СКАЗ 1. СКАЗАНИЕ ПРО ОЗЕРО УВИЛЬДЫ
Давно это было. И там, где теперь разлилось широкое озеро Увильды, был маленький и очень спокойный ручеёк Увильдинка. И настолько этот ручеёк был мал, что в нём жила всего лишь одна рыба. Эта рыба была необычайно красива, и её никто не осмеливался ловить. Иногда приезжали дети из ближайшей деревни, чтобы поиграть с ней, ведь эта рыба была совсем не похожа на обыкновенную речную рыбу - она казалась совсем ручной и резвилась в воде, переливаясь чешуёй, забавляя ребят. Они ласково звали эту рыбу Увелькой, но никто из них не мог догадаться, что каждую ночь, когда все спали, она превращалась из рыбы с голубой чешуёй и розовыми плавниками в красивую девушку, и выходила на берег в голубом платье и в розовых туфельках. Увелька подходила к высокой траве, растущей по берегу ручья, и брала маленькую лодку, которая была надёжно спрятана в ней от людских глаз. Она садилась в неё и плыла по ручейку до самого его узкого места. Там девушка выходила из лодки и лёгкой походкой шла к лесному ущелью, где стояла невысокая скала, в которой был едва заметен вход в пещеру, заваленный змеевиком. Вниз опускались ступени из камней. Она зажигала свечу и медленно спускалась вниз, стараясь не нарушить покой тихой пещеры. Лестница приводила к старой деревянной скрипучей двери. Девушка аккуратно открывала эту дверь и доставала из-под лавки, стоящей около двери, маленький сундук. Она бережно брала его и садилась на стоящий рядом стул, чтобы открыть крышку этого сундука. Когда она это делала, зал пещеры наполнялся светом, идущим из сундука - столько было в нём драгоценностей!
Девушка перебирала камни, играя и любуясь ими, но взять с собой один, даже самый маленький камушек девушка-раба не могла. Сундук принадлежал её тёте - Хозяйке Медной Горы, которая, однажды разгневавшись на свою маленькую и шаловливую родственницу Увельку, которая по нечаянности взяла с собой поиграть голубой с розовыми прожилками переливающийся камушек и потеряла его, превратила её в рыбу. Лишь иногда она позволяла ей снова принимать человеческий облик, чтобы та могла поиграть её сокровищами, и только на это самое время. С тех пор девушка всегда помнила строжайщий запрет - ничего не уносить из пещеры .
Как-то раз, когда она по привычке перебирала красивые камни, ей захотелось узнать - что лежит на самом дне сундука. Она стала выкладывать на стол горсть за гостью камни, пока сундук не опустел. И вот в самом уголке сундука она увидела закатившуюся голубую восковую бусинку. Эта бусинка очень понравилась Увельке своей скромностью, потому что от блеска камней у девушки-рыбы даже заслезились глаза. Увелька стала ею играть - то она катала её по столу, то внимательно рассматривала, и ей казалось, что она летит, и навстречу ей дует свежий весенний ветер, а в руках она несёт букет нежно-голубых подснежников. И так, заигравшись этой бусинкой, девушка снова забыла запрет своей своенравной тёти. Крепко зажав её в кулаке мечтая о чуде - снова стать обыкновенной девушкой, Увелька пошла к выходу из пещеры. Но вот беда - вдруг в горячих руках девушки восковая бусинка начала таять, превращаясь из воска в воду. Воды становилась всё больше и больше, и она превратилась в целый поток. Он захлестнул Увельку, и она снова начала превращаться в рыбу - руки её превратились в плавники, тело уменьшилось и покрылось чешуёй, а аккуратные ножки превратились в розовый хвост. Этот поток вынес её из пещеры, и они вместе - девушка-рыба и холодная вода понеслись дальше. Берега тесного ручья начали расширяться, бурные потоки воды затапливали всё кругом, захватывая на своём пути встречавшиеся маленькие озёра. Вместе с течением бурного потока и сверкающей своей чешуёй голубой рыбой, из этих озерков устремлялись косяки больших и маленьких рыб.
Но понемногу гневные волны успокоились, и вместо маленького тесного ручейка Увильдинки, в котором жила всего лишь одна рыба, образовалось большое озеро со студёной водой, в котором нашлось место для множества рыб - озеро Увильды.
Но только с тех пор голубая рыбина уже никогда не превращалась в девушку. По велению Хозяйки Медной Горы она осталась рыбой навечно.
Бывает, над поверхность озера вдруг взметнётся фонтан брызг - видно, девушка хочет вырваться из своего плена. И все, кто видит этот фонтан, стоят, зачарованные зрелищем, и удивляются рыбьим хороводам, которые устраивают подводные жители этого удивительно красивого озера с живой водой.
СКАЗ 2. СОБАЧИЙ НОС
А замечали ли вы, что у нас, на Урале, у всех собак со светлой шерстью нос удивительной окраски - розовый с чёрными прожилками, ну совсем как камень родонит?
- Нет? Ну, тогда я вам расскажу эту историю.
Жила в одном небольшом горном посёлке семья. Детей было много - мал- мала меньше, а хозяин один. Промышлял он каменьям, найдёт - продаст в лавку купцам, тем и кормит семью. Да не часто попадали ему драгоценные камни, всё больше встречалась обыкновенная серая порода.
Жила ещё на их дворе собака - вся белая, только на задней левой лапе было рыжее пятно. Лаяла она на всех, за то и прозвали её Лайкой. Собака была умной. Ела она достаточно мало - и детям-то немного доставалось, и часто была голодной, но старалась всё же всегда угодить и услужить своему хозяину. Однажды, когда был в посёлке праздник, в доме не оказалось ничего вкусного - только чёрный хлеб да пустая вода. Дети ходили с поникшими головами, а самая маленькая девочка сидела на лавке и плакала. Глядя на девочку, которую собака очень любили, Лайка задумалась:
- Чем бы помочь?
И тут она увидела маленький кусочек уголька на полу у печки. Он чем-то был похож на камень-самоцвет, на который Лайка наткнулась уже давно, ещё когда была щенком. Тогда хозяин очень хвалил собаку, она это помнила.
От радости собака взвизгнула, побежала во двор, пригнула свой нос к земле, и стала нюхать, нюхать, нюхать. Внезапно она побежала вперёд, как будто её что-то позвало. Её нос наткнулся на что-то холодное и достаточно объёмное. Она потрогала это 'что-то' лапой. Лапе тоже стало холодно. Это 'что-то' было глубоко всажено в землю, и собака начала рыть. Она рыла долго, но камень не поддавался. Она начала рыть с другого бока, и 'что-то' неизвестное начало шататься. Наконец, собака смогла схватить его зубами и вытащила из земли. Это был камень. Она лизнула его на вкус, но он ей не понравился. Камень был тяжёлый. Но все её собачьи чувства подсказывали, что надо показать этот камень хозяину. Лайка очень любила, когда её хвалят, а это случалось нечасто.
- Не упустить бы шанс, - подумала она.
Лайка собралась с силами, и начала толкать этот камень носом, совсем не подозревая, что на носу отпечатывается рисунок с камня.
Вот наконец-то показался и дом. Лайка заливисто залаяла, будто требуя, чтобы хозяин открыл её дверь.
- Чего это ты разлаялась, - крикнул ей хозяин. - Дети давно спят, ещё разбудишь их!
Но Лайка только залаяла ещё громче. Хозяин снова открыл дверь.
- Тише, тише!
Он хотел снова поругать собаку, но тут увидел, что она что-то проталкивает носом в дверь. Хозяин поднял камень, поднёс его к свету, и от неожиданности даже ахнул - в руках он держал прекрасного рисунка камень-родонит.
- Ай да собака, ай да Лайка! Вот добыча так добыча! Сдам завтра камень, будет детям праздник!
- Ну, признавайся, дружище, где камешек-то добыла, - обратился он к собаке.
Собака залаяла, как бы приглашая хозяина следовать за ней. Сначала хозяин не понял, но потом увидел, что собака явно показывала лапой в сторону леса и виляла хвостом. Оделся хозяин в то, что под руку попалось, взял лопату да ведро, и последовал за собакой. Лайка бежала по лесной тропинке так быстро, что хозяин едва поспевал за ней. Лайка узнала и привела его на то место, где она откопала камешек. Она громко залаяла и начала крутиться на одном месте, царапать землю, точно указываю хозяину, что нужно что-то делать.
