- Ссита! Ссита! - меня трясли за плечо, но я даже и не думал открывать глаза. Я лежал под высоким и раскидистым деревом, укрывшись в его тени от палящего весеннего солнца - здесь, в Долинах, конец весны - самое жаркое время года. Я старался не улыбаться, и, не удержавшись, приоткрыл правый глаз.
- Ну, чего тебе? - наконец промямлил я, но вставать не торопился. Невысокая Миэро стояла "руки в боки", как говорят у нас в деревне, и опасно прищурилась - еще чуть-чуть, и она бы пинками погнала меня до самых гор Пирг - все-таки, я вовремя "проснулся".
- "Чего тебе", "Чего тебе"! - передразнили она, вскинув руки и наклонившись так, что я при желании мог бы рассмотреть все золотые искорки в ее глазах цвета янтаря. Я не смог удержаться и прыснул со смеху.
- Мио, ну ты точь-в-точь твоя бабка!
Моя подруга замерла, все еще пыталась злиться, но через секунду она тоже весело смеялась, а спустя еще одну мы уже сидели вместе и смотрели на тоненькие нитки дыма, из которых боги, судя по всему, решили свить сети Судьбы. В ветвях дуба, под которым мы сидели и под которым я думал о предстоящем испытании, пели красанки - маленькие серо-зеленые птички, которых так трудно разглядеть в уже по-летнему пышной листве. По бирюзовому небу лениво плыли редкие облака: еще чуть-чуть и они растают в воздухе, словно их никогда и не было. Ветер трепал наши с Миэро волосы. Мы молчали и думали - каждый о своем. Утро было прекрасным.
- Знаешь, а ведь и вправду придется идти, - Она первой нарушила молчание. - Тетушка Фарта ищет тебя целое утро, вся деревня на ушах ходит и...
- Брось, Мио! - отмахнулся я, перебив ее. Еще не хватало от лучшей подруги выслушивать весь тот бред, который на протяжении последней недели пытались вталдычить не только родители, но и соседи, и соседи соседей, а также их соседи... Можно подумать, что я ничего не понимаю. Миэро хотела что-то сказать и уже открыла рот (чтобы высказать все по поводу моего несносного характера, я уверен), но отчего-то в последний момент передумала. Я был не против.
Мы еще немного посидели, любуясь последними деньками весны, а потом она встала.
- И все же, Ссита... Не задерживайся, ладно? - Мио чуть улыбнулась и, словно ручеек, побежала вниз с холма к деревне. Спустя минуту я мог различить лишь белое пятно ее платья на фоне зеленого полотна пастбищ.
Я же продолжал сидеть под дубом, вслушиваясь в трели красанок: "летррро-ро, лет-трро-тро-ро..." пели они. Я вновь закрыл глаза и улыбнулся. Возможно, через пару дней меня уже не будет в деревне.
***
Отец битый час гонял меня по двору, грозясь вздернуть меня на первом попавшемся дереве, а еще лучше - на том самом дубе, под которым я "провалялся целый день". В принципе, мне повезло - моя мать решила, что "нечего двум здоровым мужикам гонять кур по двору" и пообещала, что если мы не поможем ей по хозяйству, на дубе будет висеть два трупа. Долго думать мы с отцом не стали, и к вечеру, до заката солнца, все дела были сделаны.
Наконец, накрыли стол, и мы уселись ужинать: конечно, не сравнишь с тем, что я видел как-то в Цагранде, ближайшем к нашей деревушке крупном городе - тогда в нем остановился какой-то граф со своей свитой... но, поверьте, это не мешало мне уплетать за обе щеки так, что аж за ушами трещало!
- Ну что, Фарта, что говорит эта бабка? - наконец сказал отец уж больно равнодушным тоном. Я стал само внимание, не забывая при этом, конечно же, о еде.
- Говорит, что надо подождать еще два-три дня, - ответила моя мама, убирая посуду. На какое-то время она исчезла за печью, но потом, вернувшись, села с нами за стол. Мне показалось, она была рада тому, что у нее есть еще три дня. Я же от досады, чуть не подавился яблоком, которое в данный момент и жевал. - Так что у Ссита есть еще немного времени. Мы еще можем передумать...
- Нечего тут больше думать! - перебил ее мой отец. - Все уже решено, и не стоит печалиться по этому поводу. Рано или поздно, но ему придется расправить свои крылья ...
На самом деле, мне это начинало надоедать. Помните, я как-то говорил, что родители и все наши знакомые и соседи соревнуется в умении давать наставления? Так вот, кроме того, в последние дни за такими вот разговорами меня тщательно игнорировали. А это, знаете ли, не может нравиться... Я еще немного посидел, послушал разговор родителей - отец был на редкость не многословен и серьезен в последнее время, а мама то и дело печально вздыхала, глядя на меня. Это не осталось мною не замеченным, конечно, но я все равно ничего не мог сделать, а потому делал вид, что все идет так, как и должно быть. В общем, прихватив яблоко, я сказал спасибо за ужин и улизнул во двор, чтобы не мешать им. Все-таки странные это существа, родители...
