Аннотация: Что дороже честь или свобода? Каждому свое...
Слухи, ходившие по Амане о расположении лагеря повстанцев, были настолько противоречивы, что единственным объяснением этой путаницы являлось существование нескольких боевых отрядов, готовившихся отправиться с набегами на юг, север, восток и запад разоренной страны.
Экипаж молодой графини в сопровождении десяти вооруженных охранников, за несколько дней оставил позади владения далийских дворян, в деревнях которых нынче зимовали лишь женщины и дети, а их кормильцы отправились на борьбу с угнетателями-морянами. Когда разбойники выехали на пустые поля вдали от богатых усадеб, занесенных толстым слоем снега, отряд внешне преобразился. Всадники повязали на руки красные повязки, а графиня и её служанка переоделись в обычных крестьянок в грубых холщовых платьях.
Клаус направил своих людей к деревне Южное, но там их ждало лишь обугленное пожарище на доме управляющего. Местные жители, многие из которых лишились крова после налета вооруженных головорезов, без радости встретили новых добровольцев, готовых вступить в армию Аманы. Из расспросов стало ясно, что командир Катар отвел мужиков, взявшихся за оружие, на север к реке, где можно было поскорее соединиться с другими группировками, но часть повстанцев в красных повязках вернулась и, сметя все на своем пути, умчалась с обнаженными мечами на юг в далийские земли.
Атаман задержался в Южном на один вечер, чтобы заново разбудить ненависть к господам в сердцах оставшихся крестьянах и назвать недавних гостей, побеспокоивших деревню, обычными грабителями. Тогда как истинной задачей народного волнения было, по его словам, убедить государя взять эти земли под свое покровительство, чтобы в стране наряду с другими морийскими провинциями были снижены подати, и бедные аманцы не отдавали в казну все свои доходы. Наутро карета вновь заскользила по бездорожью на север к небольшому речному поселку Зеленый Луг.
Время в пути текло для двух девушек быстро. Разговоры в карете не стихали с утра до ночи. Подруги не могли поверить в то, что, наконец, обрели свободу. Лисса рассказала юной ведьмочке свою длинную историю, начав с того, что никакая она не дворянка и не крестьянка, а самая настоящая тайя. Она доверилась подруге, не боясь, что та выдаст её тайны. Марго самой было что скрывать от чужих глаз, да и дружба графини с разбойниками ставила её в ряд не веривших в правосудие и богов граждан Мории. Марго поделилась о своей жизни в монастыре, который стал для неё родным домом, после того как она осталась сиротой. О том, чтобы далийская графиня вернулась в бывшие владения, не заходило даже речи. Она без колебаний согласилась отправиться с Лиссой на поиски брата.
Беседы нередко прерывались сообщениями Ланса. Лисса передавала Марго новости, подслушанные духом по дороге. Восстание крестьян не подняло против господ и их ставленников всех крепостных. Многие слуги, всю жизнь прожившие в барском доме, защищали своих хозяев. В деревнях разгоралась яростная борьба, в которой нередко сжигались амбары, мельницы, загоны для животных, чтобы оставить противоположную сторону без припасов на зиму. Брат шел с дубиной на брата, соседи доносили друг на друга, и каждый избирал свою участь, считаясь с заветами богов, а чаще соглашаясь с господствующей силой на текущий день. В кузницах мотыги и лопаты переплавлялись в латные мечи, мужики уводили из дома коней, бросая собственных жен и детей без пропитания, надеясь вернуться к весне с богатой добычей.
В Зеленый Луг Клаус со своими людьми въехал под одобрительные взгляды и окрики местных жителей и военного сброда. К шайке возле реки давно не присоединялись верховые да ещё в полном вооружении и с монетами за пазухой. Пока атаман отправился на переговоры с Катаром, устроившим свой штаб в барских палатах, половина которых была уже растаскана на дрова, девушки дожидались дальнейших решений на морозе под окнами господского дома. Бывшие разбойники быстро нашли язык с новыми товарищами, и Лисса только усмехалась похвалам охотников, поймавших в свои сети всего лишь одного зверя, а уже замахнувшихся на весь лес. В деревне помимо деревянных изб было поднято немало палаток, в которых расположились повстанцы. Тайю удивило, что многие из них забрали свои семьи с собой. Возле реки расширялся лагерь, дымившийся в кострах и заглушаемый лязгом оружия.
Марго приблизилась к подруге, чтобы согреть её. Казалось, что ведьма посылает в сторону девушки струи тепла, незаметные для обычного глаза. Такое колдовство не раз прогоняло холод во время путешествия в карете.
- Мне кажется, нам стоит подыскать себе место для ночлега, - сказала Марго. - Монеты у нас уже на исходе, но пока отряды двинуться на север, мы сможем раздобыть новые.
- А ты уверена, что эти хвастуны все-таки отважатся встретиться лицом к лицу с войсками государя? По-моему, они тут застряли надолго, а нам нужно поскорее отправляться на север. Я уверена, что с помощью Ланса смогу отыскать Дугласа, и отныне помощь твоих дружков нам ни к чему.
- Мы же с тобой уже говорили, что пешими идти по разрушенным деревням опасно, а лошадей мы пока не можем позволить купить: они сейчас на вес золота. Самое лучшее решение - это несколько дней передохнуть и двинуться на север Аманы с вооруженным отрядом, чтобы не быть убитыми или ограбленными другими смельчаками, громящими господские дома. В Рустанаде же мы и подумаем о лошадях, чтобы поскорее добраться до берега и сесть на судно, идущее на север. А пока следует уточнить планы этого Катара. Правдивы ли слухи, что он хочет объединиться с тонами...
- А чем я, по-твоему, сейчас занимаюсь? Ланс отправился за эти стены, чтобы доложить известия из первых уст, а я должна ни на шаг не отходить от дома, чтобы не испортить ему связь, - Лисса горько усмехнулась.
В окне соседнего дома появилась седая голова хозяйки, а вскоре на крыльцо вышла невысокая, но достаточно объемная фигура пожилой женщины, одетой в длинную шубу.
- Вы, девочки, откуда пришли то? - обратилась она к подругам. - Небось, ищете лучшей доли в лагере? Мужей с вами рядом не видать, а таких молодух опасно оставлять одних, вмиг приглядитесь нашим солдатикам.
- А мы незамужние, - громко ответила Лисса. Хотя тут же спохватилась, заметив, как поглядели на неё из-за угла двое молодых парней, сидевших у костра.
- Раз погибли ваши мужики, да обретут они покой в Море и возродятся на земле великой Тайры, - старуха наклонила голову вниз, поминая богов. - А в чем вы мастерицы, девчата? Помощницы мне нужны, комната для вас есть. Негоже в неё пускать этих грязных мужланов.
- Мы рады будем работе и приветливому дому, - ответила Марго. - Только хотели мы помочь во врачевании вашему лекарю. Наверное, раненных много имеете?
- Какие раненные? Эти солдаты пока получают ранения только в пьяных драках. Устраивают мордобой под окнами каждый день. Спасения от них нет! Уж поскорее все бы полегли больными. А мне ткачихи нужны. Работы собралось много. Шерсть мокнет в погребе. Спрятала там, чтобы этим повадно не было воровать все, что плохо лежит. Буду кормить и поить вас за работу. А за лечение вам никто и гроша не заплатит. У нас ведь был господский лекарь. Так он сбежал, едва сюда отряды пришли. Теперь только молитвами Морю Дитрий поддерживает убогих и голодных. Но что может сделать видий?! Если уж случается чего, сразу лучше бежать к Горелли. Говорят, что она ведьма, предсказывает, гадает, но главное, зелья её от всех недугов излечивают и даже ... - крестьянка наклонилась к девушкам и добавила шепотом, - могут мужика приворожить или богатство принести в дом.
- Бабушка, а у вас не найдется чего-либо перекусить? - спросила Марго. Единственные припасы, которыми довольствовались спутники в последние дни, были редька да сушеная рыба.
- Ой, - хозяйка испугано вскрикнула, - совсем забыла о гостеприимстве. Заходите ко мне, я вас непременно угощу, хотя все тут впроголодь живем.
Марго взошла на порог и скрылась за дверью. Лисса сразу почувствовала, как мороз пробирает её кожу. Она потопталась на месте, кутаясь в плащ, прикрывавший тонкое платье, и нетерпеливо подергала солонку, но Ланса этим уже было не всполошить. Вскоре Марго вернулась к подруге с кружкой теплого молока.
