Настасья, радостно смеясь, вбежала в комнату, где должен был спать Вальдемар, но мужчины не было. Перестав смеяться, девочка обвела взглядом опустевшую комнату, затем побежала вниз, едва не упав с лестницы.
- Мама! Он ушел! Мама! - закричала девочка.
- Кто? Вальдемар? Да. Он ушел. Его ждут в другом месте. Он же помогает всем, а не только нам, - разливая отвар по баночкам, объяснила Инга.
- Но... - глаза девочки округлились. - Как же так? Я думала...
- Позови Катарину, пожалуйста. Она хотела мне помочь, - попросила Инга.
- Но...
- Настасья, уход Вальдемара был предсказуем. Он не может тратить все время на нас. А теперь позови Катарину, пожалуйста.
- Я уже здесь, - подошла к целительнице Катарина. - Как спали? Ничего не беспокоило ночью?
- Все хорошо. Вальдемар же сделал свою работу, верно? Катя, ты не могла бы присмотреть за Настасьей сегодня? Мне нужно будет уйти в лес за травами. А то скоро нечем будет лечить вас.
- Конечно! Мы же весело проведем время, верно, Настасья? - улыбнувшись, девушка пощекотала малышку, но та лишь пожала плечами и поднялась наверх. - Что с ней? А, да. Она привыкла к Вальдемару?
- Может, я скажу глупость, Катя, но как бы она не позвала Рогнара в наш дом. Послушав ваши с Соньей приключения, она могла поверить в него даже сильнее, чем все мы! - негромко проговорила Инга.
- Постараюсь успокоить ее, - пообещала Катарина. - Не переживай за это. Сама - то ты как? Наверно, тоже привыкла к нему.
- Ну, в отличие от Настасьи, я знала, что он не останется. Он же кочевник, а они редко сидят на одном месте. Твои раны как? Сонья...
- Я в норме, спасибо. Больше никого Сонья не потревожит. Она успокоила свой "ведьминский пыл", - усмехнулась Катарина. - Ладно. Я пойду собираться. Нечего в такую погоду дома сидеть. Выведу ее гулять. Развеется хоть немного.
Олежка, принеся воду, встал возле конюшни, стирая пот, поднял голову и увидел ее. Походкой королевы она прошла к конюшне, вывела своего найденного коня, что - то ласково зашептала ему. Вечность юноша смотрел с восторгом на Катарину, забыв обо всем на свете. Все в ней было великолепным. Каждое движение, взгляд... Волны русых волос были собраны в высокий хвост. Полы дорожного плаща едва касались земли. Юноша с замирающем сердцем смотрел на то, как искренне улыбается девушка, говоря что - то своему коню.
Из дома Инги выбежала Настасья. На долю секунды вместо нее юноша увидел Сонью. Она с такой же веселой детской улыбкой выбегала из дома вслед за старшей сестричкой. Их всегда было трое...
- На что это ты уставился? - вывел из задумчивости суровый голос отца. - Ты забыл, что должен сегодня убрать конюшню?
- Сейчас все сделаю, отец, - подняв тяжелое ведро, пробубнил Олежка.
- А, ты опять засматриваешься на Катарину? Что я тебе говорил про нее? Ты посмотри, сын, сколько красивых душек вокруг! Ты не будешь вечно молодым! Пора бы уже найти себе будущую жену! Я ведь постараюсь передать тебе свой авторитет в этом городе...
- Я занят, отец. Ты сам велел мне убрать конюшню, - стараясь избежать разговора, проговорил Олежка.
- Постой. Отложи щетку. Давай поговорим, Олежка. Ты неправильно думаешь, считая меня своим врагом. Я желаю тебе лишь добра. А от Катарины не жди...
- Хватит! - разозлившись, Олежка со всей силы бросил щетку в ведро, напугав стоящих рядом коней. - Прекрати! Ты не имеешь никакого права обсуждать Катарину! Что ты понимаешь? Стоишь тут, считая себя венцом природы! "Катарина и Сонья зло, не общайся с ними! Они странные, избегай их! Сонья ведьма, ее надо спасти от зла!" Все это время я спасал их от зла! Я спасал их от тебя!