Они вместе начали рыть землю, но ничего больше не нашли. Однако собака всё равно волновалась, затем она села и принюхалась. Почуяв какой-то запах, она завыла и побежала вглубь леса. Хозяин - за ней. Уже начало темнеть, и под ногами ничего не было видно.
- Куда ведёшь меня, Лайка, - спросил хозяин . - Уже и дороги-то нет.
А Лайка всё продолжала бежать. Вслед ней, сквозь кусты, пробирался и хозяин. Неожиданно собака упала, будто бы споткнулась обо что-то твёрдое. Хозяин тоже остановился.
- Что с тобой, Лайка? - наклонился он.
Собака начала тихонечко выть и тыкаться носом о свои лапы. Вначале хозяин подумал, что собака истёрла свои лапы, и теперь не может бежать. Он сломил две веточки и зажёг их, чтобы осмотреть лапы собаки. Но собака уткнулась мимо лап в самую землю.
Хозяин опустился пониже на колени, и тут его осенило. Он взял лопату и начал копать. Собака, как будто бы помогая ему, рыла землю лапами и носом. И тут ей нос опять наткнулся на что-то холодное. Собака потрогала лапой, радостно и громко залаяла и завиляла хвостом. Она вновь почуяла уже знакомый ей запах какого-то камня, за который её так похвалили хозяин. Она дёрнула зубами хозяина за штаны. Он отбросил лопату и лучинкой осветил это самое место, в которое носом уткнулась собака. И тут он увидел большой родонит.
- Лайка, ты просто умница! - потрепал он собаку. Купим завтра мяска, а тебе косточка достанется!
Услышав слово "косточка", которое Лайка принимала как огромную благодарность, она начала с восторгом рыть землю. Из-под её лап отскочил маленький камушек родонит. Снова она задела носом что-то холодное, и хозяину под его руку. Снова хозяин похвалил Лайку, а она продолжала носиться по лесу и лаять. Хозяин взял ведро с камнями и подошёл к тому месту, где опять лаяла собака. Он увидел небольшой камушек.
Вначале попадались маленькие родониты. Хозяин собирал их руками. Но потом он снова увидел большой камень. Взял он лопату в руки и начал откапывать камень. На сей раз он удался в два раза больше первого. У хозяина разгорелись глаза.
- Не знаю, как и благодарить тебя, - растерянно говорил хозяин. Он не мог поверить своим глазам и открывшейся ему удачей. Чтобы поднять этот камень, ему потребовалось двойное усилие. Собака, как могла, подталкивала ему камень своим носом, чтобы вытащить большой предмет.
Наконец, они вытащили камень и положили его в ведро. Ведро оказалось полным.
- Ну что, отнесём добычу домой, - сказал хозяин.
- Да смотри, никому это место не показывай!
Лайка махнула хвостом, как бы соглашаясь с ним. С тяжёлым грузом, медленно передвигаясь, уже только к самому утру дошли они до дома. Когда они уже стояли на родном крыльце, пот с хозяина лил ручьём. Собака тоже легла, совсем обессилев.
Последнее, что могла сделать собака, - разве что полаять чтобы хозяйка открыла дверь - у хозяина от тяжести руки не поднимались, чтобы постучать в двери
- Господи! Что с вами, сказала хозяйка, которая очень волновалась.
- Дети всю ночь не спали, ждали вас! Где же вы были?
Хозяин молча показал на ведро. Его жена так и присела - ей показалось, что все это она видит во сне. Увидев столько камней-родонитов, она удивлённо спросила:
- Где это вы нашли такой клад?
У хозяина не хватало слов. Сказать, что он сам нашёл - жена может похвастать своим подругам, а те разболтают мужьям .Сказать, что собака нашла - не поверит, а ему вовсе не хотелось собаку обижать. Подумав, он рассказал всё же, как на самом деле было, да велел никому не рассказывать про родонитовую жилу.
Спрятали они ведро под кровать, а, посовещавшись, решили они камни сдавать не сразу, чтобы не привлечь внимания к свалившемуся богатству, а делать это потихоньку.
Так продолжалось всю весну. Ночью хозяин с собакой ходили за камушками, а потом сдавали их.
Стали жить они безбедно. Мяско на жаркое стало появляться на их столе, а собаке доставался лакомый кусочек - косточка. Но вот нос у собаки стал такой же разноцветный, как и камень-родонит.
Удивлялись все вокруг, а хозяин, отшучиваясь, говорил, что эти камни падают из собачьего носа.
- Потрогайте-ка нос Лайки, - говорил он, - нос
холодный, да и расцветки такой.
Всем хотелось заиметь такую собаку, но сколько ни упрашивали продать её, хозяин не соглашался. Да и сама собака служила ему верой и правдой.
Но вот в первые летние дни собака ощенилась. Удивительное дело - но они были такой же светлой окраски, как их мать, и с такими же розовыми ноcами с чёрными прожилками. Когда щенята подросли, их раздали соседям. Служили они им верно, и от них тоже народились такие же славные и трудолюбивые щенята.
С тех самых пор, у всех собак на Урале со светлой окраской носы похожи на камень-родонит.
СКАЗ 3. МЕДНАЯ КОШЕЧКА
Давно это было. Славились горы на Урале медной рудой. На вид она золотисто-красная, блестящая, да лежит только глубоко под землёй. Добывают руду, да выплавляют из неё медь - благородный металл.
Вот однажды в горном посёлке случилась интересная история.
Как-то привезли на завод руду медную руду в мешках. Развязал мешок литейщик Степан, видит -лежит там кусок-слиток руды, по форме своей напоминающий сидящую кошечку с поднятой лапой. Достал Степан его, хотел в печь бросить, а слиток и говорит ему человеческим голосом:
- Не плавь, меня, добрый человек! Коль ты таков на самом деле - я тебе счастье принесу! Ну, а если ты злобу держишь, выведу тебя на чистую воду.
Литейщик был и в самом деле человек добрый, и сказал он об этом медной кошечке. А потом и спрашивает у неё:
- А что же мне делать с тобой?
- Я,- говорит слиток, - медная кошечка, счастье приношу в дом. Как ты закончишь свою работу, снеси меня домой, да только смотри - никому обо мне не сказывай.
Послушался литейщик. Кошечку за пазуху положил, а, закончив работу, принёс домой и спрятал её хорошенечко на полку, где держал камешки-пириты, которые ему вместе с рудой попадались.
Хорошо устроилась кошка за камушками. Говорит однажды она ему:
- Утром давай мне по три крошки хлеба, а вечером капельку молочка наливай.
- Зачем? - удивился Степан.
- Чтобы кормиться, - отвечает кошечка.
Пожал Степан плечами, но стал приносить ей то, что она требовала.
Прошло некоторое время. И правда, стал Степан замечать, что в породе камушков-пиритов стало попадаться ему больше, и хрустальные друзы сыпались одна за другой, и хозяин-заводчик стал платить ему за работу побольше. Удача росла на глазах. Но и окружающие это тоже стали примечать да поговаривать об этом, подсматривать в мешки с рудой, что Степан получал для плавки. А он был человек молодой, с доброй душой да сердцем открытым. Забыл он про наказ кошечки не рассказывать о ней никому, проговорился другим литейщикам об этом чуде. Рассказал, как приютил он у себя кошечку медную, и кормит её, и поит молочком, а она ему удачу приносит.
Подивились литейщики этому чуду, да только один из них оказался человеком завистливым да жадным, и рассказал об этом заводчику. От такого рассказа у заводчика глаза разгорелись, руки от жадности задрожали, волосы на голове поднялись. Захотел он - во чтобы-то ни стало заполучить эту кошечку себе. Подговорил заводчик этого литейщика украсть у Степана кошечку, и пообещал наградить его за такую услугу. Стали они думать - как это сделать. Решили, в конце-концов, послать литейщика с поручением домой к Степану, да за разговором-то и забрать кошечку.
Так и сделали. Пришёл литейщик к Степану, завёл с ним разговор и попросил кошечку показать. Заодно увидел он, где кошечка находится, а как только Степан отвернулся, чтобы гостя чаем напоить, схватил кошечку за пазуху, и из избы бегом убежал. Принёс медную кошечку заводчику, тот забрал её да в шкаф запер. Дал литейщику за услугу денег, и приказал больше в посёлке не появляться.