- Я договорилась с хозяйкой, - рассказывала она, пока тайя глотала согревающий напиток. - Зовут её Антрита. За один грош в день мы можем ночевать в её доме. Не смотри так на меня?! Да, недешево. Не хочешь же ты жить в палатке с дружками Клауса? А завтра же мы отправимся к Дитрию и предложим свою помощь. Я думаю, что теперь я смогу целить людей без непредвиденных последствий. А у тебя в этом деле уже есть практика, как мне помнится.
- У Ланса, - поправила Лисса. - Но мне кажется, что опасно колдовать под носом видия.
- Теперь тебе предстоит не исцелять молитвами богине, будучи её вестницей, а делать перевязки, поить больных отварами и снимать жар, попутно прибегая к помощи Ланса. Никто ничему не удивится, а в качестве благодарности мы сможем получить хотя бы монету на горячий ужин. Антрита кормить нас отказалась. Правда, если ты умеешь ткать...
- Нет, - быстро откликнулась Лисса, - не умею да и не смогу сидеть дни напролет на одном месте. Уж лучше вдвоем спасать жизни людей, - девушка иронично улыбнулась, - пускай здесь эти жизни недорого ценятся.
Марго перенесла в низенький дом аманки скромные пожитки и начала прибираться в темной запыленной комнатке за печкой. Очень скоро Лисса присоединилась к подруге, окоченев от ожидания своего хранителя и не выдержав любопытные взгляды местных мужчин, которым Лаур со своим приятелем Маллоном уже рассказывали выдуманные истории о своих попутчицах, лукаво подмигивая при этом девушке.
- Куда ты пропала? Они только закончили вспоминать свои старые приключения, половина из которых не могла произойти даже с колдуном, не говоря об обычном смертном, - послышалось знакомое брюзжание Ланса.
- Когда ты, наконец, начнешь меня слушаться, Ланс?! - тихо ответила Лисса, устраиваясь на узкой лавке под окном. - Я же просила поскорее. И разузнать все по существу. Что они решили?
- А что они могли решить за это время, если ещё не выпито и полдюжины бутылок вина из господского погреба?! Но, пожалуй, не буду тебя томить. Дела у повстанцев обстоят не лучшим образом. Катар бросил клич по всей стране и собрал приличное войско у Южного. Но по пути на север оно разделилось. Куча ребят ушла на юг, несогласная с решением командира о соединении с тонами. Они собираются и далее грабить местных землевладельцев на западе Далии, куда государевы войска не придут ни из-за Серебряной Стены, ни с запада, так как до побережья очень далеко, ни с Пелесских гор. Эти разбойники намереваются всю зиму избавлять крестьян от господского гнета и оброка, прибирая всю власть к своим рукам. Но говорят, что далийские горожане уже организуют ополчение, чтобы дать отпор бандитам. Наш же главарь планирует двинуться на север к тонским городам, которые объявили о несогласии с решением Правителя Бастара, ныне являющегося старейшиной северного города, о предоставлении торговцам-русам более низких пошлин при прибытии их кораблей в порт. Тоны изгнали всех богатых русов из своих городов. Старейшина южного города, всегда защищавший права тонов в Рустанаде, недавно скончался в Бастаре, и теперь его бывшие соратники не могут избрать нового. Говорят, это все из-за подкупов и происков русов.
- А можно, Ланс, ты расскажешь мне о деле без этих скучных подробностей.
- Я передаю тебе то, что слушал все это время. Катар считает, что предложит тонским городам защиту, а те будут выступать за присоединение Аманы к Рустанаду и передачу земель в собственность крестьянских общин. Парень этот, скажу тебе, очень грамотный, но в своих мечтах унесся уже далеко в морские просторы. Он желает поскорее встретиться с армией под верховенством одного из командоров или самого генерала, чтобы задать ей стрекоча и доказать государю, что аманцы отличные воины и заслуживают его милости и привилегий.
- А скоро он двинется на север?
- Реку он хочет перейти уже через несколько дней. Если затянут стоянку тут ещё на неделю, то все припасы закончатся, и отрядам не дойти не то, что до тонских городов, а даже до границы аманских территорий. Так что добро пожаловать в лагерь! Новым скакунам и бойцам Катар был несказанно рад, правда, долго размышлял, где бы их разместить и чем бы прокормить.
В этот момент с улицы раздался громкий крик пышнотелой хозяйки:
- Нечего соваться в мой дом! Мне плевать на распоряжения вашего командира! Девки у меня живут! Молодые! Побойтесь Тайры! Чтобы духу вашего не было около этого порога! А я их никуда отправить не могу! Они будут вас лечить, так что померзни пару ночей, вмиг попадешь в их объятия!
Дверь с грохотом закрылась, но резкие слова продолжали доноситься из соседней комнаты, и Лисса решила, что гостеприимная Антрита была бы рада взять девушек на постой и за меньшую плату, лишь бы иметь отговорку для бойких солдат, пополнявших ряды повстанцев.
***
Коренастый мужчина в вылинявшей вяле правил длинным фургоном. Катар назначил тихого видия заведовать продовольствием. В пути командир планировал пополнить запасы в соседних поселках и деревнях, поэтому позади нестройной вереницы конных и пеших солдат медленно тащился лишь один полупустой обоз. Утром отряды повстанцев пересекли замершую реку Зеленую и теперь шагали по заснеженным полям в северном направлении. На козлах подле видия примостилась его новая помощница Марго, а за холщовой занавеской среди мешков и сундуков тряслась скучающая тайя.
За несколько прошедших дней Лисса освоилась с обязанностями по уходу за больными. Она внимательно следовала указаниям подруги, как правильно делать перевязку и наносить мази. В Зеленом Лугу Марго быстро подняла на ноги двух молодых вояк, случайно поранивших руки во время тренировки на мечах, а также исцелила страдавших желтухой, получивших ожоги во время пожаров и простудившихся в морозные ночи. Но все её заслуги были приписаны молитвам престарелого видия, неотрывно сидевшего у постелей больных, поэтому Катар уговорил служителя Моря отправиться с ним в Рустанад, чтобы и далее защищать аманских солдат от недугов.
Когда солнце уже опускалось к горизонту, перед бунтовщиками предстала небольшая деревушка, подле которой и остановились воины, чтобы разжечь костры и возвести непрочные палатки, в которых можно было согреться от пронизывавшего ветра. Нынче ночью на небе должна была появиться полная луна, что требовало принесения даров богине Тайре. Катар объявил своим людям, что в честь праздника и успешного перехода через реку он выдает бочонок браги, а также разрешает устроить небольшое гуляние.
Яркие костры осветили раскинувшийся лагерь. На огне поджаривалось сочное мясо, и варилась каша в котелках. Приготовлением пищи занимались женщины, которые ступали рядом со своими вооруженными мужьями в нестройной колонне. Старые и молодые солдаты сгрудились вокруг палатки командира. Лисса вместе с Марго отправились к толпе любопытных зевак поглядеть на зрелище, устраиваемое в честь богини Тайры.
Клаус громким басом расхваливал добротность свежей браги. Он объявил условия состязания, победителям которого присуждалась полная кружка напитка, а также поцелуй любой женщины в лагере. Зеваки разошлись, освобождая место для борцов, которым надо было доказать свое мастерство в кулачном бою. Веселые крики разлетались по толпе. От одной из палаток полились звуки гармони, послышалось напевание звонких девичьих голосов, славивших Тайру и доблесть её воинов. Лисса с интересом следила за поединками. Мужчины голыми руками набрасывались друг на друга в желании повалить противника наземь. Вскоре в кругу появился знакомый ей солдат, которого она выхаживала в Зеленом Лугу. Он, видимо, заметил её среди зрителей и широко улыбнулся девушке. Юлона, как звали парня, тайя вылечила с помощью Ланса от вывиха лодыжки. Ей пришлось два дня готовить для него парные ванночки с травами для отвода глаз, а также выслушивать восторженные комплименты. Лисса была уверена, что он нарочно старался все время попадаться ей на глаза в последние дни, пускай она быстро унимала его попытки завести с ней разговоры.
Марго весело подмигнула подруге:
- Этот паренек, мне кажется, уже определился с девушкой, которая подарит ему поцелуй, - шепнула она на ухо тайе.
