладине, специально подвешенной для нее, поднимала и опускала тяжелые гантели, пробегала по пять километров. Но это был только начальный комплекс упражнений, в последующем он должен был усложниться.
Ана вошла в дом после вечерней пробежки. В дверях ее встретила Люси и вручила ей полотенце. Ана с благодарностью принялась вытирать вспотевшее лицо. Мимо девушек пробежали ребята Николаса - Бэйзел, за ним с топотом, смехом и гиканьем Роман с Ванессой. Ана и Люси проводили их взглядом.
- В этот раз Ваш результат гораздо лучше, - тихим голосом сказала Люси и смущенно улыбнулась, опустив глаза.
Ана улыбнулась в ответ. Люси нравилась ей. Красивая миниатюрная девушка, ненамного выше Аны, что было удивительно, ведь Люси была аристократкой. Лари говорил, что из всех его сестер Люси одна такая маленькая, непонятно, в кого такая родилась. Ее голубые глаза лучились мягким светом, золотистые, как у Лари, волосы всегда были аккуратно уложены и открывали маленькие ушки. Она обладала невероятной грацией и утонченностью. Глядя на нее, Ана завидовала. Она казалась настолько хрупкой, что ее хотелось обнимать и оберегать - Люси была похожа на ангела.
Ана огляделась по сторонам, прислушиваясь, откуда доносятся голоса мужчин.
- Брат, господин Катон и их друзья в комнате, - пояснила Люси и, забрав у Аны полотенце, скрылась на кухне, откуда доносилась возня подростков. Они сразу притихли.
Ана вошла в гостиную. Комната занимала большую часть первого этажа в шале. Она служила одновременно столовой, библиотекой, музыкальным салоном, каминным залом и собственно гостиной. Кроме гостиной на первом этаже была большая ванная комната с выходом в баню, кухня и гостевая спальня, которую отдали Роману и Бэйзелу. На втором этаже в четырех спальнях жили Люси, Лари, Николас, Сэймур и Ричард, Ванесса и Ана. Туда вела деревянная лестница. Изначально Ану и Ричарда собирались поселить в одну комнату, но Ана настояла на том, что она будет занимать одну спальню с Ванессой, а Ричард будет жить с Сэймуром.
С самого приезда эта парочка удивила всех. Взаимоотношения этих двоих ни у кого уже не оставляли сомнений. Они - любовники, и это была не простая романтическая интрижка, которую можно быстро прекратить. Они крепко держались друг за друга и не расстались бы по своей воле. Но то, как они вели себя в Фоксе было свидетельством только одного - неизвестно, что произошло между ними за те короткие два дня между возвращением из Мандзора и поездкой в Фокс - но они определенно разорвали отношения. Нет, не было похоже, что они поссорились. Их отношения были по-прежнему дружескими, но они явно больше не были любовниками. Они перешли на более официальный уровень. Ричард стал походить на того себя, каким он был до появления в его жизни Аны. Он был мрачен. Что до Аны, ее тоже было сложно узнать. Вместо задорной милой девушки они теперь видели серьезную сдержанную женщину с потухшим взглядом. Друзья были слишком вежливы, чтобы задавать вопросы, но понимали, что они расстались по обоюдному согласию, расстались для того, чтобы идти вперед к намеченной цели, не мешая друг другу. Только от этого их взаимное притяжение не стало меньше, возможно, оно даже увеличилось.
Мужчины сидели у камина в тишине, видимо, только что закончился очередной виток их спора, и они обдумывали все сказанное. Ана пристально посмотрела в лицо Ричарду. Он сидел, развалившись в кресле, вытянув ноги и держал руку возле рта, на его бледном лице играли отблески пламени.
- Я вернулась, - сказала Ана, но в гостиную не зашла. - Сейчас приму душ и пойду помогу Люси и Ванессе с ужином.
Ричард встрепенулся. Остальные сидели к Ане спиной и поэтому обернулись. Ричард посмотрел на старинные часы, висящие над камином и, не глядя на Ану, равнодушно сказал:
- Твои результаты улучшаются.
- Спасибо, - таким же безразличным голосом ответила Ана. - Госпожа Чигрим мне уже об этом сказала.
Ана удалилась. Лари артистично вздрогнул.
- Ух, как зябко, - сказал он, мило улыбаясь. Ричард одарил его испепеляющим взглядом.
После того как Ана приняла душ, она спустилась в кухню, но никого там не обнаружила. Она заглянула в гостиную, но там были только Сэймур, Лари и Николас. Ана вышла во двор. Она надеялась, что если не найдет Люси, то встретит Ванессу, которая, скорее всего, развлекается с кузенами на улице. Но во дворе было пусто и тихо. Ана обошла дом. От заднего крыльца каменная дорожка вела на пригорок, где располагалась беседка. Ана заметила там какие-то тени и решила, что в беседке находятся Ванесса и ее кузены. Она сделала несколько шагов по дорожке и резко остановилась. Ее охватила тревога. В полумраке беседки были два человека, и это были не подростки. Там находились высокий мужчина и миниатюрная девушка. Нетрудно было догадаться, что это были Люси Чигрим и Ричард Катон. Девушка что-то говорила, опустив голову, а Ричард ее внимательно слушал. Внезапно Люси подняла голову, посмотрела на Ричарда, сложила руки в кулачки и потрясла ими в воздухе. Ричард помотал головой. Он взял обе ладошки Люси в свои и поцеловал, сначала одну, потом другую. Он что-то сказал. Девушка снова опустила голову и кивнула, ее плечи поднялись и опустились, будто она вздохнула. Ричард взял ее за плечи и поцеловал в макушку. После чего развернулся и вышел из беседки. Ана сделала было шаг назад, чтобы убежать и сделать вид, что она ничего не видела, но не успела. Ричард ее заметил. Он подошел к ней, посмотрел сверху вниз и засунул руки в карманы.
- Что ты здесь делаешь? - Спокойно спросил он, глядя поверх головы Аны на дом.
- Я искала госпожу Чигрим, - ответила Ана и в подтверждение своих слов шагнула по ступенькам наверх, собираясь пройти мимо Ричарда. Он схватил ее за руку.
- Не стоит, - мягко сказал он. - Ей сейчас лучше побыть одной.