Спохватился Степан, видит, что кошечки нет, понял он сразу, кто её утащил, побежал за литейщиком, а того нет нигде - ни дома, ни на заводе. Погоревал он, да что делать-то!
Дела только пошли у него худо. В руде ему больше не встречались ни пириты, ни хрусталики, да и заводчик стал к нему очень суров.
А между тем сам заводчик стал от кошечки ждать несметных богатств. Но медная кошечка не любила людей жадных да корыстных. Держал её заводчик в голоде, не давал ей ни есть, ни пить, только каждый день заглядывал в шкаф, где держал её взаперти, в надежде увидеть там самородки за россыпи золотые, но шкаф был пуст. Пробовал он с ней заговорить, но кошечка молчала. Думала она о том, как наказать его.
Прошло ещё немного времени. И вот на заводе стало твориться что-то неладное - развяжут литейщики мешки с рудой, а там пустая порода. Загрузят её в печь, а она угли превращается. И в чём дело - никто не знает. Жить стало всем туго. Вот собрались как-то литейщики все вместе, и стали думать - с чего это такая беда с ними приключилась, да и как жить-то дальше? Тут-то вдруг все и спохватились, что нет среди них одного литейщика, который исчез неведомо куда с завода, никому об этом не сказавши. Не в нё ли дело? Решили его поискать. Поехали к нему домой, расспросили - что да как, поехали в соседний посёлок, и узнали по слухам что скрывается он там. Нашли его и стали пытать - что же случилось. Признался литейщик им в своём грехе, рассказал, как украл он у Степана медную кошечку. И отдал её заводчику.
Вот собрались литейщики, решили идти к заводчику просить, чтобы вернул он Степану кошечку.
Стал заводчик отпираться, что нет у него кошечки, наговорили не него. Но - скрывай не скрывай, а вместо прибыли дела на заводе шли всё хуже и хуже. Пробовал он и бить , и просить медную кошечку смиловаться над ним, но ничего не помогало. Кошечка была сама медной, всё терпела, но дело своё делала - ведь сердце у этой кошечки было живое, а не медное.
Но только и терпенью литейщиков пришёл конец. Снова собрались они вместе и решили держать заводчика взаперти в жарком и душном цехе, пока он им кошечку не отдаст. Так и сделали. Не выдержал заводчик, рассказал, где он кошечку прячет.
Открыли литейщики шкаф, а медная кошечка позеленела от плохого обращения с ней. Увидел Степан - что с его кошечкой стало, сам позеленел от злости. Взял он кошечку на руки, погладил её как живую, и она вновь стала рыжевато-медной, а зелень слетела с неё, на пол упала и превратилась в камешки малахита.
Принёс её снова Степан в своё дом, покаялся ей в том, что рассказал о ней товарищам, и попросил кошечку простить его. Обещал, как и прежде заботиться о ней, да поглаживать её колючую медную шёрстку.
С той поры дела на заводе снова пошли в гору, порода в мешках опять стала богата рудой, даже случалось, что камушки драгоценные попадались.
Придут литейщики к Степану в дом, а у него в доме и уют, и достаток, дети подрастают, а кошечка - на почётном месте сидит, да счастье в дом приносит.
СКАЗ 4. СКАЗ ПРО ГОРОД КАРАБАШ
Есть на Урале небольшой городок с названьем Карабаш. Известен он издавна своими чёрными горами, от которых и название городу дали башкиры, что неподалёку живут. Кара - чёрная, баш - голова.
Народ там мастеровой - в шахте руду медную добывали, а потом превращали её в металл. Льют медь на большой горе, развозят её по окрестным городам, на том городок и держится.
Впечатляет всех вид этих гор, а самая большая из них - с трубой, из которой дым валит и по сей день. Не растут рядом на горах, которые называются Лысая да Золотая, - ни деревья, ни кусты. Одни только камни-змеевики темнеют да зеленеют. Удивляются приезжие люди, а не знают - отчего так случилось.
Но когда-то эти горы были покрыты густыми лесами. Жил в тех местах великан по имени Карабаш. Носил он чёрную башкирскую шапку, а во рту у него всегда была большая трубка, из которой дым шёл кольцами. Великан этот полдня спал в своём громадном доме, вырубленном прямо в скале, и так храпел, что окрестные горы, бывало, от этого храпа содрогались, и с них сыпались камни. Остальное время он ходил по горам, собирал драгоценные камни и складывал их в большой пещере в Золотой горе. Мечтал он собрать все драгоценные камни Уральских гор, разбогатеть и стать властелином всего Уральского края.
Боялись великана обыкновенные жители. Едва завидев его, бросались скорее по своим домам, закрывали двери на засовы. Знали старатели, добывающие камешки в горах - если встретится Карабаш на их пути - обязательно отберёт всё, что те насобирали. Да ещё и шею сломать может. А великан громил всё на своём пути. Если знал, что спустились старатели в шахту за камнями да за рудой медной, брал свою трубку и, пытаясь выкурить их оттуда, дымил ею.
Постепенно на ближних горах стали гибнуть деревья и кустарники, выступали рёбрами камни-змеевики, на которые выползали ящерицы да змеи. Одна из гор совсем стала голой, и жители стали звать её Лысой горой и обходить стороной.
В соседней же с ней горе, которую так и называли - Золотой, жители добывали золото. Не могли они уйти из этих мест, где жили их деды и прадеды, но в шахту спускались с опаской - боялись, что их может увидеть Карабаш.
Долго терпели они проделки великана, но вот решили избавиться от него навеки.
Вот однажды собрались жители вместе. И решили обратиться к Горному Духу. Горный Дух жил на горе Юрма, что означает 'не ходи' - завалена она буреломом, да и охраняют её медведи да волки. Вот забрались они на Золотую гору и стали кричать Горному Духу, что хотят с ним побеседовать. Горный Дух эхом ответил, что готов жителей выслушать.
- Совсем нет жилья от этого великана, - говорили они.
- Забирает он все золотые богатства, хочет стать властелином Уральских гор.
- Не бывать этому! - сказал Горный Дух.
Решил он последить за Карабашем. Обратился он в маленькую пташечку, и стал летать вокруг озёр и гор, высматривая великана.
Однажды он услышал грохот, доносившийся со стороны Золотой горы. Это храпел во сне великан. Птичка пролетела в его пещеру и увидела, что рядом со спящим великаном навалены кучи драгоценных камней и отборной медной руды с крупинками серебра и золота.
Увидев всё это великолепие, Горный Дух и мысли не мог допустить, что всё это достанется одному жадному великану. Отдать бы всё это мастерам-умельцам, чтобы понаделали украшения да каменные поделки, а руду переплавить да ценный металл получить!
Вылетел он из пещеры, снова принял своё обличие Горного Духа и стал держать совет с жителями - как им вместе избавиться от великана.
Стали думать - как же это сделать. Одни предлагали Горному Духу устроить землетрясение. Но, подумав, они отказались от этого - ведь и сами могут пострадать - разрушатся и провалятся под землю их дома, да и руда в шахтах может уйти глубоко.
- Нет, не идёт такое дело!
Другие предлагали утопить Карабаша в ближайшем озере.
- Но ведь великану оно по колено! - рассудили они потом.
Снова люди задумались. И вот кто-то из них предложил:
- А что, если вырыть громадный колодец, чтобы великан туда провалился?
- Да, подумав, согласились люди. - Предложение-то верное, да только как мы выроем его такой глубины, чтобы великан в него провалился? И сколько времени его придётся рыть?
Стали они думать да обсуждать. Долго думали, да ведь сил-то маловато у них самих. Снова они обратились за помощь к Горному Духу:
- Подскажи, как нам лучше дело сделать?
Сел Горный Дух на большой камень, задумался, да потом и говорит:
- Есть недалеко от Золотой Горы заброшенная шахта. Раньше там старатели золото добывали, но потом иссякла золотая жила, и теперь никто в неё не спускается много лет. Начните расчищать и расширять вход в неё - Карабаш и подумает, что снова в ней обнаружилось золото. Да и вы сами рассказывайте всем об этом. А как вход будет большим, я обернусь золотой птичкой, да и буду залетать в неё и вылетать оттуда. Заманю его к шахте поближе, а когда он полезет в неё, снова из птички обращусь в Горного Духа и устрою ему каменный обвал. Великан провалится в неё, да и превратится в чёрные россыпи.