Та лишь скривилась от негодования, особенно услышав, что Марго оставляет её одну и отправляется проведать больных и видия, который нынче вечером был приглашен в шатер Катара на праздничный ужин. В лагере была расставлена палатка для служения Морю и целительства, где собирались переночевать девушки подле своих пациентов. Под одним из седоков понесла лошадь, сбросив его в неглубокий сугроб, а вторым больным стал легалийский гончар, присоединившийся совсем недавно к повстанцам. В первые же дни своего появления в лагере у Зеленого Луга этот парень сломал ногу. Марго попыталась срастить кость, при этом строго наказав больному не вставать с кровати. Но легалиец отправился в путь с отрядом, и к вечеру на носилках был возвращен в маленький госпиталь с опухшей голенью.
Ведьмочка ловко проскочила мимо окружавших её людей, а Лисса осталась среди зрителей, оказавшись быстро вытесненной в передние ряды. Она почувствовала как сзади неё хохотавшие мужики стали распускать руки, поэтому, обернувшись, залепила пощечину первому попавшемуся под руку.
- Вы что скоты, а не люди, - закричала женщина, стоявшая рядом с Лиссой. - Вам следует держать лапы на оружие, а не на чужих женах!
Музыка зазвучала все громче. Лисса с сожалением поглядывала назад, понимая, что ей не пробиться самой через оголтелую толпу. К тому же в голове звучали насмешливые замечания Ланса.
- Знаешь, я уверен, что он победит в этой схватке, - говорил дух. - Я обязательно ему помогу в этом. Я знаю, ты не будешь отвечать мне среди кучи народа. Я даже предугадываю, что бы ты мне сказала, хозяюшка, но ты же не хочешь, чтобы он был повержен противником и вновь оказался твоим пациентом. Тогда тебе точно не избавиться от него за один вечер.
Перед Юлоном предстал широкоплечий солдат, на голову выше своего соперника. Бойцы встали в середину площадки и по знаку Клауса кинулись друг на друга с кулаками, отвешивая удары в голову и торс. Юный парнишка оказался на снегу после первого же попадания огромной пятерни противника в лицо. Но он немедленно вскочил на ноги и вновь ринулся в бой. Его верный удар, который, казалось, был не столь уж силен, достиг груди мужлана, и тот повалился на спину, где продолжал лежать, пока Клаус не признал победу молодца.
Юлон под громкие хлопки и одобрительные гики принял в руки полную кружку браги, которую залпом выпил до половины, передав остатки в толпу. Затем он вмиг очутился перед Лиссой и на правах победителя припал к её губам. Оторопевшая девушка уперлась в его грудь, но поцелуй закончился лишь под громкое улюлюканье развеселившихся товарищей. Едва он отстранился от девушки, тайя тяжело задышала, во рту остался противный вкус браги, но до свободы было еще далеко. Юлон схватил её за руку и повел за собой сквозь ряды любопытных глаз, хотя вслед летели слова с требованиями оставить девушку и для других победителей.
Только когда они очутились вдалеке от костров и людей, Лисса смогла расслышать, что рассказывал ей в это время доблестный победитель, стяжавший славу по воле Ланса. Юлон возбужденно описывал свою меткость и силу и гнушался трусости противника, легшего на земле после первого же удара. Девушка вырвала свою ладонь из его руки и направилась от деревьев, окружавших лагерь, назад к палаткам.
- Лисса, я тебя чем-то обидел? - удивленно вскричал парень. Его приподнятое настроение улетучилось, едва он осознал, что не произвел на девушку должного впечатления.
- Нет, просто я тебе говорила, что у меня нет времени, - жестко ответила тайя. - А сейчас ты воспользовался своей силой и завел меня в эти сугробы.
- Я просто хотел, чтобы мы погуляли вдвоем, подальше от шума и гама. Я ведь победил и выбрал тебя своей девушкой. Почему я тебе не нравлюсь? Ты ведь была поначалу так добра ко мне.
- Я была к тебе добра, потому что я тебя лечила, - Лисса остановилась и поглядела на парня, оставшегося позади в смущении и недоумении. Юлон был статен и красив. Девушка призадумалась. Конечно, сейчас она разозлилась, так как он её поцеловал у всех на виду. Но таковы были права победителя боя. И теперь ей следовало бы ещё больше наградить отважного воина. Ведь любая девушка была бы счастлива вниманию такого кавалера, сама бы искала его любви и защиты. Защитник у Лиссы был, и в надежности Ланса не приходилось сомневаться. Но нежной дружбы и общения с парнями девушке явно не доставало. В Доме Послушания Лисса чувствовала себя одинокой среди многочисленных подруг, и лишь совсем недавно Марго стала её верной сообщницей. Но Лисса уже давно не слышала ласковых слов от мужчин. Она с горечью призналась себе, что скучает по Вину, Ортеку и Рионде, всегда отмечавших её ум, внешность и порой упрямый характер.
- Разреши мне помогать тебе, ведь Дитрий весь день проводит в молитвах, а ты с Марго убираетесь, готовите и смотрите за больными, - робко произнес Юлон, приближаясь к девушке.
- Хорошо, ты можешь проводить меня до палатки, - ответила Лисса, - и если там все в порядке, мы отпразднуем твою победу.
Глаза молодого кавалера заблестели от радости, и он медленно двинулся вслед за девушкой, рассказывая, как бывало ходил с отцом охотиться на кабанов в южные леса. Они, не торопясь, обошли весь лагерь, подходя к крайней палатки возле фургона с припасами, у которого стоял дозорный. Лисса позволила себя обнять за талию, так как уже дрожала от холода. Ланс к тому же решил не мешать гуляющей парочке и удалился из солонки, чтобы наблюдать за плясками перед опустевшим бочонком. Когда Лисса оставила Юлона за палаткой госпиталя и собралась заглянуть вовнутрь, чтобы проведать Марго, она расслышала негромкий плач с боковой стороны шатра. Девушка, закутанная в шерстяной платок, рыдала, закрывая мокрое лицо обеими руками. Лисса приблизилась к ней и узнала Витту, совсем молоденькую дочку одного из ближайших советников Катара, которая каждый день приносила похлебку в госпиталь в Зеленом Лугу.
- Что случилось? - тихо спросила она, дотрагиваясь до плеча несчастной. - Тебя кто-то обидел?
Витта открыла лицо и поглядела на тайю, после чего разрыдалась ещё сильней.
- Витта, скажи мне, что произошло, - убедительно настаивала Лисса.
- Он меня не любит, - сквозь слезы пролепетала девушка. - Я говорила с ним сегодня, а он только посмеялся над моим признанием.
- Кто? Тазит? - тихо предположила тайя. Она знала, что Тазит был тем легалийцем, у которого опять распухла нога, а Витта, появляясь в палате, всё время проводила только возле его постели.
- Он нарочно отправился с солдатами, чтобы не расставаться с ней, - Витта кивнула в сторону фургона, - твоей подругой. А теперь он опять слег, и она не отходит от него ни на шаг, - девушка истошно зарыдала.
- Витта, - Лисса не могла сдержать смешка, - она просто должна помочь ему, поэтому находится рядом с его кроватью. Но она не претендует на твоего парня. Ведь ты хочешь стать его невестой? - тайя улыбнулась пятнадцатилетней девушке, уже страдавшей от любви. - Когда он поправится, то непременно...
- Нет, она совсем ничего не понимает в лечении! Она только убьет его. Я видела, когда она перевязывала ему ногу, кувшин свалился с ящика, стоящего возле его лежанки, и чуть не попал ему на голову. Как можно быть такой неловкой! Ну, ничего.... У меня ещё остались свои снадобья. - Девушка оттолкнула Лиссу и убежала прочь.
Отвернув полог, тайя прошла в длинное полуосвещенное помещение. У входа возле тусклой лампы сидела Марго. В дальнем конце на земле были выстланы шкуры и одеяла, на которых спали нерадивые солдаты.
- Опять? - тихо спросила Лисса, глядя на обеспокоенную подругу, которая лишь кивнула в ответ.
Молодая колдунья старалась следовать советам, передаваемым Лансом через Лиссу. Но когда её колдовство касалось людей, промахов не удавалось избежать. Марго, помня поучения, пыталась контролировать не только человека, над которым чаровала, но и отголоски этого действия. Она уверяла Лиссу, что направляет остатки сил в небо, что могло привести к короткому снегопаду или утренней оттепели, но иногда случались необъяснимые явления. В лагере однажды обвалился пол в палатке, вслед за этим землетрясением возле дома, где был устроен лазарет в Зеленом Лугу, образовалась лужа воды, хотя весь поселок был погребен под сугробами, и вот теперь - случайно разбившийся кувшин. Но Лиссе было не по силам отговорить Марго колдовать до встречи с другими чародеями. К тому же ведьмочке удавалось многое, на что Ланс пока ещё был не способен. Поэтому даже дух с интересом следил за её самоучением, прославляя при этом могущество колдунов, чем вселял в душу несчастной тайи тревогу и волнения за будущую судьбу морийской земли, если Ланс действительно возродился бы на ней.