Ана кивнула и вслед за Ричардом пошла в дом. Она так и не решилась спросить, что произошло в беседке, да и прекрасно понимала, что не имеет на это права. Люси была, на личный взгляд Аны, гораздо красивее ее. Если Ричарду она понравится больше, в этом не будет ничего удивительного. Ричард не обязан принадлежать Ане. Все их отношения были лишь фикцией, тем более, Ана первая предложила их прекратить. Ричард имел право на личную жизнь, и если Люси решила признаться ему в любви, это было естественно. Люси была не только красивой и милой девушкой, она была аристократкой, наследницей богатой и знатной семьи. Несомненно, она станет отличной партией для Ричарда. А кто Ана? Девушка без роду и племени. Даже по своей легенде. Савасы - нищая семья без связей и влияния. Ричарду, чтобы достичь высокого положения в Рустии, помимо всего прочего, не помешало бы удачно жениться. Ана, разумеется, не могла обеспечить ему выгодный брак.
До дома Ана прошла молча, не сказав Ричарду ни слова. Как только Ричард закрыл за собой дверь и прошел в гостиную, ему навстречу вышел Лари.
- Где моя сестра? - Сразу спросил он. Ана увидела в его глазах недобрый огонек.
- Она решила прогуляться, - спокойно ответил Ричард и, пройдя к камину, сел на то же самое кресло, на котором сидел до этого.
Лари окинул его неодобрительным взглядом и собрался выйти на улицу. Ричард остановил его, схватив за полу пиджака.
- На твоем месте я оставил бы сестру в покое!
Лари устало посмотрел на Ричарда.
- Надеюсь, это не то о чем я думаю? - Спросил он.
- Мне очень жаль, но именно это.
Лари сделал резкий разворот, Ане показалось, что еще мгновение - и он набросится на Ричарда. Вопреки логике она сделала шаг вперед, чтобы преградить Лари дорогу. Она прекрасно осознавала, что Ричард и Лари эременетики, и если они решат выяснять отношения силой, Ана просто будет уничтожена, ведь ей эременетика неподвластна. Ричард остановил ее жестом и, тут же забыв о ней, спокойно сказал:
- Лари, ты за кого меня принимаешь? Люси - твоя сестра и я никогда бы не посмел... тем более ее детские чувства...
Ана сглотнула слюну. "Детские чувства? Полковник, как жестоко, она ведь тоже женщина! Неужели Вы не понимаете, что в Вас невозможно не влюбиться?!"
Лари сел на соседнее кресло. У камина воцарилось молчание. Ни Николас, ни Сэймур не знали, как развеять обстановку, тем более, этого не знала Ана. Самым смелым оказался Сэймур:
- Лари, я подумал, что Ане было бы полезно ознакомиться кое с чем, что принадлежит Ричарду и хранится в библиотеке этого дома.
Ричард вздохнул. Он сидел, закрыв глаза рукой. Было понятно, что он недоволен происходящим.
- И доколе вы будете за меня решать, что полезно, а что не полезно для моей подчиненной? - Проворчал он.
Лари направился к библиотеке, но на полпути остановился:
- Ричард, поменьше эмоций и ты поймешь, что мы правы.
- Хорошо, неси.
Лари удалился. Ричард встал и посмотрел на Ану. Она смутилась и потупила взгляд. Ричард отвернулся от нее и, держа руки в карманах, уставился на огонь в камине. Потом присел на корточки, подбросил в очаг несколько поленьев и поворошил их кочергой. Он заговорил довольно тихо, Ана даже не сразу поняла, что он обращается к ней:
- Есть то, что ты должна узнать... - Ана кивнула. - Ты довольно спокойно относишься к большинству того, что узнаешь обо мне, но это может удивить тебя. Думаю, тебе нужно знать об этом. На первый взгляд это не столь важно, но, тем не менее... Дело в том, что около пяти лет назад у меня была жена.
Ана была шокирована. Новость о том, что у Ричарда, у этого бабника, когда-то была жена, огорошила ее, у нее перехватило дыхание, но ей удалось взять себя в руки и никто не заметил на ее лице даже намека на эмоции. Она просто безразлично кивнула. Все это время Ричард не смотрел в ее сторону, все внимание он сосредоточил на его стихии - огне. Зато на Ану смотрели остальные, собравшиеся в гостиной. Николас закрыл глаза и покачал головой. Сэймур молча смотрел на Ричарда, он пытался понять, насколько же сильно Ричард должен был поссориться с Аной, чтобы сообщить ей об этом. На его взгляд, эта новость должна была причинить Ане боль. Ричард же продолжал молча ворошить поленья в камине.
- Не вижу ничего особенного в том, что у Вас была жена. Вы не молоденький мальчик и было бы более чем удивительно, что бы за двадцать восемь лет вашей жизни, Вы не нашли женщины, на которой хотели бы жениться. Несмотря на то, что Вы бабник, хоть кто-то должен же был зацепить Вас настолько, чтобы Вы решили не отпускать его от себя, - Ана была невозмутима. Она пыталась отказаться от своих надежд, от своего желания стать для Ричарда именно такой женщиной, как бы глупо и самонадеянно это не было. Если бы она узнала о браке неделю назад, в ее голосе послышались бы нотки нервозности, но те несколько дней, в которые она настраивала себя на то, что ее последующая жизнь должна превратиться в одно сплошное сокрытие своих эмоций, помогли ей выйти из этого испытания с честью. Ее взгляд был равнодушным, она произносила все слова так, что никто не мог догадаться, как она страдает от ревности, от того, что опоздала и не смогла стать для Ричарда настолько нужной, чтобы он взял ее в жены.
- Ты несколько не поняла, что я пытаюсь тебе сказать, - железным голосом сказал Ричард. - Ты не хочешь спросить, есть ли эта жена у меня теперь?
- Ричард... - Сэймур осторожно попытался остановить его.
Ана не ожидала подобного испытания, по крайней мере, прямо сейчас. Ричард был жесток, более жесток, чем она могла предположить. В жизни Аны всегда было несколько правил: не влюбляться в тех, кто уже умер; в знаменитостей; в тех, кто не интересуется женщинами; и, разумеется, в тех, кто уже женат и решил пойти налево. "Женатики" - так она называла этот тип мужчин и искренне их презирала. Сейчас Ана почувствовала себя женщиной, совершившей ужасную глупость. С чего она взяла, что, если Ричард живет один, как холостяк, у него нет жены? Почему она была так наивна? Ей понадобились силы, чтобы задать следующий вопрос, но ее состояние опять никто не смог заметить. Может, это мог ощутить Ричард, но почувствовал ли, было непонятно, так как он по-прежнему сидел ко всем спиной.