Так они и сделали. Целый месяц - днём и ночью они расчищали вход, углубляли его и расширяли.
А великан тем временем из своего жилища в Золотой Горе наблюдал за происходившим, но не мог понять - что же это они делают. Напасть же на такое количество людей он не решался. В последние дни он стал замечать золотую птичку, которая залетала и вылетала из пещеры.
Но вот, наконец, вход в пещеру был расчищен и расширен. Проснувшись, великан заметил, что возле пещеры никого нет, а из неё опять вылетела птичка. В солнечных лучах она горела и сверкала. Высоко взлетев, она стала невидимой и исчезла с его глаз. Но вот, спустя некоторое время, она снова подлетела к пещере, покружилась, и залетела в неё.
От жадности глаза великана загорелись, и он побежал к шахте так быстро, что земля под его ногами содрогалась. Люди подумали - уж не землетрясение ли это?
Вот и вход в шахту. Великан-толстяк с трудом протискивался в показавшийся ему узким проход шахты. Вот он уже опустился по пояс. Дальше спускаться ему было тяжело, но его жадности не было предела - он хотел завладеть золотой птичкой и всей шахтой.
Но тут птичка снова обернулась Горным Духом. Горный Дух протянул руки и три раза тряхнул ими. И тут земля под ногами великана зашаталась, раздвинулась, полетели камни, засыпая его. И хотя это продолжалось недолго, великан оказался засыпанным в земле по самую его шапку. Только она да его трубка остались от жадного великана. Тело его Горный Дух превратил в чёрную грануляцию, а шапку - в чёрную гору.
С тех пор прошло немало лет. Рассказывали старые люди своим внукам, что из той пещеры, где жил великан, приносили старатели драгоценные камни. На той горе, что когда-то была великановой шапкой, люди там завод поставили, да стали медь плавить, а из трубки великана дым идёт.
Как-то, спускаясь по стволу шахты, шахтёры наткнулись на залежи чёрной грануляции. И сколько бы ни выкапывали её, эти гранулы не меньше не становилось. Уже целые горы насыпаны из них перед самым въездом в город, но она всё не заканчивается.
А город, который вырос на месте того посёлка, вот уже три века так и называется - Карабаш.
СКАЗ 5. КОШАЧЬИ ГЛАЗА
Жила в одной уральской деревне одинокая старушка, которую соседи звали просто - баба Лиза. Никого у неё не было, да и к старости она стала плохо видеть. Днём она пошире раскрывала ставни у окна, а чуть только темнело, зажигала поярче керосиновую лампу. Но долго читать, даже и в своих старых очках, она не могла. Разговаривала она вслух сама с собой да с домовым, да только домовой ей не отвечал - не умеют разговаривать с людьми домовые. Стало ей скучно, вот она и стала думать - кого бы ей в дом позвать. И решила она взять у соседки только что родившихся котят. Котята - что дети малые - от них радость в доме.
Самое интересное, что родились котята совершенно одинаковые, и шёрстка была у них - рыжая с белыми полосочками.
Старушка думала - как она будет различать котят, но когда те подросли, и у них раскрылись глазки, оказалось, что у одного из них они голубые, у другого - зелёные, а у третьего - коричневые.
Котята жили дружно. Им нравилось играть в чехарду - они кувыркались друг через друга или переворачивались, как живые мягкие клубочки. Они любили вместе, свернувшись, спать на высокой железной кровати, стоявшей в углу избы. А по вечерам, когда хозяйка сидела у керосиновой лампы и читала книгу, все три котёнка сидели на полу и внимательно смотрели на висящие на стене часы с маятником, который ритмично качался из стороны в сторону, и мечтали о том дне, когда они подрастут и смогут достать лапками до этой движущейся странной игрушки. Эта игрушки казалась им таинственной, загадочной, и манила их подпрыгнуть вверх.
Котята могли подолгу смотреть на этот часовой маятник. Но вот баба Лиза гасила лампу, снимала тапочки и ложилась спать. Котята запрыгивали к ней на кровать, укладывались поудобнее - кто в ногах, а кто даже забирался подмышку, и тоже засыпали.
Как-то раз, во сне, котёнок с голубами глазками почувствовал, что его кто-то щипает за хвост. Котёнок нехотя потянулся, приподнял мордочку, принюхался, посмотрел на свой хвост и неожиданно увидел стоявшего возле кровати маленького человечка с седыми всклокоченными волосами и короткой бородой. Ростом он был гораздо меньше детей, которых котята видели за окошком дома. Котёнок дёрнул за ухо своего спящего рядом брата, а тот, увидев этого же человечка, куснул за лапу сестру. Котята, мигом проснувшись, уселись вокруг человечка и навострили уши. И тут человечек заговорил:
- Не бойтесь меня! Я много раз слышал ваше мяуканье и наблюдал за вами из-за стенных часов, на которые вы так любите смотреть.
- Но настал черёд и познакомиться. Я - хозяин этого дома - Домовой Афанасий Фёдорович- младший.
При этом он смешно раскланялся, расставив свои маленькие ручки, и даже чихнул.
- Ме-меня зовут, - заикаясь от удивления, промяукал котёнок с коричневыми глазками, - мяу, Гриша.
- А меня - Августина, - робко вставила кошечка с голубыми глазками, - та, которую домовой ущипнул за хвост.
Из-за неё выглянула, сверкнув своими громадными зелёными глазами, её сестра, отпихнула Августину задней лапой, выгнула спину и величественно заявила:
- Я - Люси Первая!
И хотя на самом деле хозяйка звала её просто Люськой, она считала себя самой главной среди котят, потому что родилась первой. За ней появился Гриша, а Августина была самой младшей и маленькой. Её-то и доставалось
почему-то больше других.
Домовой жил за печкой, на лавке в самом углу. Хозяйке домовой не мешал - он её уважал. Он очень любил пироги, которые она пекла по праздникам, и всегда норовил утянуть в свой уголок вкусную ватрушку.
Нравом он был весёлым, любил попроказничать да порезвиться. Вот и теперь он предложил котятам поиграть в догонялки. Правила игры были простыми -- он выстроил котят в ряд - вначале Люси Первую, затем - Гришу, а за ним - Августину. Они должны были взять зубами друг друга за хвосты, а галить вызвался сам домовой. Котята так и сделали. Что тут началось! Котята вереницей бегали по избе, стараясь не выпустить хвост соседа из своей пасти, а домовой старался догнать и дёрнуть за хвост Августину.
От шума и грохота баба Лиза проснулась. Она зевнула, да так и застыла с раскрытым от удивления ртом - такого зрелища она никогда не видела.
- Кыш! Ишь ты, расшумелись как! - опомнившись, крикнула баба Лиза и кинула в котят лежавшим около кровати тапком.
- Не ты ли это затеял, Афанасий Фёдорович? Я - тебе! - она погрозила пальцем домовому. Знаю я твои проделки! Попробуй ещё такое затеять, я на тебя мышеловку поставлю!
Посмеялся про себя домовой, да и ушёл спать к себе в угол за печку.
Настал день.
- Чем же кормить-то вас мне сегодня, милые мои? - разговаривала баба Лиза с котятами и сама с собой.
- Пойду-ка я к соседке, принесу для вас молочка. -
И она вышла из избы.
А домовой - тут как тут!
Стал он выспрашивать у котят про их заветную мечту. И хотя он прекрасно знал её, решил подзадорить котят. Котята, наперебой мяукая и мурлыча, стали рассказывать, как они хотят покачаться на маятнике, но не могут до него дотянуться.
Афанасий Фёдорович- младший подставил к стене стул, сам встал на него и подозвал котят. Первой на стул запрыгнула Люси Первая, потом показались мордочка и лапки Августины. Но Люси Первая больно наступила своей лапой на лапки Августины, и та свалилась вниз. Вместо неё на стул запрыгнул Гриша, а за ним, обиженно мяукая, залезла и Августина. И тут домовой скомандовал Люси Первой сесть ему на руки. Афанасий Фёдорович, поднатужившись, резко подбросил её вверх, и Люси испуганно уцепилась лапами за маятник. Она так испугалась и прижалась к нему, что маятник даже стал качаться медленнее.
Остальные котята весело хохотали, глядя на Люси. Но им и самим не терпелось покачаться на маятнике. Когда Люси наконец-то успокоилась, домовой подсадил на маятник Гришу. Гриша с Люси потеснились, освободив немного места для Августины.