Лисса уговорила подругу отправиться спать, а сама вернулась к Юлону, чтобы сдержать данное обещание и покружить с ним в шумном хороводе. Аманец увлек девушку в веселую пляску, а после к ним присоединились его товарищи, пуская в темное небо горящие стрелы. По рукам пошла небольшая фляга, заполненная кислым вином, из которой Лисса отхлебнула несколько больших глотков под веселые крики солдат. Гуляние продолжалось, гармонист не оставлял свой инструмент, и земля медленно поплыла под ногами раскрасневшейся девушки.
Пробуждение принесло тяжесть во всем теле, головную боль и рвотные позывы. Лисса быстро вскочила с низкой постели и выбежала из палатки, облегчив взбудораженный желудок. Она вернулась назад, кутаясь от холода в распахнутую ночную рубашку. Только тогда девушка осознала, что находится в чужой палатке, и рядом с ней лежал её новый друг. Платье и плащ валялись на полу. Внутри никого не было из посторонних, но Лисса расслышала голоса у входа, обсуждавшие внезапное появление раздетой плясуньи. Она быстро оделась, накинула плащ и выбежала на улицу, направляясь к фургону.
За границами стоянки тайя перевела дух под высоким кустом и далее пошла пешком, при этом теребя солонку:
- Ланс, - раздавался взволнованный шепот, - Ланс! Куда ты делся? Ты же здесь, я чувствую. Ты не хочешь со мной поговорить?! Ланс! Я ничего не помню. Расскажи мне, что я делала этой ночью, Ланс! Негодяй! Отвечай!
Тайя добралась до госпиталя. Лагерь уже пробуждался в морозной утренней дымке. Однако, похоже, солдаты были не в силах вновь отправиться в путь. Часовые будили своих дремавших товарищей, еле передвигавших ноги после выпитого вина и браги. Но тишина внезапно была нарушена громкими криками, доносившимися из палатки с больными. Лисса метнулась в ту сторону.
Марго грозно возвышалась над низкой постелью Тазита, возле которой сидела Витта с маленькой коробочкой в руках. Видимо, девушка втирала в тело больного какую-то мазь.
- Что ты делаешь? - кричала ведьмочка, схватив юную девицу за руку и поднимая её на ноги. - Посмотри, он почти не дышит! Что за мази?! Ты что из ума выжила!
- Пусти меня, - также яростно отвечала Витта. - Я вылечу его от болезни. Это ты появилась и все испортила!
- Я?! Да я чувствовала, что не следовало отлучаться отсюда ни на минуту. Что это за мазь? Отвечай мне, Витта!
- Кто ты такая! Знаю я, откуда твои голубые глаза! Мать, небось, шлялась с барином, чтобы дочку выдать за морянку, - Витта чуть вскрикнула и прикоснулась к покрасневшей щеке, куда пришелся удар Марго.
- Дура! Ведьма! Кобыла старая! - не переставала кричать девица, пока внезапно не онемела, с ужасом открывая рот, из которого не доносилось ни звука.
Лисса увидела удивление на лице Марго. Ланс как всегда никого не предупреждал о своих решениях. Пока Витта со страхом ощупывала свое горло и губы, Марго наклонилась над телом легалийца. Она медленно провела рукой по его лицу, и он закашлял, тяжело выдыхая воздух.
- Эта мазь обожгла ему горло, и он чуть не задохнулся, - спокойно обратилась она к влюбленной аманке. - Ты пробовала её и на себе?
Девушка испуганно замотала головой, издав поначалу непонятные звуки:
- Ннне... яяяйа... Раньше... я уже применяла её. Ничего не произошло.
- Зачем ты это сделала? - вновь спросила Марго.
- Я не хотела, - Витта вытирала крупные слезы, полившиеся по лицу. - Я купила её у Горелли. Чтобы он меня полюбил. Она сказала ... легко нанести ему на глаза, когда он будет спать. Я сделала это, но после он только сломал ногу, а на меня так и не смотрел. И я решила ещё раз ... - сквозь плач было не разобрать её слов.
- Горелли это колдунья, гадалка, что живет у реки?
- Да, в нескольких лигах на восток, около излучины реки на этом берегу её землянка. Её травы мне всегда помогали.
- Хорошо, - вздохнула графиня, - теперь ступай и умойся. Придешь к обеду, он проснется и будет чувствовать себя лучше.
Витта опустила голову и вышла из палатки, даже не замечая Лиссы. Но от взгляда подруги тайе не удалось скрыться. Голубые глаза выражали удивление, усмешку и сочувствие.
- Доброе утро, - улыбнулась графиня в ответ, после того как еще раз проверила состояние больного. - Как спалось? Не замерзла в жарких объятиях?
- Что?! - Лисса чувствовала, что начинали сбываться самые худшие её подозрения. - Я ... хотела тебя спросить.... Ты что-то видела?
- Я вышла из палатки, когда перестала играть гармонь, но веселые крики и песни продолжали раздаваться на весь лагерь. Я хотела проведать тебя, но ты сидела на коленях у Юлона возле костра и ... целовалась с ним.
- О, Тайра! - Лисса схватилась за голову. - Почему ты меня не позвала, не увела оттуда?!
- Ты меня не слышала. Не обращала на меня внимания, и я не решилась тебя отвлекать.
- И я тоже ни в чем не виноват, - вмешался Ланс. - Ты меня не слышала или не хотела услышать, точно так же, как я тебя не слышал пять минут назад.
- Ланс, но ты ведь все видел и не покидал меня, - Лисса ухватилась за последнюю спасительную ниточку. - Я ведь только целовалась?
- У меня было очень странное состояние, - ответил голос Ланса. - Когда ты теряешь сознание, я тоже пропадаю из бытия. Но ночью ты двигалась, разговаривала, пила, видимо, слишком усердно, и я не потерял свои способности. Я, к сожалению, мог слышать только тебя и видеть только твоими глазами развеселую рожу твоего солдата. Пожалуй, я умолчу о том, что было после поцелуев.
- Ланс! Не забывай, что во всем виноват ты. Ты помог ему отправить на землю того громилу, и... - Лисса замолчала. Полог палатки поднялся и в просвете показался Юлон.
- А... - парень был обеспокоен. Его взгляд перебегал с Лиссы на Марго. - А я бы хотел увидеть видия Дитрия.
- Дитрий отдыхает в фургоне, - мягко ответила Марго.
- Зачем? - Лисса поспешно-взволнованным тоном задала вопрос. Обычно молодые парни обращались к видиям, когда хотели жениться.
- Ну... - продолжил заикаться аманец, - я бы хотел.... после всего... мы с тобой...
- После чего? - она говорила громко и твердо, стараясь не потерять уверенность в голосе. - Между нами ничего не было, Юлон. Благодарю за вчерашний вечер. Ты хорошо танцуешь.
- Ты же ничего не помнишь? - съязвил Ланс. - А может всё было?
- Юлон, я бы хотела поговорить с тобой наедине, - Лисса извиняюще поглядела на Марго и вывела робеющего парня за палатку. - Скажи, что ты помнишь о вчерашней ночи?
- Я помню все, - смело ответил он, обнимая Лиссу за талию. - Нам было очень весело и хорошо.
- Какого цвета моя ночная сорочка? - резко спросила тайя, отстраняясь от объятий. Хотя она тут же осознала всю глупость и простоту своего вопроса. - С чего ты решил, что нам было очень хорошо?
- Утром я проснулся и увидел тебя, спящей рядом. Ты была такой теплой и красивой.
- И? - испуганно вскрикнула она.
- Я поцеловал тебя в волосы. Я не хотел тебя будить. Потом я опять заснул, а когда поднялся, ребята сказали, что ты сбежала. Они пообещали помочь мне с деньжатами, чтобы устроить свадьбу. Когда мы разобьем дворян, я захвачу богатую добычу, и мы заживем в большом доме...
- Ни о какой свадьбе не может быть и речи, Юлон, - Лисса была тверда в своем решении. Уж она точно бы почувствовала, если бы ей действительно пора было замуж. Но пока ещё она не нарушала заветов Тайры. Она не смогла бы. Ведь Юлон был просто хорошим парнем... другом. - Я прошу тебя никому ни о чем не рассказывать. А с Дитрием я поговорю сама, спросив его благословения и совета.