А, точно, совсем забыл сказать! Наверное, тем, кто ни разу не был в Изумрудной Долине, довольно сложно понять, что сейчас происходит в нашей деревушке. Так вот, расскажу все по порядку...
В каждой из деревень нашей Долины существует обычай - в последние дни весны ребята, которым исполнилось четырнадцать, получают свое новое Имя. На самом деле, я не знаю никого, кому дали бы Имя, которые отличалось от его предыдущего - был ты Заном, им, судя по всему, и помрешь. Правда, за такие слова меня как-то высекли, поэтому больше я на данную тему не высказываюсь... Впрочем, мы немного отвлеклись. Так вот, нам дают имя. Затем ведьма-знахарка водит вокруг нас разными пучками травы (которые воняют будь здоров!) - это она называет Обрядом Посвящения.
Иногда, ко дню Посвящения, в деревни приезжают люди из Города - раньше, говорят, они приезжали в каждую деревню, вне зависимости от того, как далеко они были от столицы... Но времена меняются. Теперь даже в близкие к столице поселения они приезжают не так уж часто.
Что уж говорить о Последних Холмах - моей родной деревушке, которая находится на самом западе, у подножия гор Пирг. После наших холмов идет Иркский Лес, вглубь которого никто не спешит соваться. Дальше, насколько я знаю, нет ни одного поселения людей - только камни гор, леса да бурные горные реки. Для чего и зачем приезжают эти люди, я узнал совсем недавно...
Мне и моим друзьям повезло - к нам, впервые за долгое время, прибыл человек из Столицы. Взрослые шептались, что он колдун, но я им не верил. Разве может такой щуплый дядька в таких невзрачных одеждах быть Колдуном из Столицы? Конечно нет! Говорили также, что он приехал, чтобы забрать ("как в старые добрые времена") с собой избранных им ребят в столицу...
По этому поводу говорят многое: одни говорят, уехавших обучают всяким чудесам; другие - что их потом представляют важным людям со странными названиями (зачем - другой вопрос); третьи - им разрешают поселиться где угодно и дают при этом много монет и большое хозяйство, а некоторые и вовсе болтают, что их просто отдают в рабство (это, конечно, бред, во всех Долинах, кроме Рубина, рабство уже давно запрещено - даже я об этом знаю!).
На самом деле, все наши ребята (и я не исключение) надеялись, что именно ему повезет и его заберут с собой - об этом, наверное, мечтают все мальчишки в моем возрасте в нашей деревеньке (да и в соседних тоже). Забирают, правда, не всегда, но из наших краев редко не увозят с собой кого-нибудь, если уж приехали, - так сказал мне отец.
А наша бабка-ведьма, вредная и ворчливая Кассла, сказала моим родителям, что я уеду из деревни этой весной.
На самом деле, сначала я не поверил. Потом я начал сомневаться, позже - был жутко рад и хотел быстрее увидеть этих чужаков. Когда же на Обряде мне дали новое имя, и я наконец увидел колдуна и других, что прибыли вместе с ними, не могу передать, как я разочаровался. А потом, как бы мне не было стыдно, я просто напросто испугался. Да, мне было любопытно узнать, что и как там - за нашими пастбищами. Но представить, что я буду где-то там один, неизвестно с кем и неизвестно чем буду заниматься, а все те, кого я знаю и люблю останутся здесь... Брр, до сих пор мурашки по коже!
Утром, когда Мио прибежала "искать" меня, лежащего под нашим дубом, я как раз обо всем этом думал. Думал и сейчас, когда залез со своим яблоком на крышу сарая - забраться на него было плевым делом, а удовольствия получал немало: здесь можно было лежа смотреть на ночное небо, которое было словно вышито серебряной нитью и каменьями, или придумывать, на что похожи проплывающие мимо облака... Да мало ли что можно делать на крыше с моей-то фантазией!
Так что пока я думал о своем - о предстоящей поездке с этими странными людьми, обо всех тех непонятных разговорах старших, о прошедших днях, о родителях - как кто-то злобно хихикнул где-то совсем рядом.
- Ссита, неужели ты задумался? Небывалое доселе событие! - я обернулся и увидел, как невысокая девчонка с длинными темными волосами держит в руках мое яблоко, да при этом еще и лукаво улыбается - вызов, который нельзя было оставить без ответа.
- Сама редко занимаешься этим занятием, вот и непривычно видеть, как другие думают, да, Мио? - хмыкнул я, и она насупилась, запустив в меня яблоком. Увернуться мне не удалось, так что я потирал ушибленное плечо - "Ладно хоть не в лоб кинула!"- а моя подруга, довольная собой, села рядом.
- Зачем его было кидать-то? Такое яблоко пропало! - с огорчением сказал я и посмотрел вниз.
- Залезем на дерево и сорвем еще одно, тебе жалко, что ли? - невозмутимо сказал она, даже не обратив внимания на мою "скорбь".
