Дэль Ася. Глава 12. Открывшиеся врата

XII ГЛАВА.

ОТКРЫВШИЕСЯ ВРАТА.

Только мне не нужен! Слышишь, мне совсем не нужен!

Мир, в котором мы друг другу не нужны!(1)

Сразу после возвращения из Базилиаса полковник Катон стал замечать, что с его старшиной творится что-то не ладное. Она ходила все время бледная и замученная, будто у нее постоянно болела голова. Во взгляде появилась необъяснимая тоска. На все расспросы о здоровье старшина отвечала, что у нее все в порядке. Ричард не знал, что и подумать.

Старшина неоднократно сопровождала его на места преступлений и во время расследований была рядом. Из этого можно было сделать вывод, что особой впечатлительностью она не отличалась.

Поразмыслив, полковник вспомнил, сколько работала старшина за последнее время и понял, что скорее всего, ее состояние обусловлено усталостью. Осознав это, он устыдился. Ричард понял, что сделав ее своим личным помощником и привыкнув к ее присутствию, загонял ее. Тогда он принял единственное, по его мнению, верное решение.

Как-то вечером Ана сидела в кабинете полковника. Все уже ушли и оставались только она и начальник.

- Старшина, подойди сюда, - позвал полковник.

Ана подняла голову от бумаг и недоверчиво посмотрела на него.

- Зачем?

Полковник закатил глаза:

- Силы небесные! Ты хоть когда-нибудь сможешь делать то, что тебе говорят, без лишних вопросов?

Ана вздохнула и подошла к столу полковника, вытянувшись по струнке. Полковник повернул к ней бумагу, которая лежала перед ним. Ана взяла ее, на ней каллиграфическим почерком полковника было написано ее заявление на отгул, причем им же и подписанное. Ана быстро просмотрела его и вернула.

- Я отказываюсь, - сказала она.

Полковник не удивился.

- А я думаю, тебе этот отгул просто необходим.

- Я отказываюсь, - устало повторила Ана.

- А я говорю, надо! Ты хорошо поработала за последнее время. Ты заслужила отдых.

Полковник всучил Ане несчастное заявление. Ана рассердилась, хотя и не показала этого. Она с каменным лицом просто порвала его на четыре части, положила на стол начальника, стукнув по нему ладонью и вернулась на свое рабочее место.

Полковник закатил глаза, взял очередной лист бумаги, свою любимую перьевую ручку и снова написал заявление. На этот раз он сам вышел из-за стола и положил его перед Аной.

- Мне не нужен загнанный работник! Ты возьмешь эти три дня отгула! Можешь идти домой прямо сейчас! Это приказ! Подписывай!

Ричард редко разговаривал с Аной подобным тоном, но когда начинал, она тут же робела и понимала, что возражать бессмысленно. Она дрожащей рукой взяла ручку и подписала заявление. Молча встала из-за стола, надела плащ и пошла к двери, не осмелившись даже хлопнуть ею.

Ана искренне не понимала, как полковнику пришло в голову дать ей этот отгул, да еще и в такой ультимативной форме? Она терпеть не могла выходные. Она не только не знала чем себя занять в эти дни, но и готова была выть от тоски и одиночества.

А теперь еще это... После возвращения из Базилиаса с Аной происходили странные вещи. Она целыми днями пыталась отвлечь себя, но ничего не выходило. Она постоянно думала о мальчике, который остался в другом мире. Мальчик, который, без сомнения, был ее племянником. К ней вернулась тоска, но только по отношению к нему. Больше она никого не вспомнила на эмоциональном уровне. Ни маму с папой, ни брата. С другой стороны, тянуло же ее к Ричарду в этот мир, хотя она о нем даже не знала. А этого мальчишку она знала и очень любила.

Тоска по племяннику прибавилась к чувству бесконечного одиночества и переполнила чашу через край. Когда она вернулась домой, Ричард (собака, а не полковник) начал бегать вокруг нее, подлизываться, но если обычно его присутствие доставляло ей радость и временно убирало чувство одиночества, в этот вечер он ее раздражал. Стандартную долгую вечернюю прогулку она сократила до минимума. Вернувшись, она достала бутылку вина из бара, но, если обычно она отпивала не больше бокала, в этот вечер она выпила ее полностью. Потом она легла в постель и пол ночи громко истерично прорыдала.

Все эти отгульные дни единственное, зачем она выбиралась из дома - это погулять с Ричем и отвести его к кинологам на тренировку, куда она его и так водила через день. В остальное время она бесцельно бродила по дому от холодильника до кресла с книгой, которая не читалась. Один раз она попробовала позвонить в штаб, но полковник четко дал ей понять, что в штабе все в порядке и отгул ей дан для того, чтобы отдыхать, а не для того, чтобы беспокоиться о работе. Когда она брала трубку, чтобы набрать кого-нибудь из команды полковника, то тут же оставляла эту идею. Строгий образ, который она создала на работе, не должен был быть разрушен. Она не хотела показать свою слабость, а других друзей она так и не завела.