- Нет, так не полагается, - заупрямился Юлон. - Девушке не следует задумываться о свадьбе наперед мужчины. Я сам поговорю с видием.
- Нет, - взмолилась Лисса. - Прошу тебя, не сейчас. Потом. Когда мы соберем монет. Сможем устроить пиршество. И между прочим для начала надлежит спросить мнения невесты. Согласна ли она?
- А ты разве не хочешь стать моей женой?
- Пока нет, - ответила тайя, пытаясь изобразить улыбку на лице. Но Юлон, услышав эти слова, нахмурился, понурил голову и молчаливо побрел прочь от палатки.
- Ланс, для меня очень важно знать, - Лисса тихо обратилась к духу. - Стала ли я женой Юлона?
- Лично я в этом не принимал никакого участия, - ответил Ланс. - Поэтому меня можешь не спрашивать и сама принимай решение. Что ты хочешь услышать? Нет, ничего не было. Тогда ты спокойно забудешь обо всем. Или - да, и тогда ты побежишь с ним к венцу?
- Я должна искать Дугласа, а не мужа.
- По-моему, ты сама ответила на свой вопрос. Иное не имеет значения.
- Ланс, откуда у тебя такой вредный характер?! - закричала Лисса.
- Я просто хочу отучить тебя от своей помощи. Ведь если бы меня не было ...
- Так ты уже предчувствуешь свое рождение?! Не волнуйся, я тебя воспитаю так, что ты не посмеешь грубить матери и другим женщинам! Ладно, я знаю, как мне разузнать всю правду. Тебе уже нельзя доверять.
- Мне нельзя?! Ты думаешь, я мечтаю о таком отце, как Юлон? Да ты просто потеряла вчера голову, а теперь все сваливаешь... - Лисса не в первый раз пожалела, что, даже закрывая уши, она слышала его голос. Но она уже привыкла не обращать на него особого внимания.
- Я отправлюсь к гадалке и узнаю всю правду, - заключила тайя.
В голове раздался громкий хохот.
- Ланс, ты не одобряешь? Но ведь может она тоже настоящая ведьма, и будет даже полезно пообщаться с ней. Не только мне, но и Марго, - Лисса возвращалась в палатку, тихо шепча на ходу. Гнев уступил, и предвкушение нового знания наполнило мысли девушки.
- Скорее всего, она обычная мошенница. Или ты уже забыла, кем сама была в роли Филии в Истаре? Гадание не является дарованием ведьм. Но будет, как ты скажешь. Ведь пока я никуда от тебя не денусь, - рассудительно ответил Ланс.
- Можешь забыть о нашей ссоре. Ты прав: что бы ни случилось, о свадьбе не может быть и речи.
Катар объявил, что отряды отправятся в дальнейший путь на следующий день, когда возвратятся его люди с новыми сведениями и припасами из соседних деревень к востоку от лагеря. Воспользовавшись ещё одним свободным днем, Лисса решила выполнить задуманное. Она уговорила Марго одолжить у Клауса двух лошадей, на которых девушки помчались назад к реке.
- Нам обязательно необходимо выяснить, что это за ведьма, продающая своим клиентам мази, от которых можно задохнуться и лишиться ума, - Лисса произносила слова, чтобы ещё раз убедить подругу, а скорее всего себя и Ланса в правильности их поведения. Она уже который раз повторяла, что делала это не только из желания узнать свое будущее и недавнее прошлое, а именно события прошлой ночи, а для того, чтобы поскорее разыскать Дугласа, раскрыть колдовские способности гадалки или наоборот разоблачить её обман. Марго легко согласилась с подругой, движимая скорее любопытством, присущим всем женщинам, чем её доводами, но она не преминула напомнить тайе, что это будет стоить не один серебренник, которые у них были на исходе.
В лесу девушки повели лошадей за поводья, утопая в глубоких сугробах, на которых виднелись лишь следы зверей и птиц. Вскоре они заметили протоптанную сапогами узкую тропинку, которая привела их к высокому холму. Под заснеженным кустом боярышника находился спуск в землянку, вход в которую был закрыт плотной дверью. Лисса забарабанила кулаками по дереву, но никто не вышел встречать гостей. Тогда девушки отворили дверь и прошли по тесному проходу. Марго зажгла огонек, освещавший путь. Через десяток шагов коридор расширился в круглую низкую залу. Посреди комнаты был разведен костер, дым от которого уходил в вырезанное в потолке отверстие. Женщина средних лет в черном платке и испачканной юбке подбрасывала в огонь дрова. Она внимательно поглядела на явившихся гостей.
- Я не принимаю никого в полнолуния, - проговорила она мягким приятным голосом. - Приходите через неделю.
- А вы даже знаете, зачем мы пришли? - сказала Лисса.
- Все вы за одним приходите, - усмехнулась гадалка. - Заглянуть в будущее, расспросить о прошлом. Но в эти дни нужно служить богам, а не людям.
- У нас не будет другого шанса, - вставила Марго. - Вот возьми золотой, да расскажи, что тебе ведомо.
Горелли поймала монету, подброшенную в воздух, и спрятала её в рукаве.
- Садитесь на скамью. Подходите ко мне по одной, - гадалка опустилась на землю напротив костра, подобрав под себя ноги. Она преклонила голову к огню и поманила ладонью к себе.
Лисса первой приблизилась к костру и присела рядом с отшельницей. Горелли закрыла глаза, тихо бормоча непонятные слова. Она вытянула ладонь и водила ею перед лицом гостьи, не дотрагиваясь до самой девушки. Лисса удивленно молчала.
- Родилась ты далеко от этих краев, - медленно заговорила Горелли. - На берегу моря.
- Нет, неправда, - заметила Лисса.
Колдунья открыла глаза и сердито взглянула на тайю.
- Я говорю только то, что вижу. Что тебя интересует: что было или что будет?
- Я ищу человека. Подскажи, где он находится.
- Вижу одного человека подле тебя. Очень ясно вижу его лицо, но кто он - не знаю. Не отец, не муж, не брат тебе. Вижу, что будет у тебя трое детей. Первый родится уже через год. Двое мужей будешь иметь.
- Что? - вскрикнула девушка. - Как двое?! Как их зовут?
- Не могу более тебе ничего сказать. Ступай на место. Ты боишься. Теперь ты подойди, - гадалка поманила к себе Марго.
Она вновь поднесла к лицу девушки раскрытую ладонь.
- Жизнь у тебя длинная. Нет ни начала, ни конца. Много людей тебя окружают, но тот, кого любишь, уже встретился на пути. Давно его не видела, но сердце твое не остыло. Тебе суждено увидеться с ним вновь, - Горелли замолчала, как будто погрузившись в сон. Но вдруг вздрогнула и заговорила вновь. - Сын у тебя будет. Должна будешь простить его.
- Сын?! - вновь во весь голос изумилась Лисса. - Да что за ерунду ты городишь! Постеснялась бы хоть деньги с нас брать! Мы пришли, чтобы разоблачить твои лживые предсказания. И что за снадобья ты продаешь неразумным девушкам? От этой приворотной мази человек чуть не помер.
Тайя кинула на пол полупустую склянку. К ней нерешительно подошла подруга, отошедшая от костра. Горелли открыла глаза и поглядела на посетителей.
- Уходите. Нет места неверующим в моем доме. Вот ваша монета, - она протянула золотой на распахнутой ладони. Когда Лисса забирала монету, гадалка схватила её за кисть. - Не завидую твоей судьбе, - злобно произнесла она, глядя прямо в глаза девушки.
Лисса быстро выскочила в коридор, уводя за собой Марго. И только Ланс расслышал последние слова колдуньи:
- Страшная казнь ожидает бедняжку в чужих краях.
***
Долгие лиги в белых равнинах остались позади отрядов повстанцев за два дня пути. Фургон, управляемый Дитрием, замыкал строй пеших солдат. В упряжке бежала одна тощая лошадь, ноша которой с каждым днем увеличивалась. Нынче на деревянной платформе, защищенной от снега и ветра толстой тканью, устроились два солдата, один из которых сильно прихрамывал, так как больная нога ещё не зажила, другой же лежал в горячей лихорадке. Марго и Лисса сидели на коленях напротив их лежанок. Молодая колдунья своими чарами согревала темное узкое помещение.
- Я ничего не могу понять, - шепотом возмущалась Лисса. - Утром, когда я попросила Уринда принести воды для Дитрия, его жена, едва заслышав мой голос, тут же вцепилась в мужа, как будто я хотела его украсть. А в спину мне бросила слова, которые даже стыдно повторять. А вчера как замолчали дочки Саина, едва я подошла к их ним, чтобы купить чистых платков?!