Зрелище было необыкновенное! Котята вцепились всеми зубами и когтями в маятник, а Августина даже обвила её хвостом, и вместе раскачивались на нём.
В это время в избу зашла хозяйка с бидоном молока, а котята, наслаждаясь своим качатьем, даже не заметили её появления.
- Ах вы, безобразники! - закричала на них баба Лиза! Сладу с вами нет никакого!
Котята испуганно спрыгнули с маятника, бросились - кто куда, выбили из рук хозяйки бидон и разлили всё молоко на пол. А Люси Первая так испугалась, что слетела с маятника на краешек стола, зацепилась когтями за скатерть, и вместе с ней и с очками бабы Лизы, которые лежали на столе, полетела на пол. Очки с шумом разбились. Котята забились по углам, поджав хвосты. Баба Лиза, горюя, подняла разбившиеся очки, а котят - в наказание - заперла в тёмный чулан.
Провинившиеся котята чувствовали свою вину. Они остались без молока, были голодны и думали - что же им делать. Но тут в дверной лаз просунулась голова Афанасия Фёдоровича.
- Ну, друзья, и делов -то мы с вами наделали. А ведь нельзя нам нашу бабу Лизу обижать. Теперь нам её выручать надо.
- Ах, вздохнула Августина!
Она пошла в угол, где стояла метла, которой баба Лиза подметала двор, уткнулась мордочкой в свои передние лапы, и начала плакать. Ей слёзы катились вниз и оставались там застывшими капельками. Расплакался и Гриша - ему было жалко и бабу Лизу, и себя. Он утирал лапой глаза, тоже стряхивая слезинки на пол. Глядя на брата и сестру, Люси Первая забилась в угол и начала плакать.
- Ну, полно, полно, котята! Слезами горю не поможешь! - начал утешать их домовой. - Попробую я помочь вам!
Котята притихли и перестали плакать.
- Есть у меня в сундучке заветный камушек. Если его опустить в воду, превращается она в стекло. Попробуем их ваших слезинок сделать бабе Лизе стёкла на новые очки.
- Неси поскорее свой камушек! Мы уде наплакали целые лужицы! - замяукали котята.
Домовой пошёл в избу и быстро вернулся, держа в руках камушек. По цвету он напоминал пролитое котятами молоко. Домовой подносил камушек к каждой кошачьей слезинке. Дело это было трудное и кропотливое, но оно стоило того - каждая слезинка неожиданно превращалась в красивый камушек. Самое удивительное было в том, что каждая слезинка превращалась в камушек того цвета, какими были глаза котят.
Котята обрадовались, они ликовали, мурлыкали, вылизывали друг друга и домового.
Тем временем баба Лиза вытерла тряпкой лужу с молоком, и, пригорюнившись, села у окна. Читать она без очков совсем не могла. И тут она вспомнила, что у неё в чулане стояла кринка со сметаной.
- Ох, как бы ни слизали всю сметану эти безобразники!
- и она заторопилась.
Баба Лиза пошла в чулан, открыла дверь и увидела котят. Они сидели по углам с сияющими мордочками, а возле каждого из них лежало по горсточке каких-то странных камушков. Вынесла она на свет эти камушки, посмотрела, прищурившись, а камни-то переливаются и играют, будто это глазки её шаловливых котят.
- Да ведь это и в самом деле - Кошачьи глаза! Камешки-то не простые! Они и дом оберегают, да и не одни очки их хватит! Ну, ладно уж, заходите в избу, да не безобразничайте больше!
И баба Лиза запустила котят в дом и положила им по ложечке сметанки.
СКАЗ 7. ЧЕРТОВЫ ВОРОТА
Много на Урале гор, много на Урале скал. Стоят они - таинственные, загадочные, и всяк, кто подойдёт к ним, представляет себе по-своему их историю. Много о них рассказывают легенд да сказов, много историй да поверий. Я расскажу вам одну из них.
Недалеко от Карабаша, в сторожке жил лесник Тимофей. Обходил он окрестности, следил за лесом, за зверьём да за птицами. Видел он вдалеке скалы, по форме похожие на ворота, но никогда ему не доводилось бывать на том самом месте. И хотелось ему побывать там, да боязно было - люди называли те скалы Чёртовыми воротами, а с чертями - шутки плохи.
Но вот однажды любопытство взяло верх. Решил он набрать ягод да грибов, да, заодним, и на скалы хоть одним глазом поглядеть. Взял он две корзины, положил хлеба краюшку, водицу попить, и отправился в путь.
Идёт себе, посвистывает, разговаривает с птицами, со зверьём лесным, ягоды собирает - землянику да чернику. Попадались ему и грибочки, да и что ни гриб - то подберёзовик или маслёнок. Незаметно для себя дошёл он и до скал. Остановился Тимофей и подумал, что хорошо бы сначала перекусить, подкрепиться, а потом и скалы хорошенечко осмотреть. Сел он на камень-валун, развязал узелок, а тот - пуст! Не поверил лесник глазам своим, стал искать, да ни крошечки не нашёл - хлеба - как ни бывало. Стал он думать да гадать - куда мог хлебушек пропасть.
- Может, обронил где его нечаянно, - подумал он. Заглянул за камень-валун, на котором он сидел - нет, нигде хлебушка не видно. Стал он смотреть в округе. Куда только ни заглянет! Раз пять под свои ноги смотрел - нет ни хлеба, ни водицы!
Погоревал Тимофей, да делать- то нечего. Подкреплюсь-ка я тогда ягодами, - решил он. Поглядел на камень, на который поставил корзины с ягодами и грибами, а корзины - пустые!
Ничего не понимает лесник - ведь корзины были только что полные. Задумался он - что же это такое, да тут и понял, что не стоит этому удивляться - не зря это место называют Чёртовыми воротами.
Стал он думать да гадать - что же ему гадать дальше.
- Лучше идти домой, - решил Тимофей. Но от растерянности он забыл дорогу, откуда пришёл.
Зашёл он за ворота, а там - три тропинки, все в разные стороны ведут, а куда - никто не знает, да и спросит не у кого - по какой дороге идти.
Постоял-постоял лесник, и тут заметил - что-то чёрное мелькает на одной из дорожек. Поднял он голову, присмотрелся и увидел, что на ветке дерева сидит чёрный ворон и, как будто заманивая его, крылом призывно машет.
- Ты что, еды хочешь? - спросил лесник ворона.
Ничего не ответил ему ворон, только закаркал да дальше вдоль тропинки полетел и крыльями снова замахал. И пошёл за ним Тимофей, прихватив свои пустые корзинки.
Только начал он вместе в вороном спускаться вниз, под горку, стал лесник замечать, что ягод да грибов в этих местах - видимо-невидимо. А ягоды - крупные, сочные, сладкие, сами во рту тают. Не мог удержаться от соблазна Тимофей, стал их собирать.
Так шли они ещё некоторое время. Набрал Тимофей полные корзинки, рукам даже тяжело стало, да уж и день стал клониться к вечеру. Решил он отдохнуть, присесть и съесть ягод, чтобы силы поднять. Сел он на ближний камень, осмотрелся, и - глазам своим не поверил. Видит он, что сидит на том же самом месте, на камне у Чёртовых ворот, а на скалах сидит чёрный ворон да посмеивается над ним, каркает во всё горло. Понял снова Тимофей, что это опять чёрт над ним подшучивает. Взял он камень, да запустил в ворона, но промахнулся. Смотрит он - куда камень упал, и видит, что в том самом месте зашевелились кусты, и оттуда вылез огромный чёрный медведь. Он поднял на лесника огромные когтистые лапы и пошёл прямо на него на задних лапах, тяжело ступая по земле, так что на ней оставались глубокие следы-вмятины.
Тут уж лесник не на шутку испугался, от страха бросил корзины, и побежал по другой тропинке, что было сил. Эта тропинка оказалась очень каменистой.
Медведь не отставал от Тимофея. Медведь был настолько большой, что легко продирался через завалы камней, словно шёл по высохшему ровному болоту. Леснику же приходилось приложить немало усилий, чтобы одолеть эти камни.
