Петя и Вася приехали из райцентра в деревню Срамено, чтобы пособирать грибы (а вернее их интересовали больше всего сраменские мраморные мухоморы). Говорили, после этих грибов можно увидеть как наяву чудесный сад, в котором прыгают, тяжело тряся грудями, с цветка на цветок голые тети, а на деревьях растут (широкий жест руками) такие вот вишенки. Еще говорят, что если сраменские мраморные мухоморы выложить на газетке на несколько дней, то они становятся похожими на сушеные хуи.
А еще говорят, что, заблудившись в лесной глуши, можно увидеть необычайно большой дикий крыжовник, похожий на грудь с множеством сосочков. Вокруг этого крыжовника пасутся все деревенские пастухи. Петя с Васей как раз направлялись к тому месту.
Грибов они не находили никаких, поэтому развлекались тем, что дразнили более удачливых грибников криками:
- Грибы! Грибы!!- кричал Вася, длинный кудрявый выродок с большими ушами и носом. - Грибы!!!
- Охуительные грибы! - подзадоривал Петя, тоже длинный, сильно прыщавый урод с длинными зубами и большими слоистыми очками на кончике сального носа, - Какие грибы! Это, просто, задрочить хуй до крови!!!
- Как ты можешь кричать такие вещи на весь лес? - продолжал кричать Вася. Некоторые грибники встали со своих засиженных мест, чтобы полюбоваться на двух сопляков, которые горланили во все горло разные непристойные выражения, которых не произносил даже самый старый пастух, живший в деревне Срамено вот уже добрый десяток лет.
Они шли по дороге, по которой только что прошло стадо коров. Петя смотрел в небо и восхищался.
- Охуительно! Охуительно! Просто здорово... - пока не поскользнулся на чем-то мягком и липком, - Shit!!!
-- Не дрейфь! У нас в деревне все чистое. - радовался Вася, смотря как Петя очищает свои кроссовки от коровьего говна. - - А я догадываюсь, почему ты оказался в таком положении; тебе ведь не очень нравится в деревне? Так всегда бывает - попадаешь в самые мерзкие ситуации...
сука!!!!! И -очистил он от последнего комка дерьма подошву. -СУКА!!! Yes, это мы.
Вася ухмыльнулся и пошел дальше, ему было весело и хорошо на душе, ведь он-то не вляпался.
-Надо коров обойти. - предложил Петя.
Петя и Вася шли по дороге в обход. Стадо коров во главе с пастухом удалились в заросли ельника. Только изредка мелькали среди елок белые, черные и коричневые пятна.
- Вася, смотря! Там грибники! - крикнул Петя, указывая на ельник, где паслось стадо коров.
Друзья побежали в сторону красноватых пятен грибов, подныривая под мясистыми вонючими крупами молочных коров, пердящих и пукающих. Грибы друзья ели прямо с земли, не срывая, но эффекта почему-то не чувствовали.
-Это, наверное, какие-то неправильные мухоморы и дают неправильный сок. Пошли, вообще, в лес, а то эти коровьи... - предложил Вася.
Одна из лепешек плюхнулась прямо Васе под ноги и обрызгала штанины, пара капель даже попала на лицо.
- Шмары! - завопил Вася и пнул одну из коров, и та побежала, громко мыча куда-то в лес. Петя зло ухмыльнулся.
Внезапно к ребятам подошел пастух. Он был очень стар и умен. Он много дел видывал за прожитые годы. Его штаны, доставшиеся ему еще от деда, были в заплатах и дырах, да к тому же заляпаны частицами кала. На голове была одета панама. Пастух был низенький сгорбившийся, с косыми в выпученными глазами. Он посмотрел на ребят, кашлянул, выпучил свои кривые глаза и буркнул:
- Коровки мои только натуральные продукты хавают: лучок там с грядки, капусту, ягоды, сало свиное, молоко пастеризованное, филе ксерофоксов, подгрызух там жареных, грибы вяленые, а свежие вообще трущат хуй знат як! - тут Вася заметил, что из корзины стали пропадать только что набранные грибы, и что коровы окружили их со всех сторон. - А особенно хавают, сука блядская в рот ебанная, таких лохов как вы, пидоры ебанные!!!
Петя и Вася, подныривая под коровами, побежали в лес, сумасшедший фермер их не преследовал, только задыхаясь со смеху крикнул:
- Куда же вы, ребятушки?! Я же пошутил, сука! Коровушку мою найдите, что убежала, я вас конфеткой угощу!
В лесу было немного прохладнее, чем в открытом поле. Здесь не было видно солнца, так как его закрывали высокие хвойные деревья. И чем дальше углублялись ребята в лес, тем приятнее было маленьким вампирам. Комаров в лесу были целые тучи, они кусали Петю и Васю с превеликим наслаждением. А ребята двигались все быстрее и быстрее, думая, что комары отстанут, но это было ошибочное мнение. Чем быстрее двигались в глубь ребята, тем больше наслаждения получал лесной дух вампиров.
- Я больше не могу! - крикнул Петя, обмахиваясь веткой клена.
- Держись, дружище, я вижу вдалеке мелькающее пятно, возможно это люди! - ответил Вася и ребята двинулись быстрее.
Они вышли на поляну, поросшую невероятного размера желтыми грибами. Оказывается, пятен, к которым они шли, думая, что это люди, было два - большое и по меньше, и, наоборот, пятна бежали к ним. Вася, у которого зрение было получше, увидел, что это корова, отбившаяся от стада и сумасшедший пастух, бегущий за ней.
- Ветчину учуяла! - орал пастух.
- Какую ветчину?.. - удивился шепотом Вася.
Только тогда, оглянувшись, он заметил лежащего на траве со вскрытым горлом и ножом для грибов в руках Петю.