- Полковник Катон, что с Вашей женой? - Спросила Ана, облизнув губы, единственное проявление эмоций, на этом непроницаемом бесстрастном женском лице.
- Я убил ее, - равнодушно ответил Ричард.
- Убил?! - Раздался голос Лари. - Не слушайте его, моя прекрасная леди. Ричард, зачем ты ее пугаешь? - Ана повернулась к Лари, который стоял с несколькими толстыми тетрадками. На ее лице не было ни страха, ни боли от этих слов, только дрожащие руки начинали выдавать волнение. - Не слушайте его, моя милая, он несколько преувеличивает свою роль в этих трагических событиях.
Ана сглотнула.
- Если бы меня спросили, что я изменил бы в своем прошлом, я бы ответил... - медленно начал свою исповедь Ричард. - Я не стал бы жениться на девочке, которая потом из-за меня и погибла. Ее звали Эрика, она была дочерью моих учителей. Тех, кто создал мою силу, тех, у кого я эту силу украл, потому что она принадлежала изначально мне. Тех, кто жил только держась друг за друга и кому было наплевать на собственную дочь. Я узнал об их смерти только тогда, когда умер ее отец. Когда-то они проводили опасные эксперименты с эременетикой и дошли до того, что получили реакцию, которая энергетически была очень мощной, но наградила их тяжелой и неисцелимой болезнью. Долгие годы с помощью эременетики биологии они поддерживали в себе жизненные силы, но этому должен был настать конец. Первой умерла ее мать, отец пришел в отчаянье, и не подумав о своем единственном ребенке, перестал поддерживать в себе силы и последовал за ней. Мне написал письмо давний знакомый семьи, именно он мне сообщил о том, что пятнадцатилетняя девочка осталась одна. Я взял на себя ответственность за нее, тем более, я любил ее, любил с нашей второй встречи, когда стал учеником ее родителей. Я привез девочку в Ктинотрофию, и она стала жить со мной. Первое время я старался себя контролировать - она была для меня кем-то вроде младшей сестры. Я устроил ее в хорошую школу, заботился как мог, старался всегда поддерживать. Она отплачивала мне своей заботой и нежностью, всегда преданно заглядывала мне в глаза, когда меня что-то беспокоило и обнимала, когда мне было грустно. Я продержался всего три месяца... На третий месяц я пришел ночью в ее комнату. Она уже спала. Она не проснулась даже, когда, затаив дыхание, я снял с нее одеяло и расстегнул пижаму. Ее тело было еще даже не до конца сформировавшимся - это было тело девочки-подростка. Маленькие бугорки грудей, тоненькое хрупкое тело. Она проснулась только, когда мои губы прикоснулись к ее нежному розовому соску. Она была перепугана не на шутку, но я не отступился. Наверное, я тогда поступил отвратительно - для бедной девочки это стало началом конца. Она слабо сопротивлялась. Глаза были полными слез. "Прошу Вас, не надо..." А я говорил ей: "Не волнуйся все будет хорошо! Просто расслабься!" Она уворачивалась, сдвигала ноги. Но я все-таки овладел ей. Ей было больно. Я сказал: "Прости!" Она ответила: "Если Вам это надо, то уже все в порядке". Я ответил: "Просто потерпи!" Она проплакала всю ночь. Это был единственный раз, когда я не был с ней нежен. Больше такого не повторялось. На следующий день вместо того, чтобы отправить ее в школу, я попросил ее надеть самое красивое платье и потащил во Дворец Регистрации Гражданского состояния. Мне казалось, что так я смогу загладить перед ней свою вину. Она не понимала, что происходит, даже когда ставила свою подпись в регистрационном журнале. Она была растерянной, но счастливой. В ресторане, куда я повел ее после, она так же растерянно оглядывалась по сторонам. До сих пор помню эти слова: "Я совсем как взрослая теперь... Я ведь теперь Эрика Катон? Ваша жена?" Так эта девочка стала моей зоной риска. Нам, политическим эременетикам, нельзя заводить семьи. Нет, не по закону, а ради безопасности близких нам людей. Они наше слабое звено. Но Эрика пострадала не из-за государства. Когда меня отправили в горячую точку, Эрика уже была гораздо взрослее. Уходя на войну, я целовал у поезда не только ее губы, но и живот. Там зародилась новая жизнь, там был мой будущий ребенок, которому не суждено было родиться. Эрика была настоящей красавицей, а в ожидании ребенка расцвела как роза. Такой я ее запомнил в последний раз: стоящую на перроне в платье, облегающим чуть округлившийся животик, со слезами на глазах. Через три месяца мне на фронт пришло письмо. Мою жену убили. Это были террористы из Кардаштана, где я вел зачистку. Они добрались до сведений обо мне и узнали о том, что у меня есть жена. Они хотели отомстить. Но как это вышло... Они избили ее, у нее случился выкидыш, он и привел к смерти. Мне дали увольнительную, я примчался в город. Ее гроб был закрыт, я даже не смог попрощаться с ней по-человечески. Когда я вернулся на фронт, я еле сдерживал свою ярость. Возможно, я не натворил еще больших грехов только от того, что четко осознавал - Эрика погибла из-за меня. Если бы я не приближался к ней, зная свое положение, она бы не пострадала. Ненависть порождает ненависть, но то, что произошло - уже не изменить. Я любил Эрику, сильно любил. После ее смерти я не приближал к себе ни одну женщину, пока в моей жизни не появилась девушка, совершенно непохожая на Эрику, ни по характеру, ни внешне. Эта женщина похожа на меня как сестра, но она чужая всему моему миру. Я решил, что попробую снова, но на этот раз не позволю никому и ничему навредить той, что мне дорога... Ана, я не хотел тебе об этом говорить, но если ты хочешь узнать меня лучше... Те тетради, что принес Лари - это мои дневники. Я прошу тебя не проводить в отношении них эременетику информации, а просто прочитать, так же, как ты это делаешь с историей Рустии. Я хочу, чтобы ты полностью осознала, что я за человек.
- Да, конечно, сэр! - Ана кивнула.