Сколько времени продолжалась эта погоня, он уже точно не знал. Он бежал, не оглядываясь, и всё время слышал за собой тяжёлое дыхание медведя. Силы его были уже на исходе, и бежать он больше не мог. Он становился, с трудом поднял с земли большой камень, и запустил им в медведя. А сам зашатался от усталости, оступился на край какой-то ямы, и с треком провалился в неё. Он уже про себя прощался с жизнью и приготовился в медвежьей расправе, но потерял сознание.
Когда он пришёл в себя, было уже светло. Тимофей огляделся, и увидел, что он лежит в неглубокой яме, а над ней снова возвышаются уже знакомые скалы - Чёртовы ворота.
И тут неожиданно что-то мягкое потёрлось о его ноги, и начало слегка дёргать его за штаны. От голода, жажды и страха у Тимофея всё потемнело в глазах, и ему почудилось, что радом с ним сидит сам чёрт.
- Уйди от меня, насмотрелся я на твои проказы, - сказал ему Тимофей. - Чур, меня, чур, меня!
Но, присмотревшись повнимательнее, лесник увидел, что рядом с ним сидит обыкновенный чёрный кот.
- Ты что, за чёрта меня принял, - промурлыкал он.
- Да как не принять-то! Навидался я здешних чудес! Пора уже и честь знать, все проказы заканчивать.
- Не чёрт я, а кот лесной, - снова замурлыкал кот, - иди за мной, дорогу тебе покажу верную.
- Не знаю я - чёрт ты или - в самом деле - кот, только сил моих нет, пить хочу! Коль ты не чёрт, напои меня водой, а нет - так шкуру твою спущу, не пожалею!
- Пошли, - промурлыкал кот.
Пошёл Тимофей за котом по третьей тропинке, и правда, вскоре они вышли к источнику с прозрачной прохладной водой. Нагнулся Тимофей, напился вдоволь воды, и почувствовал, что силу начали возвращаться к нему.
- Ну, что, - говорит ему кот, - пойдём на верную дорогу? Но только и ты окажи мне услугу. Возьми меня жить к себе в дом, да корми сметаной да рыбой, мне уже надоело мышами лесными питаться. Хочу я пожить в доме.
- Ладно, согласился Тимофей.
Прошли они ещё немного в гору, а оттуда всё как на ладони стало видно - и город с дымящей трубой, и его, лесникову, сторожку.
Обрадовался Тимофей, взял кота подмышку, и быстро пошёл по тропинке по уже знакомым лесам. Когда он стал подходить к дому, его собака сначала радостно залаяла, завидев хозяина, но, увидав кота, сразу же ощенилась и зарычала.
- Ты на нашего гостя не лай, - сказал ему лесник. Спас он меня от проказ чёрта у скал. Ну, так пусть живёт у нас, места всем хватит. А звать мы его будем просто - Чёрный.
С тех пор в избушке у лесника поселился ещё один обитатель. Помогал он Тимофею тем, что ловил в кладовке мышей - сказывалась его кошачья манера, а когда в избу захаживал кто-нибудь из прохожих, Тимофей кликал кота: 'Чёрный, Чёрный!' - и, ласково поглаживая кота, рассказывал о своих приключениях на Чёртовых воротах.
По мотивам сказки Д.Мамина-Сибиряка
СЕРАЯ ШЕЙКА
(продолжение)
Был ясный и морозный зимний вечер. Прокричали последние петухи, извещая о приближающейся ночи, замычали коровы. Старушки стали выходить из изб, чтобы их подоить.
- Где-то мой дед запропастился, - ворчала одна из них, стоя у ворот своего дома.
- Не беспокойся, - утешали её соседки. Наверное, охота нынче удачная, много дичи, а может, и лису подстрелил твой дед. Вот радости-то будет!
А дед идёт себе по лесу, снег под лыжами скрипит. Встанет он, набьёт трубку табаком, покурит и дальше идёт.
Скрип- скрип, - слышится из -под дедовых лыж.
Заглядывает дед к себе за пазуху, а там - вместо лисьей да заячьей шкурёнок, которыми обычно промышлял дед на охоте, - уточка греется.
- Эх, ты, бедняжка! Как звать- то тебя?
- Cерая Шейка, - отвечает уточка.
- Как же крылышко у тебя оказалось попорчено
так ?
- Была я совсем маленькой, когда схватила меня Лиса рыжая, поломала мне крылышко. С тех пор я летать не могу, только бегаю да плаваю.
- Ничего, ничего, - стал утешать её дед. На дворе у нас тепло, да и лис нет, будешь жить у нас да радовать внучек моих. Весной яичек снесёшь и утяток нам выведешь, а летом все вместе на речку сходим - и утяток своих плавать научишь, и внучки мои повеселятся.
Прошли они, разговаривая, ещё немного, и тут показалась деревня.
- Вот мы и дома, - сказал старик, подходя к воротам.
- С кем это ты разговариваешь, - спросила его старушка, которая уже давно заждалась своего деда.
- Показывай свою добычу! Наверное, хороший мех принёс, воротник будет пушистый да тёплый!
Поднялись они с бабой по скрипучему крыльцу в избу, распахнул шубу дед, а там - вместо рыжей лисьей шкурёнки - уточка смотрит на них чёрными глазками.
Оторопела баба, не знает, что и сказать - вроде и поругать деда нужно - ждала она воротник на шубейку, а старый уточку принёс.
- Ну да ладно, - махнула она рукой, - тогда хоть жаркое приготовим на славу!
- Бабушка, бабушка, - тут во весь голос закричали сидевшие на печи внучки. - Смотри, какая она красивая! Весной она нам утяток выведет, а мы её будем кормить! Да и друзья ей найдутся у нас на дворе - куры-то какие у нас дружные, в обиду её не дадут!
Внучки стали по очереди гладить уточку. Пока они хлопотали вокруг неё, в избе, из-под печки, проснувшись, потягивая лапки и зевая, вылезла Муся - чёрный котёнок.
Муся была маленькой хищницей. Иногда, если ей не удавалось хорошо попить и поесть, она сгоняла кур с насеста, с мяуканьем прыгала на куриные яйца, била и пила, облизываясь, их содержимое. Куры, бродившие целый день по двору, вызывали в ней охотничий инстинкт.
Увидев незнакомку, Муся поначалу ужасно удивилась, потому что она никогда не видела такой странной птицы, совсем не похожей на кур.
Муся отнеслась к ней с некоторой осторожностью и даже с уважением и, пригнув спинку, залезла обратно за печь. Но всё же любопытство взяло верх, и Муся, забыв все свои опасения, вылезла из-за печи, стала бегать вокруг уточки и путаться под ногами у внучек.
Уточка, видя, что это не лиса, с доверием отнеслась к живой мурлыкающей музыкальной шкатулке. Она, покрякивая и переваливаясь с боку на бок, пыталась бегать за котёнком. Внучки смеялись и радовались, глядя на эту картину. Так и осталась Серая Шейка жить прямо в избе у деда с бабой.
Наступил февраль. Муся и Серая Шейка подружились и часто проводили время вместе, став неразлучными друзьями.
Кроме Муси, во дворе жил старый пёс Цезарь, который был спущен с цепи. Он всегда гонял Мусю. Бывает, проснётся Муся, умоется, мышь в кладовке поймает и выпрыгнет в окошко. Тут же и начинается возня. Собака лает, гоняется за Мусей, а та шипит как гусь.
Серая Шейка не могла спокойно на это смотреть. Один раз она решила попросить деда, чтобы тот посадил Цезаря на цепь, но дед этого не сделал. В дом могли иногда пробраться и чужие люди, а Цезарь - на цепи! Серая Шейка решила заступиться за свою подругу. Случай нашёлся очень быстро.
Как Серая Шейка вперевалочку вышла на двор, а там -то дверь за Мусей не успели закрыть, и! - Цезарь лает на полдеревни, кошка сидит на заборе, спину выгнула, хвост трубой, и воет так, что в соседних домах слышно. Пёс погнался за котёнком. Муся на забор запрыгнула, оттуда - на соседний двор. Ещё момент - ещё прыжок, вот Муся уже на соседнем дворе, а Цезарь не отстаёт! Ещё один прыжок, и Муся оказалась рядом с соседским псом. По счастью, тот был на цепи, и был чуть меньше Цезаря. Но находиться между двумя рычащими собаками котёнку было страшно. Цезарь рычит, соседский пёс лает, а Муся шипит и гнёт спину, на которой вся шерсть уже встала дыбом.