- Олежка! - закричал его отец.
- Нет, теперь ты слушай меня, старик! Я больше не буду слушать твои россказни о том, что ты пытаешься сделать мне добро! - прошипел со злобой Олежка. - Я потерял лучших друзей! Я люблю Катарину, слышишь? Я люблю ее и скажу ей об этом рано или поздно!
- Она не станет твоей! Посмотри на нее! Неужели ты не видишь, что ты ей безразличен? Есть много других девушек, которые хотят общения с тобой! А ты окружил себя темными силами! Возможно, Сонья очаровала тебя ради...
Звон удара был силен. В серых глазах Олежки горела откровенная ненависть. Он снова занес руку, что бы второй раз ударить отца. Мужчина с ужасом смотрел на сына, держа горевшую от удара щеку рукой.
- Сонья не была ведьмой! Она была обычной напуганной и затравленной тобой девочкой! Травить Катарину я не позволю! Если она меня не любит, то я хочу услышать это сам! Лично от нее! Твои жалкие умозаключения меня вообще не волнуют! - прошипел Олежка. - Но если она любит меня хотя бы немного, то я останусь с ней! И травить будешь нас двоих! - с этими словами он развязал уздечку своего коня, вскочил на него и выбежал из конюшни, даже не став слушать отца.
Сердце бешено колотилось. Впервые за двадцать семь лет Олежка открыто выступил против отца. Да и не только отца. Он практически отрекся от города, где родился и жил. Он не сравнивал себя с теми жестокими людьми, что жили там. Ни на секунду он не считал Сонью безумной или ведьмой. Нет, она была простой девочкой, как и его любимая Катарина.
Катарина... От одного ее имени у него быстрее бежала кровь. Что же нужно для того, что бы она увидела его, ощутила силу его любви?
Не ощущая направления, которое обычно указывал всадник, конь шел вперед, иногда вскидывая голову, будто уточняя, правильно ли они идут. Но Олежку вообще не интересовало ничего вокруг. Он находился в своем мире. Там, где он мог быть счастливым. Вдали от города, над которым темнели тучи, а мнение остальных было самым важным. Как хотелось видеть солнце каждый день, слышать счастливый смех любимой девушки! Где же то место, в котором можно быть счастливым?
Из мира грез Олежку вывел детский смех. Словно очнувшись, юноша вскинул голову, потряс ею и оглянулся. Неизвестно как, но он очутился недалеко лесной прогалины, где раньше играл вместе с Катариной и Соньей. Это было их место. Мало кто из взрослых приходил сюда, прийти сюда молодые люди могли легко, так как здесь было безопасно, угрозы никакой не было. В былые дни здесь они играли, учились боевым искусствам с помощью деревянных мечей, легких метательных кинжалов, лука и стрел. Лежащие на прогалине камни были отличным "противником", а в деревья можно было стрелять, оттачивая меткость. Здесь они жгли костерок, в теплые летние дни даже ночевали здесь, устраивая фантастические музыкальные вечера. Олежка играл на гуслях, Катарина - на флейте, а крошка Сонья отлично пела и тоже играла на флейте подобно старшей сестре.
Спрыгнув с коня, привязав его к ближайшему дереву, Олежка крался вперед, пытаясь сквозь кусты увидеть тех, кто здесь был. Сердце забилось, как безумное, стоило ему увидеть Катарину и Настасью. Девочка целилась, натягивая руками тетиву лука, что принадлежал Катарине. Девушка стояла рядом, внимательно следя за действиями подружки. Олежка затаил дыхание, будто целился он. Секунда... Стрела, свистнув, рассекла воздух и оказалась в дереве, слегка подрагивая перьевым окончанием. Радостно вскрикнув, Настасья запрыгала на месте, хлопая в ладоши.
- Получилась! Невероятно! Вот это да! Спасибо, Катя! - она бросилась обнимать смеявшуюся Катарину. - Сейчас принесу стрелу!
Едва Настасья отбежала, улыбка исчезла с лица Катарины; ссутулившись, девушка села на камень, обняла себя за плечи, опустила голову, скрыв лицо за волной волос. Но, как только рядом послышались шаги подруги, Катарина снова заулыбалась.