В гостиную заглянула Люси. Она не посмотрела на Ричарда, но зато внимательно глядела на Ану. Ана уже догадалась, что диалог, невольным свидетелем которого она стала, был ничем иным, как признанием в любви. Ана понимала, что Ричард ответил Люси отказом, по крайне мере, было очень похоже на то. Она подозревала, что Люси, зная о том, что Ану и полковника должны были поселить в одну комнату, как большинство женщин, решит, что отказ связан с отношениями между Аной и Ричардом. Ана ожидала увидеть на лице Люси что угодно: ненависть, неприязнь, презрение, но девушка смотрела на нее спокойно. Ее взгляд по-прежнему был наполнен уважением и даже как ни удивительно своеобразной любовью.
- Простите за задержку, - сказала Люси. - Я сейчас буду готовить ужин, поэтому скоро позову всех к столу. Ана, Вы хотели мне помочь, простите, что заставила Вас поволноваться из-за своего отсутствия.
Люси вышла из гостиной, брат хотел приобнять ее, но Люси, предугадав это, взяла его за руку, а потом так же непринужденно и естественно отпустила. Ана последовала за ней. В дверях гостиной она остановилась:
- Вы будете излишне самонадеянны, полковник Катон, если будете думать, что убили свою жену, - сказала она не глядя на Ричарда. - Эрика любила Вас. Она вышла за Вас замуж не потому, что Вы обесчестили ее, если так можно выразиться. Она не была так глупа, даже будучи ребенком. Ни одна женщина не выйдет по своей воле за мужчину, к которому испытывает неприязнь. Она была готова ради Вас на многое. И поверьте, не она одна. Я говорю не только о себе и Ваших друзьях. Оглянитесь вокруг - за Вашей спиной слишком много людей, и мы готовы сделать для Вас все, чтобы Вы достигли Вашей прекрасной цели. Идите вперед, полковник Катон. Бесполезное чувство вины не приведет Вас ни к чему хорошему. Оно будет мешать Вам. Если я еще раз услышу от Вас подобную чушь, я найду способ выбить ее из Вас. Надеюсь, Вы поняли меня?
Ана вышла из комнаты. Вслед ей донесся свист Лари и аплодисменты Сэймура. Не сразу, уже почти когда Ана зашла в кухню, из комнаты раздался гулкий смех Николаса и несколько хлопков, видимо, кто-то, может, сам доктор, похлопал Ричарда по плечу. "Понял, шеф? - Послышался голос Сэймура. - Только попробуй еще раз впасть в депрессию, и эта девушка выбьет из тебя все дерьмо, и я ей честно в этом помогу!"
Этим же вечером все собрались за общим столом. Атмосфера поначалу была несколько напряженной, но после того как было выпито немного вина, а мужчинами напитков покрепче, разговор стал более оживленным. Начались шутки и обсуждение безумных и не очень затей. В середине ужина доктор Ишмедиг наклонился к своему племяннику Бэйзелу и шепнул ему что-то на ухо.
Бэйзелу было тринадцать лет, он был старше Романа на один год. Кровь истинных рустийцев в двух этих красивых подростках была видна невооруженным глазом. Оба мальчишки были рослыми и атлетически сложенными для своего возраста. Детская припухлость уже успела покинуть их лица, и юноши становились все красивее и красивее. Судя по дочери Николаса, скорее всего, эта красота им досталась от их отца (брата-близнеца жены Николаса). У мальчишек были светло-русые волосы и светло-карие глаза. Они были похожи скорее как близнецы, чем как погодки. Младший был несколько плотнее старшего, немного выше его ростом, как в принципе обычно и бывает в этом возрасте, но при этом оба были значительно выше своей миниатюрной, не менее красивой кузины Ванессы.
Бэйзел покраснел, потупил взгляд и начал рассматривать тарелку так, будто в ней был сосредоточен весь мир. Николас ткнул племянника в бок. Бэйзел недовольно посмотрел на дядю, но переборол себя. Он церемонно встал, отодвинул стул и встав по стойке смирно, откашлялся, после чего громко, немного нервно сказал:
- Полковник Катон, сэр! Прошу прощения, что прерываю Вашу трапезу, но у меня есть к Вам просьба, из-за которой я и приехал в это шале, - было видно, что парнишка говорит по заученному и через силу, а вот следующая фраза была явной импровизацией. - Я никак не мог обратиться к Вам с этой просьбой в Ктинотрофии, так как Вы вечно "заняты", и у Вас не хватает времени на таких презренных подростков, как я, - Николас и Ванесса, не сговариваясь, дернули парнишку за рукава рубашки с двух сторон. Бэйзел с независимым видом выдернул у дяди и кузины свои рукава и нагло улыбнувшись, продолжил. - Полковник Катон, я прошу Вас взять меня к себе в ученики, - парень внезапно склонился в глубоком поклоне.
Когда он заговорил, на него обратили внимание все, кто присутствовал. Им было любопытно, что он скажет. Они смотрели на него с улыбками, но при этом серьезно. После того как Бэйзел закончил, Ричард громко и наигранно застонал, но этот стон перешел в неудержимый смех.
- Ну вы даете, ребята! - Сказал Ричард, вытирая слезы, выступившие от смеха. - Значит, решили загнать меня в угол, выдав вашу просьбу на глазах у шести свидетелей! - Ричард вздохнул и стал серьезным. - Хорошо, я согласен. После возвращения в Ктинотрофию мы уладим все формальности. - Бэйзел хмыкнул и сел обратно на стул, делая вид, будто происходящее его вообще не касается. - Ана, одно из твоих первых заданий, как моего личного помощника - заботиться об этом остолопе.
- Да, сэр! - Бодро откликнулась Ана и оценивающе посмотрела на подростка.
Гости, которые создавали видимость обычного семейного выезда, разъехались через два дня. Настал период активных тренировок. Ана была готова ко всему, кроме того, что все, что она делала под воздействием своего гена, в реальности станет для нее мучением.
Единственное, что давалось ей не с таким уж трудом - это все те же пресловутые физические тренировки. Ричард был мудрым тренером, он не увеличивал нагрузку сразу. Он постепенно добавлял упражнения и увеличивал количество подходов. Несмотря на то, что после этих упражнений Ана чувствовала себя как выжатый лимон, она выполняла их с готовностью, и к концу трех недель, проведенных в доме Люси, она могла сдавать военную норму на раз, даже не показывая, что ей это тяжело дается.
Первая проблема возникла в день отъезда гостей. Ричард решил начать тренировки с того, что, по общему мнению, в армии у женщин получалось легче всего - со стрельбы. Ричард вручил Ане пистолет, Лари подготовил мишень, Люси, укутавшись в плед, с любопытством наблюдала за происходящим, сидя в шезлонге на крыльце. Ана, не задумываясь, взяла пистолет в руки, приготовилась стрелять и тут поняла... что не знает, как им пользоваться. Ричард стоял у нее за спиной. Шла минута, вторая, Ричард потерял терпение.