- Это ещё ничего, - ответила Марго. - Видимо, Ланс решил тебя не беспокоить, если не передал все слухи, которые ходят среди солдат, а точнее их жен, о бесстыдной распутной южанке, которая, скорее всего, уже соблазнила видия, раз он её не прогоняет прочь за совершенные проступки перед лицом Моря.
- Как? Да как у них язык не отваливается от такой лжи?!
- Просто ни для кого не секрет, что помощница Дитрия ночевала в палатке молоденького пахаря. А так как известия о скорой свадьбе не появляются, следовательно, среди добропорядочного, соблюдающего заветы Тайры народа затерялась безбожница, развращающая мужчин, место для которой в грязном кабаке, а не в одном ряду с верными и хозяйственными женщинами.
- И что мне теперь делать? - тайя была встревожена и обижена услышанными словами. - Ведь всё совершенно не так.
- Мне кажется, что лучше всего просто пережить это, - мягко сказала Марго, притрагиваясь к руке подруги. - Хотя, может, парень тебе нравится, а ты не хочешь в этом признаться, потому что ни за что не изменишь своим планам. Лисса, я не вправе тебе советовать, но если ты полюбила, то не вытесняй это чувство из своего сердца.
- Чтобы я влюбилась в Юлона?! - Лисса громко засмеялась, уткнувшись в плечо подруги.
- А он точно полюбил тебя, - последовало строгое замечание Ланса. - Между прочим он все-таки разговаривал с видием, и скоро тебя может ожидать сюрприз, хозяюшка.
- Если бы ты к нему ничего не испытывала, то не провела бы с ним всю ночь, - Марго остановила своим резким ответом нервные смешки девушки. К тому же Лисса призадумалась над словами духа. - Быть может, Горелли была права, предсказав твое скорое замужество и рождение сына.
- Нет, я не верю этой гадалке. Она сказала мне всего лишь пару фраз, - Лисса отодвинулась от графини. - Я думаю, что она все придумала. Слова о том, что ты родилась на береге моря и что рядом с тобой молодой парень срабатывают почти в любых случаях, учитывая, что я молодая девушка и у меня северный говор. Она, видимо, решила, что я из Минора.
- Обычно тебя принимают за легалийку, - перебила Марго.
- Горелли попробовала что-то угадать о моем прошлом и наплести про мужа и детей, - продолжала Лисса. - А с тобой она вообще промахнулась. Разве что её неясные намеки о том, что ты будешь иметь длинную жизнь, можно отнести на счет колдовской сущности. - Лисса вопросительно поглядела на Марго, ожидая от подруги подтверждения собственного мнения.
- Но она оказалась права ещё в одном, - смущенно ответила ведьмочка.
- В чем? Увидела твоего сына?! Марго, разве ты не понимаешь, что ты колдунья, и у тебя не может быть детей.
- Она сказала, что я уже полюбила, и всегда буду любить этого человека.
- Юная графиня не осознает, что впереди десятки, сотни лет, и от праха её первого избранника, развеянного над морем, за это время не останется и пылинки, - вставил Ланс.
- Ты по-настоящему влюбилась? - в голосе Лиссы сквозили удивление и любопытство. - И где твой любимый человек сейчас?
- Мы расстались, - после недолгого молчания проговорила Марго. - Мы не могли быть вместе, особенно после того, как я стала ведьмой.
- Но ты его любишь? Тогда почему ты не осталась с ним? Если ты собираешься любить его всю жизнь, то ты должна его разыскать. Ведь теперь ты свободна, тебя уже не окружают высокие стены монастыря. Надо было спросить у Горелли, где он сейчас находится. Она ведь увидела вашу новую встречу, хотя скорее всего обнадеживает несчастных влюбленных, которых легко распознает по глазам.
- Твое упрямство и поспешность даже не дали мне с Марго возможность услышать что-либо из уст гадалки, - поучал Ланс. - А ведь она могла что-либо увидеть и из моего прошлого, которого я пока совсем не помню. Она ведь говорила обо мне: "не отец, не муж, не брат", - дух повторял слова гадалки. - Но ты не дала ей ничего сказать по существу! - Лисса зажала солонку в ладони, намекая Лансу, что ей было не до его недовольств.
- Нет, это невозможно, вряд ли мы увидимся вновь, - печально произнесла Марго в сторону подруги. - Его уже, наверное, нет в живых.
- Тем более, я права, что эта Горелли наврала нам с три короба, - с пылом ответила Лисса. - Но что за любовь, если ты даже не знаешь, что с ним нынче стало?! Когда девушка любит, она пойдет за любимым и в воду, и сквозь огонь. Двина оставила ради любви свой родной дом и делала все, чтобы вновь соединиться с молодым царевичем. Она пожертвовала своей жизнью...
- Двина это та черноморка, что помогла тебе избавиться от гарунского плена? - спросила Марго. Графиня желала поскорее сменить тему разговора.
- Да, - грустно кивнула Лисса. - Она была очень сильным человеком. Она всегда достигала поставленной перед собой цели, и она знала, чего на самом деле хочет. Она меня очень многому научила, и я иногда по ней скучаю, - тайя еще сильнее сжала солонку, в которой хранился прах сгоревшей волчицы.
- Расскажи мне о ней, - попросила Марго. В фургоне зазвучал тихий голос Лиссы, с горечью вспоминавшей события летних дней.
К вечеру Катар со своими людьми пересек по узкой заснеженной тропинке лес, у пределов которого заканчивались владения морийских дворян и разворачивались земли исконных южных племен русов и тонов. Повстанцы достигли первой деревни в чужих краях. Их встретили озабоченные лица землепашцев, обрабатывавших окрестные поля. Жители не оказывали сопротивления вторжению в свои дома вооруженных крестьян, но пополнить их припасы свежими овощами, вином и мясом не смогли. Староста пожаловался командиру отрядов, что сами тоны не запаслись на зиму достаточным количеством зерна из-за засухи, и даже предложил ему обыскать закрома и погреба в деревенских домах, откуда очевидно заранее была вынесена и перепрятана вся снедь.
Видия Дитрия тоны приветствовали с уважением и почтением. Для него освободили просторную избу, в которую были перенесены больные. Молодая вдова Бонни, оставшаяся после гибели мужа с пятилетним сынишкой, помогала Лиссе растопить печь и сготовить ужин, Марго присела возле своих пациентов, чтобы проверить насколько быстро они шли на поправку при помощи её чар. Видий за это время, наполнив неглубокий кувшин колодезной водой, с хвалебными словами, обращенными к великому Море, обошел деревенские дома и жителей, благословляя их на праведную жизнь.
Свет от костров озарял темное безлунное небо. За окнами теплой горницы раздавались мужские крики и ржание лошадей. Лисса поставила воду на огонь, чтобы собрать со стола и вымыть грязную посуду. Она устала и хотела поскорее устроиться на горячей печи, чтобы, наконец, провести ночь в месте, где не было морозных сквозняков и сырой земли под крышей шатра.
Малыш уже дремал на узкой лавке возле очага. Его мать должна была в эту ночь ночевать к своей свекрови, но прежде она указала Марго колодец и помогла наносить в избу воды. Смех и радостные крики солдат раздались под окнами, и входная дверь в невысокую прихожую с гулом распахнулась. Лисса замерла в ожидании. Она услышала задорный голос Марго:
- Так зовешь меня в подружки невесты? - звонко засмеялась ведьмочка. - Но это пока ещё ей решать.
В ответ тонко зазвенели серебряные колокольчики и заверещали мужские голоса.
- Ладно, ладно, - перекрикивала улюлюканье Марго. - Так и быть встречу настырных сватов. Только кто подтвердит честные намерения жениха?
Лисса сперва остолбенела, но после мигом прибрала на столе, быстрым движением стянула с головы косынку и поправила короткие золотистые кудряшки.
- С ними видий, фляги полные вина и пышные караваи, - заговорил Ланс, вернувшийся в солонку. - В общем, все как положено, чтобы посвататься к молодой девушке. Я так и знал, что он что-то замышляет...
В комнату, распевая песни, ввалилось полдюжины раскрасневшихся на морозе парней, за ними вошел Дитрий и смущенная Марго, поставившая в угол ведро с водой.
Море, Море, погляди!
Парня с девушкой свяжи!
Не расстаться им сто лет,
Будет званный нам обед.
Тайра, Тайра, погляди!