"Как может она так улыбаться? - не понимал Олежка. - Так искренне, хотя больно ей! Наверно, она думает о Сонье".
Так, не показывая себя, Олежка наблюдал за тренировкой подруг. Ему было все слышно, ведь сидел он недалеко. Устав, девушки сели и стали перекусывать. Настасья посмотрела на Катарину, отложив свой бутерброд.
- Значит, ты все - таки решила уехать? - услышал Олежка ее тихий голос.
- У меня нет выбора, Настя. Я не могу оставаться здесь. Мне нужно сделать то, что я пообещала Сонье. Для этого мне нужно уехать.
- Ты будешь такой же, как Вальдемар? Уедешь помогать остальным людям?
- В отличие от Вальдемара, я вернусь. Надолго покинуть место, где покоится моя сестра, я не могу. Хотя так хочется уехать отсюда! Жить в другом месте, где можно быть собой. И совсем не нужно играть какие - то роли.
- Ведь ты не бросишь меня?
- Конечно, нет, - Катарина обняла Настасью. - Скоро я вернусь, мы будем с тобой тренироваться. Ты вырастешь, станешь красивой и сильной. И без чужой помощи. Поэтому дай Рогнару отдохнуть. Не призывай его. Тебе это совсем не нужно. Ты ведь сильная девочка, а он отзывается лишь тем, кто слаб. Не хочу, что бы тебя сочли слабой. Ты обещаешь мне не звать Рогнара? - она повернула девочку к себе лицом и всмотрелась в ее глаза.
- Обещаю, - с уверенностью ответила Настасья.
- Вот и умница! Иди сюда, - девушка начала щекотать маленькую подружку.
Олежка нахмурился, пытаясь понять, о чем говорила Катарина. Рогнар? Почему она сказала, что уезжает? Что она обещала Сонье? Столько вопросов, ответов нет!
- Наверно, твоя мама уже вернулась. Надо вернуться, - предложила Катарина. - Да и скоро, видимо, похолодает, - она поежилась от налетевшего ветра.
Лишь сейчас, начав двигаться, Олежка понял, как безумно замерз. Даже пальцы плохо двигались. К сожалению, тонкая рубашка не спасала от пронизывающего ветра. Собрав вещи, подруги уехали. Тенью за ними следовал невидимый для них Олежка.
Попрощавшись с Ингой и Настасьей, Катарина, напевая знакомую мелодию, шла к себе в дом, ведя под уздцы коня.
- Завтра нас ждет больше путешествие. Ты должен хорошо отдохнуть сегодня. Там уже дожидаются тебя солома и овес, - ласково ворковала девушка, поглаживая нос коня. - Обещаешь отдохнуть? Олежка? - она остановилась, увидев сидящего у забора своего дома друга. - Ты что здесь делаешь? Ты что - замерз?
- Пусти к себе ненадолго, пожалуйста, - попросил юноша.
- Конечно, заходи. Давай отведу коня в конюшню. Садись, - вернувшись из конюшни, Катарина накинула на плечи Олежки свою дорожную мантию. - Ты чего такой странный? Я сейчас налью тебе чай. Инга позаботилась обо мне.
Пламя костра весело трещало в камине. Олежка протянул замершие руки ближе к живительному огню, поправляя одеяло, которое Катарина принесла ему.
- Держи, - девушка протянула другу кружку с горячим чаем. - Что случилось с тобой? Долго меня ждал?
- Нет. Просто мне некуда было идти. Я сбежал из дома, - не глядя на подругу, ответил Олежка.
- Сбежал? Почему? Ты можешь нормально сказать, что случилось?
- Дай немного согреться, пожалуйста. Потом я все тебе объясню.
- Конечно. Еще чай налить? Может, позвать Ингу? Вдруг заболеешь. Ну, нет так нет, - заметив равнодушное отношение к своим идеям, девушка села ближе к другу.
