Вечер, уже стемнело. Холодно. Вторые сутки шел дождь. Семен шел по Пролетарской улице к своему дому. Он еще не решил, будет ли заходить внутрь, потому как считал, что существует определенный риск найти там новые неприятности от своих старых знакомых. Руки держал в карманах куртки, лицо выражало одновременно усталость, грусть и работу мысли.
После "побега", что он "совершил" вместе с Валерой из Улья около недели назад, жизнь Семена продолжала меняться. Не оставляло ощущение, что кто-то наблюдает со стороны, следит. Все время. Постоянно. Очень гнетущее чувство. Через нужных людей удалось выяснить, что журналиста Ивана Кляузу закрыли на принудительное лечение в психиатрической клинике "Eggs of Lizard", недавно открытой в пригороде. Говорят, он сошел с ума и все время бредит. Говорят, до госпитализации он убил несколько человек. Будто бы вырезал целую семью, с маленьким ребенком. Что директора одного из ТРЦ, к которому Кляуза пришел якобы брать интервью, до сих пор не могут разыскать. Подозревают, что он тоже того ... Еще он избил нового ухажора своей бывшей, когда ни с того ни с сего ворвался в ее квартиру. Да много еще чего говорят.
Небо пасмурное, наверное, если бы не тучи, то были бы уже видны звезды. Возвращаться в то место, где они обосновались с Валерием, не хотелось, хоть тот и оказался, что называется своим парнем. Пипетка прошел мимо дома, где он еще совсем недавно жил, прошел мимо магазинов, развлекательных заведений, жилых домов и больницы, мимо сквера, за темными очертаниями деревьев которого виднелась одинокая луковка церкви. Семен шел куда глаза глядят, - Что-то не складывается. Что-то я пропустил, - думал он, - что-то я пропустил.
На него тоже глядели глаза. Сменившись с дежурства, обладатель этих глаз, заперся в кабинете, раскрыл на столе объемную папку. Это был не кто иной, как Ефремов Георгий Александрович. Именно так он представился Семену при их первой встрече (для Семена первой). Георгий Александрович достал из встроенного ящика потрепанный журнал, раскрыл его и стал делать необходимые записи. Когда-то он по доброй воле включился в проект, который казался абсолютно фантастическим, если не полностью оторванным от жизни. О самом существовании проекта мало кто знал даже из коллег Ефремова. Большинству из тех, кому предложили участвовать в нем, это казалось, если не абсолютным карьерным самоубийством, то бесперспективным занятием точно. Однако существенные денежные надбавки, льготная выслуга, да и другие бонусы так сказать, которые гарантировались его участникам, сыграли свою роль, Георгий Александрович включился в проект. Идея его была в том, чтобы подготовить ударный отряд спецов, которые смогли бы противостоять принципиально новой угрозе. Для подготовки этой самой группы разработана программа подготовки. Интересно кем. Очень жесткая и длительная программа. Применяются психологическое и даже медикаментозное воздействия, какие-то древние шарлатантские практики в миксе с новейшими разработками. Из тысяч претендентов отбор прошли не более десяти кандидатов. Георгия Александровича жгла совесть. Он расстегнул ворот рубашки, достал из шкафа початую бутылку дорогого виски и налил в стакан. Выпил, поморщился, поставил стакан обратно. Давно он такого не испытывал. Совесть. Люди десятками, сотнями теряли рассудок. Эвтаназия стала обычным делом применительно к тем, кто не прошел отбор. Вернуться к нормальной жизни после такого никто бы из них не смог. И никакого ощутимого результата. Перспективных всего четверо, если считать этого хакера-громилу. Георгий Александрович закончил писать и еще раз стал не торопясь перелистывать страницы раскрытой папки. Вот фотография Семена Орлова до начала работы с ним, а вот уже после его обработки. Мда, как же люди меняются. Орлов совсем разучился улыбаться. Дальше пошли справки, выписки, вся информация о каждом шаге Орлова, о каждой его встрече, звонке, его реакциях на те или иные факторы. Ефремов откинулся на стул и небрежно захлопнул папку, оставив на столе последние фотографии. К черту все это. Грустно посмотрел на бутылку. Больше нельзя, а то опять начнется. Георгий Александрович с недавних пор стал подозревать, что иногда он подвержен приступам белой горячки. Он мог объяснить по-другому то, что с ним происходит, свои видения, галлюцинации, но боялся. Боялся признаться сам себе. - Лучше уж так. Лучше они, чем я, - так он думал, - Но что-то мы не заметили. Что-то мы упустили. Недооценили.
Кляуза был полностью обездвижен. Его тело плотно облегала некая материя, так плотно, что она делала невозможным любое движение. Он не помнил, когда его переодели. На лице чувствовалась тяжесть, будто на него одели маску. Иван лежал и смотрел вверх в единственное окошко, полусферической формы. Он понял, что находится в герметичной капсуле. Тишина. Похоже, что звуки извне внутрь не проникали. Из окошка было видно, что выше в потолке находится еще одно большое круглое окно, и через него видно небо. Судя по нему сейчас глубокая ночь. От окна потолок плавно переходил в высокие стены, образуя купол. Получалось, что капсула находилась прямо по его центру. Вдоль стен параллельно полу в несколько рядов шли сплошные затемненные окна. Иван потерял счет времени, не знал, сколько прошло часов или дней. Но это было ему неинтересно. Он не понимал, как так могло получиться, что он оказался здесь. Он сошел с ума? Да или нет? Черти? Он убийца? Черти, бесы. Да? Нет? Что произошло? А это происходило? Или это лишь игры больного разума? Самообман? Бастет. Воро. Почему?