Ты им счастья наведи!
Пусть у пары молодой
Будет деток полон дом!
Сваты выкрикивали просьбы о благоденствии, богатстве, здравии молодой четы, обращаясь к богам, и приплясывали на ходу. Лисса с недоумением поглядывала на незваных гостей. Свадебные обряды в Тайраге происходили в совершенно другой манере, и девушка не представляла даже, как себя вести. Ланс оказался в восторге от разворачивавшегося гуляния, но его советы были бесполезны. Дух предупредил хозяйку, что ей придется или прогнать всех за порог, накликав на свою и так грешную голову гнев Моря, ибо его служители были неприкосновенны и их слова не подвергались сомнению, или стать женой настойчивого аманца.
- О, благословенная дочь Моря, - заговорил Дитрий, разбрызгивая по комнате воду с помощью пышного веника из сухих листьев. Воцарилась тишина, и все взоры устремились на сутулую фигуру видия и алое лицо смущенной невесты. - Обращаюсь к тебе от имени здравого, отважного и щедрого юноши, пожелавшего в божественном освящении водой позвать тебя в хозяйки своего дома. Он клянется перед лицом своих друзей, родичей и самого Моря, что будет тебя защищать, оберегать, кормить, дарить тебе детей и приносить в дом полную суму.
Видий продолжил перечислять достоинства мужа, а после его речь коснулась обязанностей молодой пары перед богами. Когда он замолчал, в комнате повисла назойливая тишина. Лисса вопросительно глядела на старика, надеясь, что он подскажет, что ей следовало предпринять.
- Наша девушка красна, работящая, умна и фигурой хороша, - громко заговорила Марго, выступая перед мужской компанией. Видимо, графине были хорошо известны крестьянские обычаи. Она приблизилась к Лиссе и закрыла её своей спиной. - Братья-сваты поглядели на товар, и в самом деле уж пора, жениха позвать сюда! А невесте и решать, можно ли такого брать себе в верные мужья, будет ей ли господин этот бога Моря сын!
В комнату вступил Юлан. В руках у него были зерна ячменя, которые он выбросил на пол к ногам девушек.
- А теперь невеста спляшет да при всем народе скажет, будет люб ли ей жених иль прогоним сватьев сих? - сказала Марго, поворачиваясь к Лиссе. - Обычно девушка отвечает: "Буду я тебе жена, буду я тебе верна", - шепнула она на ухо подруги.
- Можно ещё ответить примерно такими словами: "С глаз моих пойдите вон, Морю же я шлю поклон!", - усмехнулся в голове тайи Ланс.
Друзья Юлона опять заулюлюкали в ожидании ответа невесты, и лишь жених смиренно глядел на девушку.
- Я согласна, - запинаясь, тихо ответила Лисса. В углу закричал разбуженный ребенок, и комната зашумела радостными криками, хвалами видия, возносимыми к Морю, и стуком деревянных кружек, подносимых к полным флягам вина.
Наутро шествие колонны, возглавляемое немногочисленной конницей, продолжилось. Дорога то подымалась в гору, то спускалась в низину. Впереди простирались Срединные Холмы, неровная местность, покрывавшая всю территорию Рустанада. Лисса устало брела в конце строя. Её плечи отягощала сума, полная вещей и припасов. Вчерашний праздник закончился тем, что в фургоне появился новый больной, и тайя должна была идти пешком вместе с другими крестьянами, взявшимися за оружие, и их женами. Один из сватов Юлона до того равеселился, что решил сплясать для молодой пары на столе, откуда он кувырком свалился на пол, сломав позвоночник. Акробат лишился чувств, но очень скоро оказался под внимательной опекой Марго. Хотя, как подозревала Лисса, именно ведьмочка явилась причиной его травмы. Графиня пыталась усыпить малыша, который в отсутствии своей матери, заболтавшейся около соседского забора, ни на секунду не закрывал рот, а его плач не сочетался с радостными криками и жгучими объятиями свидетелей скорого появления новой молодой семьи. Без чар в этом деле скорее всего не обошлось, а также без их последствий.
С раннего утра Катар приказал собирать лагерь и продолжать движение на север. Это было непосильной задачей для молодцов, лихо отплясывавших несколько часов под звон колокольчиков. Лисса пыталась разглядеть в передних рядах Юлана и его друзей, хотя они, пожалуй, должны были тянуться в конце вооруженного отряда после того количества вина, что выпили за ночь. Сама же девушка не повторяла прошлого опыта, и её голова ясно припоминала все события первой в жизни помолвки. Теперь она уже не сомневалась, что будет иметь два мужа. Юлон станет по праву именоваться её первым супругом в следующее полнолуние, а до этого невесте было не положено разговаривать и видеться с женихом.
Неспешный ход, редкий снег и холодный ветер, дувший в лицо, давно уже испортили настроение Лиссы, но к этому добавил свою порцию Ланс. Дух как обычно разглагольствовал в голове девушки и пользовался тем, что она не могла ему ответить. Порой Лисса жалела, что Ланс не умел читать её мысли, через которые он бы давно уяснил, до чего ж опасно испытывать её молчание, болтая в присутствии других людей.
- Неужели нельзя было отказаться от свадьбы? Я понимаю, что для тайи очень тяжело быть героиней самых грязных сплетен, но это уже все равно не исправишь, а свадьба только добавит масла в огонь. И что нам теперь делать? Ведь через месяц мы уже должны быть в Миноре, а не идти под венец с довольно таки милым крестьянином. И ты ведь сама понимаешь, что свадьбы не будет, что ты от него убежишь, но надо было давать обещания, дарить человеку надежду?! Все женщины одинаковые! Ты выходишь замуж за одного, а сама мечтаешь совсем о другом. Я, конечно, рад был бы поверить словам гадалки, что очень скоро появлюсь на свет, но если это правда, то значит мне предстоит родиться от этого брака... с Юлоном. Я этого не планировал, Лисса. Так и быть я скажу тебе, что произошло той ночью: ничего. Он решил провести тебя до госпиталя, но спутал дорогу в темноте, и вы оказались возле солдатской палатки, где и заснули мигом на кровати. Ты еще по привычке решила раздеться. Вот и все. А ты вчера вспомнила о своей чести! ... Кстати, результатом всего минувшего смешного зрелища стало то, что я не углядел за Катаром и его советниками. А там, по-моему, разворачивались не менее важные события. Как мне кажется, наш главарь ожидал возвращения своих посланцев из ближнего тонского города Онтара, но они запаздывают. С утра он выслал новых разведчиков. А староста деревни убеждал Катара, что равнины впереди пусты и безопасны, и тоны будут рады воинам для защиты своих привилегий перед руссам. По мне, так нам лучше не выяснять, чем все это окончится. В ближайшее время нужно уходить от повстанцев и сворачивать к морю, чтобы в порту сесть на корабль. ... Да, я знаю, что в наших карманах монет уже не осталось, но ... Колдунам люди рады и без денег, правда, когда они не догадываются, что перед ними колдун и что он очаровывает их своей силой. ... Посмотри, а что там происходит впереди? Вроде бы все остановились, - с этими словами голос затих, и дух отправился за свежими известиями.
Вскоре всадник верхом на быстром жеребце пронесся вдоль рядов, выкрикивая приказ командира остановиться и приготовиться к нападению. В воздухе зазвучал боевой рог. К Лиссе подбежала недоумевавшая Марго. Далийка ехала на козлах рядом с видием, и всю дорогу выслушивала его наставления о служении Морю. Девушки недолго топтались на месте. Как и другие женщины, они стали устраивать временный привал. Марго увела впряженную лошадь с тропы на белую поляну и помогла Лиссе достать из фургона колышки, котелок, толстые холсты для того, чтобы соорудить шатер и развести около него костер. Мужчины же вынимали из ножен уже затупившееся и заржавевшее оружие и ровным строем продвигались далее по тропе через узкий пролесок, за которым дорога спускалась в широкую равнину.
Ланс появился, когда крестьяне почти скрылись с глаз своих жен и детей за редкими деревьями. Армия удалилась от хозяйки духа настолько, что он не мог более ничего услышать и увидеть.
- Что ж вы тут расселись? - возмущенным криком он объявил о своем возвращении. - Что вы за лекари, если оставили солдат погибать на поле боя, а сами укрываетесь в тылу! К тому же пропустите все зрелище, а без помощи колдуна или колдуньи оно окажется очень кровавым. Люди Катара принесли сообщение, что в нескольких лигах отсюда расположился отряд конников Рустанада, составленный из верных морийскому государю солдат, проходящих в стране военную службу, и призванный утихомирить спесь тонов. Видать, утром к ним пробрался гонец из деревни и рассказал о банде бунтарей. Так что долгожданная встреча с армией, пускай не более сотни всадников, уже за тем холмом.