- Чего ты ждешь? - Раздраженно бросил он.
- Сэр, у меня проблема, - сдавленно произнесла Ана. - Я не знаю, как им пользоваться.
- ЧТО??? - Вырвалось у Ричарда. - Что значит, не знаешь? Ты ведь уже стреляла из пистолета и довольно успешно. Я бы еще понял, что у тебя проблемы из-за того, что пистолет другой модели, но это тот же самый пистолет, которым ты спасла мою жизнь в Ктинотрофии.
- Сэр, - отчеканила Ана, - не имеет значения, тот же это пистолет или нет. Я просто не знаю, как им пользоваться. Наверное, в прошлый раз я действовала инстинктивно.
Ричард подошел к Ане и вырвал у нее из рук пистолет. Снял с предохранителя и практически не глядя выстрелил в мишень.
Ана взяла пистолет в свои руки, приготовилась, положила палец на курок, прицелилась, плавно нажала, но как только пуля вылетела из дула с громким хлопком, Ана оступилась и упала на спину.
Лари и Ричард удивленно переглянулись. Ни первый, ни второй не решились помогать ей встать. Ана поднялась с земли, недовольно и удивленно глядя на пистолет, который не выпускала из своих рук. Лари оглядел ее с ног до головы и засмеялся. Ана взвела курок. В первое мгновение Лари показалась, что она сейчас начнет палить в него, но вместо этого она снова опустила пистолет.
- Черт побери! Это что, отдача? - Вырвалось у нее.
- Да, - устало ответил Ричард. - Кажется, тренировки будут не так просты, как я полагал. Если ты действуешь без активации гена идеального солдата, у тебя ничего не получается. Есть два варианта - или надеяться на твой талант, которого, если честно, я не наблюдаю, или нам надо найти способ пробудить в тебе ген в повседневной жизни.
Тем не менее, отдача оказалась следствием психологическим, а не физическим. Как только Ана поняла это, стрельба стала ее коньком. Ана стреляла метко, управлялась с пистолетом на раз, разборка и сборка его стали ее любимыми занятиями. Она научилась делать это быстро, как раз на требующемся для экзамена уровне.
Тем не менее, ген надо было пробудить. Ричард решил, что единственный способ, которым этого можно добиться, - это постоянные рукопашные схватки. Решение было верным, но каждый раз, когда Ричард с Аной дрались, девушка постоянно проигрывала. Ричард дрался по-настоящему и наносил Ане тяжелые удары. Ане было больно, но она молча все сносила. Только это не заставляло ее сражаться как надо, так, как она это делала в первый вечер ее знакомства с Ричардом.
На третий день Ана сидела в гостиной. Люси обрабатывала ее раны настойкой, которую сама же и варила. Ана морщилась от боли, но не издавала ни звука. Ричард ходил по гостиной из стороны в сторону. Он определенно не был доволен происходящим. Дни утекали меж пальцев, а шансов сдать экзамен у Аны оставалось мало.
- Полковник Катон, - внезапно обратилась к нему Ана. - Используйте против меня огонь.
Рука Люси, которой она держала ватный тампон, смоченный в настойке, дрогнула. Ричард как вкопанный встал посреди комнаты. Лари отвлекся от книги, которую в этот момент читал.
- Ты в своем уме? - Спокойно спросил Лари.
Ана кивнула:
- Драки бесполезны! За три недели мне нужно не только пробудить ген и научиться сражаться, но и привыкнуть быть на взводе даже в спокойном состоянии. Поэтому я требую: полковник, используйте огонь. Во время схватки я не чувствую настоящей опасности. Врукопашную можно убить, только действуя с целью убийства или выйдя из себя, забить человека насмерть. В наших тренировках Вы не можете дойти до этого состояния, я это прекрасно понимаю. Поэтому как, по-Вашему, я могу пробудить в себе ген убийцы будучи уверенной, что мне ничего не угрожает? Совсем другое дело огонь. Он опасен даже при случайном применении. Есть множество факторов, из-за которых я могу погибнуть. Я думаю, Вы обучены использовать эременетику одновременно с рукопашным боем. Давайте попробуем так.
Ричард посмотрел на нее в упор.
- Ты уверена, что понимаешь, о чем идет речь?
- Абсолютно.
- Тогда давай не будем откладывать и пойдем прямо сейчас.
Ана встала с дивана, в знак благодарности кивнула Люси, и вслед за Ричардом вышла на улицу.
Бой длился всего полчаса. Поначалу казалось, что все бесполезно. Ана по-прежнему была совершенно безнадежна, только теперь кроме синяков она начала получать еще и ожоги. Ситуация резко изменилась через пятнадцать минут схватки. Ричард начал выходить из себя, Ана тоже. Когда Ричард активировал эременетику в очередной раз, все произошло стремительно. Не только артефакт оказался выбит из рук Ричарда... Несколько стремительных движений Аны, и он оказался на земле, прижатый ее ногой в районе живота и с ее пальцами на сонной артерии. Ана тяжело дышала. Ее глаза стали темнее.
- Все, - тихо сказал Ричард.
Ана встала и растерянно огляделась по сторонам. Ричард поднялся с земли.
- У меня получилось?
- Нет, - также спокойно ответил Ричард. Его губы дрогнули, начиная растягиваться в улыбку, но ему удалось сдержать ее.
Ана почувствовала раздражение. Внезапно она четко представила, какие движения нужно сделать, чтобы сбить спесь со своего будущего начальника. Мышцы налились желанием действовать.
- Что значит "нет"?! - Зло выкрикнула она и, сделав шаг по направлению к Ричарду, снова уложила его на лопатки. На этот раз Ричард ожидал удара и попытался его блокировать, но ничего не получилось. Ана отбила его блок.
- А вот теперь получилось, - сказал Ричард и улыбнулся. - Надо почаще тебя сердить. Мне нравится, когда ты сверху.
Ана встала. Ричард начал подниматься вслед за ней. Ана сделала ему подножку.
- Это за то, что вы пошлите! - Сказала Ана, отряхнула руки и пошла к дому.
Этим вечером Ричард сознался:
- Не знаю почему, но тот прием, который ты сегодня применила ко мне, был придуман лично мной. Когда я встал, я был уверен, что ты снова применишь его. Несмотря на то, что я ставил блок, я заметил, что ты сделала его без запинки, ровно так, как его делаю я.