Стоит ли ей все рассказать сейчас? Покосившись, Олежка увидел взволнованный взгляд подруги, хотя внешне она снова стала спокойной. Мужчина он или нет? Может, хватит ходить вокруг да около? Он ведь сильный, даже Вальдемар признал это! Неужели это так сложно - признаться в своих чувствах? Промолчи он сейчас, время может быть упущено. Особенно если Катарина хочет уйти куда - то. Оставаться один здесь Олежка не хотел. Пусть лучше смерть явится к нему на порог, чем он будет сидеть и ждать возвращение любимой!
- Я с отцом поругался. Поэтому сбежал. Не хотел видеть его, - вздохнув, проговорил Олежка, твердо приняв для себя решение. - Вот и провел целый день на улице. Идти больше ни к кому не хотелось. Мы ведь всегда выручали друг друга, верно?
- Из - за чего вы поругались? Могу я тебе как - то помочь? - сев перед другом, ласково спросила Катарина.
Ах, ради этого тона, ради этого взгляда он был готов изображать из себя умирающего хоть каждый день! Серые глаза с немым восторгом смотрели на девушку.
- Мы поругались из - за тебя.
- В смысле?
- Отец увидел, как я смотрел на тебя вместо того, что бы уборку делать.
- Смотрел? - непонимание Катарины росло с каждой секундой.
- Потом он начал говорить мне, что твоя сестра была безумной ведьмой, а ты холодная, как лед, и не достойна меня! И я... Я ударил его! Он не имел никакого права так говорить о тебе! Он ничего не знает о моей любви к тебе!
- Хватит, - прошептала Катарина, но Олежка схватил ее за руку, не позволяя отойти.
- Неужели ты не видишь, что я люблю тебя? Я просто схожу с ума, стоит тебе посмотреть на меня! Для меня существуешь лишь ты! Ради тебя я готов на все! Прошу, скажи, что ты тоже любишь меня! Хочешь, я встану на колени перед тобой?
- Хватит, пожалуйста, отпусти меня!
- Какой подвиг мне нужно совершить, что бы ты была моей? Как мне жить, если я лишь существую без тебя? Ответь мне, Катя! Умоляю!
- Я не люблю тебя! - выкрикнула Катарина, вырывая свою руку. - Не люблю. Как ты не понимаешь? - уже со слезами на глазах, девушка прижалась к стене. - Почему ты не отстанешь от меня? Прости...Ты друг, приятель, но не любовь! Как можешь ты сейчас мне говорить о любви, видя мое отношение к тебе?
- Катя... - с отчаянием прошептал Олежка.
- Твой отец прав. Слышишь? Он прав! Тебе нужно перестать жить мечтами! Мы не можем быть вместе. Пожалуйста, хватит мечтать! Оглянись! Да все девушки могут принадлежать тебе! Почему ты выбрал именно меня? Что во мне такого особенного?
- Для меня не существует остальных. Ты и твоя сестра для меня были всей жизнью. Если ты так говоришь лишь потому, что Сонья погибла, так и мне больно! Сонья была мне как сестра! Думаешь, я не страдаю? Каждый вечер, засыпая, я прошу небо спасти ее несчастную безумную душу!
- Перестань! - подняла заплаканные глаза Катарина.
- Сонья верила, что мы будем вместе! Она так старалась помочь мне! И я поверил...
- Она была глупа! - внезапно отчеканила Катарина, надменно вскидывая голову, с презрением глядя на замершего Олежку. - Если она думала, что мы будем вместе, она была глупа и по - детски наивна! Вы оба жили в мечтах! Ты говоришь о любви, но ничего не понимаешь! Никогда - слышишь? - никогда я полюблю тебя! И если ты считал меня единственным вариантом, если надеялся на мою взаимность, тебе лучше уйти! Зря ты не слушал своего отца! Мы с Соньей отличались от тебя! Ни одна из нас не видела ничего, кроме пренебрежения! Да нас все ненавидели! Твой отец в первую очередь! Полагаешь, отрекись ты от своего отца, я все прощу, мы будем жить долго и счастливо? Ты практически ничем не отличаешься от них! Единственное твое отличие от всех этих жалких людишек в том, что ты еще не разучился мечтать!
