Шелепов Сергей Евгеньевич : другие произведения.

Ночь июльская румяна...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Ночь июльская румяна
   навела на небосвод.
   Я прощаюсь с Несмеяной
   у некрашенных ворот.
  
   Взглядом взгляд, руками руки
   удержать пытаюсь я.
   Ночь прошла, весь день в разлуке
   грустно быть, любовь моя.
  
   Но, лишь выльется с закатом
   на деревню тишина
   буду ждать тебя из хаты
   под березкой у гумна.
  
   Ты придешь к березе нашей,
   я ж глаза тебе рукой
   вдруг зажму. Ты скажешь: "Саша...
   Нет, Сережка - вот чумной".
  
   Я прощу тебя за Сашу,
   лишь в глаза твои взгляну.
   Нет милей тебя, нет краше.
   Я навек в твоем плену.
  
   Этот плен дороже славы,
   всех сокровищ и побед.
   Только вот... Прости, устал я
   у ворот встречать рассвет.
  
   Ночь прошла и, как в дурмане,
   разорались петухи.
   Осмелев, у Несмеяны
   я прошу ее руки....
  
  
  
   За пеленой холодного дождя
      остались дни разгульного веселья,
      сомнений, грусти, жуткого похмелья -
      всего того, что душу бередя,
      лишает сна, но с первою капелью
      душа проснется, как покинет келью,
      вернется, будто на круги своя.
     
      И вновь безумье половодья
      мой полонит дырявый челн.
      В нем я несусь по воле волн
      туда, где радость от свободы,
      где верою мой дух силен,
      где звезды видно даже днем,
      где долог миг, но кратки годы....
     
      Там дни неспешной чередой
      текут, как речка под угором,
      туда, где не бывает горя,
      где под высокою сосной
      приют найду, и листьев шорох
      поведает в ночную пору
      мне сказы стороны родной
     
      В веках утерянная быль
      откроется мне в дивных сказах.
      Услышу и увижу сразу
      плач, дыма черные клубы
      над городами и проказы
      орды степной и Стеньки Рази,
      как в зеркале живой воды.
     
      Из леса выйдет, будто наяву,
      князь-богатырь в шеломе златом,
      певец бродячий в зипуне заплатном.
      И дева в белом на крутом яру
      свой взор печальный устремит куда то -
      то ль к небесам, то ли к закату
      во след ушедшей рати на войну....
     
      О! Диво! Диво спящей дреми!
      Не спится мне у тлеющей нудьи -
      тому виной, что бешено в груди
      забилось сердце от ночных видений,
      чуть жутковатых ночи посреди,
      но так желанны мне они,
      как первые любви волненья....
     
      Князь удалой снял золоченый шлем.
      Мне протянул - померяй, мол, Петруша.
      - Великоват, тяжел. Сними и слушай.
      Силен будь не мечом, а тем,
      чтоб не иметь его, идущи.
      Им поразишь врагов, но все же лучше
      с друзьями жить, что поделЯтся всем.
     
      - А кто вы, князь? В какие времена
      явились в мир подлунный этот?
      Я долго ждал на свой вопрос ответа.
      И уж подумал, не моя ль вина,
      что князь умолк. Но, видимо, по свету
      он столько странствовал, что счёту нету
      подковам стертым у его коня.
     
      - Я не считал года свои.
      Зачем, коли им не подвластен?
      В бессмертьи, скажешь, может счастье?
      Пусть так. Но что ни говори,
      устал спасать Русь от напастей,
      стоять на рубежах опасных
      из века в век. И в темь. И в дни
     
      Князь, помолчав, продолжил речь.
      - Я мог бы многое поведать
      о пораженьях и своих победах;
      о том, как в вековом костре
      горела Русь, но пусть беседу
      Баян продолжит, где б я не был,
      он шел со мною, а не встречь
     
      ... Тут за рекой в глухой деревне
      петух пропел, за ним другой.
      Кончалась ночь, и под сосной
      нарушилось речей теченье.
      Исчезла дева в дымке над водой.
      Баян, вслед князь, как дух лесной,
      пропали с ветра дуновеньем.
     