Ана задумалась. Она сидела на диване и пила чай. Потерла подбородок и сказала:
- Не исключено, что я увидела его тогда, когда наши сознания переплелись. Надо будет попробовать.... Возможно, большая часть Ваших навыков передалась мне. Я думаю, что во время тренировок ближнего боя, Вам стоит сосредоточить свое внимание на том, чтобы давать мне те приемы, которые Вы знаете лучше остальных. Тогда Вы сможете более эффективно меня обучить.
Ана была права, уже через неделю тренировок она могла выполнять все то, что показал ей Ричард, да так идеально, что порой с легкостью побеждала его. Хотя иногда и сама становилась жертвой его силы.
На протяжении всего этого времени каждое утро подполковник Чигрим и его младшая сестра наблюдали настоящее представление. Полковник Катон и его будущая подчиненная Ана Савас тренировались в рукопашном бою. Удары, которые они наносили друг другу были самыми настоящими и подполковник даже опасался, как бы они не покалечили друг друга. Череда ударов и блоков превращалась в причудливый танец. Нельзя было сказать, что для них это было без последствий. Но прозорливая Люси каждый вечер варила настойки, которыми Ричард с Аной протирали свои многочисленные синяки, ссадины и царапины. Тренировки заканчивались по-разному, то Ричард, то Ана укладывали друг друга на лопатки.
После очередной тренировки они забирали у Чигримов приготовленные для них полотенца и вытирали с лиц капающий пот.
- Я иногда начинаю думать, действительно ли Вам нужен телохранитель, как Вы говорили, - Ана явно кокетничала. Сегодня Ричард победил у нее всего один раз. - Вы и сами неплохо можете за себя постоять!
- Не подлизывайся! - Строго ответил Ричард. - Я, на самом деле, еле сдерживаю твои удары.
Ана широко улыбнулась.
Помимо физических упражнений на протяжении всего обучения, Ана также занималась и пополнением своего багажа знаний.
Она читала дневники Ричарда и по-настоящему переживала. Она многое узнала о первой любви Ричарда, которая, как Ана уже поняла, была его единственной любовью. Эрика и Ана были такими разными. Эрика была трогательной и милой девочкой, она никогда не обижалась на Ричарда, никогда не была строптивой и капризной, она преданно верила своему другу. И несмотря на то, что отношения между ней и Ричардом были непродолжительными и довольно детскими, он искренне любил Эрику.
"Сможет ли он полюбить меня, как ее? - В сердце Аны начали закрадываться подозрения. - Вдруг она была единственной, кого он любил и больше он уже никого не полюбит?" Ана старалась гнать эти мысли прочь, но они не хотели уходить из ее головы.
Каждый раз когда Ричард обращался к ней, Ане так и хотелось закричать на него: "Скажи мне! Скажи, что я для тебя?! Скажи, зачем я тебе?! Почему ты держишь при себе такую обузу, как я?! Скажи, сможешь ли ты когда-нибудь полюбить меня??? Что мне сделать для того, чтобы ты меня полюбил???"
Вот и в этот вечер, сидя прямо на полу у низенького столика, на котором были разложены книги и исторические атласы, Ана ловила ворон. Она внимательно смотрела на Ричарда, настолько внимательно, что он перестал существовать для нее как реальный человек. Она даже не заметила, как он к ней обращается.
- Ана! - Строго крикнул он ей и тронул за плечо. - У меня что, на лице написан ответ на вопрос? Ты меня вообще слушаешь или нет?
- Да, простите... - Встрепенулась Ана. - Так что Вы у меня спросили?
- Я спросил, кто был тринадцатым князем Рустии?
Ана задумалась и нехотя выдала ответ:
- Людовик Дэртиан.
- Что он сделал для Рустии?
Ана задумалась еще больше:
- Он снова воссоединил страну, которую до этого разорвал на части...
- И кто же? - С хитрой улыбкой спросил Ричард.
- Людовик Дэртиан, - упавшим голосом сказала Ана.
Ричард вздохнул:
- Правильно - на части страну разорвал Людовик Дэртиан, а воссоединил...
- Этот, как его... его сестра была эременетиком и потом была единственной княгиней-женщиной... - Ана начала щелкать пальцами, чтобы вспомнить, но у нее не получалось. Она уронила голову на книгу. - Я не помню! Ричард, как я вообще, по-Вашему, могу запомнить историю Рустии: двадцать два князя, пятьдесят восемь императоров, пять президентов, семь вождей, да еще и короли саксонского периода.... Это же нереально, можно я... - Ана протянула руку к увесистому тому "Истории" и уже собралась совершить эременетику информации, но Ричард стукнул ее указкой по руке.
- И не думай! Нашу историю никто выучить не может, поэтому ты и должна учить ее самостоятельно, чтобы отвечать на экзамене так же, как остальные. Потом, если захочешь, совершишь эременетику информации, но только после экзамена.
Ана застонала:
- Не-хо-чу. Вы надо мной издеваетесь!
- Это ты надо мной издеваешься тем, что вместо занятий канючишь. Если бы я знал, что с тобой столько проблем, сразу бы организовал тебе бизнес. Взять тебя в армию меня бы никто не уговорил!
Ана вздохнула и открыв книгу, снова начала штудировать краткие данные по всем рустийским князьям. Из гостиной донеслась мелодия. Ана отвлеклась от книги и посмотрела в сторону выхода из спаленки, где они с Ричардом учили историю. Ричард проследил за ее взглядом, забрал у нее книгу и закрыл.
- На сегодня достаточно. Пойдем, послушаем, что там Люси играет.
Ана кивнула и пошла в гостиную вслед за Ричардом. Люси сидела за черным роялем. Инструмент стоял у дверей, ведущих в сад. Весна уже начала вступать в свои права и двери были раздвинуты. Лари, укрывшись пледом, сидел в шезлонге на крыльце, читал книгу и слушал мелодию, которую исполняла Люси. Ана с Ричардом вышли и сели рядом с Лари прямо на пол. Мелодия соответствовала погоде, весеннему кристально чистому воздуху, пению первых птиц. На земле кое-где еще лежал снег, но в проталинах уже начала расти трава. Ана болтала босыми ногами. На ней было длинное белое домашнее платье свободного покроя и шерстяной платок на плечах. Лари из-за книги посмотрел на нее и понял, что не может оторвать взгляда. Лари не испытывал к Ане симпатии как к женщине, но его тянуло к ней как к человеку. Ее строгая красота казалась ему совершенной. Осанка и манеры, которые появились у нее по прибытии в Фокс, делали ее прекрасной не только внешне, но и внутренне. Он не видел в ней обычную девушку и даже не видел в ней гостью из другого мира, перед ним на крыльце сидела первая леди Рустии.