Ана нервничала еще больше, потому что слишком много думала - она накручивала себя. Столь резкое и немотивированное отправление в отгул привело ее к мысли, что она окончательно надоела полковнику. Мысль об этом разрывала ее сердце. Теперь она до конца осознала, что именно испытывает к нему. Это его внезапное отторжение привело ее к угнетенному состоянию. Она даже с вожделением начала поглядывать на свой пистолет. "Он меня не любит, - думала она. - Я в этом, на самом деле, не сомневалась, но все-таки, хоть какая-то надежда была. Хотя бы на то, что он ко мне хорошо относится, но теперь не осталось сомнений, я ему надоела хуже горькой редьки". И думая об этом, она прижимала к себе своего верного щенка и плакала.

Тем временем полковник Катон ни на минуту не забывал о своей подчиненной. На второй день, придумав отговорку, после того, как выстрел из пушки возвестил о том, что наступил полдень, он ушел с работы часа на полтора. И незаметно наблюдал за тем, как старшина дрессирует свою собаку. Он волновался из-за Аны, но больше всего из-за того, что она на него рассердилась. Он слишком грубо с ней разговаривал, отправляя в отгул. Он всегда считался с ее мнением и по многим вопросам просил ее совета. Но если он что-то решал, то переменить его мнение она не могла, да и ответственность за все, даже за ее решения он брал на себя. В этот же раз он пошел наперекор Ане, но ведь сделал это ради ее блага. Он чувствовал себя виноватым, но не мог этого показать. Да и зачем, разве это что-то исправило бы? Наконец ему в голову пришла идея.

Воскресным утром Ана проснулась и к своему ужасу услышала какое-то шевеление и тихие голоса на кухне. Ана схватила с прикроватного столика пистолет и проверила, заряжен ли он.

- Рич! - Тихо позвала она, но щенок не откликнулся. - Рич, мальчик мой, ко мне!

Рича нигде не было. Ана испугалась. Он уже был хорошо выдрессированным щенком, и если бы кто-нибудь попытался войти в дом, то он оповестил бы ее лаем или набросился на злоумышленников. В том или ином случае Ана узнала бы о том, что кто-то проник в квартиру, но ничего подобного не произошло. Ана сделала вывод, что Рич уже обезврежен и возможно убит. "Подонки, - подумала она, - единственную радость в жизни отняли!"

Она быстро вскочила с кровати и подкралась к закутку в большой комнате, где была кухня. Подойдя туда, она стремительно выпрыгнула из укрытия и направила пистолет на присутствующих там незваных гостей.

- Хорошая пижамка, Савас, - присвистнул Богарт.

- З-зд-дравствуте, старшина Савас, - заикаясь и смотря в упор на пистолет, сказал Нокисилту и поднял руки.

Предатель Рич сидел у ног Нокисилту, вилял хвостом и радостно на него смотрел. Увидев сослуживцев у себя в кухне, Ана не убрала пистолет, а еще тверже сжала его.

- Что вы делаете в моей кухне?! - Раздраженно спросила она.

- Старшина, может опустишь пистолет? - Богарт собрался закурить.

- Руки вверх, Богарт! У меня на кухне не курят - для этого балкон есть!

Богарт выронил пачку из рук и поднял руки. Рич прилег на пол, поджал хвост и, виновато глядя на хозяйку, пополз к ней. Он уткнулся мокрым носом в ее ногу.

- А ты вообще предатель! Почему не сообщил о том, что в доме кто-то чужой?

Ричард посмотрел на хозяйку.

- Ладно уж, - выдохнула она и снова переключила свое внимание на сослуживцев. - А вы, давайте рассказывайте, как оказались в моей квартире? Если взломали замок, то пойдете новый ставить.

- Да нет, старшина, - отозвался Нокислту, Богарт молчал под дулом пистолета, - нам полковник дал ключи от квартиры.

- Полковник?! - У Аны открылся рот от удивления.

- Да, полковник нам дал дубликат ключей от Вашей квартиры. - Тут до Нокислту дошло, - старшина, а Вы не знали, что у полковника есть ключи от вашей квартиры? - Ана отрицательно помотала головой.

- Он попросил их, чтобы сделать дубликат, когда Вы в Базилиас уезжали и дали мне ключи от квартиры, чтобы я с Ричем гулял. Сказал, что это Вы его попросили...

