На столе лежала книга. Книга для записей. Общая, то есть ничья, толстая книга. Судя по виду, она лежала здесь давно. Ее коричневый корешок был сильно потрепан и из него неприлично торчали белые нитки. Такая же неприятная ситуация была и с углами этой книги. А уж если бы кто вздумал не просто написать в нее и отойти, а перевернуть, хоть раз перевернуть и посмотреть на обложку, то безо всякого удивления обнаружил бы, что она местами сильно потерлась, побелела и стала не насыщенно-коричневого цвета, а бежевого, с лохмотьями нитей, с грубыми катышками. Поистине книга лежала на столе давно. Кто ее положит туда я не знаю. Наверное, кто-то посчитал уместным, что в библиотеке должна лежать такая книга, в которую каждый сможет писать. Ведь в библиотеке люди часто задаются самыми разными вопросами, и в тоже время, именно в этом храме, построенном самими простыми, но благодарными своим великим богам и Учителям людьми, они находят ответы. Это все так просто, и понятно, что кому-то, без сомнения не глупому, пришло в голову положить на отдельный круглый лакированный стол эту толщенную книгу.
Когда-то она была пуста и молода, но шли годы, шли люди, бесконечной вереницей алкающих знания. Шли, проходили мимо, читали, думали, а, уходя писали.
Например, в ней есть такие записи: "Всякий оркестр, лучше любого самостоятельного инструмента. Но лучше ли каждое общество отдельного человека? Надо подумать", сделанные фиолетовыми чернилами ручкой с явно плохим пером. Или вот синей, а снизу клякса, так что и не дочитать: "Ум - сила, но и слабость, и чтоб сделать его абсолютной силой необходимо...".
В этой старой и безо всяких претензий на модность книге собранны самые разные мнения, самых разных людей. Некоторые жалуются, некоторые рассуждают, некоторые пишут администрации библиотеки о бесконечных очередях и просят открыть еще одно окно приема заявок. Одним словом, книга эта - суть вечно живое человеческое общение.
Случается, что кто-то спросил, просто спросил Вечность, о том, что ему вдруг показалось сомнительным в этом стремительно меняющемся мире, и ушел. А через какое-то время, кто-то ответил. Интересно, конечно, узнал ли человек задавший вопрос об ответе, посланном ему Вселенной или нет. Или он сырой так и ходит под дождем и не знает, какая из двух зол приятнее. Да, вопросы пишут люди не глупые, это факт. Не стану говорить о людях утверждающих, потому что по-всякому бывает. Утверждать, конечно, проще. Но опять таки, утверждать проще людям или действительно уверенным или глупым. В общем, сложно это. Так и запишу в книге свой вопрос: "Что мудрее: не иметь вопросов или не иметь ответов?" Вдруг, и мне Вселенная пошлет того, кто знает.
Интересно, чем больше я ее читаю, тем сложнее мне верить, что писали это разные люди. Словоформы текут бесконечным потоком, от одного непростого вопроса к другому, от одного печального опыта к следующему, от боли и непонимания к вере и прозрению, и мне кажется, да нет же, я уверена, что писал это один человек. Один. Странная, шальная мысль, глупая тем, что я точно знаю, что делали это сотни, подходя к этому круглому столу со своей ручкой и проблемами, но я ей верю. Потому что разум, потому что разум, потому что разум - это сила, способная только соединять.
Нет, не надо мне приводить в пример спорящих с пеной у рта ученых, нет, это не тот разум. Разум, на который я поставила все что имею - понимание. Ничем не ограниченное понимание.
В этой старой, как ничто другое попадавшее мне в руки книге, писал только один человек - Мудрец.