Внезапно мелодия изменилась. То, что стала играть Люси было нежным вальсом. Несколько аккордов, еще несколько аккордов, мелодия начала переливаться.
- Рустийкий романс... - с улыбкой сказал Ричард и спрыгнул на землю с крыльца. Он протянул Ане руки, чтобы пригласить присоединиться к нему.
Ана замотала головой и тихо сказала:
- Вы что? Я же Вам говорила, что вальс точно не умею танцевать.
- Ты говорила то же самое и о других танцах, - так же шепотом ответил ей Ричард, взял на руки и чтобы она не наступала босыми ногами на землю, поставил на свои. Он начал кружить ее в плавном танце. И тут Люси своим нежным голосом, с несвойственным ей надрывом, запела:
Блеск золы по земле мягко стелется,
В зеркалах только тьма отражается.
Сладко спать на углях льдом укрывшись,
Танцевать в пустоте - судьба моя.
Во время вальса Ана закрыла глаза и ей показалось, что она кружится в танце, но в другом мире и в другое время. Она поняла, что к ней возвращается память, но почему-то эти воспоминания отдавались в ней болью. Ана открыла глаза и замотала головой:
- Я не хочу вспоминать.
- Ты должна, - твердо ответил Ричард, - я хочу, чтобы ты все вспомнила. Ты теперь самостоятельная, у тебя своя жизнь, и твоя память должна вернуться к тебе, какую бы боль это не причиняло. Только после того, как пройдешь через это - ты сможешь двигаться дальше.
Ана покачала головой и опять закрыла глаза.
На доске из воды жизни отданы.
Предавать, убивать - это не счастье ли?
"Чистота - это грех" - так сказали мне.
Я за любовь наказание несу.
Ана чувствовала, как погружается во тьму, и тьма эта наполняется голосами и звуками музыки, смехом и слезами. В ушах звенело, было жарко и в то же время холодно. А из реальности доносился голос Люси:
Вот и все, шаг во тьму
Вся судьба проклята уже.
Дама пик бьет вальта,
Шах и мат партия кончена!
На последних словах Ана распахнула глаза и соскользнула с ног Ричарда. Она тут же, следуя за Ричардом, начала танцевать.
- Вспомнила, - только и сказала она, по щеке ее проскользила слеза.
В вальсе на балу закружат пары,
Среди них король и его сестра.
Самая прекрасная и самый сильный
Сегодня они муж и жена.
Пусть остановит движенье планета!
Пусть светила замедлят ход!
Чтоб никогда на Земле не забыли,
Как кошмар принесла их любовь.
Вальс не прекращался. Ричард и Ана менялись местами, Ричард проводил ее под своей рукой, делал па и снова кружил. Ана босыми ногами ступала по холодной земле, но не чувствовала этого.
След огня охладел и растаял,
Я шептала на свет: "Отрицаю".
В лабиринте из зеркал искривленных
Я останусь среди душ безмолвных. Да...(2)
Ана снова закрыла глаза. Она танцевала вслепую. Воспоминания, которых она так боялась, больше не причиняли ей боль. Она сама не понимала отчего: оттого ли, что ей теперь так хорошо, что остальное не важно или от того, что настоящее причиняет ей еще большую боль.
Все снова преобразилось. На этот раз ей казалось, что она все еще танцует с Ричардом, только одеты они несколько иначе, чем обычно. На Ричарде - белый мундир с парадной лентой, а на ней пышное кринолиновое платье белого цвета. На головах и у Ричарда, и у нее были короны. Ана поняла, что на нее влияют слова песни. Она представила себя героиней этой истории. Вокруг них были вальсирующие люди, горели свечи, и все было таким прекрасным и близким.
Люди исчезли, Ана и Ричард продолжали вальсировать, теперь они танцевали на бесплотной земле, вокруг них была пустота, но она будто имела душу, как вихрь она окружала их и была готова поглотить.
Когда Люси закончила петь в очередной раз припев, Ана открыла глаза. Она снова была здесь, рядом был Ричард. Они танцевали так же, как до ее фантазий. Внезапно Ана споткнулась, Ричард ловко сделал подсечку и таким образом не позволил ей упасть.
Они остановились и посмотрели друг на друга. Глаза их лихорадочно блестели. Они подпели Люси, а на припеве снова закружились в вальсе.
Когда Люси пропевала финальное слово: "Любовь!", Ричард подхватил Ану на руки и бережно отнес обратно на крыльцо. Ана долго держала его руку в своей, не понимая, что это его воля.
Прошло полторы недели тренировок, и Ана уже делала значительные успехи, тогда же Лари собрался в город. Для этого нужна была машина. Ана попросилась поехать с ним, и на обратном пути подполковник начал учить ее водить автомобиль. Данное умение далось ей очень просто и в последующем, стало одним из самых любимых. Мало того, свободное время она проводила, копаясь под капотом. Автомобиль слушался ее так, будто они были единым организмом.
Когда еще через несколько дней подполковнику Чигриму нужно было съездить на станцию, чтобы встретиться со своей подчиненной, прапорщиком Нибит, он разрешил повести автомобиль Ане. Узнав об этом, Ричард поехал вместе с ними. Ана гнала - путь, который по горной дороге занимал обычно полчаса, у нее занял не более десяти минут. Правда, ее скорость напугала Лари. Ричард, который видел, что машина идет ровно, что ее ни разу не тряхнуло и не повело, был спокоен. Вытащить после этого Ану из-за руля было очень сложно, и до отбытия в Ктинотрофию водила автомобиль исключительно она. Поэтому Ричард предложил Ане стать не только своим личным помощником, но и водителем.
То, что они забрали у прапорщика Нибит, оказалось винтовкой. Как рассказывал Лари, прапорщик была очень недовольна и напрямую заявила начальнику, что если винтовка нужна ему для развлечения, а не для чего-то полезного, она больше не будет ему помогать. Винтовка предназначалась для Аны, но когда она достала ее и повесила себе на плечо, Лари и Ричард прыснули со смеха. Мало того, что винтовка была вровень с ее макушкой, так еще и приклад заканчивалось в районе колен.