- Порезался... - прохрипел Петя.
Корова неминуемо приближалась. Вася понял, что ему тоже скоро пипец. Он выхватил нож из окровавленной руки Пети.
- Отомсти за меня... - прохрипел Петя.
- Держись братан! - сказал Вася и хлопнул друга по плечу рукой, в которой был нож, потому что в другой руке была корзина с грибами. - Мы еще половим вместе глюки.
Вася, не заметив, как Петино плечо истекает кровью, схватил покрепче нож, поставил корзину около друга со словами: "Спаси и сохрани, Петя, наши грибы!", и ринулся в бой с коровой. Пастух, увидев разъяренного Васю с ножом в руке, отшатнулся в сторону в встал за сосну. Корова, издав дикое мычание, прыгнула на Васю, но он, увернувшись от нападающего, прыгнул ей на шею и стал беспощадно колоть ножом корову. Бедная буренка от такой сильно режущей боли припустилась до дороге в сторону своего родного дома, сильно ударив Петю в живот своими передними ногами, от чего у Пети закружилась голова и он харкнул кровью в лицо, только что подбежавшему пастуху. От этого неожиданного извержения у пастуха зарябило в глазах и он, крикнув на весь лес: "Сука, ебанный насос!!!", свалился на обмякшего Петю,, от чего тот потерял сознание. Корова с Васей на шее бежала уже по полю, но увы силы ее покидали вместе с ручьем крови с молоком. Вася последний раз взмахнул нож и вонзил лезвие в огромную тушу коровы, от чего та взвыла и свалилась на бок, придавив Васе ногу.
Пастух, очнувшись от психологического шока, встал на ноги и побежал вслед за своей любимой коровушкой. Петя, вернувшись с небес, поднялся на колени, взял в одну руку корзинку с грибами и пополз в поле...
Подбежав к буренке, пастух понял, что ей конец, а до дома такую тушу (сколько мяса пропадет!) не до тащить. На глазах пастуха начали наворачиваться слезы, крупные соленые капли скользили по грязной коже покрытых щетиной щек.
- Сука, потом не могла сдохнуть, милая моя, как же я тебя сожру теперь!!! - завопил он.
Петя где-то в лесу издал страшный хрип и, подумав, что ему не доползти, лег на траву спиной и стал поглощать оставшиеся грибы.
- Не жри все! - крикнул придавленный коровой Вася, услышав чавканье. Пете доползти до поляны оставалось совсем не далеко.
--Тебе другу умирающему грибов каких-то жалко?! - прохрипел тихо Петя, но Вася не мог его услышать.
Вася видел перед собой только налитые кровью глаза пастуха, и слышал только его голос.
--Ебаные в жопу писатели-пиздатели, приебыши выдранные, суки блядские, чтоб ваша параша в рот вам была влита. Два пидора, выебанных ментом-козлиной на улице хующие. Пиздацкого-Привлагалищницкого, кормилицу мою хуилицу ебнули вусмерть, гопники и те пожалели бы, петтингом ограничились. Пятнадцать грязных шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмаршмар шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмаршмар шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмар шмаршмар шмар шмар шмар шмар шмар!.. Сорок восемь ткачих-минетчиц и один мертвенький пиздюк-царевич, мать вашу за ногу, в жопу и в нос, чтобы хуй из уха вылез. Схуяли убили коровушку мою кровинушку-хуинышку, пизду мою драгоценную? С кем же мне трахаться теперь??? (далее следует сплошной мат, который мне воспроизвести не под силу...),...\....\....\....\....\............
С вами, блядь, ушлепки опущенные??? На хуй на хуй на хуй на хуй на хуй на хуй на хуй на хуй на хуй на хуй на хуй на хуй на хуй на хуй на хуй на хуй на хуй на хуй на хуй на хуй на хуй хуй хуй хуй хуй хуй хуй хуй хуй хуй хуй хуй хуй хуй хуй хуйхуй!!!
- Ты что писателей не уважаешь? - спросил обиженный и злой Вася. - Писателей, сучара такая, не уважаешь, блядь? Да я кишки твои из брюха ебаного твоего вытряхну и на хуй свой надену,..
Пастух в порыве гнева не заметил, как Вася поднял нож и сел, уткнув лезвие прямо в пупок скотоводу.
- Много ли я вижу писателей, - вздохнул пастух. - Достойных этого звания? Не могу сказать. Очень мало читаю. Прошло двадцать с лишним лет с момента изменений в сторону гласности. И эти двадцать с лишним лет были достаточно пустыми для литературы. Потому что все захлебнулись возможностью говорить. А говорить не всегда было что. Потом возможность говорить в значительной степени ушла в так называемые масс-медиа. Все могут сказать в газетах все могут сказать журналисты. Зачастую этот материал будет и проще, и яснее, и широковещательнее. И уже не надо писателю биться за право сказать правду. Правда, художественная - несколько другая правда. Это попытка уловить картину мира, когда ее еще никто не видит. В этом и заключается задача писателя. Двадцать лет прошли в холостую. Кроме одного - наконец, было распубликовано то, что должно было быть опубликовано гораздо раньше. То есть стало доступным. А современные попытки меня не радовали. Может, я не уследил. А вот сейчас, мне кажется, что отстоялось, включилось другое поколение, особенно в провинции. Провинции пробиваться чрезвычайно трудно, потому что по-прежнему требуется, чтобы ты был уже известен, для того, чтобы стать известным. Замкнутый круг. А там, где нет выхода, начинается и другой способ сидения за столом, более вдумчивый. Я увидел определенный круг авторов, которые уже по-иному смотрят на историю России, на литературную традицию. Все это - спокойнее, взвешеннее, и, по-моему, обретает некоторое качество. Мне это нравится...
Кирилл Никитин, Евгений Шендяпин.