Лисса шепнула Марго, что их присутствие нужнее не испуганным женщинам, ожидавшим подвигов мужей, а воинам, чьи мечи и дубинки вскоре обрушатся на солдат государя, и графиня мигом собрала походную сумку. Она прихватила чистые бинты, целебные снадобья, мази и травы, более нужные для отвода глаз, чем для исцеления колдовством. Девушки попрощались с видием и, получив его благословение, двинулись по засыпанной снегом дороге, истоптанной сотнями ног.
Панорама, открывавшаяся с пригорка, заросшего деревьями, была ослепительно красива. Снег блистал под солнечными лучами, на его белой поверхности черными пятнами расползались воины Катара. Марго выразила недовольство, наблюдая за распоряжениями командира. Внизу в долине в длинные, но неплотные ряды выстроилась пехота. Как докладывал указания комнадира Ланс, немногочисленные воины, сидевшие на лошадях, последовали за главарем, чтобы скрыться в низком овраге, откуда им следовало по условному знаку выскочить на подмогу.
- Кем он собирается останавливать противника?! - возмущалась колдунья. - Конница в один миг сметет этих бедняг, которых и пехотинцами нельзя назвать. У них даже копий нет, чтобы останавливать резвых лошадей, одни короткие мечи. А их защита? Ни доспехов, ни щитов, да ещё разбрелись по всей округе!
- Конечно, - вторил ей Ланс, - может на лошадях и получится остановить или хотя бы отвлечь государевых всадников, а там уж мечами рубить и колоть наездников. А здесь? Куда он уводит коней и их наездников? Катар думает, что сотня всадников испугается трехсот крестьян?
Перемещения в долине продолжались. Воины, с нетерпением предвкушавшие сражение, в долгом ожидании стали терять уверенность, силу и боевой пыл. Они замерзали на одном месте и со страхом поглядывали на горизонт.
С вершины противоположного холма примчался ещё один разведчик. По длинным развевавшимся волосам и красной куртке Лисса узнала в нем лесного разбойника Лаура. В тот же час из оврага зазвучал сигнал к готовности. Воины подняли вверх охотничьи луки, и едва перед ними показались быстрые кони, на которых восседали облаченные в кольчуги стражи государя, в воздух метнулись сотни стрел. Но, казалось, кони мчались быстрее них.
Как будто острый орлиный клюв ударил по хрупкой ветке. Строй повстанцев распался под молниеносным вторжением конников, которые, опустив свои высокие щиты, ловко орудовали длинными копьями. Лисса закричала от ужаса и страха. Она прикрыла рукой глаза, наполнившиеся слезами. Белая равнина покрывалась кровавыми телами, звон оружия и крики солдат заглушали ржание раненных лошадей и стоны умиравших людей.
- Ланс, сделай же что-то! - закричала Лисса. - Они ведь переубивают всех!
- Это слишком далеко, - мрачным голосом ответил дух. - Но где же подкрепление! Такими маневрами мы скоро тоже предстанем под острые копья!
Марго бросила тяжелую сумку и побежала вниз с холма. Она поскользнулась на снегу, скатившись мимо кустов в гущу битвы. Лисса, утирая руками слезы, кинулась следом за подругой. Она помогла ей подняться. Ведьмочка отряхнула свой плащ и отодвинулась от Лиссы. Она закинула голову вверх и закрыла на минуту глаза, как будто набирала мощь и силу синего безоблачного неба. Затем девушка прозрела, выбросив вперед руку. Она указывала в сторону десятка толкавшихся всадников, чьи кони уже перетоптали несчастных крестьян. Загремел гром, и яркая вспышка ударила в гущу, разбрасывая в стороны людей и животных. В этот момент заревел рог и из оврага выскочили повстанцы, чье количество явно уступало конникам Мории.
Но Катар, возглавлявший резервный отряд, даже не успел приблизиться к оборонявшимся на мечах воинам, а с лошадьми противника стали происходить странности, угодные, как посчитали многие, богам. Животные с бешеным криком поднимались на задние ноги, сбрасывая наездников, или падали наземь, придавливая тяжелым крупом людей.
Лисса потрясенно глядела на Марго, которая, не трогаясь с места, лишь переводила сверкавший взгляд от одного всадника к другому. Подоспевшие повстанцы с новыми силами набросились на противника. Длинные мечи разрубали деревянные копья, и вскоре воины из отряда государя попятились на испуганных животных назад. Отступление происходило в яростной борьбе. Предводитель войск, чей шлем увенчивали три белых пера, был зажат между озлобленными крестьянами, рубившими топорами и короткими саблями. Он затрубил в рог и в окружении подоспевших товарищей, ещё крепко державшихся в седле, помчался в сторону оврага, прорвавшись сквозь повстанцев, которые на поле битвы быстро потеряли строй и кинулись врассыпную.
Солнце уже закатывалось за горизонт. Вслед за беглецами отправился десяток вооруженных крестьян, некоторые из них оседлали непослушных вражеских коней. Распыленные первой победой и ещё не осознавая невосполнимые потери, повстанцы радостно обнимались и, не дожидаясь приказа командира, набросились на раненные и мертвые тела, валявшиеся на снегу, чтобы захватить оружие и доспехи. Но Катар быстро навел порядок в рядах, и мародеры получили по заслугам удары кнута по спине и шее.
Марго подхватила Лиссу за руку, едва началось бегство конников. Девушки поспешили к месту сражения, где лежали окровавленные тела солдат, многие из которых страдали и стонали от полученных ран. Графиня продолжила колдовать. Она быстро передвигалась среди побоища, сразу же отходя от тех, кому уже невозможно было помочь, и легко прикасаясь ко лбу ещё дышавших воинов, принося им успокоение и новые силы.
В спускавшихся сумерках с неба повалил снег. Лисса медленно ступала между мертвыми телами. Она доверяла Лансу, который мгновенно определял, была ли ещё надежда для павших солдат или нет. В долине уже разводили костры. Бойцы залечивали свои раны. К видию и его помощницам можно было обращаться лишь в самых тяжелых случаях. Лисса видела тонкую фигурку Марго, которая в нескольких шагах впереди исцеляла очередного вояку. Далийка помогала всем, независимо от того, на какой стороне он сражался. Плененных конников отправляли под стражей к шатру Катара, где многих уже усадили у костра и напоили горячим чаем. Лисса мечтала, чтобы такая участь поскорее настигла и ее. Девушка промерзла, она устала плакать от страшного вида смерти, развернувшейся под ногами.
Взгляд случайно остановился на солдате, в чью спину вошло длинное толстое копье. Красное зловещее пятно расползалось по коричневой куртке. Лиссе подумалось, что именно в такую одежду был одет её жених. Казалось, что вчерашний вечер и сватание случились несколько лет назад. Так долго она наблюдала за беспощадной бойней морийцев, что трудно было вернуться в воспоминания о мирном быте. Лисса нагнулась, чтобы перевернуть тело и прислушаться к груди солдата.
- Он отправился в пределы Моря, - тихо сказал Ланс.
Но девушка уже заглянула в лицо юного воина. Карие глаза остекленели, в них погас озорной огонек вольной молодости. Тайя прикрыла лицо и громко зарыдала. Перед ней лежал Юлон. Она вскочила и побежала к Марго.
- Марго, ты должна ... - всхлипывала Лисса. Она чуть не поскользнулась в луже крови на талом снегу. - Ты должна ему помочь! Марго!
Она затормошила подругу, которая замерла на коленях над ещё одним окровавленным телом.
- Спаси, спаси его, Марго! - девушка уже не сдерживала рыдания. Но графиня не трогалась с места.
- Я не могу, - холодно ответила ведьмочка. - Я не могу больше ничего для него сделать.
Марго сжимала в руках бледную ладонь солдата. Спустя минуты сквозь слезы Лисса разглядела знакомое лицо около ног ведьмочки. Острый меч рассек шею Клауса. Ланс сказал, что тот ещё дышал, но из-за большой потери крови ему уже не помогла бы и живая вода.
- Я очень тебя любила, Клаус, - Марго склонилась над лицом разбойника. - Ты был тогда еще мальчишкой. Прости, что не уберегла.
Она нежно поцеловала его в лоб, поднялась на ноги и подошла к следующему воину на красном снегу.