Услышав лай и шум, Серая Шейка поспешила на помощь своей подруге. Глядя на испуганного котёнка, она решила избавить её от таких мучений. На счастье Серой Шейке, калитка у ворот болталась на одном лишь гвозде. Дождавшись того момента, когда ветер приоткрыл её, уточка протиснулась в щель, и оказалась на соседнем дворе.
И тут Серая Шейка так хлестнула крылышками по снегу, что окатила всех дерущихся и значительно охладила их пыл.
Цезарь удивлённо потёр лапой морду, прыгнул через забор и потихоньку поплёлся к своей конуре.
С того дня Цезарь стал смотреть на Серую Шейку с уважением, и даже с некоторым опасением. Он подумывал - не подружиться ли ему с таким бесстрашным защитником.
Приближалась весна. Вместе с весной приближались и новые заботы. Муся начала волноваться и прятаться за печь в доме. В таком поведении кошки не было ничего странного - по весне животные начинают линять и, поэтому спинка у них всё время чешется. Серая Шейка с Мусей по полдня просиживали за печкой, и Серая Шейка старательно выщипывала Мусину старую шерсть, складывая её в кучку, и топчась по ней лапками, как бы сваливая её. Она подбирала и все соломинки со двора, и приносила их в кучку - Серая Шейка готовила себе к весне гнёздышко, в котором она собиралась высиживать яйца.
Внучки и дед с бабой удивлялись - что же это такое задумала Серая Шейка. А она, как только солнышко взойдёт, - за работу, делает себе гнёздышко. И Цезарь, у которого тоже началась линька, в своей конуре думал, как бы и ему Серая Шейка выщипала старую шерсть, и даже перестал лаять на неё.
Как-то раз, одним ясным утром, собирая крошки во дворе, Серая Шейка, проходила мимо конуры Цезаря, и по ходу заглянув в неё, увидела -сколько там тёплой собачьей шерсти.
- Вот бы мне на моё тёплое гнёздышко для моих будущих утяток, - подумала она.
Серая Шейка тихонько подошла к Цезарю и попросила:
- Нельзя ли взять хоть немного шерсти для моего гнёздышка?
Цезарь не удивился такой её просьбе - он был старый и очень мудрый, и знал, что с приближается весна, а каждую весну у них на дворе появлялись жёлтые цыплята. Поэтому он сказал:
- Бери, сколько угодно!
Ему уже давно мешала его старая шерсть, вылезавшая по всем бокам. Серая Шейка стала щипать его бока, освобождая пса от ненужной и мешавшейся ему шерсти, и уносила её за печку, чтобы устелить ею гнездо.
Но вот солнце стало пригревать, и появились первые проталины. С крыш свисали сосульки, и самые большие из них падали. В прорубях уже перестал замерзать по ночам лёд, и рыба, которая всю зиму плавала около дна, стала подниматься наверх. С наступлением весны появились и новые дела.
Муся по целым дням пропадала на речке за деревней, охотясь за рыбой, а Серая Шейка отложила в своё гнездо зеленоватые яички и стала их высиживать. Вечерами Муся прибегала с речки, приносила ей в зубах рыбку на лакомство, и рассказывала ей о новостях во дворе и в деревне. По - нескольку раз на день заглядывали и внучки - посмотреть, не появились ли на свет утята.
Иногда, когда Серая Шейка уходила на двор попить из лужицы весенней водицы, Муся ложилась на яйца, и согревала их своей новой гладкой и блестящей шёрсткой.
Вот однажды произошёл один случай, про который внучки долго всем рассказывали. Один раз, когда Серая Шейка вышла во двор, Муся как всегда, легла на яйца. В тот день утром у неё случился самый большой улов за всю весну. Муся незаметно уснула, а в это время внучки заглянули за печь и увидели Мусю, спящую на яйцах.
- Баба, деда! - закричали они в окно. - Муся высиживает утят! - задыхаясь от смеха, говорили они.
Баба бросила коромысло, дед - топор, которым колол дрова, и поспешили посмотреть. И правда!
- Вот тебе и лисий воротник! - вспомнила баба про зимний подарок.
- Ай да Серая Шейка, ай да Муся!
На крик деда с бабой в дверь от любопытства просунул голову и Цезарь. Потихонечку прокрался он к печке и замер от удивления. Серая Шейка и Муся дружно высиживали яйца с таким важным видом, будто это было самое важное и нужное дело на всём белом свете. Цезарь, удивлённый и поражённый таким зрелищем, попятился назад, выполз из избы, и сел у ворот, намереваясь охранять это мирное семейство.
Дед с бабой, увидев такое поведение Цезаря, только руками всплеснули.
- Вот так воротник ты дед из леса принёс. Теперь на нашем дворе тишь да мир!
Прошло ещё немного времени. И вот в один из солнечных апрельских дней раздался треск и писк. Это первый утёнок сделал в скорлупе дырку и высунул свою маленькую головку. Затем он просунул лапки, расправил крылышки и окончательно сбросил скорлупку. Через два дня и из остальных яиц вылезли утята. Они казались круглыми, с коричневато-жёлтым пушком, и прижимались к своим нянькам. Муся охотно разваливалась, а утята прижимались к ней, греясь, вскарабкивались на спину как на горку, и скатывались с неё как мячики.
Когда утята подросли ещё на две недели, Серая Шейка, подталкивая утят вперёд, вывела их на двор, чтобы утята увидели мир и поплескались в свежей весенней водичке. Муся, мурлыча, подталкивала утят к воде своей чёрной мордочкой, хотя сама её и очень боялась, А Цезарь, Увидев Мусю и Серую шейку с выводком, стал смотреть по сторонам, чтобы чужие кошки не стащили утяток. Он впервые за всю свою жизнь понял - что это за счастье, когда от него зависит жизнь этих маленьких пушистых комочков. Осознав это, он принял гордый вид отца и защитника этого утино-кошачьего семейства. А баба с дедом и их внучки стояли около воды, и радовались весне и солнцу.
АНТОНИНА
Наступило лето. Меня привезли отдыхать на дачу. Каждый год все мои родственники свозили туда своих детей, и у нас было нечто весёлого детского лагеря. Вначале мы там жили с мамой, но потом из Арамиля приехали тётя Валя с дядей Севой, а мама уехала обратно в Свердловск.
Тётя Валя привезла с собой Тоню. Тоня - это большая кошка, у которой была рыжая шёрстка с белыми полосочками и серьёзные голубые глаза. Тётя Валя называла её Тоня, но мы называли её Антониной или просто, по-кошачьи, - Тонькой. Антониной мы её звали, когда она ловила много мышей или просто была умницей и ничего не вытворяла. А Тонькой - когда она пугала маленького хомяка, которого мы как-то раз отняли у соседской собаки и принесли в дом, или безобразничала. Ещё мы называли её так, когда она ломала наши песочные замки, которые мы строили во дворе, и опрокидывала ведро с карасями, которые приносили с рыбалки.
Самое удивительное было в Тоне то, что она очень любила плавать и ездить с нами на рыбалку. У неё был серьёзный взгляд, и, когда она была очень виноватой, по её глазам было сразу видно, что она поступила неправильно. И это говорило о том, что Тоня знала стыд. Кроме того, Тоня умела постоять за себя и давала сдачи даже более сильным, чем она сама. Тётя Валя как-то рассказывала нам, что в прошлом году, когда у Тони были котята, соседская овчарка Дик захотела понюхать котят, чтобы с ними познакомиться. Но Тоня отважно начала их защищать. Подумав, что Дик захотел их загрызть, она отвратительно зашипела и замахала лапами на ни о чём не подозревающего Дика, и вцепилась ему в нос.
Утром нас, как всегда, разбудил пронзительный крик тёти Вали:
- Подъём! Завтракать!
Мы быстро вскочили с кроватей, оделись и бегом понеслись на веранду, топая босыми пятками, как стадо маленьких слонят. На завтрак была картошка, яблочный компот и - на десерт, желе. Всего нас было шестеро детей - Паша, Вася, Яна, Ася, Аня и я. Все мы были племянниками тёти Вали.
- Сегодня, после завтрака, вы сделаете уборку на веранде и в спальне, а потом - берите удочки, ведро, и идите на рыбалку, - сказали нам они с дядей Севой.
Так мы и сделали. Антонина тоже помогала нам, она своим мягким брюшком вытирала только что вымытый пол, и просила, мяуча, чтобы мы её взяли с собой на пруд.