Ужас в глазах Олежки буквально тушил отражавшееся в них пламя костра. Словно впервые увидев истинное лицо Катарины, юноша отступал назад, в то время как Катарина поднималась на ноги, скользя спиной по стене, с ненавистью и презрением глядя на друга. Хотелось крикнуть: "Ты не со зла это говоришь! Ты так не думаешь на самом деле", но слова комом стояли в горле. Еще никогда Олежка не видел подобную искреннюю ненависть в глазах любимой.
- Знаешь, кто терроризировал город? Я! Я притащила этот гроб, что бы все люди дрожали, как крысы при виде кошки! Так и случилось, верно? Ты тоже дрожал, потому что верил в мистическую природу этого события! - казалось, Катарина сошла с ума, смеясь над своими же словами.
- Я не этого боялся! Проклятье, которое якобы настигло этот город, меня мало волновал. Я видел, как тебе тяжело. Мне было страшно лишь за тебя. Я не мог видеть твои слезы. Сонья была для тебя всем. Думаешь, я этого не знал? - поняв, что все эти слова Катарина наговорила сгоряча, Олежка успокоился и даже слабо улыбнулся. - Я смотрел на то, как страдаешь ты, жалея, что не мог помочь тебе. Расскажи ты о своем плане, я бы помог тебе. Мне жаль, что ты видела лишь травлю. Но ведь все это время я был рядом с тобой. Неужели ты думала, что я когда - нибудь променяю тебя и Сонью на этих людей? Прости, что пришел к тебе так поздно. Клянусь, попроси ты меня о помощи, я бы сразу же отрекся от семьи! Наверно, ты права в том, что я мягкий и слабохарактерный. Мне стоило сразу сделать выбор.
Надменность и ненависть испарились. Глаза Катарины перебегали из стороны в сторону, словно девушка искала любой другой аргумент для своей ненависти к Олежке. Хоть что - нибудь... Пока она думала, Олежка подошел и обнял подругу, ничего не говоря, но вложив в объятье все свои чувства к ней.
- Я все понял, - прошептал он. - Ты просто устала быть одной. Так долго дарила любовь остальным, что не знаешь, как принять ее. Не переживай. Я не буду для тебя якорем на шее. И никогда не перестану мечтать.
По щекам девушки побежали слезы. Всхлипнув, она крепко обняла друга в ответ, стараясь вложить в объятие и свои чувства. Олежка улыбнулся, чувствуя, как бегут по его щекам слезы.
- Мне не хотелось бы терять тебя. Я рада, что мы еще вместе, - шепнула Катарина, отстраняясь. - Прости мои слова.
- Куда ты хочешь отправиться сейчас? Скажи мне...
- Не могу. Это не моя тайна. Я хотела бы тебе рассказать, но не могу. И взять тебя с собой тоже не могу. Не выдержу горя, потеряй и тебя. Я вернусь сюда, Олежка. Клянусь тебе. Может, доделай я все дела, смогу открыться тебе по - настоящему.
- Я не слаб, Катя! Постоять за себя смогу! Еще и тебя сумею защитить!
- Да пойми же ты! Дело не в тебе, не в твоей силе! Просто поверь мне. Если любишь, ты должен поверить мне.
- Хорошо. Я верю тебе. Ты всегда стараешься сделать все самое лучшее. И, если эта тайна принадлежит не тебе, то я не в силах требовать от тебя ответа.
Они еще сидели какое - то время, избегая взглядов друг друга. Олежка видел, что Катарина смущена, но его сердце все еще бешено колотилось. Значит, все - таки он был ей дорог...
- Я постелю тебе здесь. Если ты не помиришься с отцом, можешь пожить у меня.
- Не собираюсь с ним мириться. Он не должен был говорить про тебя плохо. Ни про тебя, ни про Сонью, - покачал головой юноша.
Укладываясь спать, Олежка размышлял: мог ли он подумать сутки назад, что признается Катарине в своих чувствах? Нет. Вряд ли. Раньше ему духу не хватило бы. Сейчас, в темноте, глядя через окно на ночное небо, ни о чем и не хотелось думать.
Кончики волос защекотали лицо. Открыв глаза, Олежка замер, увидев перед собой глаза Катарины. Наклонившись, девушка поцеловала его.