Ана уже привыкла стрелять из пистолета и даже одновременно из нескольких, но первый выстрел из винтовки привел к тому, что она поставила себе на плече синяк. Через несколько дней тренировок, Ана привыкла к винтовке и стала стрелять из нее даже лучше, чем из пистолета.
Однажды вечером, под конец трех недель, проведенных в постоянных тренировках, Лари сидел в гостиной у камина. Его младшая сестренка спала наверху. Он думал, что Ана с Ричардом пошли прогуляться и ждал их возвращения. Внезапно его внимание привлек шум, в окне он увидел отблеск огня. Он вышел на улицу посмотреть, что происходит.
Ана бегала по кругу, уворачиваясь от запускаемых в нее язычков пламени. Ричард лениво поворачивался на месте, следуя за движениями Аны и направлял на нее огонь.
- Ричард, что ты делаешь? - Лари был удивлен. С тех пор, как Ана научилась драться без экстремальных условий, они больше не тренировались с использованием огня.
- Мы тут решили потренироваться в полевых условиях, - сказал полковник Катон.
- Ричард, ты не убьешь девочку?!
- Во-первых, она сама попросила, а, во-вторых, это самая минимальная мощность и, даже если я в нее попаду, это будет небольшой ожог, зато бегать начнет быстрее, - Ричард довольно ухмыльнулся.
Дальше подполковник наблюдал за этим зрелищем с нескрываемым удовольствием - казалось, довольно опасная забава приносит настоящую радость участвовавшим в ней. Подполковник не сразу заметил, что уворачиваясь, Ана уменьшает диаметр круга. Наконец, она упала на землю и легким движением ноги сделала полковнику подсечку, тот упал на землю. Падая, Ричард нажал на символ на артефакте, который был зажат у него в руке и непроизвольно вызвал огонь. Чигрим рванул вперед. По испуганному выражению Ричарда он понял, что этот огонь придется в упор, а мощность в нем была не минимальная. Ана сама испугалась и закрыла лицо руками. И тут... огонь исчез. Чигрим остолбенел.
- Как?! - Вырвалось у него.
Ричард встал и убедившись, что с Аной все в порядке, задал ей тот же вопрос:
- Как ты это сделала?!
- Не знаю! - Ана растерянно замотала головой.
- Ты всегда не знаешь, но при этом делаешь! - Ричард повысил голос.
- Я просто закрылась руками!
Не предупреждая, Ричард снова вызвал огонь, но на минимальной мощности. Язычок пламени полетел в Ану, она подняла руку, чтобы отмахнуться. Огонь опять исчез.
Ричард резко схватил Ану за руки. На ее ладонях светились два круга, наполненных в разном положении практически всеми основными символами эременетики, но в сломанном или перевернутом виде. Ладони светились в течение считанных секунд, после чего круги исчезли. Ричард упал перед Аной на колени и прижался лбом к ее руке.
- Ты просто потрясающая, - прошептал он. - Это гениально... Еще и это...
- Что происходит? - Из дома вышла Люси, разбуженная происходящим на улице.
- Это было... Это было отрицание...
- Эременетика отрицания? -переспросил Чигрим. - Она существует только теоретически, ни один эременетик не может ее активировать...
- А она может! - Ричард уже встал и так крепко обнял Ану, что ей казалось, еще немного и у нее кости затрещат.
- Но почему?
- Может, потому что в моем мире не было эременетики? - Предположила Ана. - Ведь все что я могу в этом мире -продолжение сущности моего мира. Торжество информации ведет к эременетике информации, отсутствие эременетики - к ее отрицанию.
- Верно, - сказал Ричард.
- В таком случае, Ана сможет защищать Вас не только от физического воздействия, но и от эременетического, - с улыбкой сказала Люси. - Я так этому рада!
Ричард посмотрел на девушку. Она, ничего не говоря, ушла в дом.
Перед отъездом Ричард и Ана устроили себе день отдыха. Они отправились в город, где была ярмарка. Смешавшись с толпой людей, они совсем забыли о том, кто они. Не важно было то, что один из них был полковником и то, что другая пришла из иного мира. Они просто веселились. Ярмарка закончилась разведением большого костра, играла народная музыка и люди танцевали. Отовсюду веяло беззаботной радостью.
Ана и Ричард сидели на скамейке в стороне от общего веселья и наблюдали за людьми.
- Они выглядят такими счастливыми, - сказала Ана. - А ведь большинство из них знает, что такое война. Что такое, когда не можешь сам принимать решения...
- Ты видишь это? - Ответил Ричард. - Ты знаешь, почему моя мечта именно такова? Я хочу мира для этих людей, способных так беззаботно предаваться веселью, забывая об ужасах и зле. Они танцуют, - и в танце у них зарождается любовь, они пьют - и в хмеле возникает дружба. Они будут давать жизнь новым людям. Они такие, какие есть. И никто из них не хочет зла и войны.
Ана тихо положила свою ладонь на ладонь Ричарда.
- Ты не должен сдаваться, Ричард. Ни за что.
Он кивнул и серьезное выражение лица сменила улыбка. Он встал, протянул в полупоклоне руку, Ана удивленно посмотрела на него, чтобы понять, что он хочет. Его лицо оказалось рядом.
- Последняя шалость, - прошептал Ричард и поцеловал ее в губы, так сладко и нежно, что у нее закружилась голова. - Это наш последний поцелуй, - сказал Ричард и повернувшись к Ане спиной, пошел к танцующим людям. Уже около освещенного костром круга, где они танцевали, он обернулся и поманил ее рукой. Ана вскочила со скамейки и пошла за ним, улыбаясь.
История Рустии делится на восемь основных периодов:
1. Легендарный (или Древний) период - до н.э.
2. Кочевой период - 0 г.-862 г.
От Великой Катастрофы до основания Базилиаса.
3. Период становления Рустии как государства (включает в себя два периода):
А) Формирование начальной Рустии в районе Аэтатеме. - 862 г.-1240г.
Б) Мирное присоединение Хиемса и Аутумнуса. - 1240 г.-1409г.
4. Княжеский период. (22 князя) - 1409 г.-1682г.
От договора между Хиемсом, Аэтатеме и Аутмнусом о создании Рустии и начала завоевания Фокса и Аэстате до гибели последнего князя Славия Дуо в битве за Глетерот в Пограничных горах.