Мы пригласили с собой дядю Севу. Нам было дано поручение нести в рюкзаке приманку для рыб и стеклянную банку - девчонки попросили тётю Валю разрешить им принести домой живую рыбу и сделать домашний аквариум. Вообще-то мы с тётей Валей не понимали - зачем, ведь Тонька всё равно их запугает, либо просто съест, но девчонок было не переубедить.
К пруду мы пошли через маленький лес, по тропинке, и попросили, чтобы Дядя Сева взял с собой надувную резиновую лодку. Вначале мы не хотели брать с собой Антонину и ушли без неё, оставив на даче, но, пройдя уже половину пути, мы услышали чьё-то знакомое мяуканье, и увидели, что Тоня, как ни в чём не бывало, трусит за нами.
Вася и Паша хотели крикнуть ей: - 'Домой!' - но Тоню защитила Яна, и мы все сдались и взяли её с собой.
И вот на берегу пруда все занялись своим делом. Тоня же поспешила к воде. Вначале мы решили просто искупаться, скинули с себя одежду и полезли с визгом в прохладную воду. Дядя Сева тем временем на берегу надувал лодку. Ему оставалось уже только закрыть все клапаны.
Мы, мальчишки, просто удивлялись, как играли наши девчонки. Они пытались плавать на спине, подложив под свои лопатки палку, к концам которой привязывали пустые пластиковые бутылки. Когда же они на пять минут выходили не берег, чтобы согреться и чуть-чуть обсушиться, то с визгом бегали по берегу, а потом - собирались кучкой, гадали на ромашках и жевали сладкий клевер. Перед тем как снова плюхнуться в воду, они, хотя были и девчонками, устраивали полотенечный бой, катались по траве, пытались догнать друг друга, закрыть полотенцем глаза, или зацепить друг дружку за ноги.
Но вот тётя Валя с дядей Севой стали толкать лодку к воде, чтобы наконец-то в неё сесть и заняться делом. Девчонки же настолько увлеклись полотенечным боем, что даже не заметили, как лодка была на воде. Но тут их бой прервал мой крик.
-Лодка готова! Можно садиться!
Мы с мальчишками первыми пустилось до лодки вплавь, и, забравшись в неё, наблюдали за происходящим. Девчонки побросали полотенца и побежали, чтобы сесть в лодку. Антонина, которая крутилась всё это время у них под ногами, последовала за ними. Девчонки плюхнулись в воду и поплыли к лодке, соревнуясь, кто быстрее доплывёт до неё. Антонина же, с невероятной для кошки способностью плыла спокойно, не обращая внимания на девчонок. Она лапами загребала воду, и только мордочка торчала наружу. И вот она, обогнав шумных барахтающихся девчонок, первой доплыла до лодки.
- Тонька, это нечестно! - кричала Аня.
Но вот, наконец-то, все были в лодке, затащив в неё мокрую Антонину, которая начала тут же вылизываться.
Мы начали рыбачить, но, просидев с удочками достаточно долго, всё же на всех поймали всего лишь пять карасей.
- Давайте вернёмся домой, что-то я уже хочу есть, -
начал клянчить Вася.
- Я тоже хочу есть! - поддержал его я, поскольку мне уже надоели комары, которые непрерывно кусали нас.
- Да ну вас! Забудьте о ваших животах! Потерпите немножко! - пытались уговорить нас девчонки, которые почему-то были азартнее. - А вечером тётя Валя сварит нам грандиозную уху!
И они начали расписывать, какой будет эта уха. От такого разговора у меня даже слюнки потекли, я насадил на крючок толстого противного склизкого червяки и бросил удочку в воду. Мне хотелось поскорее наловить рыбы и вернуться домой, чтобы получить вкусный ужин. Но мне, вместе с тем, хотелось и наловить рыбы больше всех.
В это же время Антонина, сидевшая в лодке, кусала за плавники пойманных карасей - ей тоже не терпелось полакомиться ими, и, поэтому, нам приходилось всё время шикать на неё.
Дядя Сева сказал, что в этих местах, недалеко от берега, в заводи водятся и щуки, и мы решили поплыть туда, поискать свой рыбацкое счастье. Мы подплыли на лодке к деревянному мостику, опиравшемуся о дно железными ногами. Первой мы высадили Антонину, потом выбрались сами и стали помогать девчонкам, а тетя Валя с дядей Севой остались в лодке. Мы уселись на краю мостика, насадили на крючки приманку и закинули удочки в воду, забыв в рыбацком азарте обо всём на свете. В это время Антонина крутилась около нас и внимательно смотрела на поплавки, дрожащие на поверхности воды. И вот когда один из них задрожал и ушёл под воду, а мы крикнули: - 'Тащи!' - Тоня бросилась на то самое место, где только что был поплавок. Неожиданно для неё самой, её лапы вдруг во что-то запутались, и она стала отчаянно мяукать и барахтаться в воде, пытаясь выбраться. Но её лапы и хвост ещё больше во что-то запутывались, не оставляя её шанса на спасение.
Внезапно она почувствовала, как какая-то неведомая сила повлекла её вперёд, не давая опуститься ей на дно. Тонина мордочка находилась над водой, но мяукать от охватившего её испуга она уже не могла.
Мы же, сначала посмеявшись над увиденным зрелищем, поняли, что Антонина попала в беду, и, побросав удочки, и забыв о рыбалке, все вместе попрыгали в воду. Получилась настоящая кутерьма. Из-за поднятых брызг мы уже не видели кошки, а только хватали друг друга за руки и за ноги. Мы даже пытались нырять, пытаясь под водой увидеть кошку, но только подняли со дна всю грязь. Девчонки дружно заревели во весь голос. Паша и Вася поплыли обратно к мостику, чтобы с него разглядеть происходящее, и, взобравшись на него, они увидали необычайное зрелище.
Тоня плыла к берегу с невероятной для кошки быстротой, вопя, как ошпаренная. Мы все бросились к берегу, пытаясь её догнать, и не выпускали из вида её мордочку, высовывавшуюся, как глиссер из воды.
Но вот уже Тоня была на берегу. И тут нам всё стала ясно. Из-за дерева, растущего у самой воды, показалась голова нашего соседа по даче. Мы знали, что он ставил сеть, чтобы наловить щук да карасей, и сейчас увидели, что он вытягивает её из воды. В сети, вместе с бьющей хвостом щукой, барахталась и Антонина. Её лапы и хвост запутались в сети, и она самостоятельно выбраться из неё уже никак не могла, оттого и мяукала, уже почти рыдая, как-то особо, по-кошачьи. Её, охотницу до рыб, дразнил запах рыбы, она была совсем рядом с рыбой, но страх был так велик, что Тоня потеряла всякий аппетит.
Мы - кто бегом, кто вплавь, заспешили к берегу выручать кошку. Когда мы достигли берега, наш сосед уже выпутывал из сети Антонину. Вид у неё был очень жалкий. С неё ручьем текла вода, морда была в тине, и по её кошачьим глазам было видно, что она готова вот-вот разрыдаться, если бы только умела плакать. Кошка выглядела совсем тощей и несчастной. Мы бросились к Антонине. Ася схватила полотенце, вытерла кошке морду и завернула её, пытаясь согреть.
Тетя Валя с дядей Севой, наблюдавшие за этой историей из лодки, быстро гребли вёслами, чтобы прибить лодку к берегу. Они приказали нам быстро собираться домой и нести поскорее кошку, чтобы там напоить её тёплым молоком.
В тот вечер Тётя Валя сварила нам уху всего лишь из пяти пойманных карасей, а мы все были счастливы, что всё закончилось благополучно, и Антонина была с нами. Мы не спускали её с рук, гладили и ласкали.
Всё оставшееся лето мы вспоминали этот забавный, но поучительный случай, и больше никогда не брали Антонину на рыбалку.
Но вот лето подошло к концу. Закончился и отпуск тёти Вали, она возвращалась домой. За мной тоже приехала мама. Посадив кошку в корзинку, мы всей гурьбой пошли на станцию провожать Тетю Валю и дядю Севу.
Мы очень привязались к Антонине, и, когда поезд отошёл от перрона, нам ещё долго виделась её хитрая мордочка, и казалось, что Антонина машет нам на прощанье своей мягкой рыжей лапкой.