      Нудья же теплилась едва.
      И от реки тянуло стужей.
      Мне показалось, занедужил
      я . От видений голова,
      как после грохота оружья
      и, будто сдавлена окружьем,
      была ни жИва, ни мертва.
     
      Светало. Сонная река
      звала невиданным уловом.
      Но после бдения ночного
      (пусть мне к нему не привыкать)
      ко сну клонило, и немного
      вздремнул, решив, что ныньче клева
      не будет, знать, наверняка.
     
      Проспал я безвозвратно зорьку.
      И, как ни жаль, пора домой.
      Забота, как перед женой
      мне отчитаться, что без толку
      сидел над речкой, как чумной,
      ждал клева, а про бред ночной
      потом признаюсь втихомолку....
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Слышанное где-то...
     
      Сопки нахохлились елями острыми,
      в ветках заснеженных вьюгу пленя.
      Зимней дорогой, вонзаясь полозьями,
      сани, скользя, догоняют коня.
     
      В пух белоснежья деревья упрятало.
      День поглотили сумёты и мгла.
      Тень дремоты на лицо конопатое
      светлой улыбкой младенца легла.
     
      Волком подкралися сумерки ранние.
      Дремлет, подвыпив, уставший ездок.
      Конь тихо всхрипнул у сельской окраины,
      чуя родного подворья дымок.
     
      Свет и покой излучают окошки.
      Скрипнули тихо ступеньки крыльца.
      За сердце взялась жена понарошку,
      кинулись дети на шею отца....
     
      Время идиллии рушит без жалости -
      спился ездок, загоняли коня.
      Избы, осев, почернели от старости,
      помнят умерших, живых не кляня....
  
  
  
  
  
   За далекий бугор провалилась заря,
   росы пали в луга, травы посеребря.
   И затих в ожиданье березовый лес
   то ли ясного дня, то ль полночных чудес.
  
   Прячет летняя ночь и любовь и грехи,
   пробуждая мечты вдруг годам вопреки.
   Только сердце щемит, будто давит плита,
   тем, что жизнь коротка и не так прожита.....
  
  
     
  
   Басня-предисловие к рассказу "Артель дураков"


Вот раз надумало зверьё
в лесной глуши копать норьё.
И - то ли в шутку, то ль со зла
"Бугром" поставили Козла.

Лисице выпало вести
учет - куда и что везти.
Всем зайцам дали по кайлу.
Портфель - один, его Козлу...

Медведь лохмат и неказист
в артельке он геодезист.
Кроты все в касках с фонарём
норьё копают днём с огнём.

Козёл-бугор руководит -
денёчки дрыхнет, ночью спит.
И только зайцы да кроты
ишачат аж то темноты.

Артелька пашет месяц, два.
Рабсила ползает едва
и ропщет: деньги, мол, нужны
для всякой жизненной нужды.
  
   вст
  
Пришлось Лисе Козла будить
средь бела дня, чтоб доложить
о том, что зайцы и кроты
дошли до крайней борзоты.

Козёл, дослушавши доклад,
зевнул: "Лиса, составь наряд.
На всех и зайцев, и кротов.
чтоб их оставить без портов.

Ишь, вздумали мне бунтовать.
Я к ногтю их, ядрёна мать!
Еще ты Мишке укажи....
Он где сейчас? В теньке лежит?

Как смел!?" Медведю ли до сна?
С него отчёт трясет казна -
сколь на горА далА грунта
лесная эта босота.

Сидит, шурумкает медведь.
Ему считать, что песню петь.
   Всё расписал и всё учёл -
НОРУ КОПАЛ ОДИН КОЗЁЛ.

И вот построено норьё.
На митинг собралось зверьё.
Там чествовали, как орла,
Героя ройтруда Козла.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"