Ана обрадовалась, но виду не подала. Что бы там ни было, но до поездки в Базилиас у полковника точно было к ней особое отношение, раз он сделал себе дубликат ее ключей. Ана взяла себя в руки:

- Ладно, как вы сюда попали, я поняла, но что вы здесь делаете? - Ана по-прежнему не убирала пистолет.

- Мы здесь по приказу полковника! - К Богарту вернулся благословенный дар речи.

- По какому еще приказу?

- Полковник приказал нам прийти в квартиру старшины Савас, приготовить ей завтрак и подготовить к сегодняшнему пикнику.

Ана опустила пистолет и засмеялась, всем показалось, что смех этот был от комичности ситуации, но на самом деле она была счастлива. Как бы там ни было, пусть полковник ее и не любит, но то, что он по-прежнему ею дорожит, было ясным как день.

Сразу после встречи с полковником радости у Аны поубавилось. Да, он был чрезвычайно предупредителен и внимателен, но он был не таким, как всегда. Обычно полковник создавал любые условия для того, чтобы прикоснуться к Ане, но не сегодня. Все внимание и заботу он либо выражал молча, либо приказывал подчиненным сделать что-нибудь для нее. Ана начала укрепляться в мысли, что полковник к ней охладел.

А полковник вел себя так лишь потому, что опасался обиды Аны за то, что он временно отстранил ее от дел.

Ана вела себя на сколько могла весело, несмотря на то, что на душе у нее скребли кошки. Она улыбалась, шутила, играла в мяч с сослуживцами, помогала накрыть импровизированный стол. Когда от Аны уже ничего не требовалось, а мужчины увлеклись приготовлением барбекю, на траве для нее поставили шезлонг и по настоянию полковника убедили отдохнуть, укрыв пледом.

Укутавшись, Ана наблюдала за весельем у мангала. Ребята переговаривались, смеялись, пили пиво. Стерлись ранги и положения, полковник дружески повис на Нокисилту, рассказывая тому, как надо приглашать женщин на свидания, чтобы они не смогли отказать. Богарт не преминул напомнить ему об уведенных у него девушках. Аикариад что-то выговаривал капитану Хисгрифу

Ана следила за полковником, притворяясь дремлющей. Ее снова стали обуревать воспоминания о племяннике и тоска по нему, еще сильнее, чем в прошедшие дни. Пытаясь заставить себя не думать об этом, она на самом деле задремала.

Богарт время от времени оборачивался к старшине. Он был единственным, кто давно догадался, что старшина значит для полковника гораздо больше, чем простой подчиненный и больше, чем троюродная сестра. Он поражался выдержке своего начальника, тому, что тот старался не показывать своего отношения к ней и делал это довольно успешно. Он зауважал его еще больше. Полковник всегда говорил, что личную жизнь и работу нельзя связывать и всегда надо иметь выдержку, особенно по отношению к личной жизни. Теперь Богарт на примере начальника видел, что это не просто слова. Сложно было понять, как старшина относится к полковнику, ведь она всегда была холодна и строга, но Богарт не исключал, что единственная женщина, к которой полковник отнесся всерьез, должна быть равна ему по выдержке и характеру. Он понял, что если и может что-то сделать для полковника, так это присматривать за старшиной и не дать ей попасть в беду.

Строгая старшина успела поразить его утром, когда предстала перед ним в откровенной пижаме (которую, в своей время, купил ей полковник), но ее трогательное смиренное лицо, когда она дремала в шезлонге, поражало еще больше. Оно совсем не вязалось у Богарта с тем характером, который она демонстрировала на службе. Она выглядела не солдатом, а женщиной.

У ног хозяйки лежал Рич и сторожил ее покой. Через какое-то время Богарт понял, что постоянно оглядываться на старшину не имеет смысла и прекратил. Вдруг он услышал, как Рич тихо заскулил. Богарт обернулся и обомлел. Он сначала не поверил своим глазам, потер их, но увиденное было реально. Старшина как будто таяла в воздухе.

- Полковник! - Окликнул он Ричарда, тот удивленно посмотрел на него, проследил за взглядом Богарта, обернулся и увидел поглощаемую белым светом Ану. За ее спиной он заметил тревожный силуэт Врат. Нить между ним и ей все еще имела место быть, но от Врат к ней протянулась другая нить. Она крепко обвилась вокруг Аны. Врата начали открываться.

- Ана, не смей! - Ричард, не раздумывая, рванул вперед.

Подчиненные были в шоке. Они видели, как старшина тает в воздухе, как полковник в два прыжка оказался возле нее, схватил ее и они оба исчезли. Богарт, Хисгриф, Китриф, Нокисилту и Аикариад прибывали в оцепенении и не могли сдвинуться с места.

Как только Ричард заключил Ану в объятья, он тут же оказался в заполненном светом пространстве, прямо перед ним открывались Врата.