Сегмент одного из окон ярко осветился, и Иван увидел в нем знакомый силуэт человека. Точно можно было различить шляпу-котелок. Иван напряг зрение, а может, помогло то, что освещение пришло в норму, и теперь мог отчетливо видеть Сендмена, который в знак приветствия приподнял шляпу.
- Милейший, мы снова свиделись! - Сендмен широко улыбался.
Иван хотел ответить, но, к своему удивлению, не мог произнести ни слова.
- Ах, не старайтесь, милейший. К чему все это? - Сендмен театрально изобразил сочувствие и приложил шляпу к груди, - Я понимаю, столько вопросов. Отчаяние! - поднял глаза к небу, - Ах-ах!
Из-за спины Сендмена вышел еще один человек и встал справа от него. Это был Воро.
- Теперь, милейший, я надеюсь, мозаика для вас сложилась, и многие ваши вопросы разрешились.
Кляуза внимательно смотрел на фигуры в освещенном окне. Сказать, что он был зол - не сказать ничего. С самого начала им управляли. Его вели к этой ловушке, а он как идиот делал все для того, чтобы оказаться в том состоянии, в котором он сейчас пребывал. Ишак.
- Да, - продолжал Сендмен, - С вами сложно не согласиться. Вы считаете себя виновником вашего положения, и это правильно. Ведь с самого начала вашего пути вы знали, что будете играть на чужом поле. Вы доверились силе, которая сделала вам предложение. Доверились личности. Личности со своими интересами, со своей волей. Слепо доверились. Неужели вы не задумывались над тем обстоятельством, что вас, в буквальном смысле тащили по этому пути, вам подкидывали станции. Выбор то у вас был не велик. Но у человека всегда есть выбор, даже когда говорят, что его у него нет. Вы сами пустили эту силу к себе. Помните, вас предупреждали о необходимости иметь собственную волю? Помните? И где она теперь, ваша воля?
- Ты тот, - в разговор вступил Воро, - кто подошел нам по ряду показателей. Почти вся информация, которой я тебя снабдил, соответствует действительности. Ты прошел путь. Пусть в результате ты пришел совсем не туда, куда рассчитывал. А собственно, куда ты рассчитывал? - Воро в отличие от Сендмена, выглядел более чем серьезным и сосредоточенным, - То-то и оно... Я предупреждал, что не стоит так быстро сходиться с неизвестным.
- Так я все-таки был нужен? Для чего? - Иван старался по возможности размышлять.
- Для пирамиды, разумеется, - Воро облокотился не то об окно, не то о перила или подоконник, - Тебе же говорили, что для ее запуска нужна энергия, мощный импульс. И это правда.
- Я вынужден вас оставить ненадолго, - с этими словами Сендмен отошел в сторону, и Иван не мог его теперь видеть. Однако секундой позже Кляуза увидел, как за спиной Воро показался краешек фиолетового вихря, по которому из его глубин появлялись темные силуэты. Подручные Сендмена, песочного человека, выходили в город на очередную охоту.
- Но поглотить это импульс, впитать его и дать жизнь пирамиде может только ее сердце. Настоящее живое сердце. Заранее подготовленное, открытое.
Иван внимательно вглядывался в лицо Воро, он уже знал, что тот сейчас скажет, знал и боялся.
- И сердцем этой пирамиды будешь ты.
Сендмен вернулся, - Вы только подумайте, вы получите настоящее бессмертие. Пока будете жить вы будет жить пирамида. И наоборот. Да, не ахти какое, но существование. И заметьте, милейший, небесполезное, - достал из кармана часы, - Однако, милейший, время, - захлопнул крышку часов, продолжая широко улыбаться. Окно снова стало непроницаемым.
В капсулу ударил столб фиолетового света, который густо заполнил все пространство. Дыхание сперло. Каждую клетку организма пронзила боль.
- Я не знала, что это будет так серьезно, - Лилитина выглядела несколько подавлено и растеряно, по щекам текли слезы, - Можно все вернуть. Обратно.
Седмен посмотрел на нее, приподнял тростью краешек своей шляпы, - Вернуть? Странная вы мадемуазель, милейшая. Вы же сами указали нам на него. И в накладе не остались, - и направился дальше в узкий коридор, чтобы затем войти в просторные залы ТРЦ "Многогранник", которые были бы более уместны для какого-нибудь дворца или храма.
- Мы более не нуждаемся в ваших услугах, Светлана, - Воро хотел направится за Сендменом, но остановился, - Я удивляюсь вам. Вы же хотели денег. Вы их получили. Вы хотели открыть в себе скрытые, как вы выражались, способности. Вы и это получили. Что же вас не устраивает? Все условия сделки соблюдены.
- Я передумала! Я не хочу! Я не понимала! - Лилитина уронила голову и закрыла лицо руками, - Я что-то упустила ...
- Кого-то... Вы с головой кидаетесь в самообман, в придуманные вами вещи. И всегда все вы упускаете Кого-то, - не считая нужным объяснять далее, Воро ушел в коридор, в котором ранее скрылся Сендмен.