- Ты хотела сказать, что полезу я, да? Если тебя увидят на крыше или лазающей по деревьям - тебе ведь влетит, - сказал я, посмотрев на Мио. Мы с ней дружили с самого детства - эта девчонка была "своей" в нашей компании ребят: носилась с нами по полям, лазала по деревьям, ловила жаб у речки и кузнечиков в поле ... за что ей всегда приходилось несладко от родителей, это верно.
Так что день мы ее не видели, а потом она снова возвращалась - и все начиналось по новой...
Поэтому сейчас, когда я завел разговор на эту тему, она только нахмурила свои черные бровки и посмотрела на меня тем самым взглядом, который не предвещал ничего хорошего.
- Хорошо, ладно, понял - не дурак! - примирительно сказал я и улыбнулся. Она еще немного поделала вид, что я ее смертельно оскорбил, а потом только махнула рукой - мол, что возьмешь?
Мы вновь сидели молча, прямо как утром. Мне от этого стало не по себе - обычно мы либо смеемся, либо ругаемся.
- Ты когда уезжаешь? - грустно и еле слышно сказала она, глядя в черное бездонное небо.
- Через день, может - два, - с трудом ответил я, тоже наблюдая за небесным полотном. Мы не хотели говорить на эту тему, но казалось, что по-другому нельзя.
- Но ты же скоро вернешься, правда? - краем глаза я заметил, что смотрит на меня, чтобы прочесть по глазам, что именно так все и будет... но я смотрел только вверх.
- Не знаю... - только и ответил я. - Не знаю.
***
Обряд Посвящения прошел два дня назад. Вам может показаться странным, но я не так уж и сильно волновался - у меня всего лишь тряслись коленки и я не мог выговорить ни слова по-человечески. Тартог, например, так и вовсе отказывался выходить из дома, пока его не выпинули - парнишка, конечно, "показал пиявкам рожу", как говорят у нас, но я его прекрасно понимаю - не каждый день ты меняешь имя и вступаешь во взрослую жизнь... Хотя я, признаться, пока не понял в чем разница - нас как не воспринимали всерьез, так и теперь не воспринимают особо. Разве что после обряда, во время плясок и настоящего пира на поляне у речки, пили с ребятами ллир без утайки и нас никто за это не побил!
Из всего, что произошло в тот день, сейчас я могу вспомнить только черные-черные глаза Касслы и внимательные взгляды всех жителей деревни - словно я был жирным кабаном, которого выносили на огромной тарелке (или как ее там?), в Последний День Года... Но самым запоминающимся был шепот колдуна из столицы: "Танар". Теперь у меня было новое имя, представляете?
Возможно, кто-нибудь посчитает это глупым, но когда губы старика едва слышно выговаривали это имя, меня словно погладили по голове - мне так захотелось повернуться и посмотреть, кто это был, но из-за всех этих обычаев, какого-то неземной радости и той самой волны тепла, которая вдруг прокатилась по всему моему телу.... Ух, это было нечто! Правда, не скажешь же об этом никому - засмеют. Хотя я, конечно, попробовал осторожно вызнать у некоторых из наших чувствовали ли они что-нибудь - но они только о какой-то ерунде говорят, даже не интересно ...
Меня разбудили за два часа до рассвета - признаться, именно в тот момент, когда сильная рука отца трясла меня за плечо, больше всего мне хотелось притвориться спящим: вдруг меня оставили бы в покое и решили, что такой соня никому не нужен?
Однако, ожидания мои не оправдались - меня чуть ли не спихнули с койки, так что пришлось побыстрее вскакивать, чтобы не схватить пинка. Не то чтобы меня так уж сильно избивали, вовсе нет! Просто, как ни крути, не очень приятно начинать день подобным образом ...
- Вставай, Ссита! Вам скоро отправляться, - отец стоял в своей просторной добротной рубахе из лена, подвязанным кожаным поясом и с накинутой жилеткой (тоже из кожи).
И тон, и наряд отца - обычно он одевался куда проще - отчего-то так удивили меня, что я сразу проснулся. Только протер глаза по привычке.
- Куда отправляться? Так рано? - спросил я, поднимаясь с пола. Видимо, на моем лице застыла та самая маска удивления, которая позволяет собеседнику усомниться в здравом уме того, кто ее носит.
- Сам ведь знаешь, сынок. Так что поторопись, - он подтолкнул меня в спину, что-то бурча себе под нос, и сам тоже направился во двор. Я же вовсе ничего знал, и это было самое обидное.
Я знал, что еду вместе с "колдуном". Знал, что мы уезжаем из деревни. А куда? Зачем? И почему именно я?! - ответов на эти вопросы никто давать мне не собирался, все только ходили с такими лицами, словно это не чужак ребенка из деревни забирает, а очередной купец уезжает с шерстью... И так - все эти четыре дня.
"Если справедливость и существует, то только не в этом мире!" - подумал я, выплескивая на себя ведро холодной колодезной воды. Солнце еще даже не показалось из-за горизонта, и только его первые лучи робко выползали на небо. Я вздохнул, пригладил свои мокрые волосы и, оглядевшись вокруг, пошел обратно в дом.