- Ни за что! - Прорычал он.

Он не знал, что делать - он не взял на отдых свой артефакт. Он с ужасом посмотрел на Врата и прижал старшину к себе со всей силой, на какую был способен. Теперь он понял: она не спит, она без сознания. Он попытался потянуть нить, которая привязывала Ану к Вратам, но она оказалась очень прочной и к тому же обожгла руку. Его осенило и он прошептал:

- Старшина, пожалуйста, пусть твоя прозорливость не подведет меня и на этот раз... - скинув с Аны плед, он залез рукой в карман ее курточки и оказался прав

В кармане, в шелковом мешочке лежал один из его артефактов. Не отпуская Ану, Ричард зубами потянул за веревку и развязал мешочек. Он извлек артефакт. Шуршание, щелчки, искры - нить перерезана. Врата захлопнулись, не успев даже до конца открыться. Ричард шумно вздохнул и еще крепче прижав старшину к груди, повалился на колени.

Подчиненные полковника Катона все так же стояли как вкопанные, не говоря ни слова. Произошедшее было невероятно, такого просто не могло быть. Рич принял стойку, будто на кого-то охотился. Внезапно прямо рядом с поваленным шезлонгом снова появился полковник. Он тяжело упал на колени, в объятьях он держал старшину, которая была без сознания. Подчиненные подбежали к ним, Рич робко ткнулся головой в руку хозяйке.

- Что произошло, полковник?! - Вскричал Китриф.

- Старшина? Она жива?! - Спросил Нокисилту.

- Старшина! - Ричард тряс Ану. - Анна, очнись!

Ана среагировала не сразу. Когда она открыла глаза, то с удивлением посмотрела на полковника. Ричард с облегчением улыбнулся.

- Что произошло? - Тихо спросила она, ей было гораздо лучше, чем раньше.

- Дура! - Прикрикнул на нее полковник и начал покачивать в своих руках - Не смей! Слышишь! Не смей больше даже думать о том, чтобы вернуться в свой мир! Ты мне нужна здесь! Нужна больше, чем кто-либо другой! Мне кроме тебя никто и не нужен!

- Ричард, я что, снова чуть не прошла через Врата?

- Глупая, ты даже не знаешь, что творишь!

- Правда, нужна?

Ричард кивнул и прижался своим лбом к ее, совершенно не думая о своих подчиненных. Ана счастливо улыбнулась и обхватив рукой Ричарда за плечо, уткнулась лицом в его грудь.

Символы эременетики:

Огонь

Воздухъ

Земля
Вода

Металлъ

Дерево

Врата

Биология

Отрицание

Наука в Рустии только одна - эременетика. Рустийцы начали восстанавливать утраченные знания сразу после Великой катастрофы, уничтожившей Древнюю Империю. Постепенно, по крупицам, знания вернулись и достигли высокого уровня. Эременетика стала не просто наукой и искусством, а политикой государства.

Никто не мешал появлению новых знаний и исследований, но, если они шли вразрез с главной наукой, то подлежали уничтожению. Ничто не должно было мешать существованию института политических эременетиков и не имело значения, что другие науки могли значительно упростить жизнь обычным людям. Были эременетики, которые странствовали от селения к селению и дарили людям свои знания, но знания находившихся на службе государства или коммерции были не доступны большей части населения страны.

Когда он начал исследовать свойства черной субстанции под названием нефть, он понял, что открыл универсальное вещество, которое можно использовать во многих сферах. Он считал, что подарит рустийцам благо, но сразу после рассмотрения его исследований комиссией Министерства Наук прекратилось финансирование, а затем его вызвал директор Научного Центра и порекомендовал переключить свое внимание на другой предмет. Он не согласился и с тех пор стал ждать, когда за ним придут.

Он надеялся, что ему предложат уехать из страны навсегда. Он не хотел, чтобы с ним произошло то же самое, что с гением радиотехники Михаэлем Вольшаком, которого обнаружили в квартире, удавившегося на собственном галстуке.

Он думал, что уехать из страны это меньшее из зол, но теперь, когда его везли к границе с Латонией в тюремном поезде, его душа разрывалась на части. Он любил свою страну, но больше он никогда не сможет вернуться домой, к тем людям, ради которых посвятил свою жизнь науке.

(1) - Автор: Л. Дербенев.

Оставить комментарий © Copyright Дэль Ася (asya-del@yandex.ru) Размещен: 13/02/2013, изменен: 13/02/2013. 20k. Статистика. Глава: Фэнтези Рустийский Романс. 1 том. Песня ветра и огня. Иллюстрации/приложения: 9 шт.		Ваша оценка:

Дэль Ася : другие произведения.

Глава 12. Открывшиеся врата